В далеких краях, невиданно и неслыханно прекрасных, было два царства. Одним правил царь, другим царица, сестра царя. И царства были похожи, как родные: красота, раздолье, чудеса и тайны. Но царь и царица были разными, как ночь и день: он мрачен, алчен и коварен, а казался мудрым и благородным, она светла, мудра и благородна, а казалась простой и тихой.
Однажды брат пригласил сестру к себе. Он с искренней радостью встретил ее, устроил пир, потом бал. Праздник в честь царицы продолжался от рассвета до рассвета, а потом к ней в покои пришли стражники и связали ее, а после них пришла рыжая огнеглазая ведьма и стала колдовать. И звезды от ужаса падали с неба, и если просто описать это колдовство, можно умереть. Три дня и три ночи колдовала ведьма, а царица все не поддавалась ее жутким чарам. Но вот однажды в полдень солнце ушло в черные облака, на землю полился горький дождь, а царица исчезла. Но ее голос остался. То тут, то там звучал он во дворце, и услышав его, царь бледнел, холодел и задыхался. Странно: ведь голос просто тихо говорил о том, какой бывает радость и какой бывает печаль.
Царь забрал себе царство сестры, но от ее голоса не было ему покоя, и возненавидел он его всем сердцем и всей душой, и захотел уничтожить его больше, чем хотел погубить сестру. И вновь принялась за колдовство его огнеглазая ведьма, и по волоску, по волоску поседела она, но не смогла уничтожить чистый чудесный голос.
Голос пробовали запереть, но не смогли поймать. Пробовали прогнать, но он не уходил. Он звучал во дворце и во дворцовых садах то громче, то тише, нежно говоря всем о том, какой бывает радость и какой бывает печаль. Люди ждали его, как тепла, света, ветерка или радуги. А царь уже не мог улыбнуться, не мог уснуть, не мог даже поесть от ненависти.
- Если хочешь - я вызову демона, - сказала ему однажды ведьма, - Только демон разрушит такой чистый голос. Но он повредит и тебе.
И царь согласился.
Демон явился ароматным утром, когда голос пел у фонтана. Злобный невидимка подкрался, схватил голос и стал душить. Демон оглушительно скрежетал, и на этот отвратительный звук прибежал царь. Он смотрел и слушал, злорадно ухмыляясь. Вода в фонтане стала чуть розовой, будто в нее упало несколько капель крови, по саду поплыл запах увядших цветов, и нежный голос стал прерываться от боли, но пел он по-прежнему о том, какой бывает радость и какой бывает печаль. Демон скрежетал все громче, голос пел все тише и труднее. Вода становилась все розовее, запах увядших цветов все сильнее, улыбка царя все злораднее. И вот демон задушил голос. Раздался звук, как будто рвется нежнейший шелк.
С тех пор в саду всегда, даже зимой, пахло увядшими цветами, а вода в фонтане всегда была чуть розоватой.
2
Пролетело много веселых лет. Ничто царю уже не мешало, ничто его не тревожило. По всему миру прославился он богатством, здоровьем, силой и любовью к долгим пышным праздникам. "Не тронул меня демон!" - говорил царь ведьме, и ведьма кивала в ответ.
Вскоре царь захотел жениться. По соседству у него было одно царство, маленькое, но на весь мир знаменитое красотой царской дочери. Дева тихая, задумчивая и скромная, волосы и глаза как теплая ночь, а лицо - как рассвет. Царь посватался. И его учтиво пригласили погостить.
Встреча была чудо какой радушной. Хоть и не слишком богат царь-сосед, и дворец его невелик, а хорошо было в нем. А глядеть на царевну так радостно, что все кругом улыбаются, от отца до садовника. Царь-жених тоже любовался, улыбался и забавлял невесту рассказами о чудесах, тайнах и загадках своего огромного царства.
Однажды царевна, когда они гуляли вдвоем, вдруг спросила его:
- Я слышала, что у тебя есть странный сад, там даже зимой пахнет увядшими цветами, а вода в фонтане розовая. Правду это говорят?
- Да, царевна. Это сад моей любимой сестры. Когда она вдруг тяжело захворала и умерла, я дни и ночи напролет страдал там от горя, и вот, сад стал таким.
Царевна вздохнула и опустила глаза.
- Люб ли тебе жених? - спросил ее потом отец.
И она ответила:
- Наверное...
Вскоре пришло время царю возвращаться к себе, пришло время царевне давать окончательный ответ. Был устроен большой пир, и слух приглашенных услаждали тридцать лучших музыкантов. Царь смотрел на невесту и радовался, что увезет ее, а она смотрела на него и радовалась, что сможет полюбить его. И вдруг царь вздрогнул. Один из музыкантов, светлый юноша с умными глазами и доброй улыбкой, играл вместе со всеми, но что-то тихонько добавлял от себя. Это было почти незаметно, пирующие разговаривали и не слушали старых известных мелодий, но мысли их становились светлее, оттого что юноша незаметно рассказывал им всем о том, какой бывает радость и какой бывает печаль. Дикая ярость охватила царя. Он крепко сжимал кулаки и ждал, с огромным трудом ждал конца пира. И царевна увидела жгучую ненависть у него в глазах, и поняла, что полюбить его никогда не сможет. После пира к нему подошел царь-отец и прямо сказал:
- Прости, но дочь моя не хочет идти за тебя, а воля ее чистого сердца - закон.
- Ладно, сосед! Но обещай мне исполнить мою маленькую просьбу. Подсласти немного мою горечь.
- Обещаю сделать для тебя все, что угодно.
- Разреши мне увезти к себе одного из твоих музыкантов.
Помрачнел царь-отец, заплакала, чуя недоброе, царская дочь. Но слово было дано, и вместо невесты царь-сосед увез музыканта, светлого юношу с умными глазами и доброй улыбкой, увез тихую музыку о том, какой бывает радость и какой бывает печаль.
3
- Ты удивительно играешь, - сказал царь. - Кто научил тебя?
Юноша молчал.
- Не бойся, я хочу наградить тебя...
Юноша молчал.
- Кто твой отец?
- Художник.
Тут царь и вспомнил. Вспомнил отца юноши, великого художника, написавшего портрет сестры-царицы. Мороз пробежал по коже царя. Он велел слугам сейчас же принести этот портрет.
Царица с холста молча, глазами, говорила, какой бывает радость и какой бывает печаль. Царь велел связать юношу и принести нож и свечу. На глазах у юноши сперва порезал, а потом поджег портрет. Никто больше не увидит, какой бывает радость и какой бывает печаль.
Потом царь велел бросить юношу в темницу и не давать ему ни хлеба, ни воды. Пусть забудет навсегда о том, какой бывает радость и какой бывает печаль. Пусть помнит только о голоде и жажде. Потом царь позвал ведьму и сказал ей, чтобы она навела на юношу глухоту, слепоту, немоту, хромоту и дрожь в руках. Пусть он знает только беспомощность и отчаяние.
- Завтра же, - сказала ведьма, и глаза ее заполыхали от удовольствия.
Царь успокоился, устало вздохнул и лег спать.
Проснулся он больным. Шумело в ушах, кружилась голова, болело сердце и душил кашель. Густые кудрявые волосы и борода короля враз поседели, румяное лицо пожелтело, а белые зубы почернели.
- Демон про тебя вспомнил, - сказала ведьма.
Она без устали колдовала над царем, и ее чары могли поднять в воздух дворец, осушить море, выкорчевать лес - а вылечить царя не смогли. "Я за ночь выгоняла сто лихорадок, я за минуту приращивала отрубленные руки, но тебе помочь не смогу, - сказала ведьма. - И никто тебе не поможет, царь".
Со всего света пришли к царю лекари. Из-под земли, из-под облаков находили ему лекарства, но ничто ему не помогало. Наконец, к царю пришел лекарь лекарей, девятисотлетний силач, и впервые в жизни сказал он: "Я не могу тебе помочь".
И царь потерял надежду. Он ненавидел все вокруг себя, ненавидел свою боль, свою слабость. Шли годы тяжелые, беспросветные. Ничто уже царя не радовало, ничто его не утешало.
Но вдруг царю приснилась сестра-царица. И она смотрела на него с жалостью.
- Сестра, мне может что-нибудь помочь? - спросил царь.
Царица молчала. Ведь ее голос задушил демон.
Но следующей ночью царю приснилась капля. Капля сверкала и переливалась, и царь понял - она может помочь ему. А потом он увидел странный плод, круглый и колючий, и каждая колючка - змеиное жало. И понял царь, что та капля - из сердцевины этого плода. А потом он увидел страшное дерево. Каждая ветка и каждая веточка - змея, и на ветках-змеях большие зеленые листья и большие алые цветы. И понял царь, что тот плод с этого страшного дерева. А потом он увидел лицо юноши-музыканта...
Царь проснулся и велел привести к нему юношу, если он еще не умер от голода. Но царю сказали, что юноша сначала сильно тосковал, а потом приободрился и стал говорить о том, какой бывает радость и какой бывает печаль. И тогда стражники сжалились и отпустили его. Царь велел найти музыканта.
- Нет, царь! - сказали стражники. - Проще поймать ветер в поле, чем этого юношу, проще найти иголку в стоге сена, чем его. Он в дальних странствиях сейчас, ты больше никогда не увидишь его, царь, и никогда не услышишь.
И царь впал в глубокое отчаяние, и стонал, и скрипел зубами, но ведьма сказала ему:
- Забудь про юнца, про мальчишку, разве может птичка певчая, соловушка, справиться со змеедеревом, достать тебе сок змееплода? А я смогу, царь, я помогу тебе, прогоню твою болезнь, верну тебе твои силы. Но только отдай мне за это полцарства!
И сказал на это царь:
- Ладно!
4
Ведьма вернулась через год. Высохшая, дрожащая, с потухшими от страха глазами. Но она принесла царю корзину шевелящихся веток-змей с большими зелеными листьями и ярко-алыми, одурманивающими весь дворец сладким запахом, цветами. Еле-еле дождавшийся ее царь с тяжелым и горьким вздохом подписался под словами "Отдаю полцарства ведьме", и ведьма дала ему чашу с каплей на дне.
Пока царь ждал, когда капля изгонит из него боль и слабость, ведьма стала рассказывать:
- Долго мне пришлось искать змеедерево. Я ходила на юг, север, запад и восток. Трудным и опасным был мой путь, но я не обрадовалась, увидев змеедерево. Оно ужасно, оно огромно, стоит, раскачиваясь, оглушает шипением, сплетает и расплетает свои ветви-змеи, смотрит во все свои змеиные глаза. Ты знаешь, царь, что я могу за миг усыпить стадо быков, но змеедерево я усыпляла девять дней и девять ночей! Наконец, оно опустило свои ветви-змеи, поникло. Но когда я подошла к нему близко, оно тотчас встрепенулось, схватило меня, оплело, разинуло все свои пасти, показало все свои жала... Много страшных тварей побеждала я, уже и счесть их не могу, но тут я еле спаслась. Мне мало за это полцарства. Не жди, царь, эта капля не поможет тебе, это просто вода. А за сок змееплода отдай мне вторую половину царства!
Долго смотрел царь на ведьму, ничего не говоря. А потом вновь подписался под словами "Отдаю полцарства ведьме", и взял другую чашу с каплей на дне. А ведьма сказала:
- Змеедерево ужасно, царь, но змееплод ужаснее. Кто притронется к нему, сразу умрет. Яда на его колючках хватит, чтобы отравить всю землю. Я ведьма, я взглядом могу выжечь поле, я словом могу осушить реку. Но змееплод убил бы даже меня. Царь, я не принесла тебе сок змееплода. И царство свое ты отдал мне за две капли дождя!
Царь зарычал, заревел, задрожал, и ведьма сказала ему:
- Вон из дворца! Вон из моего дворца!
Так царь перестал быть царем. Еще совсем недавно он плакал от боли и слабости на огромной постели под златотканым балдахином, а теперь брел уже по какой-то пыльной дороге. Он хотел найти змеедерево, взять змееплод и умереть.
Бывший царь, теперь немощный старик, вскоре забыл, сколько дорог прошел, сколько ветров его продуло, сколько дождей его намочило. Ненависть его, как и он сам, совсем ослабла, и он потерял ее где-то в овраге. Иногда ему снилась сестра-царица. Молча, глазами, она пыталась сказать ему, какой бывает радость и какой бывает печаль, но он не мог понять ее.
И вот он добрел до змеедерева, посмотрел на него, страшное, шипящее, глядящее страшными змеиными глазами, и упал. День за днем лежал неподвижно на траве, и силы не возвращались. А совсем недалеко, где-то в клубке блестящих веток-змей прятался колючий, смертельно ядовитый змееплод, а в сердцевине змееплода сверкала исцеляющая капля. Капля, которая могла выгнать всю боль и вернуть все силы. Он лежал и смотрел, смотрел, смотрел.
Однажды он услышал чьи-то шаги. Они были легкими и свободными. Шел кто-то веселый и ловкий, добрый и любопытный. Это были шаги того, кто знал и всем рассказывал, какой бывает радость и какой бывает печаль.
Над бывшим царем склонился юноша-музыкант. И бывший царь вдруг захотел все рассказать ему о себе, и рассказал хриплым шепотом.
Юноша подумал немного и подошел к змеедереву. Змеедерево схватило его, всего оплело ветками-змеями, а он что-то говорил, может быть, о радости и печали, а может быть, о чем-то другом, никто не знает, что юноша говорил страшному змеедереву, но ветки-змеи вдруг отпустили его, и откуда-то из этой жуткой шевелящейся змеекроны прямо ему на ладонь упала сверкающая капля.
Бывший царь видел, как юноша возвращается к нему с каплей сока змееплода на ладони, и думал о том, каким бывает счастье, и о многом другом, о чем раньше совсем не хотел думать...