Островский Николай Юрьевич. : другие произведения.

Искусство - продолжение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  По Пифагору, поэт - нечто лёгкое, крылатое и священное. По Платону / диалог "Федон" / поэт - "сподвижник лебедей" и "учитель мифа". В древности поэт был "магом", "вещуном" и "заклинателем", а поэзия - гласом Божества. Возможно, что это, выраженное в религиозной форме, чисто светское уважение, благоговение перед творческой сферой реальности, непонятной до конца. Была оформлена интуиция об особом статусе творца в социуме. Человек был удивлён мощью творческого начала,созидающего новую реальность в старой, целые миры переживаний, идей и образов.
  Разве не похоже на чудо то, что создаёт фантазия, эта правда вымысла и вымысел правды ? Разве не магичен этот порыв в незримое-идеальное ? Поэт саму жизнь пытается преобразить в сказку смыслов. "Поэт берёт кусок жизни и творит легенду" - говорит Бальмонт. /8/. Вячеслав Иванов пишет о плодотворности фантазии в искусстве : "Самая  дикая грёза" пред стаёт в этой эстетической сфере "смыслом в иерархии смыслов" /9/. Поэзия, искусства самодав леют. По Пушкину /в его письме Жуковскому/ "цель поэзии - поэзия" /10/.
  
                                  +++
  Искусство не стремится "сознательно" преобразить реальность, - оно "в себе-и-для-себя". Воздействие его на человеческий мир важнейший, но вторичный, косвенный процесс. Тем более, что искусство более осмысляет наличный социум, чем реализует новый. Осмысление старого и есть здесь подготовка к новому. Но сами по себе произведения искусства не вызывают революций, хотя могут быть отголоском революционных брожений своего времени. Но само-в-себе Искусство есть прежде всего отлёт от будничной реальности в реальность идеальную. Но поскольку для жизни Искусства необходим эмпирический материал, данный отлёт никогда не бывает окончатель ным. К тому же сущность так прочно связана со своим явлением, что они взаимно характеризуют друг друга и тре буют их общего познания. Ярко выраженный художественный вымысел наилучшим образом выражает этот необхо димый отлёт Искусства от обычной реальности. Имеется в наличии хаос интуиций, переживаний, идей. Творческий процесс и состоит в логизации и упорядоченьи  хаоса, который В. Иванов называет "хаосом созидательным". /11/. Вместе с тем искусство, пользуясь смыслами, фактами, реалиями мира сего, неизбежно и влияет на наш мир и душу человека. Таким образом, имеется объективная, хотя никем не подсчитанная в процентах, мера такого влияния или золотая середина.
  
                                        +++
  Но в целом ценности искусства и жизни /обыденного бытия / не совпадают и противоречат друг другу.  "Грёза" и "проза дней" всегда антагонисты. Большинство людей - обыватели, а искусство тяготеет к духовной и моральной элитарности. Если бы дело ограничилось чистой грёзой, То Искусство потеряло бы всю свою жизненность, актуаль ность, позитивные каче ства, способность воздействия на душу потребителя, перестало быть для людей интерес ным. Оно превратилось бы в безумный лепет одинокого и никому не нужного чудака. Если это и могло бы удовлет ворить Искусство-в-себе, то творцов такое положение вещей удовлетворить никак не может. Но наилучшим обра зом внутренний мир творца, мир искусства в целом и мир социума синтезируются через этику, нравственность, мораль. Одной эстетичности недоста точно.
  
                                       3.
  
  Большинство творцов, какими бы они не были в обыденной жизни, в искусстве тяготеют к этике, к добру, свету, который противостоит всяческой тьме. Хотя "свет" самое обманчивое / Ницше / /12/, но даже его иллюзии "благи". Именно здесь искусство, убегая от мира, вдруг находит его в себе и себя в мире. Искусство, вольно или невольно,по своему,своими специфическими средствами творит, сохраняет, развивает, популяризирует самые разные иде алы и ценности, выявляет великие принципы и сокровенные желания души человеческой, превращает отчаянье в надежду и критикует недолжное. Создавая свою "как бы реальность" - мир символов и глубоких интуиций -Искусство вносит её в само психологическое состояние индивидов и человечества в целом. Оно одухотворяет, ожив ляет, углубляет всё с чем имеет дело. Эстетика, по мысли Шиллера, требует переворота самого способа ощущать /13/. Искусство поддерживает и формирует определённый тип мироощущения, миросознания, мироотношения,миропознания. Обычно это достигается через синтез эстетических и нравствен ных чувств. Эти начала сохраняют самостоятельность и вместе с тем согласованы. Данные начала существуют в гармонии, в тождестве нетождест венного. В. Иванов считал, что "новая /?- Н.О. / функция поэзии" предполагает двигать сердца, "освобождать души из их тесноты, раскрывая дремлющие в них возможности дотоле неиспытанного бытия ... сообщать новые движе ния душе". /14/.Ясно, что такое новое бытие не есть бытие преступное. Недаром последние слова умирающего Гёте - "Больше света !" /15/ - можно истолковать и этически, более того, как моральное завещание человека искус ства другим творцам. Трагедия умирающих гениев ещё больше подчёркивает этическое значение искусства. Гении умирают. Но пока они живы, они враги смерти и её форм, борцы против её всёвластия. Афоризм Р. Роллана гласит : "Творить - умерщвлять смерть". /16/.
  
                                          +++
  Смерть в таком смысле не та, всёпобеждающая, подводящее итоги, уничтожающая жизнь организма, всё равно гения или каракатицы. Как раз такая смерть не умерщвляется искусством. Но имеются многие обличья смерти - в самой жизни, во всех её сферах, в самой душе человека. Смерть - энергия Ничто - формализующая и опошляющая жизнь сила. Она есть всё, что искореняет в человеке Человека,превращая его в безликую функцию некой общности, государства, в потребительскую вещь, в двуногую скуку обыденного и примитивного сущест вования. Все формы жестокости и преступности,всякое человеческое зло - это морды того вампира, которого можно назвать Смертью-при-жизни. Искусство и творчество преодолевают пустоту наличности, вносят жизнь и смысл даже в то, что казалось ранее мёртвой руиной бессмысленности. Грёза искусства прекрасна, - как прекрасен балет, фактически нарушающий логику жизни, но именно условностью создающий жизнь новую, обогащая прозаическое бытие поэзией танца. Грёза искусства - "добрый Идеал", чистый как раз в силу своей недосягаемо сти.
  Сфера идеалов - "как бы реальность". Это совсем по Канту :  "Свободы  нет, но я дей
  ствую так, как будто она есть и через меня свобода вдруг оживает в мире и живит мир".
  В Искусстве сам Абсолют касается человеческого бытия. Мир одухотворяется Смыс -
  лом и Глубиной. Человек без творческого начала и фантазии, сколь бы рационален он
  не был, - автомат, компьютер, биоробот, слепой исполнитель велений незримых, подчас враждебных его исконным интересам сил.
  
                        . . .
  Позитивный момент религии - её выступление против авторитета ума, что согласуется
  и с требованиями искусства. Рассудок слишком горд собою и гордыня ослепляет его.
  Он слишком поверхностен, формален, тяготеет к вредным для него иллюзиям.
  Абсолют не есть только интеллект, он синтез многих начал, которые далее преобразу -
  ются в разные типы человеческой свободы. Человек всегда жаждет свободы. Но сама
  она осуществляется через самоограничение и существует в разных метаморфозах. Свобода имеет свои отрицательные и положительные ипостаси, она выступает то в качестве истины, то как видимость. От эгоизма до альтруизма пролегают её пути. Искусство - свобода через фантазию и игру, свобода творчества. Она возможна лишь в пространстве морального ограничения, в контексте преодолений негативности. Вот в чём её этический пафос и суть. Лишь во тьме обнаруживается её интенсивное сияние,её величие, вся необходимость света во мраке космических и социальных бездн.
  Искусство в таком аспекте - реакция на зло и скуку мира, на всякое неблагополучие
  человеческой души. Пока существует зло в мире, будет существовать и искусство.
  Сопричастность эстетического начала этическому - очевидный факт.
  
                         . . .
  Возьмём чисто эстетическое начало и очистим его от всякой этики. Такая эстетика
  вынуждена будет отрешиться от неприятия зол мира, уйти совершенно от сферы обще -
  ствено-полезной деятельности в глубокий индивидуалистический эгоизм и нарцицизм.
  В лучшем случае мы получим феномен "искусства для искусства", область развлече - 
  ния и эстетического отдыха, упоения чисто внутренней жизнью духа. Но ведь и подоб-
  ный эстетический гедонизм есть невольный, этически окрашенный, протест против
  той действительности, от какой пытаются уйти. С другой стороны чисто этическое
  или его преобладание в эстетическом быстро вырождается в отвлечённую моралистику,
  в "зло" под видом "добра". Этическое начало должно освящать себя теургией
  творчества, искусства, эстетического начала. Идеалы холодны без чувств, чувства 
  эгоистичны без идеалов. Чистый эстетизм - в худшем случае - чудовищен и преступен.
  Он преобладает в садизме, мазохизме, нарцицизме, в любом эгоистическом самолюбо-
  вании, в грубо-сексуальном гедонизме / Например, пристрастие древних греков к маль
  чикам - элемент чистого эстетизма в области секса /. Другие примеры чистого
  эстетизма : нацист, который наслаждается игрой на скрипке после пыток над людьми
  Привычка некоторых гестповцев заглушать классической музыкой крики избиваемых
  людей ; религиозный эстетизм мифа - изображение богов, совершенно равнодушных к
  людским бедам и страданиям, безразличных к человеческому бытию / Эпикур, Аристо
  тель /. Убийца может нежно ухаживать за цветком. Этическое и эстетическое начала
  могут существовать раздельно друг от друга или иметь приоритет в содружестве. Но
  когда нарушена их гармония, то их субстрат-явление искажается и деградирует. И если
  любовь эстетична, то возможен и эрос зла, эгоизма и цинизма, эрос аскетизма, любовь
  к чудовищному, тёмному, страшному / боевики и фильмы ужасов /. Ортега-и-Гассет
  полагает, что современное наше искусство дегуманизируется. Отвращение к жизни и
  мизантропия желают стать смыслом и силой искусства, но с их приоритетом искусство
  неизбежно деградирует. Здесь не имеется в виду благородный пессимизм искусства,его
  критически-созидательный пафос, его предпочтение души внешним потребитель-
  ским и бытовым факторам, его пристрастие к элегии и т.п. Всё это - этический эсте
  тизм, а не чистый.Чистый эстетизм опасен, поскольку подменяет целостного человека
  эстетическим удовольствием и эмоцией. Здесь не человек чувствует, а Чувство исполь
  зует человека как форму и орудие своего одностороннего проявления, своей сущност
  ной жизни.Человек превращается в ничто, в придаток к эстетической деятельности,
  подчинённый части своего же "Я". Чаще всего человек становится здесь рабом своего
  подсознания.
  Подсознание в нас, но не наше, оно может быть отчасти враждебно нам. Именно в нём
  естественная потребность красоты извращается до приоритета одного начала души над
  всеми другими. Владимир Соловьёв в своё время хорошо описал все негативные
  следствия борьбы начал в душе человека.
  
                             4 .
  
  Через свои видимости искусство облагораживает и просветляет сознание, делает его
  зрелым. Летая в небесах, искусство и землю делает в своём царствии отчасти небесной
  Часто элемент развлечения более способствует усвоению идей, чем простое или крас-
  норечивое морализаторство. Илеи в форме образов, сюжета, в одеянии метафор и ли-
  рики это серьёзное в качестве развлечения. Вот почему "Три мушкетёра" Дюма усваи-
  ваются читателем глубже, чем иной интеллектуальный роман.
  
                                  . . .
  Очень часто талант в искусстве оказывается профаном в обычной жизни. Плоть творца не делается от его романтизма золотой и манна небесная не питает его. Он вы-
  нужден обитать в мире, который чужд его устоям и ценностям. Он принуждён делать
  дела, интересующие его меньше всего, не обладая для этого нужными качествами и
  навыками. В практике жизни такой творец часто оказывается не на своём месте.
  С позиции "практиков" он является существом наивным, неумелым, зряшным, лиш-
  ним в мире. Иначе судят о нём только в случае "успеха" его деятельности, но пони - 
  мают этот "успех" чисто внешне /число публикаций, слава и т. п. / Возможно, что этот
  асоциальный тип творца - основной. Но любой тип имеет ряд вариантов, вплоть до
  формы, противоположной изначальной. Многие творцы легко переключаются с твор-
  ческого менталитета на эмпирический и вполне социальны. Есть и такие, что более
  успешны в социально-бытовой сфере, чем в творческой, что способствует их славе,
  хотя и не вполне заслуженной. Такие как Гёте, успешны равносильно и в жизни и в
  творчестве. От характера личности зависит и степень его моральности. Одни творцы
  стремятся одухотворить и облагородить обыденную и социальную реальность, другие
  "отдыхают" от своей "святости" в искусстве, предаваясь всевозможным порокам в
  быту.
  Много факторов влияет на приспособленность творца к миру, на её степень - эпоха,
  семья, изначальное материальное благополучие или неблагополучие, окружение и
  связи, особенности дел, которые действительность ему навязывает, характер и темпе-
  рамент, сексуальная жизнь, просто случай ... Но, в основном, в психологии творца при-
  сутствует тенденция - не приспосабливаться к миру, а приспособить мир к себе. Не у
  всех это получается. Так мудрец в сфере искусства оказывается простачком в быту.
  И ещё одна тенденция : в случае конфликта интересов обыденности и искусства, истин
  ный творец выбирает последнее - даже в ущерб себе. О карьере беспокоится больше
  всего лишь графоман.   Как известно, этим сочетанием наивности и мудрости и интен-
  сивным творчеством в ущерб своему здоровью отличался Бальзак. В своих сочинениях
  он правдиво и красочно изобразил как люди делают карьеру, занимаются успешным
  бизнесом и т. д. Но огромная эрудиция по части социальных наук не помогла ему про-
  явить соответствующие способности в реальной жизни /неуспешная коммерция, долги /.
  Напрасными оказались и его психологическое познание людей, знание многих
  тайных пружин "общественного бытия".
  Вот почему относительно наивности творцов порой сравнивают с детьми. Шопенгауэр
  как-то заявил, что "ребёнок в известной мере гений". /17/. Можно сказать, что и гений
  в известной мере ребёнок. Именно поэтому гений оригинален в оценке явлений, может глядеть на старые вещи новым, свежим, удивлённым взглядом. Так, живя среди поро - ков, он сохраняет чистую душу и имеет желание "созидать высокое". Когда такого
  желания нет, то можно уже говорить о деградации творца в силу социальных или пси - хологических причин.
  
                             5.
  
  В наивности творцов люди могут обнаружить элемент, который они называют "безу -
  мием" и отождествляют порой с самой способностью к творчеству. Само понятие "бе -
  зумие" имеет весьма разные смыслы, которые порою не осознаются в своей особенно-
  сти теми, кто эти смыслы использует. Первый смысл этого понятия - "патология соз-
  нания и деятельности". Иметь в виду этот смысл относительно творцов более чем
  странно. Второй смысл - "незрелость ума как достоинство, даже святость неразумного".
  Вспомним культ юродивых / "божьих людей" / на Руси. Безумие здесь - знак святости,
  оракульства, тайной божественной мудрости. А в искусстве самый моральный и чис
  тый образ, тип "идеального человека" - это идиот Мышкин у Достоевского. Вспомним
  также, что прототипом князя Мышкина был сам Иисус Христос. Этизм и тягу к творче
  ству обыватель может воспринимать как "незрелость ума". Забавно, что третий
  смысл понятия "безумие" - "мудрость, высший ум, развитое и творческое сознание".
  Однажды первый древнегреческий философ Фалес загляделся на небо и упал в яму.
  Молодая крестьянка стала смеяться над ним. Воистину, "он видит главное и слеп
  вблизи" . Крестьянка, судящая с позиций обыденной жизни совершенно права. Но
  даже в яме Фалес видел небо. Он даже днём мог увидеть звёзды, - мысленно прозреть
  их за чистой лазурью небес. Крестьянка всю жизнь лицезрела землю, а небо было обычным "довеском" к земле. Крестьянка была вполне удовлетворена выменем коровы и прочими сладостями быта. Хотя физическая пища весьма важна, но без пищи духовной и её творческого освоения человек превращается в огромную инфузо -
  рию, в двуногий желудок. Ясно, что с точки зрения такой человекоидной "инфузории"
  быть человеком духовным, быть творцом есть сплошное безумие, чудачество, наличие
  "странностей" сознания и поведения. Всё непривычное для себя обыватель оценивает
  негативно. Но творцы даже гордятся своими "странностями", которые именуют сло-
  вом обывателя "безумие", внося, однако, в это слово совершенно противоположный
  обывательскому пониманию смысл. Так Давид Сикейрос с пафосом умозаключает ;
  "Мы, художники, вообще безумцы по своей природе" /18/. Достоевский, определив
  Гоголя как великого русского гения, добавляет, что Гоголь "и глуп как гений" /19/.
  Итак, мудрость как способность - через вдохновение и эстетическое творчество - жить
  высшим, прозревать глубину, сущность явлений, с точки зрения и интересов обыден -
  ного ума - это своеобразное безумие, если не патология, то по крайней мере отсутствие
  умения жить обычной жизнью, в соответствии со средними нормами. Следовательно,
  все творцы это некий "орден безумцев", хотя порой даже для обывателя это понятие
  "безумие" является всего лишь философско-этической метафорой творческого ума,
  его приоритета.
                     
                                  . . .
  Следующий смысл данного понятия - наличие и приоритет в творческой деятельности
  "бессознательного начала", вдохновения, экстаза, интуиции. В творчестве огромное
  значение имеют случайности, эмоции, подсознательные стимулы создания образов и
  символов, вся область фантазии. Здесь бессознательное начало продуцирует и направ -
  ляет сознательное. О их сплетении писал ещё Гёте /20/. Иррациональное порождает
  рациональное, чувство - смысл и слово, интуиция - абстрактные и конкретные истины
  и образы. "Все гениальные произведения - пишет Вольтер к Дидро - созданы инстин -
  ктивно" /21/. Гончаров сообщает нам : "Подле меня кто-то невидимо сидел и говорил
  мне что писать" /22/. Обычное древнее определение вдохновения - "наитие", "безумие".
   Например, у Горация - "приятное безумие" /23/. В. Розанов, в своём сочинении о Гого
  ле, так определяет подобный экстаз : "Безумие - это смятение чувств, внутреннее
  волнение, пожар души, революция в духе" /24/. Вдохновение двояко. Во-первых, это
  психический стимул творчества. Во-вторых, это творческий процесс, в котором преоб
  ладают факторы бессознательности и положительные эмоции в отношении самой дея -
  тельности. Вдохновенье вовсе не исключает сознательного труда, использование тех -
  нических средств, правил и законов искусства, логического мышления и преднамерен
  ности создания образов. Смысл подсознательного творчества в сознательном, которое
  выявляет скрытое и упорядочивает хаотичное. Но вдохновенье - обязательный стимул
  и фон творчества, в целом определяет особенности всех творческих итогов. Вдохнове -
  нье может иметь очень спокойную форму, так что кажется, что сознательная деятель -
  ность, ум находятся в процессе творчества на первом месте. Но вдохновенье имеет фор
  му и бурного порыва, вспышки желания творить, явного преобладания бессознатель -
  ного начала. Наконец, графоманство - сочинительство без вдохновения, чисто рацио -
  нальные разработки сюжета произведения, влияние случайных причин и личных
  выгод .
  Вдохновение можно определить как "безумие с разумными результатами".
  
                           . . .
  Ещё один смысл понятия "безумие" включает в себя представление о патологии, но
  уже в отрицательном смысле этого слова. Так А. И. Белецкий определяет поэзию как
  "тяжёрый пламенный недуг" /25/. Макс Нордау писал : "Не всякий безумец гений, но
  всякий гений - безумец" /26/. Здесь явное преувеличение, распространение части на
  целое. Современный писатель Гончаренко Н. В. считает, что "безумие - необычная
  точка зрения на мир" /27/. Добавим от себя, что такая точка зрения может быть гипер-
  болизирована, приобрести характер невротической навязчивости, сформировать вре -
  менные или долгосрочные симптомы патологии. Очень много странностей в харак -
  тере и поведении имел русский художник Репин.  Ломброзо в своей интересной
  книге "Гений и помешательство" приводит интересную сводку "безумств" талантов
  и гениев. Так один очень талантливый поэт считал, что он - зерно и боялся, что его
  склюют птицы, если он выйдет на улицу. Разными невротическими расстройствами
  страдал известный русский поэт О. Мандельштам /1891-1938/. Но во всех таких слу -
  чаях у творца имеется как бы два "Я". Одно - будничное, отчасти безумное. Другое -
  творческое, оригинальное, но лишённое всякой патологии. Возможно, творчество,
  этот подъём и напряжение всех душевных сил человека, угнетает, а со временем и раз
  рушает психику творца. Разумеется, это происходит не всегда. Тогда первым делом
  страдает "будничное я". Некоторые патологические явления могут влиять на харак -
  тер твочества, пристрастия творца, на стиль и темы его произведений. Бывает, что
  рождаясь в творчестве, эти патологические элементы проникают и в будничную жизнь,
  развиваются и творец в конце концов сходит с ума. / Гёльдерлин, Ницше, Кант и пр. /
  Особенно подвержены пато-влиянием люди "демонического типа" - с бурными прояв
  лениями вдохновенья, тонкой чувствительностью, мнительностью, мистическим скла
  дом ума, религиозные и склонные к метафизике творцы.
  
                              . . .
  Умственные переутомления способствуют развитию и других болезней. Так многие тво
  рцы страдают подагрой.
  Новалис /1772-1801/ умер от чахотки в возрасте 29 лет. Композитор Белини Винченцо
  умер 34х лет от роду. Покончили с собой поэт Клейст и актёр-драматург Раймунд Фер-
  динанд /1790-1836 /.  Причина самоубийства последнего - его укусила бешеная собака.
  Люди такого типа малоадаптируемы к среде, неустойчивы психически, слабы физиче
  ски.
  
                       . . .
  Английский учёный Зиман писал о сходстве гениев и маньяков /1974 г. / Дж. Карлстон
  считал, что среди гениев часты шизофреники. Ломброзо определял гениальность как
  "дегенеративный психоз" или "невроз". Он привёл 16 признаков гения-безумца. Но
  бОльшая часть их / слабый характер, ранний разврат или аскеза, неусидчивость, рели-
  гиозные сомнения и т.д. / присущи людям и давлёким от искусства. /28/. Психологиче-
  ски такие анализы интересны, но в смысле искусствоведенья они мало что дают. В
  лучшем случае выявляют предосположенность творцов к неврозам и патологии. Обос-
  новать и опровергнуть можно что угодно. Каков бы не был творец, но степень его зна-
  чимости для общества определяется по результатам его творчества. Главное качество
  продукции, произведений.
  
                        . . .
  Понятие "безумие" иногда использует и догматичная горе-критика : безумно всё то,
  что ей не нравится, что она не понимает.
  
                      . . .
  Если не считать чистую патологию, существует один очень опасный вид безумия -
  это культ разума, панрационализм. Точнее, культ рассудка, который ошибочно назы -
  вают "разумом". Культ рассудка чужероден искусству. Он предполагает не гармонию
  способностей, не синтез ума и сердца, а именно свой приоритет, собственную непогре -
  шимость и диктат, пошлый рационализм. Он претендует на руководство всем, на пре-
  восходство. Вместо диалектики - догматика, вместо глубины её видимость. Всякий
  культ есть фанатизм и идолопоклонство. Ему чужд дух игры, искания, сомнения, твор-
  чества. Его следствия - догматы и стереотипы. Недаром Гёте потешался над таким
  "умом" в своём "Фаусте" , говоря о человеке :
  
            "Он эту искру разумом зовёт. / И с этой искрой скот скотом живёт ...
  
  Культ "разума" есть щит, прикрывающий всякое неразумие, или, как писал Лев Шес-
  тов, "тирания разума".
  Приоритет чего-либо в искусстве вовсе не культ, а указание значимости элемента цело
  го, функции в своей области. Это нечто признаётся важным - и вместе с тем оно
  лишь средство для достимжения другого, искомого, результата творческого акта, ка-
  чества. Это всегда метод достижения искомого.
  Борьба в искусстве эпох, школ, направлений и жанров близка к такому культу "своего"
  как наиценного. Но это касается целостностей, а не частностей творческого
  процесса. Можно назвавть своё направление и метод разумными, а чужое объявить
  неразумным. Но всякое направление и жанр в искусстве используют оптимально свою
  меру "разумности". Тем более специфика нашей эпохи - плюрализм подходов, оценок
  и мнений.
  
                                          6.
  
  При терпимости или нетерпимости различных сфер культуры друг к другу, всегда име-
  ется объективное сближение и противостояние их особенностей. Коснёмся в этом ас-
  пете проблемы различия-сходства искусства и науки. Это поможет нам лучше уяснить
  специфику искусства.
  Предмет науки - это по своему "святой" предмет. Это как бы супер-фетишизм -прекло - нение перед внешней физично-наличной природой, вера в её познаваемость. Логика и
  эксперемент призваны утвердить абсолютную, объективную реальность, бытие объек-
  тов науки. Трудности квантовой физики как раз связаны с переоценкой ценностей,
  необходимой, но грозящей уничтожить науку как науку. Приверженность к наивному
  реализму не мешает науке, в частности, признавать и неоднозначность, парадоксаль-
  ность, противоречивость, изменяемость объектов реальности. Но любые феномены
  представляются науке реально существующими. Физик, без этой веры в объективность сущего, не был бы физиком. Сама странность явления становится для него закономер-
  ной. Субъект здесь, в основном, наблюдатель, от излишней субъективности следует
  отрешиться, она мешает и искажает "истину". Если новая физика открыла невольное
  влияние субъекта на объективные процессы, то это касается микромира, а не макро -
  мира. К тому же, влияющий своим бытием на прибор и характеристики поля субъект
  сам рассматривается как объект. Эмоции, мысли, сознание также определяются как
  объекты, формы физической энергии или, как говорят мистики, как тонкая материя.
  Субъективность в таком понимании вид физичности, в качестве физического тела
  она воздействует на другие физические тела.
  
                                          . . .
  Для искусства главное субъективность творца, её субстанциональность и активность.
  Ему всё равно насколько она сама объективна и насколько объективна реальность
  вообще. Искусство имеет дело с феноменами человеческого мира, каким бы он не был
  сущностно. Прозревая за феноменами сущности, искусство одухотворяет, оживляет,
  субъектизирует их, отчасти превращает в феномены. Для искусства важно не объектив
  ность сама по себе, а объективность влияющая на душу, ум, чувство, отношения, жизнь
  человека. Искусству достаточно прекрасных видимостей. Вместо оценок типа "реаль
  ное - нереальное", оно предпочитает оценки - "нравится - не нравится", "разу -
  мно- неразумно", "полезно или вредно для личности". Нереальное, фантазийное искус
  ство ощущает как реальность, а физическое для него менее реально, его сущность -
  неизрекаемая Тайна. Искусство рассматривает явления в свете их эстетичности, этич-
  ности, эвристичности, важности для души и жизни индивидуальностей. Психология
  народа здесь проясняет психологию индивида. Творческий субъект творит собствен -
  ную реальность, особую, эстетическую, уникальную и неповторимую. Это личностная
  реальность, ценная как раз в силу своей субъективности, относительности. Физичес -
  кий мир лишь средство для творчества и условие бытия творца и его творения. Твори -
  мый мир есть модификация воли, чувства, ума, опыта, умений и ценностей, мировоз -
  зрения творца , его инобытие.
  Наука прежде всего практична и эксперементальна, искусство - созерцательно. Наука -
  мироведенье, искусство - человековеденье. Главная цель науки эмпирична : создать
  для индивида и человечества удобную среду обитания и в идеале прийти к обществу
  изобилия и технической мощи. Мощь художника слова - в изображении несовершенств
  мира , общества , человека , отношений слабости-силы и т. п. Красота в искусстве
  пронизана нравственностью, не только нечто приятное для глаза и чувства, но и идеал
  символ совершенства, отрицание безобразного начала в душе и мире. Наука выявляет
  физические процессы, чтобы как-то использовать свои знания на практике. Искусство
  - игра с элементами познания. Если наука желает быть элитарной, она вступает в конф
  ликт с массами и начинает противоречить интересам человечества в пользу группы
  или отдельных людей. Наука элитарна только в том смысле, что её знания доступны
  не всем, а наиболее способным их воспринять. Элитарность искусства - элитность духа
  творца, личности - условие создания общечеловеческих ценностей. Эта элитарность не
  просто познавательная, но в большой степени этическая. Наука предпочитает точные
  факты и её недостижимый идеал однозначность или чистая объективность знания.
  Большинство истин искусства условны, допускают изменения, их несостоятельность,
  если она есть, быстро становится очевидной, появляются разные варианты интерпре-
  тации одного и того же. Искуство тяготеет к полифонии смыслов и решений. Многие
  её вопросы принципиально не имеют ответов. Это значит - множество частных ответов
  т.е. возможность творческих изысканий - до бесконечности. В науке так происходит
  только с недоказуемыми аксиомами, основаниями знания. В искусстве же мирно сосу
  ществуют вариации одной идеи, темы, образа, тогда как в науке имеет место борьба
  идей, их конкуренция и отбор наиполезного. Наука - труд , требующий воображения,
  искусство - воображение , требующее труда. В науке превалирует сознательное начало,
  в искусстве - бессознательное. Наука желает избавить человечество от страдания или
  причиняет ему страдания. В искусстве имеется не только негативное, но и позитивное
  отношение к страданию , есть своя психология и философия страдания.
  
                                  7.
  
  Согласно определённой позиции, имеющей место в кругах людей искусства, смысл и
  ценность страдания не в нём самом, а в том, что через него следует для личности. Стра
  дание изощряет, развивает, закаляет личность, обогащает её психологически и нравст-
  венно.  Если страдание ожесточает, опошляет, уродует человека, то виноват сам чело-
  век, его слабая воля, ничтожная душа. Художественный показ этого "уничтожение
  личности страданием" есть повествование о трагичности человеческого бытия и тем
  самым протест против гибели в человеке человеческого и соответствующей среды.
  Даже вина человека воспитывает в нас сочувствие или является образцом того, что
  делать не надо , как не надо жить, мыслить, чувствовать. Осознание тёмной действи-
  тельности формирует влечение к действительности светлой. Представим себе толстый
  роман о блаженствах рая или рассказ о самой обыденной и мелкой жизни без конфлик
  тов, потрясений, страданий и лишений, без потрясений и преодолений. Это был бы
  ужасно скучный роман. Конфликт, внешний или в душе самого человека, - узел сюжета
  основа развития события, возможность показать, как конкретное сознание проявляет
  себя в разных ситуациях жизни, показать разные характеры, эмоциональное воздейст
  вие на читателя ... Таже тема любви требует конфликтов любящих друг с другом и с
  миром, их страданий и козней судьбы. Что было бы с литературой, не будь в мире
  страданий и потерь ?! Даже в сказках любовь требует защиты и подвигов. Но вот всё
  хорошо, враги побеждены. Иван да Василиса играют свадьбу - и сказка кончается. Ска
  зать больше нечего.
  
                             . . .
  Страдать необходимо и самим творцам. Гёте пишет, что искусство - "это просветлён-
  ное страдание" /29/, имея в виду главным образом страдающих творцов, созидающих
  свои произведения в муках творчества и роста души. Процесс творчества своеобраз -
  ный эрос испытаний. Согласно В. Розанову, "талант, красота, сила, жизнерадостность
  выходят только из бури" /30 /. А вот строчка из стихов Расула Гамзатова :
  
                       "О праздник мой единственный - работа,
                      О мука добровольная моя !.."
  
  Блок ещё более красноречиво выразил необходимость творческого страдания :
  
                    "И чем больней душе мятежной,
                    Тем ясней миры ... "
  
  Поэт призван не к тому, чтобы причинять кому-то страдания, а к тому, чтобы самому
  страдать, творчески и осмысленно, чтобы через это научиться сострадать и видеть
  глубину явлений. Если поэт и прозаик не понимают трагедию чужой души и жизни,
  они пустышки и графоманы.
  
                        . . .
  Вживаясь в психологию своих отрицательных персонажей, большинство художников
  слова, в целом, остаются выше всего злого и мелкого и не попадают под влияние злых
  демонов, созданных их воображением. Изображая грязь мира, они очищают свои души
  от неё, выясняют для себя всю нужность и величие прямо противоположного тому, что
  изображается негативно. Мрачные, навязчивые идеи и чувства, воплощаясь в образы
  искусства, перестают быть тайным ядом души творца. Они наглядно демонстрируют
  читателю свою непривлекательность.
  
                   . . .
  Есть особый тип графомана-умельца. Ему удаётся прежде всего форма, но порою он
  талантлив и по части содержания, в смысле как это подать, как увлечь потребителя.
  Он может быть очень опытен по части использования всех человеческих стереотипов,
  относительно борьбы добра-зла. Он способен даже на оригинальность. Но основа всего
  что он делает - коммерция, нажива, слава, пропаганда идей определённой социальной
  или политической группы, а главное - приучение потребителя к массовому продукту,
  фактически, его нравственное развращение и оглупление. Это люди престижа и выго
  ды и чем они талантливее, тем преступнее. Такой "творец" по настоящему не обогаща
  ет, не развивает себя и в конце концов он иссыхает, подобно египетской мумии. Он
  более всего изощрён технически. Такой талант можно назвать квази-талантом.
  Никогда подобной личности не встречается среди гениев.
  
                         8.
  
  Искусство является второй жизнью при жизни первой.
  Понятно, что ценности искусства не главные ценности человечества. Преувеличивать
  значение искусства в обществе так же пагубно, как не дооценивать его.
  Поэтому Наталья Николаевна, жена Пушкина, по-своему была права, когда однажды
  взволнованно сказала своему мужу : "Александр, как ты надоел мне со своими сти-
  хами !.." /31/.
  
                                          БИБЛИОГРАФИЯ.
  
  
    "История философии". Собр. произв. в 3-х т., изд-во соц.-эконом. лит-ры, М.,
  "Мысль", 1974 г.
  
    1.  Августин А. "О граде божием", кн. 11, гл. 25. Симферополь, "Реноме", 1998. - С.9. 
    2.  Камю. Цит. из кн. Гончаренко Н. В. "Гений в искусстве и науке". М., "Искусство,
         2091. - Гл.2, с.269.
    3.  "Пьер Бейль. К истории философии и человечества."
    4.  Ахадов А. "Ислам в погоне за веком". М., изд-во "Полит. лит-ры", 1988. /Библ.
         атеиста. / - С. 61.
    5.  Там же. С.62.
    6.  Там же.
    7.  Там же. С. 63.
    8.   Гёте. Соч. "Поэзия и правда". // В. Виндельбанд. "Избранное. Дух и история." Нем.
          ун-т, Франкфурт-на-Майне, 1990. - С.149.
    9.  Цит. из кн. Гончаренко Н. В. "Гений в искусстве и науке". См. указ. кн. Гл.2, с.269.
    10.  Вяч. Иванов. "Родное и вселенское". М., "Республика", 1994. - 3. С.222.
    11. Там же. 5, с.226.
    12.  Ф. Ницше. Соч. в 2х т.; М., "Мысль", 1990. -  Т. 2.  "Так говорил Заратустра", ч.2,
          с.173.
    13.  Г.  Маркузе. "Эрос и сивилизация", М., "Ника", 1990. - 2, 9, с.390.
    14.  Вяч. Иванов. См. указ. кн. - 4, с.224.
    15.  Н. П. Валин. "Рассказы о Гёте". м., "Педгиз", 1989. - С. 23.
    16.  Гончаренко Н. В. См. указ кн. "Гении ..." 4, 3, с.389.
    17.  Шопенгауэр А. - см. указ. кн. : Гончаренко Н. В. "Гении ..." Гл. 1, с. 300-301.
    18.  К. Юнг и др.  "Человек и его символы". М., "Серебряные нити", 1998. Общ. ред. -
           С. Н. Сиренко.
    19.  Павличенко М. Достоевский - о других писателях. М., "Вече", 2009. - Гл. 1, с. 46.
    20. Свасьян К. А. "Гёте". М., "Мысль", 1989. - С. 22.
    21.  Гончаренко Н. В. - см. указ. кн. - Гл. 2, с. 255.
    22.  Там же. С. 258.
    23.  Там же. С. 246.
    24.  В. В. Розанов. "Мысли о литературе". М., 1989. С.295.
    25.  А. И. Белецкий. "В мастерской художника" Цит. по кн. Гончаренко "Гении..."
           Гл. 2, с.246. /см. указ. кн. /
    26.  Там же, гл. 3, с. 354.
    27.  Там же. Позиция самого автора.
    28. + Б. И. Миракин. Психиаторы о творчестве. М., "Око", 2009. - Гл. 1, с. 36.
    29.  Афоризмы об искусстве. Сб., Общ. ред. В. Г. Виндау. М., "Филин", 20010. - С. 45.
    30.  Там же. С. 64.
    31.  А. А. Вилин. "Окружение Пушкина". М., "Искусство", 2001. - Гл. 3, с. 57.
                                                      ---------------------------   
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"