Аннотация: Рассказ об экстремальных приключениях рыбаков на зимнем льду Ладожского озера.
Александр Паншин?
ТЕРМОБАР
Зима в том году по Ленинградской области выпала - ни то, ни сё. Настоящих морозов до конца декабря так никто и не видел, а под Новый Год погода и вовсе зачудила - еще и дождик стал накрапывать. Так и бежали последние прохожие к праздничному столу - по лужам, с зонтиком в одной руке и с елкой в другой. Картина - достойная какого-нибудь там Майами-бич, но уж никак не шестидесятого градуса российской широты.
Заморозки собрались было ударить, как полагается, на Крещение Господне, да что-то там не заладилось в Небесной канцелярии и, как говорят спортивные комментаторы, удар не состоялся. Лишь небольшим похолоданием, невыразительными снегопадами и первым (это в середине-то января!) устойчивым снежным покровом были отмечены крещенские денечки в том году.
Алексей смотрел на эти чудачества матушки-природы с большим неодобрением. Страстный любитель подледного лова, всегда выбиравшийся на первую зимнюю рыбалку в ноябре-декабре, как только лед набирал необходимую прочность, он с разочарованием слушал очередной прогноз погоды по радио: температура воздуха по области днем ноль - минус два, ночью - до минус пяти; толщина ледового покрова на Ладожском озере и Финском заливе пять-семь сантиметров; выход на лед опасен.
По складу характера Алексей не был, что называется, рисковым человеком и отказывался понимать тех рыбаков, которые, очертя голову, выходили на первый, еще не окрепший лед, Страсть - страстью, справедливо рассуждал он, но рисковать жизнью ради удовольствия от поимки двух-трех десятков рыбешек - просто глупо.
Рассудительность, вообще, была основой его натуры. Наверное, эта черта характера досталось Алексею по наследству от деда - вепса по происхождению, прожившего всю жизнь в небольшом поселке у Онежского озера. Тот, вообще, не начинал никакого дела - будь то постройка очередной лодки-кижанки или поездка к сыну в Ленинград - без многодневных раздумий, тщательных расчетов и записей бисерным почерком в толстенной общей тетради с твердыми коленкоровыми обложками.
А может быть, выверенная осторожность в поступках и скупость в словах передались Алексею от матери, которая была родом из поморской семьи. Уж кто-кто, а мореходы и рыбаки сурового Беломорья лучше других знали цену необдуманным поступкам и брошенным на ветер словам.
Хотя, в отсутствии смелости и решительности Алексея вряд ли кто смог бы упрекнуть. Если уж он задумывал какое-то дело и, просчитав все до мелочей, брался за него, остановить его было трудно. Он упорно гнул свою линию, то, как бульдозер - срезая препятствия, то, как китайский дипломат - сглаживая и огибая острые углы на пути к цели.
Деловая хватка и умение доводить начатое да конца, наряду с упорным стремлением разобраться в сути любого вопроса, вызывали одобрение у начальства и уважение у подчиненных. В свои сорок с небольшим лет Алексей руководил крупным отделом в оборонном НИИ, успел защитить кандидатскую диссертацию и уже являлся главным специалистом министерства по направлению своего отдела.
Напряженная работа требует полноценного отдыха. Чуждый праздного времяпрепровождения, вроде курортного загорания на пляже или диванного смотрения телевизора Алексей давно понял, что лишь занятие каким-либо промыслом на природе позволяет ему отвлечься от повседневных дел, восстановить умственные силы и поддерживать хорошую физическую форму. Причем, неважно, что это за промысел - охота или рыбалка, сбор грибов или ягод - главное, чтобы при этом были загружены и руки-ноги, и голова. Ему порой было достаточно всего лишь нескольких часов, проведенных в лесу, или одной ночевки у костра, чтобы вернуть замороченную повседневной суетой душу к точному и правильному восприятию окружающего мира, расставить все по своим местам и найти неожиданно ясные и простые выходы из любой житейской ситуации.
Но все же любимым видом отдыха на природе у Алексея была зимняя рыбалка. Определить нужное место и время для лова, подобрать лучшую снасть и наживку, угадать правильные приемы игры мормышкой или блесной - все это было настолько увлекательно, что он начисто забывал о всех проблемах, связанных с работой. Но, что удивительно, самые интересные и оригинальные решения этих проблем приходили к нему именно на льду, когда перед глазами были лишь заснеженные ледовые поля, лунка и подрагивающий кивок на зимней удочке.
Алексей еще со студенческих лет успел побывать с рыбацким ящиком, наверное, на всех водоемах области. На электричках и автобусах, с друзьями на машинах, а позже - и на своей "Волге", а в конце маршрута - пешком, на лыжах или финских санях он добирался к местам подледного лова на Финском заливе, Чудском озере, бесчисленных речках и озерах Карельского перешейка.
Но чаще всего Алексей рыбачил на Ладоге. Его выбор объяснялся, в основном, транспортной доступностью водоема - всего-то чуть больше часа от порога квартиры до первой лунки. Но, и в немалой степени, Ладожское озеро привлекало Алексея разнообразием видов подледной рыбалки. Ему доводилось здесь ловить окуня и плотву - на мормышку с мотылем или червем, щуку - на зимние жерлицы, сига - на вертикальную блесну, налима - на "стукалку", судака - на придонного живца и, конечно же, лучшую для всех ленинградцев рыбку - корюшку, которая в путину хватала и голый крючок. Тут, конечно, бывалые рыбаки припомнят еще и ряпушку, лосося, форель, палию и даже осетра, но это уже так - для ассортимента.
О неугомонное племя любителей рыбной ловли! На каких водоемах вас только не встретишь! Радуйтесь и благодарите судьбу за то, что родились в России. Наверное, нет другой такой страны в мире, где реки, озера и моря были бы так богаты рыбой и одновременно доступны для любого рядового ее гражданина. Надо только научиться ценить нашу удивительную природу и беречь ее. Тогда она отблагодарит вас своими дарами и поможет сохранить душевное и физическое здоровье...
Так вот, зима в том году опомнилась только к концу января: "Ёлки-палки! Чего ж это я?! Последний мой месяц - февраль уже на носу, а я еще ничегошеньки не сделала. Ни снегу в полях, ни льда на водоемах!". И принялась пуржить да морозить. И к первым числам февраля лед на западном берегу Ладоги, наконец, надежно встал и был готов принять рыбаков.
*****
Алексей в тот день проснулся рано. Рыбацкий ящик он собрал еще с вечера, осталось только залить в термос горячий чай с лимоном и сахаром, приготовить бутерброды с колбасой и сыром и одеться. Он посмотрел на градусник за окном. Мороз минус двадцать и полное безветрие обещали хорошую рыбалку.
В пять утра позвонил Георгий и, видимо, оберегая покой своего спящего семейства, прошептал по телефону, что подъедет через тридцать минут. Алексей, не торопясь, закончил сборы, оделся и, стараясь не греметь рыбацким ящиком и ледобуром, вышел на улицу. Здесь он сел на скамейку около подъезда и огляделся.
На дворе стояла тишина, как зимой в лесу. Еще не хлопали двери домов, выпуская первых тружеников. На снегу, выпавшем за ночь, не было никаких следов. Даже дворники пока не выходили на улицу, чтобы начать скрести асфальт своими акустическими лопатами.
Надежда на предстоящую - первую в этом сезоне рыбалку, создавала особое, волнующее настроение. Алексей нетерпеливо поглядывал по сторонам, поджидая машину. Наконец, из-за угла дома появился желтый свет фар, и вот "Жигуленок" Георгия плавно подкатил к парадной. Рыбаки молча поздоровались за руку и без лишних разговоров уложили рыбацкие принадлежности Алексея в багажник. Лишь хлопки дверей машины нарушили тишину спящего дома.
Георгий - коллега Алексея по работе в институте. Он недавно пришел в их НИИ, но уже занимал высокую должность - заместителя директора по научной работе. Выходец с Северного Кавказа, по своему характеру он был прямой противоположностью Алексею. Горячий темперамент не давал ему спокойно и минуты посидеть на одном месте. Как Юлий Цезарь, Георгий ухитрялся одновременно делать кучу дел. В его кабинете всегда было полно народу. Кого-то он распекал за сорванный график экспериментов, с кем-то согласовывал схему новой установки, а кому-то втолковывал командировочное задание на опытный завод. Это не мешало ему в то же время с кем-то собачиться по телефону, а также просматривать и подписывать документы, принесенные секретаршей директора, и еще при этом строить ей глазки. Неудивительно, что Георгий к тридцати семи годам был уже доктором технических наук и автором сотни научных публикаций. Правда, злые языки болтали о длинной всемогущей руке в министерстве, но Алексей не слушал сплетен. У того, кто много успевает, всегда найдутся завистники - рассуждал он. Кроме того, Алексей уважал Георгия за пунктуальность и обязательность во всех делах. Вот некоторая многословность Георгия и его стремление говорить красиво раздражали Алексея, но, уж видимо, таковы все южане.
По пути, в районе Ржевки они забрали третьего участника сегодняшней рыбалки - Виктора. У этого тридцатилетнего парня, в отличие от Георгия, основной чертой характера была молчаливость. Виктор работал в институте водителем директорской "Волги" и, может быть, больше других знал о делах и людях в НИИ. Но по привычке водителя большого начальства, в основном, помалкивал и воздерживался от высказываний по любому вопросу, касающемуся институтской жизни. А может быть, и наоборот - молчуну по природе и доверили такое ответственное дело. А как же иначе, когда чуть ли не каждый день видишь живьем и слушаешь разговоры директоров предприятий, заместителей министра и академиков.
По Рябовскому шоссе машина выехала за город, и в дальнем свете фар пустынная асфальтовая дорога быстро полетела навстречу. За Рахьёй Георгий свернул на бетонку. Примерно через километр они подъехали к шлагбауму. Здесь у них проверили документы, так как дальше бетонка шла по территории ржевского полигона. Пропуск на свою машину Георгий оформил, пользуясь хорошими связями в министерстве обороны. Стрельбы в этой части полигона проводились редко, и пропуск на его территорию служил своего рода путевкой в закрытые для других охотничьи и рыбацкие угодья.
Вот и дом сторожа-лесника. Одиноко и официально стоит он у дороги. Здесь путь машинам тоже перекрывает шлагбаум. Основная задача сторожа - проверять документы у приезжающих. Но кроме этого лесник еще и принимает высоких гостей полигона. Для этого немного в стороне имеется гостевой домик и банька.
В полной тишине машина подъехала к дому. В одном из окошек мелькнул огонек и через минуту хозяин вышел на крыльцо. Он не держал собак - и так был прекрасно осведомлен, что делается вокруг, кто и когда должен приехать в гости. Для этого со всех КПП полигона сюда была проведена телефонная линия. Да и высокие гости не одобряли, когда собаки их облаивали, невзирая на папахи и лампасы.
Рыбаки поздоровались со сторожем и начали привычно собираться на лед. Других машин не было видно. Вот и хорошо, - удовлетворенно подумал Алексей. Он терпеть не мог, когда вокруг собиралась толпа горе-рыбачков, которые самостоятельно не могли найти места с хорошим клёвом, а предпочитали присоседиться к более удачливым рыбакам. И начиналось! Халявщики бесцеремонно подходили к его лункам, интересовались, на что он ловит, а затем начинали с треском бурить рядом свои лунки. При этом они громко переговаривались, ходили, шумно топая по льду, друг к другу в гости - на предмет выпить и закусить. В общем, прощай рыбалка, здравствуй пьянка. В таких случаях Алексей молча вставал, сматывал удочки, складывал улов в ящик и уходил за два-три километра от этих охламонов. Он не то чтобы презирал или осуждал их - просто считал рыбалку серьезным делом, не терпящим разгильдяйства. Да и вообще не мог взять в толк, какой смысл ехать за полсотни верст, выходить на бескрайние ледовые просторы, чтобы потом сидеть там плотной толпой нос к носу с собутыльниками. В городе, что ли выпить негде?
Что касается употребления спиртного на льду, как такового, то и сам Алексей и его спутники здесь были единодушны. Или подледный лов, считали они, или водка. Слишком уж коварная эта штука - водоем, покрытый льдом. Здесь нужны трезвые головы, способные адекватно оценивать ситуацию и принимать иногда единственно верные решения. В особенности это относится к Ладоге. С ее сложнейшей гидрологией, обусловленной огромной площадью, часто меняющимися ветрами, сложными течениями и уникальным термическим режимом.
*****
О, Ладога! Сколько же человеческих жизней принесено в жертву на твоих водных и ледовых просторах! Даже если не считать военных лет, когда ты, Ладога, была единственной живой нитью, связывающей с "большой землей" холодный, голодный, но упорно сражающийся город - но даже и в мирное время каждый год десятки людей находят свою могилу в твоих опасных водах.
Не станем здесь говорить о тех, кто гибнет по нелепой случайности или по собственной глупости, о тех, кто утонул в результате сердечного приступа в холодной воде или, выпив лишнего, заплыл, куда не следует. Таких случаев хватает на любом водоеме. В том числе и на деревенских прудах, где воды по колено, и в теплых южных морях, где на каждом пляже есть спасательная станция. Но Ладога... Трудно найти более суровый, коварный и непредсказуемый водоем.
Считается, что наиболее опасно Ладожское озеро в период осенних штормов, которые гуляют здесь чуть ли не постоянно с середины августа по ноябрь - до ледостава. Кто видел или, не дай Бог, попадал в эти шторма, вряд ли забудет такую картину. Стремительно налетает шквал. По мере усиления ветра вода и без того свинцового цвета быстро темнеет и становится почти черной. На горизонте Ладога начинает показывать свои клыки, и страшно представить какие валы гуляют там, если они видны за три-четыре километра. Белые гребни и пена беспорядочными полосами летят по поверхности воды, оттеняя мрачную черноту тяжелых волн. Страшно идти в такую погоду и на серьезном судне, не говоря уже о небольших моторках. Того и гляди - неожиданно поднявшийся бурун накроет лодку и наполнит ее кипящей водой. Или развернет судно бортом к волне и опрокинет его. Предельно внимателен должен быть рулевой в этой толчее волн. Но самое трудное в такую погоду - причаливать лодку к берегу. Волна по мере уменьшения глубины из-за недостатка воды прекращает свое равномерное раскачивание, на ней растет белый гребень, который на мелководье обрушивается вниз бурлящим водоворотом. Даже большую лодку обязательно зальет водой, а маленькую - опрокинет. Поплывут тогда рюкзаки, снасти, улов и остальное содержимое лодки, а люди окажутся в воде. Хорошо еще если дно и берег - песчаные. На камнях и валунах лодка пробьет дно, а то и разобьется в щепы. Нет, лучше в такую погоду не выходить в озеро, а если уж застанет непогода на воде, при первых же признаках ненастья надо, не мешкая, бросать ловлю и быстро уходить в ближайшую бухту.
Но не менее опасно Ладожское озеро и зимой, когда его неспокойные воды сковывает, казалось бы, крепкий и надежный лед. Обязательно надо помнить, что почти никогда, даже в самые суровые зимы Ладога не замерзает полностью. Всегда в центре озера, над его глубоководной частью - а глубины здесь достигают двухсот сорока метров - остается большое пространство не замерзшей воды. И когда над озером поднимается сильный ветер, всегда появляется возможность подвижки льда. Чаще откалываются небольшие льдины у кромки не замерзшей воды. Но иногда ветер отрывает и целые ледовые поля площадью в несколько квадратных километров. Оторванные льдины уносит в открытую Ладогу и они там под действием волн и ударов о другие льдины начинают дробиться и превращаться в снежную кашу - шугу. Горе рыбакам, которых уносит на льдине. Их уже не спасешь, если вовремя, как ангел с небес, не появится вертолет. Но многих ли он успеет забрать? Ведь иногда отколовшиеся льдины уносят в море по несколько десятков рыбаков ...
Тот факт, что в центральной части озера и в сильные морозы остается не замерзшая вода, объясняется довольно просто. В период положительных температур воздуха - с мая по октябрь - глубокое озеро запасает огромное количества тепла. Когда ударяют морозы, Ладога покрывается льдом, начиная с прибрежных мелководий. Там вода довольно быстро промерзает до температуры, близкой к нулю. Но в центральной части озера в толще вод все еще сохраняются положительные температуры, и образование льда там затруднено.
Здесь необходимо вспомнить, что вода имеет максимальную плотность при температуре не ноль, а плюс четыре градуса. И когда холодные воды промерзших мелководий соприкасаются с более теплыми водами глубоководной части, образуется эта плотная четырехградусная вода, которая в полном соответствии с законом Архимеда, начинает опускаться на дно. Взамен уходящей вниз плотной воды из-подо льда промерзшей мелководной части приходит менее плотная вода с температурами от нуля до четырех градусов, а из глубоководной части приходит вода с температурами выше четырех градусов. Эти потоки, смешиваясь, вновь образуют четырехградусную воду, которая продолжает уходить на дно. Так возникает явление, которые гидрологи называют термобар - появляется вертикальная стена четырехградусной воды, препятствующая быстрому перемешиванию и промерзанию воды в глубоководной части. Лед в условиях термобара не образуется по всей поверхности водоема, а медленно нарастает от береговых участков - в сторону центральной части. Именно поэтому, когда небольшие озера Ленобласти уже прочно скованы метровым ледовым панцирем, в глубоководной части Ладоги имеется открытое пространство воды, благодаря которому по всему озеру сохраняется возможность внезапной подвижки льда. Рыбаки на Ладоге никогда не должны забывать об этом!
******
Уже начинает светать, когда трое рыбаков отправляются по короткой тропинке от дома лесника к озеру. Идти от берега до места рыбалки недалеко, всего тридцать минут. Поэтому рыбацкие ящики - без лыж, они покачиваются за спинами у рыбаков на коловоротах, закинутых на плечо. Рыбаки выходят на лед, осматривают его и решают, что все в порядке, лед прочный. И вот уже валенки, обутые в резину, скрипят по тонкому в этом году февральскому снегу. Мороз на озере покрепче, чем в городе, да еще появился слабый ветерок, который тянет почти с юга. Впрочем, он совсем не мешает рыбакам идти в выбранном ими восточном направлении.
Впереди, как всегда, вышагивает Алексей, уверенный в себе, по причине большего, чем у его коллег опыта в зимней рыбалке. Ловить рыбу из-подо льда он начинал еще школьником. Как-то родители отправили его на зимние каникулы в гости к деду, живущему в поселке на берегу Онежского озера. Там он и начал осваивать хитрости подледной рыбалки. Дело это показалось четырнадцатилетнему Алексею настолько интересным, что он готов был сидеть над лункой от темна до темна. Его увлеченность порадовала деда, и он на прощанье подарил внуку книжку Михаила Заборского "Зимой за окунем". Прочитав ее, Алексей окончательно "заболел" зимней рыбалкой, а книга Заборского стала для него настольной. Страсть автора и удивительное знание всех тонкостей подледного лова поражали и покоряли Алексея. Чего только стоила одна фраз автора: "На лед - в любую погоду!". Этому призыву Алексей следовал вот уже почти тридцать лет.
Следом за ним идет Георгий. Человек южных кровей, да еще почти на десять лет моложе Алексея он, конечно, не имеет такого серьезного опыта зимней рыбалки. Однако хорошая память, внимательность и педантичность позволяют ему быстро учиться правильным навыкам. Он, как рыбак, растет с каждым выходом на лед и вот-вот станет солидным специалистом зимней ловли.
Третьим шагает Виктор. Спокойный, выдержанный в отношениях с людьми, он, наверное, только здесь, на льду и дает выход своим эмоциям. Стоит понаблюдать за ним со стороны, увидеть, как азартно загораются его глаза при поклевке, услышать, что он шепотом приговаривает вслед сорвавшейся с крючка рыбе, и начинаешь понимать, что в этом флегматичном с виду человеке может бушевать вулкан страстей.
Вообще, рыбацкие страсти сближают самых разных людей. Кого только не встретишь на льду! От десятилетнего пацана до седого старика, от грузчика до министра, от школьника до академика, от рядового запаса до генерала, от новичка до матерого эксперта по рыбной ловле - таков спектр человеческой радуги, рассеивающей любителей зимней рыбалки по льду замерзших озер и рек.
В это раннее февральское утро даже опытный Алексей чувствует себя как-то по особенному. Все-таки - первая рыбалка в сезоне! Невольно ждешь от нее чего-то необычного. Но что-то еще примешивается к этому чувству радостного ожидания первого улова. Какая-то тревога и опасение начинают шевелиться у него в глубине души. Светает, и Алексей вскоре начинает понимать причину этой тревоги. Все вокруг постепенно светлеет, и лишь на горизонте, как раз в стороне восхода, небо и лед по-прежнему остаются черными. Словно огромная мрачная туча выползла с востока вместо солнца и повисла там. Это означает, что в нескольких километрах отсюда лед кончается, и дальше начинается пространство открытой воды.
Алексей как-то раз подходил к самой кромке льда и до сих пор не может забыть то чувство панического страха, которое охватило его тогда. Ему казалось, что он стоит прямо на краю земли, и дальше нет ничего, кроме черной бездны, подернутой колеблющемся туманом. Ноги сами так и стремились уйти от этого жуткого места, и Алексей не смог выстоять там больше пяти минут, хотя и был у него соблазн - подергать черта за хвост - порыбачить у кромки льда.
Черное небо на восходе - явная несуразица. Наверное, это и есть причиной непонятной тревоги, - решает Алексей и, приободрив себя таким рассуждением, уже спокойнее шагает дальше. Действительно, чем больше уходят сумерки, чем светлее становится все вокруг, тем меньше таинственного видится рыбакам, тем громче ведутся разговоры между ними. Вот уже слышатся и первые предложения о месте рыбалки. По общему мнению, можно и начинать - удачные места где-то рядом.
Легко сверлить лед толщиной всего пятнадцать-двадцать сантиметров острыми ледобурами. Вот уже сделаны первые пары лунок, и в них брошен прикорм из пшена и нескольких капель анисового масла. Вот и мотыль уже на крючке, и мормышка, покачиваясь, уходит под лед.
В этот момент начинает меняться душевное состояние рыбака. Во время сборов, езды в машине и пешего перехода он живет надежами на хорошую рыбалку, ожиданием её и поэтому находится в приподнятом настроении. Причины этого настроения у бывалых рыбаков связаны с опытом удачных рыбалок, ведь все неудачные - быстро забываются. У новичков такое радостное настроение больше связано с мечтами о предстоящем хорошем улове. Эти мечты еще подогреваются рассказами более опытных товарищей о невероятных успехах и приключениях на зимнем озере. Поэтому и стариков и молодых перед рыбалкой окрыляет неувядающий оптимизм и вера в успех.
Но вот заброшены удочки, оснащенные мормышками или зимними блеснами, поставлены снасти с поплавками и флажками, и начинается другое ожидание - уже не в мечтах, а на деле. И тут хороший рыболов обычно становится реалистом, начинает трезво оценивать обстановку. И если в первые двадцать-тридцать минут не последует поклевки, червячок сомнения потихоньку начинает подтачивать надежды на хороший улов. Всплывают в памяти некоторые не очень удачные и даже совсем неудачные рыбалки. И по мере того, как уходят первые часы короткого зимнего дня, появляется беспокойство за успех рыбалки в целом.
Как важно в это время принять правильные решения: переоборудовать снасть, изменить насадку, перепробовать весь арсенал игры мормышкой, а главное - сменить место. Алексей в своих снастях и наживках не сомневается. Он отходит метров на пятьдесят подальше и пробуривает еще пару лунок, но и здесь ничего не меняется. Картина та же - глубина шесть-семь метров и ни одной поклевки.
Алексей бросает взгляд на сидящих неподалеку Георгия и Виктора - у тех тоже не ловится. Рыба в больших озерах стайная, и искать ее следует, уходя далеко от неудачных лунок - на сотни метров или даже на километры. Если поклевки редки - искать можно и поближе, особенно при неровном дне или на каменистых грядах. Но здесь совсем другое дело - ровное дно и ни единой поклевки ни у него, ни у его спутников. Алексей знает, что в этом районе Ладоги на глубинах пять-шесть метров рыба держится в ямах с большей глубиной, а там, где более десяти-двенадцати метров, наоборот, ее следует искать в местах, где дно поднимается выше.
Быстро сложив все снасти в ящик, Алексей решительно идет в Ладогу на более глубокие места. Он забирает на километр к юго-востоку и доходит до небольшой трещины, шириной всего сантиметров десять, тянущейся вдоль берега. Не придав ей особого значения - ветра-то нет, он проходит еще метров сто и решает попробовать. Быстро бурит лунку - толщина льда здесь сантиметров на пять меньше - и опускает мормышку с мотылем. В этом месте значительно глубже - девять метров.
И едва Алексей, слегка поддергивая мормышку кистью, начинает поднимать наживку ото дна, сразу же следует поклевка. Решительная, окуневая, от которой кивок сгибается весь до конца и сразу.
Удивительный момент для каждого рыбака! Следует подсечка, и тяжесть севшей на крючок рыбины сладостным толчком отдается в сердце - есть!
Вначале Алексей не понимает, крупная ли рыбина попалась. Так бывает на больших глубинах. Через три-четыре метра подъема становится понятно, что пойман окунь граммов на двести. Так и есть. Первая рыба подхвачена в лунке рукой, и вот уже окунь-красавец пляшет на льду, припудривая себя снегом, и радует глаз счастливого рыболова. За ним следуют второй, третий, и еще сразу два - на обе мормышки. У Алексея зарождается уверенность в том, что он нашел хорошую рыбу, и день будет удачным.
Георгий и Виктор, внимательно следившие за Алексеем, сразу же понимают ситуацию, быстро снимаются и спешат к нему. По дороге они тоже перешагивают через трещину, не обращая внимания на узкую полосу не замерзающей в такой мороз воды. Вот они подходят ближе, пробуривают свои лунки и тоже начинают таскать приличных окуней одного за другим. Рыбалка налаживается.
Но тут Алексей, вытаскивая очередного окуня, обламывает крючок верхней мормышки, зацепившейся за лед. Ох, как обидно при хорошем клеве заниматься перевязыванием мормышки. Это порой отнимает пять-десять минут. Руки на морозе непослушны, путается тонкая леска, а в голове назойливо стучит одна мысль, что вот сейчас, за эти несчастные минуты рыба отойдет от его лунки.
Наконец, мормышка привязана и уходит в прозрачную воду. Но что это? Наживка не достает дна. Алексей прибавляет глубину и недоуменно соображает - что случилось? Лишь через полтора метра обнаруживается дно, но оно опять куда-то исчезает - кивок снова прогибается до конца. Пугающая мысль проносится у Алексея в голове. Оторвало! Лед пошел от берега и, судя по наклону жилки движется куда-то на северо-восток - в направлении изменившегося ветра.
- Ребята, оторвало! - кричит Алексей и сам начинает быстро сматывать удочку и собирать вещи.
Через минуту-другую рыбаки бегут в сторону берега, обеспокоено переглядываясь и надеясь, что еще не поздно избежать беды. Но, подбежав к злополучной трещине, они видят, что полоса чистой воды уже достигла ширины нескольких метров и продолжает расти. Трудно поверить, что в такой слабый ветер, который не способен даже разогнать туман над водой, лед так легко оторвало и уносит в открытую Ладогу. Но расширяющаяся и уже непреодолимая полоса открытой воды убеждают в трагической реальности происходящего.
*****
Лишь позднее Алексей поймет, что причиной всего является злополучный термобар, прочертивший трещину вдоль всего берега на девяти-десяти метровой глубине. Потоки восходящей со стороны глубоководной части Ладоги теплой воды, ослабили и без того тонкий лед на этой глубине, а расширение и сжатие за счет перепада дневных и ночных температур разорвали его ровно по линии термобара.
Самым правильным решением в данной ситуации, наверное, было бы идти вдоль кромки льда в южном направлении - в сторону, как помнил Алексей, меньших глубин. Там оторванное ледяное поле могло зацепиться за береговой лед, и тогда можно было бы найти проход к берегу. Алексей хорошо знал карту ладожского озера, помнил его глубины и представлял форму береговой линии в этих местах. Конечно, надо было идти на юг, в сторону Петрокрепости. Там глубина у берега значительно меньше, а лед толще. И скорее всего ледяное поле оторвало севернее, и теперь оно под давлением юго-западного ветра медленно разворачивалось на восток, расширяя полосу открытой воды на севере и торося лед на юге. Идти пришлось бы долго, может быть, десятки километров, но это было бы единственно верным решением и давало бы реальный шанс на спасение.
Так должны были подсказать Алексею и его спутникам логические рассуждения! Но нависшая над ними опасность быть унесенными в открытую Ладогу на тонкой льдине, а главное - страх безвозвратно потерять время не допускали никакой возможности для спокойных раздумий.
- Отрежем ледобурами небольшую льдину, - быстро и уверенно предлагает Георгий, - и поплывем на ней к берегу!
Совершенно нереально, как это вскоре выяснится, но ничего другого никто не успевает предложить. Бездействие в такой ситуации кажется недопустимым, и рыбаки начинают двумя ледобурами быстро дырявить лед, располагая лунки почти вплотную друг к другу, а третьим - высверливать тонкие перегородки между ними. Примерно через час лед трескается по линии лунок, и рыбаки переходят на отколовшуюся льдину. Они оказываются на своеобразном плоту размерами примерно три на четыре метра. Льдина почти не качается от перемещения людей даже к самому ее краю и внушает рыболовам доверие. Обрадованные первым успехом друзья по несчастью последний раз отталкиваются от кромки уходящего в открытую Ладогу ледяного поля и начинают грести с двух сторон ледобурами.
Но просчет выявляется быстро - подпираемая ветром льдина почти не двигается. Ветер хоть и слабый, но начисто нейтрализует усилия гребцов. Да еще на чистой воде из-за сильного мороза начинает образовываться новый лед. Его толщина быстро достигает сантиметра, и рыбаки вынуждены разбивать его ледобурами. Ими же они пытаются цепляться за этот тонкий лед и продвигать плот вперед. Молодой лед мешает движению льдины, и единственным способом борьбы с ним оказывается продвижение ледяного плота под этим тонким льдом. Этот прием позволяет заметно двигаться вперед, и у рыбаков появляется надежда на благополучную переправу. Тонкий лед, как прозрачный панцирь проползает над белой льдиной и, чтобы ускорить продвижение, рыбаки валенками с галошами разбивают его на мелкие куски и отпихивают в стороны. Так они проходят с полсотни метров, но кромка берегового льда приближается очень медленно.
Вся льдина забита слоями битого тонкого льда вперемешку с водой. Рыбаки увлечены продвижением льдины и не замечают, что уже стоят в воде выше калош - так притопило льдину многочисленными кусками свежего льда. Они, к несчастью, не придают серьезного значения наползающей на их плот смеси воды и льда - им кажется, что они вот-вот закончат переправу. Но скоро валенки у всех становятся совершенно мокрыми.
Нет, пока ни у кого из рыбаков ноги не мерзнут. Непрерывная работа согревает их, а что будет потом, сейчас об этом никто не думает - не до того. Но у Алексея начинает щемить сердце от недоброго предчувствия - он и не в таких тяжелых условиях знавал, что такое мокрая обувь на морозе.
Но вот до основного льда остается не более полусотни метров. Кажется еще немного, и неудачливые рыболовы будут спасены. Но почему-то этот спасительный береговой лед выглядит как-то не четко, словно в тумане.
О, Господи! - проносится в голове у Алексея. - Там тоже вода! И это от нее поднимается пар. Трещина от термобара образовалась уже и по новом льду, а ветер не дает ему схватиться с береговым. Новый лед уплывает вместе со старым и медленно утаскивает с собой и ледяной плот рыбаков.
Попробовали закидывать ледобуры на капроновой веревке вперед и подтягиваться за них, как за якоря. Так им удается пройти еще метров двадцать. Но лед становится все тоньше и тоньше и не позволяет ни цепляться за него, ни отталкиваться от него. А тут еще острый, как бритва край тонкого льда обрезает сначала одну, а затем и вторую веревку и два из трех ледобуров тонут. А вместе с ними и надежды продвигаться дальше.
Рыбаки, наконец, останавливаются и, стоя по щиколотку в воде, начинают осматриваться. Впереди, как заколдованный, стоит недосягаемый береговой лед. Чуть ближе тянется полоса не замерзшей воды, а между ней и льдиной рыбаков - молодой лед. Он еще тонок, но уже слишком прочен, чтобы льдина могла продвинуться вперед. Но этот же новый лед еще настолько слаб, что не выдержит и ребенка, не говоря уже о взрослых мужчинах. Позади них в озеро уходит длинный след пробитого плотом льда, и уже совсем вдали виднеется оторванное и уплывающее в Ладогу ледяное поле.
Рыбаки понимают, что оказались в безнадежной ловушке.
*****
Алексей смотрит на часы. Около пяти вечера. Начинает темнеть.
- Будем устраиваться на ночлег, - говорит Алексей, стоя, как и его спутники, по щиколотку в воде.
Виктор и Георгий с удивлением смотрят на него. Но, как ни странно, это предложение оказывается первой дельной мыслью за многие часы от начала их злоключений.
- Сгрудим битый лед в центр нашей льдины, - поясняет Алексей, - утопчем его ногами, и мороз быстро скует его.
Работа в такой ситуации - единственное спасение во всех смыслах. И вот, хлюпая галошами в воде, рыбаки валенками сгребают лед к центру их плавучего острова и утаптывают его там ногами. Минут через пятнадцать-двадцать на утрамбованную площадку можно с осторожностью встать, а вскоре она совсем затвердевает. Площадка маленькая, и рыбаки едва могут разместить свои ящики на ней. В конце концов, они усаживаются и невольно задумываются. Впереди - длинная морозная, февральская ночь. До рассвета - часов шестнадцать-семнадцать, а до помощи, которая неизвестно, когда придет - и того больше. Все молчат и не торопятся делать выводы.
Наконец, Георгия прорывает:
- Замерзнем! - нервно говорит он. - И на кой черт мы полезли через эту трещину?!
Его слова никому конкретно не адресованы, но Алексей чувствует в них упрек в свой адрес.
- Будем бороться! - без всяких колебаний отвечает он.
В сумерках неожиданно появляется вертолет, летящий со стороны Ладоги к берегу. С вспыхнувшей надеждой рыбаки вскакивают и начинают махать руками и шапками. Но вертолет равнодушно пролетает мимо и безразлично исчезает в береговых сумерках. Скорее всего, летчики, если и заметили рыбаков, решили, что у тех все в порядке, и они спокойно ловят рыбу рядом с береговым льдом. Что такое сорок метров полузамерзшей воды для взгляда с высоты триста-четыреста метров? Так, чуть более темная полоска, не более.
Но скоро рыбаки вынуждены забыть о не заметившем их вертолете. Через полчаса мокрые валенки при такой температуре полностью промерзают и превращаются в твердые ледяные колодки, которые не только морозят ноги, но и с нестерпимой болью сжимают их. Страшно хочется снять окаменелые валенки, но это оказывается невозможно. И лишь, когда ножами ледобура Виктор прорезает с задней стороны войлочные голенища у Алексея, тому удается хоть немного пошевелить ступнями.
- У меня ноги сейчас совсем замерзнут! - взмаливается Георгий. - Я их уже почти не чувствую!
Он разгружает свой большой рыбацкий ящик, изготовленный им собственноручно из полистирольного пенопласта, укладывает туда несколько пластиковых мешков и разжигает огонь внутри ящика. Пенопласт горит хорошо, слегка обугливаясь на поверхности, и сгорает почти полностью, без остатка.
К разбушевавшемуся огню внутри ящика, из которого вырывается большое пламя, рыбаки сразу протягивают валенки. Вначале они делают это осторожно, а когда им удается снять высокие рыбацкие галоши, суют валенки прямо в огонь. Когда войлок оттаивает, с рыбаков словно снимают деревянные колодки, и они, наконец, разуваются.
Почти три часа горит ящик, а затем еще час - крышка от него, сделанная Алексеем из толстого пенопласта и поролона, обтянутого кожзаменителем. Все это время рыбаки греются у огня и пытаются просушить валенки и шерстяные носки, сидя на двух металлических ящиках. Делают они это скорее механически, потому что хорошо знают о полной невозможности просушить мокрые валенки у костра за такое время - даже у русской печки их надо сушить целый день. Так и сидят неудачники у затухающего огня, натянув колючие мокрые валенки на голые ноги. Иначе их потом будет не надеть. Для проверки Алексей бросает шерстяной носок на край огня - тот так и лежит в костре до конца, лишь слегка обгорая с одной стороны и даже не оттаяв с другой. Но вот, ящик догорает до конца.
- Что будем делать дальше? - спрашивает Георгий. Чувствуется, что он раздражен и испуган одновременно.
- Будем жечь галоши, - спокойно предлагает Алексей. - По одной штуке для экономии.
Каждому доводилось видеть, как горят автомобильные покрышки. Пламя получается яркое и сильно коптящее. Вот также горят и рыбацкие галоши, отбрасывая черные колеблющиеся тени на ночном льду.
Уже далеко за полночь сгорает последняя - четвертая галоша. Георгий не может предоставить свои галоши для общего костра. Он в строительных валенках, просто обрезиненных по подошве. Сжечь эти подошвы означает оставить их владельца босиком.
Еще пару часов продержались, сжигая все остальное, что могло гореть: пластмассовые коробки для мотыля, удочки с резиновыми и пенопластовыми ручками, полиэтиленовые пакеты для рыбы и даже целлулоидные расчески.
Вот поиграл, подергался в кострище последний жалкий огонек, и рыбаки остались один на один с молчаливой морозной ночью на Ладоге. На чистом небе взошла Луна и осветила все вокруг. От льдины рыбаков к ней, на юг - по чистому тонкому льду уходила белая дорожка. Было тихо, даже ветер успокоился. На западе вдоль звездного горизонта протянулась темная полоска - недалекий берег. Где-то там невидимо поднимается дым из трубы на крыше домика лесника. Там тепло, там горячий чай, там протопленная по их просьбе банька - там, казалось бы, близкая, а теперь - такая далекая, а может быть и совсем недоступная - жизнь.
Алексей, обдумывает, что делать дальше. Он оглядывает своих спутников. Георгий смотрит на последние угольки и что-то сердито и неразборчиво бормочет себе под нос. Иногда он качает головой, явно досадуя на происходящее, иногда вслух произносит короткое ругательство. Виктор молчит, закутав лицо в воротник.
Собственно, и вариантов-то особых нет. Единственное, что может их спасти - это движение. Движение энергичное и непрерывное. Для этого имеется один способ - безостановочная ходьба по кругу, в центре которого - погасшее кострище и рыбацкие ящики. Он предлагает свое решение друзьям по несчастью.
Георгий категорически отказывается. Он достает из своего ящика большой полиэтиленовый мешок, забирается в него с головой и укладывается прямо на лед. Алексей не верит в возможность такой ночевки, но говорит ему лишь одно:
- Если заснешь, мы будем толкать тебя.
Георгий что-то бурчит в ответ из своего мешка и вскоре затихает. Алексей решительно встает и начинает движение по кругу. Виктор молча поднимается со своего ящика и присоединяется к нему. Ему несколько легче - у него валенки не разрезаны до пяток. Каждые двести шагов Алексей останавливается и спрашивает:
- Георгий, не спишь?
Услышав ответ, он возобновляет движение.
Семьсот кругов сделали они с Виктором за час вокруг Георгия, лежащего черным пятном в центре площадки. Ноги у них опять предельно закоченели, а валенки перестали гнуться. Алексей опять находит выход. В ящике Георгия он находит еще один полиэтиленовый мешок. Кусок толстой пленки медленно горит и позволяет растопить замерзшие валенки.
Снова бесконечные быстрые шаги по кругу отсчитывают они с Виктором до следующего полного замерзания валенок. И снова огонек полиэтилена отогревает замерзший войлок, и снова круги по льдине.
Так им удалось протянуть еще несколько часов ночи. Но до рассвета еще далеко. Да и что даст рассвет? От него теплее не будет и не станет ближе береговой лед и домик лесника.
Виктор внезапно останавливается и смотрит на лунную дорожку.
--
Что ты там увидел? - спрашивает Алексей.
- Да вот, когда забрасывал ледобур, рукавица случайно улетела в ту сторону, - отвечает Виктор и показывает на чернеющую на новом льду варежку. - Рука все время мерзнет, может попробовать достать?
- С ума сошел? Если провалишься - конец. Даже если вытащим - в такой мороз за полчаса окоченеешь.
Алексей подходит к краю льдины и просверливает новый лед.
- Три сантиметра. Очень опасно!
Виктор сует руку в лунку и к ужасу Алексея, не говоря ни слова, вдруг быстро-быстро семенит до рукавицы и также быстро возвращается обратно. Лед даже и не треснул под ним.
Страх только сейчас охватывает Алексея при мысли о том, что могло случиться и не случилось. И тут же другая мысль приходит следом - но почему? Неужели этот новый лед такой прочный? Неужели этот страшный мороз, чуть не погубивший рыбаков, дает им шанс на спасение?
Но Алексей не может вспомнить такого случая, чтобы Ладога, эта коварная и жестокая Ладога, встала бы за одну ночь и выпустила рыбаков из своего плена. Нет, что-то здесь не так. Нельзя слепо доверяться этому тонкому льду. Если идти по нему - тут уже риск для жизни окончательный. Не дай Бог, что-то произойдет - это уже будет бесповоротно.
Они сжигают еще один кусок полиэтилена и еще час ходят кругами по льдине, периодически убеждаясь, что лежащий в мешке Георгий не уснул. Валенки опять промерзают до состояния деревянных колодок.
Все же другого выхода, наверное, нет. Помощи с воздуха можно ждать в лучшем случае к полудню. К тому времени ноги у всех будут безнадежно обморожены.
Они отогревают валенки, сжигая последний кусок пленки. Алексей берет ледобур и отправляется испытывать новый лед. Он забуривает несколько лунок у края льдины. Четыре сантиметра со стороны берега. Он решается и проходит по этому новому льду пять метров. Еще дна лунка - и снова толщина льда четыре сантиметра. Еще пять метров - тот же результат. Так он проходит тридцать метров. Лед не меняется ни на миллиметр. Пока все надежно, - думает Алексей, но опять заколодило валенки, холодный воздух через разрезы проходит к ступням и вот они уже ничего не чувствуют. Значит, надо немедленно возвращаться назад и пока не поздно отогревать ноги. Он идет к обжитому островку и сжигает кусок полиэтилена, отрезав его от мешка Георгия. Тот не возражает. Он уже вылез из него и с надеждой, вместе с Виктором, следит за тем, как Алексей испытывает лед.
По своей тропинке, проложенной от лунки к лунке, Алексей вновь идет по тонкому льду. Вот уже видна и последняя разведочная лунка. Внезапно мощный треск прокатывается по льду и прямая трещина, словно черная молния, проходит через все лунки. Алексей от неожиданности приседает и тревожно смотрит на трещину. К его ужасу, она начинает расширяться по всей длине. Неужели лед опять начал двигаться? Не хватает еще теперь поплыть на совсем уже тонкой льдине. Наконец, Алексей соображает, что это под его весом через трещину выдавливается вода, заливая выпавший за ночь белый иней. А трещина сама по себе не расходится. Значит, ничего страшного не случилось и можно продолжать разведку.
*****
Когда начало светать, Алексей проложил тропу уже на сто пятьдесят метров и убедился в прочности и непотопляемости льда на всем этом расстоянии. Он вернулся к своим товарищам и доложил обстановку.
- Надежда есть, но пойдем только тогда, когда полностью рассветет, - решительно говорит он и, уже обращаясь к сидящему на ящике Георгию, спрашивает: - Не замерз?
- Ерунда! - отмахивается тот. - Полиэтилен помог сохранить тепло. Ну, и конечно шуба с ватными штанами. А еще я снял валенки и засунул ноги в меховые рукавицы. Правда, целиком они не влезли, и пятки все же сильно замерзли.
- Ну, и ладно, - успокаивается Алексей. - Лишь бы легкие не застудил.
Рыбаки разжигают костер из остатков последнего мешка, отогревают валенки Георгия, и все вместе с большим трудом втискивают туда его ноги.
- Пойдем друг за другом, метров через десять, - предлагает Алексей. - Я буду впереди пробовать лед.
В девять утра становится совсем светло. Рыбаки, вначале не торопясь, а затем все быстрее продвигаются по тонкому льду. Так они проходят метров двести. Но где же старый лед? Ведь вчера он был не далее, как в полусотне метров от них. Значит, - делает вывод Алексей, - за ночь их льдина еще дальше отдрейфовала в Ладогу. И вновь беспокойство начинает подтачивать, окрепшие было, надежды.
Успокаивает лишь постоянная толщина льда. В этих местах на Ладоге нет ключей, и слабые подводные течения возникают, в основном из-за перепадов температур, как при термобаре. Серьезное движение воды подо льдом возникает лишь при постоянных ветрах. Алексей давно заметил, что если дует сильный южный ветер, через некоторое время вода подо льдом начинает двигаться в северном направлении. Для себя он объяснял это так. Если ветер в открытой части озера создает течение в попутном направлении, то вода, прикрытая сверху льдом от действия ветра, движется обратно - на освободившиеся место. Но сейчас ветра почти нет, а значит, нет и опасности размыва льда и его отрыва подводным течением.
Но вот, наконец, и кромка берегового льда. Хорошо виден и низкий берег. До него не более двух километров. Но в пятнадцати метрах от старого льда рыбаки видят узкую черную трещину. Опять этот проклятый термобар, - соображает Алексей. Из-за этой трещины их и оттащило за ночь еще на добрую сотню метров. Трещина не внушает доверия. Она хоть и не широка - не более полуметра, но края ее размыты, а вода, когда рыбаки подходят к ней ближе, чуть-чуть шевелится, как будто дышит. Значит, лед около трещины совсем слабый. Алексей все же пробует подойти к самой кромке, проверяя лед коловоротом и руками. Чем ближе к открытой воде, тем тоньше лед. В трех шагах от края он всего три сантиметра и, когда Алексей пробует подойти еще ближе, лед начинает прогибаться. Ноги невольно уводят его подальше от опасной трещины.
Рыбаки идут вдоль кромки льда на юг - искать более безопасное место. Алексей никак не решается на переправу. Трудно решиться на такое после многих часов борьбы с холодом, ведь, провалиться сейчас под лед равносильно гибели. Даже если выберешься из полыньи, промокшая зимняя одежда на этом лютом морозе в считанные минуты превратиться в ледяной панцирь и не позволит двигаться.
Но вновь коченеют ноги, валенки опять превращаются в колодки и с яростью сжимают голые ступни. Чтобы спасти ноги необходимо спешить. После четвертой или пятой безуспешной попытки найти надежную переправу через трещину Георгий не выдерживает и решительно напрямую идет к ней. Алексей со страхом следит за ним, не осуждая его, но опасаясь за последствия такого самовольства. Хоть все здесь и взрослые люди, но в такой ситуации каждый отвечает не только за себя, но и за другого.
Как только Георгий перешагивает через трещину, край тонкого льда под ним тут же обламывается, одна его нога оказывается в воде, но сам он успевает упасть грудью на лед по ходу движения.
- Не вставай! - кричит Алексей. - Перекатывайся скорее от края трещины метров на десять.
Но вот, слава Богу, Георгий снова стоит на ногах и улыбается. Он уже за пределами опасной зоны.
- Теперь надо переправляться всем, - говорит Алексей. - Иначе нельзя.
Вторым идет Виктор, самый легкий из троицы. Он быстрыми мелкими шажками подбегает к трещине и, стараясь отталкиваться не сильно, легко перемахивает через нее. Вот и он уже стоит рядом с Георгием, сухой и невредимый.
Настает очередь Алексея. Но его вес почти в полтора раза превышает вес Георгия. Поэтому, он собирается не перешагивать трещину, а переползать через нее. Алексей ложится на лед и по-пластунски ползет к трещине. По мере приближения к кромке, новый лед под его весом начинает прогибаться, вода из-под него выдавливается на поверхность. Алексей переползает трещину, животом и грудью касаясь воды. Молодой лед выдержал и не проломился. Алексей быстро перекатывается от края льда и присоединяется к Виктору с Георгием.
Все трое счастливы и не могут поверить, что, наконец, вырвались из ледяного плена. Но они еще не знают, что несчастье не ушло. Оно осталось с ними в обмороженных ногах. Боль и холод в них перестали чувствоваться, и Алесей понимает, насколько это серьезно.
Не чувствуя ступней шли рыбаки от трещины к домику лесника. У Георгия промокшая нога не сгибалась, мороз сковал ее намертво, и он передвигался, как инвалид, у которого не работает колено. Алексей помогал ему идти, а Виктор тащил на себе два металлических ящика.
В доме у лесника пришлось пилкой по металлу разрезать промокший валенок Георгия, и только после того, как валенок развернули пластом, словно жестяной лист, удалось извлечь из него ногу. Валенок был полон льда. Лед находился даже между пальцев у Георгия.
Пришлось распиливать и валенки Алексея. Кожа пальцев ног осталась примороженной к войлоку, и белые косточки суставов теперь торчали открытыми. Лесник оказал им первую помощь - согрел и перевязал ступни. Узнав, что мужики провели ночь на льдине в промокших валенках, он ужаснулся. Он сказал, что рыбаки просто чудом не отморозили ноги совсем. Температура под утро была минус тридцать четыре градуса...
*****
Врачам пришлось удалить Алексею отмороженные мизинцы на ногах. Но он был рад тому, что удалось спасти большие пальцы. Без них человек не может ходить нормальной упругой походкой. Пришлось бы неуклюже переваливаться с ноги на ногу.
Больше других пострадал Георгий. Он два месяца пролежал в Военно-медицинской Академии. Врачи очень долго боролись за его ступни, но одну, ту что он промочил, перешагивая через трещину, все же пришлось ампутировать. На другой - удалось сохранить лишь три пальца. Кроме того, он сильно застудился, лежа на льду, и подхватил двустороннее воспаление легких.
Виктор отделался лишь тем, что у него на пальцах ног местами слезла кожа. Уже через неделю он опять сидел за рулем директорской "Волги.
Да, погибель ходила рядом с рыбаками. Как потом выяснилось, километрах в пяти севернее оторвало и оттащило на льдине еще одного рыбака. Трагической оказалась его судьба. Оставшись в беде один, он не попытался идти вдоль трещины и не искал способа преодолеть полынью. Он решил заночевать на льдине. Но, не дождавшись рассвета, все же пошел по тонкому льду и провалился недалеко от трещины у линии термобара. Он утонул, оставив на льду ящик и шубу.
Примерно так же чуть южнее погибли еще два рыбака. Те попросту попытались переплыть трещину, когда поняли, что их уносит. Им это удалось, но отогреться после ледяного купания они не смогли. Так они и замерзли на береговом льду, не дойдя какого-то километра до спасительного жилья.
Лежа в больничной палате после операции, а позднее и дома - уже на больничном листе, Алексей часто задумывался над тем, что же произошло с ним и его партнерами по рыбалке. Виноват ли он сам в происшедшем? Или может быть виноваты его товарищи по несчастью? А, может быть, во всем виновата коварная Ладога? Или, еще конкретнее - злополучный термобар?
И чем больше Алексей раздумывал над этими вопросами, тем больше приходил к выводу, что большая часть вины, конечно же, лежит на нем. Он сам, с его большим опытом зимней рыбалки, должен был знать об этом опасном явлении природы - зимнем термобаре! Но с другой стороны - где бы он мог почерпнуть эти знания? Лишь после длительного сидения в библиотеке, изучая специальную литературу, Алексей досконально разобрался в этом вопросе.
Позже, он беседовал с опытными специалистами по подледному лову, которые попадали в такие же или схожие ситуации. Чаще, мнения бывалых рыбаков о том, насколько опасна зимняя рыбалка на льду, сводились к известной русской пословице.
- Знать бы заранее, где упасть, - с запоздалым сожалением говорили они, - соломки бы постелить...
И все они соглашались с тем, что нехватка своевременной и достоверной информации о ледовой обстановке на водоемах - одна из основных причин большинства несчастных случаев на зимней рыбалке.
Рыболовы каждый год гибнут на первом и последнем льду Финского залива, Ладожского и других озер области. Что же делать? - спрашивает себя Алексей. - Ведь, нельзя же совсем запретить зимнюю рыбалку, которой увлекаются десятки тысяч петербуржцев. Тем более, что для многих жителей города и области в последнее время подледный лов - не просто развлечение, а еще и способ пополнить скудную продовольственной корзину зимой. Не решить проблемы и одними только запретами да штрафами за выход на лед в неурочное, по мнению властей, время.
Главное, - уверен Алексей, - чтобы каждый рыбак знал обо всех опасностях, подстерегающих его на берегу таких коварных водоемов, как Ладожское озеро. Чтобы членство в обществе рыболовов и охотников было не пустой формальностью, а твердой гарантией наличия знаний, навыков и умений, как вести себя в критических ситуациях. И любой человек, выходящий на лед, должен ясно понимать - здесь проходит линия риска, подобная трещине от термобара, перешагнув, через которую, он может потерять все.
А зимнюю рыбалку Алексей не бросил. Несмотря на пережитые злоключения, он не может представить себе полноценного отдыха зимой без этого увлекательнейшего занятия. Каждый год он открывает свой сезон зимней путины. Но на лед Алексей не выходит, пока не убедится в том, что тот прочен, надежен и не нарушен коварными трещинами, а ветер дует в безопасном направлении и не может оторвать льдину и унести ее от берега. Уж теперь-то он точно знает, чем рискует, пренебрегая этими простейшими, казалось бы, правилами.
? рассказ написан на основе дневников моего отца - Ю.А.Паншина.