Аннотация: Это черновик. Огромное спасибо всем кто комментировал. Благодаря Вам исправил тучу багов и ляпов. Черновики не сношу ради комментариев. Страна должна знать своих героев=)
'То, что иногда возникает как побочное, несущественное, может стать чем-то по-настоящему ценным...'
Все тот же самый пролог...
Иногда нужен именно неудачник.
Ян Ставински был неудачник. И он это знал.
Его неудачи начались еще задолго до его рождения. Его мать дочь приходского священника, отвергла ухаживания сына зажиточного крестьянина и по совместительству владельца единственной мельницы в округе, ради молодого и бедного, но очень бравого на вид капрала Яноша Ставински.
Отец не прожив и года с молодой женой, был мобилизован на борьбу с немецко-фашистскими войсками, где погиб от пули немецкого снайпера при защите Варшавы. Ян родился уже во время оккупации. Его мать, будучи девушкой видной быстро попала на глаза немецким офицерам, но по натуре, будучи робкой и мечтательной, робеющей перед человеком в форме очень скоро пошла по рукам.
Сначала офицеров, а потом дошло дело до простых солдат. Жизнь свою закончила в борделе под немецким солдатом во время бомбежки русскими Варшавы.
Маленький Ян был сначала на попечении тетки, а после смерти ее в 1947 в местном детдоме, где их было больше 200 человек на 1 воспитателя.
Этот детский концлагерь с подлыми порядками снился Яну до сих пор. Едва Яну стукнуло 18, он по-настоящему влюбился. Юная и очаровательная Ксения, дочка главы районной управы лишь громко рассмеялась, когда краснеющий Ян принес ей скромный букетик полевых цветов. Сейчас, оглядываясь назад, можно было его понять.
Молодого парня из сиротского приюта, над которым смеется эта балованная девчонка. Но тогда ее смех резал его душу пополам. Спросите себя, что было делать?
Ян не знал на это ответ. Раздавленный и подавленный он шел в свою коморку в детдоме. Но тут на глаза попался старый плакат на тумбе для объявлений концертов или плакатов муниципалитета.
Плакат был еще довоенный наполовину ободранный, но парень, смотрящий с него, был очень похож на самого Яна.
В поношенной одежде он делал уверенный шаг в какое-то светлое будущее. Куда именно было не разобрать из-за подтеков клея и обрывков плакатов. Единственное что уцелело так это фигура парня и надпись. '... легион. Франция. Улица Лемана 112.'
В детдоме его встретил директор. Старый дядька в круглых очках без одной дужки и вечно засаленном сером костюме. Когда-то писк моды и немалой цены, костюм этот сегодня представлял печальное зрелище в своей затасканности.
Впрочем, Яну, об этом было не судить, ибо те обноски, в которых он был одет, и одеждой то, назвать было сложно. Дядька Яна терпеть не мог.
То ли просто из вредности то ли за тухлые помидоры, которые уронил на него Ян с крыши. Тогда поймали только его. Потому, когда выпускникам стали раздавать назначения, Яну досталась товарная станция и работа грузчика.
И сегодня ему предстояло переехать в рабочий барак, где руководство станции выделило ему койку. Директор не дал даже проститься с друзьями, всучил ему котомку с нехитрыми пожитками и вытолкал за порог.
Как ни странно Ян испытывал от этого странную радость. Ведь он так и так собирался на вокзал. Плакат показал ему его шанс. А упускать его он не собирался.
Ян проработал на станции две недели. Ровно столько времени, чтобы найти подходящий товарный состав во Францию. Потом было четыре дня тряски на крыше вагона и леденящий душу, страх, когда на границах товарный состав осматривали пограничники.
Когда состав вошел в пригород Парижа и существенно замедлил скорость, Ян подгадал момент и покинул поезд. На ослабевших от недоедания ногах он отправился искать пресловутый легион. Район со смешным названием Фонтунай Су-Буа он нашел только к вечеру.
Изрядно удивив престарелого капрала своим ужасным видом, впрочем, старый вояка видал и не такое. Французский иностранный легион был местом, куда приходили многие, чтобы забыть о прошлом. И многим легион давал такой шанс. Яну в первый раз повезло. Его взяли.
Ян не говорил по французки, но это никого не смущало.
В легионе служило много поляков и его просто определили в учебный взвод, которым командовал именно поляк.
И начались тяжелые будни. С Яна сошло сто потов, прежде чем он услышал вместо презрительного 'фи' нейтральное 'ладно пойдет' от своего инструктора.
А потом его перевели в боевую часть. Яну в легионе нравилось.
Кормили отлично, одевали и обували. И были деньги, чтобы заплатить в борделе за красоток, которым гордая Ксения в подметки не годилась по красоте. Ян втянулся и уже не помышлял не о чем ином кроме как о чине Капрал-Шефа.
Но в этот момент жизнь словно вспомнила о нем и о том, что Яна она почему-то не любит. Пустяковое патрулирование в одной из африканских стран привело в засаду и кровавой бане. Из 15 человек выжил только Ян, да и то с оговорками.
Четыре осколка от мины в ноге и покореженное лицо сделали из него инвалида, причем как внешне, так и внутренне. Легион щедро расплатился со своим бывшим солдатом, но боль от утраты личного образа молодого и здорового, обеспеченного, военного была невыносима. Хотелось уехать куда подальше. А дальше всего была только Америка.
США встретили бывшего легионера не приветливой и холодной погодой. Морщась от мокрого снега, Ян оглядел аэропорт Нью-Йорка и понял, что хочет туда, где теплее. Пока таможенник оформлял его документы, Ян спросил:
- У вас есть места, где потеплее. Где можно жить?
Таможенник посмотрел на француза так снисходительно, будто тот был из Зимбабве.
- Есть. Например, Майями или вот Аризона. Я сам от туда г. Сьерра - Виста. Тепло и красивые горы вокруг.
- Спасибо. Ян получил свои вещи и пошел покупать билет до Аризоны. Ему было все равно где жить и почему бы не Аризона?
Г. Сьерра - Виста не разочаровал Яна. Тихий уютный городок с патриархальными нравами. На оставшиеся деньги Ян купил небольшой домик на окраине и стал приходить в себя в баре по соседству. Заливая горе по своей загубленной жизни дешевым кукурузным виски.
Так проходили годы.
Пока в один прекрасный день в бар, где уже привычно напивался Ян, не вломился старый индеец. Он выглядел настолько колоритно, что Ян уже привыкший ко всему даже не много протрезвел. Индеец был одет в кожаную черную косуху, увешанную какими-то перьями, на голове носил шляпу с какими-то зубами и при этом в доску пьян.
Очень не трезвой походкой он подошел к стойке и вытянув откуда то из под кожаной косухи сто долларовую купюру брякнул:
- Эй, гринго, мне 2 литра виски.
Бармену индеец был знаком. Это был шаман местного племени, что подрабатывало развлечением туристов. Впрочем, это вроде как был из настоящих. Потому его немного побаивались. И к тому же совершенно не пьющим. А тут? Бармен почесал в затылке:
- Эй Орлиный глаз ты же вроде не пьешь?
Индеец посмотрел на него высоко задрав голову, словно и в правду был белоголовым орлом, а потом как то сник и плюхнувшись на стул сказал:
- Раньше не пил. А сейчас, когда до конца мира осталось так мало времени... какой смысл?
И заграбастав стакан, который поставил перед ним бармен, залпом опрокинул виски в глотку.
Ян был зол на весь мир и свою судьбу потому слова индейца запали в память, как и тот злосчастный плакат в Варшаве. Он решил выяснить, что именно имел в виду этот странный шаман.
На следующий день Ян проснулся с удивительно чистой головой и с твердым намереньем разобраться, что к чему. Наскоро перекусив яичницей с беконом, он прыгнул в старенький арендованный пикап. Шамана следовало искать либо в барах, либо в резервации. Ян решил начать с резервации. Обеспокоенные индейцы показали на самый большой шатер.
- Обычно он не пьет, а теперь как с цепи сорвался - посетовала старушка на входе.
Ян ввалился в вигвам, даже не пытаясь стучать.
Изнутри раздавался богатырский храп хозяина, утруждать себя вежливостью было просто бессмысленно. Шаман спал на тростниковой подстилке, являя Яну свой гордый, ярко алый от количества выпитого нос.
Ян сел рядом на корточки и потряс шамана за плечо. Реакции не последовало. Впрочем, Ян выпил в этом мире достаточно алкоголя, чтобы знать надежный способ. Он достал из кармана флягу с виски, открутил колпачок, потряс ею у носа индейца.
Терпкий дух хорошего виски мигом проник в нос индейца, часто задышав, шаман проснулся. Ян посмотрел в наполненные болью глаза шамана и понял что у того тяжелейшее похмелье. Хмыкнув, он отдал флягу шаману. Хрипя от удовольствия, тот опорожнил ее в два глотка и снова рухнул на циновку.
- Ээ нет. Мы так не договаривались - сказал Ян, схватил шамана за полы его вонючей косухи потащил наружу. Индеец был худ, Яну казалось, не весил ничего. Рядом с вигвамом стояла коновязь и огромное корыто с водой. Именно в это корыто Ян шамана и опустил. От ледяной воды у шамана просто вышибло дух и еще минут пять после того как Ян его вытащил он только хрюкал от возмущения. Наконец более менее успокоившись, он выдал сакраментальное:
- Кто ты и чего тебе от меня надо?
- Поговорить. Ян достал пачку 'Кеммела', прикурил:
- Хочу знать, что ты имел в виду вчера в баре?
- В каком именно? Я пил двое суток - шаман без спросу взял пачку из рук Яна, достал сигарету, прикурил. Пачку засунул себе в карман и нагло уставился на Яна.
- У Монтгомери. Ты сказал что из-за того что миру скоро конец можно и отступить от правил. Потому, мол и пьешь.
Шаман затянулся, смотря, куда-то вдаль. Потом нагнулся прямо к лицу Яна выдохнул дым прямо в лицо прошептал:
- А ты, гринго, действительно хочешь это знать?
Ян не задумываясь кивнул:
- Да хочу. Этот мир уже сделал мне столько дерьма, что хочется знать, когда именно он загнется.
Шаман внимательно посмотрел в глаза Яну и прошипел:
- Ну что ж гринго. Тут мы с тобой похожи. Я тоже ненавижу этот Ваш белый мир. Ненавижу за то, что вы с нами сделали. Ненавижу эти ваши новомодные штучки.
Если бы не ваши пушки, еще сто лет назад мои предки порвали вас на холодец и скормили койотам. Я долго искал способ что-то изменить. И я его нашел.
Если хочешь, я расскажу тебе мой план. Но сначала тебе нужно доказать что ты на моей стороне. Ничего личного гринго. Но верить вам, белым, на слово, я не буду. Решай сам.
Ян сплюнул и кинув окурок на пол хижины посмотрел в глаза индейцу:
- Этот мир лишил меня родителей и будущего. А потом отобрал и здоровье. Думаешь, у меня к нему есть теплые чувства? Давай говори, что ты от меня хочешь.
Шаман прошел внутрь хижины и достал из плетеного сундука карту. Сев на циновку пригласил присесть Яна.
- Смотри Гринго. Моя сила - лишь тень той, что обладали мои предки. Но если в правильном месте ее применить и соответствующим образом усилить, можно добиться многого. Ваша беда в том, гринго, что вы не верите в мою силу. Потому все что я делал, вы списывали на мою дурость старого шамана. Я мог спокойно проводить свои исследования и эксперименты, никого они не интересовали. Я смог сделать львиную долю уже задуманного плана, а вы по прежнему смотрите и не видите очевидного. Вы ослабли духом гринго. Надеетесь на ваши технологии и оружье. Давно разучились сражаться лицом к лицу, чувствуя кровь врага на лице...
- Кончай разглагольствовать. Ян сплюнул. Давай уже к делу.
-Так я о деле и говорю. Шаман хрипло рассмеялся. Гринго ты даже не понимаешь, о чем я говорю. И не поймешь. Просто поверь, что когда ты сделаешь то, что я тебе скажу этот мир таким, каким ты его видишь, перестанет существовать. Но сначала тебе надо кое, что сделать тут.
- Понятно. И что конкретно?
Шаман расстелил карту и указал на три места на ней. Тут, тут и тут. Координаты надо соблюсти с точностью до метра. Справишься?
- Ну, если карта точна то смогу. Так что там надо сделать ?
- Гринго. Шаман наклонился к нему в упор - ты видел кровь людей?
- Да. Ян слегка поежился от тона шамана: - А что?
- А то, что в этих трех местах тебе нужно убить трех человек. Причем строго соблюсти процедуру. Ну, так что гринго, не передумал?
Ян задумался. Убивать ему приходилось и не раз. Легион это вам не институт благородных девиц знаете ли. Но хладнокровно ради 'ритуала' не приходилось. Впрочем, что-то заставляло шаману верить. Слишком уж он был логичен для больного и уверен в своих словах. Словно точно знал, что это сработает:
- Смогу. Как и кого надо убить?
- Мне все равно гринго. Набери бомжей. Их дольше не кинуться искать. Вы гринго плюете на все и на всех. Даже на своих. Но учти, что потом тебе надо будет принести в жертву четвертого. И это должна быть женщина. Место я покажу тебе только после того как выполнишь первые три дела. Смотри не попадись. Ведь сам понимаешь, копам я скажу, что ты приезжал взыскивать с меня карточный долг.
- Вот инструкции.
Шаман дал Яну лист набранного на печатной машинке текста. А теперь иди гринго, у меня страшно болит голова.
Ян вышел из вигвама и сел в свой пикап. Завел мотор и поехал. И только отъехав на несколько миль, Ян остановился, достал из бардачка новую пачку сигарет, прикурил и стал думать, во что же именно он ввязался. И самое главное, почему он так безоговорочно поверил старому психованному индейцу. Попыхивая сигаретой, развернул инструкцию.
Шаман предлагал тщательно связать одну жертву. Причем полагалось заткнуть рот, уши, завязать глаза и убить выстрелом в рот из пистолета.
Вторую жертву требовалось распять в позе креста и убить осиновым колом в сердце, словно вампира из дешевого ужастика.
Третьего предлагалось сжечь заживо на костре, как средневековую ведьму. Но особо оговаривалось, что на последней жертве не должно было быть совершенно ничего искусственного. Сделанного человеком. Даже пометка была насчет искусственных зубов. Их предлагалось выбить.
Ян хмыкнул. Ну что же. Его жизнь была кончена. Деньги на исходе, семьи нет. Оставалась только надежда на этого сумасшедшего старика. Что его план сработает.
Все получилось на диво легко. Ян съездил в Феникс и заманил в пикап 3-х бомжей и бомжиху. Напоил их виски со снотворным и готово.
Утро он уже встречал на точке, обозначенной на карте как первая жертва, шаман сделал пометку в виде револьвера. Видимо чтобы Ян не забыл как именно должна умереть жертва. Бомжи связанные и еще сонные долго не понимали что происходит. Ян чертыхаясь вытащил одного. Разило от них знатно.
Завязал будущей жертве тряпкой глаза. Воткнул в уши беруши. Положил тело на то место, где по его прикидкам была точка на карте, достал свой револьвер. Вставил в рот сонному бомжу и взвел курок. Это был его Рубикон. Дальше была либо мечта шамана, либо смертный приговор и скорый суд. Ян посмотрел на бомжа и решился.
Выстрел распорол тишину, и погас в придорожных кустах. Ян не оглядываясь пошел к пикапу. Бомжи громко ворочались в кузове. Даже до них каким-то звериным чутьем стало доходить, что их смерть близко.
Ян провозился весь день. Особенно намучался с последним. Бомж оказался силен как бык и чуть было не убежал. Яну пришлось прострелить ему ногу, прежде чем он смог его остановить. Хромая, от переживаний разболелись старые раны, он затащил бомжа на груду хвороста и уже наплевав на все инструкции, просто облил бензином и поджег. Сил уже не было, а еще ехать к шаману.
В стойбище было непривычно тихо. Только у вигвама шамана стоял старенький минивэн. Ян просигналил. Шаман тут же выполз из шатра и махнув рукой, мол, за мной, сел в свою развалюху и они поехали.
Ехали долго пока не вырулили на вершину какой-то горы. С небольшого плато открывался великолепный вид на степи. Правда сейчас, там было видно только огоньки внизу и вокруг, если бы не фары, была бы полная тьма.
Шаман вышел из машины и потащил Яна за рукав. - Пошли, поможешь.
В кузове его развалюхи лежала тонкая каменная плита, исписанная какими-то знаками.
- Тяжелая гадость - Ян чуть не оборвал руки, пока плиту вытаскивали и не размещали на краю обрыва. Шаман любовно погладил плиту и повернувшись к Яну сказал:
- Гринго. Эту плиту мне привезли с пирамид майя. Ей очень много лет. Она помнит еще ту настоящую силу. Тащи жертву. Ян пошел к фургону. Вытащил связанную как немецкую сосиску бомжиху и потащил ее к шаману.
Тот достал каменный топорик и очень точно, можно сказать ювелирно, раскроил ей голову. Ян даже проникся уважением к этой сноровке, чувствовался реальный опыт и завидное хладнокровье.
- Клади на платформу и иди в машину. Дальше я сам. Ты свою работу сделал, гринго. Остальное расскажу после ритуала. Шаман встал у подножья плиты и стал читать речитативом какую-то белиберду.
Ян отошел к пикапу. Достал сигарету и прикурил. Теперь все. От запаха свежей крови и осознания сделанного, слегка дрожали руки и кружилась голова.
Шаман читал заклинание и периодически взмахивал топором. Буквально разделывая жертву на плите. Кровь лилась на платформу и тут Ян заметил неладное. Символы на платформе загорались, синим светом один за одним, все кроме одного. Он чернел провалом во второй строчке сверху и не хотел загораться.
Шаман читал, кровь лилась. Символы горели уже все кроме одного. Вокруг шамана вертелось облако из светло-голубого света ограждая его со всех сторон словно стеной. И тут шаман резко выкрикнул какой-то приказ. Плита налилась бардовым цветом, словно раскалилась. Шаман страшно закричал, повернулся к Яну и тот увидел в его глазах страшную нечеловеческую боль
- Ты гринго! Что ты наделал? Ты нарушил ритуал. Жертвы были принесены не правильно! Будь ты проклят!
И тут Ян вспомнил, что забыл сделать. Извлечь пулю из ляжки последнего бомжа. И бензин которым растапливал дрова. А ведь шаман его строго предупреждал... Индейца приподняло в воздухе над плитой и словно взорвало изнутри.
Причем, так как взрывается каждая клетка в теле. А потом в небе зажглось рукотворное солнце, рухнувшее в холодную бездну космоса. Впрочем, пепел того, что когда-то было Яном Ставински, этого не увидел. Он всегда был не удачником, этот Ян...
Глава 1.
Из России с любовью...
Алексей пнул жестяную банку из под какой-то колы со всей силой накопившейся в душе злости. Та жалобно звякнув о бетонную стену, покатилась по темному асфальту, продолжая выражать протест против такого обращения звонким стуком.
Банка была в принципе не в чем ни виновата, но душа настойчиво требовала выместить накопившуюся злобу. Желательно ни для кого не опасным способом, так что можно еще считать что ей повезло. Алексей оглядел вечно серое, затянутое низкими тучами небо Санкт-Петербурга и зло сплюнул.
Косяки стали преследовать его еще в Москве, будто сам Господь бог не хотел чтобы он ехал в этот промозглый и сырой город. Сначала не оказалось билетов в его любимом поезде. Пришлось брать в дешовом поезде в дешовом вагоне. И к тому же сидячее место. За последний десяток лет Леша уже успел порядком отвыкнуть ездить в дешевом транспорте.
Собственный автомобиль, бизнес и неплохие доходы довольно быстро сформировали сибаритские привычки. Одну из них, выбирать лучшее из предложенного не смотря на цены, Алексей особенно пестовал. Теперь же приходилось пожинать ее плоды.
Следующим неприятным сюрпризом стал потоп в отеле, в котором он заказал себе номер. Опять пришлось переезжать в первый попавшийся и там, как уже подсознательно ожидалось, естественно не оказалось свободного люкса.
Пришлось делить единственный свободный двухместный полулюкс с каким-то дюжим мужиком. Мужик кстати от соседства тоже был не в восторге, на этой почве как раз и пришли к общему мнению. Опрокинув сто грамм за знакомство и обозвав сантехников геями разошлись спать. Но судьба не собиралась на этом заканчивать.
Вообще Алексею на судьбу было жаловаться грех. Парень из бедной белорусской семьи выросший в бедном квартале г.Бобруйска надеяться на что либо выше должности старшего моториста на железнодорожной станции не мог в принципе.
Но все решил случай, ну или та самая Божья воля.
Белорусия стала независимым государством совсем недавно и как всякое небольшое но гордое, первым делом заимело себе армию.
Армия была невелика но и в ней был своего рода спецназ. Тут мудрому и великому лидеру этого славного осколка некогда огромного государства пришла в голову мысль, что дескать не плохо было бы иметь такую воинскую часть, которую нене стыдно будет на международных учениях показывать.
И из роты спецназа стали делать очень даже профессиональных головорезов. Если вся остальная армия переживала не лучшие времена, то спецназ, названный по привычке Особой ротой пограничного контроля, комплектовался и снабжался по высшему разряду.
И тут как и везде многое решила личность командира воинского соединения.
Сначала капитан, потом майор, полковник а ноне генерал-лейтенант Сидоренко Михаил Павлович. Человек выдающийся.
Он не просто сделал из роты конфетку. Он вложил в нее душу. Именно он нашел и привлек к работе лучших инструкторов, охотников и следопытов, кинологов и саперов. Все самое лучшее и передовое из военной мысли России и стран Европы было опробовано, адоптировано и солдатам роты показано. А затем и вбито до самых печенок.
В итоге солдаты второго года службы были действительно великолепными пограничниками, штурмовиками и снайперами.
В общем стреляли как ковбои и бегали как его лошадь, а еще искали след лучше его собаки и дрались на уровне мастеров Ша-Олиня.
Именно в эту часть и попал служить молодой бандюган, а как назвать паренька над которым уже весело невесть сколько приводов в милицию и почти условный срок?
Свой в доску в местной блатной среде юный Алексей видел себя если не вором в законе то как минимум человеком авторитетным.
Но Михаил Павлович не зря набирал в роту именно таких ребят. Не боящихся ничего и не кого, смелые и рискованные, по сути адреналиновые наркоманы, они были идеальным материалом для его инструкторов. Блатную дурь из головы выбивали быстро. И ее место в молодых и неокрепших мозгах быстро занимал авторитет командира и устав.
Всеж таки что не говори, а при вдумчивом исполнении армия идеальный инструмент формирования из подходящего материала взрослого мужчины.
Вот и Алексей пройдя горнило роты вышел за пределы КПП в дембельских аксельбантах и осознанием что он может на этой планете все.
Потому попировав с друзьями по возращении он по широкой дуге обошел стол за которым издревле собирались все блатные на районе и направился к вокзалу. Его путь лежал в Минск.
В Минске у него жила родная тетя. Которая согласилась пригреть племянника пока он учился в университете. Тут снова помогла армия.
Служивших в спецназе брали без экзаменов на любой факультет. Выбирай любой. Алексей выбрал тот что был полегче. Он собирался действительно учится, а идти на финансы и кредит, в которых он был как свинья в апельсинах было как-то не с руки.
Потому направил свои стопы на инженерно-строительный где через пять лет прекрасной и свободной жизни студенческой благополучно выпустился инженером-строителем.
То что в нынешней стране работать по профилю было особо негде его не смущало. Билет до Москвы стоил не дорого, а в столице России славянские рабочие руки были нужны как негде. Первые год Алексей успел поработать всем.
От чернорабочего и строительного альпиниста до прораба на небольшой стройке. Если оглянуться назад это был опыт необыкновенный.
Командовать на стройке таджиками и узбеками это я вам скажу требует определенного таланта, потому как это те еще кадры.
Наверное Лешка так бы и остался прорабом если бы не случай. Легкое знакомство с милой блондинкой, менеджером по родажам в фирме партнере, выросло в полномасштабное чувство. Которое повлекло за собой смену работы, места жительства и плод любви в виде замечательной дочурки.
А дети они такие. Едва появилась дочка, как черная полоса в жизни вдруг сменилась полосой удач, и фантастических совпадений. Но и сам Алексей не щелкал клювом а сцепив зубы работал. И вот теперь у него был свой, пусть и не большой, но очень приятный бизнес.
Именно дела этого 'своего дела' и привели его в серый и пронизываемый осенними ветрами Питер.
А в довершении давешних неурядец он перепутал адрес офиса партнера и битый час поплутав по закоулкам Невского проспекта наблюдал наступление не менее сырой ночи, так и не найдя желаемого.
Алексей остановился у какой-то арки. Темнело быстро, а Лешка в этом квадратном городе умудрился потерятся.
Чувство тревоги словно больной зуб ныло все сильнее.
- Твоюж мать. Алексей сплюн вслед укатившейся в темноту банки.
- И куда теперь идти? - вопрос был риторический и задан сам себе. Перед ним клубилась какая то странная темнота в подворотне, за которой по его прикидкам был проспект. Но его не было уже за двумя такими же подворотнями и надежда что это именно последняя арка была прямо скажем весомой.
Алексей оглянулся. Вокруг засыпал осенний Питер. Уныло выла где-то вдалеке дворняга. Впереди темнела арка за которой раздавались не понятные голоса и судя по всему кипела жизнь. Если бы не острое чувство опасности, Алексей зашел бы в подворотню не раздумывая. Драк он не боялся, а что еще его могло ждать в подворотне крупного города?
Успокоив себя этим нехитрым размышлением, Алексей нырнул в арку....
Глава 2. Дикари-сс...
Чувство опасности взвыло на тревожной щемящей душу ноте и смолкло.
Алексей практически на ощупь ибо не видно было не зги, скорее по инерции сделал два шага и замер. Что-то в окружающем его мире изменилось. Алексей прислушался к своим шагам, принюхался к воздуху.
Странно в Питере был позний октябрь а с выхода из под арки тянуло конкретно теплым, прогретым жарким летним солнцем воздухом. Кроме того отчетливо пахло костром.
А не разборчивые по началу, чем ближе Алексей подходил, тем отчетливей слышались голоса. И голоса эти говорили на совершенно не понятном но каким-то плавном языке.
Алексей повел плечами. Нарваться на горцев жарящих шашлык во дворе дома ему не очень то улыбалось. Не обращая внимания на прочие мелкие не стыковки и найдя для себя более менее правдоподобную версию Алексей расправил плечи и ускорил шаг придав себе вид до нельзя уверенного в себе и спешащего по своим делам человека.
Сделав еще пару шагов Леша вынурнул из-под арки и мягко говоря впал в ступор.
Хотя положа руку на сердце не знаю как еще отреагировал бы любой человек на открывшуюся ему картину. Первым в глаза бросился открывшейся взгляду пейзаж.
Перед ним на весь простор куда хватало глаз простирались дикие на вид и бескрайние леса.
Вдалеке просматривалась гладь то ли озера, то ли моря. Все это утопало в лучах заходящего солнца. Картина была необыкновенно прекрасна и безусловно радовала глаз, вот только в Санкт-Петербурге ну просто не было и не могло быть такого пейзажа.
Тут всю дорогу была серая река и болота.
А не как не простирающееся до горизонта леса. Следующим шокирующим фактором были дикари. Нет ну как прикажете назвать толпу смуглых, жилистых невысоких, впрочем с высота своих 186 сантиметров все люди для Лешки были в равной степени невысокими, а тут они вообще еле дотягивали до среднего по меркам Алексея роста.
Одетые в кожаные штаны с вышивкой бисером и украшенные перьями вплетенными в волосы, толпа дикарей, аборигенов, да и фиг с ними, до появления Алексея выплясывали что-то вокруг огромного сложенного из целых бревен, костра.
Причем были так увлечены действом что появление Алексея осталось незамеченным довольно долго.
Лешка поморгал. Потом протер глаза. Ущипнул себя за ляжку. Огляделся. Он стоял у входа в небольшую каменную нишу. В глубине которой стоял жутковато выглядящий деревянный идол.
- Твою жж мать...
Голос Алексея прозвучал в резко наступившей тишине особенно громко. Барабанщик выстукивавший незатейливый но громкий и быстрый ритм, под который дикари выплясывали увидел Алексея и замер с открытым ртом. Дикари перестали танцевать и удивленно смотрели на барабанщика.
Видимо прекращение ритма в планы местной тусовки не входило. Потом прослеживали за взглядом окаменевшего музыканта и сами замирали. Пораженно рассматривая Лешку. Алексей растерянно оглянулся еще раз. Мда попал так попал.
Алексей не уважал фантастику. Но его друг на этой теме имевший пунктик пару раз просвещал об основных так сказать трендах.
О том что такое параллельный мир Алексей в целом был в курсе. Но вот только в целом. Что это такое и с чем конкретно это едят... Алексей не менее ошарашенным взглядом оглядел замерших аборигенов и решел сделать первое что ему пришло на ум.
- Ммм мужики может покурим?
Алексей похлопал себя по карманам вспоминая куда дел сигареты. Ага вот они. Хорошо что он взял сегодня дорогие сигариллы. Толстые. Такие можно было покурить долго. Давая время прийти в себя своей психике.
Аборигены словно варенные, наблюдали, как Алексей прикурил от зажигалки выдохнул дым в небо и протянул в понятном любому жесте, мол угощайтесь, пачку.
Действие было видимо им было абсолютно знакомо или будило какие то свои ассоциации, Алексей этого не знал. Но дикари быстро вышли из ступора.
Быстро расселись перед ним полукругом. Алексей чертыхнувшись про себя, мол новые джинсы, и выдохнув дым на землю уселся напротив самого здорового и по манерам видимо вождя. Тот понимающе чему-то кивнул. И протянул руку за сигарой Алексея.
Тот, манер вождя не понял, но решил пока не борзеть и попытаться опнять зачем ему именно его сигара, когда он ему целую пачку предлагал?
Вождь со знанием дела затянулся и выдохнул дым сначала налево, потом на право, потом куда то себе за спину и наконец перед собой. Вернул сигару Алексею.
Алексей тоже затянулся, по привычке выпустив струю дыма вверх.
И снова ему показалось что это простое действие попало в какую-то понятную этим аборигенам струю. Аборигены одобрительно зашумели. Алексей не понимал что они там балакают, но уже скорее интуитивно вернул сиагру вождю. Тот выдохнул дым на землю и отдал сигару воину, что сидел справа.
С сигарой стоило попрощаться, потому как она пошла по рукам и Алексей уже сомневался, что она вернется к нему.
Вождь же с торжественным видом дождался окурка и так же торжественно вернул его Алексею. Тот с сожалением глянул на обслюнявленный мундштук, но вождь чего то ждал. Потому Алексей на всякий случай снова затянулся.
Вождь расплылся в улыбке, а за ним и все остальные его соратники по танцам. Сигара потухла. Алексей аккуратно спрятал окурок в пачку.
Не хватало еще тут намусорить и нарушить какое-нибудь правило. А у таких дикарей, как у гопников их может быть миллион. Но вождь спокойно дождался пока Лешка закончит возится с пачкой и только потом спокойным и уверенным голосом задал какой-то вопрос. Алексей с сожалением покачал головой и спросил сам.
- Уважаемый подскажите куда меня занесло? Где я? И кто вы?
Вождь внимательно вслушался в его речь, видимо скорее ловя интонации чем понимая. Но в конце тоже покачал головой. Потом вскочил на ноги. Стукнул себя кулаком в грудь показывая на Алексея. Поднял руку, открытой ладонью в сторону Алексея и что-то торжественно произнес. Алексей тоже встал.
- Мужики, я со всем уважением и все такое. Но мне бы обратно как нибудь. Домой бы.
Вождь снова вслушался в его речь. Покачал головой с видимым сожалением. Свистнул так, что заложило уши. Спустя минуту из окружающих поляну кустов на площадку высыпало несколько десятков аборигенов.
Только с копьями и луками. Вождь указал рукой в направлении леса и что-то успокаивающе проговорив настойчиво пригласил Алексея следовать за собой.
Лешка вздохнул. Ну и что прикажите делать? Кто они такие не понятно. Где он совершено не ясно. Что делать тоже. Ну не ночевать же под открытым небом?
И Алексей сделал то что и так делать бы пришлось, дикари его оставлять на поляне тоже не собирались, отправится следом за вождем.
Глава 3. Идея? Идея нахожуся?
Алексей проснулся рано. Спать на неудобной циновке после привычных ему шикарных кроватей, это знаете ли то еще испытание.
Спасала положение теплая куртка и меховая шапка. Соорудив из них жалкое подобие матраса и подушки, утомленный впечатлениями Алексей уснул мгновенно.
Но проснулся рано. Пока жители странного длинного дома совершали свой утренний моцион, женщины готовили еду, мужчины умывались в озере и разминались перед домом Алексей думал.
В селение они пришли поздно ночью. Большинство жителей уже спали.
Старший из ватаги аборигенов отвел его в угол длинного приземистого строения и показав на циновку, что-то негромко прошептал.
Смысл Алексей не понял, но вождь доходчиво знаками показал на окружающих людей и снова на циновку. Судя по всему предлагали спать.
Отказываться было как то не с руки и Алексей вздохнув, расшнуровал свои высокие ботинки и соорудив кровать улегся.
Сегодня же при свете дня, окружающая его действительность снова ломилась в сознание. Теперь было очевидно что это не сон и он действительно черте где. Алексей попытался успокоить себя, а заодно проанализировать ситуацию.
Итак что мы имеем. Имеем мы бедного его.
Т.е. несчастного выходца из 21 века оказавшегося незнамо где и когда.
Нет, Алексей был в Индии и Малайзии и вполне представлял что кое-где на планете народ живет вот точно так же. Но даже в самой жоппе мира прослеживались признаки цивилизации.
Будь то банка кока-колы на заборе в виде тотема отпугивающего злых духов или сотовый у полуголого индейца. А тут цивилизацией и не пахло. Вообще никак.
Туземцы ходили в набедренных повязках и высоких по бедро, кожаных сапогах. По началу он их принял за штаны, но при свете дня стало понятно что это именно сапоги.
Женщины одетые в короткие кожаные туники, дети так вообще голышом.
Сам лагерь или скорее стоянка племени был обнесен частоколом из толстых жердей, кое-где усиленных вкопанными в землю столбами из деревьев потолще.
Мужчины все вооружены каменными топорами, копьями с черными блестящими наконечниками, судя по всему тоже каменными и луками.
Стрелы наконечника либо не имели, либо он был сделан из кости. Один из приставленных к нему то ли стражей, то ли охранников любовно перевязывал одну из таких стрелл. Какими-то жилами крепя к ней новое оперение.
Как пить дать стрела была ручной работы и подобные были редкость.
Во всяком случае у молодого напарника его стража все стрелы были простые деревянные с обожженном на костре концом. Алексей во все глаза рассматривал аборигенов, а они в свою очередь с любопытством рассматривали его.
В общем по любому получалось, что либо он в далеком мать его прошлом, либо в такой глухомани куда еще не добралась вездесущая нога белого человека.
Хотя аборигены хоть и были смугло кожи, но назвать их совсем неграми было нельзя. Скорее они смахивали на наших бурятов или эскимосов, только как буд-то с примесью какой-то другой крови.
Алексей решительно не мог понять куда же его занесло в конце-то концов.
Единственной зацепкой было то что утро наступило, а по его внутреннему ощущению было что угодно но не утро. Значит он как минимум в другом часов поясе. А если учесть что вокруг то ли ранняя осень, то ли поздняя весна, то скорее всего на другом континенте.
Хотя если он провалился во времени это не факт, а если он не на Земле то не факт совсем. Но тут в здание зашла странного вида пожилая женщина.
Судя по тому как почтительно встали охранявшие его охламоны, дама явно была, что называется в силе.
Женщина была одета приметно. Длинное пончо из странного материала, ручной даже на вид выделки, со шкурой волка на плечах, выделанной довольно хорошо. Причем таким образом, что голова волка словно лежала на голове женщины.
Женщина поджав губы рассматривала Алексея с явным неудовольствием. Зато Лешка выдохнул. Волки конечно те еще звери, но точно выходцы с его родной планеты это раз, и во вторых как вид появились не намного раньше человека.
А значит учитывая вполне себе человеческий вид аборигенов, могло то вообще к обезьянам забросить, значило что провалился он либо не очень глубоко, либо не далеко.
Все это радовало.
Выражение радости и облегчения проступившие у него на лице, женщина видимо восприняла на свой счет. Что ее немного озадачило. Любому глупцу же понятно что она пришла по его душу, а он радуется. Либо очень смелый, либо очень глупый.
Женщина еще несколько минут рассматривала его а потом этаким властным, повелительным жестом приказала встать. Ну встанем. Зачем в позу вставать там ге возможно еще жить и жить? Алексей конечно не собирался тут оставаться, но мало ли. От сумы и от тюрьмы как говорится зарекаться не стоит.
Выпрямится не удалось. Потолки тут низковатые однако. Аборигены мелкие, им хоть бы хны. Ходят в полный рост не пригибаются. А вот Лешке пришлось пригнуть голову. Все же он возвышался над старушкой почти на полный ее рост.
Размер черт возьми имеет значение. Старушка не ойкнула от испуга только из гордости и спеси наверное. Когда над тобой нависает такая гора надо иметь мужество. Оно у старушки было. Потому она лишь сглотнула и уже более мягким жестом предложила Алексею снова сесть.
Отдала какое-то распоряжение и молодого туземца как ветром сдуло.
Спустя пару минут он вернулся со здоровым барабаном. На него старушка уселась. Оказавшись таким образом почти на уровне глаз Алексея. И стала задавать вопросы.
Что мог сказать Леша? Ну язык или точнее десяток языков или их наречий, ну не лингвист извините. Так вот, языки были красивые. Певучие и горнатые, резкие и мягкие. Слова различные, судя по тону от поощрений до оскорблений.
Старушка то оказывается полиглот местного розлива. Но все что бы она не говорила Алексею не говорило ни очем. Он лишь улыбался в тридцать два зубы и сокрушенно качал головой на все ее попытки.
Наконец старушка окончательно поняла что этот балбес языка человеческого не понимает и добиться от него ничего не выйдет. Потому подозвала к себе молодого и что-то прошептав про него вышла из хижины. Молодой туземец озадаченно посмотрел на Алексея, потирев затылок, знаком предложил пойти за ним.
Когда вышли на улицу Алексея ждало еще одно открытие. Размер деревни. Назвать это место стоянкой уже не поворачивался язык.
На вскидку деревня состояла из одной улицы по 12 домов с каждой ее стороны. Если делать выводы по количеству толпящейся у каждого дома молодежи и женщинам снующим по своим женским делам туда сюда, народу в деревни проживало ни как не меньше чем тысяча человек.
Молодой туземец явно довольный впечатлением от размера деревни и от того что чужеземец такого не ожидал заулыбался и поманил его за собой.
Шли не долго. Самый большой дом видимо как раз тот в котором он ночевал, а сейчас его вели к небольшой хижине на окраине.
Навстречу выполз человек в таком экстравагантном наряде, что у Алексея глаза полезли на лоб. Такой дикой смеси различных украшений, перьев, всякой хрени на нитках из жил он в своей жизни не видел не разу. Шаман однако.
Тот и вправду принялся обходить вокруг Алексея потряхивая то бубном, то подвывая по волчьи, то издавая иные звуки природы.
Алексей смог лишь различить мычание самца оленя и клекот орла. Остальные то ли были авторскими, то ли таких животных в Белорусских лесах и Московском зоопарке не было. Шаман сделав пару кругов уже собрался было сделать свой вердикт как совсем рядом раздался пронзительный волчий вой.
Шаман замер а затем резко обернулся к лесу. У входа в лес стоял волк. Причем не обычный. Даже от сюда метров с двухсот его было отчетливо видно.
Здоровенный. И белый. Оглядев замерших людей волк поднял голову и еще раз взвыл. В лесу ему тут же ответила стая. Волк бросил на людей еще один долгий взгляд и одним прыжком исчез в лесу. Шаман первым повернулся к Алексею и застучал бубном.
А потом что-то рявкнул на своем языке молодому и ошалевшему туземцу. Что-то еще сказал уже Алексею и нырнул в свою хижину.
Алексей бы с радостью расспросил, а собственно в чем дело, но тут его руки опасливо коснулся туземец. Сделав пару знаков он торопливо потрусил обратно к домику в котором начался этот странный день. Алексей хмыкнув пошел за ним.
С его шагом бегать тут было не нужно.
Старушка выслушала рассказ его сопровождающего с закрытыми глазами.
Потом хлопнула себя по коленям и вынесла какой-то вердикт. Молодой туземец кивнул и растворился в полумраке хижины. А старушка еще пару минут поразглядывав Алексея, наконец вздохнула и что-то сказав улеглась на свою циновку.
Алексей минуту соображал что делать. Но рядом никого не было, старушенция уже явно спала, и никому не было до него дела.
Алексей покачал головой и вышел на улицу.
Ну и что теперь делать. Местные словно потеряли к нему интерес. Только неугомонные детишки крутились вокруг него, засыпая каким-то вопросами и показывая все возможные поделки из коры дерева.
Глава 4. Тяжка жизнь без тыкниэто.
Как вы думаете чем может заняться современный человек, мужчина с высшим образованием, строитель по специальности, бизнесмен по призванию в дикой деревенской, да еще и иноземной глуши? Да ничем. Что делать и чем себя занять, Алексей не понимал абсолютно.