|
|
||
Игры бессмертных - бесстрастны. Им совершенно плевать на судьбы людей. Они привыкли ценить лишь наслаждение, безумные идеи и свою безопасность. Но что будет, если вовлечь в свою игру врага и дать ему едва возможный шанс остаться в живых? ЗАКОНЧЕНО! | ||
Игры бессмертных - бесстрастны. Им совершенно плевать на судьбы людей. Они привыкли ценить лишь наслаждение, безумные идеи и свою безопасность. Но что будет, если вовлечь в свою игру врага и дать ему едва возможный шанс остаться в живых?
В затемнённой, обшарпанной комнатушке долгое время проживала одинокая, бедная женщина, пока в один несчастный для неё день не скончалась всего за пару секунд от внедренного в её сознание дикого ужаса. Сейчас в этой комнате на низком диванчике сидел поникший и огорченный последними событиями парень. Его взгляд невидяще скользил по полустёртым узорам старого ковра. На труп женщины, впустившей гостей, никто не обращал внимания. Пришедшим нужно было просто поговорить наедине, а квартира убитой оказалась самым подходящим местом для разговора без свидетелей.
- И сколько раз тебе ещё повторить? - с напором во властном голосе произнёс высокий мужчина в чёрном деловом костюме, и такой же черноволосый мальчик опустил голову ещё ниже. - Когда для своих игр ты используешь чужое сознание всегда, всегда необходимо убирать любую информацию о твоём участии. Никто не должен помнить, что именно ты создал их реальность. Они не должны усомнится в том, что всё что они видят относится к действительности. Допустил ошибку и что-то пошло не так? Сотри им память, заставь их думать, что они ошиблись, сошли с ума, натолкни на самоубийство, можешь убить, но никогда, никогда не позволяй им уйти, если у них есть шанс раскрыть нас.
- Но ведь я..., - вскинулся было парень, но его вновь грубо оборвали.
- Ты едва не погиб, глупец! - сорвался на крик мужчина, намереваясь отсчитать мальца как следует за такой опрометчивый и серьёзный проступок, однако, взглянув на его сгорбленный профиль только тяжело вздохнул и сел на стоящий неподалёку стул. - Тебе повезло, что он не знал о своём даре и не сумел воспользоваться своей способностью, чтобы отобрать твою власть над сознаниями простых смертных. Нас не так уж и много, чтобы так бездумно рисковать своими жизнями, понимаешь ты это? - в голосе мужчины в который раз проскользнула нотка отчаяния с неисчезающей примесью надежды. - Надеюсь, хоть теперь ты понял, что при угрозе свой жизни, следует непременно избавляться от своей игрушки?
- Да, отец, - сухо отозвался парень, твёрдо решая никогда больше не допускать подобной слабости. - Они не должны узнать о нас, в ином случае они подлежат уничтожению.
- Мама, ну можно я с тобой не поеду? - упрямо продолжала просить двенадцатилетняя девочка, смотря на высокую, стройную брюнетку. - Я не хочу к ним...
- А пробыть целый месяц одна в доме хочешь? - спросила мать, пристально взирая на свою дочь, не забывая при этом натягивать на себя легкий осенний плащ.
- Да, - едва слышно отозвалась девочка, нерешительно сжимая в руках свою курточку.
Она по-прежнему продолжала надеяться на то, что мама всё же сумеет понять её чувства и позволит остаться. Пусть даже находиться одной где бы то ни было ей до сих пор было жутко страшно.
- Ну нет, - вдруг надменно фыркнула женщина, отходя от секундного ступора перед несгибаемым напором малолетней дочери. - Ни за что не оставлю всю квартиру на тебя, - и с напускной невозмутимостью тут же перевела взгляд на чёрные кругляшки не застёгнутого красного плаща. Она вовсе не хотела выглядеть такой холодной и непреступной, однако, глаза собственной дочери пугали её, и она никак не могла понять, как теперь вести себя с ней. - Не хватало чтобы ты спалила ещё и этот дом, - вырвалось у Ирины прежде, чем она сумела обдумать обвиняющую фразу.
Рефлекторно она закусила губу и метнула взгляд на дочь. Темноволосая девчушка с огромными и такими же тёмными глазами казалась испуганной и виноватой, но напряженной матери почудилось, что в глубинах этих чёрных провалов скрывается настоящее чудовище. Слова о прощении застыли в горле и ничего не говоря Ирина вновь переключилась на пуговицы, гадая, с какого же времени она стала так страшиться единственной дочери.
- Наверное, всё началось ещё тогда, с того злополучного происшествия год назад. Именно после него, должно быть, моя открытая и улыбчивая обычно девочка стала такой замкнутой, недоверчивой и чрезмерно подозрительной, - подумала Ирина, вновь мысленно возвращаясь в тот ужасный день.
Тогда Ирина Петровна, как и обычно, допоздна сидела на работе, а несовершеннолетняя дочь одна, после школы, оставалась дома. Дочка старалась не звонить в рабочее время мамы, но в этот вечер изменилось многое. На тёмном экране старенького телефона Ирины вдруг высветилась рамка с надписью "родная" и громкий, пронзительный писк мелодии разнесся по-тихому офисному помещению. Уставшие за день работники в зале тут же устремили гневные взгляды на недоумённую и жутко смущенную Ирину. С тихим "простите" она взяла трубку и хотела уже отсчитать свою дочь, как на той стороне связи послышались неожиданные всхлипы и рыдания Ксюши.
- Мама?! - отчаянье в голосе дочери не на шутку напугало женщину. - Помоги мне, - тихий всхлип, словно она специально прикрывала динамик и рот ладошкой, чтобы кто-то не услышал её просьбы. - Он скоро найдёт меня...
И в тот момент связь оборвалась, оставляя мать с широко распахнутыми от ужаса глазами. Нудное, тянущее монотонное гудение окончания разговора всё ещё отзывалось в голове, перемешиваясь с мольбой единственного дорогого человечка, когда обычно спокойная Ирина Петровна сорвалась с места и бросилась на помощь дочери. Однако, как бы не хотела Ирина защитить свою дочь она уже не могла успеть вовремя.
Их старый дом сгорел дотла, а маленькую девочку чудом удалось вытащить из огня в последние минуты вовремя вызванными любопытной соседкой пожарными. Полученные на всю жизнь исчертили тело Ксюши, но это, казалось, её совсем не беспокоит. Она без устали чего-то испуганно бормотала и ещё долгое время не могла без содрогания смотреть по сторонам.
Проводить следствие тогда не стали так как все безоговорочно посчитали источником возгорание неумелое обращение девочки со спичками. Она и вправду их трогала тогда, но активно доказывала, что подожгла их вовсе не она, а незнакомый парень, непонятным образом оказавшийся в доме. Напуганная и заплаканная Ксюша утверждала, что тот намеренно поджог их квартиру и сам запер её в шкафу. Но никто не верил словам девочки и даже её родная мать не готова была поверить в детское оправдание, потому как по опросам всех ближайших соседей незнакомцев в их отдалённом районе города никто не видел. Мало того, дверь Ксения всегда сама закрывала на задвижку до прихода матери, в чём она сама честно и наивно призналась.
- Мы едем, - повторила своё решение Ирина Петровна, отгоняя непрошенные воспоминания.
- Но мама! - со слезами на глазах жалобно протянула дочка и, не сдержавшись, громко всхлипнула.
Семью маминой подруги Ксюша уже как несколько лет перестала любить. Когда-то раньше с сыновьями и совсем маленькой дочкой тёти Аллы они всегда весело проводили время. Вместе бегали и играли, однако в какой-то момент мальчики напрочь отказались от компании их старой подруги. Она словно неожиданно стала для них полностью чужой, они забыли всё прежнее их веселье и теперь не переставая дразнили её несмотря на искреннее недоумение родителей и самой Ксюши.
- Даже не проси, - отрезали Ирина, не намереваясь потыкать капризам дочери. Она искренне считала, что уж детям-то легче всего найти общий язык. - И поторопись, мы и так уже опаздываем.
С этими словами она сама помогла дочери надеть куртку, а потом, торопливо выдворив ту из квартиры, защёлкнула дверной замок.
- Идём, - коротко сказала она девочке и быстрым шагом направилась в сторону остановки редкой маршрутки.
До посёлка, где жила семья лучшей подруги Ирины, автобусы ходили лишь раз в день, а ехать до Бродилки нужно было около шести часов. Только там Ирина предпочитала проводить свой месячный отпуск, не смотря на странную неприязнь их детей друг к другу.
- И-ирочка, - радостно всплеснула руками чуть полноватая светло-русая женщина и удивительно ловко подскочила к подруге детства и заключила ту в крепкие объятия. - Сколько лет, сколько зим, - забормотала она своё привычное приветствие.
- И не говори, - отозвалась Ирина, обнимая в ответ. - Я так скучала!
- А я-то как! - проникновенно призналась женщина и только спустя минуту разомкнула руки. - Какая ты большая стала, - обратилась Алла к стоящей позади матери Ксюше. - И чего это мы такие грустные? - обыденным жестом мать троих детей потрепала девочку за щёчку.
Ксюша слабо улыбнулась. Ей нравилась тётя Алла, но её эгоистичные и грубые дети напрочь убивали всё желание находится здесь больше чем на пару минут.
- Ну проходите, проходите, - безостановочно болтала счастливая домохозяйка, принимая из рук Ирины пакеты гостинцев. - Раздевайтесь. Даваяй я помогу, - вызвалась она на помощь смущенной и неразговорчивой девочке, забирая и вешая у той снятую куртку. - Вы поди проголодались с дороги-то, - улыбнулась Алла своей очаровательной широкой улыбкой. - Мы как раз собирались ужинать.
- Очень даже кстати, - призналась Ирина, снимая обувь. - А то ни чего кроме пирожков по пути мы так и не поели.
- Вот и отлично, - продолжала улыбаться гостеприимная хозяйка. - Дети! -прикрикнула она из коридора. - Вы гостей встречать не собираетесь?
Тут же послышалось шуршание и из их комнаты в самом конце длинного коридора слева показалась белобрысая голова самой младшей, пятилетней дочери Вики.
- Тётя Ира? - словно спросила она и под толчок старших братьев вывалилась из комнаты, но не растерялась и смиренно пробежалась до гостей.
Ксюша без эмоционально продолжала стоять на месте даже и не намереваясь обнять примилейшую золотоволосую девчушку. Она всё ещё помнила, как под наказом братьев та с удовольствием исполняла различные пакости. В последний раз она подала ей вместо сахара соль. И никто, совершенно никто ничего не стал тогда предпринимать.
- Это всего лишь шутка, - сказал тогда их суровый отец и муж Аллы.
И все, кроме самой Ксюши, благополучно об этом забыли.
- Какая красавица! - воскликнула Ирина Петровна и тут же подняла Вику на руки, совсем не обращая внимания на свою хмурую дочь.
- А нас сегодня чуть больше, - решила ввести своих гостей в курс дела хозяйка по пути на кухню. - Мальчики, ну чего вы встали? - окликнула она и из комнаты-таки вышли её сыновья и их друг.
- Здравствуйте, тёть Ира, - проговорили они хором.
Старший пятнадцатилетний Максим доброжелательно улыбнулся, младший Лёша последовал его примеру, а гость странно ухмыльнулся, когда взгляд его упал на Ксюшу.
Та испуганно дрогнула и крепко вцепилась в руку мамы, боясь поверить своим глазам.
Это был он! Она узнала его сразу. Его светлые и холодные голубые глаза, чёрные непослушные волосы и его улыбку. Он словно ждал этого момента и точно знал об этой встрече и одновременно молча приказывал ей молчать.
Ирина Петровна недоумённо скосила глаза на дочь и принудительно разжала крепко стиснутые пальцы Ксюши.
- И что снова не так? - чуть резче чем сама того хотела спросила Ирина.
Но ответить ей Ксюша не могла, она до дрожи в ногах и сдавленно бьющегося в груди сердца боялась произнести хоть слово при нём, потому лишь молча и не хотя спрятала за спину ноющую руку.
- Это Костя, - решила познакомить Алла детей, считая причиной такой боязни Ксюши именно их незнакомство. - Он давненько уже общается с Максом и всего на год старше. Не бойся его, - она добродушно улыбнулась. -Он хороший и очень умный мальчик. Да ведь, Костик? - ласково обратилась она к нему.
- Конечно, тётя Алла, - вежливо отозвался парень, но глаза его блестнули в холодном огне, которые заметила, как показалось Ксюше, только она.
Насколько он может быть хорошим ей уже довелось узнать однажды.
- Ну, чего ты испугалась? - заботливо осведомилась тётя Алла у Ксюши. - Ничего плохого они тебе не сделают, так что выше голову и пошли кушать.
Она призывно подала девочке руку и та, взглянув на мать, неосознанно и в поисках защиты её приняла. Ирина Петровна была ужасно раздосадована и раздражена столь странным поведением дочери. Последнее время их отношения стали куда прохладнее и боязням Ксюша она уже порядком устала искать объяснения всё больше склоняясь к психологическому отклонению после пожара.
"Видимо не стоило её тогда так ругать", - думала про себя Ирина, молча следуя за Аллой в кухню.
Большой кухонный стол был богато уставлен разными блюдами и закусками. Вокруг него были аккуратно расставлены семь удобных стульев.
"Кого-то из гостей здесь явно не ждали", - подумала Ксюша, неуверенно присаживаясь на предложенный стул.
Немного погодя рядом села её мама, а с другой стороны тринадцатилетний Лёша. Через пару минут за столом сидели уже все, кроме хозяина дома. Не успела Ксюша задаться вопросом "почему", как Алла сама об этом заговорила.
- Сергей сегодня немного задержится и придёт только через часик,- и, словно извиняясь перед гостями, она виновато улыбнулась. - Так что начнём без него. Накладывайте себе всего самого вкусненького, - она демонстративно взяла свою тарелку и щедро стала заполнять ту картофельным пюре и салатами. - Не стесняйтесь, берите что хотите.
И все дружно похватали свои приборы и, будто опасаясь, что "вкусненького" им не достанется, набросились на предлагаемый ужин. Ксюше тоже очень хотелось есть, но сидящий напротив парень в лице её убийцы не давал ей покоя. Не проходящая мелкая дрожь не позволяла сосредоточится, а при мимолетном взгляде на его безмятежное лицо и вовсе бросало в холодный, липкий пот.
Ксения неловко подняла вилку и потянулась к заполненной котлетами тарелке. Но, едва она уцепила ту, как в одну из рядом лежащих вошла чужая вилка. Непроизвольно подняв взгляд на сделавшего это, рука девочки дрогнула.
Её тёмно-карие глаза встретились с необычно яркими голубыми, в которых она безошибочно прочитала вызов. Он словно говорил ей: "ну, что ты будешь делать теперь?".
Ксюша крепко стиснула зубы и, опустив взгляд, быстро перенесла себе в тарелку парочку блюд из многочисленно выбора и торопливо, немного скомкано приступила к еде.
Весь ужин она не проронила ни слова и практически не поднимала глаз, а когда скрести в тарелке было и вовсе не чего попросила уйти в комнату. Задерживать её никто не стал, и она незамедлительно вышла из-за стола, не забыв поблагодарить гостеприимную хозяйку.
Уже несколько лет подряд она по целому месяцу жила в этом доме и делила небольшую комнату с их младшей Викой. Вот и сейчас она не раздумывая направилась туда.
- А можно и нам пойти? - послышался вопрос Максима, когда Ксюша только-только вышла в коридор.
Ответа их матери она не расслышала, так как входная дверь неожиданно распахнулась, а на пороге показался муж Аллы. Как всегда, с серьёзным выражением лица он прошелся взглядом по Ксюше и привычно поздоровался.
- Здравствуй, Ксения, - деловито произнёс он, снимая меховую шапку с тёмных примятых волос и перешел к пальто, пока Ксюша размышляла о его однотипном поведении.
Он уже давно работал замдиректора местного леспромхоза и даже дома не позволял себе ослаблять деловую хватку.
- Здравствуйте, - не могла не ответить ему девочка и уже думала, как бы по-тихому уйти, как вышедшие из кухни дети решили эту проблему, останавливаясь у отца.
Вика со счастливым писком бросилась ему на шею, вновь поражая Ксюшу. Она не понимала, как на такого хмурого дядю Сережу можно вот так прыгать. Ей всегда казалось, что он непременно, ещё в прыжке, остановит или того хуже оттолкнёт от себя таких назойливых детишек. Своего отца Ксения едва ли помнила, но, как рассказывала ей мама, её он очень любил и всегда с радостью играл со своей дочкой до тех пор, пока однажды его не убили какие-то хулиганы. После такого откровения матери Ксюша безотчётно стала боятся любых подозрительных людей, заведомо ненавидя и считая их убийцами отца.
Она только села на пустующую до её приезда кровать, как в комнату вошел не занятый обменом любви с отцом Костик.
- Ну привет, - с косой улыбкой обратился он к подскочившей в миг девочке, готовой закричать если он сделает ещё хоть шаг в её сторону. - Т-ш-ш, - его оскал прикрыл указательный палец.
Сердце Ксении зашлось в бешенном ритме. В голове её в который раз пронесся тот незабываемый вечер, когда с бесстрастным выражением лица этот молодой парень облил их дом бензином, заставляя её при этом молча сидеть в углу и наблюдать за происходящим. Её страх, мольбы и слёзы он не замечал тогда вовсе, хотя на вопрос: "зачем вы всё это делаете?", он всё же ответил, сославшись на то, что мёртвые говорить всё равно не умеют.
Его слова были очень странными и похожими на бред сумасшедшего, но с тех пор Ксения перестала видеть в прохожих "хулиганах" убийцу отца и боялась встречи только с одним человеком из всех возможных. Вот его она действительно искала и ужасно боялась найти. Настоящего убийцу.
Ведь тогда, попутно подготавливая дом к поджогу, он сам признался, что её отец был слишком большой "занозой в заднице". Не убить его он просто не мог, а то иначе добренький папаша прикончил бы его самого.
- Понимаешь, - говорил он, почти не смотря на девочку и общаясь, казалось, больше с самим собой. - Такие как он имеют крайне неприятную способность рушить мои игры и убивать подобных мне. А ведь я тоже хочу жить, разве это настолько плохое стремление?! - восклицал он и Ксении даже чудилось, что она его понимает.
Ведь все люди хотят жить. Вот только дальнейшие его слова приводили тогда испуганное сознание в смятение.
- Я же не виноват, что с самого детства мне говорили и предупреждали насколько желание убить меня у таких людей как твой отец будет велико. Ну скажи, разве это хорошо, когда тебя уже почти с рождения хотят уничтожить, даже не дав пожить? - спрашивал он и снова вдавался в размышления, не дожидаясь какого-либо ответа. - Представляешь, у него практически получилось меня убить, вот только он о своих способностях не знал, - брюнет усмехнулся и на секунду остановился, качнув головой, отвечая на какой-то свой мысленный вопрос. - А меня учили...
Тихо сидевшая в углу Ксюша хлюпнула носом чуть громче в появившейся паузе, и парень одарил её своей сочувственно-извиняющейся улыбкой.
- Знаешь, если бы твой отец не любил тебя так сильно ты бы даже осталась сейчас жива,- хмыкнул он. - Но фото! Как жаль, для тебя, что он носил фото своей семьи в кошельке, - молодой убийца внимательно осмотрел проделанную работу в зале, а затем поманив рукой девочку, задумчиво протянул. - Ужасно не предусмотрительно...
Ксюша не спешила вставать и подчинятся незнакомцу, оставаясь в углу, но не дождавшись исполнения парень сам подошел к ней.
- Хотя я всё же давал тебе шанс, - её своевольно и почти без усилий подняли на ноги. - Следил... долго следил, но вот однажды ты невольно, во сне, дала мне отпор и тогда я понял, что дар твоего отца достался и тебя, - он принудительно завёл в комнату дрожащую и размазывающую по лицу слёзы девочку. - Ты уж прости, но я слишком молод, чтобы давать своему потенциальному убийце шанс, - он огляделся. - А теперь давай, полезай в тот шкаф, - в приглашающем жесте девочке указали на детский деревянный шкафчик.
Соглашаться так просто на заточение Ксюша была не готова и дернувшись, попыталась убежать, но крепко стиснутые на запястье пальцы не позволили отойти и на пару шагов.
- Не надо, пожалуйста! - захныкала тогда Ксюша, всё стараюсь вырваться.
- Иначе я не могу, - скривил губы голубоглазый парень, явно не ожидавший такого отпора от девочки, однако забавлялся её такой реакции. - Вдруг и ты меня решишь убить, а я хочу жить.
- Я не буду, обещаю! - клятвенно заверила Ксения убийцу своего отца, усердно не давая запихнуть себя в шкаф.
- Я не уверен, - оборвал он тогда, швырнув девчонку внутрь и тут же закрыв дверцы на простенький крючок. - А так я буду спокоен.
И мир для Ксении тогда изменился навсегда. Теперь она знала или скорее больше догадывалась, что в обычном мире существуют ещё и не совсем обычные люди.
Сколько лет этому милому и до крайности осторожному мальчику? Какую истину он скрывает? Кто он на самом деле? Кто она такая? Что за способности есть у него и у неё? - мелькали в голове Ксюши мысли пока она неотрывно вглядывалась в яркие, чарующие глаза Константина.
- Кто ты? - тихо спросила она.
Он усмехнулся.
- Скоро узнаешь.
Остаток вечера Ксюша провела, лежа на кровати и смотря в одну точку на побеленном потолке. Костя ушел практически сразу же после странного обещания, что добавляло ещё больше тревоги. Ко всему прочему и к очень большому удивлению даже нудные и приставучие мальчишки после его ухода так и не зашли к ней. Всё это было так необычно, что Ксении всё время казалось, что произошло что-то важное, едва заметное, но от этого не менее нужное. Вот только она никак не могла понять что, и это не давало ей покоя.
Ксюша была так увлечена раздумьями этого вопроса-тайны, что перестала обращать внимания на гомонивших, до этого, родителей в соседней комнате. Они веселились, вспоминали прошлое, обсуждали насущные проблемы и почти совсем не уделяли внимания детям. Мать Ксюши и вовсе даже ни разу не зашла проверить дочь, что, собственно, Ксю почти не удивляло. Они обе уже устали от недопонимания. Ксения не могла рассказать всего матери, а мать в свою очередь не могла понять состояния и причины такого поведения у дочери. Им обеим нужен был хоть какой-то отдых.
Ксюша не хотя перевернулась лицом в сторону середины комнаты и открыв глаза, очень удивилась.
За окном было уже темно, свет в доме почти ни где не горел и казалось, что все давно спят.
Как я могла так незаметно уснуть? Хотя, чего удивляться, ведь столько всего произошло, - размышляла девочка, тихо поднимаясь с кровати.
Ей ужасно хотелось пить.
Не заметив спящую Вику на соседней кровати Ксюша удивленно приподняли бровки, потом нахмурилась промелькнувшей мысли, однако решила, что та заснула в комнате братьев, а потому не стоит зря переживать. По-прежнему тихо она направилась в кухню.
Коридор освещал тусклый, блекло-желтый светильник, но и этого было вполне достаточно, чтобы различить комнатные предметы и не наткнуться на них. Так дойдя до зала и заглянув туда, Ксения поразилась ещё больше.
Где спит мама? - задалась девочка вопросом и липкие, пугающие мысли вновь завладели сознанием Ксении заставляя в раз ускориться сердце и бросится в комнату Макса и Лёши.
Там было пусто.
У Ксюши перехватило дыхание, а где-то в глубине воображения вспыхнули образы растерзанных Костей тел всей семьи маминой подруги. Допустить смерти мамы она не могла даже в мыслях, потому бросилась в родительскую комнату семьи Лущаевых.
Глаза Ксюши бегло пробежали по темноте, но даже привыкнув не показали желаемого.
Их не было и здесь.
Охватившая паника оставшейся одной в доме Ксюши накрыла её с головой и слёзы сами собой ручьём покатились из её карих глаз. Её тело затряслось в крупной дрожи. Она готова было вот-вот разрыдаться, как входная дверь хлопнула, а по коридору раздался топот детских ног.
- Ксю? - послышался зовущий, звонкий голос Вики из их совместной комнаты. - Ты где?
Неимоверное облегчение и радость заполонили оттаявшее сердце Ксюши, и та, с тихим всхлипом быстро растёрла по щекам ручьи, глубоко вздохнула и тут же выбежала из комнаты Викиных родителей.
- Я здесь, Вика, - отозвалась Ксения, улыбаясь во весь рот и чувствуя себя неимоверно счастливой от того, что её бредовые домыслы оказались только бредовыми домыслами.
Белокурая девочка, тут же показавшаяся в коридоре, казалось, совсем не обратила внимания откуда и почему такая зареванная появилась её временная соседка по комнате.
- Пошли играть? - предложила девочка, улыбаясь во все свои молочные, выпавшие местами, зубки.
- Во что? - тут же спросила Ксюша, готовая согласится на что угодно, лишь бы отвлечься от страшных картин своего возбуждённого воображения.
- В догоняшки, - продолжала улыбаться Вика, по-детски забыв все их прежние придирки и теперь активно тянула Ксюшу за руку на выход. -Пойдём быстрее. Все уже ждут.
- А где родители? - легко поддалась на провокацию Ксения, выходя из дома.
- Ушли куда-то, - беззаботно пожала плечами младшая и, отпустив руку, выбежала со двора на улицу в образовавшийся из трёх парней треугольник. -Я её привела, - оповестила собравшихся парней довольная, белокурая девочка.
- Тогда обсудим правила и начнём, - деловито заговорил Костя и Ксюша озадаченно остановилась у ворот.
Она боялась снова остаться одна и в какой-то мере даже считала себя обязанной присматривать за нелюбимыми друзьями, но, однако и не менее сильно она боялась не только просто находится в компании своего убийцы, но и играть с ним в игру, ставшую устрашающей от одного его присутствия. Вот только выбор у неё не было.
Переборов страх она сделала несколько шагов на встречу.
- Итак, - начал свои объяснения старший из брюнетов, вытаскивая из висевшей на плече сумки охотничьи ножи. - Основные правила вам известны: водящий задевает, затронутый становится водящим, - Костя неспешно стал обходить небольшой образовавшийся круг и вручать каждому в руки нож.
Совершенно никого из детей семьи Лущаевых не смущало их наличие и те даже с интересом начинали их рассматривать.
- В нашей игре всё почти также, - его раздача дошла и до крайне изумлённой и потрясённой происходящим Ксении. - Только водящий для передачи эстафеты должен воткнуть в пойманного этот нож, - Ксю судорожно отшатнулась и только что вложенный в руку нож выскользнул и удачно вошел остриём в землю почти до половины. - Один удар - передаёшь, - продолжил голубоглазый парень, неотрывно смотря в ошеломлённые и широко распахнутые глаза своей основной жертвы, чуть улыбаясь. - Два- создаёшь напарника, - его плавная и от чего-то захватывающая манера речи пугала настолько, что о существовании такого животного страха Ксения раньше и не подозревала. - Три - вечный друг, четыре - вечный раб, пять - зависимость на веке, шесть - безвозвратная смерть, - его губы из ухмылки перешли в оскал. - Вик, начинаешь на счёт десять, - лицо Кости оказалось напротив Ксюшиного, отчего та невольно затаила дыхание и подалась назад.
Однако ничего из представленного больным воображением Ксюши не произошло. Парень неожиданно легко щелкнул пальцем ей по носу и, лукаво-подмигнув, незамедлительно бросился убегать.
- Удачи, малышка!
Гипнотизирующий взгляд пропал, и Ксюша тут же потрясла головой, сгоняя остатки наваждения, а затем оглянулась.
Максим, Лёша, все, как и Костя, разбегались в разные стороны, одна Вика оставалась стоять и многообещающая, кровожадная улыбка блуждала по её детскому личику. С губ её слетела первая цифра. Омертвевший взгляд, устремлённый в никуда с резким поворотом головы перешел на Ксению и та, тут же отпрянув, зашлась в кашле от перехваченного дыхания.
Невозможность происходящего настолько потрясала, что Ксения несколько раз протерла глаза и до боли защепила кожу руки.
- Два, - замогильным голосом протянула белокурая девочка-ангел и остолбенении Ксении рухнуло, уступив место набирающей силы паники.
Что с ней? Что вообще происходит? Куда они все убежали? Это такой розыгрыш? Игра? Точно... догоняшки... для моей смерти?! - Ксения лихорадочно затрясла головой.
Такого быть не может! Не может быть!
- Четы-ыре, - тянущие нотки долетели до уха Ксюши, и та резко себя одёрнула.
- Вик, это же я, ты что не узнаешь меня? - бросилась она к девочке, однако побоялась подходить к ней слишком близко. - Очнись! Он же хочет убить вас!
- Пя-я-ять, - совершенно не обратила внимания девчушка на просьбы и лишь ещё шире растянула рот в улыбке.
В её зелёных глазах плясали огоньки и, казалось, всем своим существом она только и жаждет сорваться с места и поскорее воткнуть нож в свою первую жертву.
- Ше-е-есть, - она не сводила своих глаз с Ксении и та вдруг отчётливо поняла, что достучаться до сознания ребёнка у неё не выйдет.
Ноги Ксюши сами сорвались с места, но отбежав всего на пару метров она вспомнила, что оставила свой нож в земле. Медлить с решением было слишком рискованно и почти запутавшись в своих собственных ногах Ксения дёрнулась за своим возможным и единственным шансом спасения.
- Во-о-осемь, - Вика приняла позу для более лучшего разбега и с удивительной ловкостью перекинула свой нож в руке.
Ксюше показалось, будто сердце её остановилось, а в её груди уже торчит этот проклятый нож, но тело её жило словно отдельной жизнью. Руки молниеносно дотянулись до рукояти, а уже в следующую секунду ноги подарили ей несколько выигрышных метров. За спиной кто-то хрипоым, неестественно мёртвым, громыхающим голосом выкрикнул "десять". Потерявшееся было сердце отбойным молотом застучало в висках Ксении. Весь окружающий мир сузился до этого звука, даже резвый писклявый девичий крик неясного восторга позади показался девочке словно из другого измерения. Перед глазами её была лишь одна тёмная дорога, освещённая бледной полной луной.
Она напрочь позабыла о таких мелочах как почему нигде не горят фонари, почему ни в одном из окон не горит свет, почему никто из жителей не попадается на пути и отчего в округе стоит такая мрачная тишина. Ксения не замечала, что всё поселение словно вымерло, отдавая под игру Константина всю местность. Ей было это совершенно не важно, ведь всего в паре метров от неё с визгом бежала необычайно быстрая убийца-игрок.
Блестящий после дождя гравий призывно заманил Ксению в один из тёмных переулков, и она бездумно поддалась своему первому порыву. Она почти выбежала из теней домов на другую слабоосвещённую улицу, когда её рывком затянули в какой-то провал в стене.
- Тс-с-с, - послышалось у её уха и ради собственной же безопасности она послушно замолкла.
Мимо их убежища тут же пронеслась воинственно настроенная Вика с поднятым над головой ножом. Она уже была готова проткнуть им свою первую жертву - Ксюшу.
Сердце неприятно защемило, а схлынувший адреналин напомнил о животном, врождённом страхе попасться хищнику. Крупная дрожь сотрясла тело и вырвавшись Ксения больно и шумно спиной упала на гравий.
Боковым зрением она заметила, как всего в шести метрах Вика на лету хладнокровно всадила свой нож в спину своего же брата. Один удар и быстро вытащив окровавленное оружие она устремляется в пробежавший совсем недавно переулок. Ксюше показалось будто время вокруг замерло, а она уже от страха перестала дышать. Шуршание и перекатывание камушков рядом с ухом, и она понимает, что пронёсшаяся над ней Вика уже спасла себя от удара следующего водящего. Протянутая Костей рука кажется единственным мостиком к спасению, но времени хватило лишь на подъём, когда открывший в изумлении рот Костя прекращает попытку в помощи. Два удара и на лице Максима появляется многообещающая зловещая улыбка.
- Беги, - прошептали его губы и не секунды более не раздумывая Ксения моментально вырвала ладонь из руки замершего на мгновения Константина.
Она понимала, что от двоих ей не убежать, но резкий толчок в спину всё же оказался до ужаса неожиданным, а падение до острой боли в груди подтолкнуло к отчаянью. Сердце громко билось смертельно напуганным кроликом уже в прощальных конвульсиях. Дыхание срывалось и поступающего в легкие кислорода до безумия не хватало.
Не в силах подняться, да и продолжить свой побег Ксения измученно перекатилась на спину.
В её ногах уже стоял Костя, над головой Максим и выход для Ксюши из этого переулка был безвозвратно заперт.
- Никак устала? - осведомился Костя, присаживаясь рядом на одно колено. -Я помогу.
Мольба в глазах Ксении бесследно растворилась с первым ударом ножа в живот. Её ресницы затрепетали от неожиданной боли, а рот приоткрылся в беззвучном крике.
- Я давал шанс,- бесцветно произнёс голубоглазый брюнет и второй удар вошел в тело Ксюши почти безболезненно.
Она лишь хлопала глазами, до крайности удивлённая своим изменившимся ощущениям.
- Но упустила ты его слишком быстро для себя, - хмыкнув произнёс Костя и третья рана показалась Ксении даже приятной. - Очень жаль, - и после четвёртого вхождения холодного оружия в район печени Ксюша поняла, что ещё вполне способна противостоять.
Пятый удар оказался немного неожиданным, но и одновременно самым удачным для манёвра с Ксюшиным резным ножом.
- А мне жаль тебя, - прошептала девочка враз окрепшим голосом и убийцу своего отца не успел спасти даже стоящий рядом Максим.
Ровно четыре удара успело войти в бок парня до того, как из рук Ксении вырвали оружие.
- Мой вечный раб, - слабая довольная улыбка показалась на её лице, а потом вдруг крепкие сдерживающие её руки ослабли и созданная реальность подёрнулась серой дымкой.
Она сумела вырвать своё сознание из его игры.
- Что ты наделала?! - сиплым голосом выдавил сидящий на кровати Константин и его ошеломлённо распахнутые глаза закрылись, а обмякшее тело повалилось на ноги двенадцатилетней девочки.
Жизнь бессмертного теперь на веке была заключена в её руках. Однако, Ксения не знала, что ей делать с доставшимся призом и, боясь прикоснуться к бесчувственно лежащему на ней парню, осторожно покосилась на не зашторенное окно, за которым только-только вставало солнце.