- Свой генно-модифицированный картофель мы выращиваем уже пять годков, - сказал хмурый старый агроном Терентий Иваныч, повёл рукой в сторону разорённого поля, усеянного, словно костями витязей, белыми сухими стеблями. - И сами едим, и в столицу продаём...
И вдруг заплакал. Крупные и мутные слёзы катились по его морщинистым щекам, застревали в бороде.
"Аллергия у него, что ли? Или конъюктивит?" - подумала юная журналистка Полина. Ей стало очень жалко дедушку. Она ему сочувствовала. Мало того, она его понимала. Это подумать только - столько лет кушать модифицированную картошку! Но она была журналисткой, поэтому, сжимая диктофон в вытянутой руке, продолжала допытываться:
- Как вы думаете, не повлияла ли генная модификация на вкусовые качества?
- Нет, не повлияла, - утерев слёзы, ответил Терентий Иваныч. - Лопаем и жизни радуемся. Гуляем во всю ивановскую.
- Почему же тогда, кроме вас, никого не видно на улице?
- По домам, видно, сидят. Стесняются. Вот вечером... - ответил старик, прячя глаза.
При этом он как-то зябко поёжился и щёлкнул зубами.
- А влияние на потребителей? Я имею в виду уровень онкологических заболеваний, ослабление иммунной системы. Говорят, что...
- Брешут, - решительно перебил агроном. - Это всё Америка подзуживает. Вишь ты, им всегда плохо, когда у нас хорошо. А ГМО - очень полезный для организма продукхр-кхр...
Он закашлялся, издавая скребущие сердце пронзительные звуки "кхр", и снова из глаз его потекли слёзы.
Уведя взгляд в сторону, Полина попросила рассказать подробнее. Терентий Иваныч с неохотой поведал, что сперва они выращивали картофель со свойствами скорпиона, чтобы колорадский жук ботву не жрал. Известно, что жуки не переносят скорпионьего запаха и не трогают посадки.
Полина спросила, что такое "ботва" и, получив ответ, черкнула в блокнотик: "Ботва - листья кртш." Она всегда записывала в блокнот незнакомые научные термины.
Агроном продолжал рассказывать, что вместо колорадских жуков подоспела другая напасть - слизни, а против слизней скорпион не подмога. Пришлось в срочном порядке закупать партию картофеля, модифицированного генами другого существа, способного отпугнуть вредителей.
- Какого именно? - поинтересовалась Полина.
- Крокодила.
Полина вытаращилась на него.
- Неужели слизни боятся крокодилов?
Глубоко всаженные в орбиты глаза Терентия Иваныча на миг высветились и он промолвил, внимательно вглядываясь в Полину:.
- Ещё как.
И опять вдруг заплакал, опять послышались звуки "кхр", так нервирующие девушку.
- Жил да был крокодил, он по улицам ходил, - пробормотала Полина и хихикнула глупо.
Старик искоса глянул на неё, но ничего не сказал и, отвернувшись вполоборота, рукавом утёр слезящиеся глаза, затем высморкался. Причём сделал это таким образом: сначала в ладонь, а потом содержимое отёр о правую штанину.
Полина содрогнулась. Однако, надо было заканчивать интервью, и она спросила разрешения у Терентия Иваныча сфотографировать его на фоне картофельного поля.
- Рядом вон с той кучей, - указала она накрашенным коготком. - Кстати, что это за куча?
Агроном пояснил, что это не куча, а бурт, в котором хранят картофель. "Бурд - куча кртш." тут же записала себе в блокнотик Полина.
Ковыляя к этому самому бурду, чувствуя, как высокие шпильки увязают в рыхлой земле, девушка пожалела, что надела новые туфли. "Пропадут туфли, жалко. Надо было старые мокасины надеть".
Она поставила Терентия Ивановича против света и достала из сумочки фотоаппарат. Пока она ходила большими дугами, выбирая подходящий ракурс, старик стоял смирно, только ещё больше съёжился, даже как-то сгорбился. Раздирающие душу звуки "кхр" стали громче. А когда она наконец поймала на дисплее скособочившуюся фигуру, случилась немыслимая вещь.
Сначала она увидела на экранчике фотоаппарата, как задняя часть телогрейки старика вспучилось, натянулась, встала горбом, потом ткань треснула, из образовавшейся прорехи выскочил и тяжёло шлёпнулся на землю серо-зелёный гребенчатый хвост. Полина вскрикнула и выронила фотоаппарат. Расширившимися глазами она наблюдала чудовищную метаморфозу.
Пегая борода агронома съехала под самый подбородок, щёки раздулись, потом неуловимым дижением вывернулись наизнанку, и откуда-то из глубины выдвинулась вперёд сначала нижняя челюсть, усеянная страшными, слегка загнутыми назад зубами, а потом верхняя - с двумя ноздрями на самом конце. Запавшие глаза старика в одну секунду выпучились бильярдными шарами, потемнели, их прорезал вертикальный жёлтый зрачок, горящий неукротимой злобой.
Покачнувшись вперёд, существо, минуту назад бывшее агрономом, упёрлось в землю руками... То есть, это уже были не руки, а словно бы обрубленные трёхпалые тумбы, покрытые кожистыми бляшками.
Существо вперевалку, но с необыкновенным проворством подбежало к Полине, вытянулось на передних конечностях, подняло голову и раскрыло огромную зловонную пасть. Из выпученных глаз его продолжали бежать слёзы. Воспоминание из школьного курса мелькнуло в голове Полины: крокодил плачет, потому что хочет кушать, это не слёзы, а желудочный сок... Но до конца ничего вспомнить она не успела, так как чудище издало оглушительный звук "кхр" и сделало резкий бросок вперёд. "Надо было старые мокасины надеть" - было последней мыслью Полины.