Аннотация: Краткий комментарий к теории К.Лоренца о внутривидовой агрессивности
"You are in the army now..."
Помимо секса и денег есть еще одна тема, которая для каждого из нас подспудно болезненна, даже если все и обстоит внешне благополучно. Это тема военная. (Кстати, не из политического пиетета, а в силу удивления хочу сказать, что обнаружила эту тему как ведущую среди тем, заявленных для Интернет-конференции с В.В.Путиным).
Эта тема шире темы агрессии, к которой ее часто пытаются свести. Как и мир Эроса шире вопросов, связанных с половым актом. Можно образно сказать, что хотя убийство и лежит в основе военной темы - как половой акт в основе темы любовной, - но при этом это лишь "камень", на котором выстроены культурами гигантские мощные "здания".
Было бы наивно полагать, что в коротеньком эссе я могу коснуться даже абрисно столь "крупной" темы. И тем не менее.
Стал уже пословицей афоризм, что "политика - это секс стареющих мужчин", и мы прекрасно знаем, что наибольшее количество денег эти мужчины тратят именно на "военные нужды". Так что три упомянутые вещи оказываются увязанными в плотный узел. И хотя этот "узелок" всячески изображается как объективная данность, можно взглянуть на это и под другим углом зрения.
В своих "Мифологиях" Р.Барт, например, иронизировал над попыткой рекламомейкеров "протащить" природу и естественность (читай "объективность") как алиби. Например, слыша навязчивое повторение "шампунь из самого сердца растений" предполагается, что тем самым амнистируются и исчезают все химические заводы и экономические интересы. И начинает казаться, что растения дарят шампуни, как ягоды или цветы. Оказывается, что подобная "объективность" и есть самый что ни на есть фантазматический образ, а не "реальная реальность".
Когда же я хочу написать, что с военной темой дела обстоят также, мне и самой не верится. Потому что тут действуют глубинные страхи на уровне самосохранения и сохранения вида. А с этими вещами не шутят.
Но если еще раз внимательно перечитать "Агрессию" К.Лоренца, то его вывод о том, что у территориальных, "оседлых" видов предельно сильна внутривидовая агрессия, звучит человечеству как приговор.
Вот отрывок из его книги: "Сильнейшее впечатление произвело на меня во Флориде повторение в открытом море все той же картины, какая регулярно наблюдалась в моем аквариуме после завершения смертельной борьбы: одна рыба некоего вида мирно уживается с рыбами других видов, столь же ярких, но других расцветок, - причем из всех остальных видов тоже присутствует только одна. У небольшого мола, неподалеку от моей квартиры, милейшим образом уживались один "красавчик", один черный "ангел" и одна "глазчатая бабочка". Мирная совместная жизнь двух особей одного и того же вида плакатной расцветки возможна лишь у тех рыб, которые живут в устойчивом браке, как многие птицы. Такие брачные пары я наблюдал в естественных условиях у синих "ангелов" и у "красавчиков", а в аквариуме - у коричневых и у беложелтых "бабочек". Супруги в таких парах поистине неразлучны, причем интересно, что по отношению к другим сородичам они проявляют еще большую враждебность, нежели одинокие экземпляры их вида."
Мы, люди, скорее всего территориальны и связь военного поведения с территорий более чем видна. При этом вопрос "зачем территория?" порождает лишь рационализации, поскольку затрагивает столь глубинные "пружины", что мы даже не готовы их искать, а ограничиваемся ссылками на потребность в "ресурсах", "выходах к морю" и т.д.. Не без этого, конечно, но все же...
Вот еще из К.Лоренца: "Наш большой аквариум ("аквариум длиной в 2,5 метра, который вмещал больше двух тонн воды", - Н.О.) оказался слишком мал для двух крошечных деток этого вида ("абудефдуф" - роскошная бархатно-черная рыба с ярко-голубым полосчатым узором на голове и передней части тела и с желтым, цвета серы, поперечным поясом посреди туловища", - Н.О.), длиной едва по 2,5 см. Одна из них "застолбила" весь аквариум, другая влачила жалкое существование в левом верхнем переднем углу, за струёй пузырьков от аэратора, которая прятала ее от глаз враждебного собрата." Бессмысленно спрашивать, зачем рыбке около 3 см бассейн длиною в 2,5 м. Для ее потомства? Но даже с учетом количества этого потомства это очень прозорливый территориальный запас. На каком уровне "встроена" эта "запасливость"?
До недавнего времени, названного временем глобализации, человечество никак не желало считать инородцев "собратьями" и видеть в них представителей того же "вида". Неважно, как производилось членение, по варнам, как в Индии, по этносам или по "местечкам". Мы были все разные, принципиально разные. По языку, быту, вероисповеданию, обычаям. Эта разность, которую мы теперь считаем чуть ли не причиной войн и усобиц, видится в перспективе этологических исследований чуть ли не спасительной. Да, мы были территориальны и "ярко" (как говорит Лоренц "плакатно") окрашены, мы носили разную яркую одежду, и говорили на смачном местном языке. Теперь мы тяготеем к тому, чтобы превратиться в "рыбок одного вида". Внутривидовая конкуренция пока еще отвлекается киданием камней в чужой огород и страхом перед безликими террористами. Но что потом?
Вот сон одного моего знакомого:
"Я был в армии. Мы бежали через поле и я знал, что там, за кустами и кочками, враг. Я не знал, что именно за враг, но знал, что если я не убью его первым, он убьет меня. Потом было что-то сумбурное... Потом рукопашная. Я бился отчаянно, на пределе. Ткнул ножом во что-то мягкое, тело осело, каска сползла... Ужас! Это было мое лицо!"
Что гонит плакатно окрашенную рыбку убивать другую, не отличимую от нее ничем? Не агрессия, не ненависть. У этой силы много имен, но пока нет названия, и ужас начинается тогда, когда мы видим, что эта сила, завладев нами, нас же и погубила.