На исходе шестого дня обороны Плалекса баржа "Империя" скользнула с орбиты. Попытки экипажа затормозить падение привели к тому, что корабль разваливался на части под действием гравитационных полей планеты и собственных силовых щитов. Баржа была настолько огромна, что по ее палубам могли свободно прогуливаться титаны, и сейчас они сыпались сквозь дыры в ее обшивке словно солдатики. Разобранные для ремонта и обслуживания, титаны горели и падали вниз, вспыхивая среди низвергающейся с баржи реки обломков. Черная гарь заслонила горизонт. Звезд над "Империей" не было видно от сонмища кораблей Предателей, в иступленной ярости атаковавших баржу, не считаясь с потерями.
- ... и тогда Император явится люда лично и спасет нас! - торжественно произнес полковник.
- Это богохульство! - сказал священник, - Я не позволю!
- Это дико, полковник, по меньшей мере - странно! - сказал комиссар.
- Это технически возможно? - спросил полковник.
- Абсолютно, - ответил техножрец.
- Вы только посмотрите туда! - полковник указал на горящую баржу, - Это все! Разве вы не видите? Это КОНЕЦ! Вы знаете, КУДА она падает?
- На город Ауракс, но... - комиссар развел руками в недоумении.
- На собор Святого Себастьяна Тора, - пояснил священник.
Полковник сцепил руки за спиной и вытянулся. Глубоко вдохнув, он принялся разъяснять:
- Первое - мы проиграли эту войну. Предатели контролируют большую часть планеты. А теперь абсолютно всю ближнюю орбиту. Остается лишь небольшой коридор для сброса боеприпасов арьергарду имперских войск - то есть нам. Подкреплений не будет. Нас не выведут отсюда! Понимаете? Мы здесь все погибнем! И Вы, и я! - полковник бронебойно зыркнул на священника, - Командование решило, что священный том Себастьяна утерян. Они решили, что он в руках Предателей. И лучшее, чего мы можем ожидать - орбитальная бомбардировка как жест милосердия.
- И перед смертью вы решили всласть поизгаляться над чувствами верующих? - крикнул священник.
- Я Вас тоже не понимаю, полковник, - сказал комиссар, положив руку на кобуру.
- Это необходимая мера.
- Я знаю, что мы не можем рассчитывать на высокую мораль гарнизона. Все давно в курсе, КАК идут дела. Тут даже огрин сообразит, - комиссар задержал взгляд на пылающей барже, после чего с чувством произнес, - Но мы можем умереть, как подобает истинным слугам Империи! Как мужчины, это точно. И нам совершенно не обязательно устраивать кукольный театр, который Вы предлагаете. Вечерней мессы и прощальных слов командира вполне хватит, что бы умереть как подобает гвардейцу.
- Мне не очень хочется умирать, комиссар, - загадочно произнес полковник.
- Вы малодушничаете...
- Слушайте дальше, - полковник продолжил, - единственный шанс выбраться отсюда - отбить у противника том Себастьяна. Не надо иронии! У нас есть возможность.
Полковник подошел к карте и увеличил район расчетного падения баржи "Империя". В центре находился собор Святого Себастьяна Тора - старейшее сохранившееся здание на Плалексе. Вокруг него кипело море из красных огоньков, обозначавших скопления противника. Редкие синие точки гасли одна за другой.
- Здесь они впервые прорвались в собор. Затем принялись искать том. По донесениям, в восточной части нефа, Предатели выпотрошили все хранилища и статуи. Они знали, где искать. Алтарь они не стали даже грабить, просто сожгли его мелтой. Затем их разведгруппы обнаружили нас.
Полковник передвинул карту так, чтобы стал виден золотой рудник, где расположился полк имперской гвардии.
- И теперь у них есть только один вариант - укрыться от взрыва и последствий падения баржи в пещерах под нами.
- Мы можем обороняться здесь достаточно долго, - сказал комиссар, - быть может, положение на орбите изменится...
- Не изменится, - отрезал полковник, - нас оставили с целью предотвращения развертывания противником противокосмической обороны. Отступающий флот империи уязвим для атак с поверхности Плалекса. Вот наша цель. Здесь и наша братская могила.
- Контратаковать? - спросил комиссар.
- Именно, - ответил полковник, - контратаковать, отбить у них том Себастьяна и запросить эвакуацию. Тогда нас заберут. Все просто.
Священник вскочил, и размахивая руками, кинулся к полковнику.
- Но причем здесь Император, да святится имя Его? Что Вы такое говорите?
- Император поведет нас в бой! - ответил полковник.
- Это святотатство!
- Вы в своем уме? - хмыкнул комиссар.
- Я уверен у нас все получится, - настойчиво проскрипел техножрец.
- Озвучьте наш план!- приказал полковник.
Техножрец выпрямил свои механические лапы и процокал к тактическому столу. Он пошевелил манипуляторами, напевая молитву активации гололита, и вскоре на поверхности стола, проморгавшись, появилась трехмерная схема местности. В отличие от плоской карты полковника, на этой можно было разглядеть мелкие подробности рельефа.
- Батарея "Василисков" размещается в квадрате шесть-девять. Сектор обстрела - запад-один-четыре-красный. Батальоны "Смирнов" и "Оса" обеспечивают прикрытие по фронту минометным огнем и средствами противоздушной обороны. Батальоны "Ордена Махариуса" и "Святой Николай Валлхальский" осуществляют перехват рекогносцировочных подразделений противника, отсекая их от ядра. Здесь и здесь. Штурмовая рота "Вихрь" наносит молниеносный удар в центр группировки Предателей с целью захвата тома Святого Себастьяна Тора. После захвата реликвии, рота отходит к посадочной площадке рудников для эвакуации на орбиту.
- Как видите, план весьма прост, - сказал полковник, - наш шанс в том, что противник не ожидает такого поведения от деморализованных огрызков обороны Плалекса. Мы возьмем свое нахрапом, действовать придется чрезвычайно дерзко и стремительно.
- О Терра, так, а причем же здесь Император? - жалобно произнес священник.
- Он поведет нас в бой, - повторил полковник.
- Вы вынуждаете меня на крайние меры, - злобно сказал комиссар, он достал лазпистолет из кобуры и направил его на командира полка, - я вынужден отстранить вас от командования в связи с недееспособностью.
- Лучше вы потом расстреляете меня, - дерзко ответил полковник, - смотрите сюда. Абсолютно ясно, что люди не поднимутся в эту самоубийственную атаку. Если только... к ним не явится сам Император.
Священник побледнел и осенил себя знамением аквиллы.
- Полковник, сдайте оружие! - резко сказал комиссар.
Техножрец поднял манипуляторы в умоляющем жесте.
- Одну секунду, пожалуйста. Сейчас вы все увидите.
Раздался щелчок и посреди штабной комнаты возник Бог-Император человечества. Гололитическое изображение было выполнено безупречно. С трех метров было невозможно понять, живой это объект или все-таки игра света. Император пошевелился, сделал несколько шагов по комнате и заговорил. Точнее его губы двигались, но звука не было, ибо никто из ныне живущих не знал, как говорил Повелитель рода людского и как звучал его голос.
- Я вам с первой минуты говорю - ЭТО БОГОХУЛЬСТВО, ЭТО СВЯТОТАТСТВО, ЭТО ГРЕХ! - выпалил священник, - одно дело лицезреть Его божественный образ в театральных постановках и фильмах, но совсем другое, понимаете, СОВСЕМ ДРУГОЕ, выдавать картинку за Бога!
- Это идиотизм, - сказал комиссар, - сдайте оружие.
Полковник поднял руки. Комиссар сделал шаг вперед, тут же раздался выстрел. Оружие комиссара отлетело в сторону, и он застыл обескураженный. Древний пистолет, выскочивший из рукава полковника, дымился как орочье "стреляло".
- А вы хитрец, полковник, - осторожно произнес комиссар.
- Так точно. Я не собираюсь убивать Вас. Там, - он махнул рукой в сторону скользящий с небес баржи и обреченного города, - найдется, кому сделать это. Вы выполните приказ. Или умрете как гвардеец.
Священник налился краской, его буквально разрывало от гнева.
- Вы... Вы пойдете под трибунал! Вы понесете самое ужасное наказание! Вы ничем не отличаетесь от ЭТИХ... ублюдков Хоруса и Варпа! - священник зашелся в крике, - я доложу Инквизиции о том, что вы тут делаете! Вы кончите в казематах Ордо Еретикус, полковник! Я лично прослежу, что бы Вы и... эта тварь, - он указал на техножреца, - сгнили как последние крысы. Вы, Вы... я проклинаю Вас! Именем Имп...
Священник не успел договорить. Его ослабшее тело упало в манипуляторы техножреца. Один из отростков титанового щупальца выщелкнул пустую капсулу с ультраморфином.
- Он поспит пока.
Комиссар с трудом скрывал растерянность. За годы учебы в Схола Прогениум, ему довелось услышать немало странных историй, но он никак не мог вообразить, что одна из них случится с ним. Тем более за несколько часов до смерти. Но Себастьян Тор, также как и он, был учеником Прогениума, а там всегда ставили в пример достойных выпускников. Он колебался еще несколько секунд.
- Варп Вас раздери, полковник. Я выполню приказ.
Построение было недолгим. Гвардейцев немного смутило отсутствие священника, но после того как по шеренгам прошелестел слух, что тому сделалось дурно от испуга, солдаты заулыбались.
Полковник четко и максимально коротко объяснил цель операции. Уточнять подробности было опасно, поскольку раздумья и прикидки шансов могли прибавить седины многим ветеранам.
Командир попрощался со знаменем и солдатами. Все пожелали друг другу удачи. Стараясь не замечать серые от ужаса лица некоторых гвардейцев, полковник запел боевой гимн. Его подхватили две тысячи голосов. Никогда еще они не пели так слаженно и искренне.
В строе походной колонны произошли изменения. Машины орбитальной связи и телеметрии в срочном порядке переоборудовались и загружались энергоблоками под завязку. Они должны были идти отдельной группой по фронту вслед атакующим подразделениям.
Полковник отдавал последние указания.
- Третья, четвертая и пятая машина - активируете устройства в наиболее ожесточенный момент схватки. Все, что вы увидите после - останется при вас до конца дней, или это будет последнее, что вы увидите. Вы меня знаете.
- Есть, сэр! Никто кроме нас!
- Никто кроме нас! Император благослови. К машинам!
Люди и техника застыли готовые к бою. Земля содрогалась от рева моторов и биения сердец. По губам солдат читались призывы к убийству, мольбы о спасении, проклятья и отборная гвардейская матерщина. Они молились и верили.
- Полк, вперед! - рявкнул полковник, и лавина сорвалась с места.
Их осталось семеро. Командир, техножрец, священник, координатор, связист и два сапера. Если бы не особые условия операции, полковник возглавлял атаку на головной машине, размахивая наградной саблей и придерживая фуражку, чтобы ее не снесло от грязной ругани. Особые обстоятельства заперли его в тылу его последней битвы. Или получится или нет...
- Вы уверены? - спросил полковник.
- Д-да... я думаю, все пройдет по плану, вот только... - промямлил техножрец.
- Что?
- Нет. То есть да! Я абсолютно уверен. Как никогда.
- Не поддавайтесь панике, в случае успеха я беру всю ответственность на себя.
- А как Вы собираетесь объясняться с инквизиторами?
- Я обменяю свою свободу на том Себастьяна. Уверен, за такую реликвию мне предложат убежище и скромную пенсию.
Полковник ухмыльнулся.
- А в случае провала? Что вы будете делать, жрец?
- Застрелюсь. Я слишком много знаю... технологии Адептус Механикус навсегда останутся тайной. Если устройство не сработает, я не буду ждать смерти, шагну в объятья Омниссии, вот так... выстрелю себе в голову.
Техножрец перезарядил мелтпистолет и положил его на край тактического стола. Полковник пошарил по карманам и извлек портсигар, выполненный из чистого электрума. Он открыл его, достал сигарету.
- Вы же бросили, - заметил техножрец.
- Если эта штука не запустится, не будет нужды переживать о здоровье. Я дам им прикурить.
- Лучше не думать о плохом. Скажите, а зачем священник благословляет золотые слитки?
- В одной из книг, ну, знаете, такие бульварные романы, где престарелый инквизитор убивает демонхоста в замке на вершине горы... Так вот, там сказано, что порождения Варпа боятся освященных драгоценных металлов. Серебряных болтов, цепных мечей и пневмокольев. Я думаю, если распылить над полем боя несколько сот тонн благословенного золота, магия этих чудовищ будет не такой сильной и наши ребята продержатся подольше.
- Вы не из пугливых, да, полковник? - хохотнул техножрец.
- Только самую малость...
И Варп обрушился на них. Со всей яростью и злобой, он исторг на гвардейцев орды демонов, визжащих от жажды крови. Уродливые твари метались по полю боя, пожирая людей, друг друга, вгрызаясь в трупы и разрывая на части все, что попадалось на пути. Небеса полыхали лиловым и красным. Сгорающие щиты баржи трещали, словно миллиарды черепов в тисках гравитационной ловушки планеты. До падения "Империи" оставалось два часа.
Поле взрыва гранаты, сержант обнаружил себя в бархане черного песка. Он с трудом вылез из кучи, и первым делом проверил лазган.
- Отделение, прекличка! - заорал он в рацию.
Один за другим все бойцы отозвались. Святой Трон! Они держались очень хорошо. Вот-вот должна пройти рота "Вихрь", а их позиция была словно медом намазана. Падшие десантники перли сюда как во дворец Императора. Сержант ужаснулся, представив себе времена Ереси, но трезво сравнив тогдашнюю войну и этот бой, приободрился. Защитники Терры тоже понимали - отступать некуда.
Сержант встряхнул мешок с магазинами для лазгана и бросил его в ближайшую рытвину. Осмотревшись, он заметил своих бойцов неподалеку, затем прыгнул в укрытие и изготовился к бою.
Бесчисленные полчища Хаоса атаковали позиции батальона. "Василиски" работали по минимальным дистанциям, и снаряды часто, то не рвались, то улетали вглубь потока Предателей, образуя на поверхности волны из крови и ошметков.
В ядре наступающей армии сержант разглядел гигантского дредноута, шагавшего по телам убитых и живых, еще, воинов. На верхней площадке чудовищной машины стоял командир армии Варпа - Апостол Тьмы. Перед ним, на пюпитре из костей и плоти, покоился том Святого Себастьяна Тора. Дредноут, то и дело терялся из вида в облаках дыма и гари, сержант никак не мог определить координаты для удара. Стрелять по самой машине, конечно, было безумием. Реликвия не выдержала бы и попадания из лазгана, не говоря уже о зажигательных снарядах. Но толпа вокруг была прекрасной целью, и сержант решился на дерзкую вылазку.
Он вскочил одновременно с разрывами снарядов "Василисков". Лазган бил сплошным лучом, сержант вдавил спусковой крючок до упора, не щадя ни себя ни оружие. Он мчался навстречу верной гибели, выкрикивая имя Его и проклиная Предателей до седьмого колена. После того, как первый десяток еретиков упал замертво, на него обратили внимание. То, что нужно!
Сержант дернул за петлю дымовой шашки, оранжевый дым повалил из картонного цилиндра. Воин мчался, огромными прыжками преодолевая горящие обломки и ямы.
- Батарея, смотри на меня!
- Наблюдаю тебя, сержант, - ответила рация.
- По моей команде...
Сержант подобрался достаточно близко, и со всего маху бросил шашку в толпу врагов. Инерция собственного тела швырнула его на землю как раз в тот момент, когда над ним, воя, промчались болты. Их было непостижимое количество, будто вся армия Хаоса дала залп по одной единственной цели.
- Огонь! - проорал сержант.
Время словно замерло. Он поднял голову и увидел застывших Предателей, их рты кривились от ужаса, а глаза готовы были вылезти из орбит. Сержант закрыл уши руками и уткнулся в землю. Его подбросило несколько раз. Когда он поднял взгляд, с неба шел кровавый дождь. Оторванные конечности, внутренности, головы и сгустки гноя шлепались на землю, вздымая фонтанами багровую грязь.
Слух вернулся к нему секунду спустя. Это был дикий, неистовый крик гвардейцев, поднявшихся в атаку. Они молниеносно сблизились с врагом, вымещая праведный гнев копившийся веками в генах человека. Еретики были ошеломлены дерзостью нападения. Несколько минут они не могли сориентироваться в пространстве. Гвардейцы истребляли их сотнями, огнем лазганов, гранатами и штыками, рвали на куски голыми руками. Казалось, победа была близка, они забыли о смерти, над головами развевалось знамя полка...
Апостол резко дернул за вожжи. Толстые тросы натянулись, и дредноут, содрогаясь от боли, повернулся. Изувеченное тело космодесантника стремилось сжаться в позу эмбриона, но цепи из острых как бритва, пластин, удерживали его в распятии на радиаторах боевой машины. Каждый дюйм корпуса дредноута был покрыт язвенной плотью. Она морщилась и кровоточила от попаданий, причиняя невыразимую боль космодесантнику, чей спинной мозг был нервным центром уродливой конструкции.
Предатели попытались перегруппироваться еще раз. Через сломанный строй еретиков, к гуще сражения стали подтягиваться ударные группы одержимых. Их мутации были настолько чудовищны, что силовые доспехи казались чужеродными, будто, кто-то, издеваясь, засунул червя в ореховую скорлупу. Темные силы Варпа наделили этих мутантов дикой и бесконтрольной силой.
В первые секунды, их появления никто не заметил. Сначала зазевавшиеся еретики отправились в Варп, а затем мерзкие щупальца и когти коснулись человеческой плоти. Воинство Хаоса озарилось нечистым светом амулетов, проклятое оружие дрожало в руках Предателей, заклинания тьмы на их доспехах ожили, и воздух наполнился демоническим шепотом. Армия Апостола взревела, усиливая натиск.
Сержант блокировал удар берсеркера. Лазган разлетелся в щепки, но дал время сорвать гранату с крепления. Чека тихонько лязгнула и осталась висеть на петле бронежилета. Сержант схватил берсеркера за нагрудник левой рукой, а правой втолкнул гранату в раскрытую пасть. Оттолкнувшись ногой от ременной бляхи, он прыгнул и приземлился за спиной Предателя.
Сержант рванул что есть сил, и едва успел пронырнуть под клешней одержимого мутанта. Раздался оглушительный взрыв, который разметал содержимое керамитовой оболочки над полем боя. Одержимый покачнулся и упал, изрешеченный осколками.
Сержант вертелся как на сковороде. Земля под ним действительно была раскалена прометием и ненавистью, однако, гудящее тело не чувствовало ничего, кроме пиковых нагрузок и ударов захлебывающегося сердца. Удар, блок, чей-то болтер в руках, слепящие вспышки, снова удары, безумный крик...
Все померкло перед глазами. Картинка битвы раскачивалась туда-сюда, все меняло цвета. Неожиданно, тело павшего однополчанина резко приблизилось, и сержант обхватил его. Он понял, что упал. Силы покидали его.
- Стало быть, вот так все закончится, - прошептал он.
Голова сделалась невыносимо тяжелой, сержант задрожал от холода. Последнее, что он видел, были его товарищи, отчаянно сражавшиеся с Предателями.
А потом все стало золотым.
Апостол снял шлем. Он не мог поверить глазам. То, что творилось у ног дредноута, и еще секунду назад радовало, превратилось в сущий кошмар. Порождения Варпа с визгом бежали. Топча друг друга, в панике отступали еретики и падшие астартес. Дикий вой, и блеянье заполнили слух.
- Будь ты проклят, - прошипел Апостол, - Будь ты трижды проклят!!!
В золотом сиянии, что заполнило окружающее пространство, Апостол увидел орлов. Гордые и сильные птицы парили в небесах, несли в клювах веточки лавра и белые ленты, в когтях бились истекающие кровью сердца. Орлы кружили над своим повелителем.
Император шел сквозь массу дрожащих и испражняющихся тварей. Плечом к плечу с ним шли его воины. Многие были изранены, но не замечали дымящихся дыр в броне. Их поступь была тверда, они знали: победа на расстоянии вытянутой руки, оставалось лишь протянуть ее.
Апостол дернул упряжь изо всех сил, принуждая дредноута встать на дыбы. Распятый космодесантник взвыл от боли. Четыреста лет назад ему вырезали язык, и его вопли, заставляли содрогнуться самых смелых.
Дредноут схватил рукой умирающего гвардейца из кучи тел, и поднес к лицу Апостола. Разломав кости, из плоти пюпитра появилась обсидиановая чаща. Граненые рубины пылали энергией Варпа, густая слизь стекала по изящной ножке к основанию из свернувшейся в кольцо змеи. Механические лапы разорвали тело гвардейца, и Апостол подставил чашу потоку крови.
- Ничтожества, я приказываю вам сражаться! Если вы отступите, я сдеру с вас шкуры! Веками вы будете копошиться в дерьме, и удовлетворять самые изысканные потребности рабов Слаанеша! Я приказываю вам - в атаку!
Апостол поднес чашу к губам, и в ужасе отшатнулся. Проклятая золотая пыль осела на крови. Апостол шагнул к краю платформы и вылил содержимое чаши на распятого космодесантника.
- Пей, открой свою пасть!
Космодесантник отвернулся заскулив, красные с золотом слезы текли по его лицу.
- Мразь, - крикнул Апостол. Он отхаркнул мокроту из воспаленного горла, и плюнул в раскрытый череп космодесантника. - Ты поживешь еще, я обещаю.
Он поднял с трупа еретика болтер, который тут же нагрелся и с треском сбросил с себя нечестивые украшения. Руны на оружии погасли, осыпавшись пеплом. Сержант чувствовал дикую боль в спине и правом боку, левая рука почти не слушалась, челюсти сводило от судорог. Сделав несколько шагов на ватных ногах, он вытер рукавом грязь с лица и увидел стройные ряды имперской гвардии, осанисто шагающие сквозь боевые порядки врага.
В центре первой шеренги сержант заметил высокого человека в роскошных силовых латах. Сначала казалось, что это наваждение или контузия, так как сержант не слышал его голоса, а тот совершенно очевидно отдавал приказы и командовал наступлением. Рядом, то и дело, поправляя фуражку, маячил комиссар.
Всюду было золотистое сияние. В выхлопах танковых труб оно становилось краснее, будто имело особую природу и могло вот-вот запалить воздух и все вокруг. Сержант пытался разглядеть фигуру в латах, но ничего не получалось из-за того, что объект наблюдения постоянно перемещался по формации.
Сержант осмотрелся, заметив перемены на поле боя. Демоны беспорядочно носились вокруг. Многие драли когтями собственную плоть и выцарапывали глаза. Падшие космодесантники ретировались в спешке, побросав оружие. Несколько берсеркеров обороняли хромающий "Осквернитель", но шансов против гвардейцев у них не было.
- Наших трупов миллион! - запел воин вдалеке.
- Нашей крови океан! - подхватили сотни голосов.
Полковая песня приливами била по дрогнувшему противнику. Местами возникали ожесточенные схватки, и тут же угасали, стоило высокому человеку приблизиться к очагу сопротивления. Еретики бежали, оставляя раненых, пробиваясь к транспортам, где убивали друг друга за место на облепленной дезертирами броне.
Сержант догнал первую шеренгу. Справа и слева от него шли штурмовики роты "Вихрь". Воины поочередно вскидывали лазганы, прицельно стреляя в одержимых созданий Хаоса. Сержант увидел цель роты - гигантский дредноут командующего армией вторжения. Машина кромсала легкие "Химеры" и "Стражи" с легкостью, какой мачете прорубает путь человеку сквозь джунгли.
В наушнике раздавались четкие команды. Комиссар и полковник вели наступление, третий голос координировал и комментировал входящие данные на внутренних каналах подразделений. Сержанта занимал человек в латах. Моментами он находился в нескольких местах сразу, а иногда исчезал совсем, чтобы появиться возле раненого гвардейца и помочь тому подняться.
Терпящая крушение баржа "Империя" заслонила большую часть неба. Атмосферные истребители Предателей не давали ни единого шанса спасательным капсулам. В оглушающей тишине лилово-красных небес, длинные очереди турелей баржи выглядели прощальным салютом.
Раздался грохот, гудение и скрежет рвущегося металла.
- Батарея! Два!
Все повторилось, на этот раз Предатели огрызнулись очередями из тяжелых болтеров.
- Батарея! Три! Отбой!
Когда ударная волна, едва не сорвав с сержанта ботинки, прошла, он резко поджал ноги, набрал воздуха и крепко сжал болтер.
- Гвардия, встать! - скомандовал комиссар, - В атаку! За Императора!
- За Императора!
Рокочущее, продолжительное "А-а-а!" неслось над полем боя вровень с блестящими штыками и раскаленными стволами лазганов. Ураганный поток огня смел последние позиции противника. За секунды гвардейцы сблизились с ядром армии Апостола. Батальон "Святой Николай Валлхальский" развернулся левым флангом к дредноуту, отсекая возможные подкрепления. Несколько минометных расчетов забрасывали вероятные пути отступления сенсорными минами. Каждая из них могла оторвать чудовищной машине ногу, но не давала высоких температур и не несла осколков, способных повредить том Святого Себастьяна. Вперед двинулись три "Леман Русса".
Сержант сошелся в рукопашную с самыми стойкими воинами Хаоса. Те образовали кольцо у ног дредноута, блокировав паникующих еретиков, сбив их в плотную массу, не давая сойти с места. Гвардейцы навалились на защитный периметр, не оставив противнику пространства для маневра. Предатели не могли работать цепными мечами, опасаясь искалечить себя раньше, чем это сделают люди. В ход шли ножи и зубы.
Не было слышно ни одного выстрела, только яростное рычание и крики раздавленных. Танки осторожно продвигались. На одном из них, наводчик, не найдя себе работы в контактном бою, вылез на обод гусеницы и расталкивал окружающих пожарным багром. Второй "Леман Русс" попал под руку дредноута. Адамантиевые когти сомкнулись на башне и оторвали ее от корпуса. Нечестивая машина опустила другую руку в толпу гвардейцев, но моментально отдернулась, словно обожженная.
Сержант дотянулся до еретика и вцепился ему в лицо. Второй рукой он оттолкнул комиссара, и со всего маху вонзил нож в живот противника. Еретика стошнило кровью в рукав сержанта. Толпа моментально поглотила обмякшее тело. Болтер, что болтался за на шее за спиной, потянуло назад и сержанту пришлось отступить, чтобы не быть задушенным ремнем.
Он сильно ударился головой, обернулся, и увидел золотой наплечник с кованым орлом. Носом пошла кровь, снова закружилась голова. Когда он, поборов секундную слабость, обернулся вновь, то увидел только красно-золотую пыль. Сержант, не раздумывая, бросился на помощь товарищам.
Апостол заходился криком на платформе дредноута. Он метался от одного края к другому. Замерев на секунду, он проговорил что-то в вокс, затем подхватив двуручную булаву, прыгнул к гвардейцам, взобравшимся на руку дредноута.
Комиссар влез на танк по головам сражающихся. Он вытер саблю кителем и сбросил его вниз. Фуражка давно сгинула в грязи, но он по привычке потянулся снять ее, прежде чем надеть протянутый ему шлемофон.
- Да! Да! Сейчас будет... Не знаю, полковник.
Комиссар огляделся и кивнул сам себе. Затем ответил в рацию.
- Действую! И, кстати... Сработало!
Сержант схватил еретика за волосы и потянул к себе. Гвардейцы в первом ряду сдавили его с боков. Кто-то ударил еретика по ногам, так, что тот повис над землей. Сержант поднес нож к его горлу, но не мог нанести удар - колыхающееся море людей кидало его из стороны в сторону.
- Граната! - раздался испуганный голос.
Еретик сумел дотянуться до подсумка и тянулся к чеке. Он выл от боли, но не сдавался.
- Ломай его, сержант! Ломай шею! - крикнул комиссар.
Гвардейцы навалились на еретика, укрыв его телами. Сержант развернулся над его головой, просунул пальцы в рот и резко дернул вверх. Позвоночник неестественно сочно хрустнул и Предатель затих.
- Слушай, сержант, нам надо пробиться к той площадке. Не знаю, сколько поднимется за нами, может пара твоих бойцов, а может только мы вдвоем. В любом случае, надо захватить том.
- Понял, сэр. А как мы попадем туда?
- Как вон те парни! - ответил комиссар, указывая на гвардейцев облепивших руку дредноута, - Надо спешить, их надолго не хватит. Что это дымится у тебя?
- Не знаю, может болт не разорвался? Что-то "смертник" жжется.
- Отставить "смертник", делай как я!
Комиссар прокричал команду внутрь танка. "Леман Русс" взял вправо, к ноге дредноута.
- Разойдись! Держитесь в этом пределе, оно не сможет стрелять, - орал комиссар, - пушка не наклонится! Бейте их, кидайте под гусеницы!
Шестиствольное орудие дредноута беспомощно вращалось, но никого не могло достать. Гвардейцы сражались почти под ним.
"Леман Русс" подошел вплотную к ноге дредноута. Огромные механические пальцы машины месили кишки, однако двигаться дредноут не мог. Случайно задев одного из падших космодесантников, он получил удар силовой перчаткой в сочленение, и был вынужден оставаться на месте.
- Поднимай! - крикнул комиссар в люк танка.
Ствол башенного орудия быстро и плавно достиг максимального угла. Комиссар, схватив зубами саблю, полез наверх. Сержант последовал за ним. Механическая рука сбросила с себя последних гвардейцев и устремилась к танку. Сержант прижался к корпусу, щекой чувствуя шероховатости кожи распятого космодесантника.
Внизу несколько раз выстрелил лазган. Что-то вспыхнуло, обдав жаром. Раздался торжествующий крик и призыв усилить натиск. Дредноут задрожал от боли, из его утробы донесся полный страдания крик. Космодесантник повернул голову к сержанту, в его глазах были века мучений и ненависти. Он просил о милосердии.
Жетон "смертника" на груди нестерпимо жег. Сержант похлопал себя по нагруднику, но поняв бессмысленность этой затеи, полез к распятому ангелу смерти. Космодесантник был намертво прикован к решетке радиатора. Периодически оттуда вырывались клубы пара, обжигая истерзанную плоть.
Сержант подобрался ближе, стараясь не смотреть на раба машины. Болт перебил цепи с третьего выстрела, но космодесантник остался висеть на собственной коже. Она была пробита сломанными костями, гноилась и сочила воняющей лимфой. Сержант достал нож и стал рубить костную массу горба. С каждым ударом на него брызгало сукровицей. Он отвернул голову и рубил, пока нож не чиркнул о металл. Освобожденный безмолвно рухнул в копошащуюся массу.
Из армированного брюха дредноута послышались бульканье и стон. Древнее создание лишилось половины своих функций. Обезумевшая машина завертелась на пяточке кричащего мяса. Гвардейцы моментально отпрянули, но оставшиеся два танка были растоптаны окровавленными ногами чудовища.
Сержант, что есть сил, схватился, за отмиравшую на глазах, плоть. Комиссар пропал из вида, на одной из ног дредноута светила диодом взведенная фугасная мина. Еще несколько рывков, и сержант дотянулся до ограждения командной площадки.
Вооруженный саблей, комиссар не имел никаких шансов против огромного хаосита. Его двуручная булава с гудением рассекала воздух, грозя обрушится на противника со всей проклятой силой Варпа.
Комиссар заметил сержанта и подмигнул ему.
Апостол нанес несколько ударов, но те пришлись воздух, комиссар оказался весьма прытким, несмотря на значительную выслугу лет. Они кружили по площадке, разрушая оборудование, сметая все преграды. Комиссар выигрывал драгоценные секунды для сержанта, пока тот извлекал том Святого Себастьяна их цепких объятий пюпитра. Наконец реликвия была освобождена.
Апостол прижал комиссара к краю платформы и занес булаву для последнего удара.
- Я думал, что мне запомнится этот бой, - сказал Апостол.
- Еще как.
Сержант прыгнул на спину Предателя и захлестнул его шею ремнем болтера. Потянул на себя, упираясь коленями в спину. Глаза Апостола покраснели от гнева. Булава упала с площадки, он пытался схватить руками дерзкого человека.
Комиссар понял, что противник сможет продержаться достаточно долго. Дополнительное легкое и стальные мышцы астартес, могли вылиться кровью целого взвода, будь он хоть с тремя гвардейцами на плечах.
Сержант тянул что есть сил, ему пришлось встать в полный рост. Жетон "смертник" прикипел к груди, из-под брони завоняло паленым. Апостол смог оттянуть ремень от кожи, нагнулся и резко дернул от себя. В момент, когда он выпрямлялся, комиссар подскочил и воткнул нож ему в глаз. Следом сержант ударил его болтером, пнул ногой и дал очередь в голову. Болты прошли навылет, не разорвавшись.
Апостол покачнулся, ища за что схватиться. Бионика, усиленная Варпом, вкачивала гигантские дозы препаратов, но даже он сам понимал, насколько бессмысленна работа систем жизнеобеспечения. Демоническая сущность, что обитала в нем веками, покидала бесполезное тело. Она уносила с собой обещания могущества, славы и истинной справедливости.
Апостол сипло выдохнул и перевалился через ограждение. Высоко в лилово-красном небе кричали орлы.
Комиссар положил руку на плечо бойца. Сержант спохватился и протянул ему том.
- Нет, сынок, это твои погоны. Вручишь полковнику лично.
Сержант подошел к краю платформы. Бой внизу угас, гвардейцы добивали Предателей прикладами и каблуками. Сержант озорно свистнул подняв том Себастьяна над головой. Гвардейцы взревели от восторга, вскидывая лазганы, подбрасывая шлемы вверх. Среди устремленных в небеса кулаков, сержант заметил золотую перчатку. Голова снова закружилась, и он потерял сознание.
Когда сработала мина на ноге дредноута, они были на полпути к спасению.
- Ты видел, ты видел?
- Да, Он закрыл меня от взрыва!
- А мне дал стимулятор! И оттащил в яму! "Смертник" выжег мне аквиллу на груди! Смотрите!
- Херня, мы с ним плечом к плечу сражались! Я прикрывал Его!
- Быстрее, обезьяны! Челнок не будет ждать!
"Империя" пала. Волна пыли неслась с пугающей скоростью. Серые тучи разметали золото, укрыв собой преданных и предавших.
Уже на трапе челнока, когда санитары сложили носилки, сержант увидел край тактического стола. На нем покоилось безголовое тело техножреца. Рядом лежал пустой портсигар.