Ничего, пусть ветер воет!
Был я вялым и безвольным
И боялся рева ветра,
А теперь напоминаю
Я заржавленный напильник,
Твердый, острый и упрямый,
В масле сливочном сокрытый.
Трудно тем, кто любит масло!
Я люблю голодным сердцем
Клюкву, хека, куропаток,
Водку, грецкие орехи,
Окружающих и книги.
Трудно тем, кто любит сердцем!
Ветер воет и приносит
Перья тухлых куропаток,
Чешую гнилого хека,
Запахи закисшей клюквы,
Свежей, но далекой водки
И уносит все обратно.
Окружающих - в избытке.
К ним питаю нежность жала,
Жалость нежного укуса,
А они меня питают
Анекдотами и кровью,
Запеканкой и уныньем.
Что они ко мне питают?
Любят ли они всем сердцем
Этого немого старца,
Что изображает юность
И способность изъясняться?
Если любят - нелегко им...
Потому совсем не любят
Или любят, но не сердцем,
А своей горячей фигой,
Выразительной и мудрой,
И серьезной, и веселой,
Что у них на месте сердца.
Что ж у них на месте фиги?
Эта тайна, боже правый,
Любопытство страстно будит
И влечет меня от водки,
Клюквы, хека, куропаток
К ослепительным вершинам
Сокровенного познанья
Человеческой природы.