|
Некит понял, что Вихрастый подставил их по-крупному, едва только из густого вонючего дыма показалась темноволосая макушка с парой прядей, выкрашенных в жуткий зеленый цвет.
Да собственно, шуршень с ним, с этим цветом, но сам его обладатель был слишком худосочный и хлипкий на вид парень.
Какой же из него Защитник?.. Эх, Вихрастый, а еще клялся, что вызовет лучшего, что дело решенное будет... И они, дураки, заявку подали, на Турнир этот. Теперь мало что позору не оберутся, так за проигрыш еще придется ого-го сколько дензнаков выложить и пару десятин земли.
Хотя... может, что в этом парне скрыто? А вдруг это демон-тип? Они всякие бывают, и мелкие тоже... Некит прищурился, внимательнее разглядывая это существо. На вид человек человеком, едва ли старше него, лет семнадцати-восемнадцати. Ну, одежда... чудной выделки, ярких цветов и чересчур легкая. В ухе круглая серьга, глаза зеленые, с хитрым прищуром. Необыкновенно яркие, и зрачок маленький... да и сам слегка светится.
Парень снял с головы обод, похожий на старинные наушники с двумя круглыми блямбами, оглядел их и прицокнул языком:
- Огооо... - выдал он. - Это я что, попал в другой мир? Ну круто...
Он спокойно перешагнул границы Круга вызова и протянул им ладонь.
- Здорово, мужики! Меня Никитой зовут, - и с гордостью добавил: - Я - попаданец.
- Он - кто?.. - переспросил туговатый на ухо Скальник.
- Это не ты попаданец, - горько отозвался Соня. - А мы попаданцы... на деньги попаданцы, не землю...
А Гриня без лишних слов сгреб Вихрастого за грудки и потащил в угол морду бить.
Оно, конечно, дело нехорошее - шамана лупить, но соображение-то надо иметь. Всех своими обещаниями подвел под монастырь, а сам стоит, смеется, будто так и надо. Был бы еще блаженный, как в Седьмой общине, так нет же, вроде нормальный.
Хотя кто его знает, может со временем они все блаженными становятся, ни суда ни спроса с них.
Вихрастый визжал как баба, царапался и пытался улизнуть, при этом еще обзывая их идиотами, тупицами и недальновидными уродами.
Гриня пару разков ему под дых дал, да и отпустил. Объясняй, говорит, как для идиотов и тупиц, что ты нам подсунул.
- Это то, что невидимо глазу, - важно провозгласил шаман.Протер ладонью вспотевший лоб, приосанился, зазвенев колокольцами, вплетенными в длинные волосы.
Правда, перед этим он не забыл отодвинуться от Грини, опасливо косясь на него правым желтым глазом. Левый, голубой, он широко распахнул.
- Понятнее выражайся, - угрюмо посоветовал Гриня и почесал кулак. Кулак был волосатый и увесистый. Такой же внушительный, как и заросший по уши темной бородой Гриня.
- Вам редкий Защитник попался, - тут же поправился Вихрастый. - На вид одно, по сути другое, а сказать точнее не могу... Не могу! - крикнул он, на всякий случай закрываясь руками. - Это условие такое, он должен сам понять, что за сила в нем. Я даже его тип не могу раскрывать.
- Отлупим? - деловито спросил Соня. - Пусть рассказывает.
- Нельзя, - упрямо повторил шаман. - Если скажу, не сработает.
Гриня напоследок пнул его по заду тяжеленным сапогом, а потом кивнул остальным:
- Ладно, ребя, идем уже. За неявку все равно штраф сдерут, деваться некуда.
Он оглядел пришельца сверху донизу и сказал:
- Тебе, парень, переодеться не надо? Не мерзнешь, что ль?
Тот пожал плечами, весело оглядывая их:
- Не, ваще не холодно.
Гриня равнодушно сплюнул на пол, и выдвинулся из пещеры, на ходу подхватывая свой рюкзак из кучи, сваленной у выхода. К шаману они зашли, как полагается, уже собранные, готовые к дороге. Им предстоял трехдневный переход до Черных крестиц, где будет проходить Турнир Большого и Малого круга.
И Некит еще не знал, какой мукой обернется им этот вполне привычный и много раз хоженый путь.
Нет, конечно, дорога была не самая безопасная: из-за шамана им пришлось задержаться и к Турниру успевали впритык, а потому выбрали самую краткую из возможных. Короче только через Костяную равнину, но, шуршень побери, кто же ходит через нее кроме призраков?
Источником их дорожных мучений стали вовсе не те самые шуршни или там слепуны, и даже не затяжной кислотный дождь, под который они попали перед входом в туннели.
Нет, вовсе нет. Скачущий как ошпаренный кот по кочкам, не обращая внимания на дождь и прочее, пришелец по имени Никита, всем своим беззаботным и безалаберным видом мозолил им глаза, напоминая о будущем провале и позоре.
Помимо этого, он был источником неиссякаемых вопросов, идиотских шуток и потока совершенно непонятных рассказов о своем мире.
И еще он светился.
Иногда очень сильно, если задумывался, вспоминая что-то. Иногда едва видно. В туннелях Серых отвалов, которыми они шли два дня, Гриня даже несколько раз приказал отключить фонари, и они шли вслед за мягко озаряющим окружающие стены Никитой, экономя энергию.
Вдобавок ко всему, мстительный шаман не забыл пинков Грини, так что их вожак первые полдня сильно мучился, бегая ежечасно до ветру. Скальник сварганил ему во время обеденного привала некую бурду из лишайника, которую Гриня, кривясь выпил, и с облегчением выдохнул, приходя в себя.
Скальник вообще был опытный мужик, самый пожилой в их отряде, - лет сорока, - он был мелкий, сухой и въедливый дядька, с коричневым лицом и темными блестящими глазами. Одно ухо у него не слышало: какая-то история в молодости случилась, то ли подрался с кем-то, то ли взрывом контузило.
Особый интерес у Никиты в первое время вызывала окружающая природа. Точнее отсутствие таковой: серые сухие равнины, навеки затянутое пепельными тучами небо, под которым они добирались до входа в туннели.
- Большая катастрофа? Ну, ясно-ясно, - одобрительно отозвался Никита. - Это хорошо, а то я не люблю всякую там магию, принцесс, эльфов и прочее. Скукотища. А чего за катастрофа? Сколько выжило? Солнца нет все время? И живете под землей?
Постоянно просвещать попаданца хватало терпения только у Скальника.
- Турнир - это круто, - уважительно отозвался о причине своего появления в этом мире попаданец. - Я такой мульт смотрел, тоже пацана вызвали из другого мира, годная вещь. А чего там делать надо?
Они уже привыкли к его речи, машинально отсеивали часть непонятных и бесполезных фактов, даже не переспрашивая.
- Мы участвуем в Малом круге, нам на большее взноса не хватило. Там по жребию выбираются пары из заявителей, - начал охотно рассказывать Соня, который по этим Турнирам с детства с ума сходил, и вот, наконец, выпал ему такой счастливый случай своими глазами, да из первых рядов посмотреть.
Соня был длинный, худой мрачный тип пятнадцати лет, который оживлялся только если разговор шел об оружии каком или вот о Турнире.
- Большой круг, конечно, интереснее, там могут быть разные комбинации игроков, командные игры, постановки, прохождения лабиринтов... да и приз гораздо больше, - Соня завистливо вздохнул. - В Малом круге сражение идет между Защитником и Нападающим. Тебе надо будет победить соперника и не дать ему коснуться щита на одном из концов поля. Потом по турнирной сетке выиграть еще три боя, и тогда, если даже не победишь в последнем, у нас будет призовое место.
- Понял теперь? - грубовато спросил Некит. - Ты лучше думай, в чем там твоя сила, а не скачи по камням. Ну вот куда ты сейчас полез?
- Да я-то чё, - отмахнулся он. - Чё со мной будет.
И в самом деле, как напоследок предупредил шаман, Никита присутствовал в их мире не всегда целиком. Иногда сквозь него можно было руку сунуть, иногда по плечу похлопать, так причудливо менялась плотность его тела. Некит с досадой думал, что, может, это и полезное свойство, если тебя бьют, но ведь ему еще и победить надо. Утомить противника увертками так, что тот сам сдохнет? Да, отличная стратегия.
Просто отличная.
Чем дальше они заходили, тем хуже становилось настроение, хотя всем известно, что по туннелям Серых отвалов ходить с черными мыслями - самоубийство чистой воды. На эти мысли можно было приманить такую дрянь, что не к ночи будь сказано. Те же шуршни ух как любили повыгрызать мозги у тех, кто слишком рьяно предавался унынию в их туннелях.
Ну и чего... так и допрыгались.
Это в начале третьего дня случилось, они уже к вечеру планировали до оживленного магистрального туннеля добраться, а там час ходу - и они в Черных крестицах.
По утрам Никита был особенно невыносим: ночью он практически не спал, скучал и потому будил их всегда пораньше. Навалять ему по шее возможности не было: мерзкий попаданец довольно быстро научился контролировать свою плотность. Правда, других особых сил при этом он в себе все равно не нашел.
Зевая, Некит шел замыкающим и с тоской думал о доме, сожалея, что упросил Гриню взять себя в поход. Мать и бабка не одобряли это путешествие, опасаясь за жизнь любимого сына и внука, но Гриня, который приходился ему родным дядей, сказал: "Ша, бабы, под подолом не воспитывайте, а то вырастет тряпкой, сами наплачетесь". И мама, поджав губы, дала разрешение. А чего ему разрешение, уже семнадцать. Отец в этом возрасте вовсю работал, а его только на сезонные ярмарки берут да в теплицы.
Хотя сейчас казалось, что уж лучше бы тряпкой, но дома, чем слушать отвратительно бодрый и громкий голос пришельца, который постоянно вертелся рядом.
- И чего, вон в тех пещерах живете, где меня вызвали? А эти туннели? Как от метро, круглые. Только рельсов нет. А что это такое шуршит?
Вот что бы там про Гриню не говорили, а он все же был настоящим вожаком, хоть и любил за дело и не за дело по уху врезать или щелбана отвесить.
Так и тут, из всей чепухи, которую нес попаданец, он вылущил самое главное и резко остановился, давая знак остальным.
Напрягая слух, они стояли в глухой темноте туннеля, опустив желтые пятна фонарей в землю. Тихо. Ни скрежета, ни свиста. Ни шуршания.
Самое страшное, что может случиться в туннелях Серых отвалов - это встреча с шуршнями. Сейчас, говорят, их все реже и реже встречают, а раньше в каждом туннеле своя стая была, и без прожектора никто никуда не выходил. Они, шуршни эти, только света и боятся.
...они сначала издали подползают, тихонечко шумят, нежно так, словно бумага похрустывает. Ты слышишь, замираешь, а потом и вовсе перестаешь двигаться, а шум нарастает и нарастает. И вот они уже окружили тебя, а ты как столб стоишь, и не двинуться.
Шуршни мелкие и слабые существа, а потому, чтобы спокойно есть, они парализуют жертвы. Если с собой нет мощного прожектора, а лучше двух, то ничего уже не сделать.
- А чего вы так переполошились? - поинтересовался Никита, оглядывая их напряженные лица.
Гриня шикнул на него. Широкое угловатое лицо вожака, до глаз обросшее густой темной бородой, выражало нешуточную тревогу.
Он никак не мог понять, слышит он что-то или нет. На всякий случай приказал всем встать спиной к стене, скучковаться и достать прожектор.
Тяжелую квадратную штуковину в своем рюкзаке тащил Соня, весьма этим недовольный всю дорогу, а сейчас думавший с ужасом, что же было бы, если бы он по дороге тайком выбросил бы бесполезную, по его мнению, вещь.
Да, собственно, ничего и не было бы.
Потому что он не включился.
Гриня выдал вполголоса длинную и виртуозную руладу, из таких выражений, что Соня и Некит слушали, раскрыв рот, а Никита одобрительно хмыкнул.
Он-то еще не понимал, что будет. Теперь шорох слышали все, и с тревогой пытались осознать: уже застыли? Поймал их этот звук?
- Вот что, ребя, - отрывисто сказал Гриня, - двигаем. Быстро. Может, получится уйти. А ты помолчи, пп... попаданец.
- Да ладно, подумаешь, - обиделся тот. - Я и молчал. А у вашей штуки просто аккумулятор сел. Надо было запасной брать.
Он легко бежал наравне со всеми, но долго молчания не выдержал, пристал к Некиту, потом к Скальнику с расспросами. Тяжело сопя, последний кратко и емко выдал ему справку о том, что их, возможно, ждет.
Шуршание нарастало, и круги фонарей, как-то поблекшие даже, судорожно плясали под их ногами. Ноги стали заплетаться, и Некит вдруг с ужасом понял, что он больше не бежит. Стоит, хотя все его существо рвется вперед, объятое жутью.
Шорох заполнил уши.
Никита, пролетев по инерции вперед, остановился.
- Вы чего, ребят? Чего стоите-то?
Он вернулся, ткнул пальцем в замершего Гриню.
- Вы шутите, что ли? Или правда эти... как их... шуршуны?
"Шуршни, болван", - хотел сказать Некит, но губы даже не шевельнулись.
Никита, впервые за то время, как они с ним познакомились, растерялся. Он обошел их всех, подергал за руки-ноги, волнуясь, и потому теряя концентрацию и плотность.
- Подождите, - вдруг сказал он. - Ну я же дурак, надо было сразу...
Он прошел мимо Некита и Скальника, которые были последними, встал лицом к предполагаемым преследователям и через плечо сказал:
- Я не знаю, вы там моргать можете или как. Но лучше попробуйте, потому что я им сейчас покажу солнце.
Некит не видел, что этот парень там делает, слышал только нарастающий тошнотворный сухой шорох, который заполнял всю его голову, забивая мысли.
Вдруг он четко увидел заклепки на рюкзаке замершего перед ним Сони, короткие черные пряди волос Грини, торчавшие из-под банданы. И даже рисунок на этой бандане, а Гриня-то стоял метрах в двух от него. На стенах вокруг проступали серые ребра стыков бетонных плит, запыленные связки кабелей, на полу под ногами обломки камней, пыль... становилось светло - так светло, как никогда не бывало даже в самых освещенных помещениях.
Вскоре свет стал резать глаза, и от этого даже умолк шум в ушах. Некит закрыл слезящиеся глаза, радуясь, что хоть эта возможность у него есть, но даже сквозь веки пробивалось окрашенное в красный сияние.
- Все дело в том, что вы не видели солнце, - негромко говорил Никита, продолжая светиться. - А я видел, оно у нас часто бывает... Ну, не так часто, как в Африке какой-нибудь, или там в Австралии... но у вас-то вообще только серые тучи или вот бетонный потолок. Я когда вспоминаю свой мир, и солнце тоже вспоминаю. И сейчас как вспомню... все ваши шебуршуны разбегутся.
- Шуршни, дурень, - не в силах сердиться на этого человека, сказал Некит. - И они уже разбежались, приглуши свет-то.
Он повернулся, чтобы увидеть немного кривую искреннюю улыбку человека, который только что спас их.
- Ну я испугался, когда вы все столбами встали, - признался он.
После этого, члены маленького отряда приободрились: шутка ли, может, им и удастся хоть первый бой не проиграть, чтоб и не так позорно и не так много платить. Вон их Защитник, и светом ослеплять может, и плотность менять, уже немало.
Эти позитивные мысли испарились в момент, едва только они увидели турнирную сетку и первого противника, Нападающего из Подгорной пятой.
Подгорной пятой хватило на вызов жуткого, местами покрытого клочковатой шерстью ракшаса-типа. В нем было метров пять, тугие мышцы бугрились под его иссиня-черной кожей, а каждый кулак на его шести руках был больше, чем голова Никиты.
Сам попаданец с момента их прибытия был непривычно молчалив и задумчив. Разве что порасспрашивал опять о большой катастрофе, и почему-то о том, откуда они берут электричество, в чем измеряют, какими средствами связи пользуются и тому подобное. Отвечал в основном Некит: Скальник эти технические дела не любил.
Никита явно что-то обдумывал и даже изображение будущего противника в турнирной таблице не сильно впечатлило его.
- Не ссыте, ребята, - сказал он, заметив, как скисли его спутники.
Некит только вздохнул: сил разговаривать с этим жизнерадостным болваном уже не было. Попаданец пожал плечами и ускакал куда-то по своим делам... хотя какие у него там дела могут быть...
Некит даже подумывал не смотреть на этот бой, чтобы не расстраиваться еще больше, но потом решил: ну добрались же, хоть посмотреть, как стадион выглядит. В обычное время он был закрыт и его хорошо охраняли.
Стадион вот, к слову, не разочаровывал. Из старых построек, внушительный. Там даже колонки были установлены, такие, что звук был слышен повсюду.
Позабыв ненадолго уныние, Некит вертел головой туда-сюда, подмечая и снующих туда-сюда продавцов с закусками и напитками, и букмекеров, и разнаряженных зрителей, и цепь прожекторов, стоявших по периметру круглой арены, посыпанной серым песком.
Страшно подумать, сколько электричества все это сейчас жрало.
Тощий Никита в своих наушниках и в дурацких коротких штанах смотрелся откровенно грустно и нелепо напротив здоровенного бугая ракшаса-типа.
Пока не было сигнала к бою, парень внимательно осмотрел щит за своей спиной: металлический прямоугольник с намалеванным желтым символом Турнира Малого круга, и противника, покачивающегося с пятки на пятку, но не двигающегося с места.
Потом достал коробочку устройства, к которому крепились его наушники и стал туда тыкать, не обращая больше внимание на окружающее.
Некит слышал, как вокруг другие зрители хохочут, показывая пальцами на арену, некоторые пытались предположить, к какому типу принадлежит Защитник. Трикстер? Или, может, оборотень?
Некит вздыхал, заранее предчувствуя, какое разочарование сейчас всех постигнет. За Никиту он особо не переживал: вряд ли ему можно причинить вред, если он уменьшит свою плотность.
Перед самым соревнованием попаданец поймал его за рукав и сказал, весело хихикая, что знает, "в чём тут вся фишка", ещё про технологии съязвил, которые так и буксуют на месте, и про свой синий зуб. Видимо, пытался Некита успокоить.
Про синий зуб Некит вовсе не понял, но понадеялся, что это что-то ядовитое.
Из динамиков донесся громкий "бумм" колокола, и бодрый голос комментатора произнес:
- Бой номер семь. Подгорная пятая против Тепличной второй.
Ракшаса-тип качнулся два раза туда-сюда и медленно стал двигаться к Никите, расставляя ручищи в стороны.
А тот... ткнул ещё раз в свою коробочку, убрал ее в карман и отогнул какую-то палочку на наушниках.
- Всем привет! - бодро разнесся его голос из динамиков, а ракшаса-тип замер, слегка склонив свою голову.
- Что он делает? - изумился Соня. Некит только застонал, спрятав лицо в ладони. По его мнению, этот попаданец хорошего ничего сделать не мог. Случай с шуршнями - всего лишь исключение.
- Меня зовут Никита, - провозгласил тем временем тот. - Я просто хотел вам сказать, ребята, что, кажется, понял, в чем тут фишка. Я совсем даже не из другого мира, вот чего. Я там вас доставал с расспросами, знаю. Сорри. Короче, дело такое - я из вашего прошлого. Я тут поспрашивал еще, бывает такой тип, очень редкий. Это я, ага, поняли? Я призрак-тип. Так что вы не бойтесь, это правда круто. Первое место я вам не обещаю, но вот второе-третье железно.
Самоуверенный придурок, холодея подумал Некит. Это ж надо так позориться на всю округу... сейчас его вот этот Нападающий вынесет, и...
Пока Защитник болтал, ракшаса-тип не стоял на месте, пытаясь поймать и задавить вертлявого соперника. Никита уворачивался не особо задумываясь.
- Ну, а теперь, народ, вдарим по вам старым добрым хеви-метал. Я сам его не очень, но вот на плеере папка моего братца имеется. Слабонервным закрыть уши! - крикнул он... и динамики просто порвало: сначала душераздирающе завопил какой-то мужик, потом к нему присоединился второй, дальше какие-то музыкальные инструменты, среди которых ошеломленный Некит узнал только барабанную дробь, и все это слилось в ужасающую и тем не менее завораживающую какофонию звуков.
Он сидел с открытым ртом, как и большинство окружающих, а вот ракшаса-тип на арене, скорчился, бухнулся на землю, растирая ручищами свои больше остроконечные уши. Откуда Никита узнал, что ракшаса-тип слаб на громкие звуки? Шуршень его знает, но что творилось дальше, слабо укладывалось в голове Некита. Тощий надоедливый слабак разом преобразился; с жутко раздражающей усмешкой, снова начав светиться, он уложил противника на лопатки каким-то хитрым ударом с подножкой, парой пинков перекатил его через черту, которая ограничивала поле схватки на арене.
Все еще не веря своим глазам, Некит секунду смотрел на победно воздевшего руки вверх парня, а потом, вскочив вместе с Соней, Скальником и Гриней, радостно заорал.
Со следующим соперником, Нападающим воин-типа, одного из самых опасных, Никита справился до безобразия просто. Уменьшив плотность, подставился под все удары, а потом рывком кинулся сквозь него и... пропал. А воин-тип, отчаянно сопротивляясь, кривясь и переставляя ноги как кукла, дошел до ограничивающей черты и выпал в аут. Прямо перед чертой Никита вылетел из его тела и пинком отправил его дальше.
Со следующими так не вышло: дальше были конструктор-тип, который обычно принимал вид и способности соперника, и богомол-тип, который ввиду свое насекомой сущности просто не принял внутрь себя настырного призрака.
С конструктором вышло потешно, публика смеялась до слез: сколько противники не ухищрялись, побить один другого не могли, пока не договорились сделать максимальную плотность и не сойтись в рукопашной. Нападающий был физически сильнее, но Никита переплюнул его (с трудом, но переплюнул) большей скоростью и несколькими приемчиками.
С богомол-типом он дрался уже всерьез, на лету меняя плотность, используя все свои приемы, и один раз даже вспыхнув как яркий огонь, чтобы ослепить соперника. Эта схватка была гораздо длиннее и напряженнее предыдущих, и когда их Защитник все же победил, уже не только их компания орала от радости, но и добрая треть болельщиков, которые поставили на него в тотализаторе.
Ну, а срезался он только в финале, попав на маг-типа. Вот уж кто смог его прищучить, и практически всухую: всего лишь инкантацией и несколькими пассами. А так, может и повыше бы попали, кто знает.
Они получили свое третье место, и помимо этого приз зрительских симпатий. Дикая, непривычная музыка, которую призрак-тип врубал через свой плеер на общие динамики пришлась многим по душе, и впоследствии эту песню (совершенно не жадный Никита дал скопировать всю папку организаторам) даже стали использовать как неофициальный гимн Турнира Малого круга.
На церемонии отпускания Защитников и Нападающих, Некит, прощаясь с тезкой, едва не прослезился. Тот же на прощание пихнул его в плечо и сообщил:
- Слышь, Некит, я все думал, на кого ты похож. А ты на моего братца смахиваешь, и лицом и общим занудством, - и, хихикая, отбыл восвояси.
Вернувшись домой, Некит и так и этак крутил в голове все произошедшее, но концы у него никак не сходились. Некит даже ходил к шаману. Вихрастый выслушал внимательно, заставил все повторить, и по два раза описать и встречу с шуршнями, и бои на Турнире.
Потом ему стало скучно, и он вытолкал Некита из своей пещеры, напоследок сказав, чтобы тот узнал, почему его назвали именно так, а не иначе. Некит очень обиделся. Ну вот причем здесь еще это?
- Бабуль, - как-то вспомнив слова шамана, спросил Некит. - А в честь кого меня назвали?
Бабуля долго сосредоточенно молчала, и Некит терпеливо ждал: последнее время ей требовалось много времени, чтобы собраться с мыслями.
Отложив рубаху, которую она чинила, бабуля сходила в свою комнату за коробкой со старинными фотографиями, и Некит тоскливо вздохнул про себя. Перебирание ломких потускневших картинок обычно сопровождалось длинными рассказами, нудными и путаными.
В этот раз было быстро: бабуля вынула одну из фотографий откуда-то снизу и положила перед Некитом.
- Это твой дед, - скрипуче сказала она. - И его брат, вот этот, с зелеными волосами, в честь которого тебя назвали. Редкостный балбес был, надо сказать. Погиб во время ликвидации последствий Первой волны, чуть старше двадцати лет. В службе спасения работал.
С фотокарточки глядели два парня, примерно одного роста, светлоглазые и темноволосые. Они оба улыбались, стоя у постамента какого-то памятника. У одного из них пряди на макушке были выкрашены в яркий цвет, а знакомые хитрые глаза щурились от солнца, которое заливало и ребят, и улицу, и деревья.
|