Аннотация: Газета "Советская Россия", N 126 (11564), 28 октября 1997 года
[ Из предисловия. ]
...Отвечает здесь в какой-то мере Александр Александрович и тем, кто упрекает его сегодня, что "слишком мрачно изображает нынешний и завтрашний дни России", запугивая и демобилизуя борцов за её лучшее будущее. ...
- Эти упреки я принять не могу. Они безосновательны. Смешиваются мой взгляд ученого на объективно сложившуюся ситуацию и моё отношение к этой ситуации.
Одно дело - анализ, беспристрастный анализ того, что произошло и происходит, другое - человеческое отношение к тому, что происходит.
Одно дело - выяснить, что враг мощный, враг беспощадный, враг проник повсюду и хочет истребить нас. Это один аспект. И другое дело - когда люди лично себе говорят: я этого не принимаю и не хочу, я буду сражаться. Пусть меня уничтожат, пусть со мной делают что угодно, я буду сражаться!
Я вспоминаю 39-й год. В 16 лет я стал антисталинистом, сформировавшись как идеалистический коммунист, романтический коммунист. И я, конечно, понимал, что передо мной огромная сила, с которой справиться мне невозможно. Но я себе сказал тогда: да хоть весь мир будет против меня, я буду сражаться против всего мира! И стал задумывать свою террористическую группу против Сталина.
Есть реакция отчаяния. Вот и сейчас как исследователь я вижу эту стену, вижу эту опасность. А как человек - я на неё реагирую.
Реагирую очень просто: я бунтую против этой стены, против этой угрозы и этой опасности! Чего бы это мне ни стоило - для моего возраста и моего положения.
По-моему, этот бунт должен быть заметен. Я пожертвовал практически всем. Пожертвовал благополучием. И оказался фактически в той же ситуации изолированности, в какой был мальчишкой в 39-м году. Но - я бунтую!
Да, всё дело в том, как люди реагируют на ту или иную ситуацию. Поэтому я восторгаюсь боснийскими сербами. Против них обрушивается весь мир. Сколько грязи на них льют!
А они все-таки сопротивляются. Они воюют с этим нашествием западнистского тоталитаризма.
Я не могу предложить нашим людям какую-то программу - как действовать. Это только Бог, наверное, мог бы с абсолютной точностью предложить. Но остается реакция отчаяния. Вот во многих странах арабского мира она толкает людей на терроризм. И хотя это осуждают, хотя многие говорят, что это всё равно ничего не изменит, - неважно! Люди не могут просто по-другому жить!
Скажу опять о себе. Мне многие говорили: ты - дурак, ты не используешь в жизни своих возможностей. Может, они по-своему правы. Но я-то по-другому не могу!
Говорят: что ты бьёшься головой об стенку? Что от этого изменится? Да пусть ничего не изменится. Главное - я не должен изменять себе.
Если есть люди, которые не могут жить в этой ситуации, не приемлют её, - значит реагировать надо! В той ситуации, которая сложилась, я вижу именно в этом единственный выход из положения, единственный путь.
На меня набросились, когда я во время первого своего приезда на родину по телевидению ответил на вопрос, что я бы стал делать, если бы был молодым: "Стал бы создавать отряды мстителей".
По нашей земле ходят тысячи и тысячи предателей. Война! Понимаете, идёт война. Новая форма войны - на уничтожение нашего народа. Гораздо более страшная, чем Вторая мировая. И потери от неё уже раз в десять превосходят потери во Второй мировой. Впервые в истории русский народ направили на путь вымирания. Перспектива - быть истребленными, как истребили индейцев в Северной Америке. Это не преувеличение! И как человек, считающий себя частью своего народа, я бунтую против этого.
Да пусть идёт против меня целая армия. Пусть все армии мира идут! Я всё равно буду сопротивляться, насколько могу.
По-моему, Россия вступает сейчас в такой период, когда с этого и только с этого может начаться что-то серьёзное. А пока, к сожалению, эти силы протеста, бунта во многом уходят в сферу криминальную - в бандитизм, грабежи, рэкет и так далее. И очень мало идут в какие-то политические акции.
Но я уверен, что Россия, в конце концов, воспрянет и поднимется. Наша страна порождала в своё время народовольцев. Без них не было бы большевиков, не было бы революции. И если вы проанализируете сейчас их идеи, вы будете потрясены. По сути в их идеях уже содержался весь или почти весь большевизм. Когда я был мальчишкой, моим героем был не Владимир Ульянов-Ленин, а Александр Ульянов. Перечитайте его речь, обращенную к суду перед казнью. Чрезвычайно умный человек! Он говорил: я понимаю, что это всё как бы бессмысленно, что мы ничего этим не изменим, но - не могу по-другому действовать! Понимаете, да?
Вот если бы мне было не 75 лет, если бы я был моложе, я бы тоже действовал. Что ж, этот путь начнут более молодые русские люди. Начнут!
Бунт, протест как таковой - начало будущего разумного пути. А сейчас почти всё разумное монополизировано теми, кто имеет многократный перевес сил. У них программа чётко разработана. Мы же видим, что вступили в фазу нашего уничтожения - проектируемую, направляемую. В фазу управляемой истории.
У меня лично это направление вызывает протест. Мне недолго осталось жить, но Россия, уверен, породит немало людей, которые, может быть, и без всякого анализа встанут на путь протеста. И только на этой основе будут появляться другие формы борьбы.
Вы как угодно можете расценивать мои слова. Есть реально существующая жизнь, и каждый человек по-своему встроен в эту жизнь. Но надо понять, что Россия сейчас находится в состоянии уничтожения. И проблема состоит в том, позволим мы уничтожить нас или нет.
Я особенно остро переживаю эту ситуацию, вспоминая начало войны, когда целые подразделения складывали оружие, говоря, что сопротивляться бесполезно. Люди - тысячи, сотни тысяч - сдавались в плен. Хотя знали, что всех уничтожат!
А сейчас? Я вспоминаю ситуацию расстрела Белого дома.
Ведь стоило выбежать туда полумиллиону человек - они снесли бы всё голыми руками. Не выбежали. Не вышли. Вот что страшно!
Я слежу за русской прессой. Немало появляется правильных, хороших статей: "Разрушается всё, нас уничтожают, вымирание происходит..." Прекрасно написанные работы и всё - правильно. Всё понятно, всё понято, всё очевидно. Но где же: "на наших глазах умирали товарищи, по-русски рубаху рванув на груди"? Где это?
Я ночи не сплю, я всё время думаю об этом. Говорят: что-то позитивное дать, что-то оптимистическое. Но ничего другого я не вижу, кроме личной позиции каждого: "Я против, я этого не хочу, я - бунтую!" Вы меня убьёте? Убивайте.
Каждый погибший своей гибелью наносит превосходящим силам врага удар. Это было начиная с Древней Греции - вспомните триста воинов-спартанцев. А 28 панфиловцев! Говорят, всё это выдумано. Чепуха! Я помню, я сам видел, как бывало во время войны. Трёх человек из большой группы однажды оставили нас во время отступления. И достаточно было какое-то время пострелять - немцы в этом направлении не пошли, ушли куда-то в другое место.
Вот в чём всё дело. В том, когда закипит в России протест, месть. Говорят, месть неконструктивна. Нет, вначале ничего конструктивнее не придумаешь. Это моя человеческая позиция - я не возвожу её в какую-то теоретическую программу. Я просто высказываю свою человеческую, гражданскую позицию.
А как аналитик на вопрос, возможно ли изменить сложившуюся ситуацию, я отвечаю: возможно, если начнется тот самый протест.
Конечно, всё это совсем не просто. Сейчас добивают сербов. Я написал по этому поводу статью "Последнее сопротивление", после которой на Западе из планов многих издательств сразу полетели мои книжки.
А в России... Всякое сопротивление начинается с единицы. Все массовые движения, которые приводили к переворотам, начинались с одного! Это я говорю как исследователь социальных объектов. Один появлялся. Или каждый появлялся в одиночку. Если один не появится, то не появятся и два.
В России сейчас все ждут: пусть нам дадут. Вот, дескать, если бы нам дали, тогда бы мы...
Но никто не придёт, никто не спасёт, никто не поможет!
Вспомните, как в своё время в России всё начиналось. Радищев печатает "Путешествие из Петербурга в Москву". Потом уже, через сколько лет, пошли Каракозов, Халтурин, Александр Ульянов... Но кто-то первый должен начать.
Почему сейчас так яростно добивают сербов? Пример заразителен! Они встали на свою защиту.
Я тоже встал на свою защиту, и я ощущаю колоссальное давление. Я - человек, говорящий правду. Пусть в мире есть миллионы жуликов и подлецов, но, если они знают, что есть в мире человек, который знает это и говорит об этом, они уже не спят спокойно.
Безнаказанность - вот что придаёт силу тем, которые сейчас громят Россию. В принципе количественно они и не такие уж большие. Случись сейчас переворот- Россия в течение недели очистится от них. Они действуют, как всегда действуют бандиты. Нагло. Благодаря безнаказанности. А надо влепить по морде.
Влепить по морде - вот что необходимо! В книге моей "Иди на Голгофу" есть принцип, противоположный христианскому: "Если тебя ударили по щеке, дважды ударь!" Время такое. До тех пор, пока люди не будут отвечать по морде, ничто и никто не остановится.
Они должны жить в страхе! В страхе оттого, что есть судьи.
Почему меня так ненавидят? По одной простой причине: я с собой несу суд.
Я несу с собой суд теоретический. К сожалению, не несу сегодня суд физический. Но всё равно какой-то суд! Без этого ничего серьёзного не будет.
Говорят: народ отчаялся. Потому и безмолвствует. Видимо, недостаточно отчаялся.
А о себе... Я с юности сам себе партия, сам глава государства. Я уже в юности себе сказал, что не буду делать карьеру.
Я всегда в жизни отказывался от всяких должностей. Три дня во время войны я пробыл старшиной звена. Совсем немножко позже пробыл заведующим кафедрой. Да, был у меня ещё случай, когда я полчаса покомандовал полком...
А вообще-то всю жизнь следовал своей установке: не делать карьеру, ради материальных благ не поступаться своими принципами. Я выдержал этот путь. Но, когда меня спрашивают, годится ли этот путь для других, отвечаю: нет, для многих он не годится. Не смогут они этого сделать. Трудно. Нужно быть в какой-то мере одержимым.
Я не решаю этим проблему политическую - я решаю проблему психологическую. Можно даже сказать: из всего, что я делал, ничего не получилось. Мои работы игнорируются, замалчиваются. Ну и что? Я-то живу один раз. И в конце жизни могу сказать: я не изменил тебе, Зиновьев шестнадцатилетний, когда ты давал свою клятву!
Это личностная проблема. Мир для человека - это прежде всего он сам. Тут, в голове, ваш мир. Как вы оцениваете своё поведение - вот что важно. Когда я говорю, что я государство, я и в каждом человеке вижу государство. Каждый человек есть универсум, целый космос. Какая разница с личностной точки зрения - один человек или шесть миллиардов?
Разница только в организации, и всё такое прочее.
Перед своим миром нести ответственность! Это - главное. Если бы мне предложили сейчас все блага мира, но не быть собой, я бы этого не принял.
А ведь попытки подкупа были постоянно! Мне говорили в Германии: вы можете получить журнал с огромным бюджетом. Мне только нужно было пару слов одобрительных сказать о "перестройке", о том, что в связи с ней произошло. Пустяк! И я имел бы журнал, кафедру, всё что угодно. Им очень хотелось и хочется этого. Но ничего из этого у них не получилось.
Тогда для меня закрыли все источники существования. Ну и что? Я не променяю то, как я поступил, на возможные блага. Любые! Это, конечно, мой путь. Я никому его не навязываю и не могу навязывать. Но для меня это путь единственно приемлемый...
Виктор Кожемяко
[Предисловие]
Сказано: "Не сотвори себе кумира".
И вот - человек, который, по-моему, никогда и ни из кого кумира для себя не лепил, стараясь в любых условиях и при любых обстоятельствах оставаться самим собой.
Наверное, он всегда думал не так, как подсказывают или указывают, а как ведет собственный разум. Говорил не то, чего от него ждали, а что думает. Поступал так, как сам считал единственно правильным.
Ну, скажем менее категорично: почти всегда. Из него тоже кумира делать не надо - человек есть человек, от соблазнов и ошибок вполне никто не спасён. Но, не молясь на него, воздадим должную признательность русскому человеку Александру Зиновьеву за всё, чем он эту признательность от нас, его соотечественников, заслужил.
В минувшем сентябре мне удалось опубликовать на страницах "Советской России" две беседы с Зиновьевым, приезжавшим представить на книжной ярмарке новую свою работу. Беседы были большие, они заняли в газете немало места, однако многое из того, о чём мы говорили, все-таки осталось на диктофонной ленте.
А касается это неопубликованное, как я заметил, больше всего личности этого человека, логики его поведения, которая подчас кому-то кажется нелогичной. Отвечает здесь в какой-то мере Александр Александрович и тем, кто упрекает его сегодня, что "слишком мрачно изображает нынешний и завтрашний дни России", запугивая и демобилизуя борцов за её лучшее будущее.
Я включу диктофон - послушайте.
Говорит Александр Зиновьев...
[Послесловие]
Пожалуй, можно считать, что это - кредо жизни Александра Зиновьева - русского человека из глухого костромского городка Чухломы, ставшего мировой знаменитостью. Советского человека и романтического коммуниста, каковым он себя считает.
Накануне Вашего 75-летия, Александр Александрович, сердечно поздравляя Вас, рад сообщить, как много Вы имеете сегодня внимательных читателей и горячих почитателей.
Сейчас, когда откликов на газетные материалы почти не приходит, беседы с Вами вызвали множество писем!
Игорь Васильевич Николаев, доктор философских наук, профессор (г. С.-Петербург): "Спасибо за ваши интереснейшие, глубокие размышления на исходе века. Спасибо за блестящую идею - Общество по изучению достижений советского периода. Я лично предложу эту идею моим студентам. Ну а кое о чём давайте поспорим..."
В. Казаков, офицер (г. Саратов): "Спасибо за согласие поделиться в "Советской России" своим видением нашего политического коллапса. У меня к Вам есть целый ряд вопросов...".
Широков Борис Ильич, рабочий, 58 лет (г. Клин, Московская область): "Благодарю за встречу на страницах газеты с Александром Зиновьевым! Я узнал о нём впервые во время психоза горбачевской перестройки, которой он сразу же бросил свой резкий вызов, и с тех пор по возможности стараюсь не пропускать ни одного его выступления в газетах и журналах. А книги "Катастройка", "Смута" и другие - читаю и перечитываю. Мне хотелось бы обратиться к Вам, уважаемый Александр Александрович, с некоторыми вопросами, чтобы узнать Ваше мнение..."
Итак - в каждом письме: вопросы, поддержка или возражения, желание продолжить разговор.
Что ж, Александр Александрович прилетает на свой юбилей в Москву. Надеюсь, будет возможность поговорить и в чём-то поспорить с ним от лица читателей, которые, конечно же, всей душой желают ему самого доброго!