Только-только начал разгораться рассвет, разгоняя тьму. Она противится, и не хочет сдавать за ночь завоеванные позиции, несколько мгновений идет молчаливое, ожесточенное сражение между тьмой и светом, кажется еще мгновение и тьма победит, но нет, к месту битвы уже спешит яркое солнце, освещая своими теплыми лучами землю, и тьме приходится бежать прочь, прячась в темных норах и пещерах в ожидании ночи, когда в новой битве опять сойдутся два вечных противника.(переделать)
Луч солнца светил в самое лицо, прогоняя сон. Так не хотелось просыпаться, сегодня в отличие от вчерашней ночи мне снилось, что-то очень приятное. Вспомнить, что именно не получалось, но все равно в душе оставалось теплое и нежное чувство. Еле оторвав себя от кровати, я потянулась. Тахрсы уже не было, интересно, куда это она с утра пораньше убежала, хотя Тахрса же жрица, помимо меня у нее еще целая куча обязанностей и дел. Что ж, тогда будем завтракать в одиночестве. Придя к такому решению, я пошла к очагу. На нем уже вовсю бурлил мой утренний завтрак. "Когда только она все успевает?"- промелькнула в голове удивленно-восхищенная мысль.
Достав из ниши чашу и наложив себе горячего супчика, я уселась на пол и приступила к трапезе. "Сегодня, видимо для разнообразия, мой организм решил обойтись одной порцией" - сыто подумала я. Посидеть в праздном и сытом безделье мне не дала вернувшаяся жрица. Вихрем, залетев в хижину, она, увидев разомлевшую меня, от возмущения, даже всплеснула руками:
- Сагар! Что ты сидишь? У тебя сегодня такой важный день!
- Эээ...и что мне надо делать, я ведь ничего не знаю о предстоящем событии.
- Ох, связалась с тобой на свою голову, - начала ворчать нечисть себе под нос, доставая из ниши белое одеяние.
В отличие от моей туники оно было длинным до самых пят и совершенно чистым, без какой-либо вышивки.
- Ритуал принятия состоит из нескольких ступеней, - начала объяснять жрица, - первая ступень это ритуал омовения, оно олицетворяет твое физическое очищение, затем вторая ступень - молитва, она будет проходить на центральном месте нашего поселения...
- Подожди! Я же не знаю молитвы!
- Не перебивай, Сагар! Молитву произносить буду я, тебе только надо будет повторять за мной,- я облегченно вздохнула,- затем третья ступень - разрешение...его мы спрашивать у Сииры. И наконец, последняя ступень - нанесение отличительного знака нашей расы тебе на плечо.
- А как будет спрашиваться разрешение у Богини?
Но ответить на мой вопрос Тахрсе не дала открывшаяся дверь. С поклоном в хижину зашли три нечисти, на них были такие же белые одеяния, что и то, которое недавно достала жрица, за тем лишь исключением, что по подолу были вышиты руны, в них я узнала буквы агрхгского алфавита.
- Гарах сарт, Схидира!
- Таргарх! - важно кивнув, ответила Тахрса.
Еще раз низко поклонившись три существа исчезли в дверном проеме, чтобы через мгновение ввернуться, неся большую тяжелую лохань. Пройдя в центр комнаты, они поставили ее на пол. Лохань была наполнена чем-то красным, мало похожим на обычную воду, слишком вязким была жидкость, от нее шел дурманящий, опьяняющий запах, он мешал сосредоточиться на мыслях, вгоняя меня в непонятный транс. Я не отрывая глаз, смотрела на мерное покачивание жидкости. "Хотя с чего ей колебаться, ведь лохань никто не трогает?" - пришла и резко пропала удивленная мысль. Внезапно, до моего слуха стала доноситься песня, непонятная, но ритмичная. С трудом, сосредоточившись, я поняла, что это пели три сахи, принесшие бочку. Но только стоило прислушаться к ритму их пения, как новый транс уже окончательно поглотил меня. Теперь за всем действием я наблюдала как будто со стороны. Вот ко мне подходит жрица, осторожно снимая с меня тунику...
- Ак брак сата-а-арх! - новая строчка песни, новый виток погружения в транс.
Я медленно, с помощью жрицы опускаюсь в лохань. Резкий запах ударяет в ноздри, его я узнаю из тысячи, это запах крови. Жрица с головой погружает меня в нее, мой рот сам открывается и начинает глотать соленоватую жидкость, я уже почти захлебываюсь, но Тахрса успевает вовремя вытащить на поверхность мою голову.
-Акаин грахх такаар! - песня не прекращается, становясь, то протяжнее, то убыстряя ритм.
Жрица, тем временем, начинает омывать мое тело, аккуратно трет комком травы мои руки. Я отстраненно наблюдаю за ее действиями, что-то в ее работе смущает мое одурманенное сознании, точно! Она же не моет, а наоборот втирает кровь в мою кожу. Порываюсь ей сказать об этом, но тут к песни присоединяется барабаны, и все мысли враз вылетают из головы, уступая место только песни и ритму, ритму и песни.
-Акаин тар вааах, - бум-бум-бум
- Стаар агр тар
Ваагр тар варг
Агл вагрх торхаан! - и при каждом слове бум-бум-бум.
В голове слова стали сливаться в один бум-бум-бум, пульсируя в висках, заставляя тело содрогаться под звуки невидимого ритма. Напряжение внутри стало нарастать, еще немного и я не выдержу, просто взорвусь от энергии, бушующей во мне.
И вот, когда все во мне достигло почти апогея, музыка неожиданно прекратилась. Тело расслабленно откинулось на края лохани, я наслаждалась тишиной, установившейся вокруг, было так тихо, что я слышала стук собственного сердца. Но наслаждаться долго покоем мне не дала жрица, с помощью певчих вытащив меня из лохани, они стали надевать на меня белое одеяние. Хотя, после соприкосновения с моей кожей оно становилось, уже не белым, а все в красных разводах. Наконец, покончив с одеянием, они повели меня к выходу. Я почти безвольной куклой повисла на их руках, с трудом переставляя ноги, сознание никак не желало возвращаться в тело, предпочитая со стороны следить за происходящим.
И происходящее не заставило себя ждать. Через открытую дверь, я увидела, как от самого входа до виднеющегося в дали возвышения, по обе стороны неподвижными изваяниями застыли соплеменники Тахрсы, если бы не пристально следящие за каждым нашим движением глаза, их и вправду можно было принять за статуи, вылепленные гениальным мастером. Несколько мгновений постояв в дверном проеме, жрица сделала шаг на улицу. Следом за ней, певчие и я покинули пределы дома. Жрица ступала медленно и величественно и мы, попадая под влияние ее силы, подстраивались под такой шаг. Вокруг стояла невероятная тишина, было слышно, как скрипит под нашими ступнями земля. Мы шли мимо моих почти соплеменников, казалось, здесь собралось все племя, в рядах стояли не только мужчины, но и женщины с детьми. Странно, но стариков не было совсем, они или не пришли или в условиях трудной здешней жизни сахи просто не доживали до этого возраста. Пока я размышляла на данную тему, мои проводницы довели-донесли мое тело до возвышения. Это был большой деревянный помост, на нем уже находился вождь и жрица, к нему вела крутая широкая лестница, по которой-то и стали подниматься мы. Мгновение и я оказалась, стоящей рядом с ними. Певчие, передав обязанности опоры вождю, покинули возвышение. Меня осторожно, чтобы не поранить нечаянно когтями, держал за талию вождь. Он подбадривающее улыбнулся, лучше бы он этого не делал, будь я в нормальном сознании, то обязательно грохнулась в обморок от жуткого вида его улыбки.
Тахрса подошла к краю сцены и обращаясь к стоящей внизу нечисти произнесла:
-Тархнаан садоб вгорн, атор гхорг атанорг! Вихард сатарг поргар! Идарг воодаар Садар! - развернувшись ко мне, она подозвала меня.
Что удивительно, тело подчинилось ее жесту безприкословно. Подойдя к жрице, я остановилась рядом. Уперев в меня свои горящие безумным фанатичным огнем глаза, она начала произносить:
- Атарах Сиира игнарх вхарг!
- Атарах Сиира игнарх вхарг! - не спрашивая разрешение хозяйки, начал повторять слова молитвы мой рот.
- Варг рахг тавр истр атргхар!
- Варг рахг тавр истр атргхар!
- адгор садаар Сиир хгор торг!
- адгор садаар Сиир хгор торг!
И так продолжалось довольно долго, жрица говорила, а я за ней бездумно повторяла. Внизу, нечисть стоявшая ранее в двух шеренгах, подошла к помосту и, подняв к верху головы, мерно в такт нашим словам раскачивалась всем телом. Видимо не только меня это песнопение вгоняет в транс, но и других не обходит подобная участь.
- Атарах Сиира игнарх вхарг! - проревела-прорычала Тахрса, вскинув руки к небу.
Толпа внизу взревела, повторяя вместе со мной последнюю строку молитвы. Наш громкий объеденный крик, разнеся по всему лесу, казалось, его было слышно от одного края мира до другого, настолько оглушительно он прозвучал для меня. Как ни странно, но после молитвы мое сознание наконец-то вернулось в тело, и теперь мир я воспринимала не снаружи, а изнутри.
Вторая ступень пройдена. За моей спиной послышалось движение, оглянувшись, я увидела, как вождь поджигает большую кучу веток, лежащих в самом центре помоста. Огонь разгорается с трудом, кажется, еще мгновение и он потухнет, но какая-то сила заставляет его тлеть, не давая окончательно исчезнуть. Жрица, приобняв меня за плечи, подводит к костру.
- Ну же, Садар, смелее! - шепчет мне она на ухо.
Сглатывая внезапно появившейся в горле комок, я осторожно приближаюсь к куче.
- Доверься Сиир. Протяни над костром обе руки.
Мне ничего не остается делать, как выполнить приказ жрицы. Протягиваю вперед руки, они дрожат и дрожат вовсе не от холода, а от предчувствия, что ничего хорошего сейчас не произойдет. Стараясь сдержать страх, я закусила губу.
Ее слова еще эхом разлетались в тишине, стоявшей над деревней, как вдруг Тахрса выхватила из складок одеяния нож и, не давая мне опомниться, резко перерезала вены на моих обеих руках. Тишину сотряс громкий крик. Я упала на колени перед кучей, а мои руки крепко держала жрица, не давая их убрать от костра. Кровь струей лилась, орошая ветки и окончательно гася слабое пламя... спустя несколько минут, с громким шипением огонь окончательно потух. Во мне кровь видимо тоже стала заканчиваться, так как теперь на ветки лилась не струя, а медленно капали капельки...кап-кап...я даже перестала ощущать боль, завороженная зрелищем собственной крови...кап-кап...
Внезапно, я почувствовала, как воздух над потухшим костром сгустился и через мгновение резкий столб пламени ринулся вверх. Мои перерезанные кисти находились, как раз на пути огня. Но как это ни парадоксально, находясь в самом центре пламени, руки не ощущали боли, только слабое покалывание и приятное тепло. Наконец столб огня стал утихать, и вскоре вернулся в прежнее состояние легкого тления. Я со страхом взглянула на свои руки, ожидая увидеть страшную картину, но мои кисти были в полном порядке, даже кожа не покраснела. В немом изумлении поднеся их к глазам, я обнаружила, что вены перезанные жрицей целы, нет даже шрама!
Подняв на Тахрсу удивленные глаза, я показала руки.
- Сиира приняла тебя,- прозвучало в моей голове.
Тем временем вождь опустил в огонь, загоревшийся от моей крови, какой-то железный прут. Жрица помогла мне встать на дрожащие от всего пережитого ноги и, подведя к краю сцены, показала мои целые руки, по толпе прошелся гул одобрения.
- Садар агрхак Сиира! - крикнула Тахрса толпе.
- Теперь почти все, - улыбнувшись, сказала мне жрица, отводя ближе к костру, где стоял вождь.
Сдернув с левого плеча церемониально одеяние, жрица крепко зажала мои плечи в своих стальных руках. Я лишь обреченно посмотрела на Тахрсу, готовая уже ко всему. И только глубоко вздохнула, как левое плечо пронзила резкая и сильная боль, запахло паленым мясом. Я почувствовала, как начала падать, сознание резко стало меня покидать. Последняя мысль, промелькнувшая в нем, "четвертая ступень пройдена!", а дальше темнота и покой.