За решетчатым окном вступает в свои права очередной дождливый промозглый день.
Луна открывает глаза и привычно осматривается ? вокруг накрахмаленные стены, слепящие своей неустанной белизной, они кажутся Луне почти инфернальными. Все здесь идеально, не считая только едва заметной царапинки потрескавшейся штукатурки на потолке, не считая только характерного запаха "кто-то где-то сдох", не считая только, что хуже места и вообразить нельзя ? здесь все идеально.
Под подушкой у Луны очки и она спешно надевает их, пока остальные не проснулись. Теперь она потягивается и сладко зевает. Время, когда ты уже не спишь, но ещё не проснулся настолько, чтоб осознавать себя в каком либо настроении ? её любимое.
По утрам обычно Луна мечтает о мороженом. Оно ведь бывает такое разное.
Ванильное ? шоколадное- клубничное. Господи - с орехами! Мечтает наслаждаться невероятным вкусом в какой нибудь погожий летний денек. Сходить в кино, жевать поп корн, и медленно дуть колу-лайт с этим ее аспартамом и отсутствием калорий, а затем сидеть в парке. Или сходить на ипподром.
Куда нибудь в прошлое, в общем.
Очки Луны с небьющимися стеклами цвета пивной бутылки. Они довольно удобные. Единственный минус - в том, что в них неудобно читать, но это ничего такого: здешняя библиотека довольно скудна. Луна откопала разве что Робинзона Крузо и будучи в полном восторге втайне называет А. пятницей.
Ей это так нравится! Приводит в восхищение. Ну как же! Ведь у нее есть свой секрет!
И вообще, она единственная, кто умеет читать здесь.
Так что - ХА! Вот вам.
А. - её соседка. Сейчас она спит, в позе эмбриона, повернувшись влево.
Луна автоматически подмечает это и вспоминает свой ортопедический матрац и мамины правила :
(спи на спине!)
"О эта глупая А. с потенциальным искривлением осанки " - думает Луна.
Вскоре все просыпаются понемногу.
Никакой барабанной дроби, нет.
Их жизнь ? ребенок, ковыряющийся в тарелке с цветной капустой в гороховом супе.
- Доброе утро - говорит А.
- Хочу есть!! - говорит Б.
В.зевает
- Доброе - говорит Г.
Д.как всегда страдает:
-А обо мнеее даже нееее вспомнииили!
Луна тоже хочет есть. Ей кажется, что кишки вот ? вот прилипнут к спине, или того хуже вывалятся наружу и надают ей подзатыльников за плохое обращение.
- Ну,сударыня! Ну, миленькая! Зачем же так? Такая прелестная барышня должна освещать мир своей улыбкой - говорит Г.
Дело в том, что Г.считает себя графом с амнезией, прибывшим из Франции на диковинном корабле и потерпевшем крушение, а как известно, хорошие манеры - лучшие друзья титулованных особ.
- Что? Правда прелестная? - говорит Д., игриво размазывая сопли по лицу.
- Разумеется - Г старается выглядеть убедительным и мягко улыбается.
И, черт возьми, у него выходит! Истерика Д. Повержена. С первого раунда. Какая победа!
Д. многозначительно хихикает и говорит:
- Заметил, наконец-то.
В. зевает.
И наконец-то открывается дверь.
***
Жила была девочка Луна, она пробыла в утробе матери на две недели меньше положенного и выбралась на свет белый с помощью железных щипцов, прорезав своим отчаянным криком, установившуюся на мгновение тишину.
Сьюзан, женщина с разорванной промежностью и очаровательной улыбкой прижала ее к своей груди так крепко, как только могла, и обменялась с ней своей микрофлорой. Психологи считают этот момент крайне важным во взаимоотношениях мать - ребенок, но Луна конечно же не помнит этого.
Жила была девочка Луна, и у нее было родимое пятно на левой лопатке в форме лопаты, что определенно значило, что когда нибудь она найдет клад, ведь лопаты не появляются просто так на маленьких девочках.
У Луны был отец по имени Вильгельм, большой и сильный, родом он был из Осло и с детства он очаровывал дочь историями о волшебной красоте фьордов и гор именуемых блудными детьми, пересказывая ей сказки старины Йоргена Му, и девочка Луна устремлялась вслед за своей фантазией в подземный мир, покрытый сочным мхом и прахом нетленных историй, где великаны вымерли потому что были слишком большими и слишком вежливыми и когда они выросли настолько, что край мира стал упираться в их ступни, места оказалось слишком мало и им приходилось толкаться и наступать друг на друга, и, не вытерпев этого, они все вместе, спрыгнули с края мира в неизвестность.
Девочка Луна никогда не рассказывала своей матери о настоящей причине смерти великанов, она не доверяла ей после того как однажды та сбежала от них с отцом, мать Луны вообще любила бегать, её белые пятки мелькали то тут, то там, ей было интересно абсолютно всё.
Обычно она бегала одна, но однажды она откопала археолога и начала бегать с ним вместе, что совершенно не нравилось ни Луне, ни Вильгельму, ни великанам, но нравилось Сьюзан, которая танцевала, танцевала на зыбучих прекрасных песках, сходила с ума от таинственной игры с огнем, палящего солнца и захватывающего восторга. В ней было столько неподражаемого желания жить.
А вильгельм тем временем усердно совал свои эмоции в мясорубку самоанализа, съедая их преобразившимися и кроткими.
Девочка Луна пела себе песенки про маленькую кукурузку, у которой не было друзей.
" Маленькая кукурузка без друзей.
Маленькая кукурузка такая маленькая
Потому что она кукурузка без друзей
Когда нет друзей - все кукурузки маленькие,
А когда есть - большие.
Я маленькая кукурузка. "
Вот такая это была песенка.
***
Луна кутается в одеяло, потому что вошедший ее смущает, а Д.тем временем кокетливо поправляет больничный браслет.
- Завтрак. - Сообщает З.
З. каждый день приходит в одно и то же время, чтоб скупо буркнуть " завтрак" , окинуть их долгим пронзительным взглядом и гордо удалиться восвояси.
Луне хочется пульнуть в него уткой. Но у них нет ни одной утки.
З. нелюдим и общается только с Мисс Пуфс ? кухаркой, потому что она выполняет свое бабское призвание ? дает жрать, а значит не так уж она и плоха.
Так он любит говорить.
А. говорит что мисс Пуфс - блекло голубая, мышление А. построено таким образом, что в голове у неё вместо полочек банки с краской, каждый цвет определяет понятие и быть блекло - голубым ? не лучшая характеристика.
Быть блекло ? голубым значит, как будто умирать от чахотки
Значит тонуть в болоте рутинной жижи.
Значит быть сорняком.
Значит быть жестким.
А.говорит что характеристику человека определяет не столько цвет, как его оттенок. Когда человек блеклый ? это уже значит, что добра от него не жди. Раньше она думала, что видит ауру, но после того как оказалось, что аура ? это незаконно, А.поняла что видит суть.
Сейчас ребяткам пора в столовую, и чтоб попасть туда, нужно выйти из комнаты, спуститься вниз по лестнице...
(ни в коем случае нельзя прикасаться к перилам! Микробы! )
... А затем выйти из своего корпуса, пройти мимо памятника Безликому.
Памятник посвящен единому управителю страны, громоздкий и безвкусный, запечатленный в своем уродливом гнилом изваянии.
Безликий нещадно размножается и вещает свои непреложные истины
" Я ? это вы, вы ? это я, мы - все одна семья! "
Почти как реклама сока, но только не реклама сока, а непреложная истина.
У безликого нет лица, потому что у него тысяча лиц. Потому что у людей разные лица. Потому что он ? это вы, а вы - это он. Потому что все всем во благо, ведь вы ? это он, а он ? это Вы.
У памятника стоит косоногая лавчонка и фонарный столб, если повернуть голову налево - виднеется нужная дверь:
СИНИЙ ЦВЕТ - ЕШЬ ОБЕД!
На территории МЕСТА находится три корпуса по четыре этажа.
К каждому примыкает обособленное пространство для прогулок, корпусы ограждены каменной стеной, сверху возвышается кардиограммой колючая проволока.
Все они разного цвета, тот, что ближе к северу ? серый. Интересно, что начиная от основания здания по направлению к верху, серый цвет постепенно меняется, играя всё новыми и новыми оттенками. Следующий корпус примыкает к общей поляне для встреч, черного цвета. За ним, огражденный стеной ? последний - белый корпус, он же напротив, поражает своей однотонностью, врезается в глаза. Всегда такой белый, что, кажется, будто взбунтовавшие кисточки красят его сами по себе каждую ночь. Идеальный, сочащийся максимализмом корпус для тех, кого беспокоит "гипертрофированность эмоций''.
Но об этом позже.
Луна живет в белом корпусе.
В столовке все сидят по палатам, блоки столов выстроены по корпусам, что исключает возможность общения между разноуравневыми клиентами в какое либо другое время, кроме субботы, где все встречаются на общей поляне.
Сейчас здесь воняет хлоркой и немного диклофосом.
Неужто мисс Пуфс затеяла уборку? На столе пузырятся полуфабрикаты. Все чего-то ждут. Скатерти засалены и А.рисует на них ногтем, выскабливая из жира чудесные узоры.
Б.стучит ложкой по стакану. Мерзкий, дребезжащий звук.
Луна морщится и говорит:
-Б.!
Б.по барабану. Б.вообще смахивает на барабан. Пузатый, обтянутый кожей, пустой.
- Это неприлично, мой юный друг! - говорит Г.
И ничего такого в том, что Б. годится ему в отцы. Лицо у Б. обычно не выражает никаких эмоций, он маленький, тщедушный, у висков его залысины, а вот в носу, напротив, волос хватит на целый парик для лысеющей феи.
Б носит короткие штанишки с подтяжками, и выпускает свой большой пивной живот наружу, чтоб хорошо дышалось.
Он продолжает стучать ложкой по стакану.
Медленно и с явным удовольствием.
- Это музыка! - отвечает Б.
- О, она, должно быть, пурпурная! - говорит А. и мечтательно закатывает свои серые глаза. Наверное, она смотрит на потолок. На потолке какая - то нелепая лепнина.
- Красиво - говорит А.
И В. смеется низким гортанным смехом.
-Лес - говорит В. и замолкает.
-Лес - это красиво, - говорит В. , выдержав паузу.
(Луна думает, что В. похож на нарцисс)
А. согласилась бы с ней. Ей нравятся нарциссы и В. тоже.
Сегодня на В. его любимая юбка ? фиолетовая, она длинней колен и волосатые ноги почти не выглядывают, что делает ее особенно прекрасной.
В. одергивает свою фиолетовую юбку и встает.
- Лес! - В. машет руками, его ноздри раздуваются, руки трясутся.
- Все дело в том, что в нас никто не верит. И мы растворяемся. Безвозвратно канув в Лету, уходим, расползаемся...мы как растаявшее мороженое, мы как стертый рисунок на асфальте, такой прекрасный вначале - В. вот-вот расплачется.
Он тягостно вздыхает, молчит, затем снова молчит и садится на свой стул, угрюмо падает на него и делает глоток кизилового компота, и поправляет прядь своих золотистых волос.
- Мы все равно живы. И это прекрасно.
Затем В.начинает завтракать.
А Б. говорит:
- Мдааа. И как наша нимфа это ест?
Рисовая каша смахивает на клей.
Дело в том, что В.считает себя нимфой.Он замечательный и очень умный, но в последнее время с ним что-то не то. В. вегетарианец и часто остается голодным, с этим здесь никто не считается, хотя Пуфс знает, что он не ест мясо, но все равно всегда кладет ему на тарелку картошку вместе с мясом и мерзко ухмыляется.
У всех сдают нервы.
-Почему ты вечно стремишься обратить на себя внимание!
- Выскочка! - говорит Д. и злобно пялится на Б.
- Судари! Судари ! - восклицает Г.
- Выскочка! - словно выплевывает Д.
И Б. не говорит ей ни слова.
В столовой тихо.
Шоу начинается.
Потому что заходит Большой С.
***
Девочка Луна любила гулять по вечерам и любоваться на умирающие лампочки фонарей. Незадолго до своей смерти они обладали особенной потусторонней красотой, мигая светом так смутно и неясно, что Луна могла с легкостью представить себе живущих внутри инопланетян. А Сьюзан не любила фонари, но любила дорогие сыры и голубой цвет, поэтому она кормила дочь голубым сыром, а по праздникам объедалась величайшим Касу Марцу. Этакая прелесть из овечьего молока с личинками для пикантности. Сьюзан. Ох уж эта Сьюзан - бесстрашный поедатель личинок.
Отец Луны, Вильгельм, любил скамейки со спинками больше всего на свете. А еще любил летний запах сладкой свежести, витающий в парках по ночам. У него была подружка ? Марчела и она не то чтобы очень любила скамейки, но любила запахи и длинные разговоры за полночь. Марчела была какой-то очень темной. У нее были темные волосы, темные глаза, будто бы без зрачков, жилистые запястья с коротко обстриженными ногтями и одежда непримечательных цветов. Она выглядела уверенной и донельзя гармоничной, ходила с прямой спиной, голос у нее был тихий, низкий. Невольно внушала уважение.
Появилась она так давно, что Луна и не помнила. Помнила только, что все время приносила барбарисовые конфеты и поначалу Луна даже ей радовалась.
Пока однажды мама не сказала:
- Эта женщина отнимает у тебя отца!
А потом Марчела как-то пришла с парнем, это был её муж, но не настоящий, а как-то по-нарошку. Они даже поцеловались немного и с тех пор Сьюзан стала относиться к Марчеле получше.
Вил все время звал их на семейные обеды, часто Марчела приходила одна и когда он предлагал лимонный пудинг (фирменное блюдо Сьюзан ) ей первой, Луне это страшно не нравилось.
Сьюзан увлекалась медитациями и всякий раз, проходя мимо её комнаты перед сном, можно было услышать, как она гортанно играет продолжительным "оммммммм" на своих губах. Иногда она ложилась поперек пола в большой комнате и громко быстро дышала. В такие моменты с ней происходили странные вещи, её ломало как картинку в телевизоре, искаженную колебаниями антенны, пальцы скрючивались, и все это смахивало на сеанс экзорцизма.
Отец как-то объяснил Луне, что всё дело в измененном соотношении кислорода и углекислого газа. Его слишком много для легких и он не успевает весь нормально усвоиться, получается так что углекислый газ негативно влияет на нервные клетки, это приводит к торможению коры, и тут вступает в свою власть подсознание или как - то так.
Вильгельм всегда хотел быть гипнотизером или фокусником, с тех самых пор в далеком детстве, как понял что волшебником ему не стать, а ничего ближе к волшебству,не будучи в сумасшедшем доме выдумать и нельзя.
В школе гипнотизировал одноклассников, покручивая у них перед носом самодельным амулетом на длинной веревке и повторяя слова на своем языке, основы которого он заложил еще в детстве с дворовыми друзьями, во дворе у Вила жило много мальчиков из других стран и они никак не могли общаться на одном языке, пока не придумали свой собственный.
Иногда у Вильгельма даже получалось внушить какому нибудь крайне доверчивому однокласснику, что он камень, но внушал что либо, он скорей, благодаря широким плечам, чем волевому взгляду.
Однажды у него умерла рыбка и Вил никак не мог решиться слить маленького Джеральдиссимо седьмого в унитаз, дождавшись пока родители заснут, в одних пижамных штанах он пробрался на озеро и отправил Джеральдиссимо седьмого в рыбий рай. Джеральдисиммо Седьмой безвольно плыл по течению и буйные волны несли его в святую обитель, а Вил думал, что там уж будет сколько угодно корма и других рыбок, с которыми можно будет дружить.
--
Будь осторожен, Джеральдиссимо! - кричал Вил
--
Смотри не задирайся с большими рыбами!- кричал он.
***
Волосы у большого С. светлые, серые как будто, похожие чем-то на пепел от его вечных сигарет, впалые щеки, будто не достает крайних зубов. Он окидывает взглядом столовую и Луне кажется, что завтрак киснет у нее в желудке.
Г. держится за нос. Неужели он...?
О, Господи. Так и есть.
- Апчхи.
- Ох,- шепчет Г.
Но тишина прервана. Разрезана на части, роздана по порциям.
- Ох. Что же это я. Как неприлично. Да и не подобает как-то. Общественное место - торопливо шепчет Г.
- Ох - говорит он вновь.
- Забавный прецедент - думает Луна.
Прецедент - словечко Г. Луна смотрит на потолок, а затем на стол. Этакая разминка для глаз.
Большой С.умеет нагонять страху, но сейчас..нет.
Он спокойно идет в своих военных ботинках и жует жвачку, затем подходит к Мисс Пуфс и говорит :
- Привет, старушка.
Мисс Пуфс улыбается ему до ушей. Ну конечно, конечно же, она рада его видеть, блин.
- Добрый день, мистер С, - Мисс Пуфс моргает своими коровьими ресницами намазанными дешевой тушью. Она вытирают руки о фартук и ее невозможно большой живот кажется еще более невозможно большим.