Арста : другие произведения.

Под чёрным крылом Архау. Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Стать избранной Чёрным крылом Архау - благословение или проклятие? И просто ли выбрать между Чёрным и Белым крылом Мотылька Вечности?

  1
  
  - Фарх...
  Слова с пересохших губ не сорвались - сползли, прошелестев еле слышно. На большее сил не было. Сползли, прежде, чем я успела окончательно вернуться в реальность.
  - Ак-Кая! - в голосе аки-Маан прозвучала радость пополам с удивлением.
  Нет, удивления, пожалуй, было даже больше. Я и сама удивилсь бы, если бы кто-то с диагнозом "энергетическое истощение третьей степени" вдруг заговорил. Или хотя бы зашептал.
  Я приоткрыла глаза. И закрыла снова с облегчением - после обжигающе-ярких красок шекленских интерьеров стерильная белизна покоев Дома Целителей успокаивала и дарила прохладу.
  - Пить...
  На этот раз мой шёпот был расслышан. Перед моими губами появилась поилка для лежачих больных. Нежно-голубая - для укрепляющих настоев.
  - Пей, Кая, - ласково сказала аки, - ругать тебя будем потом, когда окрепнешь.
  
  И они ругали. Ругали с чувством, с толком, с расстановкой, по одиночке и хором. Я не возражала, не пыталась защищаться - они заслужили выпустить пар. Это я забежала на минутку в бар Чернокрыла, а для них прошли две недели, заполненные борьбой за мою жизнь и за жизнь моего не родившегося ребёнка.
  Они - матушка с отцом, часами просиживавшие у моей постели, накачивая меня близкородственной энергией, аки-Маан и, что удивительно, ард-Риден, находивший в своём весьма насыщенном расписании время ежедневно забегать ко мне, пока я лежала без сознания. Вот уж у кого гипертрофированное чувство ответственности!
  Сегодня он пришёл ближе к вечеру и тяжело опустился в глубокое кресло "для бдящих" рядом с моей кроватью. День его, кажется, выдался не из лёгких. Я же ещё полулежала, со всех сторон обложенная подушками. И даже думать не хотела, как выгляжу - воображение тут же услужливо рисовало обтянутый кожей череп Стража с одиноко торчащими прядями чудом уцелевших волос.
  - Согласно характеристике, предоставленной из Дома Целителей, - задумчиво произнёс ард-Риден, - я брал с собой квалифицированного специалиста, вдумчивого и осмотрительного, не склонного к импульсивным поступкам.
  Его обычная весёлость куда-то испарилась, зато моя пробилась сквозь окутывавшее меня покрывало слабости:
  - А оказалось, что взяли с собой непредсказуемого инса, - хихикнула я.
  - Не вижу в этом ничего смешного! - возмутился ард.
  - Простите, - чистосердечно раскаялась я, стараясь удержать рвущийся наружу смешок, - гормоны, знаете ли.
  - Знаю и понимаю, - ответил ард-Риден, - а вот чего я не знаю и не понимаю, так это как вас угораздило взяться голыми руками за неизвестный артефакт? Вы что, технику безопасности не проходили? Правила обращения с неизвестными артефактами не подписывали?
  - Подписывала, - снова хихикнула я, - только бывают чрезвычайные ситуации...
  - Которые можно сделать ещё чрезвычайней, - сердито отметил ард-Риден.
  Я снова хихикнула и неожиданно почувствовала подступающие к глазам слёзы.
  - Страж умирал, - прошептала я.
  - Да, помню, Озма нас проинформировал об этом, - хмуро произнёс ард, - но какое отношение это имеет...
  - Самое прямое, - даже шёпот давался мне сейчас с трудом. - Чтобы выжить, он готов был пожертвовать...
  - Вашей жизнью? - нахмурился ард. - Чужой жизнью жертвовать всегда проще.
  - Своей он уже пожертвовал, - прошептала я, откуда-то зная, что так оно и было. - Даже больше, не жизнью - посмертием.
  - Но это не извиняет его!
  - Он не нуждается в наших извинениях. Только в помощи.
  - Но мы ведь и собирались ему помочь! - на фоне моего шёпота негромкое восклицание арда бьёт по ушам криком.
  - На панели управления были сбиты настройки. Если бы вы подошли к "короне" на двадцать шагов, предписываемые "правилами обращения", то мгновенно погибли бы от истощения.
  - Откуда вы...
  - Я - инс, уважаемый ард. Я знаю много того, чего не знаю. И именно поэтому вы взяли с собой не аки-Чианн, а меня.
  Ард-Риден смутился. Я никогда прежде не видела его смущённым, и даже не представляла, что такое возможно. Что-то было не так с моим путешествием в Тан-а-хат. Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос. Но тут дверь в комнату распахнулась, пропуская в комнату аки-Маан.
  - Довольно, ард, - сказала она. - Ваши пять минут истекли. Продолжите разговор завтра.
  
  2
  
  Белые полки, заставленные прозрачными и молочно-белыми кристаллами знаний, туманно-белые занавеси на окнах, кремовый ковёр на полу... Странное дело, когда-то - несколько то ли столетий, то ли недель назад - я гордилась своей безупречно обставленной комнатой. А теперь она нагоняла на меня уныние. До слёз - "спасибо" гормонам за овладевшую мной плаксивость.
  Я сидела в глубоком кресле, бездумно вперив взгляд в единственное яркое пятно "Площади Роз в Машкупе". Передо мной на низеньком журнальном столике горкой лежали кристаллы знаний. Я мысленно перебирала их, отвергая один за другим: на что-нибудь умственно-серьёзное не было сил, приключения вымышленные меркли на фоне приключений настоящих, а кристаллы странствий ещё острее заставляли ощущать собственную птицевклеточность...
  Я машинально гладила анторинового оммака, "спасённого" из лавки старьёвщика-Белокрыла. Анторин в руках быстро нагрелся, и казалось, что вот-вот оживший зверёк замурлыкает от моих прикосновений. Но, увы, камень оставался камнем.
  Поэтому, когда одновременно со стуком, предписываемым правилами вежливости, дверь распахнулась, пропуская в комнату знакомую полную фигуру, я едва не подпрыгнула в кресле от радости.
  - Амаль! - воскликнула я.
  - Здравствуй, ак-Кая, - ответила она, входя в комнату. - Неплохо выглядишь.
  - Издеваешься?
  - Нет, для человека, вернувшегося от энергетического истощения третьей степени ко второй, ты выглядишь действительно неплохо.
  Я вздохнула.
  - Скучаешь? - спросила она и с комфортом устроилась напротив меня на пуфе, который прихватила по дороге от двери.
  Я тяжело вздохнула.
  - А вот в Тан-а-хате твоими стараниями такое веселье...
  - И что же там такого происходит? - с любопытством спросила я, разом сбросив путы только что окутывавшего меня уныния.
  - О, этот милый город перевернулся с ног на голову, или, точнее, с головы на ноги, - усмехнулась гостья. - И там такие скелеты из шкафов повылезали... Строем и с песнями.
  - Ничего себе! Рассказывай, - потребовала я.
  - Даже не знаю, с чего начать, - произнесла Амаль тоном бабушки, у которой детишки выпрашивают сказку.
  - С начала, - предложила я.
  - С какого? - усмехнулась вигорта. - С того, как милейший ард-Риден посреди ночи вытряхнул из постели "Повелителя всего сущего" и потребовал немедленно отдать опоры балдахина? Или с того, как юный Арен в поисках истоков мёртвых земель расшифровал записки последнего "почти достойного"? Или с того, как его внучка позавидовала удачно просватанной подруге и пожелала избавиться от соперницы любой ценой?
  - С такими вопросами и ответов не надо, - улыбнулась я. - И что Эль-Джадид?
  - Эль-Джадид, - тут Амаль улыбнулась чуть мечтательно, - доказал, что по праву носит титул "оберегающего границы сущего" ...
   - Другими словами, он немедленно поднял на уши весь дворец? - уточнила я.
  - Нет, - ещё мечтательней улыбнулась Амаль. - Он собственноручно помог ард-Гельту выдернуть шесты из балдахина...
  Странно было видеть такую улыбку, больше подходящую шестнадцатилетней девочке, на лице дамы почтенного возраста. Собственно, для фери её возраст ещё не почтенен, но Амаль предпочитала казаться имено такой.
  - Даже так? - я постаралась выглядеть серьёзной. - А что с Ареном?
  - Тут у нас грустная история о юноше смуглом со взором горящим...
  - Не томи! - взмолилась я и уселась поудобнее, всем видом выражая готовность слушать.
  "А у неё и в самом деле талант рассказчицы", - подумала я, когда вигорта приступила к повествованию. Я словно воочию видела худенького юношу, чуть старше Озмы, склонившегося над манускриптами на полузабытом языке. Я видела, как пламя свечи плясало, отбрасывая тени, и древний ужас сползал со страниц, написанных последним "почти достойным". Как никто - ни тогдашний Глас Памяти, ни тогдашний повелитель вселенной - не хотел поверить юноше, что рост мёртвых земель - кара Духа пустыни за прекращение жертвопреношений. "Забудь!", - твердили они.
  Быть может, Арен сошёл с ума уже тогда... Я попыталась поставить себя на его место и тут же вернулась на своё: слишком уж тяжким был выбор между жизнью всего города и жизнями нескольких соплеменников. Не хотелось бы жить с памятью о последствиях такого выбора!
  Но Арен сделал свой выбор. И тридцать лет назад в Тан-а-хат пришла "тихая смерть".
  Что именно произошло тогда, что пошло не так, выяснить не удалось выяснить: безумный Глас на вопросы не отвечал, других - тех, кто мог бы ответить - уже не было в живых. А Страж сказал только, что получил тогда существенную подпитку от микронакопителей, ставших неуправляемыми энеритическими паразитами из-за сбоя в настройках.
  Вот с событиями, предшествовавшими нашему появлению, разобраться удалось в деталях. Кое-что шеклены предпочли бы утаить, не вынося сор из дома.Так что Амаль рассказывала мне собранное по клочкам и кусочкам из услышанного, увиденного и додуманного...
  Всё началось с того, что Эль-Джадид просватал за своего сына Эль- Михта красавицу Адижат, дочь Ша"д"хата. И оскорбилась юная Гоара, считавшаяся первой красавицей Тан-а-хата, что предпочли ей другую, но виду не подала. Одной из первых поздравила свою подругу. Или точнее сказать, бывшую подругу, нынешнюю соперницу. И принялась измышлять, как соперницу извести. Тут как раз подвернулся добрый дедушка Арен. Прогуливаясь по саду, на который выходили окна женской половины, он громким-прегромким шёпотом открыл Озме страшную тайну - в бывших цистернах есть трон мудрости, исполняющий желания. И Глас подробно описал внуку, как до него добраться, повторив трижды, чтобы тот хорошенько запомнил. И при том предупредил: сесть на трон без риска для жизни может лишь обладатель вот этого - и старик помахал в воздухе ключом, давая внучке как следует рассмотреть его.
  Гоаре понадобилось всего три дня, чтобы раздобыть ключ и подговорить подруг отправиться на поиски трона, исполняющего желания. Секрет плюс запрет - опасный букет, способный вскружить голову самой благонравной девице и подбить на крайне рискованные поступки...
  - Дальше понятно, - кивнула я.
  Слушать Амаль было увлекательно, но мои невеликие силы были на исходе.
  Вигорта внимательно посмотрела на меня и нахмурилась.
  - Что-то я увлеклась, - сказала она. - Тебе пора пить укрепляющий настой и одыхать.
  Я согласно вздохнула.
  - Скажи только, - попросила я, - что с пострадавшими?
  - Жить будут все - Страж получил контроль над паразитами и сразу же отозвал их. Хотя из-за того, что девицы получили удовольствие, посидев на знаменитом троне...
  - Сомнительное удовольствие, - не удержалась я. - Он жёсткий и неудобный.
  - Ты что, пробовала? - усмехнулась Амаль.
  - Да, иначе как бы я со Стражем пообщалась?
  - А ты с ним общалась? - удивилась вигорта.
  - Точнее было бы сказать, что это он пообщался со мной.
  - А почему об этом никто не знает? - нахмурилась она.
  - Тот, кто знает, тот молчит, - слабо улыбнулась я. - А остальные... Обращаются со мной, не как с больной, а как с умственно неполноценной.
  - Знаешь, ак-Кая, - очень серьёзно посмотрела на меня Амаль, - если ты после предупреждения Озмы села на трон, то ты и в самом деле...
  - Я и в самом деле инс!
  Перепалка лишила меня последних сил, и я в изнеможении сползла на спинку кресла.
  - О том, кто ты на самом деле, мы поговорим потом, - вздохнул вигорта. - Но шеклены объявили тебя воплощением Архау, обещанным в пророчестве и возжелали принять тебя в племя. Тамина лично собирается тебя удочерить, проведя ритуал, как только ты восстановишься. А пока она шлёт тебе это кольцо.
  Она протянула мне колечко - скромное серебряное колечко, украшенное изящным белым цветком, вырезанным из воскового камня. Такие колечки обычно дарят маленьким девочкам.
  - Мне или моей дочке? - прошептала я.
  - Тебе, тебе, - рассмеялась вигорта. - Не смотри, что оно такое простое. Это определитель ядов. Если провести им над отравленной пищей, то оно покраснеет. Смотри.
  Амаль взяла с прикроватного столика голубой кувшин с укрепляющей настойкой, переставила его на столик передо мной, сдвинув в сторону груду кристаллов, и провела кольцом над кувшином камнем вниз. Потом перевернула и, взглянув на покрасневший цветок, побледнела.
  - Тысяча безмозглых! - воскликнула она, хватаясь за кристалл связи. М-да. Кажется, напрасно я жаловалась на скуку.
  
  3
  
  Прошло всего несколько мгновений после сигнала Амаль - оранжевого сигнала опасности - и в комнату вихрем ворвался ар-Нош - блюститель покоя Дома Целителей.
  - Что случилось, Амаль? - спросил он, цепким взглядом окидывая помещение в поисках источника опасности.
  - Покушение на отравление, - отрапортовала вигорта.
  - Отравление? Как определили? - с подозрением спросил блюститель. Его высокий лоб перечеркнули сразу четыре глубокие морщины, а в уголках рта затаилось беспокойство.
  - Амулет шекленов, - ответила Амаль.
  - Шекленов? - в голосе его прозвучало лёгкое пренебрежение, а морщины на лбу почти разгладились.
  - А чем тебе не угодили шеклены? - спросила аки-Маан, входя в комнату в сопровождении ак-Кем - старшей Травницы Дома.
  - Что могут знать об амулетах варвары, у которых запрещена магия? - насмешливо сказал он. - В чём отрава, Амаль?
  - В настое, - мрачно указала она.
  Ар-Нош вынул из кармана полупрозрачный голубой кристалл на тонкой серебряной цепочке и в два шага - благо рост позволял - пересёк комнату и склонился над кувшином. Он провёл кристаллом над кувшином, и... Ничего не произошло: кристалл равнодушно продолжал голубеть, указывая, что ничего опасного для жизни в настое нет.
  - Ложная тревога, - с облегчением сказал ар-Нош.
  - Погоди, Нош, - возразила ак-Кем, - дай-ка я проверю.
  Травница подошла к кувшину, понюхала, затем, нахмурившись, пригубила и побледнела.
   - Вербена, - с ужасом произнесла она.
  
  Вербена - белые глазки, голубиная травка. Запах её снимает усталость и избавляет о головной боли, а горчащие вытяжки из неё добавляют в настои для восстанавливающихся после тяжёлых болезней и энергетического истощения. Чудо-травка! Вот только в рецепте настоя, готовившегося для меня, вербены не было и быть не могло - её употребление на ранних сроках беременности чревато большими неприятностями.
  В рецепте её не было. А вот в самом настое была. Кто-то от души налил туда вербены - хватило бы на троих. На троих младенцев, которым не пришлось бы родиться. При мысли об этом руки сами сжались в кулаки. И, похоже, не только у меня - вигор аки-Маан полыхал багровым гневом, какого я не видела за всё время работы с ней.
  
  Однако внешне гнев главы Дома проявился только в абсолютном спокойствии.
  - Ак-Кем, - холодно сказала она, - вы можете объяснить мне, как в настое для беременной фери оказалась вербена?
  - Нет, - ответила травница, бледнея ещё сильнее, - настой для ак-Каи делается согласно рецепту, и я лично контролирую его приготовление. И могу поклясться, что вербены там не было.
  - Прекрасно, - ответила аки-Маан. - Тогда, - она повернулась к блюстителю, - надеюсь вы, ар-Нош, до конца дня сможете выяснить, как в настое для ак-Каи появилась вербена.
  - Да, аки.
  И блюститель с травницей, поклонившись, поторопились покинуть комнату.
  - Что же касается тебя, Кая...
  Договорить она не успела. У окна в радуге перехода возник ард-Риден, похожий на разъярённого оммака.
  - Аки-Маан, - заявил он, - если Дом Целителей не может обеспечить безопасность ребёнка...
  - Ард-Риден, - старая аки изобразила на лице лёгкое недоумение, а в вигоре сверкнули сине-лиловые искры злорадства, - о чём вы говорите? Попытка покушения было своевременно предотвращено!
  - А если она повторится? И на этот раз успешно! - прогремел разгневанный ард.
  - Уверяю, тот кто это сделал, получит по заслугам! - пообещала аки.
  - Меня сейчас волнует безопасность ак-Каи и её ребёнка, - не успокаивался ард-Риден, - которую Дом Целителей не может обеспечить. Я требую...
  - Требовать может отец ребёнка, - спокойно ответила аки-Маан.
  - Решением Совета по Наследию я назначен опекуном ребёнка ак-Каи. И я требую...
  Аки-Маан вдруг улыбнулась.
  - Почему-то мне кажется, что решение Совета было принято тремя голосами из пяти пять минут назад.
  - Это не имеет значения, - сердито буркнул ард-Риден. - Конечно, не имеет, - снова улыбнулась аки-Маан. - И, разумеется, вы имеете право требовать...
  
  4
  
  - Нет, этот цвет мне не нравится - слишком блёклый. А этот слишком яркий!
  Если бы ещё месяца три назад сказал мне, что я буду капризничать, я бы, пожалуй, не поверила. Я всегда вела себя сдержано, почитая капризы признаком дурного тона. Но сейчас я вполне могла себе это позволить. Во-первых, из-за беременности, а во-вторых, хотя на самом деле, во-первых, я капризничала уже не первый вечер. И чувствовала - вигор ард-Ридена был скрыт анти-вигортой, но это не мешало мне чувствовать настроение арда - что ему нравится выполнять мои маленькие прихоти. "Перекрашивание" отведённой мне комнаты стало для нас с ардом ежевечерним ритуалом: за две недели, прошедшие с неудавшегося покушения, когда по требованию ард-Ридена я перебралась в Риденхоль, жизнь моя вошла в колею и зарутинилась. И мой покой смущали лишь странные сны. И не сны даже - на грани меж сном и явью мерещился мне по ночам шёпот эль-Фарха: "Каритэ, сладостная моя, маленькая моя глупышка... Если бы я знал..."
  
  Сегодня стены моей комнаты должны были стать аквамариновыми. Интрига заключалась в том, что у аквамарина нет строго определённого цвета - камень может быть и нежно-голубым, и ярко-синим. И это давало мне возможность покапризничать вволю...
  - Нет, это не совсем то! Чууууточку голубее, - попросила я.
  Это была уже шестая за сегодня попытка удовлетворить моё неожиданно разбушевавшееся чувство цвета.
  - Так? - спросил ард, едва заметно шевельнув пальцем, и уютная домашняя улыбка выглянула из его рыжекошачьих усов.
  - Почти, - ответила я и смущённо улыбнулась. - Мне неловко затруднять вас, ард...
  - Ну, Кая, если бы я бегал по комнате с малярной кистью и ведром краски, у вас был бы повод стесняться, - подмигнул ард-Риден.
  Представив себе арда в заляпанном краской комбинезоне, в смешной бумажной шапочке и с огромной кистью в руке, я не удержалась и захихикала.
  - Вот-вот, - ответил со смешком ард. - Между прочим, изменить цвет ровной поверхности - задачка для ученика базового уровня, а не для делирия десятого.
  - А что же настоящая задача для делирия десятого уровня? - не удержалась я от вопроса. - Создание полноценной иллюзии вигора?
  - А для чего её создавать? - изумился ард. - Вполне достаточно активировать анти-вигорту. Но почему вы спрашиваете, Кая?
  Вот так! Так кто же тогда исказил вигор Эль-Фарха?! Сказать, что я была удивлена - ничего не сказать. Однако мне удалось ничем не выдать своего удивления, вежливо улыбнувшись:
  - Пытаюсь восполнить пробелы в своих знаниях о делириях. Что называется, из первых уст.
  - Похвальное рвение, - улыбнулся в ответ ард-Риден. - Надеюсь, вы не будете возражать, если я, в свою очередь, попытаюсь восполнить из первых уст пробелы в своих знаниях об инсах?
  - С удовольствием отвечу, - пообещала я, - с учётом собственных слабых теоретических познаний в этой области.
  - О, у меня крайне простой вопрос, ответить на который вы сможете, исходя из собственного практического опыта, - ответил ард.
  - И почему мне кажется, что вопрос будет каверзным? - пробормотала я себе под нос, однако достаточно громко, чтобы быть услышанной.
  Ард рассмеялся.
  - Вот мой вопрос, Кая. Судите сами каверзный ли он, - лукаво улыбнулся он мне. - Вопрос таков: всегда ли прав инс?
  - Теория гласит, - ответила я, - что инс, действующий в порыве озарения, всегда прав. Вопрос только в том, чтобы отличить озарение от собственных мыслей.
  - А на практике, Кая, на практике? - упорствовал ард.
  - На практике... Скорее нет, чем да. Озарение показывает только крохотный кусочек скрытого во тьме элефанта грядущего, и порой сложно разобраться, что это - хобот или хвост.
  - Вот так?
  Ард-Риден несколькими небрежными движениями руки - не думаю, что он нуждался в жестах, скорее старался произвести на меня впечатление - набросал на стене контуры элефанта, затем прикрыл его ширмой, оставившей видимыми только хвост и хобот... Элефант немедленно вскинул хобот и пронзительно протрубил, обиженно демонстрируя отличие между ним и хвостом.
  Я рассмеялась и попросила:
  - Оставьте мне его. Он будет скрашивать моё одиночество в ваше отсутствие.
  - Разумеется!
  Ещё несколько пассов руками, и ширма исчезла. А элефант, наоборот, стал ярче, рельефней, живее... Отчего-то показалось, что я и сама в присутствии Рида, как позволяла себе называть только мысленно, становлюсь живее, ярче. Согреваюсь в исходящих от него тепле и заботе.
  - Благодарю, ард.
  Я ещё немножко полюбовалась элефантом и собралась с мыслями - ответ на вопрос арда нужен был мне, пожалуй, не меньше, чем ему.
  - Так вот, возвращаясь к вопросу о правоте инса... У меня до путешествия в Тан-а-хат опыта было совсем немного, но пример из практики я всё-таки приведу. Как раз за пару недель до заседания Совета по наследию у меня случилось озарение. Я увидела "нечто" - не буду вдаваться в детали, что именно, - я помолчала, подбирая слова, - нечто, сулившее неприятности не мне, но близкому для меня человеку. На основании этого "нечто" я приняла решение, казавшееся мне единственно правильным в этот момент.
  Ард слушал меня внимательно, напряжённо, разом преобразившись из домашнего уютного мурлыки в сидящего в засаде оммака.
  - Вот только оказалось, - продолжала я, - что у элефанта, кроме увиденного мной хобота, есть ещё два больших уха, то есть два неизвестных мне на тот момент обстоятельства, в корне изменявших расклад. И это решение оказалось в корне неверным.
  Я замолчала, пытаясь представить себе лицо Теке в момент, когда я пригрозила бы ему вызовом на Арену. На поединок до смерти.
  - И что же дальше? - поторопил меня ард.
  - К счастью, в последний момент я углядела кончик уха одного из элефантов. И поступила совсем по-другому.
  Ард с облегчением выдохнул.
  - Знаете, Кая, - сказал он задумчиво, - вы ведь только что показали, что инс всегда прав. Не в словах и в мыслях, а в поступках. Страшная вы женщина!
  - Моя почтенная матушка, - при этих словах арда слегка передёрнуло, - полагает, что женщина всегда права, независимо от её специализации.
  - Какое счастье, - с чувством воскликнул ард-Риден, - что вы, Кая, не похожи на вашу почтенную матушку!
  
  5
  
  - Доброе утро, Кая.
  С этими словами в двери вплыла Амаль. Вигорта, решением Совета назначенная моим куратором, заглядывала в Риденхоль регулярно, принося по утрам из Дома Целителей укрепляющие настои и последние новости: мелкие сплетни, истории о пациентах и диагнозах, и прочую ерунду, которая должна была меня развлечь, но ни в коем случае не взволновать. Но сегодня, судя по её загадочной улыбке, новости обещали быть куда более серьёзными.
  - Доброе утро, Амаль. Что слышно новенького?
  - Сначала осмотр, потом новости.
  Она на мгновение сосредоточилась, сканируя, и удовлетворённо кивнула:
  - Всё в порядке. Теперь можно и поговорить.
  Она устроилась в кресле напротив меня и принялась рассказывать.
  Новости и в самом деле оказались серьёзными: ар-Нош предъявил официальное обвинение в покушении на не рождённую фери.
  - Кто? - спросила я, пытаясь погасить гнев, накативший при мысли, что мою девочку пытались убить.
  - Пэйта, ученица целительницы.
  Я с недоумением посмотрела на Амаль: имя мне ничего не говорило.
  - Ничего не понимаю, - вырвалось у меня. - Мы с ней даже незнакомы.
  - Зато вы обе знакомы с неким ар-Текельтом, - пояснила вигорта. - Причём Пэйта знакома куда ближе, чем ты.
  - И что из этого? - всё ещё не понимала я. - Ведь Совет по Наследию...
  - Ученице целительницы недоступны решения Совета по вопросам, которые не касаются её лично. Зато доступны слухи и сплетни...
  - Но зачем? Ради Теке?
  - Ради хлебного статуса матери его наследника и хлебосмасленного статуса матери внука ард-Гельта. При её более чем скромном четвёртом уровне - очень неплохое подспорье.
  - И ты хочешь сказать, что ученица четвёртого уровня сумела провернуть всё так ловко, что вы две недели её искали?
  - Ну, во-первых, ей повезло. Очень сильно повезло...
  
  Случается, что человек думает, будто ему повезло. А на деле ему всего лишь повезло влипнуть.
  Пэйте повезло трижды. Первый раз, когда на неё соизволил обратить внимание Красавчик Теке. И не просто обратить, а провести с ней ночь. Девушка летала по Дому Целителей словно на крыльях, купаясь в завистливых взглядах подружек, и планировала своё будущее на много лет вперёд. Вот только Лита быстро приземлила ученицу целительницы. "Мечтаешь стать матерью наследника Теке? Опоздала", - сказала ей хозяйка приёмного покоя. "Зря что ли отец Красавчика, ард-Гельт зачастил к ак-Кае? Собственными ушами слышала, как он с аки-Чианной разговаривал про не рождённую высокоуровневую внучку".
  Но Пэйта не собиралась сдавать без боя своё светлое будущее. И из всего ехидного монолога Литы запомнила только слово "не рождённую". Ведь пока ребёнок не родился, мало ли что может случиться с ним и его матерью? И тут ученице целительницы повезло снова.
   Лита заявила, что ей надоели старые ароматы - роза, сирень, жасмин... И, пошептавшись с травницами, обзавелась духами с тонким запахом трав и вербены. Следом к травницам устремились молодые целительницы, во всём подражавшие хозяйке приёмного покоя. Запасы вербены в кладовых Дома Целителей начали стремительно таять. Потому никого не удивил бы флакончик с вытяжкой из вербены, обнаружься он в кармане её халатика. И пусть за него пришлось отдать травнице любимую заколку с лилией... Ар-Текельт, будущий ард - в этом девушка не сомневалась - возместит ей эту потерю сторицей.
  Оставалось только придумать, как добавить вербену в настой для ак-Каи. Пэйта узнала, что соперница трижды в день пьёт укрепляющие настои, которые ак-Кем, старшая травница готовит для неё лично. Но носить отвары старшей травнице не по чину - для этого есть младшие целительницы и ученицы целительниц. Готовые отвары, настои, зелья, приготовленные травницами, девушки забирают из раздаточного покоя и разносят по пациентам. За ак-Каей - выяснить это оказалось несложно - ухаживала младшая целительница Саки. С этой весёлой болтушкой Пэйта была шапочно знакома, так что требовалось только перехватить её по дороге из раздаточного покоя. И тут ученице целительницы повезло в третий раз.
  Наставница отправила её в приёмный покой за хранившимися там кристаллами с первичной регистрацией пациентов. Ещё издали до девушки донеслись возбуждённые голоса: в приёмном покое царило оживление. И вовсе не потому, что он был переполнен пациентами. Совсем наоборот. Пациентов не было, зато толпились у приёмной стойки молодые целительницы. Они оживлённо обсуждали кружева, оборки и длину рукавов - это Лите доставили очередной журнал истронских мод. Среди девушек, склонившихся над журналом, ученица целительницы заметила Саки. И машинально сжала в кармане флакончик с вытяжкой.
  Негромко поздоровавшись, Пэйте направилась к стойке с кристаллами. Обошла увлечённых обсуждением целительниц, не обративших на её появление никакого внимания. Прошла мимо столика, на котором грудились подносы с отварами и настойками, ища глазами кувшин с ярлычком "ак-Кайя". Взяла со стойки нужны кристаллы и, возвращаясь тем же путём, влила в кувшинчик вербену.
  
  - И что, никто не заметил? - не удержалась я от вопроса.
  - Не поверишь, никто, - ответила Амаль. - Потому неделю и искали.
  - Неделю? Но прошло ведь уже две!
  - Искали неделю. Потом проверяли, чтобы не ошибиться.
  Я понимающе кивнула. Покушение на жизнь ребёнка, пусть даже ещё не рождённого - преступление по законам Феррата само по себе тяжёлое. Отягощённое тем, что низкоуровневая фери покушалась на ребёнка с высоким потенциалом.
  - И как её вычислили?
  - Пустили ещё один слух. Что ты потеряла ребёнка.
  Амаль сделала многозначительную паузу.
  - И что? - нетерпеливо спросила я.
  - Вигорты, подключённые аки-Чианной, посмотрели на эмоции тех, до кого дошёл слух. В основном сочувствие или равнодушие, но кое-где и радость, и злорадство. Остальное было уже делом техники для ар-Ноша и его команды.
  Я вздохнула. Всегда думала, что безмозглые девицы, считающие, будто избавление от соперницы сулит немедленное исполнение их желаний, встречаются только в приключенческих и любовных романах. И удивлялась скудости фантазии романистов. Но оказалось, что и в жизни встречаются такие особы. Точнее сказать особи женского пола, не отягощённые избытком интеллекта, зато преисполненные рвения и желания действовать. И кукловоды, готовые это рвение использовать в своих интересах.
  - И что теперь с ней будет? - спросила я.
  - Как что? Суд Совета Феров с весьма предсказуемым смертным приговором.
  Жестоко? Да. И всё же... Если бы она покушалась на мою жизнь, суд мог бы проявить снисхождение и сжалиться над её молодостью. Но ребёнок, многообещающий ребёнок, находящийся под патронатом Совета по Наследию - совсем другое дело.
  - А Лита?
  - Лита? - Амаль нахмурилась. - На этот раз она выйдет сухой из воды. Мы ничего предъявить ей не можем. Вот если бы у нас были свидетельства инса - другое дело. Но ард-Аппен такой ерундой заниматься не будет...
  Она многозначительно посмотрела на меня.
  - Не выйдет, - покачала головой я. - Я пока не восстановилась.
  - Ну что же, - вздохнула вигорта, - до суда у нас ещё есть время. Может, ты и успеешь восстановиться. А теперь давай поговорим о более приятном. Тебе шлёт поклон почтенная Тамина. Она просила передать, что ритуала принятия в род согласован. Тебя ждут в Тан-а-хате через две недели.
  - Передай ей от меня глубочайший поклон, - ответила я. - Я горжусь оказанной мне честью... Я не слышала, чтобы шеклены принимали в семью кого-то из чужаков.
  - Ну, если ты не слышала, - усмехнулась вигорта, - это ещё ничего не значит. Вот я слышала, причём совершенно случайно...
  Паузу она сделала весьма художественную, подчёркивая два последних слова, выделенных голосом.
  - Так вот, я слышала, как Тамина разговаривала с сыном. И разговор шёл о некоем фере, принятом в род в Карт"д"Аир. Дескать, Тан-а-хат теперь сможет утереть нос тамошним гордецам.
  - А ты не слышала, как зовут этого фера? - спросила я, пытаясь усмирить сердце, пустившееся вскачь при упоминании города, о котором эль-Фарх мне столько рассказывал.
  - Нет, думаю они и сами не знают, - ответила Амаль. - А почему ты спрашиваешь?
  - Любопытно, кому мне придётся утереть нос.
  - Так ты из-за этого так взволновалась? - возмутилась вигорта, во время разговора не переставшая контролировать моё состояние. - Нельзя же так переживать из-за ерунды. Или ты думала, что шеклены тебя удочеряют только из благодарности?
  - Нет, - выдохнула я, заставляя себя успокоиться и переключиться с мыслей об Эль-Фархе на шекленов. - Не настолько наивна.
  - Так-то лучше, - удовлетворённо заметила Амаль. - Наивные на женской половине не выживают.
  - Значит, через две недели ритуал... А как я попаду в Тан-а-хат? - спросила я, переводя тему разговора в более безопасное русло.
  - Вот, - вигорта выложила передо мной ещё одно кольцо - чёрный агат и белый опал в изящной золотой оправе.
  Ого! У меня скоро пальцев не хватит для подарков Тамины. А это ведь не просто работа мастера-ювелира, здесь приложил руку и альтер. В скупости шекленов не упрекнёшь.
  - Тамина просила тебе передать, что Тан-а-хат всегда открыт для тебя.
  - И ещё один нижайший поклон ей от меня. Это ведь то, что я думаю? - уточнила я на всякий случай у вигорты.
  - Да. - Подтвердила Амаль. - Это дуал.
  
  6
  
  Алые и пурпурные, лиловые и розовые... Пышные шапки распустившихся цветов и сжатые кулачки едва набухших бутонов. Асции. Любимицы старшей садовницы Дома Целителей. Не помню, кто из древних сказал: "Кто созерцал цветенье асций, тот видел мира красоту!"
  Вот я и созерцала, наслаждаясь тишиной и покоем парка Дома Целителей, впервые за последний месяц вырвавшись из клетки четырёх стен. Увы, наслаждаться долго мне не дали. Моё уединение было бесцеремонно прервано.
  - Какая удача! Ак-Кая! Я счастлив вдвойне, поскольку могу любоваться и асциями, и тобой!
  Улыбка, вспыхнувшая на лице Теке, была самой что ни на есть искренней, однако в вигоре его не было и следа радости или симпатии. Только оранжевый азарт охотника. Быстро же ему сообщили о моём появлении!
  - Здравствуй, Теке, - сухо ответила я. - Думаю, что ты вполне можешь ограничиться цветами. На меня сейчас лучше не смотреть.
  Я и сама старалась сейчас лишний раз не смотреться в зеркало - слишком унылую картину оно отражало.
  - Слышал о твоей потере, - понимающе вздохнул Теке. - Соболезную.
  - Какой потере? - не поняла я.
  - Потере ребёнка, - мужчина в свою очередь посмотрел на меня с недоумением.
  Я же облегчённо рассмеялась.
  - Ах, это, - сказала я, наслаждаясь растерянностью того, кого ещё пару месяцев назад считала опасным противником, - это, Теке, всего лишь слухи, пустые слухи.
  Фер внимательно посмотрел на мой живот, но широкое платье из ламазаки надёжно скрывало его от любопытных взглядов.
  - Слухи? - обескураженно переспросил Теке. - Значит, с ребёнком все в порядке?
  Вот теперь в его вигоре появилось бежево-серое беспокойство.
  - Да, затея с вербеной провалилась. Тебе не повезло.
  - Я не имею к этой глупости никакого отношения! - с жаром ответил фер.
  Ещё бы, я и не сомневалась, что напрямую он никого и ни о чём не просил. Дураков под суд идти нет.
  - И ты никогда не обещал Пэйте, что она станет матерью наследника? - спросила я.
  - Никогда! Я что сдурел обрекать своего ребёнка на заведомо низкий уровень?! С чего она только взяла, что я соглашусь повторить ошибку отца?
  Вот оно в чём дело! Выходит, что шлейф разбитых сердец низкоуровневых девиц, тянущийся за моим братом, - месть за его собственный пятый уровень. Месть, возможно, подсознательная, но тем не менее...
   - Не согласишься, - кивнула я. - Только в следующий раз хотя бы поговори с потенциальной матерью, прежде чем подавать заявку.
  - В следующий раз... Скажи, а то, что мой отец называл ребёнка своим внуком - тоже пустые слухи?! - спросил Теке, пытаясь бодрым тоном скрыть своё беспокойство.
  - Не пустые, а смутные, - улыбнулась я. - Это не внук, а внучка.
   - Как внучка!? Но ведь мы... Но ведь я...
  Вот теперь братец был не просто растерян, а ошарашен. И я любезно пришла ему на помощь.
  - Видишь ли, Теке, ты - единственный официальный наследник ард-Гельта. Но есть ещё и неофициальные...
  - У меня есть брат?!
  О, как заиграл красками его вигор: аспидно-серая ревность, пурпурно-фиолетовая злость, морская зелень разочарования и даже бурый страх.
  - Я этого не говорила.
  - Кто он?!
  - Я не говорила, что у тебя есть брат!
  - Как его зовут?! - раздражённо проревел Теке, хватая меня за руку.
  Что за дурная привычка?! У меня ж синяки останутся! Ну, погоди у меня, братец!
  - После нашей прошлой встречи, Теке, - безмятежно улыбнулась я, - я хотела было вызвать тебя на Арену, но передумала. Побоялась, что меня растерзают твои поклонницы. Но сейчас я поступлю проще, тем более, что на Арену с этим украшением, - я кивнула на стальной браслет - ограничитель магии, обвившийся вокруг его запястья, - ты не ходок.
  Да, судя по всему, за нападение на эль-Фарха Теке схлопотал не меньше трех месяцев ограничения магии.
  - Ничего, - буркнул мужчина, - мне обещали поговорить с Блюстителем Покоя Феррата. Так что мне недолго осталось носить эту дрянь. А с тобой я и без магии справлюсь.
  - Попробуй только и я пожалуюсь на тебя отцу.
  - Чьему отцу?
  - Твоему.
  - Ну, пожалуйся. - ухмыльнулся Теке, ещё крепче сжав мою руку.
  - И пожалуюсь, - я позволила себе улыбнуться ещё безмятежней.
   Я свободной рукой сжала висевшую на шее подвеску в форме жёлудя - подарок ард-Гельта.
  - Здравствуй, Кая! Что случилось? Ты где? - прозвучал обеспокоенный голос ард.
  - Я в парке Дома Целителей. Мне ар-Текельт угрожает, - пожаловалась я.
  - Тааак! Ты что творишь, Теке?! - обеспокоенность в голосе отца сменилась гневом. - Если Кая ещё хоть раз пожалуется на тебя, ты у меня ограничитель не то, что через месяц, через год не снимешь. Ты понял меня?
  - Понял, - пробормотал Теке, отпустив меня и сделав шаг назад.
  - И что ты вообще делаешь у целителей? - продолжал ард. - Жду тебя через десять минут в Доме Знаний.
  
  Почему-то мне кажется, что я теперь нескоро увижу Теке ...
  
  7
  
  Белоснежный фартук подчёркивал чопорность чёрного наглухо закрытого платья. Белоснежный накрахмаленный чепец прикрывал угольно-чёрные волосы, а вежливая улыбка - настороженный взгляд. Идеальный образчик безупречно вышколенной челяди ... по моде гефорсов полувековой давности. Для Феррата, где прислуга сама по себе была такой же редкостью, как в Истроне - "дома без прислуги", женщина выглядела более, чем странно.
  
  - Познакомьтесь, ак-Кая, - сказал ард-Риден, представляя мне женщину в чёрном. - Это Мегрет, моя экономка, она много лет присматривает за Риденхолом и его хозяином. Без неё мы оба давно бы уже пропали.
  Мегрет залилась румянцем, а её вигор - нежно-зелёным удовольствием.
  - Познакомься, Мегрет, - продолжал ард, - это ак-Кая, будущая мать моей будущей подопечной. Прошу заботиться о ней, как обо мне, и выполнять все её пожелания, особенно по части питания, безоговорочно.
  Вигор экономки потемнел и залиловел раздражением, а её губы дрогнули и поджались в недовольной гримасе.
  - А теперь я покину вас, фери, - торопливо поклонился ард-Риден, - дела.
  И исчез. Сдаётся мне, кто-то побаивается свою экономку.
  
  - Так какие у вас будут пожелания, ак-Кая? - сухо спросила меня Мегрет.
  - Ничего особенного, - легкомысленно ответила я. - Разве что по питанию...У меня сейчас диета простая: всё полезное, ничего вкусного. Вот рекомендации из Дома Целителей.
  Я достала из поясной сумочки и протянула ей молочно-белый кристалл. Она приняла кристалл знаний, на мгновение замерла, считывая информацию. И удивлённо посмотрела на меня.
  - И это всё? - спросила экономка.
  - Всё, - подтвердила я.
  - А как же плоды канги или мясо лайза? - с некоторым недоумением спросила она. - Разве для будущей матери...
  - Поверьте, Мегрет, в этом списке, - я указала на кристалл в её руке, - есть всё, необходимое и достаточное и для меня, и для моего будущего ребёнка. Так что без канги и лайза я вполне обойдусь, так же, как и без шертера.
  Вигор экономки окрасился жёлто-зелёным облегчением. Интересно, кто же её запугал такими требованиями?
  - Не беспокойтесь понапрасну, - продолжала я, - лучше покажите мне Риденхоль. Я полагаю, что никто не знает его лучше, чем вы.
  - Как будет угодно фери, - ответила экономка. - Как вы, наверное, уже слышали, Риденхоль был возведён около пятидесяти лет назад группой альтеров под руководством самого ар-Ниэля...
  Она сделала движение рукой, и перед нами возникло изображение дома. Изображение было выполнено безупречно, но потребовало от Мегрет куда большего сосредоточения, чем от Ридена - перекраска стены. Делирием она была слабеньким, не выше второго уровня, максимум двоечка с плюсом. Неудивительно, что с такими способностями она подалась в экономки.
  - Риденхоль снаружи невелик, зато внутри огромен, - начала лекцию Мегрет, - здесь более двухсот комнат, не считая кладовых, гардеробных и прочих вспомогательных помещений.
  - И что, ард-Риден пользуется ими всеми? - искренне ужаснулась я.
  - Нет, - возмущённо ответила экономка, - он лично пользуется только столовой, кабинетом, кристаллотекой и спальней. И частенько шутит, что не подпустил бы ар-Ниэля к постройке, знай, чем всё это закончится.
  - Тогда покажите мне, пожалуйста, только жилую часть Риденхоля. Боюсь, у меня сейчас пока не хватит сил на полноценную прогулку.
  
  Экскурсия уже подходила к концу, когда я обратила внимание на статую, стоявшую в глубокой нише. Ниша была отделана белым мрамором с нежными розовыми прожилками, и на его фоне статуя из чёрного, полированного до блеска камня казалась ещё чернее. Женщина в нише, казалось, застыла на мгновение, замерла, в страхе прикрывая одной рукой лицо, а другой - едва заметный животик.
  - Удивительно! Чья это работа? - спросила я у экономки, ожидая услышать что-нибудь вроде "ар-Маст" или "ард-Ген".
  Кто ещё, кроме этих гениев скульптуры, мог сотворить такое совершенство?!
  - Василиска, - сухо ответила Мегрет.
  - Василиска? - переспросила я, пытаясь вспомнить, что слышала об этих тварях.
  Сказки о ящерицах, превращающих человека в камень одним взглядом, недалеки от истины. Истина же заключается в том, что человека в камень превращает впрыснутая в кровь слюна этих магических созданий. Защититься от василиска невозможно - только бежать. Счастье ещё, что встречаются они исключительно редко.
  - Да, фери, - подтвердила экономка. - Неизвестно откуда взявшаяся тварь в одночасье сгубила Тресу - супругу ард-Ридена.
  - Вы тогда уже здесь работали? - уточнила я, внимательно глядя на окаменевшую Тресу.
  - Да, - поджала губы Мегрет. - Я появилась в Риденхоле за десять лет до Тресы.
  
  Кажется, я догадываюсь, кто требовал у экономки плоды канги. И почему вигор Мегрет при взгляде на статую удовлетворённо зеленеет, не оставляя даже крохотного уголка горчичному сожалению, не говоря уже о серо-зелёной скорби.
  
  8
  
  Колокольчик на двери бара недовольно звякнул, дверь обиженно хлопнула.
  - Эй, полегче с дверью. Она привыкла к более вежливому обращению, - крикнул от стойки парнишка с чёрным ирокезом.
  Но мужчина в радужной мантии делирия проигнорировал замечание. Подойдя к стойке, он взглянул бармену в глаза и потребовал:
  - Оставь её в покое, Чёрный! Она не твоя!
  - А чья? Твоя что ли? - спокойно ответил парнишка, и неторопливо протёр тряпочкой высокий бокал, который держал в руках.
  - Моя! - с вызовом бросил мужчина.
  - А что же она до сих пор об этом не знает? - невозмутимо спросил бармен и, поставив бокал на место, взял следующий.
  - Наши отношения тебя не касаются! - резко ответил посетитель.
  - Вот ты как теперь заговорил, - заметил Чёрный. - А кто просил помочь измениться, стать другим человеком?
  - Да, я сам пришёл к тебе! Это был мой сознательный выбор! Но она тебя не выбирала!
  - Ошибаешься, - бармен серьёзно посмотрел на собеседника. - Она выбрала меня.
  - Как? Но ведь ритуал ещё не...
  - Ритуал - формальность. Тем более для того, кто уже не раз заглянул сюда.
  - Не раз?! - ошеломлённо переспросил мужчина.
  - Да. Она выбрала меня, а я - её, - подтвердил бармен. - Она - моя избранная.
  Его собеседник на мгновение замолчал, осмысливая услышанное. Но лишь на мгновение.
  - Но она слишком беременна для твоих игр, - сказал он. - Прошу тебя, Чёрный, оставь её в покое хотя бы на несколько месяцев.
  - Слишком беременна?! - передразнил бармен. - Слишком самоуверенна - да, слишком порывиста - да, слишком наивна - пожалуй. Но слишком беременна!
  Он коротко рассмеялся. А потом добавил:
  - Ты просишь о невозможном. Покой - недоступная роскошь для моих избранных.
  
  Странный сон. Да и сон ли? Но, проснувшись, уснуть я уже не могла: мысленно прокручивала раз за разом подсмотренный разговор. И гадала о личности его собеседника. Лица его я не запомнила, только ощущение, что Эль-Фарх и незнакомец, ворвавшийся в бар Чернокрыла, схожи не больше, чем оммак с горным барсом. Отличалось всё - черты лица и посадка головы, мимика и жесты...
  И всё же я готова была поклясться, что это один и тот же человек. Вернее, один и тот же фер.
  
  Мне следовало хорошенько выспаться, поскольку завтра, нет, уже сегодня утром мне предстояло перейти в Тан-а-хат для подготовки к ритуалу вступления в род. Но мысли об истинном лице эль-Фарха разогнали сон. Я встала, затеплила взмахом руки ночник, набросила халат. Подошла к окну, походила по комнате, тщетно пытаясь успокоиться. И решительно подошла к столику, на котором лежала моя зачарованная сумка.
  Стоило мне запустить руку в сумку, как я тут же наткнулась на волчок. Казалось, он сам скользнул к моим пальцам, радуясь появлению хозяйки, словно застоявшийся в конюшне жеребец. И в гудении, сопровождавшем мелькание его граней, мне слышалось: "Наконец-то! Наконец-то!"
  Когда же волчок остановился, я увидела уже знакомый мне, похожий на клинок, символ изменений.
  И перед глазами замелькали видения.
  Лицо женщины, искажённое яростью отчаяния. Свёрток с младенцем в её руках, который она протягивает кому-то. И её вигор, в котором нет ни ярости, ни отчаяния, только спокойствие и решимость.
  Мужчина, склонившийся над картой. Шесть отметок - шесть язычков пламени на ней. И палец мужчины, указывающий на один из них, почти поджёгший букву "Т" в крупно написанном "Тамр".
  Девушка с браслетом "пустышки" - фери ниже третьего уровня - покорно склоняет голову перед высокоуровневой красоткой: "Слушаюсь, госпожа". И нехорошо улыбается, глядя ей вслед, поглаживая что-то, спрятанное в кармане.
  Ещё одна "пустышка". Старуха. Я никогда не видела прежде фери, опустившихся до такого состояния. Блаженная улыбка беззубого рта, пугающе пустой взгляд невидящих глаз. И тесто, которое она месит трясущимися руками. Тесто, от которого за версту веет бедой.
  Молодой фер в мантии делирия. На лице разводы грязи, на мантии подпалины, рука на перевязи. И безумие во взгляде.
   Что из этого прошлое, а что будущее? Не знаю. Надо будет утром поговорить с ард-Риденом.
  
  9
  
  Увы, утро, пролившее солнечный свет в распахнутое окно, не смогло пролить свет на калейдоскоп ночных озарений. Ард-Риден, с которым я поспешила поделиться, был озадачен не меньше меня. Ну, может чуть меньше, потому что чем больше он слушал, тем больше хмурился.
  Дослушав, он встал, прошёлся по комнате, теребя рыжую бороду и вернулся ко мне.
  - Кая, ваши видения всегда относятся к будущему? - озабоченно спросил ард.
  - Нет, это может быть и настоящее, и прошлое.
  - А насколько отдалённое прошлое?
  - Не знаю, в Тан-а-хате я видела события, отделённые от сегодняшнего дня сотнями лет.
  - Может, это всё объясняет, - задумчиво сказал он и попросил, - опишите, пожалуйста, поподробнее мужчину из второго видения.
  Я задумалась, пытаясь восстановить в памяти картинку.
  - Лица его я не видела, - ответила, - только балахон зелёного цвета и кольцо с изумрудом на толстом пальце.
  - А символов на балахоне вышито не было? спросил Риден.
  - Были. Два золотых креста.
  - Креста? - недоверчиво уточнил ард. - Может, двойные молнии?
  - Нет, я точно помню. Перепутать не могла.
  - Ничего не понимаю.
  Ард-Риден сделал ещё круг по комнате, теребя бороду так, что я стала опасаться за её сохранность.
  - Попробуйте объяснить, ард, - попросила я. - Будем не понимать вместе.
  - Скажите, Кая, что вы помните об Отделении?
  - Когда Братство Равных объявило войну ферам, мы, не желая лишнего кровопролития, переселились в долину Феррата.
  - А символ Братства вы знаете?
  - Никогда не интересовалась, - со смущением призналась я. - Но, судя по вашему вопросу, двойные молнии?
  - Да. И будь это молнии, видение относилось бы к событиям трёхсотлетней давности.
  - Но поскольку это не молнии, - продолжила я, - то это может быть и недавним прошлым или даже настоящим.
  - И это меня очень беспокоит. - признался ард-Риден, - Кая, думаю, что нам стоит навестить портальную площадку в Тамре. Может быть, вы там сможете увидеть больше.
  - Но меня ждут в Тан-а-хате, - предупредила я.
  - Я пошлю туда вестника, что вы задержитесь. - отмахнулся ард. - А потом я лично доставлю вас туда.
  
  Я думала, что мы отправимся в Тамр немедленно и вдвоём. Но ард-Риден вручил мне кристалл знаний с детальным описанием событий, предшествовавших Отделению, и исчез, оставив меня наедине с именами, датами, географическими названиями и выписками из разного рода исторических документов. Я честно начала штудировать кристалл, но после бессонной ночи информация воспринималась с трудом. Так что появление ард-Ридена я встретила с нескрываемым облегчением.
  - Ну как, Кая, - спросил он, - что вы теперь скажете об униформе Братства Равных?
  - Как дерево растёт корнями из земли, - процитировала я Устав, - так и Братство Равных. И потому полубратья, кои лишь начали познавать мудрость земную, одеваются в цвет земли - коричневый цвет. Послушникам, что подобно безлистным ещё саженцам тянутся к небу, подобает чёрный цвет. Магистрам, кои суть крона древа Братства, подобает зелёный цвет. Облачение же приора Братства должно быть голубым, словно небо...
  Ард с удивлением посмотрел на меня.
  - Поражаюсь вашей памяти, Кая. - уважительно произнёс он.
  Я рассмеялась.
  - Нетрудно быть памятливой, ард, держа в руке кристалл знаний. Вот без него, - я разжала кулак, показывая лежащий на ладони кристалл, - я перепутаю Кавальято и Уэдзем, Чатрарх II и Штриге, Гирит и Кутар... И не смогу сказать, что из них имя, что - город, а что и вовсе страна.
  - Ерунда, - легкомысленно махнул рукой ард. - Главное, что, услышав их, вы сообразите, о какой эпохе идёт речь.
  И добавил уже серьёзнее:
  - Вы готовы к небольшому путешествию?
  
  На портальной площадке всё уже было готово к переносу. И мгновение спустя мы оказались на огромной площади, вымощенной странной стекловидной плиткой рыжевато-коричневого цвета.
  - Что это? - спросила я у ард-Ридена, указывая под ноги.
  - Оплавленный песок. Эта площадка строилась в спешке, поэтому альтеры просто опалили песок на месте строительства.
  - Ничего себе просто! - воскликнула я. - Это ж сколько энергии сюда надо было вбухать!
  - Время тогда было дороже энергии, - наставительно заметил ард. - Да и сейчас тоже. Идём, нас уже ждут.
  Он указал в дальний угол площади, где стояло четверо феров: высокий широкоплечий мужчина в пурпурном плаще блюстителя покоя, двое молодых людей в зелёных мантиях альтеров. Четвёртым был фер среднего роста в лиловой мантии персипта. Мы двинулись к встречающим, но пока мы пересекали площадь, я воспользовалась шансом получить ответ на ещё один вопрос:
  - Ард-Риден, а что это за огонь? - я указала на вздымающиеся выше человеческого роста языки пламени, со всех сторон окружающие площадь.
  - Братство Равных принесло клятву не знать покоя, пока все феры не пройдут через очищающий огонь справедливости. Вот мастера эпохи Отделения и огородили стационарные портальные площадки огнём, чтобы феры могли пройти сквозь него. Но только феры, хотя бы и пустышки. От обычного человека, шагнувшего в этот огонь, останется только горстка пепла.
  Я хотела задать ещё вопрос, но мы уже почти пересекли площадь, подойдя к ожидавшим ферам. Трое из них были мне незнакомы, но четвёртый... Его щегольская бородка и залихватские усики были памятны по путешествию в Тан-а-хат.
  - Добрый день, ард-Тареб, - учтиво приветствовала я "Повелителя Времени", - добрый день, феры.
  - Добрый день, фери, добрый день, ард-Риден, - приветствовал нас вышедший вперёд блюститель покоя. - Я, ар-Вихэ, Главный блюститель покоя Тамра, рад приветствовать вас на нашей земле.
  Он учтиво поклонился и продолжал:
  - Ард-советник, согласно вашим инструкциям, я приказал вытеснить всех посторонних за пределы предписанного законом трёхсотметрового круга отчуждения и усилил охрану, а также вызвал дополнительный наряд боевиков и мастера-персипта. Надеюсь, вы не откажете мне в объяснении, чего нам следует опасаться.
  Ард-Риден не успел ответить.
  Из-за стены пламени донёсся пронзительный женский крик, надрывный крик:
  - Спасите моего сыночка!
  - Боюсь, что именно этого, - со вздохом ответила я.
  - Что это? - требовательно спросил ар-Вихэ.
  - Точно не знаю, - ответила я. - Я иногда вижу сквозь время, но ничего не вижу сквозь пламя.
  - Закройте глаза, фери, - приказал блюститель, беря меня за руку.
  Я послушно закрыла глаза и почувствовала, как запястье другой руки охватили сильные пальцы.
  - Теперь шаг вперёд... Когда я досчитаю до трех, и можно будет открыть глаза. Раз... Два... Три...
  Когда я открыла глаза, огненная стена осталась далеко за спиной. Мы стояли перед ажурной металлической решёткой высотой в полтора человеческих роста. Решётка казалась невесомой, почти хрупкой, но я была уверена, что она без малейшего ущерба вынесет натиск толпы, собравшейся перед ней. Впрочем, толпа пока не проявляла агрессии. Большинство её составляли зеваки и, судя по вспышкам фотокамер, газетчики. Все они с любопытством наблюдали за бесновавшейся у самой решётки женщиной.
  Той самой, из моего сегодняшнего видения.
  Красивое лицо её было искажено яростью, но вигор её больше напоминал вигор изготовившегося к схватке бойца - ни отчаяния, ни ярости, ни капли страдания или сожаления.
  - Целительница! Позвольте мне показать сына целительнице! - исступлённо кричала она.
  Я восхитилась её пропадающими втуне актёрскими способностями. А блюститель порядка скривился при виде этой картины.
  - Если мы откажем в помощи больному ребёнку, - озабоченно произнёс он, - у газет появится очередной повод кричать о бессердечности феров.
  - Да, скандал нам сейчас совсем некстати, - задумчиво произнёс ард-Риден. - Мы как раз ведём переговоры с правительством Тамра... Так что придётся нам спасти ребёнка.
  - Будь там ребёнок, - вздохнула я, - можно было бы и спасти. Беда в том, что ребёнка там нет.
  - Нет? - удивился блюститель.
  - Нет, ар-Вихэ. - подтвердил ард-Риден. - Зато есть кукла и простенькая иллюзия.
  - И какое-то подозрительное уплотнение внутри куклы, - добавил за моей спиной один из альтеров. - Что именно, сказать не могу, мешает решётка.
  - Значит, действовать надо быстро, - сказал ард-Риден. - И сделаем мы вот что...
  
  Спустя пару минут решётка расступилась передо мной и снова сомкнулась за моей спиной, не оставив женщине шанса бросить внутрь её смертоносное детище.
  А я подошла к ней и, дождавшись очередного выкрика про целительницу, громко, так чтобы все меня услышали, произнесла:
  - Я - целительница.
  
  10
  
  Женщина на мгновение замерла от неожиданности, во все глаза глядя на меня. Точнее, на невысокую немолодую полноватую фери в белом облачении целительницы - облик, приданный мне ард-Риденом, решившим, что в данной ситуации моё настоящее лицо показывать незачем.
  Очевидно, что появление целительницы в сценарии, данном женщине, не предусматривалось. А в том, что она лишь бездумный исполнитель чужого заказа, сомнений у меня не было.
  - Спасите моего сына, - снова выкрикнула она, видимо, лихорадочно соображая, что ей делать дальше.
  - Позволь мне осмотреть твоего сына, женщина, - продолжала я.
  Вигор её окрасился болотной растерянностью: у неё не было повода отказать в этой просьбе, но и отдать пакет с куклой целительнице не решалась.
  - Н..., - начала она и медленно осела на землю.
  Это ард-Тареб, прикрытый пологом невидимости ард-Ридена, погрузил её в анабиоз, в тысячи раз замедлив жизненные процессы.
  Полупрозрачный кокон окутал женщину, другой - ребёнка. Это взялись за работу альтеры, поставив вокруг них щиты. Теперь, чем бы ни была начинена кукла, её начинка относительно безопасна. Двое блюстителей подошли с носилками и переложили на них женщину вместе с псевдоребёнком.
  - Дамы и господа, - прогремел над толпой голос. - Эта женщина больна и, возможно, заразна. Просим вас разойтись...
  Зеваки отхлынули от решётки, разом растеряв интерес к происходящему, и поспешили прочь, подгоняемые возникшими среди них блюстителями. Среди покидавших площадь перед решёткой последними я заметила старуху, которая брела, опираясь на клюку. Каждый шаг давался ей с видимым трудом. Я глянула на её вигор и невольно поморщилась: морская зелень разочарования, серые пятна отчаяния и безысходности, бурый страх и грязно-коричневая боль - отвратительная картина. Я ничем не могла ей помочь, если только смягчить охватившую её боль - удивительно, что она вообще могла ковылять. Может быть раньше, до беременности, я могла бы и больше, но сейчас я могла поделиться с ней только каплей энергии, не больше.
  Мне потребовалась всего пара минут, чтобы догнать её и положить руку на плечо, делясь энергией и смягчая боль. Старуха обернулась... И я узнала беззубый рот и всклокоченные волосы из моего сегодняшнего ночного озарения. Откуда здесь взялась эта фери?
  Вигор старухи, увидевшей всё ещё скрывавшую меня иллюзию целительницы, затопила серо-пурпурно-красная ненависть.
  - Проклятое отродье трусов и предателей, - пробормотала она, глядя на меня безумным взором. - Чтоб тебе...
  Меньше всего мне хотелось принять на себя проклятие, готовое сорваться с уст безумицы.
  - И тебе того же, - перебила я. - И вдвое.
  Старуха на мгновение запнулась. Этого мгновения мне хватило, чтобы коснуться надетого на палец кольца Тамины и перенестись в Тан-а-хат, оставив на площади в Тамре иллюзию целительницы. Иллюзиям никакие проклятия не страшны!
  
  Кристалл связи сработал, едва я открыла глаза на портальной площадке Тан-а-хата: меня вызвал не на шутку встревоженный ард-Риден.
  - В Тан-а-хате на портальной площадке.
  - Освободи площадку и жди меня. Я буду через минуту.
  - Подожду, - ответила я и, подхватив подол платья, неторопливо перебралась через кружевную оградку площадки.
  Солнце и ветер встретили меня как родную - с пылом и жаром. Я подняла широкий рукав платья, закрывая лицо от песка. И сквозь полупрозрачный перламутр ламазаки увидела двух служанок, спешивших ко мне от ворот. Будь у меня компания, можно было бы делать ставки, кто доберётся до меня первым: служанки или ард-Риден. Но спорить с самой собой смысла не было.
  Да и победителей не оказалось бы - ард-Риден появился на площадке как раз тогда, когда ко мне подоспели служанки, на ходу разворачивая чёрное бру.
  - Я в порядке, ард-Риден, - поспешно проговорила я, ныряя в развёрнутое служанками одеяние.
  - Это несказанно меня радует, ак-Кая, - проговорил он. - А не подскажете ли, зачем вы бросились вдогонку за той женщиной?
  - За какой женщиной? - переспросила я. - А, за старухой из моего видения?
  - Вы увидели именно старуху? - нахмурился ард.
  - Да, - ответила я, чуть удивляясь его вопросу.
  - А до этого вы увидели не ребёнка, а куклу? - продолжал он.
  - Сначала я обнаружила отсутствие вигора у ребёнка, а потом уже, присмотревшись, увидела куклу. Почему вас это удивляет?
  - Потому что, например, ар-Вихэ, достойный блюститель порядка Тамра, не смог разглядеть ни куклу, ни старуху. За старухой, к слову сказать, он гонялся уже довольно давно.
  - И что? - не поняла я.
  - Ар-Вихэ - боевой альтер восьмого уровня, но он не мог увидеть скрытое иллюзией. Для этого надо быть дилирием.
  - Но у меня никогда не было способностей к работе с иллюзиями, - задумчиво проговорила я. - Или это опять проснулись способности дочери? Учитывая, что её отец - делирий девятого уровня...
  - Десятого, - машинально поправил меня ард-Риден. - Но это никак не объясняет того, что вы оставили Ниэте иллюзию целительницы. Я наложил на вас иллюзию, которая должна была сохраниться на вас даже при перемещении.
  - Ниэте? - переспросила я.
  - Да, старой ведьме. Знай я, что она в Тамре, близко бы вас туда не подпустил.
  - Но разве на меня не были навешаны два альтеровских щита?
  - Щиты прикрыли бы Вас от любого физического воздействия, но не спасли бы вас от проклятия!
  Я улыбнулась.
  - Я не позволила ей завершить проклятие.
  - Не вы, а ард-Тареб, догнавший Вас и успевший погрузить Ниэту в анабиоз.Но это лишь временное решение. И когда она очнётся, то первым делом окончит его...
  - И кого она проклянёт? Пожилую целительницу, которую видела всего несколько мгновений?
  - М-да, может быть, - задумчиво произнёс ард-Риден, и потеребил рыжую бороду. - Что возвращает нас к вопросу, как вы зафиксировали иллюзию.
  - Я просто повторила жест, - смущённо ответила я, - которым вы при мне "заморозили" элефанта на стене. И... Вам не кажется, что здесь жарковато для разговора?
  Я показала глазами на служанок, терпеливо ожидавших завершения разговора, чтобы проводить меня к Тамине.
   - Вы правы, Кая. - согласился ард-Риден. - Здесь не место и не время для разговоров. Поговорим об этом после. Я просто хотел убедиться, что вы в безопасности. А сейчас мне надо вернуться в Тамр.
  Я кивнула. Поговорить мы ещё успеем. И у меня тоже накопились вопросы к арду.
  
  11
  
  "Каритэ арт иту миле Каритэ"д"хат. Борс арт шолед Кве Архау"
  Я раз за разом перечитывала слова, которые мне надлежало произнести во время ритуала принятия в род. Слова, которые, за исключением имени, повторяли шеклены из поколения в поколение сотни если не тысячи лет...
  Надо сказать, что вокруг моего удочерения разгорелись нешуточные споры, поскольку я была первой женщиной, принимаемой в род за заслуги перед городом. Противников удочерения не было, зато о самом ритуале спорили до хрипоты. До сих пор в род принимали женщин, взятых шекленами в жёны. И потому удочеряемые должны были доказывать, что достойны носить имя Д"хат, проходя три испытания - нитью, лирой и огнем. Говоря проще, рукоделием, танцем и стряпнёй. Мужчин же усыновляли только за значительные заслуги перед родом, и потому никаких дополнительных испытаний им не назначалось. Они только приносили клятву в святилище рода.
  Поэтому пререкания сторонников мужского и женского вариантов продолжались почти три недели - почти всё время, что я провела в Доме Целителей без сознания. Закончились они компромиссом: я должна была заварить шадр и принести клятву.
  Шадр меня беспокоил слабо - я за свою жизнь сдала достаточно экзаменов. Одним больше, одним меньше... Тем более, что Тамина взялась за моё обучение лично. И я надеялась за время обучения узнать побольше не только о самом напитке, но и о мудрости, хранимой шекленскими женщинами.
  А вот клятва. Ритуал. Формальное подтверждение, о котором говорил Чернокрыл. Что-то мешало мне, не давая покоя. И у меня впереди было ещё две недели, чтобы разобраться с этим "что-то".
  
   Мои размышления были прерваны появлением Мегрет.
  - Добрый день, ак-Кая, - сказала она. - Где вы будете ужинать? У себя или в столовой?
  Её улыбка была дружелюбной, но я не обманывалась. Её вигор заливала пыльно-розовая неприязнь. Не знаю, была ли это неприязнь "пустышки" к высокоуровневой фери, ревность к нежданной гостье, целиком завладевшей вниманием хозяина, или то и другое вместе взятое, но неприязнь эта потихоньку становилась всё сильнее. И я после нескольких попыток наладить с ней отношения, я махнула на неё рукой.
  - Ард-Риден ещё не вернулся? - спросила я, заранее догадываясь, каким будет ответ.
  - Не вернулся, - подтвердила Мегрет.
  И её вигор полыхнул лиловым раздражением, будто это я виновата в отсутствии её драгоценного хозяина.
   - Тогда я буду ужинать у себя.
  - Как пожелаете, ак, - вежливо ответила Мегрет.
  Она направилась к выходу из комнаты, но почти у самой двери остановилась и уточнила:
  - Ак, больше никаких пожеланий или рекомендаций из Дома Целителей? Вы ведь были там сегодня?
  Интересно. Это что, попытка выяснить, где я была?
  - Благодарю, Мегрет, - ответила я. - Никаких новых пожеланий.
  - Удивительно, - проговорила она, - госпожа Треса всегда возвращалась из Дома Целителей с новыми идеями...
  - Госпожа Треса? - переспросила я.
  Странно было слышать титулование благородной дамы, принятое у гефорсов, рядом с именем жены ард-Ридена.
  - Она настаивала на таком обращении, - сухо ответила экономка.
  - Разве она не была фери? - удивилась я.
  - Была, - всё так же сухо ответила Мегрет.
  - А учёное звание у неё было?
  - Нет, - ответила экономка. - Она предпочла родить ребёнку самому перспективному из учеников своего отца.
  Я понимающе кивнула. Похоже, Треса была короткорукавницей. Так мы в своё время называли задавак, которые специально укорачивали рукава формы, выставляя напоказ браслет высокого уровня. Я к ним никогда не принадлежала, а надев кольцо "ак" и вовсе перестала носить браслет - нет заслуги в дарованном от рождения, есть заслуга в правильном применении дарованного.
  Приставку "ак" покойная жена Ридена не заработала, но именоваться просто "Тресой" не желала. Вот и пришлось ей проявить изобретательность...
  Судя по моему ночному видению - а в том, что я видела Тресу и Мегрет я уже не сомневалась - "госпожа Треса" была настоящей красавицей. Вот только юная Мегрет ничем не уступала хозяйке. Даже сейчас, с дурацким чепчиком на голове и в уродливом чёрном платье экономка, пусть и утратившая обаяние юности, всё ещё была хороша. Но её внешность меня не волновала. Куда интереснее было понять, что именно я увидела сегодня ночью: что прятала в кармане Мегрет и как это связано с гибелью Тресы.
  - Жаль, что бедняжка, лёгкого ей посмертия, не узнала заранее о проклятии, лежащем на арде, - вигор экономки окрасился грушево-жёлтым ехидством.
  - Каком проклятии? - заинтересовалась я.
  - Когда ард увидел окаменевшую Тресу, - ответила Мегрет, - он в отчаянье рвал свою бороду и что-то кричал, что его женщины прокляты.
  Я бы ожидала чего-то похожего на сочувствие к страданиям хозяина, но в вигоре экономки не было хотя бы крохотного горчичного пятнышка сожаления. Зато сине-лилового злорадства было в избытке.
  
  Ард-Ридена я увидела только на следующее утро. А увидев, с трудом удержалась от вздоха. Нет, выглядел он точно так же, как и вчера утром, бодрым и весёлым. Но это была только иллюзия, и сквозь неё проступало лицо человека потерянного и разбитого.
  - Доброе утро, ард-Риден, - улыбнулась я ему, стараясь ничем не выдать своего замешательства. - Я вчера не дождалась вас, уснула.
  - И правильно сделали, Кая. Вам надо высыпаться. Это нам, старикам...
  - Какой же вы старик? - возмутилась я. - Сколько вам лет? Сотня?
  - Сто три, - ответил он.
  - Сто три? Разве это возраст для десятиуровнего фера?!
  - Знаете, Кая, - обречённо произнёс ард-Риден, - когда за спиной стоит прошлое, сто лет это...
  - Прошлое - дело наживное, - отмахнулась я. - Было бы будущее.
  Моё поведение никак нельзя было назвать вежливым. Но сейчас мне было плевать на правила хорошего тона. Я должна была вернуть "вчерашнего" арда, помочь ему прийти в себя. Было невыносимо больно видеть его в таком состоянии.
  - Скажите, ард, неужели вы вчера весь день в Тамре? - спросила я, меняя тему разговора.
  - Да, - кивнул ард. - Ваше предвидение оказалось очень кстати. Если бы не оно, тамошний портал был бы, скорее всего, навсегда потерян. А открыть новый, сами понимаете...
  - Но кому и зачем это надо? - удивилась я.
  - Тем, кто называет себя "Верными ферами".
  - А нас - отродьями предателей? - спросила я, вспомнив пытавшуюся проклясть меня старуху.
  - Да, - подтвердил ард. - Потомки феров, не ушедших в Феррат с отделившимися.
  - Но разве их не уничтожило Братство Равных? Я вчера читала...
  - Забудьте о том, что читали, Кая, - сказал с тяжёлым вздохом Риден. - Вам следовало запомнить только названия, имена и даты. Всё остальное... Остальное писали пристрастные феры. На самом же деле Братство Равных отнюдь не было таким всемогущим и всевидящим, как его принято изображать.
  - Но зачем? Кому это надо?
  - Об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз, - произнёс ард. - Сейчас важнее другое. Постарайтесь вспомнить мужчину из вашего вчерашнего видения. Вы упоминали кольцо с изумрудом. Опишите его, пожалуйста, как можно детальней.
  Я задумалась, пытаясь воссоздать перед глазами видение.
  - Оправа из серовато-белого металла...
  - Платина? - уточнил ард-Риден.
  - Возможно, я не очень хорошо разбираюсь в металлах.
  - Какой формы оправа? Гладкая? Ребристая?
  - Необычная. Похожая на лапу дракона...
  - Такая?
  И передо мной возникло изображение перстня. Того самого. И один из когтей, сжимавших изумруд, был чуть короче других - точно так же, как и в моём видении.
  - Это он, - подтвердила я. - Откуда вы...
  Ард не дослушал моего вопроса.
  - Тысяча безмозглых! Ниета не солгала, - пробормотал он, разговаривая скорее с собой, чем со мной. - И значит Иден и вправду...
  Он осёкся и посмотрел на меня.
  - Спасибо, ак-Кая, - произнёс он, вставая. - Мне было важно это знать. Но сейчас я пойду...
  - Вы никуда не пойдёте, ард, - сказала я спокойно. - По крайней мере прежде, чем не выпьете это.
  Я указала кувшинчик, стоявший на столике возле моей кровати. Содержимое кувшинчика - успокоительное - предназначалось для меня. Но сейчас оно было куда нужнее Ридену. Отпускать его в таком состоянии куда бы то ни было я не собиралась.
  - Выпейте, ард, и садитесь, - тоном целительницы, не допускающим возражений, поговорила я. - Поговорим о моих видениях.
  
  12
  
  - Что это? - ард посмотрел на меня с таким видом, будто у меня выросли крылья.
  Или рога. Или ещё что-нибудь столь же неуместное. Никогда прежде я не позволяла себе разговаривать с ним в таком тоне.
  - Успокоительное, ард-Риден. Поверьте, что зелье, предписанное беременной женщине, не повредит здоровому мужчине в самом расцвете лет.
  Судя по выражению лица арда, он мне не поверил.
   - Я не могу обпивать вас, Кая, - попытался выкрутиться Риден.
   - Я предпочитаю восстанавливать спокойствие медитациями, - с лёгким смешком ответила я. - За последние пару месяцев я намедитировала больше, чем за предыдущие несколько лет. И я бы посоветовала вам тоже прибегнуть к этому средству, не будь вы так ограничены во времени. Так что пейте. А ещё лучше снимите анти-вигорту, я посмотрю...
  - Нет! - с пылом воскликнул ард. И добавил, словно извиняясь за свою несдержанность:
  - Сейчас не время...
  Ард-Риден замялся, опустив глаза к кубку, в которое я налила зелье. Должна признаться, что, говоря об успокоительном, я допустила небольшую неточность: в малых дозах оно и вправду было безопасным даже для беременных женщин. Но в больших обладало побочным эффектом, за что получило негласное название "эликсира болтливости". А Ридену сейчас было бы неплохо выговориться.
  - Не хотите - не надо, - примирительно сказала я. - Выпейте успокоительное и поговорим о моих вчерашних видениях. Все они, так или иначе, были связаны с вами.
  - Со мной? - удивился ард-Риден.
  - Да, - подтвердила я. - Все пять. Если хотите, я перечислю их снова. Но сначала... Пейте!
  Ард вновь с сомнением посмотрел на кубок, а потом несколькими глотками осушил его.
  - Теперь я понимаю, - чуть скривившись, произнёс Риден, - почему вы заставили меня выпить эту гадость, вместо того, чтобы пить её самой.
  Я улыбнулась - зелье, кажется, подействовало быстрее, чем я ожидала. И, взяв из вазы с фруктами яблоко протянула арду.
  - Заешьте, - предложила я. - И расскажите мне о Ниэте.
  - Ниэта, - произнёс ард, и мечтательная улыбка скользнула по его губам.
  Меня неприятно кольнула нежность, с которой он говорил о старой ведьме.
  Риден принял у меня яблоко машинально, но до рта не донёс. Он замер в кресле, вглядываясь куда-то мимо меня.
  - Ниэта... - повторил он. - Чёрные кудри, небрежно рассыпанные по плечам, манящее пальцы запутаться в их шёлке. Чёрное пламя глаз, сжигающее сердце дотла и воскрешающее вновь. Пунцовые губы - обитель поцелуев...
  Он замолчал, уронив яблоко на стол, и передо мной возникла иллюзия - сперва неясная, смазанная, она обрела чёткость, заполыхала яркостью красок. И я увидела молоденькую девушку, почти девочку, с притворной скромностью взиравшую на зрителя.
  - Она унаследовала красоту матери-гиритки, бродячей танцовщицы, продолжал ард после молчания, затянувшегося, как мне показалось, на целую вечность. - И хитрый, изворотливый ум отца-фера, заключившего временный партнёрский контракт с танцовщицей.
  - Но ведь у фера не может быть детей от человеческой женщины, - растеряно пробормотала я.
  - Так теперь учат молоденьких фери? - недобро усмехнулся Риден. - На самом деле может. Такое не слишком часто, но случается. Вот только рождаются в лучшем случае "пустышки", а то и вовсе бездари, которым не место в Феррате. Дети остаются с матерями, и они вроде есть, но их как бы нет.
  Я молча кивнула. Знакомый мир рушился, почва уходила у меня из-под ног - незыблемые, казалось бы, аксиомы на поверку оказывались фальшивкой. А ведь окажись эль-Фарх простым человеком, как я считала, и...
  - А в случае беременности фери всё ещё проще, - безжалостно продолжал ард, не замечая, как моя рука сама потянулась к кувшинчику с успокоительным. - Беременность прерывают. И все закрывают глаза на эту маленькую неприятность.
  Рука моя дрогнула, щедро плеснув мутную зеленоватую жидкость мимо бокала.
  - Что с вами, Кая? - искренне удивился ард. - У вас нет повода для беспокойства, вы сами подтвердили уровень отца вашей дочери.
  - И вы, - напомнила я.
  - И я, - согласился он. - Но вы просили меня рассказать о Ниэте.
   - Да, - выдохнула я, вливая в себя попавшие в бокал капли.
  Брр, гадость какая. Но ничего, ничего... Я погладила рукой ставший уже чуть заметным животик. Ничего, девочка моя, я бы не дала тебя в обиду, даже окажись твой отец человеком!
  - Так вот, Ниэта родилась пустышкой. Что-то между двоечкой и двоечкой плюс. Но мне не было дела до её дара, когда я делил с ней ложе. Вы скажете, что пустышка - не пара для высокоуровнего фера.
  Честно говоря, я тоже так считала, но признаваться в этом не собиралась, и потому отрицательно помотала головой.
  - Что ж, вы великодушны, Кая, - в голосе арда прозвучала горькая усмешка. - Но отнюдь не все были столь снисходительны к моей слабости. И, в первую очередь, мой наставник, ард-Нииол. Стоило ему услышать, что я собираюсь предложить временный партнёрский контракт "дикой" пустышке, как он тут же отправил меня на год в Уэдзем. В Тишскую долину.
  - В Тишскую долину? - переспросила я, догадываясь, почему хитрый старик выбрал именно эту долину для ссылки влюблённого ара.
  Оттуда нельзя было послать вестника. А обычные письма ард-Нииол по праву наставника мог перехватывать без труда.
  - Да. Причём с такой скоростью, что я едва успел послать Ниэте вестника с коротеньким сообщением: "Люблю. Прости. Вернусь через год."
  - Но зачем? - удивилась я. - Ведь контракт предполагался временным!
  - Зачем? Я понял это позже. А тогда мне было предложено проверить стойкость моих чувств разлукой. Ослушайся я наставника - и степень "арда", уже маячившая в перспективе, становилась недосягаемой. Сколько раз я потом проклинал себя за послушание...
  Риден замолчал...
  - А как же Ниэта? - быстро спросила я, вырывая его из власти воспоминаний.
  - Незадолго до этого я снял ей домик и положил на её счёт сумму, вполне достаточную, чтобы год прожить безбедно. Поэтому я не очень за неё беспокоился. Мне и в голову не могло прийти...
  Ард замолчал снова. Я сочувственно накрыла ладонью его руку.
  Моё прикосновение словно пробудило Ридена, и он продолжал:
  - Через год, вернувшись из Уэдзема, я первым делом бросился в Инрав, где жила Ниэта. Я летел, как на крыльях, предвкушая скорую встречу... М-да, - ард горько усмехнулся. - Меня встретили остывающие угли дотла сгоревшего дома. И многочисленные свидетели пожара, в считанные минуты охватившего весь дом и сгубившего всех живших в нём - молодую мать с младенцем и старую служанку.
  - Значит, молодым человеком в мантии делирия из моего видения были вы, - задумчиво произнесла я.
  - Не похож? - осведомился ард-Риден.
  - Нет, - честно призналась я, вызывая в памяти образ молодого делирия.
  Лица мужчины, перемазанного сажей и грязью, я разглядеть не смогла, но высокая подтянутая фигура бежавшего никак не могла принадлежать приземистому и коренастому ард-Ридену. Не могла! Или...? Или под вторым слоем иллюзии скрыты ещё третий, а может и четвёртый?
  - Может, тогда это был не я? - с надеждой в голосе предположил ард-Риден.
  Ну что ж, если уже может шутить, значит всё не так плохо.
  - Ну, если вы так настаиваете, - протянула я. - Будем считать, что не вы. Но кто ж это тогда мог быть?
  - Ар-Риден, проклятый и забытый, - ответил ард.
  - И кем же он был проклят? - встревожилась я.
  - Да, глупая история получилась, - поморщился Риден, - я тогда совсем ещё мальчишкой был, только после школы. Помогал блюстителю порядка в Фарае...
  - Где это? - спросила я.
  - Маленький городок на севере Гирита. Не городок даже, а деревушка, по существу. Я тогда пожалел старую гиритку, промышлявшую на ярмарке предсказаниями. Предупредил её об облаве. А она, в благодарность, меня прокляла.
  - Очень странная благодарность, - задумчиво произнесла я, - особенно для ярмарочной гадалки. Говорят, их кодекс чести...
  - Кодекс чести гадалок? Вы шутите, Кая? - ард с изумлением посмотрел на меня.
  - Представьте себе, ард, я совершенно серьёзно. У ярморочных гадалок действительно есть кодекс чести.
  - Откуда вы знаете, Кая?
  - Вы же сами, ард, дали мне доступ к вашей кристаллотеке. Вот я и пересмотрела там всё, что было, о предсказаниях и предсказательницах. Был там и кристалл о гадалках.
  - Это, должно быть, кристалл из собрания ард-Нииола, у меня так руки не дошли рассортировать его до конца.
  - Так вот, согласно кодексу, гадалка должна следовать правилу зеркала и платить злом за зло и добром за добро. Потому и странно... Вы помните, что она сказала?
  - Увы, Кая, я тогда и не вслушивался, что она там бормотала о зле, которое придёт вслед за мной к моим женщинам.
   - А с чего тогда, ард, вы решили, что это было проклятие?
  - Мне сказала Ниэта, когда речь зашла о гиритских гадалках. - ответил ард. - Она тогда ещё пошутила, что сама станет проклятием для любой женщины, на которую я посмотрю.
  - Она ревновала вас, ард, - заметила я.
  - Никогда не замечал, - чуть растерянно ответил он. - Да я и не давал ей повода...
   - И всё же Ниэта вас ревновала, - не сдавалась я. - И попыталась запугать, воспользовавшись предупреждением старухи. Подозреваю, что та всего лишь пыталась предупредить...
  
  13
  
  Две вертикальных полосы, перечёркивающие и подчёркивающие врезавшиеся в лоб морщины, - то ли мука, то ли глина - на смуглой коже гиритки кажутся ослепительно белыми. Красное пятно между ними - скорее свёкла, чем кровь - выглядит устрашающе. Бывшие когда-то чёрными, а ныне седые с прочернью чуть вьющиеся волосы безжизненно свисают вдоль лица. Глаза закрыты, а рука - морщинистая, с венами, проступающими сквозь густую чернь татуировки, лежит, как и положено во время гадания, на груди. Длинные костлявые пальцы с ярко накрашенными ногтями касаются плеча.
  Сухие накрашенные губы шевелятся, но слова можно различить, лишь старательно вслушавшись.
  - Заклинаю, мальчик, - шепчет старуха, - будь осторожен. Встретишь ты зло, да его не узнаешь. И будет тем злом женщина. И зло принесёт она твоим женщинам...
  
  Я открыла глаза. Реальность, встретившая меня, казалась куда менее настоящей, чем видение, накатившее после рассказа Ридена. А сам Риден, сидевший напротив, смотрел куда-то мимо меня широко раскрытыми глазами. Он, похоже, так и не заметил моего выпадения из реальности.
  - Скажите, ард, - спросила я, не столько для удовлетворения собственного любопытства, сколько для того, чтобы вернуть его в реальность, - что на самом деле случилось с Ниэтой?
  - Невеста моя случилась, - вздохнул ард.
  - Какая невеста? - удивилась я.
  - Вот и мне интересно какая, - ответил Риден.
   - Но Ниэта вчера рассказала мне, что однажды вечером к ней домой явилась девица, якобы высокородная фери, представившаяся моей невестой.
   - А Ниэта не знала, что фери не бывают невестами?
  - Она вообще ничего не знала о Феррате. И не хотела знать.
  - И что же эта псевдоневеста?
  Ард пожал плечами. Похоже старуха была вчера не слишком разговорчива.
  - Я могу попробовать увидеть...
  - Пожалуйста, Кая, - попросил Риден. - Мне необходимо разобраться.
  Я кивнула, доставая волчок.
  - Я могу попробовать разделить с Вами видение. Но для этого мне придётся взять вас за руку.
  - Боитесь прикоснуться к старику? - спросил Риден с невесёлой усмешкой.
  - Нет, - возмутилась я, - конечно, нет! Но...
  Риден стремительным движением поднялся из кресла и, обойдя разделявший нас столик, опустился на пол у моих ног. Он крепко взял меня за руку и приказал:
  - Начинайте, Кая!
  Волчок завертелся, запел. Я закрыла глаза...
  
  Чёрное кружево густой вуали. Изящная шляпка на волосах, уложенных в высокую причёску. Лайковые перчатка на тонкой изящной ручке. И холодный, надменный тон:
  - Это ты - Ниэта?
  Девушка в скромном домашнем платьице с наспех заплетёнными косами смотрит на незнакомку чуть удивлённо:
  - Я.
  Красные губы, выставленные напоказ вуалью, кривятся в презрительной усмешке.
  - Неудивительно, что он тебя бросил.
  - Кто бросил? - не понимает Ниэта. Нет, не хочет понимать.
  - Риден, милочка, Риден, - кривятся красные губы.
  - Да кто ты такая? - ярится Ниэта.
  - Невеста. Невеста ар-Ридена. Разве он не сказал тебе, что женится этим летом?
  И незнакомка, смакуя, вываливает на ошарашенную девушку подробности головокружительного романа с Риденом. И предстоящей свадьбы.
  - Ты лжешь, - выкрикивает Ниэта. - Рид не мог! Он любит меня! Он поклялся ...
  - Посмотри на себя, замухрышка, - шипит незваная гостья. - Посмотри на себя и на меня. Что такое клятва пустышке вне Феррата? И что такое контракт с высокоуровневой фери в Феррате?
  - Убирайся, - кричит Неата. - Убирайся из моего дома!
  - Это не твой дом. - Красные губы змеятся в торжествующей улыбке. - Это дом, снятый Риденом. Он собирается отказаться от аренды со следующего года.
  - Убирайся, - повторяет Ниэта, но уже не так уверенно.
  - Я случайно узнала о тебе. И о том, что Риден хочет выбросить тебя на улицу, - говорит незнакомка тоном, намекающим на явную неслучайность случайности.
  - А потом эта неувязка с незаключённым контрактом, - продолжает незнакомка, - как ты будешь смотреть в глаза соседям, когда они узнают, что ты всего лишь любовница.
  Ниэта бледнеет - то ли от ярости, то ли от страха за себя и за сына.
  - Это так низко! - восклицает гостья с деланным сочувствием. - Я даже не думала, что он может так поступить с девушкой! Я чувствую себя виноватой перед тобой...
  - Нет, - шепчет Ниэта.
  - Да, но я готова выкупить свою вину, - говорит незнакомка, протягивая ей тяжёлый кошелёк. - Этот пурпур...
  Но Ниэта прячет руки за спину.
  - Я не продаюсь, - гордо вскидывает она голову.
  - Тогда, может, ты продашь мне что-нибудь другое, - говорит незнакомка, обводя взглядм комнату. - Например, вот это.
  Она небрежно указывает на странный сероватый камень размером с кулак, лежащий на полке.
  Раздавшийся стук в дверь выбрасывает нас из видения в реальность.
  
  - Ваши фрукты, Кая, - сказала Мегрет, входя в комнату с подносом.
  При виде Ридена, сидящего у моих ног и держащего за руку, аспидно-серая ревность окрасила её вигор, но ни один мускул не дрогнул на её лице.
  - Согласно рекомендациям из Дома Целителей, вы должны съесть их до обеда. А Вам, ард-Риден, я принесу сюда...
  - Спасибо, Мегрет, - ответил Риден. - Мне ничего не надо. Я сейчас уже ухожу, обед и ужин на меня не готовьте.
  Мегрет сурово посмотрела на него, но ничего не сказала. Поставила вазу с фруктами на стол и вышла из комнаты, всем своим видом выказывая недовольство поведением хозяина.
  
  - Вы видели? - спросила я его.
  - Да. Видел, - подтвердил Риден. - Но не успел как следует рассмотреть "невесту".
  - А что толку? - спросила я. - Она же была под вуалью.
  - Она была под иллюзией, - объяснил мне ард. - Под очень качественной иллюзией, которая обманывает не только зрение, но и разум, воздействуя на него напрямую. Поэтому Ниэта так легко поверила...
  - А что произошло дальше? - спросила я. - Она продала незнакомке камень?
  - Да. Этот камень на самом деле был каким-то артефактом Прежних, признанным бесполезным - никто не понимал, что это и что с ним делать.
  - Мне показалось, что незнакомка как раз знала.
  - Очень может быть, - заметил Риден. - Но сейчас это уже неважно. Важнее, кто наложил эту иллюзию. И зачем.
  - Но ведь вы уже знаете ответ? - спросила я.
  - Боюсь, что да, - вздохнул Риден. - Но с мертвеца уже не спросишь...
  Я кивнула. Коль скоро наcледство ард-Нииола досталось Ридену, его наставник давно уже наслаждается посмертием. Или не наслаждается - похоже, что пути старого арда были далеки от путей достойных.
  - А Ниэта?
  - На следующий день покинула Инрав, не найдя в себе сил попрощаться с соседями. Уехала растить сына. И сжигать себя ненавистью к ферам.
  - Но соседи видели... - Когда за дело берётся делирий такого уровня, каким был мой учитель, - горько усмехнулся Риден, - глазам свидетелей доверять нельзя.
  
  14
  
  Терпковатый запах шадра щекотал и дразнил ноздри, суля радость душе и блаженство нёбу. Увы, эти обещания были для меня несбыточными - беременным женщинам пить шадр строго воспрещалось.
  - Тот, кто сказал это, - снисходительно улыбнулась Тамина, с которой я поделилась своими терзаниями, - знает о шадре столько же, сколько кут о море, а уэдземец о пустыне, то есть что-то слышал от того, кто видел. В шадре главное не ша, а концентрация.
  - Концентрация ша? - уточнила я.
  И вновь заработала снисходительную улыбку.
  - Концентрация заваривающего, дитя моё.
  Увы, с концентрацией у меня сегодня было плохо. Настолько плохо, что Тамина не выдержала и строго спросила:
  - О чём ты думаешь, Кая?!
  Думала я о чём угодно, но не о шадре. Мысли мои то возвращались к утреннему разговору с Риденом, то крутились вокруг странной смерти его жены и подозрительного поведения экономки, вертелись вокруг Чернокрыла и его очередного неприятного сюрприза, который, как я подозревала, ждал меня в скором будущем, о том, как уберечь от его последствий мою маленькую и о грядущем ритуале... Последнюю мысль, попытавшуюся ускользнуть, я поймала за хвост и торжественно предъявила шекленке:
  - О ритуале, почтенная Тамина. О словах, которые мне следовало затвердить. Хранительницы мудрости знают, что они означают?
  - Нет, Кая, это мужской ритуал.
  - Но, может быть, Глас Памяти...
  Старуха нахмурилась.
  - Озма ещё мал, от него пока больше шума, чем прока...
  - А Арен? - спросила я. - Он жив?
  - Сложный вопрос, моя милая, - ответила Тамина. - И да, и нет.
  - Как это?
  - Тело его отдано Стражу, - сухо ответила старуха. - И будет ещё много лет служить живым примером того, что бывает с предавшими род.
  Значит, Страж окончательно завладел телом Арена. И с ним можно пообщаться без помощи Венца Единения. Мне вдруг вспомнилось: "И с тех пор никто не просил изменить меня цвет неба..." Некстати вспомнилось? Или кстати?
  - А что стало с его внучкой, - полюбопытствовала я. - Той, что заманила подруг в цистерны?
  - Над Гоарой провели ритуал изгнания из рода, после чего выдали замуж за немолодого тамирца, слугу из каравана, остановившегося в Тан-а-вире.
  Да, старый бедняк - совсем не тот муж, о котором мечтают девицы. А уж для изнеженной и избалованной шекленки, всю жизнь проведшей за надежными стенами женской половины дома, да ещё и не знающей языка супруга, такой брак обещал стать серьёзным испытанием.
  Тамина строго посмотрела на меня:
  - Есть ещё что-то, Кая, что ты хочешь узнать? Или мы можем, наконец, заняться делом?!
  - Дайте мне пять минут на медитацию, почтенная, - попросила я, - и я смогу уделить шадру столько внимания, сколько заслуживает этот дивный напиток.
  - Пять минут в твоём распоряжении, Кая.
  
  Медитация и дыхательная гимнастика ненадолго привели мои мысли в относительный порядок, и я готова была заняться завариванием, но Тамина не допустила меня к нему.
  Вместо этого она протянула мне чашку со свежезаваренным шадром, от одного аромата которого я почувствовала готовность свернуть горы.
  - Благодарю, почтенная, - прошептала я, с благоговением поднося чашку к губам.
  Тонкая, едва заметная кислинка оттеняла непривычно мягкий вкус напитка.
  - Восхитительно, - пробормотала я, сделав глоток.
  И перевела взгляд с чашки на Тамину. Лицо её ничего не выражало, но вигор был похож на летний пейзаж - голубое небо симпатии, зелень удовлетворения от моей похвалы, бежево-серые скалы беспокойства и розовые всполохи надежды на горизонте.
  - Тебя тревожит ритуал, видящая, - сказала старуха, когда я торопливо допила свою порцию, давясь шадром под её пристальным взглядом. - И твоими предчувствиями нельзя пренебрегать. Вот, возьми.
  Она протянула мне кулон на тонкой золотой цепочке. Я узнала изящное крыло бабочки, вырезанное из прозрачного, сверкающего в солнечных лучах камня. Это был тот самый кулон, что она на моих глазах отняла у провинившейся внучки.
  Я бережно приняла у неё из рук украшение и залюбовалась им.
  - Этот амулет прогоняет тревоги и страхи, - сказала Тамина.
  - Боюсь, что это не для меня, - задумчиво сказала я, сопротивляясь искушению оставить кулон себе. - Мои тревоги и страхи - не порождения фантазии, а предупреждения. Он может помешать предвидению.
  Я попыталась вернуть амулет Тамине, но старуха отказалась.
  - Этот амулет не только прогоняет тревоги, но и оберегает свою хозяйку. По легенде он некогда принадлежал самой Малике.
  Я с любопытством посмотрела на кулон. Неужели он и вправду принадлежал ещё легендарной жрице Прежних?!
  - Тебя никто не заставляет носить его постоянно, - продолжала настаивать шекленка, - но во время ритуала он может тебе пригодиться.
  И я сдалась.
  - Благодарю, почтенная Тамина, - сказала я. - Ваша щедрость не знает границ.
  - Нет ничего дороже жизни дорогих людей, - ответила старуха.
  Серо-зелёная пелена скорби затянула её вигор. И я смутилась, почувствовав, что разбередила какую-то из её старых ран.
  
  Вернувшись из Тан-а-хата в свою комнату в Риденхоле я первым делом подошла к зеркалу. Не для того, чтобы полюбоваться собой,- в последние месяцы мне не доставляла удовольствия смотреть на зеркального двойника. Это "истинное" зеркало, подарок ард-Ридена, позволял мне рассмотреть свой вигор. Но главное, он позволял мне различить едва заметную дымку формировавшегося вигора моей маленькой. Я всматривалась в эту дымку так же, как человеческие матери вглядываются в снимки УЗИ. И с нетерпением ждала того дня, когда вигор девочки станет заметней и заиграет цветами собственных эмоций.
  Но до этого дня нам с ней надо ещё дожить. Я отошла от зеркала и опустилась в кресло, крутя в руках подарок Тамины. Крыло искрилось, переливалось, мерцало в солнечном свете - в Феррате солнце не такое яркое, как в Тан-а-хате, но даже здесь амулету хватало света, и отвести от него взгляд становилось всё труднее. Это он так борется с моим беспокойством? Я закрыла глаза и ... провалилась в видение.
  
  Пепельно-седые волосы, бывшие ещё недавно тёмно-русыми, в беспорядке рассыпаны по плечам. Грязные лохмотья, в которых сложно узнать перламутровую прелесть ламазаки, едва держатся на теле, похожем на обтянутый кожей скелет. Взгляд синих глаз полон отчаяния.
  - Выбор был ошибкой, - кричит кому-то женщина. - Слышишь, выбор был ошибкой... Не повторяй...
  
  Видение прерывается стуком в дверь. Мегрет. Удивительная у неё способность приходить не вовремя.
  
  15
  
  Носатый и пузатый, большой керамический кувшин, залихватски разрисованный огненными маками и лазурными васильками, был до краев наполнен молоком. В такой же маково-васильковой плошке белела пышная горка творога, щедро украшенная клубникой и голубикой в цвет росписи. Маленькие круглые булочки в плетёной корзинке источали умопомрачительный аромат. В большой плетёной корзине, радуя глаз вакханалией красок, лежали фрукты - от клубники и апельсинов до экзотических канги и арравы. А в хрустальном кувшине, высоком и узкогорлом, соблазнительно золотился мой любимый сок арравы.
  Надо отдать должное Мегрет, полдник был накрыт превосходно и в полном соответствии с рекомендациями из Дома Целителей. Вот только есть мне ничего не хотелось. По крайней мере, ничего из лежащего на подносе.
  И дело было не в аппетите, точнее его отсутствии. Мне до сих пор так и не удалось вернуться к своему "добеременному" весу. Тут я невольно улыбнулась, вспомнив разговор с молоденькой ученицей целительницы. Девушка, впервые допущенная к присутствию на осмотре пациентки, с важным видом спросила меня: "Сколько веса вы набрали за время беременности?". "Минус десять килограмм", - честно ответила я. И почти умилилась обиженном выражению, появившемуся на её лице. "Так не бывает!" - возмущённо воскликнула она. - "Вы должны были прибавить в весе!" И покраснела под строгим взглядом своей наставницы...
  Да, я должна была, просто обязана была есть, есть ради моей маленькой и ради себя. Я попробовала понять, чего же мне хочется: солёных огурчиков или островато-сладких плодов каниги. Но поняла, что хочется мне только одного - узнать, всё ли в порядке с ард-Риденом? Тёплая волна прошла от амулета, подаренного Таминой. Словно кто-то ласково шепнул: "К чему тревожиться, если можно посмотреть?"
   Я решительно отодвинула от себя поднос с полдником и достала волчок. Выпавший знак был прост: круг, символ воплощения. Я закрыла глаза и попыталась представить себе ард-Ридена, но вместо этого увидела мужчину. Холёное, гладко выбритое лицо показалось мне смутно знакомым. Я рассматривала высокий лоб, намекавший на будущую лысину; прямой, почти идеальный нос; большие, чуть выкаченные глаза и мешки под ними, скрыть которые не помогли ни косметика, ни магия; сытые щеки, гармонично сочетавшиеся с едва наметившимся вторым подбородком. Рассматривала и никак н могла вспомнить, где же его видела. Но тут взгляд мой наткнулся на изумрудный перстень с драконом, и я поняла, что передо мной Иден, сын Ридена. Для фера пятидесяти лет от роду выглядел он неважно.
  Иден сидел за столом, погружённый в размышления. Не надо было смотреть на его вигор, чтобы понять, что мужчина удручён и подавлен. Официант в белоснежном фартуке ловко расставлял на столе перед ним блюда и блюдца, тарелки и тарелочки с горячими и холодными закусками, но Иден не обращал внимания ни на официанта, ни на еду. Лишь когда на столе появился высокий хрустальный штоф, и официант, торжественно объявив: "Кутарка", на треть наполнил прозрачной жидкостью маленькую рюмку, мужчина кивнул и кинул официанту зелёную монетку. Официант поклонился и бесшумно ускользнул, не осмелившись потревожить разговором клиента. Зато другой клиент - я видела только спину высокого статного мужчины, но догадывалась, кто это мог быть - бесцеремонно подошёл и уселся за стол напротив Идена.
  - А ты похож на своего деда, - заметил вошедший.
  Иден посмотрел на назойливого незнакомца с неприязненным удивлением.
  - Вы меня с кем-то спутали, - процедил он сквозь зубы.
  - Отнюдь, - незнакомец вздохнул. - Он выглядел примерно так, как ты сейчас, когда мы с ним пили на твоих похоронах.
  - На моих похоронах? - Иден посмотрел на собеседника, как на сумасшедшего.
  - Не веришь? - усмехнулся тот. - А ты съезди в Инрав, на кладбище. Там тебе покажут могилку пятидесятилетней давности.
  Взгляд Идена потяжелел, а собеседник продолжал, как ни в чём не бывало:
  - Её всем показывают, знаешь ли, ею гордятся. Иллюзию такого качества далеко не на каждом кладбище найдёшь: женщина с младенцем на руках, окутанная языками пламени. И подпись: Идену, сыну Ридена от безутешных отца и деда.
  Рука Идена сжалась в кулак, лоб перечеркнули гневные морщины. Но незнакомец будто и не замечал ничего:
  - Если б я тогда знал, что твоя мать попросту сбежала...
  Иден стукнул кулаком по столу так, что блюдца и тарелочки задребезжали от страха, а стоявшая перед ним соусница, край которой он в ярости задел, выплеснула соус прямо на скатерть, заодно обрызгав и собеседников.
  - Не смей так говорить о моей матери, - прорычал он.
  - Как "так"? - удивился незнакомец.
  - Будто она беглая содержанка! Она - праведница, томящаяся в застенках Феррата!
  - Ну, если лучшую палату Дома Целителей считать застенками, - согласился незнакомец, - то ты, безусловно, прав. А насчёт всего остального... Думаю, будет лучше, если она тебе сама всё расскажет.
  
  На этом видение оборвалось, оставив меня в полной уверенности, что за Ридена я могу не тревожиться - он сумеет подобрать ключик к сыну. И всё же тревога не отпускала меня - неясная, смутная...
  Я снова посмотрела на поднос, принесённый Мегрет. Затем встала и подошла к столику, на котором стояла шкатулка с украшениями. С тех пор, когда я узнала о беременности, кольца мои прочно обосновались на её бархатном ложе - всякий знает, что будущей матери нельзя носить ни кольца, ни пояс. И доставала я их только по необходимости. Вот и сейчас я аккуратно достала подаренное Таминой колечко с восковым камнем, которое уже однажды спасло мою малышку, и вернулась к подносу с полдником.
  Я не доверяла Мегрет, и потому проверяла принесённую ею еду каждый раз, но до сих пор ни в чём, кроме лёгкого пересола, экономка замечена не была. Однако сейчас, стоило мне поднести руку с кольцом к кувшину с молоком, как белый цветок стремительно пожелтел. Я отдёрнула руку - цветок вновь стал белым. Интересно! Я поднесла руку к плошке с творогом, и камень тут же пожелтел снова. Я проверила булочки, фрукты, сок - результат был всё тем же. Но чем же таким опасным решила меня поподчевать Мегрет?
  Я запустила волчок, но бросок вышел неудачным. Волчок, даже не сделав попытку крутануться, решительно упал, показывая мне грань со знаком, напоминающим три языка пламени. Разрушение? Опасность?
  Я закрыла глаза, и увидела... Странное дело, раньше видения никогда на повторялись, сейчас же перед моими глазами предстали обрывки прежних видений, только время в них замедлилось в сотни раз, словно по воле могущественного персипта.
  Сначала я увидела женщину под чёрной вуалью, произносящую с ленивой небрежностью:
  - Тогда, может, ты продашь мне что-нибудь другое. Например, вот это.
  И сероватый камень яйцевидной формы с кулак. Поверхность его была бугристой, шишковатой, какой-то неряшливо-отталкивающей. Я попыталась рассмотреть его вигор - хотя какой вигор может быть у камня? И с удивлением обнаружила нечто блеклое, едва различимое, похожее на вигор впавшей в спячку лягушки...
  Видение тут же сменилось другим. И я вновь увидела девушку с браслетом "пустышки" и её госпожу, самодовольно поглаживающую уже хорошо заметный животик. Но теперь я узнала и несчастную Тресу, и Мегрет, поглаживавшую нечто яйцеобразное, спрятанное в кармане передника.
  Я вгляделась, пытаясь понять, есть ли у этого "нечто" вигорт. Но разглядеть не успела.
  Меня выкинуло из видения, а от амулета потянуло холодком, который не успокаивал - усиливал мою тревогу. Откуда-то слева до меня донёсся непонятный шорох. Я подняла голову, медленно обвела глазами комнату, и в дальнем углу за большим креслом - утром оно ещё стояло у самого окна - даже не увидела, а почувствовала лёгкое движение.
  
  16
  
  Всё его тело было покрыто серыми чешуйками разных оттенков: от нежного предрассветного на коротковатом хвосте до сумеречно-грозотучевого на треугольной плоской голове, увенчанной подобием короны из чёрных шипов. За эту корону он и получил название "Царёк" или василиск.
  Он выглядел почти так же устрашающе, как на рисунках, которые я видела когда-то. Вот только неизвестный художник, рисовавший чудовище со слов случайно уцелевшего свидетеля, изобразил его ростом почти с элефанта. А в реальности этот свирепый монстр, этот хладнокровный убийца, питающийся страхом своих жертв, оказался чуть больше "камня", заполученного Мегрет - размером едва ли с ладошку. Хотя от этого он не становился менее опасным.
  Он серой тенью выскользнул из-под кресла, выбежал на середину комнаты и замер. По вигору василиска видно было, что он голоден. Очень голоден. Чёрные агаты маленьких глаз немигающе уставились на меня, и меня обдало волной леденящего ужаса. Я невольно попятилась в испуге, опрокинув по дороге тяжёлый деревянный стул.
  Шаг, другой, третий... Я упёрлась спиной в прикроватный столик, едва не опрокинув и его. Прикроватный столик! Кольца! Кольцо Тамины - ключ к Тан-а-хат! Если я сумею дотянуться до него, то василиск меня уже не достанет.
  Я дрожащей рукой, не отводя взгляда от незваного гостя, попыталась нащупать на столике шкатулку с кольцами. Но вместо лакированной прохлады шкатулки неожиданно наткнулась на что-то твёрдое. Анториновый оммак! Пальцы мои сжали статуэтку, а с губ сорвался горячечный шёпот: "Таар андао!" Размахнувшись, я швырнула фигурку кота в василиска.
   Попасть в ящера я, разумеется, не попала - меткостью я никогда не могла похвастаться. Но в том и не было нужды. Короткий приказ на языке Прежних "Действуй, страж" оживил статуэтку. И на пол перед василиском упала не каменная фигурка - разъярённый дикий кот. И пусть он уступал размерами ящеру почти вдвое, исход схватки был предрешен заранее: пугающий взгляд и каменящий укус были бессильны перед ожившим камнем.
  При виде оммака василиск встопорщил острые чешуйки, высоко приподнялся на лапках и начал надувать своё тело, увеличиваясь в размерах. Но кот не стал дожидаться, пока противник вырастет. С коротким рыком он подпрыгнул и, очутившись на спине ящера, вцепился ему в затылок. Чёрные шипы жалобно хрустнули под напором анториновых зубов, а василиск пронзительно взвыл. Он кружился на месте, пытаясь сбросить оммака, но тот крепко держался анториновыми когтями, продолжая зубами крушить броню василиска.
  Ящер оглушительно заверещал. Раз, другой. И смолк, безжизненно распластавшись на полу. Вокруг его головы расплывалось тёмное пятно. А оммак, спрыгнув на пол, вновь застыл статуэткой.
  Всё было кончено. Я медленно опустилась на пол, не найдя в себе сил дойти до кровати.
  Сжав рукой подвеску в форме жёлудя, подаренную ард-Гельтом, я прошептала:
  - Василиск мёртв. Я жива.
  И бессильно уронила руку.
  - Кая! - прозвучал встревоженный голос отца. - Кая! Я буду через минуту!
  Но Риден успел раньше. Он ворвался в комнату, ворвался не чрез дверь - через стену, точнее, через потайную дверь, скрывавшуюся за наделиренным элефантом. Ворвался, сжимая в руке кристалл в чёрно-красной оправе боевого амулета.
  - Что случилось, Кая? Кто кричал?!
  У меня хватило сил только кивнуть головой:
  - Там...
  - Ящерка?!
  Он повернулся, сделал шаг в сторону лежавшего на полу василиска и чуть не столкнулся с ард-Гельтом, выходящим из открывшегося в комнате портала. Отец бросился ко мне, подхватил с пола и перенёс на кровать. И только потом повернулся к ард-Ридену.
  - Ты поклялся, что твоё проклятие её не коснётся, - холодно сказал он.
  Риден ничего не ответил. Зато ответила я, ответила чуть слышно:
  - Да не было никакого проклятия. Была женщина, влюблённая до безумия. Точнее, сперва влюблённая, потом безумная.
  И замолчала. Сил говорить не было. Осознание произошедшего накрыло с головой, отчего во рту пересохло, а тело начала бить крупная дрожь. Унять её помогли волны тепла, хлынувшие от амулета Тамины, и ласково поглаживающая по голове рука отца. Он обнял меня и принялся нашёптывать, успокаивая-убаюкивая, словно маленького ребёнка:
  - Всё хорошо, девочка моя, всё хорошо. Сейчас ты отдохнёшь, и я заберу тебя отсюда. У меня ты будешь в безопасности...
  Ард-Риден нахмурился. И позвал:
  - Мегрет!
  Она тут же появилась в комнате, как будто ждала под дверью. Хотя почему "как будто"? Наверняка ждала. С огромным нетерпением. Но не знай я этого, не умей читать эмоции по вигору, я ни за что не догадалась бы. Лицо её было, как обычно, невозмутимо.
  - Вы звали, ард-Риден? - почтительно спросила экономка.
  - Прибери тут, - приказал он.
  - Сию минуту, ард - ответила она, и двинулась к опрокинутому во время моего отступления стулу.
  Мегрет наклонилась, чтобы поднять его, но рука, протянутая к спинке, застыла в воздухе. Она увидела безжизненное тельце василиска. И вигор её затянула такая безнадёжно серая скорбь, что мне на мгновение даже стало неловко, что я выжила, а он нет.
  - Вася, Васеееенька, - завыла Мегрет и, забыв обо всём, бросилась к ящерке. Рыдая, она упала перед ней на колени и, сорвав с себя белоснежный чепец, стала стирать кровь с тельца.
  Ард-Риден в растерянности смотрел на неё.
  - Свидетельствую покушение на убийство с использованием особо опасного создания, - произнёс ард-Гельт, свободной рукой извлекая из кармана кристалл связи.
  Взгляд его при этом был устремлён не на рыдавшую экономку, а на Ридена, словно это делирий натравил на меня василиска.
  - Свидетельствую покушение на убийство и убийство, - повторил ард-Риден, и голос его был сух и безжизненен. - Покушение на убийство высоуровневой ак-Каи и её ребенка, находящегося под патронатом Совета по Наследию, и убийство высокоуровневой Тресы и её ребенка. Встаньте, Мегрет.
  Рыдания стихли. Женщина подняла голову и посмотрела на меня. Флер безумия окутал её вигор.
  -Ты! - столько ненависти было вложено в это слово, что мне в пору было начинать пугаться снова.
  Но сил бояться у меня уже не было.
  Схватив фигурку оммака, всё ещё лежавшую на полу рядом с Мегрет, она изо всех сил швырнула её в меня. И попала бы - кидала она куда лучше меня. Вот только орудие она выбрала неудачно. И оммак, перекувырнувшись в воздухе, мягко опустился на мою подставленную ладонь.
  Рамка ещё одного портала вспыхнула, пропуская в комнату мужчину в пурпурном плаще блюстителя, накинутом поверх мантии персипта.
  - Свидетельства почтенных членов Совета о покушении на убийство приняты, - произнёс он и положил руку на плечо экономку.
  Мегрет застыла неподвижно - не камнем, но живой статуей. Персипт отвесил лёгкий поклон отцу, затем ард-Ридену, подхватил женщину, с лёгкостью, словно это был не живой человек, а пустотелый манекен, забросил её на плечо. И скрылся в портале, с шумом схлопнувшимся за ним.
  Я в изнеможении откинулась на подушку и пересохшими губами попросила:
  - Пить...
  Ард-Риден, неподвижно стоявший посреди комнаты, - направился к подносу с полдником, но я покачала головой:
  - Нет. Жёлтый...
  О свойствах кольца-индикатор Риден знал, поэтому переспрашивать не стал. Только уточнил:
  - Сок?
  - Всё.
  Не говоря ни слова, он повернулся и вышел в комнату, скрывающуюся за элефантом. Судя по стойкам с кристаллами, тянущимися вдоль стен, и массивному деревянному столу, видневшемуся сквозь приоткрытую дверь, это был кабинет. Но моё внимание привлекли не кристаллы, а небольшая шкатулка, стоявшая на заваленном кристаллами столе. Шкатулка, показавшаяся мне странно знакомой.
  
  17
  
  Тёплый ветерок, напоенный ароматом цветущих асций, ласково ерошил волосы, теребил лёгкие полотнища тента. Крохотные радуги плескались в нежно журчащих струйках фонтана. Все здесь дышало негой и покоем - как раз то, что было необходимо нам с малышкой больше всего.
  Здесь - это во внутреннем садике на женской половине дворца эль-Джадида в Тан-а-хате.
  Я перебралась в Тан-а-хат три дня назад, после памятной встречи с василиском. Воспользовалась кольцом и сбежала из Риденхоля, заявив, что не желаю слушать препирательства между отцом и ард-Риденом о том, где мне безопасней жить.
  Почтенная Тамина, выслушав мою историю, строго посмотрела на меня и сухо спросила: "О дочери подумала?" Я подумала, потом ещё раз подумала, и решила остаться на женской половине, на безопасном расстоянии от обоих мужчин. От женщин тут, правда, было не скрыться, и потому ко мне нет-нет, да и наведывались обитательницы женской половины, желавшие из первых уст услышать о встрече с василиском. Паломничество прекратилось только тогда, когда Тамина запретила беспокоить меня.
   Запрет этот, разумеется, не распространялся на фери. В первый же день меня навестили и матушка, и аки-Маан, и Амаль.
  Аки-Маан вместе с матушкой тщательнейшим образом осмотрели меня и с облегчением отметили, что перенесённый стресс не сказался на ребёнке. После чего отбыли заниматься делами, от которых их оторвало известие о покушении на меня.
  Зато осталась Амаль, устроившая мне настоящий допрос. Её интересовали мельчайшие подробности произошедшего. И я рассказала ей всё, почти всё. Исключением стали приказ на языке Прежних - иначе я до конца жизни не выберусь из Дома Знаний, и шкатулка, увиденная мной на столе ард-Ридена. Квадратная шкатулка, обтянутая потёртой кожей. Та самая, которую эль-Фарх приобрёл в лавке старьёвщика в Машкупе за десять лиловых монет. Та самая, которая стала для меня последним кусочком головоломки. Теперь мне стали понятны и обмолвка ард-Ридена об уровне отца ребёнка, и его нежелание говорить об этом, и разговор Чернокрыла с незнакомцем, заявившем о своих правах на меня. Но делиться с вигортой своим открытием я не собиралась.
  Вместо этого я спросила:
  - И что ты обо всём этом думаешь?
  - Что ты чудом осталась жива, - задумчиво ответила вигорта, - и чудом не потеряла ребёнка.
  "Чудом", - мысленно подтвердила я, зная, что у этого чуда было имя - Чернокрыл. Я была бы бесконечно благодарна ему за наше с дочкой спасение, если бы не была уверена, что он же и втравил нас в неприятности.
  - Кстати, - продолжала Амаль, - ты знаешь, что вигор малышки уже начал расцвечиваться эмоциями?
  - Не рано? - удивилась я.
  - Да нет, пора уже. Двенадцатая неделя.
  - И какой он?
  - Зелёненький.
  Зелёненький. Значит, всем довольна. Я с нежностью погладила живот. Солнышко моё!
  Амаль подмигнула мне.
  - Ещё недель шесть, и ты почувствуешь, как она шевелится. Вот тогда и будешь гладить.
  Целых шесть недель! Их надо ещё прожить - до ритуала осталось чуть больше недели. И от слов, которые я произнесу во время него зависит многое, очень многое! А потому мне надо понимать их смысл. И я знаю, к кому обратиться!
  
  Нежный ветерок, бродивший по саду, на мгновение стих, когда я произнесла вполголоса (адресат услышит, остальным и слышать не надо):
  - Страж Тан-а-хата, мне нужна твоя помощь!
  Какое-то врем ничего не происходило, только ветерок снова заерошил волосы. Потом зазвенели колокольчики на резных деревянных дверях, возвещая о появлении посетителя, и я едва узнала его. Он по-прежнему выглядел стариком, но походка его была юношеской, упругой, стремительной при кажущейся неторопливости.
  - Зачем ты звала меня, Кая? - спросил он, глядя на меня пустыми глазами.
   На мгновение я растерялась, но потом вспомнила слова Тамины о судьбе Гласа Памяти. И поняла, что передо мной Страж Тан-а-хата в теле Арена.
  - Ритуал принятия в род. Слова клятвы. Что ты знаешь о них?
  - Борс арт шолет Кве Архау, - произнёс он.
  Из уст его знакомые уже слова звучали странно, я обратила внимание, что ударение он ставит по-другому. Не "шОлед", как учили меня, а "шолЕт".
  - Что это значит?
  - Прошу о покровительстве Белое крыло Архау.
  - Вот как...
  Я на мгновение задумалась, а потом спросила:
  - А как будет Чёрное крыло Архау?
  - Имг Архау, - последовал немедленный ответ. - Но неужели ты ищешь его покровительства?!
  - И не искала, да нашла, - вздохнула я. - Благодарю за помощь, Страж.
  - Я в долгу перед тобой, Кая, - ответил Страж. - Ты рисковала жизнью, поделившись со мной энергией. Я этого не забуду. И сделаю всё, о чём ты попросишь. Почти всё... Только не проси меня изменить цвет неба.
  И он подмигнул мне.
  А говорили, что у Стражей нет чувства юмора!
  
  18
  
  Чем ближе подбирался ритуал, тем беспокойнее становилось у меня на душе. И если днём от этого беспокойства можно было спрятаться в повседневной рутине - в медитациях и уроках Тамины, в разговорах с Амаль и болтовне служанок, то ночью я оказывалась беззащитной перед ним. Как и перед мыслями о Ридене. Я скучала по нему, по нашим уютным вечерним посиделкам. И, что скрывать, тревожилась о нём. Шутка ли: человек, пятьдесят лет горбился под гнётом проклятия и неожиданно узнал, что проклятия как такового и не было. Сумеет ли он распрямиться и позволить себе быть счастливым? Или так и будет страшиться собственной тени и настоящего лица?
   Я беспокоилась, и потому уснуть удавалось далеко не сразу. А в ночь перед ритуалом я и вовсе заснула почти под утро.
  - Привет, Чернокрыл! - поздоровалась я с порога, входя в бар.
  - Привет, красавица, - откликнулся бармен, окидывая меня изучающим взглядом. - Чем тебя сегодня порадовать?
  - Покой ты мне навряд ли предложишь, - ответила я на предполагавшийся риторическим вопрос, - так что давай мудрость сердца.
  - Зачем она тебе? - удивился Чернокрыл. - Ты на мой вкус и так слишком разумна для беременной женщины.
  Я чуть пожала плечами:
  - Пригодится.
  - Как знаешь, - отзеркалил он мой жест. - Главное, не перемудри.
  И потянулся к полке за бокалом. Выбрав высокий, похожий на раскрывающийся тюльпан на коротеньком стебельке-ножке, Чернокрыл принялся за дело. Но колдовали над "мудростью сердца" только руки, глаза же изучающе смотрели на меня.
  - Волнуешься из-за ритуала? - спросил он.
  - Да. Это ведь больше, чем думают шеклены.
  - Куда больше, - усмехнулся Чернокрыл. - Они под Белым растеряли знания, полученные от предков, по крайней мере, львиную долю. Ты заметила, как отличается произношение в устах Стража и юного Гласа Памяти?!
  Я кивнула, отметив про себя, что Чернокрыл, похоже, знает о каждом моём шаге.
  - "ШОлед" и "шолЕт", - повторила я.
  - Второе означает "покровительство", первое же "покраска".
  Я хихикнула, представив себе, как прошу покрасить себя в белый. Или в чёрный. Или...
  - Вот такая ты мне больше нравишься, - одобрительно усмехнулся бармен. - А то придумала себе какую-то ерунду. Будто не знаешь, что для тебя это - пустая формальность. Я тебя под крыло уже принял. Вот тому, кого ты знаешь под именем эль-Фарха, пришлось изрядно попотеть, чтобы доказать, что он достоин моего покровительства.
  - Почему? - удивилась я.
  - Он с лёгкостью менял маски, но не мог измениться сам. И пришёл ко мне за помощью. А ты сама преобразилась, и лишь потом заглянула в бар.
  Я задумалась, вспоминая события того дня. И решила, что он прав: я ведь тогда распустила не только волосы. Я в какой-то степени "распустила" себя. Ведь ак-Кая, жившая и работавшая в Феррате, навряд ли бы смогла с такой лёгкостью заговорить с незнакомым мужчиной.
  - И ты принял меня под покровительство только за красивые глаза? - спросила я с лёгкой усмешкой. - Не пытайся меня обманывать, Чернокрыл! Я же всё-таки инс, уж не знаю твоими стараниями или нет.
  -Старания бывают разными, - глубокомысленно ответил он, - а глаза у тебя действительно красивые.
  - Но, - поторопила я его, чувствуя, что моё время истекает, - но...
  - Но это не единственное твоё достоинство. А мне как раз нужен был человек в Феррате. Подтолкнуть события, встряхнуть вашу милую долинку, медленно и верно превращающуюся в болото.
  - Чем тебе плох Феррат? Лучшее место для исследований и изысканий, - возмутилась я.
  - Он был таким, когда ваши предки, пройдя через горнило Отделения, пришли в него. А теперь... Сколько в нём короткорукавных, кичащихся своим уровнем и не желающих ничего делать? И с каждым годом их больше!
  - Но..., - попыталась возразить я, однако Чернокрыл не дал мне договорить.
  - Запомни, Кая, движение - это жизнь, покой - растянутая во времени смерть, - наставительно произнёс он и протянул мне бокал с небесно-голубым коктейлем. - Держи!
  Я поднесла его к губам и сделала большой глоток. Невероятный сладковато-горький вкус обжёг язык и нёбо. Ещё глоток - теперь горечь ощущалась ярче, явственнее. Ещё... Больше я выпить не успела.
  Сливочно-белые, разрисованные чёрными бабочками, стены бара вдруг поплыли, растворились. Я обнаружила себя стоящей в белом зале. В безупречно белом. Белым здесь было всё: и пол, и стены, и массивные колонны, увенчанные строгими капителями (как любили Прежние, без всяких там завитушек и цветочков). И хозяин. Благообразный старец с белоснежными волосами, роскошной седой бородой, подстриженной в форме крыла бабочки, ничем, кроме причёски, внешне не напоминал старика-старьёвщика. Да и манеры его порядком отличались от прежних: вместо суетливости - неторопливость и вальяжность движений, вместо с трудом сдерживаемой неприязни - снисходительная улыбка.
  - Здравствуй, Кая, - сказал он. - Понравились тебе мои подарки?
  - Подарки? - Я с недоумением посмотрела на него.
  - Ну, не думаешь же ты, что волчок упал тебе под ноги по собственной воле. Или что Страж выбрал тебя по собственной воле?! Или что их подарил тебе Черный?
  Честно говоря, я так и думала, но благоразумно промолчала. Но если волчок и каменный оммак и вправду подарки старика, я перед ним в большом долгу!
  - Чёрный, девочка, своим избранным ничего не дарит. Только поит своими дурацкими коктейлями.
  - Тогда я должна поблагодарить вас, Белокрыл, - чуть смущённо сказала я. - Ваши подарки бесценны.
  Белокрыл благосклонно кивнул.
  - Но почему...
  - Почему я сделал подарки избранной Чёрного? - договорил за меня старик. - Потому что ты не похожа на его обычных избранников. В тебе нет ни духа авантюризма, ни жажды славы, ни желания перекроить мир... Вот скажи, о чём ты думала, бросаясь спасать моих шекленов? О славе?
  - Во всяком случае, не о посмертной, - рассмеялась я. И добавила уже серьёзней, - ни о чём не думала. Просто работала.
  - Вот! - просиял Белокрыл. - Просто работала! Именно то, чего я хочу от своих избранных. Не двигать горы, не спасать мир, а просто работать, делать своё дело.
  Он замолчал, любуясь удивлением, которое я не смогла скрыть.
  - Обо мне говорят, что я консерватор, противник любых изменений. Это ложь!
  Удивленное выражение прочно обосновалось на моём лице. Это заявление противоречило всему, что я прежде слышала о белом крыле.
  - Я за изменения, но за изменения обоснованные! А не за изменения ради изменений! Взять, например, эта глупость с модой. Ну, станет ли человек счастливее от того, что у него не два карман, а один, или шире рукав, или отделка не атласная, а бархатная?!
  Человек человеку рознь, и я знала по Дому Целителей девиц, которых легко осчастливить асимметрией карманов и бархатной отделкой, совсем недавно вошедшими в моду. Но теперь я понимаю, почему традиционный наряд шекленов практически не изменился за последние тысячелетия.
   - А знания?! - продолжал он. - Чем глубже и обширней знания, тем опасней они становятся в головах и руках безумцев и глупцов. Разве не знания стали причиной катастрофы, уничтожившей тагонов?
  - Какие знания? - с любопытством спросила я, надеясь услышать из первых уст о том, что случилось с Прежними.
  - Тебе это незачем знать, Кая. Вы пока не доросли до их уровня.
  Белокрыл кивнул на пол. И я увидела, что тот выложен не просто мозаикой из белых камней, а заполненными кристаллами знаний. Да такими крупными, каких я никогда раньше не видела.
  - Да, да, Кая. Не доросли. Да и к чему вам эти знания? Подумайте о потомках!
  Он кивнул на мой живот.
  - Да, к слову о потомках, - продолжал он. - Я подарил тебе стража, зная, что избранные Чёрного долго не живут. И, хотя ты благополучно выбралась из подстроенной им передряги, в следующий раз тебе может так не повезти.
  Он сделал паузу, давая мне время осознать сказанное.
  - Я знаю, - сказал он, - что Чёрный взял тебя под крыло, не спрашивая согласия. Но впереди ритуал, и, если ты пожелаешь, я готов принять под своё крыло. Подумай об этом, Кая, хорошенько подумай.
  С этими словами он положил руку мне на плечо и легонько толкнул меня.
  Я покачнулась и... проснулась.
  Но перед глазами у меня стояли не Чернокрыл с Белокрылом, а измождённое лицо бывшей жрицы, кричавшей "Выбор был ошибкой!".
  
  19
  
  Чёрное и белое. Шёлковый халат: белая половинка расшита чёрным узором, чёрная - белым. Должно быть, когда-то узор вышивки был надписью, но со временем смысл знаков стёрся, забылся, и став изысканным в своей бессмысленности орнаментом. Лицо, пугающе похожее на маску: одна половинка густо набелена мелом, другая - густо зачернена углём. На белой половине рисунок чёрным, на чёрной половине - белым. И даже не знаешь, что пугает больше - начернённая половина губ или набелённая.
  Хорошо хоть вигор цветной. Тут и тростниково-зелёная гордость, и нежно-зелёное удовольствие, и светло-вишнёвое предвкушение, и розовая надежда... Только по нему я и смогла узнать Озму в чёрно-белом истукане, встретившим меня у подножия лестницы в святилище.
  - Готова ли ты принести клятву роду д"Хат? - торжественно спросил юный Глас Памяти.
  - Готова, - так же торжественно ответила я.
  - Следуй за мной в святилище, - приказал мальчик.
  И неторопливо стал подниматься по высокой лестнице. Я последовала за ним, с любопытством рассматривая выщербленные временем серые каменные ступени. Похоже было, что по ним ступали ещё ноги Прежних. Интересно, как это выглядело тогда? Задумавшись, я споткнулась и чуть не упала. Остановившись, я перевела дух и хотела было двигаться дальше, но вместо этого провалилась в видение...
  Многолюдная змея торжественной процессии растянулась на всю длину лестницы. Чёрно-белая голова её, состоявшая из попарно шествовавших жрецов Чернокрыла и Белокрыла, уже втягивалась в храм, а пёстрый хвост из друзей и родных посвящаемых едва добрался до ступеней. В середине шли взволнованные предстоящей церемонией юноши и девушки в простых серых одеждах - цвет символизировал ещё не сделанный выбор. В руках каждый из них сжимал букетик собственноручно собранных цветов...
  К тому времени, как посвящаемые достигли верхней ступени лестницы, жрецы уже вошли в храм и заняли свои места слева и справа от алтаря. Алтарь, возвышавшийся над полом на половину человеческого роста, состоял из двух половин: чёрного, слюдяно-блестящего обломка скалы, которого едва ли касалась рука каменотёса, и белой каменной плиты, тщательно отполированной и украшенной искусной резьбой.
  Юноши и девушки в сером выстроились в шеренгу в десяти шагах у алтаря.
  - Готовы ли вы сделать выбор? - спросил жрец Чернокрыла.
  - Да! - выдохнули посвящаемые.
  - Готовы ли вы засвидетельствовать выбор? - спросил жрец Белокрыла у стопившихся за их спинами родственников и друзей.
  - Да, - дружно ответили те.
  - Тогда приступим! Мат"х"отоп.
  Невысокий смуглый юноша решительно подошёл к алтарю.
  - Вот цветы дубровника, которые ещё сегодня росли на солнечных склонах Лэпу.
  В толпе одобрительно зашумели. Добраться туда можно было только с риском для жизни.
  - Я приношу мой скромный дар на алтарь и прошу покровительства Чёрного крыла.
  С этими словами Мат"х"отоп положил цветы на чёрную половину алтаря. Раздался мелодичный звон и его приношение исчезло, а одеяние юноши мгновенно почернело. Поклонившись алтарю, новоиспечённый посвящённый Чернокрыла отошёл влево и присоединился к остальным его жрецам. А место перед алтарем занял уже другой юноша.
  - Вот недотрога, которая сегодня ещё росла в лесу Мэхли.
  В толпе снова одобрительно зашумели. Добраться до Мэхли было несложно, а вот доставить целой и невредимой хрупкую недотрогу было задачей не из простых.
  - Я приношу мой скромный дар на алтарь и прошу покровительства Чёрного крыла, - произнёс юноша, бережно кладя цветы на алтарь.
  Вновь раздался мелодичный звон, цветы исчезли, а серое одеяние стало чёрным.
  - Вот прекраснейшие из лотосов, - проговорил третий юноша. - Сегодня утром они цвели в моём пруду.
  Из толпы послышались смешки, но юноша, не обращая на них внимания, продолжал:
  - Я приношу мой скромный дар на алтарь и прошу покровительства Белого крыла.
  Он положил цветы на белую половину алтаря. Хлоп! Короткий стук оповестил всех, что приношение было принято, и одежда юноши побелела.
  
  - Кая! - требовательно окликнули меня.
  Видение оборвалось, я открыла глаза и посмотрела на встревоженного Озму.
  - Нельзя останавливаться, - сердито сказал он. - Плохая примета.
  Я кивнула, бросила задумчивый взгляд на букетик асций, который сжимала в руках, и двинулась вверх следом за чёрно-белым провожатым. Лестница вывела нас к развалинам. Увы, от былого великолепия остались лишь беспорядочно наваленные камни, да чудом уцелевшие остатки кладки задней стены. Площадка перед бывшим входом в храм была расчищена, посреди неё лежала отбитая капитель огромной белой колонны, на которой можно было скорее угадать, чем заметить следы тонкой резьбы.
  - Вот, - гордо указал на капитель Озма, - сюда ты должна положить цветы и произнести клятву.
  - Нет, - сказала я.
  - Как нет? - возмутился юный Глас Памяти, от негодования забывший о чинности и благолепии.
  - Это не то место, - ответила я, оглядываясь по сторонам.
  - Нет, то! - Озма притопнул ногой. - Я и сам тут...
  Мальчик осёкся, не желая упоминать ритуал взросления, проведённый для него раньше времени.
   - Я - видящая, - сказала я. - И мне было видение. Надо искать белый камень рядом с чёрным. Он должен быть где-то там, - я указала в сторону бывшего алтаря.
  - А если не найдём? - спросил Озма.
  - Тогда я принесу клятву тут, - я указала рукой на обломок капители.
  Вигор мальчика пылал фиолетовым негодованием, подкрашенным лиловым любопытством. Будь на его месте старик, мне пришлось бы труднее, но сейчас любопытство пересилило негодование, и Озма почти бегом направился в указанную мной сторону. Я осторожно двинулась за ним. Идти, пробираясь между наваленных камней, да ещё и с цветами в руках, оказалось неудобно и даже небезопасно: я два раза споткнулась, а один раз чуть не упала, перебираясь через завал. Я шла, мысленно костеря устроивших такое "развлечение" для беременной женщины, при этом благоразумно не упоминая их имен. А впереди мелькала чёрно-белая фигурка Гласа Памяти, несущегося, словно голодный яирл, учуявший добычу. И вскоре до меня донёсся его голос:
  - Нашёл! Нашёл!
  - Иду, - откликнулась я, потирая ушибленную об камень коленку.
  И действительно, через некоторое время я добралась до двух каменных плит, которые с большим любопытством рассматривал Озма. Подойдя, я коснулась свободной рукой ощетинившейся чёрными кристаллами поверхности одной из них, ласково провела по полированной поверхности другой. Обе они выглядели так же, как в видении. Ни время, ни катаклизм, разрушивший храм, не оставили на них малейшего следа.
  - Что это, Кая? - спросил меня Глас Памяти.
  - Алтарь Архау, - ответила я. - Алтарь двухцветного Мотылька Вечности.
  - Но почему тогда..., - он замялся.
  А я подумала, что шекленом повезло с Гласом Памяти. И хорошо будет, если он надолго сохранит способность задаваться вопросом "почему".
  - Потому, наверное, что кто-то когда-то забыл, что бабочка с одним крылом лететь не сможет, - сказала я. - Я призываю тебя, Глас Памяти, засвидетельствовать мои слова.
  Озма недовольно и немного озадаченно посмотрел на меня - это была отсебятина, текст ритуала, заученный нами обоими наизусть звучал иначе: "Свидетельствуй, Глас Памяти, клятву мою роду д"Хат". Но перебивать меня в этом святом месте не решился.
  А я встала перед алтарем, сжала двумя руками букет и заговорила:
  - Эти асции ещё сегодня утром росли в саду Дома Целителей в Феррате. Во всей долине нет места более мирного и спокойного... Если не рвать там цветы.
  Мне послышался короткий смешок. Наверняка послышался, потому что Глас Памяти точно не смеялся - замер чёрно-белой статуей, сосредоточенно запоминая мои слова.
  - Но во всем Феррате нет никого страшнее, чем разъярённая старшая садовница Дома Целителей. И тому, кого фери Дьяна застанет за кражей цветов, мало не покажется.
  Снова смешок, на этот раз более явственный.
   Я сделала шаг, подходя к алтарю ещё ближе:
  - Я, фери ак-Кая, входя в семью д"Хат, принимаю имя Каритэ"д"хат. Вместе с именем принимаю все права и обязанности дочери д"Хат и клянусь заботиться о семье, как о своей собственной. Я приношу этот скромный дар и прошу покровительства Чёрного и Белого Крыла.
  Я положила букет на алтарь ровно на месте стыка чёрной и белой плит. Так, чтобы половина цветов оказалась на чёрной половинке, вторая на белой. Раздались одновременно звон и хлопок, и на алтаре осталась лежать только разорванная ленточка от букета. Затем раздался ещё один хлопок, и ленточка исчезла. Зато появился мужчина, самый обыкновенный на вид мужчина - взглянуть на его вигор я не осмелилась. Он сидел на каменной плите в непринуждённой позе, закинув ногу на ногу, и с интересом рассматривал нас.
  Мы с Озмой, в свою очередь, уставились на незнакомца, неприлично рассматривая его в упор: чёрные густые волосы с заметной проседью, проседь видна и в щеголеватой бородке клинышком, и в коротких усах; по-шекленски смуглая кожа; насмешливые искорки пляшут в глубине чёрных глаз, отражаясь в лёгкой усмешке на крепких, четко очерченных губах; тонкие, аристократические черты лица - хоть статую в стиле Прежних с него ваяй... А, может, Прежние с него как раз и ваяли? Только торс предпочитали делать помощней - незнакомец роста вполне среднего, да и телосложения тоже. Хотя я как-то подсмотрела, как такой вот "средненький" наемник без видимых усилий валял по земле во время тренировочного поединка здоровенного верзилу.
  - Что, непохож на статуи? - усмехнулся незнакомец, словно подслушав мои мысли.
  - Да, - согласилась я. - А на мотылька и подавно.
  По лицу незнакомца скользнула недовольная гримаса.
  - Не напоминай мне об этом унижении! Меня, Великого Владыку Вечности превратить в мотылька только из-за того, что первые буквы моего имени на их языке - Аскавхет Руохкэн - созвучны с названием этой крылатой мошки! И им, видите ли, писать две буквы было быстрее, чем пятнадцать!
  В воздухе ощутимо запахло приближающейся грозой, хотя небо оставалось ясным.
  - Не гневайся, великий Аскавхет Руохкэн, - взмолился насмерть перепуганный Озма, с трудом выговаривая незнакомое имя.
  - Не гневайся на тех, кого уже давно нет, Архау, - подхватила я. - Ты ведь снизошёл к нам не для этого.
  - Не для этого, - согласился он. - Хотел на тебя посмотреть.
  - Польщена, - отозвалась я.
  - Рано радуешься. За пять с лишним тысяч ваших человеческих лет ты - не первая, у кого хватило наглости попросить покровительства сразу обоих крыльев.
  Я смущенно опустила голову.
  - Но первая, ставшая избранной обоих.
  Я молчала.
  - Благодаря тебе я вновь обрел целостность, утраченную по вине давно уже ушедших в небытие властолюбивых ничтожеств. И потому я дарую тебе своё покровительство...
  Я затаила дыхание.
  - Ступай же, избранная моя! Пусть люди знают, что я един! Что движение сменяется покоем, а покой движением. И нет одного без другого, и не будет, пока светит солнце и дышит земля! - с пафосом произнёс он.
  Потом строго посмотрел на Озму и спросил:
  - Все запомнил, свидетельствующий?
  - Вссё, - чуть запинаясь от волнения, произнёс мальчик.
  - Не перепутаешь?
  - Нет!
  - Хорошо, - сказал Властелин Вечности. А потом, подмигнув мне, добавил:
  - Думаешь, Кая, быть трижды избранной Архау проще, чем просто избранной?
  И исчез.
  
  20
  Голубая симпатия, жёлтая радость, приправленная лимонным любопытством... Я любовалась вигорами своих новых родственниц, по очереди подходивших поздравить меня. Любовалась, вместо того, чтобы вслушиваться в слова поздравлений - витиеватых, ярких и красочных, как плитки на стенах или ковры на полу, но сводившихся к одному. Женщины желали мне мужа сильного, мужа богатого, мужа достойного...
  - Фери не выходят замуж, - заявила я Тамине, своей названной матери, когда поток поздравляющих иссяк. - Это не принято. Хотя, при желании, можно подписать партнерский контракт на несколько лет.
  - Фери не выходят! - насмешливо фыркнула старуха. - Ваши мужчины хитры и ленивы. Вместо того, чтобы заботиться о своих женщинах и защищать их, они говорят "дорогая, ты ведь сильная, ты сама справишься!"
  В её голосе прозвучали знакомые интонации - казалось, что говорила Амаль.
  - И справляемся, - холодновато ответила я. - И партнеров выбираем себе сами. И тот, кто не нравится...
  - Ну, - хитро улыбнулась Тамина, - зачем же не нравится? Мы тебе подберем достойного мужа...
  Тут к ней подбежал мальчик-посыльный и выпалил скороговоркой:
  - Почтенная Тамина, эль-Джадид просит Каритэ незамедлительно прибыть в зал приемов.
  Старуха торжествующе улыбнулась, и вигор её заполнило светло-вишнёвое предвкушение.
  - Вот сейчас мы и проверим, понравится или нет. Ступай.
  Я последовала за мальчиком, мысленно прикидывая, как именно "раздостойню" кандидата в мужья, и уже заранее ему сочувствуя.
  
  В приемном зале правителя Тан-а-хата было многолюдно. Сам эль-Джадид восседал на роскошном диване, утратившем пышный балдахин, а вместе с ним ауру таинственности. Но, похоже, моего названного брата это нисколько не смущало. Он смотрел на меня, не скрывая довольной улыбки. И куда подевалась его невозмутимость?
  Слева от дивана стояли высокородные советники: Глас Мира Ша"д"хат, Глас Войны Иляр"д"хат, и старавшийся изо всех сил выглядеть солидно юный Глас Памяти Озма"д"хат, успевший смыть с лица чёрно-белую маску и надеть парадный халат. Ближе к входу толпились нарядно одетые мужчины - кажется, в зал набились все шеклены Тан-а-хата. А справа от дивана невозмутимо стоял высокий шеклен в роскошном коричневом халате, расшитом кусочками янтаря...
  Убью! Нет, сначала поцелую, а потом убью!
  Завидев меня, эль-Фарх повернулся к "Повелителю обозримой вселенной" и поклонился.
  - Сиятельный эль-Джадид, - произнёс он так громко, чтобы его расслышали все собравшиеся, даже стоящие у самого входа в зал. - Я прошу отдать мне в жёны вашу названную сестру Каритэ"д"хат.
  - Готов ли ты внести выкуп, достойный моей сестры? - спросил эль-Джадид.
  - Готов, - ответил эль-Фарх, отцепляя от своего пояса небольшой мешочек и протягивая его Повелителю вселенной.
  По знаку Повелителя слуга поставил перед диваном маленький резной столик. Ша"д"хат, принявший мешочек из рук эль-Фарха, развязал его и осторожно высыпал его содержимое на столешницу. В свете магических светильников вспыхнули огни на гранях тёмно-красных с фиолетовым отливом кристаллов.
  По залу разнёсся многоголосый вздох восхищения. Огненные кристаллы такого размера и сами по себе были ценились куда выше драгоценных лалов и смарагдов. А полностью заряженные - как эти, судя по фиолетовому отливу, они не только хранили хозяина от физических и ментальных атак, но и могли повернуть его судьбу к лучшему. Так что лежавшие на столике камни стоили, пожалуй, дороже, чем весь дворец Повелителя вселенной.
  - Выкуп достойный, - признал эль-Джадид, с трудом отведя взгляд от лежавших перед ним сокровищ.
  - Достойный, - хором подтвердили советники.
  - Я отдаю тебе в жёны названную сестру мою Каритэ"д"хат, - сказал Повелитель вселенной. - Клянёшься ли ты заботиться о ней и защищать её?
  - Я, эль-Фарх д"Аир, беру в жёны Каритэ"д"хат, - торжественно произнёс эль-Фарх, - и клянусь заботиться о ней и защищать её, оберегать, как своё величайшее сокровище. И да будет чёрное крыло Архау свидетелем и порукой моей клятвы!
  На мгновение его окутал мрак, подтверждая, что клятва была услышана и принята. Позёр! Можно подумать, что Чернокрылу больше делать нечего... "Зря так думаешь", - насмешливо прозвучал в моей голове знакомый голос. "Клятва моим именем услышана и принята."
  Шеклены замерли - о таком они слышали только в легендах. А эль-Фарх в несколько шагов подошёл ко мне и взял за руку.
  - Идём, жена, - сказал он.
  - Куда? - спросила я растерянно.
  Я не ожидала, что всё произойдёт так быстро. И что от меня не потребуется ответной клятвы. Я слышала, что у шекленов невеста не имеет права голоса, но оказалась не готова к произошедшему.
  - В Дом Решений, - буднично ответил он.
  И мы оказались в ... Даже не знаю, как назвать увиденное. Стволы могучих деревьев колоннами окружали большую поляну, их кроны-капители переплелись ветвями в подобие зелёного потолка. Мягкая зелень трав, из которой то тут, то там выглядывали любопытные головки диковинных цветков, заменяла ковёр на полу. А посреди поляны большой подковой стоял массивный стол, за которым восседали феры и фери. Часть из них была хорошо мне знакома: матушка, отец, аки-Маан, аки-Ране. Ард-Апена я узнала по мантии, поскольку он был единственным инсом - членом Совета Феров, на заседание которого, судя по всему, мы попали. Ещё я узнала ард-Точо, Главу Дома Знаний, который возглавлял комиссию, принимавшую у меня экзамен на учёную степень "ак". Остальных - персипта, троих альтеров и двух делириев я никогда не видела.
  А рядом со мной, так и не выпустив моей руки из своей, стоял ард-Риден.
  Вот хитрец! При членах Совета скандал я ему устраивать не буду, хотя очень хочется. Что это такое: молчал, молчал, а потом сгреб в охапку - и женат?!
  - Уважаемые члены Совета, - торжественно произнёс мой спутник, - я, ард-Риден, делирий десятого уровня прошу вас засвидетельствовать заключение партнерского контракта на двадцать пять лет между мною и присутствующей здесь ак-Каей...
  - А меня спросить? - возмущённо прошипела я.
  - Вот сейчас и спрошу, - негромко ответил он, и уже громко и торжественно произнёс:
  - Ак-Кая, согласна ли ты подписать партнерский контракт...
  - Я его не читала! - ещё больше возмутилась я. - А я не подписываю, не читая...
  - Я читала, - подала голос матушка. Кажется, ей было очень весело. - Там всё в порядке, можешь подписывать.
  - Снимешь антивигорту, - потребовала я у Ридена.
  Ард-Риден согласно кивнул.
  - И иллюзию снимешь, - продолжала я.
  - Снимет, снимет, - ответила за него аки-Ране. И её подбородки затряслись в такт гулкому, громоподобному смеху. - Он всё себя снимет, что пожелаешь. Не тяни, девочка!
  Вслед за ней рассмеялась матушка, а потом смех стал общим. Не смеялись только мы с Риденом. Он, заглянув мне в глаза, рывком сорвал с шеи антивигорту. И я замерла, увидев его вигорте лазурь любви и розы надежды, перемешавшиеся с базальтово-серой неуверенностью и перламутрово-бежевым смущением.
  - Уважаемые члены Совета, - громко сказала я, стараясь заглушить звучавшие смешки, - я, ак-Кая, вигорта десятого уровня, инс десятого уровня прошу вас засвидетельствовать заключение партнерского контракта на двадцать пять лет между мною и присутствующим здесь ард-Риденом.
  Смех мгновенно стих. Присутствующие смотрели на меня во все глаза. Рост уровня, превышающий потенциальный максимум, явление само по себе исключительное. А уж рост с единицы минус до десятки - и вовсе невероятное.
  - Уважаемые члены Совета, - поторопился вклиниться Риден, - прошу засвидетельствовать добровольное согласие партнеров.
  - Свидетельствую, - провозгласил сидевший во главе стола незнакомый мне альтер, кряжистый старик, чье круглое лицо в ореоле пушистых седых волос наводило на мысли о частично облетевшем одуванчике.
  Надо полагать, что это Председатель Совета феров ард-Чочмо по прозвищу Одуванчик. Прозвище дано было за причёску, а не за характер - злопамятность и мстительность старика были притчей во языцех.
  - Свидетельствую, - подхватил отец.
  - Свидетельствую, свидетельствую, - зазвучали голоса членов Совета.
  - Совет свидетельствует добровольное согласие партнеров, - объявил ард-Чочмо. - Можете приступать к заключению контракта.
  Перед нами возник молочно-белый кристалл с контрактом. Мы с Риденом одновременно коснулись его, мысленно подтверждая заключение контракта. Кристалл окутало радужное сияние, и из белого он стал нежно-голубым. А затем распался на три равные части, каждая из которых вновь превратилась в молочно-белый кристалл.
  - Передаю копию заключённого договора уважаемому Совету, - произнёс Риден, и один из трех кристаллов опустился на стол перед ард-Чочмо.
  Вторая копия договора досталась мне и отправилась в мою поясную сумку, чтобы составить компанию хранившимся там волчку и анториновому оммаку. Третья копия осталась у Ридена, я так и не поняла, куда он её спрятал.
  - Поздравляю с заключением контракта, - сказал ард-Чочмо. - В первую очередь тебя, Риден.
  Старик ехидно посмотрел на меня и продолжил, - И тебя, ак-Кая, хотя не уверен, есть ли с чем тебя поздравлять.
  Так, кажется, кто-то решил потоптаться по любимым мозолям моего партнера. Не выйдет.
  - Полагаю, что есть, - с вежливой улыбкой ответила я. - Тем более, что слухи о его проклятии оказались всего лишь слухами.
  - Девочка, - усмехнулся старик, - Риден и без проклятия не подарок.
  - Я тоже, - не сдавалась я. - И как инс десятого уровня могу сказать...
  - А кто определил уровень? - вмешался в разговор ард-Аппен, ревниво глядя на меня.
  Он сам был девяткой, и мой десятый уровень оказался для него неприятным сюрпризом.
  - Уровень определён согласно классификатору Латира-Чтора, - ответила я. - Частота видений больше раза в день, чёткость видений - абсолютная, с эффектом личного присутствия. Истинность видений - абсолютная.
  Инс нахмурился, с сомнением глядя на меня. А председатель сказал с лёгкой насмешкой:
  - Тогда, думаю, тебе не составит труда предсказать ближайшее будущее.
  Я ответила прежде, чем успела осознать слова, сорвавшиеся с моих губ:
  - Не стоит заглядывать в будущее тому, кто одной ногой уже стоит на краю могилы.
  Хватка Ридена на моем запястье усилилась. Кажется, опять придётся сводить синяки.
  А ард-Чочмо сначала побелел, потом покраснел, открыл рот, чтобы что-то сказать... И со стоном повалился на стол. Аки-Маан и матушка бросились к старику, а отец поднял лежавший рядом с председателем молоточек и с силой ударил им по столу:
  - Заседание Совета закрыто по техническим причинам. Прошу посторонних покинуть зал заседаний Совета.
  Риден кивнул ему и дёрнул меня за руку, активируя перенос из зала Совета.
  
  
  21
  
  - Что это было, Кая? - ошарашено спросил Риден.
  Он выпустил, наконец, мою руку и, похожий на взъерошенного кота, стоял в паре шагов от меня.
  - Хрестоматийный пример реализации озвученного предсказания, - хмуро пояснила я. - Если бы Одуванчик не задавал глупых вопросов, прожил бы ещё немного.
  - Немного?
  - Да. Точно не скажу, может пару недель, может пару месяцев - не больше. Триста лет - возраст немалый даже для фера, а наши целители, даже самые лучшие, не всемогущие волшебники, какими их представляют себе люди.
  - Но зачем?
  - Не зачем, Риден, а почему, - ответила я. - Насколько я поняла, Чернокрыл был недоволен превращением Феррата в унылое болото, а Белокрыл - попытками фера председателя обрести бессмертие за счёт заигрывания с некоей силой. И не спрашивай какой - не скажу.
  - И они подставили тебя из-за пары недель? - с негодованием воскликнул Риден.
  - Во-первых, за эту пару недель отчаявшийся старик мог натворить такого, что катастрофа, устроенная Прежними, показалась бы мелкой неприятностью. А во-вторых, по закону о прорицаниях инс не несёт ответственности за спонтанно произнесённое прорицание. Да ещё и в ответ на некорректно сформулированный вопрос.
  - После сегодняшней демонстрации, - усмехнулся Риден, - я буду крайне осторожен, задавая тебе вопросы.
  - Тогда вопросы буду задавать я, - хищная улыбка скользнула по моим губам.
  "Раздостойнить" супруга, как я планировала, у меня не получится, да и не хочется, честно говоря. Но отомстить за то, что он поставил меня перед фактом, я могу. И месть моя будет страшна. Наверное.
  - Скажи, Риден, зачем ...?
  - Не зачем, сладостная моя, а почему, - ответил Риден, делая шаг ко мне.
  - И почему? - уточнила я.
  - Потому, сокровище моё, что Риденхоль опустел без твоего тихого смеха, - сказал он, одной рукой срывая с шеи антивигорту.
  - Потому что я хочу видеть, как делает первые шаги наша дочь, а не знакомиться лет через тридцать со взрослой девушкой, поглядывающей на меня с недоверием. - продолжил он, стягивая с пальца кольцо с голубовато-зеленоватым кристаллом. - А ещё потому, что едва не раскатал по камушку Тан-а-хат, когда Амаль сказала, что тебя хотят выдать замуж.
  Едва кольцо покинуло его руку, как меня ослепила яркая вспышка. Я инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза, передо мной стоял тот самый незнакомец, что требовал от Чернокрыла оставить меня в покое. Рослый - даже выше эль-Фарха, худощавый, не в пример ард-Ридену.
  Тёмный каштан коротко подстриженных волос подчёркивал высокий лоб с тремя едва наметившимися горизонтальными морщинами. А мелкие, едва заметные морщинки в уголках глаз придавали неотразимое обаяние плескавшейся на его губах улыбке - отражению переполнявших его эмоций. Вигорт Ридена радовал чистыми, сочными красками: лазурь любви, морская волна нежности, жёлтая радость, пятнышко тростниково-зелёной гордости и капля оранжевого азарта. И растущее с каждым мгновением тёмно-синее вожделение.
  Он замер на месте, позволяя рассмотреть себя настоящего.
  А я боролась с желанием самой сделать шаг к Ридену, протянуть руку и коснуться его. Провести кончиками пальцев по щеке, чуть взъерошить густые, широкие усы, полностью прикрывающие верхнюю губу, - кажется, они мягче эль-Фарховых. И обвести контуры губ пальцем.
  Но вместо этого я подняла голову и, строго взглянув в большие дымчато-серые глаза, тихо спросила:
  - Почему ты не спросил моего согласия?
  Вигор Ридена подкрасило перламутрово-бежевое смущение, но внешне фер ничем его не выдал.
   - Разве не ты сама предложила мне контракт ещё в Машкупе? - притворно удивился он.
   - Это не считается! - возмутилась я.
   - А это считается?
  Одним движением преодолев разделявшее нас расстояние, Риден притянул меня к себе, и его губы хищно обрушились на мои. Да уж, этому аргументу мне противопоставить нечего. И почему, тысяча безмозглых, на нас так много одежды!!!
  
  22
  
  Белая пена прибоя на белом песке. Белые перья облаков на пронзительно голубом небе. Белые клочки чаек над барвинково-синей рябью моря.
  
  Меня разбудил солнечный луч, нахальным котёнком потёршийся о лицо. Я открыла глаза.
  Закрыла. И вновь открыла. Не помогло. Я обнаружила себя лежащей на тростниковой циновке под сплетённым из длинных узких листьев навесом. Повернув голову влево, я увидела прибой и чаек. Повернув вправо, залюбовалась чётким профилем лежавшего рядом супруга - такой и на монетах чеканить не стыдно. Но долго любоваться мне не пришлось. Рид тоже повернул голову и, с улыбкой объевшегося сметаной кота глядя мне в глаза, спросил:
  - Это считается?
  Губы мои невольно расплылись в не менее довольной улыбке.
  - Считается, - смеясь, ответила я. И, ещё раз взглянув на пустынный пляж, уточнила:
  - Где мы?
  - А как ты думаешь? - спросил он.
  Судя по его лукавому тону и отсутствию вигоров живых существ вокруг - кроме полного всеми оттенками зелени вигора Ридена, вокруг нас простиралась иллюзия. Изумительно достоверная иллюзия. Настоящий шедевр.
  - Даже не знаю куда ты меня перенес, - принялась рассуждать вслух я, - такой белый песок, кажется, есть только на побережье Ортельского моря. Но там сейчас холодно. А в Безине, где тепло, берега каменистые.
  - Откуда ты всё это знаешь? - удивился Риден.
  - В Риденхоле богатая кристаллотека, - улыбнулась я, - а у меня было достаточно времени...
  - Пока я ходил вокруг и около, сходя с ума от невозможности прикоснуться к тебе...
  - Зато теперь вполне можешь, - поддразнила я его.
  И перехватила тут же потянувшуюся ко мне руку.
  - Но сначала ты мне всё-таки скажешь где мы. Иначе я умру от любопытства!
  - Этого я допустить никак не могу, - ответил Риден, в свою очередь перехватывая мою руку и поднося к губам.
  И вместо того, чтобы продолжать, принялся неторопливо и со вкусом выцеловать мои пальцы.
  - Риден! - делано возмутилась я.
  - Да, сокровище моё? - промурлыкал он невинным тоном, на мгновение оторвавшись от моих пальцев.
  - Где мы?
  - В Машкупе, - ответил Рид. - В доме "без слуг".
  - Ты снова арендовал его? - обрадовалась я. - Надолго?
  - Он теперь мой.
  - Неужели хозяин согласился его продать?
  - Я умею быть убедительным, - усмехнулся Риден.
  - Умеешь, - рассмеялась я. - Умеешь, мой ард.
  И резко выдохнула, прикусив губу, потому что этот нехороший фер поймал мой указательный палец губами и резко втянул его в рот. Знает ведь, как на меня это действует!
  
  Крохотный красный вестник, с жужжанием заметавшийся перед лицом Ридена, заставил его выпустить мою руку и резко сесть. Улыбка исчезла с его лица, сменившись напряжённым выражением.
  - Что случилось, Риден? - спросила я с тревогой.
  - Ничего, что стоило бы твоего внимания, сокровище моё, - ответил он. - Не беспокойся.
  - Не буду, - покорно согласилась я. - Особенно, если в Совет введут не аки-Тум, а ард-Диона.
  Риден с лёгким удивлением посмотрел на меня, а потом расхохотался.
  - До чего удобно, оказывается, Каритэ, иметь под рукой собственного инса.
  Я рассмеялась вслед за ним, удовлетворённо глядя, как сгустившееся было в его вигоре пятно бежево-серого беспокойства рассеялось, сменившись оливково-зелёной уверенностью.
  И добавила, взглянув с дразнящей усмешкой:
  - Действительно ведь под рукой, точнее не скажешь.
  Он с досадой вздохнул:
  - Если мы хотим в Совет ард-Диона, мне надо срочно вернуться в Феррат.
  - А я?
  - Я предпочёл бы оставить тебя здесь. Здесь для тебя спокойнее. И здесь до тебя не доберутся желающие услышать из первых уст о произошедшем на Совете.
  Я невольно нахмурилась, представив вереницу знакомых, малознакомых и желающих познакомиться, тянущуюся к дверям Риденхоля.
  - Подумай о ребёнке, солнце мое, - сказал Риден. - И оставь мне реализацию твоих идей.
  - Моих?!
  - Прости, Его идей.
  Я вздохнула, признавая его правоту.
  - Ты надолго?
  - К вечеру вернусь. Иллюзию тебе оставить или снять?
  - Иллюзия потрясающая. Я хотела бы в неё потом вернуться. Но потом. С тобой.
  
   Мгновение спустя иллюзия рассеялась, открыв глазам большую спальню, обставленную с той элегантной простотой, что стоит куда дороже показной роскоши: тёмно-синий шёлк на стенах, на полу альхасский ковёр - нежные переливы аквамарина, обрамлённые орнаментом из белых бегущих волн. Ломаные чёрточки чаек на барвинково-синих портьерах. И два огромных зеркала на стенах, висящие так, чтобы не отражать друг друга. Одно, обыкновенное, в простой раме из выбеленной древесины. Другое - с кристаллами-накопителями в углах иссиня-чёрной металлической рамы - отражающее вигор.
  - Риден! - восхищённо воскликнула я.
  - Мне нравится, сокровище моё, когда ты так произносишь моё имя, - заметил он.
  И с видимым сожалением принялся одеваться. Поцелуй на прощание - и я осталась одна в большом доме.
  
  Проходя мимо обычного зеркала, я не удержалась, глянула и тут же отвела глаза - любоваться было нечем: растрепавшиеся за ночь волосы превратились в подобие львиной гривы, губы распухли от поцелуев, на шее и на груди виднелись засосы... Набухшая грудь с потемневшими сосками и наметившийся животик тоже не добавляли отражению привлекательности. Потому я поспешила к другому зеркалу и впилась глазами в вигор. Быстро пробежав взглядом по ключевым точкам точкам организма, убедилась, что я в полном порядке, несмотря на все треволнения вчерашнего дня и радости сегодняшней ночи. А вот крошечная искорка вигора моей малышки оказалась не зелёной, а жёлто-зелёной. Моя маленькая звёздочка была чем-то слегка недовольна. Но чем? Я вдруг подумала, что пора уже дать ей имя. Так и назову Шиа - звезда. Негромкий смешок Архау... И меня поставили в известность, что моё дитя не какая-то Звёздочка, а Звёздный Вихрь - Шиаранн.
  - Шиаранн, - медленно произнесла я, вслушиваясь в звучание имени.
  Вигор малышки удовлетворённо позеленел.
  А я вдруг почувствовала, что порядком голодна. Кажется, последний раз я ела вчера в Тан-а-хате. Потом мне было не до еды, а потом я уснула. На мгновение прикрыла глаза и открыла только сегодня утром.
  Так что план действий на сегодня был прост: умыться, одеться и отправляться за едой к столику-самобранке, управление которым я освоила ещё во время прошлого пребывания в этом доме. С кухней и запасенными Риденом продуктами я разберусь чуть позже.
   Пока Шиаранн не родится, мои первейшие обязанности просты: правильно и регулярно питаться, высыпаться, гулять, заниматься гимнастикой и медитациями, и радоваться жизни, насколько это возможно для беременной женщины.
   А с кознями Аппена, пытавшегося обвинить меня в нарушении закона о прорицании или хотя бы настроить против меня нейтральных членов Совета, разберутся и без меня - есть кому.
  
  Эпилог
  Бантик из одной косички был потерян, во второй держался на чьём-то честном слове. (Наверное, на моём, потому что честному слову и невинному взгляду карих глазок верить не стоит - чем невинней взгляд, тем каверзней была выходка.) Мордашка была перемазана красками так, что казалось, будто юная художница рисовала носом, а не кисточкой. Да и ручки были не чище.
  - Мама, мама!
  Стоило мне появиться в комнате, как рисование было забыто, а маленькая егоза заплясала, закружилась вокруг меня, то и дело хватая за подол форменного платья. Не будь на ткани магической защиты, быть бы всему платью в краске.
  - Здравствуй, звёздочка моя! - с улыбкой сказала я, потрепав и без того растрёпанную чёрную головку.
  - Мама, а Белар меня сейчас за косичку дёрнет, - радостно наябедничала Шиаранн.
  - Ты это видела или придумала? - уточнила я.
  Фантазия Шиа не уступала предвидению, а отличить одно от другого она пока могла не всегда.
  - Видела!
  В этот момент за подол мантии дернули с другой стороны:
  - Мама! Воть!
  Я с трудом удержалась от улыбки, глядя на то, с каким серьёзным видом двухлетний крепыш Белар - большой любитель порядка - протягивает мне серебристый бантик Шиа.
  - Спасибо, медвежонок мой, - сказала я, протянув руку, чтоб погладить беловолосую головку.
  Но малыш уклонился от моей руки и всё с тем же серьёзным видом, обойдя меня, подошёл к сестрёнке.
  - Шиа! Воть! - заявил он и дёрнул за косичку.
  Судя по взвизгу Шиа, дёрнул весьма чувствительно.
  - Видишь, мама? -торжествующе воскликнула девочка.
  - Вижу, - вздохнула я. - А что видела ты? Как он дёргает за косичку или как тянет к ней ручку?
  - Тянет, - призналась девочка.
  - Может, он хотел тебе бантик подправить? Помнишь, что я говорила тебе о предсказаниях?
  - Предсказание, озвученное перед его субъектом, становится предопределяющим,- произнесла Шиа, гордая своей памятью.
  - А если своими словами?
  - Что предскажешь, то случится, - пояснила дочка.
  И, поймав мой взгляд, сделала виноватое личико. Вигор её показывал совсем другое - виноватой себя хитруля не чувствовала.
  - Правильно. - кивнула я. - Так что с прямыми предсказаниями надо быть осторожной.
  - Значит, тебя не надо предупреждать, что Амаль вас с папой ругать будет? - лукаво посмотрела на меня малышка.
  - Амаль. Лугать, - подтвердил Белар, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору.
  - И за что же тётушка Амаль будет нас ругать? - полюбопытствовала я, выделив "тётушку" голосом.
  Последние несколько лет Амаль жила с нами, заменяя и няньку, и домоправительницу. Не знаю, у кого ещё бы хватило нервов на мою Звёздную Вихорку. Вот спокойный и рассудительный Белар - другое дело, с ним было куда проще - если не считать его почти маниакальное стремление к порядку.
  - За то, что вы вечером без предупреждения пойдёте в Тианед, - просияла довольная Шиа.
  - Как это без предупреждения? - возмутилась в шутку входящая в комнату Амаль, услышав последние слова. - В этом доме без предупреждения и комар не пролетит.
  - Комал. Воть! - объявил Белар.
  - Комар? - удивилась я.
  Удивителен был, разумеется, не комар, а то, что сын смог соорудить простенькую иллюзию. И это в два года! Что же нас ждёт дальше!
  - Комар! - воскликнула Амаль и подмигнула мне. - Шиа, лови его!
  Но иллюзия уже исчезла, а маленький делирий, утомлённый её созданием, шлёпнулся попой на пол и сердито засопел.
  - Иди ко мне, медвежонок мой, - подхватила я его на руки. - Сейчас молочка попьём и спать...
  
  Предсказание Шиа о путешествии в столицу Мгабена порадовало меня, как других матерей радуют удавшиеся рисунки и поделки их чад. До сих пор Вихорёк могла предсказывать события грядущего часа, а тут сразу на несколько часов вперёд. Умница моя! В точности её слов я не сомневалась, потому что ещё утром предупредила аки-Маан и работавшего вместе со мной ар-Риана. Последний недовольно поморщился, услышав, о моём скором отъезде на неопределённый срок. Но меня его недовольство не тревожило - если Архау желает, чтобы мы с Риденом оказались в определённом месте в определённое время, значит, мы там будем. А если это место - столица магоненавистников, а время - как раз перед проходящей единожды в десятилетие торжественной церемонией отказа от наследия Прежних... Что ж, тем интереснее.
  
  - Ну что, Шиа? Что тебе привезти из Тианеда? - спросила я вечером.
  Я ожидала услышать "бусики" или "куколку" и сильно удивилась, услышав короткое:
  - Рику.
  - Какую рику? - не поняла я.
  Дочка окинула меня снисходительным взглядом, каким обычно смотрела на Белора, объясняя ему самые простые вещи, и ответила:
  - Ну, не с Белором же мне в куклы играть...
  Стоявший рядом Риден с недоумением посмотрел на неё. А на меня накатило видение: чуть подросшая Шиа держит большую куклу перед малышкой, сидящей у меня на руках. И та, даром что сама чуть больше этой куклы, тянет ручки: "Кука! Дай!"
  Я нахмурилась:
  - Шиаранн, что я тебе говорила о прямых предсказаниях?
  - Но ты же сама спросила, мамочка, - хитро посмотрела на меня малолетняя манипуляторша.
  - Кая? - теперь Риден вопросительно посмотрел на меня.
  - Шиа попросила привезти из Тианеда ей сестренку, - со смешком ответила я.
  Рука супруга легла мне на талию.
  - Мы постараемся, Вихорёк, - пообещал он.
  И довольная Шиа запрыгала вокруг нас с таким визгом и воплями, что ей позавидовала бы обезьянья стая.
  Сказал бы мне кто семь лет назад, когда я пила "утоление печалей" в маленьком баре с длинным названием, что ребёнок, сама мысль о рождении которого так тяготила меня, станет моим счастьем, драгоценнейшим из сокровищ души моей, не поверила бы. А уж про второго и третьего - тем более... Но вот прыгает вокруг меня это шумное сокровище, и губы сами по себе расплываются в улыбке.
  Горячее дыхание Ридена обожгло моё ухо, когда он многообещающе прошептал:
  - Я буду очень стараться, Кая.
  Во рту пересохло, и я машинально облизнула губы, от чего его рука на моей талии напряглась. И мысли мои моментально устремились в другую сторону - не забыла ли я уложить в сумку сюрприз - новое полупрозрачное платье из "Корделии". И купленное там же бельё, если так можно назвать несколько переплетающихся между собой ленточек...
  Впереди у нас была ночь. Целая ночь. Одна на двоих.
  А разбираться с предубеждением мгабенов против магии начнем с утра.
  
  Специализации магов:
  Альтер/альтера - трансформация материи
  Вигорт/вигорта - манипуляции с энергетическими потоками живых существ
  Делирий /делирия - магические иллюзии
  Инс - спонтанное восприятие информации, проявляющееся в способности видеть прошлое и будущее, а также ощущать правильность поступков, своих и чужих.
  Персипт/персипта - изменение скорости процессов в живых организмах и неживой материи
  
  Учёные степени
  Ар - учёная степень(мужчины)
  Ак - учёная степень(женщины)
  Ард - высшая учёная степень(мужчины)
  Аки - высшая учёная степень(женщины)
  
  Персонажи
  ард-Аппен - член Совета по наследию и Совета Феров, инс
  Амаль - вигорта
  ар-Вихэ - старший блюститель покоя Тамра
  ард-Гельт - член Совета по наследию и Совета Феров, отец Теке, альтер
  ард-Дион - старший хранитель знаний
  ак-Кая (Каритэ)
  ак-Кем - старшая травница Дома Целителей
  ар-Лин - старший блюститель покоя Машкупа
  Лита - хозяйка приёмного покоя в Доме Целителей
  аки-Маан - глава Дома Целителей, член Совета по наследию и Совета Феров
  Мегрет - экономка в доме ард-Ридена (Риденхоле)
  Пэйта - ученица целительницы
  ар-Нош - блюститель покоя Дома Целителей
  Ниэта "дикая" фери, "пустышка"
  аки-Ране - член Совета по наследию и Совета Феров, персипта
  ар-Риан - бывший кандидат в отцы ребенка Каи
  ард-Риден - член Совета по наследию и Совета Феров, делирий
  ард-Тареб -персипт
  ар-Текельт по прозвищу 'Красавчик Теке' - кандидат в отцы ребенка Каи
  Треса - окаменевшая жена ард-Ридена
  аки-Чианн - мать ак-Каи, вигорта
  эль-Фарх - шеклен, познакомившийся с ак-Каей в Машкупе
  
  
  Шеклены:
  Эль-Джадид - правитель
  Ша'д'хат, Глас Мира - Советник правителя по торговле
  Арен'д'хат, Глас Памяти - хранитель традиций при правителе
  Иляр'д'хат, Глас Войны - советник по военным вопросам, командир шекленс
  
  Адижат - младшая дочь Ша
  Байнас - домоправительница Ша
  Валитэ - дочь эль-Джадида, внучка Тамины
  Дельмира - жена эль-Джадида
  Гоара - внучка Арена
  Малика - жрица белого крыла Архау, спасшая Тан-а-хат в дни катастрофы
  Мика - служанка Адижат.
  Озма - внук Арена
  Тинель - дочь эль-Джадида
  Тамина - мать эль-Джадида
  Эль-Михт - сын эль-Джадида
  
 
  География
  Акфер (Ак-фер, поселение феров) - город феров
  Веньпоаро - "горы горя"
  Гефорс
  Истрон
  Куты
  Мгабены
  Машкуп (Машк-уп, устремившийся ввысь) - город людей (истронов)
  Феррат - долина феров
  Карт'д'Аир - 'Сердце Пустыни' - родной город Эль-Фарха
  Буфара - река, на которой стоит город Мелальт
  Тан-а-хат - 'Город на границе'
  Туразкин
  
  Прочее
  Ферин - язык магов
  
  Монеты: зелёная - лиловая - пурпурная
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"