Аннотация: - Если правильно найти мотивацию, можно горы свернуть, - сказал Винни и полез на дерево.
Глава третья. Первая кровь.
Это было летом 2008 года.
С самого детства я любил лыжи, коньки, тир и море. И если на лыжах и коньках я катался каждый год до потери пульса, а в тире тратил до половины своих карманных денег, то море я не видел никогда.
После того, как в детстве на экране единственного в нашей семье черно-белого телевизора я увидел фильм про человека-амфибию, я буквально заболел морем. В краткосрочных сладостных детских снах представлял себя капитаном за штурвалом большого красивого и обязательно быстроходного парусного фрегата. Бороздил просторы океанов, отлавливал пиратов и раскапывал несметные сокровища. Меня даже за глаза в детдоме стали называть капитаном Сильвером. И если эта кличка со временем ко мне не прижилась, а детские сны про море перестали мне сниться, то желание хотя бы раз увидеть бесконечную синюю гладь никуда не пропало.
В итоге с годами я добился определенных успехов в остальных своих увлечениях, и так получилось, что зимой я выиграл универсиаду по биатлону. Так что когда мне предложили приз в виде годового абонемента на завтраки в родном ВУЗе, или поездку в Сочи, я не глядя выбрал Сочи.
Это были лучшие 12 дней в моей жизни. Каждое утро плотно завтракал в ресторане на шестом этаже нашей гостиницы Жемчужина, потом несколько часов гулял по городу. После этого загорал на пляже и вдоволь плавал. После обеда в той же гостинице брал напрокат велосипед и рассекал по узким улочкам верхней части города. И насколько тяжек был путь в гору, настолько же приятно было катиться обдуваемый прохладным и нежным ветром в лицо обратно под сенью небольших деревьев, которые повсеместно росли в каждом дворе. И каждым вечером были дискотеки и знакомства с красивыми девушками. А что еще надо от жизни молодому организму в 20 лет?!
И вот ночью последнего дня моего заслуженно выигранного отпуска, когда я возвращался полупьяный с очередной дискотеки в свой номер, краем уха уловил крик из ближайшей подворотни:
- Помоги.., - последний слог уже нельзя было расслышать.
Мой не совсем адекватный мозг отказывался просчитывать возможные негативные для меня последствия. Тело на автомате несло меня в этот закуток улицы, а в голове билось только одно слово: "ИДУ".
В ту ночь на крики испуганной девушки жильцы ближайших домов вызвали скорую, а я провел в больнице еще полторы недели. Это потом, на следующий день, медсестра мне рассказала, что изрядно выпившую девушку взялись провожать какие парни из клуба. Девушка толком даже не помнила, как она добралась до этого уже третьего увеселительного заведения в ту ночь, не то, что бы вспомнить хоть что-то про этих горе ухажеров. Милиция даже не искала никого. На этой улице не было камер, а пьяная ничего не помнящая девушка одетая практически ни во что, если конечно не считать за одежду миниюбку и минитопик, и сразу же получивший по голове парень, который истекая кровью провалялся в отключке всю драку - это никак не свидетели, из-за которых можно было бы хоть кого-нибудь привлечь к ответственности. За эти полторы недели меня никто не навестил: родственников у меня не было, а девушка так ни разу и не пришла к своему спасителю. И вроде бы другие скажут, что от сделанного доброго дела ничего я не приобрел. Но зато я отпугнул насильников, и хотя в своей первой настоящей драке я ничего не успел толком сделать, я пролил первую кровь, и не важно, что только свою. Моя совесть была чиста.
*****
Когда на край поляны резкими и длинными прыжками вывалилось непонятное создание, я еще надеялся избежать участия своей скромной персоны в этой погоне. Зрение не позволяло понять, кого скрывает в себе силуэт, смазано видимый моими глазами. Но когда это существо попыталось перепрыгнуть через русло здешней небольшой реки, один из четырехногих преследователь успел схватить ногу этого существа своей пастью. Я сразу понял, что погоня закончилась.
Остальные преследователи настигли жертву. Они, не спеша окружили ее, противно посмеиваясь издевательски напоказ переговариваясь между собой.
- ЩЩщщщщщщщррррррррххххх.. Кровавый благосклонен к нам, Уруф - картинно потягиваясь, прокричал один из них.
Тут ветер поменялся и до меня дошла та вонь, что исходила от этих небольших и грязных загонщиков. Меня чуть не вырвало, но я еле сумел сдержаться. Испытываемый мной страх, который так и не прошел с того дня, как я оказался в этом мире, оказывается все это время просто дремал в глубине моей души. И теперь он был самым лучшим мои мотиватором для того, что бы тихо сидеть и не издавать ни единого звука. Будь моя воля, я бы и дышать перестал.
- Щщщищищ щи щи щи.. - засмеялись уже все оставшиеся. Хотя нет. Один молчал и принюхивался к окружающей обстановке. Он стоял чуть дальше остальных. И если бы я не был уверен, что меня нельзя сейчас ни увидеть, и ни унюхать, так как ветер как раз дул в мою сторону, то я бы подумал, что он как то смог обнаружить, что они сейчас здесь не одни.
- Повеселимся, Уруф.. щщи щи щи.. чур я первый, чур я первый.. Чур я первый.., - Не унимался самый первый заговоривший.
Пока я смотрел на этого странного принюхивающегося охотника, пропустил то, что к жертве уже подошли и начали ее раздевать. Противоположный ко мне берег был не так далеко, и я мог уже кое-что разглядеть. А по информации, которая ко мне приходила от остальных органов чувств, складывалась скверная картина: жертвой охотников была молодая и перепуганная девушка, ее организм был загнан настолько, что сил, видимо, не хватало уже ни на что. Но она даже в таком положении пыталась сопротивляться. Она была в растерянности, ее сердце билось в таком бешеном и громком ритме, что уже мое начинало биться с ним в унисон. При этом дико разгоняя кровь и выбрасывая ее в сосуды, казалось бы невозможную по своему объему дозу адреналина. Тут же под моей кожей зашевелились громады мышц, когти выползли из лап, выдыхаемый мной воздух начал обжигать нос. Глаза налились кровью, и я все увидел. Зрение вернулось ко мне в полном объеме. Я стал видеть, наверное, лучше, чем тогда, когда был человеком. Вся картинка сложилась в один миг. Вспомнилось сочинское лето. В голове забилось в такт сердца одно слово: "ИДУ".
Странный охотник все-таки что-то учуял и начал какие-то круговые движения руками. Но я перестал на него смотреть, потому что раздался крик девушки, который стал спусковым рычагом. В мозгу перещелкнуло. И я сделал шаг.
*****
Заккар Опасный получил свое прозвище, когда еще был совсем зеленым юнцом. Он с самого детства заметил у себя наличие силы, и каждый день от рассвета и до заката практиковался с ней. А уже в десятилетнем возрасте, деревянным мечем и призванным духом мертвого кабана, смог убить четверых детей, которые были его старше и в свои молодые года уже обучались воинскому искусству. Ну и криков же было. Родственники убиенных требовали казни, пеняли на право кровавой мести, совершали неудачные попытки покушений. Мальчик же с помощью своих призванных духов всегда умудрялся уходить от ответа. В итоге старейшины собрали Совет и два долгих дня решали судьбу Заккара. Его не наказали. Они сочли его мотивы уважительными для настоящего воина. Выяснилось, что эта четверка насмехалась над его калекой отцом, который потерял обе свои руки в войне с южными эльфами. После той войны отца выходили, и взрослые орки старались общаться с ним уважительно, ведь он стал калекой, прикрывая в битве собой владыку. Эльфийская магия сожгла защитный амулет отца, который он держал на вытянутых руках, но на большее энергии у заклинания не хватило. Правда после этого по законам предков отец перестал в племени считаться воином и лишился почти всех своих прав и привилегий, поэтому другие орки, как взрослые, так и дети могли безнаказанно издеваться над ним, чем некоторые дети и пользовались. Из-за этого всю свою недолгую жизнь маленький Заккар люто ненавидел эльфов за их мерзкую магию, искалечившую отца, и остро реагировал на любое оскорбление в его сторону .
После этого громкого случая Заккара взял к себе в обучение верховный шаман племени. Правда, взял на самую младшую роль, так как возрастом будущий шаман был совсем юн. Однако будучи самым младшим учеником, он между тем обладал уникальным талантом и не менее уникальным по своему величию честолюбием. Талантом Заккара, что давал ему все шансы на возвышение в будущем, был незаурядный для племени орков ум.
За те несколько лет в обучении Заккар окреп, натаскался в ритуалах, и его уже сравнивали по силе с Верховным шаманом племени. Заккар стал непризнанным лидером, да и кто бы его признал, если вождем мог быть кто угодно, но только не шаман.
Само же племя Заккара возникло на границе мертвого леса не совсем традиционно: оно не пришло на север из-за того, что пастбища уже не вмещали возросшее кочевье, оно не сбежало сюда, побежденное другим более удачливым и сильным племенем, оно не отпочковалось под дланью молодого вождя от другого огромного стойбища. Просто владыка орды как-то узнал, что северные границы, до этого бывшие неприступными, сокрытые эльфийским лесом, давно открыты для завоевания. И владыка собрал молодых и неспокойных орков из своих ближних родственных родов, назначил над ними своего старшего сына и послал осваивать территории. При этом им настоятельно рекомендовалось совершать разведывательные рейды глубже на север, для того что бы понять, какие именно земли еще можно присоединить к великой орде, непобежденному воинству Халифата Луны, благословенно живущему под сенью Кровавого.
И вот в одном из таких рейдов по окраинам мертвого леса молодой шаман учуял эльфийскую кровь.
О, он бы ни с чем ее не спутал. Когда Заккар вошел в свою полную силу несколько лет назад он специально выкупил себе эльфийку-рабыню для проведения экспериментов. И пусть он потратил на это все свои сбережения, но эта рабыня того стоила. И не важно, что она прожила только одну зиму, шаман смог если не понять, то легонько прикоснуться к пониманию природы их магии. Заккар не спешил делиться своими открытиями со своим учителем, как я уже говорил, он был для этого слишком честолюбив. И сквозь насмешки других орков, которые не забывали ему при каждой встречи напомнить про бесславно выкинутые деньги за дохлую рабыню, он видел себя той силой, что сотрет с лица земли южный лес остроухих, как когда то люди прошлого умертвили северный.
- Всем стоять! - выкрикнул Заккар, и зло, усмехнувшись, добавил, - я чую лань.
Глава отряда, лучший охотник кочевья, Уруф уже начал подтягивать ремни на своей броне и проверять мази и зелья. Остальные орки еще даже не поняли слов шамана, а он уже представлял, что их ждет славная и долгая охота. Ведь догнать в лесу эльфа, или как иначе орки называют их ланями за их субтильное телосложение, длинные тонкие ноги и острые уши чем-то напоминающие маленькие рога, будет очень непросто. Но благо с ними есть такой сильный и опытный шамаш, так что охота обещает быть удачной.
Наконец и остальные сообразили и начали повторять действия своего командира. Все делалось в максимальной тишине, никто не хотел спугнуть раньше времени жертву. Даже шакалы почуяли скорое развлечение и начали принюхиваться и перебирать лапами.
- Шаман, ты взял след? - убедившись, что все готовы, спросил Уруф.
- Да, я чую ее, это молодая самка. В ней много магии, но полную силу она еще не приобрела. Мы ее не упустим, - ответил шаман и начал один из своих ритуалов.
- Щищи щищи, сладко. Сладко, Уруф. Давно у меня не было самок эльфов, - прошептал один из войнов.
- У тебя их никогда и не было, Борзаг, - ухмыльнувшись своим мыслям, сплюнул командир.
- Зато теперь точно будет, - противным смешком добавил тот, кого назвали Борзагом. И после этого орк мечтательно закрыл глаза и запрокинул свое иссеченное шрамами лицо назад. Грива иссиня черных волос прочертила в воздухе полукруг и легла на спину, прикрывая страшные шрамы на спине орка. Борзаг сам был как один большой шрам. Он еще ребенком попал в плен к пиратам с Западного Архипелага, которые сожгли его деревню в очередном набеге. И провел почти всю свою жизнь в рабстве, где за еду и ночлег ему приходилось драться на гладиаторской арене с другими пленниками. Правда и орки периодически совершали ответные набеги на пиратов, в одном из которых его и освободили. А так как Борзаг был практическим не управляем и толком не чтил законы предков, его и отправили с остальными горячими головами на север материка.
Шаман, в данный момент, сидевший у маленького костра и продолжавший под тихий речитатив капать кровью на огонь из пореза на своей руке, резко замолчал, поднял глаза на командира и сказал:
- Я установил связь.
- Все, выходим! - низким гортанным голосом приказал Уруф.
И охота началась.
*****
Листок была настолько ошарашена увиденным и услышанным, что не сразу смогла связанно мыслить. Рев ужасного гиганта вогнал ее в ступор. А судя по тому, что державший ее мерзкий орк тоже не шевелился, то в ступоре находилась не только она. Листок заворожено смотрела на этого монстра: огромная пасть с выпирающими желтыми острыми клыками, переливающаяся на солнце шерсть, под которой перекатывались мощные волны мышц, и страшные когти, от вида которых застывает кровь.
Монстр был поистине огромен. Он медленно вышел из густого кустарника, повернулся к Шеестиль своей мордой и взглянул ей в глаза. И когда она увидела его красный, полный ярости и силы взгляд, она облегченно вздохнула. Это был Хозяин Леса. Теперь она избежит позора, и умрет всего лишь растерзанной зверем. Но тут она вспомнила, что у орков есть свой шаман, и ее возникшая вновь надежда на честную смерть, опять угасла, принеся ей боль. Лесные звери не обладают магическим иммунитетом. И именно в этот самый момент шаман орков нанес свой удар.
Из-за спины эльфийки вылетело лезвие ветра и ударилось о морду монстра.
Листок хотела закрыть глаза и не видеть смерти гордого и редкого зверя, но не смогла отвести взгляд. Заклинание, которое разрубает все, что не закрыто магией, должно было снести половину черепа этого зверя. Но, не веря своим глазам, Шеестить увидела, как грубый порыв ветра лишь ударился в хозяина леса и словно бы дал ему оплеуху. Шерсть на загривке встрепенулась, зверь резко перевел свой взгляд на шамана и одним мощным прыжком перескочил русло небольшой реки.