В фольклоре любого народа целый пласт мотивов связан с перекрестком. На перекресток по ночам ведьмы выносят порчу и колдуют, на перекрестках герои выбирают путь или любую из окольных троп, на перекрестках же после сходятся. Но в фольклоре нет ничего придуманного, ничего, что так или иначе не существовало бы в реальности. И (позвольте уж поиграть со словом!) существуют целые страны, которые так или иначе всю свою историю пребывают в состоянии неравновесия, на перекрестке. Можно, конечно, назвать такое межеумочное существование жизнью в проходном дворе, но как-то не хочется... Хотя бы потому, что мы, собственно, живем именно в такой стране. И нам везет, наверное... Ну, хотя бы в том, что мы можем двигаться и вверх и вниз, а можем не двигаться вовсе, но у нас остается надежда встретить тех, кого хотим встретить потому, что их однажды тоже вынесет сюда -- на перекресток между Востоком и Западом. А люди, которые приезжают в Ригу, порой привносят нечто настолько ценное, что право же стоит удивиться: а что вообще они у нас забыли?.. Ведь далеко не все появляются здесь, движимые экономическими причинами. Примеров тому масса, а одним из самых значительных за последний год был очередной приезд американской джазовой певицы Дженет Лоусон (Janet Lawson). Она преподавала в нескольких местах, в том числе в Высшей Педагогической школе и делала все это бесплатно.
Заразная романтика
Впрочем, не мной, а Борисом Аврамцом замечено, что многие известные музыканты проникаются симпатией к нашим студентам и не прочь снова приехать в Латвию. Когда Дженет впервые появилась в Латвии, а это произошло в 1998 году, она произвела локальный фурор. Что замечательно, ни тогда, ни после приезд в Латвию Лоусон не привлек внимания широкой публики, а остался, как и очень многое у нас, событием только для профессионалов, хотя Дженет Лоусон и в прошлом году, и в позапрошлом дала несколько концертов. Все-таки прекресток ли, проходной ли двор, но мы здесь странновато живем. Мы уже привыкли по настроению ворчать на то, что смотреть (читать, слушать и т. д.) здесь нечего, что никому мы не нужны, но яркие, значимые фигуры, которых заносит в наше поле, мы можем себе позволить не замечать вовсе. Странные мы... Хотя на то он и перекресток -- если уж застрял, так застрял. И это "застревание" у местной интеллигенции, как правило, выражается в доводящем до изжоги недовольстве и тотальной инертности. А периодические издания, которым тоже вроде бы не о чем говорить, всего лишь выражают наш общий modus vivendi и его последствия. Мы ничего не видим (не слышим, не читаем), именно потому, что мы ничего, собственно, и не хотим видеть (слышать, читать...).
Так вот, вышенаписанное появилось потому, что задуматься об этом меня заставила именно Дженет Лоусон -- человек, который делает все наоборот. И, пожалуй, большую часть своей она жизни потратила на то, чтобы научить людей не застревать в обусловленной тусклости жизни. И в Латвии ей это тоже удалось. Когда Дженет преподавала в студенческом учебном лагере, ее классы были всегда переполнены. Дженет может практически любого человека научить петь и импровизировать, и по ходу работы в лагере ей удалось настолько завести ребят, что возникло нечто вроде джазового хора, который и выступил на заключительном концерте.
Случайная удача
А впервые в Латвии Дженет Лоусон оказалась случайно. Как говорит сама Дженет, она всегда готова пуститься на приключения, поэтому любые совпадения в ее жизни становятся счастливыми. Способность ждать (и получать) от жизни только счастливые совпадения стала как бы основным жизненным принципом Дженет.
Все началось с того, что у композитора Даце Аперане, которая живет сейчас под Нью-Йорком, возникла идея устроить летний музыкальный лагерь в Латвии. По сути дела, курсы для студентов музыкальных училищ и консерватории, где они могли бы изучать те предметы, которые в их учебных заведениях до сих пор считаются маргинальными. Огранизаторам курсов в этом контексте показалось логичным пригласить джазового музыканта или певца. Какого? Это еще предстояло решить. Во время подготовки лагеря Аперане оказалась в аэропорте, собиралась лететь в Европу. А рейс задерживали. Даце Аперане, чтобы времени зря не терять, села вычитывать партитуры. Зрелище необыкновенное хотя бы потому, что женщины-композиторы по сей день редкость. В том же аэропорте чисто случайно оказалась Лоусон, которая тоже ждала своего самолета. Дженет, будучи человеком живым и любопытным, подошла и спросила: "Что это вы здесь делаете?.." Дамы разговорились, и Аперане пришло в голову пригласить Дженет в летние лагеря. Вот так и началась первая импровизация Дженет Лоусон на тему Латвии.
Искусство подражать миру
Дженет Лоусон читает лекции по истории музыки в колледжах и верит, что все ее студенты станут хорошими джазовыми певцами, вне зависимости от того, чем они потом будут заниматься. Но главным образом и большую часть времени Дженет занята тем, что учит маленьких детей петь, импровизировать в этом стиле. Дженет сказала, что первым делом она старается внушить детям доверие к джазу. Дженет объясняет, что джаз появился в Африке, когда люди подражали крикам животных, щебету птиц. Дети верят сказкам, пока они правдивы. И думается, что маленькая, веселая женщина, похожая на волшебницу, может внушить доверие к чему угодно. А уж когда Дженет начинает импровизировать, то веришь ей сразу и безоговорочно, именно потому, что ее сильный, пластичный голос кажется почти невероятным в столь хрупком теле. Честно говоря, я сама поначалу растерялась, когда пришла в Высшую Педагогическую школу в поисках Дженет Лоусон. Мы уже привыкли, что характерный джазовый вокал предпочитает немалые габариты и черную кожу. И, когда я заглянула в одну из аудиторий и увидела за роялем не большую и черную женщину, а маленькую и белую, то решила, что ошиблась. Я собиралась тихонько прикрыть за собой дверь. Не успела. Дженет заметила меня, замахала руками и призывно закричала нечто громкое, просторное и невразумительное... Вполне в стиле джаза. Растерявшись окончательно, я вошла в аудиторию.
Музыкант не бывает вторым
За время того пребывания в Латвии мы с Дженет встретились несколько раз, и по ходу одного из разговоров она рассказала, что занялась в свое время джазом потому, что мечтала стать богатой и думала только об успешной карьере джазовой певицы. Ни о каком преподавании тогда не было и речи. Дженет родилась в семье профессиональных музыкантов, дебютировала в три года, а ее первый сольный альбом был номинирован на "Гремми". Правда, до награждения дело не дошло. Пришлось уступить. Элле Фитцдеральд.
Это, в сущности, и стало, по признанию Лоусон, переломом в жизни. Дженет относится к тем людям, которые не могут смириться со второй ролью. Проиграв величайшей джазовой певице, Дженет стала искать то направление, в котором ее уже никто не сможет превзойти. В результате сложился несколько иной стиль пения -- джаз с включением элеметнов скета (ритмичного наговаривания слогов). Теперь у себя на родине Лоусон признана одним из теоретиков джазового скета. А джазовым музыкантам до сих пор приходится сталкиваться с настороженностью и косностью публики. Дженет давно уже привыкла к тому, что люди, где бы они ни жили, предпочитают успокоиться на чем-то давно известном, предсказуемом и тревожно-подозрительно относятся ко всему, что выходит за рамки привычного. А джаз по своей сущности -- музыка бунтарей. И хотя он, как музыкальное направление, существует уже очень давно (по меркам истории музыки XX века, когда все менялось в считанные годы), он до сих пор непривычен.
Мне кажется, бунтарскую сущность джаза очень точно выразил Курт Воннегут в рассказе "Наследство Фостера": "Герберт Фостер исчез. На его месте сидел другой человек. Не помня себя, он нацелил согнутые пальцы, как когти, и вдруг ударил по клавишам. И грянул исступленный, похабный, великолепный джаз, опалив воздух жарким дыханием призраков двадцатых годов." Есть в этой музыке нечто совершенно вневременное, то, что делает исполнителей джаза отчасти изгоями в общем потоке музыкальной культуры, даже если они становятся всемирно знаменитыми. После первой волны стадного бума слушает их все равно абсолютное меньшинство музыкальной аудитории. В современном мире до сих пор высшее учебное заведение, где преподают историю джаза, -- редкость.
Джаз как метод познания
Саксофонист, герой рассказа Хулио Кортасара "Преследователь", всю жизнь задается вопросом о природе времени, и уверяет, что только музыка "помогает немного разобраться в этом фокусе." Смешной, трагичный, нелепый, великий герой Кортасара бьется головой об один из самых сложных философских вопросов, но отнюдь не так, как это делал бы ученый. Он хочет не просто понять время, он хочет сам стать этим временем, со всеми его загадками и неопределенностями, он впускает время в свою плоть и кровь. И джаз для него даже не музыка, а способ жить, превратиться, выжить в пространствах времени. Он плохо, невнятно, приблизительно говорит о том, о чем на самом-то деле никто в истории человечества и сказать-то толком не смог: "Я кое в чем разобрался еще мальчишкой, сразу, как научился играть на саксе. Музыка вырвала меня из времени... Нет, не так говорю. Если хочешь знать, на самом деле я чувствую, что именно музыка окунула меня в поток времени. Но только надо понять, что это время -- совсем не то... Ну, в котором все мы плывем." Джаз раскрепощает сознание исполнителя (а если повезет, и слушателя), срывает мутную пленку поверхностного детерминизма, и что-то там видится в поле неопределенной свободы... Каждый видит свое. Когда я призналась Дженет, что не слишком люблю "черный" джаз за его разрушительную надрывность, она ничуть не обиделась. Только улыбнулась и сказала, что джаз -- он разный. А человек, который его играет (читай, "творит") выходит так и туда, куда тянет именно его. Джаз -- всего лишь свобода идти куда угодно.
Когда мы разговаривали с певицей, проходили мимо Милды. Дженет сказала, что по этой же мостовой до Второй Мировой войны ступала ее бабушка -- рижская еврейка, и теперь, проходя здесь, Дженет чувствует, как пересекаются и сплетаются судьба и свобода человека. Я промолчала, но мне отчего-то показалось, что урок импровизации, который я видела в Педагогической школе, не закончился, а только начинается. Забавно, ведь мы вышли из школы в разное время, а потом я снова увидела Дженет на улице и нагнала ее. Случайность? Совпадение? Джаз?.. И можно ли что-то предсказать в этом поле свободы? Пожалуй, да. По крайней мере -- хочется. Хочется предсказать, что и в этом году, когда осенью Дженет Лоусон поедет с концертами в Париж и Лондон, она снова пристегнет к маршруту Ригу.