Мы смотрим друг на друга и смеёмся как ненормальные, хотя тут нет ни грана смешного. Идиоты. А самый главный идиот - я.
Как всегда при расставании, Лорд начинает нервничать, раздражаться и включать 'этого несносного злого эльфа'. Вопрос об Эрике меня удивил, меньше всего я ожидал от Лорда интереса к начинающему художнику Циммерману. Начав говорить о Курильщике, я незаметно для себя (и как это только получается?) соскальзываю на тему психологии, детской психиатрии и... - 'собственно, я подумываю о работе в интернате для слепых и слабовидящих, я уже был там и видел этих детей, они...'
Дурак, вовремя обрываю себя, зачем? Не хватало, чтобы об этом узнал он. Останавливаюсь, внимательно гляжу на грустное и спокойное лицо Эльфа. Он шутит, что я забыл слова.
С облегчением понимаю, что, кажется, последние минут десять Лорд уже не слушал.
Вроде бы не прокололся, психолог хренов. И прекрасно. Мне вполне хватило последней встречи с Чёрным, около года назад. Отношения у нас с ним ровные, если считать отношениями редкие встречи, которых нельзя было избежать, например, при приезде в общину бывших домовцев, куда настойчиво приглашал меня Рыжий ('посмотришь, как живём').
Однако в последний раз Чёрный неожиданно предложил посидеть в кафе и поговорить 'за жизнь', как он с усмешкой выразился. Был чем-то недоволен, даже мрачен. Я, даром что будущий психолог, не сразу понял, а когда понял, было уже поздно, - оказывается, нам опять есть что делить. Вернее, кого - Курильщика. Он, видите ли, недавно с ним разговаривал. И... в следующие двадцать минут я, едва не открыв рот от удивления, узнал о себе следующее: я слишком много уделяю внимания Эрику. И его отцу. И вообще, плохо на него влияю (на Курильщика). Ибо не даю ему забыть о Доме. Живое напоминание, так сказать. Тут следует заметить, что по негласному договору ни с Эриком, ни особенно с Чёрным мы о Доме и обо всём, что с ним связано, не разговариваем, только о сегодняшней жизни. Это как в Доме - ни слова о Наружности, только здесь наоборот.
Я попытался вставить хоть слово, но куда там! 'Бедняга Эрик, он и так много настрадался!' А тут ещё я, и практически украл у него отца. 'Бедный Йорик!**....то есть Эрик', - попробовал я свести всё в шутку, но Чёрный иронии не оценил. Я начал раздражаться, не потому даже, что он был во всём не прав, а просто не люблю, когда мне указывают, ещё и в таком тоне. Я попытался донести это ему в доступной форме... К сожалению, выпито к тому времени было уже немало.
На нас уже стали оборачиваться с соседних столиков. Этот идиот начал кричать, будто я неправ и виноват перед ним, что меня уже сильно возмутило. Если я в чём-то и виноват, то больше перед Курильщиком: не объяснил многого, не сказал что-то вовремя, хотя вообще я им не нянька. 'А Эрик... правильно говорил Слепой, это ты сбивал его с толку'. 'Я?! Да я его, можно сказать, от вас защищал!' - заорал Чёрный, бледно-голубые глаза стали совсем бешеными. Какой-то проходящий мимо человек, наверно, местный работник, тронул за плечо и доверительным тоном сообщил, что 'уже поздно и кафе скоро закрывается'. Народу ещё хватало, но мы не стали спорить.
Свежий воздух почему-то не подействовал на Чёрного отрезвляюще. 'И вообще,- вдруг, понизив голос, зашипел он, уткнув в меня палец, - я понял: это ты перед своим слепым братцем (он выделил это слово) виноватым себя чувствуешь, да? Так иди за ним и воспитывай, если получится, а мне тут лепить не надо про долг и всё остальное. А Эрика оставь в поко...'
Договорить он не успел. К сожалению, я всё ещё плохо контролирую силу протезов.
Смутно помню, как нас кто-то разнимает и просит успокоиться, как ловим такси... Потом - словно вспышка в памяти - мы уже у меня дома (почему не в общине - чёрт его знает). Смазываем синяки и ссадины, Чёрный с носом, забитым ватой, лежит на диванчике и стонет, что у него сотрясение мозга, не забывая костерить меня на чём свет стоит, я вяло огрызаюсь в том духе, что нельзя сотрясти то, чего нет. Он скоро засыпает, я обрабатываю себе заплывающий глаз и ссадину на подбородке, горько усмехаюсь: однако, навыки налицо. При встрече с некоторыми бывшими состайниками лучше иметь при себе походную аптечку...
Утром выпроваживаю едва проснувшегося Чёрного, который неожиданно решил сменить гнев на милость. 'Ладно, старик, извини, я не знал, что для тебя так болезненно', - он, по-видимому, не прочь продолжить беседу, но с меня хватит. Закрываю за ним дверь, морщусь от головной боли, скептически осматриваю физиономию в маленькое зеркало в ванной: хорош 'подающий надежды' психолог, нечего сказать. Похоже, сегодня институт проживёт как-нибудь без меня.
...Пора прощаться. Мы вышли на окраину города, здесь заброшенные железнодорожные пути, выгоревшая за лето трава. Пустынно. Закатное солнце красное - завтра снова будет ветер.
- Лорд, мне надо идти дальше. Одному.
Он смотрит куда-то вдаль, покусывая губу.
Моё 'бездыханное' тело сейчас лежит в моей комнате в наружности. Процесс перехода тяжек и, мягко говоря, некрасив. Я не хочу, чтобы он видел.
- Я провожу.
- Я же сказал: нет. Зрелище не из приятных.
- Чёртов эстет.
- Какой есть.
Заметно холодает, но Эльф не надевает лёгкую куртку, которую держит в руках.
- Сфинкс, ты должен быть здесь, - после долгого молчания говорит он тихо и уверенно. Мы сошли с тракта. Здесь уже совсем темно, и я почти не вижу его лица. Зато слышу мрачно-иронический тон в его голосе:
- А ты не боишься однажды застать тут мой 'хладный труп'? Пока ты там ещё надумаешь сюда вернуться...
- Ну вот, начинается, - бормочу я. Обнимаю его своими руками так сильно, как только могу. Стоим молча. Глажу Лорда по волосам, истрёпанным ветром. Он отдёргивается, смотрит в сторону, лицо каменеет. Солнце посылает прощальный свет, оно 'на последнем издыхании' (его же, Эльфа, выражение). В свете садящегося солнца его профиль кажется трагическим, нереально красивым. И я ничего не могу с этим поделать.
- Ты совсем замёрзнешь.
- Нет. Так когда ты придёшь в следующий раз? - спрашивает обманчиво спокойным тоном. Глаза словно стеклянные. Странно блестят, лицо горит (от холода?). Вздыхаю, целую его в лоб.
- Я дам тебе знать, обязательно. И скоро.
- Я ещё не умер, - недовольно бурчит он. Целуемся по-настоящему.
...Время идёт, спешит, торопится - мимо нас.
- Мы как соучастники с тобой, - шепчет он. Светлые волосы лезут мне в рот.
- Соучастники чего?
- Всего, - Эльф отворачивается, подставляя ветру разгорячённое лицо.
Где-то вдалеке шумит поезд, мерный стук отдаётся в ушах. А ветер тем временем налетает порывами всё сильнее. Пора. 'Время уходит'...
...Смотрю на тонкий силуэт до тех пор, пока он полностью не тает в кромешной темноте. Прощай, Лорд. Увидимся? Закрываю глаза - на дне их навсегда останется прекрасный образ. Время над моей памятью не властно. Я знаю.
Завтра меня поглотит Наружность.
Всегда находили?
Не знаю, не знаю!
Мы болью платили,
Бездумно страницы листая
Неписаных судеб.
Ни ада, ни рая...
Мы были, мы будем -
Я знаю, я знаю*
*В тексте использованы слова песни С. Сургановой 'Увидимся снова?'.
**Названия музыкальных композиций британской рок-группы 'Muse'.
**восклицание принца Гамлета над черепом Йорика, бывшего королевского шута. Сейчас может употребляться в шутливо-ироничной форме как сожаление о бренности бытия.