У неба собственные игры:
искрил космический гранит,
рычали сферы, словно тигры,
и тучи плакали навзрыд.
Под шорох трости метронома
и скрип всевышнего пера
на языке огня и грома
ночь говорила до утра.

А утром то дыра в затылке,
то клавесина дальний звон.
Из облаков, как из копилки,
сочится в комнату озон -
богов живительная пища,
дыханье карликов и звёзд.
И я один, как хитрый нищий,
держу безмолвие за хвост.