Майор Стригин нервно теребил кожаный руль своего Форда, наблюдая сквозь тонированное стекло за приоткрытой дверцей фонарного столба, едва освещавшего въезд во двор в тот морозный и снежный февральский вечер. Дверца, жалобно скрипевшая в порывах метели, казалось, тем самым приманивала всех, кто проходил мимо, зазывая заглянуть внутрь бетонного чрева. А делать этого не стоило. Совсем не стоило! По крайней мере, на глазах у майора.
"Ну и дебилы! - скрипел зубами Стригин, - Надо же было додуматься до такого! Хоть иди и сам перезакладывай!"
Стригин искренне считал себя профессионалом своего дела. И как всякий профессионал он терпеть не мог дилетантства в любом его проявлении. Даже со стороны тех, кого он по долгу службы ловил и обеспечивал местом жительства на долгие годы. Особенно, если их дилетантство могло сорвать ему всю операцию. А большего дилетантства, чем заложить оптовую партию товара в фонарный столб и представить было нельзя! Ведь такие места всегда в первую очередь привлекали внимание "чаек". Ни одна из них никогда не пролетала мимо!
Вороватые морские птицы тут, конечно, ни при чем. Чайками называли наркоманов - любителей поживиться чужими закладками, оставленными нерадивыми курьерами в слишком очевидных местах. Днями и ночами они бродили в поисках бесплатной дозы, обшаривая клумбы, подъезды, мусорные баки, ну а приоткрытые фонарные столбы так и вовсе были для чаек настоящими маяками. Правда находки в них случались все реже и реже, ведь даже начинающие закладчики, как правило, проходили соответствующий инструктаж и таких глупостей не совершали. А уж вероятность найти там оптовую партию, казалось, и вовсе была нулевой. Оптом занимались только самые опытные курьеры, лучшие из лучших, прошедшие жестокий естественный отбор на улицах города и допущенные за это хозяевами к работе с крупными объемами. Подобный непрофессионализм с их стороны был немыслим. Поэтому такой клад представлял собой совершенную аномалию, и у случайной залетной чайки был шанс сорвать настоящий джекпот. Финальной наградой чайки, правда, скорее всего стала бы смерть от передоза, так что, в случае своего вынужденного вмешательства при появлении такого "счастливчика", Стригину предстояло невольно спасти его бессмысленную и никому не нужную жизнь, чего он совершенно не желал делать. Майор считал наркоманов человеческим мусором, а скорый уход в мир иной любого из них абсолютно естественным и желанным для себя событием, сокращавшим ему объем работы, авралу которой не было видно конца и края. Но хуже всего то, что, появившись не вовремя, чайка могла спугнуть того, кого Стригин поджидал в тот вечер, замерзая в своей машине с выключенным ради маскировки двигателем, а это уже стало бы настоящей катастрофой как для майора, так и для незадачливого наркомана. Передоз, в таком случае, оказался бы для него куда более легким концом.
По приезду Стригин сам проверил фонарь - все было на месте, и теперь он сидел и стучал зубами, не только от холода, но и от нервов, молясь, чтобы на клад никто не покусился до прибытия адресата. Хотя обычно появление чаек не представляло для Стригина проблемы, скорее наоборот, иногда они приходились очень кстати в случае, если курьеры, на которых охотился майор, за кладом не являлись. Причины могли быть самыми разными - злоупотребление вверенным товаром, неверная наводка информатора, большинство которых веществами тоже баловались частенько, а в некоторых случаях закладчики, возможно и узнавали о засаде, так как не исключено, что информаторы имелись не только у полиции. Как бы там ни было, в таких случаях несчастные любители халявы, оказавшись не в то время и не в том месте, сами отдавали себя в лапы майору и спасали тем самым его операцию, не давая ему вернуться с нее ни с чем. По большому счету, даже не имело особого значения, кем был пойманный с поличным на самом деле - курьером, чайком, или покупателем, по-честному оплатившим товар и пришедшим забирать свое. Ему могла достаться любая из этих ролей или никакой из них. Стригин всегда был готов добавить недостающие граммы, а мог и закрыть глаза на лишние. Все зависело от выполнения майором своего плана и от размера мзды, которую задержанный мог предложить в обмен на то, чтобы план выполнялся за счет кого-нибудь другого. Но в тот вечер подобный исход исключался абсолютно - слишком уж особым клиентом был тот, кого караулил Стригин. От законной участи его не могли спасти никакие дары.
Майор получил наводку с местом закладки товара и предполагаемым временем прибытия курьера менее, чем за час до означенного срока. При этом, описание партии не оставляло сомнений в том, кто мог быть ее адресатом. Майор бы отнесся к такой информации с недоверием, но она поступила от источника, ни разу не подводившего его ранее и, откинув сомнения, Стригин на все парах помчался в указанное место. Но, чем дольше он сидел в засаде, тем больше его охватывало чувство, что что-то здесь все же было не так. Почему так поздно и так внезапно? Почему здесь? И почему, черт возьми, все исполнено настолько нелепо? Единственное объяснение, которое нашел для себя Стригин ограничивалось тем, что поставщик попросту упоролся изрядной дозой своей продукции и действовал в неадекватном состоянии. Ничего другого майору в голову не приходило, да и не хотелось ему слишком много думать в этом направлении, когда маячила возможность поимки легендарного Яго - курьера, чье имя знали все любители веществ на районе, все кто так или иначе был причастен к их распространению и весь личный состав районного управления по борьбе с наркотиками, где нес службу старший оперуполномоченный Стригин.
Яго свалился на голову Стригину и всему его отделу чуть менее года назад, когда статистика потребления по району вдруг дала ощутимый рост, а на форумах "темного интернета" стали появляться упоминания о гениальном курьере, орудующем где-то в этих местах. Кстати, этот "темный интернет", массово войдя в обиход, сам по себе стал той еще напастью для майора и его коллег. Никогда не отличавшиеся особой адаптивностью силовики, словно выйдя из капсулы времени, с удивлением обнаружили себя в мире, где стали бесполезными их привычные методы оперативной работы, так как производители, курьеры и покупатели теперь никогда не видели и не знали друг друга, все происходило виртуально и анонимно, но проблема оставалась реальной, и потребление росло по экспоненте.
Стригин часто с ностальгией вспоминал, насколько же раньше все было проще, когда он знал наперечет всех барыг на районе и, подобно пастуху, регулировал их численность: кого пока приберечь, кого подоить, а кого пора закрывать. Теперь же все перенеслось в неосязаемую параллельную реальность. Появилась какая-то программа "Тор", дающая доступ к скрытым сайтам, которые невозможно заблокировать, как невозможно и отследить их посетителей. Появились какие-то "биткоины" - виртуальные и никем не регулируемые монеты, позволявшие проводить анонимные расчеты на расстоянии. Стригин так и не смог понять до конца как это все работало, сколько бы ни старался разобраться. Понимал он лишь, как и большинство его коллег, что дела его плохи.
Что интересно, все эти технологии изначально были разработаны энтузиастами с вполне благородными целями: свобода, безопасность, исключение цензуры. Но так уж, видимо, устроено человечество, что основное применение, которое оно им нашло преследовало исключительно преступные и корыстные мотивы: первое, что видел новоиспеченный пользователь Тора, заглянувший из простого любопытства на обзорную страницу со списком самых посещаемых страниц, были ссылки на торговые площадки с соответствующим товаром.
Отечественный рынок подмял под себя ресурс, предлагавший весь спектр веществ на любой вкус и цвет и, по слухам, приложивший немало усилий для ликвидации основных конкурентов и завоевания монополии. Сайт назывался "Гидра" - очень емко и в точку. Ведь действительно: одну голову срубишь - на ее месте три новых вырастут! Сколько бы органы не трудились, не покладая рук, сколько бы суды не штамповали приговоры, отправляя на зоны бесконечные потоки поселенцев с клеймом пресловутой двести двадцать восьмой статьи, а наркоманов и наркоторговцев меньше не становилось. Да и как могло быть иначе? Порог вхождения в наркомир никогда не был особо высоким, но сайты, подобные Гидре опустили его практически до нуля. Теперь не нужно было иметь знакомых барыг и рисковать, лично контактируя с ними. Достаточно купить биткоинов, с чем мог справиться любой школьник, оплатить ими через Тор выбранный товар, получить взамен адрес закладки, и все - вперед, к расширению сознания!
Кладезь веществ Гидра представляла собой рынок, на котором вели беспощадную борьбу за клиента сотни виртуальных магазинов, каждому из которых покупатели могли выставлять звездочки рейтинга и писать комментарии о качестве работы. Имелась даже кое-как работавшая служба поддержки клиентов, по каким-то причинам не нашедших свои закладки. Все, как на всеми любимых сайтах по продаже китайского барахла, только ассортимент товаров был специфичным.
Силовики поначалу оказались в полнейшем ступоре. Нарушить работу Гидры не удавалось, а технической возможности вычислять ее пользователей не было. Пришлось приспосабливать старые методы под новые реалии - вербовать сотрудников магазинов, внедрять своих людей и даже создавать собственные нарколавки, чтобы ловить курьеров и покупателей на скомпрометированных закладках. Некоторые результаты такая работа дала: доля подконтрольных силовикам магазинов стала существенной, количество принятых на закладках росло, а на соответствующих форумах стали плодиться сообщения, что вся Гидра "захвачена мусорами", и покупать там больше ничего нельзя. Но подобные слухи не очень влияли на приток новых пользователей сайта, равной альтернативы которому не было. И силовики не могли не признавать, что войну они, на самом деле, проигрывали, а все их действия были не более чем жестом отчаяния, позволявшим кое-как выполнять показатели, но мало что менявшим в общем раскладе - надежных магазинов с чистой репутацией всегда хватало с избытком, а ликвидация каждого из них стоила неимоверных усилий.
Одним из таких предприятий, плотно удерживавшим первые строчки рейтинга в последние месяцы был магазин "Нирвана". Его владелец, скрывавшийся под псевдонимом "Кэссиди" как и большинство ему подобных, скорее всего проживал на каком-нибудь Пхукете или Гоа, где, попивая коктейли на пляже, подсчитывал прибыль с экрана планшета. Так что, добраться до него лично никто и не рассчитывал, можно было лишь парализовать его деятельность, создав далекому наркодельцу непреодолимые финансовые потери. Но и этого не удавалось - Нирвана оказалась чрезвычайно крепким орешком.
Зародившись в Питере, известной наркостолице страны, Нирвана быстро встала на ноги, окрепла и распространила свою сеть по всем крупным мегаполисам, добравшись и до города Стригина. И именно в его районе ее деятельность достигла наибольшего размаха благодаря виртуозной работе фантастически везучего курьера Яго.
Взяв себе имя хамоватого красного попугая из мультфильма про Алладина, Яго полгода порхал по району и гадил на мундир всему отделению Стригина, оставляя по полсотни закладок в день, в то время как для его коллег по цеху двадцать-тридцать штук считалось весьма неплохим результатом. И как "долгожителю" Яго не было равных: он все еще гулял на свободе, при том, что редко какому курьеру удавалось не попадаться более двух-трех месяцев. И мало кто успевал приобрести не то, что подобную славу, но и вообще какую-либо известность. При этом, личность Яго оставалась тайной за семью печатями. У Стригина и других сотрудников, занимавшихся его делом, не имелось никаких данных на сей счет. Они могли лишь предполагать, и, по их гипотезе, Яго был матерым зэком, знавшим все их повадки и не имевшим ничего общего с основным контингентом закладчиков - студентами, молодыми безработными и мало что соображающими наркоманами.
Высокое начальство рвало и метало, следователю грозили срывом погон и увольнением, а он, в свою очередь, в троекратном размере отыгрывался на Стригине. Весь район был превращен почти что в зону спецоперации, на улицах обыскивали каждого при малейшем подозрении, Стригин угрозами и пытками пытался выбить хоть крупицу информации из своей агентуры, а у Нирваны делались контрольные закупки в попытке вычислить маршрут курьера, но все тщетно - Яго был неуловим. За него пытались выдать многих отсидевших по наркостатьям, проживавших на районе, каждый из которых был готов признать себя искомым курьером после соответствующей обработки. Были даже попытки доказать начальству, что Яго - коллективный псевдоним и такого человека никогда не существовало. Но все это вызывало лишь гнев руководства, которому нужна была поимка настоящего виновника, а не отработка показателей. А покуда на страничке Нирваны продолжали множиться комментарии от благодарных покупателей с описанием образцово оставленных закладок, было очевидно - Яго все еще в игре.
А потом появились сообщения, что за выдающиеся заслуги Яго повысили до оптовика - отныне его задачей было забирать крупные партии и рассортировывать их для курьеров рангом пониже. Когда Стригин узнал об этом, пролистывая форумы "даркнета", руки его совсем опустились. Теперь Яго, хоть и перешедший на крупные объемы, прикасался к товару гораздо реже, а значит стал еще менее уязвим.
С тех пор прошли месяцы. Нирвана продолжала процветать, несмотря на мелкие неприятности вроде ареста нескольких ее курьеров. Но по Яго так и не появилось ни одной зацепки, пока Кэссиди не допустил роковую оплошность, не проверив как следует нового диспетчера. Эта должность, суть которой заключалась в передаче указаний курьерам и адресов закладок покупателям, считалась одной из самых безопасных и непыльных в наркобизнесе, и заполучить ее было мечтой многих любителей легкой наживы. Но одному из таких этого показалась мало, и он решил предложить свои услуги противоборствующей стороне. С помощью неожиданного союзника, каждый раз выступавшего под разным псевдонимом, Стригину удалось прибить почти десяток магазинов, и когда информатор заявил, что его взяли на работу в Нирвану, майор не мог поверить своему счастью. Теперь поимка Яго была лишь вопросом времени и вот, кажется, час его пробил - такую партию, что дожидалась в фонаре могли доверить только ему. Было, конечно, немного обидно за ту уймищу товара, которому предстояло стать вещдоком. Стригин мог бы найти ему лучшее применение, а Яго хватило бы и десятой доли, чтобы получить свою вышку. Но, проверив наличие клада, майор не решился взять себе ни грамма. Это с другими можно было проворачивать такие дела, но только не с Яго. Однако, майор не особо печалился на сей счет - легендарный курьер был в приоритете. Вот только что-то он не торопился на встречу судьбе.
"Ну, Яго, где же ты? Где ты, сучонок? - раздраженно думал Стригин - Ты же видел, что отколол твой поставщик придурошный и должен был пулей примчаться сюда! Так какого же хрена ты меня морозишь? А может мне забрать весь твой товар, пока тебя нет, и иди ты в задницу, Яго! С очень большой вероятностью тебя после этого грохнут, не смотря на все твои заслуги, если не сможешь объясниться. Незаменимых-то ведь нет! Или стоит все же дождаться и самому завалить тебя, гада? Чтобы уж наверняка!" Стригин вспомнил бессонные ночи, бесконечные пустые выезды, унижения начальства и откинул шальные мысли. Нет, легкой смерти Яго не заслуживал. Он должен страдать до конца своих дней, а на зоне страдания ему почти что обеспечены, хотя бы из-за крайне неудачного погоняла: от попугая до петуха - полшага. "Удивительная недальновидность с твоей стороны, Яго, - размышлял Стригин - ведь ты наверняка уже сидел. Или ты настолько самоуверен, что думал вечно теперь творить свои дела на свободе? Не так уж ты и умен тогда, и придется тебе за это поплатиться. Оформим мы тебя по всей строгости закона, найти бы только понятых... О, а вот, кажись, и первая понятая идет!"
Впереди, продираясь сквозь снежный нарост нерасчищенного тротуара на встречу майору шла приземистая и слегка горбатая старушка, одетая в поношенный ватник и с шерстяным платком на голове. Шла неровно - ее правую руку оттягивала брезентовая сумка, а из приоткрытых сморщенных губ едва заметно вырывались клубы пара. Но вышагивала старушка, при этом, довольно бодро.
Майор улыбнулся, потирая руки: отлично! - на роль понятой бабка подходила идеально. Такая всегда подпишет что угодно из идейных соображений, ворчливо приговаривая: "У, наркоманы проклятые! Чтоб вас сгноили всех!" И на задержанного можно вешать все смертные грехи, на что только фантазии хватит. В данном случае, правда, ничего преувеличивать и не требовалось, вот, наоборот, приуменьшить с личной выгодой было бы не плохо. Но все равно, заполучить бабку в качестве понятой - невероятная удача. Суметь бы только перехватить ее до прибытия Яго, который по злому предчувствию майора обязательно должен был появиться в самый неподходящий момент.
И тут произошло то, чего Стригин никак не ожидал. Бабка вдруг остановилась, что-то быстро просмотрела на экране телефона и огляделась, а затем, увидев тот самый столб, быстрым шагом направилась к нему. Разум Стригина отказывался логически объяснять происходящее.
"Что за...? Нет, невозможно! Так не бывает!", - пробормотал майор, когда бабка открыла скрипучую дверцу и запустила внутрь руку. Нащупав что-то, старушка покачала головой и выругалась, по крайней мере Стригину так показалось, хотя с такого расстояния выражение ее лица и движения губ просматривались с трудом. Немного повозившись, бабка извлекла из фонаря внушительного размера пакет и, мельком осмотрев содержимое, отправила его в свою потертую сумку. Потом она еще раз покачала головой и, не спеша, двинулась по тротуару в обратную сторону. Некоторое время майор сидел неподвижно, пребывая в шоке от увиденного. Затем все же вышел из ступора и завел мотор.
Машина остановилась, поравнявшись со старушкой, водительское стекло резво опустилось, и из темноты салона показалась раскрытая ксива.
- Эй, уважаемая! В сумке что несем? - грозного тона у Стригина не вышло. Никогда еще он не чувствовал себя настолько растерянно, производя задержание. Тем не менее, майор все же ожидал от старушки типичную для его жертв реакцию - панику, дрожь в коленках и сбивчивый лепет, что, мол, она взяла только посмотреть и понятия не имеет, что внутри. Но ничего подобного не произошло. Старушка лишь усмехнулась, топнула ногой и сказала:
- Фу ты, черт! Ведь как жопой чуяла! Видать правду говорят, что вся Гидра красная стала! Давно в засаде-то сидишь?
- Э... нет, но видел я достаточно! - Стригин как мог старался сохранить самообладание. - Присаживайтесь, найдем понятых, побеседуем.
- Да можем и так побеседовать. Чего время-то зря терять? А понятых потом найдешь, первый раз, что ли?
- Ну... как знаешь, бабуль. Садись. - пожал плечами Стригин и включил камеру телефона, зажатого в тисках держателя на лобовом стекле.
Бабка неспешно открыла заднюю дверь и, кряхтя, забралась внутрь. Стригин обернулся и снова его охватила растерянность. Испещренное канавами морщин, образовавшихся за долгие, явно нелегкие прожитые годы и слегка тронутое румянцем лицо старушки источало такое спокойствие и безразличие, никак не вязавшееся с ситуацией, что все происходящее отдавало каким-то сюрреализмом и заставляло майора чувствовать себя совершенно не в своей тарелке.
- Ну что ж... - Стригин вновь попытался войти в роль, - давай, бабуль, смелая ты наша! Показывай свое богатство, удиви меня!
- Да удивишь тебя как же! - фыркнула старушка, доставая из сумки пакет - Поди лучше меня знаешь, что там должно быть, не просто же так ты тут оказался... Ну гляди, коль не шутишь!
Бабка раскрыла пакет и начала по очереди вынимать из него свертки, обернутые целлофаном.
- Вот здесь мефедрон - по полкило три штуки, один, два и три, амьфетамин - восемьсот грамм, мескалин - килограмм... обещали, но, похоже, объегорили, и вот еще марочек наборчик, триста штук. Ну как, удивлен или нет?
Содержимое пакета не являлось для майора сюрпризом, однако челюсть его все равно отвисла, а глаза судорожно заморгали. Ему вспомнилась одна часто цитируемая сцена из культового фильма о приключениях двух торчков в Лас-Вегасе. Но то, что Стригин видел перед собой выглядело еще абсурднее. С недоверием на лице он взял один из свертков, продырявил мизинцем оболочку и попробовал содержимое на язык. Нет, не стиральный порошок!
- Ты что делаешь, мент? - воскликнула бабка, вырывая сверток из рук Стригина.
- Я просто подумал на секунду, что это все розыгрыш! - Стригин нервно усмехнулся. - Забавная ты, баб! Не знаю, что у тебя с головой, но ты забавная... С Кэссиди знакома? Его товар?
Старушка кивнула.
- Поверить не могу... Значит ты, стало быть, - Яго?
- Верно, мистер Холмс!
- А почему Яго?
- Я хотела поначалу Ягой назваться, - старушка обнажила разошедшиеся вкривь остатки зубов - но Кэссиди этот решил, что так будет лучше, чтобы никто не догадался. Ну а мне что? Мне все равно!
- Да уж, - Стригин почесал подбородок, - действительно, попробуй догадайся! Мы же весь район вверх дном перетряхивали! Всех ппсников в ружье ставили! Но кому могло прийти в голову обыскивать бабушку - одуванчик? Носи себе в сумке что хочешь беспалевно и горя не знай! Даже странно, что раньше никто не додумался использовать под это дело тебе подобных!
- А ты уверен, что никто не додумался? - прищурилась старушка.
- Ну, - запнулся майор - я теперь, конечно, ни в чем уже не уверен. И в том, что ты не врешь мне я тоже не уверен! Мне вот еще что интересно, ты с Кэссиди лично встречаешься или как?
Старушка нахмурилась.
- Ты что дурак? Или первый день в профессии? Он, по-твоему, в России что ли живет? Все через компьютер у нас.
Стригин был потрясен настолько, что пропустил оскорбление мимо ушей.
- Нет, насчет Кэссиди, я конечно так и предполагал. Но я просто не могу представить, что ты... ты, то есть, хочешь сказать, что сама освоила биткоины, Тор, вышла на Гидру?
- А что тебя так удивляет? У меня советское техническое образование и сорок лет работы в вычислительном центре за плечами! Неужели ты думаешь, что я во всей этой мишуре современной не разберусь, если мне нужно?
- Да, бабуль, - покачал головой Стригин, - интересная ты личность, ничего не скажешь!.. Ну ладно, сотрудничать ты, я так понимаю, будешь?
Бабка фыркнула и поднесла к носу майора трясущийся, но очень крепко сложенный кукиш.
- Сотрудничать? А вот это ты видел, интересная личность! Никого я вам не сдам! Сами работайте, сами ищите и сами все разгребайте!
- Да ты че, старая! - опешил Стригин, - совсем берега попутала? Да ты хоть знаешь, как называется то, чем ты занимаешься? И что за это полагается?
- Покушение на сбыт в особо крупном размере, - монотонно проговорила старушка, - статья два-два-восемь-точка-один, часть пятая - до двадцати лет. Ну и дальше что?
Стригин вновь растерялся, не зная, что ответить.
- Но, если будешь сотрудничать... - майор запнулся, нутром чувствуя весь идиотизм того, что собирался сказать. Но, не придумав ничего лучше, все же продолжил, - если будешь сотрудничать, тебе ведь скостят... лет до двенадцати, а может и до десяти, с учетом всех смягчающих.
Машина наполнилась ехидным старушечьим хохотом.
- Глупый ты мент! А ты думаешь, мне не все равно? Хоть десять, хоть двадцать, да хоть сто! Мне семьдесят два года! У меня возраст дожития! Мне в пенсионном фонде вот так прямо и сказали, когда я добралась туда, наконец, догнала все эти повышения... а меня там раз и обрадовали тем, что пенсия мне, оказывается, и не положена! Потому, что стаж мой куда-то тю-тю. Не слышало государство о моем предприятии и моих сорока годах, отданных ему! Тунеядка я для родины, оказывается! И вот дали мне подачку какую-то, чтоб с голоду только не подохла и заявили: "Рекомендуемый возраст дожития - пятнадцать лет". Вот и все! Стало быть, три года мне еще осталось, а больше мне даже страна моя жить не рекомендует, а то обременительно слишком для нее будет. Да я и их то не проживу, не знаю от чего раньше помру - от всего того, чем меня жизнь наградила, от лекарств нынешних или от очередей в поликлиники. Вот я и решила, чем лежать и тухнуть, лучше извлеку все что можно из последних лет своих и наследство внучке оставлю, какое получится. И план свой на сей счет я уже давно выполнила и много раз перевыполнила. Так что делай свое дело, мент, мне плевать! Кормить будут - и ладно! Я была готова к такому исходу с самого начала, а то, что произошло это только сейчас, и то, по чистой случайности, так это лишь потому, что у вас там одна извилина на весь отдел! Как и у всех сейчас, впрочем.
Стригин прикусил губу.
- Хорошо у тебя язык подвешен, бабуль. Да вот только извилин-то у тебя не сильно больше. Ничего твоей внучке не достанется! Все, что ты таким образом накопила, конфискуют. Все до копейки!
Перед лицом майора вновь возник трясущийся кукиш.
- Выкуси, мент! - оскалилась старушка. - Неужели ты думаешь, что я все это не просчитала? Внучка моя в Англии учится и, даст Бог, там и останется. А все деньги в биткойнах, и ключик к ним только у нее! Так что хрен вы до них и до нее доберетесь! Короткий он у вас слишком!
- Ничего себе! - присвистнул Стригин. - Сколько же ты всего намолотила, если уже внучке на Англию хватило?
- Много, мент! Тебе за всю жизнь твою ментовскую столько не видать!
- Вот тут ты, старая, ошибаешься! - Стригин бросил хищный взгляд на пакет в руках старушки. - Зарабатывать я тоже неплохо умею. И я, кстати, в отличие от вас с Кэссиди, не работаю с идиотами вроде поставщика вашего! Какую он вам свинью-то подложил сегодня, а?
- Ну а что тут поделаешь? - вздохнула старушка. - Сейчас куда ни плюнь, везде одни идиоты работают! Почему здесь-то должно быть по другому? Целое поколение дебилов выросло!
- Ну, ты, бабуль, конечно вносишь свой посильный вклад в развитие поколения! - съязвил Стригин. - У тебя-то, может, и возраст дожития, а что насчет молодежи, которую ты разлагаешь? Или ты решила побольше людей с собой на тот свет забрать?
- Ой, ой не могу! - старушка схватилась за сердце. - Тоже мне, радетель за молодежь нашелся! Молчал бы уж лучше! Когда ты их сажаешь десятками, сотнями, ты о будущем молодежи часто вспоминаешь? Когда лишние граммы им подбрасываешь до подстатейного веса, чтобы показатели свои паскудные отработать, ты об их будущем сильно печешься? Когда разрушаешь это самое будущее у молодых ребят, пусть и малость оступившихся. И еще язык поворачивается что-то мне насчет молодежи пенять!
- Ты, бабка, с больной головы на здоровую-то не вали! - майор покачал пальцем. - Я сажаю отбросов, а ты этих отбросов производишь, людей в них превращаешь.
- Я никому ничего в глотку не запихиваю и в вену не загоняю, - строго сказала старушка, - а со мной или без меня, это дело всегда было, есть и будет. И тем больше людей к нему к нему приходят, и к водке тоже, чем больше безысходности кругом! И то, что люди отбросами становятся, так ты спроси это с тех, кто создал эту безысходность, кто захватил власть и кому ты, в конце концов, служишь! Кому плевать на всех - и на старых, и на молодых, кого только набивание своего кармана волнует! И вот пока эти творят что хотят, отбросы будут множиться, потому что житья тут нет нормального и будущего нет. И толку нет от всей вашей работы, потому как черпаете вы воду ложкой из тонущей лодки!
- Ну, пошла демагогия типичная! - махнул рукой Стригин. - Этак кто угодно себя оправдать может.
- Я себя не оправдываю! - повысила голос старушка. - Но не тебе, менту сраному, учить меня морали!
Лицо Стригина налилось краской.
- Слышишь, старая, ты базар-то фильтруй! А не то...
- А не то что, ментяра? - ухмыльнулась старушка. - Не боюсь я тебя! Как будто ты можешь причинить мне большую боль, чем мой варикоз и мой остеохондроз! Да хоть убей, мне все равно! Меня тут ничего уже не держит... Мужа хоть пораньше увижу, прости, господи!
Старушка опустила голову и перекрестилась.
- Ну, блин... - скривился Стригин, - ты, бабуль, хоть бы пакет с наркотой из рук выпустила, когда крестишься. А то странно как-то выглядит.
- Иди ты к черту, мент!.. - бросила старушка. - Ты в отделение-то поедешь? Долго еще будешь кота за яйца тянуть?
Стригин действительно тянул время, потому как не знал, что ему делать. Вернее, что нужно делать было, конечно, понятно, но желание действовать по закону исчезло начисто. Майор, вдруг, понял, за что он на самом деле больше всего любил свою работу, и без чего у него совершенно не было сил и настроения ее выполнять - моральное удовлетворение! И достигалось оно прежде всего за счет полного уничтожения чести, достоинства и самой личности задержанного. Когда схваченный курьер с ужасом в глазах мямлил что-то нечленораздельное дрожащими губами, находясь в безграничной власти Стригина, майор ощущал невероятное возбуждение и прилив сил, словно к нему переходила вся жизненная энергия этого жалкого и растоптанного существа. Переходила потому, что задержанному уже было не найти ей применение, так как жизнь его, и без того никчемная, теперь окончательно срывалась в пропасть. Они все сами подводили себя к ее краю, а Стригин с чувством свершения абсолютной справедливости выдавал им последний пинок, и не было для майора большего наслаждения, чем стоны и отчаяние падших.
Попадались, конечно, и борзые экземпляры, но они представляли собой лишь особо глупую разновидность, не способную адекватно понять свое положение. Но когда это понимание к ним приходило после соответствующей терапии от Стригина, от их борзости не оставалось и следа. Что-что, а ломать подобный контингент майор умел прекрасно, и это тоже доставляло ему особое удовольствие.
Но, глядя в выцветшие глаза старушки, со смесью абсолютного безразличия и презрения на лице державшей пакет с месячной партией товара, Стригин понимал, что сломать ее у него не получится. Потому, что бабке было по-настоящему нечего терять. Другие тоже так говорили иногда, но то были лишь слова в порыве эмоций. Потом, сгнивая за решеткой в свои лучшие годы, они выли от осознания столь глупой утраты того, чего не ценили раньше и чего было уже не вернуть. Но бабка - совершенно иной случай. Для нее все дальнейшее станет лишь заслуженным покоем, закономерным завершением ее плана, который даже Стригин не мог не признать пусть и не самым разумным в ее положении, но, по крайней мере, логичным. И который, по ее издевательскому признанию, уже многократно выполнен и перевыполнен с величайшим позором для Стригина и его отдела. Теперь старушке было наплевать на все, совершенно искренне, а потому, она уже победила. Победила систему, победила и самого Стригина. И не имелось в его арсенале средств, способных изменить этот расклад. Бабка казалась майору существом из какого-то другого измерения, которому он не мог причинить вред при всем желании. И при этом, бабка была тем самым курьером Яго, испившим ему столько крови. Стригин так долго мечтал о возмездии, а оно оказалось невозможным, по крайней мере, в полноценном объеме.
Задержанные Стригина часто упрекали судьбу в несправедливости к себе, но сам он испытал подобное чувство впервые. И в момент наивысшего отчаяния майор принял решение, вызревавшее у него почти с самого начала разговора со старушкой, казавшееся ему сперва полнейшим безумием и фактически капитуляцией. Но теперь у майора не осталось сомнений, что все другие альтернативы были для него еще хуже.
Стригин взял телефон и, немного поколебавшись, удалил последнюю запись.
- Вот что, старая, - сказал он сквозь зубы, - бросай тут свое барахло и катись отсюда! На все четыре стороны!
- Как это? - удивилась старушка.
- Что тут не понятного?! - взбесился Стригин. - Оставляй товар и убирайся!
- Но у меня же месячная партия! Ты сам-то присесть не боишься, мент? Как же твои показатели?
- А ты, старая, за мои показатели не переживай! Ты за себя переживай! Мне очень интересно как ты будешь объяснять своему Кэссиди потерю месячной партии, и как он тебе поверит, что я тебя отпустил просто так. Жаль, что я этого не увижу! И внучке своей в Англию привет передай. Нам-то до нее может и не добраться, а вот у Кэссиди тут возможностей явно побольше будет!
На мгновение лицо старушки застыло в изумлении, а затем она залилась громким и хриплым хохотом.
- Глупый ты мент! Ох глупый! - смеясь, выдавила из себя старушка, отрывая дверь.
Не смотря по сторонам, майор резко вывернул на улицу, чудом избежав столкновения с проезжавшим мимо автобусом и, не обращая внимания на пронзительный гудок ему вслед, помчался прочь от злополучного двора.
"Ну и что ты наделал, кретин?" - спросил внутренний голос Стригина.
"Да не мог я по-другому, не мог!" - тут же начал оправдываться перед собой майор.
Ему почему-то вспомнилась одна дурацкая утренняя передача, на которой он как-то раз задержался, щелкая каналы за завтраком. Какой-то очень толстый очкастый профессор, сексолог, как гласила надпись, с умным видом разъяснял женщинам как им следовало вести себя при изнасиловании.
- Помните, - говорил едва помещавшийся в экран толстяк, - насильник ничего не сможет сделать, если вы сломаете ему шаблон поведения. К вашим крикам и брыканию он готов, и это его возбуждает. Но если вы, наоборот, изобразите инициативу со своей стороны, давай мол, покажи, на что ты способен, то у него скорее всего просто не встанет и он, растерявшись, ретируется.
Тогда Стригин посмеялся над горе-сексологом и подумал: "Какой же бред! Надо бы проверить, чем сам этот жирдяй промышляет по ночам. Может с сопротивлением совладать не может, вот и решил задачу себе упростить!"
Но теперь, после всего произошедшего, этот сюжет всплыл в памяти майора, и воспринимался он уже по-другому. "Я не смог! Я ведь реально не смог!" - твердил про себя Стригин. Но, при этом, он не ощущал себя насильником. Скорее жертвой. Не бабки, конечно, а кого-то свыше. Того, кто создал ему такое стечение обстоятельств. Того, по чьей воле именно в его районе появился курьер, почти год водивший за нос весь отдел. Того, кто подарил Стригину надежду на справедливое отмщение мерзавцу, ради которого майор, бросив все, помчался на задержание один, чтобы узнать, что все это время он гонялся за доживающей свои последние дни бабкой, с которой нечего взять. И, наконец, того, кто нанес удар по Стригину изнутри, уронив его правоохранительное либидо на самое дно. И хорошо, если бы только правоохранительное! Все же взаимосвязано! Раньше, после удачной операции, Стригин частенько наведывался в опекаемый одним из его сослуживцев бордель, где часами сливал энергию, высосанную им из очередного неудачника. А уж на что были готовы девушки-закладчицы, стоило только пообещать им закрыть дело, так и словами не описать! Разумеется, их старания никак им впоследствии не помогали, и дело никто не закрывал.
Но теперь все подобные приключения вызывали лишь отвращение, и в бордель совершенно не тянуло, не говоря уж о том, чтобы возвращаться домой к жене. Перед глазами все стояло издевательски ухмыляющееся лицо бабки. Старая ведьма словно отняла у майора не только профессиональную уверенность, но и нечто большее. И кто знает, сколько времени теперь уйдет на восстановление!
Погрузившись в раздумья, майор едва успел остановиться на перекрестке, в последний момент заметив красный сигнал светофора. Ослабив хватку на руле, Стригин выдохнул и мысленно произнес:
"Ну что ж... Пора оформлять себе компенсацию за моральный ущерб!"
Сняв с держателя телефон, он открыл давно заблокированный, но почему-то до сих пор работавший у всех мессенджер и в пару движений пальца нашел нужный контакт.
"Ну, Мага, отвечай! - в нетерпении думал Стригин, слушая гудки. - Хоть ты меня сегодня не подведи, ваххабит, твою мать!"
- Алло, - раздалось, наконец, на другом конце почти без акцента.
- Здорово, Мага! Как твои дела?
- Салам, Алик! - настороженно ответил собеседник. - Дела в порядке... пока ты в них не лезешь. Чего хотел?
- Да я же с миром, Мага, расслабься! - Стригин попытался изобразить любезность. - Гостинец для тебя есть.
- Гостинец? Что за гостинец?
- Большой гостинец! - интригующе сказал Стригин и начал перечислять, с трудом припоминая оговорённые обозначения: - мед, полтора килограмма, ... э, сахар, восемьсот грамм, мяты килограмм..., ну чуть поменьше и еще триста этих..., короче, марок.
- Ничего себе! - Мага был явно впечатлен. - И где же ты раздобыл такое сокровище?
- Ну, где раздобыл, Мага, там уже нет! Брать-то будешь?
- Конечно буду, Алик, если товар хороший.
- А когда у меня иначе-то было?
- Да по-всякому у тебя было! - укоризненно ответил Мага. - Ты вообще сам проверяешь то, что отжимаешь у этих своих?
- У меня всегда все четко! - взбрыкнул Стригин. - Это ты уже зажрался в край! Как будто президента снабжаешь!
- Алик, если бы ты знал, кого я на самом деле снабжаю, ты свои шутки знаешь, куда бы засунул? Короче, ладно, посмотрим на твой товар и порешаем, что делать. Где и когда?
- Место я тебе сброшу, а буду я там... - Стригин взглянул на дисплей навигатора, пестревший красными линиями, - часа через полтора. А ты, Мага, будь добр двести при себе имей. Сам знаешь, чего.
- Э, зачем спешить так? У меня столько нет в налике сейчас.
- Эх, Мага, разочаровываешь ты меня, - вздохнул Стригин, - чтобы у тебя и двухсот под рукой не было? Стареешь ты, я гляжу!
- Не старею, Алик. Кризис же, ведь сам знаешь! - усмехнулся Мага. - А чего тебе именно сегодня-то приспичило?
- Да потому что негде мне сейчас это дерьмо хранить! Сколько у тебя есть?
- Ну... - Мага на секунду запнулся, - штук девяноста будет.
- Да, Мага... ты определенно стареешь! Этого тебе только на мед хватит. Согласен?
- Согласен, - ответил Мага, выдержав паузу, - если, конечно будет за что платить.
- Вот и славно! - улыбнулся майор. - Тогда до встречи.
Стригин завершил звонок и ткнул пальцем в поле для сообщений. Но тут светофор, наконец, озарил дорогу зеленым светом, и набор пришлось отложить. Ждать Стригину не хотелось, да и печатать стало лень, поэтому он надиктовал в микрофон адрес и отправил запись. "Так даже лучше. Если Телеграм все-таки читают, то голос расшифровать будет сложнее", - подумал майор, затем покачал головой и усмехнулся. Проклятая паранойя! Мага ведь был кого надо дилер, и дела с ним можно было вести почти в открытую. Настроение майора резко улучшилось. Заметив впереди уходящую за горизонт вереницу габаритных огней, он, сразу вырулил на обочину и, присвистывая, помчался вперед, объезжая пробку.
Но добраться вовремя Стригину все равно не удалось: слишком уж оптимистично навигатор рассчитал его путь в самом начале. Майор выматерил его, заезжая на место встречи - небольшой пустырь возле гряды заброшенных гаражей, за которой начинался городской лесопарк. Покупатели уже ждали и, судя по утоптанному снегу, давно. Мага стоял возле своего джипа в сопровождении троих соплеменников, никак не выделяясь среди них. Все четверо были невысокого роста, одетые в синие джинсы и теплые кожаные куртки, под которыми проступал заметный рельеф накачанных мышц. И, как обязательный атрибут, от уха до уха каждого тянулась густая черная борода.
Мага направился к Форду Стригина, едва тот затормозил. Лицо кавказца выражало явное раздражение непунктуальностью партнера.
- Не торопился, майор! - сурово оборвал его кавказец. - Показывай, что привез. И пеняй на себя, если ты зря потратил мое время!
Приоткрытый сверток плюхнулся на капот.
- Угощайся, Мага!
Смуглый палец зачерпнул горсть белого вещества и отправил его в широко открытую ноздрю. По телу Маги пробежала дрожь, бородатое лицо покраснело, а глаза рефлекторно зажмурились. Крепко сжав нос двумя пальцами, Мага помотал головой и, отдышавшись, прорычал:
- О да! Прет! Прет! Прет! ... Слушай, Алик, а остальной товар у тебя с собой?
- А что? - повел бровью Стригин.
- Да нашли мы тут все-таки двести штук. За хороший товар денег не жалко! Давай все, заценим!
Обрадоваться майор не успел, так как в этот момент двери одного из гаражей с лязгом распахнулись, и из темноты железной коробки посыпались вооруженные бойцы в сером камуфляже и балаклавах. Стригин и Мага не успели опомниться, как оказались под прицелом десятка автоматов.
- Стоять! Ни с места! Руки за голову! - требования командира спецгруппы перемежались с изысканным многоуровневым матом.
Стригин невольно подчинился. Вслед за ним подчинился и Мага, а затем и его сородичи, которые поначалу дернулись было к стволам, но быстро поняли, что сила - не на их стороне.
- Мага, это еще что за на хер? - прошипел Стригин, когда за спинами участников прерванной сделки защелкали браслеты наручников.
- Что? - воскликнул Мага. - Я вообще-то тебе хотел этот вопрос задать!
Стригин не ответил - взгляд его был прикован к двум приближающимся блюдцам ослепительно ярких фар. Огромный черный Гелендваген остановился в нескольких шагах от майора, высветив его как на допросе и заставив прищуриться. Массивная водительская дверь открылась, и из машины вышел очень высокий коренастый человек в дорогом пальто и кожаных перчатках. Окинув взглядом собравшихся, человек презрительно усмехнулся и медленным шагом направился к схваченному Стригину, доставая на ходу удостоверение. Но мог бы и не доставать - майору хватило одного взгляда на незваного гостя, чтобы определить его принадлежность к ненавистному конкурирующему ведомству.
- Вы... вы что делаете! - затараторил майор, когда чекист подошел вплотную. - Операцию мне сорвали!
Лицо Маги побагровело сильнее, чем от наркотика минуту назад, и лишь цепкая хватка оперативников не давала кавказцу броситься на майора и порвать его на части.
Далее последовала эмоциональная тирада о незавидной судьбе Стригина и его близких родственников.
- Заткнись, ваххабит! С тобой отдельный разговор будет! - рявкнул чекист и, повернувшись к Стригину, с ухмылкой сказал:
- Так операцию, говоришь, сорвали...
Чекист бесцеремонно открыл заднюю дверь машины Стригина и, немного покопавшись в салоне, извлек оттуда смартфон очень старой модели, но исполнявший свою основную функцию ничуть не хуже современных собратьев.
- Сейчас мы послушаем, что тут у тебя за операция была! - сказал чекист, помахав мобильником перед носом ошеломленного майора.
"Какого хрена? Как это попало туда? - пронеслось в голове у Стригина. И, не смотря на охватившую его панику, ответ он нашел очень быстро. - Бабка! Эта чертова проклятая бабка!"
- Вот тварь старая! - случайно произнес вслух майор. В ту же секунду в челюсть ему прилетел резкий и могучий удар, за которым явно стояло что-то личное...
Cтайка воробьев копошилась у ног старушки, сидящей на лавке в тусклом свете фонаря. Из морщинистых рук как из рога изобилия сыпались крошки хлеба. Бабушка, улыбаясь, глядела на птичек, сражающихся за скудный корм в голодное зимнее время и думала о чем-то своем. Своим сдающим год от года слухом она не сразу засекла хруст снега под широкими и увесистыми шагами.
Рослый и широкоплечий человек в черном пальто приближался к старушке, потирая все еще побаливавший правый кулак. Не дойдя пару метров, он, вдруг, остановился, вздохнул и покачал головой. Затем в два шага преодолел оставшийся путь и присел рядом. Не говоря ни слова, человек вставил в зубы сигарету и чиркнул зажигалкой.
- Ты опять куришь, Сережа? - спросила старушка, не поднимая взгляда. - Ты же бросил!
- Бросишь тут с тобой, мать! - чекист выпустил первую порцию дыма. Затем достал из-под пальто старый потертый мобильник и протянул старушке.
- Держи - не теряй больше.
Старушка повертела в руках телефон и, слегка смутившись, сказала:
- У тебя там получилось стереть все лишнее, пока никто не видит? Проблем у тебя не будет?
- Самое время подумать об этом, мама, не так-ли? - повысил голос чекист и, помолчав, добавил - Со своими проблемами я сам разберусь. Твой сегодняшний друг, по крайней мере, уже очень хорошо усвоил, что ему можно говорить, а что нет.
Чекист осторожно дотронулся до зудевших костяшек кулака.
- Так он что, вот так вот взял и сразу продавать поехал?
- Ну естественно!
- Вот глупый мент!
- Ну, больше он глупостей делать не будет, - сказал чекист, сделав затяжку, - а вот ты... ты объяснить мне ничего не хочешь?
- Что мне тебе объяснять, Сережа? Ты ведь сам уже все понял. Да и я, кажись, все поняла.
- Нет, мама, я не все понял! Я не понял главного - зачем? Зачем тебе все это?
- Зачем, зачем... затем! - передразнила старушка. - Лучше ты мне скажи, зачем вы товар в фонарь заложили? Это же ваша работа, ведь так? Видать совсем все пропало, если уже и у вас там такие кретины работают! Был бы еще мент этот поумней, он бы на такое и не клюнул!
- Ох, ну знаешь, мама, если бы ты поставила меня в известность насчет своей тайной жизни, я бы у тебя обязательно проконсультировался, как там это правильно делается.
- Ты бы меня в квартире запер, - усмехнулась старушка
- Конечно! Еще бы и охрану поставил! А что, скажешь, был бы не прав?
Старушка не ответила.
- А что касается товара твоего, - продолжил чекист - так просто времени не было придумать ничего получше. Совершенно случайно мы хлопнули вашего поставщика, начали его колоть и узнали, что он сегодня должен был оставить посылку для Яго, для тебя стало быть, с месячной партией, уже оплаченной Кэссиди. И счет шел даже не на часы, а на минуты, вот мы и взяли все его добро, заложили куда пришлось и отправили координаты Яго, тебе, то есть, а параллельно скинули наводку оперу Стригину через завербованного нами человека, которому он доверял. Мы давно подозревали, что он приторговывает конфискатом, вот и решили сразу двух зайцев убить - Кэссиди по рукам дать, а то совсем берега видеть перестал, и Стригину, заодно, проверку на вшивость устроить.
- Да уж, не прошел мент проверку, - покачала головой старушка, скармливая воробьям остатки хлеба.
- Не прошел, - кивнул чекист - а если бы прошел? А могло ведь и еще хуже все закончиться! Ты хоть знаешь, что курьеров в таких случаях, бывает, и убивают? Вообще-то так обычно и происходит, если какой-нибудь особо жадный опер положит глаз на товар. И такой вариант нами тоже допускался. Но вот что никак не допускалось, так это то, что курьером окажешься ты! Не рассматривалась такая вероятность!
- Ну что мне, извиниться что ли?
- Да уж не помешало бы! - сказал чекист, выпуская дым. - Ну ты представь: я - ни сном, ни духом - сижу на толчке и тут мне вдруг звонок от тебя поступает, а ты там ведешь свою занимательную беседу с оборотнем с этим. Поначалу я вообще не понял ни хрена, что происходит, а как понял, так в меня чуть обратно все не залезло! Ты, наверное, хочешь, чтобы у меня первый инфаркт раньше, чем у бати случился!
- Да типун тебе на язык, Сережа!
- Ой, ладно... - чекист сделал очередную затяжку. - Вот что я еще не могу понять, как он тебя отпустил-то? Как тебе это удалось?
Старушка пожала плечами.
- Что значит, как удалось? У меня-то ведь и цели такой не стояло. Но было ощущение, что его просто корежило от меня почему-то, как черта от святой воды.
Чекист рассмеялся.
- Ну дела, мать! Может тебе экзорцизмом заняться?
- Ну, на хер! - махнула рукой старушка.
- Что, наркотики разносить и меня подставлять больше нравится?
Старушка улыбнулась и сказала:
- Зато тебя теперь в звании повысить должны, да? Это ведь хоть немного меня извиняет?
- Да какой там! - вздохнул чекист. - Стригин - не того полета птица. Вот подельник его поинтереснее будет. Но все равно... премию подкинут - и то хорошо.
- Ну, значит, в следующий раз поймаем гада покрупнее!
Чекист поперхнулся дымом и закашлялся.
- Какой еще следующий раз, мама? Ты о чем? Ты выходишь из игры, все! Кончился твой путь во все тяжкие!
- Кончился, как же! - фыркнула старушка. - а товар ты будешь отрабатывать? Вы же его весь ухнули на этого мента вшивого, за которого, ты говоришь, тебя даже не повысят! Вот нельзя, что ли, было хотя бы половину оставить, ведь ему же и так хватило бы?
- За товар я с Кэссиди договорюсь, не переживай. Мы найдем общий язык, не зря столько лет вместе отслужили. И поверь, он сразу забудет про все свои потери, когда узнает, что благодаря этой партии сядет Стригин.
- Чем же он ему насолил-то так? Людей его пересажал, что ли?
- Нет, хуже. Жену его в... в общем, того. Давно еще. Надо признать, ты стала для Кэссиди настоящей находкой, позволив ему развернуть самую бурную деятельность на подотчетной Стригину территории.
Старушка хмыкнула и призадумалась.
- Ох, не верю я все равно, что про товар он забудет. Дела-то его теперь не скоро в свою колею войдут.
- А это уже не должно тебя волновать, мама, потому, что работать ты на него больше не будешь! Я поставлю это главным условием того, чтобы бизнес его не имел подобных проблем в дальнейшем. И можешь не сомневаться, Кэссиди его примет!
Выжав из сигареты остатки табака, чекист раздавил об лавку бычок и звонким щелчком отправил его в полет. Затем повернул голову, ожидая встретиться с матерью взглядом, но та понуро смотрела себе под ноги, туда где еще минуту назад сновали воробьи, потерявшие к ней всякий интерес и улетевшие, как только закончились крошки. Глаза матери намокли, хотелось думать, что от мороза.
- Ну ты что, расстроилась что-ли? - сказал чекист после продолжительной паузы. - Ну вот объясни мне все-таки, скажи правду, для чего ты все это делала? И для кого? Только не говори, что для Дашки... Я ведь ее, главное, специально в Англию сплавил, чтобы она здесь мне такие фортели не выкидывала. У нее там все есть, и ты это знаешь! И у тебя будет что хочешь, только попроси! Так зачем? Вот, серьезно, зачем?
Старушка, наконец, посмотрела сыну в глаза, вытерла слезы и сказала:
- Я делала это для себя. Скучно мне потому что! Просто до осатанения скучно и одиноко! Почти вся родня в могиле, а от тех, кто еще остался ни звоночка, ни привета не дождешься! И даже от тебя! Так бы и не вспомнил ведь до конца до самого! А у меня же возраст... возраст дожития.