Reality is that which, when you stop believing in it,
doesn't go away.
Philip K. Dick, "How to Build a Universe
That Doesn't Fall Apart Two Days Later", 1978 (перевод)

ВОЛШЕБНИЦА
Великолепнейший проект, сказали они. Воплощай, сказали они.
И я мчусь на всех парах, и вот она, моя площадка...
Самый заброшенный, самый неприкаянный квартал старого города.
Но это моя площадка. Первая. По-настоящему.
Да, здешнюю унылую реальность преобразит никому не известная свежеиспечённая выпускница академии архитектурной магии, — победительница главных ежегодных соревнований, и я горда, и готова повторять это снова и снова.
Имею право.
Здесь, на месте убогих хибар, будет Дом искусств. Мой воздушный Дом искусств!
Покинутый всеми ветхий квадрат. Запечатанные коробки однотипных приземистых домов. Пустые окна, растрескавшиеся стены. Чахлые кусты, островки жухлой травы. Пришедшая в негодность дорога. Гулкая пыльная пустота. Метафора запустения.
Я быстро обустраиваюсь в первом же зданьице (бывшая харчевня). Мне не нужны хоромы, аскеза мне не в новинку.
Защитные заклинания лопаются, когда я вхожу в двери, потому что у меня есть медальон, милостиво выданный управителями города.
Мой дворецкий на паровом ходу вкатывает сундук с небогатым походным скарбом. Носильщики ставят энергокристалл в угол, который я им указала.
Смотрю в запылившееся зеркало, висящее на стене. Величественным магическим пассом заставляю пыль исчезнуть. Да, это я собственной персоной — совершенство во всём.
Пока я предаюсь короткому сеансу самолюбования, дворецкий тихо пыхтит, убирая пыль и обустраивая ложе. Ах, если бы люди умели обходиться без сна! Времени так мало...
Я чувствую, что энергокристалл готов к работе, и выхожу наружу. Здесь уже замерли, ожидая моих вдохновенных приказов, огромные механизмы: шагающие исполины, которые сначала сокрушат серую застройку, пробурят нишу для кристалла, этого краеугольного камня любой современной постройки, а потом возведут спроектированные мной чертоги.
Рядом с гигантами — машины поменьше, они отвезут лишнее и доставят нужные мне материалы.
И, наконец, небольшая армия юрких роботов-гномов.
Мне не терпится пробудить свою команду и начать работу, но солнце почти касается гор на горизонте. Терпение, волшебница. Ты приступишь завтра...
Возвращаюсь в дом, несколькими взмахами преображаю серую обстановку в замечательное пристанище, достойное моего присутствия. Могла бы обойтись без магических пассов, но сейчас я немного на взводе: воодушевлена и, разумеется, боюсь. Первый проект всё-таки.
Считанные секунды — и комнату не узнать. Стандартный стул превратился в роскошное кресло, из пола пророс мягкий ковёр, стены перекрасились в любимый палевый с причудливым руническим узором... Мягким светом приветствуют меня почти незаметные настенные светильники. Каркас кровати покрылся эротической резьбой в стиле кхаджурахских храмов. Люблю небольшой вызов, хотя кто ко мне явится, верно? В дальнем углу, напротив энергокристалла, на месте мойки появился небольшой фонтан.
В соседней комнатушке оборудую кухню. Завтра на ужин дворецкий побалует меня великолепной индейкой, запечённой в фольге. Первый день самый главный, и он должен окончиться празднично.
Плюс наколдовываю ещё кое-какие мелочи, это всё не особо важно. Важно, что начнётся завтра!
А сейчас мне пора спать...
...Я лежу и пытаюсь заснуть под тихое журчание воды. Сначала оно действует успокаивающе, но затем начинает всё сильнее раздражать. Потом я понимаю, что вода ни при чём, просто я всё ещё взвинчена — наконец-то большая задача, я в честном состязании завоевала право на преобразование, обойдя многих архитекторов совершенно разного возраста, ведь мой проект — лучший!.. И теперь я боюсь его провалить.
У тебя всё получится, говорю я себе, а сейчас надо спать. Примерно с двести пятьдесят восьмого раза убеждаю...
...Разумеется, я чуть не проспала. И не выспалась. Ерунда, я полна решимости, вскакиваю с постели, умываюсь в фонтане, облачаюсь в рабочее, быстро привожу лицо и причёску в порядок. Дворецкий хлопочет и пускает кольца пара, словно старый служака, пыхающий курительной трубкой. Хорошо, что пар не имеет запаха и безвреден. Хлопаю верного дворецкого по стальному плечу, он урчит от удовольствия.
Останавливаюсь у самого выхода. Момент истины. Соберись, волшебница. Вдох, выдох... Вперёд!
Работа кипит, я дирижирую своим механическим оркестром, пригоршнями посылая магические команды. Моя армия и разу не сбивается с ритма, никого не упускаю из внимания.
«Никого...» Кто-то скажет, милая оговорка. Я скажу: роботы-строители вдохновенны, они становятся «кем-то», когда в них поселяется воля главного строителя. Если же совсем откровенно, то через какое-то время ты начинаешь ощущать каждого из них своим продолжением. Эта власть, эта мощь пьянит, и я вспоминаю слова наставника: «Не теряй самоконтроля, будь здесь и сейчас, будь собой, а не этаким Великим Архитектором». Напыщенно, но верно.
С рассвета и до полудня мои доблестные воины громят старый мир, складывают годные материалы в сторону, вывозят мусор.
Грохот и лязг сотрясают округу, из клубов пыли выныривают юркие вспомогательные роботы, чтобы через несколько мгновений снова пропасть в сплошной серой завесе. Я вижу всё, потому что обладаю особым, или если хотите, дополненным зрением — зеленоватые силуэты паровых гигантов двигаются со скоростью, чудесной для столь больших механизмов, на каждую обрушиваемую стену нападает маленький отряд гномов-разборщиков, транспортные роботы снуют с непогрешимой точностью. Мой проект воплощается!
Я любуюсь происходящим, не забывая раздавать новые задачи и перенаправлять потоки машин. Если бы не грохот, тут была бы уместна суровая и упругая музыка Вагнера — музыка стихий. Когда придёт время возведения моего Дворца, настанет время музыки архитектуры — царство великого Баха... Но не буду забегать вперёд!
Стремительна и безошибочна работа моих чудесных помощников, и в полдень площадка полностью расчищена. Всё замирает, пыль медленно осаживается, чтобы её смыли со всех поверхностей роботы-уборщики.
Теперь пахнет сырой пылью, словно в начале дождя, но грязи практически нет.
Я иду в своё пристанище, чтобы помыться и пообедать.
Наваливается усталость. Омовение и скромная, зато питательная трапеза прогоняют утомление.
Всё идёт в строгом соответствии с моим планом. Я тщательно и точно рассчитала потребность в роботах-помощниках, время их работы и транспортное сопровождение. Результат налицо.
Нежась в кресле, выпиваю бокал лёгкого вина. Я снова в строю!
Настал момент закладки краеугольного камня. Бросаю взгляд на энергокристалл и выхожу наружу.
Площадка почти просохла. Воздух свеж, солнце высоко, я улыбаюсь этому миру.
Отдаю мысленную команду стальному великану, одна лапа которого оканчивается сверхпрочным буром. Робот послушно топает к назначенному мной месту, твёрдая каменистая земля сотрясается от каждого шага, я чувствую вибрацию ступнями.
Теперь великан встаёт над нужной точкой, прицеливается лапой-буром и, выпустив мощную струю пара, приступает. Бур с оглушительным визгом врезается в земную твердь. Звук не для слабых духом, даже зубы сводит. Бур медленно, но неумолимо погружается.
Примерно через минуту он вдруг резко уходит вниз, словно в этот миг робот пробивает панцирь. Великолепный механизм, вдохновлённый магией, тут же находит новое равновесие, и... наступает странная тишина.
Тишина, которой не должно быть.
Почему не слышно вращения бура, хотя бы и холостого?..
Я гляжу на робота особым зрением и вижу: робот мёртв. Застыл. Мгновенно потерял энергию. Мгновенно остановился бур. Мгновенно смолкли двигатели. Как такое возможно?!
Всё замерло, окаменело, даже я. Долго продолжается это странное оцепенение, но холодные пальцы паники наконец разжимают моё сердце. И становится легче ушам — почти исчезает давление, которое оказывал визг бура, замолкает фантомный шум.
Очнувшись, собираюсь с мыслями. Надо узнать, что случилось. Посылаю мягкое воздействие. Моя магия не встречает сопротивления, но и результатов не приносит — увы, мой бурильщик и верно мёртв. То есть, сломан. Несколько моих заклинаний рассеиваются, не находя адресата. Заменить робота нечем, мне выделили одного такого, зачем здесь два?
Во мне растёт волна гнева: какая досадная заминка! И это при закладке краеугольного камня! Мой изящный план не рассыпается, нет. Но сроки... Я рычу, сжимая кулаки.
Спокойно, волшебница, оставь недостойные эмоции. Они бессмысленны, ибо не ведут к цели.
Расслабляю руки, разжимаю стиснутые зубы. Говорю, чтобы хоть как-то всколыхнуть злорадную тишину:
— Мне нужен ремесленник!


ДЕТЕКТИВ
Я хмуро смотрел на входную дверь, застеклённую матовым стеклом. Трафаретные буквы нехотя складывались в надпись «Детектив Ф. Марлов», впрочем, как всегда.
Этой выцветшей надписи сто лет в обед, и половину из них я каждый раз, глядя на неё, даю себе слово, что со следующего заработка обязательно подновлю.
Кого ты обманываешь, Филип.
И вот я таращился на дверь собственного офиса и тупо рылся в карманах, ища ключ. Голова раскалывалась, просто бурбонная чума, а не похмелье.
Тихо выругавшись, я распахнул дверь и шагнул обратно в офис. Долбаный ключ должен быть где-то здесь.
Ни на столе, ни на подоконнике его не было.
Я сел в кресло, рассеянно сгрёб со стола рукой пустую бутылку, бросил в корзину. Что-то звякнуло.
Бережно, чтобы не стошнило, наклонился. Так и есть, моя связка почему-то отдыхала в мусоре.
— Надо завязывать, — посоветовал я себе и тут же послал советчика к чёрту.
Выдвинул верхний ящик стола и достал новый литр бурбона. Плеснул на пару пальцев в стакан. Поправил здоровье. Выходить на дело непохмелённым плохая примета, ведь приходится возвращаться.
Вынул ключи из корзины, запер дверь и пошёл на встречу с клиентом.
В кабинете-то у меня всегда закрыты жалюзи, в коридоре полумрак, а вот стоило высунуть рыло на улицу — по глазам наотмашь резануло солнце. Чуть не застонал.
К счастью, встречу назначили буквально в шести кварталах от моей берлоги, и я отправился пешком. Постепенно размявшись и продышавшись, я начал ощущать себя человеком. Немолодым, неперспективным, «уставшим от всего этого дерьма», но человеком.
Люблю клише, они откликаются во мне тихим весельем, которое успешно прячется за моей хмурой харизмой.
Однажды в молодости я ехал в поезде с одним майором. Этот вояка так и сыпал типичными солдафонскими тупостями, будто нарочно зазубрил сборник армейских маразмов и теперь соревновался с собой, с каждой минутой повышая плотность смороженного. Надо признать, жарил он не просто так, а впопад. И в какой-то момент я отчётливо увидел на его лице лукавую радость: этот мужик получал удовольствие от своего выступления. Стендап в полевых условиях. Жизнь как непрерывное рытьё «от меня и до обеда». Чёрт, он меня выкупил. Я точно такая же одинокая душа, плывущая в унылом океане быта и развлекающая себя любимыми... даже не остротками, а милыми фразочками, которые никому кроме меня не милы.
С каждым шагом самочувствие моё улучшалось. Я уже пожалел, что по привычке вышел в шляпе и плаще. В общем-то, жарковато.
Остановился закурить. Закуривая, привычно посмотрел на вывески, окна и крыши домов, будто ища подсказку или проверяя, не таятся ли вокруг опасности. Одна из вывесок горела, несмотря на щедрое солнце, которому сегодня не угрожало ни одного вшивенького облака. Вы замечали, что неон днём становится бледным, как надпись на двери одного знакомого вам детектива?
Печально вздохнув, я пошагал дальше, привычно не забыв проверить, нет ли за мной «хвоста».
Впрочем, всё это напускное, мне ли вам объяснять. Кому я сдался, чтобы за мной следить?
Меня отвлекло постоянно воспроизводимое рекламное сообщение. Жизнерадостный голос вещал:
— В наш век победившего мультикультурализма и электронного постмодерна каждый играет в свою игру, крошка! И кто кроме тебя построит твой личный успех? Приходи на курсы по самопродвижению и корешей приводи!
Какой лютый бред, хочется спалить этот громкоговоритель к шутам, но лучше найти умника, который так топорно оттаргетировал рекламу. Не в мои тридцать пять клевать на эту удочку.
Да что там, я материал отработанный. Послушный винтик системы, думающий, что ведёт свою игру, болтаясь от дела к делу, но чаще попросту бездельничая.
Вот и сегодняшнее дело для меня было плевое, так себе. Не дело, а дельце. Юная цыпочка (её нежный возраст был ясен даже по телефону) поломала агрегат, и теперь дядюшка Филип должен детектировать причины и серьёзность поломки, отремонтировать объект, если он окончательно не убит, получить причитающееся и, чем бес не шутит, пригласить клиенточку на чашечку кофе в какое-нибудь джаз-кафе. Если она не совсем девчонка, конечно.
Я провёл ладонью по щеке. Да, кое-кому не мешало бы побриться.
Тут я миновал последний дом последнего квартала и, свернув за угол, понял, что очутился на месте.
Передо мной простиралась огромная строительная площадка, в центре которой торчал в раскоряку роботизированный строительный комбайн последней модели. Универсальное орудие убийства, точнее, строительства. Своеобразный многофункциональный «паукан», чья функция теперь заключалась в торчании в раскоряку. Видимо, я попал в поле зрения охранной системы — из заброшенного бистро выскочила разъярённая дамочка, похожая на фею.
— Наконец-то! — с величественным возмущением воскликнула она тем же молодым голосом, что я слышал час назад по телефону, и метнула в меня глазами приличную молнию.
Имейте в виду: если я говорю, что она метнула молнию, то так оно и было. Красиво, но абсолютно безвредно. К тому же, такие жесты всегда рассматривались как признак дурного воспитания. А я скажу просто: ребячество.
Не мудрено — дамочка явно из высших слоёв. В архитекторы-строители редко попадают бедные. Её аккаунт реальности куда дороже моего, поэтому её реальность во многих аспектах сильнее моей.
Итак, передо мной фея или эльфийка, или ещё какая-нибудь ведунья.
Уши не острые, значит, не эльфийка. Крылышек, вроде, нет. Волшебница.
— Я же сказала, дело не терпит отлагательств! — бушевала она с крыльца, коротая время, пока я не подойду ближе, вдохновенной руганью.
Я старался не вслушиваться, когда прошёл мимо неё — сразу к застывшему «паукану». Совсем молодая, кстати. Только университет закончила, исповедует паропанк. Так в её профиле высветилось. Золотая молодёжь, одним словом.
Она несколько опешила от моего равнодушия, и мне удалось вставить пару ласковых:
— Я учёный малый, милая, не грохочите, раз молнией не убили. Мчался на всех парах, аж поршни раскалились. Что с вашим великаном стряслось?
Девушка справилась со спесью и заговорила по существу:
— Он пробурил верхний метровый слой, потом бур попал в каверну и в этот миг робот мгновенно выключился. Будто умер.
Мы добрались до «паукана». Я посмотрел в отверстие, которое он проделал. Темновато, но, видимо, там действительно какая-то пустота. И ни звука от механизма. Упокоился с миром. Так что рассказ юной архитекторши верен, не дурочка.
Эх, девчонка, слишком ты молода и не «тридцатница двадцатого века». Так бы мы с тобой...
Я приблизился к корпусу исполинского комбайна. Погладил его «подбрюшье». Роскошен, роскошен... Мощь, технология, дизайн. Хотя где гарантия, что я вижу его в стопроцентной реальности? Уверен, для дамочки он — фантастический истукан на паровом ходу со всеми свистелками-перделками и романтическим таким дымом.
Нажав там, где надо, я принялся ждать открытия контрольной панели, а она не торопилась. Клиентка тем временем что-то там ворожила, величественно разводя руками. Ну, я перед монитором своего внутреннего взора тоже могу руками помахать, двигая виджеты и всё такое. Но это рисовка, надо быть проще. Вот, например, панелька так и не выехала, хотя выезжает она, что называется, по дефолту, а это означает одно из двух: либо «паукан» в ноль разрядился, либо его цепи существенно погорели.
— Скорее всего, бур наткнулся на какой-то энергопровод и отдал богу душу, — сказал я, повернувшись к дамочке.
Та посмотрела на меня, будто проглотила осу.
— Быть такого не может! Перед проектированием я получила подробные карты местности. Здесь есть две магистрали. — Она ткнула пальцем куда-то в дальний край стройплощадки. — Там и там. И я их чувствую. А здесь ничего нет!
— Теперь точно нет, если он рассёк, — ответил я.
Порывшись в карманах плаща, я достал маленький универсальный интерфейс (в народе «отмычка», верная подруга детектива) и приложил к красному ромбу, нарисованному на брюхе «паукана». Моя «отмычка» отчётливо пикнула, в брюхе щёлкнуло, и часть его защитного кожуха плавно откинулась, явив миру аварийную панель. Утилитарно до омерзения: кнопка включения, допотопный тачскрин и несколько разъёмов разных типов.
Я спрятал «отмычку» и извлёк из бездонных глубин своих карманов ещё одну вечную спутницу детектива — «питалку».
Ну, что ж, панель как панель, только мёртвенькая. Воткнув «питалку» в специальный разъём, я получил возможность провести блиц-тестирование системы и прочитать ошибки, если таковые были записаны. Энергия есть, осталось включить систему самопроверки.
Украдкой оглянувшись на дамочку, я увидел, что она во все глаза смотрит за моими действиями, разве что на цыпочки не встала.
Погнали, решил я и нажал кнопку включения на панели. Раздалась негромкая трель, экран осветился, показал лого производителя робота и версию прошивки. Затем экран потемнел. Через несколько долгих секунд на нём медленно проявилось большое красное слово «Ошибка!»
Слово мигнуло два раза, и под ним зажглась фраза: «Большая ошибка!»
Тут-то всё и началось.


ВОЛШЕБНИЦА
Когда ремонтник наконец-то появляется, я понимаю, что сроки летят уже на целый день. В строительном деле минута может обернуться часами, а часы днями. Время — деньги. Время простоя — деньги, летящие в трубу. Я видела это на чужих стройках, теперь остро чувствую на собственном опыте. И я негодую.
Неряшливый похмельный субъект нагло прётся к сломанному роботу, словно я пустое место. Ни раскаянья, ни хотя бы формальных извинений. Ещё и хамит. Небритая свинья!
Не успел осмотреться, уже корчит из себя знатока, дескать, бур задел энергомагистраль. Стала бы я здесь бурить, если бы была опасность! И кто бы мне выдал разрешение?!
Воистину, мы живём в эпоху падения нравов. Каждый ремесленник не знает, как строго проверяется каждый проект, а берётся судить.
Тем не менее, в его личных сведениях масса доказательств того, что дело своё он знает. Пусть чинит, решаю я, развеяв руны, висящие перед моим мысленным взором.
Ремесленник открывает нутро моего заснувшего гиганта и оживляет панель. Мне не терпится узнать, что стряслось с роботом.
Рыбий глаз экрана выдаёт странное: «Ошибка... Большая ошибка». Похоже на издёвку, а не на служебное сообщение.
Я смотрю на ремесленника, он смотрит на меня. Потом он глядит куда-то поверх моей головы, его глаза расширяются. Нет, это не ужас. Скорей, удивление. Но и страх тоже...
Оборачиваюсь и вижу высоченную стену воды, точно как в драмах о морских катастрофах.
Волна приближается обманчиво медленно, но скорость её велика. Боги мои, я парализована! Я обмерла и стою, как кукла, вылупившись на эту волну. Нарастает рёв, вода несёт какой-то мусор, некоторые детали я вижу отчётливо: маленькая повозка для личных поездок, кусок стены вместе с оконным проёмом... Небо темнеет, я в отчаянье.
Ремесленник ведёт себя иначе, он сгребает меня в охапку и бежит со мной на руках в моё обиталище.
Жест бессмысленный, ведь смоет вместе с этим зданьицем... Я обнимаю ремесленника за шею.
Мы вваливаемся в бывшее кафе, и я вижу через плечо своего спасителя водную стену, которая вот-вот достигнет строительной площадки. Рёв становится невыносимым.
Падаем на пол, ремесленник закрывает меня телом.
Мы обречены, просто мой благородный спутник — человек дела. Это я вечно застываю, как глупый суслик. А результат будет одинаков для обоих. Жаль.
Удар сотрясает наше ветхое убежище.
И наступает тишина.
Вторая за день мёртвая тишина.
Нас не смыло.
Ни капли не попало в открытую дверь.
Не выбило закрашенных витрин.
Не смело крышу и стены.
Это какое-то сумасшествие.
Ремесленник приподнимается, всё ещё прижимая ладонью мою голову к полу.
— Точно надо завязывать... — бормочет он, выпуская, наконец, меня из своих медвежьих лап.
Встаёт на ноги сам, помогает мне.
Мы выходим из моих «апартаментов» и видим мир таким, какой он был до прихода воды, — сухим, солнечным, с моим сломанным роботом в центре стройплощадки.
— Морок, — выдавливаю я. — Мираж.
Ремесленник кивает и достаёт из кармана своей хламиды сигареты. Выбрасывает — они безжалостно смяты.
— Грандиозная иллюзия, — шепчу я, мне стыдно, что я даже не подумала прощупать эту угрозу магией.
В этот миг там, откуда шла волна, стремительно встаёт алое зарево, и не успеваю я сделать вдох, над дальними домами вырастает стена пламени. Пугающе, но после мнимого наводнения уже не так убеждает.
Посылаю магический запрос навстречу огню. Ответ приходит однозначный.
Чувствую, ремесленник тоже проверил угрозу какими-то своими методами, ведь мы вскрикиваем одновременно:
— Оно настоящее!
Он запихивает меня обратно в помещение, закрывает дверь.
Я ворожу водную преграду перед дверью, хотя знаю: не сработает. Увы, наш мир устроен не так.
— Бред какой-то, — говорит ремесленник. — Сначала фальшивая вода, теперь настоящий огонь... Тут есть подвал?
Я качаю головой. Подвала нет.
— Ну, прощай, волшебница.
Печально улыбаемся друг другу, слушая нарастающий гул и треск огня. Становится нестерпимо жарко.
Как нелепо.
Огонь тоже исчезает, не оставляя ни малейшего следа.
Ремесленник хватается за голову.
— Это какой-то глобальный сбой! — произносит он.
Немыслимо, нет.
Гляжу на стены, которые несколько часов назад покрыла тонкой рунической вязью, и вздрагиваю: руны начинают ползать по стене, как насекомые. Беспорядочно, быстро, хищно. Я непроизвольно чешу плечи, это нервное, отдёргиваю руки, опускаю глаза.
Лучше бы я не смотрела на пол. Узор на ковре приходит в движение. Листочки, стебельки, полосы на нём начинают воевать друг с другом, их толкотня оканчивается взаимным поеданием, потом образовавшиеся пятна распадаются сами собой, чтобы броситься в атаку на ближайшие точно такие же злобные элементы узора.
Кошмар продолжается: вода в моём фонтане замирает и струя, словно прозрачный тентакль, начинает ощупывать пространство вокруг. Эта странная конечность растёт в длину и толщину, колеблется, то и дело резко меняет направление своей слепой разведки.
Я прижимаюсь к ремесленнику. Я испугана. Я дрожу.
Он обнимает меня и говорит:
— Мы ощущаем подложные явления, и это чертовски хреново. Мы видим одно и то же, и это здорово.
— Чего ж тут здорового? — всхлипываю я.
— Это значит, никто из нас не сошёл с ума. Проблема в глобальном интерфейсе.
— В чём?!
Отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в лицо. Если не понимаешь слов, то пытаешься прочесть по выражению... Господи, лицо ремесленника постоянно морфирует! Глаза блуждают вокруг изгибающегося носа, уши развернулись на меня, как у хищника, губы ходят волнами, из-под верхней растут два клыка.
Чувствую, как по ногам поднимаются добравшиеся до меня жуки-руны, а вокруг моей шеи обматывается водное щупальце.
Это слишком. Пол плывёт из-под ног. Мир сужается в точку.
Наступает темнота.

ДЕТЕКТИВ
Дамочке-то, наверное, легче — потеряла сознание и всё. Не справилась её психика с этим кошмаром.
Я успел поймать её у самого пола. Меня нужно извинить: жуткие фантомы сменялись и дополняли друг друга настолько плотно, что я немного затупил. Пара геройских поступков с нулевым результатом привели меня к выводу не торопиться. Ну, то есть, я слегка залип на это всё, понимая, что вокруг сплошная постановка, а не крушение реальной реальности.
Я отнёс впечатлительную клиенточку на кровать. В другое время звучало бы многообещающе, тем более, у неё оказалась не кровать, а прямо-таки ложе греха: многочисленные резные фигурки по периметру вовсю занимались сексом, причём весьма атлетическим. Я тоже кое-что читывал и знаю эти мотивы — древняя Индия, храмовые барельефы. Ставлю сто баксов, у древних индусов секс входил в олимпийскую программу или что там у них вместо...
Целомудренно положив дамочку на кровать, я сел в роскошное кресло и стал думать, стараясь не отвлекаться на похотливо движущиеся фигурки, снующие по стенам руны и прочую вакханалию, которая выглядела просто пугающе, но не оставляла ни малейшего физического следа.
Итак, реальная реальность была в порядке. А вот дополненная глючила во весь рост.
«И если честно, я всю жизнь ждал чего-нибудь подобного, — подумал я, автоматически отмахиваясь от вездесущего щупальца фонтана. — Чего ещё ждать от глобальной инфосферы, как не внезапного краха? Знать бы ещё, почему он случился...»
Всё-таки старина Филип технический детектив, а не цыпочка с волшебной палочкой. Архитекторша-то, похоже, и вовсе перестала разделять «железо» и «софт» нашего бытия. Я решил обязательно спросить её, когда очухается, насколько её разум осознаёт два слоя бутерброда, в котором мы живём. Её поколение вообще не парится, насколько я заметил.
Тут я резко завязал философствовать: щупальце становилось всё назойливее, и надо было быстрее кончать с этим фарсом.
Первое, что я как дипломированный детектив должен был давно сделать, — это отключить свой церебральный интерфейс. Мало того, что он мне тупые мультики показывает, так ещё и информационный блок с ума спятил и вместо новостей и экстренных сообщений гонит какую-то галиматью в разных иностранных раскладках.
Тут я снова обломался: назвав своё стоп-слово, не добился ровным счётом ничего. Связь с инфосферой не разорвалась.
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
Мозг каждого цивилизованного человека ласково и незаметно покрывает чудесное изобретение инженеров — наносеть, являющаяся связующим звеном между мозгом и инфосферой. Все в детстве проходят процедуру глубокого сканирования мозга. Затем проектирующая программа выдаёт индивидуальное топологическое решение, какой будет наносетка, какие поля неокортекса она будет поддерживать и развивать в большей степени, чем остальные. Потом несколько дней под тщательным наблюдением роботизированного медцентра наночастицы вводятся в организм и устремляются к месту пожизненной приписки. Аккуратно пройдя гематоэнцефалический барьер, эти крошки выстраиваются в спроектированную структуру, в последнюю ночь процедуры, пока пациент спит, сеть калибруется, и добро пожаловать в новую реальность!
Сеть — это не только мгновенный доступ к любым знаниям, а также возможность раскрашивать серый быт в любые краски, но и — что самое главное! — диагностирует и даже лечит практически все известные болезни.
Великолепный век!
А я действительно покрылся холодной испариной, ведь инфосфера явно спятила, и теперь вовлекает в воронку сумасшествия и меня, и юную архитекторшу, и, скорее всего, весь остальной мир. А долбанное стоп-слово заблокировано!
А вдруг эта фуга и вправду играется локально? Что, если работает какая-то крутая программная закладка в сломанном «паукане»?
Мне даже захотелось влепить себе по морде за такую безграмотную паранойю: у таких закладок просто нет шансов. Код дополненной реальности настолько закрыт, что не приемлет никаких сторонних воздействий и вообще не показывает зверских фокусов без согласия клиента. Это не взлом, нет...
Несносное щупальце полезло мне за шиворот.
«Думай, Филип!»
На меня накатило: «А вдруг интерфейс подавляет конструктивные мысли?!..»
Я уже был готов залезть под дамочкину кровать и свернуться в позу эмбриона. И это точно работа наносетки! Она усиливает одни наклонности, тормозя другие. Поэтому архитекторша и пошла вразнос и отрубилась (счастливая!), а я всё это время накручивал себя медленней, но и верней.
На периферии моего внутреннего взора, там, где вечно болтается виджет новостей, бессмысленный навал букв вдруг уступил место связным текстовым сообщениям:
Весь мир стремительно тонет в кошмарах инфосферы!..
По последним сведениям, фантомным атакам предшествовало массовое отключение разных роботов и разрядка портативных реакторов...
Люди гибнут, в панике выбегая в окна многоэтажек...
Человек застрелил семерых, решив, что они стали чудовищами...
Певец Кинг признался, что он небесный краб...
Страшная по своим масштабам авария спровоцировала транспортный коллапс...
Все эти ужасы были обильно сдобрены крошевом лишних символов.
Я попытался вызвать видеоновости, но все каналы были забиты бессвязными стробоскопирующими пятнами, пришлось поспешно отключить. Хорошо, что удалось.
Дал себе мысленного пинка: «Вернись в реальность!» Встал с кресла и стал осматриваться. Разряженный в ноль миниреактор-энергокристалл (вот это новость!), назойливый фонтан, отрубившаяся дамочка на блудливой кровати, пьяный ковёр, раздражающие стены. Ах, да, в дальнем углу — мёртвый рободворецкий. Негусто.
Заглянув в смежное помещение, я опознал временную кухню. О, индейка, плюс полный холодильник еды-питья, с голоду пока не умрём, если будет на чём приготовить... Так, а это что?.. Да это же самая настоящая эврика!


ВОЛШЕБНИЦА
Я прихожу в себя от не слишком деликатного потряхивания за плечо.
Открываю глаза и вижу смутное пятно, которое медленно превращается в лицо ремесленника.
Нормальное лицо — глаза не плавают, уши не шевелятся, нос на месте. «Так что это был сон?!..» — думаю я.
Ремесленник успокаивающе показывает свои ладони, дескать, не пугайся, я с миром.
Да-да, кажется, я потеряла сознание. Стыд-то какой!
И откуда смутное чувство, что мне страшно чего-то не хватает?.. Словно потеряла часть себя, я не знаю...
— Не паникуй, смотри только на меня, — тихо, но твёрдо говорит ремесленник.
Ой, я на кровати, и он сидит рядом! Что за?!..
— Я тебя не трону, да успокойся же ты ради всего мирового паропанка! — Немного гнева даже ему к лицу (что за неуместные мысли!). — Пожалуйста, смотри мне в глаза.
— Хорошо, — хрипло выдавливаю я.
Он продолжает:
— Я, кстати, Филип. Как тебя зовут? — Марго. — Очень прошу тебя, Марго, выслушай внимательно и поверь мне. Инфосеть, похоже, инфицирована. По всему цивилизованному миру идёт волна несчастных случаев, люди съезжают с катушек, и вообще всё невесело. Это первое.
Я киваю, дескать, поняла.
— Второе. Верить своим глазам при такой творческой работе дополнительной реальности совершенно невозможно. Поэтому ответь мне максимально честно: ты когда в последний раз отключала допреальность?
Думаю некоторое время, потом пожимаю плечами:
— А зачем? Я ведь и забыла, что мы в мире мультиреала, это данность. Никакая она не дополнительная, просто смешанная...
— Ладно, философию оставим на потом, — нагло прерывает ремесленник. — Садись и смотри.
Я послушно следую его приказу.
Боги мои! Помещение, в котором мы находимся, вовсе не моё временное жилище. Нет, архитекторское чутьё тут же подтверждает, что комната всё та же. Просто она вся зелёная.
Вместо фонтана — стандартный умывальник. Энергокристалл выглядит почти по-прежнему, но совсем не в духе моего обожаемого паропанка. Вместо кресла — стандартный стул. Даже кровать проста до безобразия. Вся моя магия исчезла.
— Что случилось?! — шепчу я, хочу исправить интерьер по своему вкусу, вернуть мою и только мою обстановку, но вдруг сталкиваюсь с самым страшным потрясением за весь этот несчастливый день.
Я не чувствую связи с большим миром.
Я слепа, глуха и, разрази вас гром, где магия?!
— Не двигайся, — говорит ремесленник.
Он дотрагивается до моей головы обеими руками. Оказывается, я в каком-то головном уборе, и ремесленник его приподнимает.
И я тут же обретаю прежнюю полноту чувств!
Но это означает страшное: возвращаются снующие по стенам руны, гуляющие узоры ковра, водный тентакль...
Ремесленник надевает головной убор обратно на мою голову.
Я снова вижу скучное зелёное помещение. Снова теряю связь с инфосетью.
Я гляжу на ремесленника, он тоже в шапочке.
В шапочке из фольги.