Панов Евгений : другие произведения.

Страна подо мной

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Такова наша страна. Но это - наша страна. "Мы другой такой страны не знаем, где..." Где - что? Да все то же и еще многое другое. "Других писателей у меня нет", - обронил тов. Сталин. И у нас нет - других министров, депутатов, чиновников, врачей, продавцов, коммерсантов, милиционеров, воспитательниц детских садов, академиков, миллиардеров. Другой страны мы действительно не знаем. Не знаем, какой может быть страна, служащая опорой человеку. Неудивительно: на всем протяжении российской истории правит закон силы и принуждения, закон государственной необходимости, а не народного благополучия. Ничего другого от своей страны мы не ждем и, повернись власть лицом к населению, очень удивились, а то и смутились бы. Потому что - "жила бы страна родная, и нету других забот". Потому что - "прежде думай о Родине, а потом о себе".

   Евгений ПАНОВ
  
   СТРАНА ПОДО МНОЙ
  
  
   СОДЕРЖАНИЕ
  
   Мы другой такой страны не знаем (вместо предисловия)
  
   Формула Мандельштама (вместо эпиграфа)
  
  
   Часть первая. НАКАНУНЕ?..
  
      -- До революции, как до светлого коммунистического завтра
   Статья М. Делягина "Социально-экономическая программа будущей революции".
      -- Проклятие бедности
   Проблема уровня жизни. В.А. Литвинов - заместитель директора по науке Всероссийского центра уровня жизни. Отрывок из беседы.
      -- Традиция соборности
   Всемирные Русские Народные Соборы. Коротко о Десятом Соборе 2006 года. Одиннадцатый Собор. Наэлектризованность общества.
      -- Странные речи власти
   Речь Якунина. Двойственное впечатление. То же - о думцах. Критические тезисы. Ущербность идеи "энергетической империи". "Сырьевой придаток".
      -- Проклятье богатства
   Природные ресурсы: путь к богатству или к бедности? Неужели к бедности? Но в России все возможно. Короткий отчет с секции под председательством митрополита Кирилла.
      -- Бегство либерализма, хотя и умеренного
   Снова Делягин. Он же у А.И. Ракитова в ИНИОНе. Неотложные задачи страны (март 2006 г.)... Возвращение на Собор. Бегство после выступления академика Львова.
      -- То, что дано Богом, должно принадлежать всем
   Идея национализации - более революционная, чем все прочие "революционные" идеи.
      -- Необходимость новой экономики
   Дискуссия на Соборе. Главные пороки нынешней экономической системы. Новая экономическая парадигма. Столкновение Шаронов-Львов. Священник Вадим Коваль.
      -- Встреча со львом
   Академик Д.С.Львов. Беседа. Собор - вызов власти. Ответ власти на вызов.
      -- "Верую ибо..."
   Статьи Д.С. Львова. Из прошлого. О власти и науке. О миссии России - дать миру новую социально-экономическую модель.
      -- Два Д.С.Д. Камертон
   Дмитрий Сергеевич Лихачев и Дмитрий Семенович Львов. Нравственная проповедь.
      -- Журналистика катастрофы.
   Январь 2007 года: "Известия", "Российская газета". О чем и как писали.
      -- Оголенный нерв публицистики
   М. Веллер. Озвученный "глас народа". Вопросы и факты. Монетизация льгот. Ужас исторических аналогий - Алексашка Меншиков. Ничего, кроме воровства. Приватизация. Почему нельзя пересмотреть ее итоги?
      -- Стерилизация денег
   Стабилизационный фонд - машина для стерилизации денег. Глупость или?..
  
   Часть вторая. РЕФОРМЫ В РОССИИ
  
      -- На руинах реформ.
   Нужны настоящие реформы. Критерии Франка. Обломки несостоявшихся преобразований. Петр. Промышленность. Декабристы. 1861 год. Афанасий Фет. Столыпинская реформа. Иван Ильин. Всегда - сверху.
      -- Как это делалось
   Безнравственность ельцинских реформ. Американская "помощь" приватизаторам.
   17. Космизм о реформах
   Снова размышления Семена Франка. Следствия - по Даниилу Андрееву.
  
   18.Всеединство. Открытый мир
   Повышение качества жизни. Синтез культур на основе их открытости. Закон сохранения мощности. Закон развития жизни. Хозяйство как космический элемент.
      -- Философия хозяйства. Устойчивое развитие
   С. Булгаков. В.Вернадский. Общий смысл, философский уровень. Новое понимание трансформаций хозяйственных структур. Соответствие принципам и критериям космизма.
      -- Системный кризис
   Пятиуровневый системный кризис в России по Сергею Сухоносу. Потребность в новом человеке. И.Ильин: уровень реформ определяется уровнем людей.
      -- Нарастание несовместимости
   Очевидность несовместимости построенной в стране системы с жизнью россиян. Ее укрепление. Коррупция и пр.
      -- Несовместимость с жизнью
   Демография. "Русский крест". Исследования Игоря Гундарова.
      -- Цель и средства
   Предостережение нобелевских лауреатов. Критерии Франка применительно к сегодняшней ситуации. Необходимость цели и плана. Как превратить несовместимую систему в совместимую? Радикальная переделка - революция. Блок.
      -- Социальная генетика
   Революция тоже должна иметь план. Каждый раз "переделывать все"? Диалектика - против. Гегель. Генетические черты российского социума в сегодняшней реальности. Снова В.А. Литвинов.
      -- Управление развитием
   Революция не достигнет цели. Революция - это обеднение. Трансформация через управление развитием.
      -- Энергетика социума
   Наследие СССР. Низкоэнергетичность социума. Особенности советской системы Можно ли было ее реформировать? Построение параллельных структур.
  
   Часть третья. ИЗ ЧЕГО ИСХОДИМ И КУДА ИДЕМ
  
   27. Небуржуазная страна
   Программа - чертеж эволюционного строительства. Определение конфигурации системы. Бердяев. Небуржуазность России.
   28. Философия бизнеса
   Опять С.Булгаков. Докторская диссертация. Практическая философия предпринимателей. Рябушинский. И.Ильин о заимствованиях у католиков. Чуждость духа протестантизма. Вебер и Булгаков.
   29. Целевая функция
   Собственное российское понимание благополучия. Новейшие исследования в области качества жизни. Экспансия на Восток. Миссия по Д. Андрееву.
   30. Резонанс с планетарной цивилизацией
   С.Сухонос. Возможен ли взлет русской культуры. Новое мировоззрение. Резонанс с насущными потребностями человечества. Необходимость выверенной национальной цели.
   31. "Русское Дело"
   Где резонанс возможен? Задачи. Масштабные планетарные, они же великие национальные проекты. Востребованность уникальных российских качеств для решения объективных задач цивилизации.
   32. Денежные дела и дела души
   Отношение к богатству и деньгам. Благотворительность. Непритязательность, привычка довольствоваться малым. Своеобычные требования к качеству жизни.
   33. Четырехмерная Россия
   Анализ пути России в двадцатом веке. Формации. Переход к четырехмерной реальности.
   34. Базисный период
   Концепция академика Иванченко. Об укладах. О периодах развития. Фрагмент беседы.
   35. Путь к матричной логике
   Опыт Иванченко. На переднем крае социалистического строительства. Идея и разработка четырехуровневой логики.
   36. Мировые циклы
   Творцы и концепции. Григорий Кваша. Другие. Метаистория. С.Булгаков. Д. Андреев. Славянский и западный циклы.
  
   37. Выверить до запятой!
   Что надо обязательно учесть в программе реформ. Модель желанного будущего. Социальный заказ на общество, в котором мы хотим жить. Что появится в модели помимо нашей воли. Может быть, рецепт спасения уже существует?
  
   Часть четвертая. ПРОГРАММЫ, МОДЕЛИ, РЕЦЕПТЫ СПАСЕНИЯ
  
   38. Великому народу - великая цель
   Пример - американская Лунная программа.
   39. В потоке откровения?..
   "Программа Путина". Китайские планы. Д. Андреев. Д. Львов. Варианты миссии.
   40. Новый уклад на базе Новых Знаний
   Владимир Вестник.
   41. От Нострадамуса до Зюганова и Дугина
   Н.Морозов. Э. Кейси. М. Гендель. А. Бейли. Г. Зюганов. Ф. Гиренок. А. Дугин.
   42. Кладбище рецептов
   Дугин - продолжение. Международные исследования: какая программа имеет шанс?
   43. Какое море не жалко?..
   Экзотические замыслы и предложения. Г.Г. Маркес - рецепт из "Осени патриарха".
   44. Непрошеные спасители
   Исследования аналитических центров Запада. Сценарии распада и выживания России.
   45. Есть способы эффективнее демократии
   "Великий последний шанс" М. Веллера. Наследовать дряхлой Европе! Необходимость конституционной диктатуры.
   46. Страна - для тебя, ты - для страны
   Свой путь к успеху. Опыт Сингапура.
   47. Будущая Россия о. Павла
   "Записка" о будущем государственном устройстве России. Синтез взглядов ученого-естественника и религиозного философа-космиста.
  
   48. Технологическая традиция
   Уникальная внедренческая структура, намного опередившая время - Леденцовское общество. Деятельность, состав, заслуги.
   49. Генетическое противоречие, генетическая надежда
   Историческое российское противоречие между способностью творить и неспособностью пользоваться результатами творчества. Необходимость его разрешения для продолжения реформ и модернизации страны.
   50. Спасительный "взрыв"
   Технологический рывок в России уже подготовлен. "Закрывающие" технологии. Средство борьбы с глобальными монополиями. Новый мировой технологический контур. Волшебный рецепт пока не выписан. Реалистичность основанной на знании технологической модели.
  
   Часть пятая. ИКС-ФАКТОРЫ
  
   51. Глобализация рациональная...
   Информационные технологии как инструмент финансовых спекуляций. Технологические принципы.
   52. ... и иррациональная
   Манипулирование сознанием. Мистика Интернета. Фактор неопределенности.
   53. Неотвратимость кризиса
   Размышления Н.Н. Моисеева. Ошибки политиков и ученых, Утопические надежды. Человек и биосфера. Расширение экологической ниши. Неизбежность кризиса. Необходимость цивилизационной перестройки. Планетарная стратегия.
   54. Манифест цвета "индиго"
   Проблема цели и смысла. Начало ноосферного этапа. Феномен "детей индиго". Появление особей шестой расы - нового биологического вида. Их качества. Ноосферная реальность.
   55. Несколько слов о ноосфере.
   Признаки ноосферного этапа.
   56. Несколько слов о науке
   Наука ноосферного этапа. Смещение и пересечение парадигм. Примеры интегральной науки. Принципы единого знания.
  
   57. Несколько слов о циклах
   Реалистичность и объективность циклов. Земные проекции комических периодов. Великий цикл прецессии. Циклы планет, их влияние на судьбы людей и государств. Ноосферная эпоха как часть Великого цикла.
   58. Несколько слов о климате
   Глобальное потепление. Сценарии. Угрозы России. Неопределенность ситуации. Климатические циклы. Необходимость учитывать их в стратегии модернизации страны.
   59. Неопределенность плюс неадекватность
   Необходимость страховки от икс-факторов. Увеличивающееся давление. Российская стратегия как часть планетарной. Масштабный национальный проект - ноосферный. Неадекватность власти.
   60. Снова о целевой функции
   Смена целевой функции. Пример Нидерландов. Куда же рвется Россия? Новый путь - путь совместной эволюции. Коэволюция. Необходимые и достаточные условия выживания.
   61. Устойчивое развитие как стратегия
   Подходы к стратегии. Коэволюция - это устойчивое развитие. Устойчивое развитие - это развитие, обеспечивающее новый виток антропогенеза. Устойчивость к икс-факторам.
  
   Часть шестая. ОТ ЗАСТОЯ - К РАЗВИТИЮ
  
   62. Неудобная правда
   Форум в Давосе. Смутные предчувствия заката. Осознание климатической угрозы. Нобелевская книга А. Гора. Можно ли остановить потепление? Попытки включить коллективный разум человечества.
   63. Вся президентская рать
   Министр Кудрин в Давосе и после: снова подозрения в неадекватности. Вспоминаем Веллера. Возражения политкорректного Лившица. Мнение советников президента Медведева из Института современного развития. Призрак кризиса в России. Выбор экономических и деловых приоритетов с учетом национальных особенностей.
  
  
   64. Наследники номадов
   Казахстанский проект; главный инновационный продукт - человек. Генетические факторы. Востребованность и инициирование номадических черт. У нас власть по-прежнему уповает не на человека, а на нефть и газ. Существует ли для России проблема 2012 года?
   65. Казахстанский бренд российской марки
   В Казахстане эта проблема поставлена и начинает решаться. Устойчивое развитие становится "казахстанским брендом". Оно обеспечено работами российской школы устойчивого развития. Концепция перехода Казахстана к устойчивому развитию в 2007-2024 годах. Основа для рывка. Критерий качества жизни. Технологии. Язык мощности. Эффективность использования ресурсов. Условие входа в режим устойчивого развития.
   66. Постмонетаристская эпоха
   Преодоление принципиальной ресурсной ограниченности. Прорыв на основе новой парадигмы мышления. Проблема просвещения. Центр технологий устойчивого инновационного развития им. Вернадского в Боровом.
   67. Сообщающиеся сосуды
   Координация программ устойчивого развития Казахстана и России - условие реальной евразийской интеграции. Казахстанская "Стратегия 2030" и российская программа до 2020 года. Научная и методологическая база сотрудничества. Единый континентальный процесс.
   68. Больной, скорее, жив
   Российская программа устойчивого развития утверждена Ельциным 1 апреля 1996 года и забыта на следующий день. Попытки заинтересовать власть идеей устойчивого развития. Его отдельные положения заложены в озвученную Путиным программу. Академическая критика: "ошибка в расчетах".
   69. Язык технологий
   На нем говорила Россия при Петре и его советнике Лейбнице. Что дают технологии.
   70. Итоги восьмилетия
   Россия нуждается в прорывных проектах. Страна опять на переломе. Осмысление итогов 8 лет президентства Путина. Тенденции, цифры, факты. Реальные успехи и очевидные провалы. Отсутствие экономики. Мыльный пузырь статистики. Демография.
  
   71. То ли не смог, то ли не захотел
   Страна так же наэлектризована, как в начале 2007 года. Несовместимость усиливается. Ритуальные заклинания о преемственности курса. А надо переходить на новый - курс развития.
   72. Снова на переломе
   Партийное правительство. Что ему под силу? Что под силу новому президенту? Общие слова и отсутствие реальных шагов. Скепсис официальной экономической науки по поводу инновационного развития. "Португальский маяк".
   73. Снова перед выбором
   Прорыв или?.. Опасность ориентации на Португалию. Участь второразрядной страны. Мир на пороге технологического прорыва. Путь России - путь развития. Русское Дело.
   74. Думаем за человечество
   Идея снабжения Земли электрическом из Космоса. Инженерные проработки Ю. Еськова. Проект лунной электростанции, лунного пути.
   75. Порыв к запредельному
   Техническая осуществимость проекта. Россия даже сейчас может самостоятельно реализовать его пилотную часть. Это целиком в стиле Русского Дела. Первостепенная важность проекта для России.
  
   Часть седьмая. ОТ РАЗВИТИЯ - К УСТОЙЧИВОМУ РАЗВИТИЮ
  
   76. Так что же нам нужно?
   Голос интуиция и доводы рассудка. Двуединый модернизационный проект ноосферного смысла и значения, ведущий к состоянию "страна для тебя, ты для страны". Разрушительная суть построенной системы. Лучший момент для перехода к созидательной системе.
   77. Развитие - это наше
   Доказательства от историка и философа Валерия Соловья. Остановка в развитии страны. Вернуться к нему - естественный шаг. Органичность идеи развития для России. Превращение в устойчиво, сознательно развивающуюся, целенаправленно эволюционирующую страну.
  
  
   78. Наследие космизма
   Отличительная черта русских философов-космистов - активная приверженность эволюционной идее. Циолковский, Умов, Федоров. Теория ноосферы. Вернадский. Устойчивое развитие - это русский космизм, поставленный нынешней школой на современный научный фундамент.
   79. Обреченные на свой путь
   Различие между западным и русским менталитетами. Космизм и "ародная философия". Россияне об "особости" России.
   80. Инструмент политики
   Международные подходы к устойчивому развитию. Понимание проблемы. Исторический экскурс.
   81. "Цели развития тысячелетия ООН"
   Исторический экскурс - продолжение. Саммиты и декларации. Практические результаты.
   82. Пределы роста.
   Идеологические расхождения. Тонкости интерпретации. Теории "пределов роста". Римский клуб. Принципиальная ограниченность развития. Концепция "нулевого роста". Следствия.
   83. Физика живого
   Земля - открытая система. Неисчерпаемость энергетических кладовых Вселенной - "вечного двигателя" в олределении Лейбница. Такой же "двигатель" - земная цивилизация.
   84. Аргументы для прагматиков
   Шесть ответов на вопрос "почему мировое сообщество так и не сумело продвинуться к устойчивому развитию?" Принципиальный мировоззренческий и одновременно практический выбор. Разрешение противоречия между ограниченностью и открытостью.
   85. Аргументы для скептиков
   Пример перехода к устойчивому развитию - столица Казахстана Астана.
   86. Принцип треугольника
   Модель процесса устойчивого развития. Гармонизация и сбалансированность развития. Уменьшение потерь мощности. Семья в свете устойчивого развития.
  
  
  
   87. Принцип пирамиды
   Условия инновационного развития. Переход в трехмерную систему координат. Баланс между человеком и государством, человеком и коллективом. Восхождение к вершине.
   88. Преобразование потоков
   Практика вхождения в режим устойчивого развития. Сумма технологий.
   89. Затрат - половина, отдача - двойная
   Технологии устойчивого развития. Новые классы технологий жизнеобеспечения.
   90. Что означает для России переход к устойчивому развитию?
   Метатехнологии. Применение в разных областях. Два аспекта перехода. Программа реформ в свете устойчивого развития. Реформы в открытых системах. Космизм в категориях устойчивого развития. Технологии свободной энергии. Устойчивое развитие - технологическое развитие. Создание инновационной созидательной системы, вступлекние в общество знаний. А отдаленной перспективе - начало активного целенаправленного перехода к ноосферному этапу, новому витку антропогенеза, начало управляемой эволюции.
   91. Русское Дело на русской тройке
   Снова о генетической внедренческой недостаточности России. Деструктивный фактор. Фрагменты беседы с С.И. Сухоносом. Рынок интеллекта. Инновационно-творческий комплекс. Откровения полностью компетентного человека - генерал-майора Н.А. Шама. Сухонос: интеллектуальная избыточность при коммерческой недостаточности. Развращенность власти и общества. Логика Русского Дела и логика мирового развития.
  
   Часть восьмая. НА СТАРТЕ
  
   92. Это даже хорошо, что пока нам плохо
   Система окончательно не окостенела и сохраняет определенную способность к развитию. Но конструктивного плана, не смотря на правильные слова, по-прежнему нет.
   93. Необходимо, достаточно и взаимосвязано
   Определение необходимых и достаточных условий перехода в режим развития, а затем и устойчивого развития.
  
   94. Не забыть бы про Флоренского...
   Конкретные механизмы и технологии преобразований - дело специалистов. Неспециалисты должны заняться тем, что они могут упустить. Вспомним о конструктивных идеях П.Флоренского об устройстве государства, взаимоотношениях центра и регионов и т.д.
   95. Экологическая утопия и экологический реализм.
   Переход к устойчивому развитию должен начинаться с экологии. Современная российская экология.
   96. Экосистемный подход и бассейновый принцип
   Необходимость новых экологических подходов.
   97. Не идеальное, но эффективное и пристойное
   Современное государство. Его роль, функции, задачи. Государство и человек.
   98. Избавление от порока.
   Бедность - порок государства. Исследования профессора Белкина. "Субкультура бедности". Преодоление тысячелетней болезни.
   99. Беспокойное общество
   Гражданское общество. Взаимодействие с государством. Ноосферные проекты. Технологии вхождения в режим устойчивого развития.
   100. Нет такой партии!
   Негативное отношение русской мысли к партиям и партийности. Их деструктивная роль. П. Флоренский, И. Ильин. "Политическая болезнь". Наблюдения В. Вернадского.
   101. Упрямая энергия таланта
   В. Вернадский. Главное богатство страны - таланты. Главная опасность - их "безумная трата". Сохранения и поддержка талантов.
   102. "Пока сердца для чести живы..."
   Интеллектуальная молодежь. Патриотизм, установка на мораль, порядок и государственные ценности. Реализм. Стремление к диалогу с властью. Необходимость диалога для власти.
   103. Собирание умов
   Национальный комитет интеллектуальных ресурсов. "Интеллект - модернизация - развитие". Зачем стране наука? Из беседы с О. Кузнецовым и А. Ракитовым. Российская академия естественных наук. Самоспасение талантов. "Производство интеллекта".
  
   104. Русскоязычный Интеллектуальный Интернационал
   Российский интеллект в мировой цивилизации. Особенности, отличие. Национальный способ решения проблем.
   105. Лента Мебиуса
   Два берега российской науки. Сотрудничество с зарубежной научной диаспорой. Схема совместного высокотехнологичного бизнеса. Возвращение интеллекта.
   106. Точки роста
   Дубна. Наукограды как инновационные механизмы, "ноосферные ускорители" Особое качество социальной материи. Концентрация интеллекта. Пополнение научно-технической элиты. Наукоемкий бизнес.
   107. Цивилизационная генетика
   Русский ум и Русское Дело. Цивилизационные особенности России. Трансформация, развитие, использование. Географический фактор. Сырьевой фактор.
   108. Принцип этнической терпимости
   Многонациональность России. Национальная политика со времен Ивана Калиты. Национальный фактор в русской истории и цивилизации. Использование исторического опыта.
   109. "Не насиловать народного быта..."
   Три попытки насаждения капитализма в России. Неприятие его духа. "Закон Черномырдина" в исторической ретроспективе. Пренебреженре национальными формами.
   110. "Наука - Труд - Любовь - Довольство"
   Леденцовское общество. Развитие национальных форм предпринимательства и поощрение национальных форм промышленности на основе особых принципов. Попытка исправить исторические ошибки.
   111. Сила слабости
   Необходимость возрождения Леденцовского общества. Снова о цивилизационных особенностях. Слабость социальных инстинктов. Необходимость распрощаться с психологией второсортности и склонностью к самоуничижению.
  
  
   112. Работа для знающих
   Недостаток знаний о собственной стране. Непонимание ее истинных проблем. Постановка ложных целей и задач. На какие вопросы надо ответить, чтобы избежать новых разрушительных экспериментов. Знающие в них не нуждаются, они делают то, что нужно и делают, как нужно.
  
   Перемена качества (вместо послесловия)
  
   Самое последнее (признательность и надежда)
  
  
  

МЫ ДРУГОЙ ТАКОЙ СТРАНЫ НЕ ЗНАЕМ

(вместо предисловия)

  
  
   Начало работы над этими заметками приходится на январь 2007 года. Каждый пишущий, привыкший по старинке к бумаге и ручке, от случая к случаю делает для себя разрозненные наброски. Так поступал и я, не имея какого-то осознанного намерения превратить их со временем в связное повествование. Однако не зря говорится, что текст помимо воли автора начинает жить собственной жизнью. Вот и мои непритязательные записки стали как-то органично, без усилий, без сопротивления и напряжения выстраиваться в затылок друг другу, нанизываться на общий стержень.
   Этот стержень - моя страна. Но не большая и абстрактная страна российского народа, плакатная Россия, с триколором, гимном, президентом, Пушкиным, Достоевским, Гагариным, обожаемой или, чаще, поносимой футбольной сборной, а простая непарадная страна нашей повседневной жизни.
   Это, как наверно, знает по опыту каждый, две совсем разные страны. Первая величественна и равнодушна к нам, грешным, и мы не ждем от нее отеческих чувств, это держава-категория и предназначена она для обитания народа-категории, но не для жизни людей. А вторая, казалось бы, призванная организовывать и обеспечивать обыкновенную жизнь человеческих существ, чрезвычайно неудобна для проживания. Плотная ткань повседневности у нас груба, словно дерюга, быт неуютен и в этом смысле может местами поспорить со средневековым. К тому же, часто он еще и опасен. Россия - жестокая к своим гражданам страна. Она жестока не только к старикам и инвалидам, а ко всем слабым, больным, к тем, кого называют социально незащищенными, а надо бы прямо называть беззащитными. Она жестока и к бедным, и к богатым, грабя и убивая вторых руками первых - тех, кого грабит и убивает сама. Наша страна жестока ко всем нам ужасной медициной, ужасным качеством жилищ, продуктов, воды и воздуха городов и "промрайонов", ужасными дорогами, ужасной коррупцией ужасной бюрократии, ужасным социальным расслоением, ужасной скудостью, тоской и идиотизмом деревенской жизни, ужасным пьянством с гибелью от ужасной водки, ужасной неприкаянностью молодых, ужасными судьбами людей творческих, человечных, милостивых...Такая страна не может быть опорой человека. Человек не может опереться на такую страну. Он не чувствует опоры под ногами. Он живет, как написал Осип Мандельштам, "под собою не чуя страны".
   Поэт говорил о другом времени - времени сталинских репрессий, когда "ночь напролет" ожидали "гостей дорогих, шевеля кандалами цепочек дверных". Но что такое репрессии? Всего лишь следующая, по сравнению с нашей, ступень или степень жестокости государства, страны. Грань между ними в России всегда тонка, здесь обыкновенная жестокость всегда готова превратиться в репрессии. Да и чем по существу геноцид времен разгула "демократии", геноцид вследствие фальсификации спиртного и лекарств, некомпетентности врачей или недоступности непомерно дорогой врачебной помощи отличается от репрессий?..
   Такова наша страна. Но это - наша страна. "Мы другой такой страны не знаем, где..."
   Где - что? Да все то же и еще многое другое. "Других писателей у меня нет", - обронил тов. Сталин. И у нас нет - других министров, депутатов, чиновников, врачей, продавцов, коммерсантов, милиционеров, воспитательниц детских садов, академиков, миллиардеров. Другой страны мы действительно не знаем. Не знаем, какой может быть страна, служащая опорой человеку. Неудивительно: на всем протяжении российской истории правит закон силы и принуждения, закон государственной необходимости, а не народного благополучия. Ничего другого от своей страны мы не ждем и, повернись власть лицом к населению, очень удивились, а то и смутились бы. Потому что - "жила бы страна родная, и нету других забот". Потому что - "прежде думай о Родине, а потом о себе".
   Вот и думаем. И любим. Любим эту равнодушную, а часто опасную для жизни и жестокую к нам страну, где так вольно дышится совсем не тем, кому бы надо дышать полной грудью. Но - "странною любовью". Если честно, то это, наверно, любовь-ненависть. Наши отношения с властью, с государством регулируются не правом и определяются не материальным интересом. Мы связаны с ними пуповиной, когда, не раздумывая, кладут голову на алтарь Отечества, одновременно генетически не любят "начальство" (чаще за дело, но иногда - иррационально) и тут же при первой возможности без зазрения совести воруют у государства.
   Взрыв патриотизма во время футбольного чемпионата Европы показал, насколько сильна в нас жажда побед России. А значит, насколько сильна любовь к ней. В этой патриотической любви нет ненависти, в ней много печали. Ибо опыт жизни в России подсказывает, что любовь останется безответной. Тем, у кого зияющая пустота под ногами, надеяться не на что. Для моего поколения это очевидно, следующим, дай им Бог, может повезти. Трезвый анализ ситуации в стране, объективное сравнение со странами-лидерами подводит к мысли, что мы во многом отстали, и во многом серьезно, если не окончательно. И эта мысль нестерпимо горька.
   Перенести ее почти невозможно, и тут поддержать изнемогающий ум и изнывающую душу спешит вера. Та самая, что когда-то нашептала пожившему на Западе дипломату и философу Тютчеву исполненные выстраданного оптимизма строки:
   Умом Россию не понять,
   Аршином общим не измерить:
   У ней особенная стать -
   В Россию можно только верить.
  
   Можно? Нет, нужно. Необходимо! Упорно и страстно. Вопреки всему. Ничего другого нам пока не остается. Ведь, как гласит закон, каждому воздастся по вере его.
  
  
  
  
  

ФОРМУЛА МАНДЕЛЬШТАМА

(вместо эпиграфа)

  
   Поэтические формулы точнее математических. Это самые точные формулы.
   Мы живем, под собою не чуя страны,
   Наши речи за десять шагов не слышны, -
   написал в ноябре 1933 года Осип Эмильевич Мандельштам - и вывел форуму отношений советских граждан со своей страной, со своим государством.
   Прошло 75 лет, Советского Союза нет, мы - российские граждане, а у нас по-прежнему та же бездонная пустота под ногами.
   Неужто формула Мандельштама - формула на все времена?..
  
   Часть первая. НАКАНУНЕ?..
  
   До революции как до коммунистического завтра
  
   "Суть созданного президентом Путиным режима состоит в полном освобождении государства как целого и чиновников от какой-либо ответственности, в первую очередь перед населением. Бюрократия получила свободу произвола в обмен на демонстрацию формальной лояльности (причем даже не государству, а личности, ибо никаких общих целей это государство выработать не хочет, да и не может)".
   Так написал в статье "Социально-экономическая программа будущей революции" Михаил Делягин - руководитель Института проблем глобализации, доктор экономических наук, хорошо известный аналитик, часто появляющийся на телеэкранах и выступающий в печати. Статья была опубликована в журнале "Свободная мысль" в 2005 году и для того времени выглядела смелой. Делягин утверждал, что политический класс, элита (в том смысле, в котором этот термин употребляется в социологии и политологии), сформировавшиеся за счет осознанного разграбления России, не способны взять на себя ответственность перед обществом за необходимую стране модернизацию. Экономика носит самоедский характер и в принципе не способна к саморазвитию. Коррупция не позволяет дышать большинству видов бизнеса. "В аппарате наблюдается жесткий "отрицательный отбор", так как концентрация его усилий на выполнении предельно простых функций грабежа и потребления объективно отторгает профессионалов, склонных к выполнению сложных функций и поэтому проигрывающих внутриэлитную и внутриаппаратную конкуренцию". Путинская бюрократия в массовом порядке создает проблемы "на ровном месте". Она органически неспособна управлять чем бы то ни было и решать какие бы то ни было реальные задачи. Режим не в силах свернуть с курса, ведущего Россию к всеобъемлющему системному кризису, который поставит под вопрос само ее существование. Опасность этого очевидна практически для всех...
   Поэтому, делал вывод Михаил Делягин, революция неизбежна. Осуществлять ее будет широчайшая коалиция, своего рода Народный фронт. Смыслом революции станет уничтожение класса "новых феодалов" - силовой и коммерческой олигархии.
   ...Ни в 2005 году, когда появилась статья Делягина, ни в начале 2007 года с "кочки" обыкновенного гражданина России, если только он не входил в какую-то тайную революционную организацию, не просматривалось никаких очертаний Народного фронта, широкой антиолигархической, антикапиталистической, антиправительственной коалиции. Даже в начале 2007 года до революции было так же далеко, как до светлого коммунистического завтра. Пустота под ногами - была, безнадежность - была, и то, так сказать, на заднем плане (как в анекдоте про вполне сытого писателя, проливающего в ресторане Дома литератора пьяные слезы из-за того, что "плохо все-таки народ живет"), а вот надежд на "очеловечивание" жизни не было.
  
   Проклятие бедности
  
   Туманные контуры каких-то событий, которые, при желании, можно было назвать и "будущей революцией", возникли перед умственным взором только в феврале 2007 года, после очередной беседы с Владимиром Александровичем Литвиновым, заместителем директора Всероссийского Центра уровня жизни Министерства труда РФ, доктором экономических наук и просто очень сведущим в своем деле человеком. Я обычно встречался с ним в феврале, когда прояснялась статистическая картина предыдущего года.
   Центр упрямо поставлял в правительство и в Думу достоверные и беспристрастные, отличные от подхалимских данных официальной статистики сведения о доходах, пенсиях, покупательной способности, содержимом потребительской корзины, фактической инфляции... "Вы должны чувствовать себя тем самым "человеком с молоточком", который, по мысли Чехова, стоит за дверью богатых и счастливых и напоминает им стуком, что есть несчастные и бедные, - говорил я Литвинову. - И это, понятно, не нравится. Так что не зря вас периодически обвиняют в политическом вредительстве и призывают закрыть". "Не закроют! - отмахивался он - Наши цифры очень нужны и правительству, и депутатам, и региональным начальником, и бизнесменам - короче, всем кто хочет знать истинное положение дел. Конечно, официальные показатели уровня жизни определяет и публикует Госкомстат. Иной раз они сильно отличаются от наших, будто речь идет о двух разных странах. Но и это очень удобно... если проводишь политику двойных стандартов". Так что Литвинов мог честно и профессионально делать свою работу, при том, что, формально служа власти, никогда не был сторонником ее экономической и социальной политики и всегда высказывался достаточно резко, причем резкость год от года возрастала. В феврале 2007 градус суждений Владимира Александровича приближался к точке кипения. Это видно даже по опубликованному тексту беседы. Вот несколько фрагментов.
  
   " - Возьмем Поволжье, середину России - Саратовскую область, - говорил Литвинов. - Мы проводили там обследование в 2005 году, определяли среднюю зарплату тружеников сельскохозяйственных организаций по районам. Результаты даже меня поразили. 1113 рублей, 1027 рублей, 1700 рублей. 724 рубля! Это заработная плата! В месяц! А на что человеку жить? Да не одному, а с семьей, с детьми? Может, лучше сразу пропить эти 700 рублей и не мучаться, экономя каждую копейку?.. Нет, попадались нам и "толстосумы" - те, что получают по 3 тысячи... Вывод: область состоит из районов бедных, нищих и запредельно нищих. И за полтора года там ничего не изменилось. Возможно, зарплаты подросли на сотню-другую, но не больше. И для всех 30 миллионов россиян, что живут в сельской местности, за это время мало что изменилось. Вот вам и средняя зарплата по стране в 10 тысяч рублей...
   - И что же прикажете со всем этим делать?
   - Ну, скажу я вам: надо ликвидировать разрыв, исправлять ситуацию. Надо? Надо. А вы спросите: как? А я не знаю. Не знаю никаких реалистичных предложений со стороны депутатов, правительства, аналитиков разных стратегических центров, политологов, официальных экономистов, прогнозистов. Чтобы сгладить внутрироссийскую дифференциацию, депрессивные регионы должны начать развиваться просто бешеными темпами. Чтобы отставание от регионов-лидеров хотя бы не увеличивалось, они должны поддерживать темпы роста на уровне 18-20% в год. Это реально?..
   - Наш министр экономики Герман Греф утверждает, что для Росси и 10- процентный рост нереален. И вообще, давайте, дескать, снова пригласим "володеть нами" варягов, потому что сами развивать экономику не способны.
   - Если государство решает финансовые проблемы за счет пассажиров автобусов, бесконечно повышая плату за проезд, то его министры, действительно, мало на что способны. Если власть дает указания "снизить дифференциацию" и ничего для этого не делает, то ничего и не сдвинется. А вот чего уж точно не надо делать, так это тягаться с Америкой, равняться на американские стандарты потребления. Опыт наших реформ показывает, что, например, автомобиль - не такая уж недоступная вещь, что насытить спрос на машины, одежду, бытовую технику достаточно просто. Создать инфраструктуру под автотранспорт труднее. Создать цивилизованные рабочие места, дать людям достойную работу еще сложнее. А ведь без этого ликвидировать разрыв между регионами невозможно. Как и разрыв в доходах между бедными и богатыми...
   - Неизвестна социальная структура нашего общества, - продолжает В.А. - Ее никто не изучает. Сколько у нас рабочих, служащих, крестьян, фермеров, предпринимателей, бомжей? Интеллигенция - по-прежнему "прослойка" или нет? Кто входит в средний класс, о котором столько стонов? Похоже, знать это никому не нужно. Тогда совершенно непонятно, на кого рассчитаны реформы, кто от них выигрывает, кто проигрывает. Они что, направлены на формирование пресловутого среднего класса? Или проводятся в интересах большей части населения? Или продиктованы интересами крупного капитала?..
   - А как полагаете вы?
   - Я уже не раз говорил, что наше правительство берет за образец американскую модель, ориентируется на американскую систему ценностей, в которой общество освобождается от пут в лице нищих и не обязано содержать неудачников. В социальных государствах Европы полагают, что человек не виноват, что родился в бедной семье, это общество несовершенно, если допускает бедность, что рынок не может верховодить всей жизнью. А у американцев просто: "эффективно-неэффективно". "Неэффективен" ты, не вписался в поворот - до свидания. Шанс-то у тебя был, он дается всем. И свобода была. Свобода добиться успеха или сойти с круга. Свобода подыхать с голоду, как писал Маркс.
   - Значит, продолжение реформ диктуется интересами богатых? Они продолжаются ради полпроцента населения?
   - Совершенно точно. Но полпроцента - оценочная величина. Кого считать богатыми? Мое мнение: к ним надо отнести тех граждан, которые входят в группу, владеющую 20% всех доходов населения. Таких граждан, по нашим данным, в России 5-6%. И внутри этой узкой группы - свое резкое расслоение. Есть, как известно, миллиардеры, а есть "простые" топ-менеджеры. Они друг друга уже с трудом понимают. А нас с вами им и вовсе не понять.
   - Говорят же, что существуют "две России"...
   - Думаю, что не две, а минимум пять! Нищая, бедная, умеренно богатая, очень богатая, средний слой. Богатые и не заметили повышения платы за телефон, бедные запаниковали, но скушали новые тарифы. И что угодно скушают впредь, деваться-то некуда. Власть в этом не сомневается, ничего не боится и делает все, что хочет.
   А вот того, что совершенно необходимо, не делает. Поэтому уровень доходов беднейших 10% населения на протяжении 15 лет фактически остается неизменным - не в абсолютных значениях, а относительно величины прожиточного минимума, не превышая его половины. Покупательная способность населения в нижней "десятке" не растет уже целых 15 лет, неимущие в разные годы способны были купить от 0,45 до 0,59 минимального набора, так называемой "потребительской корзины". У 15 миллионов человек в России доходы составляют 50-60 долларов в месяц. Эту цифру подтверждают даже в ведомстве Грефа. А 2 доллара в день означают по мировым меркам абсолютную нищету. В Европе планка нищеты находится на отметке 4 доллара в день. Как раз столько имеют те 10% россиян, которые дотягивают до прожиточного минимума. Отсюда следует, что 30 миллионов наших сограждан должны быть причислены к бедным. 15 миллионов - к очень бедным, 15 миллионов - к "просто" бедным. Увы, ситуация именно такова. Факты - вещь упрямая.
   Центр создавался при другой экономической системе, мы и не предполагали, что придется заняться бедностью. Однако пришлось. Это потребовалось в 1992-м, когда с началом гайдаровских реформ цены выросли в 26 раз и люди вынуждены были резко сократить потребности. Пришлось разрабатывать "потребительскую корзину" - в СССР такого показателя не было. "Прожиточный минимум" - это для бедных стран, для развитых физиологические нормы - нонсенс... Вобщем, бедность мы знаем. Как никто.
   - Так что же, это действительно наша историческая судьба? Наше проклятие?
   - А может быть, дело в другом? Посмотрите на скандинавские страны. Они строят у себя и для себя очень приличную жизнь. Наш президент на недавней пресс-конференции сказал, что объем строительства у нас составляет 82% от уровня 1990 года. Значит, будем биться, чтобы достигнуть показателей 17-летней давности. А в скандинавских странах уже сейчас на человека приходится 45 квадратных метров жилья. В России, формально, 20 метров. С царских 6 метров до нынешних 20 мы шли почти век. Так когда же мы сравняемся со скандинавами?
   Я думаю, что это произойдет только тогда, когда российская система переориентируется на человека и начнет работать ради человека, когда он действительно станет "мерой всех вещей". Именно так в Норвегии, Финляндии, Швеции. А пока все меряется прибылью, пока бог страны - нажива, пока благополучие, здоровье, сама жизнь человека ничего не стоят, мы справедливо имеем в России то, что имеем".
  
   Одиннадцатый Собор
  
   Беседу с Литвиновым без малейших купюр напечатал журнал "Элита России", отличавшийся разношерстностью учредителей и соучредителей и пестротой совета журнала - были здесь и депутаты, и бизнесмены, в том числе крупные менеджеры, и писатели (Валентин Распутин), и ученые, и художники с искусствоведами, и артисты, и военные в звании генералов. Конечно, Совет - во многом формальный орган, политику и идеологию журнала определяет главный редактор с заместителями и издатель с финансовым директором, но они, как правило, не могут игнорировать какую-то консолидированную позицию учредителей и влиятельных фигур из Совета. В таком случае получалось, что высказывания Литвинова этой позиции не противоречат, что с ними согласны представители самых разных слоев, люди самого разного социального положения и материального достатка. Получалось, что все они не "чуяли под собой страну", хотя, наверно, каждый по-своему. Получалось, что нынешняя власть, нынешняя система по разным, но равно серьезным причинам не устраивает почти никого, кроме, пожалуй, самых богатых, тех, в чьих интересах и под диктовку которых действует власть. Получалось, что общество уже наэлектризовано. Но адекватного представления о степени этой наэлектризованности у меня (да и не у одного меня) еще не было.
   Насколько она велика, показал Одиннадцатый Всемирный Русский народный Собор, работавший в Москве с 5 по 7 марта 2007 года. Насколько же? "Она уже очень велика", - скажет мне потом в беседе академик Дмитрий Семенович Львов.
   Десятый, 2006 года, Собор обсуждал, противоречит ли доктрина прав человека религиозному сознанию. Как преломляются права человека в жизни верующего, главное для которого следовать не мирским, а божественным законам? Приоритет прав человека - это приоритет индивидуализма, абсолютизация личной свободы, нравственной автономии и нивелирование понятия греха. Совесть ни к чему, когда ведущий принцип общежития - плюрализм. В Европе религиозная жизнь ограничена правами человека, а не наоборот, как должно бы быть по понятиям православной церкви... Вокруг этих тезисов и крутились речи, подталкивая к выводу, что тема, выбранная иерархами Русской православной церкви и, безусловно одобренная "в Кремле", то есть иерархами государства не слишком актуальна для России, где абсолютному большинству абсолютно наплевать на права человека (хоть в западном, хоть в восточном, хоть в специфически русском понимании), а религиозная жизнь - удел ничтожного меньшинства. И действительно, Собор не получил резонанса и не имел, по-видимому, влияния на умонастроения общества, находящегося - по оценкам, звучащим на Соборе, - в идейном разброде и переживающем нравственный кризис, с трудом выдерживающем напор западных ценностей, чуть ли не силой навязываемых России.
   Звучали, правда, и трезвые голоса реалистов. Глава старообрядцев митрополит Корнелий, человек резкого, определенного ума, призывал не размениваться на абстрактные дискуссии, когда речь должна вестись об элементарном сохранении нации. А поскольку оному мешаем своими необдуманными действиями мы сами, то обязательный для России вопрос - какова окажется цена всякого принятого или пока только задуманного проекта.
   Изредка звучали и умеренно крамольные речи с обвинениями элиты и геополитиков в "колоссальном невежестве" (Валерий Ганичев, один из непременных участников Соборов). Но звучали все-таки довольно робко - по сравнению с тем, что довелось услышать в Храме Христа Спасителя спустя год. В марте 2007 года робость была отброшена, умеренность - забыта.
  
   Странные речи власти
  
   На Десятом Соборе руководитель АО "Российские железные дороги" Владимир Якунин, чей вес и авторитет во властной иерархии неоспоримы, чья близость к Путину известна (Якунина называли в числе возможных преемников на президентских выборах 2008 года), говорил гладкие общие слова о национальной идее, о миссии России в ХХI веке. На Одиннадцатом Соборе Якунин выступил гораздо конкретнее.
   Недопустимо, говорил он, чтобы национальное богатство принадлежало узкому кругу лиц, проедалось. Кто же должен исправить несправедливость? Государственная власть. Правительство. Оно обязано иметь долгосрочную стратегию, давать долгосрочные прогнозы. Если власть не делает этого, не отвечает на сигналы общества, то возникает третья сила, работающая не в интересах страны, чаще всего - внешняя. Эта сила на Западе уже позволяет себе говорить о "проклятии Сибири для России", о том, что "Сибирь слишком тяжелое бремя для одной страны". Так заявил один идеолог из ЦРУ. Он исходил из сделанного ЦРУ в 1995 году долгосрочного прогноза тенденций мирового развития до 2015 года, в котором России предсказывалась стагнация. Теперь ЦРУ явно собирается способствовать исполнению этого прогноза. Какой вывод мы должны сделать? Если не думаешь о своем будущем, о нем начинают думать другие. Наше будущее прямо связано с использованием природных ресурсов. Поэтому необходима разумная стратегия их использования - вместо той очевидно неэффективной модели, которая сейчас реализуется.
   Выступление Якунина, честно говоря, оставило странное впечатление. Если бы оно прозвучало из уст, скажем, писателя, того же Валентина Распутина (он тоже завсегдатай Соборов), то воспринималось бы органично и сильно. Это писателю, публицисту, художнику, артисту, тому, кто, по определению Герцена, есть "не врач, а боль", пристало бить в колокол по поводу, например, детей-инвалидов, которых в России 700 тысяч, брошенных детей (тоже 700 тысяч), детей, привлекаемых каждый год к уголовной ответственности (150 тысяч), осужденных девушек(13 тысяч), детей-убийц (1,5 тысячи). Но г-н Якунин по своему месту во властной иерархии, связям, возможностям должен не сетовать на болезнь, а лечить ее. Почему же не лечит?.. Или ему просто поручено от лица определенного круга, центра влияния довести до публики, озвучить некоторые тезисы, наброски некоторой программы действий?.. Или не лечит потому, что нет лекарств, средств, низка квалификация, и выступает он как частное лицо, на котором лежит отсвет власти, благодаря чему и можно получить трибуну на столь представительном форуме?..
   Такое же невнятное, двойственное впечатление произвело программное экономическое выступление Елены Владимировны Паниной, доктора экономических наук, заместителя председателя одного из комитетов Государственной Думы, и, разумеется, члена "Единой России". Доклад г-жи Паниной был отчетливо критическим, но осталось непонятным, высказывает ли она позицию палаты, партийную позицию или только личную точку зрения - разница, согласитесь, существенная.
   Богатство оборачивается бедностью при определенных условиях, прозвучало в докладе Паниной. Во-первых, когда приветствуется идеология "энергетической империи". При кажущейся величественности это лишь другое название "сырьевого придатка". В петлю, то есть в сырьевую нишу в мировом разделении труда мы лезем сами, стараясь стать крупнейшими поставщиками нефти и газа для Запада и для Востока и любой ценой подтвердить репутацию надежных партнеров. Нам охотно платят, нас поощряют играть эту роль как можно лучше, и немудрено: ведь мы, по сути, работаем на конкурентов, субсидируем своими ресурсами их развитие. Войдя в имидж "энергетической империи", Россия опустошает свои недра и чем больше добывает сырья, тем беднее становится.
   Если бы страна тратила заработанные деньги на строительство дорог, модернизацию индустрии, на науку, технический прогресс, высокие технологии, создание альтернативных источников энергии (ведь рано или поздно запасы нефти и газа истощатся), то нещадная эксплуатация природных ресурсов имела бы оправдание и смысл. Но нет! Результат "имперской политики" - сверхдоходы олигархов, рост числа миллиардеров и миллионеров и стерилизация денег в стабилизационном фонде. А вот наши конкуренты, гарантированно получая по сходной цене энергоресурсы, спокойно развивают наукоемкие технологии. В частности, они интенсивно разрабатывают альтернативные энергетические источники, чтобы в одни прекрасный (для них) и печальный (для нас) день "слезть с нашей трубы".
   Технологическое отставание России растет, потому что в третьем тысячелетии природные ресурсы перестали служить гарантированным источником богатства. И это - второе условие превращения потенциального богатства в осязаемую бедность. Богатство сегодня определяется интеллектуальными ресурсами страны, владением прорывными технологиями, представительством в высокотехнологичном секторе мирового рынка. По вполне реалистичным прогнозам, уже в ближайшие годы этот сектор вырастет с 3 до 12 триллионов долларов. Наше участие составляет здесь доли процента, и нет никаких оснований полагать, что оно ощутимо увеличится.
   Страна с сырьевой экономикой попадает в замкнутый круг, особенно если ее природные богатства поставлены на службу узкому кругу лиц (третье условие!). Этот "круг" спешит хищнически выкачать из недр и присвоить всю возможную прибыль, и поскольку эта прибыль есть единственный источник финансирования прорывных направлений, то они не развиваются, а люди, способные их развить, ищут счастья за границей. Сырьевая экономика выталкивает из страны носителей прорывных идей. Сырьевая экономика тормозит рост качества жизни. Немудрено, что по этому показателю Россия занимает место во второй сотне стран...
  
   Проклятие богатства
  
   На второй день Собора Е. Панина вместе с митрополитом Кириллом председательствовала на секции "Природные ресурсы: путь к богатству или к бедности?", работавшей в гостинице Свято-Даниловского монастыря. Постановка вопроса могла показаться дикостью - как то, что дано от Бога на пользу человеку, народу, стране, способно послужить для оскудения и разора? Но - способно. В нашем перевернутом мире все возможно. А уж в России, построившей за годы реформ какую-то немыслимую, уродливую, ни с чем не сообразную систему, тем более возможно.
   Сейчас "бог" большинства отечественных предпринимателей, особенно "самых больших" - нажива, сейчас сырьевой сектор, занимающий 65% российской экономики, дает сверхприбыли олигархам и обеспечивает безбедную жизнь чиновничеству, сейчас у власти, ни у бизнеса нет стимула для инноваций, и пока это так, природные ресурсы будут оставаться проклятием страны, признал первый вице-президент РСПП А. Мурычев. Ситуация, конечно, абсурдная.
   Мы живем в каком-то сюрреалистическом кошмаре, когда в сказочно короткое время появилась армия богатых и противостоящая им армия нищих, когда основная масса бедных - не пьяницы и бомжи, а честно работающие люди и вроде бы обеспечившие себе пособие на старость пенсионеры. Бедны две трети занятых в сельском хозяйстве, половина занятых в культуре. Таков итог 22-летних реформ и приватизации, заявил председатель Торгово-промышленной палаты РФ академик Е. Примаков. На обломках советской страны и советской экономики построен инфернальный мир. Попытки создать социально ориентированное государство наталкиваются на стойкое сопротивление правительства, где много сильных фигур ельцинского периода, лоббирующих интересы крупного бизнеса, сторонников неолиберализма и глобализма.
   На секции фактически предлагалось обсудить варианты экономического развития России. Причем, в условиях, в которых мы живем и которые во многом сами для себя создали. Мы сами поставили себя в политически уязвимое положение, когда так называемое "мировое сообщество" выкручивает России руки, требуя подписать невыгодную нам энергетическую хартию. Способны ли мы проводить адекватную внешнюю политику, больше того, использовать Божий Дар - наши природные ресурсы для развития не конкурентов, как сейчас, а собственной страны?
   Обсуждение выдалось весьма бурным - не по форме, по содержанию. Такого тона, таких обобщений, такого настроя, таких радикальных предложений, кажется, никто не ожидал. Они заставили вспомнить полузабытую статью М. Делягина в "Свободной мысли" о социально-экономической программе будущей неизбежной революции. Тем более, что сам Михаил Геннадьевич сидел в зале, то и дело делясь впечатлениями с молодой дамой, по-видимому, сопровождающей мэтра. Он, видимо, был приглашен выступить и до поры покорно ждал своей очереди - наверно, чтобы еще раз изложить свою социально-экономическую программу, заявленную в статье, неоднократно озвученную в выступлениях на конференциях и семинарах, и перечислить неотложные задачи страны.
  
  
   Бегство либерализма, хотя и умеренного
   .
   Первую неотложную задачу своей программы Делягин обозначал словом "модернизация" - модернизация человеческого капитала, производственного капитала, системы управления. Прежде всего, необходимо обеспечить населению гарантированный прожиточный минимум, при том, что сейчас 13% населения не хватает денег на еду. В этой ситуации государство вполне может доплачивать неимущим по 1000 рублей, не опасаясь раскручивания инфляции - такая доплата на инфляцию не окажет никакого влияния. Кроме того, доплата увеличит налоговые поступления. Обеспечение гарантированного минимума должно стать основой социальной политики, если российское государство признает право людей на жизнь. Никто не должен чувствовать себя ущербным, чужим на этом празднике жизни, в том числе и по причине катастрофической демографической ситуации - ее необходимо переломить. Результат проявится через 25 лет, но это нормально, отсутствие быстрых результатов не должно нас смущать.
   В модернизации человеческого капитала придется принимать и чрезвычайные меры - убирать с улиц беспризорных детей, открывать семейные детские дома.
   Стандарты модернизации - качество жилья, питания, связи, транспорта, медицинского обслуживания, образования. Контроль за стандартами должно обеспечивать государство. Например, в образовании не должно быть деления на подготовку "элиты" и "массы". Государство обязано разрабатывать и проводить политику в области культуры, поддерживая отечественное искусство, в сфере телевидения, радиовещания, а также в такой особой сфере, как русский язык.
   О жилье. Доступное жилье в стране с бедным населением - это бесплатное или почти бесплатное жилье. В ближайшие 10 лет (по меньшей мере) обеспечение жильем должно лечь на плечи государства.
   О миграции. Стимулирование притока культурно близких мигрантов, предоставление гражданства лицам со знанием русского языка и российских законов.
   Об армии. Ядерное оружие не гарантирует стопроцентную безопасность. Необходимость высокотехнологичного оружия. Оборонный заказ должен стимулировать наукоемкий сектор экономики. Переход к профессиональной армии.
   О бизнесе. Наступление на криминальный сектор. Понадобятся очень жесткие меры, поскольку уровень рентабельности криминального бизнеса таков, что отвратить от него может только смертная казнь. Уровень рентабельности определяет масштаб коррупции. Она не непобедима. Есть успешный опыт борьбы за рубежом (в США ФБР сумело заметно уменьшить размах коррупции в полиции). Можно воспользоваться набором стандартных схем, если на то есть политическая воля, это чисто технологическая задача, хотя и тяжелая.
   Теперь - о модернизации производства. В производственной сфере сложилась жесткая система. Ее требуется постепенно размывать, особенно в части монополизма. Действенной антимонопольной мерой может быть резкое снижение цен. Выплаты за ЖКХ необходимо ограничить 10% семейного бюджета. С другой стороны, необходимо сохранить естественные монополии, остановить разрушительные реформы в электроэнергетике. Инвестиции: необходимы не всякие инвесторы, а те, что порядочны и исповедуют инновационный подход.
   Жилищно-коммунальное хозяйство, железные дороги, электрические сети, автомобильные дороги, аэропорты, неэксплуатируемые морские и речные порты, почта, обычная телефонная связь сейчас непривлекательны для бизнеса и поэтому государство должно продумать и принять меры по повышению их привлекательности. Здесь очень важно начало, с приходом первых частных инвесторов деловой климат кардинально изменится. Так было в Японии в высокотехнологичных областях.
   Необходим план размещения промышленных и инфраструктурных объектов и развития производительных сил.
   Золотовалютные резервы, средства стабилизационного фонда - на социальные потребности.
   Откуда возьмется политическая воля? Управление, нацеленное на развитие страны? Сейчас страна переживает углубляющийся системный кризис, в котором не уцелеет и нынешняя элита. Новая элита, порожденная грядущей революцией, будет неприятной, но будет бояться системных кризисов и избегать их. Она будет хорошо понимать, что случается с теми, кто, находясь во главе государства, пренебрег интересами общества.
   Глобальная ситуация. Наши шансы для технологического рывка предпочтительнее, чем у Китая или Ирана, но при условии, что сумеем создать технологический пакет и сопровождать его продвижение на внешний рынок. Есть вероятность, что можно использовать наш технологический задел - кое-что из прежних наработок еще не устарело, но не востребовано нашей экономикой и нашим бизнесом.
   ... Чтобы еще раз заявить свои идеи, на этот раз с трибуны Собора, Делягин смиренно дожидался своей очереди. Она оказалась не короткой. Пришлось пропустить упомянутых А. Мурычева, Е. Примакова, бывшего спикера Государственной Думы, а ныне действующего ее депутата Г. Селезнева - так сказать, "политических тяжеловесов", академика Д. Львова... Во время выступления Львова Делягина, что называется, начало корежить. Он ерзал в кресле, то откидывался почти до лежачего положения, то сгибался, почти упираясь лбом в спинку переднего кресла. Он покраснел и беспрерывно, хотя негромко комментировал слова Львова, обращаясь к своей спутнице - видимо, весьма ядовито. Когда Дмитрий Семенович закончил выступление и под горячие аплодисменты пошел к своему месту за столом президиума, Михаил Геннадьевич пошел вон из зала. Его объявили через одного оратора, но его уже не было. Ушел - и не вернулся. Не дождался.
  
   То, что дано Богом, должно принадлежать всем
  
   Что же не понравилось Делягину в словах Львова, что вытолкнуло его с Собора? Думаю, что идея - гораздо более революционная, чем все его предположения о свершениях грядущей социально-экономической революции. А именно - идея национализации, иначе говоря, пересмотра итогов приватизации в ресурсодобывающих и стратегически важных отраслях. Эта идея, неприемлемая для Делягина, и выгнала его из зала. Ведь по его убеждениям, с предельной ясностью сформулированным и обнародованным в статьях и выступлениях, необходимо всячески поддерживать "необратимое становление новой институциональной структуры российской экономики, основанной на крупных корпорациях", - разумеется, принадлежащих частному капиталу.
   По Делягину, "граждане России имеют право знать в лицо людей, которым "либеральные фундаменталисты" под видом приватизации раздали все национальные богатства, созданные непосильным и самоотверженным трудом поколений россиян". Однако национальные богатства должны остаться в собственности этих людей, а государство должно гарантировать им и вообще всему бизнесу незыблемость права собственности, "даже полученной незаконно, так как под эту категорию...подпадает почти вся крупная собственность... Незыблемость собственности нужна и обществу - когда предприниматель не уверен, что его завод принадлежит ему, он разворовывает его, а не развивает. Значит, бизнес должен получить конституционный закон, по которому собственность на средства производства и ценные бумаги признается незыблемой и не оспаривается вне зависимости от того, каким путем она получена - кроме, конечно, прямых краж".
   Нет, академик Львов не произнес слов "национализация" или "пересмотр итогов приватизации", но они витали в воздухе, угадывались, когда, например, Дмитрий Семенович говорил, что концентрация 80% ресурсов страны в руках 1 (одного!) процента населения - вопиющая несправедливость и нарушение Божественного порядка, в согласии с которым каждый гражданин страны должен иметь равный доступ к тому, что дал ей Бог.
   Слово "национализация" первым произнес на секции природных ресурсов Собора Михаил Зиновьевич Юрьев, отрекомендовавшийся бизнесменом, советником правительства, в прошлом - заместитель председателя Совета Федерации, экономист, работающий над наиболее подходящей России, по его словам, моделью бесприбыльной экономики и новой экономической аксиоматикой. Юрьев определенно заявил, что природные ресурсы не должны быть в частной собственности, только в государственной. В добыче нефти и газа государственные компании ничуть не менее эффективны, чем частные, СССР умел качать нефть и строить газопроводы. Поэтому нет никаких оснований бояться национализации, она, с экономической и социальной точек зрения, безопасна, оправданна и необходима.
  
   Необходимость новой экономики
  
   После Юрьева национализации земли и природных ресурсов потребовал предприниматель А. Гусаров. О новой экономике, совместимой с душевным строем России, говорили публицист М. Леонтьев и экономист М. Хазин. Идеологическая основа господствующей в мире и безжалостно насаждаемой в России нынешней экономической модели - стяжательство, она направлена на максимизацию прибыли и максимальное расширение потребления. Это путь в тупик, где человек деградирует духовно и уничтожается физически, что уже доказано моральным обвалом, массовой бедностью и сверхсмертностью в России. По оценкам Юрьева, Хазина, Леонтьева, та система, что построена и продолжает достраиваться в нашей стране, попросту "никуда не годится". Об ее ущербности однозначно свидетельствует хотя бы стойкая высокая инфляция, но главное даже не в этом. Идеологи либеральных реформ ведут страну в светлое капиталистическое завтра, однако у современного капитализма нет будущего, основанная на ссудном проценте модель себя изживает: она уже поглотила весь мир, возможности дальнейшего расширения исчерпаны, поэтому капитализм действительно загнивает.
   Мир в целом и Россия в особенности остро нуждается в новой экономической парадигме. В ней не должно быть главных пороков нынешней. Во-первых, порождаемого ссудным процентом ростовщичества и вытекающего из него паразитизма рантье. Во-вторых, параноидального роста потребления, подхлестываемого мощной индустрией "промывания мозгов". В-третьих, частной собственности на природные ресурсы и на землю, она противоречит основам жизни народа. Недра должны принадлежать государству, разрабатываться государством и давать доход государству, всем гражданам. Без этого не решить коренных проблем страны, не провести настоящих реформ в интересах большинства, не перейти к устойчивому развитию, не справиться с бедностью, не ликвидировать позорного факта сосуществования на нашей земле миллиардеров и нищих.
   Политической воли к национализации в России не наблюдается. Возможно, такой проект обсуждается, но его реализация тормозится всеми возможными способами, в первую очередь силами сторонников неолиберализма и глобализации в правительстве. (Кто эти люди? Куда они нас ведут? Почему нам, как покорным рабочим лошадям, надевают на глаза шоры процентов? - спрашивал Г. Селезнев, хотя он, как бывший многолетний председатель нижней палаты парламента, должен был бы это знать.) Через них упорно навязывается России неолиберальная парадигма, сердцевиной которой является глобализм. А глобализм - это, по сути, "внешнее управление" страной в лице международного чиновничества, это порядок, при котором богатство немногих "нормально" уживается с бедностью большинства, это атомарность социума, множественность корпоративных "моралей", это стандарты монетаризма, культ денег. Глобализм - враг сильных национальных государств, а ведь только такие государства способны подняться до уровня социальных.
   От имени "этих людей" - сторонников неолиберализма и глобализма в правительстве - Селезневу, Примакову, Львову и всем взыскующим новой экономики ответил заместитель министра экономического развития и торговли А. Шаронов. Если при потенциальном фантастическом богатстве мы живем бедно, сказал он, то, значит, наши люди, во-первых, не понимают, чего хочет рынок, а, во-вторых, плох существующий порядок вещей. Если углубляется пропасть между богатыми и бедными, то, значит, государственные экономические институты выстроены неправильно. По Шаронову выходило, что и народ не тот, и не тот порядок, но показатели развития, несмотря на это, внушают оптимизм: экономика вот уже 7 лет подряд растет по 7% в год, прирост инвестиций составил в прошлом году 13,6%, 19 копеек из каждого заработанного страной рубля инвестируются, опережающий рост заработной платы достиг 13,4% при инфляции в 9,1% в год.
   Тут профессиональные экономисты, сидевшие в зале не выдержали и иронично посоветовали замминистра "лапшу на уши не вешать", ибо, при честном счете, инфляция в России никак не меньше 20 процентов (митрополит Кирилл, до этого жестко пресекавший всякие попытки перебить выступавших, на этого раз сделал это после небольшой, но отчетливой паузы). Не выдержал и академик Львов. Страна вымирает, сказал он, причем, главным образом, по причине несовместимости реформ с жизнью народа, с его духовным, психологическим строем, страна в 6 раз опережает Европу по числу самоубийств, а вы - про инфляцию!.. И что значит, что народ не понимает, "чего хочет рынок"? Понимает. Рынок хочет одного: максимальной прибыли при минимальных, в идеале, нулевых затратах. Какие действия обнуляют затраты? Воровство. Вот его-то народ и не хочет. Что до "порядка вещей", то его устанавливает власть. Правительство. Конкретно - люди, к узкому кругу которых давно принадлежит сам г-н Шаронов. И в том, что "порядок плох", их прямая заслуга.
   Каков он, этот "порядок", обрисовал о. Вадим Коваль, священник из дальнего башкирского села. За 11 лет на его глазах работящий, непьющий - заметьте, непьющий! - народ в приходе дошел до ручки. В людских сердцах поселились отчаянье, злоба и зависть. И мужики, и бабы готовы на любое воровство, даже, страшно сказать, на разбой и убийство, чтобы прокормить свои семьи, и ничего не боятся - ни тюрьмы, ни греха, ни мук раскаяния. Тащат все подряд, лишь бы выжить. А почему? Потому что работают в совхозе за 50 рублей в месяц. Потому что коровы дают молока по 3 литра, потому что их нечем кормить. Потому что не на что снарядить ребенка в школу... Ситуация у нас такая, сказал священник, что возможен социальный взрыв. Или, не дай Бог, русский бунт - "бессмысленный и беспощадный".
   Скажите, это рыночная экономика? - застенчиво спросил у зала о. Вадим. Зал тяжело молчал. Академики, интеллектуалы, претендующие на создание новой экономической модели для России, эксперты, публицисты, полемисты, политики не знали, что ему ответить. Сказать, что в России построена рыночная экономика - та самая рыночная экономика, что предписывается неолиберальной моделью для стран третьего мира, предназначенных для поддержания благополучия "золотого миллиарда"? Но ответить так значило расписаться в собственной второсортности, ущербности, подтвердить факт национальной униженности, в которой существует страна, приспособившаяся не то что к системному кризису, а к настоящей катастрофе. А главное, бесхитростный рассказ священника из далекого башкирского села взывал не к теоретизированию, а к немедленному действию. Доказывал, что "рыночная экономика", сложившаяся за 22 года реформ, несовместима с жизнью страны и народа. Как несовместима с ней вся ложившаяся в стране система.
  
   Встреча со львом
  
   Признание этого факта явилось главным итогом работы Собора - планировалось это или нет (скорее, нет), но он обозначил вызов власти. И власть на него ответила буквально через день - бюджетным посланием президента В. Путина правительству. В России не планируется введение прогрессивного налога, миллиардер и курьер будут по-прежнему на равных отчислять в казну 13 процентов своих доходов. А еще через несколько дней министр здравоохранения и социального развития М. Зурабов сообщил, что пенсии в России в 2007 году будут повышены в среднем на 430 рублей. Обещание всенародно любимого министра выглядело как издевка. Что же касается плоской шкалы налогообложения, то из всех цивилизованных стран мира она сейчас применяется только в России.
   И бюджетное послание, и озвученные министром планы правительства следовало расценивать не иначе, как декларацию о намерениях власти. Что же довела она до сведения народа? Власть подтвердила неизменность проводимого курса, - ответил академик РАН Дмитрий Семенович Львов, к которому я напросился на интервью для журнала "Элита России". Приведем нашу беседу целиком - как документ смутного и бурного марта 2007 года. К тому же она, кажется, была последней опубликованной беседой в жизни академика. Он умер в июле 2007 года.
  
   "- Власть подтвердила верность проводимому курсу, - говорил Львов. - Реформы в России, если называть вещи своими именами, ориентированы прежде всего на благополучие наиболее обеспеченного слоя населения. Того, что получил собственность, которая ему никогда не принадлежала и принадлежать не может, а теперь получает доходы от этой собственности и от государственно-корпоративных предприятий. Эта группа с особой психологией и особым менталитетом живет в особом социальном мире. Загородное поместье с охраной и прислугой, обучение детей в престижных европейских и американских университетах с отчетливым намерением остаться, счета в зарубежных банках, собственность на Лазурном берегу - вот стандарты этого мира. А главное, коренные интересы этих людей - там, за пределами России, родина для них просто место, где они присваивают сверхприбыли от фактически украденных природных ресурсов.
   - Тогда, называя вещи своими именами, мы должны сказать, что власть служит этим людям. Исполнители, допустим, министры, меняются, заказчики остаются.
   - Давайте взглянем на цифры. 92 процентами всех доходов от собственности владеют 8 процентов населения. В нижней "двадцатке", то есть в наименее обеспеченной пятой части населения, три четверти людей имеют доходы ниже прожиточного минимума, верхняя, самая богатая "двадцатка" с 1991 про 2005 год увеличила долю своих денежных доходов в общем их объеме в полтора раза. Поэтому проблема бедности не решается ростом ВВП в два и даже в три раза. Выигрыш при сохранении существующего порядка достанется богатым. Их отрыв от бедных будет очень быстро возрастать.
   - При существующей системе в России действует закон самовоспроизводящейся бедности?
   - При этом порядке 80 процентов ресурсов страны оказалось в руках одного (!) процента населения. А ведь именно природные ресурсы являются основным источником богатства России, бизнес дает только 20 процентов, труд и того меньше - лишь 5 процентов. Природные ресурсы даны стране от Бога и принадлежат всем ее гражданам. Каждый россиянин должен иметь к ним доступ - через бесплатное образование, здравоохранение, науку, развитую социальную систему, достойные пенсии. А у нас то, что по справедливости должно принадлежать всем, принадлежит невесть откуда взявшимся олигархам, свежеиспеченным миллиардерам, о которых вчера никто не слышал, каким-то "ста семьям" и тратится на самые дорогие в мире яхты и куршавельские безумства, при том, что образование и здравоохранение фактически переводятся на коммерческие рельсы, наука фактически уничтожается, а пенсии растут на 430 рублей в год. И это порождает в обществе социальную агрессию, а, с другой стороны, ввиду абсолютной невозможности повлиять на ситуацию, цинизм и социальную апатию.
   - И все же, несмотря на апатию и разочарование в политике и политиках, народ регулярно прокатывает "правых" на выборах. Однако их дело торжествует. Караван идет и идет.
   - Идеология власти - это, по сути, идеология 90-х годов. То, что делает сегодня министр финансов Кудрин - наглядная демонстрация безграмотности. Она очень тяжело сказывается на нашей экономике, страна несет колоссальные потери.
   - Помянув Кудрина, нельзя не помянуть министра экономического развития Грефа. Давая недавно интервью телеведущему Соловьеву, он сказал, что 100 миллиардов долларов стабилизационного фонда - ничтожно малая сумма по сравнению с тем, что нам нужно, поэтому их и трогать нечего. Давайте занимать, занимать и занимать на Западе.
   - Это свидетельство непрофессионализма и полной оторванности министров от жизни страны. Я могу согласиться с тем, что 100 миллиардов долларов - не такая уж астрономическая сумма. Но все-таки достаточно существенная. Однако ни один цент из этих ста миллиардов не работает на Россию. Эти деньги, как известно, служат покрытию бюджетного дефицита США. А наш бизнес при этом должен занимать в Америке и в Европе. За 2006 год российский так называемый "корпоративный сектор" занял на Западе, разумеется, под проценты, 182 миллиарда долларов, то есть почти в два раза больше, чем содержится в стабилизационном фонде. Деньги фонда, по утверждениям Кудрина и Грефа, нельзя использовать для развития нашей экономики из-за угрозы инфляции. А заемные сотни миллиардов - можно. И никакой инфляции наши министры в этом случае почему-то не боятся. Это что, другие деньги? Они иначе пахнут? Что за глупость!
   - То есть деньги стабилизационного фонда - наши собственные, кровные деньги - можно без опасений направить под льготный процент на развитие нашего собственного бизнеса?
   - Можно и нужно. На строительство дорог, обновление транспорта, закупку научного оборудования, разработку и внедрение высоких технологий, решение социальных проблем. Для Грефа 100 миллиардов долларов - ничтожная сумма. А для страны - очень существенная. Да, нам действительно необходимы 500-600 миллиардов, но неужели Греф думает, что какие-то западные инвесторы возьмут и вложат их в нашу экономику? При той экономической политике, которую проводит руководимое им министерство? При установленных им порядках? Когда, например, Газпром выкупает у Абрамовича "Сибнефть" за 13 миллиардов долларов, а с Абрамовича при этом не берут налога за сверхдоход, Запад не знает, что и думать. Для него это нонсенс.
   Выступая на одном из экономических форумов, я сказал следующее. Императрице Екатерине Великой, немке по национальности, принадлежат слова, что русский человек узнается не по крови, а по духу, по готовности ради своего Отечества принести любую жертву. По этому признаку сама Екатерина была русской, а вот Герман Греф никогда русским не станет, закончил я и вызвал раздражение Грефа, который и без того был против, чтобы меня приглашали на форум. Может быть, это прозвучало не совсем корректно...
   - Зато правдиво. Греф ведь, как утверждают эксперты, фактически ни за что не отвечает. Не оправдывается ни один прогноз Минэкономразвития.
   - Действительно, за что отвечает у нас министр экономики? За цифру инфляции? Допустим. А за уровень и за качество жизни людей, то есть за реальный сектор экономики точно не отвечает. Например, стране для внутреннего потребления дается 160 миллионов тонн нефти - это нижний предел, меньше уже невозможно. Все остальное гоним на экспорт. Заботимся об энергетической безопасности Запада, но не своего народа! А вырученные деньги - плату за безопасность конкурентов - у них же и оставляем. Кому нужна такая экономика?
   - А кому нужны такие реформы, которые упорно двигает Чубайс? Сколько было разговоров о модернизации энергетической системы страны, сколько посулов! И к чему свелось? К повышению тарифов для населения и требованием дать деньги из бюджета, потому что у РАО ЕЭС средств на замечательную реформу, оказывается, нет.
   - Вспомните, когда во время обсуждения проект Чубайса повис на волоске, его спас тогдашний премьер Касьянов. Как председатель правительства он взял на себя полную ответственность за реформу электроэнергетики.
   - Касьянов давно частное лицо, а маховик реформы опасно раскрутился... Народ, зная Чубайса, ждет от него новых "подарков". И, видимо, не зря.
   - Вряд ли кто-то будет спорить с Чубайсом, что электроэнергетика нуждается в очень большом объеме инвестиций. А где источники? Иностранные капиталы? Но тут требуются длинные деньги, а в Россию надолго не вкладывают - опасно. В том числе, из-за высокой инфляции, которая, вопреки представлениям Кудрина и Грефа, не является монетарной. Монетарной инфляции у нас, по сути, нет. Инфляция в России порождается властью. Тарифы на услуги ЖКХ растут не сами по себе, а с ведома центральной и региональной власти. При этом рост реальных доходов людей значительно отстает от темпов инфляции. Так в честь чего народ должен покрывать своими трудовыми деньгами планы реформаторов? Тем более, в условиях постоянной недоплаты наемным рабочим?
   Еще в 1987 году ООН рекомендовала считать гарантированным минимумом заработной платы 3 доллара в час. Гарантированным, то есть не имеющим никакого отношения к темпам инфляции и прочей экономической конъюнктуре, потому что меньшая зарплата уже не обеспечивает простого воспроизводства человеческого капитала, человек превращается в рабочую скотину. У нас после всех реформ гарантированная зарплата - 1,8 доллара в час.
   - Значит, наш человек не может не чувствовать себя скотиной, работающей только за корм. И это еще один серьезный источник постоянного социального стресса, апатии, агрессии.
   - Когда я говорю о социальной агрессии, то имею в виду, что за последние два года в настроении людей произошли разительные изменения. Общество наэлектризовано.
   - И это отчетливо чувствовалось на Соборе. Звучали призывы к национализации ресурсодобывающих отраслей, по сути - к пересмотру итогов приватизации.
   - Атмосфера последнего Собора резко отличалась от атмосферы годичной давности. Народ ждет перемен. Пока это выражается в презрении к власти - подчас большем, чем она заслуживает, и принимает опасные формы. Так, исторически не свойственный России национализм - следствие того, что власть не обращает внимания на этническую преступность, на угнетение русского населения этническими преступными группировками... А сколько пассионарной энергии народа пропадает втуне! Сколько талантливой молодежи не может найти места в жизни - она не нужна стране, потому что не нужна власти... Презрение к ней - очевидный индикатор социального нездоровья общества. Оно больно. Отсюда - сверхсмертность.
   - Профессора Игоря Гундарова, который связал вымирание русского народа с мощным социальным стрессом, обвиняют в ошибках. И то он, дескать, не учел, и это проглядел, и статистика неверна, и в заблуждение его ввели...
   - Гундаров один из первых, кто поднял эту проблему. С ним солидарны такие авторитетные ученые, как академики Чазов и Воробьев. Причина сверхсмертности не только в пьянстве и наркомании, не только в отсталой медицине. Мы живем в состоянии постоянного социально-психологического стресса. Он отзывается заболеваниями сердечно-сосудистой системы, инфарктами и инсультами. Шоковая пересадка в душу людей новых ценностей, прежде всего, примитивной жажды наживы, не могла не вызвать их бурного отторжения. Благородство, сострадание, милосердие, бескорыстное служение общему делу, Отечеству выброшены на свалку. Народ не может смириться с этим, а значит, и с такими реформами. Страна вымирает от гнева, тоски, озлобленности, презрения и бессилия что-либо изменить. Инстинкт самосохранения заставляет народ вырабатывать чудовищную приспособительную реакцию к тому, что, казалось бы, невозможно вынести - синдром вживания в катастрофу. Вырвать людей из этого пагубного состояния чрезвычайно трудно. Но оставаться в нем гибельно.
   - Кто же должен их вырвать? На Соборе очень влиятельные люди из разных ветвей, но с одинаково высоких этажей власти ограничивались констатацией известных фактов и критикой нынешней ситуации. За ними не ощущалось силы. Так кто же нами в действительности правит?
   - Вы затрагиваете очень серьезные вопросы. Действительно, от ответа на них не уйти. Правительство в любой стране должно опираться на общественное самосознание, на волю народа. А воля нашего народа требует решительных шагов. Народ не согласен с тем, что данное ему Богом достояние оказалось в руках единиц. Народ считает проведенную приватизацию преступлением - перед совестью, перед страной, перед будущим.
   Когда бизнес строит, производит то, чего раньше не было, дает людям работу и заработок, его можно только приветствовать. Но такой бизнес у нас - редкое исключение. А тот бизнес, который преобладает в России, который ничего не создал и не собирается создавать, который пришел на готовое и проедает созданное трудом предыдущих поколений, народ не принимает. Рост активности такого бизнеса только углубляет системный кризис в России. Кстати, "кризис" в переводе с древнегреческого означает "суд". То, что происходит в России - это суд. Суд всей этой власти.
   - Но расплачиваемся по ее счетам мы.
   - Правильно. И будем расплачиваться до тех пор, пока не решимся сделать самые очевидные вещи. Пока, например, не примем конституционный закон номер один: закон об ответственности власти. Ну, почему бы не установить, что, допустим, министр здравоохранения автоматически уходит в отставку, если за три года его трудов смертность в стране не снизилась?.. Или почему министр финансов не должен отвечать перед страной, народом за эффективное использование денежных средств, а не только за их распределение?.. А разве не справедливо было бы спросить с министра экономического развития за огромные потери, которые несет страна от действующей системы налогообложения? Ведь до сих пор в основе нашей налоговой системы лежат принципы обложения текущих расходов, и прежде всего зарплаты. Но главный источник у нас отнюдь не доходы работников, а природная рента, то есть доходы от нефти, газа, руды, леса. Значит, перед нами рызыгрывают все тот же спектакль, а сто семей, присвоивших наше общее богатство, спокойно увеличивают свои состояния. Это же совершенно очевидно, ситуация предельно ясна, предельно ясно и то, что нужно делать: не облагать налогом угнетенный экономический фактор, то есть зарплату, увеличивая стоимость и снижая конкурентоспособность нашей плохой в массе продукции. Подоходный налог надо вообще отменить, скажем, с зарплаты до 20 тысяч рублей, надо уничтожить как класс социальный налог, убрать НДС, наполовину уменьшить обложение прибыли. В результате наполовину сократятся издержки, упадет цена, наша продукция станет более конкурентоспособной.
   - Хорошо. А как закрыть дыру в бюджете?
   - За счет ренты от природных ресурсов. Это не понравится олигархам, но устроит большинство населения. Налоговая система в нашей стране должна строиться на совершенно особых принципах. То, что от Бога, должно принадлежать всем и служить источником для наполнения всех необходимых фондов развития - не от текущего, а от капитального дохода, от богатств нашей земли. Как реализовать этот принцип? Брать с самых богатых, то есть с пятой части населения налог в размере 60, а то и 80 процентов дохода. За счет такого перераспределения мы быстро решили бы проблему бедности. Это подтверждается элементарными расчетами.
   - Но, насколько я знаю, правительство тоже за ренту...
   - И, надо отдать ему должное, оно научилось изымать ренту лучше, чем раньше - через единый налог на добычу, таможенные пошлины. И... омертвлять ее в стабилизационном фонде, отдавать американцам. Вот в чем трагедия! Ренту забрали, но стране-то это ничего не дало. Идея дискредитирована, а вместе с ней и старые "совковые" академики, которые ее проповедуют. Так что нечего их слушать... А дело в том, что необходимо не только изымать ренту, но и рационально ее использовать.
   Но этого мало. Надо еще разобраться с имуществом. Серьезно нагрузить его налогами, однако очень дифференцированно. Оставить в покое стариков, доживающих свой век в квартирах где-нибудь на Арбате. Такое жилье давалось за большие заслуги перед страной, причем другой властью, и не этой его отнимать. Живут - и пусть живут. И никакого налога с них брать не следует. Но если решат продать хоромы по рыночной цене - взять налог в положенном размере без всяких скидок. Если купят вторую или третью квартиру, будут платить с них установленный прогрессивный налог. Как и все прочие граждане России. Точно так же следует подойти к загородному имуществу - дачам, садовым домикам, земельным участкам... Государство должно отступиться от тех, кто превратил в цветущий сад полученные когда-то 6 соток на болоте. Брать налог по прогрессивной шкале необходимо лишь с крупных земельных участков, с коттеджей в престижных местах.
   Но и этого мало. Надо, наконец, разобраться с вывозимыми за рубеж капиталами. Нынешний закон о внешнеэкономической деятельности, совершенно безобразный, позволяющий уводить из страны огромные деньги, нужно немедленно отменить. Еще нобелевский лауреат Тобин в 70-х годах предложил ввести налог на сверхдоходы Это было сделано во всех странах. Как же можно было не последовать их примеру? Как можно было запросто разрешить олигархам вывозить миллиарды долларов? На сколько сотен миллиардов они ежегодно грабят страну? Почему так преступно либеральна к ним власть?
   - Потому что это их власть.
   - Ну, а если так, то Россия не имеет будущего. Если так, то, как говорится, "или-или". Сегодня обстановка радикально изменилась. Социальная неустойчивость подходит к пределу, потому что народ подводят к краю пропасти. Необходимость национализации того, что от Бога, - природных ресурсов - осознается все большим числом людей. Все большее число людей понимает, что награбленное нужно вернуть стране и народу - лучше ненасильственными методами, но в таких ситуациях Россия всегда находила кардинальные и, к несчастью, по преимуществу революционные решения.
   И все же я хочу верить, что Россия в недалеком будущем сумеет придти к неконфликтной модели социально-экономического развития, построить справедливое общество. Нам предстоит выбраться из очень тяжелого, едва ли не безнадежного положения, желательно без новых потрясений и крови. А всякий раз, когда приходила пора решать задачи национального спасения, народ объединялся в едином порыве. Этот общий порыв заставляет людей работать с невиданной энергией. Народ начинает творить чудеса".
  
   "Верую ибо..."
  
   Мы беседовали в кабинете Львова на 5 этаже Центрального экономико-математического института РАН на Нахимовском проспекте вблизи метро "Профсоюзная". Из огромной приемной со столами, диванам и стенными шкафами, туго набитыми бумагами, где сидела только секретарша Оля, двери вели в кабинет директора ЦЭМИ и в кабинет Львова. Кабинет - большой, обжитой, "намоленный". Настоящая обитель академика, интеллектуала, интеллигента, путешественника - с плотно заставленными книжными шкафами, с массой сувениров из десятков стран мира на столах и полках, с грудами рукописей, с фотографиями на стенах - Дмитрий Семенович с тем-то, тем-то, тем-то, все с людьми известными, значительными, даже выдающимися... Фотографии внушали почтение, вместе со всем остальным - мебелью, книгами, рукописями, китайскими статуэтками создавали уют и хороший доброжелательный настрой. В кабинете Львова хотелось сидеть и беседовать о чем-то очень добром и умном. А вовсе не о российских олигархах и служащей им российской власти.
   Мы работали час, как и договаривались. Затем он поблагодарил и сказал, что время истекло, пора идти на ученый совет.
   - Еще несколько минут, Дмитрий Семенович. Вот несколько вырезок с вашими статьями и интервью. Вот эта, например, хранится с 1998 года... Скажите, так оно и было?- и я прочитал ему отрывок из статьи Сергея Кара-Мурзы, опубликованной в газете "Завтра".
   "В конце ноября 1998 года был я по странному случаю в Горбачев-фонде, делал доклад. Сидят иностранцы, депутаты, академики (даже вице-президент РАН). Вдруг выступает взволнованный академик - секретарь отделения экономики РАН академик Д.С. Львов. Похоже, он пришел только затем, чтобы срочно огласить информацию в присутствии иностранцев и телевидения. Его с группой ученых РАН попросили разобраться в платежных ведомостях правительства Черномырдина за 5 лет. И он с ужасом сообщает, что баланс не сходится - куда-то утекло 74 миллиарда долларов! Над круглым столом повисло молчание. Только Горбачев нервно хихикнул. Все-таки 74 миллиарда...
   Есть в балансовом отчете - хоть в бухгалтерии прачечной, хоть в правительстве - графа "Ошибки и пропуски". Туда списывается нестыковка баланса, какие-нибудь 17 копеек. И то бухгалтер потеет, ищет их по всем статьям - дело чести. Д.С. Львов говорит: у Черномырдина в эту графу списывалось по 5 миллиардов долларов в год. Вдумайтесь в сумму! На 1999 год все капиталовложения в АПК всей России составляют 100 миллионов долларов - в 50 раз меньше, чем правительство списывало просто на ошибки подсчета!
   74 миллиарда украли не "олигархи", не Козленок, их не увезли за границу в бюстгальтере. Они уже в ведомостях правительства - и пропали. Через пару недель взволнованное лицо Д.С. Львова промелькнуло на телеэкране - где-то, на каком-то вечере он успел крикнуть в телекамеру, как Левша у Лескова, что согласно их раскопкам пропали не 74, а 90 миллиардов. Причем то ли 13, то ли 16 утекли уже при правительстве Примакова. Заметьте: он, высший иерарх официальной экономической науки, сообщает эти сведения не на чрезвычайном пленарном заседании Госдумы, специально собранном по этому вопросу, даже не в программе "Вести", а где-то в коридоре одной обрывочной фразой.
   Следующим кадром мы видим, как упорно ведет Примаков переговоры с Камдессю - умело добивается для Росси ничтожного кредита. Тут же Явлинский шумит о коррупции - какого-то чиновника назначили по блату, какой ужас. И этим его шумом сразу же начинают заниматься вся государственная машина и СМИ. Проходит этот шум - наготове другой, Генпрокурор озабочен тем, что не удается вырвать у Польши преступника Станкевича - хапнул взятку в 10 тысяч. И - полное молчание о заявлении Д.С. Львова! Это - абсолютная несоизмеримость явлений, признак катастрофы... Катастрофа - в сознании"...
   - Скажите, Дмитрий Семенович, так и было?
   - Так и было, - кивнул Львов.
   - Значит, власть и не подумала прислушаться к выводом, сделанным квалифицированными специалистами под руководством высшего иерарха официальной экономической науки?
   Он снова кивнул, а потом заметил:
   - За годы реформ власть многому научилась. Она совершенствовалась, но не во всех направлениях, а в определенном. Пошла мода на диссертации. Губернаторы, министры стремились "остепениться". И произошла удивительная вещь. Власть освятила себя наукой, надела академические мантии. Заместитель министра - доктор наук. А я кто? Тоже доктор наук. Поэтому замминистра и вообще власть в ученых со стороны не нуждается. Она сама для себя научный авторитет. Последняя научная инстанция...
   - Извините, Дмитрий Семенович, еще один вопрос. Вот Ваша статья в "Гудке" от 25 октября 2003 года под названием "Россия и глобализация". Вы пишете здесь об исторической миссии нашей страны...
   ... Вот что писал в этой статье Львов.
   Как это ни покажется странным кому-то из прозападных деятелей, но взоры значительной части человечества опять обращены к России. Историческая миссия нашей страны в мировом развитии всегда была значимой. Таковой она остается и сегодня. Это определяется многими объективными обстоятельствами.
   Во-первых, Россия является крупнейшей экологической кладовой планеты. Без России сегодня невозможно найти удовлетворительного решения проблемы глобального экологического равновесия.
   Во-вторых, Россия располагает одним из мощнейших энергетических потенциалов. Обостряющийся топливно-энергетический кризис выводит Россию в число наименее уязвимых стран мира с точки зрения ее энергосырьевой компоненты.
   В-третьих, необходимо учитывать геостратегическое значение территории России как межконтинентального моста между Европой и Азией.
   В-четвертых, Россия располагает одним из определяющих мировое развитие научно-техническим потенциалом. И с этим не могут не считаться страны "золотого миллиарда".
   В-пятых, нельзя недоучитывать богатого исторического наследия России в формировании и ненасильственном существовании многонационального государства.
   Одним словом, Россия - одна из немногих стран мира, обладающая самодостаточностью для своего экономического и социального развития. Поэтому Россия должна в ближайшие годы продемонстрировать миру альтернативную глобализму неконфликтную модель социально-экономического развития. Она должна найти в себе внутренние силы стряхнуть с живого тела экономики болячки либеральной доктрины и осуществить прорыв в ХХI век на базе новой доктрины ненасильственного построения справедливого общества...
   ... - Вы по-прежнему верите в эту миссию России?
   -Да, верю.
   - Но с каждым годом, месяцем, днем сохранять веру все труднее?
   Он нехотя кивнул.
  
   Два Д.С.Л. Камертон
  
   Он был уже стар - 77 лет. Он, казалось, устал сопротивляться натиску либеральных ценностей и их энергичных, хватких, зубастых носителей, устал служить образцом стойкости, неподкупности, верности своим принципам и ценностям, устал обличать власть в некомпетентности или, хуже, в злонамеренности, устал приводить очевидные примеры и объяснять бесспорные, элементарные вещи, повторяя сказанное десять, а то и двадцать лет назад. После ухода другого Д.С.Л. - Дмитрия Сергеевича Лихачева Дмитрий Семенович Львов по масштабу личности мог занять то место в обществе, которое занимал Лихачев - место нравственного авторитета, мог играть роль камертона, по которому сверяет свой настрой, свое звучание интеллигенция...
   Верное звучание - это звучание в унисон с такими скажем, словами Львова: "Образ духовного и живого всегда связывался в сознании нашего народа с образом Совести. Этот образ проходит красной нитью через всю историю России. Какова суть этого образа? В нем два собирательных начала. Это прежде всего благая весть. Известие для души об истинах, которые как бы сами собой выстраиваются в понятный и неоспоримый принцип поведения человека. Это то, что воспринимается сердцем, сразу, безоговорочно и навсегда. Благая весть переполняет человека и поэтому он невольно ищет соучастия других. Ищет сам, без принуждения, без идеологических кампаний и "культурных революций", способствуя быстрому ее распространению. Отсюда и появилась приставка "со" - от сокращения слова "соучастие". Соучастие в общем деле, объединяющем всех...
   Российский коллективизм, если он получит благоприятные условия для своего развития, сыграет роль не только в судьбе нашей страны, но и в решении фундаментальной задачи, которая стоит сегодня перед всем человечеством: сохранить жизненный мир человека в борьбе с глобальной экспансией технократических систем. О трагических последствиях их тотальных наступлений говорят ведущие представители мировой гуманистической мысли.
   Поэтому нашим голосам не следует присоединяться к хору анафемствующих коллективистские начала жизни, в том числе и в экономике. Наоборот, эти начала надо сделать опорой реформ. Для этого мы должны четко заявить, что целью для нас должна быть экономика, основная движущая сила которой будет принципиально иной по сравнению с рыночным обществом массового потребления.
   Вместо стремления к богатству и его символическим выражениям - стремление к высокому качеству жизни. А этого качества невозможно достичь индивидуально, не повышая одновременно качество жизни окружающих. Здесь должен сработать принцип: "лучший способ помочь себе - это помочь слабому". Речь не идет о создании общества, состоящего из альтруистов. Речь идет о правилах игры, при которых, как в командной гонке велосипедистов, зачет ведется по последнему. Иными словами, качество жизни общества должно определяться разнообразием жизненных благ, которые могут быть гарантированы каждому его члену. Включая и такое благо, как время, свободное от труда ради заработка. Этим гарантированным пакетом и должна в конечном счете измеряться эффективность экономики...
   Не менее важным является и то, чтобы экономика была выстроена на новых аксиоматических принципах, отражающих приоритет духовного и живого над материальным и мертвым...
   Люди в обмен на право пользоваться землей должны были бы вести себя этически и духовно безукоризненно, бережно сохранять и приумножать дарованные им Создателем природные блага на пользу всем. Все верования, имеющие свои духовные основы, признают священные начала Природы. Они представляют собой базис для развития... Во всех мировых религиях закреплено право каждого человека на равную долю этих ресурсов. Это естественное право стоит на первом месте, имеет нравственный приоритет перед созданными человеком законами, оскорбительно ставящими на первое место материальную сторону жизни...
   К сожалению, развитие земной цивилизации пошло по пути постоянного искажения и отступничества от основ Священного Соглашения человека с Богом. Право частного присвоения дохода, не являющегося "делом рук человеческих", становится господствующим. И неудивительно в связи с этим, что ни одна из общественных формаций, за исключением социализма (и то в чисто формальном аспекте), не посягала на святая святых - частную собственность на землю. Это право является священной коровой капитализма.
   А ведь отсюда и проистекают постоянно усиливающиеся противоречия в современном мире между богатыми и бедными странами, между богатыми и бедными внутри отдельно взятой страны.
   Остановить разрушающее воздействие нынешней системы глобализации на Природу возможно лишь при выработке и поэтапной реализации всеми странами мира новой экологической доктрины. Главный ее принцип должен состоять в том, что природная среда, природные ресурсы дарованы человеку Создателем, а поэтому и должны принадлежать всему человеческому сообществу. Частное присвоение того, что от Бога, является преступлением перед человечеством, разрушающим социальный мир".
   ...Что должен был чувствовать умный и честный пожилой человек, писавший эти слова? Бездонную пустоту под ногами. Он ведь не мог не знать, что его страна его сейчас не услышит...
   Я хочу быть понят моей страной,
   А не буду понят - что ж.
   По родной стране пройду стороной,
   Как проходит косой дождь.
   Дмитрий Семенович Львов мог бы разделить печаль Маяковского.
   Он умер в июле. Перед этим долго болел. Отказывало сердце. И в конце концов отказало, не выдержало. Светлая память.
  
  
  
  
   Журналистика катастрофы
  
   В начале 2007 года горькие слова поэта мог бы повторить любой гражданин России. В начале 2007 года это была оглохшая страна, глухая и равнодушная к боли своих детей. Этой стране словно ампутировали сердце и душу. Мы не могли на нее опереться. Мы не чуяли ее под собой. Порвалась не просто связь времен, расползалась сама ткань обычной, повседневной, материальной жизни. Происходившее в ней чудовищным образом не цементировало, а, наоборот, расшатывало опору под ногами. Газеты, сообщавшие нам о фактах и событиях, превратились в антологию катастрофических случаев, журналистика - в журналистику катастрофы.
   Вот краткий обзор "катастрофических публикаций" "Российской газеты" за январь 2007 года.
   Началась очередная война за передел сфер влияния. Она ведется в новых экономических и политических условиях. Наибольшей опасности подвергаются самые развитые регионы. Под прицел попали сферы здравоохранения, образования, строительный и агропромышленный комплексы. Могут сильно пострадать национальные проекты. Идет захват сельскохозяйственных земель. Не где-то, а в Подмосковье недавно просто захватили 9 бывших колхозов и совхозов...
   Нет, это были не сводки с полей сражений, а рабочая характеристика текущего момента в России, в стране, вступившей в 23 год реформ и, как утверждалось официальными источниками информации, переживавшей экономический подъем и строящей "общество экономического роста", данная заместителем министра внутренних дел РФ Олегом Сафоновым в интервью правительственной "Российской газете".
   Война, ведущаяся на российских просторах, - это война бандитская, подтвердил Сафонов. Лидерам бандитских группировок уже стало мало кормиться у бюджетного пирога. Преступность стремилась встроиться в легальную экономическую структуру, подмять под себя сферу распределения и доминировать на рынке. В 90-е годы под криминальный контроль отошло более 2 тысяч крупных объектов экономики, шестая часть из которых - бюджетообразующие и градообразующие предприятия. Цель передела начала 2007 года, сопровождавшегося новой волной громких заказных убийств, по мнению аналитиков МВД, состояла в том, чтобы получить контроль над скопившимися теневыми капиталами. В Москве, например, "отмывка" и "обналичка" денег достигла 15% денежного обращения, а в некоторых регионах даже 30%. В иные субъекты Федерации должны были пойти огромные бюджетные средства на развитие самых разных направлений, но ряд проектов, в том числе национальных, не сумели заранее обеспечить кадрами и не защитили специальными мерами. К ним-то все пристальнее присматривался криминал.
   В начале 2007 года, по данным замминистра, в России действовало 446 организованных преступных формирований со сложной внутренней структурой. Ими руководили 184 так называемых "вора в законе". Лидеры криминала вели светский образ жизни, позировали перед телекамерами, называя себя "авторитетными предпринимателями". Они вживались в образ респектабельного бизнесмена с очевидными политическими амбициями. Им, по сути, уже не обязательно стало убивать и грабить. Гораздо эффективнее стало "покупать" чиновников. Так что коррупция все прочнее срасталась с уголовным миром.
   Наиболее часто, по утверждению замминистра, коррупция встречалась в сфере недвижимости, городском хозяйстве, образовании. В сфере здравоохранения в 2006 году было возбуждено 880 уголовных дел, в строительстве - 759, в АПК - 1912, в системе образования - 1149. В целом по России было зарегистрировано 37 тысяч коррупционных преступлений, треть из которых составляли взятки и привлечено к уголовной ответственности 10 тысяч человек.
   Что такое 10 тысяч человек в пораженной мздоимством и взяточничеством огромной стране? Капля в море! Создавалось впечатление, что коррупция превратилась в способ существования современного российского чиновничества. Поэтому она стала предметом художественного исследования не только журналистов, но и писателей, фактом литературы. Ведь литература тоже питалась, просто не могла не питаться "катастрофической информацией". Отсюда - парадоксальный анализ известного парадоксального писателя Виктора Пелевина в "Священной книге оборотня": "В древние времена в Поднебесной любой чиновник стремился принести пользу на всеобщем пути вещей. А тут каждый ставит на этом пути свой шлагбаум, который поднимает только за деньги. И суть здешнего общественного договора заключена именно в таком подъеме шлагбаумов друг перед другом".
   Своим шлагбаумом умело управляло российское нефтяное лобби. Оно успешно отстаивало свои интересы. В интервью "Российской газете" министр столичного правительства Леонид Бочин рассказывал о войне, которую владельцы автозаправочных станций вели против московских властей. Требования власти были законны: бензин должен соответствовать экологическим требованиям. Но бизнес побеждал... к выгоде не "власти вообще", а отдельных конкретных представителей чиновничества. Неизвестно ни одного публичного случая, когда государство проверяло бы качество топлива и наказывало бы за фальсификацию, признал Бочин, так что каждый третий литр бензина в Москве - "паленый". По этой причине выходила из строя каждая четвертая машина, а кроме того, на головы москвичей каждый год сыпался миллион тонн вредных выбросов.
   По всей вероятности, был свой "шлагбаум" и у чиновников ветеринарных служб. И при определенных условиях они его поднимали там, где надо было держать закрытым. Иначе трудно было объяснить, как при наличии минимум 4 организаций с большими штатами (только в столичной Госветслужбе состояло больше тысячи сотрудников) больные птичьим гриппом куры попали на единственный в городе Птичий рынок.
   Правительственная "Российская газета" была не склонна нагнетать страсти, скорее, старалась смягчить ситуацию. Но факты говорили сами за себя. Они не подтверждали объявленный рывок к "обществу экономического роста". Похоже, российскую экономику вновь начинало лихорадить, - сдержанно замечала газета "Известия", которую можно отнести к тем изданиям, что называются на Западе респектабельными. Здесь, как и в "Российской газете", серьезные собеседники, надежные источники информации, проверенные факты. Но факты, как известно, упрямая вещь. И если правительство в очередной раз решило радикально пересмотреть свой прогноз развития экономики России, то в ближайшие 3 года удвоения ВВП ожидать не приходилось и, что очень тревожило журналистов, инфляция должна была оказаться выше, чем прогнозировалось. Нижний ее порог мог подняться на 2-2,5% к величине 7,5-8%. Надо было ждать и пересмотра верхней границы инфляции.
   Социологические опросы показывали, что данные по инфляции, которые регулярно публиковало правительство, не имели почти никакого отношения к каждому из граждан России. Богатые сообщали, что для них цены выросли в 1,5-2 раза. 40% опрошенных отмечали рост цен на 15-20%. Для шестой части опрошенных цены выросли на четверть. То есть "личная" инфляция оказывалась на порядок выше официально публикуемой "общей". Если судить по ценам на бензин, что обычно и делается, то в январе 2007 года они превысили прошлогодние январские на 10,7%. Но абонентская плата за телефон в Москве выросла в начале 2007 года почти вдвое, проезд в наземном городском транспорте подорожал на 55%. При официальной инфляции в 9-10% в 2006 году квартиры подорожали на 70%, услуги детских садов и яслей - на 30%, водоснабжение и канализация - на 20%, горячая вода - на 19%, еда в ресторанах - на 40%, сигареты - на 22% (по данным Росстата и результатам социологических опросов).
   При этом бедные страдали от роста цен в несколько раз сильнее, чем богатые. Бедные и богатые тратили на продукты питания примерно одинаковые деньги, но если бедный тратил на еду почти половину своих денег, то для богатого это была просто капля в море. Каждый раз, когда государство повышало тарифы на электроэнергию, расходы бедных увеличивались очень сильно.
   Бедные с тревогой смотрели в будущее. Минфин уже объявил, что с 2009 года предлагается ввести новый налог на недвижимость в размере 0,5% рыночной стоимости жилья. При средней цене квадратного метра в 4200 долларов, как в январе 2007 года в Москве, налог за 50-метровую квартиру мог составить 1000 долларов в год. Пенсионерам это было бы явно не по карману. Но московская цена начала 2007 года отдавала безумием. Специалисты "Росгосстраха" пришли к выводу, что "равновесной и справедливой" ценой за квадратный метр московской квартиры нужно было считать 3 тысячи долларов. То есть, "по справедливости" 50-метровая квартира должна была стоить не 210 тысяч, а "всего" 150 тысяч долларов. А в ходе опроса семей, которые хотели купить квартиру, выяснилось, что они могли позволить себе откладывать на эту цель не более 30% семейного бюджета на протяжении не более 6 лет. Вряд ли при таких ограничениях семье удалось бы скопить необходимую сумму. Что касается ипотечного кредита, то его брали единицы. Ипотека, по оценкам банкиров, перестала развиваться.
   Таково, по свидетельствам вполне лояльной прессы, было реальное положение в обеспечении людей доступным жильем. А о реальном положении в российском здравоохранении говорил хотя бы тот факт, что оно находилось на 130 месте в мире. Здесь, словно на подмосковных колхозных полях, шла своя война: больных - против упорно навязываемой населению платной системы здравоохранения, столь же отсталой и некачественной, как бесплатная, за положенные по закону льготникам бесплатные лекарства, перечень которых все время сокращался и выдачу которых задерживали на месяцы. Шла война пациентов против врачей низкой квалификации, в массовом порядке допускавших врачебные ошибки. Ежегодно от них в России погибало до 70 тысяч человек.
   Эта цифра могла привести в ужас. Но большинству россиян в начале 2007 года было некогда пугаться: они выживали. Таких, по данным опроса ВЦИОМ, опубликованным в "Известиях", насчитывалось 54% в общем массиве населения. Эти люди полагали, что имеют очень мало или совсем не имеют шансов подняться в обозримом будущем по социальной лестнице. Более половины населения не могло найти себе места в возникающем "обществе экономического роста". По сути, это был балласт, безнадежные аутсайдеры, от которых данному обществу хорошо бы избавиться для ускорения своего развития. Еще 20% опрошенных считали, что их доходы по мере становления новой социально-экономической реальности сокращаются, уровень жизни падает. Для их и их семей началось соскальзывание вниз. У каждой третьей российской семьи треть бюджета уходила на пропитание, что автоматически исключало их из "гонки за успехом". Каждый пятый россиянин экономил на продуктах. Очаги застойной бедности не исчезали.
   Государство не нашло способа помочь этим своим гражданам. Государство, скорее, поддерживало те 7% населения, которые заявляли, что уже достигли "хорошей жизни". 29% опрошенных собирались ее достичь. Треть общества демонстрировало оптимизм, пусть и сдержанный, разделяя усиленно продвигавшийся в России тезис "стыдно быть бедным", а вот, скажем, покупать подземные гаражи в Москве по 6 тысяч долларов за квадратный метр, то есть дороже квадратного метра жилья, не стыдно, наоборот, нормально.
   Стыдно кичиться богатством в стране бедных людей, - возражал "оптимистам" в "Российской газете" старейший писатель Даниил Гранин. "Наши депутаты и министры полагают нормальным, когда их секретарши получают больше профессора, - говорил Гранин. - Нестерпимо ощущение, что так положено, что это узаконено, что это нормально, а все остальные, кто не приближен к власти, являются людьми второго сорта". Это признак "морального обвала" общества.
   Деньги прочно заняли первое место в сознании россиян. И это, судя по социологическим опросам, не нравилось двум третям населения. Они отмечали, что за последние годы нравственный климат в обществе изменился в худшую сторону: поведение, которое прежде бы назвали порочным, постепенно становится чуть ли не нормой. Плохое отношение к детям, оскорбление государственных символов, навязчивая демонстрация по телевидению секса и насилия, жестокое обращение с животными и равнодушие, если не сказать больше, к больным, инвалидам и старикам, - со всем этим общество мирилось и уживалось. Подавляющее большинство россиян (от 70 до 90% опрашиваемых), считали обогащение одних за счет других недопустимым. Интересно, что при этом достаточно снисходительно относились к проституции 21% россиян, к даче или получению взятки - 31%, к уклонению от уплаты налогов - 33%, к сопротивлению милиции - 46%.
   У людей, как явствовало из "катастрофических СМИ", сохранялось представление о грани допустимого, но его совершенно утеряли власть, чиновники, бизнес - тот, например, что делал деньги на фальсифицированных лекарствах или суррогатном алкоголе. Люди требовали, чтобы от угроз их жизни и здоровью их оградило государство, но оно бездействовало. Государство не выполняло ни своих конституционных обязанностей, ни нравственных требований граждан, поэтому граждане считали, что имеют моральное право сменить такую власть. Однако реализовывалось это право чаще всего в стойком сопротивлении "беспределу". Что называется, "стоял насмерть" директор сельской школы Александр Поносов, обвиненный компанией "Майкрософт" в международном "пиратстве". Директор едва не заплатил свободой за обучение детей компьютерной грамоте, и ведь на его месте в России мог оказаться каждый. Поносов отстоял свое достоинство. Его пример обнадеживал, при том, что был для России, увы, большой редкостью.
  
   Оголенный нерв публицистики
  
   "Мы не врачи, мы - боль". Так определил миссию русской литературы Александр Иванович Герцен. А миссия той ее части, что называется публицистикой, - быть оголенным нервом, нестерпимой болью, после пронзительного укола которой диагноз болезни становится ясным и можно срочно искать лекарства.
   Диагноз, по убеждению Михаила Веллера, петербургского прозаика, больше живущего теперь в Москве, гражданина России и Эстонии, написавшего публицистическую книгу "Великий последний шанс", был настолько серьезен, положение больного - страны - настолько тяжело, что он почти не стеснялся в выражениях, хотя ругань - не в традициях русской литературы. Казалось, только эта традиция удерживает автора от нецензурной брани. Назвать правительство "шайкой идиотов" для Веллера - обычное дело, но именно так и даже значительно крепче звучит "глас народа". Наверно, главная заслуга и удача публициста - в практически адекватном выражении на культурном языке этого самого "гласа". Это чрезвычайно нужное и важное дело. Благодаря писательскому "переводу" не находящие точного самовыражения плоды стихийной интеллектуальной, аналитической работы людей, их интересы, надежды и чаяния, их протесты становятся сформулированным общественным мнением, позицией гражданского общества. Пока факт жизни не стал фактом литературы, его как бы нет, сказал когда-то Виктор Шкловский. Став фактом литературы, факт жизни приобретает совершенно иное звучание. Он становится историческим свидетельством, аргументом, доказательством.
   Какие же факты предъявил нам публицист Михаил Веллер, озвучивая голос народа? Вот лишь некоторые примеры. Они, как и рассуждения и анализ Веллера, относятся к 2004-2005 годам (первое издание книги вышло в 2005 году).
   Факт первый. Гибельная слабость государства. Она вызвана тем, что в России (речь и здесь, и дальше идет о России 2005 года и более ранних лет) вообще нет сил, которые отождествляли бы свои кровные интересы с интересами единого и сильного государства. Напротив, в стране очень много идиотов и негодяев, из-за которых оно может погибнуть. При этом идиоты могут быть интеллектуальны и неподкупны, а негодяи - умны и храбры.
   Далее. В России нет социальной группы, идентифицирующей свои интересы с властью. Потому что в течение нескольких лет власть сумела наладить дело так, что стала нежеланна всем: нет такого идиотства, которое власть не совершила бы за годы своих трудов, нет такой глупости, которой она не сделала бы по собственной инициативе. И это факт номер два. Взять хотя бы монетизацию льгот - "суперидиотскую акцию", благодаря которой все старшее поколение обобрано нынешней властью и стало ее врагом.
   Сказано резко. Насколько, однако, справедливо? Насколько обоснованы обвинения публициста? Обратимся к расчетам экономистов. Они показывали: да, обоснованы. Закон N 122-Ф3 о монетизации льгот позволил сэкономить на россиянах примерно 1,5-2 триллиона рублей бюджетных средств. За счет этого, в числе прочего, правительство досрочно рассчиталось с МВФ по остатку предпоследнего транша, зарезервировало деньги для досрочного погашения долгов Парижскому клубу. Подчеркнем - досрочного.
   Но дело не только в этом. Монетизация обнажила не просто разрыв, а настоящую пропасть между властью и основной массой населения. Государство, раздав населению небольшие деньги, постаралось избавиться от обязательств, которые требуют реальных отношений с людьми и реальных действий, от реального диалога с ними, и перевести все социальные и человеческие контакты на принципы купли-продажи, ликвидировать в обществе все нерыночные связи, традиционно российскую "соборную экономику".
   При этом, экономя на пенсионерах, власть, по стойкому убеждению народа, ворует. И это третий факт. Она, конечно, воровала всегда. Вспомним хотя бы светлейшего князя Меншикова. Еще в 1718 году розыскная канцелярия генерал-лейтенанта Долгорукова определила ущерб, нанесенный Меншиковым казне, в 1 миллион 163 тысячи 26 рублей. К 1725 году на его счетах в английских банках скопилось 5 миллионов рублей, при том, что бюджет России составлял тогда около 10 миллионов рублей. Между прочим, годовой доход Светлейшего как высокопоставленного чиновника равнялся 5 тысячам, а за взятки при Петре публично казнили. Но Меншикова не тронули, и только в 1727 году конфисковали его имущество. В доме князя только драгоценностей оказалось на 120 тысяч рублей...
   Но ужас даже не в том, что российская верхушка обкрадывает государство и народ, а в том, что это разрушительное раскрадывание, прожирание и расхищение страны. Воровство не сопутствует делу, не является нежелательным побочным эффектом дела, потому что никакого дела, кроме воровства, нет. Все, что осталось от СССР, продолжает расхищаться, ветшать и разваливаться. Вор-Алексашка воровал, но служил государственному делу, не щадя живота своего. Потому что это дело - было. Было, чему служить.
   А сегодня дело, получается, одно: обогащение. Сутью деятельности чиновников, специалистов, профессионалов, государственных структур и бизнеса объявлена рыночная прибыль. (Чего - заметим - никогда не принимала русская ментальность. Она отвергала дух торгашества. Вот исторический факт: на выборах в Учредительное собрание осенью 1917 года, то есть после Февральской и накануне Октябрьской революции, почти 90% голосов было отдано социально ориентированным партиям и кандидатам.)
   Теперь бал правит прибыль. Значит, надо стремиться получить ее любым путем, в идеале, не затратив ни ресурсов, ни труда, то есть, - украв. Такой, с позволения сказать, рынок - уродлив. Он уродлив, потому что обнищал народ и обнищало государство. Потому что чувству личной униженности и бедности человека соответствует чувство униженности, бедности и развала державы. Народ поражен в обоих планах - в личном и в общественном.
   Сочетание позорной бедности с бесстыдной роскошью - это, повторяя слова Д. Гранина, действительно невыносимо. Кто же эти люди, что не стыдятся ворованной роскоши? Кто такие наши "родные российские олигархи"? Что они создали? Что благодаря им появилось в стране? Ничего. Они пришли на готовое. Они не искали месторождения, не обустраивали нефтяные прииски, не строили нефтепроводов, их "собственность" существовала до них и без них, создана независимо от них, и все, кто ее создавал, о будущих "хозяевах" даже не догадывались. Если называть вещи своими именами, то олигархи просто присвоили то, что является овеществленным трудом всего народа. Проще говоря, украли, - безжалостно итожит Веллер.
   Так почему же нельзя пересмотреть итоги приватизации? Таким вопросом задавалась публицистика. И задавалась справедливо, опираясь на философию, социологию и экономику, которые говорили, что ваучеризация стала не наделением всех жителей страны собственностью, а ее лишением. Гражданин Советского Союза, совладелец всего общественного богатства (хотя бы формальный) превратился в капиталистической России в лучшем случае в совладельца какого-нибудь предприятия. О масштабах перераспределения национального достояния можно судить по следующим цифрам. Весь ваучерный фонд составил 150 миллионов приватизационных чеков по номинальной стоимости 10 тысяч рублей. Следовательно, в 1991 году национальное богатство Российской Федерации было оценено в 1,5 триллиона рублей, но тогда земля еще не выставлялась на продажу. По подсчетам экономистов, в связи со скачком цен и введением частной собственности с правом продажи на землю рыночная стоимость национального богатства России на конец 1993 года составляла примерно 4500 триллионов рублей (2500 триллионов - основные производственные фонды и 2000 триллионов - совокупная денежная оценка земель и лесов). Поэтому ваучер должен был стоить примерно 30 миллионов рублей, тогда как продавался он в то время за 22-24 тысячи рублей, то есть менее чем за тысячную долю своей реальной стоимости. Весь процесс приватизации национального богатства путем концентрации ваучеров, скупки их у населения, по данным МВД РФ, проходил под контролем криминального капитала. В результате достояние страны было поделено не по что "не по справедливости", а вопиюще несправедливо. В России оказался самый большой разрыв в доходах имущих и неимущих групп населения среди индустриальных стран мира.
   "Как купить страну за мешок бумаги" - такими заголовками пестрели газеты времен обвальной приватизации. За "мешок ваучеров" были даже не куплены, а просто изъяты у государства и "взяты" в частную собственность флагманы советской индустрии - "Уралмаш", "Ижорский завод", "Красное Сормово", имевшие стратегическое, оборонное значение. В полном соответствии с действовавшим тогда приватизационным законодательством они перешли в руки Кахи Бендукидзе и составили костяк его империи "Объединенные машиностроительные заводы". При этом "Уралмаш", гигант с сотней тысяч рабочих и оборудованием на миллиард долларов был фактически куплен за сумму, эквивалентную годовому гонорару классного канадского хоккеиста.
   Вот так и создавались в России 90-х миллиардные состояния. Во-первых, за счет присвоения государственной собственности. А во-вторых, за счет присвоения бюджетных средств (см. историю о пропаже 90 миллиардов долларов во времена премьерства Черномырдина, рассказанную публицистом Сергеем Кара-Мурза в газете "Завтра"). Так что вопрос "почему результаты передела собственности, полученные посредством неправедных деяний, не могут быть пересмотрены?" уже в 2005 году звучал закономерно и естественно.
   И это был только один вопрос народа к власти. А вообще-то подобных вопросов у него накопилось много. Их-то и задавала публицистика, озвучивая "глас народа". Их подробно перечислял в своей книжке М. Веллер. Вот лишь некоторые:
   Почему неправедные богатства неприкасаемы?:
   Кто нами правит?
   Чего власть хочет и что она может?
   Почему разворовывается и приходит в упадок богатая страна, на которую никто не напал, а многочисленный народ вымирает?
   Почему воры не сидят в тюрьме?
   Почему все происходящие у нас изменения до сих пор приводили только к худшему?
   Почему даже официально имеющиеся государственные (народные) деньги не используются во благо народа (государства), а официально скачиваются за зарубежные счета? То есть, почему наш стабилизационный фонд - в Америке?
  
   Стерилизационный фонд
  
   Вот наконец в России появились деньги от продажи нашей нефти, - воспроизводил логику массового сознания публицист. И их мгновенно спрятали в стабилизационный фонд. А фонд мгновенно спрятали за границей. То есть, наши кровные изъяли из экономики страны, по сути, украли у всех нас, у народа.
   Для поднятия экономики деньги нужны? Если да, то почему их угнали в США? Если нет, то почему вы стараетесь привлечь зарубежные инвестиции? Не потому ли, что в последнем случае совладельцами нашего добра будут иностранцы? Но тогда, значит, правительство в первую очередь учитывает интересы иностранцев. Министрам говорят: наши деньги в зарубежных банках съедает инфляция, наши деньги греют их экономику. Ладно, если вы не хотите поднимать пенсии, строить дороги, модернизировать энергетику, обновлять самолетный парк, вложите деньги хотя бы в наши ценные бумаги, в наши банки, пусть они хоть как-то поработают на Россию! Ответ один: там сохранней будет.
   Что это означает? Что Россия не может доверить себе свои деньги - их сразу же раскрадут. Государственные средства за границей под низкий процент означают, что государство признает свою финансовую и экономическую несостоятельность. Но это только одна сторона дела. Ампутация стабилизационного фонда - это удушение государственной экономики самим же государством, лоббирующим интересы крупного бизнеса.
   В целом же, с точки зрения простого человека, способного связать концы с концами, стабилизационный фонд - это предел абсурда. Зачем нам качать нефть, истощать свои запасы, которые год от года возрастают в цене, если нам не нужны деньги? Если мы отдаем Западу нефть, а деньги оставляем на Западе? Если наши деньги работают на другого, а мы продолжаем жить в нищете? Или это клинический случай, или - уголовное преступление. То есть, одной рукой мы тащим в Россию инвестиции, другой их разворовываем, затем прячем наворованное вместе с честно заработанным в Америке, и после этого еще заявляем, что будем проводить самостоятельную политику в собственных интересах, наперекор Америке (на которую работают сотни миллиардов наших долларов). Как будут восприниматься в Америке подобные речи наших политиков? Так, как и воспринимаются: как "разочаровывающие", "агрессивные", "наглые".
   Публицистика, конечно, сознательно заостряла (и заостряет) оценки, в этом ее назначение, а, кроме того, без заострения до нашего еще не сформировавшегося, не осознавшего свои интересы и возможности гражданского общества ни за что не достучаться, однако суть проблемы была схвачена верно. А проблема дожила до марта 2007 года и пока никаких предпосылок к ее решению не видно. Стабилизационный фонд в январе 2007 года составлял 2 триллиона 340 миллиарда рублей. За год он вырос почти вдвое. В июне-декабре 2006 года все поступавшие в фонд рубли были потрачены на приобретение валюты: по 45% - евро и долларов и 10% - фунтов стерлингов. Тем самым огромная денежная масса была изъята их экономического оборота России, фактически - стерилизована. Одновременно наращивались и золотовалютные резервы Центробанка, преимущественно в долларах США. Если учесть, что в среднем денежная масса оборачивается за год 5-7 раз и умножить на число оборотов омертвленные для России средства стабилизационного фонда и золотовалютных резервов, то получится, что бюджетный дефицит США финансируется Россией. Поэтому для россиян эти деньги фактически потеряны. Руководство страны не посмеет изъять их из американской экономики, а всем прочим будет отказано по причине их нелигитимности для Соединенных Штатов.
   И все же представим на минуту, что эти деньги возвращаются в Россию, - задавали вопрос публицисты. Приведет ли это к опасному раскручиванию маховика инфляции, чем пугают нас министры и правительственные экономисты? (Это еще один дежурный аргумент в пользу омертвления денег в стабфонде.) По мнению серьезных специалистов, - нет. Опасения не выдерживают критики. Специалисты в области кредитно-денежной политики доказывали и доказывают, что боязнь использовать накопления фонда во внутренних инвестициях или для повышения уровня жизни населения нелепа. Дело сейчас совсем не в денежной массе как таковой. Во всем мире с помощью кредитно-денежной политики умеют стимулировать структурные сдвиги в экономике (которые, заметим, жизненно необходимы России). Только в нашей стране эта политика направлена исключительно на то, чтобы удержать в приемлемых рамках инфляцию. Такая однобокая ориентация подрывает экономическую безопасность страны чуть ли не в большей степени, чем инфляция сама по себе.
   Это казалось совершенно очевидным и народу, и некоторым высшим должностным лицам государства. Если оно собирается начать, наконец, движение в сторону социально-ориентированного государства, то одним из первых шагов должно было стать единовременное повышение пенсий не на 10%, а в два-три раза. Средства для этого можно и нужно взять в стабилизационном фонде. Эту позицию обнародовали в начале 2007 года Председатель Совета Федерации, лидер партии "Справедливая Россия" С.М. Миронов и один из лидеров конкурирующей партии, "Единой России", мэр Москвы Ю.М. Лужков.
   "Нам продолжают "кудрить мозги", - говорил Лужков на съезде правящей партии в Екатеринбурге, обыгрывая фамилию министра финансов Кудрина, - по поводу того, что вложения в развитие национальной инфраструктуры - в дороги, больницы, детские сады, в образование, в науку - это источник инфляции. Нам продолжают рассказывать сказки про то, что омертвление в стабилизационном фонде триллионов рублей - это высшее благо для России. Налицо раздвоение сознания у наших финансистов. Они все время стонут по поводу того, что им некуда девать лишние деньги, закапывают их в стабфонде и одновременно душераздирающе кричат, что денег на развитие страны нет.
   Я боюсь, случилось страшное. Стабилизационный фонд превратился для некоторых в языческое божество. А стерилизация денежной массы - главная молитва его жрецов. Почивание на трубе и недрах уже до такой степени застит им глаза, что они уже готовы принести в жертву своим богам будущее России".
  
   Часть вторая. РЕФОРМЫ В РОССИИ
  
   На руинах реформ
  
   Что ж, всем все ясно. И лицам с вершины властной пирамиды, и академикам, и разрабатывающим новую экономику интеллектуалам, И священникам, и бизнесменам, и публицистам, и редакторам глянцевых журналов, и журналистам, и прочим гражданам России. Ясно: тот режим, та система, вобщем, то, что сложилось за годы реформ, никуда не годится, несовместимо с нормальным существованием страны и жизнью народа, а потому должно быть демонтировано путем революции или реформы - разница не слишком принципиальная, просто революция есть очень радикальная реформа. Ясно, что на освобожденном месте должно быть построено нечто новое. Каким путем? Путем созидательных реформ. На сей раз - настоящих.
   Значит, реформы в России не окончены. Больше того, они, по существу, еще не начинались, их нам только предстоит провести, хотя кажется: чего-чего, а уж реформ-то на наш век хватит. Тех, что мы знаем, что испытали на себе, - конечно. Но мы говорим об истинных, подлинных реформах. К ним нельзя отнести те процессы, что идут в стране вот уже 22 года, начиная с горбачевской перестройки. Ни преобразования Михаила Горбачева, ни преобразования Бориса Ельцина, ни преобразования Владимира Путина не отвечают критериям, сформулированным лучшими умами России.
   В 1949 году в Париже вышла книга русского философа Семена Людвиговича Франка "Свет во тьме". В ней сформулирована итоговая позиция философии русского космизма относительно того, что считать реформами. Какие из попыток улучшить или просто изменить российскую действительность следует считать реформами в истинном смысле слова? Отвечая на этот совсем не простой вопрос, философия космизма, что очень важно, не ограничивала реформы политическими или экономическими переменами. Речь шла о несравненно большем - реформах жизни, реформах бытия. И не случайно: ведь исторический путь России усеян обломками несостоявшихся, не доведенных до конца политических, экономических, социальных, правовых, судебных, военных и прочих реформ.
   Только начиная с 1550 года и только крупных их насчитывается не меньше полутора десятков. И все они были прерваны контрреформами или попросту заглохли, растворились в стагнации. Вот красноречивая деталь: суд присяжных впервые появился у нас четыре с половиной века назад, а сегодня его пытаются ввести в четвертый раз. Землю крестьянам давали и вновь отбирали. Вводили и отменяли местное самоуправление... История России свидетельствует, что страна всегда была открыта реформам, жила в постоянной готовности к ним и постоянно их проваливала. Оборванными оказались и самые масштабные, самые насущные преобразования - реформы Петра Великого, императора Александра II, Столыпина.
   Историческая задача, скажем даже так - историческая миссия Петра заключалась в том, чтобы вывести Россию из прозябания в национальной замкнутости. Через "прорубленное" окно в Европу Россия должна была войти "в круг передовых народов не в качестве чьего-либо сателлита или младшего исторического партнера, а в качестве великой державы, которую другие народы вынуждены будут принимать всерьез", - писал в "Розе Мира" создатель метаисторического метода Даниил Андреев. Для этого требовалось пробиться к морям, для чего создать регулярную боеспособную армию и флот, а прежде - сильную оборонную промышленность. И действительно, при Петре общее число отраслей выросло более чем в 4 раза, все новые отрасли стали работать на армию.
   Отметим важное обстоятельство. Первые мануфактуры - промышленные предприятия в России были основаны в ХУII веке европейскими предпринимателями, которые получали лицензии от власти и приезжали только с царского соизволения. Русская железоделательная промышленность берет начало с литейных цехов Тулы и Каширы, построенных голландцем Виниусом и немцем Марселисом, получившим подряд на снабжение российской армии оружием. Попутно они заложили основы русской медеплавильной промышленности. Производство бумаги и стекла в России основали шведы, сукна - голландцы. Все такие мануфактуры находились под покровительством монархии, финансировались совместно казной и иностранцами. Администраторов и квалифицированных рабочих, а также военных специалистов привозили из Европы.
   Вначале Петр полагал, что достаточно взять у Европы военную технику, укрепить военную мощь, "а потом повернуться к ней задницей" (эти слова приведены в записках Остермана). Но одних поверхностных заимствований оказалось мало, а потребность в кадрах нельзя было покрыть только за счет импорта профессионалов. Понадобилось серьезно учиться. В 1701 году в Москве открывается математико-навигационная школа, в 1715 году в Петербурге основана Морская академия, в 1721 году - Академия наук. Россия готовится рождать "собственных платонов и быстрых разумом невтонов". На Запад едут за знаниями дворянские недоросли. На государеву службу приглашают европейских образованных людей. Советником Петра становится не кто иной, как Готфрид Вильгельм Лейбниц - основатель Берлинской академии наук, выдающийся философ, математик, физик, языковед, экономист. В последнем качестве Лейбниц известен мало, но именно в этой своей ипостаси он разрабатывал по заданию Петра проекты развития государственного управления в России. Советник представил царю проекты машин для горного дела, лесозаготовок, возведения набережных, зданий, мостов... Он порекомендовал ввести новую меру экономического роста: производительность труда, выраженную в единицах мощности. Петр рекомендации принял, и Россия сумела развить 10-процентные годовые темпы роста экономики, вполовину опередив Англию, которая в тогдашнем мире была могущественнее, чем Соединенные Штаты в сегодняшнем.
   Преобразования эпохи Петра по инерции обеспечили российской промышленности относительную конкурентоспособность примерно на 150 лет. Всего через несколько десятилетий после кончины реформатора Россия обгоняет по основным экономическим показателям многие страны Европы, оставив позади даже передовую, созревшую для буржуазной революции Францию. С 1762 по 1796 год, то есть за 34 года число русских мануфактур увеличивается с 984 до 3161, то есть более чем в три раза. Во Франции фабрики со 100-200 рабочими считались очень крупными, по российским масштабам той поры они меньше средних. Русские шелковые, ковровые, кожаные изделия успешно конкурируют с французскими на европейских рынках. Второе место после пеньки в русском экспорте занимает уральское железо. В Англии особо ценится железо с "сибирским гербом" - его предпочитают шведскому. Вывозится архангельское полотно, ярославское столовое белье, стальные тульские изделия. (Ф. Нестеров. Связь времен. Опыт исторической публицистики).
   Но Крымская война 1856 года обнаружила слабость российской армии и обслуживающей ее индустрии. Мануфактурное производство могло еще до поры до времени уживаться с крепостничеством, машинное - нет. Мало того, что государство было собственником всех средств производства, определяло количество и качество продукции, потребляло ее по директивным ценам, могло уволить предпринимателя. Главное, оно фактически использовало рабский труд: рабочая сила была закрепощена. С такой допотопной "надстройкой" государство и общество были не способны решать задачи дальнейшего социально-экономического развития. Российский способ производства и после реформ Петра остался российским. Они, не затронув крепостничества, оказались незавершенными, половинчатыми.
   От того, отменит ли Россия в начале ХIХ века крепостное право и расчистит ли тем самым дорогу промышленной революции, зависело, останется ли она после победы в Отечественной войне 1812 года ведущей державой Евразии. То, что крепостничество, говоря на экономическом языке, нерентабельно, дворянству становилось все яснее. Но восстание декабристов - попытка дворянской революции - потерпела поражение. В 1825 году реформы Петра так и не нашли своего логического завершения. Оно было отложено на 36 лет, до 1861 года. Время оказалось безвозвратно потерянным. Россия уже не могла сохранить свою евразийскую гегемонию. При Екатерине II страна не была ни отсталой, ни зависимой; при Николае I уже была отсталой, хотя еще и независимой; при Александре II - освободителе - попала в сети иностранного капитала, с помощью которого хотела преодолеть отсталость, но не решила этой задачи и частично поступилась независимостью. (Ф. Нестеров). Плата за половинчатость реформ Петра оказалась очень высока.
   "Насколько мы понимаем дух крестьянской реформы, она должна разрешить два вопроса: эманципацию личности и эманципацию труда", - писал в своих публицистических заметках известный русский поэт Афанасий Фет, он же успешный помещик пореформенного периода. Удалось ли их разрешить? Выводы Фета пессимистичны: "Немцы все делают руками да капиталом, а мы достигаем того же нравственным уровнем". На пути замыслов реформаторов опять встала "стена безрукости и бедности". Как сказали бы мы сейчас, эта сложнейшая реформа должна была носить системный характер, поддерживаться комплексом мер для "эманципации личности и эманципации труда". Но таких мер не предложило правительство и не выработало общество. "Вспомним судьбы всевозможных акций и акционеров, - продолжал Фет. - Над их нравственными или материальными могилами история пишет: "Сюда не надо ходить..." Странно спрашивать: нужны или не нужны нововведения, когда все, кто волей, кто неволей, несутся по самой их быстрине и когда сама нужда заставляет им сочувствовать. Только не будем искать таких нововведений, которые неминуемо приведут нас к стене. Вот хотя бы моей экономии необходима зерносушилка.... А мало-мальски удовлетворительной зерносушилки нет. Вся Россия кричит: дайте зерносушилку! - а ее все нет... Вот тут всякое поощрение со стороны ревнителей земледелия будет уместно. Назначьте хоть миллион премии за практическую, всем доступную по цене зерносушилку, и премия в первый же год окупится одним зерном, пропадающим по дороге к ригам и овинам. Такая премия будет полезнее мнимо-образцовых ферм и иных затей в подобном роде. Попробуйте выставить значительную премию на всемирную конкуренцию, и у нас через год будут зерносушилки..."
   Сомнения не зря тревожили успешного помещика Фета: крестьянская реформа тоже оказалась незавершенной, половинчатой, а сам царь-реформатор погиб от рук революционеров-террористов. Ее завершением могла стать аграрная реформа Петра Столыпина. По свидетельству русского философа, историка и публициста Ивана Ильина, для конструктивного решения извечного русского вопроса условия тогда были. "Отбирались и крепли интенсивные помещичьи хозяйства, тогда как остальные распродавали свою землю крестьянам и оставались культурными гнездами в крестьянском океане... А о чиновничестве, осуществлявшем аграрную реформу Столыпина, берлинский ученый, профессор Зеринг, обозревавший все производство на местах, говорил и писал: "Это европейски образцовая бюрократия: люди идейные, убежденные, знающие, честные, инициативные; любая страна могла бы позавидовать такому кадру..."
   Но столыпинские реформы тоже были оборваны - войной и революцией. Та же участь постигла судебную реформу, а ведь в этой области Россия сумела опередить Европу. Суд присяжных был обоснован знаменитыми юристами и русскими философами на основе философии права, утверждал Иван Ильин. Заметим, что аграрный, земельный, крестьянский вопрос, по сути, не решен в России до сих пор (ибо нынешние грабительские решения так же уродливы и несправедливы, как и прочие плоды ельцинских и путинских "реформ"), а судебная система сегодня находится в удручающем состоянии.
  
   Как это делалось
  
   Может быть, российские реформы систематически заканчивались неудачами потому, что всегда "спускались сверху", в противовес Европе, где они положенный срок вызревали в народной толще под воздействием насущных потребностей жизни, а уж затем принимались обществом? У нас ни к одной из предпринятых властью реформ народ не был готов, поэтому власти приходилось проводить преобразования силой, оправдывая деспотичные методы поговоркой "лес рубят - щепки летят". Поэтому действия реформаторов в народе большей частью считались идиотизмом (что и отражала публицистика), сопротивление нововведениям было велико и значительно снижало прогнозируемый эффект. Провести реформы в соответствии с намеченными планами никогда не удавалось, несмотря на подавление сопротивления. Власть в России, и это не секрет, существует как бы сама по себе и для себя. Она и до сегодняшнего дня, несмотря не демократические процедуры избрания, "страшно далека от народа".
   Эта точка зрения достаточно распространена. Разумеется, она имеет под собой основания. Однако, с другой стороны, большинство инициированных "сверху" реформ было насущно необходимо стране. В адрес российской власти - и прежней, и нынешней - можно выпустить много критических стрел. Но бесспорно и то, что "сверху" виднее - виднее проблемы, возможности страны, точнее оценивается ее потенциал. Бесспорно, власть не обязана ждать, пока все общество придет к мысли о необходимости преобразований, одна из функций власти - вести общество за собой. Почему же в России ведомое властью общество обычно не доходит до цели или, того хуже, попадает туда, куда вовсе не собиралось попасть?
   В насущно необходимых российских реформах всегда чего-то недостает, чего-то очень важного, возможно, самого главного. Того самого "нравственного уровня", о котором писал в своих публицистических заметках поэт и помещик Фет. Правда, писал несколько иронически. Ведь, по его наблюдению, вопросы нравственности реформ у нас выпячиваются потому, что не хватает капиталов и профессионализма. Но мы знаем сколько угодно обратных примеров: есть деньги, работают специалисты, а процессы вопиюще безнравственны, результаты - кричаще несправедливы. Вот свежий пример из нашей новейшей истории: приватизация.
   Деньги на приватизацию, как известно, выделялись в рамках американской экономической помощи странам СНГ, а также из средств Всемирного Банка и Европейского Банка. Агентство по международному развитию США израсходовало на эту программу 104 миллиона долларов, Всемирный Банк - 90 миллионов, Европейский Банк - 43 миллиона. Кроме того, всего за два года, с 1994 по 1996 год, США по линии упомянутого Агентства предоставили России кредитов на 2 миллиарда долларов. Концепцию и сценарий приватизации разрабатывали опытные специалисты из американской фирмы "Делойтт и Туш". В коридорах Госкомимущества и прочих коридорах власти заокеанские консультанты чувствовали себя как дома. Они имели доступ ко всей без исключения информации. Собственно, никто от них ничего и не таил, да и их деятельность на ниве российской приватизации ни для кого не являлась секретом. Возглавлял команду "советников" г-н Джонатан Хэй, представлявший Гарвардский институт международного развития (ГИМР). Этот институт тоже финансировал реформы, направив в Россию в 1992-1996 годах 1 миллиард 159 миллионов долларов. (По информации В.П. Полеванова, недолго бывшего председателем Госкомимущества сразу после ухода Чубайса "наверх", человека безусловно честного и знающего проблему изнутри.)
   Подчеркнем еще раз: проводя приватизацию, наши "младореформаторы" не испытывали нужды в средствах и недостатка в советах заокеанских специалистов всех мастей. И каков же результат? Он известен. Страну поставили на службу немногим - в январе 2007 года доходы 500 самых богатых семей России сравнялись с расходной частью государственного бюджета России. Результат приватизации - фантастическое обогащение подавляющего меньшинства населения и резкое обнищание его подавляющего большинства. Для этого большинства реформы по причине их безнравственности не стали благом. А именно благо есть первый признак настоящей реформы, полагали представители русского космизма.
  
   Космизм о реформах
  
   Подводя итог размышлениям философов-космистов о необходимости и допустимости общественных преобразований, Семен Франк в своей итоговой парижской книге "Свет во тьме" задается вопросом: а что, собственно, есть реформа? Ведь значительная, даже наибольшая часть человеческой активности направлена на простое поддержание жизни на раз достигнутом уровне. Хозяйственная энергия человечества тратится на постоянное восстановление потребленных благ, а также на сохранение знания и культуры. Поэтому всякий прогресс - это "добавочное приобретение", которое не обязательно, потому что не обеспечено энергией. Прогресс не может быть единственной целью нашей активности, поэтому он не предопределен и не непрерывен. Но не может быть целью и незыблемая прочность раз установившегося уклада, хотя достигнутое кажется установленным навсегда, неуничтожимым. Поэтому прогресс "наслаивается" на сохранение уже достигнутого. Он творится силами, накопленными в прошлом - нельзя возводить новый этаж дома через разрушение его фундамента. Всякое успешное и прочное творчество нового всецело определено устойчивостью здоровых сил общественного организма, твердо укорененного в родной, привычной, старой почве.
   Все это общие соображения элементарной жизненной мудрости, замечает философ. Но именно они позволяют понять, что такое истинная реформа и по каким законам она осуществляется. Реформаторская деятельность, по Франку, - это повышение уровня бытия, обогащение его новыми благами, исправление жизни в смысле ее улучшения. "Реформа жизни оправдана и благотворна не тогда, когда она есть плод простого человеческого замысла сделать жизнь вообще "лучше", открыть и ввести в мир лучший, более идеальный по нашим соображением порядок жизни; она оправдана и благотворна только тогда, когда она отвечает какой-то насущной, остро ощущаемой нужде, т. е. когда она отменяет какую-то вопиющую несправедливость, уничтожает какой-то нестерпимый беспорядок, вновь устанавливает какое-то разладившееся общественное равновесие, спасает от какого-то мучительно испытываемого бедствия".
   Те реформы, что идут в стране вот уже 23 года, не отменили вопиющих несправедливостей, не уничтожили нестерпимого беспорядка, не восстановили разладившееся общественное равновесие, не спасли людей от мучительных бедствий. Наоборот! Они привели к беспорядку, хаосу, "беспределу", породили и закрепили вопиющие несправедливости, расшатали и разложили общество, вызвали катастрофические последствия - нищету, болезни, унижение и вымирание народа. Значит, они не благотворны и поэтому неоправданны. Уровень нашего бытия не повысился, а понизился, его обогащения и улучшения не произошло. Реформы бытия, реформы жизни в действительности не состоялось.
   Эти критерии позволяют понять, почему по большому, историческому счету окончились неудачей и реформы Петра. Не освободив крестьян, сохранив нищету и дикость крестьянства, Петр не просто не устранил препятствия на пути социально-экономического развития страны и роста ее влияния в мире. Хуже, что реформы не покончили с самым мучительным бедствием - рабством. После тысячи лет существования большинство русского народа пребывало в рабском состоянии. Это имело три важнейших следствия.
   Первое - экономическое и культурное: "троглодитский уровень материального благосостояния и соответствующий ему уровень требований к жизни", что есть полное, безотносительное зло, не возвышающее, а принижающее человека. Многое из того, что впоследствии происходило и по сей день происходит в России, мыслимо лишь в обществе, приученном к всевозможным лишениям, убожеству и нищете.
   Второе следствие - нравственно-психологическое. "Это - устойчивые, глубоко вкорененные в психологию народных масс навыки рабского мироотношения: отсутствие комплекса гражданских чувств и идей, унизительная покорность, неуважение к личности и, наконец, склонность превращаться в деспота, если игра случая вознесла раба выше привычной для него ступени". Как ни горько в этом признаться, многим и многим из нас приходится, говоря словами Чехова, всю жизнь "по капле выдавливать из себя раба".
   Третье следствие - духовно-творческое и религиозное. "Из рабской психологии, из убожества требований и стремлений, из узости кругозора, из нищеты проистек и паралич духовно-творческого импульса. Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить "духовные ценности". Отсюда - "позднейший разлив примитивного материализма во всю ширь необозримого рабочего класса и полуинтеллигентских слоев", "религиозное невежество новых советских поколений". (Даниил Андреев. Роза Мира.)
  
   Всеединство. Открытый мир
  
   Сегодня, как и 300, 100 или 20 лет назад, Россия нуждается в реформе жизни, бытия. Локальные реформы - в экономике, здравоохранении или жилищно-коммунальной сфере - будут вытекать из нее просто автоматически, как частные случаи общего преобразования. Повышение уровня бытия - это, на современном языке, в современных представлениях - повышение качества жизни в широком смысле слова, обогащение ее новыми благами с единственно возможной истинной целью - нравственной. Средствами для этого должны служить и политика, и экономика, и наука, которая, несмотря на всепоглощающее стремление ученого к истине, все-таки, по утверждение основоположника философии всеединства Владимира Соловьева, "не может быть последнюю целью жизни".
   Всеединство, иначе, соборность, мыслилось как устремленность множественности усилий, знаний, дел к единой цели - синтезу, слиянию культур. При этом русская культура рассматривалась прежде всего как культура нравственная. Та русская философия, которую мы теперь называем философией космизма, содержала проповедь абсолютно нравственного подхода к жизни. Право у космистов, предложивших юристам безупречное философское обоснование судебной реформы, только "низший предел", "определенный механизм нравственности".
   Всеединство, соборность, синтез культур предполагают их способность к взаимодействию, взаимному обогащению, в конечном счете - к объединению на основе открытости культур как систем. Все системы в мире рассматриваются русским космизмом как включенные в единый космический организм. Как открытые, говорим мы сейчас. По современным представлениям, открытые системы являются особыми преобразователями энергии - "идеальными машинами", связанными воедино с космической средой. Исследования, включая прямые геофизические спутниковые наблюдения, показали, что существует взаимосвязь самоорганизации Земли с универсальными законами Космоса (природы). Космическое пространство является неисчерпаемым источником мощности, а Земля как открытая система, безусловно и тесно включенная в космос - "идеальной машиной". Такие "машины" подчиняются общему Закону сохранения мощности, гласящему, что полная мощность на входе в систему равна сумме полезной мощности и мощности потерь на выходе системы и позволяющему соразмерить различные проекты и действия с космическим миропорядком. Вариантом Закона сохранения мощности является Закон развития жизни. Жизнь на Земле - это непрерывающийся во времени, то есть хроноцелостный процесс, идущий с нарастанием полезной составляющей мощности. Косное вещество Земли также является хроноцелостным процессом, в ходе которого полезная мощность часто убывает. (И в этом, заметим, принципиальное, решающее отличие живого от мертвого, жизни от смерти.)
   Поскольку все системы в мире подчиняются космическому миропорядку (иначе и быть не может), то есть являются открытыми, то существует свободный переток энергии от одной системы к другой. Энергообмен между системами должен рассматриваться как "нормальный", "естественный" процесс, условие их существования и функционирования. В природе постоянно происходит синтез систем, их объединение во всеединстве. Мир становится космическим организмом человечества, мировой процесс ведет к одушевлению и очеловечению природы. Необходимым звеном всеединства становится хозяйство, создаваемое и развиваемое человеком.
  
   "Философия хозяйства". Устойчивое развитие
  
   Впервые этот принципиально важный тезис выдвинул профессор политэкономии Сергей Николаевич Булгаков, он же - философ-космист о. Сергий Булгаков в своей докторской диссертации "Философия хозяйства". Здесь Булгаков оказался предшественником Владимира Ивановича Вернадского, позднее написавшего: "Эпоха хозяйства есть эпоха в истории Земли, а через нее и в истории Космоса". "Хозяйство", то есть, говоря шире хозяйственная, производственная, экономическая, социальная деятельность человека становится незаменимым звеном космического творчества и в этом качестве должно подчиняться космическим законам. О. Сергий говорил о "земном строительстве навстречу небесному", о "божественности" хозяйства, в котором "просвечивает София Премудрость", о необходимости создания хозяйства по "идеальному плану Мирового Целого", построения вертикали от крестьянского надела до космоса и от космоса до крестьянского надела. На это и должны быть направлены планы реформы хозяйственных структур.
   Значит, согласно подходам космистов, реформы хозяйственных структур должны вестись как реформы открытых систем, то есть, обеспечивать процесс реформирования с сохранением или нарастанием полезной составляющей мощности. В случае, если она увеличивается, мы вправе говорить о развитии, которое само себя поддерживает - об устойчивом развитии. Такое развитие носит нарастающий характер и в то же время идет в границах допустимости. Мы можем сказать, что это развитие устойчиво, потому что не грозит обвалом окружающей среды, и в то же время это именно развитие. Отсюда вывод: развитие может быть не только допустимым, но устойчивым - в точном соответствии со значением этого слова, которое относится к самому процессу, а не к среде, где он разворачивается, характеризует сам процесс развития, а не его влияние на окружающий мир.
   Реформы в России должны обеспечить стране такое развитие, мощь и темпы которого, по меньшей мере, не снижаются либо - в оптимальном случае - нарастают. Реформы в России должны покончить с "троглодитским" уровнем материального благополучия, с вопиющими несправедливостями, нестерпимым беспорядком, человеческим унижением, спасти людей от мучительных бед. Реформы в России должны обогатить нашу жизнь новыми благами, вывести ее на новый, несравненно более высокий уровень качества. Реформы в России должны, наконец, стать подлинными реформами народного бытия. По мысли русских философов-космистов, проводить их в жизнь должна такая власть, которая была бы носительницей права и обладала бы моральным авторитетом, и проводить посредством государственных механизмов. Государство обязано ограничивать хозяйственную свободу там, где она приводит к недопустимой эксплуатации слабых сильными, с помощью принудительных мер защищать бедных, налагать запрет на действия или отношения, недопустимые с точки зрения социальной справедливости, - в остальном же не стеснять хозяйственной свободы граждан. (С.Л. Франк).
   Конечно, все планы реформ вынуждены считаться с наличием некоторых неизменных закономерностей человеческой природы. Ведь, как говорил Кант, "из того кривого дерева, из которого сделан человек, нельзя смастерить ничего совершенно прямого". Реформы плодотворны и ведут к добру только постольку, поскольку учитывают нравственный уровень людей, для которых они предназначены. Наилучшие замыслы реформ остаются бесплодными, более того, ведут к гибельным результатам, если они не имеют опоры в соответствующем человеческом материале. ( С.Л. Франк).
  
   Системный кризис
  
   Наши реформы не учитывали ни уровень тех, кто их проводил, ни тех, ради кого (пусть даже формально) они проводились, ни общих для тех и других неизменных закономерностей человеческой природы. Они не имели не только "наилучшего", но поначалу вообще никакого замысла, кроме, разве что, замысла что-то "перестроить". Поэтому если и не гибельные, то тяжелые результаты последних российских реформ совершенно закономерны. Они лишь углубили переживаемый страной всесторонний системный кризис.
   По мнению Сергея Сухоноса, оригинального мыслителя, современного российского философа-космиста это 5-уровневый кризис.
   На 1-ом уровне это системный кризис централизованной социалистической экономики и ее командно-административного управления.
   Кризис 2 уровня - кризис политического устройства СССР, который привел империю к развалу и разрыву экономических, политических и культурных связей внутри целостного организма.
   На 3 уровне наблюдается глобальный ресурсный и экологический кризис мировой экономики, жертвой которого в первую очередь стала Россия.
   Кризис 4 уровня - кризис развития всей человеческой культуры, связанный с очередным переходом доминанты с Запада на Восток. Такие кризисы уже случались и приводили к кардинальному изменению облика мира. Россия, соединившая в себе Восток и Запад, ощущает этот кризис очень остро, как внутреннюю проблему, в отличие от чисто восточных или чисто западных стран.
   Кризис 5 уровня - не имеющий аналогов в истории кризис перехода человечества в новое космическое состояние, которое сопровождается выходом на ноосферный уровень существования. Этот процесс начался именно в России. (С.И. Сухонос. Россия в ХХI веке. Проблемы национального самосознания).
   Обвальное ухудшение ситуации в России в результате реформ можно объяснить "эффектом домино". Начав бездумно перестраивать экономику, Горбачев подтолкнул кризис на более высоком уровне - развалился Советский Союз. Его "низкотехнологические" обломки оказались очень плохо защищены от общемирового кризиса, усугубленного крепнущими притязаниями Востока на мировую инициативу. Все это спровоцировало в России всеобщий духовно-идеологический кризис, который невозможно разрешить, не найдя новые глобальные цели и идеалы. Сегодня, когда идут мировые интеграционные процессы, эти цели и идеалы могут быть для России только мировыми, ибо Россия никогда не разменивалась на частные цели. Главная проблема - это самая общая проблема, проблема самого высокого уровня: переход в новую эпоху, в новую цивилизацию, создание новой науки, нового мировоззрения и новой культуры. Кризис, в котором сейчас оказалась Россия, можно уподобить сжимающейся пружине. Так уже бывало в истории, и чем сильнее был кризис, чем непоправимее казалась разруха, тем стремительнее разворачивалась впоследствии русская спираль в мировом пространстве, утверждает С. Сухонос. "Прежней России не будет. Будет новая Россия. По-прежнему Россия; но не прежняя, рухнувшая; а новая, обновленная, для которой опасности не будут опасны и катастрофы не будут страшны", - еще в середине прошлого века пророчествовал Иван Ильин.
   Для перехода в новую эпоху, в новую цивилизацию, к новому бытию России необходимы не только новая наука и культура, не только новое мировоззрение, но и "соответствующий человеческий материал", то есть - новый человек. "России нужен новый русский человек: проверенный огнями соблазна и суда, очищенный от слабостей, заблуждений и уродливостей прошлого и строящий себя по-новому, из нового духа, ради новых великих целей", - убеждал современников Иван Ильин. Его слова актуальны и для нас. Человек творит реформы, но ведь и реформы творят человека: изменяют его, "обтачивают", подстраивают под возникающие по ходу дела задачи и потребности.
   Производя - вслед за В.И. Вернадским - эмпирическое обобщение, мы неизбежно приходим к выводу, что уровень реформ определяется уровнем воплощающих их людей, и наоборот, уровень людей, формируемых преобразованиями, определяется уровнем этих преобразований. При соответствии уровней возникает резонанс: достигается максимальный эффект, происходит обогащение народного бытия новыми благами. А если соответствия нет? Если народная жизнь несовместима ни с целями, ни с планами реформ, ни с методами их проведения, ни с результатами? Что тогда? Тогда мы имеем то, что имеем в сегодняшней России.
  
   Нарастание несовместимости
  
   Несовместимость - несовместима. И это исчерпывающая характеристика. Отстроенная, созданная трудами по меньшей мере двух поколений реформаторов, а частью сложившаяся сама после приданного горбачевской перестройкой импульса система разветвленна, многофакторна, многогранна, но обсуждать ее детали не имеет смысла, потому что эта система никогда не совместится с нашей жизнью. Несовместимость проявляется во всем. О ней каждый день пишут (хочется сказать - кричат, рубят, стонут) газеты. Ее черты заостряют и осмысливают публицисты. Она становится предметом художественного исследования для писателей. Несовместимость очевидна для массового сознания. Оно уверено, что в стране процветают воровство и коррупция, что антинародная система укрепляется - свидетельством тому хотя бы заоблачные, абсолютно недоступные цены на жилье, рост цен на бензин в нефтедобывающей стране, ползучее вздорожание коммунальных услуг, кризис энергетики, который, как всегда, будет разрешаться за счет роста тарифов, то есть, средств населения, ухудшение обеспечения лекарствами, издевательские прибавки к пенсиям и прочее, прочее, прочее, происходящее на фоне ежегодного январского разгульно-купеческого гуляния "элиты" в Куршавеле.
   Известно, молва не утруждает себя доказательствами. Однако доказательств несовместимости нынешней системы, в том числе самых строгих, с жизнью россиян сколько угодно. Собрать их не составит труда и через 30, и через 50, и через 100 лет: достаточно будет заглянуть в подшивки сегодняшних газет и журналов, прочитать сегодняшние книги, посмотреть демографическую статистику или данные журнала "Форбс" о количестве миллиардеров в России, вникнуть в результаты многочисленных социологических исследований, а главное, проанализировать декреты власти и законодательные инициативы "народных избранников".
   Факты свидетельствуют, что антинародная система действительно неумолимо укреплялась. На это были направлены: 1) новый уголовный кодекс, в идеологию которого заложен приоритет интересов преступников; 2) Земельный и Лесной кодексы, реализация положений которых лишала народ России жизненного пространства; 3) реформа здравоохранения, лишающая большинство населения медицинской помощи; 4) реформа электроэнергетики, первые плоды которой уже вкусили в ходе "веерного отключения" электричества жители Москвы и приле­гающих областей (май 2005 года); 5) жилищно-коммунальная реформа как средство финансово-политического закабаления субъектов РФ через федеральные трансферты, с одной стороны, и постепенного лишения бедного населения России последних благ цивилизации в виде света, тепла, воды и жилья, с другой. К этому надо добавить продолжавшееся разворовывание и про­едание амортизационных отчислений новыми собственниками, из-за чего средний возраст машин и оборудования в России составлял 20 лет. Из­ношенность коммунальных сетей и магистральных трубопроводов делала неизбежными в ближайшем будущем крупнейшие техногенные катастрофы. (В.Е. Цой. Формирование стратегии устойчивого развития российской экономики в условиях глобализации.)
Разумеется, нисколько не заблуждалась народная молва и насчет коррупции - на сей счет ошибиться было просто невозможно. В июне 2005 года фонд "ИНДЕМ" обнародовал результаты социологического исследования "Диагностика российской коррупции -2005", в ходе которого было опрошено 3000 рядовых граждан и 1000 предпринимателей - крупных, средних и мелких. По оценкам фонда, общая сумма взяток, выплачиваемых в России в течение года, приближается к 320 миллиардам долларов, что в 2,7 раза больше доходов федерального бюджета. Из них лишь 3 миллиарда составляет так называемая бытовая коррупция. Остальное - "коррупция деловая", то есть взятки, взимаемые бюрократией с предпринимателей. Так как в 2000 году общая сумма взяток оценивалась в 32 миллиарда долларов, то, значит, за пять лет она выросла в 10 раз! При этом доля заработной платы в ВВП снизилась с 35% до 30% (в т.н. "развитых странах", в социальных государствах Европы эта доля составляет примерно 70%), доля предпринимательского дохода уменьшилась с 53% до 35%, доля коррупционного дохода выросла с 12% до 35%. (В.Е. Цой.)
  
   Несовместимость с жизнью
  
   Но что значит несовместимость сложившейся системы с жизнью страны, народа, обыкновенной человеческой жизнью? Их разрушение. Разрушение страны, государства, общества и всех подсистем его жизнеобеспечения, промышленности, сельского хозяйства, образования, здравоохранения, науки, культуры. А также - в прямом смысле "несовместимость с жизнью": вымирание народа, "русский крест". Перед гибелью СССР в России проживало 149 мил­лионов человек. В начале 2005 года - 143 миллиона. За период 1992-- 2004 года в стране, по официальным данным, умерло 27 миллионов чело­век, родилось - 18 миллионов, уехало из России 5 миллионов, въехало 8 миллионов. Если сравнить демографические показатели 90-х годов с по­казателями 80-х, получится, что сверхсмертность за годы реформ составила 7 миллионов человек, а "недород" детей - 15 миллионов. Если в 1991 году в России было 40 миллионов детей, то в 2003 - 30 миллионов. Таков демо­графический результат поражения СССР в "Третьей мировой войне" только на Российском фронте - убыль 22 миллионов человек. В аналитическом докладе На­ционального разведывательного совета США "Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года" отмечено, что население России "не только сокращается, но и становится все менее и менее здоровым, а зна­чит теряет способность служить движущей силой экономического возро­ждения". 3. Бжезинский в книге "Великая шахматная доска" пишет, что в 90-х годах "только примерно 40% от числа новорожденных появлялись на свет здоровыми, в то время как приблизительно пятая часть от числа рос­сийских первоклассников страдала задержкой умственного развития".
   Это общая картина по России. Но если взять этнический разрез де­мографических тенденций, то придется констатировать ускоренную депопуляцию славян на фоне роста общей численности тюркских и кавказских этносов, что привело к уменьшению доли русских в населении РФ с 85% до 80%. И эти 5 процентов весят очень много.
   Дело в том, что в ходе исторического процесса сложились определенные предпо­сылки этнического разделения труда. Еще Вернер Зомбарт склонные к ка­питализму этносы делил на два вида: народы героев и народы торгашей. В силу исторических обстоятельств евреи получили склонность к ростовщи­честву и банковскому делу и сейчас доминируют в этой сфере деятельно­сти как в мировой, так и в российской экономике. В воспроизводственном процессе народов Кавказа большой удельный вес занимали разбой и тор­говля, и соответственно в современной России эти этнические группы превалируют в теневом секторе, торговле и криминале. Привыкшие к об­щинному труду и распределению благ русские оказались наиболее при­способленными к крупному индустриальному производству. Советская промышленность потребляла преимущественно русскую рабочую силу. Общественный труд, коллективное строительство и замыслы планетарно­го масштаба полностью отвечали русскому менталитету. Русские, коллек­тивно создававшие ценности и привыкшие к распределению благ через начальство, были востребованы советской мегамашиной общественного производства, и поэтому именно по ним сильнее всего ударил развал нау­ки, промышленности, сельского хозяйства и рыночный переход на "само­окупаемость". Русские остались на останавливающихся заводах военно-промышленного комплекса, в размораживающихся северных городах, в разоружающейся армии. В отраслях, где традиционно были заняты рус­ские, царят разруха и запустение, а в другие сегменты нового экономиче­ского уклада русские не вписываются по своей природе. В результате рус­ские, шедшие в авангарде экономического развития страны, оказались са­мыми обобранными.
   Но дело даже не в обобранности. Мексиканцы живут беднее рус­ских, но уровень смертности у них в 3 раза ниже. На это обратил внима­ние доктор медицинских наук И.А. Гундаров (его исследований и выводов мы коснулись в беседе с Д.С. Львовым). Ухудшение экономиче­ских условий и рост криминогенности общества не объясняют причин сверхсмертности русских. Так, находящиеся в худших условиях жители Ингушетии и Дагестана имеют самый высокий естественный прирост на­селения в стране. Главным фактором вымирания стало разрушение "куль­турного кода" русской нации, ведущее к "ампутации души" и преждевре­менной физической смерти. Навязывание через средства массовой инфор­мации потребительского образа жизни с его пошлостью, эгоцентризмом, космополитизмом, культом силы и денег вошло в антагонистическое про­тиворечие с заложенными в русской душе прямо противоположными цен­ностями: целомудрием, коллективизмом, жаждой справедливости и пре­зрением к торгашеству. (В.Е. Цой.)
   В конце марта - начале апреля 2007 года вдруг оптимистично заговорили о наметившейся тенденции к снижению смертности и росту рождаемости, заговорили на уровне первого вице-премьера Дмитрия Медведева (как не зря тогда считалось, потенциального преемника Путина), депутатов, телекомментаторов, газетчиков и наших лизоблюдствующих "политологов". Однако доверия к этим данным нет никакого. Объективность официальной статистики известна, честность чиновников, депутатов и кормящихся с их руки политологов - тоже.
  
   Цель и средства
  
   Никакого иного результата, кроме несовместимости, проводившиеся в стране реформы принести не могли. О том, что реформаторы могут в угоду своим интересам пожертвовать будущим России, более того, что это почти неизбежно, еще в 1994 году, когда замыслы и методы реформ обозначились уже довольно четко, предупреждали ведущие экономисты мира. "Заявление Нобелевских лауреатов", предостерегавшее Россию от непоправимых ошибок, подписали Лоуренс Клайн (университет Пенсильвании), Василий Леонтьев (университет Нью-Йорка), Джеймс Тобин (Йельский университет), Дуглас Норт (университет Вашингтона), Кеннет Эрроу (Стэнфорд). Вот что они писали:
   "Без эффективной госпрограммы идущие в России преобразования приведут к следующим результатам:
   1) сокращение валового национального продукта;
   2) высокая инфляция;
   3) увеличение импорта конечного продукта до уровня, уничтожающего спрос на внутренние товары;
   4) криминализация экономики и установление атмосферы всеобщего страха и запуганности;
   5) ухудшение положения в социальной сфере, включая государственное здравоохранение, образование и безопасность населения;
   6) сокращение инвестиций в экономическую инфраструктуру;
   7) падение уровня жизни и рост разрывов в доходах".
   Из семи прогнозов сбылись шесть. Спрос на внутренние товары не был уничтожен только "благодаря" августовскому кризису 1998 года. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло: после дефолта отечественная промышленность несколько воспряла, потому что обедневшим людям, хочешь, не хочешь, просто пришлось брать более дешевые российские продукты и товары...
   Что ж, каковы методы, таковы и результаты.
   Реформы Горбачева - Ельцина - Путина с железной неизбежностью подвели страну к необходимости истинных реформ. Их стартовые условия понятны, они, естественно, совершенно иные, нежели условия в начале преобразований Горбачева, Ельцина, Путина. Законы, по которым должны развиваться подлинные реформы и методы, пригодные для их осуществления, известны - они сформулированы русским философом-космистом С.Л. Франком в его итоговой книге "Свет во тьме". Однако что конкретно стоит за словами "повышение уровня бытия, обогащение его новыми благами, исправление жизни в смысле ее улучшения"? Как "открыть и ввести в мир лучший, более идеальный по нашим соображениям порядок жизни"? Как добиться того, чтобы реформа "отвечала какой-то насущной, остро ощущаемой нужде", "отменяла какую-то вопиющую несправедливость, уничтожала какой-то нестерпимый беспорядок, вновь устанавливала какое-то разладившееся общественное равновесие, спасала от какого-то мучительно испытываемого бедствия"?..
   Применительно к нашей жизни это, видимо, означает, что пришла, наконец, пора произвести заметные, ощутимые для людей благотворные сдвиги в таких корневых сферах жизни, таких коренных областях, как демография, уровень жизни, здоровье, образование, экология, включая здоровое питание. Повышается уровень жизни - прежде всего, денежные доходы людей, в том числе пенсии, пособия на детей, минимальные зарплаты (после "монетизации" всего и вся реальные доходы стали важнейшим показателем) - значит, страна на подъеме, реформы пошли ей на пользу, устранили вопиющие диспропорции, установили более справедливый порядок. Люди стали меньше болеть, воздух, вода, почва стали чище, продукты здоровее - значит, страна на подъеме, реформы пошли ей на пользу. Стало доступнее образование, преобладающим становится бесплатное государственное высшее образование, не говоря уж об общедоступном обязательном начальном и среднем - реформы стране оказались во благо.
   Чтобы сделать все это, мало концептуальных положений, критериев истинности реформ, данных философией космизма. Необходимы еще конкретные механизмы. Нужна цель. Нужен проект. Нужна программа, нужен план - по возможности подробный.
   Цель - сделать государственную, социальную, экономическую систему совместимой с жизнью россиян. Можно ли, однако, превратить несовместимую систему в совместимую? Можно. Путем революционной переделки. Или путем эволюционной трансформации.
   Российское сознание исторически склоняется к самому радикальному варианту. "Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым, чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью". Так писал в январе 1918 года Александр Блок в статье с характерным и многозначительным названием "Интеллигенция и революция". Нет, не писал - воспевал революцию. Революция - это когда выстраданные замыслы (переделать отвратительное, несправедливое "все"!), искони таящиеся в человеческой душе, в душе народной, разрывают сковывающие их путы и бросаются бурным потоком, доламывая плотины, обсыпая куски берегов. Революция - это, по Блоку, не мятеж, не переворот, не пресловутый и пугающий русский бунт, бессмысленный и беспощадный; нет, переворот, бунт, мятеж - нечто куда более умеренное и низменное. Революция - сродни природе, она как грозовой вихрь, как снежный буран всегда несет новое и неожиданное, она жестоко обманывает многих, легко калечит в своем водовороте достойных и часто выносит на сушу невредимыми недостойных, но это частности, это не меняет ни общего направления потока, ни грозного гула, который он издает. Этот гул всегда - о великом. Тем более, гул русской революции, желающей охватить весь мир (но меньшего истинная революция желать не может).
  
   Социальная генетика
  
   Великое тоже должно свершаться по плану. Поэтому революция должна иметь программу. Каковую и предложил, например, М. Делягин - социально-экономическую программу будущей революции. Революция, как она вырисовывается из статьи Делягина, мало похожа на бурный поток, грозовой вихрь или снежный буран, скорее, она смахивает на массовую "разборку". Но революция у поэта - одно, у ученого-обществоведа - другое, у экономиста - третье. Роднит поэта, экономиста и ученого желание "переделать все" поскорее, вполне понятное русскому человеку... и не раз его подводившее. Потому что в таких делах "быстро не бывает хорошо". Но в России каждый раз очень спешат, а в результате периодически приходится "переделывать все". Сначала переделывали монархическое "все", потом - буржуазное, потом - партийно-советское, теперь вот надо переделывать "все" бандитского капитализма.
   А поскольку осуществленные попытки оказывались обычно неудачными, новое получалось столь же уродливым, как "переделанное" революционным путем, то надо бы извлечь уроки из прошлого. Прежде всего, хорошо бы уяснить, что "переделать все" - невозможно. Ибо "все изменяется и остается неизменным" (Гегель). Диалектическая логика повелевает рассматривать мир как мир, в котором ничего не изменяется, и одновременно как мир, в котором все изменяется, но в котором каждому изменению соответствует нечто не изменяющееся. Отсюда вытекает необходимость иного взгляда на мир. В повседневной жизни он представляется обыденному сознанию как набор тел или предметов, но на самом деле он есть совокупность процессов-потоков (не случайно у Блока революция - это "бурный поток", интуиция поэтов позволяет им напрямую, безо всяких приборов, формул и сложных философских умозаключений постигать окружающее).
   Внутри потока непрерывно что-то меняется, то есть меняются "струи" - составляющие, части, элементы, но весь поток сохраняет себя как целостное явление, остается в этом смысле неизменным. Течение нашей жизни и есть такой постоянно обновляющийся и самосохраняющийся поток - поток событий. Если поток течет - а он течет - то налицо развитие, однако этот процесс противоречив и двойствен. Например, человек стареет, его облик меняется, но этот человек все равно узнаваем. Что касается общества, то, переходя к следующему этапу развития, оно сохраняет свои генетические черты.
   В нынешней, несовместимой с жизнью россиян, системе легко отыскиваются хронические болезни российского социума: засилье, произвол и безнаказанность бюрократии, воровство, коррупция и мздоимство, оторванность власти от народа, неуважение к личности, отсутствие достоинства, рабское мироотношение, "троглодитский уровень материального благосостояния".
   Бедность большей, а в отдельные периоды истории - подавляющей части населения России - категория историческая. К такому выводу подводят исследования заместителя директора на науке Всероссийского центра уровня жизни Минтруда РФ, доктора экономических наук В.А. Литвинова. В начале книги приведен отрывок из нашей беседы. Вот еще один фрагмент.
   "...Иной раз параллели просто потрясают, - говорит Владимир Александрович. - Если взять статистику 1913 года, перепроверить ее по данным, приведенным в работах Ленина, свериться с расчетами тогдашних экономистов, можно получить любопытнейшие результаты. В лучшем случае, доля крупной буржуазии, включая помещиков и царскую семью, не превышала в дореволюционной России 2-2,5% от общего числа предпринимателей. Этой цифре можно доверять: "акул" крупного бизнеса всегда очень мало. Всего же предприниматели самого разного калибра составляли около 15% населения. В России, по большому счету нищей, в 1913 году человеком с достатком считался тот, кто имел 1000 и больше рублей в год. Рабочий имел 240-250 рублей, крестьянин вдвое меньше. Людей "с достатком" было порядка 700 тысяч, 0,5 процента населения. На них приходилось 20% всех доходов. В массиве этих российских богатеев настоящий "крупняк" составлял всего 3,5 тысячи человек. На всю 160- миллионную страну!
   - Похоже на нынешние пропорции, верно?
   - Да, цифры абсолютно сопоставимы. Сопоставимы численность населения, доля в нем предпринимателей, структура бизнес-сообщества... И данные по дифференциации совпадают. Если применить к группе самых обеспеченных граждан дореволюционной России стандартные методы определения расслоения, то дифференциация окажется более чем 20-кратной. Внутри современной наиболее обеспеченной группы - а это, заметьте, те же 0,5 процента населения! - разница в доходах та же 20-кратная. И самого-самого "крупняка", по всей видимости, те же 3,5 тысячи. На всю страну!"
   Это уже не просто параллель, не просто аналогия. Это уже - клонирование. Воспроизведение социально- экономического генотипа.
  
   Управление развитием
  
   Исследование В.А. Литвинова доказало, что ни одна из пережитых Россией революций не сумела покончить с некоторыми хроническими болезнями. Это черты наследственные, "вечные". Значит, никакая, даже самая "великая" (Блок) революция не в силах "переделать все". Во-первых, это, как мы видим, действительно невозможно. К несчастью или, наоборот, к счастью невозможно какими-то решительными насильственными действиями превратить несовместимую с жизнью людей социально-экономическую систему в "совместимую". Речь может идти только об изменении "несовместимых" черт, желательно, максимально возможного их числа, и о сохранении "совместимых", в идеале, в наибольшем объеме. То есть, об управлении процессами в потоке, о направлении их в сторону, указанную в "формулах Франка" - в сторону обогащения бытия новыми благами, исправления вопиющих несправедливостей, установления необходимого порядка вместо нестерпимого беспорядка.
   Такое управление - управление развитием - возможно. Ведь развитие общества, социально-экономической и политической системы можно рассматривать как творческий процесс, воздействующий на изменение направления и скорости движения потоков свободной энергии (полезной мощности) в Пространстве и во Времени. Это изменение достигается за счет реализации идей, возникающих в головах людей. (О.Л. Кузнецов, П.Г. Кузнецов, Б.Е. Большаков. Система Природа - Общество - Человек. Устойчивое развитие.)
   Чтобы управлять развитием, то есть изменять направления и скорости движения энергетических потоков, одной революционной идеи ("переделать все") явно недостаточно. Эта идея, во-первых, чересчур стремительна: революция - дело по определению быстрое (хочется "переделать все" поскорее), в нее по определению не входит фаза длительного вызревания, становления социально-экономической системы, а ведь что-то стоящее, жизнеспособное, прочное, гармоничное, "совместимое" может появиться лишь в результате такого становления. Во-вторых, эта идея чересчур проста: революция - это катастрофическое упрощение, ее методы слишком прямолинейны для того, чтобы создать что-то сложное, а ведь только сложные системы способны повысить уровень бытия, обогатить жизнь новыми благами. Революция ломает там, где надо строить: она обрывает связи вместо того, чтобы вводить новые, наращивать их число, усложнять структуру системы.
   Распад СССР был по сути своей именно революцией: он сломал советскую государственную, экономическую, социальную, военную машину, разорвал систему, скрепленную миллионами налаженных связей на отдельные куски и кусочки, то есть перекрыл энергетические каналы. Развалилось не только единое экономическое, но и все прочие пространства: научное, образовательное, языковое... Не стало валюты, дензнаков, платежного средства - российский рубль уже не мог служить им на территориях независимых государств, совершенно революционным путем, внезапно возникших на вчерашних советских просторах. В Казахстане, например, испытали настоящий шок, проснувшись в одно далеко не прекрасное декабрьское утро 1991 года в самостоятельном государстве. Обнаружилось, что не по своей воле ставший независимым Казахстан просто не способен к автономному существованию, потому что не имеет ни денежной системы, ни границ, ни внешнеполитических служб - ничего, что обязательно для полноценного суверенного государства, кроме формального суверенитета. Извольте создавать все на ровном месте. В том числе - армию. Ведь советской армии не стало, а значит, рухнула вся оборонная система защищавшая шестую часть суши - тогда погрузившийся в административный и экономический хаос бывший СССР можно было взять голыми руками...
  
   Энергетика социума
  
   России структуры, обеспечивающие жизнедеятельность государства, достались в наследство от СССР, но достались в ужасно обедненном, примитивизированном виде - как и должно было произойти при революционном сломе. Тот, кто помнит повседневную "послереволюционную" жизнь, осложненную, к тому же, ельцинскими реформами, то есть, шоковой терапией "либеральных врачевателей", не может не согласиться, что мир тогда стал каким-то "вязким". Это ощущалось на каждом шагу. Поход в магазин по обледенелому тротуару хотелось сравнить с восхож­дением на Эльбрус. Изношенный автобус с натугой вползал на пустячную горку. Поезда метро стали ходить с пятиминутным интервалом, словно воздух в тоннелях ожесточенно тормозил их движение. Ожи­дание зарплаты растягивалось на месяцы. Бизнесмены назначали встречи, но не при­ходили и не звонили. Вздорожавшие втрое би­леты отодвинули Петербург куда-то на Урал, а Урал забросили на Камчатку... Жизнь превратилась в каторжный труд - и это в Москве!.. Что было где-нибудь в Чухломе, и вообразить невозможно. В Москве среда сопротивлялась с озлоблением, в Чухломе, наверное, просто кусалась...
   Правда, среда сопротивляется всегда. И ее сопротивление всегда надо преодолевать - прикладывая силу, совершая работу, расходуя энергию. Мир "вязок" изначально, сущностно. И если он становится особенно тугим, неподатливым, то это значит, что слабеет сила, преодолевающая сопротивление среды, снижается энергетический потенциал системы, нужный для работы преодоления.
   "Послереволюционный" ельцинский социум стал неизкоэнергетичным. В политической сфере об этом свидетельствовало бессилие властей всех видов, ветвей и уровней, в интеллектуальной - отсутствие идей, действительно способных стать материальной силой, оригинальной и плодотворной концепцией развития. Идейная пустота не заполнялась обилием унылых программ "возрождения России", бессилие и вторичность которых были видны с первого взгляда. В духовной сфере обязанность давать "свет в конце тоннеля" возложили на церковную свечку... Не понимая, в чем дело, человек очень хорошо чувствовал низкоэнергетичность социума. Все помыслы граждан сосредоточились на деньгах. Их пожирала инфляция, а значит, стремительно падала энергетика денег - инфляция и есть такое уменьшение. Но не только. Инфляция - это не просто "усушка" дензнаков, снижение потребления, уровня жизни. Это общее истощение систе­мы, прогрессирующая слабость экономичес­кого и социального организма, когда удельные затраты времени и сил возрастают, рушатся проекты, поскольку инвестиции невыгодны, чахнут идеи - на их осуществление вечно не хватает средств, рвутся человеческие связи - чтобы повидать тетушку из Владивостока, нужен миллион. Инфляция в "послереволюционной" России была отнюдь не экономичес­кой неприятностью, а сущностным состоянием государства и общества. Состоянием ватной слабости.
   К такому результату привел "либеральный погром" советской системы. И привел бы любой другой погром любой другой системы, дело тут не в специфической "советскости". Наша, понятно, не была совершенством, напротив, имела множество серьезных недостатков, а с точки зрения экономической эффективности - просто-таки абсурдных черт. Какое-нибудь министерство или ведомство везло с Дальнего Востока цемент в Ужгород, а готовые железобетонные конструкции из Ужгорода на Дальний Восток для ведомственного строительства, а другое ведомство поступало прямо противоположным образом, но вступить в кооперацию, чтобы исключить встречные перевозки через всю огромную страну, они не могли, мешала так называемая ведомственная разобщенность. Экономическая система была уродливой, но это, тем не менее, была система. Причем, системой в полном смысле она была только в масштабе СССР - нерациональные, что там отрицать, связи обычно тянулись куда-то далеко (из Мурманска в Душанбе и из Молдавии на Чукотку), но именно они образовывали систему на такой гигантской территории, на шестой части суши, и не какую-либо, а именно советско-социалистическую - с ее антиэкономичностью, затратностью и вызовом здравому смыслу.
   Реформируема ли подобная система в принципе?.. Почему бы нет? Например, методом построения альтернативной экономики рядом с существующей, постепенно, мало-помалу перехватывающей у существующей важнейшие функции и связи и осторожно, продуманно вводящей новые, обогащающие, усложняющие элементы, функции, связи. Оставшись не у дел, существующая экономика отмирает естественным образом. Собственно, это и значит "переделать все", именно переделать, перестроить, трансформировать, преобразовать, а не сломать, не разбить, не обрушить - без революционных потрясений, эволюционным путем.
  
   Часть третья. ИЗ ЧЕГО ИСХОДИМ И КУДА ИДЕМ
  
   Небуржуазная страна
  
   Ученикам дзэн-буддизма предлагают так называемые коаны - неразрешимые загадки, загоняющие в тупик старое сознание и помо­гающие родиться новому. Все мы подобны этим ученикам. Российская дей­ствительность полным-полна загадок, не разрешимых в рамках старых представлений. Больше денег, меньше денег - все едино: "стало хуже". Человек, ощущая это кожей, не ошибается. "Лучше" станет тогда, когда усложнится структура социально-экономической системы, а это, в свою очередь, приведет к повышению ее энергетического потенциала. Вот для этого-то и необ­ходима концепция или программа. Она оп­ределяет конфигурацию системы, указывает, какие омертвевшие объекты убрать, какие новые - ввести, каким - изменить функции, как по-новому завязать оборванные связи, а, вообще говоря, сплести новую сеть взаимо­действий между объектами. Программа - это чертеж строительства более сложной систе­мы из элементов более простой.
   Вот уж в чем-чем не было недостатка во все годы реформ, так это в концепциях и программах. В государственных, национальных, отраслевых, целевых, парламентских, предвыборных, партийных, научных и прочая, прочая, прочая. Они не слишком отличались друг от друга в главном - в обещаниях сделать жизнь лучше, безопаснее, чище, сытнее, веселее. И в способах, которыми предлагалось это сделать, программы выглядели примерно одинаковыми. Они были близнецами по степени своей реалистичности, по шансам на воплощение, по отсутствию хоть кого-то, включая авторов-составителей, кто всерьез, не щадя времени и сил был готов заняться в работой по реализации красиво оформленных замыслов. Их роднил унылый прагматизм, направленность на достижение бескрылых материальных целей, обычно - на рост простого благополучия, реже - благосостояния (что предполагает и некоторые идеальные цели).
   Как правило, разработчики программ и по сей день даже не подозревают о том, что благополучие может и не быть достаточно значимой целью для России, тем более - сокровенной целью. Это не укладывается в их головах. Они не читали знаменитого русского философа Николая Александровича Бердяева и никогда не встречались с его мыслями о генетической небуржуазности России, о ее "непризванности" к благополучию. Россия - самая небуржуазная страна в мире, утверждал Бердяев. Она боится роскоши, не хочет никакой избыточности. Русский человек не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства, он - странник, с большой легкостью преодолевающий всякую буржуазность, уходящий от всякого быта, от всякой нормированной жизни. Бердяев писал об "упоенности русским бытом, теплом самой русской грязи, вражде ко всякому восхождению". Купцы, промышленники хотят оставаться "на равнине", быть "как все". Чтобы взять барьер буржуазности, превратиться в степенных бюргеров, обеспечивающих стабильность капиталистического общества, они должны были переступить через непреодолимое, перестать быть детьми своей страны, своего народа. Ибо, по словам Бердяева, "слишком ясно, что Россия не призвана к благополучию", что она "никогда не склонялась перед золотым тельцом".
   Почтения к тельцу нет у нас и сейчас, хотя, казалось бы, за годы рыночных преобразований он стал сущим идолом. Но ему не молятся, нет. Его используют. На нем пашут, его доят, с него живьем сдирают шкуру и мясо. С тем, кто пришел всерьез и надолго, так не обращаются... Следовательно, он у нас не задержится? Телец уже забредал к нам, и не раз, но лишь на время, прижиться так ни разу не прижился. Экономическая деятельность всегда считалась в России служением низшего типа. Рационализация всей жизни - и производственной, и бытовой, и внутренней, и внешней, расчет каждого дня по минутам, подчинение принципам "время - деньги" и "пфеннинг к пфеннингу", то есть как раз то, что составляет сердцевину протестантской морали и западного бизнеса, по русским представлениям не возвышает человека, не приближает его к святости. В православных святцах вы найдете имена воинов, монахов, но имен купцов там нет. Их уважали за пассионарные свершения, как, например, Афанасия Никитина, проторившего путь в Индию, а не за успехи в торговле.
  
   Философия бизнеса
  
   Вполне естественно, что в России появилась собственная философия бизнеса. Она зародилась на заре прошлого века и впервые была оформлена в 1912 году в уже названной докторской диссертации уже названного профессора политэкономии С.Н. Булгакова "Философия хозяйства" (он же - о. Сергий Булгаков, профессор православного богословия, известный религиозный философ и теолог).
   Для Булгакова бизнес - это специальная дисциплина, которая "по фактической роли и жизненному влиянию становится повелительной законодательницей мысли, претендует стать философски декретирующей, распространить влияние далеко за свои пределы", поскольку хозяйственное отношение человека к миру имеет первостепенное как гносеологическое, так и общефилософское значение, ибо хозяйство - это постоянное моделирование или проектирование действительности. (И - добавим - ее постоянное изменение. Даже понимая бизнес достаточно узко, как особую разновидность экономической деятельности по созданию товарной продукции и ее рыночной реализации в условиях конкуренции и риска, нельзя не видеть, что эта деятельность, целенаправленно организующая мощные потоки событий, заметно меняет окружающий мир.)
   В начале ХХ века начинали разрабатывать собственную практическую философию и российские предприниматели. "Мы, - писала газета П.Н. Рябушинского "Утро России", - видим прозревающую высокую миссию ...крепнущей буржуазии, приветствуем здоровый творческий эгоизм, стремление к личному материальному совершенствованию, к материальному устроению каждым из нас своей личной жизни. Этот созидательный эгоизм, эгоизм государства и эгоизм отдельной личности, входящей в состав государства, не что иное, как залог наших будущих побед, новой, сильной, великой России над Россией сдавленных мечтаний, бесплодных стремлений, горьких неудач". Трудно видеть в этих исполненных пафоса словах политическую декларацию. Скорее, это мировоззренческий манифест, сплав общественных устремлений с определенной жизненной философией - философией бизнеса.
   Русский бизнес шел своим собственным путем. "Все попытки заимствовать у католиков их волевую и умственную культуру - были бы для нас безнадежны, - писал И.А. Ильин. - Их культура выросла исторически из преобладания воли над сердцем, анализа над созерцанием, рассудка во всей его практической трезвости над совестью, власти и принуждения над свободой. Как же мы могли бы заимствовать у них эту культуру, если у нас соотношение этих сил является обратным?" Очевидно, безнадежными были бы и старания перенять у протестантов "методически рациональную систему жизненного поведения", дух протестантизма, являющийся, по существу, "духом бескорыстного капитализма" (Макс Вебер). Протестантизм можно назвать не только разновидностью христианства, но и религиозной разновидностью философии буржуазного бизнеса. Из протестантизма вышел и веберовский "экономический человек второго рода", и сам продуктивный, ориентированный на промышленное производство тип капитализма.
   Даже беглое знакомство с трактатами М. Вебера и С.Н. Булгакова показывает резкое различие между ними в подходах и в языке.
   Бизнес, говорит Вебер, стремится последовательно и неразрывно связать богатство и материальное благосостояние с определенным жизненным поведением по принципу "честность - лучшая политика". Поэтому, например, протестантам запрещалось: 1) много разговаривать и нахваливать товар при покупке или продаже; 2) торговать беспошлинными товарами; 3) взимать проценты больше нормы, установленной местным законом; 4) копить себе сокровища на земле, то есть превращать капитал в имущество; 5) брать в кредит, если нет уверенности в возврате; 6) позволять себе роскошь какого бы то ни было рода.
   Хозяйственный процесс, говорит Булгаков, стремится "превратить мертвую материю, действующую с механической необходимостью", поэтому в пределе цель хозяйственной деятельности "можно определить как превращение всего космического механизма в потенциальный или актуальный организм, в преодоление необходимости свободой, механизма организмом, причинности целесообразностью, как очеловечивание природы".
   Бизнес, по Веберу, это подвижное противостояние и единство усилий авантюрного и продуктивного, торгового и промышленного предпринимательства, столкновение интересов истинного и неистинного "гомо экономимус".
   Хозяйство, по Булгакову, это борьба "жизни и смерти, свободы и необходимости, механизма и организма..., орудие самоутверждения жизни".
   Там, где борьба между жизнью и смертью, там и вопрос о целях борьбы; там, где готовится торжество жизни, где неизбежен вопрос о ее смысле, там буржуазные добродетели мелки и скучны, там поневоле тянет спросить: ну буду я на бархате сидеть, а дальше что (как спрашивает бизнесмен - купец Рогожин у Достоевского)? Этот вопрос-заноза с самого рожденья торчит в мускулистом сердце нашего бизнеса. А так как ответов на конечные, проклятые вопросы не существует, то... То, следовательно, российский бизнес, всегда останется раздвоенным и противоречивым, первое; второе, он будет развиваться весьма своеобразным путем - перенимая чужеземные формы и наполняя их собственной, не ясной и себе сутью. (Все "мужественное", "оформляющее" приходит в Россию извне, точно подметил Бердяев. И, по природе женственного начала, "всасывается", "засасывается", подвергается "обрусению", точно возразил-дополнил Розанов.) Русская культура с ее мощной способностью к синтезу инокультур, к ассимиляции заграничных веяний перемелет, трансформирует заимствованные элементы так, что придаст им почти русский колорит. Но только - "почти".
  
   Целевая функция
  
   Кто бы мог подумать, что философские выводы, а лучше сказать, интуитивные прозрения Николая Бердяева, относящиеся к началу ХХ века, получат инструментальное научное подтверждение в начале ХХI века? "Сверхновые информационные технологии", как называют их авторы и держатели-монополисты из Международного фонда Луиса Ортега (ЛОИФ), позволили ученым провести исследование шансов разных стран мира на достижение благополучия. И что же показала работа? Что большая часть стран органически, генетически не способна его достичь. Это им заказано! Не написано на роду! В их числе - Россия. Откровение Бердяева оказалось верным, как и положено откровению: к благополучию мы не призваны.
   Видимо, в том понимании благополучия, что господствует в массовом сознании, то есть в сугубо материальном, по западному образцу, понимании, оно нам действительно не грозит. Благополучие, характерное для "золотого миллиарда", недостижимо для всех, кто в него не входит, в том числе и для россиян. Но стоит ли скорбеть по этому поводу? Ведь у России, по-видимому, свое понимание благополучия, вернее, благосостояния - применительно к нам правильнее использовать это слово.
   Наше понимание идет от целевой функции России. Или от планетарного предназначения, миссии страны. Или - "Русского Дела", как сформулировал Сергей Сухонос, продолжив в своих исследованиях метаисторическую линию Даниила Андреева.
   Что происходило в России в конце XVI и в XVII столетий? - спрашивает тот в "Розе Мира", а именно, в то самое время, когда Запад завоевывал мир, умножал богатства, закладывал фундамент будущего массового благополу­чия? В России осуществлялась экспансия на Восток. Но почему и ради чего? "Какими именно социально-экономическими причинами побуждаемый, русский народ, и без того донельзя разреженный на громадной, необжитой еще Восточно-Ев­ропейской равнине, в какие-нибудь сто лет усилиями отнюдь не государ­ства, а исключительно частных людей залил пространство, в три раза пре­вышающее территорию его родины, пространство суровое, холодное, неуютное, почти необитаемое, богатое только пушниной да рыбой, а в следую­щем столетии перешагнул через Берингово море и дотянулся до Калифор­нии?"
   Все деяния землепроходцев "сводились к одному - только к одному, но великому: силами нескольких сотен богатырей захватить и закрепить за сверхнародом российским грандиозные пространственные резервы - всю пустующую территорию между массивами существующих ныне на земле культур. Ни один казак, ни один герой сибирских завоеваний этого, конечно, даже приближенно не понимал. Перед каждым возникала не эта общая ис­торическая цель, а мелкая, частная, конкретная: бороться за свое суще­ствование путем устремления на Восток за горностаем, за белкой, за собо­лем. Всего этого имелось в изобилии в захваченных местах, но остановить­ся было почему-то невозможно. Этому мешали дикие запахи с неведомых пустошей Востока, дразнящие ноздри и пьянящие, как вино. Этому мешало курлыканье журавлей, трубные клики оленей - напряженные, страстные, вольные голоса звериного мира. Этому мешала синеватая дымка, затума­нившая на Востоке дремучий лесной горизонт. Этому мешали бездомные ночлеги, костры, лица и рассказы товарищей, песни, удалая жизнь. Даже само Солнце мешало этому, поднимаясь над таинственными восточными просторами, словно указывая молча путь и цель. Главное же - мешала соб­ственная кровь, учившая именно так понимать голоса ветра и солнца, зве­рей и птиц, - кровь, гудящая по жилам властным призывом вдаль, внеразумным и провиденциальным хмелем бродяжничества".
   Пока народы Западной Европы колонизировали Америку, Африку, открывали и частично подчиняли свой цивилизации древние культуры Востока, русские превратили Россию из окраинной восточно-европей­ской страны в великую евразийскую державу, заполнившую все полое про­странство между Северо-Западной, Романо-католической, Мусульманской, Индийской и Дальневосточной культурами, то есть между почти всеми куль­турами, ныне существующими. Западная экспансия была, конечно, колонизацией во всей своей неприглядности, но именно так европейцы, сами того не подозревая, выполняли свою всемир­ную задачу. А она, по Д. Андрееву, состоит в создании "такого уровня цивилизации, на котором объединение земного шара станет реально возмож­ным". Точно так же российская экспансия имела отношение к всемирно-историческому назначению России. Простран­ственные резервы должны послужить ареной для тех творческих деяний сверхнарода, свидетелем которых явятся XXI и XXII века, а именно - создания "интеркультуры", ассимилирующей и синтезирующей черты всех культур мира, ибо культура, призванная перерасти в интеркультуру, может осуществить свое назначение, лишь тесно соприкасаясь со всеми культурами, которые она должна вобрать в себя, объединить и превратить в планетарное единство.
  
   Резонанс с планетарной цивилизацией
  
   Так у Даниила Андреева. А как у Сергея Сухоноса? Подхватив мысль предшественника, он полагает, что условие создания интеркультуры - взлет русской культуры. Согласно многим прогнозам, русская культура должна дать человечеству не просто новые открытия и достижения мирового уровня, новое искусство, но и новое мировоззрение, поскольку она, в силу генетической открытости, является проводником эволюционных токов Вселенной на Землю. Это мировоззрение позволит на порядок увеличить мощь человечества. Россия станет "плавильным котлом" национальных культур, мостом между цивилизациями. И поэтому общемировая культура может вступить в этап соборного развития, где не будет культуры-лидера, а будет культура-ядро. Это, иначе, этап глобального синтеза, когда противостояние Востока и Запада начнет исчезать, когда постепенно угаснут все противоречия.
   А условие взлета русской культуры - резонанс наших цивилизационных особенностей с самыми насущными потребностями человечества, востребованность в глобальном масштабе того, что мы умеем, того, что в нас сильно. Что же сильно? Универсализм, творческая доминанта с сильнейшей тягой к уникальным процессам, явлениям и с плохой приживаемостью к монотонной однообразной работе, невероятная жизнестойкость, приспособляемость и неприхотливость, способность жить в дискомфортных, с точки зрения европейца, условиях, размах во всех его проявлениях - от аврального характера труда до национальной тяги к глобализму свершений.
   Но создание интеркультуры - метаисторическая цель России. При всей своей величественности она не может быть целью обычного человека, путеводной звездой на его жизненной дороге. Казаки-первопроходцы создали великую евразийскую империю как бы "нечаянно", устремляясь на восток за осетром и белкой. Преследую свои маленькие частные цели, они сообща, общиной, достигли метаисторической. Сейчас, в принципе, такая же ситуация: на переломе веков, тысячелетий и эпох русскому человеку и русскому народу необходима реалистичная, выверенная национальная цель. Она должна гармонично резонировать с нашим прошлым, способствовать развитию лучших сторон самобытного национального характера. Нам нужна цель, которая не замкнет нас в изоляции от всего мира, наоборот, позволит вплести свою самобытность в процессы развития мировой цивилизации (иными словами, обеспечит востребованность) и в то же время не даст превратиться в винтики западного конвейерного производства (вписать универсального, синтетичного, изобретательного и аврального русского труженика в прокрустово ложе узкой специализации западного конвейера с его жестко регламентированной дисциплиной и монотонно-размеренным ритмом труда - задача трудная и практически невыполнимая).
   Эту цель нельзя придумать, ее можно вывести из всех уроков российской истории, из сравнения России с Западом, из переосмысления идеологии русской соборности и русского космизма, из реальных требований международного разделения труда. Идти по пути западных производств, западного образа жизни? Нет, это не для нас, в стандарты западного мира мы вписаться не сумеем. Великому народу нужны великие дела. И такие дела у него были: освоение Сибири, Севера, целины, комсомольские стройки, возведение могучих гидростанций, создание мощнейшей ресурсной базы, минерально-сырьевого комплекса, наконец, покорение космоса. Если вдуматься, все это есть не что иное, как продолжение колонизации бесконечных открытых пространств (россиянам естественно жить в открытых системах, мы без труда принимаем принцип открытости). Колонизация в ее русском, первопроходческом варианте может продолжаться и как колонизация мира российским интеллектом, и как экономическое освоение собственных гигантских территорий, и как качественно иная индустриализация, и как создание качественно иного образования, и как возобновление когда-то могучей, передовой геологии, наращивание мощностей сырьевой индустрии - здесь исконная сырьевая направленность страны органично соединяется с первопроходчеством.
  
   "Русское Дело"
  
   В какой области может понадобиться уникальный набор всех этих свойств? Где может быть востребован на сто процентов?- спрашивает Сергей Сухонос. По его предположениям - на начальной стадии колонизации космоса, которая будет вестись кооперацией многих стран. Это как раз работа для специалистов-универсалов, неприхотливых и изворотливых умельцев, в условиях бытовых неудобств, без частной собственности, в коллективе-общине. Эта глобальная задача хорошо соотносится с необходимой русскому духу национальной целью вселенского масштаба. Кроме непосредственной работы в пространстве Солнечной системы и околоземном пространстве потребуется работа на Земле, и не только по обеспечению космических проектов, но и в русле земных дел, конкретно - ведение сложных, "штучных" технических проектов, кардинальное обновления "суммы технологий", что породит нескончаемый поток научно-исследовательских и экспериментальных работ - как раз того, что мы умеем, того, в чем мы сильны. Можно спрогнозировать некоторые их направления: исследования и эксперименты со структурированной плазмой и в области биологической плазмы; моделирование исторических процессов и реструктурирование подлинной истории человечества, биосферы, Космоса; развитие контактов с другими цивилизациями; изучение свойств пространственно-временного континуума; проектирование и изготовление биологических объектов; восстановление экологического равновесия на планете.
   Масштабные планетарные, они же великие национальные проекты должны быть выведены за рамки за рамки частнособственнических отношений, иначе осуществить их не удастся. Ни средства производства, ни научные заделы, ни прорывные технологии, ни результаты не будут находиться в чьей-либо частной собственности. И это обстоятельство прекрасно резонирует с творческим "Русским Делом". У нас ведь нет привычки к частной собственности на средства производства, в том числе и землю, больше того, мы не слишком эту собственность уважаем, в том числе чужую. В крови у русских - стремление к общинному выравниванию дохода. Натуральный обмен у нас тоже в крови - если бы было можно, мы предпочли бы обходиться без денег, ибо для нас важно не личное богатство, а достойный образ жизни с гарантированным потреблением, позволяющий заниматься тем, что интересно, что душе угодно. Эти русские черты как нельзя лучше подходят для работы по сознательному, системному проектированию будущего - чем, в сущности, являются перечисленные глобальные проекты. Только в такой работе может раскрыться потенциал России - потенциал творческих личностей, способных к глубинному постижению и преобразованию окружающего мира, способных нести ему постоянное обновление.
   Но обязательно ли цивилизации планеты потребуется именно тот "сплав" качеств, которым обладает Россия? На сломе веков, тысячелетий и эпох - да. Или почти наверняка "да". К такому выводу подводит трезвый анализ ситуации.
   Во-первых, очевидно, что мировой технический прогресс подошел к этапу, когда всю рутинную работу могут взять на себя автоматы и роботы. От людей понадобится умение творить новые и совершенствовать старые вещи. Очень вероятно, что производительность труда станет определяться творческой производительностью, а здесь преимущество на нашей стороне.
   Во-вторых, очевидно, что понадобятся новые источники энергии, это повлечет перестройку всей технологической основы мировой индустрии, то есть, работы явно творческой, привычной для россиянина.
   В-третьих, цивилизация, судя по всему, подошла к исчерпанию современной парадигмы науки и знания, способа познания и деятельности. Потребуется создание новой картины мира, новой интегральной науки, что соответствует мировосприятию русского человека - мировосприятию синтезирующему и его способу существования - существования в универсальном взаимодействии с природой.
   Таковы стоящие перед человечеством объективные проблемы. Чтобы решить их, необходимо объединение усилий все творческих сил мира, то есть кардинальные перемены в сложившемся миропорядке, установленном и всеми силами поддерживаемом "золотым миллиардом" в своих интересах. Эти силы достаточно могущественны, чтобы не позволить современной цивилизации начать выбираться из тупика. Традиционные решения "по улучшению ситуации" на планете способны лишь оттянуть неминуемый кризис ценой нарастающего застоя. Пороки нынешнего миропорядка, ущербность мировой экономики неустранимы. Поэтому ее не спасет даже вовлечение в разработку и эксплуатацию всех потенциальных богатств недр России, это лишь оттянет крах "экономики ссудного процента". Выход надо искать действительно всем миром - в буквальном смысле слова, то есть, всей планетой, всей цивилизацией. Первыми его должны нащупать россияне. И не только потому, что обладают выдающимся духовным и творческим потенциалом, но и потому, что живут под постоянным давлением мирового кризиса. Россия просто вынуждена мобилизовать инстинкт национального самосохранения и активизировать глубинные запасы творческих сил народа. Мы просто вынуждены будем изобрести сумму новых технологий, которая будет на порядок эффективнее нынешних передовых технологий, перейти на принципиально иные энергетические источники. Спасая себя, мы спасем и весь мир. Или, сказать скромнее, дадим толчок к его спасению.
  
   Денежные дела и дела души
  
   Где в этих гордых картинах, на которые отзывается трепетом русская душа, место сытому благополучию? К личному богатству, если иметь в виду устойчивый этический код нации, мы относимся очень своеобразно. Оно, вроде бы, совсем неплохо быть богатым, но, ведь, с другой-то стороны, "буду я на бархате сидеть, а дальше что?" Это вопрос не о цели бизнеса, это вопрос о цели прихода в мир. Ответа на него при жизни не дается. Его нет даже в Евангелии. Даже там вместо ответа - намек: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?..
   Деться некуда: русская традиция связывает дела души и денежные дела. Не можете служить Богу и маммоне (богатству) - эти слова Христа восприняты православием гораздо глубже, нежели западным христианством. Как и слова Апостола Павла о том, что корень всех зол - сребролюбие. Богомольные, богобоязненные русские купцы, мировоззрение и мораль которых покоились на евангельских устоях, смотрели на свое дело не только как на источник наживы, но и как на миссию, возложенную Богом и судьбой. Про богатство говорили, что Бог дал его в пользование и требует по нему отчета. Поэтому именно в купеческой среде необычайно развиты были и благотворительность, и коллекционерство - они считались исполнением назначенного свыше долга. Собственность носила вспомогательный характер. Накопить и отдать было естественным. "Благотворение" было мировоззренческим, социально-нравственным и ценностно-поведенческим стереотипом. Стараниями купцов и фабрикантов в России приумножались клиники, больницы, богадельни, приюты, библиотеки, музеи, театры. В 1882-1907 годах только в Москве купцы фабриканты братья Бахрушины Мазурины, Алексеевы, А.В. Морозов, П.Г. Шалапутин, К.Т. Солдатенков и другие жертвуют на благотворительность около семи миллионов рублей, на которые строится несколько крупных, разнопрофильных больниц, гинекологический институт, одно реальное и три ремесленных училища, несколько приютов для стариков и детей, а также дома с квартирами для вдов с детьми на 1600 человек. В марте 1910 года первый всероссийский съезд по призрению констатирует, что в России из 4762 благотворительных обществ и 6278 благотворительных заведений лишь четверть существует за счет средств государственной казны, земств, городов и сословных учреждений, а три четверти - за счет средств частной благотворительности.
   Мы бы (загляните в себя!) действительно предпочли обходиться без денег, имея гарантированный достойный уровень жизни - без излишеств, но и без лишений. Чтобы чувствовать себя благополучным, русскому человеку надо чувствовать себя защищенным от бедности, от нищей старости, знать, что ему хватит денег на лечение, на учебу - свою и детей, на отдых и путешествия, на содержание и обустройство загородного домика, на удобную квартиру и на удобное транспортное средство, не "навороченную", а просто приличную машину. Еда, одежда, прочие повседневные расходы - не в счет.
   Собственно, этим и исчерпываются стандартные, характерные для большинства российского народа требования к уровню жизни. Сказываются генетическая неприхотливость, непритязательность, привычка довольствоваться малым. Гораздо больше требований предъявляет наш человек к качеству жизни, и они куда изощреннее. Ему подавай интересную работу - прежде творческую, а потом уж денежную, хотя, понятно, никто не откажется, чтобы в ней соединилось то и другое. Подавай дело по душе, да еще со смыслом, да еще с общественным, государственным, даже с космическим, вселенским смыслом. Подавай справедливое социальное устройство. Подавай национальную идею, великую национальную цель...
  
   Четырехмерная Россия
   У Сергея Сухоноса, за которым мы следовали на протяжении последних страниц, очень мало говорится об уровне жизни. У него все - о качестве жизни. А ведь его книга "Россия в ХХI веке" - это, помимо прочего, трактат о переходе земной цивилизации в четырехмерное пространство. Россия ХХI века - это четырехмерная реальность, в отличие от трехмерной реальности России ХХ века. И отличие это - огромное. Введение еще одной координаты - не линейное усложнение бытия, но качественный скачок.
   ... В Риме, близ площади Республики, стоит одна из, наверное, сотни или, может быть, тысячи римских базилик, посвященных Деве Марии. Снаружи церковь выглядит как неказистое, невысокое строение с узкой дверью. Входишь - застываешь в изумлении. Внутри это огромный, величественный, отделанный мрамором и золотом храм. Каким образом он поместился в тот объем, что задан внешними габаритами, высотой постройки, совершенно непонятно. Булгаковский Воланд сумел вписать дворец в трехкомнатную московскую квартиру, но здесь его не было. Зато здесь потрудился Микеланджело Буонарроти. Он перестроил античные римские термы - бани в католическую базилику. Вернее, он "только" изменил внутреннее пространство терм, не тронув их внешнего облика. Микеланджело спрятал христианство за ширмой античности. Видимо, его замысел состоял в том, чтобы подчеркнуть и утвердить великолепие и пышность католицизма в сравнении со скромным язычеством. На замысел работал разительный контраст между внешним видом и внутренним убранством храма... Не умаляя гения Микеланджело, мы, однако, должны сказать, что контраст при соединении-противопоставлении античности и христианства не мог не быть разительным. Ибо античность - это две координаты, а эпоха Возрождения - три. Античность - это двумерный мир, эпоха Возрождения - трехмерный. И разница между ними огромная. Символически измеряемая величиной качественного скачка.
   ... Вот и между "четырехмерной" Россией ХХI века и "трехмерной" Россией ХХ века разница огромная. Россия ХХI века уже принципиально не может быть такой же, как Россия ХХ века - она существует в другом пространстве, пространстве с иной, большей глубиной, куда более далекой перспективой, более разветвленными и многочисленными связями, иным взаимодействием векторов - уже, собственно, не векторов, а тензоров, то есть, многомерных векторов. Тем более, что Россия ХХ века была не только "трехмерной", но и "двумерной", то есть, отличалась от "четырехмерной" гораздо значительней, чем "трехмерная".
   Согласно анализу С. Сухоноса, в ХХ веке России пришлось под деспотической властью бюрократии ускоренно пройти путь от одной формации к другой. Первым этапом стала рабовладельческая подформация (или квазиформация), построенная Сталиным, когда труд в СССР был почти рабским, а в ГУЛАГе - абсолютно рабским ("двумерная Россия").
   Брежнев выстроил феодальную подформацию. Предприятия, НИИ, учреждения культуры были аналогами феодальных хозяйств (квазифеодальными хозяйствами) с полным замкнутым циклом: своим жилищно-коммунальным хозяйством, своими детсадами, базами отдыха, школами, свиноводческими фермами, садоводческими кооперативами, магазинами-распределителями, стадионами и футбольными командами (размерность этого "феодализма" - два с половиной).
   Между рабовладением и феодализмом - хрущевский период правления, во время которого от власти устранили апологетов рабовладения и подготовили власть апологетов феодализма.
   Капитализм (тоже, разумеется, "квази") появился в России при Ельцине, благодаря чему страна обрела третью координату. Подготовил его приход горбачевский период. Горбачев расчистил дорогу апологетам капитализма, отстранив от власти апологетов феодализма, точно так же, как когда-то Хрущев расчистил дорогу феодализму.
  
   Базисный период
  
   Так у Сергея Ивановича Сухоноса. Нечто похожее находим у Александра Александровича Иванченко в капитальном томе "Всеобщая универсальная комплексная концепция системной жизнедеятельности природы, общества, бизнеса, человека", вышедшем в Москве в 2002 году и анонсированном как "главная сенсация третьего тысячелетия". Вот некоторые мысли из этого тома - в изложении самого автора (цитирую по нашей опубликованной беседе).
  
   "- Давайте взглянем на нашу историю - предлагает Иванченко. - К 1917 году капитализм в России уже развился, Ленин доказал это в своей известной работе. Но капиталистический уклад был до основания сметен революцией. В его недрах не успел вызреть следующий, поэтому сложная, разветвленная государственная и социально-экономическая система не трансформировалась, а обрушилась. На развалинах, что совершенно логично, воцарился первобытно-общинный уклад с вождем (Ленин) и натуральным хозяйством. Сталинский период - это феодальный, а, по сути, рабовладельческий уклад, с использованием рабского труда заключенных. (Совпадает с анализом Сухоноса. -Авт.) В хрущевско-брежневский период мы имели партийно-монархический государственный уклад (феодализм с самым главным феодалом - царем, применительно к советской системе - Генсеком ЦК КПСС? -Авт.), поддерживаемый армией послушных исполнителей-технократов. Общественные, экономические отношения были заморожены, развитие личности совершенно игнорировалось, инициатива, предприимчивость преследовались. Неэффективная, расточительная система противоречила естественному пути вещей, она не могла развиваться, в недрах советского уклада не мог вызреть новый. Хотя отдельные его представители появлялись... Хотела власть или не хотела, но общая логика развития заставила ее пойти на обычные для России "реформы сверху" в виде горбачевской перестройки. Предпринимательская среда создавалась введением кооперации и ельцинской приватизацией. Выиграли от нее, понятно, те, кто стоял "у руля". Ничего не поделаешь, такова человеческая природа.
   - Если бы у начинавших реформы Горбачева и его команды была хоть какая-то разумная стратегия, если бы Ельцин не был тем, кем он был, то...
   -Горбачев просто позаимствовал на Западе какие-то поверхностные представления о демократии и рынке, он видел, что застой ведет страну к краху, но его партийная команда была совершенно не готова проводить реформы. По сути же благодаря действиям Горбачева стал возможным любопытный исторический парадокс. Он как бы запустил обратный исторический процесс. Смотрите: в феврале 1917-го в России произошла буржуазная революция, потом был период двоевластия, потом - большевистский переворот, потом перешли к новой экономической политике. Объявив в 1985 году перестройку, Горбачев перешел к нэпу в виде кооперации. В 1991 году кончилась власть КПСС, то есть свершилась антибольшевистская революция. Потом был период двоевластия - противостояние президента Ельцина и Верховного Совета РСФСР. Наконец, в 93-и произошла буржуазная революция. Она смела советскую власть. Ее победу закрепило принятие новой конституции, узаконившей частную, акционерную собственность и многопартийность...
   Но реформы, как показывает наш анализ, в целом идут неправильно. Главное для базисного периода развития - создание инфраструктуры: дорог, коммуникаций, в целом - системной базы общества. На этом этапе очень важно поднимать уровень технического руководства и программно-целевых методов управления. А у нас выпячиваются политическая и экономическая стороны развития. Перед каждыми выборами начинается "новая" политика. Дума не упускает случая принять какое-нибудь политическое заявление, каждый год "подправляет" закон о выборах, партии сливаются, делятся... Молодежь рвется в экономисты, юристы, менеджеры, политологи... А инженерная сторона сегодня - в загоне. И это тревожит. Мало того, что перекос противоречит смыслу и потребностям базисного периода. Беда еще и в том, что в этих областях профессионализм невысок. Дело обстоит как раз наоборот: инженерные, технические школы у нас традиционно сильны, экономические, управленческие, юридические, политические - слабы. Поэтому, кстати, отсутствует представление о необходимости трансформации государственной, социально-экономической системы под разные уклады жизни.
   Надо перестроить существующую систему, разделить управление на саморегуляционное административное, социально-психологическое экономическое, хозяйственное управление и управление техническое, технологическое, инженерное. В муниципальном масштабе, в областном, в государственном. Для этого нужны новые организации и новые специалисты. Нужно достроить высший уровень государственной власти, введя пост вице-президента, вице-губернаторов, вице-мэров, отвечающих каждый на своем уровне за техническую политику, за техническое жизнеобеспечение, то есть - за развитие технических наук, производительных сил государства, инфраструктуры, техники и технологии, электроснабжения, теплоснабжения, водоснабжения, очистных сооружений, транспорта и дорог.
   Зачем? Затем, что такова единая логика мироздания. Везде существует разделение на мужские и женские функции. На предприятии женское начало персонифицировано в директоре, отвечающем за стратегию системного развития, за администрирование, за социальные и экономические отношения, а мужское - в главном инженере (техническом директоре), который занимается технической политикой, развитием производительных мощностей. В государстве это президент и вице-президент, в регионе - губернатор и вице-губернатор, в городе - мэр и вице-мэр. Мировая практика свидетельствует, что как только административные функции в корпорациях были отделены от технических, производство, экономика в целом сделали громадный шаг вперед. К тому же, для базисного периода развития, в котором мы сейчас находимся, разделение тем более необходимо.
   - Что это все-таки за период? Полагаю, нам не обойтись без основ вашей теории.
   - Любая система, будь то наша галактика, наша страна или мы с вами, имеет свой жизненный цикл. Он делится на периоды. Их восемь. Четыре - развития, четыре - деградации. Первый - пионерный, это детство. Второй - образовательный, это отрочество. Третий - базисный, это юность. Четвертый - головной развивающий, это первая зрелость. Каждый период характеризуется собственным жизненным укладом со своими структурами, мозговым аппаратом, целями, задачами, организацией и управлением. При смене периодов все это меняется, меняются также социально-психологические и экономические отношения, материальные ресурсы, способы координации и оптимизации жизнедеятельности.
   Отсюда следует, что нельзя построить дом или провести реформы в стране, если у вас от начала до конца принят единый порядок организации и управления. Система за время реформ или строительства должна переродиться четыре раза - по числу периодов. И если на первом этапе требуются так называемые универсальные методы управления, то на четвертом - технологические, самые высокие. Однако система сама не перестраивается, ее приходится перестраивать. Поэтому при проведении реформ или строительстве дома нужно сознательно переходить от одних методов и принципов к другим. А эти "другие" постепенно вызревают в недрах предыдущего уклада. Приходят новые люди, с новыми идеями, новыми технологиями, новым мышлением, а вчерашние лидеры, кумиры, властители дум сходят со сцены.
   - То, что вы говорите, кажется таким знакомым... Детство, отрочество, юность, зрелость, смена поколений - просто естественный путь вещей.
   - Вот именно! Это естественный путь развития. Естественная логика мира. Поэтому следовать ей, действовать в соответствии с ней - естественно. Почему же мы ее не учитываем?.."
  
   Путь к матричной логике
   Итак, согласно Всеобщей универсальной концепции Александра Иванченко, есть некоторый основополагающий принцип - главный принцип системного построения и жизнедеятельности любых систем природного мира, государства, бизнеса. Этот общий причинно-следственный принцип "действует по горизонтали" и "требует группирования, интеграции и побуждает к ним".
   Именно так действует он и на постсоветском пространстве, утверждает Иванченко. Не случайно же в момент окончательного распада СССР было создано СНГ. Оно переживает не лучшие времена, но принцип неумолим, поэтому параллельно с Содружеством создаются ЕврАзЭС, ЕЭП и Союз Белоруссии и России. Это закономерно, но закономерность происходящего понимается далеко не всеми, далеко не все осознают, что самый правильный, системный выход - создание Евро-Азиатского Союза. Оно явилось бы важнейшим историческим событием.
   ... "По своему базовому образованию, - не упускает случая подчеркнуть Александр Александрович, - я строитель атомных электростанций". В 1974 году, получив образование инженера-строителя ядерных установок в МИСИ, он по распределению был направлен на строительство Калининской атомной электростанции (АЭС), где отработал 8 лет, пройдя, как говорится, путь от строительного мастера до главного инженера строительного управления. Затем завершал сооружение энергоблоков на Ленинградской, Курской и Смоленской АЭС. В брошюре "Государство и предпринимательство в России", повторяющей отдельные главы капитального труда, он рисует убедительную картину безобразий, творившихся на крупных советских стройках - возведении АЭС, обустройстве и освоении Уренгойского газоконденсатного месторождения. Описание того, какими методами и какой ценой создавались самые значимые энергетические объекты СССР, производит впечатление.
   Стройки были разные и годы разные, но везде был избыток людей, немереное количество материальных ресурсов и технических средств, "нижайшая организация труда и система управления производством". Несмотря на множество ежедневных планерок, первые из которых начинались в 7 утра, а последние заканчивались в 10 вечера, для всех важнейших строек была характерна несогласованность действий, сбои в работе как производственных, так и управленческих служб.
   В результате на строительстве всех этих АЭС имела место так называемая "штурмовщина", которая длилась ни много, ни мало - пять-шесть лет. И это на стратегически важных объектах!.. Об этом свидетельствуют аналитические и статистические данные по 10 крупным станциям. Строительство пер­вых энергоблоков АЭС в Советском Союзе происходило почти с двукратным превышением нормативных сроков. При этом окружающей природе был нанесен существенный ущерб, в первую очередь варварской бессистемной деятельностью строительных организаций, превращавших окрестные колхозные и совхозные поля в свалки технических и строительных отходов. Следы свалок видны до сих пор.
   Еще более проблемно, расточительно, с еще большими затратами и более тяжелыми последствиями для природы происходило обустройство и освоение Уренгойского газоконденсатного месторождения и некоторых нефтяных месторождений Западной Сибири, то есть, не менее стратегически важных объектов, чем АЭС. На всех уровнях власти им оказывали приоритетное внимание, на стройки направлялись лучшие кадры, выделялись в сверхнормативном количестве финансовые, технические, материально-технические ресурсы.
   Однако при этом повсеместно нарушались даже безусловно очевидные социальные и технические правила, нормы, законы. Например, на строительстве Калининской АЭС возведение главных корпусов первого энергоблока началось сразу, как только была построена первичная пионерная строительная база (мощностью всего 10% от потребной) и временный поселок для небольшой группы строителей, которые должны были сооружать основные строительные базы для строительных организаций. Но вместо того, чтобы строить дороги и объекты стройиндустрии (складские и подготовительные площадки, цеха стройдеталей и укрупнительной сборки; стоянки, ремонтно-механические мастерские для транспорта, стройтехники, оборудования, инструмента и оснастки; бетонно-растворные узлы, заводы; жилые, администрати­вные спортивно-оздоровительные и бытовые помещения; объекты тепло- и энергообеспечения, сети и прочие инженерные коммуникации и т.п.), большую часть сил бросили на строительство нулевого цикла главного корпуса АЭС. А так как дорог не было, то весь транспорт таскали бульдозерами, а люди под открытым небом вручную, без станков, с помощью газовых горелок гнули стальную арматуру для фундамента. Под открытым небом, прямо на земле и часто навалом "складировали" материалы, конструкции, оборудование; под снегом и дождем ремонтировали технику, готовили оснастку, инструмент. Не удивительно, что на строительстве АЭС была низкая производитель­ность труда, нарушалась технология строительных работ, ухудшалось качество строительных материалов и конструкций, часто выходили из строя техника, оборудование. Строительство первого энергоблока Калининской АЭС велось 12.5 лет вместо 5,5-6 лет, обычных для мировой практики возведения аналогичных объектов. Затраты на строительство превысили нормы почти в 2 раза. При этом прилегающие поля, луга, поймы рек, леса в радиусе нескольких километров были завалены отходами металлоконструкций, бетона и железобетона, останками машин и оборудования.
   То же самое, но в больших масштабах имело место при обустройстве Уренгойского газоконденсатного месторождения, где Иванченко трудился сперва начальником трубосварочной базы треста "Уренгойтрубпроводстрой", потом - начальником строительного управления "Уренгойгазпромстрой", которые создавал "с нуля". В этих трестах в условиях Крайнего Севера, по существу, не было нормальных крытых складов, подготовительных цехов и ремонтных мастерских. В результате были потеряны, пришли в негодность тысячи тонн металлопроката, километры высокопрочных дорогостоящих импортных труб большого диаметра и тысячи тонн других материалов, а исправных механизмов, автотранспорта, строительных машин насчитывалось, в среднем, 30-35 % от их количества. Дорогие, очень редкие для тех времен трубосварочные машины и трубогибы устанавливали прямо в тунд­ре под открытым небом или, в лучшем случае, в разных "полевых укрытиях", плохо подготовленных местах. Оборудование, машины часто перемещали из одной времянки в другую, теряя не только запчасти, но и основные детали, из-за чего больше половины механизмов было сломано, выведено из строя. Обустройство Уренгойского газоконденсатного месторождения обошлось в два с лишним разом дороже, чем положено по нормативам, и обустраивали его в два раза дольше, чем предусматривалось по плану.
   Вдоволь помотавшись по стройкам и не раз обжегшись на инициативах, убедившись, что все попытки изменить что-то к лучшему, все разумные экономические эксперименты, дававшие неизменно хорошие результаты неизменно губились, сворачивались, Иванченко в конце концов задал себе общий, концептуальный, системный вопрос: "Что же, в первую очередь, не учитывалось, что нарушалось при строительстве и обустройстве почти всех крупных объектов Советского Союза?" и стал искать ответ. В общем, концептуальном виде он таков: нарушались принципы системной жизнедеятельности, системно­го развития, не учитывался на практике, не применялся комплекс системных принципов и основ, тех, что обеспечивают системное развитие любых природных, социальных систем, а значит, развитие строительного производства и ход строительства. Придя к такому выводу, Иванченко закончил 20-летнюю карьеру строителя, расстался с должностью президента корпорации и, по его словам, посвятил свою жизнь изучению передового отечественного и зарубежного опыта хозяйствования, построения эффективных структур и системным исследованиям природы, общества, государства, человека. По его словам, он сумел увидеть и раскрыть в природном мире, в государстве, в социальной среде единую универсальную логику системного построения, функционирования, действия и взаимодействия, одним словом, жизнедеятельности природных, социальных систем. Эта логика не линейная, а объёмная, матричная, связанная и меняющаяся во времени. Она не 2-х и 3-х уровневая, как об этом думали многие философы, а 4-х уровневая (обратите внимание на пересечения с концепцией Сергея Сухоноса! -Авт.), направленная одновременно и по горизонтали, и по вертикали (из глубины) системного построения. Поэтому эту логику так долго не могли раскрыть и сформулировать.
   Матричная логика, говорит Иванченко, позволила ему установить, как на самом деле зарождаются, развиваются, деградируют, функционируют метагалактика, галактики, звёздные системы, планеты; почему и как выстраивается и меняется со временем структура космических объектов, общества, государства, социальных и биологических систем. Иванченко полагает, что ему впервые в мире удалось создать Всеобщую универсальную комплексную концепцию системной жизнедеятельности природы, общества, бизнеса, человека. Больше того, удалось разработать практическую методологию ее применения для решения разнообразных общественных, государственных, гуманитарных задач, например, задачи сохранения и поддержания человеческого здоровья. Для внедрения методологии в жизнь Александр Александрович учредил "Центральный институт системного развития государства, бизнеса, человека". Эта автономная некоммерческая организация занимается вопросами самого разного калибра - от масштабных проблем СНГ и Евро-Азиатского союза до локальных проблем фирм и творческих коллективов, долголетия и здорового образа жизни людей.
   ...Президент РАЕН О.Л. Кузнецов сказал, что ему не нравится капитальный трактат академика РАЕН А.А. Иванченко: "Нельзя в одной книге, за один присест излагать все, что знаешь, это неправильно". Но для создателя "теории всего" это как раз естественно. Ее и надо излагать и прилагать ко всему сразу, иначе какая же это "теория всего"?..
  
   Мировые циклы
  
   Разговаривать с творцами всеобъемлющих концепций обычно очень нелегко - они не терпят возражений, их не интересует ничего, кроме собственных идей. Они нетерпимы до фанатизма и часто раздражают окружающих, восстанавливают людей против себя, а заодно и против самой концепции. Однако личность творца - одно, его творение - совсем другое. Обаяние отнюдь не гарантирует подключения к потоку информации, идущий из неизвестного источника. Почему человек - именно тот, а не другой - получает откровение? Неизвестно. Поработав некоторое время в потоке, занеся на бумагу то, что ему, скорее всего, не принадлежит, выведя идею, концепцию, открытие, изобретение, откровение в мир, человек теряет "поток", его снимают с информационного и энергетического "довольствия". Поэтому творцы - то есть люди, с чьей помощью пришло в мир знание, - зачастую не удерживают достигнутого уровня.
   Надо отдать должное Иванченко - он удержал свою концепцию, больше того, превратил ее в практический инструмент. Наверно, это логично: в ней генетически заложены предпосылки практического использования. Иванченко "зацепил" очень важное - циклы. Его теория отражает фундаментальный факт цикличного развития мира.
   Мировые циклы не обошел вниманием и Сергей Сухонос. Чуть раньше него цикличностью занялся Г.С. Кваша ("12-летние космические циклы и производные от них"). А раньше них в России и СССР проблему цикличности исследовали Н.Д. Кондратьев ("волны деловой активности"), А.Л. Чижевский ("циклы солнечной активности"). "Исследовали" - значит, выделяли, фиксировали. Но не больше. Потому что циклы разворачиваются, достигают максимума и затухают независимо от нашей воли, они объективны и непостижимы; мы обнаруживаем их, но не знаем их подлинных причин и не понимаем их предназначения и смысла. Одна из современных теорий циклов рассматривает их как периодические жизненные процессы в "едином теле мироздания". Стоит ли говорить, что этот образ превосходит наше понимание?..
   Бессилие человеческого разума перед грандиозностью загадок мироздания, с одной стороны, и признание существования этих великих тайн, с другой, подвело русского философа-космиста С.Н. Булгакова к идее метаистории. По мысли Булгакова, сквозь процесс, воспринимаемый нами как история, всегда что-то "просвечивает". Это просвечивающее "что-то" названо "метаисторией". "Метаистория есть, - говорит Сергей Булгаков, едва ли не единственный русский мыслитель, поставивший эту проблему ребром, - ноуменальная сторона того универсального процесса, который одной из своих сторон открывается для нас как история". Так пишет Даниил Андреев в "Розе Мира". Прикосновение к метаистории, продолжает он, вызывает чувство, замечательно переданное Тютчевым: личность ощущает себя участницей некоей исторической мистерии, участницей в творчестве и борьбе великих духовных сил, мощно проявляющихся в роковые минуты истории.
   Законы метаистории от нас скрыты (хочется верить, что только "пока"), однако незнание законов, как известно, не освобождает от наказания за их неисполнение. И если мы в России действительно находимся в базисном периоде некоторого цикла развития, как следует из концепции А.А. Иванченко, то должны следовать его законам, иначе последует расплата в виде ошибок, неудач, ослабления страны и всего того, что мы назвали "несовместимостью сложившейся системы с жизнью россиян". Эти законы нельзя вывести научно, но можно интуитивно уловить - метаистория дает намеки и подсказки; эти законы можно даже постичь, пользуясь другими методами познания, нежели методы рационалистической, позитивистской науки.
   Внимательно анализируя подсказки метаистории, подобно Сергею Сухоносу и Николаю Морозову (автору капитального труда "Глобальный цикл прецессии и будущее человечества"), можно предположить, что на рубеже тысячелетий и веков происходит также смена циклов: славянский цикл идет на смену западному. Запад, предчувствуя, что его эра заканчивается, этим очень озабочен, а мы, предчувствуя, что впереди тысяча лет расцвета и свершений, не должны суетиться, мельтешить, волноваться по пустякам и делать глупости. Нам надо спокойно учиться у Запада, методично осваивать все его достижения, избрав для себя хитрую роль школяра - прилежного, постигающего премудрости с удовольствием, не умничающего, но видящего дальше учителей и знающего, что будущее все равно за ним.
  
   Выверить до запятой!
  
   Напомним: разговор о том, что нужно учесть в программе предстоящих России истинных реформ. Без эффективной госпрограммы преобразования в России приведут к плачевным результатам, - предупреждали нобелевские лауреаты. Так и произошло, и задача усложнилась. Теперь нестоящие реформы, без которых стране не обойтись и которые должны отвечать сформулированным космизмом условиям, призваны не только вывести нас на новое качество жизни, но еще и устранить нестерпимый беспорядок, созданный за 23 года реформаторами горбачевского, ельцинского и путинского призывов.
   Имея перед глазами результаты ошибок недавнего прошлого, реформаторы нового призыва должны составить выверенную до запятой программу. Что необходимо в ней учесть? Да все то, о чем мы говорили в последних главках. А мы говорили о том, что:
   нам подходит только эволюционный путь, на котором вещи меняются и одновременно остаются неизменными;
   буржуазность не наш удел - у нашего народа собственное, отличное от восточного и от западного понимание благополучия;
   наше предпринимательство имеет особые национальные черты;
   у великого народа должна быть великая цель, есть свое предназначение, планетарная миссия, реализуемые в целевой функции;
   не всякое дело нам подходит, и нужно для этой реализации попасть в резонанс с насущными потребностями человечества;
   мы находимся на конкретном отрезке исторического пути, в определенной фазе цикла развития и потому должны следовать законам этого этапа;
   а также о многом другом.
   Учесть нужно очень многое. В том числе, например, изменение климата в глобальном масштабе. А кое-что, вероятно, и не обязательно. Что учесть, что нет? Мы поймем это, построив модель желанного будущего. А построим мы ее после того, как сформулируем социальный заказ на общество, в котором мы хотели бы жить, которое мы должны построить в России, определим и опишем его качества.
   Эта задача одновременно проста и сложна. Проста потому, что, включив фантазию, граждане России нарисуют целую галерею красивых картин - и со скатертью-самобранкой, и с сапогами-скороходами. Заранее понятно, что на три четверти или на четыре пятых чаяния людей окажутся нереализуемыми: стране просто не хватит ресурсов. И никакой стране не хватит. Но, тем не менее, это самый правильный путь наполнения социального заказа. Построение модели страны, общества, будущего должно вестись исходя из чаяний народа, живущего на российской земле. Чтобы сделать модель реалистичной, отсеять те самые три четверти или четыре пятых прожектерства, - скатерти-самобранки, сапоги-скороходы и прочее в том же духе, чаяния нужно пропустить через фильтры современного знания, представлений о возможностях науки и технологий, то есть, через мелкое сито экспертных оценок, заключений аналитиков и предвидений прогнозистов. Эксперты, аналитики, прогнозисты должны ввести ограничения и запреты, физические пределы, указать критические точки процессов. "Молочных рек в кисельных берегах", увы, не будет никогда.
   Модель явится синтезом того, что люди хотели бы получить и иметь, и того, что в действительности возможно из-за ресурсных и прочих ограничений. Но общество, построенное по модели, будет иметь некоторые черты, не предусмотренные моделью. Те, которые сообщит ему время. Если даже мы сумеем точно выразить и сформулировать то, что хотим, если даже воплощение модели окажется скрупулезно точным, в материализованном замысле окажется нечто сверх нашего хотения, помимо нашего хотения. Это "нечто" попадет в общество вопреки нашему хотению и может сильно исказить замысел.
   Чтобы снова не попасть под каток "Закона Черномырдина" - "Хотели как лучше, а получилось как всегда" - как раз и необходимо учесть то, что до сих пор никогда не учитывалось при составлении планов и программ, в том числе национальных проектов. Например, цикличность происходящих на планете процессов, которыми, как уже совершенно ясно, невозможно пренебрегать при составлении планов и на ближайшую, и на отдаленную перспективу.
   Мы рассмотрим эти факторы, обстоятельства немного погодя... если понадобится. А вот понадобится или нет - вопрос. Потому что в России за долгие годы невзгод разработано много программ и моделей спасения страны. Может быть, среди них есть тот единственный рецепт, который вылечит все наши язвы? Может, он давно уже выписан и надо лишь воспользоваться им?..
  
   Часть четвертая. ПРОГРАММЫ, МОДЕЛИ И РЕЦЕПТЫ СПАСЕНИЯ
  
   Великому народу - великие цели
  
   "Надо понять: задача столь сложна и беспрецедентна, что даже для ее теоретического решения нужно высшее напряжение всех интеллектуальных сил, а если этих сил недостаточно или вообще нет, то сетовать на отсутствие образа будущего просто бессмысленно... Все великое созидается колоссальным усилием, мобилизацией глубинных энергий бытия". Так пишет известный философ Александр Дугин. И он, конечно, прав. А отсюда понятно, что все программы спасения России (а также Святой Руси) должны разрабатываться, исходя из огромности проблемы. Великому народу нужны великие цели, и достигаются они великим напряжением сил.
   Пример достижения великим народом великой цели, недавний, многим памятный и очень поучительный пример - реализация американской Лунной программы.
   Крупнейший ее знаток живет в Москве. Это Александр Евгеньевич Марков, инженер-строитель по специальности, историк и исследователь по призванию. Он с юности заворожен величием и красотой миссии "Apollo". Интерес к ней сделал его знатоком и аналитиком Америки 60-х годов. Квартира Маркова являет собой настоящий музей проекта и одновременно лабораторию ученого. Здесь собрано все по каждому из шести полетов - научные отчеты, альбомы, документы. Здесь есть все изданные в мире биографии Вернера фон Брауна, все мемуары лунных астронавтов, специалистов, руководителей программы. В шкафах хранятся тысячи страниц ксерокопий, компьютерные диски, видеофильмы, журналы, проспекты, книги, присланные из Германии, Франции, Канады, и, разумеется, из Штатов.
   Марков изучил и описал по минутам все экспедиции с такой скрупулезностью и точностью, будто видел все своими глазами, будто на каждом лунном корабле он был четвертым членом экипажа. Чем глубже погружался он в материалы миссии, тем более удивительные вещи ему открывались. Он живет не столько в настоящем, сколько в "великолепных шестидесятых", когда американцы не просто достигли Луны, но и отработали технологию осуществления масштабных национальных программ.
   Слово - Александру Маркову.
  
   "Американцы закрыли Лунный проект в 1972 году. Прошло 36 лет. Об экспедициях на другую планету уже подзабыли, в том числе в самих Соединенных Штатах. Недавно президент Буш напомнил стране о межпланетных полетах, заявив о возможности возобновления Лунной программы. И не зря. Ведь миссия "Аpоllо" - действительно миссия! - невероятно приподняла нацию, продвинула ее далеко вперед. Короткая эпоха полетов на Луну была истинно героической эпохой. Астронавты стали национальными героями, высокими образцами, примерами для подражания. Все они и в самом деле проявили себя в жизни в высшей степени достойно. Ничего удивительного: великолепный человеческий материал, элита.
   Лунный проект стал для воплощавшей его команды своеобразной религией. А команда сложилась такая: винтик к винтику, человечек за человечка. Американцы шли вверх в железной связке, чтобы никто - принципиально никто! - не мог сорваться. Хотя, объективно, риск был огромный, и все это знали. И ведь никто не сорвался. Никто не погиб. И "Ароllо-13" вернулся, когда, казалось, уже не спастись. И экипаж, и Хьюстон боролись совершенно героически. Экипаж мог раскиснуть от страха, а он, наоборот, собрался. В центре управления полетом могли запаниковать, но там, напротив, мобилизовались. Квалификации тех, кто попал в беду на полпути к Луне, и тех, кто их туда вел, хватило на то, чтобы проделать уникальные, не предусмотренные никакими тренировками маневры и остаться в живых!..
   Но все-таки квалификация - это не главное, главное - высочайший дух. В новейшей истории человечества вы просто не найдете ничего похожего. Один американский ученый сказал, что итоги программы (да и то, наверно, не окончательные) будут подведены только через столетия. И это, видимо, так. Потому что отношение к ней неоднозначное. Закрывая ее, не знали, радоваться или плакать. Радовались потому, что все безумно устали от десятилетней гонки, потому что напряжение становилось невыносимым, потому что было предчувствие, что вот-вот случится непоправимое. До сих пор проекту сопутствовало везение, но везение рано или поздно кончается... А печалились потому, что с закрытием Лунной программы заканчивался героический этап, лучший в жизни ее участников, да и просто оттого, что было жаль великого, великолепно раскрученного дела. Но закрытие было исторически неизбежным: был перейден определенный рубеж, была выполнена определенная задача - выполнена с помощью имевшихся в распоряжении американского общества системы технологий, отвечавших своему времени.
   Начало проекту "Ароllo" положила Вторая Мировая война. В военные годы США успели реализовать много интересных инженерных программ, сумели перестроить Военно-морской флот, машиностроительные корпорации. Во время войны учились управлять большими научно-техническими проектами, планировать создание новых технологий. И судя по Лунной программе, научились.
   Важнейшим этапом проекта явилась...пауза. У американцев всегда было время для перестройки, внедрения инноваций и собирания сил (в отличие, скажем, от СССР, который не перестраивал, а восстанавливал промышленность). Пауза очень важна в науке, и США эту паузу получили. И даже не одну, а две. Вторая пришлась на начало ракетно-космической гонки, когда американцы оказались в роли догоняющих. Америка испытала шок, когда Советский Союз в 1957 году запустил первый спутник. Полет Гагарина в 1961 году нанес еще один сильнейший удар по престижу Штатов. Но исторически, объективно позиция американцев была очень выигрышной. СССР, получив большую фору, впал в некоторое оцепенение, космическая волна у нас пошла на спад, а США получили возможность наступать из второй линии, взвесив перед наступлением свои ресурсы и силы, точно определив, чего стоит их оружие и чего им не хватает.
   Лунная программа начиналась с "бухгалтерии", с инвентаризации, с анализа. Пауза была использована для осмысления ситуации, расчетов, планирования. На этом технический, подготовительный этап закончился. Теперь проект необходимо было наполнить смыслом, живым духом. То есть - определить цель. Но сделать это далеко не просто. Умение правильно сформулировать цель, правильно поставить вопрос - особый талант. В Соединенных Штатах люди с таким даром нашлись. Прежде всего это президент Джон Кеннеди. Его имя надо вписать золотыми буквами в историю науки и технологий. Не многие политики в истории человечества руководствовались столь грандиозными идеями. Джон Кеннеди поставил перед страной, перед нацией совершенно фантастическую и одновременно совершенно конкретную задачу: представитель США должен ступить на Луну и вернуться обратно. Причем, в то время, когда ученые не знали, можно ли это сделать, ведь были предположения, что ступить на Луну помешает слой пыли толщиной с километр. Гениальный политик, Кеннеди понял, что Луна очень нужна Америке, что миссия "Ароllo" преобразит страну. И верно, благодаря ей американцы осознали, что космос - это такая же сфера интересов, как, например, нефть. И осознав это однажды, не прекращают исследований Солнечной системы. А значит, на прекращают развиваться.
   Итак, осуществление больших, тем более грандиозных научно-технологических проектов масштаба Лунной программы требует государственного подхода и политической воли. Такие проекты реализуются под патронатом первых лиц государства. Потому что, выполняя подобные проекты, страна зачастую напрягает все силы. Хватит ли ресурсов - властных, управленческих, финансовых, промышленных, интеллектуальных, психологических, патриотических, наконец? В истории цивилизации с проектом "Ароllo" сравнить просто нечего. Во-первых, не было ничего сравнимого с ним по сложности (и пока не предвидится). Во-вторых, по затратам. Манхэттенский (атомный) проект стоил Америке два миллиарда долларов, Лунный - 25 миллиардов. Эта колоссальная сумма оказалась для Соединенных Штатов приемлемой ценой вопроса, и следующим этапом проекта стала мобилизация и концентрация ресурсов (ради его выполнения пришлось все-таки закрыть некоторые другие направления).
   Едва ли не самым сложным на этом этапе был вопрос об интеллектуальном, научно-конструкторском, инженерном ресурсе, иными словами, о научно-инженерных школах. Считается, что американцам страшно повезло с командой Вернера фон Брауна - уникальным в истории науки и техники коллективом. Именно фон Браун был носителем идеи, тем, кому, что называется, больше всех надо, а 130 работавших под его началом специалистов - ядром научных и инженерных сил. Их квалификация, опыт, настрой не позволяли усомниться, что носитель "Сатурн-5" - стержень, хребет проекта, будет создан и выведет корабль с астронавтами на дорогу к Луне.
   Масштабные научно-инженерные программы нуждаются в непререкаемом авторитете, в признанном лидере. Им стал Вернер фон Браун. С ним самим и с его командой американцам действительно повезло. Но эта команда почему-то оказалась у них, а не где-то еще. Почему-то именно в США нашли условия для жизни и работы Эйнштейн, Теллер, Ферми. Значит, надо говорить не о везении, то есть, о случайности, а о целенаправленной государственной политике по привлечению и поддержке интеллектуалов, без которых невозможно планирование и реализация наукоемких программ. Эта политика, проводившаяся США на протяжении всего ХХ века, принесла и еще принесет щедрые плоды.
   Невиданная сложность и масштабность проекта "Ароllo" потребовала новой организации управления. Прежде всего, возникла необходимость в чрезвычайно эффективных менеджерах. Их отбирали среди персонала самых эффективных отраслей - автомобилестроения, олицетворяющего, казалось бы, всю мощь Америки, авиационной промышленности и, разумеется, среди менеджеров очень энергичного и успешного атомного проекта. Команда управленцев подбиралась неспешно, тщательно, человечек к человечку. Руководство "Ароllo" - уникальный отряд, который сумел превратить разветвленный многоотраслевой проект в единый организм. Лунная программа управлялась из единого штаба. Она была фактически приравнена к оборонной, NASA - фактически приравнена к Пентагону. Штаб имел прямой выход на вице-президента страны, курировавшего проект (что подтверждает выводы А.А. Иванченко о том, что заниматься производственной и технологической сферами должны "вице". - Авт.) Были четко прописаны отношения между заказчиками и подрядчиками с приоритетом заказчика, с введением госприемки. Производственная база была тщательно изучена. Тем не менее, сквозь мельчайшее сито отбора все равно просочились "строптивые" предприятия, "упрямые" подрядчики. Но именно наличие "упрямой", то есть мощной, опытной, знающей себе цену промышленности, способной осилить сложнейшие заказы, явилось важнейшей предпосылкой успеха проекта.
   Итак: плодотворное использование паузы для инвентаризации и оценки имеющегося потенциала, определение цели и постановка задач на государственном уровне, мобилизация и концентрация ресурсов и перегруппировка сил, выдвижение идеолога и лидера, возможно, в одном лице, эффективное управление проектом как целым, включая управление предприятиями-исполнителями, - такова технология осуществления научно-инженерных программ национального масштаба. При этом достигается не только заявленная цель ("ступить на Луну и вернуться обратно"), но и другие, неявные, но не менее, а может, и более важные цели. Проект "Ароllo" - классический пример раскручивания системы технологий. 25 миллиардов долларов были потрачены на полеты на Луну и на создание ракетно-космической инфраструктуры для исследования дальнего космоса. На сами полеты было истрачено не больше 10 миллиардов долларов, 15 миллиардов долларов остались на Земле. Что на них создано? Город Хантсвил, центр управления полетами в Хьюстоне, космодром на мысе Канаверал, другие исследовательские и испытательные центры, станции слежения, заводы, инфраструктура, прорывные технологии двойного применения, уникальная по эффективности и гибкости организация NАSА, и, что чрезвычайно важно, система образования и подготовки специалистов. Основную массу сотрудников проекта составляла молодежь в возрасте от 25 до 30 лет, участие студентов было обычным делом. Как раз тогда заканчивалась эра логарифмических линеек, начиналась эра ЭВМ, компьютеры нашли широкое применение в проекте, ему понадобились программисты, а это резко увеличило потребность в математиках и в математическом образовании. То же самое относится к инженерам-электронщикам. И к специалистам по композитам. И ко многим другим специалистам. Их список очень внушителен.
   Крупный проект вызывает цепную реакцию в научно-технологической сфере. Именно такой проект необходим стране, претендующей на заметную роль в мире. Полет на Луну - это сверхзадача. Та или иная сверхзадача должна быть у любой нации, претендующей на то, чтобы называться великой. Миссия "Ароllo" приподняла Америку. Двенадцать американцев, двенадцать землян, ходивших по Луне, - это глаза всего человечества. Благодаря им все мы приобрели уникальный опыт и получили новое знание. Ради этого они шли на смертельный риск. С каждой экспедицией он не уменьшался, а возрастал, потому что каждая последующая была сложнее предыдущей. Как вообще рискнули отправиться на Луну на таких аппаратах, как сумели долететь, сесть, вернуться? Лунный корабль, лунный модуль, по тем временам технические шедевры, по нынешним - музейные раритеты. Но ведь к Луне прорвались, по большому счету, не они, Луны достиг несгибаемый дух. История миссии "Апоllо" - это история высочайшего взлета человеческого духа. Потому что, как известно профессионалам, летают и на метле. Но только тогда, когда объединяются ради великой цели, забывают про распри.
   Нация, страна должна рваться вверх, к звездам. У нас, россиян, это стремление поистине генетическое. Когда ему ставят барьер, мы болеем. Россия без порыва к запредельному - больная страна".
  
   В потоке откровения?..
   В последнем (26 апреля 2007 года, на следующий день после похорон Бориса Ельцина) Послании президента Путина Федеральному Собранию перечислены масштабные задачи, за которые не мешкая должна приниматься страна. Это и модернизация электроэнергетики с приоритетным строительством АЭС (по сути, новый план ГОЭЛРО), и прокладка дорог, и возрождение гражданской авиации, и культурные проекты, например, спасение библиотек, и жилье...Задачи действительно масштабные. Но... не великие. Не те, о которых писал Д.С. Львов. Те всякий раз вызывали народный порыв, заставлявший людей работать с невиданной энергией, идти на лишения, мириться с горем и в результате творить чудеса и выводить страну из, казалось бы, безнадежного положения.
   А эти, сформулированные президентом, пожалуй, порыва не вызовут. Может быть, они не вызовут даже нормального рабочего энтузиазма. Может быть, его запас вообще исчерпан, истрачен на коллективизацию, освоение Севера и целины, великие стройки коммунизма и бездарно разбазарен (о чем можно судить по нелицеприятным воспоминаниям А.А. Иванченко). Прокладка дорог, электрификация, строительство самолетов и кораблей, обустройство портов, развитие нанотехнологий сегодня уже обыденность, рутина... За этими безусловно важными задачами должна угадываться сверхзадача.
   Взглянем на Китай. Там ударными темпами создается конкурентоспособная промышленность, например, космическая и автомобильная, но индустриализацию в Поднебесной рассматривают только как часть, хотя и существенную, стратегического плана по достижению мирового лидерства. Китайцы намерены обрести его к 2050 году, причем мало кто в Китае сомневается, что так оно и будет (разве что живущие и работающие там иностранцы, но никак не китайцы). Великая цель великого - миллиардного - народа - в мировом лидерстве, а не в экспорте автомобилей.
   Вот и для нас не может быть национальной целью строительство, скажем, самолетов или прокладка дорог. Тем более - для нас. К сожалению или, наоборот, к счастью. Зачем нужны самолеты и дороги? Без них не наладить в стране нормальную, благополучную, благоустроенную жизнь. Но для народа, не призванного к благополучию, не слишком озабоченного земной благоустроенностью, напрягаться ради "нормальной" жизни скучно. Похоже, даже освоение космоса в том виде, в каком оно сейчас ведется (орбитальные полеты сменных экипажей на Международной космической станции с наметившимся креном в сторону коммерциализации, то есть с прогулками на орбиту туристов-миллионеров) не слишком интересует наших людей. Они словно пребывают в полудреме и очнутся только тогда, когда появится настоящее великое дело, ради которого стоит поработать.
   Это дело должно быть органичной частью миссии России. Как понимал миссию Даниил Андреев, несомненно обладавший даром вестничества и переживавший "часы метаисторических озарений", мы знаем. Он понимал ее как создание интеркультуры. Однако есть и другие представления. Согласно, например, академику Львову, Россия должна в ближайшие годы продемонстрировать миру альтернативную глобализму неконфликтную модель социально-экономического развития. Она должна найти в себе внутренние силы стряхнуть с живого тела экономики болячки либеральной доктрины и осуществить прорыв в ХХI век на базе новой доктрины ненасильственного построения справедливого общества...
   Стоит ли относиться всерьез к различным толкованиям миссии России? Во всяком случае, нет никаких оснований относиться к ним пренебрежительно. Даниил Андреев полагал, что методика метаисторического познания со временем появится. Уже есть люди, писал он, иногда разделенные огромными пространствами, а иногда лишь стенами нескольких домов, переживающие потрясающие прорывы сознания. По-видимому, писал он, уже немало людей стоит в потоке откровения.
   Похоже, один из них - Владимир, называющий себя "Вестником Всевышнего", призванный донести до нас "Новую Весть от Бога".
  
   Новый уклад на базе Новых Знаний
  
   "Новая Весть" - это Новые Знания, открывающие, по словам Вестника, дальнейшую перспективу для развития цивилизации. "Новые Знания, Вестником которых мне поручено быть, - читаем в книгах Владимира, - позволят человечеству подняться на новую ступень осознания реальности. Новые Знания позволят принципиально усовершенствовать систему отношений, встав на путь устойчивого развития, благополучия и мира..."
   Новые Знания будут способствовать оздоровлению духовности, позволят определять оптимальную cтpaтегию жизнедеятельности как для общества, так и для личности. Новые Знания помимо комплекса концепций, необходимых для перехода на новый уровень цивилизации, содержат сведения прикладного харак­тера, а также кон­кретные технологии, необходимые для успешной реализации концепций.
   Новые Знания позволят:
   сформировать мировоззрение, адекватное объективной реальности,
   увидеть неизвестные сейчас фундаментальные причины современных противоречий и невзгод,
   избавиться от социальных, экономических и духовных патологий,
   кардинально усовершенствовать уклад жизни.
   В частности, экономический раздел даст Знания о неиз­вестных современной науке фундаментальных факторах экономи­ческого благополучия, благодаря которым фундаментальное совершенствование затронет все аспек­ты экономики, появятся новые эффективные технологии в сфере энергетического строительства и технологии возрождения сельского хозяйства.
   Неустойчивость западных экономик обусловлена ущербно­стью экономической теории. Экономика, построенная на основе новой концепции, будет свободна от всех основных патологий, присущих современным западным экономикам. Новая экономи­ческая система будет удобна и выгодна всем участникам эконо­мической деятельности.
   Материальное благополучие людей будет зависеть от их созидательных и творческих способностей, а не от связей и хищнических и коррупционных качеств, как сейчас. Новые экономические и общественные отношения будут способствовать повышению нравственности. Предпринимателям будет проще начинать, вести и перепро­филировать свое дело. Возникнет исключительно благоприятный инвестиционный климат. Новая концепция борьбы с преступностью позволит свести ее к минимуму. В новой системе отношений не будет антагонизма между экономической целесообразностью и гуманностью. Новая экономика за короткий срок на базе внутренних ресурсов станет на порядок эффективнее лучших из существующих сейчас в мире экономик. Эффективная реализация созидательного потенциала общест­ва проявится в быстром росте качества жизни граждан. В частности, будет быстро решена жилищная проблема.
   "На Земле есть все для благоденствия и мира, - значится в Учении. - Но люди, ведомые невежественным сознанием, вместо того, чтобы быть друг другу главным источником радости, являются главным источником страданий. Несовершенные системы отношений, закрепляющие такое положение вещей - следствие неполноты знаний и несовершенства мировоззрений.
   Даже наиболее успешные из существующих сейчас на Земле укладов жизни неблагоприятны для нравственных и творческих людей, но благоприятны для ловкачей, не обремененных совестью. Жизнь большинства людей, в том числе и обеспеченных, перегружена бессмысленной суетой и отравлена страхом за завтрашний день...
   В развитии человечества близится новая эпоха..."
   Согласно Вести от Владимира, России первой предстоит понять и использовать Новые Знания и создать с их помощью новый уклад жизни (одновременно с новой культурой - интеркультурой?- Авт.). Миссия России - своим примером указать путь дальнейшего развития человечества. Становление России с самого начала обусловлено ее предназначением. Предуготовление к коррекции эволюции земной цивилизации, которую предстоит возглавить России, началось тысячи лет назад. Готовность к Миссии заложена в особенностях:
   наших ресурсов,
   исторического и духовного пути,
   науки и культуры,
   духовности и менталитета народа.
   Не был случайностью, по мнению Вестника, и социализм. "Несмотря на абсурдность и бесперспективность экономики, жестокость, идеологическое засилье и подавление свобод, социализм все же позволил сломать некоторые вредные стереотипы и создать определенный задел развития.
   Ментальность и духовность россиян, сложившиеся на сегодня их повышенная требовательность в вопросах справедливости в истинных значениях этих понятий, естественным образом согласуются с требованиями нового уклада жизни. Поэтому новая система отношений нигде не будет так быстро и успешно приживаться, как в России.
   Социализм был необходим также и для существования принципиальной возможности в настоящее время реализовать новый уклад жизни: легче строить на пустом месте, чем переделывать прочно устоявшиеся отношения и представления.
   В России есть все компоненты для создания эффективной экономики: территориальные, сырьевые, материальные, людские ресурсы.
   Безуспешность "реформ" связана с тем, что России навязывается уклад жизни, не согласующийся с ее предназначением.
   Россия преуспеет и расцветет, лишь исполняя свою великую Миссию по реализации на Земле нового уклада жизни, к которому она преуготовлена духовно, интеллектуально и материально.
   Единственно, чего до сих пор не хватало, - знаний концептуального и прикладного характера по конкретному обустройству жизни...
   Исполнив свою Миссию, Россия покажет человечеству, что:
   существует выход из болота противоречий, обособления и ненависти, в котором сейчас прозябает человечество;
   нравственность может быть целесообразной не только в духовном аспекте, но и в экономическом;
   созидательный потенциал общества многократно превосходит то, что оно способно проявить в условиях лучших из современных экономик;
   настоящая свобода, а не ее иллюзорная видимость - достижима;
   существует кратчайший путь к благоденствию и миру".
   Однако знания будут даны русскому народу только в обусловленный срок, когда он до конца изопьет свою чашу невзгод и полностью освободится от иллюзий.
   "Главная иллюзия настоящего времени, - читаем у Владимира, - заключается в том, что будто бы уклад жизни современного Запада является совершенным. Но капитализм современного образца (постиндустриализм) уже устарел и скоро станет пройденным этапом в эволюции человечества. Эволюция системы отношений беспредельна. На смену старому неизбежно приходит новое. Старое разрушается. Тот, кто цепляется за него, разделяет его участь.
   Народ России духовно перерос рамки капиталистических отношений. Его задача - освоение новой, более совершенной системы отношений... Нынешнее упорное и болезненное подлаживание под чужие нормы, уже давно не отвечающее духу времени, лишь усугубляет положение. Пока народ России не осознает своей Миссии и не встанет на путь ее исполнения, винить в своих невзгодах ему следует лишь себя...Народ выйдет из тупика только за счет собственного здравого рассудка, собственных усилий и собственных ресурсов. А выход из тупика и путь к благополучию откроют Новые Знания".
  
   От Нострадамуса до Зюганова и Дугина
   "Вести от Владимира" близка "весть от Сергея", то есть мысли и предположения, высказанные Сергеем Сухоносом в уже упомянутой книге "Россия в ХХI веке". Или, может быть, "вести от Сергея" близка "Весть от Владимира". Или, может быть, они черпают из одного источника, интерпретируя полученную информацию сходно, но все-таки по-разному.
   Сухонос тоже предостерегает от иллюзий. Поскольку кризис в России глубок и развернулся он одновременно на пяти уровнях, то бесполезно решать проблемы какого-то одного уровня. Не поможет какая-то гениальная экономическая модель, объединение с бывшими советскими республиками, стремление отсидеться за "железным занавесом", союзы с Западом или с Востоком - с Германией и Францией или с Индией и Китаем, создание "газового ОПЕК" и прочее, пока не свершится переход в новую эпоху, новую цивилизацию. Сначала надо создать новую науку, новое мировоззрение и новую культуру, или, говоря на языке Владимира Вестника, заложить начала нового уклада экономики и социальной жизни и продемонстрировать миру его привлекательность и перспективность. Только после этого у России найдутся не просто союзники, а последователи-единомышленники. После этого просто "по ходу дела" удастся решить частные проблемы, собрать под единое знамя бывшие братские народы и установить новый "человеческий миропорядок".
   Может быть, уклад, на который намекает Владимир, будет иметь одним из элементов какое-то замечательное единство науки и образования, которое предвидит Сухонос. Россия будет по-прежнему производить свой основной продукт - интеллект и по-прежнему снабжать умами весь мир, но уже не стихийно, уже не страдая от грабежа, как сейчас, а целенаправленно, планомерно, выполняя предназначенную ей роль в мировом разделении труда. Это будет, по сути, та же экспансия, колонизация планетарных пространств, как покорение необжитых земель в прошлом ... А базироваться этот уклад будет на новом мировоззрении, которое, по Сухоносу, не отвергнет и не отбросит ничего из достигнутого человечеством ранее, а создаст единую и гармоничную систему знаний (толчком к чему явится "Весть" от Владимира?), где исчезнет противоречие между старым и новым, где все разновидности человеческой культуры получат логическое обоснование и станут абсолютно равноправными. В таком мировоззрении не будет места идеологической борьбе, унижению любых, пусть самых малых культур и каких-либо этапов мировой культуры.
   Впрочем, и Владимир Вестник, и Сергей Сухонос, и Николай Морозов, и все прочие современные провидцы не совсем оригинальны. Пророчества о великом будущем России звучат со времен Нострадамуса. Он говорил о "повелителе Света и знаний", который, как можно предположить, в ХХI веке должен появиться с Востока (Россия для Нострадамуса - Восток).
   А вот предсказание Эдгара Кейси: "Многое в мире изменится до неузнаваемости...Надежды мира, его возрождение придут из России. Именно в России возникнет подлинный и великий источник свободы... Это будет совершенно другой способ существования".
   Вот - Макса Генделя: "Россия - провозвестник новой эры в человеческой истории... С вступлением Солнца в знак Водолея русский народ и славянская раса в целом достигнут степени духовного развития, которая продвинет их намного выше их нынешнего состояния. Духовность должна развиваться наравне с интеллектом и через интеллект. Существование славянской цивилизации будет кратковременным, но на протяжении своего существования она будет великой и радостной, ибо она родится из глубокого горя и несказанных страданий. А закон компенсации приведет в свое время к противоположному. Из славян произойдет народ, который образует последнюю из подрас арийской эпохи. Славянская цивилизация будет фундаментом развития шестой расы человечества".
   Вот, наконец, Алисы Бейли: "Дальнейшее решение проблем общемировой эволюции будет начато в следующем веке (ХХI. -Авт.) Небесной иерархией с России и на территории России. Россия будущего выявит все добрые черты духовности".
   А вот слова лидера российских коммунистов Геннадия Зюганова:
   "Мы утверждали и будем утверждать, что в недрах советского общества неуклонно вынашивалось, зарождалось и развивалось удивительное дитя, имя которому - русская цивилизация новых веков. В недрах этой цивилизации уже существовали невиданные социальные права и свободы, величайшие открытия в области энергетики, воздухоплавания, медицины, генной инженерии, биологии и общих представлений о космосе и мире... Эта русская цивилизация, которая родилась из советской действительности, выношена в муках, победах, драмах и которую мы готовились бережно перенести в 21-й век, была убита предателями в 1991 году.
   Удар был нанесен не только по советской традиционной эпохе, по эпохе большевизма, но и по этому готовому вот-вот родиться младенцу. Это дитя, исколотое, изрубленное, выхватили из чрева советского периода. Жестокие акушеры полагали, что младенец убит. Но нет. Мы, коммунисты-державники, русские патриоты, спасли это дитя, как во время иродова избиения младенцев святой младенец был спасен, укрыт от меча.
   Мы, патриоты, коммунисты сохраняем идеалы великой русской цивилизации, несем в себе ее ген, знаем, как она устроена и куда устремлена. Поэтому в ответ на злобные антикоммунистические крики и гавканье мы отвечаем: да, мы - современные российские коммунисты, люди грядущего. Мы сохраняем и приумножаем все лучшее, что было в истории человечества, и уверенно смотрим в будущее". (Газета "Завтра, N 3, 1999.)
   Из слов Зюганова следует, что новая наука, культура, мировоззрение, - в создании которых, видимо, и состоит Миссия России, - должны были вызреть в недрах советского периода, что так называемый "социализм советского образца" был началом исполнения Миссии... Неужели? Конечно, современникам трудно исторически оценить события, в которых они непосредственно участвуют, и тенденции, разворачивающиеся на их глазах; конечно, "большое видится на расстоянье"; конечно, Россия, по словам современного нашего философа, профессора из МГУ Федора Гиренка, - это "мир неизвлеченного опыта", из-за чего мы постоянно попадаем в патовые ситуации. "Сколько раз Россию переворачивали! - восклицает Гиренок. - Сколько миллионов погибших вопиет! Сколько крови пролито! И зачем?! Если пережитое Россией не осмыслено, значит, мы живем в мире неизвлеченного опыта. Пережитое в ХХ веке русскими людьми до сих пор не понято и не осмыслено". ("Литературная газета", N 49, 2001.)
   С точки зрения философа, Зюганов когда-нибудь может оказаться прав. Когда будет понято и осмыслено пережитое. Но как быть с теми миллионами погибших, которые уже не извлекут никакого опыта из своей напрасной гибели? Которые жили и умирали, "под собою не чуя страны"? И не есть ли эта формула поэта, умершего голодной смертью в пересыльном лагере под Владивостоком, именно тем, чего взыскует университетский философ - извлечением опыта?..
   Что же до важности современной роли коммунистов в исполнении Миссии России, о чем так торжественно сказал Зюганов, то есть на сей счет и противоположные мнения. Например, философа-евразийца Александра Дугина, которого не заподозришь в симпатиях к неолибералам, западникам, атлантистам или глобалистам. Дугин - сам по себе, хотя его при желании можно считать близким "патриотической оппозиции", которую, как признает философ, он знает "очень хорошо и изнутри". Так же хорошо он знает все порожденные этой оппозицией проекты "спасения Отечества". Все они, пишет Дугин, неизменно выдержаны в "маразматическом стиле", густо насыщены "черносотенной и архаико-коммунистической лексикой", все демонстрируют "неадекватность", "бравирующую косность", все полны "нелепых предрассудков" и "невежественных мифов". В программах "патриотической оппозиции", по мнению Дугина, бросается в глаза "интеллектуальный минимализм", то есть, говоря прямо, несоответствие интеллектуального багажа разработчиков спасительных рецептов масштабам стоящих перед страной задач. А эти задачи столь сложны и беспрецедентны, что даже для их теоретического решения нужно высшее напряжение всех интеллектуальных сил, а если этих сил недостаточно или вообще нет, то сетовать на отсутствие образа будущего бессмысленно - ему просто неоткуда взяться. ("Литературная газета", N 50-51, 2001.)
  
   Кладбище рецептов
  
   Россия не зря проходила через социалистический этап развития, - утверждает Владимир Вестник. "Коммунизм должен быть не отброшен, а осознан, - вслед за философом Гиренком утверждает философ Дугин, - причем осознан в некоммунистической системе координат. Не важно, возьмем ли мы что-то от него в будущее или нет. У нас просто не будет будущего, если мы его не осознаем в национальном ключе, не уразумеем, что же мы все-таки хотели сказать на самом деле себе и другим этим удивительным, страшным, великолепным и ужасным советским периодом? А мы хотели сказать и сказали многое, сейчас дело за переводом этого на новый язык".
   Осознать коммунистический (или, иначе, социалистический) период необходимо еще и по соображениям социальной генетики. Мы говорили о ней в связи с исследованиями В.А. Литвинова, доказавшего, что уровень жизни в России, разумеется, с поправками на общий уровень эпох, устойчив и есть, таким образом, категория историческая, что параметры распределения доходов населения, их дифференциации просто-напросто "клонируются". О "клонировании" говорит и А.Г. Дугин: "На всех этапах от Киевской Руси до Московской, от романовской России до СССР мы видим определенную цивилизационную преемственность...ясно различимую геополитическую эстафету". Так, Московская Русь после раскола и Петра уходит в подполье, но не исчезает, а пронизывает изнутри романовское правление, чтобы потом "окровавленно и жутко" проявиться в Руси Советской - СССР. Поэтому, формируя образ будущего России, идеальную модель желанного социума и разрабатывая программу ее воплощения, нужно признать равноправие всех этапов нашей истории, принять утверждение об уникальности и самобытности нашей евразийской цивилизации, об особом и неповторимом нашем пути сквозь время и пространство.
   На этом пути "Россия может быть или великой, или никакой". Величие предполагает масштаб, поэтому мы великороссы, великодержавный народ. "Если мы устали и так дальше продолжать не можем, то голос предков не даст нам успокоиться на малом". Этот голос повелевает нам сделать Россию великой страной. Но, чтобы достичь величия, нужно быть готовыми к большим испытаниям и большим жертвам. "И Россию спасти, и права человека соблюсти не получится. Так не бывает... Либо Россия, либо права человека".
   Вот вам и еще один радикальный, хотя и схематичный, если угодно, концептуальный рецепт - рецепт от Александра Дугина. Но был бы скелет, а мясо нарастет. Вспомним и радикальный рецепт от Михаила Делягина - программу будущей революции... Интересно было бы собрать их, а также все прочие рецепты под одной обложкой. Составить антологию концепций возрождения России, программ реформ, моделей будущего. Множество подобных документов оседает навсегда в правительстве, в парламенте, в Академии наук. И, как правило, ложится под сукно без всяких шансов не то, что реализацию, а просто на внимательное прочтение, серьезный интерес экспертов и чиновников, принимающих решения.
   Эта ситуация характерна не только для России. Исследования Фонда Ортега показали, что правительства развитых стран буквально завалены "гениальными предложениями". Среди них много действительно толковых, очень толковых и даже совершенно замечательных. Но - удивительное дело! - правительства обращают внимание только на работы, уровень которых не ниже уровня Нобелевской премии, причем, независимо от того, присуждена эта премия работе или нет, удостоится работа ее в будущем или нет. Важен именно определенный уровень, и правительственные эксперты и чиновники интуитивно его нащупывают. Такие предложения рассматриваются, но далеко не всегда используются в государственной практике. Трудно ожидать, чтобы кабинет министров той или иной стабильной, благополучной страны вдруг принял концепцию, разработанную в инициативном порядке, не с его, кабинета, подачи, не по его техническому заданию. Ведь в инициативной программе может прятаться нечто, грозящее непредвиденными последствиями, неподконтрольными власти, нечто, направленное против интересов правящего класса... Так что, как это ни грустно, но множество отличных проектов не воплотится никогда.
   Есть на этом кладбище идей и совершенно экзотические замыслы.
  
   Какое море не жалко?..
  
   В 2000 году в СМИ промелькнуло удивительное сообщение: новосибирский академик Накоряков "для выживания страны" рекомендовал продавать иностранцам "свободные территории", ведь "мы живем слишком просторно". Для начала, конечно, "надо отдать Курилы и Сахалин"... А вообще идея не нова. В 1867 году царь продал Аляску американцам. В 1917 году глава Временного правительства А. Керенский, как стало известно из недавно найденных документов, ради крушения коммунистической угрозы готов был поступиться Сибирью. ("Мир Севера", N3, 2000.)
   Ну, Сибирь - это, пожалуй, слишком. Сибирь у нас все-таки одна. А вот всяких северных и восточных морей много. Столько нам и не надо. Почему одно из них не продать? То, которое не жалко - в русле если и не совсем нового, то достаточно оригинального экономического подхода, предложенного колумбийским политологом и экономистом Габриэлем Гарсиа Маркесом. Будучи по совместительству еще и знаменитым писателем, он изложил свою идею в рома­не "Осень патриарха".
   Суть такова. Одна банановая республика сначала взяла за­ем, чтобы расплатиться с долгами времен войны за независи­мость, затем пошли другие займы, чтобы уплатить проценты за просроченные платежи, потом срочно потребовалось уплатить проценты за проценты... В конце концов одно демократическое правительство, объявив себя гарантом обязательств бананового режима, получило взамен право на бессрочную эксплуатацию его недр. С тех пор страна стала нищей, стала вечной побиру­шкой. "Мы должны даже за те подштаники, что на вас, мой ге­нерал!" - в отчаянии докладывали президенту сменявшие друг друга министры финансов, но что мог поделать президент, если долгов накопилось столько, что их было не погасить и ста по­колениям?
   И тогда могучая демократическая страна, та самая, что взяла на себя гарантии по обязательствам, заявила, что готова принять к уплате за долги... море. Да-да, море. Инженеры разобрали море на части, пронумеровали, чтобы правильно со­брать под небом Аризоны и увезли - со всеми его водорослями и осьминогами, с отражениями городов, с утопленниками, с ветра­ми над ним... Море вычерпали гигантскими насосами, и обнажилось дно с потухшими вулканами, и осталась пустыня с лунным пей­зажем...
   Торговать географией - по-житейски очень здравая мысль. Когда денег нет, а в долг больше не дают, надо что-нибудь продать. Лучше то, чего у самих много. Чего много у нас? Территории. Географии. Академик Накоряков прав: живем мы чересчур просторно, и просторов этих на любой вкус, а если кто осудит, возразим, что продал же когда-то царь Аляску американцам, и ничего, живем, на Аляске свет клином не сошелся. Чукотка еще у нас есть, Камчатка есть. Будем совсем туго - выставим их на аукцион. Чукотка - это золото, олово, пушнина, олени. На Ка­мчатке опять же пушнина, лес, крабы, гейзеры, вулканы. Не­плох товар, весьма неплох, даже жалко.
   Так может, повременить с полуостровами? Попробовать про­дать то, что не так жалко? Ну, например, море - по примеру банановой маркесовской республики? Ведь ничего страшного после этой сделки там не случилось. Наоборот, и с долгами расплатились, в том числе и за президентские подштаники, и новые займы перестали брать, чтобы погашать проценты за проценты...
   Там море было одно-единственное. А у нас морей много. Ес­ли какое и продадим, никто и не заметит, кроме безумных эко­логов, но кто их слушает? Так что надо вдумчиво отобрать объект на продажу и заранее подыскать покупателя. Какое мо­ре нам не жалко? Может быть, какое-нибудь далекое, суровое, ледовитое - Карское, Лаптевых? Эти будут подешевле. А вот Берингово или, в особенности, Охотское - много дороже. Товар исключительный: красная рыба с икрой, крабы и много чего еще. Да и к Аризоне поближе...
  
   Непрошеные спасители
  
   Программы для России составляем не только мы. Их составляют также наши европейские и американские друзья, называя, понятно, не программами, а возможными сценариями развития событий, менее, более или самыми вероятными, реалистичными. Аналитические центры Запада исследуют наши проблемы и перспективы и предоставляют доклады и записки на суд политиков и военных. Как правило, наше будущее рисуется в них очень мрачным.
   До сих пор большинство аналитиков, если не все они, дружно предрекает развал России. Главной причиной грозящего внутреннего взрыва считается структурный экономический кризис, продолжающийся из-за несостоятельных реформ, которые привели к созданию некой гибридной безжизненной системы. Экономический рост в России, о котором радостно сообщает наша власть, на взгляд западных экспертов, не больше, чем иллюзия. На самом деле наблюдается затяжная стагнация, начавшаяся в конце 1980-х годов. Нефтяная и газовая промышленность, контролируемая несколькими гигантскими компаниями, продолжает инвестировать в свои собственные экспортные мощности, в то время как базовая инфраструктура (электростанции и электрические сети, дороги, транспорт и прочее) продолжают разрушаться. Коррупция, бегство капиталов, устаревшая индустрия, неоформившаяся банковская система - все это российские реалии, усугубляемые демографическим фактором - вымиранием людей, еще помнящих единую страну, по которой можно было путешествовать из конца в конец, получая обычную зарплату. Нет ничего удивительного, что в этих условиях происходит отчуждение регионов от центра и друг от друга. Рвутся этнические и социальные связи, народ атомизируется. Процессы разломов уже идут. По логике западных аналитиков, они должны закончиться всеобщим распадом.
   Чем западный анализ отличается от нашего, российского? Только выводами. От фактов никуда не денешься, из них выводятся тенденции. По мнению западных экспертов, они неизбежно ведут к краху. Мы надеялись и надеемся на куда более светлое будущее.
   Против "светлого будущего" не возражают и западные аналитики, ибо деградация такой большой по территории и населению страны, имеющей, к тому же, ядерное оружие, способна спровоцировать общемировой кризис, который затронет интересы США и/или их союзников, а также вызовет серьезную драку за "полутруп" России между сильными соседями. Превращение ее в страну-банкрота, в "зону бедствия", в "поле боя" очень опасно. Поэтому-то, а вовсе не из любви к нам, для нас разрабатываются "сценарии спасения".
   Самый радужный - "Ускоренная демократизация и переход к рыночной экономике". Однако, по убеждению аналитиков, для этого потребовалось бы почти чудесное преображение элитарных и правящих кругов России, что маловероятно.
   Пессимистический сценарий - "Авторитарное управление и государственный капитализм". Он вероятнее "радужного", но тоже не слишком вероятен. Для его осуществления у авторитарной власти просто не хватит ресурсов - ни экономических, ни управленческих, ни идеологических, ни патриотических. Государственный аппарат чересчур уродлив и неэффективен, он способен лишь на то, чтобы окончательно установить закрытую, паразитическую, сверхбюрократизированную политическую систему, непригодную для решения задач, возникающих в эпоху глобализации.
   Наиболее реалистичным западные аналитики считают сценарий застоя. "Застой" - это консервация нынешней половинчатой системы и периодические вялые, половинчатые попытки провести настоящие реформы. Они, скорее всего, будут заключаться в перераспределении скудных ресурсов и влияния в рамках существующей системы (перманентный вялотекущий передел собственности), то есть в узком кругу безответственных, сменяющих друг друга политических и коммерческих фигур.
   Сколько просуществует нынешняя невнятная система, сказать сложно. Может быть, долго. А может быть, рухнет в одночасье, для чего хватит незначительного толчка, отнюдь не смертельного внешнего или внутреннего воздействия, какого-нибудь стихийного бедствия, способного в российских условиях перерасти в кризис общенационального масштаба. А дальше - распад, возрастание международных рисков, связанных с возможностью неконтролируемого расползания по планете оружия массового поражения и инфекционных заболеваний, борьба за осколки России, то есть - сплошная "зона бедствия".
  
   Есть способы эффективнее демократии
  
   Доводы западных аналитиков очень серьезны. Но в них нет ничего такого, чего бы мы не знали сами. Кроме того, они... совершенно плоски. Двумерны. Если вообще не одномерны. Есть цивилизованный Запад, есть варварская Россия. Есть демократия и свободный рынок и есть остальной кошмар. Будущее - это простая экстраполяция тенденций настоящего. Сегодняшнее соотношение сил - вечно. Россия обречена на отставание, на догоняющий, но никогда не догоняющий тип развития... Скажите западным аналитикам про четырехмерный мир ХХI века, про надвигающуюся ноосферную реальность - не поймут. Это даже не самодовольство "золотого миллиарда", даже не ограниченность, это другой способ мышления, восприятия и описания действительности.
   "Типичный образец линейно-прогрессисткой логики, свойственный публичному уровню западного мышления", - сказано в комментарии известного российского аналитического центра "НАМАКОН" к докладу председателя Национального совета по разведке США Джона Гэннона. Но наш, российский опыт убеждает нас, что мир не одномерен и не двумерен, а уж, во всяком случае, трехмерен и движется в сторону четырехмерности. У нас не "линейно-прогрессистская", то есть, не одномерная или двумерная, а уж, во всяком случае, трехмерная логика, которая все чаще переходит в четырехмерную.
   Как, интересно, воспримут западные аналитики посыл Александра Дугина "или великая Россия, или права человека"? Как типичный образец недемократического, тоталитарного, имперского мышления?.. А модель Михаила Веллера - писателя и публициста, на размышления которого из книги "Великий последний шанс" мы уже опирались? Название книги - это, собственно, код предлагаемого автором проекта спасения России. Собственного авторского проекта, в котором автор выступает не просто как публицист, но и как оригинальный мыслитель.
   Россия может быть великой страной. Таков исходный посыл Веллера. Именно "может быть". Потому что сегодня Россия отнюдь не великая страна. Но страна, имеющая шанс. Как ни парадоксально, нам дает его общий кризис цивилизации. "Сегодня Россия имеет уникальный и единственный в истории шанс стать через несколько десятилетий самой цивилизованной, самой культурной, самой гуманной из стран нынешнего глобуса", - утверждает Михаил Веллер. В качестве трамплина для предстоящего взлета нам нужно использовать Европу. Она к этому готова, более того, подсознательно ждет, что ее так используют. А вот готова ли к этому Россия? Об этом можно будет судить по ответу на другой вопрос: является ли для нас демократия той ценностью, отказаться от которой невозможно ни при каких обстоятельствах, или же ради величия, ради процветания страны можно ей пожертвовать? Сумеем ли мы жить по принципу "все, что ведет к величию страны и процветанию народа, - хорошо, а все, что наоборот, - плохо"? Сумеем или нет? Поняв, наконец, что совершенно неважно, как называется это "все" - демократией, диктатурой или как-то еще. Важно совсем иное: использовать шанс. Действительно великий и, видимо, действительно последний. Великий последний шанс.
   Он в том, чтобы подхватить цивилизационную эстафету из одряхлевших рук Европы. Сохранить европейскую цивилизацию в своих границах. Сохранить, ассимилировав, ее ментальность, ее дух, ее мировоззрение, ее духовное здоровье, ее христианскую этику лучших времен, ее жажду открытий, ее неизуродованные представления о справедливости и патриотизме, о здоровье и извращенности. Сохранить - значит перевести европейскую цивилизацию в русскую фазу, обогатившись величием европейского ума, талантом трудиться и благотворностью морали... Сегодня Россия имеет уникальный шанс стать не только пространственным мостом между Западом и Востоком, но и временным мостом между прошлым и будущим, понеся в наступающие века великую европейскую культуру.
   Чтобы реализовать этот шанс, необходима диктатура и только диктатура, настойчиво убеждает Веллер. Страшно вымолвить? Но не нужно бояться слов. Надо вглядываться, вдумываться, вчувствоваться в то, что за ними прячется. Для России сегодня есть вещи поважнее демократии. России необходимо такое устройство высшей власти в стране, которое способно разрешить системный кризис, устранить прямую и явную угрозу существованию народа и государства, их жизни, свободе и независимости. Такое устройство и есть диктатура. Это радикальное средства от бюрократического паралича власти, неспособной решить необходимых задач. Это порядок вместо хаоса и справедливость вместо произвола.
   Диктатура вводится, когда государство находится на краю гибели, а все другие использованные меры оказались неэффективными, когда все узлы и этажи государства поражены распрями, коррупцией, некомпетентностью и не поддаются исправлению, когда интересы влиятельных должностей расходятся с интересами государства и народа, когда народ близок к разорению, отчаянью и бунту, когда раскол в обществе ставит страну на грань гражданской войны, когда большинство народа, желая прекращения губительного хаоса, полагает благотворным "приход правления твердой руки" и связывает с ним свои надежды на восстановление порядка и справедливости.
   Надо ли еще раз подчеркивать, что со всеми этими обстоятельствами мы каждый день сталкиваемся в России? Страна созрела для диктатуры. Поэтому, согласно Веллеру, ее надо вводить - сознательно, обдуманно, конституционно, не дожидаясь, пока она возникнет стихийно и, по российскому обыкновению, бездарно. Да, именно конституционно, для чего нужна предварительная парламентская проработка закона, нужен назначенный парламентом предварительный, подготовительный срок входа в диктатуру, не превышающий, однако, трех месяцев - экстремальные ситуации не терпят проволочек. Парламент же обязан сформулировать основные задачи, стоящие перед государством и требующие безотлагательного решения, определить шкалу приоритетов, степень очередности, составить общий стратегический план действий. После этого принимается предельно жесткий и не подлежащий изменению в части задач, методов и сроков "Закон о диктатуре". Это закон о противовесах, то есть, по сути, о предсказуемости и разумности диктатуры. Об этом, понятно, требуется позаботиться до ее введения. Как и о выходе из нее - после выполнения ее своих задач...
   Вот так. Многомерная логика подсказывает, что диктатура может использоваться вместо демократии и рынка и эффективнее демократии и рынка для достижения тех же и еще более сложных целей. Парадокс? Но парадокс - это прорыв в иное измерение, где расстояние между стартом и финишем, огромное в одномерном мире, стремится к нулю.
  
   Страна - для тебя, ты - для страны
  
   Однако для достижения "линейных" целей в "линейных" условиях рецепт "демократия плюс свободный рынок" подходит. Примеров здесь достаточно. Хрестоматийный - спасение Германии после Второй мировой войны (план Эрхарда). А вот превращение Сингапура в одно из чудес света происходило по более сложному плану, потому что и задача в некотором смысле была посложнее.
   Началось превращение, как и положено, с постановки достойной цели (слово "великая" в случае города-государства, было бы, наверное, чересчур сильным). Первый президент Сингапура после получения страной независимости в 1963 году предложил подданным потрудиться над созданием европейского оазиса в Юго-Восточной Азии, конкретно - на сонном, заболоченном острове, раздираемом бунтами и национальными страстями в условиях полного отсутствия природных ресурсов, даже питьевой воды.
   Первые шаги первого президента, китайца Ли Куан Ю, были решительными и крутыми. Он низверг коммунистов, в союзе с которыми пришел к власти, выделил город-остров из состава Малайской Федерации и принялся насаждать западный стиль хозяйствования. От западной экономики президент взял многое, поэтому английский стал вторым государственным языком. Но и свое нашлось. Для подъема образования и привлечения капиталов были снижены налоги и торговые пошлины, ввозные пошлины отменены вовсе, как и любые запреты на торговлю. Были введены очень жесткие законы, корректирующие поведение граждан: штраф за непогашенный окурок - 500 долларов, за пререкание с полицией - столько же; полный запрет порнографии; за ввоз более 13 граммов наркотических веществ - смертная казнь...
   Как следует классифицировать сингапурскую систему? Экономика - рыночная, но демократией, честно говоря, что-то не пахнет, скорее - диктатурой. Но очень своеобразной: "диктатор" Ли Куан Ю переизбирался 8 раз за 31 год своего правления. И переизбирался вполне демократическим путем. Если уж считать правление Ли диктатурой (а западные журналисты не уставали навешивать на него этот ярлык), то диктатурой интеллектуальной элиты. Будучи выпускником Кембриджа, президент собрал правительство себе под стать.
   В 60-е годы оно взяло курс на создание и развитие трудоемких отраслей, чтобы обеспечить занятость населения. Безработица исчезла быстро, наоборот, возник избыток рабочих мест. Поэтому государство всеми силами начало стимулировать и до сих пор стимулирует повышение рождаемости - значительными выплатами, льготами, пособиями и прочим.
   В 70-е годы курс правительства сменился: началось приоритетное развитие наукоемких и капиталоемких отраслей. Интеллектуальная элита умела смотреть далеко вперед: на самых важных, завтрашних направлениях науки и производства создавались государственные предприятия, оснащенные по последнему слову техники, которые передавались затем в частные руки, - умное государство демонстрирует чутье, опережающее даже чутье бизнеса, но, создав отрасль, не желает нести расходы, а предпочитает направить средства в новые нужные отрасли.
   Сегодня Сингапур - глобальная база для любого бизнеса, международный финансовый центр с представительством более двухсот крупнейших мировых банков. Он входит в двадцатку богатейших стран мира, имеет гигантские золотовалютные резервы и второй в Азии, после Японии, валовой национальный продукт на душу населения и, соответственно, уровень жизни. Свыше 90% сингапурцев живут в государственных жилых комплексах. Это самый активный в мире торговый порт, крупнейшие морские и воздушные ворота между Западом и Востоком. По количеству автомобилей на один километр дорог Сингапур почти в два раза обогнал Японию и в три раза - США.
   В чем же все-таки секрет сингапурского экономического и социального чуда? Главным образом, в дальновидности его правительства. Все 40 с лишним лет Сингапуром управляли талантливые, исключительно честные, проницательные лидеры, поставившие перед собой задачу максимального роста благосостояния народа. Именно она, а не превращение страны в европейский оазис на территории Азии, была самой важной для власти. В правительство отбирались люди, действительно способные генерировать идеи и управлять процессами, заниматься трансформацией системы, создавать необходимую инфраструктуру (жилищную, транспортную, образовательную), обеспечивать политическую стабильность, предсказуемость, поддерживать ясную и справедливую юридическую систему, способствующую возникновению благоприятной обстановки для бизнеса.
   А еще они могли взвешенно, по-деловому подойти к развитию экономики. Страна располагала только выгодным местоположением и людьми. География была использована по максимуму, в образование и обучение людей - вложены огромные средства. Ввиду того, что внутренний рынок был очень мал и беден, жизненной необходимостью стали ориентация на мировой рынок, сотрудничество с транснациональными корпорациями. Они создали в стране предприятия, ориентированные на выпуск экспортной продукции. Подобный подход в 60 -70-х годах считался ошибочным и еретическим, ибо страны третьего мира полагали ТНК эксплуататорами. Но одаренные сингапурские лидеры раньше других поняли, что международные компании могут эксплуатировать развивающуюся страну только в том случае, если во главе ее стоят некомпетентные и коррумпированные руководители, думающие лишь о собственном кармане. Кроме того, ТНК предлагали новейшие технологии, несли с собой современный менеджмент, обучили персонал, создали рабочие места и рыночную сеть сбыта экспортных товаров.
   Спустя 34 года после начала преобразований пришло время основать Комитет по развитию Сингапура в ХХI веке, и премьер- министр Го Чок Тонг его основал. Перед Комитетом была поставлена задача дать рекомендации по укреплению социальных устоев страны - общественной сплоченности, чувства принадлежности к нации и взаимной ответственности. Ключевой идеей программы является концепция "Активное участие граждан в жизни страны". Они должны вносить свою лепту в построение лучшей жизни в виде идей и усилий. Крайне важным признается воспитание в жителях страны убеждения, что Сингапур принадлежит им и они принадлежат Сингапуру. "Страна - для тебя, ты - для страны", - говорит власть, обращаясь к каждому гражданину. Для того чтобы реализовать концепцию "активного участия", нужно вовлекать людей в процесс формирования политики правительства, больше консультироваться с населением по вопросам управления. Чем не кодекс строителя коммунизма? Но, в отличие от бывшего советского, живой и работающий. Ибо народ поверил своему правительству еще 40 лет назад и с тех пор не теряет веру. А поверил благодаря полностью прозрачной жилищно-коммунальной реформе. Она породила строительный бум, послужила локомотивом экономики Сингапура и превратила город-остров в "страну новоселов". Современный дом сингапурца - это просторная квартира со всеми удобствами в жилом массиве, который построен государством на государственной земле.
   Словом, Сингапур нашел свой путь к успеху, исходя из присущих только ему особенностей. Он импортировал капитал, рабочую силу и даже землю. Страна многое заимствовала, но никому не подражала, исходя из принципа "каждая страна должна найти свой собственный путь". Для Сингапура это путь развития человеческого капитала через знания, образование, навыки. И это, видимо, самый надежный путь, потому что сырьевые ресурсы рано или поздно истощаются, а грамотное, квалифицированное, активное население остается и со временем превращается в сплоченную, просвещенную, культурную нацию. Такую цель поставил перед народом в 1990 году премьер-министр Го. И это, согласитесь, цель иного, куда более высокого уровня, чем достижение благополучия.
  
   Будущая Россия о. Павла
  
   То, что смогла сделать крошечная, лишенная ресурсов страна, никак не может сделать огромная и богатая ресурсами Россия. Нам очень нужна национально особая программа реформ, а не стандартные рекомендации Международного валютного фонда для развивающихся стран, которым прилежно следовали "ельцинские завлабы".
   Национально особую программу еще в 1933 году разработал русский философ-космист Павел Александрович Флоренский. Собственно, это не просто программа, а своеобразный философско-политический трактат. Отец Павел написал его в следственной тюрьме НКВД под угрозой смерти, при тюремных пытках и издевательствах за несколько дней и закончил 26 марта 1933 года. Вероятно, это последняя цельная философская работа Флоренского. Она называется "Предполагаемое государственное устройство в будущем".
   В этом "предполагаемом устройстве" важны следующие элементы:
      -- Государственный строй.
      -- Аппарат управления.
      -- Образование и воспитание.
      -- Религиозные организации.
      -- Сельское хозяйство.
      -- Добывающая промышленность.
      -- Перерабатывающая промышленность.
      -- Финансовая система.
      -- Торговля.
      -- Кадры.
      -- Научные исследования.
      -- Народное здравие.
      -- Быт.
      -- Внутренняя политика (политическое управление).
      -- Внешняя политика.
   Кроме того, Флоренский обдумывает "Общие положения", "Исторические предпосылки" и вопросы "перехода к обсуждаемому строю".
   "Устройство разумного государственного строя зависит прежде всего от ясного понимания основных положений, к которым и должна приспособляться машина управления", - пишет философ. В число этих положений, с его точки зрения, не входит "священная корова" демократии. Ибо задача государства состоит не в том, чтобы возвестить формальное равенство всех его граждан, а в том, чтобы поставить каждого гражданина в подходящие условия, при которых он сумеет показать, на что способен. Поэтому нет никакой необходимости втягивать людей в политику: политическая свобода масс в государстве с представительным правлением есть обман и опасный самообман, отвлекающий от полезной деятельности и вовлекающий в политиканство. Демократический принцип представительства вреден: он ведет к господству случайных групп и всеобщей продажности, пресса погрязает во лжи, судопроизводство становится инсценировкой правосудия. Вся жизнь цивилизованного общества становится внутренним противоречием. Кроме того, ни одно правительство, если оно не желает краха, не может опираться на решения большинства, вносит в них свои коррективы и по существу не признает демократии, но пользуется ей для прикрытия. К чему правительство должно быть чутко, так это к голосу специалистов, ученых. Выслушивая всех тех, кто этого достоин, правительство, тем не менее, должно поступать по собственному разумению и брать на себя государственную ответственность.
   Глава государства должен получать обширную информацию и обсуждать проблемы с экспертами до тех пор, пока не добьется окончательной ясности, но решает он сам и за свое решение тоже отвечает сам. "Это он виноват, если материал, ему данный, оказался недостаточно полным или недоброкачественным: его дело выбирать себе советчиков". Вообще, по Флоренскому, роль лидера государства уникальна и определяюща. "Никакие парламенты, учредительные собрания... не смогут вывезти человечество из тупиков и болот, потому что тут речь идет не о выяснении того, что уже есть, а о прозрении в то, чего еще нет. Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада. Это лицо, на основании своей интуиции, пусть и смутной, должно ковать общество. Ему нет необходимости быть ни гениально умным, ни нравственно возвышаться над всеми". Что ему необходимо, так это гениальная воля, "воля, которая стихийно, может быть, даже не понимая всего, что она делает, стремится к цели еще не обозначившейся в истории... Будущий строй нашей страны ждет того, кто, обладая интуицией и волей, не побоялся бы открыто порвать с путами представительства, партийности, избирательных прав и прочего и отдался бы влекущей его цели... На созидание нового строя, долженствующего открыть новый период истории и соответствующую ему новую культуру, есть одно право - сила гения, сила творить этот строй. Право это, одно только не человеческого происхождения и потому заслуживает названия божественного. И как бы ни назывался подобный творец культуры - диктатором, правителем, императором или как-нибудь иначе, мы будем считать его истинным самодержцем и подчиняться ему не из страха, а в силу трепетного сознания, что пред нами чудо и живое явление творческой мощи человечества".
   Государственный строй, по Флоренскому, должен базироваться на началах не демократии (что ясно и из предыдущего), а диалектики. Государственная политика должна быть решительно отделена от конкретных проявлений отдельных сторон и направлений жизни общества. Во всем, что должно быть единым, требуется предельная централизация; напротив, во всем том, что, не затрагивая целостности государства, может и должно быть многообразным, что своим многообразием обогащает государство и делает отдельные его части нужными и интересными друг другу, необходима децентрализация, но опять-таки на принципе единоначалия, а не на демократическом принципе. При полной унификации основных политических устремлений всякий район страны должен творить свои ценности, нужные всему государству, и нивелировать эти возможности значит лишать великое государство смысла его существования. Найти каждому из народов свою функцию в великом сотрудничестве, к его удовлетворению и в то же время наиболее рационально использовать местные особенности, а именно, климат, характер почвы, богатства недр, этнические моменты - задача не из легких, но для чего же еще существуют правители, как не для решения трудных задач?..
   Из всех естественных богатств страны наиболее ценное богатство - ее кадры, полагает Флоренский, так что не исключено, что государство будущего станет гордиться не сейфами с золотым запасом, а списками имен своих работников. Аппарат управления - как общегосударственного, так и частного - должен, по убеждению философа, формироваться сверху вниз, а не снизу вверх, то есть через назначение должностных лиц (при самом широком и тщательном рассмотрении кандидатур и при контроле специальных инспекторов), а не через их выборы. Несоответствие назначений будет в значительной мере предотвращаться малой связью между зарплатой и должностью: зарплата должна быть связана с конкретным лицом, а не с должностью, так что должность сама по себе не будет заманчивой для неподходящих лиц, а повышение зарплаты должно быть обусловлено стажем и социальными заслугами.
   "Государство, начинающее будущую культуру, смотрит вперед, а не назад, и свои расчеты строит на будущем, на детях", - такими словами открывает Флоренский раздел о воспитании и образовании. Согласно его предложениям, дети должны как можно дольше оставаться детьми, а для этого их надо изолировать от политических тревог, от дрязг жизни. На первом месте в школе должно находиться воспитание, а не учеба. Воспитание привычки к аккуратности, к точности, к исполнительности, взаимного уважения, уважения к высказываниям и чувствам товарищей, вежливости, привычки не рассуждать о том, чего не знаешь, критичности по отношению к себе, половой чистоплотности, преданности государству и своему долгу, интереса к делу, наблюдательности, вкуса к конкретному, любви к природе, привязанности к своей семье, отвращения к хищничеству по отношению к людям, животным, природе, наконец, физическое развитие - таковы элементы, внедрением которых в школе необходимо озаботиться первым делом.
   Начальная и средняя школа должны находиться под ведением местных организаций и по возможности быть децентрализованными. Единство школы отвергается, напротив, допускается разнообразие типов, программ и способов обучения при соблюдении минимума необходимых государственных требований. Средние учебные заведения желательно размещать в малых городах, в усадьбах, среди природы. Высшие следует распределить по всей стране. Это повысит общий культурный уровень, создаст более здоровый быт, свяжет институты с местными условиями, с природой, повысит воспитательные возможности. Кроме того, поместить профессоров и преподавателей в спокойные, здоровые, как бы специально предназначенные для творчества места - значит предоставить им возможности роста и научного плодоношения.
   Экономическое направление предполагаемого государства Флоренский мыслит как государственный капитализм. Под ним понимается такая экономическая организация общества, при которой орудия производства принадлежат непосредственно государству. В сельском хозяйстве основной производственной единицей должен быть колхоз, ввиду своей наибольшей выгодности, но наряду с ним допускается существование артелей, личных хозяйств и других хозяйственных организаций. Колонизация, специальные или редкие культуры, особенности местного ландшафта могут привести к появлению хозяйств в особых формах.
   Говоря о добывающей промышленности, Флоренский вводит мысль о государстве будущего как о "по возможности самозамкнутом, независимым от оценок и цен внешнего мирового рынка". С современной точки зрения проповедь самодостаточности, изоляционизма звучит весьма странно, как, впрочем, и отрицание философом представительной демократии. Но у философа, к тому же - философа-космиста свой, существенно отличающийся от нынешнего взгляд на вещи. О. Павел вообще имел репутацию консерватора, лояльного по отношению ко всякой власти, в том числе коммунистической, чем его не раз корили (например, его постоянный оппонент Николай Бердяев). Однако дело, по-видимому, не в веках "гнета и покорности", нашедших свое выражение в мировоззрении Флоренского. Философ придерживался принципа "принятия данности", признавая за данность историческую реальность, из которой следует исходить всякому истинному политику. Поэтому Флоренский и пишет, что "порядок, достигнутый советской властью, должен быть углубляем и укрепляем, но никак не растворен при переходе к новому строю". (Не правда ли, этот вывод философа хорошо согласуется с нашей мыслью, по которой реформирование ведется путем построения рядом с существующей системой новой системы и постепенной передаче ей необходимых функций управления и производства?)
   Так что в "Записке" речь идет не об идеальной, а о достаточно реальной модели - в условиях данной исторической реальности. А идеальная модель для Флоренского - средневековый тип иерархической власти и государства как монархии, где не могло быть никакой демократии и никакого равенства между людьми. Наоборот, средневековое миросозерцание строилось на представлении о том, что каждый человек имеет свое предназначение, свой долг перед Творцом и потому - свое место в жизни.
   Вот и у Флоренского государственная политика будущего государства должна обеспечивать не политическое равенство, а разделение сфер деятельности и специализацию. Иерархический строй, устраняя всеобщее равенство, дает возможность многоступенчатого самовыявления в разных сферах - национальной, культурной, научной, хозяйственной. Такое государство не нуждается в каких-либо партиях. "Оппозиционные партии тормозят деятельность государства, партии же, изъявляющие особо нарочитую преданность, не только излишни, но и разлагают государственный строй, подменяя целое государство, суживая его размах, и в конечном счете становятся янычарами, играющими государственной властью. Разумной государственной власти не требуется преторианцев, в виде преданности желающих давать директивы".
   В государстве, построенном по "идеально-реалистичной" модели Флоренского, придется ко двору и новая философия хозяйства, о которой писал Сергей Булгаков. В ее основе, напомним, лежит мысль "о сродстве мира и человека, их взаимно-обусловленности, их пронизанности друг другом, их существенной связности между собой". И это накладывает особые обязательства на человека. Флоренский считал разрушение природы гибельным для людей, ибо, принося в жертву своей корысти природу, человек приносит в жертву самого себя. "Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели".
   Понятно, что появись такое "государство Флоренского" в современном мире (даже в современном философу мире 70-летней давности), оно выглядело бы совершенной "белой вороной" со всеми вытекающими последствиями. Поэтому Флоренский и говорит о желаемой "самозамкнутости" этого государства, что обеспечит ему независимость от внешнего рынка, то есть от импорта сырья, товаров, продовольствия. Что вполне по силам нашей стране, так это независимость от импорта большинства видов сырья (СССР был в этом отношении полностью самодостаточным, "самозамкнутым"). Флоренский уделяет добывающей промышленности особое внимание. К ней он относит лесное дело, горное дело, добычу продуктов моря. Развитие этих отраслей должно идти путем углубленного изучения и индивидуализации, а не копирования заграничной практики, то есть, по убеждению философа, следует двигаться не по направлению западного типа, пусть и с обгоном, а по самостоятельному направлению, вытекающему из особенностей страны. У нас есть много того, чего нет за границей, и нет многого, что есть там. Чутко присматриваясь к зарубежному опыту, мы должны решать свои задачи и - своими средствами.
   Флоренский, наверно, и помыслить не мог, что спустя 70 лет Россия будет балансировать на грани превращения в сырьевой придаток Запада, что сырье станет основным источником притока в страну валюты. Он полагал, что ввиду внешней политики, направленной в сторону самоизоляции от мирового рынка и отказа от вмешательства в политическую жизнь других стран, потребность в валюте будет небольшой, а в перспективе - стремиться к нулю. При этом промышленность будет интенсивно развиваться благодаря децентрализации с вытекающей отсюда конкуренцией - как между госпредприятиями, так и между ними и остальными предприятиями. Особо нужно будет заботиться о развитии небольших предприятий, которые могут идти впереди больших заводов - научно-экспериментальных, изобретательских, где проявляется инициатива и техническое творчество. Местная индивидуальная промышленность получит от них материал, который трудно и дорого получать на больших государственных предприятиях.
   Воплощение технических идей, признает Флоренский, дело весьма непростое, даже когда сама идея вполне созрела, и часто проходят долгие годы, прежде чем удается наладить соответствующее производство. Поэтому необходимо создавать как можно больше таких предприятий (сейчас их называют внедренческими, венчурными, малыми научными и т.д.), причем они не должны входить в зону государственной ответственности, включаться в государственные планы: в этом случае "развитие их быстро прекратится", ибо "прогресс в технике всегда основан на свободной игре инициативы и выживания немногих направляющих комбинаций".
   А так как современная экономика всецело зависит от техники (если Флоренский сказал подобное о современной ему экономике, что же говорить о нынешней?), а последняя обусловлена научными исследованиями, то в самозамкнутом государстве, прокладывающем путь к новой культуре в новых природных и социально-исторических условиях, науке принадлежит решающее значение. Поэтому чрезвычайно важна ее эффективная организация. Выстраивая ее, необходимо помнить, "что творчество идет путями прихотливыми и непредвиденными заранее, что у каждого созидающего ума имеются свои подходы и свои приемы". А признание индивидуализации творчества подводит к выводу, что нежелательно собирать творцов в какие-то большие скопления, что исследовательские учреждения не должны быть громадными, централизованными, собранными в одном месте. Это вредно не только науке, но и всей стране, поскольку обескультуривает ее и нарушает равновесие между центром и периферией.
   Значит, надо идти путем создания многочисленных, сравнительно малых, весьма специализированных по задачам и индивидуализированных по научным кадрам исследовательских учреждений, рассеянных по всей стране, внедренных в самые глухие уголки, и тесно увязывать их с местными условиями, направлять на реализацию местных возможностей, заинтересовывать конкретной, жизненной работой на благо страны. Это серьезно поможет общей децентрализации культурно-экономической жизни, которая должна быть проведена государством во всех областях. В каждой области, таким образом, появятся свои специалисты в том круге вопросов, которые представляют особую важность для области, причем специалисты узкие, лучшие в стране, возможно, лучшие в мире. Принимая непосредственное участие в делах края, хотя и только научное, зная их досконально, эти специалисты смогут стать действительно компетентными экспертами, деятельность и советы которых помогут интенсификации хозяйства и культуры.
   Показательно, что Флоренский ставит раздел о быте впереди разделов о внутренней и внешней политике. Быт - неотъемлемый момент человеческой жизни, и государство должно понимать, что забота о быте входит в число необходимых задач управления. Здоровье народа, работоспособность, преданность стране, способность к творчеству - "все это существенно зависит от наличия сочного и красивого, здорового быта... Без быта нет и вкуса жизни...Быт коренится в истории... Полнота государственной жизни - в богатстве и разнообразии проявлений быта, соответствующего богатству и разнообразию местных условий. Нивелировка быта неминуемо поведет ук уничтожению вкуса жизни, радости бытия, а потому и к рабскому труду и ко всяческому обеднению. Крепкая сплоченность государства опирается не на монотонную унификацию всех его частей, а на взаимную их связь, обусловленную глубоким сознанием взаимной необходимости частей, нужности каждой из них на своем месте...Быт есть цветение жизни каждой из частей государства".
   Главное во внутренней политике государства для Флоренского - принципиальный запрет каких бы то ни было партий и организаций политического характера. Отсюда вытекает задача школьного и общественного политического воспитания: вырабатывание автоматической привычки "проводить резкую пограничную линию между политикой и неполитикой" С другой стороны, необходимо, чтобы политическое управление тоже не переходило демаркационную линию и не вмешивалось в вопросы общей культуры, не делало политикой то, что ей не является. Устойчивость государства во многом зависит от уравновешенности обоих начал - внутренней политики и общей культуры, поэтому государство обязано следить за их сбалансированностью.
   В разделе о внешней политике Флоренский возвращается к шокирующей, на наш нынешний вкус, мысли о самодостаточности государства, крепкого изнутри, могущественного, но миролюбивого, даже индифферентного к внешнему миру, замкнутого в себе целого, не нуждающегося во внешнем мире и по возможности не вмешивающегося в него, живущего своей полной, богатой жизнью. При этом вся экономическая политика подобного государства должна быть построена таким образом, чтобы оно могло удовлетворяться внутренними ресурсами и не страдало бы от изоляции, как бы долго она ни тянулась, в основном, потому, что культура распадающегося капиталистического мира очень "ядовита", и контакты с ним хорошо бы ограничить научными и техническими вопросами...
   Для перехода к такой "идеально-реалистической" модели, то есть, реализации "программы Флоренского" требуются определенные действия и условия. Прежде всего, физически и нервно истощенному народу необходим отдых, ибо налицо усталость всей страны, напряженно и трудно жившей почти два десятка лет (этот вывод, сделанный в 1933 году, совершенно справедлив и для 2007 года). Большинству населения, если не всем, писал Флоренский, все эти годы приходилось затрачивать много жизненной энергии - гораздо больше, чем это бывает вообще. Участие в политике, когда-то столь желанное для многих, перестало быть заманчивым. За временем траты накопленных сил должно последовать время их накопления, "степенного и тихого созидания на фундаменте уже построенного". Эта передышка возможна только в том случае, если страну поведет выдающийся лидер, и поведет так, чтобы обеспечить каждому ту политическую, культурную и экономическую работу, для которой он предназначен.
   В чем же все-таки состоит главный тезис программы Флоренского? Пожалуй, в том, что страна, "обескровленная двумя революциями, гражданской войной, террором" (читай - двумя десятилетиями разрушительных реформ, разграблением, вымиранием), народ, "изнемогающий под бременем атеистического режима" (читай - духовно опустошенный, униженный, обворованный), хозяйство, "влекомое в пропасть преступным расхищением естественных богатств" (что можно слово в слово повторить сегодня, спустя 70 с лишним лет) все-таки сможет дать миру образец новой культуры и нового мировоззрения. Этот тезис актуален и сейчас. В нас живет та же надежда и та же вера.
  
   Технологическая традиция
  
   Помолчим благоговейно перед памятью Павла Александровича Флоренского. Это был человек евразийского масштаба. Даже масштаба вселенского. Богослов и религиозный философ, социальный философ, нравственный авторитет (каковую роль впоследствии играл Д.С. Лихачев и в полной мере не успел сыграть другой "Д.С.Л." - Д. С. Львов). И, к тому же, о. Павел - еще и серьезный ученый-электротехник, один из ведущих научных сотрудников Всесоюзного электротехнического института. Поэтому раздел о науке в "завещании" Флоренского написан с полным знанием дела и с ясным пониманием значения технологий для будущего России.
   Слово "технологии" в 1933 году употреблялось гораздо реже, чем сейчас, и понималось гораздо уже, в сугубо техническом, конкретном смысле ("технологическая оснастка", например, или "технологическая цепочка для получения какого-то продукта"). А вот Флоренский вкладывает в него куда более широкий, близкий к современному смысл, заявляя, что экономика всецело зависит от техники, а последняя обусловлена научными исследованиями. Разве не то же самое утверждаем сегодня мы, говоря о переходе к экономике знаний, иначе, экономике, базирующейся на наукоемких технологиях?.. Совершенно то же самое. И, утверждая это, мы находимся в русле российской философской, экономической, хозяйственной традиции. В ее границах, отдавая себе ясный в этом отчет, полностью сознательно оставался и сам Флоренский. Именно российской, а не западной, отечественной, а не заимствованной!
   Ярчайшим представителем этой традиции был Христофор Семенович Леденцов - фигура для России, несомненно, знаковая, но не вызывающая интереса у современной публики, да что там - публики!.. К его делам не проявляют интереса и те, кто мог бы многое понять, многому поучиться и многое позаимствовать - ученые, организаторы науки, предприниматели и финансисты, рискующие заняться наукоемкими технологиями. Леденцов ныне почти забыт, а ведь он - великий гражданин, без преувеличения совершивший сыновний подвиг во имя Родины. В записке, озаглавленной "Нечто вроде завещания", он писал:
   "Я бы желал, чтобы не позднее 3 лет после моей смерти было организовано Общество... если позволено так выразиться, "друзей человечества". Цель и задача такого Общества помогать по мере возможности осуществлению если не рая на земле, то возможно большего и полного приближения к нему. Средства, -- как я их понимаю, -- заключаются только в науке и в возможно полном усвоении всеми научных знаний..."
   Кроме философского завещания, Леденцов, человек дела, оставил, разумеется, и юридическое и заложил материальную основу Общества. Ее составили два неприкосновенных капитала. Первый -- 100 тысяч рублей золотом -- Леденцов успел при жизни внести в кассу Императорского Московского университета, второй отошел Обществу после кончины жертвователя. Состояние Христофора Семеновича приближалось к двум миллионам рублей золотом, ежегодные доходы от неприкосновенного капитала составляли от 100 до 200 тысяч рублей -- сумму по тем временам огромную. К 1914 году реализация имущества Леденцова принесла 1.881.230 рублей. Распродажа недвижимости продолжалась вплоть до закрытия Общества.
   Леденцов умер в 1907 году, первое чрезвычайное собрание совета Общества состоялось 18 мая 1909 года (не позднее трех лет после смерти основателя, как того и требовало завещание). Собравшиеся говорили о беспримерной сложности, многотрудности и разнообразии стоящих перед Обществом задач - как научно-технических, предпринимательских, гуманно-просветительских, так и касающихся внутренней жизни организации. Для их решения должны были собраться выдающиеся люди. И они пришли. И выразили единодушное желание "исходатайствовать право на присвоение Обществу имени его основателя, Х.С. Леденцова, на что и воспоследовало соответствующее разрешение".
   Выдающиеся умы собрались под знамена Общества в период экономического подъема в России, в годы формирования мощной прослойки предпринимателей. Причем подъем этот сопровождался подъемом науки и техники. Более того, обнаруживалось, что экономический подъем прямо зависит от технологического. Понять это в начале ХХ века было совсем не просто. Но в России это поняли. Век назад у нас пришли к мысли, которая сейчас стала аксиомой: прогресс промышленности, а значит, и успех бизнеса в решающей степени зависит от использования прорывных технических идей, изобретений и открытий.
   Для их внедрения была нужна специальная организационная структура. Ее прообраз явился профессору Московского университета, первому русскому физику-теоретику Н.А. Умову во время встреч и бесед с Х.С. Леденцовым. К ученому за советом пришел меценат, но меценат нетипичный. Типичные меценаты жертвуют деньги на развитие искусств, они любят художников, артистов и поэтов. Людей науки они любят меньше, людей техники - инженеров и изобретателей - почти не замечают. Пришедший к профессору нетипичный меценат не хотел "дела благотворения, исцеляющего язвы людей, случайно опрокинутых жизнью". Он хотел содействия. Причем, не театру, не искусствам, а изобретательству и наукам, на современном языке - научно-технологическому прогрессу, на языке той эпохи - успехам опытных наук и их практических применений...Что ж, обретя завещанные миллионы, замышленное Общество вполне могло им содействовать.
   Как выглядело "содействие" на практике, показывает список дел Общества. Мы обязаны ему организацией в России первых научно-исследовательских институтов. Так, было решено открыть Московский Научный институт со специализацией в разных дисциплинах. Осуществление этого замысла началось с создания сначала лаборатории, а затем и специального института для П.Н. Лебедева, работы которого были высоко оценены и Попечительским советом университета, и Советом Общества и признаны заслуживающими поддержки. При жизни Лебедева предполагалось открытие Физического института - части Московского Научного института Леденцовского Общества. На Миусской площади в Москве было построено на средства Общества специальное здание. В декабре 1916 года, уже после кончины Лебедева, здесь был открыт первый - в современном смысле - научно-исследовательский институт России - Институт биофизики и физики. В 1929 году он был реорганизован в Физический институт АН СССР - знаменитый ФИАН. Еще раньше от него отпочковались Институт физики Земли, Институт рентгенологии и радиологии, Институт стекла. Наследником Института Леденцовского Общества является также Институт биофизики АН СССР, впоследствии - РАН.
   На средства Общества была построена и оборудована лаборатория И.П. Павлова в Петербурге и аэродинамическая лаборатория Н.Е. Жуковского при Московском университете и лаборатория для испытания гребных винтов и моделей при Московском Техническом училище (из нее вырос знаменитый ЦАГИ). Общество финансировало работы выдающихся химиков А.Е. Чичибабина, Л.А. Чугаева, Н.М. Кинжера и исследования В.И. Вернадского по радиоактивным минералам Российской Империи. Их лаборатории - ростки будущих институтов Академии наук СССР, а затем и РАН. Общество субсидировало изыскания К. Э. Циолковского, работы В.И. Гриневицкого по двигателям внутреннего сгорания, издало научные труды Д. И. Менделеева, И.И. Мечникова, Н.А. Умова. На средства Общества строится биостанция на Карадаге. Периодическую материальную поддержку от Леденцовского Общества получали Московское общество испытателей природы, Русское физико-химическое общество, Оргкомитет Первого Всероссийского съезда по вопросам изобретений, который состоялся в Москве в октябре 1916 года. Общество способствовало появлению пионерных работ по авиации, телевидению, радиоактивности...
   С началом Первой мировой войны создаются рентгеновские установки для медицинских целей, благодаря которым спасены жизни многим раненым. Значительную часть средств Общество направляет на медицинские исследования и приготовление остродефицитных лекарств, в частности, морфия и кодеина. Их производство было налажено А.Е. Чичибабиным с помощниками в Московском Техническом училище. Субсидировались также проводимые в 1916-1917 годах под руководством Н.Я. Демьянова опыты по получению новокаина в Московском Сельскохозяйственном институте.
   Время призвало под флаг Общества цвет российской науки. В совет, кроме председателя С.А. Федорова и товарища председателя Н.А. Умова, вошли такие знаменитости, как П. Н. Лебедев, Н. Е. Жуковский. В ревизионную комиссию был включен В. И. Вернадский. Почетными членами Общества стали Н. Е. Жуковский, И. И. Мечников, К. А. Тимирязев, Н. А. Умов, С. А. Федоров; среди 110 членов были такие ученые, как Н. Д. Зелинский, К. А. Круг, Д. Н. Прянишников, С. А. Чаплыгин, Д.Н. Анучин. Позднее к ним присоединились А.В. Чаянов, А.Н. Реформатский, А.Н. Северцов, В.Н. Ипатьев, Н.С. Курнаков, Н.К. Кольцов, А.Н. Крылов. Экспертную комиссию по воздухоплаванию возглавил Н. Е. Жуковский; по электротехнике, фотографии, кинематографии, приборам научного и учебного назначения и метеорологии -- П. Н. Лебедев; по химии -- И. А. Каблуков; по технологии волокнистых веществ -- С. А. Федоров. Интеллектуальная мощь, крепкий финансовый фундамент, полная юридическая самостоятельность и свобода хозяйственной деятельности не могли не привести к результатам, которые и поныне позволяют считать эту структуру уникальной, не имеющей аналогов в мировой практике.
   Вот каким великолепным цветом может расцвести национальная традиция - говоря словами Сергея Сухоноса, традиция творческого "Русского Дела". Христофор Леденцов ее не породил, он просто гениально помог ее раскрытию: раскрытию потенциала творческих личностей, способных - при условии согласия денежных дел и дел души - к глубинному постижению и преобразованию окружающего мира, способных нести ему постоянное обновление.
  
   Генетическое противоречие, генетическая надежда
  
   Наверно, технологии - это наше генетическое. Национальное. На все времена. И во все времена ситуация с ними и вокруг них складывается примерно одинаково. Как было в Российской Империи, так было и в империи советской, а теперь точно так же в новой России, а также в тех странах, что возникли из бывших советских республик, например, в Казахстане. Изобрести у нас умеют. Внедрить, изготовить, использовать, продать, заработать на идее, использовать для себя, чтобы сделать жизнь удобнее, комфортнее, качественнее, - нет.
   Паровую машину, одновременно и независимо друг от друга, изобрели Ползунов и Уатт. Машина Уатта заработала, машина Ползунова в России оказалась ненужной, изобретатель - не первый и не последний из русских умельцев - умер в нищете и забвении. Паровоз построили одновременно и независимо друг от друга братья Черепановы и Стефенсон. Паровоз Стефенсона поехал, доставив изобретателя и всемирной славе, о Черепановых помнят только специалисты по истории техники. Попов и Маркони практически одновременно и совершенно независимо один от другого изобрели радиосвязь. Маркони как первооткрыватель известен всему миру, Попов - далеко не всем русским, причем, в основном его вспоминают, когда хотят указать Западу, что мы, дескать, тоже не лыком шиты.
   И таких примеров не счесть. И исторических, и свежих. Из свежих сошлюсь на томограф. Принцип "внутривидения", названный на Западе "томографией", первым открыл светлой памяти питерский ученый Владислав Иванов, а запатентовали открытие и получили за него нобелевскую премию американцы Лаутербур и Дамадиан. Томографы мы закупаем за границей, попытки создать собственное наукоемкое производство провалились, хотя все для этого было - и люди, жаждавшие большого дела, и простаивавшие предприятия с хорошим оборудованием и квалифицированными инженерами и рабочими, и деньги бы нашлись. Вернее, было почти все, все, кроме одного. Не хватало лишь умения воплощать идеи, превращать их в высокотехнологичную продукцию, в вещи, работающие на повышение качества жизни.
   Генетическая способность к творчеству, с одной стороны, и генетическая неспособность пользоваться его плодами, с другой, - вот генетическое российское противоречие. Плюс генетическая, а потому неумирающая надежда, что оно вот-вот разрешится в пользу творчества и все "пойдет путем". Ведь творчество важнее. Умение изобретать - дар Божий, а умение внедрять - дело житейское и потому, вроде, наживное.
   "Нажить" внедренческие умения за долгие века истории нашим талантам так и не удалось, но не изжита и российская вера в спасительную силу идей ("Мы - идеологический народ", - не устает доказывать исследователь мировых циклов Григорий Кваша, подтверждая свою мысль лавиной примеров). Даже провалившись, казалось бы, на самое дно кризиса 90-х годов, когда - помните? - нобелевские лауреаты по экономике предупреждали российскую власть о катастрофических последствиях избранного реформаторами курса, наши мыслители думали не о его перемене, а о том, за счет чего Россия - сегодняшняя, будущая или, может быть, абстрактная, вневременная "Россия вообще" станет великой и могучей.
   За счет чего же? Само собой, за счет технологического рывка в областях, еще не освоенных другими, в пока свободных технологических нишах. Потому что против генетики не пойдешь. Потому что: "Интеллект - это наше. Даже после массового бегства российских "мозгов" за рубеж, даже после того, как образование, наука и здравоохранение оказались либо полностью уничтоженными, либо близкими к уничтожению, именно здесь мы можем потягаться с любой державой". А "тягаться", хочешь, не хочешь, надо, ибо "главными, решающими последствиями развития новых технологий в ХХI веке станет то, что развитые страны уйдут в окончательный непреодолимый отрыв от остальных. Пока последние будут проедать свои природные ресурсы, первые спокойно и, главное, абсолютно бескровно получат над ними контроль.
   Любой человек, способный работать с новыми технологиями, но рожденный в "конченной" стране, либо останется невостребованным, либо будут вынужден уехать с Родины и осесть в развитых странах. То есть будут происходить та же утечка мозгов, что и сегодня, только с упором на узкую специализацию.
   И как следствие этой утечки, в "мертвых" странах начнется замедление их технического прогресса, социальная и финансовая деградация. Все. Конец. Или пожизненное рабство, что ненамного лучше.
   Эта деградация может продолжаться годы, может десятилетия - дело не в конкретном сроке или дате. Дело в том, что она приобретает характер неизбежности..."
   Сегодня эти мысли выглядят тривиальными. Десять лет назад они казались необычными и смелыми, а газета "Московский комсомолец", откуда и взяты цитаты, периодически одаривавшая читателей размышлениями на тему технологического прогресса, могла претендовать на роль передового интеллектуального издания. Постепенно "апелляция к технологиям" стала общим местом. Чаще всего их возможная роль и значение для страны понимались весьма поверхностно, упрощенно. Кажется, все и правда несложно: если есть хорошее изобретение, хорошая идея, хорошая разработка, то почему бы не постараться их внедрить? Логично? Конечно. Но проблема этим не исчерпывается. Она глубже.
  
   Спасительный "взрыв"
  
   В середине 2000-х за нее серьезно взялся журнал "Русский предприниматель". Специальный проект "Русская цивилизация", начатый редакцией в 2004 году, потребовал обращения к технологиям и квалифицированного изучения мировой "технологической ситуации" и тенденций ее развития. Выяснилось, что по уровню технологий за годы реформ Россия катастрофически отстала: если Запад в 90е годы в технологическом плане совершил скачок вперед, то Россия откатилась назад, причем векторы технологического развития "у них" и "у нас" были взаимосвязанными и взаимообусловленными. Распад СССР дал западным странам такую интеллектуальную подпитку, что они смогли "на его костях" качественно ускорить свое движение. Победив в холодной войне, они захватили и освоили советские ресурсы, правда, использовавшиеся из рук вон плохо.
   Из всего этого следовал тревожный вывод: скольжение по накатанной "сырьевой колее", пусть даже в сторону "энергетической империи" (хотя до этой модели тогда еще не додумались), не оставляет России шансов на выживание. Будущее спасение - только в "технологическом взрыве" и только в нем. И такой "взрыв" в России принципиально возможен.
   В чем его спасительный смысл? В том, что преодолевается застой, навязываемый миру глобальными монополиями, особенно губительный для тех, кто не имеет счастья быть причисленными к "золотому миллиарду". Каким образом? Технологии сегодня настолько мощны, что меняют сам способ производства, резко повышая производительность труда, а следовательно, разрушают монополии, благоденствие которых прямо зависит от сохранения нынешнего уровня производительности. Для монополий путь технологического рывка нежелателен и опасен, к тому же он, как выяснилось при анализе, вообще деструктивен - в глобальном плане для мира благотворен застой, сохранение статус-кво, когда значительная часть человечества, занятая на традиционных, пусть и не самых эффективных производствах, может как-то себя прокормить. Налицо еще одно связанное с технологиями противоречие, и уже не чисто российское, а масштабное, планетарное. С одной стороны, нельзя лишать людей средств к существованию, с другой, консервация господства глобальных монополий, ограничение технологического прогресса ведет к дополнительным искажениям структуры мировой экономики, уже и так безобразно деформированной "ссудным процентом".
   Есть ли выход? Есть. Анализ показывает, что разрушительность новых технологий является меньшим злом по сравнению с монопольным загниванием. Поэтому противоречие должно разрешаться в пользу прогресса. Дело, стало быть, за программой, "технологией" самого технологического рывка. В первую очередь, полагают аналитики, он может быть совершен за счет уже существующего сегодня класса так называемых "закрывающих" технологий. Они названы так потому, что, будучи на порядки эффективнее, производительнее старых, делают ненужными, "закрывают" множество широко распространенных, традиционных производств и связанных с ними рынков. Одновременно они, конечно, открывают новые рынки, но их емкость на первых порах гораздо ниже емкости старых, "закрываемых" в результате повышения производительности труда.
   Мировое "технологическое" противоречие разрешимо в принципе, в перспективе, более или менее близкой или, наоборот, отдаленной. Но не сейчас. Сегодня "закрывающие" технологии внедрить невозможно. Это просто никому не позволят. А кроме того, сделать это просто некому. "Закрывающие" технологии - внимание! - разрабатывались преимущественно в СССР как средство конкурентной борьбы с Западом. На Западе же, напротив, их разработка всячески тормозилась, ибо конкурентные преимущества укрепляющемуся глобализму обеспечивало существующее положение вещей. В какой-то степени разрушение СССР можно считать также упреждающим ударом по этим технологиям, смертельно опасным для монополизма "развитых стран". Реформы сделали свое дело: советский технологический задел частично вывезен на Запад, где либо до поры заморожен, либо послужил увеличению технологической мощи стран "золотого миллиарда", частично уничтожен - разрушены создававшие ноу-хау исследовательские и конструкторские коллективы. "Закрывающие" технологии больше не угрожают глобальным монополиям.
   Реалии поражения СССР и наследовавшей ему России в холодной войне именно таковы, поэтому вряд ли можно серьезно относится к восторженным патриотическим речам о "великом русском технологическом заделе, который перевернет мир"... если откуда-то вдруг возьмутся 100 миллиардов долларов (или 200, или 500 миллиардов - чем больше, тем, понятно, лучше). Поэтому российского "технологического реванша" в мировом масштабе пока ожидать не приходится. И не в последнюю очередь потому, что качественно и притом непривычно быстро (уплотнение времени!) изменилась ситуация.
   В буквально на глазах меняющемся мире буквально на глазах стареют, делаются неэффективными, ненужными методы фронтальных наступлений на конкурентов - становится совсем не обязательно "закрывать" что-то повсеместно и сразу. Теперь, чтобы получить практически тот же результат, достаточно наносить прицельные булавочные уколы в чувствительные точки (известно, чтобы остановить циклон, необходимо всего лишь легонько воздействовать на его центр). Для этого служат информационные, интеллектуальные, обобщая - алхимические технологии, иначе, технологии трансмутации, использующие низкоэнергетичные процессы, реакции, идущие на малых мощностях, однако приводящие к настоящим качественным преобразованиям, к подлинным волшебным превращениям. Классический пример - реакция фотосинтеза. Из солнечного света, при потреблении ничтожной энергии, каких-то электромагнитных квантов, ткется зеленое тело растения. То же самое справедливо и для нанотехнологий.
   Много подобных технологий уплыло на Запад из СССР во время реформаторского погрома. Но и в России осталось немало. И не легло на пыльные полки архивов. По данным экспертов, многие идеи были успешно доработаны "под крылом" разнообразных коммерческих структур. В их числе эксперты называют, например, технологии компьютерных войн - абсолютное оружие сдерживания, более дешевое и эффективное, чем ядерное, к тому же экологически чистое, дающее возможность действовать не на основе привычной доктрины гарантированного взаимного уничтожения, а на основе доктрины гарантированного безнаказанного уничтожения противника. Называют и технологии изменения физических свойств материалов (по определению - алхимические). Или технологии беспроводной передачи электроэнергии (по-видимому, наследующие опытам Николы Тесла). Или технологии стимулирования сознания...
   Это не фронтальные "закрывающие" технологии, но, тем не менее, все-таки "закрывающие" - каждая что-то да перестраивает, иногда кардинально. А когда "булавочные уколы" сыплются со всех сторон, количество переходит в качество. Поэтому, прогнозируют эксперты, массовый стихийный выброс этих технологий на рынок вызовет резкое сжатие мировой индустрии и породит мировую экономическую катастрофу. Однако контролируемое постепенное распространении может оказаться благотворным для нормальной глобальной конкуренции, так как высокая производительность труда в развивающихся странах компенсирует недостаток финансовых ресурсов, в том числе и в России, а избыток финансов в странах "золотого миллиарда" компенсирует недостаток производительности.
   В новой мировой конкуренции, по мнению экспертов, преимущество будет на стороне развивающихся стран. Но почему должен отстать "золотой миллиард"? Потому, что развитые страны не смогут своевременно освоить "малые закрывающие" технологии из-за противодействия глобальных монополий, стремящихся не допустить сокращения традиционного производства. В развивающихся же странах национальные корпорации заинтересованы в скачкообразном росте эффективности, а национальные правительства обладают качественно большей свободой по отношению к корпорациям. Многие из этих стран весьма богаты, например, арабские, многие, в первую очередь Китай и Индия, обладают гигантскими трудовыми ресурсами и стремятся занять более высокое, даже лидирующее место в мировой табели о рангах. Все они охотно станут покупать или брать в лизинг оборудование на основе российских "закрывающих" технологий.
   При этом ничто не мешает России сохранять контроль над этими технологиями. Их экспорт (в разных вариантах) позволит нашей стране заработать хорошие деньги, что решит ее финансовые проблемы. В сочетании с резким ростом производительности это обеспечит стремительное повышение эффективности экономики. И достигнуто оно, заметим, будет не в одной России, а везде, где возьмут на вооружение российские наукоемкие разработки. Полюс развития мировой экономики переместится в нынешние "развивающиеся страны", в первую очередь, в Россию как обладательницу наиболее передовых технологий. Сформируется новый замкнутый технологический контур, в котором Россия будет "мозговым центром", арабские страны и страны Юго-Восточной Азии - поставщиками финансовых ресурсов, Индия и Китай - наиболее емкими рынками и поставщиками рабочей силы.
   В 2004 году эксперты, приглашенные редакцией журнала "Русский предприниматель" для оценки российских технологических перспектив, полагали, что переход к технологической модели развития должен произойти в течение ближайших двух-трех лет, иначе и самой России, и миру в целом грозит ужасающий хаос. Состоится ли такой переход, зависело от воли власти, от ее политической воли. За ней, собственно, и дело стало, потому что сами дешевые в разработке и применении технологии, как ответственно заявляли эксперты, уже были созданы, осталось просто использовать их под защитой и контролем государства... Однако трехлетний срок уже истек, а никаких концептуальных и практических сдвигов не видно. Переход так и не начался. Нельзя же считать таковым заклинания о пользе нанотехнологий, периодически произносимые с трибун, и создание громоздкой "нанотехнологической" структуры, никак себя пока не проявившей.
   Значит ли это, что сторонники технологической модели проиграли внутриполитическую борьбу? Что возобладала "сырьевая" линия?.. Неизвестно. Может быть. Вполне возможно. Но если даже так, путь модернизации России за счет технологического прорыва остается самым реалистичным из всех предложенных путей, хотя считать его чудодейственным путем спасения все же не стоит.
   Волшебный рецепт пока не выписан - в этом убеждаешься, проанализировав представленные на суд общественности и власти концепции, программы и модели. К тому же многие авторы и сами не верят в свои рекомендации. Так, например, Михаил Веллер прямо признается, что по-настоящему не рассчитывает не введение предложенной им очистительной и эффективной "конституционной диктатуры". Все рецепты, относящиеся к политической сфере, требующие политических решений, воли вождей, то есть обращенные к реализовавшимся, действующим, обладающим властью политикам, являются, скорее, благими утопическими пожеланиями, нижайшими просьбами "почтить вниманием", чем конкретными предложениями. Что касается пророчеств Эдгара Кейси, Макса Генделя, Алисы Бейли, то о них говорить не будем - это иные пласты бытия, взгляд с заоблачных вершин. А вот Владимир Вестник с его "новой вестью от Бога", как ни парадоксально, довольно конкретен: он обещает знания, включающие технологии, например, в энергетическом строительстве или сельском хозяйстве, необходимые для успешной реализации новых концепций - от экономических до нравственных.
   Самой конкретной, осязаемой, "плотной" материей сегодня являются знания и основанные на них технологии - высокие, наукоемкие, "знаниеемкие". Чисто политическими или "голыми" экономическими методами сейчас не сдвинуть ни одного масштабного дела. Потому что серьезные проблемы современного мира - это проблемы совсем иного уровня, нежели каких-то два десятилетия назад. В их появлении во многом повинны технологии. Созданные для решения конкретных задач, технологии, благодаря своей генетической (и поначалу не оцененной) мощи, дали реализоваться "посторонним" тенденциям и породили другие, возможно, еще более тяжелые, общепланетарные, глобальные проблемы. И справиться с ними можно лишь при помощи других, не менее мощных и результативных технологий.
  
   Часть пятая. ИКС - ФАКТОРЫ
  
   Глобализация рациональная...
  
   Мысль, что СССР не распался сам по себе, а был разгромлен в Третьей мировой войне благодаря применению противником информационного оружия массового поражения, то есть доселе не виданных информационных технологий, в частности, технологий манипуляции сознанием кажется не лишенной оснований. И что "пятая колонна" внутри страны сумела эффективно их использовать - тоже. Ликвидация социалистического лагеря и СССР устранило барьеры на пути глобального распространения информаци­онных технологий. Они пошли в бурный рост, получив мощную подпитку за счет захвата и освоения победителями наиболее важных ресурсов, а в новых условиях ими были интеллект и квалификация работников. Ключевым противоречием СССР с точки зрения организации управления было то, что, готовя лучшие в мире кадры, он ис­пользовал их из рук вон плохо. Увы, задним числом это понятно. Понятно и то, что, утилизировав колоссальные ресурсы бывшей сверхдержавы, в частности, через процесс "утечки умов" (например, ведущими специалистами в Силиконовой долине стали бывшие советские программисты), США, во-первых, придали импульс собственному технологическому прогрессу, кардинально увеличив свой отрыв от остального мира, и, во-вторых, решительно ускорили выгодный для них процесс глобализации (пособием при работе над этой главкой послужил соответствующий раздел книги В.Е. Цоя "Формирование устойчивого развития российской экономики в условиях глобализации", изданной Санкт-Петербургским государственным университетом экономики и финансов в 2005 году).
   Цикл жизни информационных технологий настолько сжат, скорость обновления настолько высока, что соответствует скорости об­ращения финансового капитала, причем, настолько точно, что на глобальных финансовых рынках скорость движения капитала равна скорости движения информации. Благодаря информационным технологиям финансовый капитал становится исключительно мобильным и в последнее время все больше перемещается в об­ласть финансовых спекуляций, а львиная доля спекулятивных инвестиций в США направляется на развитие информационных технологий.
   К этому привели два качественных скачка. Один - в мировой валютной торговле, другой - технологический, в средствах ком­муникации и связи. Ежедневный объем международного валютного рын­ка, составлявший в 1973 году 15 млрд долларов, благодаря отказу от при­вязки доллара к золоту и введения "плавающего" курса валют в 1985 году достиг 190 млрд долларов, в 1995 - 1,2 трлн долларов, а в 2002 году - превысил 2 трлн долларов. В 1994 году с началом эксплуатации нитки Ир­кутск - Владивосток была замкнута всемирная оптико-волоконная сеть, на два порядка удешевившая связь (если в 1930 году трехминутный разговор между Нью-Йорком и Лондоном в сопоставимых ценах стоил 300 долларов, то в 1996 году - 1 доллар). Внедрение компьютерных технологий и Интернета привело к опережающему росту производства виртуального продукта. Мировая экономика структурно пере­строилась в пользу сферы услуг, прежде всего финансо­вых. Появилась возможность мгновенного и практически бесплатного пе­ревода любой суммы денег из любой точки мира в любую другую точку, а также столь же мгновенного получения любой информации по любому поводу. Международное денежное обращение превратилось в высокопри­быльную финансовую игру, что подтверждает предсказание Дж. Кейнса о грядущем возникновении "экономики казино". В поисках прибыльного помещения от одного финансового цен­тра к другому путешествуют огромные суммы спекулятивных денег. По оценкам Междуна­родного банка реконструкции и развития, переразмещение и перепродажа денег составляет 90% объема всех банковских операций, тогда как креди­тование промышленности и торговли - лишь 10%.
   Поэтому не будет чрезмерным преувеличением сказать, что процесс глобализации порожден технологическим бумом или даже очередной технологической революцией. Именно технологии обеспечили условия, без которых она была бы невозможна, а именно:
   свободное перемещение капитала, соответствующее свободному распространению информации благодаря появлению качественных сетей и линей связи;
   гигантский рост количества и объемов финансовых сделок в результате создания глобальных финансово-информационных сетей на основе качественного скачка в развитии технических средств связи и де­материализации финансов (электронные деньги, расчеты и пр.);
   органи­зацию множества безналоговых (оффшорных) зон и резкое повышение ор­ганизаторами процесса глобализации их надежности - за счет того же качественного скачка;
   ослабление суве­ренитета государств и разрушение финансово-валютных границ вследствие появления "глобальных" или "информационных" денег.
   Эти деньги привязаны к доллару. А в основе могущества доллара лежит, во-первых, военная мощь США, что давно не тайна, а во-вторых, их технологическая мощь (она же, кстати, во многом определяет и военную), что относительно ново. Поэтому-то, по мнению реалистически (а не излишне патриотически) настроенных российских аналитиков и экспертов, ожидать катастрофи­ческого "прокола" американского спекулятивного "пузыря", то есть настоящего краха американской экономики, на что, казалось бы, указывают многочисленные признаки, - бесперспективное дело. После уничтожения СССР только Соединенные Штаты обладают потенциалом, дос­таточным для систематического и массового создания новых технологи­ческих принципов, которые задают технические и поведенческие стандарты. Главными технологическими принципами выступа­ют принципы, cвязанные с формированием сознания и организацией управления, а наиболее эффективной является разработка стереотипов мышления и поведения - это дает абсолютное конкурентное преимущество их создате­лю. Собственно, этим и определяется статус сверхдержавы - страны, находящейся на самом верху, на первом, высшем уровне технологической пирамиды. (Для сведения: воплощение принципов в технологии - ее вто­рой уровень. На третьем, четвертом и пятом уровнях располагаются производители товаров, использующие разработанные на втором уровне "ноу-хау". Эти уровни понижаются по мере упрощения про­изводимых товаров и услуг: уникальные - третий уровень, сложные однород­ные - четвертый уровень, однородные "биржевые" - пятый уровень.)
   Технологические принципы, по мнению президента Российской академии естественных наук, профессора О.Л. Кузнецова, можно иначе назвать базовыми гипертехнологиями. Таковы, например, технологии создания микропроцессорной техники, на которой держится все, "от геологии до идеологии". От микропроцессоров зависят технологические решения, применяемые в сотнях отраслей. Производными от микропроцессорной техники являются целые классы технологий, например, компьютерных или технологий мобильной связи, - и те и другие используются во всех областях.
   В свое время наша микропроцессорная промышленность погибла, так и не развившись. И вообще в СССР родились многие идеи базовых гипертехнологий, но их не удалось реализовать. Однако об этом генетическом российском противоречии мы уже говорили. И будем говорить еще. В свое время.
  
   ...и иррациональная
  
   Пока же отметим, что глобализация имеет не только очевидные финансовые, материальные, рациональные, но и иррациональные аспекты. Они ускользают от внимания публики, поглощенной финансовой стороной происходящего, а ведь современные информационные технологии, и в этом их родовая особенность, направлены не на преобразование окружающей среды, а на преобразование человеческого сознания. Даже больше: на его формирование. Могущество технологий, способных не просто воздействовать на сознание, а перепрограммировать, перестраивать, пересоздавать его, заставляет вспомнить смолкнувшие дискуссии о возможном "бунте машин". Может ли искусственный интеллект восстать против своего творца - человека? Об этом еще не так давно горячо спорили кибернетики, психологи, философы и писатели, а американский ученый и фантаст Айзек Азимов, автор целой библиотеки рассказов о роботах, даже придумал "законы роботехники". Первый из них, самый важный, гласил, что робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
   Фантасты, футурологи и мечтатели, похоже, оказались правы: искусственный интеллект появился, но не в виде позитронного мозга азимовских роботов, а в виде...Интернета. Временами опутавшая земной шар гигантская информационная сеть начинает действовать сама по себе, независимо от желания создавших ее людей, производит неожиданные эффекты и живет собственной жизнью. В такие минуты фанаты Интернета, по их признаниям, воспринимают сеть как тело бога. Оно как бы живое. Или в самом деле живое. Его невозможно познать, им невозможно управлять. Наоборот, это оно начинает руководить всей человеческой жизнью в масштабах планеты. Кому такое по силам? Разве что богу.
   И правда: система, насыщенная творческой и интеллектуальной энергией, наполненная знаниями, покрывающая огромные пространства и замыкающая на себя планетарные средства связи подталкивает к мысли о реальности глобального, мирового разума. Не этот ли разум адептам сети хочется назвать появляющимся из Интернета богом?.. Чем, кстати сказать, определяется ее конфигурация? Линиями связи и узлами связи. Линии традиционно прокладываются вдоль железных дорог, автострад и даже - по дну морскому - вдоль судоходных путей. Узлы же обычно размещают в городах - центрах цивилизации, ее нервных сплетениях, местах концентрации интеллектуальных, информационных, властных ресурсов, с их академиями, министерствами, парламентами, штабами, вычислительными центрами, вокзалами и аэропортами.
   Дороги, в том числе железные и шоссейные, древние шелковые и прочие торговые, караванные пути, стены (например, китайская), маршруты миграции животных и птиц, согласно исследованиям, обычно идут по линиям геомагнитной решетки; человеческие поселения, храмы, дворцы, здания парламентов и правительств, театров и музеев, вокзалы, аэропорты, электростанции обычно располагаются в ее узлах.
   А что такое геомагнитная решетка? Эрнст Хартман, руководитель Института геобиологических исследований в ФРГ, утверждает, что это не собственно земная, а космическая сетка, наложенная на Землю, то есть, сетка бомбардирующих нашу планету космических излучений. Она отпечатывается на поверхности земного шара точно так же, как отпечаталась бы волейбольная сетка на снежном шаре. Размер ячеек сетки Хартмана 2х2,5 метра, она ориентирована точно по сторонам света с севера на юг и с востока на запад. Линии решетки в принципе безопасны, зато в узлах вредность излучений резко возрастает, в особенности, если узел Хартмана сопряжен с другим источником вредоносной радиации - узлом Кюри. Одноименная сеть ориентирована с северо-востока на юго-запад.
   Всего же на поверхность планеты наложено около 20 различных "сеток" (сеть Виттмана, например, сплетена их ячеек 16х16 метров). А узлы Хартмана, к тому же, могут сливаться в одно большое пятно или зону в местностях с подземными реками, карьерами, разломами земной коры. Значит, нет, по сути, ни одного квадратного сантиметра, закрытого для космических излучений. Или все-таки не космических, а земных - так называемых теллургических?.. Известно, что распространяются они строго вертикально и не поглощаются ничем, а вот откуда исходят, какова их природа, для чего существуют - неизвестно. Впрочем, неизвестно это и насчет излучений космических.
   Поверхность Земли различными сетками расчерчена на клетки. Из этих разновеликих клеток можно составить любые таблицы-матрицы - от самой маленькой, состоящей из четырех клеток, до огромной, размером миллион на миллион или миллиард на миллиард клеток, и в пределе - до бесконечно большой, ибо поверхность земного шара не имеет ни начала, ни конца и в этом смысле бесконечна. В форме матрицы представляется информация; говоря иначе, матрица содержит некоторый объем сведений. Бесконечно большая матрица хранит бесконечно большой объем информации, в подобной матрице записана вся информация о реальности.
   Значит, все сведения обо всем сущем содержатся в бесконечной матрице геомагнитной решетки Земли? Вероятно. Но в таком случае вся полнота знаний о мире может содержаться и в тесно связанном с геомагнитной решеткой Интернете. И если геомагнитная решетка пульсирует в космическом ритме, то нерасторжимо связанный с ней Интернет настроен на вибрации Космоса. А так как космический ритм определяет земной, в частности, ритм и порядок эволюции планеты, то Интернет настроен на прием и использование эволюционных сигналов.
   Вот как интересно получается: всемирная компьютерная сеть служит для ускорения земной эволюции. Скажем так - должна служить. Как это происходит и происходит ли вообще? Неизвестно. Мировая информационная сеть, все породившие ее информационные технологии, на которых держится глобализм, отчасти - "вещь в себе", они отчасти для нас закрыты, их поведение до конца непонятно, непредсказуемо, неопределенно. Они являют собой один внушительный икс-фактор. Пока не слишком заметный и, кажется, не слишком вредоносный. Пока притаившийся в Интернете бог не строит человечеству козней. Он просто участвует в переформировании нашего сознания - ведь без глобальной сети это невозможно. Именно она, сеть, подменяет первичную информацию об окружающем мире вторичной, созданной, а, по существу, "переваренной", профильтрованной, препарированной другими людь­ми, например, журналистами. В результате человек все больше реагирует не на тот реальный мир, в котором живет, а на мир виртуальный, сконструированный. А говоря точнее, иллюзорный. Что это за мир? Что за картины складываются в пересоздаваемом человеческом сознании? Тоже неизвестно. И общественное сознание, и общественное подсознание превращаются в масштабные и влиятельные икс-факторы. Они наполнены иллюзиями. Иллюзиями о состоянии планеты, ее лесов, гор, пустынь, морей. О положении в ее экономике. О количестве располагаемых человечеством запасов - не только нефти и алмазов, но просто запасов пригодного для дыхания воздуха, пригодной для питья воды, воды, пригодных для земледелия почв.
  
   Неотвратимость кризиса
  
   Как писал в предисловии к брошюре "Устойчивые Нидерланды" академик Никита Николаевич Моисеев, у многих, не только "зеленых", но и у ученых, не говоря уж о политиках, до сих пор живы иллюзии, что трудности, стоящие сегодня перед цивилизацией - а они, эти трудности, в первую очередь экологические, очевидны, - могут быть преодолены с помощью высоких технологий и мудрых правительственных решений, причем, достаточно простых и наглядных. Но высокие технологии, как мы уже убедились, - скрытый фактор неопределенности, а работа политиков во многом состоит как раз в затемнении и искажении сути дела, фактически - в увеличении власти иллюзий.
   Но другой политики и других политиков у нас нет, а в арсенале тех, что имеются в наличии, все те же, известные тысячи лет методы. Политика эпохи глобализации, по сути, ничем не отличается от политики времен Древнего Рима. Ее идеал - "разделяй и властвуй". Однако, руководствуясь такими идеалами уже невозможно конструктивно влиять на мировую ситуацию. При ее оценке, прогнозировании последствий тех или иных решений и действий и выработке мер для улучшения положения на планете, политики, по мнению академика Моисеева, игнорируют главное, то есть бесспорный факт, что человек -- естественная составляющая биосферы, что на него, как на остальные живые виды, распространя­ются законы ее развития, что человечество, как и любой другой вид, имеет свою экологическую нишу -- систему взаимоотношений с окружающей средой, и что отступление от необходимого порядка этих взаимоотношений чревато для общества катастрофическими последствиями. Не грамотнее политиков поступают, как ни странно, экологи, демографы и прочие узкие специалисты. Человечество, будучи частью живого мира, совершенно игнорирует логику его развития.
   А эта логика, продолжал Моисеев, такова: если какой-либо из видов оказывается монополистом в своей экологической нише, он неизбежно переживает экологические кризисы, направленные на восстановление в ней равновесия, нарушен­ного монополистом. Результатом подобного кризиса, может быть один из двух исходов. Упрощенно говоря, либо вид исчерпывает ресурсы своей экологической ниши и терпит бедствие - его развитие прекращается, численность резко падает, начинается деградация, в результате чего вид может полностью исчезнуть; либо же он изменяет образ жизни, организменную или общественную организацию, продолжает развитие и сохраняет монопольное положение в новой расширенной экологической нише -- до нового экологического кризиса.
   Развитие человечества тоже следует этому закону. "Оно как биологический вид уже давно обречено на монополизм, а в последнее столетие его деятельность стремительно меняет облик планеты. Еще в начале ХХ века В.И. Вернадский говорил о том, что человек превращается в основную геологообразующую силу планеты. Сегодня монополизм человека как вида беспрецедентен. Поэтому экологические кризисы в истории человечества неизбежны. А поскольку ныне его ойкумена (не ниша, а именно ойкумена) -- вся планета, то эти кризисы должны носить глобальный характер и сказываться на судьбе всей биосферы, а не только на судьбе живого вещества. Другими словами, экологиче­ские кризисы человечества оборачиваются перестройкой не только биосферы, но и всей верхней оболочки планеты. То есть становятся эпохальными событиями истории Земли, предвидеть которые сегод­няшнее человечество обязано. Предвидеть -- и создавать новую экологическую нишу, изменяя свой образ жизни, свои потребности, характер своей активной деятельности".
   Человечество за свою долгую историю занималось этим не раз. Оно пережило несколько экологических кризисов, и так как каждый раз выживало и продолжало развиваться, то, стало быть, неоднократно меняло и свой образ жизни, и свои потребности, и свою общественную организацию. Человек неоднократно имел реальный шанс исчезнуть с лица Земли, как исчезали до него многие биологические виды. Но он изобрел земледелие, а несколько позднее и скотоводство, то есть "стал создавать искусственные биогеохимические циклы -- искусственный кругооборот веществ в природе". Тем самым он положил начало нашей современной цивилизации. Эта цивилизация выделила человека из остальной природы: он перестал жить так, как живут другие живые существа; освоив земледелие, скотоводство, полезные ископаемые, вовлек в рукотворные циклы вещества, накопленные былыми биосферами, добрался уже до потаенных энергетических ресурсов -- до запасов ядерной энергии. И тем самым загнал себя в ловушку. Ибо, полагал Моисеев, создав атомную и водородную бомбы, человек остался почти при тех же представлениях о своем месте в природе и о своих взаимоотношениях с ней, которые были у него в начале неолита. "То же, вероятно, можно сказать о его психической конституции и уровне агрессивности, сформировавшихся в период ледниковых эпох, когда ему приходилось охотиться на мамонтов, защищаться от саблезу­бых тигров и от не менее агрессивных себе подобных, когда агрессив­ность была для него жизненно важна. И это рассогласование могуще­ства цивилизации и природных задатков человека -- может быть самая главная трудность, которую придется преодолеть человечеству ради обеспечения его будущего".
   Сегодня могущество цивилизации служит покорению природы и наращивается за счет ее покорения. Философское обоснование этой доктрины дал Френсис Бэкон. Ее выражением являются и знаменитое мичуринское: "Нам нечего ждать милости от природы..." Формируясь и совершенствуясь, наращивая свою мощь, цивилизация все более противопостав­ляла себя природе. Поэтому сейчас мы подошли, вероятно, уже к некоторому пределу, - подытожил Моисеев. "Есть все основания думать, что близки к исчерпанию возможности любых современных цивилизаций... и соответствующих им "миропониманий потребителей природных богатств". А может быть, уже и исчерпаны: стремление к властвованию на основе представления о безграничной неисчерпаемости природных ресурсов привело челове­чество на грань катастрофы.
   Это означает не только то, что новый экологический кризис общепланетарного масштаба неизбежен, но и то, что человечество стоит перед неизбежной цивилизационной перестройкой -- перестройкой всех привычных нам начал. По-видимому, и менталитет человека, и многие характеристики его психической конституции уже не соответ­ствуют новым условиям его жизни и должны быть изменены. Точнее, преодолены соответствующим воспитанием".
   Мы стоим на пороге нового витка антропогенеза, делал смелый вывод академик. И что при этом крайне важно, процесс утверждения новых форм жизни и формирования новой экологической ниши теперь не может развиваться стихийно. Когда человек владеет ядерным оружием и другими средст­вами массового уничтожения, такой стихийный процесс борьбы за ресурс, жизненно необхо­димый людям, приведет к полному уничтожению человечества.
   "Если поло­житься на волю стихии, наступающий кризис выльется, скорее всего, в уничтожение! Значит, стихии развития должна быть противопоста­влена некая общая для человечества разумная СТРАТЕГИЯ.
   Вот почему единственной альтернативой действию стихийных сил, если угодно, "общепланетарного рынка" я вижу разумное целенапра­вленное развитие планетарного общества, смысл которого людям еще придется расшифровать. Во всяком случае, стихийный процесс само­организации должен войти в некое русло с весьма жесткими берегами, которые определяются возможностью предвидеть опасности, ожидаю­щие человечество. Но прежде чем начать говорить о его целенаправлен­ном развитии -- надо представить себе цель развития и направления наших усилий, понять смысл тех взаимоотношений Природы и обще­ства, которые необходимо установить для предотвращения катастро­фы, обеспечить их взаимную адаптацию, способную продолжить историю рода человеческого".
  
   Манифест цвета "индиго"
  
   Глобализация как раз и есть то, что Н.Н. Моисеев назвал "общепланетарным рынком". Если стряхнуть иллюзии об "общечеловеческих ценностях", то станет ясно: стратегия глобализма, выдающаяся сладкоголосыми аналитиками (в том числе российскими) за общепланетарную, отвечает принципу "бизнес как всегда", то есть интересам "золотого миллиарда". Та, общая для человечества разумная стратегия, страхующая от общей катастрофы, "золотому миллиарду" не нужна. И понятно, почему. А у тех сил, что сознают необходимость объединения во имя общего спасения, нет четкого представления о целевой функции цивилизации и направлении ее развития, а значит, и о смысле и характере ее взаимоотношений с природой, шире, с окружающим миром, с Космосом, с Вселенной. И это тоже понятно: проблема цели и смысла на уровне мироздания еще не поставлена по-настоящему. Хотя самые проницательные умы занимались ей еще в начале прошлого века, она только-только - с началом ноосферной эпохи - овладевает "массами" мыслителей и ученых.
   Но "массовый" интерес к проблеме - отнюдь не гарантия ее решения. Может быть, вопрос о целевой функции цивилизации, о смысле ее возникновения и существования на планете Земля самим человеком не будет решен никогда. Может быть, решать его человеку "не положено по штату". Чтобы разобраться в нем, надо взглянуть на планету, цивилизацию на ней и человека как биологический вид со стороны, и не с Луны, не с Марса, даже не с Солнца, а откуда-то из невообразимых далей и бездонных глубин мироздания - большое, как сказал поэт, "видится на расстояньи". Но это невозможно - ни для отдельного человека, ни для всего человечества. Наш удел - догадки, интуитивные прозрения. Либо данные в откровении знания. Идея метаистории, просвечивающей через историю, догадка или прозрение о. Сергия Булгакова, впоследствии получила подтверждение в откровениях Д. Андреева. Метаистория - земное отражение космических циклов; земная эволюция задается их проекциями. Об этом давно известно метафизике. Откуда? Из откровения.
   Надвигающееся на планету очередное отражение очередного космического цикла мы называем "ноосферной эпохой", "эпохой ноосферы". Ее признаки все более заметны - как для скептического сознания "широких масс" мыслителей и ученых, так и для одновременно недоверчивого и легковерного массового сознания. Последнее приобщается к новым представлениям. Его возбуждают феномены, в первую очередь, пожалуй, феномен "детей индиго", не сказать, что массовый, но достаточно заметный.
   Это знак. Звонок. Сигнал: человечество подошло к развилке, за которой, по словам академика Моисеева, начинается новый виток антропогенеза. А это значит, что эволюция homo sapiens должна быть продолжена. Собственно, она продолжается. По-видимому, она никогда и не останавливалась. Более того, она идет настолько интенсивно, что этот виток может завершиться уже к 2050 году. К середине века на Земле может появиться новый биологический вид.
   Такие прогнозы зазвучали в 90-х годах прошлого века - на рубеже веков, тысячелетий и эпох, причем из уст не только предсказателей, посредников-контактеров и прочей "несерьезной публики", но и вполне солидных ученых мужей. Человек нового вида представал в прогнозах существом с супервосприятием, имеющим доступ ко всей информации, которой располагает человечество, ощущающим себе частицей планетарного целого, а возможно, и вселенского единства. Мозг этого суперсущества, homo super, виделся предсказателям и футурологам органическим элементом планетарного супермозга, позволяющим человеку нового вида пользоваться всем арсеналом знаний без помощи каких-либо технических средств, средств связи и носителей информации. Для суперсущества отпадала необходимость в образовании, в медицинском обслуживании - на смену последнему шло эффективное самолечение, волевое воздействие на механизмы реализации наследственных программ, формирование организма за счет инициации наиболее рациональных структур, придания телу нужных свойств и форм.
   Совершенствование нового биологического вида должно пойти с возрастающим ускорением, обещали прогнозы. А вместе с ним ускорится становление новой цивилизации, цивилизации сенсетивов, цивилизации без лжи, поскольку, будучи частью целого, то есть, других людей и всей популяции, суперчеловек открыт, прозрачен, ни скрывать правду, ни обманывать он по своей природе не может. Естественно, что жизнь, фундаментом которой является правда и только правда, будет разительно отличаться от нашей. Исчезнут государства, перестроится общество, трансформируются брак и семья, изменятся психология, мораль...
   Но если homo super должен оформиться всего за полвека, максимум, век, то эволюции придется пуститься вскачь. Будущее, по выражению братьев Стругацких, уже должно запустить щупальца в сердце настоящего, уже должно быть немало людей с задатками сверхспособностей, предтеч нового биологического вида. Сверхспособности должны развиваться по той же известной науке схеме, по которой развиваются все остальные способности. Сначала новое качество появляются у отдельных исключительных личностей, потом обнаруживается у гораздо более широкого слоя людей, затем им станут наделяться все люди от рождения. При этом редкие, исключительные, гениальные способности поначалу отмечаются у лиц в зрелом возрасте, даже пожилых; делаясь более обыкновенными, превращаясь в повседневные "таланты", они начинают проявляться у более молодых людей, наконец, у детей. Когда сверхспособности демонстрируют дети, это верный признак, что эволюция не дремлет, что уже пройдены два ее необходимых этапа и что близок третий, характерный превращением гениальности во врожденную норму.
   Для детей нового биологического вида известный философ, поэт, целитель, экстрасенс А.В. Мартынов давно придумал термин "метадети", а известный исследователь "невероятного, но очевидного" Ю.А. Фомин - "суперсенсы". Сейчас их чаще всего называют "дети индиго", по цвету ауры - у них она именно такова. Внешне это ребята как ребята, только, пожалуй, живей, активней, энергичней, смелей, решительней, напористей, любознательней сверстников. Начиная с раннего младенчества, они мало устают, не спят днем, вообще спят мало, меньше, чем, вроде бы, "положено" детям, едят тоже меньше "положенного", в еде разборчивы и капризны. Да и вообще капризны, вернее, своевольны и свободолюбивы, не позволяют собой помыкать. Рано начинают ползать и ходить. Научившись говорить, что случается раньше, чем "положено", задают вопросы, на которые у взрослых часто нет ответа. В детском саду и в школе их сразу зачисляют в вундеркинды. Они ловят информацию на лету, мгновенно усваивают новое, поражают воспитателей и учителей точными предсказаниями погоды, угадыванием будущих событий, определяют, не пробуя, некачественную пищу, начинают диагностировать и лечить руками, читают мысли окружающих...
   Метадети, или "дети индиго" точно соответствуют давно составленному описанию шестой расы человечества, которой назначено сменить нашу, пятую за два тысячелетия начинающейся эпохи Водолея. Но врожденными способностями к телепатии, ясновидению, иной раз к телекинезу и телепортации их таланты не исчерпываются. Появляются человеческие особи и с другими удивительными свойствами. Во-первых, дети с так называемым "вирусом здоровья". У них абсолютный иммунитет, стопроцентная защита от бактерий. В местах их концентрации "вирус здоровья" приобретают также взрослые. Так отвечает эволюция на глобальное отравление среды обитания: появляются люди, неуязвимые для болезней. В целом у "индиго" иммунитет в 25 раз выше, чем у простых детей, это уже доказано. Во-вторых, это "компьютерные дети", которые проявляют совершенно гениальные способности во владении компьютером. Они с рождения хронически больны "компьютерной корью", но вылечи их - захиреют. И если всемирная сеть Интернета действительно инструмент ускорения земной эволюции, то, играя на клавиатурах своих компьютеров, они беспрестанно делают эволюционную работу, черпая информацию уже не из Интернета, а непосредственно из Космоса.
   Детей со сверхспособностями в какой-то области рождается уже очень много. В конце прошлого века называли совершенно фантастические цифры: семеро из десяти. Тогда казалось, что новый биологический вид начинает безусловно преобладать в младших возрастных группах и через несколько десятилетий, по мере естественного сокращения старших групп составит основной массив популяции. Сегодня, спустя 10 лет, можно констатировать, что "крутые" прогнозы не оправдались - костяк человеческой популяции по-прежнему составляет homo sapiens, a не homo super. Последних среди 50-летних - один процент, среди 30-летних - 10 процентов, среди 12-летних - четвертая часть. Доля представителей нового вида по-прежнему растет, хотя совсем не так бурно, как предсказывали в конце ХХ века.
   Но - несомненно растет! На планете появляется все больше необыкновенных детей. Во Франции их называют "тефлоновыми", на Британских островах - "детьми тысячелетия", в России, иногда, "детьми света", но чаще все-таки "детьми индиго". Их появление уже нельзя не замечать: это удивительный, интереснейший феномен, однако в то же время непонятный, тревожащий "фактор икс". К чему приведет этот загадочный сюжет через 10, через 20 лет? С чем столкнется цивилизация в середине столетия?.. Не удивительно, что во многих развитых странах метадетьми занимаются на государственном уровне. Интеллект, творческий потенциал - национальное богатство. Это давно поняли японцы, которые дорожат своими одаренными детьми и не жалеют денег на их обучение. Своя эффективная система обучения одаренных детей существует в Израиле. Здесь проблематику "индиго" курирует правительство. В США создана действенная система поощрения и развития одаренности. Американцы, а также канадцы выявляют метадетей в специальных центрах, для них открыты спецшколы. Во Франции молодые люди с высоким коэффициентом интеллекта могут ехать учиться в любой престижный университет за государственный счет.
   В России, как можно догадаться, государственным мужам вопрос о "детях индиго" кажется несерьезным, хотя, начиная с 2000 года, в стране их появляется все больше, а их необыкновенные интеллектуальные способности все очевиднее. Таким же несерьезным в свое время казался вопрос об информационных технологиях. Результат известен...Общественная палата РФ оказалась дальновидней. Комиссия палаты по вопросам интеллектуального потенциала нации решила подготовить государственно-общественный проект по поддержке детей с феноменальным уровнем способностей. Осенью 2006 года в Москве состоялось первое совещание по проблемам "индиго". Собравшиеся, как говорится, отметили, что с ними надо что-то делать...
   Зато массовое сознание с жадностью ловит информацию о метадетях: о "магнитных" детях - наделенных биомагнетизмом необычной силы, позволяющем удерживать на теле металлические предметы; о детях с феноменальной памятью; с фантастическими познаниями, например, знающих все о строении Марса и жизни на этой планете; о детях-пророках, осведомленных о будущей судьбе мира; о детях, понимающих язык растений, рыб, птиц и зверей; о детях, обладающих врожденным даром целительства и ясновидения; о детях, награжденных потрясающей интуицией, способностью принимать безошибочные решения.
   Так массовое сознание, имея самые смутные представления о ноосфере, приобщается к ноосферной реальности, манифестирующей себя цветом индиго.
  
   Несколько слов о ноосфере
  
   Слово "ноосфера" впервые произнес в 20-х годах прошлого века в Париже математик и логик Эдуар Леруа (Ле Руа). Первым начал обсуждать особенности эпохи ноосферы Пьер Тейяр де Шарден. Первым сформулировал идеи и проблемы этой грядущей эпохи во всей их остроте Владимир Иванович Вернадский. На склоне лет он обобщил свои размышления в сравнительно небольшой работе, которая так и называлась - "Несколько слов о ноосфере".
   Ноосферу чаще всего определяют как "сферу разумной деятельности", когда эта сфера расширяется до границ биосферы или, иначе, разумная деятельность распространяется на всю биосферу. Речь, таким образом, идет о той ситуации, когда, как писал Вернадский, "человеческая мысль охватила биосферу и меняет все процессы по-своему". Но и это "широкоохватное" определение, касающееся глобальных процессов и явлений, уже, пожалуй, стало узковато. Вот и академик Моисеев полагал, что трактовка понятий "ноосфера" и "эпоха ноосферы" потеряла первоначальную однозначность. В том числе потому, что за ее рамками остается многое из того, что трудно назвать "разумной деятельностью", но, тем не менее, явно принадлежит новому этапу в развитии реальности.
   Поэтому, видимо, плодотворнее говорить не о ноосфере как таковой, а именно о ноосферном этапе и выделить его основные признаки. Так и поступают обычно, когда давать прямое определение рискованно - определяемый предмет не имеет четких очертаний или просто не вмещается в слова. Вспомним знаменитое ленинское определение материи: философская категория для обозначения объективной реальности. Не сама реальность, не та или иная грань, ипостась реальности, а, извините, всего лишь категория для обозначения...
   Нам тоже придется описывать ноосферу косвенным путем, через признаки ноосферного этапа. Эти признаки налицо.
   Первый, хорошо заметный, ощутимый, что называется, собственными боками, в обычной жизни - уплотнение времени. Его "емкость", "вместимость", "нагруженность" неуклонно увеличивается. В каждый год теперь вмещается столько событий, сколько на памяти еще живущих поколений вмещалось в десятилетие. День сегодня по количеству спрессованных событий равен вчерашней неделе и позавчерашнему месяцу. Это касается событий в стране и в мире, в политике и в экономике, а также возрастания частоты техногенных и природных катастроф и катаклизмов. Это видно и на примере климата - никогда погода не менялась так резко, так часто и с такой амплитудой. В этом, наконец, можно убедиться, сравнив свой личный график с графиком пяти-, тем более, десятилетней давности. Вобщем, со временем что-то случилось... Знаменательно, что сам термин "ноосфера" появился в результате обсуждения проблемы времени на парижском семинаре Анри Бергсона "Интеллектуальная Европа", участниками которого были и Леруа, и Вернадский.
   Второй признак тоже очевиден. Это сети. Ноосферный этап - другое имя сетевого, следующий шаг в развитии информационного общества. Идея такого общества была сформулирована еще в 1940 году, термин предложен Дэниэлом Беллом в 1968 году, а интенсивное становление "медиархии" началось после появления персональных компьютеров в 1972 году. В последние десятилетия ХХ века она формировалась ударными темпами. Иными словами, явные признаки ноосферного этапа развития мы можем наблюдать уже почти 40 лет. И наблюдаем. Не понимая того, что видим.
   А ведь уже пора догадаться, что сетевые распределенные технологии, например, информационные, со своим апофеозом - всемирной сетью Интернета идут на смену иерархическим, сетевые структуры - общественные академии, организации гражданского общества встают рядом с властными пирамидами, как будто здесь всегда и были. Сеть "зеленого" экологического движения накрыла весь цивилизованный мир наподобие Интернета. Наряду с, казалось бы, незыблемым, вечным, административным делением стран возникает их экологическое районирование, которое, как выясняется, лучше отвечает нынешним задачам, разумной стратегии устойчивого равновесия и развития. Сетевой экосистемный принцип обещает со временем вытеснить административный, иерархический.
   Этот последний отступает и съеживается также под натиском коллективного, точнее сказать, командного принципа, по сути, того же сетевого. Присмотритесь повнимательней к себе, к знакомым. Вы обнаружите, что и вы, и другие стали гораздо более самостоятельными и обособленными, все меньше выглядите винтиками государственной, административной машины, все меньше привязаны к коллективу, все меньше растворяетесь в нем (и даже в том коллективе, что называется семьей). Одновременно - вот она, диалектика ноосферного этапа! - вы все больше проникаетесь командным духом.
   Слово "команда" стало популярным не случайно. Будучи командным игроком, человек получает гораздо более серьезные шансы для самореализации, для достижения благополучия, успеха, признания. Ну а закончился коллективный сюжет - переходишь в другую команду, как футбольная "звезда" переходит из одного суперклуба в другой. И это нормально. Ведь все команды (исключая, разумеется, криминальные и прочие из того же ряда), какой бы идее, идеологии или истине они ни служили, являются совершенно равноправными. Ибо в ноосферную эпоху проявляется феномен равноправия идеалов и истин - личных и групповых (командных). А вот об "общечеловеческих ценностях", "глобальных идеалах" придется забыть. Как и об общепризнанных авторитетах и духовных лидерах мирового масштаба. Собственно, это ясно уже сейчас; уже понятно, что так называемые "общечеловеческие ценности", стремление к которым завладело нами в годы перестройки, суть на самом деле ценности "золотого миллиарда", навязываемые всему остальному миру с помощью высоких технологий манипулирования сознанием.
   Но если истины равноправны, то совсем не обязательно всю жизнь служить одной единственной, как не обязательно для футбольной "звезды" провести всю спортивную жизнь в одном суперклубе. Стремление и умение сменить ориентиры, отказаться от устаревшей программы, начать новый этап самореализации будет естественно для человека ноосферной эпохи. Время от времени он станет бесстрашно "сходить с круга", менять социальные и личностные роли, казалось бы, устремляясь в никуда, в неизвестность и серьезно при этом рискуя.
   Образцов такого "ноосферного" поведения уже сегодня более чем достаточно. Советские физики и инженеры "сошли с круга" в массовом порядке - бросили свои институты и заводы и превратились в российских бизнесменов, стали искать счастье в разных углах и закоулках делового мира, превращались из "челноков" в банкиров, из таксистов в генеральных директоров, из фермеров в издателей. На Запад перекочевала армия российских математиков, программистов, биологов, журналистов и прочих интеллектуалов, да просто активных, смелых, предприимчивых людей. Они нашли там место в жизни и сделали деньги...Российская диаспора в Лондоне - это 300 тысяч человек. В том же Лондоне, в Риме, в Москве, в Париже - великое смешение рас и языков. Америка - великий плавильный котел народов...
   Жизнь в таком - чрезвычайно динамичном, вертикально и горизонтально мобильном - мире невозможна без гарантированной (многоаспектной) свободы личности, равенства всех перед законом, взаимной терпимости, и не только личностной, человеческой, но и взаимной терпимости независимых организаций, исповедующих разные религии, признающих разные идеологии и служащих разным истинам. Вероятно, комплекс этих условий обеспечивается тем общественным устройством, которое называется демократией, но не той, что известна нам сегодня, а подлинной, чистой, "идеальной" (и поэтому вряд ли достижимой) демократией. Но и нынешняя, "реальная" демократия вполне отвечает, например, требованию терпимости. Мы терпим засилье рекламы, обилие крови и секса на телеэкранах, и это доводит нас до белого каления, но запретить сии зрелища не можем - телевизионщики вправе показывать то, что считают нужным, они просто пользуются гарантированной им свободой. Что касается зрителей, они вполне могут воспользоваться свободой не смотреть предложенные программы. И пользуются. При полной взаимной терпимости. И это тоже ноосферная примета, хотя и не самая приятная.
   Даже в кресле перед телевизором мы находимся в ситуации выбора и рано или поздно его делаем - смотрим боевик, переключается на политическое ток-шоу или на симфонический концерт. Ноосферная реальность каждый день и час ставит нас в ситуацию выбора, и это еще один ее яркий признак. Выбор становится постоянным фоном жизни, ее не всегда вдохновляющим, но неотъемлемым атрибутом. Выбирая из тридцати моделей стиральных машин, ста сортов пива, пяти возможных маршрутов прокладки нефтепровода, двух концепций развитии страны, мы всегда рискуем ошибиться. Ноосферный этап принципиально сопряжен с неопределенностью и риском. Это порождает психологическое, правильнее, духовное напряжение, но ведь напряжение - обязательное условие эволюции.
   Снизить риск, сделать выбор более определенным, обоснованным помогают знания. На них основываются эффективные практические инструменты - "знаниеемкие" или наукоемкие технологии жизнеобеспечения, а в их основе лежит уникальный наукоемкий метод, называемый на Западе "ноу-хау", в буквальном переводе - "знаю, как": знаю, как сделать, как поступить, как уменьшить риск ошибки, как добиться нужного результата в этой серьезно усложнившейся, не до конца понятной жизни, в этом иногда очень зыбком, туманном мире, в этом спрессовавшемся и понесшемся вскачь времени.
  
  
   Несколько слов о науке
  
   Может быть, как раз для облегчения, прояснения жизни, именно для того, чтобы сохранить достаточную власть над миром, не захлебнуться в бурном потоке времени, то есть, отчасти вынужденно (точнее, и поэтому тоже) на ноосферном этапе приходится создавать высокие технологий во всех сферах человеческой деятельности - от сельского хозяйства до космических исследований, от спорта до ядерной энергетики. Это важнейший его признак. Сегодня он налицо. Сегодняшние ориентиры - "хай тэк", "экономика знаний". И, что показательно, знаний несколько (а иногда принципиально) иного толка, нежели традиционное научное знание. Науку ноосферного этапа можно назвать интегральной, постсовременной, холистической, соединяющей два равноправных начала, два метода познания - логический, рациональный, приборно-экспериментальный и интуитивный, использующий прямые каналы получения информации, дающейся непосредственно, в откровении.
   К их синтезу приводит "смещение парадигм", как называет этот процесс Хосе Аргуэльес, автор знаменитого исследования "Фактор майя" и идеи "календаря 13 лун", должного заменить юлианский календарь, досконально изучивший историю строительства "ментального дома человечества" и предсказавший его разрушение - именно по причине смещения парадигм. "Смещения" навстречу друг другу, к состоянию "смешения", если и не перемешивания, то их примирения и сущностного взаимодополнения.
   О чем, собственно, речь? Понять это поможет хотя бы такой пример. В 1973 году Мартин Шонбергер доказал тождество 64 звеньев ДНК и 64 гексаграмм И Цзин - древней китайской "Книги перемен". Шонбергер назвал ее не больше, не меньше как "формулой мира, описывающей порядок, установленной в реальности". А так как еще раньше, в 1966 году, Луис Ортега нашел аналогии между И Цзин и системой Таро, то после работы Шонбергера оказалось, что тождество - через "посредничество" И Цзин - можно провести также между Таро и структурой ДНК.
   Строение ДНК в современной лаборатории с помощью современного оборудования в ходе современного исследования выявили англичане Уотсон и Крик, за что были увенчаны Нобелевской премией.
   Кем и когда была написана "Книга перемен", неизвестно. Она, скажем так, будто бы всегда существовала в китайской культуре, откуда-то появившись в Поднебесной в незапамятные времена. Говоря без обиняков, эта "формула мира, описывающая порядок, установленный в реальности", была дана китайцам в откровении.
   Арканы (карты) Таро, имеющие, как выяснилось, прямые аналогии с гексаграммами И Цзин и с зашифрованным в кодонах ДНК генетическим кодом, по преданию, принес в Древний Египет его легендарный посвятитель бог Тот, по-гречески - Гермес Трисмегист. Таро, утверждается в интракультуре, являет собой универсальную систему символического описания Вселенной, иллюстрирует порядок развертывания и проявления некоторого Общего Принципа.
   Этот принцип, или "формула мира", как установлено в работах Уотсона-Крика, Ортега и Шонбергера, воспроизведен в наследственном механизме. Кроме того, он повторен в алфавите, отражен в структуре аминокислот белка и в множестве других процессов, явлений и вещей.
   Согласно главному метафизическому принципу, впервые сформулированному в "Изумрудной скрижали" Гермеса, все они суть слепки с некоторой изначальной матрицы, Первообраза Божества или, по-гречески, Парадигмы, сделанные согласно правящему миром Закону - "то, что внизу, подобно, а не равно тому, что наверху, а что наверху, подобно тому, что внизу, для вящего развития чудес Единой Вещи".
   Наука - ввиду массы явных, к тому же, неопровержимых, к тому же, полученных и неоднократно проверенных в эксперименте фактов - встала перед необходимостью признать этот закон, смирив гордыню. Признав его, пришлось делать следующий смиренный шаг, а именно признавать очевидность некоторого первоначального космического импульса, оставившего свой след на всех без исключения явлениях. То есть, фактически признавать существование Акта Творения и Творца.
   Признав это, наука перестала быть официальной, академической, современной наукой, она стала наукой интегральной, холистической, постсовременной. Такая наука не может отрицать ни метаисторического метода познания, ни вертикали, связывающей крестьянское хозяйство с космосом и космос с крестьянским хозяйством. Наоборот, метаистория и философия хозяйства С.Н. Булгакова лежат в ее русле. Ведь интегральная наука мыслит мир как единое целое, как единое энергетическое или духовно-материальное событие, сотворенное (или случившееся) в соответствии с единой "формулой мира", с Единым Принципом. Для постсовременного знания предположение о том, что периоды в эволюции Земли суть проекции космических циклов, вполне естественно. Подобной проекцией, с позиций холистической науки, является и ноосферный этап.
  
   Несколько слов о циклах
  
   Сомневаться в реальности циклов не приходится.
   "Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
   Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать насаженное.
   Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить".
   О чем эти слова Экклезиаста? О повторяемости всего "происходящего под небом". Или, современным языком, - о цикличности развертывающихся в мире процессов. Мы уже касались этого фундаментального свойства мироздания, говоря о циклах Сухоноса, Иванченко, Кондратьева, Кваши, Чижевского. Пусть циклы являются "периодическими жизненными процессами в едином теле мироздания", пусть чем-то иным, неважно. На жизни нас, людей - песчинок мироздания они имеют самое непосредственное влияние.
   Вот один оборот Земли вокруг Солнца, один обыкновенный земной год, известный всем годичный цикл природы, на протяжении которого сменяют друг друга четыре времени - весна, лето, осень, зима. Пример, конечно, элементарный, однако сразу же становится понятно, как проецируются космические циклы на земную жизнь и как органично мы вписаны в них: не путаем "время сеять" и "время собирать урожай". Кто станет спорить, что весной не время "вырывать насаженное", а осенью - "насаждать"?.. Наш опыт убеждает: когда длится цикл строительства, боги покровительствуют созданию нового, когда на дворе цикл разрушения, боги отворачиваются от строителей, путают планы, прячут чертежи, так что вновь созданное напоминает кособокие домишки на болоте: падать не падают, а жить нельзя.
   Объективность существования космических циклов подтверждается астрономическими наблюдениями и математическими расчетами, объективность их влияния на земную жизнь - повседневной практикой, житейским опытом, историческими свидетельствами, археологическими находками, религией, мифологией и психологией. Сам цикл - вполне осязаемый, измеряемый промежуток времени, выраженный в тысячелетиях, годах или, скажем, секундах, его земная проекция тоже имеет определенную длительность, но главное - она имеет определенную "окраску", несет в себе определенный эволюционный смысл, проявляющийся через определенные события с определенным содержанием.
   Судьбы государств, народов и всех нас, людей, одолевающих обыкновенные наши жизни, связаны с движением Вселенной. Человек видит его как падение метеоритов, пролет комет, возгорание и угасание звезд, вращение галактик, но ближе и нагляднее всего - как движение планет. Например, Урана - его 84-летний цикл определяет продолжительность индивидуального существования и тот критический рубеж 40-летия, на котором оно "ломается". Или, например, движение Юпитера, 12- летний цикл которого, распадаясь на четырехлетки, "кирпичики истории", задает, как установил Григорий Кваша, ритм и последовательность событий на геополитической сцене.
   Проекция Великого цикла прецессии известна на Земле как Великий год Платона. Его протяженность - 25920 лет. Его двенадцатая часть, один месяц Великого года, длящийся 2160 лет, называется астрологической эпохой, например, Овна, Стрельца или Рыб, по имени того зодиакального созвездия, в котором находится точка весеннего равноденствия. Здесь нет возможности вдаваться в небесную механику, поэтому ограничимся тем, что эта точка смещается по Зодиаку из-за колебаний, то есть прецессии земной оси, что она делает полный оборот по Зодиаку как раз за 25920 лет, и что с этим значимым для планеты циклом еще в ХI веке до Рождества Христова разобрался древнегреческий астроном Гиппарх Родосский.
   Никакой мистики, как видим, здесь нет и в помине, только строгие факты. Астрологические эпохи (которые, разумеется, как и всю астрологию, не признает ортодоксальная наука, в особенности ее передовой отряд - Комиссия по борьбе с лженаукой Российской академии наук, ведомая академиком Кругляковым) сменяют друг друга по законам небесной механики. А интегральная наука говорит нам, что периодизация, основанная на 2000-летнем астрологическом ритме, согласуется с одним из ведущих геофизических ритмов: с периодичностью около 2000 лет колеблется содержание кислорода в земной атмосфере. Астрологическая периодизация согласуется и с теорией этногенеза Л.Н. Гумилева, отводящей этносу примерно 2000 лет жизни, и с основанной на историческом анализе гипотезой С.И. Сухоноса, согласно которой каждые 2000 лет "восточный" цикл уступает место "западному" или наоборот.
   На фактах стоит гипотеза синхронизма Карла Густава Юнга. Знаменитый психиатр, один из столпов науки ХХ века установил объективное совпадение между природой зодиакального символа и протекающими на Земле процессами, содержанием человеческой психики, религии и мифологии человечества. То, что Юнг назвал коллективным бессознательным, эволюционирует синхронно со сменой астрологических эпох.
   Только один пример: в земледельческую и скотоводческую эпоху Тельца (Быка), наиболее отчетливо представленную на интервале примерно с 4000 до 2500 года до Р. Х., в мировых религиях абсолютно преобладают культы Быка: "небесные быки", "огненные быки", "божественные священные коровы" - всеобщая символика эры Тельца. Даже в Китае покровителя земледелия изображают с бычьей головой. А Египет? Ра - небесный бык, Осирис - земной бык. Первая буква демотического алфавита, современная А, называется "алеф", то есть "бык". А кто такой Посейдон у греков? Морской бык. А сам Зевс? Тоже бык - похититель Европы...
   Если ноосферная эпоха имеет отношение к Великому циклу прецессии, то ее можно соотнести с эпохой Водолея, переход к которой от эпохи Рыб происходит именно сейчас - на наших глазах и с нашим непосредственным участием. А если так, то мы можем кое-что сказать о ее характере, представить, чего от нее ждать, на что надеяться и чего опасаться. Раз в предшествующие эпохи природа астрологического символа (что видно на примере Тельца) неплохо совпадала с процессами в душах и умах людей, с содержанием коллективного бессознательного, то почему в надвигающуюся эпоху должно быть иначе? И поскольку символическая природа Водолея известна, то, основываясь на юнговском синхронизме, мы вправе ожидать от наступающей эры следующего.
   В философском и научном плане - синтеза противоречий, соединения того, что раньше не соединялось, рассмотрения в единстве того, что никому и в голову не приходило рассматривать в совокупности (разве не это делает интегральная наука, смещая, смешивая парадигмы?) На ноосферном этапе озарение, откровение станет обычным методом познания. Под сенью символа должны расцвести новейшие технологии (разве не пошли они в рост уже в начале ноосферного периода?), космические исследования (разве не это, к многосторонней пользе для России, предрекает нам Сергей Сухонос?), все виды связи, основанные на колебательных процессах или вибрациях (разве не Интернет, не информатика, не компьютерная техника развиваются сегодня особенно стремительно?) И в дальнейшем волновая техника, электроника, средства телекоммуникаций, сетевые технологии продолжат бурное развитие. Грядет и новая волна научного и делового интереса к космосу.
   Прогнозы достаточно обоснованны, если эпоха ноосферы имеет прямое отношение к Великому циклу прецессии. А если нет? Ведь это вполне возможно. Если нет, неопределенность резко возрастает, ибо сейчас известно примерно 240 космических циклов! Отражением какого из них следует считать ноосферный этап? Мы не знаем. Или не "какого", а "каких"? Ведь проекции могут накладываться друг на друга, ослаблять или усиливать одна другую и еще больше запутывать и усложнять ситуацию. И ситуация эта, надо сказать, отнюдь не уникальная, а типичная.
   Так, в жизни человека значимы несколько космических циклов: цикл Урана длительностью 84 года, цикл Сатурна, равный 29 годам, цикл Лунных узлов, составляющих 18,6 лет (он дает "критические точки" судьбы, приходящиеся на 37 и 56 лет). Сказываются на индивидуальном человеческом существовании и другие циклы, хотя и менее заметно. Определить, какой именно цикл повинен в том или ином кризисе на жизненном пути, совсем не просто. Наиболее отчетлив, вроде бы, уранический кризис 40-42-летия, однако на него могут наложиться сатурнианский кризис, кризис Черной Луны и так далее.
   Кризисы, вызванные космическими циклами, способны настигать также государства и народы. В их судьбах, в общественных процессах, в планетарной эволюции веление сил, символизируемых высшими планетами - Ураном, Нептуном, Плутоном - заметнее, нежели в обычных людских. Требования этих сил не подлежат обсуждению, они категоричны, императивны и являются, по сути, принуждением к трансформации, сопротивляться коей совершенно бесполезно.
   Проекции "императивных" циклов Урана и Нептуна породили причины и инициировали события, всего за какое-то десятилетие перекроившие мир и перелицевавшие страну. Исчезли мировая социалистическая система, государство под названием СССР, КПСС, о чем было невозможно помыслить буквально накануне распада. Никто, за исключением разве тех немногих, что сведущи в циклической механике Космоса, не рискнул бы предположить, что в кислоте истории столь фантастически быстро растворятся монолиты, казалось, рассчитанные на вечность, а вместе с ними обрушатся не только советская экономика и промышленность, что естественно при крушении страны, но и советская культура, наука, образование, здравоохранение, как мокрая бумага, расползется жизненный уклад.
   Но знающие, как известно, предпочитают молчать. Молчали они и в тот раз - их бы все равно не услышали, а если бы даже услышали, то все равно не поверили. И сейчас не поверят, в том числе те аналитики, которые до сих пор пребывают в растерянности, пытаясь осмыслить произошедшие в СССР и в России, хотя подсознательно готовы списать катаклизмы "одного из самых загадочных периодов" (Г. Зюганов) отечественной истории на какие-то сверхъестественные силы. Почему тогда в стране "неистовствовала либеральная идея, истребляя все базовые ценности российской государственности" (он же)? А потом "либеральный пожар кончился так же внезапно, как и начался". Почему?.. Потому что - и это самый верный, хотя и не очень конкретный ответ - ушло "время разрушать" и пришло "время строить". Пока реформы, начавшиеся в стране в 1985 году, явно удались лишь в части разрушения старых форм. А в части создания новых? Явно не удались. И дело не в том, что совсем ничего не построено. Что-то построено. Однако не создано ничего прочного, надолго, не говоря уж - на вечность. Так - времянки, заготовки. Даже настоящего фундамента нет. Так - кособокие домишки на болоте: падать не падают, а жить нельзя. До сих пор экономика в России - переходная, государственность - переходная... От социализма уплыли, к капитализму не приплыли. И приставать к капиталистическому берегу нам, по-видимому, уже не стоит, но и назад, к социалистическому, возврата нет, позади голая пустыня, там уже порезвились пожиратели прошлого, чудовища-лонгольеры из рассказа Стивена Кинга.
   И социализм, и капитализм в России опробованы. И социализм, и капитализм для России бесперспективны, исчерпаны. Россия (вспомним, что говорилось на радикальном Одиннадцатом Русском народном Соборе!) нуждается в новой экономической аксиоматике, новой экономической парадигме. Возможно, это будет странная для господствующего суперрыночного и суперпотребительского мировоззрения "золотого миллиарда" модель бесприбыльной экономики. Возможно, какая-то другая. Главное, она должна быть свободна от пороков нынешней. К ее созданию надо приступать на ноосферном этапе эволюции. Похоже, время пришло, боги обратили свой взор на строителей, начинается цикл созидания.
  
   Несколько слов о климате
  
   Таково наиболее вероятное предположение. Или, еще осторожнее, предположение, которое кажется самым правдоподобным. Но - только "кажется". Неопределенность все-таки велика. Учесть все многочисленные и разнообразные факторы, нюансы невозможно, о некоторых мы просто не знаем, но там, где возможно, учесть их надо обязательно и предельно тщательно. Это означает, что требуется предвидеть последствия того, над чем мы не властны, но что объективно существует и может столь сильно повлиять на наши планы и действия, что только и останется развести руками: "хотели как лучше, а получилось как всегда".
   И хотя агрессивная комиссия по борьбе с лженаукой во главе с академиком Кругляковым смотрит на космические циклы, с большим подозрением (а кому из ответственных, принимающих решения, дорожащих репутацией людей хочется подставляться под ее огонь?), соображения престижа, заботу о собственном реноме надо отодвинуть на второй, вернее, на двадцатый план - все это суета сует. Объективность космических циклов не подлежит сомнению. Когда в одночасье разваливаются империи, говорить про какую-то лженауку просто смешно. Все настолько серьезно, что придется внимательно отнестись к тому, от чего еще вчера высокомерно отмахивались. "Отмахиваться" было бы безответственно. "Отмахнуться" может позволить себе отдельно взятый ученый или специалист. Его личное мнение - это одно. Его ошибка в 99 случаях из ста не приведет к непоправимым последствиям. Ошибка в программе реформирования страны - совсем другое. Недооценка опасности в таком документе, как стратегия развития России грозит большими осложнениями. Поэтому разработчики концепций и составители планов не имеют права пренебрегать угрожающими факторами, даже до конца неясными, неопределенными. Вернее, тем более не имеют права. "Если в нашем доме завоняло серой, - сказано у Стругацких, - мы просто обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах". Вот-вот. На пороге неизвестности нелишне запастись "святой водой". Потому что туда, в неизвестность, вскачь понеслось время. "Смещаются" не только парадигмы, но и все привычные явления физического мира, природные процессы, климат.
   До 20 января 2007 года почти на всей Европейской территории России от Архангельска до Каспийского моря еще не выпадал снег, шли теплые дожди. Перед Крещением в Москве было почти плюс 10 градусов. Набухали почки, расцветали цветы...Мы переживали крупнейшую за последние столетия погодную аномалию. За ней угадывалась тенденция. А она, согласно практически единодушному мнению специалистов в самых разных областях, указывала на все более заметные изменения климата, создающие человечеству гигантские проблемы, справиться с которыми оно не в состоянии.
   Чтобы понять, что ждет нас, землян, и по возможности подготовиться к грядущим событиям, ученые принялись искать причины климатических сдвигов, строить модели процессов, писать аналитические доклады по заказам спецслужб и выдавать прогнозы один мрачнее другого. Так, основной вывод доклада "Сводка погоды: 2010-2020", подготовленного профессиональными футурологами для Пентагона, поистине устрашающ: климатические изменения на Земле могут оказаться очень резкими и быстрыми, то есть, возможен катастрофический сдвиг, который потребует чрезвычайных, в том числе военных мер реагирования. Ибо главными опасностями предстанут нехватка продовольствия, воды, стратегических ископаемых (не в последнюю очередь - нефти). Голод может угрожать Европе, где станет гораздо холоднее и суше, и Китаю - из-за более холодных зим и засухи летом. Обладающие ядерным оружием Индия, Китай и Пакистан втянутся в пограничные конфликты из-за потоков беженцев, прав на пахотные земли и богатства общих рек. Начнется массовый исход населения из Европы, что грозит распространением ядерного оружия и чередой войн.
   Россия, благодаря своему положению на глобусе и природным богатствам вместе с США и Австралией, по прогнозам аналитиков, относится к крайне узкой группе территорий, где может быть достигнуто "самообеспечение". Но именно поэтому Россия может стать вожделенным оазисом, куда устремятся людские потоки из Европы и Китая. Противостоять беженцам будет очень сложно, практически невозможно.
   Россия, по прогнозам, в наименьшей степени пострадает от глобального потепления, хотя именно у нас вызванные им процессы пойдут особенно быстро. Через 100 лет, и это максимальный срок, на нашей территории:
   - исчезнет 7/10 представителей нынешнего животного (например, медведи и моржи) и растительного (северная сосна и кедр) мира;
   - растает вечная мерзлота на севере Европейской части страны и в Сибири, в результате чего может возникнуть цепочка техногенных катастроф - разрушение северных городов на свайных фундаментах, нефте- и газопроводов, дорог, аэродромов, линий электропередач;
   - холодный сибирский климат сменится умеренно теплым и влажным, что приведет к значительным изменениям в образе жизни, сельском хозяйстве и производственной деятельности;
   - в "нагрузку" к потеплению нам достанутся смерчи (сейчас в России, особенно в Сибири, очень редкие), сильные ветры, частные осадки в виде града, резкие перепады температур и атмосферного давления на коротком временном отрезке.
   Остальные ужасные пророчества, скажем, касающиеся участи прибрежных и островных стран, которые будут неизбежно затоплены при подъеме уровня Мирового океана на 5-6 метров, опустим. Как и гипотезы, а их немало, о причинах потепления. Все, кроме одной. Достоверно установлено, что Земля уже переживала подобное глобальное потепление 8200 лет назад, но переживала и периоды глобального похолодания. Так называемое "Малое оледенение" закончилось, по историческим меркам, совсем недавно - в 1850 году. Оно продолжалось примерно 550 лет, заставило людей уйти из Гренландии, разрушило цивилизацию викингов. Теперь, видимо, наступает время новой смены периодов: планетарная зима уступает место планетарному лету.
   Значит, человечество имеет дело с проявлением некоторого циклического процесса, какого-то мирового цикла - "низового" отражения соответствующего "верхнего", космического цикла, гораздо более наглядного, чем циклы высших планет, повинные в развале империй. В то, что астрологические эпохи определяют многое в человеческой психике и культуре, можно, конечно, не верить, но невозможно не верить в потепление сибирского климата - оно зафиксировано приборными измерениями, доказано показаниями термометра. Если в общемировом масштабе за последние 100 лет температура поднялась на 0,6 градуса, то в Сибири - на 3,5 градуса, а средняя температура зимы повысилась еще больше - на 4,7 градуса. Коли так пойдет и дальше, то максимум через 100 лет на месте плодородных угодий Южной Сибири образуются пустыни. А на то, что процесс пойдет именно так, а не иначе, указывают многие приметы. В Сибири множится число рекордных погодных аномалий и даже экстремальных явлений, которые, в терминологии академика Добрецова, называются "нарастающей конфликтностью погоды". Это жуткие, до минус 44 градусов, холода в марте, пришествие гигантских волн арктического воздуха в апреле, смерчи в феврале...
   Значит, система жизнеобеспечения страны должна иметь запас прочности, достаточный для безболезненного прохождения погодных экстремумов. А так как создаваться она должна в соответствии со стратегией модернизации, то в этом главном документе необходимо учесть предстоящие климатические катаклизмы. Герой Стругацких прав: лучше наладить производство святой воды, чем остаться безоружным перед нечистой силой.
  
   Неопределенность плюс неадекватность
  
   Итак: в стратегию, о которой мы говорим на протяжении многих страниц, необходимо заложить страховку от климатических катаклизмов. Потому что климат явно меняется. Но вектор изменений пока не ясен. Большинство специалистов стоит за потепление, меньшая часть - за похолодание. Главный аргумент меньшинства - Гольфстрим. Его температура падает, скорость течения уменьшается, а ведь именно Гольфстрим обогревает Европу, и остынь он, остановись, та покроется ледяным панцирем, как Гренландия либо Антарктида.
   Значит, с точки зрения составителей долгосрочной стратегии климат - это икс-фактор. Неопределенный, неконкретный, не выразимый в точных мерах. Однозначно отобразить его влияние в планах и программах принципиально невозможно... хотя стремиться к этому следует. С максимальным напряжением сил.
   Такой же икс-фактор - все более отчетливый ноосферный фон событий, ноосферный "привкус" реальности. Время, безусловно, ускорилось, но насколько? Каков, так сказать, "коэффициент сжатия или уплотнения", который отныне необходимо закладывать в намечаемые сроки? Неясно... Да и вообще, можно ли с уверенностью планировать будущее, когда нас уже теснит раса "индиго"? Если представителей нового биологического вида становится все больше и больше, то количество, по законам диалектики, должно переходить в качество, рядом с нашей цивилизацией постепенно строится другая, со своими ценностями и целями, со своими способами их достижения, со своими методами решения проблем, просто со своим способом существования, значительно отличающимся от нашего, ибо люди, владеющие телепатией, неспособные обманывать, станут жить иначе, чем мы. Наш опыт, наши достижения, все наше наследие для них - бесполезный старый хлам.
   Наша цивилизация пока еще не ушла в историческое небытие. И мы туда, честно говоря, не спешим, но чтобы раньше срока не сойти со сцены, нужно соответствовать вызовам времени. Что же потребуется от нас на новом витке эволюции? Поступать в духе ноосферной эпохи или, что то же самое, в духе эпохи Водолея? Допустим. Если, конечно, ноосферный этап связан с Великим циклом прецессии. А если его "хозяин" - какой-то иной космический цикл? Да ведь и эпоха Водолея отнюдь не сулит нам сплошного благоденствия. Прогнозы предостерегают: ее начало, период до 2013 года будет насыщен "безумствами природы" - чередой землетрясений, тайфунов, цунами, смерчей, вулканических извержений, магнитных бурь... Все это мы уже имеем под маской "изменения климата". Чего стоит одна азиатская катастрофа конца 2004 года, унесшая сотни тысяч жизней!.. А впереди - другие напасти. Прогнозы обещают радиоактивное заражение обширных территорий, появление новых болезней, разрастание эпидемий, пришествие агрессивных лжепророков агрессивных религий...
   По-видимому, о привычном, спокойном, хорошо спланированном и просчитанном, обеспеченном ресурсами развитии придется отныне забыть. В мире, испытывающем постоянное давление икс-факторов, в том числе рукотворных, вроде технологий и Интернета, оно, видимо, исключено. Кризис, о неотвратимости которого предупреждал эволюционист и эколог Моисеев, неизбежен не только по вине самой зашедшей в тупик цивилизации, его подстегивают могучие силы, бороться с которыми бессмысленно. Это даже не чисто планетарный, а планетарно-космический кризис. То есть, эволюционный. И выход из него возможен только на эволюционном пути.
   Поэтому планетарная стратегия цивилизации, о необходимости которой говорил Н. Н. Моисеев, должна быть - внимание! - стратегий эволюции. Об этом же, только несколько на другом языке, в конце жизни писал Д.С. Львов, называя эту стратегию "новой экологической доктриной", которую должны совместно выработать и поэтапно реализовывать все страны мира. "Восстановление экологического равновесия на планете", то есть, сознательная реализация стратегии эволюции - это, по С. И. Сухоносу, органичная часть "Русского Дела". В терминологии Моисеева эта эволюция уже нечто большее, чем просто эволюция, это - коэволюция, совместная и согласованная эволюция цивилизации и биосферы. Причем, добавим от себя, в условиях принципиальной неопределенности, когда икс-факторы, несмотря на все попытки прояснения, останутся искс-факторами. Мы можем внести в доступную нам картину реальности лишь некоторую ясность, но до полной и окончательной ясности не дойдет никогда - система "цивилизация-биосфера-космос" чересчур сложна, она не поддается ни "взлому" провидцев, ни научному моделированию.
   Наша российская стратегия, разумеется, не должна противоречить общепланетарной; еще лучше, если она будет строиться на тех же принципах и подходах, что и планетарная, как часть целого. Однако, похоже, это целое мы увидим очень и очень нескоро, если увидим вообще, - человечество пока и не думало приступать к разработке общего плана спасения. В таком случае "часть", то есть наша российская стратегия может стать пионерным документом, по образцу которого будет строиться целое. Более того, масштабным государственным, тире - общечеловеческим делом. Великим национальным проектом. Вот тут-то и придет время для резонанса наших цивилизационных особенностей с самыми насущными потребностями человечества. Для проявления наших лучших качеств, которые будут востребованы планетарным сообществом. А также - для исполнения пророчеств о мировом лидерстве России в новом веке.
   Правда, это будет лидерство несколько иного плана по сравнению с традиционным набором ("Россия - светоч духовности, указующая дорогу бездуховному человечеству"); нет, это будет концептуальное, интеллектуальное, технологическое, прагматичное, деловое, заземленное лидерство. Сейчас, конечно, этот вариант выглядит утопично. Сейчас непонятно, с какой, простите, радости он вдруг осуществится. Главным препятствием к этому является неадекватность нынешней российской власти, ее духовное, интеллектуальное, моральное, профессиональное несоответствие масштабам и сложности стоящих перед страной задач. Власть явно не способна мыслить необходимыми сегодня категориями. И это не беда власти, а беда страны, это проблема народа, наша общая проблема. Власть, выжав из своих кресел все, что можно, переместится на заранее подготовленные хлебные площадки или уедет на ПМЖ за кордон, а страна останется - с теми же завалами проблем.
  
   Снова о целевой функции
   Наша неадекватная власть не видит для страны иной дороги, кроме дороги свободного рынка. Рынок остается для нее главной целью (иначе президент Путин из года в год не настаивал бы на удвоении ВВП, а успехи и вообще вся жизнь страны не мерились бы исключительно процентами экономического роста.) Но в связи с приближающимся планетарным кризисом целевая функция развития меняется. Более того, ее надо менять сознательно.
   Эта мысль уже находит понимание в самых рыночно благополучных странах. Например, в Голландии, которая, наряду с Англией открыла эру первой промышленной революции и породила мощную модернизационную волну, приведшую к смене жизненных парадигм. Так вот, в Голландии, оказывается, весьма не проста ситуация с пресной водой. Расчеты экологов показывают, что ее расход превосходит ежегодно возобновляемые запасы в 1,47 раза. В результате могут возникать засухи, и они уже наблюдаются (в Нидерландах, стране, частично расположенной ниже уровня моря!). Голландцы готовы внедрять самые современные технические средства и тратить деньги на ноу-хау, однако прогнозы плачевны: водный баланс подорван, к 2010 году душевое потребление пресной воды придется сократить на 35 -- 40%. А положение в сельском хозяйстве таково, что к 2010 году потребление мяса в стране должно сократиться в три с лишним раза и составить не более 60 граммов на человека в день. Только в этом случае Голландия имеет шанс не сорваться в экологический штопор. Исходя из этих жестких ограничений, должна будет строиться вся стратегия развития страны, ее экономики, технологической сферы, должен будет измениться сложившейся за века образ жизни населения...
   Помимо этого, придется к 2030 году снизить выбросы углекислого газа в атмосферу на 85%. По мнению специалистов, сделать это за счет совершенствования технологий не удастся. Но, чтобы не оказаться за запретной чертой, переступать которую из-за угрозы экологической катастрофы нельзя ни в коем случае, страна обязана выйти на рубеж 1,4 тонны углекислого газа на жителя. Это, как полагают тамошние "зеленые", "друзья природы" и экологи, ее обязанность перед планетой! Поэтому потребуется вводить жесткие ограничения на многие привычные действия. В частности, на использование личного автотранспорта. Чем его заменить -- должно решать гражданское общество.
   Если напрячься и вообразить, что Россия, собрав все силы, каким-то немыслимым рывком достигнет уровня ВВП на душу населения, характерного для Нидерландов, и соответствующего уровня жизни, то вполне может получить в придачу и тот тяжкий груз экологических проблем, который заставил голландцев задуматься о добровольных ограничениях. Им пришлось критически взглянуть на принцип "рынок как всегда" и наметить подкоп под священный либерализм - пока робкий, пока больше теоретический, чем практический, но и эти попытки просто из ряда вон!.. Пока Россия, обдирая бока, мучительно протискивается сквозь игольное ушко "общепланетарного рынка" (о чем свидетельствует эпопея со вступлением в ВТО), горя желанием приобщиться к западным ценностям в их самом ущербном варианте, Голландия выдвигает идею "обязанности страны перед планетой" и обсуждает пути ее реализации. Голландия пытается критически взглянуть на широко распространенную в мире примитивную рыночную философию, Россию убаюкивают иллюзией универсальности тривиального рынка с его предельным эгоизмом и индивидуализмом. Россию убеждают, что всякий, пусть самый простой коллективизм, простое милосердие есть "путь к рабству" (Н.Н. Моисеев), в Голландии уже осознают, что рынок, прибыль, экономическая свобода, короче, экономика - еще не главное в жизни общества, что цель не в финансовом и производственном росте, не в безоглядном развитии экономики за счет безудержной эксплуатации ресурсов планеты. Нет, цель в том, чтобы встать на гармоничный, сбалансированный путь развития и следовать им под водительством умных, просвещенных, ответственных - адекватных - кормчих.
   Что это за путь? Согласно Н.Н. Моисееву, это путь, способный обеспечить коэволюцию человека и биосферы. Или, другими словами, совместная, согласованная эволюция природы и общества, когда жизнедеятельность человека включена в стабильные циклы биосферы таким образом, что не нарушает их. Однако "стабильные" не значит "естественные циклы". Вернуться к ним совершенно нереально, что Моисеев продемонстрировал на "тривиальном", по его словам, примере. Совре­менные потребности человечества в энергии могут быть покрыты источниками возобновляемой энергии - гидроэлектростанциями, ветровыми и приливными установками, солнечными батареями лишь на 10-12 процентов. Этой энергии хватит человечеству в двух случаях: когда количество жителей плане­ты уменьшится примерно в 10 раз -- до 500-600 миллионов человек или когда потребности каждого из них сократятся в те же 10 раз. И это в среднем. А вот потребности американца должны быть снижены, вероятно, раз в пятьдесят! Надо ли говорить, что в нынешних условиях это - совершеннейшая утопия?
   Условие коэволюции должно рассматриваться как условие, необходимое для выживания человечества на планете. Речь тут, понятно, не о каком-то зафиксированном, относительно удовлетворительном состоянии, а о непрерывном многофакторном процессе, обеспечивающем вхождение в режим согласованной эволюции. Может быть, достичь его никогда не удастся, поэтому правильнее говорить лишь о постоянном стремлении, о достаточном приближении к нему. А для этого, подчеркивал Моисеев, мало сохранения биосферы. Это, конечно, условие абсолютно необходимое, но все-таки не достаточное. Безотходные технологии необходимы, но даже широкого их внедрения не решит дела. А достаточных условий мы пока не знаем. То есть, не знаем самого главного.
   Достаточные условия выживания рода людского на Земле - это фактор неопределенности, икс-фактор. И при нынешнем уровне технологий и господствующих цивилизационных нормах (современной системе нравов) снять неопределенность невозможно. Поэтому ситуация гораздо серьезнее, чем представляется пользователям Интернета и читателям газет - потребителям препарированной, порождающей иллюзии информации. Поэтому человечество обязано выработать стратегию своего выживания на планете. Это стратегия выхода на режим коэволюции природы и общества. Она будет касаться всех сфер жизни людей - технического развития, культуры, образования, формирования новой морали. В рамках стратегии придется изменить всю систему общественных и межстрановых отношений, пересмотреть шкалы ценностей, прежде всего, экономических. Потребуются новые знания - основа для выработки на их базе новых экономических парадигм и вообще новых парадигм существования... "Вот почему я и склонен считать, - подытожил Моисеев, - что человечество стоит на пороге нового витка антропогенеза. Вопрос лишь в том, войдет ли оно в него стихийно, захлебываясь в собственной крови, потеряв значительную, может большую свою часть, а то и полностью погибнув (завершение антропогенеза) или реализует некую оптимальную СТРАТЕГИЮ перехода, разработанную коллективным интеллектом человечества".
  
   Стратегия - это устойчивое развитие. Устойчивое развитие - это стратегия
  
   Если идея общепланетарной стратегии принимается, то появляется цель (не примитивно-рыночная, а достойная цивилизации цель), а вместе с ней - хотя бы первоначальная программа действий. Академику Моисееву она виделась следующей:
   "1. Изучение некой "идеальной ситуации", которая при современном уровне техники способна обеспечить режим совместного развития биосферы и человека. Такая ситу­ация заведомо не может быть реализованной, однако она покажет направление необходимых усилий.
      -- Разработка вариантов СТРАТЕГИИ и их анализ с позиций реализуемости.
      -- Анализ возможных общественных устройств, спо­собных реализовать СТРАТЕГИЮ.
      -- Построение основ новой политэкономии.
      -- Просвещение общества, основанного на принципе: только грамотное и по-настоящему интеллигентное об­щество способно выйти на режим коэволюции.
   И так далее...
   Может быть, приоритет следует отдать проблемам просвещения и образования, ибо формирование цели требует ясного понимания ситуации, а это невозможно без образования.
   Наряду с изучением и решением этих общих проблем, не дожидаясь получения более или менее законченного результата, надо инициировать очень будничную работу. Прежде всего:
   1. Разрабатывать варианты технологического перево­оружения производительных сил.
      -- Анализировать современную модернизационную во­лну, ее перспективы и оценивать возможные реакции тех или иных цивилизаций.
      -- Резко усилить роль государственного начала в упра­влении рыночной экономикой.
   И так далее..."
  
   Однако самым первым, не включенным в программу, но обязательным шагом, с которого, как говорят китайцы, начинается "дорога в тысячу ли", должно стать обсуждение возможных концепций понятия "коэволюция". Сам Моисеев полагал, что тот исходный смысл, который вкладывали в понятие "эпоха ноосферы" В.И.Вернадский и Тейяр де Шарден, в основных чертах эквивалентен представлению о коэволю­ции человека и биосферы, поэтому логично отождествить понятие "эпоха ноосферы" с тем временем, когда состояние природы и общества будет способно обеспечить режим коэволюции.
   К этому состоянию и должна привести реализация коллективной планетарной стратегии спасения. Чтобы вступить в эпоху ноосферы, человечество должно придумать специальный план и развиваться в соответствии с ним. Целенаправленно и разумно. При постоянной осторожной коррекции курса, при неизбежной взаимной адаптации природы и общества. Без катастрофических провалов, откатов назад, без разрушительных кризисов. То есть - по возможности - устойчиво. Такое развитие не может быть ничем иным, кроме как устойчивым развитием.
   Вывод Моисеева: понятие "устойчивое развитие" следует рассматривать в качестве синонима термина "стратегия перехода общества к состоянию его коэволюции с биосферой". Или немного иначе: устойчивое развитие - это маршрут пути к эпохе ноосферы. Или так: устойчивое развитие - это развитие, обеспечивающее новый виток антропогенеза. А об устойчивом развитии в банальной трактовке следует забыть: оно не может быть достигнуто одной только природоохранной деятельностью, пусть и вполне замечательной. Это видно хотя бы на примере Нидерландов. Самые первые, робкие, пристрелочные попытки голландцев примериться к режиму коэволюции - в границах одной маленькой и, по сравнению с большинством стран мира, экологически благополучной страны! - продемонстрировали необходимость введения целого спектра ограничений, не позволяющих "переступить черту".
   Голландская пристрелка укрепляет в выводах, что развитие в ноосферную эпоху будет качественно отличаться от развития во все предшествующие эпохи. Устойчивое развитие - это не возврат к стабильности того, что сделалось неприятно и опасно нестабильным, это движение к иному, неизвестному нам качеству. А ведь неизвестность не может не тревожить. К тому же, путь к нему лежит через перемены, благостность которых отнюдь не гарантирована, однако, попытавшись спрятаться от них, сохранить прежние представления и ценности, человечество более или менее быстро придет к деградации - ведь неотвратимый и неумолимый кризис всего лишь предвестник следующего космического цикла, сопротивляться которому невозможно. Хотя для стран "золотого миллиарда" еще на некоторое время может продлиться "золотой век". Вернее, его закат. Благополучие "золотого миллиарда еще можно ненадолго обеспечить за счет обескровливания остальных миллиардов населения Земли. Это - первый путь. Второй путь - приятие неизбежного и переход к устойчивому развитию. Для всех без исключения миллиардов населения планеты, для всего человечества. Но - не в "банальной трактовке". Нет, в том понимании, которое уже представлено во второй части этой книги (см. "Философия хозяйства. Устойчивое развитие").
   Развитие, названное здесь устойчивым, может нарастать, не выходя за границы допустимости. Мы можем сказать, что это развитие допустимо, потому что не грозит обвалом окружающей среды, не заставляет "переступать черту", и в то же время это именно полноценное, несдерживаемое развитие. Это развитие не придавлено прессом экологических требований, не ограничено критериями безопасности природных систем, и в то же время оно устойчиво: оно увеличивает свою мощь, процесс не затухает, наоборот, разворачивается, обогащается, набирает ход. Такое развитие позволяет включить жизнедеятельность человека, деятельность человеческой цивилизации в стабильные биогеохимические циклы биосферы - обеспечить режим коэволюции.
   В научном, концептуальном, философском смысле устойчивое развитие есть развитие, согласованное с законами эволюции живой природы и законами исторического развития человечества, эволюции социальной материи. Главный из этих законов - Закон развития жизни. Он гласит, что в ходе космопланетарного процесса в непрерывно изменяющемся мире сохраняются неубывающие темпы роста полезной мощности. Развитие как раз и обеспечивается ее ростом: чтобы оно происходило, доля полезной составляющей мощности должна расти, поток свободной энергии увеличиваться. И она, как выясняется, в системе природа-общество-человек действительно растет. Полезная мощность не иссякает, а - вопреки второму началу термодинамики, провозглашающему неизбежность наступления энтропии, - прирастает. А раз так, то развитие - страны, человечества или всей планетарно-космической системы может сохраняться и поддерживаться, то есть быть устойчивым.
   Российская школа устойчивого развития, наследующая русскому космизму, пришла к таким заключениям в результате 35-летних исследований. Устойчивое развитие - не кабинетная выдумка: это естественный результат развития, вытекающий из законов эволюции человека, общества, природы, из законов движения социальной материи, законов истории, законов красоты и гармонии. Можно, если угодно, считать концепцию откровением о действии космических сил, можно - результатом успехов или, напротив, ошибок цивилизации, можно - инструментом какой-то стадии научно-технологического прогресса. В любом случае, она отражает назревшую объективную необходимость, не считаться с которой нельзя.
   Развитие, идущее с возрастанием полезной мощности, устойчиво к возмущающим факторам - к тем, что названы здесь икс-факторами. Мощностной резерв позволяет нейтрализовать их влияние - разумеется, не до конца, ибо воздействовать на процессы эволюционно-космического уровня мы способны лишь в некоторых пределах. Неопределенность остается неопределенностью, но "смягчить" ее все-таки можно, и не исключено, что значительно. Устойчивое развитие имеет определенный запас прочности для покрытия экстремумов, например, погодных и вообще климатических пиков обоих знаков.
   На доступном пониманию человека уровне, уровне стратегий, программ, планов устойчивое развитие - именно то развитие, которое необходимо на нынешнем, ноосферном этапе. Более того, устойчивое развитие есть один из его сущностных признаков. Даже больше: устойчивое развитие в определенном смысле является метафорой ноосферного этапа, ноосферных энергетических технологий, которые до поры спрятаны в тени технологий финансирования и управления; метафорой сетевых нетрадиционных технологий, прячущихся в тени традиционных иерархических.
   Поэтому, если говорить пафосно, концепция устойчивого развития должна стать для авангарда общества доминантой мировоззрения, миропонимания, мироотношения, миростроительства, самого способа существования. Это необходимое условие адекватности авангарда, его духовного, интеллектуального, морального, профессионального соответствия масштабам и сложности стоящих перед страной задач. Власть явно не способна мыслить необходимыми сегодня категориями, и это не беда власти, а беда страны, это проблема народа, наша общая проблема. Ее острота может быть существенно смягчена адекватностью авангарда, мыслящего в русле идеологии устойчивого развития и действующего в русле его методологии... Однако пафос плохо совмещается с повседневностью. И оттого, видимо, приобщение начнется с банальной жажды того, чего сегодня остро не хватает - прочности, стабильности, устойчивости. Мир трясет. Месяц от месяца нарастает "конфликтность погоды". Трясет экономику, рынки, финансы. Считается, будто современные финансовые проблемы начались с ипотеки. А что такое ипотека? Жилье, жилище, дом, который человек очень хочет ощущать своей крепостью. И вот дом, оказывается, уже не крепость, и человек готов на все, чтобы вернуть ему надежность. Он готов принять учение, обещающее устойчивость.
  
   Часть шестая. ОТ ЗАСТОЯ - К РАЗВИТИЮ
  
  
   Неудобная правда?..
  
   Смутные предчувствия заката мучили мировую экономическую элиту, собравшуюся на ежегодный элитный экономический форум в Давосе в январе 2008 года. Никогда еще сливки "золотого миллиарда" не чувствовали себя так тревожно. Наползающая угроза ощущалась кожей. Из хрустального воздуха Альп по-булгаковски "ткались" призраки спада в Соединенных Штатах, краха доллара, мирового финансового кризиса, конца атлантического господства, перехода инициативы на Восток, начала азиатского цикла... В Давосе, чего никогда не бывало прежде, коснулись даже климата. Что ж, сильным мира сего ничто человеческое не чуждо, а поговорить о погоде - так естественно для человека.
   Под знаком мировых разговоров о погоде прошел и 2007 год. Климат стал предметом обсуждения на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2007 года в Нью-Йорке. Вода, дарующая жизнь, может стать смертельно опасной для жизни, орудием глобальной катастрофы, - пугали человечество с высоких трибун. Грандиозные цунами и гигантские наводнения способны стереть с лица страны и целые континенты. Это случится, если вследствие глобального потепления растают полярные шапки и северные льды и уровень мирового океана поднимется не менее чем на 6 метров.
   Эту цифру называет лауреат нобелевской премии мира 2007 года Ал Гор, бывший вице-президент США, а ныне упорный борец с надвигающейся на планету угрозой. Главная мысль его лауреатской книги "Неудобная правда. Глобальное потепление. Как остановить планетарную катастрофу", которую Гор постарался сделать максимально доступной для восприятия возможно большего числа читателей, начиная от интеллектуалов из Нобелевского комитета и кончая домохозяйками откуда-нибудь из Мичигана, такова: климатический кризис действительно совершенно реален и действительно крайне опасен.
   "Более 20 лет две тысячи ученых из ста стран с беспрецедентной в истории человечества тщательностью и организованностью работали над совместным научным проектом и пришли к единодушному выводу: чтобы справиться с кризисом глобального потепления, все народы Земли должны действовать сообща, - пишет А. Гор. Если мы не возьмемся решительно и быстро за устранение основных причин глобального потепления, наш мир подвергнется серии ужасных катастроф".
   Картина вселенской катастрофы, нарисованная Алом Гором, ужасна. Это бесконечные жестокие штормы в океанах, затопление материков, непрекращающиеся изменения прежде стабильной конфигурации океанских и ветровых течений, насыщение атмосферы и океанов углекислым газом, выгорание лесов, стремительное исчезновение биологических видов... Сомневаться не приходится: на карту поставлено будущее нашей цивилизации, сама возможность жизни на планете. Кризис со всеми его нешуточными угрозами налицо. "Взаимосвязь между человеческой цивилизацией и Землей кардинально изменилась, - пишет Гор. - То, что мы вступили в столкновение с экологической системой планеты, в результате чего начинается распад ее наиболее чувствительных компонентов, стало печальной реальностью. Кризис набирает обороты - значительно быстрее, чем можно было предполагать.
   В любом уголке планеты - на суше и на море, в тающих льдах и исчезающих снегах, в волнах засухи и зноя, в водоворотах ураганов и слезах беженцев, - повсюду мир находит новые неопровержимые свидетельства того, что природные циклы меняются в корне..."
   Мы можем согласиться с Алом Гором. Глобальное потепление - реальность. Можно ли повернуть эти процессы вспять, остановить? Притормозить, на худой конец? Можно, если причиной глобального потепления является деятельность человека, демографический взрыв, неконтролируемые последствия научно-технической революции. К такому выводу в результате 30-летнего изучения проблемы склоняется Ал Гор. Он полагает, что главный виновник своих бед - само человечество: оно само породило все опасные явления, с которыми теперь сталкивается. Сжигая органическое топливо, оно само произвело громадное количество двуокиси углерода и прочих парниковых газов, засорило ими океаны и атмосферу и преградило путь оттоку тепла в космос. Оно с упорством безумца продолжает транжирить энергию, а значит, сжигать в топках электростанций горы угля и океаны мазута. Оно не хочет отказаться от прожорливых лимузинов, служащих исключительно удовлетворению самолюбия владельцев...
   Все это - не фатальные причины, не какие-то непреодолимые обстоятельства. Они преодолеваются. Поощряемой государством политикой энергосбережения, в том числе в быту. Внедрением энергосберегающих, ресурсосберегающих, природоохранных технологий. Переходом на экологически чистые и замкнутые производственные циклы. Разработкой разнообразных и эффективных альтернативных источников энергии...Но преодоление кризиса в рамках старого мышления невозможно. А по поводу нового нобелевский лауреат ничуть не заблуждается, не думает, что его книга, даже удостоенная высокого признания, перевернет мир. Он с горечью пишет о "поразительном непонимании ситуации", которое, по мнению Гора, обусловлено в первую очередь позицией американского истэблишмента. Ему неудобна "неудобная правда". Верхушка страны - лидера "золотого миллиарда", страны, усилиями которой главным образом и держится существующий мировой порядок, не хочет ничего менять. Господствует устаревшее, консервативное, плоскостное, эгоистическое мышление.
   Однако было бы очень странно, да что там, недальновидно и безответственно, если бы "кризисные" вопросы не завладели, наконец, сознанием человечества или хотя бы его активной дееспособной части. Брошенный цивилизации планетарный вызов очевиден, и ввиду его очевидности должен включился, наконец, инстинкт самосохранения. Присуждение Нобелевской премии А. Гору за простую книжку, на которую двумя годами раньше просто не обратили бы внимания, продиктовано включившимся инстинктом. Но, чтобы найти выход, адекватно ответить на вызов, придумать и реализовать необходимые и достаточные меры, одного инстинкта мало. Нужно еще обязательно включить разум. И только потом - действовать.
   Чтобы включить коллективный разум человечества, собственно, и собиралась в сентябре 2007 года "экологическая", "климатическая" Генеральная Ассамблея ООН - впервые за все время существования организации. А до сессии в Нью-Йорке экологические проблемы, тоже едва ли не впервые, поднимали на своем последнем саммите лидеры "большой восьмерки". А после сессии они, и тоже впервые, обсуждались на традиционном "чисто экономическом" Давосском форуме.
   Правда, говоря о нарастании энергетических и экологических проблем, на модном альпийском курорте по существу говорили не об этом. И не о глобальном финансовом кризисе, не о рецессии в США, не о перемещении экономической инициативы в Азию. Собравшихся тревожили предчувствия грядущих потрясений. Инстинкт подсказывал, что мир, как ни крути, стоит на пороге каких-то сдвигов, и не исключено, что тектонических. Что обещает и чего не обещает новая реальность "золотому миллиарду"? Есть ли возможность сделать ее безопасной для западной цивилизации и обеспечить ей комфортное вхождение в следующий виток развития под флагом "рынок как всегда"?.. Ответа на эти вопросы нет, ибо разум спит, но Запад, отдадим ему должное, их уже поставил. Их постановка на уровне инстинкта уже многое значит: ведь нюх на опасность у хозяев мира очень-очень острый, у них воистину безупречный нюх, предчувствия их не обманывают.
   Чтобы начать действовать, лидерам "золотого миллиарда" достаточно включить инстинкт самосохранения. Далее по сигналу коллективного подсознания элиты мобилизуются интеллектуалы, специалисты, идеологи, писатели и кинорежиссеры, создаются киностудии, журналы и научные центры, финансируются исследовательские проекты и программы. Все это мы фактически уже наблюдаем. Устами Ала Гора - безусловного члена избранного круга, бывшего вице-президента страны - оплота существующего миропорядка, представителя финансовой олигархии, глобалиста, "гражданина мира" - до мира уже доведено необходимое послание, как нынче говорят, "мессидж". (При этом личная искренность Гора и благородство его намерений не имеют значения: если послание должно быть отправлено, оно будет отправлено через предназначенного на роль посланника члена мировой элиты, вне зависимости от его позиции.) Уже разрабатываются "катастрофические климатические" сценарии Пентагона и прочих корпораций, имеющие специфический - и очень отчетливый - привкус и запах.
  
   Вся президентская рать
  
   Был в Давосе и российский министр финансов Алексей Кудрин. Излучающий уверенность, если не сказать, самодовольство. Россию кризис не затронул и не затронет, повторял министр, у нас все стабильненько...Тревоги коллег из стран "золотого миллиарда" - причем, даже чисто профессиональные, а не какие-то там непонятные космические - его будто не касались. И это выглядело очень странно, ибо не кто иной, как Кудрин, взял да и вложил часть золотовалютных резервов страны не куда-нибудь, а в ипотечную сферу США - самую провальную нынче сферу, самое гиблое место!.. И при том, само собой, в приближающихся к мировому краху долларах!...
   Ну, как тут не вспомнить диагноз Михаила Веллера, поставленный в 2005 году в книге "Великий последний шанс": сегодняшнему российскому государству никакие деньги не помогут. Потому что наши правители, под водительством бывшего президента - национального лидера и нового президента, еще недавно председателя совета директоров "Газпрома", отдают наши газ и нефть на Запад практически бесплатно, оставляя выручку Западу, например, на поддержку проблемной ипотеки.
   Кудрин в Давосе (а также до Давоса и после него) казался настолько неадекватным, что это впечатлило даже известного своей обходительностью его давнего предшественника, а ныне преуспевающего бизнесмена и колумниста "Известий" Александра Лившица.
   "Доллар снижается. Евро растет, - пишет он в газете. - Такое продолжается уже не первый год. Поначалу Евросоюз был спокоен. Излучал уверенность. Даже гордость. За свою могучую, эффективную экономику... Сейчас настроения меняются. Сильный евро вредит экспортерам. Сначала царапал рентабельность. Теперь уже режет. Что вызывает боль. И не только у какой-то мелюзги. Жалуются гиганты: "Фольксваген", "БМВ", "Эрбас". Как подсчитали аналитики, авиагигант за последние три года потерял порядка 1 млрд евро. Только на валютном курсе! Добавлю туризм. Поездки в Европу требуют все больше долларов. Толпа пенсионеров на площади Св. Петра, конечно, останется. Только скоро будет не американской, а китайской. Что дальше? Сокращение товарного потока в США. Замедление роста. Следующая остановка - спад. С потерей рабочих мест...
   Неудивительно, что тамошние политики встревожены... Европейцы добиваются хотя бы какой-то координации. Чтобы не калечить мировую торговлю. Да еще таким допотопным орудием, как валютный курс. Благо что есть удобные форматы. Например, ежегодные сессии МФВ и Мирового банка. Куда съезжаются руководители минфинов и центробанков со всего мира. Другой вариант - экономическая "восьмерка". Можно, наконец, просто собраться. Как в 1985 году. Тогда нагибали Японию. Требуя от нее подъема иены.
   Весь мир беспокоится. А российским денежным властям хоть бы что. Топают вслед за рынком. Поднимают рубль. Наш бизнес реагирует так же, как и зарубежный. Выражает недовольство. Получает ответы. Смысл: ничего, перебьетесь. У вас денег много. Предприниматели послушно платят. Потерями рублевых доходов. Но хотят знать - за что? Ведь инфляция остается высокой. В несколько раз превышает европейскую. Страну затопил импорт. Нам обещают: чем дороже рубль, тем дешевле подсолнечное масло в магазине деревни Чегодаево. Я туда съездил. Оказалось, что все наоборот.
   Удивительная беспечность. Разве отечественная экономика сильнее европейской? Нет. Гораздо слабее. Тогда откуда такое благодушие? Наверное, от структуры экспорта. Гоним за границу нефть, газ, лес, металлы. Товар идет нарасхват. Только подноси. Не потому что побеждаем конкурентов. Дешевизной или качеством. А потому что соперников фактически нет. Зато есть страны-покупатели. Каковым без наших ресурсов никак не обойтись... Нам действительно все равно. Как тем зайцам из песни. Поскольку нашли поляну с волшебной трын-травой. Ее и косим... Но ведь хотим другую экономику. Несырьевую. Инновационную. Чью продукцию будет не стыдно отвезти на мировой рынок. Там, однако, нет монополии на поставку ресурсов, растущих цен и прочей халявы. Очень тесно. Все места заняты. И Россию никто не ждет. С нынешней валютной политикой туда лучше не соваться. Как войдем - так и выйдем".
   Однако мнение Лившица никому не указ. Тем более будущему президенту Медведеву. На его взгляд (вернее, его советников по экономическим и социальным вопросам из недавно созданного Института современного развития - интеллектуального штаба Медведева) министр финансов Кудрин и его команда вполне адекватны. На первом семинаре в Институте в середине марта обсуждали, какие дивиденды сможет получить Россия от мирового финансового кризиса. И пришли к выводу, что эпоха доллара заканчивается, а потому рублю представляется уникальный шанс стать региональной валютой на территории от Варшавы до Алма-Аты. В условиях слабеющего доллара есть все шансы для того, что рубль станет привлекательной валютой, а Москва вполне может стать крупным финансовым центром Европы...А уж о каком-то кризисе в России и говорить нечего, ни малейших признаков кризиса не наблюдается...
   А вот это, извините, неправда. Здесь 500 экспертов президентского полка ошиблись. Закон профессора Преображенского гласит, что разруха не в клозетах, а в головах. И кризис - там же. Его тень витает над страной. Слухи растут на смутной тревоге: что-то не так, что-то будет, и будет, ясно, неладное... Падает доллар? Плохо. Растет рубль? Тоже плохо... Кризиса в открытой фазе нет, но финансовая нестабильность налицо. И признаки паники налицо. Ей поддались даже профессиональные инвесторы. Пытаясь спасти деньги, они перекладывают их из актива в актив. Во что вкладывать? В золото? В акции? В европейскую валюту? В рубли?.. Где держать средства - в паевых инвестиционных фондах, в банках, в кубышках?.. Везде, как говориться, хуже. Одно не надежней другого.
   По России бродит призрак кризиса. Как и по всему миру. Чтобы до людей, что называется, дошло, он манифестирует себя финансовыми неурядицами, выступает в обличье, наиболее понятном современному человеку. На нынешней стадии социальной эволюции средний хомо сапиенс лучше всего улавливает намеки из области денег и собственности. Особям более высокого уровня доступны более тонкие вибрации. Особи, стоящие во главе стран и народов, в исключительных, счастливых случаях считывают информацию с очень высоких планов бытия и выполняют волю метаистории. Это провиденциальные лидеры, народоводители, родомыслы, как называл их Даниил Андреев. Понятно, что появляются такие божественные правители нечасто, что большей частью нами правят люди гораздо меньшего калибра. Их главным, безусловным достоинством надо полагать адекватность - духовное, интеллектуальное, моральное, профессиональное соответствие масштабам и сложности стоящих перед страной задач, способность мыслить необходимыми сегодня категориями, серьезно и ответственно анализировать угрожающие факторы, даже до конца неясные, неопределенные, способность организовывать производство святой воды, если в доме начинает попахивать серой... Увы, на все это российская власть очевидно не способна.
   Думаю, никто из 500 экспертов "президентского полка" - Института современного развития - не примет всерьез концепции Русского Дела, построенной Сергее Сухоносом. А ведь с учетом национальных особенностей выбирались экономические и вообще деловые приоритеты во многих странах. Первыми в ХХ веке сделали это японцы, досконально изучившие свой национальный характер и решившие учесть его черты в программе развития. Успех оказался впечатляющим и вдохновил всю Юго-Восточную Азию. Аналитики Тайваня при выборе стратегических векторов остановились на том проекте, что в наибольшей степени совпадал с национальной культурной спецификой - на производстве микрочипов. Сегодня Тайпень - мировой лидер в этом направлении, а молодежь там меняет свои мобильники на более современные не реже, чем раз в три месяца...А в ХХI веке дошла очередь до Казахстана.
  
  
   Наследники номадов
   В Астане, новой степной столице Казахстана, довелось познакомиться с молодыми руководителями Национального научно-технологического холдинга "Самгау". Подписывая указ о его образовании в апреле 2007 года, президент Нурсултан Назарбаев закрывал очевидную брешь в семействе государственных институтов развития. Финансовые структуры в нем были, инвестиционные - были, были опекающие предпринимателей, были имиджевые, а вот предназначенных для научно-технологического развития и формирования фундамента высокотехнологичного общества в Казахстане - не было. Никто не отвечал за то, без чего в ХХI веке стране уготовано место в мировом обозе: за свободный и равный доступ всех граждан, вне зависимости от их социального статуса, возраста и географического месторасположения к знаниям, информации, информационным услугам и технологиям. Ни у кого не доходили руки до инвентаризации казахстанского научного задела - содержит ли он, в самом деле, по-настоящему ценные и не противящиеся коммерциализации замыслы, произвел ли действительно высокие технологии, созданы ли в стране основы инновационной среды. Никому почему-то не удалось разработать государственную программу научных исследований, при том что президент Назарбаев давно обозначил приоритеты, отобрать из имеющихся те технологии, что могли бы без всяких оговорок заинтересовать инвесторов...
   Весь этот тяжело нагруженный воз и должен был потянуть холдинг. И молодежь "Самгау" взялась за дело. За полгода ударной - советской, на энтузиазме - работы сумели многое понять, продумать, структурировать, определили очередность задач, приступить к решению. Составили увесистую концепцию развития холдинга. Произвели отбор технологий. Сквозь мелкое сито экспертизы навстречу инвесторам сумели протиснуться пять проектов: фармакологический, металлургические... Хороших проектов, базирующихся на хороших идеях, сказали ребята. Но... не прорывных. Не "самых-самых".
   На "самый-самый", воистину прорывной проект инвесторов пока не искали, сказали мне за чаем, он еще не доработан окончательно. Но суть, пожалуй, уже ясна. Как раз она, эта суть, и может обеспечить конкурентоспособность страны в мире. Главным инновационным продуктом Казахстана должен стать... человек. Человек, сохранивший наследственный, социальный, исторический "капитал", который может быть чрезвычайно востребован современностью.
   Прозвучало это замечательно по неожиданности и парадоксальности. Но парадокс, известно, есть кратчайший путь к истине. Пусть продукт неплох. В принципе. А конкретно? Каким набором потребительских качеств он, извините, обладает? Какими чертами должен быть наделен необходимый современности новый-старый казахстанец? Что нужно от него цивилизации?..
   Давайте уточним исходные позиции, предложили идеологи "Самгау". Конкурентоспособность, успешность в сегодняшнем мире, способность народа к прорыву в той или иной области во многом задается генетическими факторами. Верно? Да, во многом, хотя и не во всем... Хорошо, идем дальше. Народ Казахстана наследует культуре Великой степи, созданной за тысячелетия евразийского пути. Что для нее характерно? Открытость миру. Что означает это в практическом плане, технологически? Органическую способность воспринимать и перерабатывать большие объемы информации, в том числе образной, художественной, толерантность к ее содержанию, приятие религий и культур, динамизм и свободу мышления, бесстрашие мировоззрения. Мобильность, адаптивность - это быстрота реакции, умение собраться. Для наследников кочевников-номадов нет границ, их понимание пространства-времени гораздо глубже, чем у генетически оседлых народов. Они принимают решения стремительно и смело...Современная цивилизация нуждается в этих качествах. Она нуждается в духовных ценностях, наработанных цивилизацией кочевников, в их органическом номадизме - философии духовного странничества, подвижничества духа. Нуждается в обмене умениями и знаниями, диалоге, поиске, интеркультурном синтезе, в новом - ноосферном - видении реальности и отношении к ней, в новых ноосферных технологиях, новом ноосферном порядке вещей, основанном не на власти денег и праве сильного, а на ноосферном сотрудничестве.
   Такое видение, говорили молодые лидеры "Самгау", органично присуще наследникам номадов, потомкам кочевников - современным казахстанцам. Это - немалое богатство, согласны? Конечно, его еще предстоит очистить от вековых наслоений и, придав ему современный блеск, использовать для построения успешного государства и превращения в успешную нацию. Строительство должно начинаться со школы, которая станет воспитывать нового человека с номадическими чертами. Отсюда же, со школы должен идти параллельный процесс - построение общества равных возможностей, где человек, имея гарантированные условия для старта, сам отвечает за свое будущее. Человек с инициированной номадической генетикой, с проявленной и выраженной психической, интеллектуальной, физической, социальной наследственностью, к тому же выросший в обществе равных возможностей, имеющий за счет этого определенные преимущества перед типичным представителем стран "золотого миллиарда", будет вполне конкурентоспособен на международной арене ХХI века...
   ... Уже в Москве, открыв врученную мне стратегию холдинга, я прочитал следующее:
   "Сегодня мир меняется быстрее, чем люди.... Ритмы и темпы современного мира с каждым днем все убыстряются, и чтобы соответствовать им, люди должны искать новые пути для успешного выхода на опережающие действительность рубежи.
   Для культуры Великой степи, наследниками которой мы являемся, характерны открытость мышления, мобильность, адаптивность и готовность к переменам... Все это является той духовной основой, которая позволит народу Казахстана с легкостью воспринять грядущий виртуальный мир без границ и стать его полноправными конкурентоспособными гражданами".
   Так начинался деловой текст, основополагающий документ технократической государственной структуры, компас в море будничных забот, а не какой-нибудь манифест номадизма. И я еще раз поаплодировал ребятам из "Самгау".
   В России не пишут стратегий развития, хотя бы отдаленно похожих на ту, что составили в казахстанском научно-технологическом холдинге. Власть у нас уповает не на человека - носителя уникальных нравственных качеств, непревзойденного интеллекта, неповторимого мировоззрения. Ставки власти все те же: нефть газ, утопия по имени "энергетическая империя". Все это скучно. Безнадежно. Неадекватно...
   А теперь вот и на кризис уповаем... На такой, оказывается, долгожданный. Он, оказывается, весьма кстати. Оказывается, он играет на нашей стороне. Он поможет нам превратить Москву в новый финансовый центр Европы, этот управляемый, ручной, безопасный, конструктивный кризис. Но, во-первых, мы отнюдь не самые лучшие и удачливые финансисты в мире и думать, что вот так, запросто, сумеем перехитрить мировую финансовую олигархию, было бы самонадеянно и глупо. Во-вторых, следует помнить об эффекте логарифмического роста, открытого изумленному человечеству изобретателем шахмат. (Он попросил дать ему в награду столько пшеничных зерен, сколько их уместится на шахматной доске, если положить на первую клетку одно зерно, на вторую - вдвое больше, то есть два зерна, на третью - еще в два раза больше... и так далее, до 64-й клетки. И оказалось, что не хватит урожая всей планеты, чтобы отблагодарить мудреца!) Мир может подойти к критической черте раньше, чем нам хочется считать. Даже гораздо раньше - уже в 2012 году. Уже сейчас различим запах серы. В 2012-м мы можем узреть этого "черта" воочию. И, значит, готовиться к встрече надо сегодня...
  
   Казахстанский бренд российской марки
  
   ...И в Казахстане, например, к ней готовятся. Не надеясь на американского или российского "дядю", не дожидаясь рекомендаций ученых (которые еще не пришли к единому мнению и неизвестно, когда придут), подбирают специальную команду аналитиков. Ее основная задача - выработать рекомендации подстройки программ развития под не зависящие от нас характеристики будущего мира, сформировать заказ на технологии, которые в нем понадобятся. Они непременно понадобятся, а тот, кто нащупает верный путь, кто поставит себе цель "устоять и прорваться", кто начнет действовать без промедления, кто сумеет подготовиться к 2012-му, тот и станет мировым лидером. А главное - элементарно уцелеет. И это действительно главное. Это, а не рынок. Успехи и вообще вся жизнь страны не может мериться лишь процентами экономического роста. Целевая функция развития меняется, полагают казахстанские идеологи. Оно должно быть устойчивым и только устойчивым, то есть сбалансированным по трем векторам - экологическому, социальному, экономическому и идти с нарастанием полезной мощности системы.
   Устойчивое развитие, как сказал недавно президент Казахстана Назарбаев, становится "казахстанским брендом". Казахстанским-то казахстанским, однако при этом в основу обеспечивающих его программ положены идеология, методология и проектология российской школы устойчивого развития, развитые в трудах П.Г. Кузнецова, Б.Е. Большакова и О.Л. Кузнецова, а принятая в 2006 Концепция перехода Казахстана к устойчивому развитию в 2007-2024 годах обеспечена российскими расчетами. Это документ высшего государственного уровня, в соответствии с которым приводятся все другие государственные концепции, планы и программы. Так складывается целостная стратегия. Именно она должна обеспечить Казахстану рывок в развитии, достаточный для вхождения в число 50 наиболее конкурентоспособных государств мира.
   Основной критерий здесь - качество жизни. Российская школа устойчивого развития предлагает характеризовать его тремя параметрами - средним временем активной жизни, средним уровнем жизни и качеством окружающей природной среды. Чтобы росло качество жизни, нужно, чтобы росли все три его составляющие, но не безудержно, фронтально, а согласованно и гармонично, потому что иначе неизбежны перекосы в развитии, а они губительны для качества жизни.
   Согласно Концепции, Казахстан должен:
   -- к 2009 году подготовить условия для внедрения принципов устойчивого развития во все сферы общественной и политической деятельности, диверсификации экономики, осуществления технологического прорыва;
   -- в 2012 году войти в число 50-ти наиболее конкурентоспособных стран мира;
   -- к 2018 году укрепить свое положение среди наиболее развитых стран, существенно сократив потери от нерационального использования природных ресурсов и обеспечив высокий уровень экологической устойчивости страны;
   -- к 2024 году приобрести статус "государства устойчивого развития" и взять на себя лидерство в устойчивом развитии Евразии.
   Полный проект устойчивого развития Казахстана составлен согласно принципам самобытной российской школы. Он учитывает:
   идеологию, задающую цели развития;
   политику, определяющую его курс;
   право, вырабатывающее нормы развития;
   науку, познающую законы природы, которым подчиняется развитие;
   образование, дающее знания и навыки;
   экономику, без которой невозможно воплощение цели;
   качество жизни человека, в котором интегрируются цель, курс, нормы, законы, знания;
   технологии, поддерживающие неубывающие темпы роста полезной мощности, необходимые для развития;
   экологию, заботящуюся о чистоте и сохранности природной среды, являющейся внешним кругом триады "природа-общество-человек".
   Проект использует универсальные показатели развития - те, которые измеряются не в деньгах, а в иных единицах. Такими единицами являются новые, непривычные единицы мощности. Необходимость перехода к новым показателям, по сути, к новой - адекватной - мировой валюте обосновывается следующей цепью логических рассуждений.
   Развитие -- это реализация творческого потенциала человека. Потенциал реализуется в новых технологиях, первым делом в прорывных. Прорывная технология сокращает время, затраты, увеличивает работоспособность -- это очевидно. Но прежде всего она меняет сознание. Скачок в сознании происходит тогда, когда те же усилия дают десятикратный эффект. А через развитие сознания и происходит удовлетворение неисчезающих человеческих потребностей.
   Технологии говорят на универсальном языке мощности, а не на частных языках тысяч научных дисциплин. Только изъясняясь на нем и можно определить, способствует ли технология росту качества жизни, то есть, выполняет ли главное свое предназначение. Значит, все параметры развития целесообразно выражать в единицах мощности, даже те, которые, казалось бы, в них категорически не выражаются -- духовный потенциал страны, качество окружающей среды или темпы роста благосостояния населения. И, тем не менее, это вполне возможно. Теория устойчивого развития утверждает, что все эти параметры есть частные проекции общего закона природы в ту или иную систему координат и потому могут быть представлены на универсальном языке, в универсальных мерах, даже если не имеют количественного выражения.
   В единицы мощности, как оказывается, можно "перевести" любой продукт, который мы производим или потребляем. В них выражается и производство, и потребление и электричества, и нефти, и молока, и книг, и носков, и всего остального.
   Выразив в единицах мощности все, что производится в стране за год, получим "немонетарный ВВП" -- общий объем производства; выразив в них все то, что потребила страна -- от полезных ископаемых до пива и расчесок  -- получим общий объем потребления. Соотнося эти величины, получим показатель эффективности использования ресурсов (ЭИР). Этот универсальный показатель является, по сути дела, коэффициентом полезного действия страны, ее экономики и социальной системы.
   Когда страна представляется закрытой системой, считаются только выходные параметры -- сколько произведено продукции в натуральном и денежном выражении, каков внутренний валовой продукт и прочее, хорошо известное плановикам и экономистам. Когда страна видится открытой системой, определяют не только производство, но также потребление. По их соотношению видна динамика уменьшения или увеличения потерь, изменения КПД; понятно, насколько рационально используются природные ресурсы, ясна общая эффективность работы страны, а также регионов, отраслей, отдельных предприятий, тех или иных профессиональных групп, даже конкретных специалистов.
   Условием входа в режим устойчивого развития является определенная величина эффективности использования ресурсов, достаточная для поддержания неубывающих темпов роста полезной мощности, то есть той доли производства, которая возникает не из простого потребления ресурсов, а из увеличения ценности, уменьшения энтропии, как говорят физики.
   Индикаторы-измерители на старте перехода к устойчивому развитию в 2006 году однозначно свидетельствовали об отставании Казахстана от стран-лидеров. В этих странах более половины прироста ВВП обеспечивается за счет новых наукоемких производств. Вклад малого и среднего бизнеса в ВВП находится на уровне не ниже 40 процентов, доля в экспорте продукции перерабатывающей индустрии находится на уровне тех же 40 процентов от общего объема, доля в экспорте высокотехнологической продукции находится на уровне 10--15 процентов. Доля завозимых продовольственных продуктов не превышает 30 процентов.
   В ведущих конкурентоспособных странах соотношение доходов 10 процентов богатых и 10 процентов бедных не выше, чем 8:1. Уровень безработицы не превышает 8--9 процентов. Государственные ассигнования на науку составляют не меньше 2 процентов, а минимальные затраты на образование, соответственно, 8 процентов ВВП.
   На эти показатели и ориентировались разработчики Концепции. Моделирование показало, что для вхождения в клуб 50 наиболее конкурентоспособных государств мира в период с 2012 по 2018 годы Казахстан должен иметь ЭИР экономики  не ниже 43 процентов, а валовой внутренний продукт страны, выраженный в единицах мощности, должен быть удвоен в период с 2012 по 2018 годы. А для того, чтобы Казахстан смог сохранить свое положение в числе наиболее развитых стран мира и после 2024 года, необходимо, чтобы уровень ЭИР экономики страны к 2024 году был не менее 53 процентов. Поэтому темпы роста экономики Казахстана должны составлять 14 процентов в период с 2018 по 2024 год. При этом время удвоения ВВП составит 5 лет (2019--2024 годы).
   И дело тут, понятно, не только в количественном росте, но и в деверсификации экономики.
  
   Постмонетаристская эпоха
  
   Давайте забудем про то, что у нас много нефти и прочих полезных ископаемых, пора переходить к экономике интеллекта, - открыто и прямо говорят в Казахстане. Говорит президент Назарбаев Говорят министры, депутаты, журналисты. Говорят духовные лидеры нации - такие, как Олжас Сулейменов. Они говорят: долгое время мы ставили экономику на первое место, не задумываясь о последствиях. Но сегодня мы обязаны строго придерживаться баланса экономических, социальных, экологических аспектов. Нам необходимы технологии, опережающие зарубежные аналоги по параметрам эффективности, энерго- и ресурсоемкости, экологической безопасности, и мы должны сосредоточиться на их внедрении.
   Что это, как не призыв вступить в постмонетаристскую эпоху? Молодая страна должна найти себе дело поувлекательнее, нежели добывание денег, причем, поскорее, потому что альтернативы экономике знаний в сегодняшнем мире не существует, потому что, говорят в нефтедобывающем Казахстане, закат нефтяной эпохи уже на горизонте. Он начался не со взлета цен и не с войн в Персидском заливе, а с 1985 года, когда впервые объемы извлекаемой нефти стали больше прироста ее запасов. С этого момента исчерпание традиционных энергетических ресурсов стало только вопросом времени.
   Ресурсы Земли ограничены -- это факт. Где же выход? Казалось бы, его нет. Однако он есть, но он, по большому счету, не в экономике, не в сознательном ограничении потребления ради будущих поколений, не в жестком планировании семьи. Выход -- в новой парадигме мышления, в новом мировоззрении. В мировоззрении открытости. Земля -- это открытая система. Открытая Космосу, звездам, Солнцу, овевающему нас "солнечным ветром", потоку космических лучей. Такой же системой являются континент Евразия, казахстанская степь. Казахстан генетически, изначально -- страна просторная, толерантная, дружелюбная, короче говоря, открытая. Поэтому для казахстанцев естественно во весь голос провозгласить принцип полной открытости и всерьез -- серьезней некуда! -- задуматься над использованием энергии, которая с лихвой превосходит все известные земные формы. Безмерные потоки, приходящие из Космоса, мы можем и обязаны научиться использовать раньше других.
   Этот грандиозный прорыв может оказаться неожиданным для всей планеты. И -- даже для тех, кто его совершит. Люди могут оказаться в положении глупца, нашедшего сокровище и не умеющего им распорядиться. Поэтому надо переходить к иной парадигме сознания, решительно менять взгляд на человека и на технологии. За счет сырьевых ресурсов Казахстан уже хорошо заработал. Пора переходить к варианту научного развития страны, к экономике знаний, к упорной работе на всех этажах государства над прорывными технологиями. Пора сосредоточиться на поиске механизмов их внедрения. Вот где в полной мере будет востребован интеллектуальный ресурс казахстанцев! Пока он используется на треть, на четверть, на пятую часть и постепенно начинает угасать. Но и не может быть иначе, когда все хотят любыми способами устроиться бурильщиком, и только.
   Независимый Казахстан родом из Советского Союза. Поэтому это одна из самых образованных стран мира. Но советское образование непрактично. Мысли и идеи никак не удается превратить в интеллектуально-экономический инструмент. Мешает всеобщее сильное увлечение деньгами. А ведь когда-то, много-много веков назад, именно здесь, в казахстанской степи произошла первая технологическая революция: человек сплел аркан, поймал лошадь, приступил к скотоводству и земледелию. Потом с помощью арканов люди научились делать нитки и ткани, шить паруса и одежду. Арканы -- это и электричество, и информация -- ее потоки тоже имеют арканную форму. Арканы -- это пространственно-временные технологии жизнеобеспечения, родившиеся на исходе двадцатого века. Освоив их, можно совершить прорыв, новый рывок на аркане. Если начать стремиться не к жизни богатой, а к качественной, счастливой жизни...
   Начав переход к устойчивому развитию, Казахстан столкнулся с проблемой подготовки кадров, шире - с проблемой просвещения. Стране, принявшей опережающую идеологию, нужны учебные заведения не просто мирового, а опережающего уровня. Таковым должен стать Евразийский научно-образовательный центр технологий устойчивого инновационного развития имени В. И. Вернадского. На него ляжет основная работа по:
   подготовке научной базы для обеспечения устойчивого развития;
   созданию прорывных уникальных технологий (организационных, технических, информационных), превышающих по показателю эффективности зарубежные аналоги;
   мониторингу процессов перехода Казахстана к устойчивому развитию;
   подготовке кадров в области устойчивого развития, которых потребуется много, очень много -- не меньше двух-трех тысяч компетентных специалистов новой формации уже к 2009 году.
   Центр имени Вернадского будет построен в Боровом, где Владимир Иванович написал знаменитую работу "Несколько слов о ноосфере", где витает его дух. Структура Центра видится сейчас такой: Институт проектирования устойчивого развития и Образовательный центр по технологиям устойчивого развития составят пару больших базовых институтов, а вокруг них появятся и другие институты, опытно-конструкторские структуры.
   Центр в Боровом может стать прообразом принципиально новых образовательных структур будущего, соединяющих собственно учебу, науку и производство. Институт образования Центра найдет и распространит по всей стране лучшую для казахстанских условий модель непрерывного образования. Экономика знаний, идущая на смену сырьевой, обязывает человека учиться всю жизнь.
   Казахстан в предчувствии гигантских перемен мобилизует интеллект. Казахстан ищет идеи и технологии, которые в приближающиеся непростые времена обеспечат стране устойчивость. Россия видимо озабочена лишь одним - ценой за баррель нефти, хотя у нас пропасть идей, на базе которых может быть создана новая сумма технологий жизнеобеспечения. Но, как обычно, лучшее из созданного национальным интеллектом не укрепляет страну, потому что отвергается бюрократией. А ведь она и понятия не имеет, что надо предпринять, когда почти наверняка изменится климат, начнутся неизбежные перемены в среде обитания, когда вызванная появлением новых технологий инновационная лавина захлестнет земной шар и покончит с "энергетическими империями". Она и представить себе не может, что ждет нас в новом мире 2012, 2018, 2024 годов, что будем делать, если придется заботиться не о нефтедолларах, а об элементарном выживании, не о том, чтобы разбогатеть на нефти кризисе, а о том, сумеем ли дотянуть до момента, когда придумаем средства спасения.
  
  
   Сообщающиеся сосуды
  
   В Евразийском научно-образовательном центре им. Вернадского будет, помимо прочего, вестись сверка и координация программ устойчивого развития Казахстана и России. Так полагают казахи. То есть они полагают, что подобная программа должна появиться и в России. Иначе никакая интеграция - в рамках СНГ, в рамках ЕврАзЭс или в каких-то других рамках - попросту не состоится. Интеграционный процесс, действительно необходимый двум странам и в экономических, и в технологических, и в природоохранных, и в политических, и в геополитических целях, фактически стоит на месте. Реальная интеграция не сдвинется с точки замерзания, пока в России и в Казахстане наблюдаются различные темпы роста и темпы реформирования. Интеграция всегда в большей или меньший степени порождает эффект сообщающихся сосудов, и это выравнивание уровней кому-то выгодно, а кому-то -- нет. Это объективная причина, по которой многие хорошие и нужные странам интеграционные идеи остаются на бумаге. Казахстан и Россия словно едут в автомобилях разных марок, с двигателями разной мощности, на разном бензине, с разной скоростью и даже отчасти в разных направлениях. Чтобы интеграция действительно началась, надо разработать и принять общие параметры развития и в целом интеграционных процессов, как, скажем, это делается в Евросоюзе. Там это параметры объединения, у нас они могут быть большим -- параметрами совместного устойчивого развития. По ним будут рассчитываться траектории сближения и встречи в намеченной точке, а дальше машины поедут, соизмеряя скорости и согласовывая маршруты.
   Научная и методологическая основа для координации у нас есть. Для ее развития, по сути, и создается Евразийский научно-образовательный центр им. Вернадского. Он появится в Боровом, а в Астане должен появиться Евразийский центр охраны окружающей среды и устойчивого развития. Его задачей станет объединение природоохранных векторов европейского и азиатского процессов.
   На нашем гигантском материке достаточно быстро зреет понимание необходимости единого континентального процесса. Нам придется осознать его как единую экосистему - грандиозную и разнообразную, но, тем не менее, единую, целостную. Вот для ее восстановления и необходимо принять единую программу, исходящую из целевых показателей России и Казахстана, поначалу, конечно, разных, но к определенной рубежной дате - допустим, к 2013 или к 2018 году - обязательно сближающихся. Нам нужно привести в соответствие мощности наших "автомобилей", их скорости, направления, иначе не состоится никакого союза - ни таможенного, ни экономического. Дело осложняется тем, что у России нет такой концепции устойчивого развития, которая есть у Казахстана (проще и логичнее всего было бы интегрировать именно эти документы), но общий концептуальный базис, тем не менее, есть. Его составляют казахстанская "Стратегия 2030" и новая российская Стратегия развития страны до 2020 года. Поэтому можно ставить практический вопрос о разработке на базе этих стратегий общей евразийской программы.
   Она необходима нашим странам не только по соображениям высшего, концептуального плана, но и по чисто прагматическим причинам. Общая экосистема - это одинаковые природоохранные проблемы и одинаковые способы их решения, которые могут и должны стать согласованными, общими способами. Это взаимопереплетение и взаимозависимость экономик: излишки казахстанской нефти идут на нефтеперерабатывающий завод в Оренбурге, излишки российского бензина с Омского нефтеперерабатывающего завода поставляются в Казахстан. Разрушь эти объективные, исторически налаженные связи, и экологические проблемы усугубятся, а экономики напрягутся. И таких примеров много... Нормальное функционирование огромного этно-экономического, этно-экологического, эколого-экономического организма начинается с нормального "самочувствия" единой евразийской экосистемы. Поддерживать его - стратегическая задача России и Казахстана.
   Так, повторим, полагают в Казахстане. А как воспринимают казахстанские доводы в России? А как прикажете их воспринимать, если отсутствует предмет рассмотрения? Если идеология, методология и проектология российской школы устойчивого развития в России не востребована, хотя является прямым и конструктивным продолжением идей русского космизма? Если у нас нет программы устойчивого развития и никакой работы по переходу на этот путь не ведется?.. Ведь так?..
  
   Больной, скорее, жив...
  
   Нет! Не так! Поразительно, но концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию существует. И работа - ведется. Правильнее сказать, обнаруживаются некоторые признаки того, что такая работа начинается.
   Концепция утверждена указом президента Ельцина от 1 апреля 1996 года N440. Как значится в указе, Правительство РФ должно учитывать положения концепции при разработке прогнозов и программ социально-экономического развития, подготовке нормативных правовых актов, принятии хозяйственных и иных решений.
   Концепция, как явствует из указа, представлена Правительством. Ее разработчики следовали рекомендациям и принципам, изложенным в документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992). "...Руководствуясь ими, представляется необходимым и возможным осуществить в Российской Федерации последовательный переход к устойчивому развитию, обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей", - читаем в преамбуле. Однако никаких обоснований "необходимости и возможности" "последовательного перехода", никаких расчетов, никаких целевых показателей нет. Нет и хотя бы приблизительного плана действий. Концепция - это несколько страничек декларативного текста, выдержанного в духе обычных советских заклинаний: "обеспечить", "добиться", "усилить"... Неудивительно, что про нее забыли на следующий день после утверждения. Собственно, никто и не собирался ее реализовывать, ее наспех слепили для "галочки", чтобы, так сказать, "отчитаться" перед мировым сообществом. Решения Конференции в Рио обязывали государства - члены ООН, поставившие свои подписи под итоговыми документами, разработать национальные программы устойчивого развития. Что ж, новая Россия взятые на себя обязательства выполнила... ну, а работа над "переходом" началась почти 10 лет спустя, летом 2006 года.
   Не знаю уж, кто и как "вышел" на администрацию президента Путина и сумел заинтересовать людей со Старой площади идеями устойчивого развития, но летом 2005 года это случилось. В Дубне записали на видео 45-минутную лекцию профессора Большакова для одного единственного слушателя, или, в данном случае, студента - Путина. Запись показали президенту, он посмотрел, как говорили, с интересом, распорядился создать то ли агентство, то ли комитет, то ли комиссию по подготовке предложений... но дело постепенно заглохло. Может быть, потому, что пересекалось с национальными проектами, порученными будущему президенту Медведеву, не знаю. Могу лишь сказать, что об устойчивом развитии в администрации вспомнили осенью 2007 года, зимой и весной 2008 года Бориса Евгеньевича частенько приглашали на Старую площадь, а будущий премьер-министр Путин, презентуя наброски российской программы до 2020 года, пользовался цифрами команды Большакова... Как и следовало ожидать, эти расчеты вызвали неудовольствие официальной экономической науки. Академик В.М. Полтерович, например, воспринял озвученное Путиным намерение увеличить производительность труда в 4 раза за 13 лет как "ошибку в расчетах".
   Однако это не ошибка. Вернее, ошибка для той экономической школы, того направления экономической мысли, которое представляет академик Полтерович. Заметим, что это направление культивируется в Институте экономики РАН фактически как официальное, его плодами пользуются российские экономические и финансовые власти. А вот с точки зрения теории устойчивого развития рост производительности в 4 раза за 13 лет - отнюдь не ошибка. Наоборот, перейдя к устойчивому развитию, мы должны получить как раз такой результат, иначе не стоит, как говорится, и огород городить. За счет чего?
   За счет прорывных технологий.
  
  
   Язык технологий
  
   Технологии говорят на универсальном языке мощности, а не на частных языках двух тысяч научных дисциплин. Почему они выбирают для общения родовой энергетический язык? Потому, что, только изъясняясь на нем, можно определить, способствует ли технология росту качества жизни, то есть, выполняет ли главное свое предназначение. Но подсчитать это сейчас не умеет ни один экономист. Он не знает языка мощности, не умеет переводить киловатты в рубли, доллары или евро, а потому видит ошибки там, где их нет
   .При Петре на языке технологий заговорила Россия, сумев развить 10-процентные годовые темпы роста экономики, вполовину опередив Англию, которая в тогдашнем мире была могущественнее, чем Соединенные Штаты в сегодняшнем. И удалось это благодаря самому Петру и его советнику Готфриду Вильгельму Лейбницу.
   Лейбниц известен миру как философ, математик, физик, языковед, основатель Берлинской академии наук, но практически не известен как экономист. Его экономические идеи постарались замолчать, его экономические труды, такие как "Экономика и общество", забыты. Но именно в качестве экономиста Лейбниц разрабатывал по заданию Петра проекты развития государственного управления в России. Они основывались, говоря современным языком, на том, что действительный рост качества жизни связан с использованием творческого потенциала человека. А этот потенциал реализуется в новых технологиях, первым делом в прорывных.
   Мы говорили: прорывная технология сокращает время, затраты, увеличивает работоспособность. Это очевидно. Но, прежде всего, повторим главное, она меняет сознание. Когда осознается, что точно такой же дом можно построить не за год, а за неделю, происходит скачок в сознании. А через развитие сознания и происходит удовлетворение неисчезающих человеческих потребностей.
   Вот эту идеологию, воплощенную в технологических решениях, Лейбниц и предложил Петру. Советник представил царю проекты машин для горного дела, лесозаготовок, возведения набережных, зданий, мостов... Он порекомендовал ввести новую меру экономического роста: производительность труда, выраженную в единицах мощности. При внедрении новой технологии она должна увеличиваться, а затраты - уменьшаться. Предельно ясно и наглядно, не так ли? Именно благодаря оценке развития по этому критерию, Россия и смогла обогнать Англию.
   В истории такие темпы роста наблюдаются крайне редко. Россия сумела развить их только трижды: при Петре, при Александре III и при Сталине. И ненадолго, максимум на 20 лет. Трижды совершала похожие рывки Англия. Трижды - Соединенные Штаты. В эти периоды происходит значительный рост КПД страны. Интересно, что за весь ХХ век КПД по миру в целом вырос только вдвое - с 0,12 до 0, 24, а мировой продукт увеличился не в 30 раз, как пишут либеральные западные экономисты, а только удвоился. За все время существования человечества, с Адама и Евы до наших дней, уровень жизни вырос всего-навсего в 36 раз. В ХХ веке, с 1900 до 2000 года уровень жизни вырос только в два раза! Выросло и качество жизни - за счет более эффективного использования ресурсов, то есть, КПД применяемых технологий. Это ключевой показатель. Его рост всего на один процент в России, например, дает эффект в четыре раза больший, чем продажа энергоносителей. Один процент роста КПД - это примерно двойная сумма всей зарплаты по России...
   В открытых системах прорывные технологии могут дать КПД больше единицы. Это вполне реально. Иными словами, реален вечный двигатель? Именно так. Написав такое, надо готовиться к обвинениям в лженауке. Но ведь прорывные технологии и так вне науки. По крайней мере, в России. Все, что может привести страну к выходу из кризиса, к прорыву тут же объявляют лженаукой!.. Так что "борьба" с ней - не какие-то разборки внутри научного сообщества, не академическая полемика. Это прямой вклад в усиление социальной напряженности. Она растет, если падают уровень и качество жизни, а именно это происходит, когда подвергаются гонениям прорывные технологии. События российской истории это подтверждают. Как стало понятно после исследований на модели страны, проведенной под руководством Б.Е. Большакова, пик социальной напряженности в России пришелся на 1917 год. Революция была отнюдь не случайной, она готовилась 200 лет, на протяжении которых уровень жизни монотонно падал, а социальная напряженность росла. Почему? Да потому, что после Петра Россия практически перестала развивать прорывные технологии. А при Петре и Лейбнице страна говорила на их языке, имела 10-процентные годовые темпы роста экономики и опережала супермогущественную Англию.
  
  
   Итоги восьмилетия
  
   Проект устойчивого развития, позволяющий всего-то за 13 лет вчетверо увеличить производительность труда, с полным основанием можно назвать прорывным. Именно в подобных проектах нуждается сегодня Россия. Для их поиска и отбора самое время. По-видимому, страна опять на переломе. Плавного перехода от президентства Путина к президентству Медведева, кажется, не получилось. Новый президент, следуя логике вещей, расширяет свое властное пространство, властное пространство предшественника, что вполне естественно, сжимается, а сам он теряет статус неприкасаемого. Происходит серьезное осмысление восьми лет путинского правления, набирает силу серьезный анализ сделанного и несделанного, взвешиваются "за" и "против", подсчитываются "плюсы" и "минусы". В какой-то мере процесс инициировал сам Путин. В конце царствования он вдруг заявил, что российская экономика недалека от краха, который может послужить толчком к развалу страны.
   Ничего себе итоги!.. Но в таком случае выходит, что ставка на создание энергетической империи себя не оправдала. Что, складывая заработанные страной деньги в кубышку стабилизационного фонда, власть бездарно их омертвляла. Что, инвестируя нефтяной заработок России в экономику США в ущерб собственной, правительство совершало очередную глупость, если не сказать сильнее. Что безумный "урожай" миллиардеров, число которых в стране растет поистине ударными коммунистическими темпами, свидетельствует о болезненных перекосах в развитии, об углублении пропасти между богатыми и бедными, об общем тяжелом нездоровье страны и общества. Всего за каких-то 5-10 лет Россия вышла на второе место в мире по числу долларовых миллиардеров (только за последние год-два их стало на 88 человек больше). Москва впереди всех городов планеты по числу миллиардеров. Российский "сенат" - Совет Федерации - самый богатый сенат в мире, самый состоятельный сенатор в мире Сулейман Керимов сколотил капиталец в 19 миллиардов долларов (для сравнения, самый богатый член Сената США тянет всего на 300 миллионов).
   Возможно, эти апрельские цифры журнала "Форбс" в чем-то неточны. Но никто не может отрицать, что отражаемые ими тенденции именно таковы. Цена квадратного метра жилья в Москве добралась до 7 тысяч долларов, тут уж ни прибавить, ни убавить, "Форбс" тут совершенно ни при чем. А на другом полюсе мы видим все ту же удручающую картину: жалкие стодолларовые пенсии, крохотные социальные пособия, ставшую фактически платной медицину при прежнем, "бесплатном" качестве (из-за врачебных ошибок, по данным "Лиги пациентов" погибает около 60 тысяч человек в год), фактический переход к всеобщему платному образованию. - опять же при сохранении уровня бесплатного... На другом полюсе - углубление социального и имущественного расслоения, бьющий в глаза разрыв в доходах и уровне жизни между Москвой и подавляющим большинством российских городов и городков, распухание бюрократии, наглость и безнаказанность силовиков, процветание мошенников (никуда не делись ни финансовые, ни жилищные пирамиды), обирание граждан банками. И над всем этим - коррупция, ставшая фирменной составляющей российской жизни, деталью государственного механизма.
   Вот история середины марта: за смехотворные деньги отданы (якобы) в аренду некоему влиятельному лицу гектары великолепного леса в лакомом месте Подмосковья. И вроде бы это лицо - небезызвестный олигарх Абрамович, тогдашний начальник Чукотки, проживающий в Лондоне. Судя по всему, губернаторство не очень вдохновляло Романа Аркадьевича, он подавал президенту Путину прошение об отставке, но получил повеление оставаться на посту, наверно, затем, чтобы кормить и обустраивать стылую окраину России из своего кармана, снимая обременение с казны. И он остался - сначала губернатором, потом - спикером чукотского парламента. За это власть пока закрывает глаза на происхождение миллиардов Абрамовича и полноту уплаты им налогов, позволяет резвиться, приобретая футбольные клубы и строя роскошные яхты. Такой вот, извините, "общественный договор". Возможно, входило в него и разрешение прихватить даром элитный лес в элитном районе Подмосковья. Или нет? Что ж, посмотрим.
   Трудно - при любом, пусть самом некритичном, самом восторженном отношении к Путину - отрицать эти факты. Они и тысячи похожих рисуют крайне неприглядную картину современной российской действительности. Она, если честно, безобразна. Нужно очень постараться, чтобы не замечать ее уродства, нужно оглохнуть и ослепнуть, отключить разум, заглушить врожденное нравственное чувство - что, кажется, не удается даже запрограммированным на "чего изволите?" депутатам-роботам из "Единой России". Не удивительно, что ушедший президент теряет статус неприкасаемого. Его дела становятся предметом анализа "справа" и "слева", с центристских позиций, со стороны ультралибералов-ультрарыночников и с противоположного фланга, из лагеря упертых государственников.
   По-видимому, единственным настоящим достижением Путина является сохранение России как централизованного целостного государства. Ельцин оставил ему страну на грани развала - региональные "элиты", войдя во вкус легкого обогащения, не остановились бы ни перед чем, лишь бы безнаказанно продолжить грабеж советского добра. Чтобы уйти от непоправимой беды, предотвратить появление "уральских" "поволжских", "дальневосточных", "южнорусских" республик, пришлось строить мощную властную вертикаль, создавать федеральные округа, вводить институт представителей президента, отменять выборы губернаторов и делать еще много такого, что никак не вписывалось в демократические сценарии.
   В заслугу Путину ставят "консолидацию элит", и они действительно "консолидировались", составив верхний слой миллионоголовой "путинской бюрократии" - алчной, наглой, серой, бездарной, далекой от понимания истинных проблем страны. Однако свою главную задачу она выполнила: не дала России развалиться. Обручи, стянувшие рассыпающуюся бочку, оказались важнее самой бочки и важнее ее содержимого.
   По всей видимости, задача сохранения целостности страны, была столь трудной и потребовала столько времени для решения, что на прочие насущные задачи у Путина просто не хватило сил. Он, как замечают сегодня аналитики, то ли не смог, то ли не захотел их решить. Возможно, не захотел оттого, что понимал - не сумеет, не успеет, нет опоры, нет армии соратников, нет ресурсов. А возможно, его миссия заключалась именно в сохранении государства, миссия реформирования вручена (или будет вручена) другому лидеру - Медведеву или кому-то иному, на языке Даниила Андреева, тому "народоводителю", "родомыслу", появления которого так ждет Россия... Так или иначе, но за время путинского царствования мы почему-то опять не начали осмысленную работу по модернизации страны, которая казалась совершенно неотложной и в начале президентства Путина, и в начале президентства Ельцина, и в начале горбачевской перестройки.
   В результате этого модернизационного бессилия и бездействия мы имеем то, что имеем, но без чего лучше бы обойтись, например, без сотни долларовых миллиардеров и без жилья по 7 тысяч долларов за метр, и не имеем того, без чего обходиться нельзя, например, без сельского хозяйства, обеспечивающего продовольственную безопасность страны, без серьезного наукоемкого сектора экономики. По некоторым оценкам, мы вообще обходимся без экономики. Экономический рост (вроде бы) есть, а экономики нет. При сказочной внешнеэкономической конъюнктуре последних лет не создана конкурентная высокотехнологичная среда, не модернизированы топливно-энергетический и оборонно-промышленный комплексы, малый бизнес фактически задушен, не восстановлена разрушенная в 90-х годах промышленность. Не построены новые электростанции, не заменено предельно изношенное оборудование на старых, не проложены линии электропередач, шоссе и железные дороги, не разведаны, не освоены новые месторождения. Наукограды, несмотря на все дифирамбы и обретение особого статуса, так и не стали "точками роста" инновационной экономики, к чему, казалось бы, прямо предназначены. А в чем, собственно, состоит польза национального проекта "Доступное жилье", если цена метра площади, повторю в третий раз, достигла 7 тысяч долларов?!
   Да и есть ли он, экономический рост, предмет гордости либералов-рыночников, бессменно возглавляющих экономический блок правительства? Что говорят о росте данные Роскомстата? За последние 8 лет (то есть в путинскую эпоху) рост ВВП составил около 70 процентов, промышленности - 75 процентов, инвестиций - 125 процентов. Благодаря этим показателям Россия вернулась в десятку наиболее развитых в экономическом отношении стиран мира. При этом российский ВВП в 2007 году сравнялся с аналогичным показателем 1990 года. Это означает, что страна не только вышла из кризиса 90-х годов, но и окончательно преодолела его последствия, - делают вывод правительственные комментаторы. Но ведь это означает также, что страна потеряла 17 лет и не приобрела взамен ничего, потому что настоящие реформы так и удалось провести, потому что модернизация не состоялась. Целых 17 лет, которые в эпоху ноосферы, когда время понеслось вскачь, можно смело умножать на два!..
   К тому же, все эти цифры - 70 процентов, 75 процентов - не очевидны. Хотя бы потому, что президент Российской торгово-промышленной палаты Е.М. Примаков называет 80 процентов. Реальная экономика непрозрачна даже для ТПП. И даже для Института экономики РАН. В одном из интервью заместитель директора института Дмитрий Сорокин сказал: "Среднегодовой темп роста ВВП в 7 процентов по сравнению с 1999 годом - это прекрасный темп, но что происходит внутри экономики? За счет чего растет ВВП? Много говорят о том, что рост происходит за счет благоприятных внешних обстоятельств, хорошей конъюнктуры для продажи нефтепродуктов. Но не надо забывать о том, что ВВП растет не только за счет нефти. 20 процентов нашего ВВП, по данным государственной статистики, - в сфере розничной и оптовой торговли. Так вот, если между производителем и потребителем поставить еще пять посредников, у нас ВВП будет еще больше. Иными словами, наш ВВП "воздушный".
   Так обстоят дела в экономике. А как, допустим, в демографии? Остановлена в стране депопуляция? Нет, хотя катастрофическая убыль населения, кажется, приостановлена. А как с идеологией, включая национальную идею, политической и хозяйственной философией (вспомним С.Н. Булгакова!), стратегией развития страны?.. Ничего из этих вещей первостепенной важности у нас нет... хотя, пожалуй, вакантное место национальной идеи уже занято. Чем? По мнению А. Дугина, - конкретной практикой коррупции, так что, как ни ужасно, национальной стала воровская идея.
   А каковы успехи на внешнеполитической сцене? Путинская Россия воспринимается в мире как самостоятельная "боевая единица", самостоятельный - насколько это возможно - игрок на международных подмостках. Россия имеет свою позицию, внятно заявляет о своих интересах и старается их отстаивать. И это серьезный шаг вперед по сравнению с ельцинскими временами, когда у России не было собственной государственной политики, а национальные интересы не были осознаны и сформулированы... А вот успехов - кот наплакал. Их, если честно, вообще нет. На постсоветском пространстве провалено все, что можно Проамериканский антироссийский режим в Грузии укрепился и даже осмелился на военную авантюру. "Оранжевая революция" на Украине победила, "партия Востока", которую поддерживала Москва, сильно ослаблена (да и сама она неоднократно предавала Москву). Союзное государство с Белоруссией так и осталось на бумаге. НАТО продолжает расширяться на Восток. В Европе победили атлантисты - Саркози и Меркель. Американские объекты ПРО будут размещены в Польше и Чехии. Американцы и европейцы признали независимость Косова, не обратив внимания на наши протесты. Оставлены военные базы на Кубе и во Вьетнаме... Все эти неудачи, понятно, не случайны. Большая политика делается с опорой на силу, а Россия, вкладывая свои нефтяные деньги в приближающуюся к рецессии экономику Штатов, не добавляет себе силы, независимости и достоинства. В ответ на наши воинственные заявления нам могут намекнуть на реальные финансовые неприятности, и мы стыдливо замолчим... Да и энергетические ресурсы, как ни странно, не особенно работают на усиление нашего реального влияния в мире, ибо в современной глобальной экономике финансовые и технологические области значат гораздо больше, нежели ресурсодобывающие...
  
   То ли не смог, то ли не захотел
  
   Весной 2008 года, на переходе от президентства Путина к президентству Медведева страна была так же наэлектризована, как и год назад, перед памятным Одиннадцатым Русским народным Собором. Да ведь эта наэлектризованность и не могла уменьшиться, накал противоречий мог лишь возрасти. Потому что коренные, требующие неотложного решения вопросы остались нерешенными.
   Восемь десятых национального богатства по-прежнему принадлежит одному проценту населения. Правительство по-прежнему не имеет долгосрочной стратегии, кроме смутных утопических намерений построения "энергетической империи", которая есть просто более благозвучное название сырьевого придатка. Россия по-прежнему опустошает свои недра, то есть становится все беднее ради теряющего силу доллара, но по-прежнему не тратит заработанные деньги на строительство дорог, модернизацию промышленности, транспорта и энергетики, на науку, наукоемкие технологии. Технологическое отставание России растет. Растет отставание в качестве жизни. Первое место на шкале ценностей занимает примитивная жажда наживы. (Для сравнения: в США, где, как известно, один бог - доллар, в 2007 году Конгрессом принят закон, по которому предусматривается штраф в 150 миллионов долларов для фирм и три года тюрьмы для их руководителей за неоправданное повышение цены на бензозаправках.) Власть упорно и последовательно дезавуирует идею национализации ресурсодобывающих и стратегически важных отраслей, необходимость которой все очевидней все большему кругу ответственных граждан. С тем же упорством власть тормозит введение прогрессивной шкалы налогообложения, Россия по-прежнему остается единственной из цивилизованной стран, где курьер и миллиардер платят одинаковый 12- процентный подоходный налог.
   За путинское восьмилетие несовместимость "рыночной экономики" уродливого российского образца, как и всей сложившейся в стране системы с жизнью страны и народа только усилилась. А отдельные улучшения, привнесенные в систему действиями Путина, стали на глазах растворяться. Едва президент потерял должностную кольчугу, защищавшую его от критических стрел, как те же самые эксперты, политологи и прочие "властители дум", ставившие в заслугу Путину консолидацию элит и достижение политической стабильности, провозгласили, что то и другое рассыплется как карточный домик, если экономическое развитие замедлится. (А это вполне вероятно: многие экономисты предрекают России в 2011-2012 годах серьезный кризис из-за заметного падения цен на нефть.) Едва Путин престал быть "священной коровой", как те же эксперты, политологи и прочие "властители дум", с жаром доказывавшие, что темпы нашего движения вперед невероятны, что страна день ото дня богатеет, заговорили о том, что прирост российского богатства происходит только за счет энергоносителей. Теперь их "беспристрастный анализ" показал, что вперед-то мы как раз не движемся, что страна опасно отстала в своем развитии от цивилизованного мира и что президенту Медведеву надо начинать практически с нуля. Потому что даже свой финансовый фундамент, построенный на нефтяных деньгах, Россия начинает проедать. За последний год темпы промышленного производства сократились вдвое, промышленный импорт опережает по темпам не только рост экспорта, но и рост ВВП, не говоря уже об импорте продовольствия.
   Конечно, слов о преемственности, о продолжении курса звучало сколько угодно, но эти ритуальные заклинания уже не могли заслонить собой главное: время застоя должно закончиться, стране нужны решительные перемены. Потому что, как выразился Александр Проханов, надо прекратить разговоры о стабильности, надо говорить о развитии страны, а вот развития-то Путин не запустил - то ли не смог, то ли не захотел. Теперь развитие России должен обеспечить Медведев.
   Чего ждет Россия от Медведева конкретно? Каким видится образ желанного будущего? Его, например, в простых и понятных словах нарисовал публицист Петр Акопов, главный редактор "Политического журнала".
   "... Мощь России к 2020 году увеличится не только в цифрах, но и территориально. Новое государственное образование, Союзное государство, включит в себя Белоруссию, большую часть Украины, Армению, Грузию, Казахстан, Таджикистан, Туркмению и Киргизию. Новое государство будет находиться в военно-политическом союзе с Китаем и Индией в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). А сама ШОС будет поддерживать дружеские отношения с арабо-африканским союзом, на территории которого будут идти локальные войны как с американскими оккупантами, так и между отдельными государствами. Торговать Россия будет в основном с Азией, потому что европейские соседи будут настолько заняты внутренними проблемами, как национальными, так и экономическими, что стабильной России будет не с руки иметь дело со столь ненадежным партнером. А США, завязнувшим в Большом Ближнем Востоке, станет совсем не до России - и это чувство будет взаимным.
   В самой же России у каждой семьи будет свое жилье - собственное или социальное, главными центрами жизни начнут становиться средние и малые города, вернется жизнь в деревню, будут построены десятки тысяч километров новых дорог, семья с двумя детьми будет осуждаться обществом как непатриотичная, а дети будет мечтать о том, что станут врачами, архитекторами, офицерами или священниками. И поступив в вуз, они будут думать не о том, чем оплатить учебу, а о том, в какой регион им лучше поехать после получения диплома для начала работы по специальности. В России не будет миллиардеров - просто потому, что прогрессивная шкала налогообложения дойдет до 90 процентов, а вся крупная промышленность (в том числе и многочисленные новые предприятия) будет акционирована через персональные счета всех граждан страны. В России не будет сирот и нищих, наркотики будут под тотальным запретом, средняя продолжительность жизни вырастет до 75 лет, а пенсии будет достаточно для полноценной жизни как в мегаполисе, так и на селе. В России будет совсем другое чиновничество: компактное, совестливое, высокооплачиваемое и некоррумпированное - в том числе и потому, что на госслужбу нельзя будет поступить, не отслужив в армии и не согласившись на жесткий финансовый контроль всех доходов и расходов своей семьи. В России не будет политических партий - их заменят сословные объединения и развитое общественное самоуправление. В России не будет межнациональных конфликтов - потому что каждая национальность получит не только право, но и обязанность на развитие своего жизненного уклада в рамках территории своего проживания. При этом православный русский народ будет ощущать себя полноценным хозяином в своем доме и пользоваться полным уважением со стороны всех народностей великой России...
   Что мешает этому? Ничего - если мы по-настоящему захотим, то у нас будет такое будущее. А что мешает Путину и Медведеву? Только одно: им нужно захотеть построить не абстрактную космополитическую инновационную Россию, а честную, справедливую, отвечающую народному представлению о счастье Россию. Ставить великую цель, несмотря на всю гнилость так называемой политической элиты, несмотря на все внешние препятствия и внутренние проблемы. На пути к этой цели нужно железной рукой вести корабль России, опираясь не на группы и башни, а на класс молчаливого большинства - простых русских людей, готовых на самом деле поддерживать власть, если она решится на великие дела. Тогда наши потомки в самом деле со временем поставят памятник Путину с Медведевым - потому что поймут, от какой беды они спасли Россию".
  
   Снова на переломе
  
   Хорошо. Поможет ли спасению России появление партийного правительства? Де юре оно появилось у нас после того, как Путин, сложив с себя президентские полномочия, наконец-то официально зарегистрировал свой брак с "Единой Россией". Де факто оно давно существует - "Единая Россия", располагающая квалифицированным парламентским большинством, всегда открыто называла себя президентской партией, а президент, как известно, отвечал ей взаимностью. Фактически партийный президент, находясь в Кремле два срока и обладая поистине безграничной властью, "либо не смог, либо не захотел", по выражению Проханова, заняться неотложными задачами развития страны. Почему, став председателем правительства, он вдруг за них возьмется?
   Теперь что касается Медведева. Продолжать курс Путина, уже подвергнутый серьезной критике, несмотря на ритуальные заклинания, для него невозможно. Потому что курса как такового в определенном смысле, собственно, и нет. Продолжение того, чего нет, грозит неизбежным провалом и катастрофическими проблемами для страны. Опираться на "консолидированную" элиту Медведев не может - он должен ее сменить ввиду ее очевидной гнилости, коррумпированности и профессиональной непригодности. Новый президент не сможет обеспечить и хваленую стабильность по-путински, то есть, по сути, продлить период застоя, в который как-то очень быстро и незаметно вновь вошла Россия. Такого не ожидал никто, а зря - начало эпохи ноосферы невероятно динамично: то, что вчера было передовым, сегодня превратилось в тормоз. А Медведев должен снять Россию с тормозов - от него ждут развития.
   В программных речах двух президентов содержалось много важных и в принципе верных положений. Они признавали, что методы реформирования, применявшиеся в 90-х годах, были ошибочными, что реформы не должны проводиться за счет населения, что необходимы продуманная социальная политика и долгосрочное планирование. Они выдвигали в качестве одной из основных задач "достижение гармонии между свободой и правопорядком", искоренение коррупции, улучшение качества государственного управления, совершенствование судебной системы. Государство, утверждали они, должно развивать образование, здравоохранение, систему безопасности, поддерживать науку, совершенствовать транспортную и финансовую инфраструктуру. На этом фундаменте должна формироваться национальная инновационная система, которая обеспечит "масштабную модернизацию существующих производств во всех сферах экономики".
   Однако по поводу национальной инновационной системы официальная экономическая наука полна сомнений. Один из ее столпов, академик РАН В.М. Полтеровича полагает, что инновационный рывок "в нынешних условиях... приведет лишь к перерасходу ресурсов", поскольку страна вынуждена приступать к нему в догоняющей фазе развития, модернизация неизбежно будет насильственной модернизацией сверху (заметим, что вообще все российские реформы - это всегда насильственные "реформы сверху"), а она в полной мере не удавалась никому, относительных успехов добились лишь около десятка стран, и среди них - Япония, Южная Корея, Тайвань, Португалия, Испания.
   Опыт этих стран позволил уточнить экономическую теорию, говорит Полтерович. Теперь она утверждает, что для обеспечения быстрого роста экономическая политика должна соответствовать стадии развития страны, или, другими словами, степени отставания от лидеров. Так вот, имея душевой ВВП в размере 30 процентов американского, в 2,5 раза меньший, чем во Франции, Германии, Италии надо использовать "преимущество отсталости" - возможность заимствования уже отлаженных западных технологий. Именно так поступали страны "экономического чуда". Например, Япония стала делать ставку на инновации только в 1980-х годах, когда по уровню душевого ВВП она сравнялась с европейскими странами. В Ирландии, одной из самых богатых и быстро развивающихся стран Европы, полагают что наконец-то могут начать переход от экономики, движимой обычными инвестициями и заимствованием технологий, к экономике, основанной на инновациях и знаниях.
   Инновации - дорогое удовольствие, заимствовать гораздо дешевле, но ненамного проще. Эффективное заимствование - очень сложная задача, требующая высокоразвитой науки и специальных институтов, которые становятся неотъемлемой частью системы интерактивного управления ростом, "интерактивной модернизации". Благодаря этой системе через 10-15 лет, имея ежегодный прирост ВВП на 8 процентов, мы достигнем примерно половины американского уровня ВВП на душу (не нынешнего, а того, которым он станет через 10-15 лет). Это примерно столько, сколько сейчас в Португалии. "Если бы нам удалось этого добиться, - говорит академик, - ситуация в стране существенно бы изменилась. У нас появился бы достаточно большой средний класс, достаточный для того, чтобы поддерживать демократические институты. Нас перестали бы бояться как потенциального врага, поскольку видели бы, что наши усилия направлены на экономическое развитие. И это радикально изменило бы наши позиции в мире. Если мы хотим, чтобы нас уважали, мы должны стать богатыми. Никакое лидерство, даже региональное, без выполнения этого условия невозможно".
   В.М. Полтерович, повторим, считает поставленную Владимиром Путиным задачу увеличить производительность труда в четыре раза за 13 лет некорректной, проистекающей из ошибки в расчетах. С позиций официальной экономической науки, исповедующей "умеренность и аккуратность", цифры, полученные командой университета "Дубна" под руководством профессора Большакова, видимо, нереалистичны. А с точки зрения прорывного проекта устойчивого развития они именно такие, какими должны быть. Прорывной проект - это проект инновационный, а академик со товарищи инноватику не жалует...
  
   Снова перед выбором
  
   Что выберем? Возможность прорыва, технологического и обусловленного им экономического чуда или ползучий, бескрылый вариант с курсом на "португальский маяк", потому что чудеса - не про нас, потому что наш удел - вечно догонять? Но почему, почему, в самом деле, нам не дано совершить чудо, как совершили его Гонконг, Сингапур, Финляндия, а теперь на наших глазах совершает Китай?.. Так ли неизбежно замедление экономического роста после перехода на инновационные рельсы, как утверждают правительственные финансисты? Это утверждение опровергает практика Китая, чей ВВП в процессе спланированного перехода на инновационную экономику вырос в 2007 году на 11,5 процента...
   Далее. Почему мы во всем и всегда обречены догонять Запад? В чем-то Россия может его опередить, быстро перейти к самым высоким технологическим укладам - пятому и шестому, обойдясь без заимствования западных образцов, - выбрав прорывной проект, разумеется. Это понимают даже в российском парламенте, озабоченном, в основном, политическими разборками и живущим, главным образом, лоббистскими и карьерными интересами депутатов. В ряду отраслей, где Россия может конкурировать с передовыми странами, называют энергетическое и атомное машиностроение, самолетостроение и судостроение, станкостроение, оптоволоконные и лазерные технологии, биотехнологии, медицинскую промышленность, создание новых материалов.
   Всем ясно, что рост цен на энергоносители подстегивает поиск альтернативных источников энергии. В мире появляется все более совершенные технологии производства биоэтанола, все более эффективные солнечнее батареи, ветряные генераторы... По американским данным, ветровая электростанция мощностью 100 мегаватт - а это 50 мачт высотой под 100 метров, каждая из которых снабжена двухмегаваттным двигателем размером с трактор-тягач - способна обслуживать 24 тысячи домов. Чтобы снабдить их электричеством обычным способом, потребовалось бы сжечь почти 50 тысяч тонн угля. Рынок уже пришел к выводу, что ветроэнергетика очень рентабельна и представляет собой очень хороший бизнес. Поэтому в США известнейшие фирмы, скажем, "Дженерал электрик", инвестируют в создание "ветровых ферм". Усилиями датской компании "Вестас", мирового лидера в этой области, производство ветряных установок превратилось в крупнейшую статью национального экспорта. А сама Дания уже в 2008 году четверть всей потребной электроэнергии будет получать буквально из воздуха.
   В знаменитом сводном списке прорывных технологий ХХI века, составленном на основе прогнозов А. Кларка, Л. Ларуша, П. Николса, появление портативных квантовых генераторов, извлекающих энергию из вакуума (генераторов на магнитных потоках, торсионных генераторов) отнесено уже на 2008-2010 годы. В апреле 2008 года этот прогноз выглядит чересчур оптимистичным, но кто знает, с какой скоростью понесутся события?.. Кто знает, когда удастся приручить холодный ядерный синтез, по сути, алхимическую трансмутацию - способ превращения элементов с попутным выделением огромной энергии?.. Работы над алхимическими реакторами ведутся во многих странах, почти везде их со временем засекретили, а это явное свидетельство перспективности проблемы. Пока у нас есть шанс не отстать на этом важнейшем стратегическом направлении от американцев, итальянцев, японцев, французов, китайцев, бельгийцев, иранцев. Пока - есть. При выборе прорывного варианта развития, разумеется.
   При выборе опасливого варианта с равнением на Португалию мы выберем участь второразрядной страны. А выбрав такой удел, изменим собственному Русскому Делу, ибо не сможем поставить перед собой те великие цели, которые просто обязаны ставить. Эти цели связаны с развитием, а не просто с экономическим ростом, который, если следовать идеологии Полтеровича, должен сделать Россию богатой и, благодаря достатку, уважаемой в мире страной... Но разве добавили стране уважения богатые и сверхбогатые русские, что расползлись со своими миллионами и миллиардами по всему свету, скупая пляжи в Испании, дворцы в Лондоне, футбольные клубы и яхты? Разве кто-то из экспертов, оценивавших восьмилетие Путина, заострил внимание на богатстве как таковом? Главный просчет ушедшего президента видят вовсе не в том, что он не дал России богатства, нет; главная ошибка - отказ от развития.
   Потому что путь России - не путь сосредоточенного, скопидомного экономического роста, а путь развития. Именно по этому пути пошла Россия при Петре. Шла по нему стран и при Екатерине Второй, при Александре Первом, при Николае Первом...При этом последнем (известном большинству наших граждан по разгрому декабристского восстания) в России бурно развивались наука и инженерное дело, появилась национальная техническая интеллигенция, а самого царя называли "инженером на троне". При Николае построили железную дорогу Петербург - Москва, пустили по ней российские паровозы и вагоны. Вот за это в Европе нас зауважали - за дерзость в постановке цели, за упорство в ее достижении, за труд, за талант, за государственную мощь, позволившую воплотить грандиозный по тем временам проект, проект совершенно в стиле Русского Дела. В ХХ веке нас уважали за космос, за создание атомной энергетики и промышленности, ракетно-ядерного щита, гигантской энергетической системы, освоение Арктики и Антарктики, великолепную геологию, работой которой страна обрела почти стопроцентную минерально-сырьевую независимость.
   Нас уважали за Русское Дело. И за него же мы уважали себя сами. А вот за то, что бросимся в погоню за Португалией, мы себя уважать не станем. Не сможем. Такая цель не вдохновит страну и общество, в лучшем случае она вызовет недоумение, породит вал анекдотов, в худшем - приведет к еще большему отчуждению людей от власти. Но можно ли сегодня предложить стране, обществу проекты, сравнимые по значению, по масштабам с проектами эпохи Петра, Николая, советской эпохи? Можно. Вот пример.
  
   Думаем за человечество
  
   Идею энергоснабжения Земли электричеством из космоса впервые высказал советский исследователь В.Н. Варваров еще в 1960 году, когда никакой необходимости в строительстве космических электростанций не было, когда в России ударными темпами возводились сибирские ГЭС, а об экологической и климатической угрозе могли помыслить лишь самые проницательные аналитики. Однако идеи возникают по своим, неведомым нам законам. Ровно так возникла и эта. И потребовала внимания. Ее подробную инженерную проработку сделал в 1968 году американец П. Глезер. В 70-е годы техническую реализуемость идеи подтвердили проекты американских аэрокосмических фирм "Локхид" и "Боинг". Интерес американцев к орбитальным электростанциям был вполне практический: Штаты настиг энергетический кризис, вызванный 10-кратным повышением цен на нефть во время арабо-израильского конфликта. Увы, экономически проект оказался неподъемным даже для США: доставка 50 тысяч тонн грузов на орбиту стоила баснословных денег. Кроме того, потребовалось бы запустить настоящий транспортный конвейер в космос, а это значило, что ракеты просто выжгут весь кислород атмосферы и опасно замусорят ее своими "выхлопами".
   От орбитального варианта пришлось отказаться и обратиться к запасному - лунному. Сначала забираться на Луну с электростанциями не хотелось - далеко, дорого... Но подсчитали расходы, и выяснилось, что это, как ни парадоксально, дешевле. Благодаря неординарным инженерным идеям. На сей раз их генерировали американцы. О' Нейл и Крисвелл предложили жить и работать на Луне в основном не на привозных, а на тамошних материалах, использовать для строительства лунных поселений и электростанций, производства топлива, воды, кислорода лунное сырье.
   Тогда, в 70-х, дальше идей, пусть и хороших, не пошло. Их принципиальной инженерной доводкой 20 лет спустя занялся российский пенсионер Юрий Михайлович Еськов. Член-корреспондент Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского, специалист по эффективности использования космических систем, 50 лет проработавший в МАИ и Ракетном научно-исследовательском институте (созданном в 1933 году маршалом Тухачевским), выйдя на пенсию, он занялся обоснованием космического энергетического проекта - по его словам, одного из ключевых для будущности цивилизации.
   Прежде всего Еськову пришлось доказать, что строительство лунной электростанции действительно необходимо, что это не глупо-амбициозный прожект, а практичный и реалистичный проект. Да, снабжение Земли электричеством из космоса на первый взгляд выглядит маниловщиной. Но вовсе не из-за утопичности самой идеи, а просто из-за элементарного недостатка информации об истинной энергетической ситуации на планете, раз, и о возможностях космонавтики в этом деле, два. И это неудивительно, ведь настоящей работы по планетарной энергетической программе не ведется, нет какого-то координирующего, планирующего, стратегического органа, допустим, в рамках ООН. Благодаря глобализации мир все теснее интегрируется, однако адекватного представления о проблеме нет. Между тем ее суть прозрачна. Если правильно поставить вопросы, она сводится к обыкновенной, хотя и масштабной инженерной задаче, имеющей техническое решение.
   Какой должна быть мировая энергетика? - поставил вопрос Еськов. (Заметьте: мировая, не меньше! Что ж, думать за все человечество для русского человека естественно. И работать на чистом энтузиазме, "за интерес" тоже не редкость - даже для профессионала высшего класса, а наш Еськов, безусловно, таков.) Ответ профессионала: она должна быть прежде всего обильной. Ответ стратегический. Ведь для устойчивого развития планетарного общества, к которому обязаны стремиться все страны - ответственные члены Организации объединенных наций, требуются обильные источники мощности, в том числе электрической. Что это значит на практике? Вот что: на душу земного населения хорошо бы иметь не менее двух киловатт установленной электрической мощности, в противном случае падает качество сельского хозяйства, медицины, строительства, быта, а вследствие этого начинается снижение средней продолжительности жизни, рост детской смертности. Сегодня установленная мощность всей электроэнергетики планеты - 3 миллиарда киловатт при населении 6 - 6,5 миллиарда человек. На душу приходится всего 0,5 киловатта. Это мало, но даже это - средняя температура по больнице, ибо в распоряжении среднестатистического жителя Канады в 100 (!) раз больше мощности, нежели в распоряжении среднестатистического жителя Чада. Душевое потребление энергии надо наращивать и выравнивать, но задача все более усложняется ввиду быстрого роста населения, особенно в Юго-Восточной Азии, где люди, по выражению Еськова, "размножаются с безответственности трески", и исчерпания возможностей роста мощности за счет традиционных источников.
   По прогнозам, к 2030 - 2050 году на Земле будет жить примерно 10 миллиардов человек. По скромному счету, к тому времени нужно иметь 10 миллиардов киловатт установленной мощности - по скромному киловатту на душу. Значит, мировая энергетика должна усилиться по меньшей мере втрое. За счет чего? - поставил второй вопрос Еськов. Какой вообще видится энергетика будущего? Если коротко, значительно более деверсифицированной, чем нынешняя, которая базируется, главным образом, на тепловых электростанциях, а значит, значительно более чистой, чем сегодня. Тепловая составляющая в ней, хотим мы или нет, останется, но это будут парогазовые станции нового поколения с КПД 50 процентов вместо сегодняшних 35 процентов, то есть, гораздо более экономичные и экологически безопасные. Конечно, сохранятся гидростанции, однако их вклад в масштабе планеты сократится до нескольких процентов. Появится атомная энергетика нового поколения - устойчивая к терроризму и не производящая опасных радиоактивных отходов. Возможно, появится и термоядерная... Но 10 миллиардов киловатт от этих источников никак не получить. В лучшем случае они смогут дать 7-7,5 миллиарда. Откуда же взять недостающие 3-3,5 миллиарда? Из космоса! - отвечает Еськов. Больше неоткуда. С лунной электростанции, превращающей солнечный свет в электричество и передающей его на Землю!
   Посвятив 10 лет тщательной увязке, по его словам, простых и очевидных требований, Юрий Михайлович выяснил, что надо делать, чтобы в космосе появилась "беспарниковая" энергетика. Первое создать на Луне базу, включающую жилье для строителей электростанции и цеха по изготовлению солнечных батарей, производству воды, воздуха, ракетного топлива. Второе: возвести солнечную электростанцию. Третье: соорудить излучатель, передающий преобразованную энергию на землю с помощью радиолуча. Четвертое: построить приемный комплекс на Земле. Какой должна быть база, какой - электростанция, какими - батареи, какими - энергетический излучатель и приемный комплекс., какой - транспортная система Земля-Луна-Земля, какими кораблями и на каком горючем доставлять грузы, какими и на каком - возить людей, Еськов обосновал расчетами. Теперь понятно, с чего начинать, сколько времени займет строительство пилотного энергетического модуля. А займет оно ...всего 10-15 лет!
  
   Порыв к запредельному
  
   Технически проект осуществим, это Еськов доказал. Уровень земной космонавтики позволяет установить регулярное сообщение с Луной и обеспечить строительство энергостанции. Дело за экономикой. За организацией. За интересом. Кто в первую голову может быть заинтересован в таком проекте? Страны Юго-Восточной Азии, включая Китай, Индия, где население растет так быстро, что хронический энергодефицит региону обеспечен, а значит, его развитие под вопросом. А вот деньги там водятся. Активно работает над развитием солнечной энергетики Япония, реализуя программу, рассчитанную до 2050 года. Япония тоже не бедная страна, и ей тоже есть смысл включаться в проект. Логично ждать появления участников из Латинской Америки. Ну, а старушка Европа? Неужели так и останется сидеть на импортной газовой игле?.. Какая организация - в планетарном масштабе - сможет вести работы такого уровня, переваривать мощные финансовые потоки, сотрудничать с государственными структурами и с частным капиталом? По-видимому, это должен быть какой-то международный экологический консорциум или какой-то интернациональный энергетический концерн...
   Войдут ли в него американцы? Неизвестно. Они ведь "сами с усами", они "самее" всех. Они уже объявили, что намерены своими силами возобновить Лунную программу 60-70-х годов ХХ века. Причем, похоже, они не собираются делать на Луне ничего нового, они хотят просто повторить пройденное. Зачем? - удивляется Еськов. Это же совершенно бесполезное дело. Сейчас просто "побывать и вернуться", а именно так ставилась задача 50 лет назад, - явно недостаточно. Сейчас надо пожить на Луне хотя бы две недели, до следующего восхода Солнца, попробовать "прожарить" лунный грунт, получить из него воду - чтобы стало понятно, сможет ли человек там освоиться. Надо расстелить солнечные батареи, провести электролиз этой "лунной" воды, собрать кислород, водород... Короче, надо опробовать все технологии жизнеобеспечения, которые послужат при строительстве энергостанции.
   Можно попытаться склонить американцев изменить свою косную программу, наметить новые цели, интересные всей цивилизации. Поэтому придется вести переговоры, договариваться, договариваться и еще раз договариваться. Если, конечно, решим создавать энергетику в космосе силами всей планеты. А если придти к согласию все-таки не удастся, начнем создавать ее сами. Пока еще российская космонавтика сможет осуществить экспериментальную часть проекта самостоятельно. Хотя и с предельным напряжением. На старом советском заделе. Ведь это великолепный задел. В СССР прорабатывались даже такие идеи, как полеты на Юпитер и Уран за гелием-3, энергетически ценным изотопом гелия. Пусть в принципе, соглашается Еськов, но прорабатывались!.. И термоядерные ракетные двигатели конструировались!.. Ныне многие из достижений тех лет утеряны, и возобновить их будет трудно: документы, расчеты, чертежи не сохранились, носители технологий в лучшем мире или на пенсии. Вот и самому Юрию Михайловичу уже восемьдесят два... А кое-что возродить вполне возможно. Но для этого необходима воля. Как сегодня говорят, политическая. Или, лучше сказать, государственная.
   Воли нет. Ни политической, ни государственной. И интереса нет. Ни со стороны российской власти, ни со стороны частного капитала, ни со стороны сырьевого, ни со стороны военно-промышленного комплекса. Разговоры об инноватике, речи об интеллектуальной экономике - одно, реальные шаги по ее созданию - другое. От лиц, принимающих решения, выделяющих деньги, Юрий Михайлович Еськов слышит знакомое: вечно вы, энтузиасты, лезете со своими фантазиями, путаетесь под ногами и мешаете делать конкретные дела! Ладно, у меня фантазии, отвечает Еськов. А что у вас? Что вы предлагаете взамен?
   Взамен, как можно догадаться, не предлагают ничего. Сейчас, иронизирует Еськов, программы развития сводятся к жгучему вопросу: сколько будут стоить баррель нефти - 85 баксов или 105? Или, не приведи Господь, 50? Кто из высокопоставленных лиц, развращенных сырьевой избыточностью России, будет ломать голову над проблемами будущего?.. Но будущее все равно наступит. Со всеми своими проблемами. И с новыми людьми, которые их увидят. На них - надежда Еськова. Его надежда - на молодежь. Ей жить! Угля с мазутом, бензина с газом на всю жизнь ей уже не хватит. Пусть думает! Задача поставлена. Теперь на помощь энтузиазму должен придти прагматизм и без крика и шума решать задачу.
   Прагматики нашлись среди российских космонавтов. Они увидели в проекте один из путей к возрождению космической отрасли России. Раскрутить его, признал космонавт Сергей Васильевич Авдеев, пока не удалось, но кое-что успели сделать. Встречи, обсуждения, командировки...Авдеев летал за океан, говорил с американскими астронавтами, убеждал, что проблема эта - общемировая и браться за нее надо всем миром... В части обеспечения энергией какого-нибудь Чада проблема американцев не волнует, им энергии хватает - они ведь потребляют около 40 процентов того, что производится на Земле, а думать за человечество они не приучены и учиться не собираются. Однако сложность и масштабность дела астронавтов профессионально зацепила. И с необходимостью политического, научного и технического партнерства в рамках какой-то серьезной международной структуры они согласились. Потому что проблема энергетикой не ограничивается. Не менее важен здесь аспект планетарной безопасности, зашиты Земли от шальных астероидов, атаки которых вполне вероятны. Отбивать их существенно помогла бы обитаемая лунная база со стоящими на боевом дежурстве ракетами-перехватчиками, заправленными горючим из лунного грунта.
   По американским прикидкам, на создание серьезных электростанций в космосе потребуется минимум век. А у Еськова получается вполовину меньше. Согласно его расчетам, пилотный лунный модуль, к тому же вместе с жилой базой, можно построить за 10 -15 лет, причем независимо от того, кто будет строить - международный консорциум или отдельная страна. Если начать сейчас, то удастся уложиться к 2025 году. А еще, через 30-40 лет, примерно к середине века, по расчетам Юрия Михайловича, из модулей сложится генерирующий комплекс мощностью 3-3,5 миллиарда киловатт - большая электростанция на Луне... если понятно, не спутает все карты 2012 год. Действительно, "Проблему 2012" никак со счетов не сбросишь, она загадочна и поэтому вдвойне грозна. С ней связан непредсказуемо-катастрофический сценарий грядущего. Однако никто не доказал, что самый вероятный. Есть и другие - "умеренные", в которых нам суждены "только" экологический и климатический кризисы, надвигающиеся постепенно и оповещающие о своем приближении. Что, вобщем, сейчас и наблюдается. А раз это так, то примем конструктивное рабочее допущение: за время, оставшееся до острой фазы кризиса, вполне возможно перевести планету в основном на "беспарниковую", чистую энергетику, значительную долю в которой составит энергетика космическая.
   Так вот, в рамках конструктивного подхода, именно через 40 лет, к 2050 году и должна, по расчетам, заработать большая электростанция на Луне. Без нее при "кризисном" сценарии не обойтись. Будем реалистами: ее строительство, активная, планомерная работа в пространстве не сможет начаться раньше 2013 года, а к этому времени "Проблема 2012" так или иначе прояснится. И если надобность в проекте не отпадет, тогда и начнем космические труды. В кооперации с китайцами, японцами, американцами... Или в одиночестве, к чему нам не привыкать. Это в стиле Русского Дела. "Находясь в условиях автономного хозяйствования, великоросс совершенно не рассчитывал на помощь удаленных от него соседей...Уединенность хуторской жизни развила у великоросса стремление работать в одиночку", - пишет С.И. Сухонос. А намного раньше него В.О. Ключевский заметил, что "великоросс лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к дружному действию общими силами".
   Если международное сотрудничество не сложится, интеллектуальный, научный, технический, экономический потенциал России позволит ей, пусть с напряжением, сдвинуть пилотную часть проекта в одиночку, говорит Ю.М. Еськов. И в этом помогут традиции и особенности Русского Дела, дополняет С.И. Сухонос. Более того, настаивает он, Россия просто обязана приступать к проекту, сделав его главным государственным проектом. Не принимая во внимание вероятность появления, может быть, в скором будущем, обильных альтернативных источников энергии. И вообще - вопреки всему. По нескольким важнейшим причинам.
   Во-первых, говорит Сергей Сухонос, глобальные свершения не бывают случайными. И если русские первыми вышли в космос и долго были лидерами в космических исследованиях, то это - знак, даже Перст Божий, указующий на предназначение России.
   Во-вторых, если Россия, пока хотя бы в обсуждении, возглавит работы по космической энергетике, то нашим соседям по планете станет ясно, что мы не собираемся доедать свой "нефтяной пирожок" под одеялом, а думаем о будущем всех тех землян, у которых "пирожка" нет. Мы убедительно продемонстрируем, что Россия готова вкладывать в будущее значительную часть нефтяных доходов, хотя для нее оно куда менее мрачно, чем для тех, кто не имеет энергетических ресурсов, а таковых на Земле большинство. Развернувшись по космическому вектору, Россия на деле возглавит движение за объединение мира, строительство нового миропорядка на совершенно иных, отличных от нынешних принципах, мира, где причины многих современных недоразумений и конфликтов сами собой уйдут в прошлое.
   В-третьих, давайте вспомним, что реализация программы "Аполло" позволила американцам совершить огромный технологический рывок, потому что выполнение столь масштабных государственных проектов, как космические, рождает технологии двойного назначения, которые при сбросе в гражданскую промышленность многократно окупают вложения. Значит, двигаясь по космическому вектору, мы сможем попутно решить такие задачи, которые пока даже не поставлены, и получить огромный эффект во многих областях. Попутно, как бы по ходу дела будут заложены основы интеллектуально-технологического комплекса, в котором - в дополнение к топливно-энергетическому и оборонно-промышленному - остро нуждается Россия.
   Наконец, страна не сумеет выбраться из нынешнего тупика, не поставив перед собой глобальную цель. Попытки играть в западные игры, заниматься мелкими вопросами, не могут поднять национальный дух, а без этого Россия - не Россия. Она не может ни работать, ни жить рационально, ей обязательно нужны иррациональные и сверхрациональные идеи и цели, ради которых необходимо совершить подвиг. Россия призвана к запредельному и должна его добиваться. Нашему народу надо жить в состоянии непрекращающегося подвига. Не отнимайте у страны подвиг!..
  
   Часть седьмая. ОТ РАЗВИТИЯ - К УСТОЙЧИВОМУ РАЗВИТИЮ
  
   Так что же нам нужно?
  
   Итак: стране нужен подвиг? Нужен масштабный проект, одновременно национальный и планетарный, имеющий две взаимосвязанные, взаимно дополняющие друг друга цели - преобразования внутри страны и общемировые преобразования? Да, нужен. Так говорит интуиция и подтверждает нравственное чувство. А что же рассудок? Подкрепляются ли интуитивные предпочтения точным расчетом, анализом, основанном на знаниях? "Хотели как лучше, получилось как всегда", - обронил однажды Черномырдин, не подозревая, что вывел формулу российских реформ. Может быть, дело в том, что обычно хотим не того? Однако вычислить (и угадать!), чего ждет от нас история, не так-то просто, тут потребуется большая умственная и духовная проницательность. Ведь поток ноосферной реальности плотен, словно обвальный тропический ливень. И если какой-то управляющий реальностью цикл - космический, планетарный, страновой, этнический - завершился, то его энергия иссякла, проторенная колея отныне ведет в тупик и надо искать другую дорогу. Вот и сейчас - и это ясней с каждым днем - пора переходить на ноосферный путь. Россия, как чуткое ухо планеты, проводник эволюционных токов космоса, улавливает это веление первой.
   Да, нам действительно нужен мощный двуединый модернизационный проект ноосферного уровня, смысла, значения. Внутренняя модернизация должна быть направлена на качество жизни. Она должна привести к такому состоянию общества, когда каждый гражданин, именно каждый, "чует под собой страну", а все вместе мы живем, ощущая опору под ногами, наши речи слышны не только "за десять шагов", да иначе и быть не может, если "страна для тебя, ты для страны", как говорят в Сингапуре, если мы - просвещенные патриоты, мы любим страну, она любит нас. Нам нужен планетарный, даже космический размах. Скажем, нужно строить мировую энергетическую систему, решая такие потрясающе интересные задачи, как возведение электростанции на Луне или приручение холодного ядерного синтеза. Или - кто, кроме нас с энтузиазмом возьмется за разработку той глобальной стратегии вхождения в ноосферную реальность, о необходимости чего убедительно писал Никита Моисеев?
   Способна ли инициировать, организовать, возглавить подобный проект нынешняя система? Она создана разрушителями для достижения совсем других целей. Колесики запущенных механизмов вращаются совсем в другую сторону. Функционировать иначе эти механизмы не могут. Система не адекватна задачам, стоящим перед страной. Как и те люди, что ее создавали, что ее поддерживают, продлевают ее жизнь. Это разрушители. Служащая им система не может сойти с нефтяной иглы, перейти к экономике знаний, реализовать прорывные идеи.
   Господство этой системы и означает застой. Она есть одновременно и субъект, и объект застоя. Она и есть наша действительность, "наше все". И этому "всему" необходимо сохранять статус-кво. Поддерживать стабильность и консолидацию элит. Обеспечивать преемственность - курса, экономической политики, сырьевой экономики. По сути, эта система подменяет у нас государство, что объясняет поразительное бессилие власти. Что за удивительное дело: при явных признаках мирового финансового кризиса, рецессии в США, многомиллиардных потерь американской ипотеки, наш министр финансов Кудрин продолжал вкладывать в нее российские сбережения! Дело, безусловно, странное, если не сказать хуже, но остановить Кудрина никто не мог, а общество апатично взирало на происходящее. Кое-кто протестовал, конечно, например, автор и ведущей программы "Постскриптум" на ТВЦ Алексей Пушков, но его как бы не слышали... Системе передачи Пушкова были неинтересны, обличения неопасны. Останавливать Кудрина она не собиралась. Это ее человек. Ее ставленник.
   Если бы речь шла только об объекте застоя, то перейти от него к развитию было бы значительно проще. Но тут, получается, субъект должен разрушить сам себя, а это нереально. Разрушить его может только внешняя сила. На языке политологии все это и значит, что путинская "консолидированная элита" является непреодолимым препятствием к развитию страны и что Медведев ради будущего России должен ее сменить. Поэтому совершенно прав бессменный главный коммунист Зюганов, сказавший на встрече с двумя президентами, что сейчас исключительно удобный момент для смены караула.
   Действительно, другого столь благоприятного момента для перехода от застоя к развитию может и не представиться. Хорошо даже то, что выбор путей у нового президента крайне ограничен. Собственно, никакого иного варианта просто нет. Вариант один: развитие. Так что этот жизненно необходимый переход можно считать просто возвращением страны к естественному для нее способу жизни.
  
   Развитие - это наше
  
   Путем развития Россия шла последние 500 лет своей истории, утверждает философ, историк, политолог, эксперт "Горбачев-Фонда" Валерий Соловей, автор нашумевшей книги "Русская истории: новое прочтение". И не просто утверждает, но приводит доказательства. "Развитие во всех смыслах и отношениях" -- фирменная, скажем так, черта России, великолепное достижение страны и народа. Здесь и "относительно мирная колонизация огромных территорий, создание разветвленных структур высокой цивилизации и государственности; высокая (вплоть до 50-х годов XX века) демографическая динамика, успешная интеграция и ассимиляция других народов; формирование мощной и конкурентоспособной экономики, а также (в советскую эпоху) социального государства и массового общества, по потреблению и благосостоянию уступающего Западу, но превосходящего практически весь не-Запад; создание и массовое распространение "высокого" литературного языка, формирование полноценной и влиятельной национальной культуры. Несмотря на срывы и катаклизмы, страна становилась все сильнее, а каждое новое поколение русских жило дольше и лучше, чем предшествовавшие".
   Поэтому "надо избавиться от полонившего нашу культуру гнетущего комплекса неполноценности и увидеть очевидное: история России -- одна из самых успешных среди историй многих стран и народов, - пишет В. Соловей. - Предвижу, что определение нашей истории как "успешной" вызовет непонимание даже среди русских патриотов, готовых считать ее героической, драматической, трагической, но никак не успешной. А ведь на протяжении последней полутысячи лет Россия являла одну из наиболее успешных в мировой истории стран". Гигантским, если не главным достижением России, можно считать сохранение национальной независимости - в отличие от почти всего неевропейского мира, оказавшегося в колониальной зависимости от Запада. "Наводившая ужас на Европу Османская империя сжалась до Турции и оказалась в унизительной зависимости от Запада; фактически европейской полуколонией стал "желтый колосс" -- Китай. Россия не только выстояла, но и успешно развивалась". Огромным достижением стало также политическое и военное доминирование в Северной Евразии. "Значение России как военно-стратегического и геополитического фактора с начала XVIII века постоянно возрастало. Она стала главным театром военных действий и сыграла решающую роль в битвах за мировое господство, разворачивавшихся в XIX и XX веках (наполеоновские, Первая и Вторая  мировые войны)".
   На исходе ХХ века развитие России прервалось. Страна переживает сегодня очевидный упадок, хотя внешние факторы и обстоятельства развития более благоприятны, чем, скажем, четыреста лет назад. Поэтому возврат на путь развития потребует серьезных усилий. Но прежде всего страну нужно, скажем так, встряхнуть. Разбудить. И даже, извините, пришпорить. России придется сбросить апатию. Может быть, нам надо просто... проснуться. И взяться, наконец, за дело.
   Насколько можно судить, идея развития ни у кого не вызывает аллергии. С другой стороны, никто не пытался ее присвоить, объявить собственностью какой-то партии, группы, политической силы. Никто не заявлял о своем принципиальном неприятии развития, несогласных с ним не нашлось ни среди политиков, ни среди чиновников, ни среди бизнесменов, ни среди промышленников, ни среди военных и силовиков, ни среди ученых, ни среди деятелей культуры и искусства, ни среди рабочих и крестьян, ни среди пенсионеров и студентов. Системно мыслящие ученые, экономисты, политики, да просто все серьезные, ответственные, здравомыслящие люди понимают, что без развития не может быть безопасности государства, сохранения народа, что государство, общество, личность могут существовать только в условиях развития. Идея развития - единственная идея, в отношении которой в обществе наблюдается консенсус, причем, пожалуй, естественный, а не показной. Это понятно: ведь развитие органично для России.
   Вернувшись на путь развития, Россия станет развивающейся страной. Мы будем понимать под этим термином не совсем то, что понимается в современном мире, стандарты восприятия и оценок в котором задают идеологи "золотого миллиарда". Развивающаяся страна - это не отсталая страна второго сорта или страна третьего мира, погрязшая в нищете и болезнях. Развивающаяся страна - это страна, идущая по пути развития всех сфер жизни, всех планов существования, вот и все. В этом смысле к развивающимся странам следует отнести и США, и Францию, и Китай, и Иран, и Казахстан, и Белоруссию, и все те страны, которые называют себя цивилизованными и являются ими по критериям уровня и качества жизни. Такой развивающейся страной может и обязана стать Россия. Причем, не просто развивающейся, а устойчиво развивающейся страной. То есть сознательно, целенаправленно эволюционирующей. Ведь устойчивое развитие - это управляемая эволюция.
  
   Наследие космизма
  
   Развивая, совершенствуй, - гласит космический закон развития. Россия, чуткое космическое ухо Земли, ближе к Беспредельности, чем остальные страны. Наше первенство в космических полетах - не случайность. Это знак предопределенности. Выход в космос потребовал гигантского напряжения сил и стоил огромных денег. Другие, по трезвому расчету, потратили бы их на земные дела, на материальные заботы, на благосостояние. Мы, повинуясь иррациональному зову, взялись мостить дорогу в небо, считая это чуть ли не национальным предназначением. Чуть ли не национальным пророком стал у нас скромный учитель из Калуги, предложивший едва ли стратегический план прорыва: "Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а потом завоюет себе все околосолнечное пространство".
   Однако Циолковский отнюдь не только чудаковатый мечтатель, не только "отец космонавтики", придумавший использовать для передвижения в безвоздушной пространстве ракеты. Он философ единственной в своем роде космической философской школы планеты - русского космизма. И для философа-космиста Циолковского характерна активная приверженность эволюционной идее. Он убежден в восходящем развитии мира и самой природы человека, разум и сущностные силы которого становятся сознательным орудием такого восхождения.
   Управляемое развитие, или активная эволюция - коренная идея русского космизма, уникального космического направления научно-философской мысли, зародившегося в России в середине ХIХ века и широко развернувшегося в ХХ столетии. Активная эволюция должна сыграть решающую роль в исторически неизбежном переходе от биосферы к ноосфере: собственно, она определяет новый сознательный этап развития мира, когда человечество направляет его ход в ту сторону, в какую повелевает разум и нравственное чувство.
   Эти идеи разделяли в России даже представители точного знания, известные, признанные в академической среде ученые. Первый русский физик-теоретик, профессор Московского университета Н.А. Умов разрабатывал концепцию "силы развития", направляющей все живое, в согласии с антиэнтропийной сущностью жизни, ко все большему совершенствованию сознания. (Умов даже предлагал ввести третий, "антиэнтропийный" закон термодинамики, приложимый к области жизни и сознания.)
   Призыв Н.А. Умова к творческой регуляции эволюционного процесса находил отклик в России. "Философия общего дела" Н.Ф. Федорова открывала перед человечеством невиданные дали, звала к титанической работе: "В регуляции же, в управлении силами самой природы и заключается то великое дело, которое может и должно стать общим". Признав внутреннюю направленность природной эволюции ко все большему усложнению и, наконец, к появлению сознания, Федоров приходит к мысли, что цель человечества - всеобщим познанием, трудом и опытом овладеть стихийными, слепыми силами вне и внутри себя, выйти в космос для его активного освоения и преображения, обрести новый, бессмертный космический статус бытия. Сознательное управление эволюцией, согласно Федорову, состоит в последовательной цепочке задач: регулирование "метеорических", космических явлений; превращение стихийно-разрушительного хода природных сил в осознанно направленный: создание нового типа организации общества - "психократии" на основе сыновнего, родственного сознания; работа над преодолением смерти, преображением физической природы человека...
   Интересно, что почти одновременно с Федоровым его современник, знаменитый драматург А.В. Сухово-Кобылин попытался обосновать будущее космическое действие человечества. Более 20 лет он отдал философскому синтезу эволюционного учения Дарвина и диалектики Гегеля. На смену нынешней земной (теллурической) стадии развития придут солярная (солнечная), когда земляне расселятся в околосолнечном пространстве, и сидерическая (звездная), предполагающая проникновение в глубины космоса и их освоение, однако такое будущее возможно лишь при колоссальном эволюционном прогрессе человечества.
   Теория ноосферы - под различными словесными обличьями - является неотъемлемой принадлежностью круга идей философов-космистов. Почти одновременно с Эдуардом Леруа почти идентичное ноосфере понятие предлагал П.А. Флоренский. В письме к В.И. Вернадскому он высказал мысль "о существовании в биосфере или, может быть, на биосфере, того, что можно было бы назвать пневматосферой". У Федорова "регуляция природы", выполняемая "существами разумными и нравственными, трудящимися в совокупности для общего дела", представляет собой принципиально новую ступень эволюции. У С.Н. Булгакова в "Философии хозяйства" утверждается, что "хозяйственный труд есть уже как бы новая сила природы, новый мирообразующий космогонический фактор", что "эпоха хозяйства есть столь же характерная и определяющая эпоха в истории Земли, а через нее и в истории космоса..."
   Больше других сделал для объективного изучения складывающейся реальности ноосферы В.И. Вернадский. В ХХ веке, по его мысли, возникли серьезные материальные факторы перехода к новой эпохе.
   Во-первых, человечество стало вселенским, то есть полностью подчинило интересам людского рода биосферу. Вся Земля не просто преобразована и заселена до самых труднодоступных мест, но человек проник во все стихии - землю, воду, воздух (а сейчас осваивается в околоземном пространстве).
   Во-вторых, решающим фактором для создания ноосферы, по мысли Вернадского, может быть единство человечества. Это фактор не политический, не социальный, не экономический и не нравственный, а природный: "биологически это выражается в выявлении в геологическом процессе всех людей как единого целого по отношению к остальному живому населению планеты". Стихийное, природное явление пробивает себе путь, несмотря на все объективные социальные и межнациональные противоречия и конфликты. Единство человечества во многом стало "двигателем жизни и быта народных масс и задачей государственных образований". Созидается общечеловеческая культура, возникают сходные формы научной, технической, бытовой цивилизации. (И этот процесс, видимо, набирает силу. По определению этнологов, современная городская культура, в которой живет подавляющее большинство населения России, представляет собой "периферийный вариант обобщенного стандарта городской общеевропейской культуры". Это общемировая, а не только отечественная тенденция. Судя же по современной молодежной культуре, любые национальные остатки в культуре новых русских поколений вскоре полностью исчезнут.) Самые отдаленные уголки планеты объединены быстрыми средствами передвижения, линиями связи, (а теперь и Интернетом - всемирной информационной сетью).
   Третьим фактором Вернадский считал вовлечение в общественную, историческую жизнь все больших масс людей, получающих реальную возможность сознательного влияния на ход государственных и общественных дел.
   Наконец, четвертый фактор - рост науки, превращение научного знания в мощную "геологическую силу", главную силу создания ноосферы: ведь научная мысль - такое же закономерно неизбежное явление, возникшее в ходе эволюции живого вещества, как и человеческий разум. Поскольку эволюция усиливала и оттачивала разум, то прирастала и мощь сферы разума - ноосферы. Ноосферный вектор избран самой эволюцией, а раз так, то нравственной, более того, объективной обязанностью человека является соответствие этому вектору.
   Русский космизм утверждал необходимость активного сотрудничества с эволюцией в деле становления ноосферы. Для вхождения в ноосферную реальность нужна стратегия, говоря языком Н.Ф. Федорова, глобальная стратегия "общего дела". О ней же - с поправкой на понятийный аппарат эпохи - говорил академик Моисеев. А синонимом глобальной стратегии является не что иное, как устойчивое развитие, которое есть не что иное, как маршрут пути к эпохе ноосферы.
  
   Обреченные на свой путь
  
   Можно утверждать, что устойчивое развитие - это русский космизм, учение Подолинского, Вернадского, Федорова, Умова, Циолковского, Соловьева, Бердяева, Флоренского, Булгакова, Чижевского, других блестящих умов и великих душ России, поставленное современной российской школой на прочный научный фундамент. Современные исследования показали, что Земля является открытой, волновой, резонансно-синхронизированной, динамической системой, очень возможно - "идеальной машиной", подчиняющейся универсальным законам природы. Поэтому рассматривать развитие государства, общества, политики, экономики, наук и искусств в отрыве от этих законов принципиально недопустимо.
   Принципиально важно, что развитие может быть устойчивым. Его устойчивость понимается как проекция общих законов природы. За примерами устойчивого развития далеко ходить не надо. Пример - вся человеческая история: ведь исторический процесс не прерывается, двигаясь при этом от прошлого к будущему, то есть изменяясь и развиваясь. Другой пример - сама жизнь, жизнь как космопланетарный процесс: она демонстрирует удивительную способность сохранять развитие. Значит, застой противоречит законам жизни, общему закону природы. Значит, возобновив развитие, Россия вновь вольется в магистральный естественно-исторический процесс, в поток космической реальности.
   Делая шаги вперед, наследники космистов бережно сохраняют философскую сердцевину учения, его неповторимый пафос, его деятельный настрой (устойчивое развитие видится активной, управляемой эволюцией). Сохраняется наша приверженность "общему делу", почти генетический интернационализм. "Общей", планетарной (и одновременно национальной) мыслится необходимая России цель - не равная, конечно, грандиозным замыслам космистов, однако все-таки соизмеримая с ними. Вспомним призывы наших академиков к разработке коллективным интеллектом человечества "новой экологической доктрины" или "оптимальной стратегии эволюции"...
   Нужно очень тщательно, буквально сквозь мелкое сито просеять западное интеллектуальное наследие, чтобы обнаружить в ней что-то похожее на идею активного сотрудничества с эволюцией, тем более, на идею "общего дела". Это естественно: умственная культура России и Европы различна. Подчас различие просто бьет в глаза, иной раз оно заметно не сразу, потому что заключено в чрезвычайно тонких моментах, в ускользающих от восприятия нюансах. Вспомним И.А. Ильина: касаясь волевой и умственной культуры католиков, он говорил, что она "выросла исторически из преобладания воли над сердцем, анализа над созерцанием, рассудка во всей его практической трезвости над совестью, власти и принуждения над свободой", а у нас "соотношение этих сил является обратным". Вспомним: даже беглое знакомство с трактатами идеолога протестантского капитализма М. Вебера и космиста С.Н. Булгакова показывает резкое различие между ними в подходах и в языке.
   За полтора - без малого - столетия вопрос Рогожина из "Идиота" Достоевского ("Ну, буду я на бархате сидеть, а дальше что?"), оказывается, не потерял злободневности. В феврале 2007 года социологи Левада-центра и Евросоюза провели опрос с целью выяснить, что же такое, наконец, эти несносные русские. Считают они себя европейцами или нет? Так вот, 71 процент опрошенных заявили, что не считают, три четверти из них мыслят Россию "особым государством" и не разделяют так называемые "европейские ценности". Они полагают, что у России свой путь, и это путь - не в капитализм.
   Экстраполировав ответы респондентов на всю народную толщу, социологи пришли к выводу, что большинство не принимает в качестве базовых ценностей "демократию и рынок" и убеждено, что в России они должны быть трансформированы "под нас". Ведь "у нас вся культура - иная, своя, и притом потому, что у нас иной, особый духовный уклад, - писал И.А. Ильин. - У нас совсем иные храмы, иное богослужение, иная доброта, иная храбрость, иной семейный уклад; у нас совсем другая литература, другая музыка, театр, живопись, танец; не такая наука, не такая медицина, не такой суд, не такое отношение к преступлению, не такое чувство ранга, не такое отношение к нашим героям, гениям и царям".
   Вот и наша национальная философия - русский космизм - иная, чем западная. В ней ясен активный элемент (активная помощь эволюции), но нет элемента волевого. Космизм не навязывает свое понимание, свою волю, не претендует на власть, не ломает "под себя". Он угадывает, прозревает и - подстраивается. Но подо что? Под вектор вселенской эволюции! Он органически вписывается. Но куда? В поток космической реальности! Наследующая космизму концепция устойчивого развития согласована с этим потоком. Устойчивое развитие, в понимании российской школы и следующих проложенным ей маршрутом казахстанцев, - это эволюционная работа, опирающаяся на знание природных закономерностей и умение использовать природные механизмы.
   В западном понимании устойчивое развитие, скорее, политический инструмент, служащий интересам стран "цивилизованного мира", а говоря без обиняков, "золотого миллиарда".
  
   Инструмент политики
  
   Проблема устойчивого развития выросла из "проблемы окружающей человека среды", а этой последней международное сообщество озаботилось в 40-е годы прошлого века. Тогда появились материалы Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) о влияния загрязнений окружающей среды на здоровье населения. В 50-е годы появились доклады ООН о недостаточном производстве продовольствия, истощении невозобновляемых природных ресурсов.
   Первый практический шаг, если, конечно, таковым можно считать Декларацию по окружающей среде, международное сообщество сделало в июне 1972 года на Стокгольмской конференции ООН, созванной по инициативе ВОЗ. В Стокгольмской декларации впервые провозглашено, что "сохранение и улучшение качества окружающей среды является основной проблемой, влияющей на здоровье и благосостояние народов, а также на экономическое развитие всех стран мира. Два аспекта окружающей человека среды, как природной, так и созданной самим человеком, имеют решающее значение для благосостояния и осуществления основных прав человека, включая даже право на саму жизнь". Со Стокгольмской конференции ведет свою историю специальный орган ООН -- Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП).
   В 1983 году при ООН была создана Международная комиссия по окружающей среде и развитию. Спустя четыре года она представила Генеральной Ассамблее доклад, в котором дано определение устойчивого развития. Оно звучит так: "устойчивое развитие -- это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности". Его можно считать официальным, или, может быть, общепринятым рабочим определением, используемым ООН и мировым сообществом.
   Следующий практический шаг был сделан в 1992 году, когда в Рио-де-Жанейро собралась Конференция ООН по окружающей среде и развитию. Кроме непременной декларации, она приняла знаменитую "Повестку дня на XXI век". В ней в качестве основополагающего принципа был закреплен паритет экономических, социальных и экологических интересов общества в целом и всех стран. Если в Декларации Рио, как и в Стокгольмской, обозначались принципы и намерения (что, собственно, обычно для документов подобного рода), то "Повестка" уже была мягкой директивой. В ней перечислены действия, которые следовало направлять на обеспечение охраны здоровья населения и окружающей среды, так как вопросы здоровья и развития неразрывно связаны между собой. Во избежание бактериального и химического заражения предписывалось уделять повышенное внимание качеству пищевых продуктов, разработке комплексной стратегии обеспечения населения чистой питьевой водой и необходимыми санитарными услугами.
   Главное же, Конференция в Рио заявила о необходимости нового стратегического концептуального подхода, получившего название "устойчивое развитие". Предполагалось, что он будет способствовать снижению степени уязвимости человека. Вооружившись этим подходом, планетарная цивилизация намеревалась противостоять негативным изменениям в среде обитания, вызванным загрязнением природы и социально-экономическим прогрессом, то есть, ее же, цивилизации, бездумным потребительством, а то и хищничеством.
  
   "Цели развития тысячелетия ООН"
  
   Глобальный форум по окружающей среде, собравшийся в Мальме в 2000 году, на рубеже тысячелетий, вновь воззвал к необходимости новых подходов. И немудрено: тенденции глобализации мировой экономики существенно повысили сопутствующие экологические риски, а за восемь лет после Рио на базе концепции "устойчивого развития" не удалось создать и внедрить никаких практических механизмов снижения уязвимости человека. К решению этой задачи требовалось привлечь основных субъектов процесса глобализации, то есть, фактически, государства "золотого миллиарда", ведущие транснациональные корпорации, других игроков того же уровня, иначе не было никаких шансов сдвинуть дело с мертвой точки -- что и было зафиксировано в декларации Форума, только, понятно, в других выражениях.
   Очередную декларацию, на сей раз Декларацию тысячелетия, приняла в 2000 году Генеральная Ассамблея ООН. В ней определены основополагающие принципы и приоритетные направления деятельности государств -- членов ООН. На этих принципах должны строиться международные отношения в XXI веке, этим направлениям правительства должны уделять особое внимание -- во имя достижения так называемых "Целей Развития Тысячелетия ООН". Назовем эти цели.
  
   Цель 1: Искоренение крайней нищеты и голода.
   Задача 1: к 2015 году -- снизить на 15 процентов долю населения с доходом ниже прожиточного минимума.
   Задача 2: к 2015 году -- снизить на 15 процентов долю населения, страдающего от голода.
   Цель 2: Обеспечение всеобщего начального образования.
   Задача 3: к 2015 году -- обеспечить всем детям возможность получать в полном объеме начальное школьное образование.
   Цель 3: Содействие равноправному и активному участию женщин в политической и социально-экономической жизни.
   Задача 4: к 2015 году -- устранить неравенство полов на всех уровнях образования.
   Цель 4: Сокращение детской смертности.
   Задача 5: к 2015 году -- сократить на 65 процентов смертность детей в возрасте до 5 лет.
   Цель 5: Улучшение материнского здоровья.
   Задача 6: к 2015 году -- сократить на 75 процентов уровень материнской смертности.
   Цель 6: Борьба с ВИЧ/СПИДом и другими основными заболеваниями.
   Задача 7: к 2015 году -- остановить распространение ВИЧ/СПИДа и начать его снижение.
   Задача 8: к 2015 году -- остановить заболеваемость малярией, туберкулезом и другими серьезными заболеваниями и начать снижения уровня их распространения.
   Цель 7: Обеспечить устойчивость окружающей среды.
   Задача 9: внедрить принципы устойчивого развития как неотъемлемую часть национальной политики прекращения нерационального использования природных ресурсов.
   Задача 10: к 2015 году -- снизить на 50 процентов долю населения, не имеющего доступа к питьевой воде.
   Задача 11: к 2020 году -- обеспечить существенное улучшение жизни как минимум 100 миллионам обитателей трущоб.
   Цель 8: Формирование глобального партнерства в целях развития.
  
   В 2000 году в Нью-Йорке принципы устойчивого развития было впервые предложено ввести в национальную политику (задача 9 седьмой цели). В Йоханнесбурге мировое сообщество пошло еще дальше. Состоявшаяся там в 2002 году встреча так и называлась: Всемирная встреча на высшем уровне по устойчивому развитию. Ее считают переломной, поскольку концептуальные вопросы удалось, наконец, перевести в разряд практических, требующих незамедлительного решения. Наряду с обязательной декларацией участники саммита предложили миру "План выполнения решений", содержащий конкретные меры и сроки выполнения поставленных задач на ближайшее десятилетие. В него включено 5 приоритетных направлений деятельности: водные ресурсы и санитария, энергетика, здравоохранение, сельское хозяйство, биоразнообразие. В соответствии с планом, необходимо, например, к 2015 году вдвое сократить долю населения, не имеющего доступа к основным санитарным услугам и не имеющего доступа к питьевой воде.
   Приняв йоханнесбургский "План", международное сообщество вздохнуло с облегчением: его можно было - по взаимному согласию или просто по умолчанию - считать костяком стратегии устойчивого развития. Само же это развитие (в той формулировке, а главное, в том понимании, что предложила комиссия Брундланд), обеспеченное отныне планом и стратегией, можно было объявить одним из ключевых подходов в области развития. Что и было сделано в том же 2002 году на 57 сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.
   Собравшиеся не учли, что принцип устойчивого развития, узаконенный как "центральный руководящий для всех Правительств и министерств, частных лиц, организаций и предприятий", был сформулирован еще в 1987 году, по сути, до появления явных признаков ноосферной эпохи, и потому нуждался в существенном уточнении.
  
   Пределы роста
  
   Принцип, звучащий по-английски как "sustainability development", заимствованный из биологической экологии и популяционной динамики и означающий "допустимость" или "самоподдерживаемость", пригодился экспертам комиссии для оценки допустимого развития экономики, то есть такого, за которым не следуют необратимые изменения в окружающей среде, а термин после конференции в Рио-де-Жанейро получил концептуальный смысл. Он состоит в том, чтобы не превысить такие нагрузки на природу, после которых та, что называется, "сваливается в штопор", и не потревожить обыкновенной жизни обыкновенного человека, который, вообще-то, ничего не имеет против прогресса в экономике и технике, однако только до тех пор, пока этот прогресс не наносит вреда его собственному здоровью, не подрывает личного благополучия и не мешает личному покою. Поэтому социальное и экономическое развитие допустимы, читай - безопасны, только до известной черты. Дальше - стоп. Дальше - угроза здоровью, благоденствию, спокойствию. Дальше - возрастание уязвимости человека. Дальше идти недопустимо.
   Так понимают термин "sustainability development", переведенный на русский как "устойчивое развитие", на Западе. Отсюда - разнообразные теории "пределов роста", программы планирования семьи и ограничения рождаемости, призывы к добровольному самоограничению во имя будущих поколений землян. В смысле "допустимого развития" употребляется термин в многочисленных международных документах, тех же декларациях встреч, конференций, саммитов. Почему, например, столь осторожно заявлены Цели Развития Тысячелетия ООН? Почему к 2015 году предлагается только на 15 процентов снизить долю населения, страдающего от голода? Ведь финансовые ресурсы цивилизации составляют сотни триллионов долларов! Ведь, как сказано в Йоханнесбургской декларации по устойчивому развитию, мировое сообщество признает тот факт, что у него "есть средства и ресурсы для искоренения проблем, связанных с искоренением нищеты" и готово предпринять дополнительные шаги, "чтобы эти имеющиеся ресурсы использовались на благо человечества". Ведь та же Декларация настоятельно призывает развитые страны "предпринять конкретные усилия для достижения согласованных на международном уровне объемов официальной помощи в целях развития". Разве не так? Так. Все верно. Но!..
   Чтобы накормить голодных, придется форсировать рост сельского хозяйства и пищевой промышленности, а это - расширение посевных площадей, рост ирригации, загрязнение почвы и вод удобрениями, воды и воздуха - выбросами предприятий. Это вызывает беспокойство сытых. Это - усиление нагрузки на природу, увеличение вероятности "штопора". Искоренение крайней нищеты и голода, значащееся в перечне ООН как самая первая цель наступившего тысячелетия, на практике, оказывается, допустимо в строго определенных пределах, хотя в Йоханнесбургской декларации заявлено обязательство планетарного сообщества "уделять особое и первоочередное внимание" борьбе с недоеданием и хроническим голодом...
   Беда господствующих международных подходов к устойчивому развитию в - двойных стандартах. Поэтому невольно возникают сомнения в объективности комиссии Брунтдланд. Поневоле склоняешься к предположению, что эксперты комиссии руководствовались не общими интересами человечества (как формулировал русский космизм, принципами "общего дела"), а лишь интересами той его части, которую называют "золотым миллиардом". А проистекает эта очевидная двойная бухгалтерия из ограниченности знаний и ошибочности представлений о мироздании.
   Это справедливо даже в отношении интеллектуалов "Римского клуба". В его Хельсинской декларации дано гораздо более глубокое понимание устойчивого развития (которое, впрочем, названо холистическим), чем в отчете комиссии Брунтдланд. Продвижение в парадигме холистического развития означает:
   -систематическое, взаимозависимое развитие, где ни один элемент не может расти за счет других;
   - многоаспектное развитие, соответствующее потребностям и желаниям, неизбежно различным в различных частях мира;
   - гармоничную координацию целей, гарантирующую непротиворечивость мира;
   - возможность нейтрализации возмущающих эффектов в ходе развития;
   - перенос акцента на качество развития, то есть признание того, что оно должно быть направлено главным образом на благосостояние человеческой личности, живущей "не хлебом единым";
   - постоянное обновление, когда возникают новые цели и пересматриваются старые.
   На холистическое развитие с самого начала накладываются принципиальные ограничения, оно должно разворачиваться в рамках ограниченного роста. Парадигма Римского клуба - это парадигма развития при его одновременном торможении, чтобы, упаси Бог, не переступить запретную черту, не свалиться в "штопор", из которого уже не выйти. В сформулированных им "Шести целях для человечества" основатель и первый президент Клуба Аурелио Печчеи, в частности, предлагает установить "внешние" и "внутренние" пределы своей деятельности, то есть учитывать ограниченность природных, биофизических и психических ресурсов, чтобы жить, не губя природу и не губя самих себя, а в целом - противостоять "десяти факторам упадка". К ним, по убеждению Печчеи, прежде всего относится демографический взрыв, ибо перенаселение мира многократно усугубляет существующие проблемы и одновременно порождает все новые и новые.
   Мысль, прямо скажем, не оригинальна. Активными проводниками подобных аргументов еще со времен первой мировой войны были философ Бертран Рассел и писатель Герберт Уэллс. Они выступали вдохновителями и организаторами кампаний в пользу политики ограничения народонаселения, в том числе способами, которые "хотя отвратительны, но необходимы". Они и стали творцами концепции "нулевого роста", принятой на вооружение в 1953 году. Ее суть сводится к тому, что планета больше не способна поддерживать существующий уровень народонаселения, а развитие -- удел "избранных". В 1955 году по инициативе Б.Рассела в Лондоне прошла конференция "Парламентарии мира за организацию мирового правительства". Рассел высказался на ней достаточно откровенно: "Человечество коллективно, под руководством дураков и при помощи изобретательности умных рабов занято великим делом подготовки своего собственного уничтожения...". Идеи конференции нашли свое отражение во вполне определенной политике, направленной на ограничение рождаемости, снижение уровня образования и разрушение агроиндустриальных основ развития современного общества.
   Эта геноцидная (оценим ее по достоинству) политика принесла вполне очевидные плоды. Темпы роста народонаселения в мире за 30 лет (60-е - 90-е годы) сократились вдвое, в начале 90-х годов от недоедания и легко излечимых болезней ежегодно умирало около 13 миллионов детей. Свертывание экономики привело к тому, что ныне в мире насчитывается 4 миллиарда нищих и 1 миллиард безработных.
   Нищета, безработица и высокая смертность - вот результат концепции "нулевого роста" и вытекающей из нее целенаправленной практической политики. При этом ни концепция, ни политика совершенно не противоречат доминирующему мировоззрению и известным со школьной скамьи законам сохранения энергии и роста энтропии. Заметьте, речь ведется о "нулевом росте" системы в целом. Что это значит? Возможность развития одних ее частей за счет других, благополучия одних стран за счет деградации других. Иначе никак не получается. Ибо "всего на всех не хватит". Именно к такому грубому, примитивному, какому-то первобытному результату ведут изящные построения интеллектуалов Римского клуба.
  
   Физика живого
  
   Да, реалии планетного существования таковы, каковы они есть. Земля, и это совершенно очевидно, имеет пространственно-временные границы, ресурсы планеты истощаются, нагрузки на природные системы действительно становятся предельными. Значит, с позиций замкнутых систем, экономическое и социальное ускорение одних должно непременно компенсироваться замедлением других, деление на "чистых" и "нечистых" неизбежно.
   Но ведь Земля - открытая система. Это, повторим, доказано современными исследованиями, на которых базируется наследующая космизму российская школа устойчивого развития. С позиций Жизни, существование и развитие которой сохраняется на протяжении сотен миллионов, если не миллиардов лет, положение выглядит совершенно иначе: ограничены отнюдь не ресурсы Земли, а наше знание о том, как получить доступ к принципиально неограниченным ресурсам. Для нас в сегодняшней повседневной практике они и в самом деле ограниченны. А теоретически, принципиально - нет, нет и нет! Ресурсы Вселенной - бесконечны. Ее энергия - бесконечна. Поток энергии Вселенной, изливающийся на Землю, - бесконечен. Вселенная - открытая система! Земля - открытая система. И земная биосфера открыта как система. И любой земной организм - тоже. Все живое, всякая Божья тварь, и человек, и цветок, и микроб есть такая система. Она непрерывно обменивается энергией с внешней средой, подпитывается извне и выбрасывает вовне шлаки. Открытая система по имени человек, в принципе (!), может взять свободную энергию Вселенной, превратить ее в мысли, идеи, знания, а все это - в технологии, в том числе технологии открытых, живых систем. А их устройству не противоречит даже вечный двигатель, коэффициент полезного действия (КПД) здесь может быть и, уже есть тому примеры, бывает больше единицы. Для классической, а лучше сказать, ортодоксальной науки это нонсенс. Для физики живых систем тут ничего необычного. В вечном двигателе работает свободная энергия Вселенной, только и всего. Ее хватает на всех. И достается она даром. Если умеете взять.
   Все законы физики, известные науке, изучаемые в школах и университетах, в том числе "священный" закон сохранения энергии, даны для замкнутых - мертвых систем. Законы живых систем известны куда меньше, а ведь по ним в действительности живут и человек, и Земля, и Вселенная. Честь их открытия принадлежит русскому космизму.
   Космизм, в мировоззренческом, философском плане, - реакция на Второе начало термодинамики, подталкивающее к мировоззренческому выводу о неизбежности смерти. Да, отдельный организм смертен, но популяция, биосфера в целом подчиняются Закону Развития Жизни, устанавливающему постоянство и хроноцелостность процесса. Жизнь - это именно процесс. Вот главное, что объединяет ее невероятное разнообразие, вот общий стержень, на котором держатся все ее проявления, от клетки до биосферы.
   Более того, Жизнь - это космопланетарный процесс. Белковая жизнь в виде органических тел - лишь одна из его форм. Процесс в целом гораздо богаче земных форм. Он идет с накоплением энергии. Каждое живое существо, каждый человек находится во власти двух начал: накопления энергии и ее рассеяния, причем оба этих начала находятся под контролем Закона сохранения мощности. Под контролем Общего закона природы, а вовсе не Второго начала термодинамики!
   Жизнь на Земле едина. И человеческая цивилизация, состоящая из живых человеческих тел, тоже едина. Единое тело цивилизации питается планетарными "соками" - ресурсами. Сегодня соки-ресурсы не достаются в нужном количестве всем частям тела. "Голова" отбирает у "ног", "желудок" - у "легких", загребущие "руки" стараются ухватить побольше - в соответствии с доктриной "пределов роста". Ее представления принципиально ошибочны... но рациональное зерно есть и в них. Они весьма полезны как предостережение. При ускоренном потреблении земных энергоресурсов кризис с тяжкими последствиями неизбежен... если только падающий на Землю поток лучистой космической энергии не возрастет. А поскольку ожидать этого не приходится, необходимо всячески дорожить энергией и действительно меньше потреблять - но не за счет урезания "пайков" для слабых, а за счет внедрения энергосберегающих технологий.
   Для их разработки требуются организационные изменения и перераспределение потоков энергии, то есть другая финансовая политика и вообще другая политика. В отличие от политики нынешней, она должна быть основана на представлениях об открытости мира. Согласно им, Солнце, например, - тоже открытая система. Оно не только непрерывно излучает энергию, но и получает ее, в том числе от Земли и других планет Солнечной системы. В ней происходит постоянный, непрерывный энергообмен. Так, по всей видимости, и должно быть. Вселенная должна функционировать слаженно и синхронно, "завод пружины" не должен иссякать. Она должна быть вечным двигателем - ведь ей не дано получать энергию извне, из-за пределов Мироздания, там ничего нет - источник движения, источник развития должен пребывать внутри. Именно так, говоря "Вселенная есть вечный двигатель", мыслил Готфрид Вильгельм Лейбниц, советник Петра Первого по экономике и технологиям, по существу, поставивший в России первый эксперимент по устойчивому развитию. Такие же "вечные двигатели" - и Солнечная система, и Земля, и существующая с ней в партнерстве, сотрудничестве, симбиозе и обменивающаяся с ней энергией единая человеческая цивилизация.
  
   Аргументы для прагматиков
  
   Аргументы высшего порядка убеждают не всех. Хорошо. Для них профессор Б.Е. Большаков приводит шесть возможных ответов на вопрос "почему мировое сообщество так и не сумело продвинуться к устойчивому развитию?"
   Ответ первый: не хватает денег. Но тогда как объяснить тот факт, что на протяжении нескольких миллиардов лет Природа, не жалуясь на нехватку денег и не затрачивая ни одного цента, производит продукты, необходимые для жизни? Чтобы обеспечить сохранение и непрерывное развитие жизни, необходимы только время и энергия.
   Ответ второй: мировой финансовый рынок не стал той силой, которая поддерживает концепцию устойчивого развития. Но ведь понятно, почему не стал. Финансисты не могут просчитать последствий финансовых решений в области устойчивого развития - это не их область. Существует противоречие, мешающее капиталу содействовать устойчивому развитию общества. Это противоречие эксперты сформулировали так: "Финансовые рынки вынуждены принимать решения, основанные на необъективной информации. Необъективность обусловлена, прежде всего, отсутствием надлежащей технологии измерения стоимости окружающей среды". Разработка этой технологии - прежде всего научная проблема. И пока она не решена, финансовая информация будет давать искаженное представление о взаимоотношениях в системе "человек--общество--природа".
   Ответ третий: виновата близорукость политики. Но это неизбежно, поскольку власть и управление не имеют методики и инструментов измерения долговременных последствий принимаемых законов, программ и решений.
   Ответ четвертый: виновата неподготовленность сознания людей. Но оно и не может быть подготовлено, если единая система природа--общество--человек разорвана в нашем сознании на "куски" двумя тысячами профессиональных языков. Профессиональные языки не сближают, а разъединяют людей и тем самым существенно осложняют понимание сути проблемы в целом.
   Ответ пятый: причина - в технологическом несовершенстве и возможном технологическом тупике. Но откуда же взяться совершенству, если большинство современных технологий основано на законах, справедливых для замкнутых по энергии систем, а все живое -- это открытые устойчиво-неравновесные системы. И поэтому естественно использовать законы развития живых систем в разработке технологий для устойчивого развития. Но что представляют эти законы и как их правильно применить?
   Ответ шестой: беда в том, что мы этого не знаем, что нам неизвестно, с какими законами и как необходимо согласовывать деятельность человека. Становится все более очевидным, что большинство проблем порождено прямым или косвенным, осознаваемым или неосознаваемым нарушением законов природы. Каких? В науке известны фундаментальные принципы изменения. В соответствии с одним из них -- мир движется к хаосу. В соответствии с другим -- в ноосферу, к Разуму. Так куда же движется мировое сообщество: к хаосу или к ноосфере? И какой закон природы мы должны использовать, чтобы ответить на этот вопрос?
   Противоречие между движением к "хаосу" и к "порядку" разрешается законом сохранения мощности. Не энергии, а мощности! Этот вопрос имеет принципиальное значение, так как дает возможность рассматривать суть проблемы устойчивого развития на законных основаниях.
   Существует серьезное опасение, что бытующие представления об устойчивом развитии отдельных стран могут привести к повторению стратегических ошибок при выборе траекторий развития, не согласованных с динамикой и законами природы. А главная причина стратегических ошибок - отсутствие достаточного научного осмысления проблемы, реальных возможностей ее решения, непонимание пространственно-временных перспектив.
   Таких перспектив две:
   1. Земля -- замкнутая система и жизнь возможна только на ее территории. Если сделан такой выбор, то, как следствие, -- предел развития и, следовательно, неизбежны идеи геноцида населения, не принадлежащего к "золотому миллиарду".
   2. Земля -- открытая система и все живое на Земле есть космическое явление. Если сделан такой выбор, то, как следствие, -- возможность сохранения развития не только на Земле, но и в Космосе.
   Это объективное противоречие невозможно разрешить, оставаясь в границах доминирующего мировоззрения и что, во-первых, необходимо выйти за его пределы, а во-вторых, обратиться к аргументации высшего порядка, ибо выбор картины мира требует именно такой аргументации. Так что, уйдя в область приземленных, конкретных доводов, мы, сделав круг, вынуждены вновь вернуться к соображениям ноосферного уровня. В наступающую ноосферную эпоху они постепенно становятся все более понятными. Фраза "Вселенная есть единое духовно-материальное, или единое энергетическое событие" звучит все более обыденно и все естественней воспринимается сознанием. Она означает слаженное и синхронное движение мироздания, согласованное по вертикали существование нашего Млечного Пути, Солнечной системы, Земли и цивилизации на ней по закону Гермеса Трисмегиста "Что наверху, подобно тому, что внизу, а то, что внизу, аналогично тому, что наверху". А это значит - мир един, постоянный обмен энергией между его частями, перетоки мощности между ними - обычное дело. Открытость - его неотъемлемое свойство. А это, в свою очередь, означает, что мы признаем Землю открытой системой и что таков наш честный и ответственный выбор - он просто не может быть иным.
   Противников у такого взгляда предостаточно. Это не только те, кто кровно заинтересован в сохранении существующего миропорядка - политики, финансисты, философы и идеологи, выполняющие хорошо оплачиваемый заказ. Нет, среди них и беспристрастные ученые. Собственно, именно их доводы приведены и оспорены лидером отечественной школы устойчивого развития Б.Е. Большаковым.
  
   Аргументы для скептиков
  
   Аргументы высшего уровня все-таки самые точные и убедительные для объяснения того, почему мировое сообщество до сих пор не перешло к устойчивому развитию, несмотря на отдельные усилия и многочисленные обещания. С другой стороны, они все-таки дискуссионны, а дискуссии имеют свойство продолжаться до бесконечности. И потом, одно дело - теоретическая постановка вопроса о переходе к устойчивому развитию, другое дело - практический переход. Мы можем сколько угодно говорить о том, что путь устойчивого развития словно специально предназначен для России, что Петр выбрал советником Лейбница по духовному сродству и что поставленный царем и ученым совместный эксперимент оказался удачным. Но это очень давний эксперимент, дела давно минувших дней. Современного, хотя бы мало-мальски масштабного опыта перехода к устойчивому развитию у нас нет. А вот у Казахстана - есть. А самый масштабный пример подобного перехода в Казахстане - это столица страны Астана.
   Астана возникает в поле зрения, в восприятии, в сознании как целое. Ни предместий, ни пригородов. Только что под крылом самолета расстилалась бескрайняя степь, и вот уже тянутся ввысь небоскребы. Кажется, город создан разом, одним единственным актом творения, и для города, стоящего в центре Евразии, а может, и в центре мира, это естественно...
   Но нет, Астана строилась и строится. Росла, как на дрожжах, и продолжает расти. Динамичный рост Астаны проявляется в широкомасштабном строительстве. И его темп нарастает.
   В Астане есть Центр устойчивого развития столицы, как есть такие центры в большинстве стран Европы, в Канаде, Австралии, Соединенных Штатах. Центр адаптирует обширный мировой опыт и переносит его на казахстанскую почву. Точнее, Центр приступил к этой работе недавно. На первом этапе намечено разработать стратегический план устойчивого развития Астаны до 2030 года. Понятие "устойчивость" будет рассмотрено в нем с трех позиций - экономической, социальной, экологической.
   Эта триада выбрана не случайно, она база, фундамент. От экономики зависит благосостояние горожан, от ситуации в социальной сфере - городское управление и самоуправление, защищенность граждан, доступность образования, медицинского и бытового обслуживания; от состояния экологии - безопасность городской среды для здоровья человека, эффективность использования природных ресурсов и минимизация потребления невозобновляемых ресурсов. Помимо этого, "устойчивость" города определяется "нематериальными" факторами. В таком городе удобно, комфортно жить всем, особенно детям и старикам, в нем интересно работать, в него приятно приезжать, в нем процветают науки и искусства, в нем кипит живая, веселая, творческая жизнь.
   Построить подобный город можно и в тундре, и в пустыне, и в степи - было бы желание, политические решения и ресурсы. Желание возвести столицу мирового класса в Казахстане есть. Политические решения? Есть. Ресурсы? Разумеется, есть. Но какие? С точки зрения мирового опыта, какие-то "не те".
   Город строится и модернизируется по проекту японского мастера Кисе Куракавы, адепта теории симбиоза и метаболизма в архитектуре, а это значит, что строится и модернизируется Астана не как объект с искусственной организацией среды обитания, а как живой организм, включенный в естественную среду. Такой организм растет, обменивается со средой продуктами своей жизнедеятельности - вдыхает и выдыхает, выделяет, потребляет почву, воду, воздух, меняет их состав. Организм-город живет в симбиозе со средой, не угнетая ее и не давая подавлять себя. Симбиоз - это ведь сотрудничество, партнерство, без которого невозможна гармония взаимоотношений, пропорциональность и соразмерность роста. При симбиозе среда становится партнером и воспринимается как партнер.
   Так, например, воспринимается в Астане река Ишим - единственная артерия жизни на огромных пространствах Центрального Казахстана. Проделав здесь путь в 2700 километров, она перетекает на территорию России и впадает в Иртыш. Погубить такую реку - преступление. С ней надо сотрудничать. Поэтому вдоль Ишима созданы экологические коридоры, зеленый пояс, накапливающий влагу и служащий живым обрамлением голубого потока. Экологические коридоры устраиваются и вдоль ручьев, впадающих в Ишим - с ними тоже следует сотрудничать...Метаболизм - тоже партнерство и сотрудничество, основанное на энергообмене, или, говоря в строгих терминах теории устойчивого развития, - потоках мощности.
   Астана полна примет, делающих ее городом-метафорой, городом-символом нооосферного этапа, ноосферным городом. Это и Байтерек, "мировое яйцо", символизирующий центр Азии и центр мира, и Лента Мебиуса - символ евразийства, двуязычия, принадлежности к двум культурам, двум цивилизациям, символ единства пространства-времени. Это, разумеется, и Дворец мира и согласия, творение Нормана Фостера имеющее форму правильной пирамиды. Казалось, для столицы евразийского государства больше бы подошел проект в духе кочевой, степной культуры. Но в жестком конкурсе победил "пирамидальный", "египетский" проект. Только ли потому, что англичанин Фостер - мировая величина, ярчайший представитель стиля хай-тэк, объявленного стилем ХХI века? Нет, причины гораздо глубже. Выбор пирамиды символичен, это поистине ноосферный выбор. Пирамида - это воплощенная устойчивость. Треугольники, служащие ее сторонами - самые жесткие, неизменные фигуры. Недаром древние египтяне говорили "все в мире боится времени, а время боится только пирамид". Пирамида была для египтян символом вечности, а что может быть "устойчивее" вечности?
   Особенность развития, демонстрируемого Астаной, в том, что, начавшись, оно само себя поддерживает. Говоря языком науки, очаг развития вызывает замечательный мультипликативный эффект: этот "очаг", эта "искра" "притягивают" энергию. Вот и в Астану, в силу ее принципиальной открытости всем ветрам мира, устремляются энергетические векторы, потоки мощности. Они материализуются во вполне реалистичных идеях и конкретных проектах. И материализуются в номадическом стиле, ибо номадизм - это обмен ценностями, в том числе культурными и духовными, это сотрудничество, партнерство.
   Итак: столица Казахстана развивается как-то не совсем так, не по мировому "канону устойчивости". Или, точнее говоря, "канону допустимости", сформулированному международными экспертами в качестве основного принципа устойчивого развития. Она развивается очень мощно, не сдерживаясь, не боясь переступить грань дозволенного, "свалиться в штопор". Эту мощь чувствуешь физически. Больше того, ее видишь -- в буквальном смысле слова. Едва ли не каждый день в столице появляется что-то новое. Мощь развития не ослабевает, наоборот, нарастает. Оно идет с увеличением темпов. И это не "фронтальное" -- безудержное, безоглядное, бездумное, ведущее к беде развитие. Нет, оно сбалансировано и соразмерно.
   Оно, развитие, гармонизировано на уровне создающихся перспективных экономических кластеров -- строительных материалов, медицинского, научного (высоких технологий), биотехнологий, туристического.
   Оно, развитие, идет с учетом надежной работы инфраструктуры, то есть предполагается, что качественные коммунальные услуги будут доступны всему населению и всем предприятиям города.
   Оно, развитие, имеет в виду использование возобновляемых источников энергии.
   Оно учитывает современные подходы в архитектуре, призванные закрепить самобытность и индивидуальность облика столицы.
   Оно, развитие, само себя подстегивает, стимулируя служащих городского и районного звена к повышению квалификации и обучению новым знаниям, то есть, к улучшению управления.
   Каким-то непостижимым образом на бурное развитие Астаны -- места своего обитания -- реагирует городская человеческая популяция. В столице увеличивается рождаемость и сокращается смертность. Смертность здесь меньше, чем в любом регионе Казахстана, в том числе том, на территории которого находится Астана. Ожидаемая продолжительность жизни в столице при рождении достигла 70 с лишним лет. Это больше, чем в любом другом месте страны. Но, наверно, так и должно быть в самой пассионарной ее точке.
   Итак: Астана развивается бурно и при этом сбалансировано, с соблюдением требований допустимости, что развитие носит нарастающий характер. Мы можем сказать, что это развитие устойчиво, потому что не грозит обвалом окружающей среды, и в то же время это именно развитие. Отсюда вывод: развитие может быть устойчивым -- в точном соответствии со значением этого слова. Здесь оно, как и положено прилагательному, относится к самому развитию, а не к среде, где оно происходит, характеризует сам процесс развития, а не его влияние на окружающий мир. развитие как такое, Мощь и темпы такого развития по меньшей мере не снижаются или -- в оптимальном случае -- нарастают.
  
   Принцип треугольника
  
   Хорошо. Но как выглядит сей процесс или, правильнее, его зримый образ, его наглядный символ? Как должен он идти? Есть ли какая-то выразительная его модель?.. Да, есть. Замкнутый треугольник. Или пирамида с треугольным основанием.
   Вновь обратимся к аргументам высшего уровня как самым точным и убедительным. Возьмем за исходную структуру триаду "материя - душа - дух". По ее образу и подобию можно оставить немало других триад, вплоть до самых фундаментальных, относящихся к процессу развития. Оно происходит во времени (прошлое - настоящее - будущее) и в пространстве (географическом, то есть природном или экологическом, социальном и экономическом). В триединой системе "природа-общество-человек" протекают естественные, общественные и духовные процессы.
   Триады образуют замкнутые треугольники - замкнутые контуры треугольной формы. В них циркулирует энергия, перетекают потоки мощности. Согласно Общему закону природы - Закону сохранения мощности - полная мощность в замкнутом контуре, иначе, в той или иной системе остается неизменной. А вот величина полезной составляющей и мощности потерь изменяется.
   Для развития системы необходимо снижать мощность потерь, увеличивая тем самым полезную мощность. Мощность потерь падает, когда нет "завихрений" на стыках, то есть в вершинах треугольника, разрывов, скачков или слишком больших перепадов. Когда стороны сбалансированы, приведены к равновесию, к гармонии, потери стремятся к нулю, полезная составляющая мощности растет, развитие устойчиво.
   Таким образом, с помощью треугольника можно наглядно представить трехфакторную модель устойчивого развития. Треугольник дает его образ, геометрию, форму.
   В каждом из возможных треугольников скрыт свой смысл. Понять его важно, чтобы гармонизировать триаду. Как, например, привести к равновесию триаду "управление-наука-культура" (менеджмент-интеллект-дух творчества)? Или триаду "бизнес-наука-политика"? В этих связанных друг с другом треугольниках задействованы пять основных векторов бытия государства, страны, народа. С чего начинать их гармонизацию? Ведь, с одной стороны, менеджмент опирается на науку, в частности, науку управления, на культуру (в том числе, культуру управления), на бизнес (экономику) и на политику (власть). Это достаточно очевидно. С другой, сам менеджмент в решающей степени влияет и на силу власти, и на эффективность экономки, и на продуктивность науки, и на жизнестойкость культуры.
   Экономика, социальная сфера, экология образуют самый важный, самый "жесткий" треугольник, с гармонизации которого и надо начинать переход на принципы устойчивого развития, поскольку экономический, социальный и экологический факторы присутствуют повсюду и всегда. Работа любого предприятия, от обувной мастерской до металлургического комбината, - экономическая сфера. Условия труда, достаток работающих, их здоровье, отдых, быт - социальная. Земля, на которой работают и живут люди, вода, воздух - экологическая. Возьмем мировые стандарты. Главных международных сертификатов три: стандарт качества продукции, то есть, экономический, стандарт квалификации персонала, то есть, социальный, и экологический. Если эти три стандарта выдерживается, предприятие считается устойчивым, оно развивается пропорционально, сбалансировано, гармонично.
   Что, однако, следует понимать под гармонизацией трех этих векторов? Триединая модель очень чувствительна. Тронул одно - тут же "поехало" другое. Подстегнул экономический рост - увеличил нагрузку на экосистему, пострадало качество жизни. Значит, планируя экономический рост аж до 2020 года, надо думать о том, как не допустить ухудшения социальной и экологической составляющих. Когда, допустим, рассматривают развитие социальной сферы без увязки с экономикой и экологией, получаются одни цифры, когда вместе - совсем другие. Пенсионное законодательство, например, "само по себе" может казаться разработчикам лучшим в мире, но если посмотреть на него в составе триединства, оно сильно потускнеет. То же касается, допустим, какого-нибудь проекта нефтедобычи.
   Чтобы работать сообща, конкурирующие ведомства должны стать чуть ли не друзьями, а в это как-то плохо верится, - такой аргумент часто приходится слушать от сторонников максимального увеличения ВВП и бюджетного профицита без оглядки на экологию и "социалку". Но устойчивое развитие предполагает не дружеские, а партнерские отношения, основанные на праве, четко прописанные в законе. Поэтому должна быть создана правовая база для перехода к устойчивому развитию. Поэтому, назначая министров социально-экономического блока, следует проверять их на понимание принципов устойчивости. "Социальному" министру при составлении программ придется учитывать экологические и экономические факторы; министру экономики - увязывать "свои" вопросы с вопросами экологии и социальной сферы; эколог обязан помнить об экономике и "социалке". Ибо ведомства существуют и работают не отдельно друг от друга, а в составе триединой, очень чувствительной модели.
   Нарушение баланса, разрывы на "стыках" ведомств (они, равно как и подвластные им сферы, тоже образуют символические треугольники!) мгновенно отзываются ростом потерь и падением полезной составляющей мощности. Чаще всего это следствие нарушения принципа партнерства, который должен соблюдаться здесь, если хотите, свято. А ведущим принципом жизни российского социума за годы реформ стал принцип конкуренции, нередко жесткой до жестокости, безжалостной, бесчестной.
   Заметим, что треугольник устойчивого развития воспроизводится на уровне семьи. В ее бытии отчетливо заметны экономический, экологический и социальный векторы, причем как обращенные вовне, так и направленные вовнутрь, в семейный микрокосм. Здесь, внутри, как знает каждый, существует и своя экономика, и своя экология (например, экология жилища, поддержание чистоты и порядка в доме), и своя социальная сфера (иерархия, распределение ролей и обязанностей). А стороны, обращенные вовне, делают семью открытой системой, обменивающейся энергией, продуктами жизнедеятельности и хозяйствования с внешним миром.
   В открытых системах, согласно Общему закону природы, коэффициент полезного действия может быть больше единицы. За счет чего это возможно в семье? За счет максимальной "притирки" деталей в семейном механизме, снижающей мощность потерь практически до нуля. За счет нарастающих темпов развития: если детей много, особенно, если они погодки, семья словно восходит по животворной шумливой лестнице. Семейная лестница - это уже иное качество, иной КПД, иной результат - иной выход энергии. Полезная мощность все время возрастает, а мощность потерь постоянно снижается - обеспечиваются неубывающие темпы роста полезной мощности, что и требуется для устойчивого развития.
  
   Принцип пирамиды
  
   Для инновационного развития необходимо взаимодействие трех сил: управления, науки и экономики, иначе - менеджмента, интеллекта и бизнеса. "Закон треугольника" работает безотказно и не знает исключений. Но насколько совместимы с развитием сами "фирменные" качества треугольника? Ведь он, как известно со школы, фигура жесткая. Он однозначно устойчив, но совместима ли его неподатливость с развитием, предполагающим изменения? И вообще, нет ли противоречия в самом термине "устойчивое развитие", на что не устают указывать его противники? Они опираются на элементарные соображения жизненной мудрости. В самом деле, если стремиться к развитию, то, наверно, не на базе того, что служит эталоном устойчивости. А если стремиться к устойчивости, то приходится исключать перемены, составляющие суть развития.
   Тупик? Да, если оставаться на плоскости, в двумерной системе координат. В ней противоречие непреодолимо. Чтобы снять его, нужно приподняться над плоскостью, перейти в пространственную систему координат. А именно: построить на треугольнике пирамиду! Другими словами, преобразовать "закон треугольника" в "закон пирамиды". Ее грани будут тоже представлять собой треугольники, а покоиться она будут на треугольном основании. Такая пирамида окажется чрезвычайно устойчивой. И процессы в основании, и процессы в каждой грани будут подчиняться закону сохранения мощности и протекать согласно принципу партнерства, сотрудничества или, следуя определениям архитектора Куракавы, симбиоза и метаболизма. А так как пирамида, во-первых, обязана иметь высоту, и, во-вторых, ей не возбраняется увеличиваться, расти вверх, принцип партнерства перейдет в принцип развития - развития на основе устойчивости, устойчивого развития.
   Можно представить пирамиду устойчивого развития, стоящую не на треугольном, а, например, на пятиугольном основании. Сторонами пентаграммы служат пять основных элементов бытия государства: политика, управление, бизнес (экономика), наука, культура. К построению такой пирамиды, то есть, устойчиво развивающейся системы более высокого порядка, страна, государство, общество, по-видимому, должны приступить на втором этапе перехода к устойчивому развитию.
   А на первом этапе одна из важнейших и труднейших проблем состоит в том, чтобы достичь баланса между человеком и государством, человеком и коллективом, будь то семья, фирма или общество в целом; между личной истиной, личным идеалом, частной правдой и истиной групповой, коллективным идеалом, общей, "народной" правдой или даже "общечеловеческими ценностями". В начинающуюся эпоху человечеству предстоит, наконец, найти жизнеспособный вариант общественного устройства и управления - без олигархии, диктатуры и генетически коррумпированной демократии, перейти к оптимальному порядку распределения материальных благ в сочетании с гарантией личных свобод, построить не Царство Божие на Земле (к чему такие попытки приводили и в прошлые, и в нынешние времена слишком хорошо известно), но общество с человеческим лицом.
   Так вот, пирамида - символ такого баланса. В "законе пирамиды" прячется "подзаконный акт" - принцип иерархии. При господствующей в каждом из треугольников демократии (гармония и партнерство сторон, общие для власти и народа, хозяев и работников правила игры) пирамида все-таки имеет широкое основание и точечную вершину. Без иерархии не может быть государства, поэтому идея иерархии органично входит в концепцию устойчивого развития.
   Вся человеческая жизнь есть восхождение к вершине. И, чаще всего, неосознанное. Обычный человек, каковых абсолютное большинство, не стремится в небо, он просто хочет быть здоровым и не бедным, хочет справедливости, уверенности в завтрашнем дне, истины, добра, красоты. Короче - счастья. Станет ли достижимей счастье в устойчиво развивающейся стране?..
  
   Преобразование потоков
  
   Гармонизация векторов - первый практический способ перехода к устойчивому развитию. Результат гармонизации - снижение потерь в энергетических контурах, рост эффективности использования ресурсов, коэффициента полезного действия. Второй практический способ вхождения в режим устойчивого развития - использование более эффективных, опережающих технологий, в идеале - прорывных, имеющих КПД больше единицы.
   Технологии - это отнюдь не "железки". Это правила преобразования потоков пространства и времени, изменения направлений их движения.
   Технологии присутствуют в любой области человеческой деятельности. Например в политике. "Цветные революции", произошедшие в Грузии, на Украине, в Киргизии - это политические технологии, организующие движение пространственно-временных потоков с целью захвата и использования власти.
   Сущностную классификацию технологий надо вести не по сферам, видам или родам деятельности, не по отраслям. Главное не то, где используется технология - в медицине, энергетике, станкостроении или кинематографии. Главное - для чего она предназначена. А по своему назначению технологии, как утверждает российская школа устойчивого развития, разделяются на:
   технологии переноса энергии, материалов, информации;
   технологии хранения;
   технологии изоляции.
   Перенос связан с расходом свободной энергии или мощности. Но жизненный опыт - кстати, здесь он находится в полном согласии с наукой - говорит нам, что в реальности лишней энергии никогда не бывает, она всегда ограниченна, потому что не бывает избыточных ресурсов. Это, кстати, одна из причин того, что внедрение новых технологий обычно связано с известными трудностями.
   Технологии хранения тоже по большому счету являются технологиями переноса. Они позволяют переносить во времени качество. Что такое ваш холодильник? Это техническое средство для переноса ваших продуктов без изменения их качества во времени. Что такое элеватор? Техническое средство для переноса во времени зерна определенного качества. Магнитная лента, диск компьютера переносят информацию без потерь, то есть без ухудшения ее качества. И так далее.
   Технология хранения реализуется с помощью технологии изоляции. Холодильник изолирует продукты от воздействия тепла, элеватор изолирует зерно от вредного влияния окружающей среды. И так далее.
   Существующие на сегодня технологии переноса, изоляции и хранения определяют сегодняшний научно-технический уровень. Его повышение благодаря совершенствованию технологий и есть то, что называется научно-техническим прогрессом.
   Новая технология приходит на смену старой, если она более экономично обеспечивает выполнение какой-то заданной функции. "Более экономично" - значит с меньшими потерями мощности и с меньшим риском для развития. Оно, по сути, происходит за счет подобных технологий - технологий жизнеобеспечения, преобразующих пространственно-временные потоки таким образом, что развитие, а затем и устойчивое развитие становится возможным. Поэтому подобные технологии можно назвать технологиями устойчивого развития.
   Технологии, ведущие в противоположном направлении, приводящие к обратным результатам, российская школа устойчивого развития называет технологиями деградации. Они разрушают природу, увеличивая количество производственных отходов и отходов жизнедеятельности, снижают интеллектуальные способности людей, сокращают время активной жизни, подрывают здоровье нации. На языке мощности основной причиной ухудшения здоровья, преждевременного дряхления и повышенной смертности является уменьшение потоков свободной энергии, содержащейся в воде, воздухе, почве, продуктах питания. Ведущая - но далеко не почетная - роль принадлежит здесь современным транспортным технологиям. Так, например, для сгорания литра бензина требуется около 300 литров кислорода. За час работы мотор легкового автомобиля поглощает столько кислорода, сколько бы хватило человеку для дыхания в течение целого месяца!.. Мало этого, изымая кислород из двухметровой зоны дыхания человека, автомобиль заменяет его отработанными газами...
   Представить цивилизацию без автомобилей сегодня невозможно, и, тем не менее, транспортная "автомобильная" технология - типичная технология деградации. Рано или поздно она будет сдана в архив, но и сегодня смягчить остроту проблемы может одна из технологий развития, предлагающая гибридные силовые установки. Они будут иметь значительно меньшую мощность, нежели моторы престижных марок, однако для городских поездок и недалеких вылазок за город большая мощность и не нужна. Вдобавок они позволят компенсировать пиковые нагрузки при разгоне за счет специальных накопителей энергии, запасающих ее при замедлении, торможении и на холостом ходу. При этом возможно снижение мощности автомобильных двигателей минимум в 8 раз, а моторов тепловозов и другого рельсового транспорта еще больше, так как сопротивление качению по рельсам в 20 раз меньше, чем при движении автомобиля по асфальту.
  
   Затрат - половина, отдача - двойная
  
   Но обратимся к технологиям устойчивого развития. Их подразделяют на три класса.
   Первый класс - это технологии замещения источников мощности более эффективными.
   Второй класс - это опережающие технологии повышения эффективности полной мощности не только для ближайшего времени, но и на длительную перспективу.
   Третий класс - это прорывные технологии управления, обеспечивающие индивидуальную и общественную потребность (спрос) в новых технологиях указанных классов.
   К технологиям замещения относятся, например, технологии поиска и открытия новых источников мощности - энергии, знаний, идей, которые должны придти на смену старым, то есть заменить, заместить их. Это:
   технологии преобразования различных форм энергии, когда, скажем, энергия трансмутации химических элементов при холодном синтезе начинает использоваться вместо энергии сгорания нефти;
   технологии обучения, образования, заменяющие незнание и неумение на знания и умения;
   технологии конвертации финансовых средств в свободную энергию, знания и идеи - здесь используется взаимное замещение денег на идеи и идей на деньги.
   Теперь обратимся к опережающим технологиям. Это:
   технологии увеличения свободной энергии;
   технологии повышения эффективности использования энергии, материалов, информации;
   технологии увеличения времени активной жизни человека;
   технологии повышения интеллектуальных возможностей человека.
   К опережающим технологиям относятся, в частности, технологии биокатализа и витализа, энерго- и материалосберегающие технологии, технологии управления социально-природными процессами, технологии утилизации научных идей и базы знаний, технологии профилактики здоровья, технологии образования, организационно-правовые технологии управления.
   Исследования, проведенные на кафедре устойчивого инновационного развития Университета природы, общества и человека "Дубна" (расположенного в знаменитом подмосковном наукограде), дали удивительные результаты.
   Во-первых, выяснилось, что нет никаких принципиальных ограничений для получения одного из другого бесконечным числом способов, как в случае превращения одних химических элементов в другие - свинца в золото или железа в платину. Конкретно же это значит, что нефть можно получать из воды, другими словами, можно превращать воду в нефть. Надо ли говорить, что перед нами открываются невероятные перспективы? Ведь это, почти мифологическое, превращение способно изменить характер цивилизации, в частности, навсегда сдать в архив доктрину "пределов роста"...
   Во-вторых, что не менее важно, обнаружилось, что появляются предпосылки к созданию целого класса технологий жизнеобеспечения, открывающих новые пути в медицине, экологии, сельском хозяйстве, пищевой промышленности. Одна из таких технологий - технология резонансной синхронизации и оптимизации параметров водной среды. Её суть, говоря техническим языком, в управляемом изменении параметров водного раствора под воздействием пропускаемого через него электрического тока и напряжения с определенными амплитудно-частотными характеристиками.
   Вода с определенными, заранее заданными свойствами готовится в специальном реакторе. У анода установки она приобретает кислотные и сильные дезинфицирующие свойства, причем с универсальным спектром действия. Она способна обезвреживать бактерии, грибы, вирусы и простейшие, не причиняя вреда клеткам человека и других высших организмов. Вода, обработанная у катода, приобретает щелочные свойства, в ней нет нитритов и нитратов, хлора и фенолов, ионов токсичных металлов, осажены соли жесткости. Она близка по вкусовым качествам к воде из горных родников, способствует нормализации жизнедеятельности клеток, выводит из организма чужеродные вещества - ксенобиотики. С пищей, приготовленной на такой воде, человеческий организм получает полный набор микроэлементов (интересно, что приготовление пищи ускоряется в 2-3 раза).
   В целом, технология позволяет:
   восстанавливать иммунитет и повышать жизнестойкость биологических организмов;
   проводить санитарно-гигиеническую обработку без использования химических препаратов;
   повысить качество и пищевую ценность пищи - ведь в ней, в среднем, содержится половина воды;
   получать обеззараженную и биологически полноценную воду для питья и приготовления пищи;
   обеззараживать муку и другие компоненты при выпечке хлеба, создавать наилучшие условия для развития живых дрожжевых культур, что снизит потребность в муке на треть, даст двукратный рост производительности труда и практически двукратный рост прибыли пекарен;
   обеззараживать зерно, идущее на корм птице, что повысит привес не менее, чем в два раза и вдвое увеличит рентабельность производства.
   Мы имеем здесь не что иное, как прорывную технологию жизнеобеспечения, дающую человеку качественную пищу, способствующую устойчивому росту его здоровья и активного долголетия. Такие технологии необходимы обществу, стремящемуся перейти к устойчивому развитию. Их общий принцип - встроенность в потоки свободной энергии, соответствие законам сохранения и роста свободных энергетических потоков.
   Вкратце суть этих технологий - в увеличении продолжительности активной жизни человека и в росте благосостояния общества при одновременном снижении потребления ресурсов и уменьшении нагрузки на окружающую среду. Суть эта полностью согласуется с идеей устойчивого развития, которая, с учетом прорывных технологий, может быть выражена формулой "затрат - половина, отдача - двойная". Было бы крайне полезно иметь не просто их список, а систему функционально увязанных между собой технологий жизнеобеспечения.
  
   Что означает для России переход к устойчивому развитию?
   Нет. Не технологий. Метатехнологий! Потому что вода, подвергнутая резонансной синхронизации, может применяться в самых различных областях и дать замечательные результаты.
   В автосервисе она позволяет при мойке машин нейтрализовать моющие растворы, а технологические использовать многократно; на треть повысить емкость аккумулятора в момент заправки и улучшить его эксплуатационные характеристики.
   В машиностроении - повышается качество гальванических процессов нанесения металлических покрытий, процессов изготовления флюсов, приготовления смесей для литейных форм и стержней, обеспечивается экономия металлов.
   В медицине - водные препараты, обладающие обеззараживающими свойствами, можно получать из обычной воды в проточном электролизере, питающемся от электросети. Препарат сохраняет свойства в течение примерно 10 суток, и если не используется, то превращается в обычную воду. Небольшое количество препарата дезинфицирует и обеззараживает при комнатной температуре до уровня чистой питьевой большие объёмы воды. Добавленный препарат при этом превращается в обычную воду. Резонансно-синхронизированная вода незаменима при лечении заболеваний, основанном на чередовании растворов с кислой и щелочной реакцией и обеспечивающем обеззараживающий эффект и стимулирующем обмен веществ в клетках.
   На применении препарата могут быть основаны методики нормализации процессов жизнедеятельности, снятия синдрома усталости, улучшения обмена веществ, ускоренного выведения из организма чужеродных веществ и шлаков, повышения устойчивости организма к ионизирующему облучению, снижения последствий поражения радиацией и другие методики. Эта удивительная субстанция нужна для обеззараживания воды плавательных бассейнов и ванн в лечебных и курортных учреждениях, саун, бань, для экологически чистого обеззараживания в системах кондиционирования, для избавления от патогенной микрофлоры.
   Одной из самых обширных областей применения чудодейственной воды может стать сельское хозяйство. Она незаменима здесь для дезинфекции помещений и оборудования в перерабатывающих цехах и на мясных, пищевых, молочных, консервных и прочих предприятиях, для борьбы с грибами и их токсинами в зерне, в том числе в фуражном; для обеззараживании сточных и технологических вод... и для решения множества других задач в животноводстве, птицеводстве, растениеводстве.
   Нельзя не сказать и о хлебе. Хлеб на резонансно-синхронизированной воде необыкновенно душист и вкусен, он не черствеет втрое дольше обычного.
   Метатехнология потому и метатехнология, что может найти применение во многих областях. Во всех она дает общий эффект интенсификации, ускорения (здесь - в два-три раза), экономии (здесь - трех-четырехкратной). При этом метатехнология не обязательно что-то невероятно сложное и безумно дорогое. Получение метаводы - процесс несложный, ее можно спокойно готовить в лаборатории или даже дома, реактор для ее приготовления - простой компактный аппарат. Внедрению этой прорывной технологии ничто не мешает, для этого не нужны огромные капиталовложения, организация масштабного производства, подготовка уникальных специалистов. Электролизеры можно делать почти на коленке. А ведь речь, заметьте, идет здесь не просто о внедрении (к подобным речам мы за десятилетия привыкли настолько, что они не задевают нашего внимания), а об обеспечении первого необходимого условия для перехода к устойчивому развитию.
   Что будет означать сей переход для России? Собственно, об этом уже сказано. Во-первых, овладение технологиями, преобразующими потоки мощности таким образом, что их полезная часть увеличивается, потери уменьшаются, то есть растет КПД. Во-вторых, приведение социально-экономической системы в согласие с "законом треугольника" и "законом пирамиды", то есть, к такой конфигурации, которая обеспечивает дополнительный рост КПД и создание оптимальных условий для циркуляции потоков мощности. Не к этим ли двум задачам сводится, на языке концепции устойчивого развития, программа необходимых России реформ?
   На этом языке предстоящие нам реформы есть реформы в открытых системах, поскольку в закрытых нарастание полезной мощности невозможно, там невозможно даже поддержание достигнутого уровня - его пожирает неумолимая энтропия. В закрытых системах, подчеркнем еще раз, развитие само себя поддерживать не может, энергетическую подпитку получают только открытые. Значит, переходя на путь устойчивого развития мы принципиально и безоговорочно переходим к идеологии открытых систем; значит, мы - вслед за космистами и их современными последователями - рассматриваем реформы хозяйственных структур как реформы открытых систем, захватывающие всю вертикаль "от хозяйства до космоса и от космоса до хозяйства". Что же до экономики "ссудного процента" с ее руководящим принципом "Боливар не выдержит двоих" (или "на всех не хватит"), то это типичная экономика закрытых систем.
   Формулируя универсальные критерии реформ, космисты, в частности, Семен Франк, мыслили категориями открытых систем - в закрытых нет энергии на "реформы жизни", онтологические "реформы бытия", доходящие до глубинных корней существования. По представлениям космизма, истинные реформы обеспечиваются специально отпущенной на это космической энергией - в отличие от подавляющего большинства российских реформ, которые шли за счет энергетического ограбления страны и народа. Постсовременная интегральная наука называет эту специфическую энергию свободной. Предполагается, что ее запасы бесконечны, однако взять их мы не можем - не умеем, не хватает знаний, мешают скудные понятия о мироздании. Наши прорывные технологии, даже те, что имеют КПД больше единицы, позволяют достать из неисчерпаемых кладовых Вселенной лишь ничтожные крупицы, хотя уже это - иное качество по сравнению с сжиганием угля или бензина.
   Но касаться таких технологий "серьезная" наука избегает, опасаясь впасть в лженаучную ересь. И в самом деле, свободная энергия тянет за собой вечный двигатель, а это - нонсенс, тупик. Для концепции устойчивого развития тупика не существует. В ней нет принципиальных научных ограничений для реализации прорывных энергетических технологий, они не противоречат законам природы и поэтому могут быть воплощены в машинах, устройствах, процессах, поставлены на службу людям. Нет и мировоззренческих, философских ограничений. Если Вселенная, как гениально определил Лейбниц, есть вечный двигатель, то, значит, он уже существует и - ввиду единства мира - может быть по закону аналогий Гермеса Трисмегиста создан на любом этаже мироздания, на любом плане бытия.
   На нашем земном этаже, нашем физическом плане доказательством этому служит опыт первопроходцев и целая библиотека патентов по технологиям извлечения и использования свободной энергии из физического вакуума. Опубликованы фундаментальные, в том числе академические работы, где доказывается, что при изменении внутренней структуры вакуума они вполне осуществимы. На взгляд гонителей "лженауки" это просто обреченные на неудачу новые проекты вечных двигателей. Не странно ли, однако, что попытки построить перпетуум мобиле упорно повторяются на протяжении веков? Обзор подобных проектов можно было бы начать издалека. Еще Петр Первый собирался в 1725 году побывать в Германии для проверки машины Орфериуса, но царю не хватило времени.
   В ряду генерирующих свободную мощность устройств находится и резонансный трансформатор знаменитого Николы Тесла с КПД больше единицы, и преобразователь электромагнитной энергии, а по сути, вечный двигатель российского физика Андрей Мельниченко. Он куда менее известен, чем Тесла, а мог бы стать всемирно знаменитым, если бы его аппарат получил широкое распространение. И предпосылки к этому были: в устройстве использовались стандартные дешевые элементы, а эффект получался грандиозный - даже самые плохие электродвигатели увеличивали мощность в два-три раза, а мощность самых хороших удавалось повысить в 10-15 раз. Но электромеханика - только "цветочки" говорил Мельниченко. "Ягодки" будет давать электростатика. Представьте: стоит трансформаторная будка, в которой ничего не движется, не гудит, не изнашивается, а она снабжает электроэнергией полгорода. Расчеты показали, что подобной трансформаторной будки хватило бы, чтобы получать мощность в десятки мегаватт...
   Итак, что же должен означать для России переход к устойчивому развитию? Переход к новой "сумме технологий", ибо, по выражению одного из лидеров современного русского космизма, президента РАЕН О.Л. Кузнецова, устойчивое развитие, в известном смысле, и есть развитие технологий. Что за ним следует или, скажем так, должно следовать? В ближайшей перспективе - становление наукоемкой инновационной экономики, трансформация социума в общество знаний, а, следовательно, достижение всех тех целей, которые ставит перед страной официальная экономическая наука в лице академика Полтеровича, но другим, куда более быстрым и интересным путем. В отдаленной, но вполне реальной - начало активного целенаправленного перехода к ноосферной эпохе, к практике управляемой эволюции.
  
   Русское Дело на русской тройке
  
   К внедрению реакторов для получения резонансно-синхронизированной воды, казалось бы, нет никаких серьезных препятствий - ни финансовых, ни организационных, ни производственных, ни интеллектуальных. Используй чудо-воду к собственной пользе и на зависть соседям. Но этого почему-то не происходит. Почему? Вразумительного ответа нет. Ни у кого. Вам могут назвать сто причин, но ни одна из них не является полностью убедительной, тем более - фатальной... Тут только и остается, что повторить уже сказанное.
   Наверно, технологии - это наше генетическое. Национальное. На все времена. И во все времена ситуация с ними и вокруг них складывается примерно одинаково. Как было в Российской Империи, так было и в империи советской, а теперь точно так же в новой России, а также в тех странах, что возникли из бывших советских республик, например, в Казахстане. Изобрести у нас умеют. Внедрить, изготовить, использовать, продать, заработать на идее, использовать для себя, чтобы сделать жизнь удобнее, комфортнее, качественнее, - нет. Генетическая способность к творчеству, с одной стороны, и генетическая неспособность пользоваться его плодами, с другой, - вот генетическое российское противоречие. Плюс генетическая, а потому неумирающая надежда, что оно вот-вот разрешится в пользу творчества и все "пойдет путем". Ведь творчество важнее. Умение изобретать - дар Божий, а умение внедрять - дело житейское и потому, вроде, наживное.
   Но "нажить" внедренческие умения за долгие века истории нашим талантам так и не удалось. И это застарелое, покорное, безнадежное неумение при переходе к устойчивому развитию становится очень опасным деструктивным фактором. Потому что экономика знаний, к которой примеривается Россия и без которой нам объективно не обойтись, предполагает промышленное изготовление и использование в повседневности практических, житейских плодов знаний. В сегодняшнем мире, нравится нам или нет, это означает коммерциализацию идей, разработок, "ноу-хау", технологических заделов.
   Между тем, спрос на наш наукоемкий продукт, в отличие от спроса на наш интеллект (это разные вещи!), тем более в отличие от спроса на наше сырье в мире пока слабый, его еще предстоит создать. Точнее, цивилизованный рыночный спрос. Опыт продвижения отечественных технологий на Запад показал, что там нас не ждут, нормальные партнерские отношения с нами строить не хотят, стремятся скупить наши идеи по дешевке или просто украсть. Хотя - даже при некатастрофическом сценарии развития - рано или поздно взаимовыгодное сотрудничество налаживать придется, это необходимо и нам, и им. Сырье начнет иссякать, а интеллектуальный потенциал Запада - снижаться. Признаки уже заметны.
   Так считает уже знакомый читателю современный российский ученый, мыслитель, да еще, к тому же, инженер и предприниматель Сергей Сухонос. Вот фрагмент из нашей беседы.
   "- Почему речь лишь о западном рынке? Если он нас не устраивает, давайте переориентируемся на российский.
   - Реальный, большой, серьезный рынок инноваций есть только на Западе, поэтому столь важно найти туда дорогу. В России он отсутствует. Казалось бы, новые разработки как воздух необходимы военно-промышленному комплексу. На это и надеялись в самые трудные годы. Предполагалось, что ВПК возродится, войдет в рынок, найдет в нем свое место, ибо, во-первых, ничего иного ему не оставалось, во-вторых, этого требовали интересы страны. Прогноз оправдался наполовину. Сейчас наш ВПК - полноценный игрок на мировом рынке вооружений. Заказов у оборонщиков полно, они живут весьма неплохо, но живут за счет старого советского задела. Интересам страны это не отвечает. Стране важно, чтобы ВПК осваивал новые высокотехнологичные разработки двойного применения, тащил за собой промышленность, был - наряду с сырьевым сектором - "локомотивом" экономики и социальной сферы. А этого нет. Почему? Может быть, оборонному комплексу нужен постоянный источник опережающих идей, интеллектуальная подпора? Таким источником, такой опорой может стать другой комплекс. Я бы назвал его инновационно-творческим комплексом - ИТК.
   - В одном из недавних интервью генерал-майор КГБ Н.А. Шам, впоследствии один из руководителей организованного в 1992 году Центра исследований наукоемких технологий, оценил старый советский задел очень высоко. По его словам - а это слова человека, имеющего полное представление о предмете, - если приступить к реализации еще советских инновационных проектов, то за индустриальное будущее России можно быть спокойным.
   - Страна всегда занимала и до сих пор занимает одно из ведущих мест в мире по производству интеллектуального продукта. По некоторым неофициальным данным, мы находимся здесь чуть ли не на втором месте, по данным Всемирного экономического форума - на шестом. Придумать наш человек может что угодно. Вопрос - что дальше? Я могу хоть сегодня пригласить к себе на фирму десяток изобретателей с великолепными идеями. Новых технологий - море. Внедряй, не хочу. Вопрос - где?.. По коммерциализации идей Россия занимает место в конце восьмого десятка. Для нас, то есть, вернее, для Русского Дела, характерна интеллектуальная избыточность в сочетании с коммерческой недостаточностью. Поэтому я и говорю: чтобы разрешить, наконец, это историческое или даже генетическое противоречие, нам жизненно важно создать настоящую интеллектуальную индустрию - инновационно-творческий комплекс, ИТК. И не только затем, чтобы получать за наш творческий труд достойную компенсацию от мирового сообщества. Экономика интеллекта и знаний - самая эффективная экономика с рентабельностью до тысячи процентов. Ей не грозят кризисы, она питается из неисчерпаемого источника новаций, потому что изобретатели не могут не изобретать, творцы - не творить.
   Если не появится ИТК, Россия при всех сценариях так и останется стоять на одной сырьевой ноге, как цапля на болоте. А быть страной с моноэкономикой опасно. А для России еще и унизительно. Честно говоря, чтобы добывать и продавать сырье, большого ума, вобщем-то, не надо. Да и нефть у нас не самая лучшая, она дешевле, чем нефть арабских шейхов. Зато интеллектуальный товар Россия способна производить самого высокого качества и в огромном количестве. Мы можем жить лучше всех и интереснее всех. Если наладить массовый выпуск интеллектуального продукта, создать целую индустрию творчества.
   - По признанию генерал-майора Шама, это не удалось сделать даже при мощной поддержке спецслужб. Вот и сегодня, при всех разговорах о высоких технологиях, власть заворожена отнюдь не космосом, не инноватикой, а идеей "энергетической империи" евразийского масштаба и сосредоточилась на ее строительстве.
   - Энергетика неразрывно связана с экологией. А экологические проблемы решаются либо путем гигантских затрат на всевозможные очистные сооружения и фильтры, либо с помощью малозатратных интеллектуальных технологий..."
   ...Наукоемкие технологии, будь они внедрены в оборонных отраслях, обеспечили бы СССР такое стратегическое превосходство, которое не могли бы дать даже ядерные ракеты при совершенно несопоставимых затратах, сказал в интервью компетентный генерал Шам. Именно. Интеллектуальные технологии - малозатратные технологии. Либо гигантские затраты на всевозможные очистные сооружения и фильтры, либо... либо один-единственный прибор. ...
   "Была испытана методика очистки водоемов при помощи генераторов неких излучений, - рассказал в интервью Н.А. Шам.- Без всяких химикатов и сорбентов огромные объемы воды, буквально на глазах, очищались от самых токсичных примесей. Вода, черная от мазута и насыщенная диоксинами, становилась абсолютно прозрачной и пригодной для питья, а по вкусу - почти родниковой. Экология водоемов - проблема глобальная. И если бы Советский Союз официально заявил, что владеет технологией нехимической очистки воды на планете, и стал бы эту технологию активно применять, наверное, не нашлось бы желающих Союз уничтожать.
   Ведь другая сторона такой очистки - способность сделать на определенное время непригодной для питья воду на территории противника без всякого ее отравления. Апокалиптическая картина! И я лично был свидетелем ее возможной реализации. Фактически СССР получал абсолютное и экологически чистое оружие, по сравнению с которым ядерные боеголовки - дубины неандертальцев..."
   ...По существу, вопрос стоит так, поддержал Н.А. Шама С. И. Сухонос. Или сотни миллионов инвестиций, или одна-единственная мысль, которая, придя в голову человеку, ничего не стоит, а потом дает огромную выгоду, и не только финансовую. Вот в чем суть инновационного процесса. Поэтому есть какая-то надежда, что становление ИТК, наконец, начнется. Пока оно не идет по двум причинам. Внешняя: на Западе хватает технологий, к тому же, там уверены, что в любой момент найдут у нас любую понадобившуюся разработку, причем за копейки. Внутренняя: нашему правительству хватает денег от продажи сырья. Власть озаботится созданием ИТК лишь тогда, когда покажется дно в кладовых сырья. Или когда костяк правительства составят люди с явной творческой жилкой. Ведь понять и оценить творца способен только творец.
   А пока российская власть очевидно развращена сырьевой избыточностью. И народ, кстати, тоже. Ведь быть сырьевым придатком так просто, так уютно, так халявно... Власть довольна, народ доволен. И гражданское общество тоже довольно. Протестов общественности не слышно, маршей несогласных не наблюдается... И пока все довольны, нас будут держать в том "черном теле", в котором держат. Логика тут, говорит Сухонос, элементарная: сырьевому бизнесу требуется, допустим, 50 миллионов человек, а остальные 100 миллионов жителей страны ему не нужны. Это лишняя рабочая сила. И ее цена, естественно, падает до минимума, зарплаты людям платят такие, чтобы только не умерли с голоду. Рекламная мечта - "мы с тобой пиво пьем, а денежки идут" - сильно мешает русским взяться за ум в прямом и переносном смысле, создать еще один мощный бизнес - инновационный, который начнет втягивать рабочую силу и давать за нее нормальную цену.
   Создать в России инновационную экономику требует логика Русского Дела и логика мирового развития. Это должна поскорее понять не только власть, но и сырьевая олигархия. Отказываясь вкладывать деньги в развитие ИТК, она совершают непоправимую ошибку. И стратегическую, и с точки зрения сиюминутной выгоды. Сейчас на сырьевых отраслях лежит все социальное бремя. Когда появятся интеллектуальные производства, когда благодаря им получит новый импульс ВПК, социальную нагрузку потянет не один "нефтяной тяжеловоз", а "русская тройка". Когда мы станем развивать и использовать три направления - сырьевое, оборонное и инновационное, российская экономика обретет устойчивость. Эта "тройка" сможет быстро вытащить страну из болота...
  
   Часть восьмая. НА СТАРТЕ
  
   Это даже хорошо, что пока нам плохо
  
   Хорошо, что реформы, начатые Михаилом Горбачевым и далеко продвинутые Борисом Ельциным, затухли при Владимире Путине. Благодаря этому разрушительная система не смогла окончательно окостенеть, а страна сумела сохранить способность к развитию и, стало быть, согласно всеобщему космическому закону, к совершенствованию. Пусть даже принудительному. Так, создание интеллектуально-творческого комплекса, что, безусловно, будет развитием, ведущим к совершенствованию, может происходить принудительно (или только принудительно, как реформы Петра). Для этого насущного дела не грех употребить государственную власть.
   И что же наша власть? После вступления в должность президент Медведев говорит много правильных слов, и возразить ему нечего, да и не хочется возражать - ведь все говорится верно. А премьер-министр Путин продолжает свой курс и выполняет собственный план. Судя по изменившемуся имиджу - выражению глаз, тону, манере держаться - это оказалось занятием не из легких. Владимир Владимирович утратил вальяжность, он позволяет себе резкости, в его словах часто сквозит раздражение, временами он выглядит неуверенным, чуть ли не растерянным!.. Что случилось с национальным лидером, которого народ уговаривал на третье царствование?..
   Какую-то роль, хотя, думаю, не главную, сыграло понижение статуса. Главное, спустившись с небес, Путин понял, что "все не так, все не так, ребята". Успехи премьера Путина в выполнении плана президента Путина, честно говоря, близки к нулю. Поездки, посещения хозяйств, проведение активов, правильные слова, а цены неудержимо растут. На все: на бензин, на продовольствие, на коммунальные услуги. Резко подорожало авиационное топливо - и огромная страна снова начинает атомизироваться, как уже было в 90-е, Дальний Восток остается за горизонтом, в объятиях Китая и Японии. Образование, в том числе государственное, де факто стало платным и также неумолимо дорожает (в среднем, на 15 процентов, а в некоторых вузах - на 60 процентов). То же можно сказать про медицину (но упоминать о ней вообще не хочется - тоскливо). Коррупция разрослась до таких масштабов, что хищно пожирает все благие замыслы власти, тут же обращая их себе в прибыль. Так, любое нововведение, призванное хоть как-то улучшить драматическую ситуацию на российских дорогах, приводит лишь к увеличению дохода инспекторов. Коррупционная емкость системы стремится к бесконечности. А это уже свидетельство глубокой ее порочности, ее неизлечимой генетической болезни.
   Страна, похоже, попала в известную экономическую ловушку, когда начинает раскручиваться спираль инфляции и остановить этот процесс крайне трудно. А подготовлен он был восемью годами правления Владимира Владимировича. Рецептов против этой болезни нет, каждый раз приходится составлять уникальное лекарство. Что нашим государственным мужам, нашим экономическим умам, кажется, не под силу. Тут нужно изобретать нечто свое, а они предпочитают играть по чужим правилам и покорно следовать в кильватере (что, может быть, и является настоящей целью г-на Кудрина и тех, кто за ним стоит, то есть - истинных кукловодов). Возьмите наши общедоступные экономические теле- или радионовости. Они, на восемь десятых, сводятся к биржевым - к котировкам акций, курсу валют, вложениям и бегству капиталов, поглощениям, слияниям, банкротствам, спекуляциям и махинациям. Бесчисленные аналитики бесчисленных инвестиционных и консалтинговых агентств, фирм, фирмочек важно сообщают: бумаги нефтяного сектора растут, банковского падают. Либо наоборот. (И этот элементарный пересказ событий на рынке, между прочим, называется аналитикой!..) Мировая финансовая система в очевидном и, возможно, катастрофическом кризисе, а мы стремимся привязаться к ней намертво, слиться, простите, в экстазе.
   И пока это так, пока господствует обычная наша некомпетентность, помноженная сегодня на растерянность и предчувствие вероятного краха, ни о каком развитии, тем более устойчивом развитии для страны не может быть и речи. Для этого необходим настоящий план. Или программа. Или проект - что вам больше нравится. Что же до плана Путина, то он либо ошибочен, либо исполнители плохи, либо то и другое вместе. А реальней всего - его просто нет. И не было. Нет никакого плана, есть лишь судорожные импровизации.
   В настоящем плане, проекте должны быть прописаны необходимые условия перехода страны на путь сначала простого, а потом и устойчивого развития и определены потребные ресурсы. И то, и другое не прописано в каком-то едином программном документе, но, тем не менее, частично продумано, изложено на бумаге и разбросано по монографиям, статьям, стенограммам семинаров, решениям конференций. У идеи устойчивого развития есть сторонники и во власти, и рядом с властью, и в академической среде, и в рядах общественных академий, например, Российской Академии естественных наук. Еще больше сторонников у идеи развития - среди ученых, особенно системщиков, универсалов, универсальных специалистов-технарей и специалистов-гуманитариев, экологов, широко образованных экспертов, аналитиков, консультантов. В большинстве они не принимают решений, они их готовят. Их мыслями и трудами подспудно, постепенно нарабатывается идеология и составляется тот проект развития России, который столь нужен стране.
   Развитие, а впоследствии и устойчивое развитие, на путь которого мы можем вступить куда раньше, чем кажется, должно привести Россию к практике хозяйствования, соответствующей новой экономической аксиоматике (см. Часть первая, "Необходимость новой экономики"), к хозяйству, встроенному в мироздание. За счет этого на стадии простого развития повысится эффективность использования энергии, материалов, информации; на стадии устойчивого развития появится приток свободной энергии, а следствием сходящей на нас энергетической благодати станет увеличение времени активной жизни человека и повышение его интеллектуальных возможностей. А это уже не что иное, как коррекция эволюции, в определении Владимира Вестника, или управляемая эволюция, которую предвидели космисты.
   Если такое случится, это будет означать, что впервые реформы в России доведены до логичного завершения, до нужного результата. Причем именно те, что, согласно критериям философа-космиста Семена Франка, повышают уровень бытия, обогащают его новыми благами, исправляют жизнь в смысле ее улучшения, отвечают насущной, остро ощущаемой нужде, отменяют вопиющие несправедливости, уничтожают нестерпимый беспорядок, устанавливают разладившееся общественное равновесие, спасают от мучительно испытываемых бедствий.
  
   Необходимо, достаточно и взаимосвязано
  
   Итак, чтобы понять, готова ли Россия (хотя бы в принципе) начать постепенное вхождение в режим устойчивого развития, нужно определить необходимые и достаточные условия перехода сначала в режим простого развития, а потом и развития устойчивого.
   Вот укрупненный, обобщенный сводный список условий, выделенных на основании экспертных оценок. Конечно, он в значительной мере неполон и неупорядочен. Первая позиция списка совсем не обязательно важнее второй и даже последней. Расставить приоритеты в перечне этих обязательных дел очень трудно. В самом деле, что важнее: воспроизводство интеллекта нации через систему образования или, например, запуск региональных инновационных механизмов? Важно и то, и другое, к тому же одно с другим тесно связано.
   Так что начать перечень можно с любой позиции. Давайте начнем с уже поименованных.
      -- Достижение баланса между центром и регионами. Отладка региональных механизмов развития. Установление новых ориентиров для субъектов Федерации. Становление федеральных зон устойчивого развития - зон технологических, социальных, информационных, индустриальных, управленческих, культурных, демографических новаций. Точки роста - локомотивы и очаги устойчивого развития. Наукограды как точки роста.
      -- Выдвижение охраны природы в число главных государственных и общественных приоритетов. Экологические новации и инициативы. Экологическое районирование. Бассейновый принцип. Техническая экология.
      -- Воспроизводство интеллекта. Пополнение и поддержание в наилучшей "форме" интеллектуальных ресурсов России. Философские, научные и технологические школы. Типы школ: "инженерные" и "русского космизма". Школы и принципы развития. Система образования и подготовки кадров. Современные формы воспроизводства - исследовательские университеты. Интеллектуальная молодежь. Российский союз молодых ученых. Национальный комитет интеллектуальных ресурсов.
      -- Концентрация интеллекта. Испытанные технологии решения масштабных государственных и национальных задач. Формы концентрации. Наукограды. Зарубежные "русскоязычные" научные центры, связанные с родиной постоянно действующими интеллектуальными мостами. "Маятниковая миграция". Концентрация посредством особых структур.
      -- Достижение баланса интересов государства, общества, бизнеса. Становление гражданского общества.
      -- Искоренение бедности.
      -- Разработка, доводка, внедрение прорывных технологий, в первую очередь, технологий жизнеобеспечения, в том числе технологий здоровья, жилища, транспорта, производства пищи, технологий образования. Становление экономики интеллекта, экономики знаний - инновационной экономики. Перевод сырьевого сектора на инновационный путь. Материальные предпосылки перехода.
      -- Пополнение, расширение ресурсной базы, восстановление объема сырьевых запасов. Промышленные, демографические, финансовые ресурсы. Географические (территориальные), климатические (помня о проблемах изменения климата), ландшафтные (имея в виду мысли Гумилева о единстве этноса и кормящего его ландшафта) ресурсы.
      -- Трансформация цивилизационных особенностей России. Цивилизационные ресурсы.
  
  
   Не забыть бы про Флоренского...
  
   ...Хорошо, ваш перечень условий и ресурсов принимается, скажет читатель. Такие условия и ресурсы нам действительно необходимы, чтобы вернуться на опробованный Россией путь развития и подготовиться к вхождению в режим развития устойчивого. Дело, как всегда, за конкретными механизмами. Какие, допустим, стимулы могут подтолкнуть уехавших на Запал ученых к возвращению на родину? На чем следует строить программу пополнения запасов минерального сырья?.. Если не ответить на эти закономерные вопросы, ваш список останется декларацией, похожей на программы абсолютного большинства так называемых политических партий России.
   Вот в программе коммунистов, с которой партия шла на выборы в Думу в декабре 2007 года, значилось: "примем жесткие меры для подавления преступности и коррупции", "вернем сбережения граждан, обесцененные реформами, с учетом инфляции"... Однако каждому, кто читал сии обещания, было ясно, что КПРФ не получит большинства в Думе и, следовательно, их не выполнит, а если даже каким-то чудом получит, все равно не выполнит, нет для этого возможностей, нет денег... Так и с вашим перечнем условий и ресурсов. Легко сказать "сконцентрировать интеллект в точках роста", трудно сделать. Давайте конкретику! Меры! Механизмы! Программу! Исполнителей!..
   "Конкретика" есть. И все прочее тоже есть. У тех, кто системно, научно, инженерно, экономически прорабатывал проблемы. Есть реальные технологии жизнеобеспечения: невероятно эффективные транспортные технологии, скоростные технологии возведения качественных жилых домов, медицинские технологии, технологии получения необыкновенной по свойствам воды, экологические технологии, в том числе технологии безопасного обезвреживания радиоактивных отходов... В России подспудно накапливается потенциал для прорыва. Настанет день, когда условия сойдутся, ресурсы сложатся в критическую массу и ноу-хау дадут взрыв, скачок качества...
   И все же "конкретика" - дело специалистов. А нам лучше заняться тем, чего они не знают и часто просто не понимают, тем, что ускользает от узконаправленного взгляда профессионалов, тем, что они, скорее всего, не учтут, ибо элементарно не придадут значения "неформализуемым аспектам", учесть которые, тем не менее, непременно надо.
   Ну, например, решая проблему баланса интересов центра и регионов, разрабатывая конкретные механизмы их гармоничного взаимодействия и сотрудничества, мы просто не имеем права забыть про соображения Павла Александровича Флоренского (см. Часть четвертая. "Будущая Россия о. Павла"). Давайте еще раз вернемся к его простым, ясным и совершенно практичным идеям, касающимся устройства местной науки, промышленности, образования, быта "периферии".
   Так как современная экономика всецело зависит от техники, писал Флоренский, предвосхищая наши нынешние заклинания по поводу инноватики, а развитие техники обусловлено научными исследованиями, то науке принадлежит решающее значение. Поэтому чрезвычайно важна ее эффективная организация. Выстраивая ее, необходимо помнить, "что творчество идет путями прихотливыми и непредвиденными заранее, что у каждого созидающего ума имеются свои подходы и свои приемы". А признание индивидуализации творчества подводит к выводу, что нежелательно собирать творцов в какие-то большие скопления, что исследовательские учреждения не должны быть громадными, централизованными, собранными в одном месте. Это вредно не только науке, но и всей стране, поскольку обескультуривает ее и нарушает равновесие между центром и периферией.
   Значит, надо идти путем создания многочисленных, сравнительно малых, весьма специализированных по задачам и индивидуализированных по научным кадрам исследовательских учреждений, рассеянных по всей стране, внедренных в самые глухие уголки, и тесно увязывать их с местными условиями, направлять на реализацию местных возможностей, заинтересовывать конкретной, жизненной работой на благо страны. Это серьезно поможет общей децентрализации культурно-экономической жизни, которая должна быть проведена государством во всех областях. В каждой области, таким образом, появятся свои специалисты в том круге вопросов, которые представляют особую важность для области, причем специалисты узкие, лучшие в стране, возможно, лучшие в мире. Принимая непосредственное участие в делах края, хотя и только научное, зная их досконально, эти специалисты смогут стать действительно компетентными экспертами, деятельность и советы которых помогут интенсификации хозяйства и культуры.
   Благодаря децентрализации с вытекающей отсюда конкуренцией - как между госпредприятиями, так и между ними и остальными предприятиями - будет интенсивно развиваться промышленность. Особо нужно будет, подчеркивал о. Павел, заботиться о развитии небольших предприятий, которые могут идти впереди больших заводов - научно-экспериментальных, изобретательских, где проявляется инициатива и техническое творчество. Местная индивидуальная промышленность получит от них материал, который трудно и дорого получать на больших государственных предприятиях.
   Что касается устройства образования, то начальная и средняя школа должны находиться под ведением местных организаций и по возможности быть децентрализованными. Единство школы отвергается, напротив, допускается разнообразие типов, программ и способов обучения при соблюдении минимума необходимых государственных требований. Средние учебные заведения желательно размещать в малых городах, в усадьбах, среди природы. Высшие следует распределить по всей стране. Это повысит общий культурный уровень, создаст более здоровый быт, свяжет институты с местными условиями, с природой, повысит воспитательные возможности.
   Предельная централизация требуется во всем, что должно быть единым; напротив, во всем том, что, не затрагивая целостности государства, может и должно быть многообразным, что своим многообразием обогащает государство и делает отдельные его части нужными и интересными друг другу, необходима децентрализация. При полной унификации основных политических устремлений всякий район страны должен творить свои ценности, нужные всему государству, и нивелировать эти возможности значит лишать великое государство смысла его существования. Найти каждому из народов свою функцию в великом сотрудничестве, к его удовлетворению и в то же время наиболее рационально использовать местные особенности, а именно, климат, характер почвы, богатства недр, этнические моменты - задача не из легких, но для чего же еще существуют правители, как не для решения трудных задач?..
  
   Экологическая утопия и экологический реализм
  
  
   Пока только одна страна в мире поставила перед собой отчетливую цель перехода к устойчивому развитию и последовательно работает над ее реализацией. Причем, работает осознанно и грамотно, по проекту, составленному в подмосковной Дубне специалистами школы Б.Е. Большакова (см. Часть шестая, "Казахстанский бренд российской марки").
   Казахстанский опыт свидетельствует, что переход должен начинаться с гармонизации треугольника "экономика, социальная сфера, экология". Три этих вектора образуют самый важный, самый "жесткий" треугольник - ведь экономический, социальный и экологический факторы присутствуют повсюду и всегда (см. Часть седьмая, "Принцип треугольника"). А гармонизация, как свидетельствует тот же опыт, начинается с экологической стороны треугольника. Иными словами, первые усилия по вхождению в режим устойчивого развития должны быть приложены в природоохранной сфере.
   Казалось бы, в деле охраны природы все предельно ясно. И действительно, представления большинства граждан об экологии по существу верны и в то же время... утопичны. Граждане справедливо полагают, что остановить убиение природы можно единственным способом, а именно - перестать ее отравлять. А так как отравлением чреваты любые действия человека по производству вещей, продуктов или энергии, то надо отказаться от них и вернуться к естественным циклам биосферы. Но это совершенно нереально, что и продемонстрировал на "тривиальном", по его словам, примере академик Н.Н. Моисеев (см. Часть пятая, "Снова о целевой функции"). Можно не сомневаться: "цивилизованное человечество" не откажется ни от тепловых электростанций - а они вносят главный вклад в загрязнение воздуха, ни от двигателей внутреннего сгорания, то есть от машин, тепловозов, теплоходов - а они, кроме углекислоты, выбрасывают еще и яды в виде тяжелых металлов; оно не свернет убивающей все живое промышленности, не уйдет из городов, производящих океаны канализационных стоков и гималаи мусора... Поэтому положение экологии в современном мире, спешащим в неизведанное будущее с идеей "рынок как всегда", гораздо более драматично, чем кажется добропорядочным гражданам. Причем утопические представления во многом подпитывают сами экологи - далеко не последние нынче люди.
   Быть экологом в России модно. Может быть, и не так, как юристом или экономистом, но все-таки. Поэтому, следуя за спросом, многие вузы открывают у себя экологические специальности. В Екатеринбурге, например, не готовят экологов только консерватория и театральный институт, все прочие, то есть, 23 из 25, включая артиллеристское училище - готовят... Экологов стало много, им есть, что сказать друг другу, поэтому они периодически собираются на семинары, симпозиумы, конференции, пишут решения и резолюции, издают сборники докладов... Работа ведется. Она выглядела бы масштабной в какой-нибудь тихой европейской стране. Увы, в России это капля в море. Потому что в России место экологии не третье, после экономики и социальной сферы, как в нормальной европейской стране, а пятое, седьмое, десятое, двадцатое... Потому что кроме обычных экономических интересов бизнеса и социальных обязательств государства в России есть серьезные коррупционные интересы, есть интересы "элит" - федеральной, столичной, региональных, отраслевых и прочих. Потому что какая-либо эстрадная "звезда", какой-нибудь пахан - чиновный, милицейский, торговый имеют желание и возможность построить свой дворец с конюшней и баней в пяти метрах от озера, откуда пьет город. Потому что в массе пачкают не из интереса, не из злого умысла, а просто так - по неграмотности, недомыслию, наплевательству или спьяну.
   Понимают ли это сами экологи? О да. Они реалисты. Идеалистам в сей профессии делать нечего. Понимают, но ограничиваются частностями, неохотно касаясь общей ситуации в экологии. А ведь профессиональному экологическому сообществу - в рамках общественных академий - пора решать принципиальные вопросы. В России пора переходить к следующему этапу экологической практики. К политике экологического реализма.
   Нынешняя российская экология все еще остается наследницей "зеленых дозоров". "Зеленые", не имея сил на что-то иное, лишь протестовали против убиения природы, привлекали внимание к язвам индустриальной цивилизации, возбуждали гражданское общество, заставляли резонировать входящие в него профессиональные сообщества - биологов, медиков, гидрологов и других. Общими стараниями, общим нажимом на власть, общим упорством в России была создана и развита система экологического мониторинга. К нему, по сути, и свелось дело. Он стал официальным, а значит, и господствующим направлением. На него отпускаются и тратятся немалые бюджетные деньги. По сути, они тратятся на отслеживание того, как, где, насколько загрязняется реки, почва, воздух. Мониторинг свидетельствует, что ситуация становится все хуже. Но что же дальше? Почти ничего. За замерами должно следовать действие: подавление источников грязи, снижение выбросов и сливов, санкции к отравителям. А действия нет. И не будет, так как в столкновении экономических и природоохранных интересов всегда берут верх первые, так как большинство государственных предприятий и частных фирм предпочитают работать на свой карман и к охране окружающей среды относится как к докучной помехе, так как эта "антинорма" прочно сидит в сознании и государственных мужей, и промышленников, и бизнесменов, и вообще в общественном подсознании.
   Нашу природу охраняют теоретики и наблюдатели, но не инженеры, технологи, предприниматели, короче, практики, люди действия. Отсюда - невыполнение принципа "загрязнитель платит", формально установленного российским законодательством, отсюда - слабая потребность в экологических технологиях, тем более, инновационных, узость внутреннего рынка экологических инноваций, невостребованность разработок по техническому снижению загрязнений. А ведь техническая сторона в этой проблеме едва ли не главная. В мире свободного рынка, помешанном на экономическом росте, вернее сказать, на наживе, смешно и глупо призывать беречь природу. Ее нужно защищать с помощью знания и умения - науки, техники, технологий, средств подавления источников грязи. Значит, современные экологические подходы все теснее связываются со средствами защиты окружающей среды - с фильтрами очистки бытовых стоков из коттеджей, с огромными очистными сооружениями на предприятиях, с устройствами водоподготовки и так далее, со всеми возможными способами минимизации, а в идеале, нейтрализации загрязнений. Но эти технические аспекты экологии практически не затрагиваются при обучении специалистов в большинстве вузов страны. Будущих инженеров-экологов не знакомят с последними достижениями в области инженерных систем! Это не просто недоразуменее, это принципиальный вопрос, вопрос выбора: надо ли тратиться на технические системы защиты природы или пусть сама, как может, справляется с нашей грязью, а деньги мы вложим в то, что даст прибыль...
   Но природа - при сохранении объемов промышленного производства, при увеличивающихся темпах роста экономики, - уже не в силах противостоять антропогенному давлению. Это ясно даже неспециалистам. Хватит говорить о глобальной экологической катастрофе, надо учиться подбирать нужные фильтры. Хватит констатировать нарастание проблем, надо работать с конкретными предприятиями, тем более, что многие уже готовы тратиться на экологию. Отнюдь не все металлурги, машиностроители, текстильщики, кожевенники, энергетики, горняки, нефтяники - законченные злодеи, убежденные отравители природы; нет, появляется все больше весьма продвинутых руководителей, менеджеров современного склада, учившихся и работавших за границей, поживших в другом правовом пространстве, понявших, что "шарик" и впрямь маленький и что экологические проблемы соседей - это наши проблемы. Все больше в России профессионалов, недовольных официальной экологической политикой; все явственней потребность в правовых рычагах, в конкретных механизмах, которые помогут переломить ситуацию, а этих рычагов, механизмов катастрофически не хватает. Нет законов - они не рассмотрены Думой, действуют устаревшие положения - Дума их почему-то не отменила вовремя...
   Дума, вероятно, не права, но ведь и профессиональные сообщества не успели за бегом времени. В их оправдание можно сказать, что этот бег оказался слишком стремительным, а вставшие перед экологами проблемы - слишком сложными для одних экологов, особенно прибывавших в "зеленой эйфории" 90-х. Но теперь, что ни говори, с опозданием экологам в основном понятно, что надо делать дальше, они уже почти готовы сформулировать заказ на новую официальную экологическую политику.
  
   Экосистемный подход и бассейновый принцип
  
   Хорошо, если это будет заказ на новую экологическую доктрину, о которой незадолго до смерти писал "Д.С.Л.-2", академик Дмитрий Семенович Львов. "Остановить разрушающее воздействие нынешней системы глобализации на Природу возможно лишь при выработке и поэтапной реализации всеми странами мира новой экологической доктрины, - писал он. - Главный ее принцип должен состоять в том, что природная среда, природные ресурсы дарованы человеку Создателем, а поэтому и должны принадлежать всему человеческому сообществу. Частное присвоение того, что от Бога, является преступлением перед человечеством, разрушающим социальный мир". Принятие доктрины стало бы шагом к восстановлению экологического равновесия на планете, которое названо С.И. Сухоносом в числе задач, подходящих для Русского Дела.
   Но будем реалистами. На разработку и принятие новой экологической доктрины вот так, сразу рассчитывать не стоит. Пока надо думать о постепенном приближении к ней. Как думают, например, в Казахстане. К тамошней практике стоит приглядеться повнимательней.
   К чему приводит несбалансированное развитие, Казахстан испытал на себе. Аральская катастрофа случилась тогда, когда в результате форсирования хлопководства и рисоводства полностью нарушился водный баланс региона. Нарушение экологического равновесия отозвалось огромными экономическими и социальными потерями, не говоря уж об экологических, во всех государствах Центральной Азии. Прибыль, полученная от развития рисоводческой и хлопководческой отраслей, ничто по сравнению с этим гигантским ущербом, усугубленным, к тому же, огромными затратами на восстановление экосистемы, хотя бы частичное, потому что полное, увы, невозможно.
   Будущие катастрофы масштаба аральской можно предотвратить при сбалансированном развитии регионов, то есть, при устойчивом развитии. А оно, как уже успели убедиться в Казахстане, должно начинаться с активации экологического вектора. Экологическая составляющая начинает играть в треугольнике устойчивого развития ведущую роль. Остаточный принцип, по которому всегда финансировалась природоохранная деятельность, превратился в серьезный тормоз развития, в потенциальный источник угроз. Экология вот-вот, не сегодня-завтра будет определять все, иначе планетарной беды действительно не избежать.
   Она уже определяет многое. Сейчас для урегулирования пограничных вопросов между государствами-соседями используются трансграничные соглашения - таковы, например, Дунайское, Карпатское, Андское соглашения. Все они содержат некоторые общие правила "общежития" и механизмы сотрудничества, основанные на непреложном факте общности экосистем. Эти ведь совершенно непреложный факт, что Казахстан и Россия связаны не только духовно, исторически, культурно, индустриально, технологически, но и в рамках единой Евразийской экосистемы. Да и вообще Евразия - это грандиозная экосистема, объединяющая десятки народов. Великая евразийская степь, о которой писали Вернадский и Гумилев, тянется от Алтая до Балкан, она дает жизнь и пропитание сотням миллионов людей, она - объект общей любви и поэтому должна быть объектом общей заботы. Экология не делится на "нашу" и "не нашу", "отечественную" и "зарубежную" и государственных границ не признает.
   Их - как бы - не существует и в рамках экосистемного подхода. Его смысл не только в охране природы, снижении антропогенного давления, но и, во-вторых, в рациональном использовании природных ресурсов, а в третьих - в "экологизации сознания". Без этого, что называется, и думать нечего о повышении эффективности использования ресурсов, без чего, в свою очередь, невозможен поэтапный переход в режим устойчивого развития. Экономия воды, сырья, энергии должна стать элементом нашего менталитета. А как иначе, если значительная доля потребляемой воды теряется при транспортировке, а огромные - но, увы, изношенные - коммунальные сети обогревают окружающее пространство.
   Так что переход к устойчивому развитию должен, как ни обыденно это звучит, начинаться с массового экологического воспитания и образования населения, формирования общественного экологического сознания. Ему предстоит принять и переварить весьма необычную, едва ли не революционную концепцию экологического районирования. Выясняется, что задача устойчивого развития территорий, регионов Казахстана может быть успешно решена только при экосистемном подходе. Но, как говорится, дальше - больше. Обнаружилось также, что устойчивое развитие на территориальном уровне не может быть осуществлено при существующем административно-территориальном делении страны, поскольку природа, ее ресурсы и экосистемы в условиях Казахстана имеют выраженный трансрегиональный характер, ибо, как мы уже говорили, экология не делится и не признает никаких искусственных границ.
   Как же прикажете тут поступить? Сказать "Б", если уже сказали "А"? Логично. Остается признать: если существующее деление страны препятствует вхождению в режим устойчивого развития, то надо перейти к другому делению! Конкретно это означает, что необходимо создание восьми зон устойчивого экосистемного развития по бассейновому принципу. Для каждой из этих зон необходимо разработать программу устойчивого развития, или локальную "Повестку дня на XXI век" и план мероприятий по ее выполнению. Управление территориями, вернее, процессами на территориях, относящихся к целостным экологическим системам - каковыми, например, и являются речные бассейны позволит покончить с неэффективностью существующей системы менеджмента, ведомственной разобщенностью и дублированием функций. Скажем, через создание Советов зон устойчивого развития. В каждой зоне могли бы появиться региональные центры устойчивого экологического развития - "локомотивы" устойчивого развития экономики. "Экологическое районирование" страны способствовало бы укреплению ее территориальной целостности, ибо административные границы стали бы не искусственными, а естественными, совпадающими с естественными природными границами регионов.
   Распространение бассейнового принципа на международные отношения приведет к заключению "бассейновых соглашений" -- политических соглашений высокого уровня о необходимости корпоративного управления экосистемами на трансграничных участках, по бассейнам "общих" рек. В Казахстане полагают, что это позволит исключить конфликтные ситуации на границах в духе нового, коллективного, "командного" мышления. В органах корпоративного управления должны быть представлены соседствующие государства в лице уполномоченных структур, бизнес-структур и организаций гражданского общества. Вопросы в таких проблемных зонах могут решаться только исходя из задач сохранения общей экосистемы, только путем компромисса, переговоров, гармонизации экономических интересов сторон с учетом социальных и культурных связей. Следовательно, речь может идти не только о предупреждении конфликтов, но и о ведении совместных проектов, об интеграции на основе нового понимания реальностей третьего тысячелетия, нового мышления.
   Концепция перехода Казахстана к устойчивому развитию является точным знанием. И в то же время в ней велика гуманитарная составляющая, она остается концепцией перестройки мышления и сознания. А это, как известно, дело долгое и трудное. Люди, тем более состоявшиеся, самодостаточные, неохотно расстаются со своими сложившимися представлениями, меняют убеждения, пересматривают взгляды. Вот почему не стоит ожидать, что идея экосистемного районирования страны будет встречена "на ура". Нетрудно представить ту возможную "великую перекройку" всего и вся, к которой приведет реализация этой идеи. "Великий передел" зон влияния, зон ответственности и зон кормления коснется всех управленцев всех уровней по всей стране и скажется на людских судьбах. Ломка ведь действительно предстоит революционная. В региональных зонах устойчивого развития должна быть создана система корпоративного управления - невиданное для Казахстана дело! Но главное, пожалуй, в другом. В психологическом шоке. Меняется карта страны, а вместе с ней будто бы и сама страна. Казахстанцы уже однажды пережили это в связи с распадом Советского Союза. Неужели придется пережить еще раз?..
   Может быть, и нет. Может быть, масштаб предстоящей ломки окажется куда скромнее. Может быть, бассейновый принцип управления вовсе не вступает в противоречие с традиционной организацией властной вертикали... Есть и такое мнение. И оно, между прочим, подкрепляется серьезными аргументами.
   Казалось бы, бассейновый принцип подрывает власть областных структур. Но может быть, он ее, наоборот, расширяет? Стоит сегодня губернатору чуть выйти за пределы своей области, как губернатор соседней говорит - стоп, здесь уже моя вотчина! Сплошь и рядом у соседствующих областей разные приоритеты и программы развития, сплошь и рядом в экономическом и социальном плане соседи мало друг в друге нуждаются. Их связывает только общая река, протекающая по территории обеих областей. Рекой надо управлять. С рекой связана экосистема, как выясняется, общая. Река как бы создает одну - общую - территорию. Ей тоже надо управлять. Сообща. Для этого создается совет губернаторов территории. Он опирается на региональные бизнес-структуры. Так закладываются организационные основы перехода к устойчивому развитию, основы сотрудничества, при котором никто не мешает друг другу, напротив, помогает - усиливается общий потенциал, все участники территориального альянса выходят на новый уровень. Бассейновое сотрудничество выгодно всем сторонам. Открываются экономические перспективы, как в случае прокладки нефтепроводов транснациональными компаниями. "Приютить" у себя несколько сот километров трубы выгодно каждому государству. А в случае управления рекой - каждой области.
   Очень вероятно, что бассейновый принцип запустит дополнительные механизмы интеграции. Сегодня, к сожалению, реальные, осуществимые программы направлены на развитие отраслей, то есть, на создание сначала программной, а потом и реальной конкуренции министерств и ведомств за ресурсы. При таком подходе очень трудно говорить об устойчивом развитии в целом, потому что нет работы на общий результат. А вот бассейновый принцип позволяет объединить интересы отраслей, и, стимулируя развития каждой, направиться их усилия на достижение общего результата.
   Итак, в известном смысле территория и есть экосистема. Поэтому логично вычленять территории по экосистемам. Логично проводить административные границы по границам экосистем, повторяя в административном делении природное, экологическое. Переход на рельсы устойчивого развития потребует умения мыслить по-новому, а новое мышление потребует кардинальных перемен во всех сферах жизни. Смысл или даже возможная далекая, идеальная цель этой "большой встряски" - построение цивилизации, не противопоставляющей природу и общество. Когда административные границы проводятся исходя из любых соображений, кроме соображений целостности экосистемы, - это противопоставление природы и общества, соответствующее миропониманию потребителей природных богатств. Когда административные границы прочерчиваются исходя из экологических соображений, противоречие снимается и человечество начинает отступать от критической черты, к которой подошло вплотную. Но этого мало. Мало остановиться на краю пропасти, надо найти другую - разумную и безопасную - дорогу.
   Учение об устойчивом развитии позволяет проложить оптимальный маршрут в будущее. Куда? К состоянию устойчивого равновесия, гармоничного сотрудничества земной цивилизации и биосферы планеты. Такое состояние мы называем эпохой ноосферы.
  
   Не идеальное, но эффективное и пристойное
  
   Мы уже отмечали, что в программных речах В.В. Путина и Д.А. Медведева, звучало и звучит много важных и в принципе верных положений. В частности, о роли государства. Оно должно развивать образование, здравоохранение, систему безопасности, поддерживать науку, совершенствовать транспортную и финансовую инфраструктуру и формировать на этом фундаменте национальную инновационную систему, которая обеспечила бы "масштабную модернизацию существующих производств во всех сферах экономики". Если так и происходит, то государство с полным основанием можно назвать эффективным. Если государство справляется с одной из основных своих задач - "достижением гармонии между свободой и правопорядком", искоренением коррупции, улучшением качества государственного управления, совершенствованием судебной системы, мы можем считать его приличным. Увы, сегодняшнее российское государство мы не можем назвать ни эффективным, ни приличным. Оно неэффективно, а его облик непристоен.
   Россия, экспортирующая минерального сырья на один  миллиардов долларов в день (!), экономит на детях и стариках. Средняя семья, в которой родился первый ребенок, может рассчитывать по случаю родов и в первый год после его рождения, если считать по самому максимуму, на 114 800 рублей, во Франции же -- минимум на 13 000 евро. В России средняя пенсия, назначаемая по инвалидности, -- 3100 рублей, в Германии -- 1140 евро. Доля расходов российского бюджета на социальную политику -- 15,5 процентов ВВП, тогда как среднеевропейский уровень -- 25,9 процентов. При этом содержание госаппарата съедает 14,8 процентов всех расходов бюджета, полицейской машины - 12,1 процентов расходов.
   В одном из выступлений тогда еще президента Путина прозвучало, что в 2007 году за чертой бедности находилось менее 14 процентов  населения страны, и это существенный прогресс по сравнению с 2000 годом, когда безнадежно бедных   было более 30 процентов. Но если в развитых странах, к которым Россия стремится себя причислять, бедными считают граждан с доходами, не превышающими 50 процентов  от средних по стране, то у нас -- тех, кто не зарабатывает 3879 рублей, составляющих прожиточный минимум. Если исходить из того, что в 2007 году средний доход составил в России 12 500 рублей, бедными, по европейским критериям, можно считать 42,2 миллионов наших сограждан, или 29,7 процентов населения страны. Во Франции и Германии по той же методике в бедности живут соответственно 5,7 процентов и 6,8процентов населения. В 1987 году в РСФСР средняя пенсия составляла 38,2 процента от средней зарплаты, в России в 2007 году - 22,8 процента.
   Раз это так, то стоит ли удивляться демографической статистике? Согласно ей, на 1 января 1988 года. население РСФСР составляло 146,5 миллиона человек, а население Российской Федерации на 1 января 2008 года  -- 142 миллиона. В 1987 году в РСФСР родилось 2,5 миллиона, умерло 1,5 миллиона человек, а в России в 2007 году . -- соответственно 1,6 миллиона и 2,1 миллиона. В 1987 году ожидаемая продолжительность жизни при рождении у мужчин составляла 64,9 года, у женщин -- 74,6 года, в 2007 году. -- 59,2 и 73,1 года.
   Таковы данные профессора Никиты Кричевского и директора Центра исследований постиндустриального общества Владислава Иноземцева, опубликованные в газете "Ведомости" 30 апреля 2008 года. Об эффективности государства эти цифры говорят лучше любых рассуждений и ясно рисуют его облик как совершенно неприличный. Подобному государству не подадут руки в клубе цивилизованных стран. Поэтому первейшая задача власти заключается не в наращивании нефтяных доходов, а в изменении троглодитского, людоедского имиджа России - ядерной державы с огромной территорией, вымирающим населением, обездоленными инвалидами и стариками, грошовой социальной сферой, державы, зарабатывающей на мировом рынке только на сырье миллиард долларов в день и рвущейся в мировые лидеры по числу миллиардеров.
   Странно, что наши государственные мужи не понимают одной простой вещи: современное цивилизованное, эффективное, пристойное государство должно быть ориентировано не приоритет человека, ибо могущество государства зависит от того, как оно относится к человеку. Такое государство можно назвать гуманистическим. Гуманистическое государство существует для человека, но, чтобы быть опорой для людей, оно должно быть сильным. Такого государства в России никогда не было. Оно никогда не ставило своей целью защиту человека. Построение подобной модели - достойная задача для просвещенного разума нации. Все предыдущие модели приносили человека в жертву государственности, их отличали произвол и мародерство, которые можно считать генетическими чертами российских чиновничьих структур. Однако обратный вариант также неприемлем. Жертвы не нужны ни с той, ни с другой стороны. Но человек, обиженный государством, должен иметь возможность подать на него в суд и иметь шанс выиграть процесс у могущественного ответчика.
   Разумная, рациональная поддержка человека выгодна государству. А человеку выгодно поддерживать власть, когда она разрешает больше, чем запрещает, гарантирует неприкосновенность собственности, дает социальную защиту и защиту закона, отстаивает личные интересы человека и интересы его социальной группы. Эти простые, но основополагающие принципы должны быть закреплены правом. Они должны воспитываться системой просвещения и образования. Они должны неукоснительно соблюдаться в экономической, социальной, политической и экологической практике. В таком случае государство избавляется от постоянной опеки граждан, от обременительного контроля за поведением людей, надзора над их мыслями, желаниями, намерениями. Тотальный надзор, не говоря уж о пагубности его для любой инициативы, любого творчества, практически неосуществим. Зато он порождает всеобщую подозрительность, неуверенность, клевету, доносительство.
   Однако и полный уход государства из жизни человека, общественной сферы и экономики не менее пагубен. Он означает дестабилизацию и в конечном счете развал социума. И в случае тотального контроля и слежки "каждого за каждым", и в случает самоустранения государства из обыденной жизни граждан они теряют почву под ногами, перестают чувствовать под собой страну. Люди могут самостоятельно, опираясь лишь на законы, здравый смысл и общепринятую добропорядочность, решать без вмешательства государства большинство вопросов. Но в остальных случаях вмешательство государства просто необходимо. Как показывает мировой опыт, даже в самых демократических странах оно через суды, законодательную и исполнительную власть следит за честностью финансовых операций, и соблюдением правил цивилизованной конкуренции, за качеством товаров, экологической обстановкой, общественным порядком, личной и общественной безопасностью. Это вовсе не означает отхода от принципов гуманизма и демократии. Гуманистическое демократическое государство не имеет права быть слабым, Иначе свободы оборачиваются анархией, безнаказанностью преступников, произволом сильных, озлоблением и беспомощностью слабых.
   А если государство решает взять на себя еще и ясно заявленную задачу развития, а потом и устойчивого развития, то есть, фактически, беспрецедентную задачу сознательного перехода в ноосферную реальность, его миссия еще более усложнятся. Помимо забот законодательства, просвещения, образования, науки, культуры, социальной политики, политики в области охраны природы, экономической политики государство принимает ответственность за соблюдение принципов устойчивого развития и своевременное прохождение этапов маршрута. Маршрут движения в будущее надо выдерживать жестко. На это способно государство, стоящее над частными интересами и реализующее общий, национальный, или, одним словом, общенациональный интерес, который, как мы убедились, лежит в русле Русского Дела.
  
   Избавление от порока
  
   Судя по множеству обличительных слов, записанных во множестве международных деклараций, бедность - чуть ли не главный враг мирового сообщества. "Все государства и народы сотрудничают в решении важнейшей задачи искоренения бедности - необходимого условия устойчивого развития в целях уменьшения разрывов в уровне жизни и более эффективного удовлетворения потребностей большинства населения мира", - гласит Принцип 5 Декларации Рио. Искоренению нищеты посвящен весь Третий раздел декларации тысячелетия ООН. Искоренение крайней нищеты и голода - Первая цель "Целей Развития Тысячелетия ООН". Искоренение нищеты - непременный, дежурный вопрос всех блоков Программы работы Комиссии ООН по устойчивому развитию на 2004-2017 годы.
   Но враг не сдается. Даже не отступает. Наоборот, бедные становятся все беднее, богатые все богаче. В современном мире словно действует экономический "насос", безотказно перекачивающий от бедных к богатым ресурсы и деньги. В Голливуде, допустим, черта бедности не так давно проходила по отметке 67 миллионов долларов в год. Однако дело тут не только в бьющих в глаза пороках крепко выстроенного и тщательно оберегаемого мирового порядка. Дело еще и в том, что бедность - болезнь. Как правило, застойная, хроническая болезнь государства и общества. И ее не излечить простой благотворительностью, пусть и на международном уровне, то есть, по сути, подачками, бесплатной похлебкой для неимущих.
   Именно как социальную и государственную болезнь квалифицировал бедность известный психоаналитик, президент Русского психоаналитического общества, профессор Арон Белкин, автор острой, в чем-то эпатирующей книги "Запах денег". Симптомы болезни, по мнению профессора, таковы.
   В стабильных обществах люди избегают говорить о своей бедности. Она унизительна, это показатель несостоятельности, тотального жизненного проигрыша. Признание ее несовместимо с чувством личного достоинства. В сегодняшней России человеку не стыдно назвать себя нищим. Правда, он делает это с горечью, но это, во-первых, горечь упрека ("вот до чего нас довели"), а во-вторых, несколько наигранная горечь - назвавшемуся бедным хочется выглядеть в чужих глазах гораздо более обездоленным, чем он есть на самом деле.
   Человек, называющий себя бедным, принадлежит не просто к низшей социальной группе, но и к особой культуре или субкультуре. Это слово исчерпывает его представление о самом себе. Он не ждет перемен и не собирается ничего предпринимать. Он сдался, и если с чем-то и связывает свои надежды, то с гипотетическим масштабным социальным переустройством, которое покончит с "бедностью вообще". Но на такие революционные перемены всерьез рассчитывать нельзя, поэтому собственная судьба и судьба детей представляется человеку предопределенными.
   Что бы ни говорили про равенство возможностей, подняться вверх бедняку чрезвычайно трудно. Это удается очень немногим, тем, кто, начав карабкаться с юных лет, все-таки получает образование, открывает в себе какой-то дар и развивает его. Но это не частые примеры. Какие-то непреодолимые силы заставляют бедность воспроизводить себя в каждом новом поколении. Такие силы порождает особая субкультура бедности. Ее мощь и влияние настолько велики, что она способна подмять под себя даже национальную культуру. Замечено, что у бедняков Рио-де- Жанейро, Нью-Йорка и Дели между собой больше общего, чем у них и их земляков, принадлежащих к средним слоям. Типичная житейская философия бедняков сводится к набору расхожих сентенций: синица в руке лучше, чем журавль в небе, то есть, на многое не замахивайся, ищи работу, чтобы хватало на жизнь, надежную, но не слишком трудную; судьба каждого предопределена, а значит, смирись и не суетись; чем меньше ждешь от жизни, тем больше доволен тем, что получаешь; старайся, не старайся, будет только хуже.
   Это и есть "осознанная беспомощность", свойственная, по мнению А. Белкина, субкультуре бедности. Поэтому дети бедняков, как правило, не способны вырваться из предначертанной колеи. Поэтому они повторяют жизненный путь родителей, приговаривая, что, мол, не в деньгах счастье. Бедность подобного рода воспроизводится, так сказать, генетически, клонируется. Она у неимущих в крови, в печенках. Им не стыдно называть себя нищими. Может быть, главной причиной бедности является сама бедность - вечная, застойная, укоренившаяся, передающаяся из поколения в поколение.
   Так называемые бедные страны - это страны бедняков, воспринимающих свою нищету как данность, как неизбежную, предопределенную судьбой форму жизни. Их идеал - выживание. Элементарное. Любой ценой. Но не подъем вверх, не преодоление собственной бедности, не экономическое процветание страны. Счастье, конечно, не в деньгах, деньги решают не все, однако "троглодитский уровень материального благосостояния и соответствующий ему уровень требований к жизни" есть полное, безотносительное зло, не возвышающее, а принижающее человека. "Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить духовные ценности" (Даниил Андреев). Бедность - это целый пласт бытия, безостановочно порождающий болезни, терроризм, преступность, проституцию, наркоманию, пьянство. И, наконец, рабство. Со всем тем, что ему сопутствует: отсутствием гражданских чувств и идей, унизительной покорностью, неуважением к личности, убожеством требований и стремлений, узостью кругозора.
   Бедность - болезнь. Но надеяться, что нуждающиеся сумеют выздороветь самостоятельно, бессмысленно и неэффективно. Неимущие не располагают ни личностными, ни материальными ресурсами для преодоления бедности. Для этого нужны сверхусилия государства. Тем более, что бедность - это, честно говоря, его порок. Нетерпимый в современном мире. Порок не нищих, а именно не могущего одолеть нищету государства.
   Государство российское не может одолеть ее на протяжении тысячелетий (см. Часть вторая, "Социальная генетика"). Одна из причин хронической болезни в том, что страна на протяжении всей своей истории тратила на оборону непомерно много. Как можно было защищаться от врагов на плоской, легкопроходимой русской равнине, не имея естественных укреплений на границах в виде гор? Строя укрепления искусственные - крепости, остроги, устраивая засеки, и содержа огромную армию. Вот поразительный исторический факт: при "тишайшем" царе Алексее Михайловиче на военные нужды уходило до 90 процентов бюджетных расходов!.. Как можно сократить эти изнурительные, обескровливающие траты? Перевооружением армии, оснащением ее современным высокотехнологичным, "умным" оружием и, вследствие этого, значительным сокращением, переходом к компактным высокопрофессиональным вооруженным силам. Наши государственные мужи рано или поздно придут к такому решению - ведь войн типа чеченской больше не будет, их характер, с чем согласны военные эксперты и аналитики во всем мире, кардинально изменился, а значит, изменились и средства их ведения.
   Пока же сражение с бедностью государство ведет все теми же привычными и безнадежными методами, и ведет с той же страстью, как до сих пор. Мировой опыт, на который у нас так любят ссылаться, когда это выгодно, здесь нам не указ. Он показывает, что путь борьбы с этим упорным врагом про принципу "шаг за шагом" (сегодня повысим пособия на 5 процентов, завтра тоже на 5, и послезавтра на столько же) малоэффективен. Российская школа экономистов, изучающих вопросы уровня жизни (доктор экономических наук В.А. Литвинов и его коллеги из Всероссийского центра уровня жизни) пришла к выводу, что ежегодное повышение пенсий в пределах 500 рублей ничего не решает. Ничего не даст повышение их на тысячу или полторы. Чтобы обеспечить пенсионерам достойную жизнь, пенсии надо увеличивать не постепенно, каждый раз на проценты, даже на десятки процентов. Повышение пенсии от планки в 3 тысячи рублей даже наполовину даст 4500 рублей, что означает ту же бедность - при формально правильной социальной политике и при заметном единовременном росте. Значит, необходимо увеличение в разы, причем единовременно, рывком. То же самое справедливо в отношении минимальных зарплат, пособий на детей и прочих выплат, жизненно важных для малоимущих.
   Другого выхода нет, говорит Владимир Александрович Литвинов. Если "пенсионер на общих основаниях" имеет базовую часть пенсии в размере 1560 рублей, если при скромной 10-процентной инфляции (а даже официальная выше!) рубль 2010 года будет стоить всего 10 копеек от рубля 2000 года, говорить чем-то другом - издевательство. А раз так, какова цена предвыборных обещаний "Единой России", посулившей в инициативном проекте "Достойный труд", претендующем на статус еще одного национального проекта, подъем в ближайшие два-три года среднемясячной зарплаты в стране до 25 тысяч рублей при ежегодном росте доходов граждан на 15-20 процентов?.. Или цена прогнозов аналитиков Минэкономразвития, согласно которым на нас обрушится золотой дождь: работающим - по 20 тысяч зарплаты, пенсионерам - по 5 тысяч пенсии?.. Во что они превратятся при фактически 20-процентной инфляции? Во что превратятся 25 тысяч рублей, обещанных единороссами? Если не покончить с нынешним абсурдом, "достойный труд" будет через два года фактически стоить столько же, сколько сейчас...
   Тогда за что вы ратуете?- спрашивает Литвинов. О чем трубите на весь свет, когда уровень доходов беднейших 10 процентов населения на протяжении 15 лет фактически остается неизменным - не в абсолютных значениях, а относительно величины прожиточного минимума, не превышая его половины? Покупательная способность населения в нижней "десятке" не растет уже целых 15 лет, неимущие в разные годы способны были купить всего лишь от 0,45 до 0,59 минимального набора, так называемой "потребительской корзины". У 15 миллионов человек в России доходы составляют 50-60 долларов в месяц. Эту цифру подтверждают даже в экономическом блоке правительства. А 2 доллара в день означают по мировым меркам абсолютную нищету. В Европе планка нищеты находится на отметке 4 доллара в день. Как раз столько имеют те 10 процентов россиян, которые дотягивают до прожиточного минимума. Отсюда следует, что 30 миллионов наших сограждан должны быть причислены к бедным. 15 миллионов - к очень бедным, 15 миллионов - к "просто" бедным. Увы, ситуация именно такова. Факты - вещь упрямая...
   Согласимся с Литвиновым!
  
   Беспокойное общество
  
   О появлении в стране гражданского общества можно, не краснея, говорить лишь тогда, когда население действительно имеет свободный доступ к информации, когда ничто не угрожает культуре, когда, наконец, упорно искореняется бедность, а социальное расслоение не принимает оскорбительные для человеческого достоинства формы.
   Недуг бедности возможно лечить как достаточно традиционными, так и достаточно нетрадиционными средствами. Нетрадиционные меры предполагают широкое вовлечение в борьбу с нищетой отечественного бизнеса. Но, главным образом, не в качестве благотворителя, откупающегося от бедняков бесплатным супчиком, а в качестве социального партнера.
   Бизнес наряду с государством призван давать людям работу и заработок. Бизнес, достойный гражданского общества, осознав свою социальную ответственность, мог бы подписать меморандумы с властью о своих обязательствах по борьбе с бедностью в регионах страны, а государство, в свою очередь, начать выполнять неоднократно заявленные намерения содействовать малому и среднему бизнесу, обеспечивать для него режим наибольшего благоприятствования, предельно упрощая административные процедуры, облегчая налоговое бремя, стимулируя тех, кто создает дополнительные рабочие места. Кажется, государство, наконец-то приступило к осуществлению заявленного. А если так, возможно, разворачивается партнерство в духе ноосферного этапа. Здесь гражданское общество начинает работать с властью ради выполнения программы устойчивого развития. А это значит, что включается механизм обратной связи: сформированное при активном участии государства гражданское общество корректирует действия государства в нужном направлении - в том, которое наметило само государство, но выдержать по тем или иным причинам не смогло.
   Известно, что обратная связь стабилизирует процесс. В процессе устойчивого развития обратная связь тоже является благом. Поэтому дальнейшее становление и формирование гражданского общества остается важной задачей государства. Без его участия просто не будет выполнена государственная программа перехода к устойчивому развитию. Ведь надо внедрять его принципы в повседневность, в нашу обычную жизнь, то есть - в социальный обиход, в общественные процессы. Кто сможет это сделать? Мы. Люди. Те, из кого состоит общество.
   Гражданское, сетевое общество, в котором проснулись или вот-вот проснутся ноосферные ячейки - весьма беспокойное общество. Оно хочет видеть российский бизнес несколько иным. Тот бизнес, что сложился в стране к сегодняшнему дню - бизнес, в основном, эгоистический, к тому же весьма затратный, с бессмысленной тратой массы денег (хотя бы на взятки). Предприниматели, фирмы работают на себя, а не на общество, на общий результат, как требуют принципы устойчивого развития. Согласно им, решать свои проблемы позволяется лишь одновременно с проблемами партнера. Подходя к нему без подозрительности и без задних мыслей.
   Можно сказать и так: блюдя свой интерес, не забудь про интерес партнера. Причем, на всех уровнях. Принцип уважительного, честного, открытого, доверительного партнерства должен быть сквозным. Его должны признавать все, начиная с правительства и кончая местными сообществами. Тогда появляются условия для прозрачного и легального бизнеса, который всегда привлекательнее, чем теневой или серый. Но в возможность работать честно, открыто, прозрачно многие бизнесмены не верят. Им нужны конкретные доказательства. Их может дать реализация нескольких социальных проектов.
   Вот пример такого небольшого проекта. В одном крупном городе группа энтузиастов, то есть, по сути, уже зреющая ноосферная ячейка гражданского общества, решила производить для пенсионеров колбасу, которая будет стоить на 40 процентов меньше имеющейся в продаже при вполовину лучшем качестве. Энтузиасты-бизнесмены проанализировали технологический процесс, выяснили, какое надо брать оборудование, какое мясо, какие специи и прочее, строго по технологии обустроили маленький колбасный цех, потом нашли через Интернет поставщиков и заключили с ними договоры по обычным рыночным ценам, но - без посредников. И действительно сделали дешевую и вкусную колбасу. Думали торговать ей месяц, но пошла молва, и запасы расхватали за неделю.
   А в конце этой недели к энтузиастам пришли крепкие ребята и сказали: либо мы в дальнейшем скупаем всю вашу колбасу оптом по нашим ценам, а продаем по своим, либо... Видно было, что крутые шутить не намерены. Ну и все. Кончился проект. А почему? Бизнесмены-неудачники стали думать и догадались сами.
   В проекте не был учтен интерес города. Вернее, интерес городской власти. Она не была вовлечена в дело и восприняла энтузиастов как дезорганизаторов рынка и угрозу своим интересам. Значит, нужно было, что называется, делиться? Давать взятки? Нет. Надо было пробудить у города аппетит к производству этой вкусной и дешевой колбасы. Проект изначально должен был строиться на общем интересе, на принципах устойчивого развития. Гражданское общество интуитивно берет их на вооружение. Например, командный принцип. Хотим мы или не хотим, сейчас хорошо работают, добиваются успеха только команды. Коллективное творчество выходит сегодня на первый план. А что такое "коллективное"? Согласованное, связанное. В этом и состоит одна из важнейших функций гражданского общества - связывать, нацеливать на решение общих проблем.
   Именно поэтому гражданское общество может сыграть заметную роль в создании региональных структур. Например, работая с предпринимателями - наряду с властью, но в своем ключе, руководствуясь общим, коллективным интересом и задачей гармонизировать интересы сторон, объединить их усилия. Примеры? Пожалуйста. Жизнь, как обычно, на них не скупится.
   Известно, что бизнесмены дают скидки на свой товар. Но - каждый в отдельности. Если сделать элементарную вещь - свести информацию о скидках на один сайт, в один блок, под одну обложку, бизнесмены автоматически становятся партнерами. Они начинают пользоваться скидками друг друга. И входят в некоторый корпоративный клуб. Внутри клуба складываются команды единомышленников. Внутри команд гармонизируются интересы, в том числе, и за счет экономии, которую дают скидки. Но ведь интересы не замыкаются на деньгах, на экономике. Людям просто приятно общаться. У каждого есть какая-то задумка, которую в одиночку не поднять, а в команде - почему бы нет? В маленькой ячейке гражданского общества переплетаются многие нити. Меняется мышление. И в один прекрасный день начинается совместное планирование - а это уже конкретный шаг к устойчивому развитию.
   Переход к нему может быть только пошаговым. И только на конкретных территориях. Стратегии и концепции разрабатываются в штабах, но опробуются, воплощаются в полевых условиях. Страна начнет входить в режим устойчивого развития, когда на ее огромных просторах возникнут очаги локальных процессов. Идеи устойчивости должны прорасти, навязать их нельзя. А прорастут они тогда, когда на местах станет понятно, как принципы устойчивого развития могут быть внедрены в практику, как можно соблюсти приоритеты устойчивого развития на местном уровне. Потому что идею, концепцию осторожные чиновники, битые предприниматели и скептические интеллектуалы поддержат только тогда, когда увидят результаты и поймут, что они выигрывают.
   Вхождение в режим устойчивого развития - тоже технология. Социальная. Прорывная ноосферная технология.
  
   Нет такой партии!
  
   Чему, судя по всему, решительно нет места в этой технологии, так это партийности. Для образованной, мыслящей, творческой части российского общества всегда было характерно весьма настороженное отношение к политическим партиям. В русской философии и публицистике оно переходит в откровенное неприятие. Так, для Павла Александровича Флоренского главное во внутренней политике государства - принципиальный запрет каких бы то ни было партий и организаций политического характера (см. Часть четвертая. "Будущая Россия о. Павла"). Причины столь непримиримого отношения к партиям, партийцам, партийности прозрачны, и выдающиеся русские мыслители и ученые излагают их с предельной ясностью. Как, например, Иван Александрович Ильин в знаменитой книге "Наши задачи. Историческая судьба и будущее России".
   Партия есть союз граждан, сорганизовавшихся для того, чтобы захватить государственную власть в свои руки, пишет он. Но политическая партия есть всегда часть целого, малая часть всех граждан, и только, и она сама знает это, потому и называет себя "партией" (от латинского слова "парс" - часть). Но посягает она на гораздо большее, на целое, на власть в государстве, на захват ее. Она стремится навязать государству частную (партийную) программу, всю целиком, вопреки сочувствию и желанию всех остальных граждан, которые или совсем не высказались, или высказались не в ее пользу. В силу одного этого каждая партия представляет из себя меньшинство, навязывающее свою волю большинству.
   Зачем? О, тут все понятно. Ради власти, но не ради страны. Партийность дает человеку возможность, будучи ничем, попытаться стать многим и даже очень многим. Невежды выходят в парламентарии, партийнобилетчики - в "советники" и "директора", ловчилы - в министры и капиталисты. Каждая партия тащит за собой к власти своих приверженцев и немедленно начинает их устраивать или пристраивать, отодвигая "чужих" и выдвигая "своих". Партийный билет есть великая сила. Невежда начинает считать себя всезнающим и всепонимающим, тогда как на самом деле он мыслит исключительно чужими мыслями, ловко внушенными ему из темной кулисы через посредство газет и жиденьких брошюр. И вот он уже полагает себя вправе критиковать, отвергать и поносить все непартийное и инопартийное, независимо от реальных государственных польз и нужд...
   Партийность как бы прямо создана для того, чтобы отбирать худших, которые образуют какое-то молчаливое "общество взаимопомощи", прикрывают взаимные растраты, худые дела и даже преступления и создают в государстве оплот безответственности и бессовестности. Отбор партийных людей, согласных повторять без конца все глупости партийной догмы и все инсинуации партийного производства, само собой разумеется, отталкивает людей высокого духовного качества, люди первого сорта вообще редко вступают в партии. Партийность прямо гонит лучших людей из политики: такие люди не умеют и не хотят думать чужими мыслями, их повышенное чувство ответственности внушает им прямое отвращение к партийной болтовне и особенно к партийным инсинуациям. Партийное строение государства прямо поощряет пошлость и безответственность политической мысли... Качеству и таланту закрыта дорога вверх, а она, наоборот, должна быть открыта им с самого низа. Необходимый отбор людей должен определяться не классом, не сословием, не богатством, не пронырливостью, не закулисными нашептываниями или интригами и не навязыванием со стороны иностранцев, а качеством человека: умом, честностью, верностью, творческой способностью и волею...
   Партийность есть не что иное, как политическая болезнь, итожит Ильин, а с болезнями надо бороться. Его выводы совпадают с выводами Флоренского: народ необходимо оградить и защитить от всех и всяческих партий. К таким же выводам пришел и Владимир Иванович Вернадский.
   Согласно его наблюдениям, запечатленным в многочисленных письмах и в дневниковых записях, партийность, власть одной партии (то есть то, что Иван Ильин назвал из эмиграции "партийным строением государства", а Вернадский, живя и работая в СССР, сталкивался каждый день) губительна для страны - ведь углубление знаний, развитие науки и технологий опасно для партийных вождей. Распространением образования они роют себе могилу. Поэтому советская власть, провозглашая во всех документах необходимость и важность науки для страны, фактически разрушает научные организации.
   Но что такое эта власть? - задавался вопросом Вернадский. У кого она? Кто из вождей хоть чего-то стоит? Сталин, Молотов и все. Остальное безнадежно серое по виду. Ни одной личности. Идет уничтожение всего, что более или менее выделяется даже в партийной среде. Террор приводит к резкому разрыву в умственных способностях между власть имущими и остальным народом. Власть имущие даже не подозревают о тех задачах, которые перед ними стоят. Страна держится на самом деле не партией. Страна держится сознанием, но массы об этом не подозревают. Подлинная работа осуществляется тысячами интеллигентов - учителей, врачей, агрономов, инженеров, натуралистов. Их хватают за руки, затыкают им рот, ссылают и не дают пропитания, элементарного обеспечения. Но только они, а не грубая сила коммунистов, обеспечивают целостность страны.
   Весной 1938 года (в самый разгар репрессий!) Владимир Иванович записывает в дневнике: "Впечатление неустойчивости существующего строя становится все сильнее. Политика террора становится еще более безумной, чем я думал недавно. Волевая и умственная слабость руководящих кругов партии и более низкий уровень партийцев, резко проявляющийся в среде, которая мне доступна, заставляет меня оценивать все как преходящее, а не достигнутое...
   Подбор людей (и молодежи) в партии ниже среднего уровня страны - и морально, и умственно, и по силе воли.
   Процесс заставляет смотреть в будущее с большей тревогой, чем, мне это казалось, надо было".
   Бестолочь (по мнению Вернадского, второй, после террора, отличительный признак режима) распространяется как эпидемия: закрываются научные институты, кафедры, их перепрофилируют. Возникла вообще неслыханная форма "организованного невежества" - намеренное искажение географических и иных карт и засекречивание подлинных, которые все равно требуется создавать.
   Запись лета 1938 года: "Продолжается самопоедание коммунистов и выдвижение новых людей..." Пополнение - люди без традиций, партийцы, желающие власти и земных благ для себя, среди них не видно прочного человеческого материала. В Академию наук выдвинута молодежь "ниже среднего". К власти продолжают лезть невежественные темные люди, желающие благ и не желающие ответственности. Их уничтожают сотнями, но на их место лезут еще более невежественные. Кровавая вакханалия, да и только. И среди ученых коммунисты, как правило, бездарные. Лесть и подхалимство таких людей верхушка принимает за поддержку. "Удивительно, - записывает Вернадский, - что люди, прошедшие огонь и воду, как наша власть, могут им верить". Ничего удивительного, - заочно возражает Владимиру Ивановичу Вернадскому Иван Александрович Ильин. Такова уж природа партийности. В ее атмосфере - атмосфере порочности и раболепства - начинает морально задыхаться самый благородный и благонамеренный из партийных лидеров, какого только можно себе вообразить...если, конечно, вообще можно.
   ...Что тут добавишь? Все сказано. Прибавить нечего. Нам остается лишь одно: прислушаться к речам великих, понять, что в них, как прежде, справедливо для России и сделать правильные выводы.
  
   Упрямая энергия таланта
  
  
   Пока политика у нас партийная и власть в руках так называемой "правящей партии", Россия не сможет совершить рывок к инновационной экономике, построить общество знаний - такой вывод с неизбежностью следует из размышлений И.А. Ильина и В.И. Вернадского. В самом деле, устои общества знаний несовместимы с партийными принципами, спрос на партийные догмы в таком обществе будет равен нулю, а интеллектуальной экономике не требуются идеологические рулевые. Что ей нужно, так это постоянное повышение интеллектуального ресурса, а партийная машина просто по своей природе работает на его снижение.
   Будучи директором Радиевого института, Вернадский писал в Главнауку о "нестерпимо катастрофическом" положении дел: за шесть лет существования институт не получил никаких ассигнований на планируемые работы, никакого оборудования, не говоря уж о том, что нет специально построенного здания, есть только кое-как приспособленное, где в жесточайших тисках материальной нужды работают талантливые минералоги, физики, химики. "Мы сейчас являемся уже наихуже оборудованным и самым отсталым радиевым институтом в мире", - констатировал Вернадский, не забудем, ученый с мировым именем. Ну и что? Для человека, знакомого с положением дел в советской, а теперь и российской науке, в этом нет ничего удивительного. Ничего удивительного и в том, что при всей жесточайшей нужде Радиевый институт сумел совершить невозможное, во многом подготовить создание советской атомной промышленности, которая и была создана, когда пришел срок. А за 20 лет до этого срока Владимир Иванович с горечью пишет: "Происходит, с моей точки зрения, безумная трата самого дорогого достояния народа - его талантов. А между тем эти таланты никогда не возобновляются непрерывно. И даже если бы оказалось, что процесс их создания в нашем народе еще длится, все же одни личности механически не могут быть заменены другими".
   "Безумная трата талантов" - вот что представлялось Вернадскому главной опасностью. К счастью, пока не реализованной. К счастью, "процесс их создания" еще длился. В середине двадцатых годов ученый пришел к выводу, что биологического вырождения народа в результате революций и войн все-таки не произошло, что "раса достаточно здорова и очень талантлива" и что талантливая молодежь идет в науку. Откуда берутся таланты - при поразительной бедности, пьянстве, бюрократизме, воровстве, аморализме, грубости? При ощущении непрочности бытия, отсутствии надежной опоры под ногами? Их появление, приходит к выводу Вернадский, - природный, биосферный процесс. "Вопрос талантливости расы - вопрос биологический, законы которого нам неизвестны"...
   Они неизвестны нам до сих пор. Но до сих пор, слава Богу, по городам и весям России длится в народной толще процесс создания талантов. В своем естественном, необработанном, скажем так, виде их запасы можно приравнять к природным ресурсам, фактически неотличимым от запасов нефти или железной руды. Из нефти делают высокооктановый бензин для гоночных болидов, из руды выплавляют высокопрочную сталь, "сырые" алмазы превращают в драгоценные бриллианты огранкой. "Сырые", "дикие", "стихийные" природные таланты становятся могучей интеллектуальной силой, мотором развития цивилизации посредством воспитания и образования.
   Природная талантливость - "самое дорогое достояние народа", самое существенное богатство России, самое ценное "стратегическое сырье" страны. Мы можем иметь столько интеллектуальных ресурсов, сколько захотим, для решения любых задач любой сложности и любого масштаба. Если наладим "фабрику" по огранке в изобилии имеющихся заготовок, иначе говоря, работоспособную систему выявления, отбора, воспитания, образования и шлифовки талантов.
   Ну, надо ли говорить, что такой системы нет, а ту, что худо-бедно работала в СССР, сегодня успешно добивают, в первую голову - тотальной коммерциализацией образования, идущей под прикрытием национального проекта? В.И. Вернадский наверняка назвал бы сии "реформы" безумными - ведь они ведут к "безумной трате талантов". А ведь во многих развитых странах интеллектом занимаются на государственном уровне. Творческий потенциал населения объявлен национальным богатством. Японцы дорожат своими одаренными детьми и не жалеют денег на их обучение. Своя эффективная система обучения одаренных детей существует в Израиле. В США создана действенная система поощрения и развития одаренности. Во Франции молодые люди с высоким коэффициентом интеллекта могут ехать учиться в любой престижный университет за государственный счет (см. Часть пятая, "Манифест цвета "индиго"). А у нас? А у нас архангельскому самородку нычне не стоит спешить в Москву. Он не поступит в престижный столичный вуз, потому что его не натаскивали репетиторы из числа преподавателей этого самого вуза, потому что не сможет дать взятку, а если даже каким-то чудом поступит, ему будет нечем платить за учебу и негде жить: общежитие института давно и прочно оккупировано легальными и нелегальными эмигрантами, а снять жилье в Москве самородку определенно не по карману.
   И все-таки самородки, рождающиеся по городам и весям России, устремляются в Москву. Или в Петербург. Или находят способ перебраться за границу. В утверждении, что "талант все равно пробьется", есть немалая доля правды. Талант действительно упрямая, упругая энергия, рвущаяся наружу и находящая выход. Часто (хотя и не всегда) в придачу к таланту дается ответственность перед ним, когда "зарыть его в землю" запрещено судьбой и надо настойчиво искать возможные пути самореализации. И если внешних условий для этого нет, их приходится создавать по принципу "спасение утопающих - дело рук самих утопающих".
  
   "Пока сердца для чести живы..."
  
   Так и пытается действовать та часть молодого поколения россиян, что называет себя интеллектуальной молодежью. Под этим "брендом" объединяются молодые научные работники, сотрудники различных научно-исследовательских институтов, вузов и научных центров из всех регионов России, тяготеющие к науке студенты и просто молодые интеллектуалы, члены многочисленных неформальных групп и организаций, а также "вольные стрелки". По оценкам исследователей молодежной среды, в том числе самих молодых социологов и политологов, например, членов СПОР (Студенческого политологического общества России), интеллектуальная молодежь как некоторая организованная общественная сила появилась максимум 10 лет назад, когда молодые "проснулись" и обратились к значительным вещам - знаниям, науке.
   За эти 10 лет движение прошло начальный этап, сформировались устойчивые ячейки, которые считают себя дееспособными командами и готовы к работе. В 2005 году создан Российский союз молодых ученых - прообраз типичной для ноосферного этапа сетевой структуры. Это, скорее, структура неполитическая, ориентированная на научный, профессиональный, карьерный рост. Именно такие структуры являются реальным ресурсом государства.
   После 2000 года произошло, по мнению экспертов, качественное перерождение неформальных молодежных организаций. На первые роли в них стали выдвигаться "умники и умницы", способные контролировать ресурс молодежной среды и направлять социальную активность в нужное русло. Теперь в неформальные молодежные группы входит большей частью интеллектуальная молодежь - получившая образование, развивающая в себе организаторские способности и стремление к лидерству. Она способна и, главное, уже умеет думать. В среде "неформалов" высок процент молодых людей с высокими моральными принципами. Множество молодых думает прежде всего не о себе, а о благе России, эти ребята не способны переступить через библейские заповеди "не убий", "не укради", разделяет христианские ценности. Они хотели бы видеть политику "честной игрой" и готовы на условиях безусловной порядочности сотрудничать с властью или конструктивно оппонировать ей. Для молодых возможно объединение со старшим поколением вокруг "идеи достижения конкурентоспособности страны на основе нормальной стратегии развития".
   Его главным ресурсом интеллектуальная молодежь, разумеется, полагает интеллект. Природные ресурсы по сравнению с ним вторичны. Особенно важен интеллектуальный капитал правящей элиты - ее уровень в решающей степени влияет на внутреннее и внешнее положение страны. Поэтому государственная политика поддержки интеллекта совершенно обязательна, считают молодые, хотя бы потому, что без нее ни один нормальный бизнесмен не станет вкладывать деньги в наукоемкие проекты, в экономику знаний. Вертикаль уважения к интеллекту должна быть выстроена сверху донизу, иначе любое, пусть самое гениальное решение верхнего уровня заглохнет в невежественной толще и не дойдет до исполнителей.
   Для яркого проявления интеллекта наряду с материальной важна и нематериальная мотивация. Сейчас она почти полностью утрачена, наблюдается почти дебилистический прагматизм. Прагматизм нужен, но "нормальный", отвечающий времени, понимающий, что использование интеллекта - самый верный способ достижения успеха. В чем-чем, а в недостатке такого прагматизма нынешнюю молодежь не упрекнешь. Ее отнюдь не худшие представители на Съезде молодых ученых России в октябре 2005 года отчетливо его продемонстрировали. Они ничуть не заблуждаются насчет условий жизни и работы в России. Они отдают себе отчет, что их будет мучить жилищный вопрос. Они понимают, что, живя, например, на Дальнем Востоке, они обречены на отрезанность, фактическую изолированность от столичных центров, ибо авиаперелеты становятся не по карману. Они знают, что станут объектом охоты для зарубежных ловцов интеллекта, которые вольготно чувствуют себя на том же Дальнем Востоке - ведь билет до Токио, Пекина или Сеула гораздо дешевле, нежели билет до Москвы, а получить визу в Японию, Корею, Китай толковому российскому специалисту проще простого...
   Ничего не попишешь: действительность такова, что возможностей нормально устроить свою жизнь за границей больше, чем в России, зарубежные варианты в большинстве случаев предпочтительнее. И все же молодые реалисты и прагматики остаются на родине. Почему-то решающим фактором выбора оказываются не меркантильные расчеты, а состояние души. Так - не научно, но вполне понятно для россиянина - объяснили этот нелогичный выбор на Съезде. Хотя в пользу "остаться" есть и совершенно рациональный довод. За рубежом не до чисто научного роста, утоления томящей ученого святой жажды познания, там нужно выдавать конкретные результаты. И этот сугубый прагматизм, представьте, российским прагматикам претит!.. А раз они остаются, то хотят вместе с отцами и дедами определять путь страны, влиять на выбор власти и разделять ответственность за общий выбор. Сознательный выбор интеллектуальной молодежи - мораль и порядок, в этом она видит будущее нашего государства. Она жаждет возрождения моральных ценностей, базовых моральных принципов, на которых покоятся все религиозные учения и системы духовного совершенствования.
   Желание молодых быть услышанными, вступить в диалог с лидирующим сегодня поколением естественно и конструктивно. Понимая, что страна остро нуждается в модернизации и развитии, молодежь готова присоединиться к активной части гражданского общества. Сама разработать стратегию развития России она не может, но может вложить в общее дело то, что есть только у нее и чего уже нет у старших. Она свободна от воспоминаний, она принимает этот мир со всеми его плюсами и минусами как свой, ведя сравнение не с советским прошлым, а с мировой практикой. Она прекрасно вписана в информационное общество, в компьютерную, сетевую среду, достичь единения с которой старшим уже не удастся. Она может предложить недоступный старшим синтез знаний, идей, взглядов. На стороне молодежи гибкость ума, быстрота реакции. Она может стать носительницей новых идей, новых технологий, например, сетевых, новых ценностей, а также "новых старых" идей и ценностей - например, идеи государства и безусловной ценности государственности, популярных в молодежной среде. Слово молодых ученых может быть очень весомым при выработке молодежной и образовательной политики, тем более что действия власти в этих областях вызывают у них недоверие. Проводимая реформа образования - это, по их мнению, попытка его приватизировать, чтобы уже сейчас получить дивиденды с будущего, а переход к частному узкому образованию, к частной и узкой прикладной науке приведет к большому сокращению кадров, прежде всего самых беззащитных молодых. Поэтому на первый план выходит не проблема реформирования образования, а элементарная задача его сохранения - при активном участии молодых ученых и студентов и их активном сопротивлении неолиберальным реформам.
   Диалог с молодежью необходим власти точно так же, как молодежи - с властью. По мнению молодых, это должен быть диалог если и не равноправных партнеров, то единомышленников, соратников, один из которых старше и опытнее, другой - моложе и энергичнее. В самом деле: точка зрения тех, кто вкушает плоды реформы образования, не может не интересовать тех, кто ее проводит. Так?.. Да и в целом, входящее в жизнь, набирающее силу поколение - самое главное поколение страны. В нем - будущее. Завтра-послезавтра оно превратится в лидирующее. Если же его упустить - в потерянное. Страна, позволившая себе "потерять поколение", оказывается отброшенной назад. В России такое уже произошло. Так, согласно выводам молодых, произошло в России с поколением 1973-1979 годов, взросление которого пришлось на переломные 90-е годы. Сейчас этим людям по 30-35 лет и они являют собой полных и окончательных конформистов, убежденных потребителей. Потерянное поколение, гражданская и социальная активность которого не материализовалась, очень спокойно принимает идеологию потребительства. Если берет верх стремление к легкой и быстрой наживе, возможна его криминализация. Интеллектуалы уходят в сомнительный бизнес, в грязную политику. Самые радикальные реформаторы становятся самыми твердолобыми консерваторами...
   Пока молодые не дождались приглашения к серьезному диалогу с властью. Нет, вниманием молодежь не обделена, власть проявляет к ней определенный интерес. Но - совершенно меркантильный, эгоистический интерес к "электорату", а не к будущему страны. Умную молодежь стремятся использовать в борьбе за голоса, а значит - по ее чувству - покупают и продают, она теряет социальную энергию, творческое начало, превращается в "инструмент", в "руки" политических партий. Не найдя применения патриотическим, гражданским устремлениям, интеллектуальная молодежь уходит в крупный бизнес, под тяжелую лапу корпораций. Она вроде бы "хорошо устраивается", но вынужденно принимает корпоративные правила и ограничения, усваивает корпоративный дух - меркантильный и эгоистичный, превращается в истовых потребителей. И это, по убеждению 20-25-летних, "чревато катастрофическими последствиями". Процесс куда опаснее, чем подготовка какой-нибудь "цветной революции". Россия может получить еще одно потерянное поколение. Главный ресурс страны - интеллект - опять останется неиспользованным.
  
   Собирание умов
  
   Главным богатством страны русский ум называли не раз. И не кто-то, а первые лица государства. Скажем, Председатель Совета Федерации Сергей Миронов сделал это при учреждении Национального комитета "Интеллектуальные ресурсы России", сопредседателем которого его избрали. Из речи Миронова следовало, что искомой национальной идеей может стать утверждение власти разума в противовес власти денег, что общество созревает для перехода в новое качество - "общество знания", страна готовится к выдвижению в лидеры мировой экономики знаний, а посему инвестиции должно направлять не в добывающие отрасли, а в человеческий капитал. Новая - инновационная - экономика требует нового - духовного - человека. Над его воспитанием предстоит потрудиться российской интеллектуальной элите. Интеллектуалы, занятые в науке, литературе, искусстве, средствах массовой информации должны объединиться под знаменем Комитета.
   Второму сопредседателю Комитета, президенту РАЕН Олегу Кузнецову принадлежит формула "Интеллект - модернизация - развитие", ясно определяющая основную движущую силу модернизации и источник развития - интеллект. Модернизация, согласно Кузнецову (и той части российских ученых и интеллектуалов, лидером которых он является), необходима для того, чтобы обеспечить движение страны к инновационному обществу, примером которого является американское, от сырьевого, типичным образцом которого служит современное российское. Мы можем, конечно, пойти и в сторону технологического общества (пример - Япония), что, вроде бы, легче, и даже аграрно-туристического (Италия), хотя для северной страны это трудно. Вопрос в том, чего мы хотим.
   Почему это Россия не проживет без фундаментальной науки? - задал простой вопрос один из бывших вице-премьеров российского правительства ученым, утверждавшим, что, ну, никак не проживет. Живут же без нее и Германия, и Япония (общества технологического типа) и живут, как известно, неплохо... Так что простые вопросы в действительности самые неудобные.
   Ответ тоже прост и тоже неудобен. Доходов от экспорта газа, нефти, металла, леса, минеральных удобрений хватит, чтобы обеспечить приличную жизнь 30-50 миллионам граждан страны, потому что, как ни печально, сырьевые богатства России вовсе не несметны. За счет чего могут достойно существовать остальные 100 миллионов человек? За счет транспортной ренты, как Египет или Панама? Исключено. За счет туризма, как Таиланд или Андорра? Смешно. Или, может быть, нам надо наводнить мир ширпотребом, как Китай? Но китайские товары заведомо дешевле, конкурентные преимущества на их стороне. Значит, остаются технологии. В высоких технологиях - будущее России. А их не создашь без науки, без знания.
   Вывод: Россия объективно стоит перед необходимостью очередной модернизации. Это научно-технологическая модернизация. Ее движущей силой должен стать интеллект. Сейчас его доля в национальном богатстве оценивается в 5 процентов, ничтожных на фоне 83 процентов сырьевой составляющей. В инновационном обществе доля интеллекта на порядок выше. Поэтому от инновационной экономики, от общества знания нас сейчас отделяет пропасть. Но, как это ни парадоксально, еще большая пропасть разверзлась между сырьевым российским и технологическим обществом японского или немецкого типа. Расчеты показывают, что, вложив 10 триллионов рублей в развитие технологий, мы снова отстанем от мировых лидеров на полвека. Стало быть, надо сосредоточиться не на технологиях как таковых, а на производстве знания, которое уже и создает технологии. Любые. В любом количестве. Для всего и для всего остального мира.
  
   Из беседы (по горячим следам) с президентом РАЕН Олегом Кузнецовым и академиком РАЕН, науковедом, философом Анатолием Ракитовым.
  
   - Итак, способна ли Россия стать мировым лидером в производстве знаний?
   О. Кузнецов. По своему интеллектуальному потенциалу, по качеству национального интеллекта - да. Может быть, и новую экономику, которую нам предстоит построить, следует назвать даже не инновационной, не экономикой знаний и даже не собственно экономикой, а особой деятельностью по производству знаний... Но пока, как известно, страна находится в глубоком системном кризисе, во многом потому, что интеллект очень слабо используется. На отдельных направлениях у руля государственного корабля стоят двоечники.
   А. Ракитов. Это мягко сказано! Но будем соблюдать политкорректность и выражаться академически. Так вот, говоря академическим языком, некомпетентность когда-то была имплантирована в организационную структуру общества. И мы всегда за нее очень дорого платили - поражениями и гигантскими потерями в 1941 году, "лысенковщиной" и почти безнадежным отставанием в науках о жизни, отставанием в информационных технологиях... Примеров, впрочем, сколько угодно. Достойную жизнь нам может обеспечить лишь компетентное общество - общество знания. Однако понимания этой простой и очевидной мысли пока не наблюдается.
   - Значит, речь идет о приоритетной государственной задаче?
   О.К. Речь, по сути, о начале нового этапа в новейшей истории России - этапа созидания. Мы должны приступить к собиранию умов. Как возрождающееся, усиливающееся, находящееся на подъеме государство начинает собирать земли, так мы должны начать собирать умы.
   - Вы полагаете, вокруг Комитета сплотятся интеллектуалы, творческая интеллигенция? Сейчас эти люди разобщены, каждый выживает, как может в условиях жесткой конкуренции со стороны собратьев по науке, образованию, технике, культуре и искусству.
   О.К. Как раз это способствует сплочению интеллектуальной элиты. Она оказалась в странном положении. Многие из нас чувствуют себя иммигрантами внутри своей страны. Творческую интеллигенцию такая ситуация ни в коей мере не удовлетворяет. Она "голосует ногами". Но есть и другие способы.
   А.Р. То, что наука в России все-таки выжила, само по себе феноменально. Промышленность выстояла потому, что ее продукция была кому-то нужна. А наука - только за счет людей, которые в нее вросли, никому больше она была не нужна.
   О.К. Наука выжила за счет самоорганизации. Так, люди, стоявшие у истоков Российской Академии естественных наук, понимали, что самоорганизоваться необходимо, потому что вскоре наука в России не понадобится никому, кроме самих ученых.
   А.Р. Боюсь, еще немного, и им она тоже не понадобится.
   О.К. Я хотел бы напомнить, что российская наука уже проходила через подобные испытания. Наш великий соотечественник Владимир Иванович Вернадский писал, что в истории государства бывают такие периоды, когда власть полностью теряет интерес к науке. Именно в эти периоды ученые должны создавать внутри страны научные сообщества с особым творческим, интеллектуальным климатом, образом жизни и деятельности, и продолжать работать на благо государства и его граждан.
   А.Р. Согласен. РАЕН является примером такого сообщества, прообразом компетентной структуры. Это обнадеживающий симптом. Чего? Стремления общества выработать механизмы самосохранения и развития. Отрадно, что уже есть организации, которые пытаются посеять на нашей почве инновационные зерна.
   - "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". По этому бессмертному принципу создавалась РАЕН. По этому принципу создается и Комитет интеллектуальных ресурсов?
   О.К. Да, это акт самоспасения.
   А.Р. Бегство наших ученых за рубеж - тоже акт самоспасения. Они ведь тоже руководствовались этим вечным российским принципом. Многие уезжали просто затем, чтобы не деградировать.
   О.К. И теперь занимают лидирующие позиции в науке на трех континентах, а российский интеллект распространился по всему миру.
   А.Р. И это замечательно. Поэтому не стоит с позиций квасного патриотизма выступать против отъезда ученых за рубеж. Надо спасать мозги на благо всего человечества. У интеллектуала должна быть свобода выбора. Поэтому, кстати, он всегда предпочтет участвовать в открытой организации. А открытость - одна из самых привлекательных черт РАЕН. Эта академия - феномен. Организация российских интеллектуалов вышла за пределы России и получила настоящее мировое признание.
   О.К. Высокий интеллектуальный потенциал свойствен академии изначально: она создавалась как организация авторов научных открытий, зарегистрированных в Государственном Комитете СССР по открытиям и изобретениям.
   А.Р. С помощью общественной научной организации нужно было вырваться из мертвой зоны, в которую попала советская наука, преодолеть кастовое деление, которое в ней существовало. В РАЕН не делят ученых на "своих" и "чужих". С ней может сотрудничать любой мыслящий человек. Она открыта. В ней существуют специальные междисциплинарные отделения, например, геополитики и безопасности, проблем нефти, наук о лесе. Есть и секции, например, гуманитарных проблем - "Человек и творчество". В эту секцию избраны представители самых разных сфер культуры: поэты, художники, музыканты... В целом же РАЕН является одной из самых крупных сетевых организаций в России.
   - По видимому, все интеллектуальные структуры имеет смысл делать сетевыми, создавать в виде "матрицы"?
   О.К. Да, да их целесообразно делать сетевыми организациями.
   - А что, если нацелить их, а по большому счету, страну и общество на производство даже не знаний, а интеллекта, умов, светлых голов, талантов, которые уже и будут производить знания? В истории России есть образец "производства" такого рода. Царскосельский Лицей подготовил интеллектуальную элиту, которая блестяще проявила себя в различных областях творчества и служения Отечеству.
   О.К. Все правильно. Но это задача многоступенчатая. На первой ступени нам нужно будет создать механизмы и структуры, способствующие появлению молодых интеллектуалов, которые и построят настоящее общество знания.
   А.Р. При условии, что это новое поколение будут учить совершенно по-новому - в элитных исследовательских университетах.
   - В РАЕН уже есть один такой университет.
   О.К. Да, это Университет природы, общества и человека в подмосковном наукограде Дубна. Он работает уже больше десяти лет, с каждым годом становится все интереснее и уже приближается к среднеевропейскому.
   -Небольшой уютный вуз в зеленом элитном городке - этакий подмосковный геттинген...
   О.К. В "Дубне" действительно сохраняются лучшие традиции советской и германской образовательной школы, но это очень современный университет. Постепенно он превращается в исследовательский.
   -Чем - с точки зрения подготовки интеллектуальной элиты - исследовательский университет предпочтительнее обычного, того же МГУ с его традициями и школой?
   А.Р. Студент исследовательского университета с третьего курса участвует в настоящей, а не учебной научной работе и выходит из стен вуза не "молодым специалистом", а профессиональным исследователем. Такой университет выпускает научные кадры. Наверное, создание таких вузов - единственный путь подготовки компетентных специалистов. Надо сосредоточиться на поддержке исследовательских университетов, а не распылять средства по всем государственным вузам страны.
   -Значит, надо менять систему финансирования науки и образования, а это уже прерогатива власти.
   О.К. И ее первостепенная забота. Растить и поддерживать интеллект нации - одна из важнейших задач государства.
   А.Р. В России следует говорить не просто о поддержке, а о стопроцентном участии государства в этом деле.
   О.К. У нас без государства просто ничего не получится, ученые будут барахтаться, но...
   - Но пример РАЕН показывает, что в России может эффективно работать и общественная сетевая структура.
   О.К. Она могла бы работать в сто раз эффективнее, если бы власть уделяла ей то внимание, которого она заслуживает.
   - Вы в один голос говорите: без власти никуда...
   О.К. Такая уж у нас страна, такой менталитет...
   - ...и такая власть. Мы ведь про нее все знаем. И не питаем по поводу ее заинтересованности никаких иллюзий. Да, в России без государства ничего не делается, но при такой организации государственной власти сделать ничего нельзя. Так как же быть?
   О.К. Надо постараться сделать сетевые интеллектуальные структуры инструментом гражданского общества, работающим в определенном контакте с представителями законодательной, а может быть, и исполнительной власти.
   А.Р. Надо сотрудничать со всеми ветвями и со всеми представителями власти. Кто понимает, помогает или хотя бы не мешает - тот и друг.
  
   Русскоязычный Интеллектуальный Интернационал
   Российский интеллект всегда играл огромную роль в формировании мировой цивилизации, утверждает президент РАЕН Олег Кузнецов. На вызовы времени он отвечал явлением гения, будь то гений Пушкина, Достоевского, Менделеева, Вернадского, Бердяева или коллективный инженерный гений, который особенно ярко проявился в авиации, космонавтике, транспорте, электронике, телевидении, в создании ракетно-ядерного щита и самой крупной в мире минерально-сырьевой базы.
   Сегодня российский интеллект распространился по всему миру. Наши соотечественники из бывшего СССР живут и успешно работают в 83 странах мира. По разным оценкам, на Западе находится от 5 до 8 миллионов русскоязычных людей. Россия совершенно неожиданно для себя самой породила Всемирную Русскую Ойкумену, - говорит ее идеолог и глашатай, когда-то ленинградский профессор, а ныне президент "Math Tech, Inc.", Нью-Йорк, США, Юрий Магаршак. За 10 лет без единого выстрела наши культура и наука распространились на весь мир. Эмиграция из Советского Союза - самая образованная за всю историю человечества. Русская диаспора - самая интеллектуальная в мире. Она активно работает на научно-технологический комплекс цивилизации. Посетите семинары по теоретической физике или по математике в самых уважаемых университетах Англии, Франции, Канады, Соединенных Штатов. На многих из них русский язык является вторым рабочим языком, а иной раз и первым. Известна роль, которую наши программисты и математики играют в Силиконовой долине. В Соединенных Штатах вице-президентами множества крупных фирм являются русскоговорящие люди. Точка зрения, что экономический бум Америки девяностых связан с массовой эмиграцией из Восточной Европы, не лишена оснований.
   Но этим влияние российского ума на цивилизацию планеты не исчерпывается. Мир безоговорочно признает величие русской литературы - той литературы, что творит собственные вселенные, Вселенные Толстого, Достоевского, Булгакова. Мир отдает должное своеобычной российской философии - учению русского космизма, видя в ней непривычную для Запада широту. Та же широта и притягивает и пугает Запад в русской литературе. Всеохватность - родовая черта русского способа мышления, проявляющегося во всех сферах, в том числе, понятно, и в науке. Владимир Иванович Вернадский обозначил этот способ термином "эмпирическое обобщение". Оно не укладывается в прокрустово ложе методологии, обязательной в господствующей научной парадигме со времен Ньютона, Декарта и Лейбница (эксперимент - тысячекратное подтверждение опытных данных - выводы - построение теории, должной объяснить факты), ему, при желании, можно вообще отказать в "научности", но результаты этот способ приносит удивительные.
   Да, мы - совершенно другие, говорит Юрий Магаршак. И это сразу же становится понятно в любой области - в лингвистике или в биологии, сразу же проявляется в любой лаборатории, в любом университете, в любой фирме. Наше глобальное отличие от Запада - широта. Широко не только наше образование, но и наше понимание мира. Наш подход к делу с идущей от национального характера неопределенностью - своего рода квантовая механика по сравнению с механистическим Западом. Мы пробиваемся к цели любыми путями и средствами, уклоняясь от правил, добиваясь того, чтобы система работала, а потом заделываем бреши и находим более рациональные решения. Америка, Европа и Азия работают совершенно иначе. Возможно, нашим национальным способом никогда не наладить производство тщательно отделанных "Мерседесов" или телевизоров, способных конкурировать с "Сони". Но он дает возможность создать новые прототипы, уникальные продукты, развить абсолютно новые подходы и принципы. Тем более - сейчас, когда возникла новая среда, огромный новый мир, отвечающий вызовам сегодняшнего дня.
   Русскоязычный Интеллектуальный Интернационал готов к созиданию. Он, собственно, и есть инструмент созидания. Ведь это, по сути, светлая нервная система российского интеллекта с нервными узлами в Силиконовой Долине, в Нью-Йорке, Бостоне, Лондоне, Париже, Израиле, Германии, Канаде, Австралии. Между работающими там учеными установились и поддерживаются неформальные связи. Распределенный по планете российский интеллект самоорганизовался в информационную творческую сеть, позволяющую творить по новой технологии - брать с миру "по нитке", объединять единым замыслом и получать совершенно невероятные продукты. При этом работающие над одним проектом ученые могут числиться в немецких, испанских, итальянских и любых других университетах. Людей связывает не страна проживания, а общий российский подход, культура, язык. Над такими проектами, разумеется, будут работать и те, кто живет в России, что, кроме прочего, даст им шанс жить достойно, как и пристало людям, являющимся гордостью нации.
   Россия сегодня должна учитывать огромный потенциал русскоязычного мира. В том числе - финансовый. Совокупный доход диаспоры на Западе - от 50 до 100 миллиардов долларов, что еще раз говорит о ее мощи, сравнимой с мощью населения такой западноевропейской страны, как Бельгия. Общий доход русскоговорящей Ойкумены не меньше общего дохода населения Швеции. Конечно, совсем не обязательно этот капитал придет на помощь исторической родине, проще и надежнее сейчас вложить деньги в Китай. Но при определенных условиях сотрудничество огромного зарубежного русского мира с Россией вполне возможно. Больше того, желание сотрудничества у него есть, есть и деловой интерес, ибо потенциал одного успешного совместного технологического проекта - от 50 миллионов до миллиардов долларов. Каковы же эти условия?
  
   Лента Мебиуса
  
   Прежде всего, необходимо отказаться от схемы, при которой Россия постоянно ищет деньги на Западе, уверен Юрий Магаршак, говорящий, напомним, от имени русскоязычной научной диаспоры. Это в корне неправильно и бесперспективно, так как результаты любых разработок заведомо будут принадлежать инвестору. В России достаточно денег, которые могли бы быть вложены в технологии. Преимуществами России перед Европой является высокий интеллектуальный уровень сотрудников при сравнительно низкой заработной плате, и специфический подход к техническим разработкам, облегчающий создание уникальных моделей, прототипов и образцов в кратчайшие сроки. Недостатком - принципиальная невозможность создать завершенный конкурентоспособный высокотехнологичный продукт, по крайней мере, в обозримом будущем. В этих условиях естественной представляется схема high-tech бизнеса, при которой:
   - осуществляется совместное финансирование проектов Россией и Западом;
   -прототип производится в России;
   -прототип доводится до уровня готового к производству продукта на Западе;
   -производство созданного продукта осуществляется одновременно на Западе и в России.
   Развиваемые по этому принципу российская технология и наука могут возродиться за 10-15 лет. Иначе перспектив у страны нет. Разве через 50 лет Россия станет добывать в 50 раз больше нефти и газа? Ответ ясен. Ясен и вывод: перспективы России связаны с интеллектом.
   Конечно, существует традиционное противостояние интеллектуалов и власти. Но ведь и мир стал иным, и это надо признать. Дело уже не столько в технологическом соревновании между фирмами, странами, социальными системами. Дело в целях, которые перед собой ставишь, и в путях, которыми к ним идешь. Наша цель, заключил Магаршак, - собирание русских умов. В таком большом деле, а оно, согласитесь, даже масштабнее, чем собирание русских земель, всякому достойное место найдется, уж больно велика ниша...
   Да, ниша куда как обширна. По некоторым оценкам, число российских ученых, активно работающих за границей или делящих время и силы между домашними и зарубежными исследовательскими центрами, сопоставимо с числом ученых, активно работающих на родине. Российская наука ныне объективно состоит из двух частей. Время выдвигает задачу их объединения, строительства интеллектуального моста Россия-Запад. Вообще говоря, этот мост существует по определению, однако сейчас он, скорее, разведен. Главное сейчас - свести две его половины, создать механизм многопланового научного и делового взаимодействия российской научной диаспоры вне зависимости от места работы и проживания ее представителей. Он символически должен быть похож на ленту Мебиуса - поверхность, две стороны которой непрерывно превращаются в одну, а одна перетекает в две.
   Да, бегство нашего ума за рубеж было актом самосохранения. Спасением от "безумной траты самого дорогого достояния народа - его талантов". Горькие слова Вернадского, сказанные в 1927 году, можно было каждый день повторять в конце века, когда за границу перекочевывали уже не отдельные представители российской науки, а целые лаборатории и институты. Но, слава Богу, к трагедии это не привело. В России загадочный процесс воспроизводства талантов проявляется со всей возможной наглядностью - независимо от общественных условий и вопреки неблагоприятным обстоятельствам. Русский ум подрастает, словно молодой сосняк на месте вырубленного бора. Русский ум - что пена на кипящем котле: чем больше снимаешь, тем больше набегает.
   Да, запас талантов в стране такой, что мы можем поделиться им с другими. И делимся - как нефтью, газом, лесом. Пресловутая "утечка мозгов" - не что иное, как экспорт интеллекта. Он идет давно, благодаря чему российская научная и интеллектуальная элита рассеялась по всему миру. Похоже, производство умов - и в самом деле миссия России, ее настоящая роль в мировой цивилизации. Не знаний, а именно интеллекта, который затем и производит знания. По образцу Царскосельского лицея.
   Да, Россия экспортирует умы, причем, в возрастающих масштабах, и делает это с ущербом для себя, - ведь мозговая подпитка планетарной цивилизации фактически ничего не стоит, экономически она еще менее выгодна, чем экспорт сырой нефти или круглого леса... Но интеллект все-таки не мазут и не бревна. Его миграция, надо полагать, подчиняется иным законам, нежели движение товаров. Однако чтобы придти к этой мысли, надо выйти за пределы болезненной проблемы "утечки умов" и взглянуть на дело шире, как и предполагается в русской традиции. При таком взгляде становится очевидно, что в зарубежных университетах и лабораториях русский ум не ослаб, не очерствел, не завял, не переродился, не перестроился на западный манер и не переменил своих базовых качеств. Гигантский интеллектуальный потенциал Русскоязычной Ойкумены остается потенциалом русского ума. Сегодня его экспорт практически бесплатен, но он сродни вложениям в надежные банки под большие проценты, поскольку в процессе "потребления" интеллект не иссякает, наоборот, прирастает и развивается. Через какое-то время этот умноженный капитал вернется в Россию - здесь он дома, здесь ему всего комфортней.
   Он уже возвращается. Например, в подмосковную Дубну, в свое время снабдившую Запад теоретиками и экспериментаторами высшей пробы. Но возвращается не насовсем, не навсегда, как - "не насовсем, не навсегда" - оказывается, и убегал. Он теперь живет и мыслит там и тут. Дубна становится интеллектуальным мостом Россия-Запад, соединяющим два берега, два дома российской науки.
  
   Точки роста
  
  
   Дубна - это точка на карте к северу от Москвы. Город начался в 1956 году с создания Объединенного института ядерных исследований - международной межправительственной исследовательской организации, в работе которой сейчас на постоянной основе участвует 18 государств. Институт сделал город всемирно известным. К середине 80-х годов ХХ века он сложился как многопрофильный научно-промышленный центр.
   Дубна - это клеточка номер 105 периодической таблицы Менделеева. Разместившемуся в ней элементу дано имя "дубний". Физики навечно вписали город в историю науки и цивилизации.
   Дубна - это воля. Волга, Московское море, просторы окрест, вольный дух, вольнодумство. На улицах нет городовых. Две тысячи иностранных ученых с семьями. Смешение языков и стилей. Иное качество жизни. Иное качество социальной материи. Какое именно, стало понятно в десятилетие реформ. Все растаскивалось и рушилось, а Дубна стояла, словно неприступный утес. Здесь, например, не продали приезжим коммерсантам ни одного детского садика. В диком рыночном море Дубна была островом нестяжания, непродажности, верности долгу, патриотизма, порядочности и достоинства.
   В конце 2001 года город стал первым наукоградом в Российской Федерации. То есть - президентским указом был объявлен территорией, основным предназначением которой является добывание, хранение и использование знаний. Особость Дубны была признана специальным актом государственной власти. По сути же было признано равноправное существование особой формы социальной материи, партнерство с которой для власти необходимо, ибо власти необходимы интеллект, знания, профессионализм. Президентский указ возвел Дубну в ранг национального достояния.
   Таких особых точек на карте России сегодня около семидесяти. Это Обнинск, где пустили первую советскую атомную электростанцию. Это Арзамас-16, ныне снова Саров, Челябинск-40, ныне Снежинск, Свердловск-44, теперь Новоуральск, где ковали ядерный меч и щит. Ракетостроители живут и работают в Королеве и Реутове, физики - в Троицке, Протвине и Черноголовке, биологическая наука сосредоточена в Пущине и Кольцове...Что роднит эти города, называемые сегодня наукоградами? Высокая концентрация интеллектуального и научно-технического потенциала, его общегосударственное значение, верность ученых и специалистов профессии и призванию. Наукограды - ценнейшие объекты, не сводящиеся к отраслевым, насыщенные интеллектом, с инфраструктурой, позволяющей решать сложные задачи, с развитым местным самоуправлением. Другими словами, все они, как и Дубна - национальное достояние.
   Сохранить его в годы реформ было очень непросто, и все же, это, в основном, удалось, полагают в Союзе развития наукоградов, общественной организации, решающей, как и повелось в России, первостепенные государственные задачи, в то время как правительство, по нашей же традиции, не может выйти за рамки частностей... Что дальше? А дальше на базе наукоградов надо начинать строить что-то новое. Не просто сохранять потенциал, а развивать его и наращивать. Наукограды должны выдвинуть крупные национальные проекты на миллиарды. Они идеально приспособлены для развития экономики инновационного типа - привлекательной, дающей человеку удовлетворение, достойной великой страны. Здесь сохранилась атмосфера поиска, здесь жив дух творчества, здесь не смешно бескорыстие, здесь в порядке вещей энтузиазм. Это очень важное условие для превращения элитных поселений в "точки роста", в опорные элементы национальной инновационной системы.
   Что для этого нужно? Привлечение инвестиций, потому что всегда существует проблема старта проектов. Концентрация интеллектуальных ресурсов за счет притока "свежей крови", новых талантов, поскольку, увы, настоящая элита нации, как и все в этом мире, с годами стареет и слабеет, особенно в лихие для интеллектуалов времена, ее приходится воспроизводить. Наукограды задумывались для науки и для жизни, причем для жизни элитных специалистов, подходящая для них среда создавалась целенаправленно, поддерживалась в надлежащем виде централизованно. Сюда съезжались лучшие кадры. Одним приказывали, и люди перебирались в поселения за высокими заборами. Других соблазняли условиями - зарплатой, квартирой, а главное, интересной работой на переднем крае. А кроме того, готовили пополнение на месте. В городах "атомного цикла" открывали филиалы МИФИ и другие профильные вузы. Здесь, кстати, было более-менее полноценное вечернее образование, хотя в целом по стране оно, как известно, выглядело слабо... МВТУ давно организовал факультеты в Королеве, в Реутове, создал отдельный научный центр в маленьком поселке Орево Дмитровского района Московской области. МФТИ имеет кафедру в Черноголовке, факультет в Жуковском.
   В СССР механизм воспроизводства научно-технической элиты работал и свое предназначение исполнял. Теперь административный и идеологический ресурс исчерпан, в связи с общей ситуацией в стране сократился оборонный заказ, а ведь оборонщики всегда выступали серьезными заказчиками для вузов. В советское время значительная часть финансирования образования шла через отрасли-заказчики, особенно оборонные. Вузовская наука тоже получала заказы, как правило, на создание экспериментальных установок, которые оставались в вузах и использовались в учебном процессе. Это были большие и совершенно реальные вложения в подготовку квалифицированных кадров. Сейчас их очень мало...
   Значит, нужно искать другие способы пополнения элиты. За счет кадров мирового класса, например, оставшихся не у дел после распада Советского Союза. В Дубну из Риги по программе "Миграция интеллекта" перевезли 50 семей специалистов по ядерной детекторной технике, обеспечили работой, зарплатой, жильем. Но главными и самыми надежными источниками подпитки оказались собственные, местные университеты. В Дубне Международный университет природы, общества и человека, государственное учебное заведение правительства Московской области, открыли 1 октября 1994 года. Он придал городу черты типичного технополиса. Повсюду в мире инновационный процесс основывается на территориальном единстве исследовательских центров, университета и высокотехнологичных производств. Эта схема не знает исключений, она справедлива для Японии и США, для Китая и для Франции. Теперь она справедлива и для Дубны.
   В здешнем университете студентов прежде всего учат понимать мир и адаптироваться к нему. Для всех специальностей обязательны курсы по биологии человека, основам естествознания и основам экологии. Потребности воспроизводства элиты породили образовательные технологии, благодаря которым появляются специалисты по социальным технологиям. Переплетаясь, переходя одна в другую, обогащая и стимулируя друг друга, технологии складываются в систему. Ее венчает сетевая технология. Одновременно в городе работает около пяти тысяч компьютеров. Только в университете к информационной сети подключено 600 компьютеров. К ней же подсоединены компьютеры четырех филиалов университета (расположенных, между прочим, в других городах Подмосковья) и всех школ города. Объединенный институт ядерных исследований предоставляет сети свои мощные Интернет-ресурсы. Что получается? "Сетевой город". Какое-то новое качество, отчасти загадочное, непредсказуемое - ноосферное.
   Именно ноосферное качество необходимо для становления инновационной экономики. Оно появилось не в одночасье, оно нарабатывалось исподволь, постепенным количественным приростом. Инфраструктура, которая обеспечивает перевод знаний в реальную продукцию, создавалась в городе давно. Сейчас она практически создана. В Дубне есть условия для производства конкурентоспособной импортозамещающей продукции и для разработки новых супертехнологий. Это должно обеспечить России мировое лидерство в направлениях, прописанных в "статусном" указе: в фундаментальных научных исследованиях и создании новых образцов ракетной техники. Под фундаментальными научными исследованиями конкретно подразумевается прежде всего синтез новых элементов. Дубна сейчас мировой лидер в этой области. Объединенный институт ядерных исследований на 5-7 лет опережает другие мировые центры. Обнаружено целое "лежбище" сверхтяжелых долгоживущих элементов, что имеет значение не только для науки, это ясно, но и открывает новые перспективы в энергетике и химических технологиях. Это достижения уровня Нобелевской премии. Российские ученые уже включались в список кандидатов, что более чем престижно и как нельзя лучше работает на укрепление авторитета России в мировых научных кругах.
   Демонстрируя свои успехи в фундаментальных науках, в прикладных исследованиях, в конструкторских разработках, в новых методах образования, воспроизводства элитных специалистов Дубна прямо способствует повышению имиджа страны. В современном мире, уважающем богатство и силу, этому способствует и обладание эффективным оружием. В Дубне оно создано. Это крылатые ракеты морского базирования "Москит" - выдающееся, по отзывам специалистов, изделие. Американцы зовут его "Солнечный ожог" и признают наше первенство, деваться некуда... Дубна занимает ведущие позиции и по некоторым другим направлениям: по ядерной детекторной технике, композиционным материалам, которые используются не только в авиации, но и на железных дорогах.
   Создавая новый имидж России, Дубна одновременно работает и на себя, создает базу для собственного самодостаточного развития. Уже сегодня это недотационный город. Здесь наблюдается активный экономический рост. Причем, главным образом за счет инновационных фирм, которые подпитываются от фундаментальной науки. Они превращают идеи в технологии, внедряют их, отрабатывают и передают для тиражирования другим российским предприятиям. Экономика Дубны создается организациями научно-производственного комплекса, в которых работает почти 40 процентов занятого населения. Они дают 40,8 процента налоговых поступлений в городской бюджет. Четверть предприятий малого и среднего бизнеса заняты разработкой и производством наукоемкой продукции, то есть действуют точно так, как и должны действовать небольшие мобильные инновационные фирмы в технополисах, технопарках, если называть их на западный манер, а по-нашему, - в наукоградах.
   В этом, собственно, их предназначение. Наукограды не могут превратиться в промышленные площадки. Созданная в них за десятилетия инфраструктура приспособлена для творчества, для инженерного поиска на грани риска, для уникального, а не для массового производства. И при этом оказывается, что специализироваться на инновационной экономике городу очень выгодно. После включения инновационного сектора бюджетная обеспеченность одного горожанина существенно выросла. В Дубне каждый год происходит удвоение собственных доходов за счет самых разных инноваций во многих сферах, в том числе и в сфере управления. Привлечение средств населения - тоже сложная инновационная технология. В России, к сожалению, широко известен ее грабительский вариант, его с успехом использовали различные криминальные структуры типа "МММ". А вот в Дубне привлекли деньги граждан для стопроцентной телефонизации города. И выполнили обещания, дали всем горожанам телефоны.
   Чтобы реализовать подобные проекты, одних инновационных механизмов мало. Нужно еще высокое доверие населения к власти. Нужна объединяющая горожан идея. Она сформулирована так: Дубна должна остаться малым городом России, с Дубны должен начаться инновационный прорыв. Вокруг нее сплотилось население. Ее приняли на всех градообразующих предприятиях, ее разделяет весь директорский корпус. Научная элита, бизнес-элита, власть и собственно народ пришли к общему пониманию того, как должен развиваться город. А потом стали сообща действовать. Поэтому Дубна избежала социальных потрясений и прошла через десятилетие реформ с минимальными потерями. Здесь, скажем, не было безработицы...
   Если бы не единый подход, не консолидация элит, не социальный мир, то всего за три года не удалось бы создать целую сеть самодостаточных муниципальных предприятий, не зависящих от области и потому эффективных, развернуть систему малого и среднего бизнеса. Последнее оказалось не так уж и трудно. Бизнесменами стали бывшие научные работники и инженеры, то есть люди образованные, быстро ориентирующиеся. За два года появилось две тысячи малых предприятий на город с 67 тысячами жителей. Целых пять лет, пока не перестроились, не заработали по-новому крупные по меркам Дубны предприятия ВПК, они давали больше половины городского бюджета. Почти три десятка из них сразу занялись наукоемким бизнесом. Интеллект стал работать на экономику. Это краеугольный камень программы развития наукограда. Причем, не только тот интеллект, что прописан в Дубне, но и тот, что перебрался на Запад. Уехавшим туда на время или навсегда ученым надо дать возможность поработать на Россию, полагают в городе, скажем, по заказам, по контракту с университетом. Здесь готовы строить интеллектуальный мост Россия - Запад, еще лучше - Запад - Россия - Восток, соединяющий две половинки, два берега, два дома русского ума.
  
   Цивилизационная генетика
  
   Русский ум - дополнение к Русскому Делу. Или, может быть, Русское Дело - к русскому уму. Или же то и другое вместе - национальный менталитет и национальный характер - образуют неразделимую пару, определяющую цивилизационные особенности России. В том числе порождают взаимообусловленные пары противоположностей, например, пару "ресурсная избыточность - коммерческая недостаточность".
   О цивилизационных особенностях России мы говорим на страницах этой книги постоянно. Собственно, мы только о них и говорим. О тех, которые объективно тормозят развития страны, выбивают у нас опору из-под ног, и о тех, что могут послужить основой развития.
   В октябре 1922 года Вернадский записывает в дневнике: "Научная работа в России идет, несмотря ни на что..." А через полгода, уже в письме из Франции, усомнившись в идеалах эмиграции, не видя в ней силы, пишет: " А сила русская сейчас в творческой культурной работе - научной, художественной, религиозной, философской. Это единственная пока охрана и русского единства, и русской мощи".
   Свойственная России творческая сила - обнадеживающая эволюционная черта. Но часто это сила отчаяния. Как очистить творчество от отчаяния? Как сделать российскую жизнь такой, чтобы творец не стоял на последнем рубеже, словно стойкий оловянный солдатик, не ложился на амбразуру, не спасал свое дело бегством за границу, а дышал полной грудью, творил на благо страны? Наверно, это можно сделать единственным путем: трансформацией цивилизационных особенностей. Отменить наследственные черты нельзя, трансформировать - необходимо.
   Фактор "железной руки", генетическую склонность к деспотии - в сильную государственную власть при безусловном уважении к праву, соблюдении закона и равенству перед ним человека и государства в лице чиновника, бюрократа, любого - без исключений! - должностного лица.
   Фактор территориальной экспансии, благодаря которой была создана великая империя - в фактор технологической и экономической экспансии на собственные территории, на окраины, на "медвежьи углы", в их ресурсное, культурное, экологическое, демографическое освоение, вовлечение в хозяйственный оборот, вообще - в жизнь страны.
   Фактор генетической пластичности, восприимчивости России (ее "женское начало", "вечно бабье в русской душе" - по Бердяеву) - в умное, грамотное, результативное заимствование и приспособление лишь того, что соответствует нашей цивилизационной матрице.
   И так далее.
   Трансформировать надо, понятно, не все. Некоторые наследственные черты можно и нужно сохранить, развить и усилить. Такие, как свойственные нашему народу-государственнику энтузиазм, самоотверженность, бескорыстие. Теперь вроде бы смешные, к тому же явно пропитанные идеологией куплеты из патриотических песен - "прежде думай о Родине, а потом о себе", "жила бы стран родная, и нету других забот" - для нас, тем не менее, не пустые слова. Сейчас лучшие черты народа, включая патриотизм, оболганы, осмеяны, над ними вдоволь поиздевались "демократические" политики и публицисты, эстрадные юмористы и сочинители сценариев к сериалам. Вместо них насаждается грубая, примитивная и бессмысленная жажда наживы. Их надо вернуть в число социально ценимых и поддерживаемых общественным мнением, общественной моралью качеств.
   А от географического фактора нам просто никуда не деться. Россия - страна огромная, из-за своей огромности уникальная и такой останется. Огромность - предмет нашей постоянной великой заботы, которой нет ни у одной другой страны, ни у одной другой нации. Сотни лет народ сначала в лице землепроходцев, казаков, а потом и переселенцев-пахарей осваивал земли, обширность которых превосходит воображение, ученые на протяжении двух с лишним веков исследуют их с компасом, теодолитом, геологическим молотком, составляют карты, гербарии, этнографические коллекции, гидрографические схемы, геологические разрезы и миллионы научных документов, а работа еще не закончена, ее хватит еще на век, а то и больше. В российских недрах может скрываться еще много неоткрытых богатств. Страна необозрима, климат суров, поэтому Восточная Сибирь, Дальний Восток, Север еще недостаточно изучены.
   К тому же, Россия - сырьевая держава. Экономическая, энергетическая, продовольственная, экологическая, а в целом, национальная безопасность страны фактически определяется состоянием природных ресурсов и, прежде всего, состоянием минерально-сырьевой базы. А оно отнюдь не блестяще - запасы не вечны. Оно, безусловно, требует внимания, контроля, вмешательства государства. Интересы добывающих компаний совпадают с интересами государства лишь до определенных границ. Капитал, эксплуатирующий доставшееся ему месторождение, совсем не любопытен, он не рвется изучать территории, расположенные за пределами лицензионных площадей. Компании в большинстве своем еще не готовы вкладывать огромные средства в отдаленную перспективу. Поэтому государство, в экономике которого преобладает сырьевой сектор, не может надеяться на частный капитал. Иначе неизбежно сокращение реальных ресурсов, что и наблюдается в России. Наши запасы отнюдь не бесконечны, это миф. Сейчас совершенно ясно, что их хватит не на сотни и даже не на десятки лет. На сколько же? Никто не знает. Точных данных нет, хотя их обязано иметь государство.
   Учреждая в России первое ресурсное, вернее, горное ведомство, Берг-коллегию, Петр I дозволил "всем и каждому" отыскивать, добывать и обрабатывать металлы и минералы, "дабы Божие благословение под землею втуне не оставалось". Государевы льготы и привилегии привлекли к поиску природных кладовых любознательных и предприимчивых людей. Отечественная практическая геология началась с Урала, а почти за два столетия потомки первых рудознатцев добрались до глухих углов империи. Там, где находили месторождения, начиналась новая жизнь, возникали поселки и города, прокладывались дороги, рождалась индустрия, которая не только догоняла европейскую, но нередко и превосходила ее. Развивалась типичная цепная реакция, возникающая с появлением геолога и приводящая к системному эффекту.
   Со времен Петра запасы в России готовились для будущих поколений - это тоже цивилизационная особенность России. Мы же в основном проедаем то, что оставили нам предки. Мы не выполняем свой долг перед потомками. Пока. Но, вернувшись на путь развития, начнем выполнять. Когда потребуется, будет проявлена политическая воля, найдутся и деньги, и силы, и структуры, и люди. Никуда не денемся...
   Никуда не уйти нам и от наведения мостов, и не только для соединения разбросанных по миру частей Русской Ойкумены, но и для того, чтобы связать в нашей собственной стране Север с Югом, Магадан с Калининградом, тундру со степью, а кроме того, прошлое с настоящим, настоящее с будущим, будущее с прошлым. Это первостепенный долг русского ума и коренная задача для Русского Дела.
  
   Принцип этнической терпимости
  
   Никуда не уйти и от многонациональности России - такой она была и такой останется. Российская цивилизация полиэтнична. Поэтому государству, хочешь, не хочешь, всегда приходилось заниматься национальными проблемами и иметь национальную политику. Причем, надо признать, весьма успешную.
   Во времена московского князя Ивана Калиты принципы национальной политики фактически переросли в новый принцип строительства государства. Л.Н. Гумилев назвал его "принципом этнической терпимости". И поскольку страна наша, скажем еще раз, в обозримом будущем, а то и навсегда останется этаким "Вавилоном", плавильным котлом языков и народов, нам необходимо сегодня вернуться к принципам Калиты. Они из тех наследственных черт, которые надлежит беречь, развивать и использовать. Именно принципиальная этническая терпимость, как полагают исследователи (например, Александр Жарников), позволила Москве закрепить свое лидирующее положение среди русских княжеств, получить поддержку не только с их стороны, но и со стороны самых разных народов Евразийского континента, стать для них на многие столетия истинным центром притяжения.
   Иван Калита и его последователи стали набирать служилых людей исключительно по деловым качествам, независимо от племенного происхождения, разреза глаз или оттенков кожи. Все они - и славяне, и выходцы из Орды, и литовцы, и представители северных племен на княжеской или государевой службе были абсолютно равны. У них были одинаковые права и обязанности, равные шансы сделать карьеру и положить начало новому московскому роду, одинаково доброжелательное расположение начальства и самого государя.
   Для поступления на службу необходимо было принять православие. Принявшие становились полностью своими, полноправными членами единой общественной системы, существующей и развивающейся как большая семья. Но и не придя к православной церкви, можно было спокойно жить на Москве, заниматься своим делом, здравствовать и богатеть, - никто никого по религиозным или конфессиональным мотивам там не преследовал, только вот на государственную службу иноверец поступить не мог. Все вершилось сугубо добровольно: хочешь быть нашим, русским - милости просим, ты нам подходишь; не хочешь - никто тебя не неволит, огнем и мечом в свою веру не обращает. Но и ты уважай иную веру и своих обычаев никому не навязывай.
   Простые, мягкие и уважительные принципы терпимости оказались очень привлекательными. Со всех концов Евразийского континента потянулись в Москву люди особого склада: активные, непоседливые, ищущие, главным образом, не богатства, не сытого покоя, а возможности проявить себя с полным размахом, да и что мог предложить им московский князь? В лучшем случае - дать "корм" с небольшой деревеньки. Зато на службе можно было развернуться по-настоящему, и пришлый народ поступал на службу. Именно служебный долг, государственные обязанности делали для них Московское княжество своим, а государство переставало воспринимать их как наемников. Государство не интересовало этническое происхождение человека и его прошлое, интересовало лишь его качество
   Вот так, благодаря стечению объективных обстоятельств и сознательно проводившемуся в жизнь принципу этнической терпимости, на Москву потянулись разноплеменные пассионарии, готовые браться за сверхзадачи и способные терпеть сверхнапряжение, требуемое для их выполнения. Люди иного, непассионарного склада здесь обыкновенно не приживались, они были не нужны зарождающейся империи, да и она сама не представляла для них интереса. А вот прижившиеся пассионарии внесли заметный вклад в возвышение Москвы. Во многом их трудами она сумела обойти более богатых, родовитых, сильных соперников. Больше того, стала ядром новой российской государственности. В Москве возникает и быстро разрастается когорта деятелей, наделенных энергией, отвагой, а главное, неукротимой волей к объединению. Пассионарное ядро будущей России - поначалу этнически разнородное, но со временем переплавившееся в общем "котле" и отлившееся в новые формы - начинает ощущать себя единым целым. И неотъемлемой часть мироощущения "целого" стала этническая терпимость.
   Она вошла в плоть и кровь России и послужила решающим фактором создания могучего многонационального государства, когда "под руку белого царя" пришли уже не отдельные пассионарии, а целые народы. Они веками жили бок о бок и продолжают жить сейчас, не тяготясь соседством. Правители - другое дело. У них свой интерес, свои резоны. И у так называемых "элит" - свои. А у народов интерес все тот же - общий. И общие заботы. И общие постсоветские проблемы. Народы без сожалений о "независимости" вернулись бы в общую многонациональную страну, как возвращаются в милый сердцу отчий дом.
  
   "Не насиловать народного быта..."
  
  
   Развитие торговли на Руси, то есть превращения обмена в экономическое явление, сопутствовало процессу собирания земель под руку Москвы, хотя сама торговля, разумеется, существовала испокон века. Знаменитый путь "из варяг в греки" был торговым путем. На торговле держалась вся Киевская Русь, пишет в своей книге "И есть и будет" Георгий Федотов - мыслитель из плеяды вынужденных эмигрантов первой половины ХХ века. Федотов превозносит великое прошлое торгово-промышленного класса России, "купеческий дух", внесший огромный вклад в русскую культуру, напоминает, что в ХУI - XУII веках иностранцы поражались коммерческим способностям русских и их страсти к торговле. Действительно, было чему поражаться: еще в 1662 у нас году появился первоначальный зародыш капиталистической биржи - так называемый Новый Гостиный двор в Москве.
   Петр Первый после знакомства с европейской жизнью задумал строить в России биржи по голландскому образцу и тем самым начать организованное построение капитализма в России... которое не окончено до сих пор и неизвестно, будет ли закончено вообще. Нам, современникам, свидетелям и участникам третьей попытки, это не ясно, и некоторые из нас допускают, что капитализму у нас появиться не суждено... Но поживем - увидим, а сейчас вернемся к капиталистическим планам Петра.
   К первой попытке пересадки европейских порядков на отечественную почву приступили в 1703 году, когда появилась эта самая "проголландская" биржа. Она оставалась единственной на протяжении почти столетия, что, согласитесь, говорит об интенсивности процесса капитализации. Следующие пять бирж открываются лишь в ХIХ веке. Одна из них, Рыбинская, оказывается мертворожденной, ее никто не посещает, она тихо сходит на нет, ее со временем приходится открывать снова - так следует из обстоятельного труда Л. Зайцевой "Биржа в России, или падение Святой Руси. В документах и публикациях конца ХIX - начала XX века", выпущенного в 1993 году Институтом экономики РАН и очень пригодившегося автору при работе над этой темой.
   Империя не приняла европейских планов императора. Ни экономически, ни нравственно она не нуждалась в капитализме и в его форпостах - биржах. "Душа биржи - спекуляция",- утверждал российский экономист Ю.Д. Филипов в 1912 году. Поэтому не возникает резонанса между ней и "душой России" - в понимании Н.А. Бердяева. Настоящее повсеместное развитие бирж начинается после 1861 года, когда стране буквально силой навязывают капиталистический путь, а точнее, в конце ХIX - начале XX века. Только с 1905 по 1913 год их появилось больше сорока. Русских купцов фактически силой, принуждением, загоняют в биржевые здания. Мало того, всю деятельность бирж подчиняют государственному контролю и регламентации. Несмотря на это, купцы воспринимают их своеобразно, как свои профессиональные собрания, "клубы", способствующие "успешнейшему движению торговых дел"... и продолжают их игнорировать. В докладе министру финансов, поданном в 1902 году, сообщается, что из 17 проверенных бирж только 10 имеют более-менее посещаемые собрания; на 14 биржах наблюдается уклонение торговцев от записи в члены биржевого общества. В докладе предлагалось принять против уклоняющихся от капиталистического пути купцов определенные воспитательные меры.
   Да, в результате реформ Александра Второго страна на этот путь встала. Освобождение крестьян, введение независимых судов и местного самоуправления позволили создать не только благоприятные условия, но и определенные правовые гарантии для развития рыночной экономики. Но...Это "но" неизменно присутствовало и присутствует во всех капиталистических делах, делавшихся и делающихся в России.
   Последовавший за реформами бурный рост промышленного производства, темпы которого не имели равных в истории страны, не был естественным продолжением внутреннего хозяйственного развития, а явился результатом правительственной политики, направленной на "пересадку" в Россию западных капиталов, техники, форм организации индустрии и предпринимательства. Но политика правительства была оторвана от общего течения народной жизни. Понятно, что европейские формы не могли безболезненно у нас прижиться - слишком велика была разница в государственном устройстве, в устройстве социальной жизни, экономики, финансовых институтов, в уровне развития технологий, квалификации населения и прочем. Преобразования быстро устремились к какой-то своей, особой, непонятной для народа цели.
Вот, казалось бы, хорошее дело - железные дороги. Надо их строить? Казалось бы, надо. Но! Российская, преимущественно аграрная экономика, державшаяся на крестьянских хозяйствах, нуждалась в развитии грунтовых и водных путей сообщения гораздо больше, чем в расширении железнодорожной сети. Из-за отсутствия хороших грунтовых дорог доставка грузов к железнодорожным станциям на подводах обходилась дороже, чем, например, доставка их морем из Одессы в Англию. Это приводило к снижению сбыта сельскохозяйственных продуктов, что серьезно сказывалось на доходах землевладельцев.
   С развитием сети железных дорог стали сокращаться и натуральные запасы крестьян. Вытягивая из них деньги на развитие капиталистического производства, правительство вынуждало их продавать хлеб на корню, а проданное зерно по железным дорогам вывозило за границу. За счет русского хлеба европейские страны получили возможность сократить низкодоходную зерновую отрасль и сосредоточиться на развитии животноводства. Россия кормила своим хлебом 30 миллионов иностранных потребителей и, вдобавок, их скот, ежегодно посылая за границу ради поддержания торгового баланса 60-70 миллионов пудов дешевых интенсивных кормов - отрубей и жмыхов... Вобщем, история со строительством железных дорог развивалась по известному "закону Черномырдина". Все получилось "как всегда". Начав создавать железнодорожную сеть, Россия, несмотря на огромные вложения, оставалась по ее протяженности и качеству далеко позади передовых стран.
   Жизнь русского крестьянина после отмены крепостного права во многом стала определяться стремлением "добыть денег", к чему он был совершенно не готов. Он был абсолютно не готов к капитализму, его духовный облик ни в коей мере не соответствовал условиям капиталистического общества. Исследователи крестьянского вопроса в пореформенной России отмечали у крестьян "полное отсутствие самодеятельности, полное и всецелое безграничное подчинение тому, что происходи извне..." Это ни в малейшей степени тот инициативный, организованный и ответственный "гомо экономикус", без которого, по Максу Веберу, капитализм невозможен.
   Но никем иным русский крестьянин быть просто не мог. Он был насильно вовлечен в мировое рыночное хозяйство и не получил никакой действительной, реальной пользы от упорно продолжаемой правительством "пересадки западноевропейской промышленности и цивилизации" на отечественную почву. Да и какая, в самом деле, могла тут быть польза, если крестьянин ничего не мог купить из продуктов капиталистической промышленности? Какая могла быть польза народу от биржи, которая по сути своей есть спекулятивное "дело фиктивной изобретательности игроков-финансистов", которых среди русских было раз, два и обчелся, если в сельском хозяйстве создание ценностей происходит совсем иначе, чем на бирже?.. "Спекуляция есть дело не народное", "для России биржа есть учреждение противогосударственное, вредное", - к таким выводам, судя по публикациям конца ХIХ века, пришла русская общественная мысль.
   "Народному хозяйству России нужны не потуги государственного капитализма, не экономические экспромты..., ему нужна целесообразная деятельность правительства с учетом будущих возможностей и правильным соответствием требованиям данного времени", - говорилось в докладе на Съезде представителей промышленности и торговли вскоре после отмены крепостного права. При другом направлении государственной политики российское население за счет "домашней индустрии" могло бы без особых забот и хлопот наладить отечественное производство и стать верной опорой государственной власти. Однако правительство пеклось лишь о внедрении частнокапиталистической промышленности и об интересе финансистов, преимущественно иностранных, и поэтому прошло мимо очевидной и естественной возможности.
   Между тем в России мелкие формы производства были очень живучи, так как имели сильную опору в сельском хозяйстве. Они составляли необходимый, хотя и побочный промысел крестьян, объединенных в организованные ремесленные артели. Они специализировались какая на шитье сапог, какая на изготовлении мебели, какая - гончарных изделий. Несколько семей, занятых одним делом, имели свои лавки в крупных городах или на ярмарках. Домашняя промышленность составляла коренную народную особенность, так как была выгодна для крестьянина, обладавшего незначительным капиталом. Артельный труд не требовал высоких начальных затрат, как того требовали биржи и акционерные общества, имел практически неограниченное поле приложения сил. Кроме того, круговая порука повышала доходы артельщиков.
   Артель была самобытным проявлением народного духа, союзом лиц, имеющих равные обязанности, пользующихся одинаковыми правам, участвующих в общем промысле своим трудом. Но...опять "но". Государственная власть на протяжении десятилетий относилась к этой важной отрасли народного труда с полным пренебрежением. Индустриализация, идущая снизу вверх, непосредственно вытекающая из национальных форм не встречала поддержки, наоборот, тормозилась.
   Разумная экономическая политика требовала, чтобы правительство, отказавшись от неприемлемого для населения предпринимательства, существовавшего за счет иностранных капиталов и насаждения промышленности западного образца, взяло под свою защиту все лучшее из обычаев своей страны, не нарушая при этом сложившихся нравственно-бытовых начал. Так, что называется, по идее, и предполагалось действовать после освобождения крестьян. "Не насиловать народного быта, а напротив, приноравливать свои предположения к укоренившимся обычаям", - было сказано в Манифесте 19 февраля 1861 года. Но! На практике дело обернулось принуждением страны к капитализму. Россия упустила прекрасный случай избежать всех превратностей рыночной стихии, совершенно чуждой духу русского человека и далекой от его представлений о жизни.
  
   "Наука - Труд - Любовь - Довольство"
  
   Шанс если не исправить историческую ошибку, это нереально, то существенно подправить траекторию движения страны представился России в начале ХХ века. Он был связан не с государственной волей, не с политикой, не с силой рыночной экономики, а с силой интеллекта нации - с наукой, техникой, технологиями. Только в них, "в возможно полном усвоении всеми научных знаний" видел средства "осуществления если не рая на земле, то возможно большего и полного приближения к нему" великий гражданин России, основатель Общества содействия успехам опытных наук и их практических применений Христофор Семенович Леденцов (см. Часть четвертая, "Технологическая традиция").
   Вологодский купец, представитель старинного торгового рода Христофор Леденцов прошел курс в Кембридже, продолжил образование в Московской практической академии коммерческих наук и стал впоследствии блестящим предпринимателем - его и без того огромное состояние, доставшееся от отца, росло год от года. Леденцов путешествовал по Европе, интересуясь организацией различных производств, собирая научную и техническую библиотеку - она насчитывала несколько тысяч томов. Он по-русски широк и ищет широкого, под стать себе, дела. Он избирается городским головой, уходит в труды ради общего блага. Его стараниями открывается первый в России государственный ломбард - для пресечения ростовщичества. Основными "закладчиками" ломбарда стала вологодская беднота и крестьяне близлежащих уездов. Впоследствии по вологодскому образцу заводят у себя ломбарды Москва, Казань, Петербург, Нижний Новгород. В 1900 году он передает Русскому техническому обществу 50 тысяч рублей золотом для устройства Музея содействия труду и избирается почетным членом этого общества. Но этого Леденцову мало. Все-таки его первая, или, может быть, вторая, после жены Серафимы Николаевны, любовь - наука.
   После смерти жены и переезда в Москву готов послужить науке и сам Леденцов. Как наилучшим образом сделать это в его положении и возрасте, с его опытом и миллионами? Он обращается за советом к Л.Н. Толстому, переписывается с учеными, сближается с такими профессорами, как С.А. Федоров, К.А. Тимирязев, Н.В. Бугаев, М.М. Ковалевский. Поиск приводит к профессору Императорского Московского университета Н. А. Умову. Тому-то и является идея особого общества. Леденцов жертвует на его создание свои капиталы. Общество открывается 18 мая 1909 года, уже после его кончины.
   Нобелевский лауреат И.П. Павлов назвал Общество огромным и небывалым фактором русской жизни. И действительно, оно сумело всего за какие-то десять лет решить множество научно-технических, предпринимательских, гуманно-просветительских задач "беспримерной сложности, многотрудности и разнообразия". И среди них неразрешимую дотоле задачу - значительно смягчить противоречие между генетической, по словам Бердяева, небуржуазностью России, ее "непризванностью к благополучию" (см. Часть третья, "Небуржуазная страна") и исторической необходимостью и неизбежностью развития основанных на капиталах промышленности и предпринимательства, иными словами, успешно и безболезненно трансформировать наши цивилизационные особенности. Что для этого потребовалось? Направить российский бизнес по национальному вектору, создать и поддерживать национально ориентированный сектор предпринимательства, условием существования которого является согласие денежных дел и дел души и стремление к преобразованию окружающего мира.
   В документах Общества последовательно отстаивается мысль, что именно пронизанность жизни стремлением к душевной гармонии и научному и технологическому совершенству не просто создает "серьезную и ясно ощущаемую экономическую заинтересованность", но делает бытие осмысленным и продуктивным, а значит, катализатором человеческого прогресса являются идеалы не только художников и писателей, но и мыслителей-изобретателей. Идеалы творцов наук и технологий могут быть выражены формулой Леденцова "Наука - Труд - Любовь - Довольство".
   Это четырехчленный девиз извлек из беглых записок основателя один из идеологов, организаторов и кормчих Общества, первый русский физик-теоретик Николай Алексеевич Умов, разбирая после смерти Христофора Семеновича его бумаги. Им-то и руководствовались выдающиеся умы, собравшиеся под знамена Общества.
   Объяснению того, что следует понимать под "Довольством", Н.А. Умов посвятил специальную работу. "Довольство", писал он, есть "такое душевное настроение, которое дается полнотою личного участия отдельных индивидуумов в добыче и производстве национальных богатств". Иными словами, "Довольство" есть слияние личных усилий с общенациональным делом. Оно достигается только в труде мелких предпринимателей, по сути, хозяев, а не наемных рабочих, ибо лишь хозяину дано испытывать духовные переживания, превращающие тяжкую повинность в нравственную обязанность. Поэтому всякие открытия, изобретения, усовершенствования, способствующие поддержке мелкого производства и, следовательно, решающие социально-практическую задачу приближения к "Довольству", к благополучию, должны, по мнению Умова, считаться выдающейся гражданской заслугой.
   Поразительно, но этот, казалось бы, абстрактный профессорский идеал работал, служил ориентиром в практических делах. "Особенного внимания, -- читаем в документах Общества, -- заслуживает категория изобретений из области различных приспособлений для кустарной и хозяйственной отрасли промышленности, обслуживающих интересы народных масс". (Выделено мной. - Е.П.) Это означает, что Общество сознательно и последовательно брало под защиту лучшее из обычаев своей страны, поддерживало индустриализацию, идущую снизу вверх, поощряло развитие "домашней индустрии", той, которая без особых забот и хлопот, без насилия над народным бытом могла наладить промышленное производство в России и стать опорой власти и граждан. Влияние идеала чувствуется в прохладном отношении к "устройству целых промышленных предприятий для эксплуатации изобретений". Крупное предприятие -- это один крупный хозяин, а Общество стремилось содействовать благополучию множества мелких.
   Ради чего будет делаться то-то и то-то? -- спрашивали "идейные кормчие" Общества. Ради Науки, Труда, Любви, Довольства? Ради приобщения гражданина к общенациональному делу? Ради подъема нравственности? Ради благополучия населения? Если да, то наше содействие обеспечено... Главным был этот вопрос -- ради чего. А уж затем обсуждали, что и как, решали вопросы технические, финансовые, организационные - на основе принципов и устоев, о которых ясно сказано в деловом завещании основателя. Он настаивал на следующем.
   Во-первых, чтобы содействие - к чему и предназначено Общество - распространялось на всех лиц, независимо от их пола, звания, ученой степени и национальности.
   Во-вторых, чтобы содействие оказывалось преимущественно тем открытиям и изобретениям, "которые при наименьшей затрате капитала могли бы принести возможно большую пользу для большинства населения" (что, подчеркнем еще раз, есть принцип первостепенной важности).
   В-третьих, чтобы содействие оказывалось как раз тогда, когда изобретатель бьется над осуществлением идеи, а не приходило потом -- в виде премий, медалей или чего-то подобного. (И в этом - принципиальное отличие подхода Леденцова от подхода А. Нобеля, тоже, кстати, российского промышленника, учредившего уже присуждавшиеся в то время Нобелевские премии. Леденцов пошел другим путем, наверное, более органичным для России, где изобретатель обычно нищ и его обычно не на что похоронить.)
   В-четвертых, Леденцов настаивал, чтобы содействие это было не столько денежным, сколько практическим и выражалось, например, в "организации возможно выгодного использования открытий и изобретений, на заранее письменно договоренных условиях, во всяком случае, часть прибылей должна поступать в особый фонд Общества, предназначенный исключительно на осуществление и проведение в жизнь открытий и изобретений".
   Принципы Леденцова, сочетающие демократизм, научное свободомыслие, заботу о государственной пользе и нормальный прагматизм предпринимателя, были отражены в уставе Общества. "Содействие", в современных терминах -- это экспертиза проектов, разработка и испытание экспериментальных моделей, их доведение до промышленных образцов. Это обустройство лабораторий и опытных производств. Это посредничество между предпринимателем и изобретателем, то есть организация внедрения. Это просветительство -- издание научных трудов, составление библиотек, устройство публичных чтений, бесед, музеев, выставок. Это, наконец, бизнес, обеспечивающий самоокупаемость, самофинансирование, саморазвитие Общества и доставляющий средства для помощи неимущим талантам.
   Нобелевский лауреат физиолог Павлов назвал Общество "небывалым фактором русской жизни" еще и потому, что его капиталы были надежно защищены от расхитителей. Запустить лапу в кассу Общества было практически невозможно. Зная эту самую "русскую жизнь", Х.С. Леденцов позаботился о сохранности денег науки, и его юристы поработали на славу. Кроме того, на организационные нужды устав разрешал тратить не более 10 процентов с неприкосновенного капитала. Казалось бы, мелочь, но в ней видна суть миллионного дела. Бюджетные отчеты Общества изумляют: на производство опытов, изготовление моделей, безвозвратные пособия изобретателям, оплату экспертов уходило вшестеро больше средств, чем на вознаграждение должностных лиц. Хотя чему изумляться -- истинные ученые, возглавлявшие Общество, превыше всего ставили служение Отечеству и науке и иной траты средств не допустили бы никогда. Поэтому считать деньги они умели. И коммерции не чурались. Однако не всякой, а только той, что в согласии с русской традицией - связывает денежные дела с делами души.
  
   Сила слабости
  
   Христофор Леденцов искал дела, которое, по его словам, "должно коснуться самого корня человеческого существования" - искал настоящее Русское Дело. И нашел его, основав Общество содействия успехам опытных наук и их практических применений.
   Оно работало с 1909 по 8 сентября 1918 года, когда было закрыто Постановлением ВСНХ. Его средства и имущество, как основанные на частном капитале, были национализированы (вернее, экспроприированы). Общество прекратило свое существование...
   Но так ли это? Возможно, оно закрыто лишь фактически, а юридически существует до сих пор, поскольку оснований для ликвидации научной организации не было даже в тогдашнем революционном "законодательстве". А значит, Общество может просто возобновить свою деятельность под родовым именем - как Общество содействия развитию опытных наук и их практических применений имени Х.С. Леденцова.
   Так ли это? Если нет, если Общество юридически все-таки не существует, его можно возродить, причем обязательно в качестве правопреемника первоначальной структуры. Это вправе сделать прямые потомки Х.С. Леденцова - москвичка Н.Д. Леденцова-Луковцева и петербуржец, физик Н.Н. Леденцов, их дети и внуки. Нине Дмитриевне удалось неопровержимо доказать свое происхождение от Христофора Семеновича - звенья родословной восстановлены, на каждое есть соответствующий документ. Ничто не мешает дать воссоздаваемому Обществу имя прадеда.
   Сейчас его - уже в четвертый или пятый раз - пытаются возродить энтузиасты во главе с Ниной Дмитриевной Леденцовой-Луковцевой, правнучкой великого гражданина России. Но у энтузиастов мало сил. Они люди пожилые и совсем небогатые. Им одним не поднять огромное дело. А поднять его надо.
   Возродить Леденцовское общество необходимо. Это дело национальной чести.
   Общество - слава и гордость России.
   Общество - это прорывной инновационный проект, намного опередивший время, предтеча и прообраз все западных "силиконовых долин".
   Общество - это работоспособный и эффективный механизм реализации научных, технических, изобретательских идей.
   Общество - несущий элемент наукоемкой экономики, в которой остро нуждается страна.
   Общество - это воплощенное русское стремление соединить денежные дела и дела души.
   Общество - это бизнес, обходящийся без чиновников, застрахованный от коррупции и воровства.
   Наконец, Леденцовское общество - удачный "трансформатор" цивилизационных особенностей России, инструмент, хорошо подходящий для решения этой весьма и весьма непростой задачи. Такой инструмент нам очень и очень пригодился бы. Нам многое и многое придется приспосабливать к реалиям ноосферного этапа. Хотя и не все.
   Не так давно Константин Крылов, размышляя над особенностями и перспективами русской цивилизации, подметил, что русским свойственно острое ощущение чуждости и неподлинности всех форм общественной жизни, политического устройства, какие только есть на свете, словно той формы, того устройства, которые нам необходимы, органичны, еще на свете нет. И это делает нашу общественную жизнь, социальную сферу страны очень слабыми, вялыми, вторичными, а гражданское общество - именно таким, каково оно есть, бессильным и ни на что не способным. В чем причина? В слабости врожденных социальных инстинктов, говорит К. Крылов, ибо в социальной сфере человек, как правило, руководствуется в большей степени инстинктами, а не разумом.
   Мы - народ со слабыми социальными инстинктами. А коли они ослаблены, то перестают влиять на практическое поведение масс, что и наблюдается в России. Любой народ с нормальными социальными инстинктами, сообразив, что возрождение Леденцовского общества - дело достойное, нужное, полезное и выгодное для страны, в два счета решил бы эту простую (она ведь действительно проста!) задачу. В России, практически лишенной социальных инстинктов, эпопея возрождения тянется вот уже полтора десятка лет, хотя нужность, полезность, престижность и выгодность Общества никто не оспаривает, напротив, его феноменальность охотно признается. Науковеды считают его феноменом, намного обогнавшим время. Его берут за образец многие, только не мы. Изобретенные в России век назад инновационные механизмы давно уже легли в основу всех эффективных экономик. Среди зарубежных членов Общества - людей с нормальными социальными инстинктами - числились американцы и европейцы, они-то и принесли идеи научно-технологического обеспечения бизнеса туда, где их сумели оценить и где сумели ими воспользоваться. Без них - по большому счету - не было бы ни Силиконовой долины, ни Лунной программы...
   То место, которое у других народов занимают социальные инстинкты, занято у нас интеллектуальными конструкциями - так называемыми убеждениями, начиная от политических и кончая нравственными. И в этом, ясно, наша слабость. Инстинктивное действие всегда точно, быстро и не вызывает сомнений, ведомый инстинктом народ действует "в едином порыве", "как один человек". Наш народ так не может. С другой стороны, в "социальной бездарности" - сила России. Она обеспечивает огромную социальную пластичность (замечательно уловленную Бердяевым как "вечно бабье в русской душе"). Мы готовы понимать, обсуждать и принимать разные социальные идеи и превращать свою страну в полигон для экспериментов, чтобы осуществить, наконец, общественный идеал человечества - построить совершенное, основанное на разуме общество, с подлинными формами социальной жизни, с подлинной политикой и с подлинной экономикой, о котором столько говорили и писали мечтатели всех времен и народов.
   Отдельные черты "общества разума и справедливости" уже видны. И эмоционально комфортная, причем, не только для самих русских, русская дружба, и отношения в русских коллективах, основанные не столько на иерархии господства и подчинения, сколько на синхронизации усилий, резонансе умов и воль - все это существует уже сейчас. Россия проиграла другим странам в индустриальную эпоху, фундамент которой составляли иерархически организованные корпорации и конвейерные технологии. Наступающая сетевая, ноосферная эпоха, выдвигающая на передний край творчество малых групп и талантливых одиночек, - идеальная среда для русского ума и Русского Дела. Они становятся естественными - и решающими! - преимуществами России...
   Поэтому хватит ломать шапку перед "цивилизованными странами", посыпать голову пеплом и рабски подражать чужим образцам, относя себя к варварским и отсталым племенам. "Эта страна", наверно, и в самом деле не может цивилизованной: в цивилизованной стране к своей родине так не относятся, не говорят о ней с пренебрежением или, хуже того, с презрением. А вот Россия - страна цивилизованная, со своей собственной цивилизацией - древней, своеобычной и мощной. И со своими цивилизационными особенностями - приятными и не очень. Склонность к самоуничижению, самобичеванию, давняя черта России, - не из числа приятных. Она описана еще в "Повести временных лет": "Приидите править и володеть нами, ибо земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет..." Патриотические историки упорно отвергали это место в летописи, насмерть сражались со "смрадным духом норманизма", но ведь дух-то этот - вовсе не норманнский, а русский. Это ведь мы звали на княжение варягов, а не наоборот...
   В эпоху ноосферы необходимо распрощаться с психологией отсталости, второсортности, национальной несостоятельности и цивилизационного убожества. Ну, в самом-то деле: мы образованны и умны, имеем превосходные интеллектуальные, научные, инженерные школы; мы создали могучую литературу и всеохватную, красивую, плодотворную философию; мы вооружены историческим опытом; мы понимаем происходящее в мире; у нас есть концепция развития, есть вытекающий из нее маршрут движения; наша лучшая молодежь патриотична и готова трудиться на благо страны. Наконец, сама наша земля - велика и обильна. Но...но порядка в ней нет - на протяжении тысячелетия или больше. Но у нас почти фатально получается "как всегда", хотя желаем, понятно, "как лучше". Почему? В чем же дело?..
  
   Работа для знающих
  
   Отчего же обычно выходит плохо? Потому, что делают не так? Да, оттого, что, как всегда, воруют, халтурят и прочее. Но не только. Главное, наверно, в том, что делают не то. А почему? Потому, что не того хотят. А это, в свой черед, оттого, что не знают, чего хотеть. И потому ставят не настоящие цели, а ложные, псевдоцели, потому что второстепенные, третьестепенные, а то и совершенно ложные проблемы принимают по незнанию за актуальные проблемы страны. Такой абсолютно ложной проблемой и, следовательно, ложной целью было, например, уничтожение сложившейся системы управления страной под лозунгом "департизации" и "десоветизации" - это означало обрыв связей, а обрыв связей приводит к обеднению бытия, его примитивизации, тогда как подлинные реформы призваны обогащать его новыми благами.
   Комиссия по экономической реформе времен Горбачева-Рыжкова, в которую вошли лучшие советские специалисты, предлагала самые разные варианты перехода к рынку (видимо, потому, что единственно верный был "корифеям" неведом), сам Рыжков много раз ездил в Швецию, присматривался к тамошней модели "справедливой экономики", но так и не решился сдвинуться с места (видимо, потому, что, говоря без обиняков, не знал, чего хотел, и, скорее всего, понятия не имел, как грамотно провести реформы). Невольно хочется сравнить советского премьер-министра с Петром I - при всем различии личностных масштабов. Петр знал, чего хотел - он исходил Европу ногами, пощупал ее руками, попробовал на вкус. Петр знал, что от нее взять и взял то, что было тогда нужно для модернизации России. Он точно намечал цели и знал, как их достичь. А если не знал сам, то знали его приближенные, его помощники, соратники - они не зря ездили в Европу учиться.
   Не имели ясной цели и выверенного плана преобразований и "ельцинские завлабы", однако решительности и амбиций им было не занимать: выбросив на свалку все наработки Комиссии Рыжкова, они рванули с места в карьер, подчиняясь сладким голосам из-за бугра. Модель ваучерной приватизации была принята "младореформаторами" не без настойчивых подсказок с Запада, хотя там сей вариант всегда рассматривался как чисто теоретический. Россия отважно применила его на практике, в очередной раз поставив убийственный эксперимент на себе.
   Отважные завлабы, видимо, просто не знали, что Россия - социоцентрична. Им, похоже, никогда не довелось слышать об этой генетической особенности страны, которую они бесстрашно взялись ломать об колено. А ведь она безусловно означает, что Россия не может слепо перенимать модели, приспособленные к психологии, менталитету и потребностям личностно ориентированных народов и обществ. В том числе - схемы перехода к либеральной, инициативной экономике. План Эрхарда был хорош для Германии. Но "что немцу хорошо, то русскому смерть".
   Приватизировать государственную собственность "помогал" завлабам целый полк американских советников, призванных Ельциным и Чубайсом (см. Часть вторая, "Как это делалось"). Так что роль Запада в неудаче российских реформ, скажем прямо, тоже велика. Но насколько?.. Точно никто не знает. Насколько зависит судьба России от внешних и даже планетарных факторов? От внутренних? От исторических обстоятельств и повседневных обстоятельств жизни, существовавших на протяжении веков и существующих поныне?.. Доподлинно это неизвестно. От родовых свойств российского социума - и позитивных и, особенно, негативных? Мы не знаем. От особенностей национального ума и характера - тех, например, что проявляются в экстремальных ситуациях, когда простой деревенский парень жертвует жизнью в Чечне, прикрывая товарищей, и тех, что превращают в каторгу нашу обыденность?.. И сие нам неведомо. А ведь не выяснив этого, не поняв истинных причин конфликтов и ошибок, мы так и будем брести в потемках, спотыкаясь об обломки несостоявшихся реформ.
   На незнание своей страны... а в нем можно упрекнуть не только безликих "технологов", сочиняющих лихие проекты на госдачах, но и, в какой-то мере, каждого из нас - ведь точным знание не владеет никто... накладывается непонимание стоящих перед страной проблем. Подлинных, жгучих, а не тех, что кажутся привлекательными власти и обслуживающим ее "командам". Неэффективность экономики - это, кто спорит, проблема. Решить ее попытались с помощью радикальной либерализации...при фактически нулевом уровне правосознания, в отсутствии законов, сдерживающих аппетиты рыночных хищников, без естественных тормозов в виде деловой порядочности. В результате либерализация, как уже говорилось, обернулась повальным воровством на всех этажах, во всех слоях общества. Воровали министры, генералы, олигархи, чиновники, лавочники и обыкновенные граждане, до того полагавшие себя честными и законопослушными членами общества. Эффективности экономике это отнюдь не прибавило. Ее теневой сектор распух до устрашающих размеров. Плата за непонимание истинных проблем страны оказалась чудовищной. Главная проблема была выбрана неверно. Настоящая беда - в рабском сознании и рабских мироотношениях, заменяющих как жизнь по закону, так и жизнь по совести, а вовсе не в низкой эффективности производства и торговли - это только следствие.
   Часто непонимание выступает в красивой "духоподъемной" упаковке. Вот добрый патриотический миф о неисчислимости природных богатств в российских недрах. Но исследования с помощью новейших методов показывают, что по разведанным и потенциальным запасам полезных ископаемых Россия занимает лишь четвертое место в мире, а по запасам в расчете на душу населения - даже восьмое. Что должна делать в такой ситуации сырьевая страна? Всячески укреплять и развивать геологию при всей ее дороговизне и затратности, раз. Два - государство, заботясь о собственном сохранении и выживании подданных, просто обязано заставить те же нефтяные корпорации, жиреющие на опустошении разведанных и обустроенных государством месторождений, отстегивать деньги на геологию. Одновременно государство должно постепенно, зарабатывая на разумном экспорте нефти и нефтепродуктов, развивать высокие технологии и наукоемкие производства, поддерживать наукограды - потенциальные точки роста качественно иной экономики. Что мы видим вместо этого? Издевательский рост внутренних цен на бензин и новую высокую волну оттока за рубеж нефтедолларов.
   Правильно поставленные цели всегда согласованы с потоком реальности. И их, что чрезвычайно важно, не может быть много. Наоборот, их должно быть немного. Поток реальности, как показывают исследования постсовременной, или интегральной науки, на две трети не зависит - причем, абсолютно, категорически! - от деятельности человечества: от идеологических доктрин, организации экономики, личностных качеств президентов даже великих держав, составов кабинетов министров и всего того, что кажется нам ужасно важным, но на самом деле ничтожно в сравнении с мощью космических сил. Влиять можно лишь на треть этого потока, и то при условии, что не идешь поперек течения жизни. Поэтому коридор, в котором разворачиваются реформы, достаточно узок. Поэтому вероятность ошибок, вызванных незнанием и непониманием, гораздо выше, чем может показаться. Поэтому, начиная любые преобразования в России, необходимо выяснить очень многое.
   Во-первых, необходимо получить точные базовые данные по стране. К ним относятся, например, показатели численности населения, его возрастного и национального состава, его здоровья, числа алкоголиков и наркоманов; экономические показатели - уровни благополучия, бедности, средний уровень, количество денег на руках у населения, размер утечки капитала в целом и по годам; социально-экономические параметры - уровень коррупции, уровень преступности, уровень криминализации власти, число криминальных организаций; социально-политические характеристики - число сторонников открытого общества, коммунизма, монархии, идеи особого пути России и многие-многие другие.
   Во-вторых, не обойтись без гораздо более тонкой, но столь же достоверной информации о качестве жизни, природе и характере негативных факторов, действовавших в истории России, о доле и соотношении внутренних, внешних и планетарных факторов, влиявших на ее судьбу, и многих других, на первых взгляд, неочевидных, но, тем не менее, вполне ощутимых, конкретных вещах.
   В третьих, и об этом мы подробно говорили на страницах книги, надо изучить и обобщить разнообразные модели неизбежно ожидающей страну настоящей реформы, проанализировать возможные пути развития, варианты последующего перехода к устойчивому развитию. Общие точки, точки пересечения моделей, совпадения маршрутов, скорее всего, укажут на действительно насущные задачи, на ту область, где успех наиболее вероятен, иными словами, на то, чего и в самом деле стоит хотеть.
   В четвертых - и этому посвящена вся пятая часть этой книги - придется заняться вещами, процессами и обстоятельствами, которые мы, возможно, и не хотим, однако попросту обязаны учесть. О них обычно не имеют никакого представления ни наши "государственные мужи", ни "политтехнологи" и их заказчики во власти, но тем хуже для них...вернее, для всех нас, для страны.
   Что и говорить, разобраться во всех этих вещах, ответить на все вопросы - а их будет очень много! - совсем непросто. А если честно - чрезвычайно сложно. Но "раз-два взяли" здесь не получится. Решить эту невероятно трудоемкую задачу на энтузиазме тоже вряд ли удастся. Она по силам только лучшим умам страны, собранным для мозговой атаки и вооруженным исследовательскими технологиями нового поколения, а главное - точным знанием.
   Оно становится главной опорой, стержнем современного мира, мотором его развития. Чтобы построить "экономику знаний", "индустрию знаний", "общество знаний" надо очень много знать. Еще больше надо знать, чтобы перейти к устойчивому развитию. Цена ошибок на этом пути высока, а избежать их позволит только знание. Мы не можем допустить очередного издевательского эксперимента вслепую типа ваучерной приватизации. И вообще, не хватит ли экспериментов, пусть и ставящих высокие цели наподобие построения идеального общества? Россия не раз превращала себя в экспериментальный полигон, ставила на себе опыты по построению капитализма, социализма, коммунизма, снова капитализма, опробовала экспериментальные режимы и хозяйственные формы, переходила к экспериментальному быту, вернее, к экспериментальному существованию...
   В чем должны были убедить нас эксперименты, так это в том, что их лимит в России исчерпан. Цель эксперимента - получить ответ, рассеять туман неведения, добыть знание. Хотелось бы думать, что Россия в результате череды безоглядных и часто жестоких, кровавых опытов поняла хотя бы то, что ни социализм, ни капитализм в любой упаковке нам не подходят, что нам нужны новая социальная и экономическая аксиоматика, другой путь развития, иная эволюционная модель. Эксперимент - инструмент незнающего. Знающий не экспериментирует, а действует, опираясь на знание. Он делает именно то, что нужно, и именно так, как нужно, ибо знает, что и как.
  
  

ПЕРЕМЕНА КАЧЕСТВА

(вместо послесловия)

  
   В июне 2008 года довелось побывать на Семипалатинском ядерном полигоне в Восточном Казахстане. Правильнее было бы назвать его испытательным, потому что это огромная экспериментальная площадка в степи, но повелось - "ядерный", все привыкли, да и ошибки нет, так как изначально полигон создавался для испытаний атомной бомбы. Всего здесь взорвали 456 ядерных и термоядерных боезарядов, 116 - на земле и в воздухе, 340 - под землей. Атмосферные испытания продолжались 13 лет, последняя бомба рванула в степи в 1962 году, 46 лет назад. Последний подземный взрыв произвели в 1989 году. С тех пор полигон молчит, а 29 августа 1991 года он был закрыт, и случилось это ровно, день в день, через 42 года после первого атомного взрыва.
   В его эпицентре ничто не напоминает о бушевавшем здесь адском огне. Ложбина с зеленой травой, свист степного ветра, палящее солнце, птицы в небе... А главное - нормальный радиационный фон. В Алма-Ате, сказали дозиметристы, он выше... Почти невозможно поверить, что этот район степи, где прогремели первый атомный и первый водородный взрывы Советского Союза, лет через 15-20 может быть возвращен в хозяйственное использование и стать заповедником, куда повезут дрожащих от возбуждения западных туристов, или просто мирным пастбищем. Однако это так. Больше того: девять десятых когда-то изъятой из тысячелетнего оборота земли можно вернуть уже через два-три года, нужных для дополнительной проверки. На карте полигона эти угодья обозначены зеленым цветом. Красным закрашены те, что утрачены, кажется, навсегда. Розовым - те, на которые со временем повезут туристов - смотреть на обгоревшие приборные башни, на искореженные руины бетонных дотов с завязанной в узлы стальной арматурой. Они не выдержали ядерного удара. Они еще немного "фонят", но совсем немного...
   Эта опаленная людским безумием степь - точная модель планеты через полвека после, не дай Бог, ядерной войны. На ней сохранилась жизнь - дикие животные и птицы. Как они выжили, как изменились? Что с ними произошло? Или не произошло ничего?.. Изучайте! Как поведут себя на возрождающейся планете домашние животные? Запускайте стада коров, овец, лошадей, если угодно, завезите кенгуру или постройте свинарник. Можно ли есть мясо, пить молоко, использовать шерсть, кожу?..
   Ядерный щит, ядерный меч выкованы. Совершенствовать оружие дальше бессмысленно. Ужасы взрывов, утечек радиоактивных газов, ядовитых выбросов кончились. Полигон меняет качество на гуманитарное, гуманистическое. Он был жупелом, "страшилкой", предметом яростных атак общественности, символом экологической катастрофы, а может стать уникальной лабораторией, всемирным достоянием, интеллектуальным центром, где вырабатываются новые подходы к тяжелой, что и говорить, ядерной проблеме и создаются безотказные технологии выживания.
   Чтобы такое случилось, надо найти новый подход к самому полигону - новый век требует новых подходов, но нащупать их совсем нелегко. Поэтому возникает соблазн вернуться на проторенную дорогу. Это просто, но неплодотворно. Или соблазн запретить и забыть, "тащить и не пущать". Что ж, помня о Чернобыле, можно запретить АЭС, помня о Хиросиме - все ядерные исследования. А можно поступить как японцы, на чьи головы падали атомные бомбы. В Японии хватило решимости и ума сказать бесповоротное "нет" ядерному оружию. В Японии достало мудрости и духа сказать "да" мирному атому. Япония, не забывая об ужасах Хиросимы, построила 55 АЭС. Зачем отвергать то, что проявило себя как зло, но что при новом подходе может стать благом, изменив качество?
   Возможность перемены качества полигона еще вчера представлялась совершенно немыслимым делом. Сегодня оно меняется буквально на глазах. Еще вчера Россия являла собой испепеленный полигон "демократических" экспериментов, где полыхала бандитско-олигархическая война за власть и собственность. Сегодня мы видим варианты изменения пути, перемены качества страны - в них нет ничего невероятного, ничего невозможного. На смену времени разрушать приходит время строить, заканчиваются ужасы испытаний - и ядерных, и социальных, и испытаний человеческого духа, и испытаний мужества, твердости и веры.
  
   Январь 2007 - июль 2008
  

САМОЕ ПОСЛЕДНЕЕ

   Читатель найдет в тексте много имен, названий книг и документов, которые автор либо цитирует, либо пересказывает так, чтобы был понятен источник. Список литературы автор решил не приводить - все-таки он писал не научный трактат, а вольные заметки, что, разумеется, не отменяет благодарности всем тем, кто, сам того не подозревая, серьезно помог автору в работе над книгой. Подчеркну - всем! Однако некоторые источники хотелось бы выделить в знак особой признательности. Это книга Ф.Нестерова "Связь времен. Опыт исторической публицистики", "Роза Мира" Д. Андреева, труды С.Франка, Н. Бердяева, И, Ильина, С. Булгакова, П. Флоренского, исследования С.Семеновой по философии русского космизма и Л. Зайцевой по развитию капитализма в России, работы С.Сухоноса, посвященные Русскому Делу. В этом ряду и публицистика М. Веллера, и проповеди Владимира Вестника. Отдельно назову труды по устойчивому развитию Б.Большакова и О. Кузнецова, а также книги Г. Шалахметова и Н. Искакова, посвященные устойчивому развитию Казахстана. Пользовался автор и собственными книгами, в том числе "Путь России: понять и жить. Социально-философские этюды", написанной вместе с профессором А.Ракитовым. Хорошим подспорьем оказались газетные и журнальные вырезки из архива автора, которые он не раз порывался выбросить, но не мог, не поднималась рука, - и, оказалось, не напрасно.
   Отбирая материалы, автор руководствовался принципом интеллектуальной терпимости, подобным принципу терпимости этнической, введенным в русский обиход Иваном Калитой. Все идеи, мысли, факты, "холодные наблюдения" ума и "горестные заметы" сердца были равноправны (хотя, понятно, не равноценны), имели равные шансы попасть на страницы книги и равно послужить основой для произведенного синтеза. Картина, чего и следовала ожидать, получилась пестрая и отчасти противоречивая. Но именно такова жизнь страны на рубеже веков, тысячелетий и эпох. Ее, по известному ленинскому выражению, не смогли бы охватить и "77 Марксов". Но автор и не претендует на полноту охвата, это было бы просто смешно. Он лишь надеется ввести читателей в режим множественного плодотворного резонанса.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   .
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   .
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   360
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"