- Не сюда! Куда ты ложишь?! - Димка нетерпеливо шипел на младшую сестру и отбирал у неё ножи и вилки.
- Не "ложишь", а "кладёшь"! - Олеся пыхтела и сопротивлялась.
- Какая разница! - Димка, наконец, выкрутил приборы из вспотевших кулачков и раскладывал ножи справа, а вилки слева от тарелок.
- Такая. Так говорить неправильно, - Олеся откинула со лба выбившуюся из-под ободка прядь пшеничных волос и критически следила за действиями брата.
- Зато вот так вот ... класть правильно, - темноволосый мальчуган немного запнулся на нужном слове.
- Ну и ладно, - девчушка поддёрнула рукава домашней салатного цвета кофточки.
"Закат в горах видел? Такой же, только зеленый". Папа всегда прикалывался над этой кофточкой анекдотом с грузинским акцентом. Много бы он понимал! Классная ж кофточка. Это он из вредности, наверное, потому что не родной.
Впрочем, Олеся даже в свои неполные одиннадцать понимала, что это тут не при чём. Просто чувство юмора такое у него. Толстокожее. То, что папа Игорь ей не родной, она вспоминала только тогда, когда на него за что-нибудь обижалась. А случалось это не так уж часто. Димка так тот вообще обожал сводного отца. С ним и на серьёзные темы поговорить можно было, и дурака повалять. Жалко, что не часто: работы у него много. А так - вполне нормальные отношения.
Папа Игорь в это время с головой ушел в компьютер. Нет, вовсе не в Интернете он зависал, и не монстров ужасных крушил. Для Игоря компьютер был, прежде всего, рабочим инструментом, источником дохода, обеспечивающим сносное существование всей семье. Игорь был бухгалтером, и помимо основной работы вечером ещё вёл дела небольшой частной фирмы, владельцы которой выдавали зарплату хотя и в конверте, но вполне приличную. Поэтому, когда дети попросили Игоря сегодня вечером не заходить на кухню, то он, углубившийся в калькуляции, и не сопротивлялся. Только изредка кричал: "Димка, кофе!" - и через пару минут получал горячую кружку растворимого напитка, а больше ничего и не требовалось.
Димка же с Олесей, насмотревшись фильмов красивых и романтических, решили устроить родителям маленький праздник - романтический ужин. Сказать, что питалась семья исключительно дома, было нельзя. Но ведь бизнес-ланч в рабочем буфете или заход в МакДональдс после кино - это совсем не то.
К мероприятию дети подготовились основательно. На ресторан карманных денег у них естественно не хватало, однако фантазия и желание порадовать родителей с лихвой окупали недостаток финансов. Димка купил букетик фиалок, который сейчас гордо красовался посреди стола в маленькой хрустальной вазочке. Олеся принесла пирожные из кондитерской с соседней улицы. Котлеты и пюре, приготовленные ничего не подозревавшей мамой накануне, были извлечены из холодильника и разогреты в микроволновке. На стол улеглась белоснежная праздничная скатерть. Под тарелки салфетки с ярко-красными гладиолусами на зеленом поле. В подсвечнике были готовы к воспламенению три витые свечи с ароматом ванили. Извлечённые из коробки хрустальные бокалы на тонкой ножке наполнились холодным виноградным "Добрым" - для крепких напитков дети ещё не доросли. Димка отыскал на маленьком кухонном телевизоре музыкальный канал и приглушил звук. Олеся вытащила новогоднюю гирлянду, которая весело подмигивала разноцветными шариками, сбегая с холодильника по подоконнику и карабкаясь дальше вверх по шкафчикам. Оставалось только дождаться маму.
Надежда немного задержалась на работе, потом забежала в продуктовый за "Бородинским", в хозяйственном прикупила "Тайд" и "Фэйри", уже у подъезда вспомнила, что забыла купить "Провансаль", но возвращаться не стала - гудевшие ноги просили покоя. Поднимаясь в скрипучем лифте на свой двенадцатый этаж, она внезапно вспомнила, что скоро у них с Игорем юбилей - пять лет совместной жизни. Хоть и второй брак, хоть и маленькая дата, но, можно сказать, круглая. Надо подарок искать, гостей собирать. А ещё надо Димке покупать кроссовки на лето, а Олесю вести к стоматологу. А у мамы почки шалят, а у Игоревых родителей бомжи на даче зимовали, надо порядок там наводить. А у глаз уже морщинки появляются. И вообще... Вроде все в порядке, тяжеловато, не без этого, но жить можно. И дел невпроворот, и жизнь кипит - дети, работа, дом, родственники. Но вот если на минутку остановиться, оглянуться. Ведь жизнь - это ж не только рутина. Ведь должно же быть что-то большее. Да, смешно, как студентке цель жизни искать, когда краску для волос подбираешь уже не просто так, а чтоб начинающуюся седину закрашивала, как следует. Это тогда по молодости спорили ночами, обо всём и ни о чём. А сейчас... Но ведь, если задуматься ... Ой, лучше не думать.
Лифт последний раз скрипнул и ощерился в чёрно-резиновой ухмылке: ваш выход. Ключ немного поупирался, не желая лезть в темноту замочной скважины, но, в конце концов, сдался и натужно провернул механизм затвора. На звук открывающейся двери из кухни выскочила Олеся:
- Мама, привет! Раздевайся быстрей, давай кушать! - она нетерпеливо стаскивала с мамы пальто.
- Да подожди же. Кто тебя сегодня укусил? Дай хоть руки помою, - Надежда удивлённо отдала дочери пакет и пошла в ванную.
- Пап, давай, сохраняйся. Ужинать пора! - звал отца в это время Димка.
- Угу, щас... - Игорь потянулся, расправляя затёкшую спину, покрутил головой и щёлкнул мышкой, закрывая программу.
- А вы что, до сих пор не кушали? - перекрикивая шум воды, спросила Надя.
- Тебя ждали, ма, - Олеся вертелась у двери, подпрыгивая от нетерпения.
- Ну и? Что за фокусы? То зовёте, то не пускаете, - подозрительно вопрошал Игорь у Димки, закрывшего дверь на кухню.
- Сейчас, мама подойдёт и вместе всех пущу. Подожди минутку, - пацан держал ручку двери.
- Надя, ну давай быстрей уже. А то дети тут что-то затеяли, - громко позвал Игорь.
Когда Надя вышла из ванной, дети потребовали от родителей закрыть глаза, завели их на кухню и аккуратно усадили за праздничный стол.
- Теперь можно! - торжественно объявила Олеся.
Игорь открыл глаза и изумлённо хмыкнул:
- Это по какому такому поводу?
Надя сидела, сложив руки на коленях, и молчала, глядя то Димку, то на Олесю, то на мужа.
- Просто так. Без повода. У вас сегодня романтическое свидание, - хором объявили дети.
- Ну, раз романтическое... - протянул Игорь и полез в заначку за шампанским.
Хлопнула пробка, золотистые пузырьки подняли пену в бокалах. Какая-то глупая молодая звёздочка в телевизоре страдала от несчастной любви. А у Нади по щеке бежала одинокая слезинка.
- Мам, ты чего? - первой заметила неладное Олеся.
- Надя? - взял её за руку Игорь.
Надя один раз шумно всхлипнула и вдруг разрыдалась. Бесконтрольно, неудержимо, безмолвно. Она плакала, потому что за два её замужества у неё был один-единственный романтический ужин. Тогда её первый муж купил вина, закусок и цветы. Это было вечером того дня, когда она впервые узнала, что у него появилась любовница. С тех пор никто и никогда не устраивал ей ужинов.
И вот сейчас ей стало так обидно, что она горько ревела, а муж просил у неё прощения, сам точно не зная, за что. На шее у неё висели ничего не понимающие дети, на столе, потрескивая, оплывали свечи.
Романтика так редко выходила в свет, что потерпела поражение в первом же столкновении с реальностью. Впрочем, она обещала вернуться и потребовать реванш. Что не может не радовать.