Владимир Аренев. Паломничество жонглёра. СПб.: Азбука-классика, 2005. Первая книга трилогии "Хозяин небесного зверинца"
Человек, рекомендовавший мне эту книгу, заметил, что она знаменует переход автора на новый уровень. Должен с ним согласиться. В "Паломничестве жонглёра", как и в прежних читанных мною романах Аренева, имеется хорошо продуманный мир со своей историей и особенностями. Однако мир Ллаургина живее и полнокровней своих предшественников. Продумана система правления, основанная на балансе трёх сил. Тщательно разработаны религия и связанный с нею календарь. Автор описывает не только пантеон богов-животных, или зверобогов, но и церковную иерархию, особенности богослужения и храмовой архитектуры. И, что уж совершенно необычно, автор не поленился создать местное священное писание - книгу "Бытие", обширные фрагменты которой приведены в приложении. Местная магия и административная система описаны не столь подробно, но вполне достаточно для потребностей сюжета. Кое-кто может решить, что все эти подробности нудно излагаются на многих страницах. Отнюдь. Картина складывается из отдельных кусочков, вполне органично вплетенных в повествование. Более того, ни о какой нудности нет и речи. Если при чтении прежних романов Аренева мною двигал, в основном, интеллектуальный интерес ("что там ещё придумает автор?"), то "Паломничество" вызывает интерес живой и непосредственный. Его просто хочется читать дальше. Не последнюю роль в возбуждении этого желания играет язык книги. Автор щедро начинил текст изюминками шуток, каламбуров и прочих вкусностей. Целый ряд привычных слов, таких как "знать", "захребетник", "тропарь", "снисходительный" и др., приобрёл новые, вполне логичные значения. Аренев, вообще, любит играть словами (и это мне нравится). Правда, иногда чересчур заигрывается, и тогда в речи персонажей и авторском тексте проскальзывают слишком уж современные, недавно вошедшие в нашу речь обороты. Боюсь, что эти фразы могут вызвать у многих ненужные аллюзии. Да и некоторые архаизмы, украинизмы и просторечные формы смотрятся, порой, неуместно. Впрочем, все эти огрехи встречаются слишком редко, чтобы испортить общее впечатление. В заключение хочу отметить прекрасное оформление книги и многочисленные приложения. Кроме уже упоминавшегося священного писания к тексту прилагается карта, описание календаря, хронологические таблицы, список верховных иерархов церкви и глоссарий. Все эти приложения помогают лучше представить взаимное расположение героев во времени и пространстве и свидетельствуют об ответственном подходе автора к делу. Об этом же, кстати, свидетельствует ещё одна мелкая, но приятная деталь: автор не поленился проставить ударения в словах, допускающих различное прочтение. Кстати, дочитывал я книгу при свете свечи. Во всём квартале вырубили свет, а мне не терпелось узнать ответы хоть на некоторую часть загадок, загаданных автором. Отчасти это удалось, но, в основном, приходится пока ограничиваться предположениями, истинность которых могут подтвердить или опровергнуть лишь следующие две книги. Которых я и жду с нетерпением.