Остриков Константин Алексеевич : другие произведения.

Павел Степаныч

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  - Ребят, вы слышали слово "кидалты"? - спросил Павел Степаныч. {красномордый, серьёзный бизнесмен, женат, двое детей, свой дом}
  - Кидал-ты, кидал-я, кидал-он, - начал Шут.
  - Нет, - перебил Павел Степаныч. - От английских "kid" и "adult".
  - Козлёнок + Взрослый = Взрослый Козлёнок - решил Шут. - А взрослый козлёнок это козёл. Понятно: кидалты - это козлы.
  - Лол, нет. "Kid" - это уже даже не сленговое, а общеупотребительное "ребёнок", - пояснил я.
  - Ты думаешь, что кто-то этого не знает? - раздражённо-наигранно-удивлённо спросил Шут.
  - Ну мало ли, - справедливо оправдал меня Павел Степаныч.
  - Ну и что такое "кидалты"? - вернул я разговор в исходное русло?
  - Это мы, - перебил начавшего было Павла Степаныча Шут.
  Неловко схватив пару раз воздух от того, что объяснять уже вроде как и не надо, ибо вывод уже сделан до того, как началась речь, Павел Степаныч выдохнул и только и сказал, что:
  - Ну да.
  Однако я не был столь просвещён, сколь Шут, и переспросил. На что обрадованный Павел Степаныч начал:
  - Кидалты - это современное явление. Взрослые, которые не хотят взрослеть и ведут себя как дети.
  - Да, - вновь встрял Шут. - Вместо того, чтоб мечтать о тётках с большими грудями, новой машине, чемодане долларов, новой яхте или повышению по службе, они мечтают о покорении Космоса, интересуются религией и философией, математикой, физикой, химией, биологией, взахлёб зачитываются фантастикой, учат практически неприменимые в бизнесе языки типа латыни и токипоны, слушают музыку и фильмы, которые действительно трогают, а не то однообразное, что по телевизору... Наших родителей называли хиппи, нас - хипстерами, правда когда хиппи стали мейнстримом, большинство вновь прибывших, ненастоящих хиппи превратили всё движение в сплошное ЛСД и секс, а хипстеры теперь - это пафос и бряцание побрекушками. Мейнстрим он такой всегда: когда форма теряет содержание, Бог становится деревянным идолом, а толпы религиозных фанатиков, не понимая сути веры, цепляются только за порой устаревшую форму.
  Как и следовало ожидать, из всей тирады Павел Степаныч отреагировал только на последнее:
  - Устаревшую? А Пушкин тоже устарел? Ишь ты!
  Слегка взбешённый тем, что тирада ушла в никуда, Шут не мог не вступить в спор. На любую тему.
  - Конечно, устарел! Вы только почитайте, что этот сын пишет Вяземскому, ну это тот дядька, что "Умники и Умницы" ведёт, о России нашей матушке: "Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство."
  - Не мог он такого писать! Что ты несёшь!
  - Извольте сходить со мной в библиотеку имени Ленина?
  - Не пойду я никуда, сам знаешь! Ты только это, того, блефуешь и всё тут!
  - Я не блефую. Это Пушкин.
  - Да даже если и Пушкин! Разве это устарело? Это и сейчас верно, ну, понимаешь о чём я.
  - Нет, простите, не понимаю, - соврал Шут.
  - Ну ведь сам знаешь, что творится в стране.
  - А что творится?
  - Извините, - встрял я дабы прекратить эту горячую дискуссию без предмета. - Я хотел бы вставить небольшое замечание, - я говорил медленно, пытаясь придумать что-нибудь, что сказать дальше.
  - Красные пылесосы - влез спасать меня Шут, - рвутся в соединении с шлангом, причём рвутся в бой, бой неравный, справедливый, священная война, зелёные махновцы стреляют махорку. Эх, весна, что ты делаешь со страной моей, страной жёлтой, полной вдохновляющего пунша, слезоточивой пеной стекающего по столу из красного дерева, заправленного майонезом с запахом маргариток. Вы любите маргаритки? - обратился он к Павлу Степанычу.
  Тот попыхтел немного, пытаясь осмыслить только что сказанное, понял, что это бред, махнул рукой и пробурчал:
  - Вам лишь бы чепухой всякой заниматься. Ладно, пора мне ехать уже.
  Павел Степанович неспешно встал, набросил пальто, взял кейс и ушёл, не забыв, однако, попрощаться.
  Чуть только он ушёл, я накинулся на Шута:
  - Ну и зачем ты на него накинулся? Что это было вообще с Пушкиным, ты это вообще серьёзно?
  - О Боже, да нет, конечно. Просто я люблю заниматься болтологией, по-гречески "софизмы". Пытаюсь доказать то, во что сам не верю. Частенько даже убеждаю себя в этом. Эта дурная привычка зачастую ставит меня в тупик, и я сам не знаю собственного мнения.
  Даже нет. Дело, скорее, в том, согласие/несогласие с убеждением собеседника я выражаю скорее не в зависимости от содержания убеждения, а от того, хочется мне спорить или хочется мне соглашаться.
  - Любишь спорить?
  - Обожаю. Лучшее, что я наблюдал в жизни, - это как ломаются убеждения под напором аргументов, как человек беспомощно разводит руками и признаёт своё поражение в споре. О, это чувство сравнится разве что с чувством полководца, солдатам которого отдано три дня на разграбление захваченного города - чувство, когда твоя точка зрения укореняется, выбивая из головы противника последних сопротивляющихся "Но ведь...".
  Я не сказал бы, что я патриотичен ко всем своим убеждениям. Напротив, мне нравится, когда очередной мой город покоряют другие варвары - это, так сказать, расширяет мышление, делая меня объективнее, ведь солдаты-контраргументы стали партизанами и теперь у меня есть аргументы и за, и против, а значит, в нужный момент в разговоре я могу поддержать любую из двух точек зрения.
  В итоге из консерваторов и либералов в моей голове правит коалиция, в вопросе религии, дабы занять среднюю позицию, я называю себя агностиком, в вопросах музыки - меломаном, на домашнем компе - винда, а на ноуте - линукс, и т.п. У всего есть свои плюсы и минусы. В итоге противники по каждому вопросу уживаются в одном и том же городе, соответствующем этому вопросу. Такой вот космополитизм.
  - Погоди, а своё мнение-то у тебя есть? - спросил я.
  - Конечно, есть. Но мнение не по вопросам "А или Б?". Я могу сказать, чем хорошо и плохо А, чем хорошо и плохо Б.
  - Убивать детей или не убивать?
  - Ну, это зависит от многих параметров, но в подавляющем большинстве случаев, конечно, ни в коем случае нельзя этого делать. А почему я так ответил, знаешь?
  - Почему? - лениво повёлся я на вопрос типа "А как/почему/что/.., знаешь?"
  - Потому что полагаю, что твоя мораль такова, что ты считаешь, что убивать детей - плохо. Но если ты девушка, и я полагаю, что твой вопрос типа косвенно относится к аборту, который ты собираешься сделать, я могу добавить что-то типа "Но если ты об абортах, то этот вопрос спорный."
  - Положим, да, я об абортах.
  - "Ну это же совсем другое дело" - должен сказать я. Дело в том, что у детей такого малого возраста вовсе нет сознания, это доказывается тем, что у них нет памяти и тем, что их мозг недоразвит, а посему их убийство - это не убийство разумных существ, а чего-то вроде лягушек.
  Я сделал писклявый громкий голос:
  - "ТЫ ЧТО!" - будем полагать, что девушка, с которой ты говоришь, начала тебе возражать.
  - Как всегда, без аргументов, на одних эмоциях.
  - Ну да.
  - Я её успокою. Конечно же, с точки зрения религии вполне возможно, что у зародыша уже есть душа, правда тогда у близнецов должна быть одна душа на двоих...
  - А зачем это про близнецов?
  - Я пытаюсь быть объективным.
  - Никакой ты не объективный, ты привёл только один аргумент против абортов и сам же его осмеял. Тоже мне агностик.
  - Ну, вопрос религии это совсем другое, я могу смеяться над средневековыми представлениями церкви, но продолжать верить в Бога - так, по-моему, большинство верующих делают.
  - Хорошо, вернёмся к абортам. Побей сам себя.
  - Аборты это вредно для самих матерей. Часты случаи, когда после аборта у матери начиналось бесплодие.
  - Ты уверен, что это не сказка, придуманная для того, чтоб девушки боялись делать аборт?
  - Вполне возможно. Но причина делать аборт обычно в чём? В распутном поведении. А почему плохо или хорошо распутное поведение - спор отдельный и тоже очень интересный. Т.е. борьба с абортами - это, прежде всего, борьба, скорее, с распутным поведением.
  - А если девушку изнасиловали?
  - А, ну тут я должен сказать с безаппеляционной интонацией "тогда конечно можно делать аборт, это не её вина, ребёнок, которого она не хотела, от непонятно кого с какими жуткими генами, она не обязана воспитывать или сдавать в детский дом, обрекая его на муки..."
  - А тут я вдруг оказываюсь ярой противницей этого всего, и всё твоё сочувствие насмарку! Я покрываю тебя ругательствами и перестаю с тобой общаться.
  - В том-то и дело. В аргументы мало кто умеет. Стоять на своём намного проще, просто закрыв Японию, расстреливая заблудшие торговые суда из пушек. И то правильно, а то забросают ядерными бомбами и уничтожат всю культуру.
  - Ох, я смотрю ты и политику любишь. Ты б поосторожнее.
  - А чего мне бояться?
  - А вдруг я бы тебе сейчас по зубам дал?
  - А что в этом плохого?
  - Ну... больно.
  - Зато это бы добавило мне острых ощущений.
  - И выбитых зубов.
  - Вставил бы.
  - А ради чего всё?
  - Ради спора. Ради того, чтоб убеждать кого-то в чём-то.
  - Зачем тебе кого-то в чём-то убеждать, если ты сам не убеждён ни в чём?
  - Просто так, нравится мне. "Зачем?", хах. А зачем захватывать весь мир?
  - Незачем, никто и не хочет.
  - Ой ли.
  - Да как с тобой разговаривать? Любое утверждение - ты не согласен.
  - Могу быть и согласен, но сейчас мы разговариваем не в стиле "ух-ты, а у меня то же самое", а в стиле спора. Посему я уже автоматически возражаю на любое твоё утверждение.
  - Давай тогда прекратим.
  - Как скажешь, - вовсе не обижено ответил Шут.
  Мы замолчали. Через пару секунд он снова уткнулся в свою книжку.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"