- Дедушка, а дедушка, а что еще интересного происходило в нашей стране после смерти Великого Сталина? - нетерпеливо затормошили старого Антона его малые внуки, после того как он рассказал им большую часть переполненной необычайными приключениями жизни своего отца.
- Жизнь любого человека, дорогие мои, всегда интересна и неподражаема, - погладив внуков по их вихрастым головкам, негромко проговорил Антон. - И история нашей семьи не может и не должна заканчиваться даже после смерти ее самых выдающихся представителей. Ибо у каждого из нас есть свой шанс вписать в нее немало славных страниц. Этот же шанс, вне всякого сомнения, со временем, будет предоставлен и вам, мои возлюбленные потомки, а потом вашим детям и внукам.
- Внукам? - переспросила его самая маленькая смешливая Ирочка и, не сдержавшись, громко расхохоталась.
- И что же такого смешного ты, внученька, нашла в моих словах? - полюбопытствовал немного задетый за живое Антон.
- Я, дедушка, всего только на одну минуточку представила себе своих братиков и сестричек такими же старенькими, как и ты, и мне стало почему-то смешно, - виновато потупив свою русую головку, тихо пролепетала в ответ малышка, - а сейчас мне уже даже стало грустно оттого, что и мы со временем тоже состаримся.
- И ты права, моя девочка, - вынужден был согласиться с малюткою погрустневший Антон, - земная жизнь редко показывается проживающим ее людям какой-то там особенною или героическою, а чаще всего, как ты и сказала, грустною и смешною.
Притихшие малыши еще некоторое время молча переваривали про себя сказанное дедушкою, а потом снова начали требовать от него продолжение рассказа о так интересующей их жизни своего прадеда.
- Ну, ладно, сорванцы, - недолго сопротивлялся притворно нахмурившийся Антон. - Но я уже буду рассказывать вам совсем не о том, что происходило в нашей стране тогда на самом-то деле.... А всего лишь поделюсь с вами своими некоторыми предположениями, что могло бы произойти со всеми нами в случае отказа русского народа от завоеваний Великого Октября.
- Как хочешь, дедушка! - вскрикнули обрадованные его согласием дети и поспешили устроиться возле него поудобней, чтобы больше уже ни что не мешало им наслаждаться увлекательной историей.
- Итак, дорогие мои, я еще раз хочу напомнить вам, что после смерти Великого Сталина наша Отчизна была уже полностью обустроена для привольной жизни в ней простых людей. И что пока еще русские люди не подозревали, что эта их тихая размеренная жизнь скоро закончится, а среди населяющих Советский Союз народов, вместо былого согласия и крепкой дружбы, вспыхнут распри и оскорбительное недоверие друг дружке. Однако я не стану забегать так далеко вперед и начну свой рассказ, как и полагается в таких случаях, с самого начала.
19 июня 2002 года.
Глава первая. Застой.
Пасмурный сатана недовольно хмыкнул и, прикрыв волшебный чан плотною материей, вышел из пещеры подышать свежим воздухом. Ему совсем не нравилось то, что сейчас происходило в давно уже ставшей для него поперек горла России, и он, с досадою крякнув от не очень-то приятного для него солнечного света, с сиплым протяжным шумом втянул в себя промерзлый воздух.
- Лепота, - с мрачным удовлетворением выдохнул он из себя и, как будто ему захотелось одним махом избавиться от всех обуревавших его в последнее время забот, нетерпеливо передернул плечами. Свирепствующий снаружи пещеры крепкий декабрьский мороз приятно защекотал по его разомлевшему возле пышущего жаром камина телу. И он, с удовлетворением ощущая, как в этой холодной купели его отягощенная нескончаемыми думами голова начинает понемножку проясняться, с любопытством окинул жадным пристальным взглядом окружающее его очарование.
Горделиво сияющий над миром в канун восьмидесятилетия со дня рождения Великого Сталина светлый зимний денечек и на самом деле был неповторимо прекрасным. Разбушевавшаяся еще несколько дней назад завируха густо осыпала все склоны взметнувшихся аж под самые небеса своими остроконечными вершинами гор ослепительно белым снегом. И теперь он, насквозь промерзнув, превратил окружающую пещеру местность в воистину удивительное отсвечивающее сейчас в глаза удовлетворенно ухмыляющегося сатаны хрупким хрустальным блеском сказочное королевство. Однако беспокоившие сатану в последнее время мысли не позволили ему надолго забыться в окружающей его благодати. И скоро снова возвратили его в не очень-то приятную ему повседневную действительность.
- Сталин! - злобно выдохнул он в окружающее его очарование. - И сколько же неприятных беспокойств ты доставил мне после смерти еще более ненавистного мне Ленина, когда я уже каждою клеточкою своего так сладко занывшего в радостном предчувствии скорого торжества над русским народом тела праздновал победу! Но ты, непреклонный, осмелился дерзко встать на моем пути! И мне, могущественному повелителю тьмы, пришлось еще немало покрутиться, пока не удалось отправить тебя, мой злой гений, руками твоих же ближайших сподвижников в загробный мир. Но вот сейчас, когда мне уже больше никто и ни что не сможет помешать, я, наконец-то, добьюсь своего и поставлю этих русских упрямцев на колени.
Если что-то и могло понравиться сатане в построенном в России социализме, так только одно его яростное неприятие православной веры. А во всем остальном социализм и сатана находятся в самом непримиримом антагонизме. Ибо для его самых сокровенных нечистых замыслов больше всего подходит капитализм, в основе которого заложена нажива и неуемная жажда прибыли любой ценою. Без утверждающей, как при социализме, социальной справедливости капитализм делает всех людей непримиримыми соперниками на лучшее место у общественной кормушки. А поэтому сам по своей сути, даже без помощи сатаны, является, уже не говоря об измученном в этой ужасной круговерти простом народе, самым великим и неискоренимым грехом. И в этой своей ни на одно мгновение не прекращающейся борьбе с извечными ценностями социализма у сатаны уже были и свои маленькие победы и поражения. Достойна самой высокой похвалы подготовленная с его непосредственным участием вторая мировая война. Но сколько же еще ему, бедолаге, пришлось покрутиться, чтобы, хотя бы немножко, приуменьшить роль и значение в одержанной Победе этого так ненавистного ему и глубоко им презираемого Сталина. Однако самым крупным его личным достижением в этой борьбе было то, что он научился вселять своих сподвижников в души живых людей и тем самым полностью подчинять их своей нечистой воле. И вот сейчас, вооруженный новым умением, он уже не сомневается в своей скорой победе над этим так долго отрицающим его власть над ним русским народом.
- Куда вам со мною тягаться! - пренебрежительно бросал он в окружающую его Русь. - Ибо сейчас, когда я сделал всех ваших руководителей преданными мне сторонниками, а в главу самого могущественного в мире капиталистического государства вселил покорное моей воле привидение, у вас уже больше нет другого выхода, кроме как сдаться мне на милость безо всяких условий и покориться моей воле. Но на этот раз я уже больше не удовлетворюсь только одною вашею покорностью. В отместку за все мои унижения перед вами я уже начал готовить для вас свой особый сюрприз, которому вы, мои разлюбезные, вряд ли обрадуетесь.
Ни на одно мгновение не ослабевающий свою мертвую хватку крепкий морозец уже начал потихонечку пробиваться и сквозь луженую сатанинскую кожу, и он, зябко поежившись, поторопился возвратиться в пещеру. Тяжело опустившись в свое любимое кресло-качалку, сатана снова полностью отдался продолжающим роем кружиться в его голове беспокойным мыслям. Еще в начале сороковых годов, пролетая над Русью и увидев работающую в поле одинокую беременную женщину, он, скорее по своей зловредной привычке, чем по острой необходимости, не упустил подвернувшейся ему возможности поставить на ее плоде свою отметину. За свое бесконечное многовековое существование сатана уже пометил подобным образом бесчисленное множество людей. Но при этом ему не так уж и часто удавалось пометить их так, чтобы эта его отметка появилась на самом видном месте у родившегося на белый свет младенца.
- Бог шельму метит, - так обзывают в народе людей с сатанинскими отметками и стараются, без особой на то надобности, не иметь с ними никаких дел. А у этого ребенка говорящая о принадлежности его к темным силам отметина расположилась прямо на передней части темени. И ее уже ему нельзя было ничем прикрыть, или хотя бы чем-нибудь другим надежно спрятать от постороннего любопытствующего взгляда. Поэтому-то обеспокоенному за дальнейшую судьбу своего крестника сатане и пришлось взять его под свое личное покровительство. Тем более, что делать ему это в атеистической стране было совсем не трудно. Мальчик ему понравился. И он, имея возможность в любое время внедряться в его сознание и понуждать к чему угодно, сделал его в пятнадцатилетнем возрасте для приобретения так необходимого при поступлении в высшее учебное заведение трудового стажа помощником комбайнера, а после окончания юридического факультета университета посодействовал ему в направлении на комсомольскую работу. Сатана в последнее время часто требовал от волшебного чана показать ему своего любимца, а тот не переставал радовать своего могущественного покровителя беспринципностью и постоянной готовностью переступить в этой жизни через многое ради достижения своей заветной цели.
- Я из этого Горби, со временем, выкую такое оружие мести, что испытав его на себе русский народ уже навсегда заречется восставать против моей воли! - восклицал вслух вполне удовлетворенный успехами воспитанника сатана - Ибо только такие начисто лишенные совести изверги и будут способны восстановить мое вечное господство над этими никчемными людишками!
И он, связав все свои надежды на мировое господство с жизнью и благополучием Горби Михаила Иудовича, сейчас делал все от него зависящее, чтобы побыстрее подготовить ему в Советском Союзе соответствующие условия и по возможности окружить его нужными людьми. Для этого он и начал форсировать подготовку задуманной им новой мировой холодной войны. Которая на этот раз согласно его замыслам должна была обойтись без грохота взрывов и адских канонад при столкновениях вражеских армий, но в тоже время быть не менее опустошительной для всех втянувшихся в нее по его нечистой воле стран.
- Холодная война! - насмешливо хмыкнул в ответ своим мыслям сатана. - Моя новая война будет оглушительно лязгать гусеницами, и захлебываться от невыносимого воя летающих по поднебесью с ужасною начинкою внутри стервятников! В этой своей новой войне я в полной мере использую все людское невежество и все их предрассудки вместе с низменными страстями и инстинктами! И эта моя новая война покажется всем самою ужасною из всех предыдущих войн! Ибо в этой своей новой войне я заставлю так называемых политиканов в полной мере использовать все накопленные на земле к этому времени знания психологов, психиатров и психопатологов с единственною целью, чтобы все действия моих земных сторонников воспринимались несведущими в этом деле людьми как за единственную правду и истину! Что непременно будет способствовать скорейшему заражению человечества неврозами и развитию у людей психозов с массовыми помешательствами! К этой своей новой войне я постараюсь привлечь, и пока что немало мне досаждающих священнослужителей со всей их больше растлевающей людей, чем воспитывающей в них благодать, набожностью! И, в конце концов, я на этот раз заставлю принять в этой моей новой холодной войне участие всех живущих на земле людей! Я сотворю из них послушных моей воле безумных воинов, которые с изощренным коварством станут всячески способствовать превращению вполне обычной людской страсти в яростное негодование, присущую людям осторожность в массовую трусость, возникающие порою между людьми трения в недоверчивость, а глубоко укоренившиеся в земную человеческую жизнь предрассудки в глухую злобную ярость! Ибо только тогда, когда эти доведенные до глухого отчаяния людишки перестанут работать и вцепятся мертвою хваткою друг дружке в глотки - эта моя холодная война перерастет в такую доселе невиданную чудовищную бойню, что уже весь земной мир в страхе ужаснется от их кровожадного злодейства! И тогда этот выживший из ума дряхлый старик, незаконно присвоивший себе имя Творца, непременно должен будет проклясть свое возлюбленное творение! А я обязательно потребую от него сделать это, но не во имя какой-то там жалкой справедливости, а только для того, чтобы, наконец-то, окончилось мое с ним извечное противостояние! Ибо только при таком условии я вновь смогу подняться из ада на небеса и занять там полагающее мне достойное место!
Кое-что в этом направлении уже было сделано его земными сторонниками. Да и он сам во имя этой своей высшей цели уже внедрил в сознание руководителя крупнейшей капиталистической страны сообразительное привидение, а в сознание ответственного за внешнюю политику этой же страны верное ему лихо. И сейчас только благодаря их на них внушению в странах так называемого Запада усиливаются фашистские тенденции и преследуются истинные носители ненавистного сатане добра и справедливости коммунисты. Это с их личной поддержки сейчас активно извращается марксизм-ленинизм и внедряется в сознание простых людей возможность превентивного ядерного удара. Это с их внушения во всех западных странах укореняется убеждение, что США вправе вмешиваться во внутренние дела других стран и народов, и вера в правильность объявления торговой войны странам социализма.
- Но это еще только цветочки! - угрожающе буркнул сатана в мелькающие перед ним в волшебном чане картинки из нынешней жизни России. - Ягодки то вас, мои дорогие, ждут еще впереди! И я не уверен, что они придутся вам по вкусу!
Хрящ неторопливо прохаживался по высыпанным битым кирпичом дорожкам и незаметно для себя погрузился в воспоминание о том, что он пока безуспешно старался предать забвению. Но услужливая не подчиняющаяся его желаниям память все время возвращала его в те времена, когда он разыгрывал при живом тогда еще Сталине роль шута. Так уж она устроена наша человеческая память. Она с необычайной легкостью предает скорому забвению все самые счастливые мгновения в нашей жизни и в то же самое время старательно удерживает в себе все наши воспоминания о том, когда мы под давлением неблагоприятных обстоятельств были вынуждены унижаться или делать что-то не очень совместимое с нашим понятием о человеческом достоинстве. А прогуливающийся по дорожкам Хрящ как раз и окунулся в те самые, что ни есть, неприятные и позорящие его воспоминания. И не помогли ему отогнать их от себя даже услаждающие его душу воспоминания о так называемой его личной мести этому, в чем он так старательно и пока безуспешно убеждал самого себя, тирану Сталину. Уж кому-кому, а ему-то было доподлинно известно, что Великий Сталин был одним из честнейших и мужественных людей своего времени. И это его знание не только не позволяло ему упиваться своим конечным торжеством над ним, но и низвергала эту, по его мнению, святую месть до уровня самого постыдного в его жизни деяния. А если очиститься от вылитых по его же воле на те времена полных ушатов помоев и избавиться от наслоений лживой словесной шелухи, то он и сам ясно осознавал для себя свое собственное ничтожество перед памятью о Великом Сталине и все свои до нелепости смешные против него измышления. Да и тогда на закрытом заседании партийного съезда он тоже не выглядел героем, а скорее уподобился жалкому лжецу. Ибо не осмелился полностью и до конца опорочивать имя Сталина. И вместо гневного и решительного обличения всенародного вождя, как того ожидал от него сатана, он начал что-то жалко лепетать о его положительных и отрицательных сторонах жизни.
- Ох, уж мне этот сатана, - недовольно буркнул вслух сумрачный Хрящ, - что-то он слишком уж подозрительно часто закружился возле меня. По всей видимости, этому лихоимцу снова что-то от меня понадобилось?
Никогда не отличающийся излишней доверчивостью Хрящ, и на этот раз он тоже ни на йоту не поверил в искренность пригласивших посетить их страну с дружеским визитом американцев. А совсем наоборот, в этом их лицемерном приглашении он сразу же ощутил знакомую ему руку своего нынешнего благодетеля. Но он, и вида не подав, что догадался о тайной подоплеке их приглашения, принял его с такой же лицемерной признательностью и, долго не думая, вскоре посетил этих зазнаек с большой группой председателей колхозов.
- Так что же все-таки хочет от меня сатана? И что он хотел показать мне в этой ничем не примечательной поездке в США? - задавался вопросами недоумевающий Хрящ и не находил для себя на них ответа.
- Кстати о Хряще, - недовольно буркнул вслух неприятно скривившийся сатана, - что-то он в последнее время слишком многое о себе возомнил. Мне надо бы как-то при встрече его приструнить или хотя бы немного припугнуть, иначе он может заупрямиться и не согласиться с моим очередным поручением. Так что, мне лучше всего при встрече вначале немного ему польстить, а потом припугнуть, сказав, что в случае его отказа со мною сотрудничать, я передумаю помещать его в тартар. Все равно, ему у власти долго не удержаться, а у меня еще будет возможность полностью с ним за все поквитаться после его смерти.
И удовлетворенно ухмыльнувшийся сатана незамедлительно отправился на встречу с нынешним руководителем Советского Союза.
Недоволен был складывающейся на Руси обстановкою и наблюдающий за всем происходящим на земле с небес Творец. То, что произошло в России в начале двадцатого столетия, Ему понравилось, и Он приветствовал создание новой социалистической формации.
- Как мне кажется мое любимое творение, наконец-то, встало с четверенек на ноги и решило построить на земле для себя вполне угодную мне жизнь, - радовался Он, с интересом наблюдая за успехами в социалистическом строительстве Советской власти. А то, что строители этой новой жизни отрицали Его существование и преследовали восхваляющих Его на земле священнослужителей, Творца не беспокоило. Ему уже было хорошо известно о том, как эти, так называемые святые отцы, чаще всего служили верою и правдою не Ему, а были полностью порабощены или подвержены влиянию извергнутого Им в адскую пропасть сатаны. Он и сам часто возмущался их неверностью Ему, лицемерным словоблудством и презрением к опекаемому ими простому народу, однако, не торопился расправляться с ними, терпеливо дожидаясь, когда сам народ воздаст им должное. Так Ему ли сейчас пенять на вполне заслуженное ими гонение на Руси? А Он о действительном положении сейчас на Руси знал намного больше, чем об этом было известно противостоящему Ему на земле сатане. От Его всевидящего Ока не укрылось, что сразу же после кончины угодного Ему Сталина душа покойного не умчалась в полагающее ей место для определения своей дальнейшей участи, а, пылая святой местью, вселилась в близкого ей по духу живого человека, чтобы еще раз попытаться привести все свои земные дела в порядок. И так как она поступала в полном соответствии с изначально заведенным Им самим правилом, то Он не посчитал для себя нужным вмешаться в эту немало обеспокоившую Его ситуацию, и сейчас с нетерпением дожидался дальнейшего развития не заставляющих себя слишком долго ждать событий, которые уже заранее были предрешены Его небесными ангелами.
Подойдя в своих воспоминаниях к самому волнующему его сегодня, Хрящ машинально зашагал по дорожкам еще быстрее. И ему было, отчего беспокоиться и волноваться: он все еще находился как бы в противостоянии с подобранным еще живым Сталиным партийно-государственным аппаратом. Высшие партийные работники не могли и не хотели прощать ему то, как он поступил с их кумиром, но, подчиняясь партийной дисциплине, терпели его начальственное среди них положение.
- Клоуны! Жалкие ничтожества! - со злобою выкрикивал про себя негодующий против них Хрящ, пока до него не дошло, что все эти оскорбления большею частью характеризуют его самого, а не сохраняющих верность своему вождю честных партийцев. И это, конечно же, не помогло ему улучшить свое и без того испорченное настроение.
- Но если я не смогу дотянуться до каждой партийной организации в стране, то я, по крайней мере, смогу навести должный порядок в Центральном Комитете партии! - воскликнул вслух обрадованный найденным решением своих проблем Хрящ. И тут же начал перебирать по памяти для определения лояльности к нему всех членов и кандидатов в члены Президиума ЦК партии. Он уже несколько раз перебрал в уме их всех, но все равно получалось, что из одиннадцати членов Президиума ЦК партии он до сих пор не был полностью уверен только всего в четырех его членах.
- Так что, мне в ближайшее время опала не угрожает, - с удовлетворением буркнул себе под нос немного успокоенный Хрящ, вспоминая о самом строптивом члене Президиума ЦК партии Бреше Леониде Оттовиче.
- И ты, мой хороший, еще слишком молод, чтобы тягаться с ближайшим сподвижником и соратником Великого Сталина, - насмешливо буркнул он в ответ обеспокоившим его мыслям.
Немного успокоившись, Хрящ присел на скамейку и начал думать, а что ему следовало бы предпринять еще, чтобы заслужить такое же доверия и уважение со стороны советского народа, которое было у него по отношению к Великому Сталину.
- Я, к примеру, мог бы преподнести ему новую Программу коммунистической партии, - подумал вслух Хрящ. - А почему бы и нет! - вскликнул обрадованный пришедшей ему на ум удачною мыслью Хрящ. - И в этой своей новой Программе партии я могу пообещать простому советскому народу такие заманчивые перспективы, что он больше уже не сможет относиться ко мне с предубеждением. Ибо в ней будет не так важна умеренность как сроки исполнение запланированных обещаний, которые необходимо назначить на такое время, к которому я, даже при всем своем желании, не доживу. Этим я не только обеспечу себе спокойное будущее, но и подставлю хорошую подножку своим возможным в будущем хулителям.
А в то, что и его самого, следуя его примеру, постараются в будущем облить грязью, Хрящ не сомневался. Обдумав все свои проблемы, немного повеселевший Хрящ только намерился подняться со скамейки, как перед ним с негромким хлопком объявился сам сатана.
Что ни говори, а Брешь Леонид Оттович вряд ли относился к числу тех людей, которым нравится усложнять свою жизнь небезопасными придирками к вышестоящему начальству, однако, в последнее время он уже и сам перестал понимать самого себя. Вселившаяся в него без его на то ведома душа недавно почившего Сталина постоянно подталкивала его на конфликты с руководителем коммунистической партии Советского Союза. В тайне от других, Брешь нещадно ругал самого себя за неосмотрительность, за вовсе ненужный для него риск потерять в одно мгновение с таким трудом доставшуюся ему высокую должность, но ничего не мог поделать с самим собою. Конечно, он так же, как и многие другие честные партийцы, втихомолку негодовал от ничем не подкрепленной злобной клеветы Хряща на любимого всем советским народом Великого Сталина, но в отличие от всех остальных других не считал для себя нужным жертвовать своим высоким нынешним положением. Однако, даже не смотря на ясное понимание им всех возможных для него негативных последствий, он не мог утихомирить в себе постоянно возникающее в нем яростное негодование против подлого лжеца. Обеспокоенный Леонид Оттович заперся в своем кабинете и начал прикидывать для себя все возможные шансы выйти из этой передряги без особого урона. Но сколько бы он не перепроверял свою возможную поддержку в Центральном Комитете партии, он не мог быть до конца уверенным, что высшее партийное руководство согласиться с его требованием о немедленном смещении зарвавшегося Хряща с его высокого поста. И это зияющая перед ним пустота неизвестности пугало трусоватого в политике Бреша своею неопределенностью. Ему привыкшему к осмотрительной осторожности вовсе не улыбалось бросаться очертя голову в омут пугающей его бесперспективности.
- И кто же осмелился так сильно огорчить руководителя самой могущественной страны в мире? - вкрадчивым голосом поинтересовался у Хряща объявившийся перед ним сатана. - Необязательные подчиненные или просто мое неожиданное появление?
- И то и другое, - хмуро бросил ему недовольно засопевший Хрящ.
- А я-то всегда радуюсь каждой встрече со своим высокопоставленным другом, - сделав вид, что не замечает его недовольства, добродушно буркнул в ответ сладко ухмыльнувшийся сатана.
Опомнившийся Хрящ поспешил приветливо улыбнуться в ответ, а как всегда невозмутимый сатана тут же присел рядом с ним на скамейку и покровительственно положил ему на плечо свою руку.
- Так чем же еще я смогу услужить грозному повелителю тьмы? - осмелился первым нарушить слишком тягостную для него молчаливую паузу Хрящ.
- Ты, мой дружочек, как мне помниться, горел желанием попасть после своей смерти не в ад, а в тартар к блаженствующим в нем титанам? - уточнил начавший издалека весь искрящийся сладенькою ухмылкою сатана.
- И мы об этом, насколько я помню, уже договаривались, - коротко бросил нечистому Хрящ.
- Такой договор у нас с тобою был, - согласно буркнул в ответ сатана, - но с условием, что ты до конца своих дней будешь служить мне верою и правдою
- А я, пока что, еще не отказывался от службы тебе, - возразил сатане бросивший на него косой взгляд Хрящ.
- И правильно делаешь, что не отказываешься, - добродушно буркнул сатана, - тем более, что я как раз и собираюсь поручить тебе одно маленькое поручение.
- Я и рад бы услужить тебе, повелитель тьмы, но на сегодняшний день у меня и своих дел предостаточно, - попытался вежливо отказаться от совсем не нужного ему беспокойства Хрящ, - сделай милость и перенеси его на другое более удобное для меня время.
- И это означает, что ты отказываешься со мною в дальнейшем сотрудничать? - ласково-елейным голосом уточнил у него нахмурившийся сатана.
Поняв, что нечистый и на этот раз загнал его в угол, испуганно сжавшийся Хрящ угрюмо промолчал, а осветившийся ехидною ухмылкою сатана окинул его долгим предупреждающим взглядом.
- То-то, голубчик, - назидательно бросил он поникшему Хрящу и перешел к делу, - я хочу, чтобы ты, мой верный слуга, за время своего правления довел эту проклятую мною Россию до нищеты.
- И каким же это образом? - полюбопытствовал у него вздрогнувший от неожиданности Хрящ.
- А ты что зря катался со своей представительной делегацией в Америку? - вопросом на вопрос ответил ему сатана.
- Да я там, кроме их проклятой кукурузы, не видел ничего стоящего нашего внимания! - невольно вырвалось у пораженного необычным поручением сатаны Хряща.
- Вот именно кукурузы, - ехидно захихикал в ответ сатана, - а всем сомневающимся объяснишь необходимость массового ее посева устранением сложившихся перекосов в сельскохозяйственном производстве России, да еще я тебе посоветую распорядиться, чтобы все колхозники отвели свой крупный рогатый скот на общественное подворье. И в дальнейшем пусть рассчитывают жить только на один доход с работы в колхозе. Да и всю вашу мировую социалистическую систему ты впредь тоже укреплять не должен, а всеми доступными тебе средствами расшатывать.
- Но она, повелитель, после нашей недавней победы так укрепилась, что ее уже и пушкою не пробьешь! - запротестовал Хрящ.
- Пока сильна, - насмешливо буркнул в ответ сатана, - однако, братец, с твоей и в особенности с моею помощью она на земной карте долго не продержится. К тому же ты, мой дорогой, должен будешь заняться не только ею, но и самим Советским Союзом. Его ты, конечно, быстро развалить не сможешь, но закладывать под его основы мины обязан. Вот я на досуге и подумал, а почему бы тебе скажем с целью улучшения руководства отдаленными территориями для начала не убедить своих партийных товарищей передать Крым Украине, а некоторые сибирские области Казахстану.
- Да они меня за такие дела уже не только обезглавят, но и четвертовать могут! - вскрикнул объятый смертным ужасом Хрящ.
- Успокойся, дружочек, - насмешливо бросил ему нахмурившийся сатана, - если они не растерзали тебя за клевету на своего возлюбленного Сталина, то уж за эти грехи и подавно не тронут. Тебя, мой друг, не надо учить, как выходить сухим из воды при любых обстоятельствах.
- Но на этот раз я уже без твердых гарантий с твоей стороны на подобные авантюры не пойду! - категорически заявил насмерть перепуганный Хрящ.
- Гарантии? - не без ехидства переспросил его сатана.
- Я попрошу тебя, повелитель, поклясться, что сделаешь все возможное, чтобы я не только не попал за свое своеволие в тюрьму, но и отправился бы на тот свет соею собственною смертью, - не без труда выдавил из себя поникший от острого ощущения своей обреченности Хрящ.
И по его негромкому, но решительному, тону, сатана понял, что на этот раз он уже от него так просто не отделается, а поэтому прошло еще немало времени, прежде чем он решился дать ему требуемую клятву.
- Я клянусь тебе в этом, - тихо проговорил он Хрящу, - однако, и ты, мой друг, не забывай, что в этой жизни осторожного и бес бережет.
- Теперь уж я рассчитываю только на одну свою изворотливость, - тихо ответил ему привставший со скамейки Хрящ.
- Не торопись, - остановил его сатана, - у меня для тебя есть еще одно поручение.
- И теперь ты от меня уже, наверное, потребуешь взорвать к чертям собачьим весь этот проклятый мир, - не без иронии полюбопытствовал Хрящ.
- Я не такой кровожадный, как ты обо мне подумал, - добродушно буркнул в ответ сатана, - я хочу попросить тебя оказать протекцию одному молодому человеку.
- Уже и замену готовит для меня, подлец, - с неудовольствием отметил про себя принимающий от сатаны бумажку с данными молодого человека Хрящ и, не прощаясь, ушел по дорожке к даче, - а я заодно возьму и вместе с пропагандою этой треклятой кукурузы распашу все передаваемые Казахстану русские степи. Так, по крайней мере, у русского мужика хотя бы хлебушек будет на столе.
По дороге в кабинет он остановился у стола секретаря и поручил ему собрать об указанном в записке Горби как можно больше сведений. Примерно через час тот уже сам зашел к нему и передал весь собранный на протеже сатаны материал.
- Так он оказывается у нас еще совсем сосунок! - вскрикнул вздохнувший с облегчением Хрящ. - И пока он доберется до вершин власти, меня уже на этом свете в живых точно не будет. Имеется ли в той местности, где живет этот молодой человек, для него что-нибудь подходящее? - спросил он уже вслух у ожидающего его распоряжений секретаря.
- По моим данным там только что освободилось место секретаря крайкома комсомола, - глухо пробормотал недовольно скривившийся секретарь.
- Тогда порекомендуйте местным товарищам этого молодого человека, - сделав вид, что не замечает его недовольства, устало, буркнул Хрящ.
А между тем, несмотря на потихонечку сгущающиеся над Русью темные тучи и на бешено забродившие в ней политические страсти, жизнь простых русских людей по-прежнему текла неторопливо и безо всякой оглядки на уже прожитые годы. Она неудержимо стремилась всеми своими помыслами и желаниями все вперед и вперед, не забывая при этом раз от раза подставлять подножку чем-то не приглянувшегося ей простаку. Потихонечку налаживалась жизнь и у наших героев. У Антона с Валею к этому времени уже подрастал и другой, названный ими в честь отца Антоном, сын. А у Виктора с Оксаною вначале народился мальчик Гриша, а потом и прелестная маленькая шалунья Любушка. Сисин Виктор по примеру своего отца поступил на службу в органы государственной безопасности, а смирившаяся со своим несчастливым замужеством Соня родила ему сына Бориса. Не останавливалась ни на одно мгновение и жизнь переехавшего в областной город бывшего командира партизанского отряда Смирнова. Петр Максимович его не обманул, и он, устроившись на тихую и не особо хлопотливую должность, полностью переключился, после поступления старшего сына в военное училище, на воспитание младшей дочурки Василисушки. Потихонечку взрослели и внуки умершего в лагере Дмитрия Семеновича. Бережно сохраняющая оставленную Антоном записку с указанием места его захоронения Наташа училась в финансово-экономическом институте, а его внук Юра учился в десятом классе. Не остался в одиночестве и уже совсем состарившийся генерал. После загадочного исчезновение красавицы Халиды, он снова женился на другой приглянувшейся ему красавице, которая и родила ему сына Славу и доченьку Свету, и это, еще не считая, его разбросанных по всей России незаконнорожденных детей. Не затаило свое дыхание жизнь и для осужденного Михаила Каратаева. Он не долго привыкал к тюремным порядкам, а к концу своего срока уже слыл среди уголовников признанным авторитетом.
Посыпавшийся с небес частый дождик гулко забарабанил по железной крыше особняка директора ЦРУ. А его устроившийся на стоящем напротив ярко пылающего камина диване хозяин задумчиво всматривался в яростно забившие по верхним кирпичам очага языки пламени и перебирал по памяти состоявшийся у него сегодняшним утром доверительный разговор с президентом страны, негромкие слова которого его не только поразили, но и ввели в недоумение. За долгие годы в разведке директор успел повидать многое и ко многому привыкнуть, однако, то, о чем поведал ему вчера президент, уже просто потрясло его и заставило обычно хладнокровное сердце забиться в радостном предчувствии скорого наступления грандиозных перемен. Ибо эти негромкие слова президента открывали перед его ведомством такие невиданные доселе и казавшиеся ему еще только вчера просто невозможными перспективы, что у него от одного только ощущения своей принадлежности к возможно грядущим событиям сейчас просто дух захватывало. Президент сообщил ему, что несколько дней назад на него вышел один из самых перспективных в Советском Союзе комсомольских работников, и что он поручает его ведомству оказывать тому всяческую помощь по созданию самых благоприятных условий для его успешного дальнейшего продвижения вперед к вершинам партийной и государственной власти в стране. И даже не эта сногсшибательная новость так сильно удивила и порадовала видавшего виды опытного разведчика. Предателей, как и воров, в разные эпохи и в различных системах всегда было предостаточно. Его поразило то, что данное президентом поручение намного расширяла права и функции его ведомства по работе во враждебных Соединенным Штатам Америки странах. И он, уже прямо млея от осознания собственной значительности и внутренне торжествуя, в очередной раз продумывал про себя, а чего еще он может добиться при так неожиданно открывающихся перед его ведомством заманчивых перспективах от руководства своей страны. Блаженствуя от давно уже позабытого им радостного оживления и непривычной легкости во всем теле, он просто отбирал из роем закружившихся в его голове мыслей самые, что ни есть, по его мнению, удачные и стоящие. При этом он, конечно же, не только не знал, но и даже не подозревал о том, что все сегодняшние мысли внушаются ему вселившимся в его сознание лешим. И так как эти внушаемые ему мысли полностью соответствовали его собственным стремлениям и желаниям, то он, воспринимая их без всякого со своей стороны сопротивления, не мог ощущать в себе вселившегося в него без спроса чужака. В противном случае он испытывал бы сильную головную боль и быструю утомляемость сейчас блаженствующего в приятном ему ощущении почти невесомой легкости тела. И он, конечно же, не мог даже предположить себе, что и сам президент, тоже не связывался ни с каким секретарем комсомола. Но зато о молодом перспективном Горби было хорошо осведомлено вселившееся в президента привидение, которое и внушило ему подобные сведения. Однако, как бы там ни было, мрачно ухмыляющийся сейчас директор ЦРУ с удовольствием обдумывал старательно внушаемый ему лешим предположительный план борьбы его страны с враждебным Советским Союзом.
- Первым моим шагом в этом направлении будет значительное усиление в СССР нашей агентуры, - старательно улавливал внушаемые ему мысли директор ЦРУ, - но при этом мы ни в коем случае не должны забывать, что именно с этим Горби мы будем всегда связывать все свои надежды на уничтожение ненавистного нам социализма. Следовательно, все наши действие в СССР с этого времени должны подчиняться только одному: оказывать ему всяческое содействие в продвижении вперед к вершине партийной и государственной власти и создавать благоприятные условия для плодотворной с ним работы
- Условия, - задумчиво повторил вслух директор ЦРУ и еще внимательней прислушался к долетающим из его головы внушаемым мыслям лешего, - для этого нам будет просто необходимо создать в СССР мощное так называемое сопротивление коммунистической идеологии и снабжать его соответствующей литературой. А людей мы на первых порах будем подбирать среди вечно недовольных и обиженных писателей и поэтов, соблазняя их нашими миллионными гонорарами. Терзаемые от кажущейся им несправедливости, они со своей неуемной жаждою мщения станут нашими незаменимыми помощниками в расшатывании изнутри так сильно досаждающего нам социализма. Кто-кто, а уж они-то лучше нас знают, чем уколоть и чем соблазнить этот вечно нам непонятный загадочный русский народ. И нам тогда, со своей стороны, останется только с их помощью старательно внушать этому таинственному русскому народу: что наша неправда - это всего лишь истинная правда, и что наша лживая клевета - на самом деле взята только из реальной жизни советских людей. А для этого моему ведомству понадобиться немало изощренных на подтасовках фактов и лжесвидетельствах новых сотрудников. Чего-чего, а вот таких мастеров фальсификации в Америке всегда будет больше чем достаточно. И, наконец, нам еще придется качественно улучшать и усиливать трансляцию на социалистические страны нашего радиовещания.
Завтрашним утром, хорошо отдохнувший за ночь директор ЦРУ бегло просмотрел свои вчерашние записи и решил, что у него уже есть неплохой план работы его ведомства по подрывной работе в странах социализма на ближайшие годы.
- Да вы, дорогой мой, просто гений! - с похвалою отозвался о его предложениях тут же их утвердивший президент. А злорадно ухмыльнувшийся директор пригласил к себе курировавшего агентурную сеть в Советском Союзе сотрудника и до обеда обсуждал с ним, как им будет лучше реализовать все поставленные перед их ведомством новые задачи.
- Поручите самому опытному агенту наладить надежную связь с этим Горби и впредь обеспечивайте его всеми необходимыми средствами для его успешного продвижения к вершинам партийно-государственной власти! - приказал он ему в самом конце их беседы.
- Слушаюсь, сэр, - коротко отрапортовал сотрудник и вышел из кабинета
Родившемуся с сатанинскою отметиною и выросшему под благословение сатаны Горби даже не задумывался о счастье и процветании своей Отчизны, и ему не было никакого дела до благополучия окружающих его людей. Он уже давно привык думать и заботиться только о самом себе, а поэтому не только не возмутился, но даже и не удивился своей неожиданной встречею с агентом ЦРУ. Так что, полученная им сейчас от него толстая пачка советских сторублевок не вызывала у него излишних переживаний и дурацких, по его мнению, вопросов. Он принял их как должное, как очередной подарок благосклонной к нему судьбы, и сейчас думал только о том, как ему будет лучше ими распорядиться. Ему не очень-то хотелось следовать советам передавшего ему эти деньги агента, но, после недолгих размышлений, вынужден был признать для себя правоту его слов.
- Как говорится, не подмажешь - не поедешь, - согласно буркнул он ожидающему его решения агенту и, засунув почку денег во внутренний карман пиджака, ушел к себе домой. И с этого времени он начал подлащиваться к нужным ему людям, приставая к ним по каждому благовидному поводу с вкрадчивыми разговорами, обильными угощениями и мелкими сувенирами, пока не прослыл среди них своим человеком, которому стоит и надо во всем содействовать и помогать. Он с легкостью поступил на заочное отделение Ставропольского сельскохозяйственного института и выдвинулся парторгом территориального колхозно-совхозного управления. Но, не успев еще ознакомиться с оказавшимися необычайно хлопотливыми новыми обязанностями, он еще больше засорил вокруг себя деньгами, которые и помогли ему еще до первого отчетного собрания стать руководителем отдела партийных органов в крайкоме партии. Заполучив тепленькое местечко, он уже без излишней суеты начал снова внимательно осматриваться вокруг себя и задабривать нужных ему людей для своего очередного прыжка вперед.
Занимающийся выполнением данного ему сатаною поручения Хрящ, решив застраховать себя от возможно скорых негативных последствий, объявил о созыве внеочередного съезда партии. Поставленные им на ответственные руководящие посты верные и преданные сторонники времени зря не теряли и обеспечили ему избрание на партийный съезд таких депутатов, которые с легкостью утвердили все его черные замыслы против руководимой им страны. И снова над притихшей в тревожном ожидании Россией завеяли ветры глухого недовольства от нежелания расставаться с уже ставшим для всех привычным укладом жизни. Обозленные посыпавшими на них из райкомов противоречивыми указаниями мужики роптали и, стараясь, как говориться, и с богом поладить и черту угодить, делали все от них зависящее, чтобы хоть как-то приуменьшить уже скорые от них негативные последствия. Они хитрили и изворачивались, как могли, но знающие их жизнь строгие райкомовские работники быстро докапывались до сути их ухищрений и уже силою заставляли их перестраивать свою жизнь согласно предписанным им партийным съездом правилам. И в этой начавшейся по всей стране неразберихе сразу же зашевелились всегда остро ощущающие наступление благоприятного для них времени падкие на нетрудовые доходы ловкачи и проходимцы. С разгоревшимися от обуревающей их алчности глазами они спешили воспользоваться так удачно подвернувшимся им моментом и получить от него для себя как возможно больше. Это и было началом возрождения в России уничтоженной Великим Октябрем раковой опухоли на ее светлом теле бандитско-мафиозной коррупции.
После окончания института, Алешку сразу же призвали на срочную службу в Красную Армию. И вот сейчас он, после демобилизации, привез показать родителям их будущую невестку.
- Нечего тебе, сын, терять понапрасну время, да и нам тоже ехать потом на твою свадьбу в Москву, - сказал ему одобривший выбор сына Антон, - я думаю, что тебе будет лучше жениться прямо сейчас в родном селе.
Алешка с Юлею с радостью согласились, и с этого дня они все с удовольствием закружились в приятных хлопотах по подготовке к скорой свадебке. Однако больше всех радовался за любимого брата его младший братишка Антон, который втайне гордился своим уже совсем взрослым братом и сейчас старался делать все, что ему поручалось, как можно лучше. Но сегодня ему не повезло. Получив от отца задание, обеспечить их семью хлебом, он в ожидании, когда приедет автолавка, заигрался и потерял необходимый для покупки хлеба рубль. Спохватившийся Антоша старательно осмотрел все места своих игр, но этого куда-то затерявшегося злополучного рубля он так и не нашел.
- Что же мне теперь делать-то? - обеспокоился искренне огорченный Антоша и начал думать, а как бы ему выкрутиться из этого неприятного положения. Но в его детскую головку ничего стоящего не приходило. Ибо, к его великому сожалению, в этой земной жизни прожить без денег было просто невозможно. И ему ли не знать, как они, эти деньги, зарабатываются его пропадающими с раннего утра и до позднего вечера на работе родителями. А он взял и потерял с таким трудом заработанный его отцом рубль. Бедный Антоша присел на корточки и, от охватившего его отчаяния, схватился ручками за свою горюющую голову.
- О чем задумался, брат? - услышал он возле себя голос старшего брата.
- Я потерял папин рубль, - еле выдавил из себя Антоша.
- Тогда возьми взамен его мой рубль, - с охотою предложил ему Алешка и, достав из кармана требуемую бумажку, протянул ее младшему брату.
- Я не могу взять его у тебя, - наотрез отказался ощущающий себя самым несчастным на земле человеком Антоша, - я лучше сбегаю домой и во всем признаюсь.
- Бери, братишка, мы же с тобою братья и должны помогать друг другу, - тихо проговорил всовывающий в его руку рубль Алешка.
- Братья, - в замешательстве повторил не ожидавший от него подобных слов Антоша и окинул вопрошающим взглядам осветившееся понятливой улыбкою лицо своего старшего брата.
- Ты же признаешь меня своим братом? - положив ему руку на плечо, переспросил Алешка.
- Да, мы братья, - уже намного веселее подтвердил Антоша и стремглав побежал к уже показавшейся не улице села автолавке.
Свадьба прошла, как и предполагалось, весело. Трое суток пели и плясали съехавшиеся на нее гости, а потом разъехались по своим домам, оставляя смущенным молодоженам свои подарки и искренние пожелания счастья в долгой совместной жизни.
Разрушительные нововведения Хряща, расползаясь ядовитою гадюкою по всей стране, потихонечку делали свое черное дело, и в советской стране изо дня в день становилось все хуже и хуже. И вот на этом не очень-то обнадеживающим Хряща фоне в Москве начал собираться очередной съезд партии, с помощью решений которого он и надеялся приглушить недовольство народа его правлением. И он не преминул в полной мере воспользоваться представившейся ему возможностью. Подготовленная им новая Программа партии скорее походила на увлекательную сказку, чем на возможную скорую реальность. А уже давно привыкший доверять во всем своей родной коммунистической партии простой советский народ принял для себя все высказанные в ней обещание за чистую монету.
- Стоит ли нам теперь задумываться о мелких сегодняшних неприятностях, если перед всеми нами открываются такие воистину грандиозные перспективы! - воскликнул один из делегатов съезда, после ознакомления с основными положениями новой партийной Программы.
- Я тоже хочу посмотреть на того, кто не согласился бы немножко потерпеть, но еще при своей жизни отхватить для себя хотя бы кусочек этого коммунизма, - не с меньшим воодушевлением добавил второй.
- Даже и не вериться, что наш советский народ уже к концу нынешнего тысячелетия будет жить при коммунизме! - послышались громкие ликующие выкрики со всех концов обширного зала.
- Ну, если мое творение произвело такое впечатление на специально подобранных моими сторонниками депутатов съезда, - отметил про себя осветившийся удовлетворенною ухмылкою Хрящ, - то о простом народе мне уже и говорить не приходится.
Но еще больше ликующих возгласов и приветственных выкриков было при утверждении данной Программы партийным съездом. Оглушительный грохот от продолжительных оваций уже прямо потряс толстые стены дворца съездов. Объятые всеобщим ликованием и распирающим все их естество восторгом делегаты партийного съезда как бы, между прочим, заодно единогласно проголосовали и за вынос тела умершего Сталина из мавзолея. Им уже не было никакого дела до канувших в вечность своих прежних кумиров. Да и как могли они в это время задумываться хоть о чем-либо еще, если они сами себе казались в этот воистину незабываемый для них миг самыми, что ни есть, настоящими богами! Если им уже грезилось, как их имена печатаются самым крупным шрифтом во всех учебниках по истории! Они уже просто упивались от острого ощущения своей собственной значимости и смотрели на все, что их окружало, свысока! Да и как же они еще могли думать и поступать иначе, если ими в эти дни утверждалось то, что еще совсем недавно казалось многим пусть прекрасною и волшебною, но все же никогда несбыточною сказкою! И среди всего этого сумасбродства утративших способность хоть что-то соображать людей расхаживал давящийся от распирающего его хохота сатана. Он единственный из всех находящихся сейчас в этом зале знал истинную цену утверждаемых ими сегодня положений новой Программы партии и, наслаждаясь их непробиваемой тупостью, восхищался хитроумной изворотливостью верно служившего ему Хряща.
- И как же мне не хочется отвечать ему черной неблагодарностью, после подобного уморительного представления! - восклицал вполне искренне сожалевший о своем извечном коварстве по отношению к верным и полезным ему при жизни земным сторонникам сатана, но тут же быстро успокоился тем, что, и они сами тоже не ушли далеко от него. - Обманывающий других всегда должен быть готовым к тому, что и его, в конце концов, коварно обманут, - с тихим язвительным смешком буркнул себе под нос сатана, - а по настоящему в этом мире смеется только тот, кто смеется последним.
И он, уже больше не сдерживаясь, залился таким оглушительно громыхающим раскатистым хохотом, что насмерть перепуганные крысы убежали от беды подальше из дворца съездов.
Пагубно влияющие на экономику страны вредоносные начинания Хряща стремительно набирали обороты и с каждым последующим днем все больше оказывали свое негативное влияние на все стороны жизни свободолюбивого русского народа. Установленное еще Сталиным строгое исполнение всеми советских законов рушилось на глазах, а в верхних эшелонах власти начало формирование из возомнивших о себе властителями судеб всего человечества элитарной прослойки. Ее представители с презрительными ухмылками снисходительно поглядывали на одурманенных ими простых советских людей и делали все от них зависящее, чтобы стать для них недосягаемо неприкасаемыми, старательно поддерживая при этом сладкозвучную иллюзию призрачной свободы и еще более иллюзорное равноправие с ними простого народа. Однако ослепленный обещанной ему уже совсем скоро жизнью в коммунистическом обществе народ ничего не хотел видеть и замечать. Его даже не очень-то встревожили и первые признаки приближающей скорой беды. Народ был согласен, на некоторое время, подтянуть пояса и потерпеть, лишь бы поскорее оказаться в так желанном для всех советских людей коммунизме. При этом, упуская из вида то, что он в свое светлое будущее может подойти только под руководством кристально честных и совестливых людей, которых после смерти Великого Сталина в советском руководстве становилось все меньше и меньше. Он по-прежнему продолжал слепо доверять да этого его ни разу не подводившей своей родной коммунистической партии и нисколько не сомневался, что она, как и всегда, быстро справиться с возникающими иногда и перед нею временными трудностями и проблемами. И только за одну эту его святую веру можно понять и простить, что его не обеспокоило первое в истории социализма повышение цен на товары и продукты первой необходимости, тем более, что в обращении ЦК КПСС и Совета Министров СССР к советскому народу говорилось, что эта мера вынужденная и временная, и что партия сделает все для того, чтобы советский народ снова получил обратно свои низкие прежние цены. Однако дни шли за днями, а повышенные цены все еще не собирались понижаться до прежнего уровня. Первый обман породил и первые разочарования в советском народе, а вместе с ними и охлаждение к последующим словам один раз его уже обманувшей коммунистической партии. Сомнение - мать неверия. Итак, с каждым очередным обманом партийно-государственная элита и простой советский народ, все больше отдаляясь, друг от дружки, вскоре, даже и не заметили, как между ними начала вырастать с каждым годом все труднее преодолимая стена отчуждения. Внешне все как будто выглядело по-прежнему: Центральный Комитет партии брал на себя смелость заявлять, что он выступает и действует от имени народа, и лицемерно утверждал, что он с ним единый; а сам советский народ с той же лицемерной готовностью соглашался, что это их призрачное единство реально существует. Но если ЦК партии и советский народ не желали вслух признаваться в своем недоверии друг к другу, то это их взаимное отчуждение не укрылась от пристальных глаз по-прежнему внимательно отслеживающего все изменения в советском обществе сатаны, который уже замышлял очередную гадость для освободившихся из-под его влияния народов.
- Меня, старого воробья, больше на мякине не проведешь, - не желая преждевременно обольщать себя призрачной надеждою, задумчиво буркнул изо всех своих сил сдерживающий переполняющее его радостное ликование сатана, - и я, уже не раз битый извечно немилосердною ко мне судьбою, не стану излишне суетиться и торопиться с выводами. Поспешишь, как любят приговаривать эти русские, людей насмешишь. Так что мне, прежде чем решительно атаковать непокорную моей воле Россию, вначале следует, проанализировав обстановку в каждой стране социалистического лагеря, выбрать наиболее подходящую мне жертву и потренироваться на ней.
Сатана так и поступил. Он с присущей ему тщательностью проанализировал реальную обстановку и положение дел в социалистических странах, особое внимание обращая на их географическое положение и на какие силы он сможет опираться при проведении в жизнь своих мерзопакостных замыслов. Получив необходимые сведения, он, взвесив все за и против, остановил свой выбор на Чехословакии. Имеющая общую границу со всегда приятной для его нечистой души Германией, эта маленькая европейская страна уже прямо раздиралась на части от внутренних противоречий. Сохранившаяся еще с капиталистического времени влиятельная прослойка бесчестных людей постоянно конфликтовала с объявившими, после окончания второй мировой войны, о строительстве в ней социализма честными порядочными людьми. Они все еще никак не могли смириться с утратою своего привилегированного положения и возможности безбедно существовать за счет эксплуатации простого народа. Они все еще не потеряли веру в возможность повернуть время вспять, и были для прибравшего их к своим рукам сатаны надежными верными помощниками в его нечестивых замыслах. И ему сейчас достаточно было даже небольшого огонька, чтобы это пороховая бочка взорвалась от уже давно бурлящих в ней неукротимых людских страстей и необузданных желаний. Однако прежде чем подносить зажженный фитиль к чехословацкой пороховой бочке сатана вначале должен был заручиться поддержкою своего замысла ведущими западными странами.
- Здравствуйте, Михаил Андреевич, - вежливо поздоровался с Серебряковым специально поджидающий его Брешь.
- А, это вы, Леонид Оттович, отозвался в ответ приветливо улыбнувшийся ему Серебряков и поинтересовался. - У вас ко мне какое-нибудь дело?
- Дела, Михаил Андреевич, у Хряща, а у меня с тобою просто делишки, - хмуро буркнул в ответ Брешь.
- Я и сам, Леонид Оттович, не понимаю, чего он от нас в последнее время хочет, - проворчал в ответ догадавшийся, о чем они будут разговаривать Серебряков.
- А чего там еще понимать, Михаил Андреевич, - недовольно буркнул Брешь, - да он же под весь наш ЦК яму роет. И если мы не хотим упасть в нее вместе с ним, то нам уже просто необходимо принимать срочные меры.
- И, действительно, он со своей кукурузою в последнее время умудрился вызвать недовольство всего нашего колхозного крестьянства, - осторожно заметил Серебряков.
- Если бы только одною кукурузою, - устало вздохнул в ответ Брешь - так он же еще и последнюю коровку у колхозника отбирает. Да и наши колхозы от его вредительства год от года хиреют. Вряд ли им будет по силам кормить нашу страну уже в ближайшем будущем. А потом этот наш оголодавший советский народ может потребовать от всех нас уйти вместе с ним в отставку.
- Я бы и рад, Леонид Оттович, не согласиться с вами, но, к сожалению, вынужден признать, что какая-то доля правды в ваших словах есть, - буркнул в ответ нахмурившийся Серебряков, - а наш народ, как известно, испокон веков славится своим неукротимым безрассудным буйством. Боюсь, что в нашем случае, одною отставкою дело может не обойтись.
- И я того же мнения, Михаил Андреевич, - согласно поддакнул ему Брешь, - уверен, что мы не можем и дальше позволять ему издеваться над советским народом. Предлагаю вместе поработать в этом направлении с нашими товарищами в Центральном Комитете партии.
- Полностью с вами согласен, Леонид Оттович, - кивнул головою в ответ Серебряков, - а дебаты по этому вопросу можно инициировать уже и на октябрьском пленуме ЦК партии.
Они пожелали друг другу успехов и разошлись в разные стороны. И уже больше до начала очередного пленума ЦК партии они не только не разговаривали, но и даже подходить друг к другу не решались.
- Ну, и как же обстоят наши дела, Петр Николаевич? - незадолго до начала пленума ЦК партии полюбопытствовал у заглянувшего к нему Поспешного Хрящ.
- Вроде бы ничего, Никита Абрамович, - совсем неуверенно буркнул в ответ смутившийся Поспешный.
- Вам, Петр Николаевич, что-то стало известно или вы о чем-то подозреваете? - потребовал у него объяснений встревоженный Хрящ. - Говорите, не стесняйтесь... Мы же свои люди ...
- Я боюсь, Никита Абрамович, что Брешь с Серебряковым, что-то задумали, - совсем не уверенным голосом проговорил Поспешный, - в последнее время я слишком часто вижу их о чем-то шушукающими с членами ЦК партии.
- А между собою они тоже часто переговариваются? - переспросил его встревоженный необычным поведением влиятельных членов ЦК партии Хрящ.
- Нет, Никита Абрамович, - не стал кривить душою Поспешный, - если это только с их стороны не притворство, то, по-моему, они как бы чуждаются друг дружки.
- Значит, это всего лишь мышиная возня желающих добиться от меня каких-либо уступок, - подумал про себя вздохнувший с облегчением Хрящ, - что ж, как говориться, время покажет, стоит ли мне идти им на встречу или нет. Но в любом случае мне следует подготовиться к тому, что они могут меня шантажировать и провоцировать на нежелательные мне действия членов ЦК.
И он, попросив Поспешного и дальше не спускать с них глаз, а в случае чего немедленно идти к нему с докладом, с головою окунулся в лежащие перед ним на столе папки с самыми неотлагательными делами. А тот, находясь в полной зависимости от постоянно тянувшего его вслед за собою Хряща, больше уже не осмеливался спускать с этой парочки своих настороженных глаз. Как и всякая другая тупоумная серость, он лютой ненавистью ненавидел всех, кто хоть мало-мальски был способен на самостоятельное решение и вести, как говориться, свою игру. Однако Серебровский с Брешем были постоянно настороже и не представляли ему ни единой возможности отличиться перед своим покровителем. Так он и доложил уже перед самым началом пленума ЦК партии Хрящу, а тот, уверенный в его скрупулезной дотошности при выполнении подобных поручений, уже и вовсе выбросил эти обеспокоившие его мысли из головы. И, как и всегда, смело и уверенно, он прошел в широко раскрывшуюся перед ним дверь, и ни одно неприятное предчувствие не омрачило его горделиво приподнятую вверх голову. Но, как оказалось впоследствии, он тогда не придал докладу Поспешного должного внимания совершенно напрасно. Ибо когда он понял, что Брешь с Серебряковым действуют совместно, то уже было слишком поздно хоть что-нибудь подправить и предпринять для своего спасения. Пленум ЦК партии согласился с мнением большинства своих членов и, в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья, освободил Хряща от всех должностей и отправил на вовсе не заслуженный им отдых. Коммунистическая партия больше не нуждалась в его разрушительных для страны услугах. А на его место члены ЦК партии единогласно избрали сыгравшего основную роль в отстранении от власти Хряща Бреша Леонида Оттовича.
- Петенька! - вскрикнула от неожиданности открывшая дверь мать и повисла на шее одетого в курсантскую форму своего сына.
- Не Петенька, а товарищ курсант, - укоризненно покачав головою, недовольно буркнул выскочивший из спальни в прихожую Геннадий Николаевич, - раз сын надел на себя военную форму, то он уже не мальчик, а солдат.
- Прибыл домой на летние каникулы, товарищ полковник! - отрапортовал вытянувшийся перед отцом Петр.
- Молодец, что прибыл, - проговорил уже больше не в силах выдерживать строгий тон отец и заключил сына в объятия.
Прошмыгнувшая мимо них на кухню мать быстро уставила стол домашними разносолами и пригласила сына немножко перекусить с дорожки. Подталкиваемый отцом Петр прошел на кухню, а раскрасневшаяся от радости мать все смотрела и не могла насмотреться на своего уже ставшего совсем взрослым сына. Матерям всегда не легко отправлять своих детей в дальнюю сторонку, но еще хуже им смотреть на их взрослеющие лица во время нечастых возвращений домой. И нет-нет, а скатиться из их обрадованных долгожданною встречею глаз скупая слеза материнской грусти, что их дети взрослеют без их присмотра далеко на чужбине. Позавтракав, Геннадий Петрович уехал на работу, а немного смущенный Петр поступил в полное распоряжение своей засуетившейся вокруг него матушки.
- Ты, внучек, больше похож на иностранца, чем на русского человека, - осуждающе буркнул встретивший возвратившегося из заграничной, после окончания специальной школы КГБ, командировки Бориса Владислав Борисович.
- Но, дедушка, я и должен был вживаться в образ иностранца, - возразил ему обиженный его замечанием Борис.
- За границею вживайся в свой образ, внучек, сколько тебе будет угодно, - с прежним неудовольствием заметил ему дедушка, - а по возвращению в Россию немедленно перевоплощайся в русского человека.
Обиженная за своего сына Соня только намерилась броситься на его защиту, но Владислав Борисович властным движением руки заставил ее замолчать.
- Я не враг своему внуку, невестка! - грубо прикрикнул он на нее. - И всегда желал ему только одного добра. Но он должен твердо уяснить для себя раз и навсегда, что если хочет жить на том загнивающем западе, то просто обязан научиться правильно вести себя на родине.
Недовольно скривившаяся Соня промолчала и ушла на кухню готовить сыну угощение, а переодевшийся Борис начал с восхищением рассказывать ей о своей привольной жизни на западе, чем и вызвал еще одно замечание от своего многоопытного дедушки.
- Внучек, если ты не хочешь навлечь на себя и на всех нас неприятности, то лучше умерь свой пыл, - одернул он забывшегося Бориса.
- Но я, дедушка, не делюсь своими впечатлениями с первым встречным, а в кругу своих родственников, - слабо возразил ему Борис.
- Запомни на всю свою дальнейшую жизнь, внучек, что даже у этих стен есть уши, - назидательно бросил ему недовольно поморщившийся Владислав Борисович.
Испуганно вздрогнувший Борис окинул настороженным взглядом стены кухни и уже до конца завтрака отвечал только одними односложными фразами расспрашивающей его обо всем матушке. Насытившись, он вместе с отцом и дедушкою отправился в управление КГБ для определения места своей дальнейшей службы, смысл которой он все еще понимал для себя не очень-то отчетливо и ясно. Однако, понимая, что без помощи своего всесильного дедушки его могут и не отправить на так понравившийся ему Запад, он во всем следовал его советам и наставлениям.
Мерно размахивая крыльями, сатана стремительно мчался по поднебесью в сторону Соединенных Штатов Америки. Он не спешил. Для него, бессмертного, время и расстояния не имели большого значения. Однако, воцарившаяся над землею теплая лунная ночь, воздействуя на его нечистое тело волнительно щемящим ласково-трепетным светом, возбуждала в нем все еще до конца не осознанные им самим стремления и неясные желания. С недоумением, окидывая казавшийся ему во мраке ночи ослепительно черным небосклон, он уже просто млел в окружающей его благодати. И словно пытаясь, что-то, или кого-то, пока еще ему не ведомое, догнать и, оставив далеко позади себя, в полной мере насладиться своей призрачной несокрушимостью, он с каждым очередным мгновением все сильнее и сильнее размахивал крыльями, с неодобрением взирая на мелькающие под ним города и села. Ему, сейчас гордому и величественному, было непонятно, как эти презренные люди, несмотря на несомненное очарование сегодняшней ночи, могут спокойно спать себе в душных клетушках. Но если колдовская прелесть сегодняшней ночи так сильно воздействовала на него самого, то расплодившиеся по всей земле его верные слуги уже давно неиствовали от обуревающих их неясных чувств и непонятных желаний. Взирая с высоты своего полета на их вакханалии, он уже и сам переполнялся изливающимися от их взбудораженных тел неукротимыми с неуемными страстями желаниями все больше и больше. А когда, эти переполняющие его страсти и желание, сумели затмить ему голову, то и он с той же неистовостью завыл на раздражающую его своим терпким светом луну диким воем и, как взбесившийся молодой жеребчик, в яростном стремлении поскорее избавиться от навеянных луною распиравших его чувств замахал своими крыльями еще быстрее.
- Нет, что ни говори, а вот такие лунные ночи для нашего брата просто противопоказаны, - с трудом выдавил он из себя, приземляясь на уединенное местечко неподалеку от Вашингтона, - но и без них нечистым душам было бы невозможно немножко успокоиться и на время забыть о своей нечистой сущности.
Немного передохнув, он распростер свои лапы к верху и начал творить освобождающее людские тела от вселившейся в них нечистой сущности заклинание. И каждое его последующее слово, дополняясь колдовством сегодняшней ночи, начало так сильно воздействовать на окружающее пространство, что скоро образовавшийся в нем сгусток энергии с не мысленною скоростью помчался в сторону Вашингтона, где уже давно почивали забывшиеся в сладких снах президент, его помощник по внешней политике и директор ЦРУ. Прилетевшие на зов сатаны нечистые до наступления рассвета тихо шушукались с ним, обсуждая и восхищаясь тщательно продуманным им замыслом, а с первым проблеском утренней зорьки, снова вернулись к своим высокопоставленным носителям, и тут же начали накачивать их новыми мыслями сатаны.
Проснувшийся рано утром директор ЦРУ сразу же понял ценность появившихся в нем новых мыслей и немедленно занялся их предварительной обработкою. И к тому времени, когда его срочно пригласили на совещание к президенту, у него уже был составлен предварительный план того, что им необходимо было сделать в первую очередь для претворения в жизнь только что пришедшего в его голову гениального, по его мнению, замысла.
- Я знаю, как нам досадить этим проклятым русским! - прямо с порога выкрикнул он, вбегая в кабинет своего высокопоставленного начальника.
- Тогда вам, уважаемый, и карты в руки, - добродушно буркнул президент и взмахом руки указал ему на его место, но все еще находящийся под воздействием внушенных ему лешим мыслей директор ЦРУ подбежал к висевшей на стене карте мира и ткнул указательным пальцем в Чехословакию.
- Вот именно здесь мы и нанесем по их хваленому социализму свой первый удар! победно выкрикнул он и, окинув изумленного президента торжествующим взглядом, продолжил. - Как вам уже известно, господа, мы и раньше уделяли ей большое внимание в связи с ее важным стратегическим положением в самом центре Европы. Благодаря нашей широко разветвленной шпионской сети, мы прекрасно осведомлены о внутреннем состоянии и положении дел в этой наиболее подходящей для нашего первого удара по социализму стране. Так, например, нам известно, что близкие нам по духу ее граждане уже организовались для борьбы с ненавистным им социализмом в группы с безобидными на первый взгляд названиями: Орел, Сокол, Инка и другие. И что эти собравшиеся под их крышами патриоты только и ждут нашей финансовой и моральной поддержки, чтобы выступить против узурпировавших власть коммунистов и установить в своей стране угодный нам капитализм.
Его слова сладким нектаром упали на их созвучные с ними души, и они, обсудив и приняв для исполнения все необходимые для их претворения в жизнь меры, разошлись вполне удовлетворенные друг дружкою.
Сатана был уже давно подготовлен к скорому расставанию со своим земным сторонником Хрящем, но то, что он уже сегодня будет снят со всех своих должностей, оказалось для него неприятной неожиданностью. После получения подобного известия, он сразу же поспешил в Москву, чтобы на месте разобраться в сложившейся ситуации и принять необходимые меры. Он меньше всего беспокоился о дальнейшей судьбе ставленников Хряща, его больше всего волновало, как бы нынешние победители во всегда нечистоплотных партийных интригах и грязных заговорах не вздумали реабилитировать ненавистного ему Сталина. И он, закружившись юлою вокруг высших партийных руководителей, принялся внушать им подобные мысли с таким расчетом, чтобы те обязательно поделились ими с совсем неожиданно для него возвысившимся Брешем, который, как ему было известно, звезд с неба не хватал, но в тоже время умел так сильно вцепиться мертвою хваткою в уже им достигнутое, что потом сдвинуть его с насиженного места никому не удавалось. Это похвальная для любого партийного работника способность и привела его, со временем, на вершину власти в Советском Союзе, но, как говориться, взять власть в свои руки - это одно дело, а вот умудриться удержать ее в своих руках - совсем другое.
Избрание его руководителем коммунистической партии было и для самого Бреша полнейшей неожиданностью. Однако, несмотря на свою первоначальную растерянность, он даже и мысли не допускал, что может отказаться и попросить оказавших ему высокое доверие членов Центрального Комитета партии избрать на эту высокую должность кого-нибудь другого более достойного. И этою его первоначальной растерянностью, поспешили воспользоваться бывшие ставленники Хряща и сатаны, которым тоже не очень-то хотелось уходить вместе со своим покровителем с насиженных теплых мест. Прожженным интриганам и ловкачам было все равно кому служить, лишь бы и дальше ощущать свою значимость и быть, как говориться на Руси, вершителями судеб всего человечества. В нетерпеливом беспокойстве за свое будущее, а главное побуждаемые еще больше их обеспокоенным сатаною, они в одно мгновение позабыли о своем бывшем хозяине и с угодливой поспешностью бросились к ногам возвысившегося по иронии судьбы Бреша. И тот, не став припоминать им позорного прошлого, сразу же принял их в свою команду. Обрадованные его поспешной сговорчивостью, они немного поостыли в своей немедленной готовности пойти на все лишь бы сохранить свое прежнее положение и начали думать, а как же им использовать нынешнюю ситуацию, чтобы еще больше усилить свое могущество и влияние в стране. Так они и отговорили внимательно выслушавшего их Бреша от немедленной отмены разрушительных для страны распоряжений Хряща, а главное остерегли его от желания реабилитировать Великого Сталина.
- Русский народ может не понять вашего, Леонид Оттович, доброго желания поступать и впредь делать все по справедливости! - вскричали они в ответ на его намерение поступить именно таким образом. - Поступи вы так и он непременно усомнится в прозорливой мудрости нашей родной коммунистической партии, что чревато уже не только для нас и нашей партии, а главное для самого нашего народа негативными последствиями.
- Еще не забыли вороны о собственном участии в этом грязном деле, - подумал с предубеждением о своих новых помощниках Брешь, однако, после недолгих раздумий, решил, что и ему будет лучше пока что все оставить на своих местах. Его пугало то, что может произойти, если он осмелиться выступить против уже сформировавшейся в Советском Союзе мощной бюрократической махины. И он, сделав вид, что внял их советам, отпустил их с миром. - Пусть они пока что поработают на меня, - подумал он, после их ухода, - а я не такой уж и глупец, что бы копать самому себе своими собственными руками глубокую яму. Пусть в стране все идет своим чередом, а там будет видно, как мне следует поступить с этими защитниками народных интересов.
Так и осталась в целости и сохранности зародившаяся с благословения сатаны и в результате преступной деятельности Хряща мафиозно-коррупционная система в России, в состав которой и спешил влиться только что освободившийся из заключения Михаил Каратаев. Конечно же, он пока еще и сам оставался в неведении о своих будущих занятиях на свободе. Михаил, после получения справки об освобождении из места заключения, подхватил свои нехитрые пожитки и заторопился к выходу из зоны. А там его уже поджидали в черном воронке молодые крепкие парни.
- Что им еще понадобилось от меня? - недоумевал про себя теряющийся в догадках Михаил, но выражать вслух свое неудовольствие не стал.
Переночевав по дороге в какой-то захудалой гостинице, они, рано утром, снова пустились в путь и уже ближе к вечеру въехали на знакомые Михаилу московские улицы. В Москве его снова поселили в гостинице и, оставив у его номера охрану, предупредили, что завтра с ним желает встретиться какое-то высокое должностное лицо. Михаил с давно уже не испытываемым удовольствием принял ванну и, натянув на себя чистое белье, скоро забылся в овладевшем им беспробудном сне. Рано утром его снова разбудили. Михаил натянул на себя выданный ему еще вчера новый костюм и в приподнятом настроении уселся на заднее сидение поданного прямо к входу в гостиницу легкового автомобиля. И тот, недовольно заурчав, понесся по широкой столичной улице как угорелый. Довольно ухмыляющийся Михаил с интересом всматривался в уже успевшие сгладиться из его памяти высотные дома и забеспокоился только тогда, когда автомобиль свернул на хорошо знакомую ему улочку, а по его спине сразу же зашевелились холодные мурашки подбирающегося к нему страха. И он не ошибся. Недовольно взвизгнув тормозами, машина остановилась как раз возле входа в именно то управление, в котором он когда-то и служил. Сопровождающий его сотрудник вышел из машины и повел его по извилистым лесенкам прямо к кабинету начальника.
- Добро пожаловать, Михаил, на свое прежнее место службы, - добродушно буркнул встретивший его с приветливой улыбкою генерал и первым протянул ему для пожатия руку, - надеюсь, что тебя, мой мальчик, не очень утомила долгая дорога, и мы сможем прямо сейчас обсудить все наши дела.
- Я товарищ генерал, не устал, - коротко ответил ничего не понимающий Михаил.
- Тогда присаживайся, - взмахом руки генерал указал ему на стоящей напротив его стола стул, - мне с тобою, Миша, придется разговаривать о многом, а в ногах, как принято говорить у нас на Руси, правды нет.
Послушно опустившийся на указанный ему стул Михаил окинул генерала вопросительным взглядом, а пристально вглядывающийся в его лицо генерал еще долго не решался заговорить с ним о том, ради чего и была организована их сегодняшняя встреча. При входе Михаила в его кабинет он ясно прочитал на его лице робость и ожидание для себя с его стороны одних только неприятностей, поэтому он и решил его немного приободрить ласковым приемом. Однако, как оказалось, Михаил уже больше не был прежним молодым тщеславным офицером. Ибо, когда он немного пришел в себя, его лицо для продолжающего внимательно за ним наблюдать генерала уже не было открытою книгою. А совсем наоборот, оно у него как бы окаменело, и неприятно поморщившийся генерал больше уже не мог с достоверностью отгадать для себя его реакцию на то или иное его слово. Это досадное обстоятельство сбивало его с мысли, и он сейчас просто терялся в догадках, как ему будет лучше подступиться к Михаилу с нужным ему разговором.
- Надеюсь, что мои люди вели себя с тобою себя вполне доброжелательно? - не зная с чего начать разговор, буркнул он первую пришедшую ему на ум фразу.
- У меня нет к ним претензий, - отозвался в ответ ничем не прореагировавший на очередное проявление о нем заботы со стороны генерала Михаил, - хотя я лично сам о себе не могу сказать, что обрадовался их нечем не объяснимою обо мне заботою.
- И я могу тебя в этом понять, - задумчиво поддакнул ему генерал, а про себя подумал, - набрался опыта в тюрьме, мерзавец, а теперь разыгрывает из себя передо мною бывалого парня. Как видно мне придется его немного, но только осторожно, припугнуть. Может тогда он станет более покладистым и согласиться со всеми моими предложениями. Ибо я не могу в таком важном для меня деле довериться какому-нибудь аферисту, а тем более случайному человеку. Они ведь могут и не понять моих добрых к ним предостережений. А он свой, знает службу и мои возможности. Да и тюрьме он вел себя тоже подобающим образом. Ему два раза напоминать об одном и том же не придется. Он будет понимать меня с первого слова.
И уже давно принявший для себя окончательное по нему решение генерал начал потихонечку подготавливать выжидающе поглядывающего на него Михаила к нужному ему разговору.
- И чем же ты, дружочек, намереваешься заняться в ближайшее время? - полюбопытствовал не сводящий с Михаила внимательного взгляда генерал.
- Я о своем устройстве пока еще не думал, - честно признался генералу Михаил, - но не скажу, что оно меня не волнует. После пребывания в зоне не так уж и просто найти более-менее приличную работу.
- Но кое-кому это удается, - возразил довольно ухмыльнувшийся генерал.
- Удается тем, у кого на свободе влиятельные родственники или друзья, - недовольно буркнул в ответ нахмурившийся Михаил.
- А ты, мой мальчик, все еще держишь на меня обиду за то, что попал за решетку, как говориться, по моей рекомендации? - прозрачно намекнул генерал на его былую жалобу в Центральный Комитет партии.
- Я написал тогда эту жалобу не от большого ума, а только из-за своей тогдашней глупости и непонимания простых житейских истин, - поторопился повиниться Михаил, - но зона меня многому научила, и я с тех пор стал немножечко умнее.
- Рад, что годы заключения пошли тебе, мой мальчик, только на пользу, - уже намного потеплевшим голосом буркнул генерал, - а о нашей былой размолвке забудь. Можешь мне поверить, что я и сам глубоко раскаиваюсь в том, что тогда со всеми нами произошло. Эта ревность, мой дружочек, плохой советчик. Она, проклятая, сводит с ума не только одних молодых и сильных, но и убеленных, вроде меня, сединою людей.
- И ты прав, мой мальчик, - одобрил его слова генерал, - нам лучше всего оставить его в покое, а сейчас поговорить о нашем возможном будущем сотрудничестве.
- А я, товарищ генерал, буду последним дураком, если его отвергну, - поторопился дать свое согласие уже снова возликовавший про себя Михаил.
- Я, Миша, в этом не сомневаюсь, - снова одобрил его слова довольно ухмыльнувшийся генерал, - но, надеюсь, ты знаешь о том, что может случиться с тобою, если не оправдаешь моего доверия.
- Зато мне больше не придется думать о хлебе насущном, - еще раз подчеркнул свою готовность на любое сотрудничество Михаил. Он ясно ощущал про себя появившуюся перед ним возможность участвовать в задуманной генералом крутой игре и не хотел оставаться в стороне. И он понимал, что если хочет участвовать в ней не простым игроком, то уже прямо сейчас должен убедить генерала в своей лояльности.
- Если ты, Миша, согласен на сотрудничество со мною и в дальнейшем будешь строго поддерживаться моих указаний, то станешь не только обеспеченным человеком, но и, как я на это рассчитываю, одним из богатейших людей нынешней России, - уже без покровительственного тона по-деловому строго заметил ему генерал.
- Ради своего достатка, товарищ генерал, я готов на все, - твердо сказал ему принявший свое решение Михаил, - и я даже готов прямо сейчас принести вам клятву верности.
- Мне, Миша, достаточно будет и одного твоего согласия. Мы знакомы не первый год, и я не сомневаюсь, что ты прекрасно осведомлен о моих возможностях. Так что, в случае чего, у меня всегда найдутся убедительные аргументы, чтобы у тебя, Миша, об измене мне не возникало даже и мысли, - с прежней серьезностью проговорил заметно расслабившийся генерал и начал вводить его в курс дела. Скупыми немногословными фразами он рассказал Михаилу о глубоко укоренившейся в советское общество за время правления Хряща коррупционной мафии и то, что она все еще остается в целости и сохранности с благословение уже и совсем недавно возвысившегося Бреша.
- Я их, родимых, знаю всех наперечет, и до сегодняшнего дня только и выжидал удобного времени, чтобы с корнем вырвать эту присосавшуюся к светлому телу нашей Отчизны раковую опухоль, - с горечью говорил своему бывшему подчиненному генерал, - но Великого Сталина нет, а этим христопродавцам она, как мне кажется, жизненно необходимо. Иначе, зачем им, зная о моей готовности разделаться с коррупцией в любую минуту, требовать от руководства страны моей немедленной отставки. Но я, как ты уже, наверное, об этом догадываешься и сам, так просто уходить на заслуженный отдых не собираюсь. Я хочу заставить этих мафиози поделиться со мною нетрудовыми доходами. И ты, Михаил, будешь мне в этом помогать.
И он, подробно проинструктировав его о работе с разжиревшими на народной беде жуликами и рвачами, сказал уже в самом конце их затянувшегося разговора:
- На первых порах тебе, мой мальчик, будут помогать мои люди, а в дальнейшем ты уже должен будешь рассчитывать только на свои силы, - и при этом так выразительно посмотрел на Михаила, что тот и без лишних вопросов понял, что ему придется создавать свою собственную организацию. И одно только осознание этого еще больше приподняло его в своих собственных глазах. Ему было приятно понимать, что его не только хотят использовать в чужой игре, но и предлагают играть в ней вовсе не рядовую сошку. И они, обговорив все условия их будущего взаимовыгодного сотрудничества, разошлись вполне удовлетворенные друг дружкою. Так наряду с уже прижившейся в России коррупционной мафией начал зарождаться и всегда сопутствующий ей рэкет.
Запущенные Хрящом и пока все еще не отмененные Брешем разоряющие страну нововведения продолжали стремительно набирать обороты и отвечающему в настоящее время за положение дел в стране Брешу волей-неволей приходилось хоть что-то предпринимать для предотвращение возможно скорых негативных последствий. Для этого он сейчас и собрал на неформальное совещание всех высших руководителей огромной страны.
- Товарищи, преступное правление Хряща уже начинает сказываться на всех сторонах жизни советского народа, - сказал он, открывая совещание, уже известную им всем истину, - поэтому я и призываю вас, начиная с сегодняшнего дня, учиться мыслить и принимать решения только с позиций не приемливого нам еще вчера прагматизма. Ибо, как оказалось, на ничем не подкрепленном романтизме, а тем более на фантазерстве, долго не протянешь. Прагматизм, - продолжил он для переглядывающихся в недоумении высших партийных руководителей, - это, прежде всего, наше ясное понимание и осознание тех последствий, которые не замедлят проявить себя сразу же или немного погодя, после наших каких-либо конкретных действий или поступков. Прагматизм не имеет ничего общего с демагогией и должен означать для всех нас, прежде всего, как опыт построения социализма. И этот опыт ради выживания нашей страны мы все будем просто обязаны признать для себя главным и определяющим во всех наших последующих делах и поступках. Однако этот же прагматизм может дать повод всякого рода оппортунистам и ревизионистам для морального обоснования уповать на случай в погоне за корыстной выгодою и создать условия для теоретического обоснования эгоизма и буржуазного индивидуализма. И в этом тоже, как говориться, есть своя доля истины и правды. Поэтому я и предлагаю вам сейчас активно включиться в работу по внедрению в жизнь рабочих и колхозного крестьянства, так хорошо описанных в статье товарища Карлинского, основных черт советского образа жизни.
И он, развернув газету с нужной ему статьею, прочитал ее внимательно слушающим его партийным чиновникам вслух.
- Как вы уже поняли, товарищи, в целях дальнейшего успешного продвижения в социалистическом строительстве вперед нам придется разрешить, по словам Карлинского, стоящую перед всеми нами триединую задачу. Это и неуклонно повышать гражданскую активность рабочих и колхозников посредством их привлечения к управлению страной; это и дальнейшая поддержка среди советских людей движения за коммунистический труд на благо всего общества с целью вырабатывания у них социалистического отношения к своему труду; и, наконец, нам еще придется разрабатывать новые связи труда и быта советского человека и соизмерность его рабочего и свободного времени, наполняя их истинно нашим коммунистическим смыслом и содержанием.
Закончив свои пояснения, Леонид Оттович окинул вопрошающим взглядом выслушавших его партийных чиновников и посоветовал им, еще раз, обдумав все сказанное им на досуге, начинать готовиться к уже скорому очередному съезду партии.
- Я ожидаю от вас на нем свежих мыслей и совершенно нового подхода к практике социалистического строительства. А главное помнить, что самым определяющим в чертах советского образа жизни должны быть партийность и коммунистический склад мыслей и поступков советских людей, - сказал он уже перед самым закрытием их совещания, и эти его последние слова утонули в оглушительно громких одобрительных аплодисментах.
Сатана ни на одно мгновение не забывал о возлюбленном им воспитаннике и, постоянно внедряясь в его сознание, настойчиво терзал мысли Горби страстным желанием поскорее добиться для себя еще более высокого положения в советском обществе. Обслуживающий молодое дарование агент ЦРУ безотказно снабжал его всем необходимым для успешного продвижения вперед, а уже потихонечку набирающийся опыта Горби не скупился на подарки и угощения нужных ему людей и, умело пользуясь в своих интересах сообщаемыми ему сатаною тщательно скрываемыми партийными чиновниками о себе сведениями, с легкостью добился поста первого секретаря ставропольского горкома партии. И, вовсе не желая надолго задерживаться на этой хлопотливой низовой должности, он с еще большим энтузиазмом начал прощупывать обходные пути для своего очередного прыжка вверх.
Живущие на земле люди всегда чуждаются тех, кто имел несчастие побыть, как говориться, в местах ни столь отдаленных, но в отношении Оксаны и Виктора это общепризнанное правило не сработало. Своей идущей от души приветливостью и ласковым радушием супруги Макаровы так сильно привлекали к себе окружающих людей, что те еще долго не верили в их арестантское прошлое. Однако, если в отношениях с окружающими они не испытывали для себя никаких неудобств, то отдел кадров никогда не забывал об их позорном тюремном заключении и всегда отмалчивался на просьбы о переводе их на более оплачиваемую работу. Поэтому и приходилось Оксане в летнюю пору подрабатывать по вечерам продажею привозимых с юга овощей и фруктов. Она и этим летом, только ради благополучия своих подрастающих детей, снова подрядилась на обременительную вечернюю работу и сейчас с нетерпением дожидалась обещанную ей напарницу. Склонившееся к месту своего захода солнце изо всех своих сил боролась с неуклонно надвигающимися на землю вечерними сумерками, торопя и без того уже суетливо ерзавшую на сидении от нетерпения Оксану.
- И куда же она могла подеваться? - буркнула вслух недовольная ее задержкою Оксана и, увидев бегущую по тротуару молодую девушку, открыла дверцу кабины.
Приехав на место, они выгрузили из машины скоропортящийся груз, и начали продавать его сразу же выстроившейся возле них очереди.
- И где же это ты, милая, так сегодня задержалась, что я уже намеревалась ехать торговать одна? - полюбопытствовала у своей напарницы Оксана, когда они распродали весь свой товар.
- Я, тетенька, была на консультации по подготовке к сдаче экзамена, - пролепетала в свое оправдание засмущавшаяся девушка.
- Значит, ты у нас студентка, - одобрительно буркнула в ответ подсчитывающая выручку Оксана и не без сожаления добавила. - Я и сама когда-то мечтала поступить в институт.
- И что же вам в этом помешало? - уточнила у нее девушка.
- Я к тому времени, когда моя мечта могла бы осуществиться, уже сидела в тюрьме, - с затаенною грустью буркнула ей уже и сама смутившаяся Оксана.
- Мой дедушка тоже сидел в тюрьме, но он, к сожалению, не дожил до освобождения, - пробормотала осмелившаяся первой прервать затянувшуюся неловкую паузу девушка.
- Наверное, он у тебя уже был слишком старым, - предположила сочувственно ей улыбнувшаяся Оксана, - а старым и больным в тюрьме намного тяжелее, чем молодым и здоровым.
- Моего дедушку расстреляли, - подрагивающим от подступивших к глазам слез голосом тихо проговорила нахмурившаяся девушка.
Заинтересовавшаяся Оксана принялась расспрашивать ее об обстоятельствах смерти дедушки, и в каком именно лагере он отбывал свой срок.
- Что произошло с ним там на самом деле, я не знаю, - с грустью проговорила девушка, - так как приехавший к нам его бывший товарищ по заключению говорил об этом с бабушкою, но оставленный им адрес места его захоронения я помню наизусть.
И она, к немалому удивлению Оксаны, тут же проговорила ей адрес до боли знакомого ей лагеря, при одном только упоминании которого, на Оксану сразу же нахлынули воспоминания о тех до сих пор ужасающих ее годах, что она не смогла скрыть от девушки охватившее ее при этом волнение.
- Тетенька, что это с вами!? - вскрикнула обеспокоенная девушка.
- Со мною все в порядке, - поторопилась ее успокоить опомнившаяся Оксана, - просто я не ожидала услышать от тебя адрес своего лагеря.
- Так вы, оказывается, сидели вместе с моим дедушкою! - вскричала изумившаяся ее признанием девушка.
- Не совсем так, девочка... Я тогда сидела в женской части лагеря, но мой муж тоже сидел в этом же лагере, и, вполне возможно, что он помнит или что-то знает о твоем дедушке. Ведь в тюрьме, как обычно, сидят только одни молодые и сильные, а старые люди в ней большая редкость. Тебе бы лучше поговорить о своем дедушке с моим Виктором. Может, заскочишь к нам сегодня вечером на ужин? - пригласила ее Оксана.
- Я, тетенька, с удовольствием, но мне надо готовиться к экзамену, - с сожалением была вынуждена отказаться девушка.
- Тогда пообедаем в ближайшее воскресение, - сказала ей Оксана, прежде чем забраться в кабину подъехавшего автомобиля. - Как зовут тебя помощница!? - выкрикнула она уже из кабины.
- Наташа! - прокричала ей в ответ девушка и помахала вслед ручкою.
К началу открытия 23 съезда коммунистической партии Советского Союза тщательно готовились все противостоящие в России друг дружке стороны. Готовился к нему и считал его своим возможно будущим звездным часом, а сейчас очень даже обеспокоенный за эту свою будущность Леонид Оттович Брешь. Заложенная под страну советов еще купленным с потрохами сатаною Хрящем мина замедленного действия грозила в любую минуту взорваться и похоронить под собою все продажное и лживое руководство партии и страны. В лихорадочных поисках выхода из казавшегося ему порою неминуемого краха Брешь метался из стороны в сторону, судорожно хватаясь за любую услужливо подталкиваемую ему под руки, внешне казавшейся ему безупречной и стоящей, идею или мысль.
Готовился к партийному съезду и обеспокоенный за своих глубоко укоренившихся в систему партийной и государственной власти ставленников сатана. Он не хотел упускать подвернувшуюся ему возможность воспользоваться замешательством Бреша перед всесилием расползающейся по всей России ядовитою гадюкою коррупционной бюрократией и, заставив ее угодничать и пресмыкаться перед новым правителем, понуждал ее лучших представителей подбрасывать заметавшемуся Брешу нужные сатане и не имеющие ничего общего с идеями социализма внешне разумные мысли. Так с целью усиления его личного контроля над складывающейся обстановкою в стране ставленники сатаны подбросили Брешу идею в дальнейшем для улучшения руководства страною между очередными пленумами ЦК партии избирать из самых заслуженных и влиятельных членов Центрального Комитета Политбюро, в состав которого сатана предполагал с помощью своих ставленников продвигать одних только близких ему по духу людей. А чтобы еще больше заинтересовать тщеславного Бреша в сомнительном содержании этой идеи, ему заодно подсунули и мысль впредь избирать для руководства страною уже не первого секретаря партии, а генерального, или по-простому генсека. Подобное изменение в названии занимаемой им должности так польстило самолюбивому Брешу, что он сомнительную идею об избрании Политбюро уже скушал без особых затруднении. Ну, а с предложениями об улучшении положения в экономической жизни страны было еще намного проще. Всегда поверхностно судивший обо всем, что происходило вокруг него, Брешь вцепился мертвою хваткою в угодливо подсовываемые ему идеи о мелиорации и о полном хозяйственном расчете. При этом он вовсе не задумывался о том, что эти сулившие с первого взгляда уже скорые и немалые выгоды для хозяйства страны в целом таили в себе немало уловок и ухищрении для обогащения за государственный счет угодных сатане всякого рода ловкачей и хапуг. К тому же сатана не сомневался, что жадные на поживу его земные сторонники в своих неутомимых попытках извлечь из подвернувшихся возможностей для себя лично как можно больше выгоды, заодно и вобьют клин вражды и разногласия в этот сплотившийся в условиях социализма советский народ.
23 съезд коммунистической партии Советского Союза благодаря совместным старанием Бреша и сатаны прошел так, как и было ими задумано. И необъятная страна снова продолжила свою размеренную поступь с твердым намерением обязательно достичь, пока еще ей неизвестного, своего никуда. Подогретые сатаною угодливые подхалимы и подпевалы на все голоса расхваливали по всей стране гениальность и мудрую предусмотрительность руководства Советского Союза во главе с Леонидом Оттовичем Брешем, а уже вконец оболваненный ими простой советский народ продолжал совершать неизвестно для кого и зачем свои трудовые подвиги. И только один Брешь продолжал тешить себя слабою надеждою, что хоть когда-нибудь, но он обязательно не оставит от расплодившейся по всей стране коррупции камня на камне.
Сатана и церковь, казалось бы, что может быть общего между этими двумя взаимно исключающими друг друга понятиями. Но в нашей непростой и невероятно запутанной земной жизни возможно все. И, вполне естественно, что лучше всех во всем происходящим на нашей земле всегда разбирался и продолжает разбираться именно этот извечный путаник и неисправимый искуситель сатана. Ибо все непонятно запутанное на нашей земле чаще всего и происходит непременно с его участием и по его злой воле. Ибо в земном мире только он один всегда стремиться все оболгать и донельзя запутать в людских головах знания о нем, тщательно выхолащивая из его сути все живое и привлекательное. И в этой своей извечной борьбе с ненавистной ему церковью он тоже с неизменным успехом использует этот свой особый талант. Ибо это только с его подачи расплодились по всей земле искажающие смысл веры человека в высшее божество всевозможные секты и лжеучения, порою переходящие в откровенное почитание и преклонение перед истинным врагом всего человечества - сатаною. И в этой своей извечной ни на одно мгновение не прекращающейся борьбе сатана никогда не брезговал и сейчас не брезгует случайно подвернувшейся ему возможностью привлечь на свою сторону священнослужителей из самой ему ненавистной христианской религии. А в Советском Союзе, где его извечная борьба совпала по времени с намерением советского государства полностью избавиться от наследия проклятого капитализма, к числу которого была отнесена и православная церковь, дела у сатаны в этом направлении пошли особенно успешно. И вот сейчас она, ослабленная и полностью развращенная сатанинскими на нее посягательствами, поддалась влиянию модного в последнее время клекаризма, главным направлением борьбы которого является антикоммунизм. Господствующие в современном мире крупные монополии активно использовали и используют его в своей борьбе с набирающими с каждым очередным годом силу и мощь социалистическими странами и уже давно пытались наладить его связи с главенствующей в России православною церковью. Но вот только сейчас не без помощи сатаны и предавшихся ему попов-оборотней им, наконец-то, удалось это сделать. Прослышав о заключенном между ними соглашении, весь капиталистический Запад возликовал. И не диво; ведь у них сейчас появилась давно желанная ими возможность организовать в самой гуще советского народа свою черную сотню. Для утоления алчности православных священнослужителей им пришлось немало потратиться, но давно мечтающие набросить сети на неподдающиеся им страны социализма, транснациональные монополии денег на это не жалели. И все в этом мире пошло, как говориться, шиворот-навыворот. Призванная верно служить опекаемому ею русскому народу православная церковь впервые за всю свою многовековую историю начала проводить в отношении его откровенно враждебную политику. В это трудно было поверить. Все происходящее в это время в самом святом для русского человека месте показалось бы совестливым людям самым невероятным святотатством. Но это все же произошло. И теперь переродившаяся в своей сущности бывшая святая православная церковь уже в ближайшем будущем обязательно должна была обнажиться перед преданным ею и обманутым православным людом во всей своей безобразной неприглядности. Время, как говориться, должно будет все расставить по своим местам и дать каждому из участников в этом бесчестном деле свою беспристрастную истинную оценку.
Суетившаяся с раннего утра на кухне Оксана встретила пришедшую к ней в гости Наташу с приветливой улыбкою и сразу же усадила ее за накрытый стол.
- И как же звали вашего дедушку, с которым я предположительно вместе сидел в лагере, - полюбопытствовал у нее во время обеда Виктор.
- Дмитрий Семенович, и он до..., - начала Наташа, но вздрогнувший от неожиданности услышать от нее имя и отчество своего бывшего профессора Виктор ее перебил.
- Он до своего ареста преподавал в нашем институте начертательную геометрию, - договорил он за нее и рассказал ей всю правду о причине его ареста и о его смерти в далеком от Москвы сибирском лагере. - Ваш дедушка, Наташа, был замечательным человеком, и вы не только можете, но и должны им гордиться.
- И что же тебя, Наташа, заставляет подрабатывать по вечерам? - полюбопытствовала у нее в конце их разговора Оксана. - Неужели твои родители так бедствуют, что не могут обеспечить тебе более-менее приличную жизнь на время обучения в институте?
- Мой младший двоюродный брат на следующий год пойдет в армию, а мы еще детьми договорились, что когда вырастем обязательно съездим на могилу к дедушке, - пробормотала засмущавшаяся Наташа, - он тоже по вечерам подрабатывает на вокзалах грузчиком.
- Да, и нам самим не помешает навестить моих родителей! - вскрикнула обрадованная ее словами Оксана, и тут же предложила своей напарнице ехать вместе с ними. - Мои старики живут неподалеку от лагеря, и вам у них будет намного удобнее искать могилку своего дедушки.
- Мой тесть с тещею уже успели соскучиться по своим внукам, - поддержал приглашение жены и Виктор, - так что, они примут всех нас в гости с распростертыми руками.
Раскрасневшаяся Наташа с благодарностью приняла их приглашение и, обсудив примерное время их скорой поездки к Оксаниным родителям, заторопилась с радостной вестью к своему двоюродному брату.
Горби, почему-то, не захотелось, чтобы так необходимый ему для дальнейшего успешного продвижения вперед диплом ученого агронома-экономиста принесли прямо в горком партии, как раньше приносили ему зачетку с аккуратно записанными сведениями о сдаче им зачетов и экзаменов. И вот сейчас он, радуясь, что на выпускном собрании были собраны студенты со всех выпускных курсов института, внимательно рассматривал выданную ему красную книжечку. В противном случае многие в этом зале могли бы удивиться, а кто же это такой среди них появился, и как он умудрился окончить их институт с красным дипломом.
- Вот теперь-то уж место второго секретаря крайкома партии у меня в кармане, - ликовал про себя Горби, бережно засовывая красную книжечку во внутренний карман пиджака.
Все это время обильно угощавшиеся за его счет нужные люди клятвенно обещали ему эту должность, но засидевшийся на этом месте пожилой человек не спешил уходить на заслуженный отдых.
- С такого теплого местечко уходят добровольно только одни дураки, - с неудовольствием думал про себя Михаил Иудович и прикидывал, а что еще он сможет предпринять, чтобы поторопить заупрямившегося упрямца. С головою, окунувшись в беспокоившие его в последнее время думы, он вышел из здания института, но не подошел к поджидавшей его машине, а, свернув на первую попавшуюся ему под ноги дорожку, неторопливо зашагал под тенистыми кронами деревьев некогда разбитого возле института сквера. Здесь его и встретил с поощрительной ухмылкою во всем ему покровительствующий сатана.
- Что же еще может так сильно огорчать тебя, мой мальчик, в такой, несомненно, радостный для тебя день? - полюбопытствовал окинувший его долгим внимательным взглядом сатана.
Тяжело вздохнувший в ответ Горби неприятно поморщился и рассказал удовлетворенно хмыкавшему сатане о своих затруднениях.
- Успокойся, мой мальчик, твои проблемы легко разрешимы, - тихо проговорил сочувственно ему улыбнувшийся сатана, - только прошу тебя не считай его место пределом своих мечтаний. Знай, что ты предназначен судьбою для более грандиозных дел и свершений.