Ева Ченслер, стараясь не шуметь, выглянула из-за ствола старой яблони. Юноша в сером сюртуке сидел в трёх ярдах от неё и, приподняв голову, задумчиво рассматривал необычайно огромный диск луны в вечернем небе. Молодого человека звали Исаак, но Ева называла его просто Изя. Разразившаяся в Лондоне эпидемия чумы заставила его покинуть Тринити-колледж и на время вернуться в имение матушки. Столичная штучка, подумала Ева при первой встрече, разве он обратит внимание на простую сельскую девушку?
Однако он обратил. Правда, поначалу его поведение внушало Еве сильнейшее беспокойство: Изя мог часами напролёт, ухватив её за правый манжет, рассказывать о величайшем открытии какого-то иностранца по фамилии Галилей. С жаром повествовал об атомистической философии Эпикура. А то вдруг, интимно наклонившись к её уху, начинал полушёпотом пересказывать "Геометрию" Декарта.
В подобных случаях Ева как бы невзначай приподнимала краешек юбки. Обнажалась изящная ножка, обутая в туфлю на высоком каблуке. Изя таращил глаза, слегка розовел и начинал бормотать что-то вовсе несусветное:
- Вот видишь, Ева, край каблука слегка стёрт. Это происходит от трения туфли об землю и прочие твёрдые поверхности. Как известно, каждое действие рождает противодействие...
"Вот болван", - с досадой думала Ева и одёргивала юбку.
Иногда он, искоса глядя на её в меру обнажённые плечи, пробовал даже шутить. Но шутки выходили какие-то дикие, не лезущие ни в какие ворота:
- Ты знаешь, - нерешительно улыбаясь, говорил он, - я ведь родился недоношенным. Таким маленьким, что свободно помещался в средних размеров пивной кружке.
Но Ева всё равно хохотала, старательно показывая сахарные зубки.
"Мумия какая-то, сухарь заплесневелый, - с раздражением думала она, - не мычит, не телится. Чему их только обучают в ихних университетах?"
Ева решила форсировать события.
Неподалёку от имения, на опушке буковой рощи издавна проживала Хромая Мередит. Она умела прогнать любую хворь от человека или домашней скотины, безошибочно предсказывала тучные и неурожайные годы, имела в хозяйстве несколько коз и чёрного кота, короче говоря - была ведьмой. К ней-то и направилась Ева, сжимая в потном от волнении кулачке платок с несколькими волосками, которые она незаметно сняла с Изиной шляпы. Ева слыхала, что подобные вещи необходимы в таких делах.
Однако, от платка с волосками ведьма категорически отказалась, а вот три шиллинга приняла с живостью и взамен их вручила девушке склянку, наполненную зеленоватой жидкостью. Для запуска магического действия эликсира следовало прошептать над склянкой своё желание, что Ева и сделала:
- Хочу чтоб он меня любил и обожал! Уж-ж-асно обож-ж-ал!
На следующий день девушка пригласила Изю к себе на файф-о-клок, незаметно добавила зелье в чай и стала ждать. Глотнув из чашки, Изя сначала поперхнулся, потом вдруг задумался, а потом, просветлев лицом, воскликнул:
- Ева! Я тебя просто обож-жаю! И чаёк у тебя уж-ж-асно вкусный.
Дальше дело пошло как по накатанной дорожке.
С удовлетворением Ева отмечала, что Изя стал всё чаще и чаще украдкой оглядывать её фигуру, пышущую юной женственностью. А однажды, завороженно глядя ей чуть пониже ключиц, проговорил как бы в забытьи:
- Какие у тебя, Ева, прелестные щёчки! Обож-ж-аю их!
И вот сегодня он назначил ей свидание под старой яблоней. Подкравшись незаметно и наблюдая за юношей из-за морщинистого ствола, Ева гадала: неужто решился на любовное признание?
Магия магией, но ведь нужно и самой что-то делать. При его-то робости... Надо подать ему какой-нибудь ободряющий знак.
Недолго думая, она подняла спелое краснобокое яблоко и тихонько кинула в сторону юноши. Что может быть красноречивее этого намёка? Ещё в Эдеме прародительница Ева знала про это. Яблоко - древнейший символ чувственной любви.
Ева затаила дыхание.
Краснобокий символ мягко стукнулся о траву и, прокатившись, уткнулся в ногу молодого человека. Тот поднёс его к самому лицу, несколько секунд удивлённо разглядывал, затем уставился на луну и воскликнул:
- А что если сила тяжести не ограничена поверхностью Земли? Что если она простирается гораздо дальше, вплоть до Луны? Ведь это будет такое открытие, которое перевернёт мир! Нужно как можно быстрее вернуться в Лондон! - Тут он как бы споткнулся, нерешительно пробормотал: - А как же Ева? Я ведь её обож-ж-аю...
Помолчав, он вдруг провёл ладонью по лицу, словно снимая невидимую паутину.
- Господи, какие глупости лезут в голову! Нужно не упустить догадку, нужно немедленно попробовать выразить это соотношение в формуле, и тогда...
Оборвав себя на полуслове, юноша вскочил на ноги и, всё ускоряя шаг, двинулся в сторону светящихся в отдалении окон особняка.
- Изя, куда же ты? - пролепетала девушка.
В ответ - только удаляющийся глухой топот по мягкой траве, словно кто-то вспугнул бурундука.
Сжав кулачки, Ева сделала три шага ему вслед и крикнула срывающимся голосом:
- Чтоб черти тебя взяли, Исаак Ньютон! Полено бесчувственное! Даже магия подлеца не берёт! Лучше бы тебя в детстве утопили в пивной кружке!
Огромная восковая луна безучастно взирала на эту сцену.