Любовь Отраднева

Сострадание

Неожиданно родившийся сиквел к "Мальчишечьей судьбе". Меня не отпускала тема, и спасибо соавтору, что поддержал и внёс свою ноту психологичности.

Происходит между 24-й и 25-й сериями "Евангелиона", ОВА практически не учитывалась.

* * *

Мисато Кацураги сегодня была на ночном дежурстве. Если честно, она этому только радовалась. Потому что сколько она ни пыталась утешать Синдзи - выходило только хуже некуда, как будто оба слышали только самих себя... А уж после последней ужасной истории, когда мальчику пришлось убить Семнадцатого Ангела, - и совсем...

Вчера, пока события ещё происходили полным ходом, Мисато просочилась в камеру к Рицуко. Просто спросить, выспросить правду об этом самом последнем вестнике.

Ничего это не изменило. Выбор пришлось делать не ей. А сейчас, когда всё закончилось, перед глазами упорно стоял образ подруги. Сломленной, сжавшейся в комочек, сдерживающей безмолвные слёзы. Как она обернулась на шорох, в глазах плеснулось удивление, даже тень радости: "Не ждала, что ты придёшь..." - а потом опять только боль и сознание собственной ненужности.

Всех не пережалеешь, это верно, да некоторым твоя жалость и ни к чему, только во вред. Мисато за годы уже совсем забыла, как оно - жалеть Акаги. Слишком долго и тщательно вычёркивала ту историю из памяти... бежала от чувства вины... и невольно восхищалась тем, как держится Рицуко и какой она стала. Восхищалась - и порой почти ненавидела за холодность и равнодушие, пару раз даже сорвалась. Накричала и ударила - а потом плакала потихоньку, когда никто не видел.

Ведь это она сама, Мисато Кацураги, собственными руками толкнула Ри-тян на этот путь. И неважно, что тогда она не могла поступить по-другому, не могла подарить такой любви, какой от неё ждали. Можно было хотя бы не бить наотмашь, не убегать не глядя... Хотя бы поймать потом в коридоре, схватить за плечи, удержать... А она, Мисато, в их первый рабочий день малодушно увиделась с подругой наедине только тогда, когда было уже поздно. Рицуко в туалете, под краном замывала кровь с новенького халата - и глаза у неё были мёртвые, и уже было не подойти... Ну или так казалось Кацураги, что нет уже таких слов, которые она могла бы сказать Ри-тян. Только стоять и смотреть на тающий призрак былого...

Все последующие годы девушки так и общались - "на расстоянии боли", как очень любила говорить злосчастная доктор Акаги. И расстояние было дальним - не подруги, так, приятельницы, без подлинной задушевности, иногда с быстрым и резким проникновением в тайные мысли друг друга... И жизнь разводила их всё дальше, и они даже оказались поистине по разные стороны баррикад.

Только вот теперь... По живому резануло - увидеть Рицуко совсем сломленной, как тогда и даже хуже. Муки ревности, нервный срыв, уничтожение клонов Рэй... и так называемый любимый мужчина, запихнувший свою помощницу под замок...

Да кто дал Мисато право её осуждать?..

Кацураги расставила подчинённых по местам - если что, должны и без неё справиться, или уж пусть зовут, ловят по мобильному... И решительно пошла в сторону карцера.

* * *

А в общем-то, плевать, думала Акаги, сидя почти в той же позе - уронив голову на руки, в слабом круге света от лампы под потолком. Хотелось только, чтобы всё уже хоть чем-то закончилось, и желательно раз и навсегда. Даже жалко не было.

Потому что ей, Рицуко, почти не о чем было даже вспоминать...

А за спиной послышались совсем тихие, но очень знакомые шаги. Или галлюцинации, или... нет, без "или"...

Акаги обернулась. Мисато стояла не шевелясь и почти не дыша, видимо, пытаясь проглотить комок в горле.

- Хотя бы не молчи...

- Я не с вопросами, я не... Я просто так... - и она порывисто обняла Рицуко, прижала головой к груди, гладила и почти плакала. - Знаешь, я тут подумала... Не я бы тогда - не была бы ты сейчас здесь... - ох, лучше было, всё-таки, наверное, молчать...

- Поздно уже об этом...

- Да знаю, знаю... Я просто так... - Мисато хотелось её согреть... Хотя, может, это только казалось, что Ри-тян зябнет в своей безрукавке. Из них двоих Кацураги была гораздо более мерзлявой...

Нет, ну когда она отучится от этой привычки лезть к людям с объятиями?! По отношению к Рицуко это едва ли не жестоко... хотя столько лет прошло...

Вот чего угодно ждала Акаги, но только не такого:

- Ладно тебе... Что на тебя нашло-то?..

- Я не знаю... Вот увидела тебя, и... Я сама не знаю... - Мисато сняла куртку, накинула подруге на плечи... опять обняла, и с губ само сорвалось: - Котёнок...

Кажется, они вздрогнули обе.

- Не надо... - а вот хотя бы отойти сил у Рицуко, кажется, не было.

- Прости, я не хотела. Я никогда не хочу ничего плохого, а получается вечно чёрт знает что... - и Мисато не отпускала её, и слёзы катились по щекам...

- Обе мы хороши...

- Может быть, но я всё-таки хуже... - Кацураги опустилась на колени и теперь обнимала подругу из такого положения, засматривая снизу вверх в лицо.

- Не думаю. Ну не плачь, ладно уж...

- Я пытаюсь, а оно само... Что бы я могла сделать, скажи?..

- Сейчас? Да уже ничего...

- Вот самое паршивое, когда ничего сделать нельзя! - Мисато так бы и стукнула кулаком в стену, да до стены далеко было и Ри-тян отпускать не хотелось... - Может, хотя бы... согреть последние минуты?..

- Как?..

- Ну... побыть рядом сколько смогу...

- Если хочешь...

- Я считаю, что это правильно, - хотя, наверное, это было совсем неправильно, это как если бы она, Кацураги, обещала себя Хьюге Макото... Или всё-таки нет? Может, Рицуко уже и не нужно?.. Хотя Мисато сама не знала, насколько далеко готова пойти в своём человеколюбии... ладно, главное подарить тепла...

- Не знаю... - и Акаги замолчала, абсолютно не представляя, что ещё можно сказать. Или сделать...

"Нет, - думала Мисато, - с Хьюгой я бы точно не смогла обниматься столько времени подряд. Хотя, можно подумать, у меня к ней есть что-то, кроме сестринской нежности..."

- Тебя, может, уложить, укрыть? Посидеть с тобой, пока не уснёшь?.. Я бы, может быть... только не знаю, смогла бы я сделать это для тебя... иногда лучше лёгкая смерть, чем публичная казнь и позор...

- Ладно, ничего уже не надо. Спасибо хоть пришла...

- Да как я могла не... Знаешь, вот я хотела бы умереть в бою, принять пулю грудью! А тебе, наверное, было бы проще заснуть и не проснуться... чтобы не было ничего...

- Да, пожалуй...

- Я бы могла устроить. Только у меня снотворное дома и не в таких количествах... так что только если усилием воли...

- Вот уж что просто будет...

- Ты владеешь этой техникой - остановить своё сердце? Или просто... нет воли к жизни?.. Ладно, по-любому я бы могла сделать так, чтобы ты ушла умиротворённой... - Господи, ну до чего она, Кацураги, договорилась уже... Просто жалко было Ри-тян до боли...

- Я, кажется, настолько устала, что ничего и делать не понадобится...

- Ой, бедная. Ну тогда хотя бы ложись и расслабься. А я подержу твою руку... до последнего... - и Мисато опять не могла не заплакать.

- Ну всё, не плачь, не надо... А то я этого себе никогда не прощу...

- А, если там действительно ничего нет - то тебе уже всё равно будет. Да мне и самой недолго осталось... И всем нам...

- Весело, да? А мы ведь ещё что-то пытаемся...

- А если не пытаться - будет ещё хуже. Так, ладно, попробую хоть что-то для тебя сделать... - Кацураги встала с пола и попыталась помочь подруге подняться.

Рицуко тоже встала кое-как. Дожили, ноги не слушаются...

- И что?..

- Да, думаю, лечь тебе надо, устроиться как только можно удобнее... А я рядом побуду... - Мисато помогла подруге опереться на неё.

- Ну да, насколько уж тут получится...

Кацураги довела её до койки. Всего несколько шагов, а трудно... Ри-тян, в смысле... Уложила, сама присела на краешек, хоть и места почти не было... Укрыла её кое-как, да так и сидела - одна рука где-то у неё на плече, другой убирала ей волосы со лба.

- Сможешь задремать?.. Попробуй думать о приятном...

- Только не спрашивай, о чём... - и Акаги даже улыбнулась.

"Ой, - удивилась про себя Мисато, - а ей таки есть сейчас что вспомнить. Это хорошо. И неожиданно... - сидела, гладила её потихонечку... - Господи, всё тот же котёнок, худенький, глазастый, в чём душа держится... - и внезапно поняла: - Красивая лёгкая смерть - это, конечно, очень по-самурайски... Но мне она нужна живая!! Сама не понимаю, в каком качестве, но чтобы жила и радовалась..."

Мисато наклонилась к ней, коснулась губами щеки - даже не целуя, а так, будто бы температуру проверить...

"Да живая, живая, - вздохнула про себя Рицуко, - можно и не проверять... Так просто я наверняка не отделаюсь... как бы ни хотелось..."

- Что такое? - это вслух, и почему-то шёпотом...

- Ничего, просто... - Кацураги тоже почему-то шептала. - Хочешь, к тебе лягу? Или совсем неудобно будет?

- Тесно же...

- Ладно, как тебе удобнее, - и Мисато осталась как была. И приложилась к лицу подруги ещё несколько раз.

Потому что сейчас она могла бы отдать Ри-тян свою кровь по капле, только вряд ли бы той это помогло... Так что...

И главное, думала Акаги, чтобы ей это и вправду было нужно, а не просто так... из жалости... И спросить не решилась бы...

Пока всё было вполне невинно. Только Мисато - не сказать возбудилась, но волновалась здорово... И теперь уже на порыве осыпала быстрыми и мелкими поцелуями лицо подруги и немножко шею...

"Просто живи-живи-живи..."

Ну вот, всё-таки Рицуко не удержалась, потянулась к ней... Чёрт, вот так всегда...

Мисато чуть-чуть замерла перед чертой. Но сейчас она была уже не та, что пять лет назад. Ей было не до своих ощущений, а чтобы только сделать приятно Ри-тян...

- Солнышко, котёночек... Если бы я только ещё знала, как тебе нравится... как ты хочешь...

- Да если бы я сама знала...

- Ладно, значит, будем пробовать наугад... - Мисато зажмурилась и поцеловала её всерьёз, в губы... Так отчаянно, будто хотела перелить в неё свою душу.

"Ох ты... Только вот зачем мне твоя жизнь, солнце моё, когда я и со своей-то не знаю, что делать..." - и Рицуко тоже не решалась открыть глаза.

Мисато старалась, чтобы это длилось подольше... только для неё... Хотя сейчас и самой тоже... Нравилось? Или просто ощущалось всё по-особому?

- И?.. - хотя говорить Акаги ну абсолютно не хотелось. А по глазам у неё, кажется, и так всё видно было...

"И сейчас, Кацураги, только не ляпни какую-нибудь глупость!" - и, конечно, вырвалось:

- Нет, ну какого чёрта я всё-таки не родилась парнем?! Женилась бы на тебе... ещё лет эдак десять назад... и было бы всем счастье. А так, как есть - уж как смогу, только бы тебе хорошо было... - и Мисато не знала, удалось ей замять свою резкость или нет...

- Думаешь, было бы?.. Не знаю... - было бы на что обижаться... Как будто сама Рицуко вела себя умнее!

- Я тоже не знаю, но ладно... Опыта у меня за эти годы почти и не прибавилось... зато обдумывала много. Так что если ты и правда все эти годы надеялась - то...

- То вот только так и могло бы что-то выйти... за полчаса до конца света. Ладно, прости, я дура...

- Можно подумать, я сильно умная... - Мисато положила руку поверх одеяла ей на грудь - стараясь достать сразу обе вершинки. Мужской рукой это было бы легко, её, майорской - с трудом... Экспериментаторша фигова, не так это делается, ну не так! Хоть поцеловать снова...

- Обе мы хороши... - а Рицуко хватило только на то, чтобы коснуться её руки... сложно даже сказать, почему...

Да Мисато сама стеснялась, смущалась, стыдилась... но собиралась сделать всё, что в её власти. Подруга у неё красивая, приятная, не сказать было, чтобы Кацураги себя заставляла, просто осталось сознание того, что неправильно это...

Мисато резко приказала себе отсечь эти мысли - сейчас была более важная правда... и наглаживала смелее, и тянулась к застёжке на кофточке Ри-тян.

А той теперь и правда смешно стало... По-хорошему так, как давно не было...

И она, Рицуко, даже мешать не будет, и может, даже помочь рискнёт...

"Нет, - мысленно воскликнула Мисато, - всем этим стоило заниматься хотя бы ради того, чтобы увидеть её счастливую улыбку! И пусть, пусть помогает подружка, хоть у меня молния и сзади и ей не так удобно..."

Кацураги перешагнула через платье. Щёлкнула застёжкой лифчика - будто выстрел прогремел. И всё-таки легла к подруге, в тесноте, да не в обиде:

- Грейся, милая... Делай что нравится...

- Ты тоже... - и Рицуко даже не приходилось нарочно прижиматься ближе, само получалось...

- Ты красавица, Ри-тян! У тебя всего в меру там, где у меня много. Я всегда даже завидовала немножко... - а ведь правда, возраст у неё только по лицу и видно было. А вся она - осталась какая была...

Мисато целовала и гладила, и подставлялась ей, мол, вот она я, вот, забирай хоть всю...

- Было бы чему... - и Рицуко наконец-то тоже целовала её сама, и ласкала как могла... Чёрт, ну почему всё так...

"Чёрт, - мелькало в мыслях у Кацураги, - сколько лет мы потеряли! Хотя, наверное, тогда по-другому и не получилось бы... сейчас я хотя бы научилась сострадать... Такая странная смесь... сестринской нежности и... не знаю даже чего... Ладно, плевать на себя, главное, чтобы ей было хорошо по полной программе..."

"Безумие какое-то... - говорила себе Акаги. - Но оно того стоит, даже если чуть позже обе мы фыркнем и испуганно разбежимся... Главное, чтобы пока некогда было об этом задумываться..."

Мисато сражалась с её юбкой, туго утянутой на талии ремнём... И почему-то думала о том, что если порвёт подруге последние колготки, то вот этому точно не будет прощения... А чтобы Рицуко не смущалась - Мисато говорила какие-то слова, не те, наверное:

- А знаешь, милая... У меня до сих пор вся наша переписка хранится... Сжечь рука не поднялась, только перечитывать ни разу не посмела...

- Представляю, сама такая же... - дешёвый символизм, ага... только где же другой взять...

- А я почему-то была уверена, что ты всё сожгла. Потому что тебе тогда больше досталось... - а тем временем Мисато любовалась подругой, сравнивала её с собой... И, украдкой послюнив пальцы, чтобы лучше получалось, переходила к совсем уж откровенным действиям.

Пусть только Ри-тян ударит в голову, пусть только она увидит звёзды... и забудется хоть на чуть-чуть...

- Не смогла... - Рицуко хотела ещё что-то сказать... Вот только слов не осталось. Вообще никаких...

И, кажется, Мисато самой уже ничего не надо было, только глядеть в её лицо... почти обморочное... вот таким оно бывает, безмолвное блаженство...

"Может, мне тогда просто света в комнате не хватало, чтобы оценить..."

- Ну вот, моя хорошая, вот... Если хочешь - я останусь с тобой хоть до рассвета!

- Если сама захочешь...

- А как ты тут одна?.. Я чего пришла-то? Чтобы ты это пережила. Если тебя придут обижать - я их укушу. Или пристрелю.

- Да я-то как-нибудь бы справилась... но уж если ты так...

- Я тоже устала засыпать и просыпаться одна... Ладно, котёночек, мы ещё выживем и всем покажем. Так что предлагаю наши похороны отложить и хотя бы подремать. А там я посмотрю - пойду на пост или забью... Понадоблюсь - сдёрнут, а так - фиговый был бы из меня начальник, если бы всё не вертелось и без моего присутствия...

- Да, давай попробуем заснуть, утро, как говорится, вечера мудренее... а сейчас мы вряд ли что-то адекватно соображаем...

- Это уж точно... лично я как пьяная... и только потому, что тебе хорошо... - Мисато старалась устроить подругу поудобнее, головой на плече, обнять так, чтобы хоть уместиться...

- Как мало в жизни надо... Тебе хоть удобно будет?..

- Иногда да... Да нормально, даже здорово!

- Тогда хорошо...

* * *

То была самая странная ночь любви в жизни Мисато Кацураги. В её объятиях лежал абсолютно счастливый человек - и причиной была она. Человек, ещё недавно стоявший на грани безумия и распада, человек, которому надо было срочно и почти насильно всунуть большую и сладкую конфету...

А дальше? Не раскаяться, не возненавидеть себя - но не знать, как теперь жить. Может, и было бы самым лучшим - заснуть вдвоём и больше не проснуться... Сейчас чужое счастье качало на волнах, и Мисато могла бы прижаться ещё ближе, сделать пару движений навстречу собственному блаженству - но лежала не шевелясь и почти не дыша. Не надо, не стоит, это будет грязно. Да и не хочется, по правде говоря - это ей-то, которая вечно мучилась от неутолённых желаний...

В таких растрёпанных чувствах майор Кацураги и задремала, продолжая обнимать улыбавшуюся во сне подругу.

...А проснулись обе от того, что рано утром, ещё до сдачи дежурств, в камеру заглянул командующий Икари - проверить пленницу.

От представшего его взору зрелища у Гендо отвисла челюсть. Несколько минут он молча созерцал обеих женщин, а потом наконец с трудом выговорил:

- Э... Кацураги-сан, что вы здесь делаете?!

- Я?! - Мисато села на койке, нимало не заботясь о собственной наготе и только стараясь заслонить подругу. - Утешаю женщину, о которую вы, неуважаемый гражданин командующий, вытерли ноги!

- А... а почему таким странным способом?

- Так она была моей. Совсем моей, пока не припёрлись вы и всё не испортили! - хамила Кацураги, как обычно, с перепугу, а привирала сгоряча... - Наконец-то я могу бросить это вам в лицо! Могу даже на дуэль вызвать!

Она потянулась за пистолетом, и вот этого Икари уже не вынес.

Разрыв сердца настиг его на месте.

* * *

Дальше было затишье - наверняка перед бурей, бестолковое безначалие и ожидание неизвестно чего. Комитет ЗЕЕЛЕ пока не предпринимал никаких шагов - поскольку со смертью Гендо Икари их версия переустройства мира осталась единственной, и можно было не спешить...

Доктор Акаги снова водворилась на собственном рабочем месте. Опять надела белый халат и привычно стучала по клавишам.

Вот для майора Кацураги это было далеко не самое привычное занятие. Тем более что за компьютер она села не по служебной необходимости. В этом затишье Мисато казалось, что пришла пора выяснить отношения. По рабочей электронной почте, разумеется...

"Котёнок, ты мне правда очень дорога... Что же, до того, чтобы тебя полюбить, мне остался один шаг - тебя пожелать?

Чёрт, мне почему-то упорно кажется, что таким способом мы сможем только переждать безвременье. Пока кого-нибудь себе не найдём - и ты, и я. Я готова тебя согревать, ещё немного - и мне это в самом деле начнёт нравиться... Только вот - я не твоя единственная, я не та, для кого тебя создавали. Я поздно поняла, что тебе надо это объяснять, и объясняю я кое-как, но как уж умею...

Дружбу мы запороли, любовь у нас не сложилась - и виновата кругом я. Как же жаль, что этот твой старый козёл так поздно получил по заслугам! Но зато хотя бы сейчас... с неистребимой надеждой на счастье... даром что в любой момент нас обеих, нас всех могут убить...

Если уж нам осталось так мало - я буду повторять как заклинание: "Влюбиться в тебя... Влюбиться в тебя..." Хоть это, может быть, успеем...

Ох ты ж, кисонька моя бедная, бездольная... Если бы только я была парнем - блин, Акаги, я любила бы тебя больше своей жизни... больше жизни своей... вот честное слово... Я носила бы тебя на руках... целовала бы тебе пальцы... бросала бы цветы к ногам и говорила бы всякие распрекрасные глупости.

А так, как есть - уж как смогу..."

Ответ прилетел быстро:

"Ми-тян, Ми-тян... а ведь могло бы быть нормально, если бы дружбу не запороли... Ты бы дружила, я бы тоже, а что любила бы тебя - так никто бы об этом и не знал... Может, ещё и получится?

Ты, главное, не заморачивайся... Что жалко нам друг друга - это одна песня, а то, что могло бы быть - ни капельки не выход.

Вот только как тебе это объяснить..."

Мисато долго думала и написать смогла всего лишь:

"Знаешь, подружка, вот я всегда говорила, что ты умнее меня в сто раз...

А вот насчёт "ещё получится" - это, может быть, золотые твои слова. Лишь бы мы не остались одни на целом свете..."

"Не останемся, не бойся. А если что - пока есть у нас хоть пять минут - всегда же можно переиграть..."

"Мне почему-то казалось, что "переигрывают" слегка другие люди, а не от нас с тобой это зависит... хотя..."

"Вот и проверим. Правда, пока не очень представляю, как..."

На это Кацураги ответить не успела уже. Лично увидеться почти что побоялась, мыслями промучилась целую ночь и начала следующее утро с длинного письма:

"Я пока тоже. Я только очень много думала над тем, что ты писала раньше.

Ри-тян, а почему "ни капельки не выход"-то? И любить и молчать - я бы тоже не сумела... Просто я если люблю человека - так автоматически предполагаю, что стану делить с ним ложе и стонать в его объятиях. И, собственно, к этой цели и движусь. У тебя не так, что ли?

Вот у меня с тобой странно. Как бы, нежная привязанность - отдельно, а всякие постельные штучки - отдельно. И приятно, и прикольно, но прости уж - как будто в куклы играешь. Я, конечно, ещё не такая большая девочка, чтобы этим не наслаждаться... но... не знаю. Должен же быть один поток, единый, который сносит всё...

И вообще поверь мне, с парнями оно совсем не так. Хотя почему множественное число?.. Но, с другой стороны, не он же один такой на свете, кто умеет обращаться с женщинами... Так вот, если ты с мужчиной, с любимым и достойным - это как битва, в которой нет побеждённых...

Я ничего не проповедую, я просто пытаюсь понять, что тебе на самом деле нужно. Нужна я - или всё-таки нет? И какой у нас шанс на то, чтобы изменить эту ситуацию?"

Отправлять даже боялась - может быть, слишком резко? Ладно, зато честно...

...Акаги там, у себя, могла лишь вздохнуть над этим посланием. Зачем только Мисато мучает их обеих?.. Надо спешно отсечь всё лишнее, иначе опять... попадёшь в плен, в наркотическую зависимость от любого, пусть случайного, прикосновения - а до тебя смогут всего лишь снизойти... Надо ставить блок. И подруге, и в первую очередь самой себе.

"Ми-тян, знаешь, я, наверное, очень многие вещи понимаю не так... И даже не знаю, как объяснить-то...

Скажу только, что да, ты мне нужна - глупо, эгоистично, наверно, но мне нужно знать, что ты есть в этом мире... И этого, в принципе, будет уже достаточно... и никакие глупости уже и не помешают. Просто будут не нужны..."

Облегчённый вздох, удивлённый взгляд... После небольшого раздумья пальцы Кацураги побежали по клавишам:

"Ох, ну кисонька, куда ж я из этого мира денусь... Если только денемся все мы... Хотя тебя послушать - так это можно изменить. Собственно, я тоже кое-что знаю, мой условно-достойный, но любимый, чёрт подери, мужчина мне кое-что успел сообщить перед своей гибелью, ты в курсе. Так что про мировое дерево я слышала, и ты что, предлагаешь нам туда влезть?..

Ну да, конечно, лучше бы это был не Комитет. И не Синдзи-кун, мальчику и так плохо, куда из него делать спасителя человечества? Может, от наших с тобой личных проблем хоть кому-то польза будет...

Влезть, думаю, проблемой не явится, потом вот надо будет что-то решать - какую реальность мы хотим на выходе. Я, счастливая с кем-то, и ты, счастливая на расстоянии? Оно нечестно как-то..."

"Вполне честно... Да и, знаешь, мне-то устроиться будет даже проще, я-то, кажется, и правда могу быть счастливой и так... Хотя как знать, может, в процессе всё устроится за нас, да так, что мы бы никогда и не представили".

""За нас" бывает, что устраивается вполне себе неплохо... Но обычно процесс надо всё-таки подтолкнуть. Тем более такой дурацкий процесс, как имеющий место здесь у нас.

Чёрт, я не хочу быть с Кадзи, разумом то есть не хочу, а был бы в поле зрения - побежала бы за ним сломя голову. Хотя сама же поставила на нём крест после того, как он так легко поверил, что я спала со всем полком... Потом, когда снова увиделись, ещё смел ко мне подкатываться - знала бы ты, в каких выражениях... А потом я сама же, по пьяни, всё ему и рассказала: что всё придумала, потому что... да, боялась полюбить его слишком сильно... Я только про нас с тобой сильно не распространялась, да он и большого значения не придавал".

На этом месте Мисато задумалась: не стереть ли весь абзац? Если она поняла многое для себя - при чём тут Ри-тян?..

Ладно, она, Кацураги, хотя бы не будет заканчивать мысль: весь её так называемый роман с подругой, если откинуть составляющую, вынесенную на публику, был ничем иным, как попыткой столь зверским способом забыть Рёдзи Кадзи.

Не смогла. И даже так и не подпустила никого к себе - после той ночи с Рицуко и вплоть до того, как парень - первая любовь снова возник в её жизни.

Мисато вздохнула и всё-таки стёрла большую часть написанного. Подруга всё равно в курсе и не слепая... Оставила так:

"Чёрт, я не хочу быть с Кадзи, разумом то есть не хочу, а был бы в поле зрения - побежала бы за ним сломя голову. Последние события доказали, что хоть и дурак он, но герой... Только вот жить с ним...

А с тобой я быть, видимо, не могу, да ты меня, к счастью, и не хочешь... Хотя, может быть, ты - вообще лучшее, что у меня было, есть и будет.

Но, похоже, мне надо себе загадывать что-то третье... и тебе что-нибудь хорошее".

Акаги ответила коротко и по делу:

"Давай попробуем загадать без конкретики... а там уж наше же подсознание и решит, чего нам надо...

Насколько я поняла, тут вся система так и работает".

* * *

Подругам сильно повезло, что комитет ЗЕЕЛЕ, перлюстрируя почту НЕРВ, "сломался" на первой же паре писем и махнул рукой на чужую лесбийскую лирику...

Потому-то в день "Икс" майорша с докторшей далеко опередили Комитет. Тем более что Рэй Аянами была только счастлива помочь, инициировать начало преобразований...

Девушки стояли в полумраке, некрепко обнявшись и пытаясь понять - надо ли расслабиться или сосредоточиться. Мисато смотрела в глаза Рицуко и в последний раз спрашивала:

- Ну что, моя хорошая? Ты точно не хочешь такую реальность, в которой мы были бы вместе? В которой я любила бы тебя, действительно любила?..

- А ты? Нет, мне кажется, это в любом случае лишнее...

- Я хочу, чтобы тебе хорошо было!.. Ну как скажешь, конечно - а так хотелось поработать исполнителем желаний! Хотя, по-хорошему, тебе парня надо... Такого, чтобы любил тебя, ценил, понимал... чтобы дал тебе наконец почувствовать себя женщиной... и, наверное, чтобы был похож на меня. Для такого дела я даже готова поменять сущность и личность... Хочешь?..

- Если такой есть, то, наверно, и сам найдётся... А тебе, чудо моё, надо оставаться собой и тоже кого-нибудь найти подходящего...

- Поняла... Завязываю с экспериментами. Насколько же ты мудрее меня!

- Жизнь заставила...

- Ну да... - Кацураги вздохнула. - Ладно, всё, расслабляемся и загадываем всем счастье...

* * *

И тёплое море плеснётся у их ног. И Мисато протянет руку... привычным жестом - память о Кадзи - соберёт на затылке в "хвостик" чужие длинные волосы... откроет глаза - и утонет в чужих, прозрачно-зелёных, словно морская волна, без того серого тумана, который живёт в глазах Ри-тян и наполняет сердце горечью. Здесь и сейчас будет просто концентрированное счастье... Мисато пока не будет знать, как зовут того, чьи сильные руки не дают ей упасть... но уже сможет податься к нему, уцепиться за плечи, задевая золотое шитьё мундира и не успевая этому удивляться... и шепнуть в самые губы:

- Единственный мой...

А в нескольких сотнях шагов от этой пары Рицуко не будет знать, смеяться или плакать. Освобождаться из чужих рук будет совсем неохота, настигнет слабость в коленях, и перед глазами всё закружится... Мелькнёт дикарская нитка бус в спутанных чужих волосах, сверкнёт там и сям золото... останется только блеск в глазах, тёмных, как опустившаяся на землю южная ночь, влекущих, как две бездны... Неужели может быть так - не с ней, не с Ми-тян, не с её, Рицуко, девочкой-мечтой, девочкой-проклятием?.. А неизвестный по-птичьи склонит голову набок, нахально проведёт смуглыми, не очень чистыми пальцами по щеке Акаги - и скажет:

- Ты леди моих грёз... смекаешь, цыпа?.. ох, нет, прости - котёнок.

Апрель-май 2008