Ух, как много интересного можно заметить, если все замечать! Вот так тащишься, например, на работу, не выспалась, голова после вчерашнего гудит как телеграфный столб, заставляешь себя вспоминать то, что происходило накануне, дабы вычислить все, за что может быть стыдно или, напротив, радостно.
Родственники из забытой всеми богами глухомани завалились в половине шестого утра, абсолютно бесцеремонно стащили с тебя одеяло, и дружной восьмеркой глаз оценили твое сонное, покрывшееся тут же гусиной кожей, туловище - "Ну, надо ж, как выросла! Невеста!" После таких комментариев заставить себя снова отдаться Морфею не представляется возможным, и ты натягиваешь на себя майку, чтоб хоть чем-то прикрыть "выросшее". Потом плетешься на кухню за дозой кофеина, где на тебя вываливают весь запас анекдотов, полученный в поезде, тут же засовывают в рот что-то "свое, прямо с огорода", попутно подмигивая при словах "самогон", "а это мы вечерком", "ты на работе-то не задерживайся", "это ж повод какой" и прочее, прочее. Ты мычишь, изображаешь пионерскую готовность на лице и проталкиваешься, наконец, к чайнику. И тут начинаешь замечать, что все это время лыбишься, как майская роза, и улыбку эту дурацкую тебе ни какими силами не унять. Вот ведь, бывают моменты! И, что примечательно, начинает хотеться "не задержаться на работе", пересмотреть весь чемодан гостинцев и фотографий каких-то сто лет не виденных, но от этого не менее любимых тобой, родственников, незнакомых посторонних людей, колени которых ты обсиживала в детстве, (причем люди эти неизменно за столом, в парке, на фоне единственного в городе памятника или на курорте) и восполнить за вечер все пробелы из жизни родни, накопившиеся за годы. Попутно ты ощущаешь, что засунутое тебе в рот было помидоркой, а последний рассказанный анекдот действительно смешной. Благодать.
И вот ты уже ошпарила язык кофейком, намазюкала ресницы, протерла вельветовой тряпкой башмаки и догоняешь автобус. Ну, что, догнала? Да? И что? Оглядываешься? Нет? Не дают, зажали со всех сторон. Над ухом раздается громогласное "Что за проезд!!!?", и ты судорожно пытаешься освободить вывернутую куда-то руку, чтоб запустить ее в недра кармана и извлечь оттуда единый. Видала бы ты себя со стороны! Перепуганные глазюки, озабоченно сморщенный нос... Вот умора! Все, метро, вылезаешь из автобуса как всегда раньше всех, чтоб впереди никто не маячил и бежишь по переходу, попутно матерясь, вспоминая родню, Мазая и каких-то безликих, вечно во всем повинных "уродов". А что же в вагоне? Оооо - простор для эмоций. Становишься возле дверей, чтобы удобнее было выходить. Гляди ка, мужик держит газету кверх ногами, носом клюет. Девчонки хохочут - в школу должно быть... А вот, шустрая бабулька по платформе ковыляет ... с тележкой - ни свет, ни заря... во, во, торопится, а дверки-то вот-вот... ладно уж (незаметным жестом придерживаешь дверь). Бабка, довольная что успела, вваливается в вагон, отдавив скрипящей телегой твою ногу, неосмотрительно оставленную на ее пути. Морщишься - в ней должно быть килограммов сто!, коришь себя за доброту и злорадно представляешь как здорово бы ее пришибло... А где же наша бабуля? А вон же она, в середине вагона, уже нависла над тощим пареньком в здоровенных наушниках. Сейчас начнется... "Вот пошла молодежь", "да все они наркоманы", "совести у тебя нету"... Все время одно и то же, скучно. Начинаешь думать о чем-то отвлеченном и далеком, должно быть о каких-то глобальных вещах, потому что, очнувшись в десяти минутах ходьбы от работы, не можешь припомнить, о чем думала. Навстречу через мост вышагивают подростки. Интересная компания. Впереди трое в широченных штанах с сигаретами ржут нарочито громко. Все трое пялятся на тебя наглыми глазами на прыщавых лицах, в полголоса отпускают пошлые шуточки - "сопляки, я вам в... тетки гожусь..." Чуть позади, метрах в четырех за ними, еще один. Очки с толстыми линзами, сумка на длинном ремне наискось через плечо, в руке пакет. Вот уж достается этим мальчишкам... Унижают его, ржут над ним, и все равно за ними плетется - вроде как вместе... А у самого... О чем мысли? Ведь он может намного умнее и взрослее всех трех вместе взятых... И ты улыбаешься ему, глядя прямо в голубые, чуть смущенные глаза, проходишь мимо и стараешься не думать о его реакции.
Идешь дальше. Чувство неизбежности трудового дня становится все острее. На обочине припаркован новенький "жук". Фары мигают, капот открыт... Мадам в неприлично короткой юбке холеной ручкой с длиннющими ногтями заливает тосол (видимо в надежде, что от этого машина починится) ... а эти глаза... не взгляд, а крик о помощи! Ничего, красавица, вокруг полно сердобольных мужиков, сейчас притормозит какой-нибудь и поможет.
Ну вот, работа. День только начался, а уже хочется домой. Нет, не то что бы на работе не было ничего интересного, но эти мучительные восемь часов лучше опустить, как бесполезно вычеркнутые из жизни. Хотя, есть, безусловно, пара приятных моментов. Бывает, идешь вся в бумажках, вся занятая такая, серьезная, а кто-нибудь улыбнется тебе в лицо дежурной улыбкой (по инструкции) и спросит "Ты чего сегодня такая замученная?" И ты понимаешь, что образ веселого, довольного жизнью и работой человека, нужно кропотливо поддерживать. И начинаешь себя воодушевлять и веселить... Проверяешь и-мэйл, собираешь информацию об очередном фестивале, переписываешься с коллегами по работе. (Ну вот, зовут пиво пить... вечер не пропадет. Черт, а родня-то! Ладно, по бутылочке и по домам). Или, к примеру, плетешься в соседний кабинет налить кофейку, а там тебя неизменно окликнет очень милый молодой человек и спросит как твои дела. Нальешь кофе, сядешь посплетничать с подружкой, следишь за дверью, готовая в любую минуту встать и отправиться к себе. А вот напротив еще... голубоглазый... смущается. И чего тебя так разбирает его цеплять? Наверное, именно оттого, что смущается. Один твой приятель как-то рассказывал о студентах некого института, где девушек видят только на картинках, поэтому общение с "живыми экземплярами" вызывает чудовищные затруднения. И тебе вдруг вспоминается этот утренний парнишка в толстых линзах - он наверняка поступит в тот институт. У него будет масса интересов и увлечений, он будет умнее или нет, скорее мудрее, всех своих продвинутых сверстников от того, что одиночество заставляет много думать, а потом какая-нибудь девчонка без всякой задней мысли и злобы будет цеплять его (навроде тебя) просто из искреннего желания его раскрепостить. И тебе опять становится печально, ведь заставить человека не тушеваться и не комплектовать ты не в состоянии. Думаешь о своих друзьях,- если б только захотел - в состоянии. Улыбаешься.
Вот и вечер уже. Меняешь босоножки на ботинки, хватаешь мобильник и бежишь собирать народ. На улице тепло, солнечно. Затянувшаяся зима сменилась весной буквально за пару дней. И от этой резкой, радостной перемены тебе становится еще лучше. Вот еще бутылочка Миллера - и понеслось. Полчаса назад ты всеми силами пыталась изобразить из себя взрослую серьезную тетку, а теперь расслабляешься, ощущая себя все на те же шестнадцать. Тебе очень нравится это ощущение, тебе в нем уютно. Вы оживленно беседуете, перебивая друг друга, и всем вам уже по шестнадцать и в голове весна. Потом дружно направляетесь в книжный магазин, где ты благополучно оставляешь треть зарплаты, и берете еще по бутылочке. Время от времени ты вспоминаешь о родне, но домой тебе хочется все меньше, и вы уже решаете прогуляться по Арбату, а там еще по бутылочке с заходом в Макдональдс и, к великому твоему сожалению, далекий голос из мобильного взывает к твоей совести и возвращает из шестнадцати обратно в кровные два с лишним десятка.
Не отразившаяся в памяти дорога домой (видимо опять думала о глобальном), глубокий вдох перед дверью, взгляд на лампочку, пока щелкает замок, и понимаешь, что все это напрасно, родня тебя не ждет, и мама твоя уже перерыла всю комнату в поисках диска с застольными песнями, а на столе - обещанный самогон и те "с огорода" помидорки.
Нет, родственники - это хорошо. Люди, которые с тобой завязаны чем-то большим, чем просто знакомство. При них никогда не чувствуешь себя неловко, не смущаешься и не сдерживаешься. Они знают тебя такой, какая ты есть, и тебе незачем их в чем-то убеждать, стараться показаться лучше, понравиться им. Тебе на них плевать, потому что они все равно останутся твоими родственниками, и это ты ценишь в них более всего остального.
Вы громко разговариваете, опустошаете стопочки, потом ты, по многочисленным просьбам, невнятно, но искренне затягиваешь песню, потом танцы под найденный "застольный" си-дюшник, потом еще одно твое соло, потом нестройный хор, а ты на подпевках (по причине незнания слов) и кто-то замечает, что время - второй час ночи. Ты помогаешь маме собрать стол, перемываешь посуду и погружаешься на десять минут в ванную. Голова приятно кружится, организм все тише требует "продолжения банкета", расслабляется. Выползаешь из ванной, замотавшись полотенцем и трупом падаешь на диван. В голове пара мыслей "надо бы принести стакан водички, что б утром далеко не ходить" и "протянуть руку - завести будильник". В следующее мгновение ты просыпаешься от звонка телефона - пришла СМС. Время 3:15. Поднимаешься, идешь на кухню за бутылкой минералки, вернувшись, заводишь таки будильник и, наконец, читаешь сообщение "Кис, лежу, думаю о девушках... спать не охота, охота кое-чего другого". Нет, твой институтский друг все-таки прелесть. Другому ты бы такие выходки не простила. Набираешь ответ :
- "Отвлекись и попробуй заснуть"
- "А я и отвлекаюсь. Вот угадай, что у меня сейчас в руке?..."
- "Вадик, неужели?!?! : )"
- "Точно! - книга ))"
- ":)))Ты - прелесть. Спокойной ночи."
- "Я тебя тоже целую. Буду в Москве позвоню."
Ты улыбаешься, думаешь о том, что по жизни тебе очень повезло с друзьями. Ты знаешь, что можешь на них положиться и доверить им все, можешь быть с ними искренней и открытой, можешь говорить с ними о том, что тебя беспокоит, делиться мечтами и переживаниями... В общем-то, под эту мысль ты и засыпаешь и, может быть, даже улыбаешься во сне.
Через пару часов голову разрывает грохот будильника, ты рывком садишься на край дивана и внушаешь себе, что тебе могло быть сейчас еще хуже, если бы ты, к примеру, заночевала бы не дома.
И вот ты, после долгих, заторможенных похмельем, сборов тащишься на работу. За время твоего пути, организм окончательно проснется, а пока, ты вспоминаешь все, что было накануне, вычисляя, не сделала ли чего лишнего... и улыбаешься своей несерьезности. Ты на автомате преодолеешь привычный маршрут и на пороге кабинета оденешь строгое двадцатитрехлетие - рабочий день начался...