Солнце светило по-летнему. А еще пахло черемухой. На улице немного похолодало, было слышно, как ветер играет листвой, зеленой и молодой.
Николай сидел на скамеечке в сквере и посматривал по сторонам. Мимо прошли две девушки и подарили ему нежные улыбки, что немного смутило парня. На нем была форма моряка, выходная, белый китель и черные брюки. В руках он сжимал фуражку.
С другой стороны сквера появилась Валя. На ней была синяя кофточка и юбка из темно-коричневого трико. Волосы были убраны за уши двумя маленькими заколками. Губы были слегка подчеркнуты помадой красного цвета.
--
Валя, ты почему так долго? Я уже тебя жду 15 минут, - и Николай бросился к девушке.
--
Коля, извини, долго не было трамвая, вот и опоздала, - и девушка подарила парню поцелую.
Николай взял Валентину под руку и проводил к скамеечке, на которой осталась его фуражка.
--
Валюша, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я люблю тебя, и ты меня тоже любишь, - на что девушка кивнула в знак согласия, - давай определяться. Мне уже 23 года, тебе 18. Мой отпуск скоро закончится. Поговори со своими родителями, Валюша. Как насчет этих выходных?
--
Я поговорю, дорогой.
Парень взял девушку за руку и, наклонившись, поцеловал ее в щечку.
--
Что ж мы тут сидим, пошли, через 5 минут начнется сеанс. Опоздаем, побежали, - и Николай потянул Валентину к выходу из сквера.
Девушка опять кивнула. Она полностью доверяла Николаю. Он был на целых 4 года старше ее. Он прошел войну, о чем свидетельствовали 5 медалей на кители и орден 2 степени за подвиг. Седина кое-где коснулась его волос, а маленький шрам через левый висок придавал его лицу мужественность.
После сеанса кино Николай проводил девушку домой, поцеловав ее на прощание.
--
Милая Валюша, прошу тебя, улыбнись, увидимся завтра, как всегда на нашем месте в 7 часов вечера. Прошу, не опаздывай.
Девушка кивнула, но парень все-таки заметил, что глаза были на мокром месте, как она не старалась спрятать лицо.
--
До завтра, Коленька, - и ее шаги уже были слышны на втором этаже.
Архип Семенович сидел на кухне и старался читать газету, но не тут-то было. Голова была заполнена другими проблемами, более существенными. Вера Даниловна крутилась тут же. Ее руки были в муке, она готовила котлеты, которые и котлетами-то нельзя назвать. Шла вторая весна без войны. Голодный 1947 год. Кругом были одни карточки, на которые в конце мая выдавали только по 200 грамм хлеба и 20 грамм масла. Раз в неделю по полкило мяса или рыбы. Но было бы все ничего, если бы не Валентина.
Она умудрилась потерять карточки. Все три карточки, на себя, на маму, Веру Даниловну, и папу, Архипа Семеновича.
--
Вера, что мы будем делать. Капустными котлетами сыт не будешь, - и его глаза застыли на заголовке "Весна и мир".
--
Архип, что я могу предложить. Сам знаешь, на Валюшеньку кричать нельзя, она и так слабенькая. С кем не бывает. Сама волнуется, сама переживает, совсем ничего не ест, скоро будет просвечивать. Глаза впали.
--
Знаю я, почему глаза впали. Ты что, мать, не видишь, что она влюбилась. Ходит как в тумане. Вот и карточки потеряла и это в начале июня.
Что тут и говорить. От Архипа Семеновича ничего не скрыть. Он свою доченьку видел насквозь. Сам ведь влюбился, когда ему было только 20, а Верочке, красивой девушке из соседней деревни в Воронежской области, только 16 лет. Ему тогда пришлось ждать 2 года.
В 1923 году у них родилась дочь, которую назвали Надеждой, а через два года и сын Владимир. Но случилась эпидемия, и врачи не успели, спасти их уже не смогли, как и тысячи других людей. В 1928 году у них родилась девочка, которую они решили назвать Валентиной, что значит с греческого "здоровая".
Еще в детстве девочка переболела всеми известными детскими болезнями, корью, свинкой, коклюшем, дизентерией и даже малерией в 10 классе. Как не старались родители, но болячки липли к девочке, как пырей. Любое недоедание, которым страдало все население Советского Союза во время и после Великой Отечественной Войны, прибавляло проблем. А еще ее нелюбовь к супам. Ела Валентина только жижу, оставляя картошку, морковку, лук и капусту в тарелке, в которых и так было мало витаминов.
--
Вера, я вот что предлагаю. Давай отправим Валентину к бабушке в Поворино. Карточки будут только на следующий месяц. А там как-никак огород, свежие овощи и черешня. Ты помнишь, как Валюша однажды объела целую вишню, - и мужчина постарался улыбнуться, но не получилось.
--
Хорошо. Но как мы скажем об этом дочери. Ведь она светится от счастья каждый день, когда встречается с Николаем.
--
Он военный, он молод. Нет, Валентине нужен другой мужчина. - Архип Семенович называл дочь полным именем всегда, когда волновался или предстоял серьезный разговор с дочерью. Так и на этот раз. Он понимал, что от его решения зависит ее судьба, но лучшего решения он не видел. Таким образом по его мнению все разрешалось как нельзя лучше. Здоровье дочери дороже ее чувств.
--
Кстати, дорогая, помяни мое слово, она еще молода. Она встретит другого.
--
Даже не знаю, Архип, - женщина прикрепила ручку к чугунной сковороде и перенесла ее на видавшую все виды деревянную приставку.
Вера Даниловна была умной женщиной. Она знала свою дочь, но так же хорошо она знала своего мужа. Она ему всегда доверяла, всегда его слушалась, и соглашалась с ним. Она также переживала за Валю. Она видела, как загораются ее глаза, когда та рассказывала о Николае. Они были подружки - мама и дочь.
--
Добрый вечер, доченька, - Архип Семенович отложил газету и посмотрел на Валю. Он заметил, что дочь была чем-то взволнована, ее глаза блестели, щеки пылали.
--
Мой руки и за стол, все готово, - и Вера Даниловна достала 3 тарелки из буфета.
Ужин прошел в полной тишине. Каждый думал о своем, о серьезном.
--
Валентина, мы с мамой хотим с тобой поговорить, - начал разговор Архип Семенович, когда Валя домывала посуду в рукомойнике.
"Я тоже хочу с вами поговорить, папочка" - хотела сказать девушка, но не решилась. Во рту все пересохло, хоть она только что и выпила большую чашку чая, настоянного на листьях малины.
Спиной она почувствовала немного затянувшуюся паузу, да и слово "Валентина", как нельзя лучше говорило о том, что разговор будет не простым. "Придется мой разговор перенести на завтра. И что я скажу Николаю", - подумала девушка.
--
Доченька, - вмешалась Вера Даниловна, - мы тут с папой решили отправить тебя к бабушке в Воронежскую область.
Слезы потекли по щекам. Сами, их никто не просил этого делать. Валя только еще сильнее сжала губы, а вода все продолжала литься и стучать о край раковины.
--
Мама, - только и смогла сказать девушка, и стремглав вылетела из кухни, так как больше не могла сдерживать рыданий.
--
Валя, что с тобой, - мать, пошла за дочерью, вытирая руки о полотенце.
Валя сидела на стуле и смотрела в одну точку. Она так делала всегда, когда большая проблема, нерешаемая для нее, вставала перед ней во всем своем обличии, и никто не мог определить, о чем она думает. Возможно, она сама не могла ответить, на этот вопрос. В такие моменты в ней замирало все. Мысли, движения, разум, чувства.
Вера Даниловна закрыла лицо полотенцем, стараясь не выдать себя тихими всхлипываниями. "Так будет лучше для моей Валюшеньки", - думала она. Кто знает.
Через час Валентина появилась на кухне. Архип Семенович старался читать газету все это время, но не мог, строчки сливались, как он не старался протирать свои очки. Вера Даниловна штопала носок, и пыталась уже в который раз попросить дочь вставить нитку в иголку, но не решалась, так как дверь комнаты была прикрыта.
--
Мама, папа, я поеду к бабушке. Я не могу поступить иначе. Я знаю, я виновата. А так хоть одним ртом меньше, - Валентина появилась в проеме двери кухни. Глаза ее были красные, искорка пропала.
--
Хорошо, доченька, - прошептала Вера Даниловна, и, отложив штопку, направилась к комоду, где лежали теплые вещи, - завтра поезд до Воронежа.
--
Да, девушки, пора ложиться спать, - подытожил разговор Архип Семенович и, отложив газету, которая так и не была прочитана до конца, встал из-за стола. Разговор окончен.
Глава 2
Еще несколько минут назад светило солнце. Как вдруг тучи сгустились, стало темно, словно поздним вечером, и грянул гром. Начался ливень. Настоящий летний ливень, который возможно окончится через несколько минут, не успев напоить землю влагой.
Капли дождя застучали по окнам, собираясь в ручейки, стекающие вниз.
--
Ленка, посмотри какой ливень, - девушка в легком ситцевом платьице толкнула соседку. - Ты, что спишь? - и она еще сильнее толкнула девушку в бок.
--
Что случилось? - недоумевая, вскинула Лена голову и обратилась к подруге. - Наташка, ты опять толкаешься, у меня уже синяк на руке, - и она попыталась отстраниться.
--
Уже подъезжаем. Ой, - и Наташа всем телом упала на Лену.
Автобус качнуло в результате маневра водителя, который пытался объехать огромную лужу на дороге. Кто знает, что там, какова глубина. Так можно и подвеску повредить.
На молодого человека, сидевшего впереди, упала сумка с верхней полки. У кого-то запищал котенок. Заплакал ребенок у женщины на заднем сиденье.
--
Не надо плакать, солнышко, - и женщина еще сильнее прижала ребенка к груди, но он не хотел униматься. Скорее всего, его укачало. Еще в Асино женщине предлагали пересесть вперед, но она отказалась.
Лена и Наташа были подругами. Они только что закончили Асиновскую среднюю школу, просидев за одной партой последние 4 года. У Лены в Томске жила бабушка по материнской линии Ирина Ивановна. Вот девочки и решили ехать. Наташа хотела поступить в Университет, да никуда попало, а на филологический факультет, куда такой большой конкурс, а Лена, у которой в аттестате преимущественно стояли одни только "тройки", и знавшая, что на большее она не способна, планировала поступать в медучилище на акушерскую сестру.
Наташа училась хорошо, преподаватели ее любили. Учительница русского языка и литературы Инесса Владимировна частенько повторяла, что у девочки талант и ей не дюже сидеть "в деревне", где ее талант пропадет. Коровам не нужны стихи и песни о любви.
Девочка перечитала почти всех классиков, знала наизусть Лермонтова и Пушкина, Толстого и Чехова. Долгое время ее мама Галина Степановна и отец Михаил Викторович не хотели отпускать, но Лена заверила их, что они остановятся у ее бабушки, а вернуться в Асино можно будет в любое время. Вся жизнь впереди.
Дождь все лил, когда автобус наконец-то добрался до вокзала. Ребенок продолжал плакать, мамаша уже не пыталась успокоить его. Все устали от плача и были рады вывалиться на улицу, и даже возможность вымокнуть до нитки не пугала их.
Мокрыми и уставшими девочки добрались до улицы Пушкина, где в маленькой двухкомнатной квартире жила Ирина Ивановна.
--
Бабушка, принимай гостей, - уже с порога закричала Лена, - давай тряпку, с нас вода льется рекой.
--
Дождь, это к добру, - прошептала себе под нос Наташа. Она видела Ирину Ивановну первый раз в жизни и смущалась.
--
Ты права, девочка. Леночка, что же ты нас не познакомишь со своей подругой? - спросила Ирина Ивановна, выйдя в коридор и неся в руках тряпку.
--
Бабулечка, это Наташа, моя подружка, - Лена уже снимала платье, которое можно было выжимать, - она у нас стеснительная, - и уже подруге, - живей снимай платье, а то ненароком простудишься.
Уже через 20 минут все сидели на кухне, где на плите грелся чайник и варился рис, а на столе стояли сахарница и вазочка с конфетами "Первоклассница".
--
Девочки, расскажи непонятливой женщине, что случилось, каким ветром вас занесло? - Ирина Ивановна достала красивые чашечки и блюдечки по случаю приезда любимой внучки.
--
Бабушка, а ты что нашего письма не получала?
--
Какого письма? Ничего я не получала?
--
Мама тебе написала письмо, что я заканчиваю в этом году десятилетку и приеду к тебе поступать в медучилище.
--
А что у вас там нет своего медучилища, что-ли?
--
Есть, но в городе престижнее, - не делая пауз между словами затараторила Лена. - А Наташку я с собой уговорила ехать, она хочет учиться на филологическом, - сделав несколько ошибок в последнем слове, продолжала внучка.
Ирина Ивановна недоуменное лицо.
--
Ну, это, я сама не знаю точно, Наташа хочет изучать литературу.
Наташа постаралась кивнуть в знак согласия, принимая тарелку с рисовой кашей из рук Ирины Ивановны.
--
Ешьте девоньки, утро вечера мудренее, а завтра уж и пойдете по своим заведениям. Устали ведь с дороги.
--
И не говори, бабушка, - ответила Лена, глотая кашу, не жуя.
За окном снег сыпал хлопьями. На улице было темно. В это время все люди уже отходили ко сну, но не сегодня.
--
Ната, неси вилки и ложки, тащи все, чем можно есть, - кричала Люда, Наташина соседка по комнате, что было слышно в коридоре.
Наташа, как и хотела, поступила в Томский государственный университет, но на факультет журналистики. Девушка из приемной комиссии, студентка 2 курса, так нахваливала свой факультет и возможное громкое будущее, что Наташа дрогнула.
Успешно пройдя вступительные экзамены, написав сочинение про Хлестакова на "отлично", она стала студенткой. Как всех иногородних, ей дали койко-место в общежитие. Вот уже 3 года с ней жили еще 2 девушки: Люда и Оля из Кемерово. Но сказать, что их было только 3, это не сказать ничего. Почти каждый божий день у них толпился народ, кто читал, кто писал, кто на гитаре играл, кто тут же ел, складывая посуду горкой, кто спал.
Вот и сегодня. Народу намечалось быть много. Как никак Новый год. 1970 год. Уже в 6 вечера на подготовку салатов, которые состояли преимущественно из капусты, как главный ингредиент, в комнате суетилось 10 рук. Дверь постоянно хлопала, уж лучше бы ее вообще не закрывали.
--
Оля, а где соль? Неужели кончилась? - перебирая на маленьком столе все емкости, запричитала Люда. - Девочки, тащите от вас соль, - уже ко всем обратилась она.
Кто-то бросился в коридор.
А еще должны были подойти парни, Сева и Гриша сокурсники, Марат с 3 курса, Володя и Петр с 4-го курса геологического. А еще Марина с Димой, Светка с Алексеем, Кира с Сергеем. И Александр.
С Александром, как и Кира с Сергеем, Наташа познакомилась полгода назад на танцах, будучи студенткой 3 курса. Александр и Сергей - выпускники Томского училища связи. Высокие, статные, в военной форме они смотрелись на все 100. Тогда на вечеринке Сергей пригласил на медленный танец Киру, а Саша Наташу. Ее руки упали на его прямые плечи и танец закружил их, вскружив девушке голову.
Потом парни провожали их по заснеженному городу до общежития, обещая прийти в гости на следующей неделе.
--
Наташка, ты видела, как он на тебя смотрел? - спросила Кира подругу, когда они зашли в холл.
--
Кто? - не понимая, спросила Наташа, думая о Михаиле, который, наверное, ждет ее в комнате, поучая ее соседок и разглагольствуя о Вечном.
--
Как кто? Александр! - подруга перегнулась через перилу, когда они уже поднимались на второй этаж.
--
Александр? - протянуто повторила Наташа, и уже чуть позже осознавая, - да ты что? Как? - и она споткнулась, падая всем телом на лестницу.
--
Во все глаза! - поставила жирную точку Кира, поднимая подругу, которая ойкала от боли.
Михаил сидел нога на ногу, откинувшись на спинку стула и держа стакан с чаем, как будто это была фарфоровая чашка 12 века, и отхлебывал маленькими глотками. Михаил, или Михаил Юрьевич, или МЮ, преподаватель словесности. Он уже 2 года увивался за Натальей, предлагая ей руку и сердце, и обещая место внештатного сотрудника в местной газете и отдельную квартиру в строящемся для сотрудников университета доме. Нельзя сказать, что девушка испытывала сильные чувства к преподавателю, иначе бы уже давно определилась.
--
А вот и Наташенька пришла, - запел он гнусавым голосом и, подскочив к девушке, чмокнул ее в щеку, от чего ту всю передернуло.
Сергей с Сашей пришли, как и обещали, на следующей неделе, неся в руках по два больших яблока.
--
Вот, девчонки, это вам.
Потом был смех, игра на гитаре, песни, анекдоты, чай с вареньем, смешные истории из армейской жизни, грядущие будни офицера Советской Армии, стихи, поцелуи. А потом Кирка утащила Сергея в свою комнату, а Наташа с Александром остались наедине.
--
А вот и мы! - дверь открылась, и в комнату ввалились все в белом геологи Владимир и Петр. - Девчонки, это вам! Из-под земли достали, - и они достали из-за пазухи две бутылки шампанского и бутылку водки. - Водка для нас, - не забыли напомнить они хором.
--
Согласны, - хором в ответ пропели девушки, - раздевайтесь скорее, а то и так уже мокрые, - и Оля просилась к парням.
Не успела дверь закрыться, как следом вошли Кира с Сергеем и Александр.
--
И они все белые, - и Оля уже стаскивала с Кирки пальто. - Там, что снег?
--
Ну, ты сказала, мать, - Петр уже подошел к столу и запустил свою руку в салат, - там ураган.
--
А ну, не трошь, рано еще, - Люда выдернула его руку из своего детища. - Еще не все пришли.
--
Да нет, ураган это похлеще будет, правда Саша, - Сергей вступил в срок. - Помнится мне, мы попали в один такой ураган. Где же это было?
--
Недалеко от Мариинска, - подсказал Саша, подходя к Наташе и целуя ее в щечку, - привет, милая, - уже ласково на ушко ей, чтобы только она слышала.
--
Привет, - повторила девушка, - извини, у меня руки в масле.
--
Ну да, под Мариинском, - начал свой рассказ Сергей, но ему помешали.
В дверь опять кто-то ломился. Целая банда. Сева, Гриша, Марат, Дима, Алексей, Маринка и Светка. Они что-то рассказывали и тут же смеялись.
--
Представляете, - голос Светки слышался лучше всех, - они в трамвае решили проехать зайцами, но нарвались на контроллера. Думали, что 31 декабря те уже спят. Наивные.
--
Правильно, какие деньги у бедного студента к концу месяца, - это был Марат.
--
Им пришлось вместо билетов подарить этой стопудовой бабенции по поцелую, - продолжала Светка, и, уже подходя к столу, - девочки, вам не помочь, - тут же вставила она, прерывая свой рассказ.
--
Неа, - пропели они.
--
Только так она от них отстала. Короче, заткнули бабе рот, - и девушка плюхнулась на кровать.
И все рассмеялись.
Праздник пошел своим чередом. Ровно в 12 часов, когда куранты по радио пробили 12 раз, все подняли емкости с шампанским и стали чекаться, кто как и кто с кем. Чуть позже пустая чаша из-под салата полетела куда-то в угол, стулья повалились один на другой, все танцевали.
Все замерли. Марат не удержался на месте и свалился на пол, и не мудрено, выпить литр водки почти на пустой желудок.
--
Я хочу, находясь здесь, при свидетелях, попросить Кирочку стать моей законной женой, - выговаривая каждое слово продолжил Сергей.
Кира зарделась как вишня.
--
Милая, подойди, пожалуйста, ко мне, - Сергей пытался достать что-то из кармана пиджака, но рука застряла и никак не хотела выныривать. - Помоги мне достать руку, - подняв голубые глаза, попросил он у девушки, уже спешившей ему на помощь.
--
Замри! - скомандовала она.
На что Сергей замер, вытянувшись по струнке. Рука поддалась с легкостью, но вот кулак никак не хотел разжиматься. После небольших усилий все увидели кольцо. Оно лежало на ладони и сверкало.
--
Кирка, ну и везучая же ты, - запищали девчонки.
Девушка стала еще пунцовей, краска разлилась уже на шею и руки. Сергей надел кольцо на палец суженой и обняв ее, немного неуклюже, поцеловал в губы.
--
Ну, это еще не все, - после минутной паузы протрубил жених и уставился на Александра.
Все посмотрели на Александра. Минутная пауза затянулась. Александр подошел к Наталье, спокойно достал из кармана пиджака точно такое же кольцо как у Сергея, и, присев на одно колено, посмотрел своими карими глазами в лицо девушки.
--
Дорогая, будь моей женой, женой офицера, - и маленькое колечко уже сверкало на пальце избранницы.
--
Горько! Горько! - закричала обезумевшая толпа присутствующих, и все кинулись целоваться, обниматься, забыв о том, кто сегодня жених и невеста.
Маринка стала целоваться с Дмитрием, Светка набросилась на Алексея, повалив его на стол, Марат уже прильнул к Ольге, а Людка ухватила за шею Григория.
--
Петр, выйдем, покурим, - обратился к другу Владимир на ломаном русском языке, и они незаметно вышли в коридор.
Праздник продолжался.
В конце января Наталья узнала, что беременна. Поэтому две свадьбы решили справить вместе в конце апреля. Беременность протекала спокойно, не считая небольшого токсикоза в начале февраля. Сашка ходил гордый. Даже Сергей и тот позавидовал другу.
--
Ладно, не суетись, дело не хитрое. К этому готовиться надо.
--
Сколько? Дня хватит? - шутя, спросил Сергей.
--
Не хватит! - не понял сразу Александр. - Опять твои шуточки. До хорошего не доведут.
--
Да, ладно, - не унимался друг, - вот и пошутить уже нельзя. Кстати, как там Наталья?
--
С ней и с ребенком все хорошо. Вот только кто родится, неизвестно?
--
А кого бы ты хотел?
--
Сына, конечно. Тоже будет военным, как его отец, дед и прадед.
--
Другого ответа я от тебя и не ожидал, - и друзья зашли в столовую.
Где-то месяц спустя у Александра выдалась неожиданная увольнительная. Посмотрев на часы, он решил сделать невесте приятное, сюрприз. Было только 12 часов дня и он, купив цветы у магазина "Подарки", поспешил в главный корпус университета, прямо через рощу, что сокращало путь вдвое. Два дня назад они повздорили немного, примеряя новые кольца, Наталья никак не хотела иметь такое же кольцо, как и у Киры, и теперь, не спав все две ночи, Александр спешил загладить свою вину.
Солнце светило по-весеннему. Голые деревья в университетской роще пронизывали небо своими ветками.
Навстречу ему двигалась парочка. Молодой человек обнимал девушку, и что-то ей рассказывал, на что та игриво смеялась.
--
Ната, ну ты посуди сама, что тут плохо, если ты зайдешь ко мне, и мы обсудим тему твоей курсовой, - услышал Александр.
Машинально он поднял голову и увидел Наташу, свою невесту в обнимку с каким-то молодым человеком.
--
Михаил, я не могу, - чуть отстранившись от мужчины, произнесла Наташа.
--
Как не можешь? Еще месяц назад могла, а теперь нет, что же случилось, дорогая? - не отставал кавалер.
Александр сделал три шага с тропинки, прямо в большой сугроб, пропуская парочку, которая его не заметила, увлеченно споря. Негодованию не было предела. Так, значит, Наташа ему изменяет, и еще не известно, кто отец ребенка. А он-то, тоже молодец, решил на девушке жениться. Нет, не пойдет. Мне такая не нужна. Крутит еще с кем-то.
--
Шалава, - сквозь зубы произнес Александр и выбросил цветы в снег.
В семье Александра все были военные. Отец, дед, прадед. Отец воевал в 7 Гвардейской дивизии. Участвовал в боях за Сталинград. С женой Евгенией Ивановной он познакомился на фронте, в госпитале, куда попал после ранения в плечо. И больше они уже не расставались. У Саши были еще два старших брата, тоже военные. Семен был летчиком, как и отец, а Иван танкистом, как дед. Честь всегда была в почете в семье Дегтяревых.
Три раза потом Наталья приходила к нему на проходную, но он не выходил. Дежурный отвечал, что его нет в казарме.
Потом она уже не приходила.
Аудитория 135 находилась на первом этаже. Около аудитории толпились студенты. Кто-то пытался перечитать лекцию, более смышленые вырывали страницы прямо из учебника.
--
Кто последний? - спросила Наталья, подойдя к толпе.
--
Наташка, это ты? Ты что на экзамен приперлась? - девчонки и парни обступили девушку. - Он что не согласился тебе поставить международную, ведь ты в таком положении? Как ребенок, уже шевелится? - кто-то уже гладил Наташин округлый живот.
На все вопросы девушка отвечала нечленораздельно, так как не могла определить, толи это вопросы, или просто констатация фактов. Да, Наталья беременна, ребенку уже седьмой месяц, и она пришла сдавать экзамен по словесности.
--
Ната, ты уж иди без очереди. Ты, хоть готовилась? Да, МЮ тебе и так должен влепить "отлично", скатина такая, - тараторила Маринка, - то бегал за тобой, что весь факультет знал о вашей связи, то, значит, теперь даже нос воротит.
--
Марина, да уж заткнись ты. И так всю ночь не спала. Словесность, эту чертову, учила, - нервно ответила Наталья.
--
Маринка, и правда, не лезь не в свое дело, - вставила Люда и повела Наташу поближе к двери в аудиторию.
--
Следующий, - вышел Сева, обмахиваясь зачеткой, словно веером, и вытирая пот со лба.
--
Ну, с Богом, - и Людмила, впихнув Наталью, закрыла дверь.
Наталья подошла к столу и дрожащей рукой взяла самый правый билет. И так все 4 года. Самый правый билет. Михаил Юрьевич поднял голову.
--
Наташенька, - заулыбался он, - здравствуйте, давно вас не видели. Билет номер 4, - протяжно произнес он, записывая что-то в ведомость.
--
Я готова отвечать, Михаил Юрьевич.
--
Я слушаю.
У Наташи слова потекли рекой. Предмет она знала на "отлично". У нее по всем предметам стояли только одни "отлично". Еще будучи студенткой первого курса она сказала себе, что будет учиться на одни пятерки. И слово сдержала. Порой ей было очень трудно, времени не хватало, приходилось разрываться между научной библиотекой и библиотекой имени Пушкина. Не жульничать на зачетах и экзаменах, посещать все лекции и семинары, это поистине дано не каждому.
--
Отлично, - прервал Наталью МЮ, уже выводя свою фамилию в зачетке. И потом шепотом, - после экзамена жду тебя на кафедре, есть разговор.
Наташа взяла зачетку и вышла из аудитории белая, как снег.
--
Наташенька, ты знаешь, как я к тебе отношусь. В последний раз я тебе предлагаю стать моей женой. Ты пойми, через год ты уже выпускница. Я тебе предлагаю шикарную карьеру журналистки. У тебя талант. Через год-два ты уже будешь печатать свои статьи в "Правде". Дмитрий пообещал похлопотать за нас в Москве, - МЮ поцеловал девушку в щеку. - Ты согласна?
Наталья молчала. Сейчас может решиться ее будущее, ее карьера. Ее мечта стать известной. Маленькими шажками она шла к славе, через тернии к звездам. И только одно слово разделяло ее от мечты. Сегодня или никогда. Она заметила тогда Александра в университетской роще, но не подала вида, хотела поиграть на его чувствах, показать ему, что не только на нем клин сошелся, ведь они тогда были в ссоре.
--
Согласна, - и она подняла голову, посмотрев на молодого человека своими большими зелеными глазами, холодными и расчетливыми.
--
Но с одним условием. - Наталья молчала. - Ты должна оставить ребенка. Он нам будет помехой.
--
Хорошо, - и девушка медленно закрыла глаза.
Решение принято. Отступать некуда. Впереди Москва, карьера, слава.
10 июня у Натальи неожиданно, за два месяца до положенного срока, начались схватки, и ее увезли в роддом номер 1 на Герцена. В 3 утра 11 июня у нее родилась девочка. 2 кило 100. 51 см. Девочка была маленькой и недоношенной, но здоровой.
Через 5 дней Наталья написала отказ от ребенка и ушла из роддома, оставив в графе "место жительства" несуществующий адрес.
Глава 3
У кабинета информатики толпилась группа парней. Они шумели, обсуждая только что прошедший урок труда.
--
Молодые люди, проходите в кабинет, - Сергей Иванович открыл дверь кабинета, - и не забудьте, сегодня контрольная.
Каждую среду, один раз в неделю, школьники 9 классов из разных школ города приходили в УПК, где познавали навыки некоторых профессий, таких как столярное дело для мальчиков и швей и педагогов для девочек.
Уроки информатики были новыми в школьной программе, компьютеров еще не было и в помине. На уроках ученики познавали основы алгоритмов, построения и решения логических задач. Группа девочек-швей была объединена с группой мальчиков-столяров.
Сегодня парней отпустили пораньше и они уже успели поднять шум на третьем этаже перед началом контрольной работы.
Прозвенел звонок на урок.
--
Юноши, садитесь поближе, девочки что-то опаздывают, начнем контрольную.
Парни начали пересаживаться на другие парты. Сергей Иванович начал раздавать листочки с задачками.
--
Можно войти, - девичья голова просунулась в аудиторию.
--
Да, конечно, только не шумите. Мы уже начали.
Девчонки гурьбой ввалились в класс и начали рассаживаться на свободные места. Анастасия села вместе с Ольгой Касаткиной за последнюю парту, которая была свободной.
--
Вот и повезло же нам, Оля, списать сможем, - прошептала Настя подруге.
--
Так, разговорчики, - и Сергей Иванович уже протягивал билеты. - На все про все у вас осталось 30 минут. Так что, поторопитесь. И не шуметь.
Девчонки уставились в текст.
--
Слушай, я тут ничего не понимаю.
--
Думаешь, я что-то понимаю, - и Ася стала еще раз читать задание.
Время неумолимо неслось вперед. Задачка не вырисовывалась. Листок уже был весь в зачеркиваниях, рядом лежал смятый старый.
--
Девчонки, - и парень, сидевший за партой соседнего ряда, обратился к Асе.
Девушка подняла на него глаза.
--
Задачу решили? - спросил он.
--
Нет, - протяжно ответила девушка.
Какая тут задача? Все. Стрела Амура сделала свое дело. Если еще секунду назад мысли медленно, но верно, текли к решению, то теперь, все, они понеслись в другом направлении.
Сердце девушки сжалось, так как оно не понимало, что же все-таки произошло. Его пронзило током, оно явно почувствовало укол. Да, это был укол, легкий укол. Помнится на уроках по физике показывали опыты в классе 6, как происходит разряд между двумя прутьями.
Сейчас произошло то же самое. Встреча двух глаз. Встреча двух людей. Любовь с первого взгляда.
По контрольной Настя получила двойку. Но ей была не важна контрольная, она не могла выкинуть из головы этот взгляд, эти глаза, этот голос. Как его звать? В какой школе он учится? И вообще, что теперь с этим делать. Вопросов много, ответов нет.
Уже через неделю она знала, что за той партой сидели парни из 194 школы, Дмитрий Молотков и Андрей Чернышов. Но кто из них кто, она не знала. Все следующие занятия по информатике проходили по старой схеме, девушки сидели впереди, а парни на задних партах, и как не хотелось Насте узнать, кто из них кто, она не могла. Подойти просто так к парням, она стеснялась. Она вообще теперь боялась поднять на него глаза, думая, что в них и так все написано, она влюбилась.
Наступили зимние каникулы. По информатике Анастасия все-таки умудрилась получить твердую четверку. В то время она уже ходила в школу юного программиста при томском политехническом институте, и, решив пару других задач, более трудных, двойка была пересдана на "отлично".
--
Аська, пойдем болеть за наших парней? - Ольга Вершинина ходила в волейбольную секцию, и знала, что сегодня будет игра между командами парней из нашей 87 школы и парнями 194 школы.
--
Здорово, пойдем.
Девушки уже заходили в спортзал, когда из зала вышли двое парней, в одном из которых Анастасия сразу узнала его. Сердце ее опять сжалось, глаза засияли.
--
Димка, привет, - Оля поздоровалась с ним и прошла в зал.
Настины глаза стали большими, как две сковородки.
--
Ты, что его знаешь?
--
А как же. Это же Димка Молотков, мы с ним ходим в волейбольную секцию, парни занимаются сразу после нас.
Девушка не могла поверить такому счастью. Так его зовут Дима. Дима Молотков.
Сами понимаете, что Настя болела совсем не за своих парней, а за парней соседней школы, не отрывая глаз от Димы. Он тоже сразу заметил Асю. Он старался не смотреть в ее сторону, только случайно, невзначай. И мячи у него получались какие-то неуклюжие.
На следующий день девчонки пошли болеть за парней уже в другую школу, где играли парни других школ. Ася не отводила глаз от Димы. Она была влюблена. Для нее было непонятным это чувство, она просто думала о нем постоянно, ложилась спать, думая о нем, просыпалась, думая о нем, шла в школу, сидела на уроках, и думала о нем.
Теперь она знала, что его зовут Дмитрий Молотков и он учится в 194 школе.
Однажды вечером, возвращаясь из кинотеатра с подругами, она увидела группу парней соседней школы, которые стояли и о чем-то увлеченно беседовали. Среди них был Дима. Он заметил ее и покраснел.
Началась новая жизнь. Каждый вечер она с Ленкой Смирновой "дефилировали" по главной улице города. Это они так называли свои прогулки туда обратно. Ася просто не могла уснуть, не увидев Диму. Она познакомилась с девчонками из его класса, начала ходить на все танцевальные вечера его школы, попросила даже фотографию у одной из его одноклассниц, сделав с помощью Наташи Павловой маленькую увеличенную копию Диминого лица.
В начале февраля она проговорилась маме, что ей нравится мальчик из соседней школы.
--
Как его зовут? - спросила Валентина Архиповна.
--
Его?
--
Да, этого мальчика?
--
Его зовут Дима. Дима Молотков.
--
Дима Молотков? - переспросила женщина.
--
Да, Дима Молотков.
--
Я его знаю.
Девушка сидела молча, уставившись на мать.
--
Ты вместе с Димой ходила в одну группу в детском саду. Его мама работает вместе с Галиной Михайловной в институте. У них и квартира над ними. А ты что, не помнишь Диму?
--
Нет, - протянула Настя, - не помню. А где живет Галина Михайловна?
Теперь Анастасия знала дом и квартиру, где живет ее любимый мальчик. Теперь "дефилирование" продолжилось и под окнами его квартиры. Девушка узнала его домашний телефон и иногда, сославшись на его одноклассницу, выспрашивала его о домашнем задании по химии, физике, алгебре.
Это была платоническая, первая любовь. Невинная любовь девушки к юноше. Знал ли он о ней? Да, знал. Он всегда опускал глаза, когда проходил мимо. Настя узнала, что Диме нравится Лада, одноклассница, спортсменка, которой в свою очередь нравится Миша, старшеклассник.
Анастасия теперь ходила на все соревнования по волейболу. Она так примелькалась, что судьи посадили ее за секретаря. Она стала заполнять табеля, таблицы, списки.
В одном из таких соревнований в перерыве между играми Дима подошел к ней и протянул ей свернутый вчетверо листок.
--
Ася, пусть он побудет у тебя? - и, опустив глаза, удалился.