Она была одна в этом мире - жестоком и сером; мире, где никому не было до нее дела, который не приносил радости. Все вокруг было покрыто пеленой притворности. Жизнь здесь была ей в тягость.Существовало ли где-то место - живое и теплое, настоящее, другой мир? Она бы так хотела туда попасть.
- Ты знаешь, какой сегодня день, Тэч?
- Неужели...?
- Ага! Сегодня привозят новый мусор.
Тот, кого назвали Тэчем, взволнованно сглотнул.
- Смотри...
Братья стояли среди груд бесполезного хлама. Все поле, простиравшееся на много шагов вокруг, было завалено мусором, никому не нужным. Никому, кроме обитателей этого места. А вдалеке, словно очерчивая границу между мирами, возвышалась неприступная городская стена.
В этот самый момент ворота, ведущие в город, начали открываться.
- Сегодня будет праздник! - Донеслось откуда-то сбоку; его поддержали другие голоса.
Тут и там стали появляться люди. Мужчины и женщины. Грязные и оборванные они подходили к распахнутым воротам.
Последнее прибежище оживало.
Из ворот выкатили фуру, доверху заваленную старым хламом вперемешку со свежими отбросами.
- Посмотрите на этих ничтожеств. Как они тянутся к тому, что мы выбросили на днях. Где-то в этой куче и огрызки с нашего стола.
- Точно, они радуются мусору, словно мешку с деньгами.
Команда мусорщиков захохотала.
Свежую кучу вывалили недалеко от ворот; фура укатила, и ворота снова наглухо закрылись.
Обитатели Последнего прибежища, - молодые с трепетом и восторгом, старые с болезненной улыбкой - подходили к заветным для них сокровищам. Дети пытались протиснуться вперед, старшие охотно их пропускали.
- Смотри, мама, тут новая рубашка! Можно я возьму?
- Нет, сынок, лучше отдадим ее Реджи, ему она нужнее. Ты в своей еще походишь. - Женщина погладила сына по голове.
- Ой, а можно мне эту куклу? - Маленькая девочка с блеском в глазах показывала пальчиком на резиновую женщину под грудой старых туфлей.
Мама отвела девочку за руку.
- Не стоит, детка, это плохая кукла, давай поищем что-то еще.
- Ну, мама!
Девочка еще некоторое время брыкалась, но заботливые родители увели ее в сторону.
Тэч и его брат Сайман подошли, когда половина вещей уже была разобрана.
- Эй, старик, - Обратился Сайман к седому мужчине, сидевшему на сломанном стуле, - Ты тут случайно аккумулятор или хотя бы какие-нибудь старые батареи не видел?
- А, Сайман, Тэч, здравствуйте. - Старик указал на свои ноги, - Видели, какие я носки нашел?! Почти одинаковые!
- Ух ты! - Тэч подался вперед, чтобы получше разглядеть серый и оранжевый носки с дыркой на большом пальце у обоих.
- Да, отличные носки, но нас интересует аккумулятор, - подал голос Сайман.
- А, так вы рефрижератор ищите? Видел я тут один в прошлом году. В тот день было особенно жарко...
- Спасибо, старик, нам пора.
Сайман уволок своего брата на другую сторону мусорной кучи.
- Мы сюда не носки разглядывать пришли, - Упрекнул он Тэча, - Забыл?
- Да, прости. - Тэч склонил голову.
- Нечего извиняться.
- Но ведь тетя Моза говорила, что аккумуляторы никогда не выбрасывают, их перерабатывают на заводе.
- Чепуха. Если их и перерабатывают, всегда есть шанс, что хотя бы один окажется на свалке.
Братья весь день рылись в отбросах, но ничего, даже отдаленно напоминающего аккумулятор, так и не нашли.
- Похоже, сегодня не наш день, - в конце концов, сдался Сайман.
Однако Тэч был доволен: в мусоре он нашел зубную щетку и несколько блестящих бутылочных крышек, которые теперь висели у него на шее.
***
Но вот, появился Он, не человек, без чувств и эмоций. Он стал для нее единственным другом, самым близким. С ним она могла делиться мыслями и переживаниями. Он был единственным, кто был добр к ней, хотя и не осознавал этого. С ним мир не был так сер.
- Что такое Последнее прибежище, Роджер?
Майя разглядывала в окно далекие стены, окружавшие город. Сзади стоял старый робот, дворецкий ее семьи. Его некогда блестящий латунью широкий корпус теперь потускнел, а ноги поскрипывали при ходьбе.
- Это такое место, куда отвозят ненужные вещи, свалка. Название Последнее прибежище ему дали те, кто там живет.
- Там живут люди? Но почему кто-то живет на свалке?
- Робот не может знать таких вещей. Он знает только, что здешние жители зовут их отбросами.
- Те, кто не родился в городе, в богатых семьях, - послышался голос от двери, - У них нет ни денег, ни статуса, ни родословной, они даже до уровня слуг не дотягивают, им вообще незачем жить.
Майя оглянулась; в дверном проеме стоял ее сводный брат Року, сын ее мачехи.
Року вошел в комнату:
- Чем это ты занимаешься, малявка?
- Ничем. - Майя поспешно перевернула лежавший перед ней листок бумаги.
- Дай посмотреть!
Року подбежал к столу и вырвал листок.
- Улыбающийся робот? Что за чушь? Это ты нарисовала?
Майя молча опустила голову.
- Юный господин Року, вы ведете себя невежливо по отношению к юной госпоже Майе.
- Заткнись, старая железка, не учи меня. Или хочешь поскорее попасть на переплавку?
- У робота нет желаний, юный господин. Он лишь выполняет свои обязанности.
- Тогда замолчи и не вмешивайся в чужие дела, болван!
- Року, прекрати, пожалуйста.
- Ты заступаешься за робота? Хватит считать его своим другом. Он всего лишь слуга.
Року бросил листок на пол.
- Прикажи ему поднять это.
- Зачем ты это делаешь, Року?
- Это машина, у него в голове ничего нет, кроме глупых шестеренок.
Майя всхлипнула.
- Пожалуйста, Року.
- Прикажи ему!
- Нет!
Року наступил ногой на листок с рисунком.
- Тогда я порву его.
- Не надо.
- Или ты прикажешь роботу поднять это, или я его порву.
По лицу Майи бежали слезы. Руки в бессилии опустились.
- На тебя жалко смотреть, - презрительно бросил Року, втаптывая бумагу в пол.
Все еще всхлипывая и утирая рукавом слезы, Майя чуть слышно произнесла:
- Я могу нарисовать еще.
Роджер посмотрел на рисунок.
- Простите, юная госпожа, могу я узнать, что изображено на рисунке?
Перестав всхлипывать, Майя подняла голову.
- Это ты, Роджер.
***
Она любила его за необычайную простоту. Но Он не мог ей ответить. Он не умел сопереживать. Холодное и неподвижное, его сердце не билось. Выслушать - это все, что Он мог. Но пока Он был рядом, она была хоть чуточку счастлива. Он единственный, кто был настоящим в этом ложном мире.
- Привет, мы дома!
Сайман и Тэч вошли в сколоченный из сломанных досок маленький домик на краю свалки.
- Это вы, паршивцы? Заходите, ужин уже готов, - Донесся до них наигранно строгий женский голос.
Из проема, разделявшего комнаты, шел восхитительный запах. Голодные братья быстрее кинулись к кухне.
У небольшого погнутого котелка стояла упитанная женщина средних лет. Она аккуратно помешивала стряпню импровизированной ложкой из куска дерева. За столом сидел давешний старик со свалки в почти одинаковых носках.
- А что тут старик делает? - Возмутился Сайман. И тут же получил ложкой по лбу.
- Не груби старшим, - погрозила ему женщина.
- Ты мне не мать, - Сайман потер ушибленный лоб. - Теперь шишка вырастет...
- Пока ты живешь со мной, будешь меня слушать.
Ребята сели за стол; Сайман, надув губы, отвернулся к стене.
- Тетя Моза, а чем это так вкусно пахнет? - Облизнулся Тэч.
Женщина уже разливала по мискам еду.
- Должна вас огорчить, сегодня вашей любимой крысиной похлебки не будет.
Услышав про крысиную похлебку, браться поморщились.
- Руфус нашел несколько говяжьих костей в свежем мусоре, на них даже немного мяса осталось. Сам он их приготовить не может, вот и принес сюда. Так что сегодня у нас на ужин настоящий суп на мясном бульоне, с картофельными очистками.
У Тэча от этих слов заурчало в животе. Старик Руфус захохотал.
***
Другие, словно не замечали ее. Даже родной отец был холоден и равнодушен к ней. Иногда, в такие моменты, ее сердце переполняла печаль. И только Он мог смягчить ее. Но было ли это правдой или еще одним обманом лживого мира? Она не знала ответа. Надежда, это все, что у нее оставалось.
Утро было пасмурное; небо как обычно затянулось серыми тучами. Солнечный свет едва добирался до окон и почти не проникал внутрь.
Майя вскочила с постели и подбежала к двери. В коридоре стоял Роджер.
- Доброе утро, Роджер.
- Как вам будет угодно, юная госпожа.
- Да нет же, глупый. - Майя надула щечки. - Ты должен ответить: доброе утро, Майя.
- Доброе утро, госпожа Майя.
- Вот, так лучше.
- Должен напомнить, юная госпожа, через полчаса подадут завтрак.
В обширном обеденном зале царила атмосфера безразличия. За длинным столом уже сидели все члены семьи; слуги крутились вокруг. Майя тихонько присела рядом.
Ни приветствий, ни взглядов, все как обычно.
Принесли еду.
- Року, как спалось сегодня? - Завела разговор его мать, - Кошмары не снились? Я слышала, как ты выходил из комнаты.
- Ходил выпить воды.
Майя сидела, потупив взгляд, и не спеша ела тост.
Оторвавшись от тарелки, Року указал пальцем в сторону Майи.
- А вы слышали, что она называет робота-дворецкого Роджером?
- Как глупо называть робота человеческим именем. Ты бы еще чайнику имя придумала, - сказала мачеха.
Майя посмотрела на отца. Тот, не обращая внимания, поглощал яичницу с тостом. Доев свой завтрак, он отложил вилку и сунул в рот трубку.
- Видела сегодняшнюю газету? - Обратился он к жене.
Та брезгливо поморщилась.
- Ты же знаешь, я не читаю газет. Там никогда не писали ничего дельного, только про всякий сброд, до которого мне нет дела.
- А стоило бы. Лорда Норика вчера ограбили. Более того, украли его семейную реликвию. А сам он чудом сумел выжить, хотя какой в этом смысл, если ты лишился своего статуса.
- Дом Норика находится у самой границы с восточным районом, где живут одни слуги. Они к нему и забрались. Я давно предлагала Совету выгнать половину этого сброда из города. Машины легко их заменят.
После завтрака явился с визитом приятель отца, господин Левон - щеголь в широкополой шляпе с пером и деревянной тростью в руке, при разговоре он глупо улыбался и теребил аккуратно подстриженную бородку.
Хозяевам он отвесил учтивый поклон, а, заметив Майю, произнес, растянув рот до ушей:
- Какая у вас все-таки милая дочка, хотел бы и я такую.
Мачеха заулыбалась.
- Да, она просто чудо.
- Она называет нашего робота Роджером, - выпалил Року.
- Року, хватит говорить глупости, - погрозила ему мать.
Господин Левон, расплываясь в улыбке, взялся за подбородок.
- Ну что вы, она ведь еще ребенок. Робот для нее пока только игрушка, а не предмет быта.
- Ну конечно, - мачеха приподняла уголки губ в ответ.
Сжав кулачки, Майя слушала разговор, стоя чуть поодаль у стены.
Отец Майи и господин Левон пошли в кабинет.
- Ты ведь занимаешься системами безопасности... - донесся до Майи голос отца, перед тем, как они повернули за угол.
***
Бывало, она подолгу с ним говорила, и он покорно слушал ее. Она рассказывала о своих переживаниях, об одиночестве, томившем ее. Иногда казалось, что Он ее понимает. Хоть неподвижное лицо и не выражало эмоций, но когда она смотрела в его стеклянные глаза, в них она могла увидеть теплоту, идущую изнутри. Может, ей просто казалось, но она очень хотела верить в это.
- Моза, мы пойдем в мастерскую, будем поздно.
- Оденьтесь теплее, ночью будет холодно. Не хочу потом вас больных выхаживать.
Взяв толстые плащи из старых гобеленов, братья направились к западному краю острова, за которым простиралась бездна, скрытая в плотном тумане. Никто еще не отваживался пересечь ее. И уж, тем более, никто не знал, что за ней скрывается; хотя, поговаривали, что там на других таких же островах тоже живут люди.
Ребята зашли в неглубокую пещеру, образованную в одинокой скале. Там было их секретное убежище; Сайман называл его мастерской.
Это место действительно напоминало мастерскую: все небольшое пространство пещеры было забросано металлоломом, обрезками труб и ржавыми болтами, сбоку у стены стоял наскоро сколоченный и из-за этого слегка кривой верстак, заваленный инструментами.
В центре мастерской возвышалась непонятная металлическая конструкция с небольшой кабиной и тремя лопастями над ней. Аппарат стоял на четырех совершенно разных колесах.
Пока Сайман разбирал инструменты, очищая место на верстаке, Тэч подошел к аппарату и уселся напротив одного из колес.
- Думаешь, мы когда-нибудь сможем на нем улететь? - Спросил он, перебирая пальцем спицы на колесе.
Сайман оторвался от работы, повернув голову к брату.
- Конечно сможем, не зря же мы так долго его строим. Нам бы только источник энергии к нему подключить.
- А что там, в тумане? Ты знаешь?
- Там определенно лучше, чем здесь. Помнишь, Моза рассказывала нам истории про красочный мир, где все люди живут счастливо?
- Конечно, помню!
- Тогда нечего спрашивать. Лучше подай вон ту коробку.
***
Однако этот мир был не так прост. Ложь здесь поглощала обман. А выжить можно было, только заперев свою душу и сердце. Но не бывает единственного пути, лишь самый легкий.
И в одночасье всему пришел конец...
Неожиданный грохот пробудил Майю ото сна. Она села на кровати, прислушиваясь. Раздались крики. Внизу что-то происходило.
Майя вышла в коридор. Множество голосов, перекрывая друг друга, доносились из холла.
Мимо пробежал один из слуг. На ходу он прокричал:
- Где твои родители? Тебе нужно уходить!
Майя пошла к лестнице, ведущей в холл. Мимо пробежало еще несколько слуг. Снизу то и дело слышался грохот.
Двери в особняк были распахнуты, холл заполнили люди в серых комбинезонах с оружием в руках. Они теснили малочисленную охрану дома. Среди них в таком же комбинезоне, с револьвером в одной руке и все той же тростью в другой, появился господин Левон. Довольно ухмыляясь, он отдавал этим людям приказы.
Перед Майей упал человек, кровь брызнула на ее платье. Майя остолбенела от ужаса. Кто-то что-то прокричал ей, но она не слышала. Вокруг грохотали выстрелы, падали люди. Началась суматоха. Майю схватили за руку и потащили вглубь дома.
Когда она стала приходить в себя, они уже пересекли коридор и свернули к главному залу. Один из слуг тянул ее за руку. Со всех сторон доносились вопли раненых. Сзади снова раздалась череда выстрелов.
Они вбежали в главный зал. Там Майя увидела своего отца с мачехой. Мачеха уже скрывалась в противоположном коридоре, держа за руку Року. На ходу она обернулась и что-то крикнула отцу Майи. Тот стоял в центре зала. Он махнул рукой в ответ и повернулся к мраморному постаменту, на котором возвышалась золотая статуя в половину человеческого роста, богато украшенная сверкающими камнями - реликвия и символ рода, подтверждающий право участия в Правящем Совете.
Майю протащили мимо отца, в тот же коридор, где недавно скрылась ее мачеха. Они уже были у арочного прохода, когда сбоку прогремел взрыв. Пол содрогнулся, словно от землетрясения. Майя упала, подвернув ногу. Из бокового коридора прозвучали выстрелы. Перепуганный юноша отпустил ее руку и сломя голову рванул в проход.
Майя попыталась встать, но нога отзывалась сильной болью. Тогда она повернулась к отцу. Тот все еще стоял около статуи.
- Папа!
Отец повернулся к ней, но, словно не замечая, стал размахивать руками, подзывая кого-то. В толчее Майя разглядела Роджера. Он направлялся к постаменту.
- Роджер!
Тот стал поворачиваться, но замер, остановленный приказом отца. Повинуясь следующему приказу, он стал стаскивать драгоценную статую с постамента.
В зал, минуя импровизированные баррикады, уже прорывались бандиты. Паника продолжалась.
- Папа, помоги! - снова позвала Майя.
Но он, словно не слыша ее, пытался заставить людей обороняться, пока Роджер снимал реликвию.
- Рождер!
Роджер тоже не слушал, продолжая делать свою работу.
Наконец статуя опустилась с постамента, и отец Майи не теряя времени подхватил ее с другого конца. Вместе с Роджером они понесли ее мимо беспомощной Майи.
- Папа, пожалуйся, помоги, - попросила Майя, когда они проходили мимо. Только Роджер взглянул на нее, но, не останавливаясь, продолжал нести реликвию.
В зал ворвались бандиты. Прогремел еще один взрыв, на этот раз совсем близко. Подгоняемые выстрелами, люди рванулись в проход. На Майю уже никто не обращал внимания.
- Роджер, пожалуйста!
Замедляя шаг и скрипя суставами, Роджер остановился.
- Ты что встал, робот? Подчиняйся приказу! - Закричал отец Майи.
Семейная реликвия рухнула на пол. Спереди долетел еще один гневный крик. Но Роджер уже направлялся к Майе.
Он протянул руку, когда невероятный взрыв прокатился по залу, обрушивая потолок коридора.
***
Было ли это состраданием, было ли это настоящее чувство? Или же толчком послужил сбой программы? Но Он попытался помочь, когда остальные от нее отвернулись. Может ли капля доброты разбудить неживое?
После заката всегда наступает рассвет.
Дождь стучал по сгнившим коробкам и поломанным запчастям; темные ручейки обтекали невысокие холмики из старых, выцветших и покрытых грязью вещей.
Одетые в плотные дождевики мусорщики вывалили новую кучу хлама у ворот.
Сайман с Тэчем, как обычно, подошли, когда толпа собирателей уже разошлась. Дождь еще не прекратился, но братьев это не волновало. Осторожно переступая, чтобы не поскользнуться, они передвигались вдоль кучи, попутно перетаскивая и обследуя мусор.
- Сайман, я что-то нашел. Иди, посмотри.
Около Тэча, поднимаясь из-под груды мусора, торчало нечто похожее на железную ногу.
- Не может быть! - Сайман потянул ее на себя, - Тэч, не стой столбом, помоги мне.
Совместными усилиями им удалось оттащить покореженное металлическое тело в сторону.
- Что это? - удивленно уставился на находку Тэч, - Похоже на человека.
- Да это же робот, дубина! Как же он здесь оказался?! - Сайман взволнованно потер руки.
Тэч все еще непонимающе смотрел на робота.
- Робот? Ты вроде о них рассказывал...
- Об этом потом, давай оттащим его в мастерскую, а там уже разберемся как следует.
С большим трудом братья сумели доволочь железное тело до мастерской. К тому времени, как они добрались до убежища, дождь уже давно кончился, и, появившееся вслед за этим яркое солнце успело просушить верхушки мусорных куч.
Сайман вытер пот со лба и принялся осматривать робота.
- В нем точно должен быть аккумулятор, - словно убеждая себя, сказал он.
Тэч с волнением наблюдал за ним.
- А что если его вытащили? - спросил он.
- Нет, роботов вообще никогда не выбрасывают... Он должен быть где-то здесь.
Нащупав на металлической груди небольшую панель, Сайман аккуратно поддел ее отверткой; после некоторых усилий, крышка поддалась.
Тэч подался вперед, чтобы заглянуть внутрь, но, прежде, он увидел разочарованное лицо брата.
В левой половине груди, подобно человеческому сердцу, в робота был встроен аккумулятор, дававший энергию всему его телу. Но то, что увидели братья, было скорее похоже на разорвавшееся сердце: из маленьких трещин на стыках частей сочилась кислота, заполняя небольшую нишу в груди.
От досады Сайман ударил обратной стороной отвертки по металлическому корпусу. Внутри что-то звякнуло и зашуршало. Широкая панель на животе робота отъехала в сторону.
Внутри, плотно съежившись, лежала девочка.
Она спала, и ей снился теплый, ласковый сон. Сон о мире чистом и добром. Безо лжи и обмана. Без притворства и грязи интриг. Мир, в котором нет ненависти. Мир, в который она так хотела попасть.