Завтра Мишка должен был выезжать в семь утра в аэроклуб. На прыжки. Он почти полгода занимался в секции парашютистов и, наконец, завтра их повезут прыгать. А прыгнуть ему очень хотелось. Настолько сильно хотелось, что он решил ехать в аэроклуб, вместо того, чтобы идти в школу на последний звонок. Главное, чтобы только допустили до прыжков. Чтобы у него было нормальное давление. Инструктор всех занимавшихся предупредил, что лучше спиртного накануне не пить, с девочками не резвиться, а спать лечь пораньше. Врач на аэродроме была строгая.
Вечером Михаил решил прогуляться. Недолго. Он вышел из дома и, не торопясь, пошел по улице. Заканчивался май. Вечер был по-летнему теплым и безветренным. В воздухе изредка, с тихим низким жужжанием пролетали по своим делам майские жуки, а дети, бегая за ними, старались поймать их сачками. Мишка шел по тротуару и радовался жизни. Все мысли были заняты предстоящими прыжками. Он мысленно повторял про себя то, чему их успели за полгода научить в секции. И тут он увидел, что навстречу ему идет Люба Сергеева. Люба Мишке нравилась. Очень нравилась. Девушка училась в их школе на класс младше его. Она шла и улыбалась. Улыбалась ему, Мишке!
- Привет!
- Привет!
- Гуляешь?
- Да! Ты тоже?
- Зашла за подругой, а ее нет дома. Вот, гуляю одна....
- Тебе составить компанию?
- Составь, если никуда не торопишься....
Взявшись за руки, они медленно и бесцельно шли вперед, разговаривали о жизни, смеялись и дурачились. Мишка, стараясь развеселить спутницу, рассказывал смешные случаи, а Люба заливалась звонким смехом и просила рассказать еще что-нибудь интересное. Михаилу было хорошо рядом с ней. Он был просто счастлив, забыв обо всем на свете. Даже о прыжках. Они ушли довольно далеко от места встречи, а на улице давно уже стемнело. И тут до Мишки дошло, что ему уже надо ложиться спать. Если он хочет, чтобы его допустили до прыжков. Иначе, по словам инструктора, могло подскочить давление.
- Любаш! Может, домой пойдем? Мне завтра рано вставать....
- А сколько сейчас времени?
- Без пяти минут двенадцать!
- Сколько?! Ах! Мама теперь будет ругаться, что я так поздно домой вернусь! Она меня до одиннадцати отпустила! Я и не заметила, как время пролетело! Пошли быстрей!
От того места, где они находились, к их домам было две дороги. Одна почти напрямую, а другая в обход и гораздо длинней первой. Только первая дорога шла через старое городское кладбище. На нем уже давно никого не хоронили, кладбище во многих местах успело зарасти густым кустарником, и не освещалось.
- Любаша! Как пойдем? Через кладбище гораздо ближе....
- А сколько сейчас времени?
Мишка три минуты назад говорил ей, что времени без пяти минут двенадцать, но расстроенная предстоящим нагоняем от мамы девушка видимо об этом забыла.
- Без двух минут двенадцать!
- Через кладбище? В двенадцать часов ночи?! Да еще и в полнолуние! Я боюсь!
- Хорошо! Пошли в обход! Только, тогда мы придем на час с лишним позже!
- Мама меня убьет! За такое позднее возвращение! Ладно, пошли через кладбище!
И они вошли в калитку. Им нужно было пройти минут тридцать по асфальтовой дорожке до выхода с другой стороны. Хорошо еще, что полная луна хоть как-то освещала темное кладбище. Они шли вперед и боялись. Оба. И Мишка и Люба.
Когда они углубились метров на сто, Мишка заметил, что иногда по бокам мелькают какие-то огоньки, вернее, что-то светится мертвенно-зеленым светом. Приглядевшись внимательней, он понял, что на некоторых памятниках надписи сделаны краской с добавкой фосфора. Они-то и светятся. И Мишка показал одну из таких надписей Любаше.
- Миша! Не надо! Я боюсь!
Мишка и сам боялся, но не мог показать этого перед девушкой.
- Чего ты боишься? Ведь я же с тобой!
Девушка прижималась к нему всем телом, и он чувствовал через ткань ее платья, что она дрожит. Дрожит от страха. Они шли, тесно прижавшись, друг к другу по темному кладбищу и вздрагивали от каждого шороха. А Мишка еще иногда пытался пугать Любашу.
- Смотри! Кажется, там кто-то идет!
- Где?!
- Там!
- Миша! Не пугай меня, я и так боюсь! - и девушка прижималась к нему еще сильнее.
- Смотри, там, кажется кто-то идет!
Мишка в очередной раз показал рукой вперед и, вдруг, холодея от ужаса, увидел, что навстречу им действительно кто-то идет. Кто-то одетый в черную одежду. По темному ночному кладбищу. И он тоже стал дрожать. Дрожать так же, как до этого дрожала Любаша.
Им навстречу медленно шел седой старик. Несмотря на теплую погоду, он был одет в черный длинный плащ. И шел он как-то странно, смотря только вперед и будто не замечая, или не желая замечать того, что окружает его по бокам. Миша и Люба остановились и с нараставшим каждую секунду страхом смотрели на старика. Но он их не замечал. Будто не видел. Он прошел рядом с ними, по-прежнему смотря только вперед. И они почувствовали волну холода, исходившего от него. И еще им бросилась в глаза неестественная бледность его лица. Когда старик миновал их, они быстро пошли к выходу, поминутно оглядываясь назад и шепотом обсуждая произошедшее. Поглядев в очередной раз назад, Михаил увидел, что старика на дорожке нет, хотя он должен был еще по ней идти. Любе говорить об этом он не стал.
Когда до выхода оставалось пройти каких-то сто метров, им пришлось остановиться. На асфальтовой дорожке сидела большая черная кошка. Кошка внимательно и неотрывно смотрела на них и ее глаза светились в полумраке зеленым цветом. И сидела она в таком месте, где обойти ее было нельзя. С двух сторон от дороги рос очень густой кустарник. Кошка будто специально выбрала именно это место.
- Миша! Прогони ее! Я не могу идти вперед, пока она сидит! У меня ноги не идут! - чуть не плача попросила Любаша.
И тут кошка, встав на лапы, выгнув спину и оскалив клыки, злобно зашипела. И от этого шипения у молодых людей зашевелились волосы. Она не отпускала их с территории кладбища. Не хотела отпускать. Кошка будто ждала подмоги, которая по непонятной причине задержалась. Михаил оглянулся назад и увидел, что к ним спешит старик. Старик, который прошел мимо них пятнадцать минут назад. И было заметно, что теперь он их видит. Старик быстрым шагом приближался к ним и полы его плаща развевались в стороны как черные траурные флаги. И тогда Мишка сунул руку в карман, вынул из него перочинный складной нож и с силой бросил его в кошку. Нож угодил кошке прямо в лоб и она, дико взвыв, бросилась в кусты. Михаил схватил Любу за руку и бегом потащил к выходу. Когда он пропихнул находившуюся в ступоре Любашу в открытую калитку, и выбежал с территории кладбища следом за ней, Мишка почувствовал, как чья-то рука скользнула по его спине. Или ему это показалось. Но кладбище уже осталось позади. Рядом с ними были хорошо освещенные корпуса научно-исследовательского института. Их испытание закончилось.
- Никогда, ты слышишь, никогда больше в жизни я не пойду ночью на кладбище! Ни за какие коврижки! Мне еще ни разу не было так страшно! - в сердцах сказала Люба.
- А, знаешь, я тоже никогда больше не пойду! - ответил Михаил.
Он еще не знал, что через семь лет опять попадет с девушкой на кладбище ночью и что ему еще предстоит испытать такие приключения, по сравнению с которыми то, что пришлось пережить сегодня, просто незначительная мелочь.