Панков Антон Геннадьевич : другие произведения.

К а ч е л и

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Город прятал свои тайны за фасадами домов, шторами окон, дверями комнат. Никто не догадывался, что происходит там. Только безмолвные улицы понимали всё. Искренние взгляды город скрывал за фонарными столбами, радостные мысли путал с троллейбусными проводами, а разные чувства смешивал с прибордюрной пылью.

качели

Џ neil

   Дул ветер. Листья уже опали. В лужах, где они плавали, отражались серые тучи. Несколько дней идущий дождь превратил бурые газоны парка в озёра.
   Осень дышала выхлопами автомобилей, дымом нервно выкуренных сигарет, и промокшие прохожие спешили пройти по аллеям, не обращая внимания на творившееся вокруг.
   По узкой дорожке к своему дому шёл через парк Вадим.
   Осень давила на него, хотелось как можно быстрее попасть в квартиру, отвлечься от задохшегося в своих проблемах октября.
   Выйдя из парка, он быстро пошёл по улице, где не встретил ни одного прохожего. Зайдя во двор старого дома, где всё было покрыто бурой листвой, он сквозь шум ветра и дождя услышал скрип качелей.
   Двор, где он родился и вырос, был пуст - лишь на тех самых качелях, в самом его центре, сидела девушка.
   Вадим посмотрел на неё.
   С распущенными волосами, она была одета в странного цвета плащ.
   "Да это же Верка!" - подумал Вадим и быстро пошёл к ней.
   Что могла делать здесь его одноклассница, он и представить не мог.
  -- Вера, привет! - сказал он, подойдя к качелям.
   Она посмотрела на него и странно улыбнулась.
  -- Привет Вадим.
   Он поразился её улыбке. И глазам. Он подумал, что она очень изменилась. Непонятная неловкость охватила его.
  -- Поступил куда-нибудь? - первой спросила она.
  -- Да, в медицинский.
   Вадим сел напротив и принялся раскачивать качели, которые уже почти остановились.
  -- Ждёшь кого-то?
  -- Нет, зашла случайно во двор.
   Дождь почти перестал, но поднялся ветер.
  -- А ты поступила?
  -- Нет.
  -- Никуда не торопишься?
  -- Нет.
  -- Тебе не холодно?
  -- Нет. Видел кого-нибудь из класса?
  -- Нет, никого не встречал.
   Медленно скрипели качели. Металлические полуободранные ручки были влажными. Вадим с удивлением подумал, что уже лет семь не катался на них. Он не видел Веру два года, с тех пор, как они закончили школу.
  -- Скажи, Вадим, - вдруг спросила она, - ты счастлив?
   Он подумал несколько секунд, удивлённый вопросом:
  -- Да, - почти уверенно произнёс он после. - А что?
   Она посмотрела в его глаза.
  -- Мне кажется, что у людей не может быть счастья.
   Взгляд её внимательно следил за Вадимом.
  -- Ты серьёзно так думаешь? - ответил он, не понимая.
  -- Я в этом уверена.
   Вадим поразился ещё больше, и непонятная неловкость стала одолевать его ещё сильнее, будто он виноват в этом. Он увидел, как Вера опустила голову с блёклыми мокрыми волосами.
  -- Смотри, доски на качелях почти что сгнили, - сказала она.
   Вадим посмотрел вниз. Действительно, мокрый давно некрашеный пол качелей посерел, а местами был почти чёрным.
   Неожиданно он вспомнил давнее лето, яркий сарафан Веры с утёнком на груди. Тогда качели были жёлтыми, и этот пол, хоть уже и чуть обшарпанный ногами таких же детей, как Вера с Вадимом, был гораздо более приятным.
  -- По-моему, на этих качелях уже несколько месяцев уже никто не качался, - сказал Вадим.
  -- Наверное, ведь сейчас во дворе почти нет детей, - ответила Вера. - Впрочем, в нашем их тоже нет.
   Она переехала отсюда в седьмом классе, до того, живя с Вадимом в одном подъезде, она часто бывала у него. Они ходили в один садик, в одну школу, в один класс. Потом всё неожиданно оборвалось. С окончания школы они не виделись ни разу.
   Вера молча смотрела вниз:
  -- Я уже никогда не буду счастлива, - сказала и после недолгого молчания добавила: - Впрочем, будут моменты, когда я почти поверю в него, но это будет ложь. Ложь, ради которой мне придётся жить.
   Вадим оторвал взгляд от пола:
  -- Почему?
   Вера опустила глаза.
  -- Так получилось
   Снова пошёл дождь. На улице ничего не менялось. Стоял серый сумрачный день: что в полдень, что в четыре часа - всё было в каких-то сумерках.
  -- Самое ужасное, что я понимаю это, но ничего не могу сделать, - неожиданно сказала Вера. - Я знаю, что уже всё то, что ты называешь "счастьем" я никогда не испытаю. Я смотрю на людей, идущих по улице, и иногда мне хочется убить их, потому что им не так плохо, как мне. Я страдаю каждую минуту своей жизни, а они - нет.
   Она несколько секунд зло посмотрела на Вадима, потом, как-то резко обмякнув, закрыла лицо руками и опустила голову.
   Вадим сидел пораженный.
   Пытаясь как-то объяснить поведение Веры, он ничего не мог придумать и продолжал раскачивать качели, так же упорно и упрямо, как и раньше. Сейчас двигались только они. С пронизывающимся скрипом, под дождём и ветром.
  -- Ты знаешь, я сейчас поняла, почему люди режут себе вены, бросаются с крыши, глотают таблетки. Как всё рушится вокруг, словно падающая скала.
   Вадим ничего не понимал, сидел, не зная, что ответить. Он смотрел на Веру, на её лицо, в её глаза и чувствовал, что не может сказать ничего. Какие-то глупые мысли метались в его голове, но он отгонял их как можно дальше. Минута со скрипом тянулась.
  -- Когда ты пойдешь завтра на остановку, ты увидишь множество людей, - опять неожиданно сказала Вера. - Посмотри на них. У них не будет таких проблем, как у тебя. Их проблемы будут важнее и сложнее, но люди не поймут их даже до своей смерти.
   Вадим уже ничего не пытался объяснить. Он просто слушал скрип. И посторонний голос. Во двор ещё никто ни разу не заглянул. Время скрипело.
   Вера смотрела в пол где-то полминуты. Потом сказала:
  -- Мне надо идти.
   Вадим посмотрел на неё и ответил:
  -- Уже?
  -- Да, я задерживаюсь.
   Вера остановила качели.
   Потом, сказав до свидания, направилась в сторону улицы.
   Вадим сидел и слушал, как шумит дождь. Эти звуки были странными - чего-то не хватало. Он начал потихоньку раскачивать качели и услышал знакомый скрип.
   Стало спокойнее.
   Город прятал свои тайны за фасадами домов, шторами окон, дверями комнат. Никто не догадывался, что происходит там. Только безмолвные улицы понимали всё.
   Искренние взгляды город скрывал за фонарными столбами, радостные мысли путал с троллейбусными проводами, а разные чувства смешивал с прибордюрной пылью.
   Раз в год весной дворники сметали её и увозили на свалку, но она быстро накапливалась вновь.
   Люди вдыхали эту пыль, смешанную с чувствами, и она оседала у них внутри.
   И люди менялись.
   Вера умерла от передозировки через две недели.
   Вадим об этом так и не узнал.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"