Угораздило меня родиться в России, самой холодной в мире стране. Здесь не проживешь в камышовом шалаше, как в Африке, или в картонном ящике, как в пригородах Рио-де-Жанейро. Здесь нужно хорошее жилье.
Доброхоты любят ласково поучать: главное в жизни человека - построить дом, родить сына и посадить дерево. Ерунда какая-то. Сын - мужской расизм, дерево - никак не главное. Ну а дом в городе мне не построить, мы не из не из новых русских, да и не из старых господ.
Дом в городе - это квартира, ее можно получить, купить или снимать.
На моем веку - во второй половине 20 века - получить означало снимать жилье у государства. Люди считали такое жилье своей собственностью. Выселений не было, наследство передавалось по прописке. Можно было делать обмен.
Четверть семей стояла в жилищной очереди, простой очередник получала жилье через пять-восемь лет. Многие получали раньше, через год-два: льготники, передовики труда и номенклатуры.
Купить квартиру можно было в жилищном кооперативе по цене средней трехгодовой зарплаты, оплата - в рассрочку на 15 лет: ипотека без залога и без процента (или под очень малый процент).
Четверть населения жила в индивидуальных (частных) домах - купили или сами построили.
Оглядываясь сейчас на 1989 год, поневоле удивляешься. Тогда в России 64 % проживали в отдельных квартирах, 27 % семей - в индивидуальных домах, 3 % - в общежитиях, и только 6 % - в коммунальных квартирах. В среднем на одного городского жителя имелось 15 кв. метров жилплощади. Получается, что мы не так уж были далеки от выполнения грандиозного замысла коммунистической партии: каждой семье отдельную квартиру к 2000 году. Почему же удивляешься? Потому что в Питере, Москве и других больших городах в коммуналках жили очень многие. Города эти очень шумные, здесь вдоволь поиздевались над замыслом.
В 1991 году люди очень сильно захотели свободы и богатства ("жить как на Западе"): изменили общественный строй и систему жизнеустройства. Получили свободу слова и передвижения (за границу), но потеряли гарантированное право на жизнь, в том числе и на одно из главных выражений этого права - на жилье. Как сказал Мальтус о слабых: "природа повелевает им удалиться и не замедлит сама привести в исполнение свой приговор". "Выживание каждого есть личное дело каждого", - уточнил Мальтуса начинающий политолог Ходорковский.
Живя в домах с отоплением, люди не ожидали возможных неприятностей при новом образе жизни. Более того, в 1994 году они сказочно разбогатели: получили по 20-100 тысяч долларов - в виде приватизированных квартир, которыми они теперь могли свободно распоряжаться.
Как же теперь можно получить жилье?
По старому правилу, названному теперь социальным наймом, получить бесплатную квартиру можно не через восемь лет, а через двести. Да и то в богатых городах типа Москвы, а в большинстве других теперь ничего не дают.
При этом бесплатное жилье дают только бедным, названным в законе малоимущими. Объявлена борьба с бедностью.
Строительство квартир уменьшилось в три раза. Хотя строительство жилья в квадратных метрах сократилось в два раза, однако увеличился размер новых квартир - в среднем в полтора раза. Поэтому квартир, предоставляемых хоть бесплатно, хоть за деньги, стало меньше в три раза. (Москвичи могут не волноваться, у них-то строят по-прежнему).
А заплатить за квартиру теперь надо не три, а двадцать шесть средних годовых зарплат.
Четыре миллиона человек получили абсолютную свободу: вышли на улицы и стали бомжами.
Жилье по наследству - самый простой и в то же время справедливый способ приобретения. Вот, например, один наш киноартист сумел вернуть себе дом своего деда, московского купца. Это нетипично, купцов в России было намного меньше, чем крестьян.
Городские бесплатные квартиры и комнаты не переходили по наследству, поэтому зачастую людям приходилось выкручиваться, чтобы свое добро не пропадало (не отошло государству): прописывали детей и внуков, съезжались вместе по обмену.
Теперь вопрос о наследовании приватизированных квартир решен, и это хорошо. .Хотя, конечно, хлопоты и интриги вокруг наследства остались и даже усилились.
Страсти по наследству хорошо описаны в литературе и искусстве. "Король Лир", отец и братья Карамазовы, тайный советник перед заходом солнца, взятый под опеку своими детьми... Греховен человек, поддается соблазнам, обижает ближнего. Примеров тьма и в нашей жизни. Вот сестра отказывает брату в праве на квартиру их умерших родителей. Ее любовь к сыну, хорошо обеспеченному, в том числе жильем, оказывается сильнее любви к брату, жильем не обеспеченному. А вот пожилая женщина все силы отдает уходу за старой, лежащей в больнице мамой, а та завещает свою квартиру не ей, а сыну, который в уходе за мамой не участвовал по причине своей чувствительности и успехов в бизнесе. И т.д. и т.п.
Вообще-то кое-что можно было подправить и в прежней нашей системе, без ущерба для принципов. В том числе по части наследования. Вполне можно было отдавать квартиры в личную собственность, или осталять право пользования за наследником, это же не средства производства. Даже Маркс и Ленин не возражали бы. Против наследования был анархист Прудон, но он для нас не авторитет.
Бесплатное жилье, коммунальные квартиры. Миллионы русских жили в коммуналках не потому что так завещали великие утописты, а просто потому что поделили на всех (уплотнили) квартиры бывших приличных людей - чиновников, профессоров, адвокатов и прочих. Вот и мне досталась честь жить в центре великого города в добротной коммуналке с печным отоплением и без газа (центральное отопление и газ появились позже). Литература и искусство в основном поругивали коммуналки: "что за шум, а драки нет; тут как раз драка и приключилась". Или: "нехорошая квартира", "квартирный вопрос испортил их". В кино: "Волшебная сила искусства" с Аркадием Райкиным.
Да, там были и неразбериха, и суматоха, и беспорядок, и бестолочь. То есть как раз то, что Даль называл кутерьмой.
27 лет я прожил в коммуналках. Не испытавшим этого трудно понять, как можно жить вместе с чужими, зачастую неприятными, невыносимыми людьми. Что бы не говорили, как бы не издевались над Хрущевым, над унылыми пятиэтажками массовой застройки, я ему благодарен, как говорится, по гроб жизни. Благодарен за данное мне право быть хозяином на кухне, в ванне и на унитазе. Без его личного нажима ничего бы не вышло - ему пришлось преодолевать леность мысли, лично вникать в проекты, выбирать типы материалов и конструкций, пригодных для поточного производства. Низкие потолки? Мои два семьдесят меня вполне устраивают. Тонкие стены? Основная теплоотача идет через окна, поставил металлопластик с тройными стеклами, и порядок. Настырность Хрущева - преодолевать стандарты мышления - очень понятна мне, инженеру.
Теперь любители ностальгии вспоминают о коммуналках с доброй улыбкой. Имеют право: кутерьма там была не сплошная - многие приспосабливались жить мирно. В шестикомнатной коммуналке моей тети - даже дружно. На общей кухне каждый безбоязненно гнал самогон на очень простой конструкция из нескольких кастрюль. Жаль, я не запомнил ее (конструкцию).
Кажется, коммуналки остались теперь в основном только в нашем городе. Число их уменьшается по нескольким причинам. Во-первых, до либеральной революции действовала жилищная программа. Во-вторых, богатенькие ценители старых квартир расселяют бедных жителей коммуналок. В-третьих, обитатели коммуналок вымирают, зачастую с помощью тех же ценителей.
Но есть надежда на возрождение коммуналок. Уже началась работа по предоставлению жилья в общежитиях по норме 6 кв. метров для людей не от мира сего. Будут и у нас свои Гарлемы!
Предоставление бесплатного жилья зашло в тупик. Сегодня в Питере стоящий в очереди последним получит жилье через 25 лет (за это время что-то случится или с эмиром, или с ослом, или с самим очередником). В городе 4,5 миллиона жителей, в очереди стоят 645 тысяч человек (286 тысяч семей). Пока ежегодно получали 25 тысяч человек. Каждый год очередь росла на 10 тысяч человек (на 4,5 тысячи семей), теперь, вероятно, рост замедлится: принимать будут только малоимущих. По городскому закону к ним отнесены имеющие месячный доход не более двух прожиточных минимумов (сейчас примерно 3200 рублей), стоимость общего имущества не более 8000 долларов (рассчитывается через рыночную цену квадратного метра жилплощади), имеющие площадь не более 9 кв. метров на одного человека в отдельной квартире и 15 кв. метров в коммуналке.
Пока неясно, заинтересуют ли эти условия деловых людей: спекулировать квартирами через малоимущих, за небольшие комиссионные. Или через льготников, которым обещают ипотеку со скидками - учителей, врачей. Им всё равно не потянуть, так могут получить хотя бы комиссионные за торговлю своим статусом. Метода отработана еще в старые времена: льготники зарабатывали комиссионные на покупке дефицитных мебельных гарнитуров для небедных людей. Но может быть, деловые люди не захотят мелочиться...
Льготы квартирные. Льготы прошли закономерный путь: выборочные для заслуженных, массовые почти для всех, привилегии для номенклатуры, отмена почти полная.
Льготники размножаются по естественному закону состязательности (конкуренции): находятся всё новые основания для льгот. Любой может обидеться, почему этим дали льготы, а мне нет, я тоже пострадал и заслужил. Слуги народа подхватывают тему. В 80-х годах простые очередники получали всё меньше жилья, их забивали льготники. Номенклатура, разумеется, впереди всех, на острие атаки, как любил говорить наш зам генерального директора, молодой лимитчик, который и выбил себе четырехкомнатную квартиру в центре города. Потом, при Горбачеве, льготы номенклатуры назвали привилегиями и стали с ними бороться. При Ельцине их отменили. Теперь, при Путине, отменили льготы на внеочередное предоставление жилья для участников ВОВ, репресированных, "чернобыльцев", многодетных семей и других бывших льготников.
Как купить жилье. Это же очень хорошо - купить. Не клянчить, не хитрить, а просто поработать, повкалывать, получить по труду и купить на рынке по вкусу. Рынок-то и раньше был. Один умелец на обменах с доплатой сделал из маленькой комнаты отдельную "двушку", правда, за несколько лет. На этом рынке работали уличные биржи, черные маклеры, действовали тарифы доплат и правила оплаты под честное слово - всё это неофициально, на поддержании нужного всем рынка. (Теперь честное слово ушло в небытие, могут "кинуть" не только при обмене, но и при официальной продаже-покупке квартиры).
Ещё при соцстрое появились жилищные кооперативы. Первый взнос, как правило, оброк с родных и близких, за полгода-год рассчитывались с долгами, потом 15 лет тянули лямку взносов: слушаться начальство (ради повышений и премий), подрабатывать на стороне, не шиковать...
Моя тётя и ее муж захватили первую волну жилкооперативов. При зарплате по 150-200 рублей на каждого на первый взнос в 400 рублей они взяли в долг у друга, а цена всей двухкомнатной квартиры в кирпичном доме составила 4000 рублей в рассрочку на 15 лет. Таким образом, их ежемесячный взнос по тогдашней "ипотеке" составлял пять процентов месячного дохода. Ужасы тоталитарного строя, - напоминают нам либералы.
Конечно, для купли жилья были сильные стимулы. Одного моего друга (с женой и сыном) судьба забросила в 13-метровую комнату в жуткой коммуналке, он сумел ускорить очередь в кооперативе через директора и обком партии. Другой получил стимул от тестя, у которого жил в примаках. Тесть, наученный своими коллегами-работягами ("чего ты с ним цацкаешься, поучи жида!"), пришел домой и с порога дал зятю по морде (по этой самой). Тесть остался жив. Не ожидал он от зятя такой русской мощи. Я, например, до сих пор опасаюсь его объятий. А друг с женой (при двух сыновьях) решили: все силы на кооператив. Тестя же он простил.
В новые времена нежданное богатство, которое свалилось на людей - приватизированные квартиры по рыночным ценам в десятки тысяч долларов - для многих оказалось непосильной нагрузкой. Как известно, богатые тоже плачут. В городе и стране в целом развернулась широкая кампания по изъятию излишков жилой площади, отрабатывались новые технологии. Так, наша хорошая знакомая приобрела для своих взрослых детей две двухкомнатных квартиры по ценам в несколько раз(!) ниже рыночных. Участниками (субъектами) обмена становились люди, не нуждающиеся в излишках жилья или вообще в таковом. То есть переходящие в сословие бомжей. Методика работы с ними схожа с дрессировкой животных. С субъектом вступают в дружбу, по дружбе подкидывают понемногу на выпивку, на еду. Очень важно знать меру - приучить к легкой добыче, но и не дать сесть на шею, временами отказывать, но так, чтобы не отпугнуть. Для этого нужен природный дар, навык общения с "простыми" людьми. У нашей знакомой такой дар был.
Наша страна достигла больших высот в науке, культуре, образовании. Во время приватизации эти достижения были использованы сполна. В частности, в жилищной сфере возникли комплексные бригады специалистов разного профиля: врачей, менеджеров-психологов по управлению персоналом, риэлторов, юристов, работников жилконтор и других. Одна такая бригада получила известность в нашем городе после нескольких десятков проведенных операций. Схема работы такова: работник жилконторы подыскивает клиента - одинокого жильца отдельной квартиры. Врач от имени благотворительной организации начинает лечить жильца, медсестра делает уколы. В это же время менеджер - психолог с актерскими данными - прописывается в квартиру жильца или с помощью юриста оформляет завещание на члена бригады. Жилец умирает, врач выписывает безупречное свидетельство о смерти, работник крематория, тоже член бригады, заметает следы. Риэлтор реализует квартиру, бригада делит деньги. Либералы могут быть довольны: в народе разбужен дух предпринимательства, использование высоких технологий. А специалисты получили лет по 15, Европа запретила нам применять смертную казнь.
Мой молодой родственник потерял комнату на торговых операциях: за невозврат долга его продержали неделю в подвале, требовали отдать комнату. Я предложил ему уехать в другой город, к моим или его родственникам. Не согласился, отдал и потом снимал жилье.
Другой родственник, пожилой, за неправильный переход улицы заплатил 3000 долларов. Вроде бы по его вине столкнулись две иномарки. Их владельцы назвали сумму и уже приготовились везти его на обработку: нет денег, отдай квартиру. Супруга родственника напряглась, обзвонила знакомых и отдала требуемое.
В стране появилось сословие людей, которые нажили деньги, достаточные для покупки новых квартир по новым ценам. Вскоре выяснилось, что эти богатые тоже плачут.
Так, в системе жилкооперативов появилось много интересного, здесь теперь тоже много инициативы и предприимчивости. Вот одна из типичных историй: в нашем городе компания "Клаб" в 1999 собрала 192 млн руб на строительство дома на 297 квартир. В 2004 компания была признана банкротом, при этом выяснилось, что в строительство было вложено всего 105 млн. руб., остальные исчезли. Члены жилкооператива обратились к городскому правительству, которое передало стройку другой фирме - "РСУ-Ф". Эта фирма предложила внести доплату или получить деньги обратно. Многие доплатили. Кто не смог, получил деньги обратно. Но нашлись третьи - те, которые не вносили доплату, отказались от возврата денег, но остались в составе кооператива. Они доверились новому председателю, который обещал им квартиры без доплаты, за счет "РСУ-Ф". У него была идея - признать "РСУ-Ф" (по суду или по решению власти) преемником первоначальной компании "Клаб" и заставить ее доплачивать. Под идею он собрал с дольщиков 5,5 млн руб на судебные издержки. Идея не прошла, 5,5 млн руб исчезли. Было возбуждено уголовное дело в отношении председателя, потом дело закрыли. Дом построен, а "хитрые" члены кооператива остались без квартир и без вложенных в них денег. Они могут требовать деньги с "Клаба", а тот банкрот.
Московские строители дали начало совсем уж простой схеме: двойная продажа одной и той же квартиры. В построенный дом въезжает заплативший первым, а второго отправляют по инстанциям. От Остапа Бендера заимствовали идею зитц-председателя - ах, как он теперь сидит при либералах! Остальные воры в бегах. Строительная фирма заранее освобождена от всякого имущества. Богатые (бывшие?) плачут.
Ещё раз повторяю: скучно было жить при застое, тогда все контролировалось государством, не было инициативы. Внес деньги в кооператив, сиди спокойно до въезда в квартиру. Вот наши либерал-министры Греф и Кудрин постоянно твердят: государству нельзя доверять производство и строительство, разворуют. Наверно, они не доверяют даже самим себе - государственным людям...
Отопление. Когда я видел тающий над теплотрассами снег, поднимающийся над ними пар, каждый раз задумывался: разве нельзя было придумать какую-то другую систему, чтобы не обогревать землю, а создавать тепло прямо на месте, в квартире или в доме. Может быть, мы вообще склонны к излишней сложности и централизации. Так я думал. И был неправ. Картина прояснилась после лавины крупных аварий зимой 2002/2003 г. в 30 регионах страны, когда от отказов теплоснабжения пострадали 15 млн человек (по данным прессы 30 млн). Произошло 59 чрезвычайно крупных аварий на объектах ЖКХ, более 1500 отказов в системах теплоснабжения. В ряде мест системы отопления выведены из строя до следующего отопительного сезона, часть жилых домов переводили на печное отопление. Это - официальные данные Госстроя. Следует отметить, что зима была обычной, без сверхсуровых холодов.
Пострадал и Петербург. Пострадал и лично я. Потому, наверно, и одумался. Точнее, задумался и познакомился с мнениями умных людей.
Оказалось, эта наша отопительная система - лучшая в мире. Разумеется, с учетом того, что где-то вообще топить не надо. А где-то топят слегка и недолго: 3-4 месяца в году при двух-трех градусах за окном. А при десяти градусах кричат о катастрофе. Нам надо топить 7 месяцев, в Сибири - 8. И топить хорошо, для нас двадцать градусов - это теплая зима.
Система теплоснабжения сложилась из лозунга "советская власть плюс электрификация всей страны". Электростанции на угле дают дармовое (бросовое) тепло - горячую воду. Власть направила это тепло по домам. Сами электрики не стали бы этим заниматься, для них тепло - лишняя забота, на некоторых электростанциях воду охлаждают на месте, выпуская пар в градирнях, пренебрегая экологией. Только централизованная власть могла соединить, скооперировать два типа производства. (Нелюбителям советской власти можно напомнить, что и царская власть не брезговала строить по плану - железные дороги, каналы... Такое уж у нас, русских, жизнеустройство).
Да, протяженные трубы отдают часть тепла земле, но хорошие трубы отдают немного, десятую часть тепла, с которой при дармовом тепле вполне можно примириться.
С такой системой мы и жили в своем "ненавистном прошлом" (слоган М.С.Горбачева). Бывали неполадки, вызывали дядю Васю, любимого героя наших сатириков, рассчитывались от души полбанкой за 2,87... Сплошной застой. А катастрофы не было. Ее не было и в первом десятилетии реформ. Откуда же взялась такая напасть? Оказывается, причина настолько проста, что рядовому обывателю трудно в нее поверить. Всего-то навсего: не ремонтировали! Ни трубы, ни котлы, ни теплообменники... Не заменяли отслужившее свой срок. Срок службы труб 25 лет. Все теплотрассы построены до реформ, новые здания подсоединяли к старым теплосетям, износ которых составил 83 процента к 2000 г., после чего трубопроводы становятся аварийными, борьба с локальными повреждениями бесполезна, требуется полная замена. Ежегодно заменяется 0,5 процента, в основном, при ликвидации аварий.
На ремонт требуются деньги. Они накапливаются в фонде амортизационных отчислений. Здесь я должен сделать маленькое пояснение для обывателя. До реформ мне тоже не все было ясно, пока я не превратился из инженера в финансового директора и главного бухгалтера. Так вот, деньги на ремонт есть всегда: с каждой выручки начисляются средства на определенный счет. Эти средства не облагаются налогами, включаются в себестоимость. Когда подходит время планового ремонта, эти деньги можно спокойно использовать. Можно, но нельзя, если их нет в кассе или в банке. К сожалению, эти деньги не кладут в отдельный сейф, они просто числятся на бумаге, это деньги воображаемые (виртуальные). Эти деньги очень удобны для отмывания и вывоза капитала за границу. Ну, а если есть желание с очередной выручки подремонтироваться, так пожалуйста. Такого желания у правительств Ельцина-Путина не появлялось.
Задолженность по амортизационному фонду к 2003г. достигла 165 млрд долларов - на уровне годового федерального бюджета. С точки зрения моральной ответственности власти эту ситуацию можно сравнить с поведением человека, который отдает в семью мизерную часть своих доходов - прожиточный минимум, а на основной доход предается всем радостям жизни, как говорится, на всю катушку и во всю ивановскую.
Состояние ЖКХ определятся одним емким словом - катастрофа: по данным Госстроя физический износ объектов теплоснабжения достиг 57%, водопроводных сетей - 54 %, в целом инж коммуникаций - 60%. Потери в теплосетях достигают 30% произведенной тепловой энергии. Износ оборудования муниципальных котельных - 68%. Количество аварий на 100 км инженерных сетей увеличилось с 15-20 в середине 90-х годов до 200.
Размах катастрофы подтверждают официальные документы: национальный доклад правительственной комиссии "Теплоснабжение Российской Федерации. Пути выхода из кризиса", М., 2001, подготовленный в рамках программы развития ООН; "Концепция развития теплоснабжения в России. Официальная информация Минэнерго РФ", М., 2000.
Приведенные данные подтверждают члены правительства Н.Кошман (бывший глава Госстроя), В. Яковлев, С.Шойгу.
Нет ничего легче и приятнее работы разрушения, говаривал классик на разборке старого дома. Но разрушить в самой холодной стране систему теплоснабжения - значит совершить преступление века. Может быть, оно не очень заметно, каждый мерзнет в одиночку. На ТВ мелькают картинки: лопувшие батареи и трубы, буржуйки, электрообогреватели, отключения электричества из-за перегрузок. Земля проваливается над разорвавшимися трубами; так погиб бывший директор нашего НИИ: шел по улице, провалился вместе с асфальтом в кипящую воду... "Жилищники плохо подготовились к зиме", - в одну песню поют и власть и СМИ. Сами жилищники осознали ситуацию раньше других - как безнадежную. Против них возбуждают уголовные дела, о которых взахлеб кричат СМИ, и которые потом тихо закрываются. Народ до сих пор не уяснил причины катастрофы, готов винить невиновных и наказывать непричастных.
Наверно, по чистой случайности СМИ во время текущих несчастий обращаются к прошлым. Какой-то винтик у них срабатывает. В новостях - массовые замерзания, а в пропагандистском шоу - многажды виденные картинки массового голода, раскулачивания и других злодеяний прежней преступной власти.
Надо что-то делать! Так решила власть. Что - неясно, потому что не бросишь же весь годовой бюджет только на ЖКХ, катастрофа стала необратимой. "Надо реформировать", - вскричали реформаторы-рыночники, - "перевести ЖКХ на рыночные рельсы". Специалисты в упомянутых выше докладах напрасно пытаются образумить их: эта система принципиально нерыночная, тепло не товар, здесь нет свободы контракта, выбора продавца, нет конкурентной среды, этот продукт нельзя складировать и т.д и т.п. Но властная элита уже зациклилась на поиске радикальных решений не в технической сфере, а в управленческой. Четко подметил это С.Кара-Мурза: "При возникновении подобных неотложных проблем произносится ритуальное заклинание - реформировать! Иссякают месторождения газа - реформировать "Газпром"! Выходят из строя электростанции - реформировать РАО ЕЭС! Износился подвижной состав железных дорог - реформировать МПС! Армия не получает самолетов и горючего, летчики не летают - реформировать армию! Учителя голодают - реформировать школу! Назревает полный отказ из-за износа системы теплоснабжения - реформировать ЖКХ!"
Реформаторы - люди образованные, законы Паркинсона знают. Едва ли им известен классический анекдот о реорганизациях в НИИ и публичных домах, который я приводил в предыдущей публикации. Во всяком случае, в ЖКХ они преуспели более всего: инженер, проработавший практически на одном и том же предприятии ЖКХ на одном и том же рабочем месте, рассказывает, что с 1995 по 2000 год его переводили в штаты шести различных предприятиях, и затем ЖКО также неоднократно реорганизовывали.
Простейшая новация - по принципу "голь на выдумку хитра": вместо нагрева воды до нормы в 150 градусов нагревают до 70, давление с 7-12 атмосфер (по норме) снижают вдвое. Экономят на топливе и ремонте труб. В квартирах холодно? Устанавливают новую норму для жилого помещения - 13 градусов (!?) вместо прежних 18. Закаляйся, если хочешь быть здоров. Как сталь.
Для реформаторов приватизация - оружия любимейшего род, и она тоже была пущена в ход. В Иркутской области приватизировали городские котельные, задарма отдали частникам. Когда те убедились, что навара нет (почему-то раньше не поняли), они предложили местной власти приобрести котельные обратно: за миллион долларов за каждую, иначе они разберут их на кирпичи. Ошарашенная власть обратилась в прокуратуру, которая ответила, что всё по закону, по понятиям. Так что миллионы придется отдавать шантажистам, в "лучшем случае" с откатом.
Жители одного из микрорайонов Ржева жалуются: мы пожинаем плоды реформы ЖКХ, нашу заводскую котельную продали какому-то иногороднему жителю, которого теперь не могут найти, а нам отключили отопление и горячую воду.
Однако высшим достижением реформаторского зуда стала идея поквартирных систем отопления. В пример была поставлена Европа и вообще заграница. Идеологом выступил премьер Касьянов, сам весь из себя такой заграничный от улыбки до ботинок. Наверно, он видел поквартирное отопление в Лондоне, где на улице пальмы растут... Как и принято у радикальных реформаторов, никакие, даже вполне очевидные несуразицы, просто не обсуждались. Первое - чем топить? Газом? Существующая газовая распределительная система не потянет по мощности. То же самое относится к электричеству. Построить новые - 70-100 млрд долларов, нет, деньги нужны для стабфонда. Второе - цена отопления вырастет на порядок: до 1000-2000 долларов в год за двухкомнатную квартиру, а при переходе на мировые тарифы еще в 5 раз. Газовое отопление, хоть поквартирное, хоть домовое - удар по экологии. И еще: сегодня уже осознаны слова Менделеева: топить газом - это все равно, что топить ассигнациями. Можно привести и другие "но" (обслуга, безопасность), однако поквартирная шумиха, поднятая накануне очередных выборов, пока притихла.
Очевидно, по этой же причине прервалась агитация за счетчики тепла, с помощью которых предлагалось поймать за руку жилищно-коммунальное начальство, возлагающее на жителей оплату потерь в трубах. Да, можно, а зачем? Чтобы контролировать температуру в квартирах? Так это то же самое, что предложить человеку ставить градусник под дырявое пальто вместо его ремонта или замены. Или нужно еще раз убедиться в виновности Ельцина, Гайдара, Черномырдина, превративших теплотрассы в безнадежную гнилушку? Требовать от них возместить ущерб в 165 млрд долларов бесполезно, Черномырдин, может быть, наскребет 4 млрд, насчитанных ему "Форбс"ом, а скорее всего, отопрется от "этих клеветников". Ельцин - на гособеспечении. Гайдар - бессеребренник (по слухам). Можно попробовать взыскать деньги с меня и других, дважды голосовавших за Ельцина. Правительство этим уже занимается, только не выборочно, а со всех - повышает тарифы.
Тарифы. Как это было раньше: в 1989 г. расходы по квартплате со всеми коммунальными услугами составляли 3 % в семейном бюджете. Государство дотировало 85 % этих расходов для всех жителей. "Это нехорошо", - заявили либерал-реформаторы, - "несправедливо дотировать богатых людей, имеющих большие жилища". И верно: кроме обширных квартир у нас поставлены мировые рекорды по строительству коттеджей, разумеется, всё для тех же небедных. "Правильно, - подхватил народ, - ату их, даешь награбленное! Пусть платят за излишки"
"Нет, за излишки площади и раньше платили. А если у богатого маленькая площадь, то он все равно будет дотироваться наряду с бедными? Несправедливо. Надо сделать так: на всех начислять 100% квартплаты, а бедным государство будет помогать адресно, персонально. Будет пересылать деньги - субсидии - не в ЖКХ, это все равно, что сливать их в канализацию, а прямо в адрес бедного человека, а уж он сам будет контролировать жилконтору и платить ей за услуги".
Народ слушал и безмолствовал: вроде бы всё логично. Кроме канализации - почему деньги из бюджета идут в канализацию, а с моего счета не пойдут?
Начали переходить на 100-процентные тарифы. Правительство установило потолок для бедных: плати квартплату до 22 % семейного дохода, если квартплата больше 22 %, представь справки и получи субсидию. Совсем уж бедные могут платить еще меньше, с поправкой на долю дохода в прожиточном минимуме. И пошла кутерьма: кто кого обгонит: инфляция, квартплата или доходы. Рост долгов по квартплате и взыскания их по суду. Веерные отключения электричества: остановки насосов в котельных, размороживание теплотрасс, а затем и домов. Отрезание и заваривание газовых и отопительных труб, перемычки, которые ставит ушлый народ, взрывы квартир и целых подъездов, гибель людей. Выселения из квартир. Словом, вхождение в общеевропейский дом, приобщение к общечеловеческим ценностям.
И опять об этих ужасах - в новостях, а в пропагандистских шоу - ужасы тоталитаризма: репрессии, расстрелы. Чтобы ценили настоящее.
От инфляции я страдаю вместе с Абрамовичем и Фридманом, в среднем по госпиталю. Вот как Росстат отслеживает инфляцию: фиксируются цены по 445 товарам., каждый месяц записывается 500 тысяч цен по 250 городам, из них сводится средний показатель. В числе товаров: свинина, сахар, яйца, гробы, пиво, мороженое, обед в столовой, помывка в бане, духи, переносная швейная машинка, монитор для компьютера, мобильный телефон, два автомобиля (типа Фольксваген и типа ВАЗ-2107), анализ мочи, телеграмма в 15 слов, поездка в Китай на 8 дней и другие (АиФ N 31-2005). Забавно. Могли бы насчитывать не десяток процентов, а поменьше, чтобы не волновать Грефа и Кудрина. Что касается меня, то в баню и в столовую не хожу, берег турецкий и Африка мне не нужны, Фольксваген в гробу видал. В очередной раз напоминаю об ошибке в законах, предусматривающих индексацию по уровню общей инфляции, тогда как цена моей потребительской корзины обгоняет ее на 8-10 %.
Последние вклады коммунальщиков в мою корзину таковы: 18% за телефон, 25 % за электричество, 8 % за квартиру (за текущее содержание моей новой собственности - внутридомового имущества). Руководитель Федеральной службы по тарифам простодушно откровенничает: в 2006 году тарифы на квартплату, воду и тепло будут расти чуть быстрее, чем инфляция (АиФ N 40-2005). Еще Петр Великий наказывал: каждому служивому говорить откровенно, без подсказки, чтобы глупость его была видна всем. Что это за загадочное "чуть"? Сколько еще вынут из моего кармана? Его товарищ, руководитель Федерального агентства по жилищно-коммунальному хозяйству, тоже умиляет: наша задача, говорит, не менять ветхие инженерные сети, а - нарисовать вектор. Ай да молодец, прямо просится на эстраду в парк юмора. Правда, вектор его недорисован: хочет привлечь для ремонта сетей частный капитал, но умалчивает, кто будет расплачиваться. Скажет потом - нечего делать, граждане, надо повышать тарифы. Имеет право хамить - не я, мол, похерил 165 млрд долларов амортизационных отчислений... (В порядочном обществе присутствующих не имеют в виду, но при нашей стабильной коррупции желание привлечь частный капитал сразу ассоциируется с откатом).
Удивительно, как в нашу власть подбираются простодушные, квёлые люди, как говаривал Зощенко - полуинтеллигентные.
Личный опыт. ЖКХ - большая система, в ней миллионы работающих, треть основных фондов страны. Я не специалист по ЖКХ, я его жертва, потребитель с жалкими правами. Поэтому далее я рассказываю о том, как во второй половине 20-го века русский обыватель добывал себе жилье, как выживал в нем. Может быть, эти иллюстрации к общей картине помогут лучше разглядеть и лес, и деревья.
Жилье по наследству мне вообще не светило: мои рабоче-крестьянские деды нарожали по шесть и семь детей. Дед по матери, крестьянин-середняк, затем колхозник, имел усадьбу: дом, хлев, баня, амбар, рига. Дважды горел. Соломенные крыши, деревянные стены, полдеревни сгорало. Дом, который построил дед в третий раз - каменный, с железной крышей. Этот дом сожгли наши при отступлении на зло врагу. Тыловым фашистам - немцам и эстонцам - хватило оставшейся полдеревни. Дед в 70 лет остался один, жена умерла, дети еще до войны подались в город. Все три сына на войне погибли. Деду поставили миром сруб пять на три метра. Эта хибарка и есть теперь мое наследство - второй дом, дача.
Дед по отцу не имел дома. Строил шоссейные дороги в Ленинградской области и получал деревенские дома в аренду по месту работы. В блокаду уехал в эвакуацию, там скончался, и его последний дом в пригороде Питера заняли чужие люди. Мой отец погиб на войне, никто из других наследников не попытался возвратить дом. Предмет моей наследственной гордости - построенные дедом-прорабом шоссе - Таллинское, Киевское и другие.
В теме о наследствах приходится говорить о несоразмерных явлениях: о смерти и о собственности. Естественно, что скоропостижная смерть матери была трагедией для меня, как для любого сына, а потеря ее комнаты - житейской неприятностью. Не хватило у меня духа срочно прописывать туда ее внука, и комната матери пропала (отошла государству). Зато, когда заболела моя тетя, уговорили ее внучку срочно прописаться в ее комнату. Потом новый русский расселил престижную квартиру около Смольного, предоставив внучке двухкомнатную квартиру.
Жизнь в коммуналке в Питере началась с комнаты в старой квартире, которую получила от прядильно-ниточного комбината старшая сестра матери, она же моя крёстная (кока). До войны жилье в Ленинграде не строили. Полученное жилье было страшненьким: пещерная лестница, совмещенные коридор и кухня без окон, полутемная комната окнами во двор-колодец. Большая комната (28 кв. метров) стала опорным пунктом для завоевания детьми деда великого города. И мною тоже. "Где ты родился?", - спрашивали меня гости. "На Финляндском вокзале", - отвечал я и не понимал ихнего дружного хохота. Родился я из этой комнаты в роддоме у вокзала. В первые детские годы я был лицом без определенного места жительства (бомжом). Мать со мной жила попеременно в городе у сестры, в деревнях у моего деда по отцу или у своих родителей.
Первый родительский дом - комната в деревянном двухэтажном доме в Ораниенбауме - образовался по тому же правилу: жилье от предприятия, от морского порта, куда мать устроилась счетоводом. Узкая десятиметровая комната на троих, вид на залив, на Кронштадт. Счастливое время, любимые мама и папа, патефон играет "Брызги шампанского". После блокадной зимы выехали в эвакуацию, в Саратовскую область, поближе к предстоящей Сталинградской битве. Здесь три сестры с двумя детьми получили отдельный дом. Огородничали, вырастили и съели свинью (крестьянская закваска).
В начале 1944 года наступил важный этап жилищной эпопеи. После снятия блокады мать одна уехала в Ленинград. Ее высокое образование - 7 классов школы и поварское училище (в отличие от двухклассного образования сестер) плюс предприимчивость подсказали ей правильное решение - устроиться управдомом. В ее ведении - три дома в центральном, Смольнинском районе. В первом доме она заняла две комнаты: одну для младшей сестры, другую для сестры мужа. Часть этого первого дома занимает суд, это пригодилось в дальнейшем. В третьем доме мать поселилась в хорошей комнате трехкомнатной квартиры. Эту комнату раньше занимал немец, выселенный в начале войны на Дальний Восток. Такой тонкий расчет был у матери. Действительно, через год врач-немец приехал, забрал свои китайские вазы и уехал. А сестрам пришлось отдать комнаты вернувшимся из эвакуации и переселиться в другие пустующие, сохранившиеся за ними навсегда.
Коммуналки со временем приучили меня жить по правилу "плохой мир лучше доброй ссоры". Когда на год мать осталась без меня (я жил в казарме), новые соседи - мичман, он же депутат райсовета и его жена начали скандалить с матерью, чуть ли не до драк, правда, по неточным сведениям - словам матери Вроде бы они попытались обуздать её страсть к празднествам с пением и плясками, усилившуюся в мое отсутствие. А я попытался защитить мать родную. Совершил явную глупость - пригрозил соседям. Мичман дождался, когда я выйду на улицу, вышел за мной, подозвал милиционера, показал свои документы - депутатское и воинское. И мне повезло - я познакомился с гарнизонной гаптвахтой. В камере - несколько задержанных, чукча поет речитативом. Вечером приехал мой военный начальник, мы посмеялись и поехали восвояси; экскурсия на гауптвахту завершилась без последствий. В свои 18 лет я проявил комсомольскую принципиальность: сходил на службу мичмана, на следующий срок его не избрали депутатом.
Нет худа без добра: мать поменяла комнату на большую, с новыми соседями не ссорилась.
В армии, после окончания военного вуза, я тоже жил в коммуналках - служебных. Как офицер подразделения особого риска, обязан был жить при аэродроме: мы быстренько заряжали атомную или водородную бомбу детонаторами и подвешивали ее в самолёт, чтобы летчик сбросил ее на какую-нибудь американскую Хиросиму. Несмотря на важность нашей службы, жили в домах, сделанных на скорую руку: двухэтажные трущобы из досок и черепицы со всеми удобствами во дворе. И все-таки это была большая льгота - в отличие от нас другие офицеры снимали жилье в городе.
Моя льгота на жилье возникла на пятом году службы в армии - в год великого перелома в моей жизни. Хрущев объявил о сокращении армии. Льгота для увольняемых - жилье. Давняя задумка - уйти на творческую работу - теперь подкреплялась богатым даром - квартирой. Квартирное дело я начал с большой глупости. Перед уходом из армии предложил матери поменять ее 28-метровую комнату на меньшую. Она и поменяла на 19 метров. И только потом посоветовалась с юристом - судьей, с которой познакомилась в бытность свою управдомом.
Жестокая, страшная правда открылась нам по приезду в Питер. Если я с женой и двухмесячным сыном пропишусь к матери даже на ее 19 метров, никакая льгота мне не положена. На каждого прописанного пришлось бы более 3,5 квадратных метров - нормы постановки на очередь. Рожайте еще и становитесь в общую многолетнюю очередь на жилье. А обмен на меньшую комнату и был большой глупостью.
Судья подсказала решение. По ее совету родилось замечательное дело, которым я горжусь всю оставшуюся жизнь. Действительно, редкий гражданин может похвастаться тем, что он судился со своей собственной мамой. А я хвастаюсь - подал в суд иск на мать с требованием прописать меня с женой и ребенком в ее комнату. Я был истцом, а мать ответчиком. Ужасающая картина. Мать плачущим голосом перечисляет свои болезни, просит отказать в иске сыну. С предыдущего дела на нашем заседании задержалась прокурорша, которая стала стыдить меня за нехорошее отношение к родной матери. Я, мать и судья молчали. В иске мне отказали на основании какого-то давнего, довоенного постановления правительства, до которого могла докопаться только судья. Далее я оформил временную прописку, без права на площадь, у своей тети (коки), к тому же еще и больной туберкулезом. Только после этого я подал заявление о предоставлении жилья по льготе для уволенного из армии. Нормальные герои всегда идут в обход.
Главное же потрясение состоялось в районной администрации - отказали без всяких объяснений. Подумав, я решил не жаловаться выше, а добиваться на месте - принятыми при соцстрое способами. Я и жена взяли на руки пятимесячного ребенка, вошли прямо в кабинет председателя комитета, мимо протестующей секретарши, положили ребенка на стол. Я говорил о правах, о законе, председатель не мог меня слышать, потому что во весь голос кричала жена, а на столе орал ребенок. Семейное трио. Председатель лениво отнекивался, мол, решаю не я, а комиссия. Вошел его заместитель Носиков, мельком посмотрел на документы: "мы повторно рассмотрим".
Через неделю я сидел в приемной, ожидал вызова на комиссию. Из кабинета высунулась секретарша, обратилась ко мне: "Ваша просьба удовлетворена, следующий".
О жизнь!
А жизнь подтверждает действие закона инфо-энергии. Никакой энергии простого гражданина не хватит для того, чтобы разобраться в обильном потоке противоречивых законов и постановлений, да и не каждому юристу это дано. С другой стороны, у районной власти тоже не хватило энергии проверить и убедиться, что мы фактически живем в комнате матери и пудрим ей, власти, мозги.
Вскоре наш благодетель Носиков стал главным строительным начальником Ленинграда и области - секретарем обкома партии. А эти всё твердят - тоталитарный режим.
Через полгода мы получили однокомнатную квартиру на окраине города, в "хрущобе" - комната 16 квадратных метра, кухня 6 метров, 4-ый этаж в пятиэтажке, без балкона, толщина наружной стены 19 сантиметров, между квартирами 4. Дополнительные удобства - нет лифта. То есть - нет шума, опасности застрять или быть ограбленным. Нет мусоропровода - значит, нет дурного запаха и корма для крыс. Вид на большой зеленый двор. Под домом не громыхает транспорт - живя в центре, я знал, что это такое. Жить в большом городе, но не в каменных джунглях, а почти на природе - вот она, осуществленная мечта.
В общем, счастье без границ. Первый концерт Чайковского.
Ну, конечно, не без издержек. До транспорта минут пятнадцать пешком, до работы час. В те времена еще строилось метро, оно и появилось вскоре рядом с нами.
Через семь лет меня посетило жилищное озарение: вдруг я понял, что моя однокомнатная квартира сама по себе есть льгота - равноценна двум комнатам в коммуналках. Если использовать часть комнаты матери, то можно выменяться на двухкомнатную квартиру для нас и комнату поменьше для матери. Я изобрел алгоритм, мать пожертвовала частью комнаты (для любимого внучика), жена реализовала идею практически. Как раз тогда же нам поставили телефон - после многолетней очереди. Жена не работала, проявила максимум энергии и организовала обмен, в котором одновременно участвовало семь (!) сторон. "Как вы нашли друг друга?", - удивились в бюро обмена. Так мы получили бесплатно двухкомнатную квартиру в хрущевке. Мать поселилась в 12-метровой комнате. Я утешал свою совесть тем, что на нас троих приходилось тоже немного - по 10 метров на человека.
Уведомляю демографов: в двухкомнатной квартире мы родили дочь. Причина не единственная, но весомая. Птичка божия хлопотливо свивает гнездо, а уж потом высиживает птенцов.
Кажется, мать взяла от государства все квартирные льготы для себя и родных. Для старшей сестры, больной туберкулезом, выхлопотала отдельную однокомнатную квартиру. Правда, сестра вскоре скончалась. Ее сын загремел в тюрьму за подделку магазинных чеков (была такая мода), сидел недолго, но достаточно для того, чтобы квартира пропала.
Для другого племянника - сироты и инвалида (поврежденная нога) - мать выхлопотала комнату. Комната отошла государству после смерти племянника. (Племянник покончил с собой по неизвестной причине, в его случае едва ли только из-за пьянства. Красивый, талантливый, сорокалетний.)
В возрасте 66 лет мать дождалась квартирной льготы для себя: жены погибших воинов получили право на покупку кооперативной квартиры. Забавно, конечно: матери и таким же как она малоимущим пенсионерам только и покупать квартиры. Я оплатил первичный взнос 1800 рублей - пять моих зарплат. Обычное дело: и мать поживет хорошо, и любимого внука к себе пропишет. Человек предполагает... Мать скончалась до постройки дома. Деньги из кооператива вернул с большими хлопотами.
Сам же я не мог вступить в жилкооператив: надо было быть малоимущим - имеющим меньше определенной нормы площади. У меня же было превышение на 1,5 квадратных метра. Дети подрастали, а я несколько поуспокоился после обмена на "двушку". На моей работе квартир не давали. Перейти на завод? Другой образ жизни, меньшая добавку за ученую степень.
Новые времена. На новые жилищные дела меня стимулировало правительство Ельцина-Гайдара. Поскольку я всегда симпатизировал центральным убеждениям, то в 1991-92 годах, когда правительство объявило о введении свободных цен, я понял, что надо спешить - жилье дешеветь не будет. С одной стороны, есть некоторые деньги - сливки с малого предприятия, с другой - нет жилища для сына.
Вот ругают соцстрой - глушил, мол, инициативу (предприимчивость). А по моему, такая жизнь постоянно требовала что-то придумывать и изобретать. В отличие от благополучных жителей капстроя, у которых всё просто- накопил и купил, или взял в кредит и влез в ипотеку. Скучно.
Опять, как все нормальные герои, я пошел в обход. Разделил прописку (регистрацию, по нынешнему) на две части: в одной комнате трое, в другой один сын. Районная власть разрешила раздел, спохватилась через пару лет, стала запрещать. Для комнаты сына начали подыскивать обмен. Нашли прекрасную комнату на Староневском проспекте, в двухкомнатной квартире старой застройки, с высокими потолками, с огромной кухней. И нужный нам вариант: молодая семья собралась уезжать из Питера, фактически продавала комнату. Цена - 100 тысяч рублей, сто моих тогдашних зарплат, примерно 700 долларов.
Оформили обмен. Было страшно, всё держалось на доверии. После обмена молодые должны отметиться - сняться с прописки в связи с отъездом в другой город. Они отметились, мы отдали деньги - 100 тысяч рублей. Теперь наступило самое страшное ожидание - отдаст ли районная администрация нам бывшую нашу комнату или подселит кого-то.
Отдали! Нет, не скучно жить при соцстрое, какой азарт, какие страсти!
Впоследствии соседка сына, зарабатывающая на доверии народа к нетрадиционным методам лечения, предложила ему однокомнатную квартиру за 11 тысяч долларов. Тогда у нее оставалась бы отличная отдельная квартира в центре. Сын пытался торговаться на придачу с учетом полной стоимости квартиры. И предлагаемая однокомнатная квартира не из лучших - первый этаж, хрущевский дом.
"Слушай, - сказал я ему, - новые времена на дворе, она может за гораздо меньшую сумму нанять умельцев, которые избавят ее от капризного соседа..." Обменялись.
Следующая жилищная акция состоялась в начале 1994 года, в переходный период от позднего социализма к раннему капитализму. Появились агентства недвижимости, началась приватизация квартир, цены на них стали недоступными для живущих на одну зарплату.
Работая под руководством Чубайса на ниве ваучерной приватизации я нажил (не говорю заработал) за два месяца 3000 долларов. Нажил на обмане народа, но тогда еще не знал об этом (см. мои заметки в журнале "Нева" N 8-2003). Два моих компаньона дали дополнительную сумму в долг: в расчете на продолжение обмана народа.
В агентстве недвижимости мне предложили комнату за 5000 долларов плюс 1000 агентству. Я поёжился - 15-метровая комната в двухкомнатной квартире, правда, в кирпичном доме, с балконом. Других предложений было мало, и они ещё хуже. Комиссионые просто грабительские. Через пару лет цены и комиссионные временно снизились, но я не стал гадать на будущее. Продавщица комнаты и я переговорили с агентом, потом по его просьбе подошел директор агентства, который закрепил договоренность запоминающейся фразой: "Учтите, если что-то будет не так, то у нас достаточно длинные руки". Предупреждение не лишнее для всех трех сторон - купля-продажа шла по неформальной, проще говоря, по мошеннической схеме. Продаваемая комната оставалась в государственной собственности (еще не было приватизации жилья), поэтому агентство встраивало эту комнату в длинную цепочку обмена, в которой последнее звено пропадает, а наш сын прописывается в комнату в порядке обмена. Я отдал агенту запрошенный аванс - 500 долларов, разумеется, без расписки. Дальше процесс подзатянулся - долго строили цепочку. Получили документы на обмен - я отдаю агенту остаток комиссионных, продавщица выписалась из комнаты - отдаю ей 5000 долларов, в этой же комнате, без расписки. После нашей прописки - большое облегчение - пронесло: есть же еще на свете порядочные люди.
Через пару лет мы приступили к следующей жилищной акции. Цель - приобрести квартиру для дочери в обмен на приобретенную комнату с придачей.
Однако у нас не было такого таланта работы с "простыми людьми", каким обладала наша хорошая знакомая. Даже при желании сыграть такую роль ничего не получалось. Нас переигрывали. Как-то раз нам попался кандидат в бомжи с двумя комнатами, своей и матери. Он рассказывал трагические истории: о себе, исправно работавшем оператором на телевидении, но споткнувшемся на каком-то несчастном случае, о матери, убившей соседа сковородкой и помещенной в дурдом. (Жена туда съездила удостовериться). Его безыскусные истории вызывали сочувствие. Не сразу, а со второго, с третьего захода он стал просить небольшой помощи - в счет будущей продажи комнаты. Я делал суровое лицо, но давал. Наш кандидат оказался весьма даровитым человеком - он нас дрессировал. Лишь только когда он пришел на встречу в жилконторе пьяным с утра, еле держась на ногах, я признал свое поражение.
От упомянутой выше хорошей знакомой мы узнали об Алексееве. Ему 18 лет, у него двухкомнатная квартира в нашем доме, через три подъезда от нас. После смерти отца и бабушки он остался в квартире один. Его мать была прописана в квартире напротив. Она алкоголичка, еле ходит на тонких как спички ногах. Наша знакомая выкупила у нее комнату, теперь она жила у сына, без прописки.
Алексеев - маленький, робкий, скромный. На наше предложение обменяться на комнату с придачей в несколько тысяч долларов он тихо ответил: "мне бы однокомнатную". Мы повышали придачу с трех-четырех тысяч до шести, он вежливо отказывался. В это же время лицо кавказской национальности предложило ему однокомнатную с придачей. За дело взялась наша хорошая знакомая. Уточнив у нас максимум суммы, которой мы располагаем, она поговорила с Алексеевым, используя весь свой опыт и дар внушения:
"Эти черные тебя обманут, ты вообще окажешься. на улице и без денег. А мои знакомые честные, порядочные люди, ты получишь хорошую комнату и семь тысяч долларов".
Алексеев согласился. Сдали документы в районное бюро обмена. Казалось бы, простой вопрос - обмен комнаты на квартиру, стороны согласны, однако начальница бюро обмена встала на защиту социалистической справедливости:
"Обмен неравноценный. Если Алексееву не нужна большая квартира, мы дадим ему меньшую. Спекулировать государственной собственностью не позволим".
Действительно, нехорошо спекулировать. Поэтому оформили приватизацию квартиры в собственность Алексеева - срочно, то есть за дополнительную плату.
Снова подали документы. Их рассматривали в районной администрации, на комиссии с председателем - заместителем главы администрации, моим давним знакомым - соратником по борьбе за свободу и демократию. Я переговорил с ним до заседания, но - не помогло. Начальница бюро стояла твердо, теперь уже на позиции социалистического беззакония - не пущать. Они не имели права запретить Алексееву распорядиться его частной собственностью так, как ему хочется. Но под какую-то путаную формулировку запретили. Дальше по правилам надо идти в суд. И через несколько месяцев восстановить попранные права.
Пошли по своим правилам - в обход. Обратились к знакомому агенту по недвижимости, он запросил немало - 600 долларов. Энергичный агент Юра действовал через городское бюро обмена, по своей технологии - инспекторшу называл по имени-отчеству, заходил к ней мимо толпящейся в коридоре очереди, пробежался по кабинетам, взял наши подписи и - всё готово. Опять и опять вспоминаешь Карамзина: суровость российских законов смягчается...(вспомнили?)
Дальше - мелкие, но преодолимые неприятности в жилконторе, в военкомате и др. Искал нужные документы у Алексеева дома, наткнулся на фотографию его бабушки. Мне стало нехорошо - простое, доброе, русское лицо, любимая бабушка любимого внука. Была нормальная семья, со своими заботами и радостями. И сломалась. Отец Алексеева женился вопреки настояниям родителей - его жена была смолоду склонна к пьянству. Победила любовь - отец тоже пристрастился выпивать. Окончательно сломался тогда, когда он, водитель трамвая, случайно задавил человека. Спился и умер. Потом скончалась бабушка.
По моему совету Алексеев положил доллары в банк, куда мы вместе съездили.
"Мне бы было хорошо, если бы мной руководили", - сказал он мне.
"Так обращайся в любое время"
Не обратился. Спустя месяц после обмена я случайно встретил его в банке, он снимал часть денег, уже потратился. Часто бывал в компании прежних приятелей около нашего дома. На два года ушел в армию. После армии исчез. Звонила его соседка - не знаем ли мы, что с ним, больше года не появляется дома. Так и исчез совсем.
До переезда дочери в квартиру сделали уборку и небольшой ремонт. Еще раньше я выставил из квартиры мать Алексеева. В квартире собирались наркоманы, валялись шприцы, дерьмо - справляли нужду не доходя до туалета. Шабаш ведьм, "Ночь на Лысой горе".
Навалились всей семьёй на эту мерзость, вычистили, лично я как кандидат технических наук занимался техникой - унитазом.
Так я выселил детей из квартиры. Телесюжет из мира животных - родители-бобры силком выгоняют из своего дома выросшего бобренка, он идет вдоль реки, встречает по дороге подругу, они вместе идут дальше, находят подходящее место и строят свой дом.
А демографам я посылаю очередное уведомление: в приобретенной для дочери квартире родилась внучка. Мой посильный вклад в сбережение русского народа.
Личный опыт на отоплении был самым впечатляющим в тревожную зиму 2000/2003 - я оказался на острие атаки. В моей квартире чуть теплые батареи, в одной комнате совсем холодные. Из подвала шел такой густой пар, что не видно человека на лестнице. Соседний дом простоял без отопления всю зиму. Шла бурная переписка между населением и властью. Я тоже в нее включился. К концу зимы понял ее механизм. Через две-три недели отопительного сезона, не найдя правды в своей жилконторе, посылаешь первое письмо. Ответ приходит через месяц - в срок по закону. Сообщают: через месяц устранят. В конце этого, второго месяца пишу снова - не устранили. Через месяц (по закону) отвечают, что, да, устранили частично, но принимаются энергичные меры, называется новый срок. И т.д. Зима и переписка кончаются одновременно.
Когда я осознал недогрев как катастрофу, я уже не возмущался отписками жилищников. Кое-как спасали металлопластиковые окна и импортные электрообогреватели, немного снижающие риск отключения пробок.
Мне не повезло: в нашей округе от аварии пострадали десятки домов, все они получают тепло от ТЭЦ Обуховского завода. Губернатор ругал завод и требовал передать ТЭЦ городу: "Я уже договорился с председателем правительства". Губернатор теперь в правительстве, а ТЭЦ по-прежнему на заводе.
Мне повезло: поскольку причина аварии очевидна, то летом в нашей округе поменяли все трубы. Большая работа, перерыли все улицы, много техники и рабочих. Нашли деньги - на ликвидацию аварии (запомним это).
Пытались чинить и внутридомовые трубы, пар поубавился, вода по-прежнему заливает подвал. Ведем переписку. Чаще стало отключаться электричество, рабочий объяснил: от воды и пара прогнили электрокабели.
В этом году принят новый жилищный кодекс, читаю и вдруг вижу: ах, какой же большой подарок мне сделали: совершенно бесплатно передали в собственность всё внутридомовое хозяйство - подвалы, парадные, трубы отопления, водопровода, канализации, электрокабели... Всё вот это прогнившее, протекающее, проржавевшее. Теперь я с соседями должен делать текущий и капитальный ремонт своей собственности. Надо сбегать куда-то, узнать, а сколько мне передали денег - амортизационных отчислений, набежавших за два десятка лет неделания ремонта. В законе об этом ничего не сказано.
Хозяйство сие будет коллективное, то есть сокращенно колхоз. В законе оно названо товариществом, ну да так и колхозы начинались с товариществ по совместной обработке земли. Название все-таки получше предыдущего, которое и не выговоришь, что-то вроде кондома. Дело не в названии. Не хочу я в колхоз! Перевоспитали меня либералы - в индивидуалисты. Еще раньше я был счастлив расстаться с соседями по коммунальной квартире. И теперь не хочу контактов, это добром не кончится. Нашел отдушину в законе: обойдутся без меня, если соберут больше половины жильцов. А не соберут, так обойдутся вообще без товарищества, муниципалитет будет править.
Денег на ремонт, конечно, жалко, но и тут в законе есть утешение: больше некоторой доли от семейного дохода не сдерут. Пока эта доля 22 процента, свыше заплатят Абрамович, Фридман и др.
В ЖКХ ввели перечень бесплатных и платных услуг. Намек понял: теперь прихожу на утренний сбор рабочих жилконторы и, не глядя в перечень, говорю: "мне нужна платная услуга". За сотню долларов устранили протечку: перестелили кусок крыши над комнатой. Сосед сверху, с последнего этажа, водитель-дальнобойщик оказался либералом - войти в долю по оплате отказался. В жилконторе тоже произошел какой-то сбой: через год отремонтировали всю крышу. В бригаде сантехников свой четкий порядок - договариваться можно только с бригадиром. Бригадир мне понравился: лет 30, спокойный, немногословный, пользуется уважением в коллективе, прекрасный русский человек по имени, разумеется, Иван. Его тарифы на "бесплатные услуги" экономически обоснованы: от пяти до двадцати процентов дохода обывателя. Заплатишь, если течет. Сам он получает в конторе 3000 руб. (с задержками, при средней зарплате по стране 8000 руб.) Работает сутками. Кончил кораблестроительный институт. Вспоминается байка, рассказанная на ТВ нобелевским лауреатом Жоресом Алферовым: "Доктор медицинских наук вызвал сантехника, тот сделал ремонт за 15 минут и запросил 30 долларов. Ученый удивился: я, доктор медицинских наук, не получаю такие деньги за столь короткое время. Сантехник ответил: я тоже не получал, пока работал доктором физико-математических наук".
Мой товарищ, тоже ученый человек, не обременяет себя житейскими заботами, беготней по жилконторам: когда у него испортился слив в санузле, он просто поставил рядом с ним ведро.
Мысли, наблюдения, выводы.
Друг: В ЖКХ дело быстро идет к бунту. Ветхие гнилушки - теплотрассы - готовы к лавине аварий, к катастрофе. Майский энергокризис в Москве и ближних областях стал прологом грядущего всеобщего взрыва.
Я: Ну как же, Чубайс учится опыту советских менеджеров: самокритично признал свои ошибки, составил программу повышения надежности - тоже нарисовал вектор.
Друг: Свою программу разрушения единой энергетической системы он пропихнул через Думу на волне безоговорочной поддержки Путина в начале его президентства. "Коммерсантъ" в день майской аварии опубликовал список крупнейших мировых энергоаварий. Наша среди них одна, Чернобыльская, не обусловленная структурой ЕЭС. Структура обеспечивала резервирование и дублирование источников энергии, оперативное подключение резерва в аварийной ситуации. Это была единственная в мире, уникальная система, достоинство которой понятно любому инженеру. И она разрушается.
Я: Эти майские веерные аварии встряхнули Чубайса, он даже готов дать деньги на технику. 6 тысяч долларов на сгоревший трансформатор. По сравнению с дивидендами по миллиону долларов для председателя совета директоров Волошина и других, зарплат по 100 тысяч долларов для региональных начальников - мелочь, но приятно. Когда на собрании либералов кто-то из рядовых робко спросил: "Не виноват ли Чубайс в майской аварии?", ответ был таков: "Чубайс велик!"
Друг: Когда руководство страны проводит суперлиберальную экономическую политику по рецептам Чубайса, Грефа, Кудрина, политику, которую не поддерживает народ, то такой строй надо называть либеральным тоталитаризмом. Пропасть между властью и народом увеличивается. И именно катастрофическое положение в ЖКХ может стать тем детонатором, который взорвет систему. Замерзающие люди легко объединяются, инициаторы найдутся хоть внутри, хоть извне. Сметут эту либеральную камарилью.
Я: Есть старая-старая байка: отогнали комаров от мужика, привязанного голым в лесу за какие-то грехи, а он кричит: не трогайте, эти наелись, сейчас голодные налетят.
Друг: Наелись - каждый кадр снабжен компроматом, шаг в сторону - пли: залпом из СМИ по человеку, похожему на... Поэтому все послушны и неукоснительны. Стабильность кадров. Вообще стабильность всеобщая - можно огласить весь список:
стабильная коррупция - 300 миллиардов долларов в год,
стабильный вывоз капитала за границу - 20 миллиардов долларов в год,
стабилизация (легитимация) собственности олигархов,
стабильная теневая экономика - 60 % ВВП,
стабильное вымирание нации по миллиону в год...
Как изъясняется один наш общий товарищ, полный стабилезец. И это устраивает часть народа, сформировавшееся среднее сословие - чиновников, преуспевающих клерков, удачливых дельцов малого и среднего бизнеса. Им нужна стабильность, чтобы не мешали обогащаться, уходить от налогов, получать зарплату в конвертах, и вкушать радости жизни: иномарки, евроремонты, дачи, Канары... Они - основная опора нынешней власти. Большой вопрос -сколько их?. Эксперты спорят: от 15 до 50 процентов населения. Спор уместен - их число трудно определить. Парадоксальная ситуация: это сословие надеется на президента - либерала в политике и экономике. Остальные - от 50 до 85 процентов - тоже надеются на президента, так до сих пор и остающегося президентом народных надежд. Но когда этим остальным в очередной раз устроят дефолт, типа последней монетизации льгот, они пойдут на оранжевые баррикады.
Я: У меня складывается иное впечатление насчет вчера, сегодня, завтра. Я ставлю в один ряд вроде бы несопоставимые явления и факты и размышляю. В этом ряду: прошедшая монетизация льгот, отказ от планомерного восстановления ЖКХ, накопление денежных резервов, откладывание на три года реформы местного самоуправления и некоторые другие, помельче.
На монетизацию льгот заложили в бюджет 2005 года 171,3 млрд руб., после разнообразнызх уступок монетизация стала стоить 560 млрд руб в год. Ошибка? Глупость? Скорее всего, обычный торг, умиротворение народа. Сегодня довольны и участники войны, получающие в сумме 8000 рублей, и простые пенсионеры, получившие 230 рублей на проезд, при том, что только 80% из них покупают льготные билеты. Да, по социологическим опросам и заявлениям оппозиции недовольных много. Кто же сознается, что доволен. Я делаю выводы из приватных бесед с людьми: нет недовольства. Надо признать простую вещь: сегодня из-за льгот на баррикады не пойдут. Рейтинг президента восстановился на прежнем уровне.
По ЖКХ принято негласное решение давать деньги только на ликвидацию аварий, в чрезвычайных ситуациях будут проявлены героизм и максимальная забота о народе. А насчет плановых ремонтов, профилактики и т.п. надежда на русское "авось пронесет". У русского мужика есть и другое правило: готовь сани летом. Но - цель поставлена: денежки надо экономить.
Догадываюсь, что по этой же причине отложена на три года мечта Солженицына - начать обустройство России с реформы местного самоуправления. Уже и закон был принят, и срок назначен - с 2006 года, и вдруг решили отложить до после выборов. Дело в том, что по закону надо передавать местным органам полномочия и деньги. А деньги пока надо экономить.
Накопление денежных резервов - золотовалютных резервов и стабилизационного фонда - вызывает бурю возмущения. Либерал-министры Кудрин и Греф невнятно обороняются.
Вывод: власть определила свою генеральную линию - всё для стабильности, всё во имя стабильности. Пусть даже по оглашенному выше списку. Нужен денежный резерв: затыкать дыры. Нужны деньги на выборы: чтобы сохранить власть. Нужно много денег: больше, чем могут подбросить госдепартамент, беглые олигархи, зарубежные фонды поддержки демократии, кто бы то ни было, хоть бен Ладен.
Кампания начата: "большие социальные проекты" Путина. Сценарий повторяется: для начала объялена сумма 100 млрд рублей. Сразу же развернулась дискуссия: почему повышается зарплата только для 50 тысяч врачей - 10% из общего их числа. После плодотворного обмена мнениями будут приняты поправки. Кудрин заверит, что инфляции не будет. И пошло, поехало... Вплоть до выборов.
Друг: Возвращаюсь к парадоксальности ситуации: самой главной опорой президента являются олигархи. воодушевленные трехлетним сроком давности преступлений в сфере недвижимости, восьмилетним сроком для своего коллеги Ходорковского, премией в 13 миллиардов долларов Абрамовичу (за хорошее поведение?). "Барин строг, но справедлив". Впрочем, все вместе: самые богатые, среднее и низшее сословия способствуют всеобщему хаосу. СМИ олигархов по-прежнему обличают гаранта своей политики, Вот свежие примеры: питерская либеральная газетенка в годовщину Беслана дает заголовок: "Бесланские матери хотят плюнуть в лицо Путину"; правозащитник С.Ковалев требует предать Путина суду международного трибунала, вслед за Милошевичем и Хусейном.
Я: Выпускают пар из интеллигенции.
Друг: На хаос событий отвечают хаосом решений. Только что Путин говорил о создании единой авиапромышленной компании, а Греф хоронит отечественный авиапром напрочь. По закону о местном самоуправлении уже провели выборы в отдельных областях. Теперь отложили на три года - на усмотрение регионов. Ну какой же начальник региона будет отдавать деньги вниз, если можно не отдавать. Вчера решили довести тарифы ЖКХ до 100 %, сегодня - до 75 %. Тарифы за электричество для промышленности загнали до уровня, превышающего тарифы для граждан на 60%. Теперь требуют загнать туда же и граждан. Беднеет, мол, РАО ЕЭС. И эта неразбериха, бестолочь только нарастают.