Аннотация: Эксперимент Высших на отдельном участке Земли.
От планеты 955 мы получаем энергию низких частот. Её приходится очищать от загрязнений, но в последнее время грязи в ней становится всё больше. Затраты на её очистку не окупают производство. Что можно предпринять?
Ввести немедленное наказание за производство брака.
Закон причин и следствий, для индивидов планеты 955 это закон кармы, включает отработку нарушений закона в следующей жизни. Что предлагаете вы?
За самую грязну энергию, содержащуюся в слове, тут же наказывать физически. Ощущение физической боли воспринимается индивидами такого Уровня развития болезненно, поэтому, может стать действенной мерой воспитания.
Это можно расценить как нарушение законов невмешательства и свободы выбора.
Будет применение закон кармы, но без отсрочки исполнения. Можно в качестве эксперимента опробовать на отдельной территории планеты.
Эксперимент разрешаем. Когда соответствующее поле воздействия будет построено, оно будет опущено на выбранное вами место.
... ... ...
Наумов подошёл к дороге, и почти тут же перед ним остановилась синяя Лада. Он сел рядом с водителем и протянул ему руку - привет.
- Привет, Дима. - Всё нормально?
- Как всегда.
Проехав два квартала, Игорь остановился на красный сигнал светофора. - Какой красавец! - восхищённо сказал он, кивнув головой направо. К столбу со светофором, который уже выдал зелёный свет транспорту, подходила девушка с рослым пятнистым догом. Игорь нажал на газ и тут же резко затормозил. - Куда прёшь? - Крикнул он, высунувшись в окно. Перед самым бамперов машины пробежал долговязый парень. - Ох... что ли? Ой - резко вскрикнул Игорь.
- Ты чего? - Дима изумлённо поглядел на Игоря.
- Спину ожгло. Будто хлестнул кто-то. Больно.
- Меня отец как-то ремнём отстегал. Было за что, чего обижаться! Долго задницу жгло.
- За что получил? - морщась и двигая плечами, спросил Игорь.
- Мою школьную подружку один гадёныш обидел. А я его потом так отп..., ой! - Дима резко прогнулся в спине.
Теперь Игорь посмотрел на своего пассажира вопрошающе.
- И меня полосонуло. - Дима удивлённо глядел на Игоря. - Что за хрень? Дальше ехали молча, обдумывая произошедшее.
- Что бы это могло быть, как ты думаешь? В мистику я не верю.
- Есть у меня предположение. Не знаю, мистика это или нет.
- Какое?
- Тебя стегануло когда? Как только матом сказал, так?
- Ну.
- Так и меня тоже. Проверим?
- Сам проверяй. Я в мистику не верю.
- Не веришь, а мне какого ж х... предлагаешь? - Дима вновь резко прогнулся. - Придётся, видно, поверить. Только я проверять больше не хочу.
- Интересно, эта борьба за чистоту речи только нас с тобой касается, или других тоже?
Игорь поставил машину на стоянку перед забором фирмы. Парни вышли из машины и через открытые ворота пошли к диспетчерской. - Гляди! - Дима указал рукой в сторону стоящих возле ГАЗелей водителей. Один из них, резко дернувшись, стал озираться по сторонам. - На всех действует! - Почти торжествуя, произнёс он. - Что сейчас будет! Мужики все ж поголовно матерятся.
- Если б только они. Эльвира в этом любому мужику фору даст.
Они только подходили к диспетчерской, как из её двери почти выскочила плотная женщина. Копна рыжих , явно крашеных волос, обрамляли крупную голову. Ярко красные губы резко контрастировали с бледным лицом.
- Эльвира, ты не заболела? - участливо спросил Игорь.
- Отвези меня в больницу. Срочно.
- Боли в спине? - спросил Дима.
- А ты откуда знаешь?
- Так она у всех болит, кто матерится.
- Врёшь!
- Давай проверим. Выдай что-нибудь народно классическое из твоего лексикона.
- С чего это вдруг за слова, пусть и матерные, бить стали? И кто бьёт?
- Так это президент по просьбе правительства обратился к патриарху. Так, мол, и так, надо избавляться от нелитературных слов в родном языке. Это не богатство наше, а грязь, в которой страна утонула. Помоги, родной, попроси Господа Бога, чтоб наказание ввёл за мат. Вот и дошла просьба до небес.
- Опять пи..., ой!
- Вот видишь! А ты меня чуть не оскорбила нехорошим словом. Перестань ругаться и пошли путёвку оформлять. Врачи тебе всё равно не помогут. - Игорь мягко взял Эльвиру за плечи и направил к дверям диспетчерской.
Дима остался ждать Игоря у входа, чтобы понаблюдать за работой неведомого закона.
Пока загружали мебель для развоза по адресам, Дима и Игорь видели, как корёжило работников склада. Они, видимо, уже сообразили, за что получают, стали чертыхаться, но забывались, и устоявшаяся привычка отдавалась полосой боли по спине.
- Нам тоже надо научиться "фильтровать базар". - Вздохнул Игорь.
- Будем стараться.
Двуспальный матрас с пятого этажа по лестнице снесли вниз к машине. Игорь распахнул двери будки и парни закинули матрас внутрь. Игорь отошёл к женщине за расчетом, а Дима взялся за правую дверь, собираясь закрыть. - Бл... , ой - раздался детский голос, и из-за двери выскочили два подростка лет двенадцати. - Чего вы бьёте? Что я вам сделал?
- Между нами дверь, и я никак не мог тебя ударить. Да, и в руках у меня ничего нет, видишь? Никто тебя не трогал, ты сам себя бьёшь. Как сматеришься, так тут же себя хлыстом по спине огреешь. Так что, думай, прежде чем сказать.
- Молодой человек. - Обратилась к Диме заказчица. - Вы мальчику посоветовали не говорить нецензурных слов. За это теперь наказывают?
- Сегодня стало происходить что-то невероятное. Стоит только произнести матершинное слово, сразу следует удар по спине, вроде кнутом стеганули. Кто наказывает, остаётся лишь догадываться.
- Могу только порадоваться такому нововведению. Никак не могу отучить мужа от грязных слов. Может быть кнут поможет. Хорошо бы этому кнуту подольше поработать для закрепления результата.
- За доставку вы расписались. За подъём на этаж и вывоз матраса с вас тысяча шестьсот. Дима разменяй, у меня сдачи нет.
- Ничего не надо. Спасибо, молодые люди. Всего вам хорошего.
- И вам тоже.
После работы Игорь, как обычно, подвёз Диму, и, попрощавшись, тот пошёл через большой двор к своему подъезду. За детской площадкой стояло несколько лавочек и стол. После обеда туда начинали подходить пенсионеры, чтобы "забить козла", сыграть в шахматы. Ближе к вечеру к ним присоединялись вернувшиеся с работы такие же любители домино и шахмат. Игры могли продолжаться дотемна. Крепкое русское словцо здесь нередко заменяло не только простые слова, но и целые предложения, понятия. "Как же они теперь, бедолаги, мучаются без возможности сочно выразиться?" -подумал Дима, приближаясь к группе мужиков. "А может не в силах сдержаться, всё же выдают мат, за которым следует наказание?".
Но, пока приближался к столу, проходил мимо, удалялся, никто не дёрнулся, не ойкнул. "Надо же! Только первый день, а результат уже заметен. Права та интеллигентная женщина, пожелавшая, чтобы закон защиты чистоты языка подольше поработал. Нецензурщина так въелась в нашу натуру, что одного урока тут не хватит. Матерятся все - от "пионера до пенсионера", как сказали бы в советское время. Сам то, не лучше других - ругаюсь, почти без оглядки. Мелькнёт иногда запоздалая мысль после того, как слово уже вылетело, что могут услышать дети или женщины (сказывается всё-таки родительское воспитание), но потом успокаиваешь себя - все же так говорят! Если подумать, то пороть сейчас надо три поколения ныне живущих, чтобы память самых юных на генетическом уровне вложила в своих потомков - никогда даже не помышлять о непристойных словах. А как по-другому?"