Это одни только гадкие мизантропы не любят простых радостей жизни. Они да ещё, разве, постмодернисты - угрюмое шершавое племя, которых хлебом не корми, а дай в рассказе изнасиловать собственную сестру. Или брата. Или собаку брата. А то вообще без всяких затей: взять и оторвать кому-нибудь тестикулы. Для пущего постмодернистского эффекта.
Иван был не из таких. Проснувшись, он некоторое время лежал, не открывая глаз, наслаждаясь свежим прохладным утром, мягким прикосновением одеяла, угадываемой близостью Светы. Светуля. Светланка. Жена! Мать честная, она его жена, а он её муж! Уже неделя прошла со дня свадьбы, а всё как-то не верится. В течение этого периода он помог ей перевезти на съёмную квартиру кое-какие вещи, оборудовал по её требованию кухню всякими шкафчиками-столиками, снял с окон практичные жалюзи и долго, пыхтя и чертыхаясь, прицеплял к карнизу специально купленные ею занавески. Но и это было прекрасно! Приятно делать приятное для любимой жены.
А завтра они улетают на три недели в свадебное путешествие. Италия, Рим, Колизей, тёплые адриатические волны, равиоли, макарони и папарацци. Полный набор экзотики. Отпуска оформлены, визы получены, штампы оттиснуты, путёвки оплачены, теперь паспорта в зубы и вперёд. Прекрасней некуда!
Рядом заворочалась Светка. Ага, тоже проснулась, супружница. Иван, приоткрыв один глаз, наблюдал, как она откинула одеяло и теперь нежилась под утренними солнечными лучами, бьющими сквозь стекло. Ночная рубашечка сбилась, обнажились стройные гладкие ножки. Солнечные зайчики призывно отражались в этой приятной гладкости. В Иване зашевелились было дремучие маскулинные инстинкты, но тут он некстати вспомнил, что сегодня с утра Светке срочно нужно съездить на работу, в свою фармакологическую фирму. А, чтоб их там... Инстинкты не унимались, поэтому Иван, немного подумав, вспомнил моностих Брюсова и произнёс заунывно:
- О закрой свои бледные ноги.
Света вздрогнула и чуть не свалилась с кровати.
- Тьфу, балда! Напугал.
Иван удовлетворённо улыбнулся и снова смежил веки.
Он слышал, как она одевалась, стараясь не сильно шуметь, как звякнули ключи, затем от порога раздалось негромкое: "Я через пару часов вернусь. Вот соня", и всё стихло в квартире.
Он ещё немного полежал, просмотрел фрагмент сна про похищение сабинянок (все они были голые и длинноногие), после чего проснулся окончательно.
Первым делом обязательные пятьдесят отжиманий, затем душ, затем уборка постели, затем он решил приготовить завтрак на двоих. Что может быть лучше поджаренной грудинки и омлета с грибами? Лучше этого может быть только поджаренная грудинка и омлет с помидорами. Однако в квартире не оказалось ни грибов, ни помидоров. Ну да, ведь завтра уезжаем, зачем лишние запасы. Тогда в поисках хоть какой-нибудь приправы он решил сделать инспекцию заветных кухонных шкафчиков, куда жена его не допускала под предлогом, что это-де не мужское дело.
Иван открыл дверцы и тут же схватился за свою чернявую шевелюру. Вашу мать! Казалось, тысячи баночек, пузырьков, колбочек, коробочек глянули на него с полок. На каждой был наклеен ярлычок и аккуратным Светкиным почерком выведено название. Удивительно, что многие названия оказались написаны латиницей, попадалась арабская вязь, греческие символы, а кое-где даже таинственные иероглифы наподобие китайских. Ещё удивительнее были картинки под каждой надписью: заяц, гусь, лягушка, свернувшаяся кольцом змея, что-то четвероногое и рогатое, типа козы, и так далее.
Иностранные надписи ещё можно объяснить - всё-таки Света фармацевт, говорят, очень талантливый, а у них там в ходу латынь и прочие медицинские премудрости, но вот изображения зверей... Странно, странно... И вообще, если хорошенько вспомнить, за Светкой с момента их знакомства водились кое-какие странности, закидоны. Например, раз в месяц она регулярно исчезала куда-то дня на два-три, и ни по телефону, ни по интернету найти её не представлялось возможным. Срочная командировка, говорила она, когда объявлялась вновь, при этом выглядела как бы слегка ошалелой, встрёпанной. А глаза её лучились изнутри ярким изумрудным светом.
Такие же глаза Иван видел ещё только один раз. На свадьбе Светка представила его женщине лет сорока.
- Это Аделаида Сергеевна. Мы вместе работаем. Она моя... - тут Светка как бы споткнулась, - ...моя начальница.
Аделаида величественно протянула руку и одновременно заглянула своими неправдоподобно изумрудными глазами куда-то, как почудилось Ивану, в самое подсознание.
После нескольких таких исчезновений Иван выявил удивительную закономерность: все командировки, какие он помнил, приходились только и исключительно на новолуние. Он решил, что это дурацкое совпадение и выкинул его из головы.
Точно так же он сделал и сейчас. К тому же его заинтересовала изящно переплетённая записная книжка, небрежно всунутая между баночками-коробочками. Ага, рецепты. То, что надо. Рецепты оказались тоже дольно странными. Вместо названий продуктов там были нарисованы те же животные, что и на баночках, и возле каждого стояло лаконичное: 2 щп., 1/2 щп., 3 щп. плюн. через прав. плч. и тому подобное. Недолго думая, он отыскал жирно подчёркнутую надпись "Прв.", что по его разумения означало "Приправа", и приступил к делу.
Через двадцать минут всё было готово. Он положил себе на тарелку ровно половину омлета (в семье всё должно быть пополам: и горе, и радость, и омлет), поверх которого запеклась корочкой ароматнейшая смесь из Светкиных трав и порошков, отрезал кусочек, попробовал. Вкуснотища! Он, обжигаясь, набил полный рот и стал жевать. Как хомяк, успел юмористически подумать он, после чего в ушах зазвенело, потолок и пол плавно поменялись местами, и сознание спиралью скрутилось в точку.
Ещё не дойдя до дома, Света почувствовала: беда. В воздухе отчётливо обозначился аромат случившейся недавно Волшбы. Причём волшбы очень сильной. Ураганом она ворвалась в квартиру и, даже не закрыв дверь, кинулась на кухню. На столике имела место тарелка с недоеденным омлетом, а на стуле, поверх неаккуратно свисавших треников мужа, сидел тёмно-серый хомяк и таращил на неё свои крошечные глазёнки.
Картина произошедшего мгновенно открылась ей в самых мельчайших подробностях.
- Какой ужас, - всхлипнула она и подошла к разделочному столику, на котором лежала её личная книжка заклятий и зелий. Книжка была открыта на странице с алгоритмом приготовления состава для Превращения, сокращённо обозначенного "Прв.". Света быстро побежала его глазами, прикинула, в каком доме сейчас находится Луна и Меркурий, и почувствовала некоторое облегчение. Судя по всему, действие зелья продлится не больше двадцати дней. Конечно, можно бы позвонить Аделаиде, попросить помощи. Хотя тут вряд ли и сама Аделаида поможет, слишком сильные ингредиенты. К тому же можно запросто лишишься лицензии за допущенную небрежность. Света мысленно обругала себя дурой, что вовремя не наложила на книжку заклятье невидимости.
А как же намеченное свадебное путешествие? Они с Иваном так мечтали о нём. Готовились. Пообещали всем знакомым привезти сувениры. А теперь что?
Тут хомяк требовательно пискнул со стула, желая привлечь к себе внимание. Света бросилась к нему.
- Ваня, Ванечка, любимый мой, - бормотала она, глотая слёзы, - ты только не бойся, это скоро пройдёт, всего две недельки потерпеть.
Хомяк вывернул наизнанку уши и страшно оскалился. Видно, это известие не принесло ему успокоения. Света поспешно сотворила заклинание для ментального контакта с животными и, затаив дыхание, прислушалась.
- Ну, женуля, удружила, - донеслась до неё слабенькая, но отчётливо желчная мысль, - в таких случаях предупреждать надо. Это ж никакому постмодернисту в страшном сне не привидится.
- Прости меня, Ванечка, - проговорила она, - я давно хотела тебе всё рассказать, но боялась, что ты меня разлюбишь.
Хомяк сердито поворочался с боку на бок, помолчал, потом махнул передней лапкой.
- Ладно уж, перетопчемся как-нибудь. Семейная жизнь - сложная штука. Надо уметь прощать друг другу случайные ошибки.
Света робко улыбнулась, осторожно взяла его в ладони и поднесла к самому лицу.
- Ты не сердишься, Ванечка? - шёпотом спросила она, поглаживая пальцем мягкую шерстку и стараясь заглянуть ему в самую мордочку. - Ты вправду меня простил?
Хомяк молчал. Он как загипнотизированный глядел вниз, на её сильно декольтированную грудь. В следующее мгновение он с быстротой молнии соскользнул с ладони и юркнул в вырез платья.
- Ух ты, сколько здесь благодати! - восторженно пискнул он. - Да не колыхайся ты, задавишь.
Собравшаяся было завизжать, Света сделала медленный выдох и опустила руки.
Через два часа она с озабоченным выражением на лице вышла из подъезда и села за руль своей "хонды". Пришедший в её голову план требовал немедленных действий. Маршрут был таков: туристическое бюро, сдать путёвку, потом зоомагазин, потом заехать к Жанете, отдать ключи от квартиры и объяснить, что от неё требуется, потом обзвонить родных и знакомых с предупреждением, что ближайшие три недели связи с ними не будет - заграничный роуминг слишком дорог. Всё прошло как по маслу, только в зоомагазине бородатый дядька разинул варежку, когда она, купив клетку для хомяков, попросила его переделать задвижку на дверце так, чтобы её можно было открыть изнутри. "Блондинки, - бурчал он в свою волосню, - чего ещё от них можно ожидать?"
Вернувшись домой поздним вечером, Света сгрузила пакеты с сухим кормом, нежно пощекотала серого хомяка, развалившегося на табуретке перед телевизором, затем разложила на полу несколько книжек, дистанционный пульт, планшет, подключённый к зарядке, и прошла на кухню. На кухне долго ещё горел свет, но потом и он погас.
Жанета, старая школьная подруга Светы, открыла дверь и прошла в квартиру. Сначала ей показалось, что в квартире кто-то есть, в отдалении бормотал телевизор, но звук тут же пропал. С любопытством глядя по сторонам, Жанета ступила в зал и остановилась посредине.
- Ну и где же у неё эти хомяки? - спросила она у самой себя, озираясь. - Сдуреть можно. Книжки какие-то на полу, планшет. И ведь сказала, чтобы я ничего не трогала, что так нужно. Да ещё шампанское. Ха! От всего этого можно дважды сдуреть.
Наконец она обнаружила клетку. Два хомячка, один тёмно-серый, побольше, другой беленький, поменьше, смирно сидели возле домика, прижавшись друг к другу.
Пока она прибиралась в клетке, меняла опилки и воду в мисочке, хомяки весело шныряли по лабиринту, попискивали, крутились в колесе. Серый хомяк вдруг подбежал к самому краю, вытянулся вверх, словно бы увидел что-то чрезвычайно любопытное у Жанеты между раздвинутых коленок. Мордочка его выражала крайнюю заинтересованность. Тут же на него налетел беленький и, сердито покусывая за хвостик, прогнал в другой угол. Потом беленький надулся, как теннисный мяч, и недружелюбно пискнул в адрес Жанеты.
- Трижды сдуреть! - сказала Жанета.
В завершение она достала из холодильника початую бутылку шампанского, налила в поилку и снова спрятала бутылку в холодильник.
Пожав напоследок плечами в знак того, что происходящее невозможно понять, что тут любой на её месте сдуреет, Жанета удалилась.
Когда она пришла в очередной раз, дверь ей открыл Ваня.
- А мы уже всё, - радостно сообщил он, - вернулись. Заходи, милая Жанета.
И он совершенно неожиданно подмигнул ей с заговорщицким видом.
Света сидела на диване в купальном халате и с мокрыми после душа волосами.
- А, Жанетка! Привет, пусик, дай я тебя расцелую.
- А где же ваши хомяки? - спросила Жанета, недоумённо вертя головой.
- А они... как бы сказать... мы их на волю отпустили.
Хихикнув, Света повалилась обратно на диван. Халат её разошёлся, выставив на обозрение чудные ножки.
Иван вдруг продекламировал замогильным голосом:
- О закрой свои бледные... гм... лапки.
И они как безумные расхохотались.
- С вами, как я погляжу, совсем сдуреешь, - выдала свой дежурный философский комментарий Жанета, и, не удержавшись, засмеялась вместе со всеми.