Когда вечером на кухне у Петра Петровича, распространяя вокруг себя запах адской серы, появился чёрт, Пётр Петрович нисколько этому обстоятельству не удивился. Он только погрозил рогатому пальцем и со словами "навонял тут" полез открывать форточку. Чёрт, несколько обескураженный таким приёмом, помахал вокруг себя ладошкой и поинтересовался:
- Присесть можно?
- Под столом табуретка. Доставай и садись, - буркнул Пётр Петрович и вернулся к плите, на которой шкворчала на сковородке картошка с салом.
- Я вообще-то поговорить пришел.
- По поводу?
- Нуууу... - нерешительно протянул чёрт, - вдруг Вы чего-то желаете? Сиииильно так желаете. А я бы Ваше желание исполнил.
- А в обмен душу бы мою забрал, - утвердительно произнес Пётр Петрович.
- Ну в принципе да, но не сразу же ведь! - засуетился чёрт. - Вы же договор подпишете. Вот у меня типовой бланк с собой.
Чёрт вытащил из воздуха пожелтевший пергамент, на котором каллиграфической стилизацией под старорусский, но на вполне понятном современном языке были выведены несколько пунктов контракта. Пётр Петрович взял с подоконника очки в толстой пластмассовой оправе и торжественно водрузил их на нос.
- Ну, посмотрим, посмотрим...
Предмет договора был обозначен недвусмысленно. Заказчик (физическое лицо Пётр Петрович Шкода) изъявляет одно заветное желание, а Подрядчик (Дьявол в лице присутствующего чёрта, действующего на основании и по доверенности) его исполняет точно и в срок. В качестве оплаты за оказанную услугу Заказчик обязуется по окончании земной жизни своей передать имеющуюся в его распоряжении личную душу в полное распоряжение Подрядчика. Далее следовали несколько уточняющих пунктов. Заказчик не мог желать ничего, что помешало бы Подрядчику получить в последующем его душу: как то вечной молодости, бессмертия, всемогущества, попадания души в рай и тому подобных уверток. Подрядчик в свою очередь не мог никоим образом ускорить сроки перехода души в своё владение, никаких каверз и пакостей Заказчику чинить не мог. Со стороны Подрядчика печать и подпись адской канцелярии уже имелась.
- Хм, - снял очки, дочитав текст, Пётр Петрович. - Понятно. Но что-то не хочется мне его подписывать.
- Ну, пожаааалуйста! - заныл хвостатый. - А то сегодня уже тридцать первое, а у меня план не выполнен.
- И что?
- Значит, премии не видать, да еще и оштрафуют. Им это как грешника поджарить! Месяц исправительных работ в раю. Цветочки поливать, облака взбивать, нектар варить, врата полировать... А если к архангелу Гавриилу попадешь в подчинение, так он еще и издеваться будет: не просто невидимым сделает, а обрядит в ангельские одежды и личину соответствующую наложит, чтоб души праведные не смущались, - чёрту стало настолько себя жалко, что он даже слезу пустил.
- Ну что ж поделать, если нет у меня заветных желаний?
- Так таки ни одного и нет? - уныло переспросил черт.
- Ну если только... - задумался, почесывая лысинку, Пётр Петрович. - А внести изменения в договор можно?
- Какие именно? - воспрянул духом чёрт. Раз клиент начал переговоры, шансы на благополучный исход резко увеличивались.
- Скажем так: я заказываю желание, ты его исполняешь и даешь пару неделек на обкатку. Как с машинами - тест-драйв такой, - Пётр Петрович тщательно выговорил импортное словечко. - Если меня устроит, подписываем окончательный договор. Не устроит - извини.
- Вообще-то мы так не делаем, - попытался проявить твердость копытный.
- Ну тогда сразу - извини и до свиданья.
- Но для Вас в порядке исключения, - тут же засуетился чёрт, - организуем моментально. - Он щелкнул хвостом и на пергаменте тут же появился новый пункт.
Пётр Петрович снова нацепил очки и внимательно перечитал исправленный вариант.
- Ладно. Где расписаться?
- Вот внизу. Кровью, пожалуйста, - и чёрт потянулся к пальцу Пётра Петровича с медицинским перфоратором.
- Э... э! - отдернул руку Пётр Петрович. - Он у тебя стерильный?
- Обижаете! - скроил оскорбленную мордочку чёрт. - Одноразовый! Третий пункт договора помните? Обязанности сторон. Мы не имеем права Вас раньше времени на наш свет отправлять. А через две недели подпись станет недействительной и пропадёт.
- Ну, хорошо. Давай. Только быстро, пока я не передумал.
Пётр Петрович оставил на бумаге кровавый отпечаток, подозрительно осмотрел уколотый палец и с глубокомысленным видом засунул его в рот.
- Итак, чего желать изволите? - радостно изогнулся чёрт в шутовском поклоне.
- Значит так, мне надо вот что, - и Пётр Петрович начал обстоятельно излагать своё желание...
Производственный процесс шел своим чередом: в гигантских герметично закрытых чанах что-то хлюпало, булькало и вздыхало, шланги периодически вздрагивали, посылая в емкости очередную порцию жидких реагентов, ассистенты подсыпали в приемные лотки тщательно взвешенные порции химических порошков. На пульте управления мигали разноцветные глазки контрольных датчиков. Комбинат, на котором работал Пётр Петрович, производил удобрения для сельского хозяйства. Сам Пётр Петрович в синем халате, резиновых перчатках и пылезащитной маске скрупулезно подносил, отвешивал, отмеривал и выдавал необходимые реагенты в соответствии с утвержденным порядком работ и технологическими параметрами - он был старшим оператором установки. Рядом крутился, отбирая периодически пробы, Максим Алексеевич - заведующий лабораторией, ведущий специалист по контролю качества.
- Ну что, Максимка, всё в норме? - подмигнул Пётр Петрович.
- Сейчас проверим, - отвечал молодой специалист, раскручивая в центрифуге зеленоватую жидкость.
- А чего там проверять? Это вам, дипломированным специалистам, тесты-шместы нужны, а я тебе и так скажу, что всё в порядке.
- Вот это вот Ваше "на глазок" - это даже не вчерашний, а позавчерашний день. Сейчас во всем нужна точность до грамма.
- Вот до грамма всё и подано.
- Всё, говорите? А это что за мешок в углу стоит?
- Где? Это? Активатор. Сухой концентрат.
- А почему он там стоит, когда должен быть засыпан уже?
- Так и засыпали давно. Это лишний наверное остался.
- Не может быть лишний. Вам же со склада дневную норму химии выдают строго по накладной из расчета на объем смеси.
- Ну да, вот и накладная имеется. Может, со вчерашней смены остался? А по анализам у тебя что получается?
- Анализы в норме, как ни странно. Но как здесь мог лишний мешок очутиться?
- Да что ты так разошёлся? - Пётр Петрович раздражённо содрал с себя перчатки и бросил их в корзину. - Молодой да ранний! Чему вас там учат в институтах ваших? Тесты в норме? Чего тебе ещё надо?
- Мне технологию соблюдать надо! Нас этому учили! Зря я что ли пять лет штаны протирал? Да ещё и засунули в эту дыру вашу! - Максим Алексеевич двадцати двух лет от роду всей душой ненавидел распределение, по которому попал на периферийный химкомбинат. Но деваться было некуда: в армию идти не хотелось совсем. - А вот Вы за всю жизнь даже среднего технического не получили, потому дальше оператора этой мешалки и не продвинетесь!
- Ах, ты...! - от такого удара ниже пояса Пётр Петрович даже задохнулся. Подобные перепалки у них происходили частенько. С первого дня появления Максимки на производстве. Какая-то "добрая душа" шепнула парню, что Пётр Петрович, будучи одним из старейших работников на комбинате, рассчитывал получить должность контролера качества, но отсутствие образования мешало подняться на эту ступеньку. А когда на предприятии появился молодой и дипломированный, заветная цель стала совсем недосягаемой. Вполне предсказуемый конфликт поколений расцвел буйным цветом. - Молод еще учить меня!
- Я Вас учить не буду. Я Вас контролировать буду. По всей строгости! - и Максим Алексеевич хлопнул дверью.
Следующие две недели Максимка ходил за Петром Петровичем по пятам. Лично контролировал выдачу реагентов со склада, проверял накладные, следил за подачей химии, каждый час делал полные тесты продукции. Всё было в полнейшем ажуре. И всё равно в конце дня у Петра Петровича оставался лишний мешок активатора. Учитывая, что порошок этот был очень дорогой, подавался в небольшой концентрации, а малейшая недо- или пере- дозировка грозила испортить всю партию удобрений, состояние Максимки близилось к истерическому. Казалось бы, ну что тут такого? Сэкономили средства, больше прибыль будет. Но бухгалтерия требовала, чтобы все бумаги и счета сходились; склад проводил инвентаризацию и клялся, что у него всё в порядке; значит, крайними оставались производственники - а точнее, Максим Алексеевич, как ответственный специалист.
Чуть не плача, допытывался он у Петра Петровича, откуда берётся каждый день по лишнему мешку. Но тот хранил гордое молчание и, если открывал рот, то только чтобы сказать: "Ты умный, тебе виднее". Или: "Контролируешь? Контролируй!"
На четырнадцатый день Максимка пришел к Пётру Петровичу извиняться:
- Пётр Петрович, простите. Я Вам нагрубил. Это я не нарочно. Я не хотел обидеть. Просто здесь всё совсем не так, как нас учили в институте. Вот я и сорвался.
- Да ладно, прощаю, конечно. В жизни вообще всё не так, как в книжках. - и Пётр Петрович пожал Максимке протянутую руку.
Воспитательный процесс можно было считать успешно завершённым. Юноша получил хороший урок: уважать старших он научился, понял, что чистую теорию нужно проверять практикой; со временем из него получится не только отличный специалист, но и достойный человек. А в личном деле Петра Петровича в небесной канцелярии появился еще один 'плюсик' - не только молодого человека на путь истинный наставил, но и повернул дьявольские ухищрения против самой же нечистой силы.
В тот же тёплый летний вечер к Петру Петровичу снова заявился адский визитёр.
- Вечер добрый! - ласково проблеял чёрт.
- Кому добрый, а кому и не очень, - неприветливо отозвался Пётр Петрович.
- Ну как Вам неразменный мешок? - поинтересовался чертяка, вытаскивая договор. С него осыпались последние мелкие кусочки засохшего кровавого отпечатка. - Работает?
- Работает. Только не понравилось мне что-то над пацаном измываться. Жалко парня.
- То есть, как? Мы же договаривались! - забеспокоился рогатый.
- Я уговор помню: понравится - подписываю, не понравится - не обессудь. Мне - не нравится. Всё. Разговор окончен.
- Так, значит? Ну ладно, - чёрт в ярости топнул копытом и растворился, оставив после себя облако зловония.
- Вот же пакость вредная, теперь проветривай за ним! А бес-то такой мелкий, что и не понял ничего, - покачал головой Пётр Петрович, открыл форточку и пошёл снимать сушащиеся в ванной крылья и нимб.