Гортензия Освальдовна еще раз осмотрела стол. Идеально! Голубой чайник с тонким фарфоровым носиком был полон свежезаваренного чая, на блюдце заманчиво золотилось печенье, блюдо с пышными оладьями ждали своего часа. На тарелке весело желтела своим сердечком яичница. Пора завтракать!
- Арина!!
Топот ног по ступеням ознаменовал появление племянницы.
- Тут!
В дверях сразу же появилась темноволосая взлохмаченная голова еще сонной девочки.
Гортензия Освальдовна внимательно взглянула на Арину, отмечая отсутствие любых признаков волнения со стороны девочки. Может кому-то и покажется это странным, но девочка Арина с фамилией Паникана никогда не волновалась по пустякам. Пустяками считалось практически все. Она не волновалась, если куда-то опаздывала, не волновалась, если случалась в школе внезапная контрольная, Арину не трогали изменения в погоде и, попав под дождь, она никогда не расстраивалась. Зато все остальные приходили в состояние паники, когда Арина находилась рядом. Почему-то. Возможно, именно потому что девочка никогда не волновалась.
- Зову, вот уже минут пять зову, - задумавшись, Гортензия Освальдовна вдруг смутилась. Действительно, и почему она так расшумелась? Подавив неловкость, тетушка показала на стол. - Завтрак готов.
- Здорово, - счастливо улыбнулась Арина. - Оладьи? Обожаю их. Спасибо, тетя Зина. Я сейчас оденусь, умоюсь и спущусь.
В своем двухэтажном домике, на улице Листопадов, Гортензия Освальдовна прожила почти всю жизнь. Ее знали все, кто жил в округе. Жизнь была спокойной и тихой, многие говорили, что более спокойной старушки не найти во всей Суматохе. Для такого шумного городка Гортензия Освальдовна была даже чересчур спокойной. Но с появлением племянницы тетя Зина готова была признать, что ее жизнь теперь никто спокойной не назовет.
Сестра Гортензии никогда не походила на нее саму. Светлана была беспокойной, волнующейся, взрывной, как раз под стать городу. Она занималась наукой и летала по всему миру со скоростью, больше подходящей ведьме с помелом, чем видному ученому. А с появлением мужа, Михаила, эти поездки стали проходить в компании, но без существенных изменений в их постоянстве и суматошности. Гортензия искренне порадовалась тому, что стала тетей. Вот только никогда бы не могла даже представить, что однажды ей придется подтвердить это звание на деле.
Родители Арины отправились на какую-то сверхсекретную базу с какой-то сверхсекретной научной миссией. Гортензия Освальдовна с удовольствием приютила племянницу, детей на ту базу по причинам особой секретности не пускали. Она ожидала, что придется утешать или даже баловать ребенка, покинутого родителями. Каково же было ее удивление, когда она увидела серьезную не по годам, спокойную девочку с косичками и чемоданом, сдержанно оглядывающую яркий вокзал Суматохи. Действительно, жители постарались и умудрились раскрасить его почти во все цвета радуги. Разноцветные колонны, ярко-желтый вход, синие стены и зеленые окошки смотрелись впечатляюще.
- У вас красиво тут, - с безмятежным лицом дала свою оценку Арина. Гортензия Освальдовна даже испугалась: что сделали с этим ребенком? Как она уживется с беззаботными маленькими суматошинцами? Оказалось, что Арина прекрасно уживается. Уровень суматохи в ее присутствии возрастал почему-то запредельно. Все начинали суетиться еще больше, и только Арина спокойно реагировала на всю эту толкотню.
Когда завтрак уже подходил к концу, и девочка в полной мере отдала должное и оладьям, и цветочному чаю, и яичнице, Гортензия Освальдовна осторожно поинтересовалась у девочки, чем та собирается заняться дальше. Каникулы в школе только наступили. Она не заметила, чтобы у племянницы появились хоть какие-нибудь друзья-приятели. Даже боялась, что девочка чувствует себя одиноко.
- Я пойду погуляю, тетя Зина. На улице такая хорошая погода.
- Одна? - не удержалась Гортензия и замерла.
- Наверное.
- Почему бы тебе не взять кого-нибудь с собой? - осторожно спросила Гортензия Освальдовна у девочки. Арина, только что взявшая чашку чая, дернула тонкой ручкой и пролила пару капель на блюдце. Впервые Гортензия заметила, что в глазах девочки промелькнул испуг.
- Что-то не так?
- Нет, просто хочу погулять одна, - как будто беспечно сказала Арина. Но Гортензия Освальдовна сразу поняла, что здесь что-то не так. Неужели с Ариной не хотят дружить ребята? Девочка не дала возможности задать хотя бы еще один вопрос. Она быстро встала из-за стола и побежала собираться на прогулку.
Сбор на прогулку у Арины всегда проходил очень тщательно. Она брала с собой чемоданчик, в который клались пробирки, лупы, пинцеты для сбора трав. Арина собирала коллекцию цветов, сушила их и складывала в особую тетрадь, что-то писала напротив них и вела дневник наблюдений за цветами, которые посадила на веранде дома тетушки. Говорила, что это тоже коллекция. Гортензия Освальдовна не раз корила сестру и ее мужем, считая, что они привлекли к своей научной работе ребенка. Заучили, иначе говоря, девочку. Арина со своей привычкой обстоятельно ко всему подходить пугала иногда даже саму Гортензию. Не умеет веселиться, вот странно! Но все же тетушка надеялась, что дети отнесутся к Арине приветливо. И надежда только что рухнула.
В кухню неслышно вошел мужчина. Обернувшись, Гортензия Освальдовна расплылась в улыбке. Высоченный, как столб, гость был Могилиным, ее верным помощником и соратником.
- Сережа!
- Тетушка! Доброе утро!
Вытирая руки о фартук, Гортензия указала ему на стул.
- Садись, завтракать будешь?
Сергей Могилин не был ее племянником, но лет двадцать назад она помогла ему, как считал сам Сергей, дав работу помощником по хозяйству. Он был и садовником, и управляющим, и вообще мастером на все руки. Вернувшись в родной город после армии, он, как сирота, понял, что ни кола, ни двора, ни работы у него нет.