До конца представления ещё оставалось около пары часов. Из-за шатра приглушённо звучало соло трубы.
- Иллияти, - подумала Вирджи и по лицу пробежала тёплая улыбка. - Он всегда так тонко выводит каждый звук, душа сжимается, хочется забыться и кружиться, кружиться.
В шатре выступала ИммаН с соло на канате под куполом, самый трепетный номер. Зрители вдыхают в начале, а выдыхают лишь в конце.
- Это просто чудо, что мы встретили Иллияти, - в который раз думала Вирджи. - Если его музыка такая мягкая и добрая, значит он тоже внутри такой. Может рискнуть, вряд ли я встречу свою страсть где-далеко. А, чего там - не семейная я натура. Но Иллияти хорош.
Задул прохладный ветерок, Вирджи пододвинула своё кресло поближе к теплому пологу шатра.Зрители были в экстазе, о чем явно свидетельствовал телесный дух, вырывавшийся из шатра с каждый выдохом толпы.
- Представление сегодня идет удивительно хорошо, наверное, мы заслужили передышку с последнего раза, - Ванно опёрся всем телом о подлокотник кресла Вирджи, навалившись на неё крепким разгорячённым торсом, который ещё не успел остыть после выступления. Вирджи заелозила в кресле, пытаясь избежать участи быть раздавленной потным громилой.
- Отлепись от меня, здоровый болван. - Она попыталась вытащить себя из кресла. - Если ты сейчас сделаешь из меня лепешку, не видать вам вечером сливочных тянучек.
Ванно громко загоготал могучим зычным басом, и еще сильнее подналёг на Вирджи, наслаждаясь ощущением её мягкого бока.
Вирджи заверещала, как кошка, которой прижали хвост и рванулась из кресла, словно жизнь её действительно висела на волоске. Ванно, не ожидавший такого крутого пассажа, ухнул в сторону резко полегчавшего кресла, только здоровые руки мелькнули в воздухе.
Теперь уже заливалась Вирджи, корчясь в судорогах смеха, указывая пальцем с красным ногтем, на возящегося в пыли Ванно.
- Ну, ладно так и быть, в расчете. Но насчет тянучек вечером я тебе припомню, - Ванно растянул свой алый атласный плащ, как крыло, разглядывая последствия своего падения. Последствия двумя здоровыми серыми пятнами повисли на свободных складках. Ванно досадливо крякнул, отстегнул плащ от шеи и принялся его выбивать, будто половик по весне.
Вирджи устала смеяться, она с трудом разогнулась и почувствовала, что её голое плечо упирается во что-то жесткое и колючее. Тут здоровая сухая лапа крепко впилась в её запястье. Она резко повернулась всем телом, юбка прожужжала в воздухе, хлестнув по чьи-то ногам. Рот её раскрылся и тут же закрылся. Свободной рукой Виржи дернула Ванно за плащ.
******************
- Ну что такое, неугомонная баба - Ванно повернулся к Вирджи, и взгляд его уперся в пятерых квадратных верзил в болотно зеленой войлочной форме. Тот, что стоял впереди, держал Вирджи за руку, отчего она почти утыкалась носом в его грудь, вытянувшись стрункой то ли от боли, то ли от напряжения.
- Что за?!!! - зарычал Ванно, бросил несчастный плащ в пыль и сделал угрожающий шаг на пятёрку. Четверо дрогнули и быстро глянули на своего начальника. Тот выпустил Вирджи, она отскочила на шаг и принялась яростно растирать запястье.
- Ваша гражданка проявила крайнее неуважение к представителям порядка, за что и поплатилась. Ещё неизвестно, что мы сделаем со всем вашим балаганом. На вас поступали неоднократные жалобы, вы нарушаете моральный порядок и занимаетесь растлительством, растительством, - страж правопорядка, стоявший за спиной главного, подтянулся на носочках и что-то прошептал на ухо, главный зло на него зыркнул:
- Черт побери, вы что мне решили сегодня все вперёд телеги палки ставить.
Слишком рьяный молодчик поник. Вирджи прыснула, но тут же плотно сжала губы, в глазах зажегся озорной огонек.
- Так вот, - обратился главный к циркачам - Вы занимаетесь рас-тле-нием - отпечатал он каждый слог и прикрякнул, - малолетних. - Отвечайте за свои безобразия перед всеми нами, добропорядочными гражданинами своей великой страны!
На щеках Вирджи уже пылал румянец, но она мужественно продолжала делать серьёзное лицо.
- Зря вы, гражданочка, так несерьёзно обо всём думаете, еще не ровен час, когда вас здесь совсем не будет. У меня предписание на сворачивание вашего шатра со всем прилагающимся к нему имуществом и людьми.
Главный полез за пазуху, долго там шарился, наконец, извлёк мятую бумажку и ткнул ею в лицо Ванно. - Вот зачитай по-протоколу распишись, где указано и не говорите потом, что не знаете.
Ванно шагнул в сторону, как бы ненароком перегораживая путь в шатер.
*********
Главный настойчиво тряс бумажкой перед носом у Ванно.
- Так, давай посмотрим, что на нас состряпали в этом городе. - Виржи возмущённо вырвала бумажку из рук главного, тот нервно сглотнул. Вирджи начала читать вслух:
- За нарушение общественного спокойствия, несанкционированный обвал мест общественного пользования, как то шатер, одна штука, общественное отхожее место путем взрыва неизвестных взрывных веществ. - Вирджи взлянула на Ванно, тот пожал плечами.
- Опять, наверное, Гнессен, мечтал за газеткой, да оставил свои реактивы. Эх, выставим ему когда-нибудь счёт за порушенные общественные реликвии.
Вирджи продолжала:
- Нарушение общественного спокойствиями в ночное время суток, криками неизвестных животных, а также громким смехом и свистом, неприличными плясками и трюками в общественных местах, приводящими к порче общественной морали и устоев, совращение молодежи со спокойного течения школьного обучения и завлечение в аморальный шатер, одну штука, установленный у торговой площади.
Вирджи оглянулась, - да, так и есть площадь торговая, видимо, и все остальное про нас. - И вернулась к документу:
- Сие противное общественным устоям учреждение подлежит немедленному устранению, путем сложения и выдворения. Подпись, главный охранитель порядка города Касакова.
Ванно побледнел, но через долю секунды на щеках проступил неровный пунцовый румянец, губы сжались. Сколько раз ему приходилось сталкиваться с дуболомами, пора бы привыкнуть, остыть и начать относиться к жизни по-философски, ан нет, кровь вскипает каждый раз.
- Что ж, четко, ясно и, казалось бы, по протоколу все верно. - Вирджи прямо посмотрела на главного. - Скажите, начальник, а что такое общественный, о котором вы так толкуете, и какие такие мораль и приличие.
Главный застыл на секунду, в голове у него проснулась мысль, которая уже готова была вгрызться в аморфную массу под названием мозг. Но на пути встали вызубренные, вдолбленные и накрепко вбитые инструкции, и слабая мысль отступила.
- Вы мне гражданочка не морочьте голову своими дурацкими вопросами, сказано выдворение, значит, выдворение. - Он довольно выгнул спину и скривил губы в ухмылке. Его свита, следуя примеру, осклабилась, но растерянность из глубины глаз исчезать предательски не хотела.
- Да вы только посмотрите вокруг, вон мальчик бежит, вы видите кого-нибудь, кто бы его разложил? Мы мирно стоим здесь, стараемся, как можем, и тут приходите вы.
- Так, всё, закончили на этом пререкания, выводите людей по одному из шатра. - Главный начал распаляться, ручи задёргались. Его свита надвинула брови на глаза, уставилась, набычившись, исподлобья.
- Погодите-ка, мы ещё не разобрались даже кто вы такие, а ну покажите документы, может вы тот сброд, что любит обирать честных артистов, видели мы таких. - Вирджи решительно уперла руки в бока.
- Да, может вас самих стоит обчистить за здорово живешь и отправить полоскаться по дорогам. - Поддержал Ванно.
- Что?!!! - взвыл главный, вырвал бумажку из рук Ванно, заботливо сложил и как попало сунул за пазуху. - Так, а ну взвод, вперед, сейчас мы разберемся с этими проходимцами, кого куда надо отправить. Да, мы от вашего пошлого места нитки целой не оставим. - Главный ринулся вперед.
Тут из шатра вывалила шумная группа гимнастов во главе с Кацю, впереди них прошмыгнул белый пушистый крольчонок и завертелся у сапог стражей правопорядка. Они всегда после номера выходили остыть и поделиться впечатлениями о публике. Но на этот раз Кацю нос к носу столкнулся с насупленным, явно недружелюбным типом в серо-зелёной форме. Кацю замер, сделал знак гимнастам рассыпаться. Те стали линией, отгородив доступ к шатру, где всё ещё шло представление.
*******
- Ах вот, значит как, вы не собираетесь следовать законным указаниям, а наоборот, оказываете сопротивление, мы это дело так не оставим. - Главный засуетился, словно впервые в жизни, сталкивался с такой огромной проблемой. Пятясь, отошёл на несколько шагов от шатра, задрал чуть не до груди свой китель и, искривившись всем телом, стал шарить в кармане брюк. При этом он тянулся рукой все ниже и ниже, ещё чуть-чуть и его рука вынырнет из брючины у ботинка.
Труппа прыснула, Вирджи, прикрыв рот рукой, шепнула что-то Ванно, то неприлично загоготал.
Наконец, потуги главного увенчались успехом, и он извлек черный предмет, который была настолько мал, что ему пришлось держать его двумя пальцами. Он остервенело потыкал в центр предмета, поднес его ко рту - Центр, центр, это отряд, отряд, - Ничего не произошло, недовольный и сконфуженный главный, наморщился, подул на предмет, потер о штаны, - Центр, центр, - поднес к уху. Ничего не произошло. Тут он взвыл, сунул предмет одному из ближайших своих помощников, чуть не сбив его при этом с ног, и помчался сломя голову прочь. Свита недоуменно переглянулись.
- Чаю, кофе? - Вирджи скользнула к самому высокому из оставшихся и прильнула к нему бедром. - Да что ты парень, так напрягся, не съем я тебя, даже не покалечу, - она провела красным ногтем по небритому подбородку.
- Это она так шутит. - Ванно взял Вирджи за руку и оторвал от опешившего солдафона. Остальные его сотоварищи ни проронили ни слова, только с опаской озирались по сторонам. Кацю расслабился, подмигнул служителям правопорядка и достал сигарету.
- Значит, от чая и кофе вы отказались, может шипучки? Зеленой с травами? - Вирджи полезла в свой заветный сундук под столом. Было слышно, как в животах у солдат заурчало, они подались вперед, в глазах зажглась надежда.
- Вот и славно, сейчас мы все устроим. - Вирджи достала несколько стаканов, поставила каждый на меленькую салфеточку, бросила по маленькой пахучей веточки какой-то травы и залила шипящей изумрудно-зелёной жидкостью. Стаканы сказочно засверкали, маня к себе, как драгоценные камни.
**************************
Тот солдат, что стоял ближе, не совладал с собой. Он с опаской, все время украдкой поглядывая на своих сотоварищей, приблизился к столику, постоял несколько секунд, переминаясь с ноги на ногу, поглядывая то на Вирджи, то на небо. - Нам, не положено, мы при исполнении.
- Это без алкоголя, освежает и бодрит, вы уже, небось, несколько часов на ногах, и, могу поспорить, даже глотка воды во рту не было.
- Что верно, то верно, - солдат, с облегчением выдохнул, взял стакан, отхлебнул и блаженно закатил глаза. - Вы госпожа, просто волшебница. - Он отпил еще, причмокивая.
Оставшиеся солдаты, как по команде сорвались с места и, расталкивая друг друга, кинулись к столику, похватали стаканы и страстно прильнули к ним, судорожно глотали, напиток, пенясь, струйками стекал по подбородкам. Каждый попросил ещё по одному стакану, потом повторили и не раз.
Вирджи, скрестив руки на груди, умилённо улыбалась, как молодая мамаша, глядящая на своих чад, возящихся в песочнице.
Кацю с гимнастами похихикивал.
Ванно прошептал что-то на ушко Вирджи, поднимая указательный палец, как обычно показывают "один", и тыча в заветный сундук под столом. Потом умоляюще скрючил лицо, посмотрел Вирджи в глаза и показательно сглотнул.
- Ладно, антихристы, что с вами поделаешь. - Вирджи достала ещё один стакан, наполнила его зелёной шипучкой и протянула Ванно. - Но это последний, сегодня предстоит еще много работы и приготовление дополнительной шипучки регламентом не предусмотрено.
Напившись, довольные солдаты заулыбались, кто-то из гимнастов предложил закурить. Сигареты разошлись по кругу, зачадил сизый дымок.
Через пару минут всех потянуло говорить, завязалась неторопливая беседа о женщинах, ранней весне и дорогах. Любой проходящий мимо человек увидел бы мирную компанию, вышедшую на свежий воздух пропустить стаканчик и пообтрепать свежие сплетни. Напряжение рассеялось вместе с дымом.
Звонкое соло трубы говорило о том, что начался последний номер сегодняшней программы.
Каково же было удивление главного, заставшего такую картину у шатра. Он вернулся с отрядом из 30 местных полицаев.
Вирджи оттянула вниз корсет, взбила кудри и двинулась им навстречу.
Солдаты, чуть было оживившиеся, ссутулились, побросали сигареты и принялись яростно растирать их в пыли.
- Я с вами отдельно разберусь, - главный недобро глянул на сконфуженных подчинённых.
Отряд полицаев, как один, щелкнул каблуками и встал литой стеной.
- Так, все выходим из шатра, живо.
- Вы не имеете права. Мы ничего не сделали. - Ванно шагнул навстречу отряду, за его плечом твёрдо встал Кацю. В глазах гимнаста пылала решительность.
- Господин начальник, давайте мы поговорим, решим как-нибудь, кто был недоволен, мы прямо сейчас пойдем к вашему руководству и уладим это недоразумение. Это несправедливо - в голосе Вирджи зазвучали плаксивые нотки, брови поползли вверх, в глазах заблестела влага.
- Нет, уже наговорились. Прошу освобождать это временное сооружение.
В шатре визгливо заголосила труба, в шатре тапир балансировал на проволоке, до конца программы осталось пара минут, потом финальный выход конферансье и апплодисменты. Гимнасты напряглись, готовясь стоять до конца.
- А ну, пропустите меня, - главный рванул вперед через стену гимнастов, разгребая их руками, как воду.
Ванно c рёвом бросился наперерез. Кацю выставил вперёд руки, покрепче упёрся в землю, готовясь сдерживать натиск главного. Ближайший к нему полицмейстер схватил гимнаста за запястье, рванул на себя и вывернул ему руку за спину. Кацю оттолкнулся двумя ногами, крутанул сальто назад и в бок через голову, приземлился лицом к полицмейстеру, рухнул на шпагат, скользнул меж ног полицмейстера ему за спину, потащил за собой толстое тело полицмейстера, все еще державшего Кацю за руку. Две коротких ноги мелькнули в воздухе - и полицмейстер уже тупо глядел в небо, растянувшись во весь рост на земле.
- Вперёд!!! Взять! - истошно голосил главный.
Перед шатром образовалась настоящая свалка из полицейских вперемешку с гимнастами. Белокурая голова Ванно выныривала на секунду из барахтающей кучи, взгляд нашаривал очередную болотную конечность, Ванно погружался и из кучи неизменно доносились тупые звуки ударов. Пыль облаком окутывала месиво из тел.
Вирджи металась вокруг с растрепанными волосами.
- Да что же вы делаете, мы же мирные люди.
Недвижно сидевший под столом пушистый кролик с обезумевшими глазами рванулся от шатра через бурлящую свалку тел. Чья-то нога, слепо топавшая в пыли, прищемила белый хвостик, кролик пронзительно заверещал.
Тут из шатра, широко вышагивая, запахивая на ходу куртку, вышел Вентин. Остановился у границы мелькающих рук и ног.
- Господа, - властно отчеканил он каждый слог, - минуточку внимания. Все застыли в тех же позах, в каких их застали слова, скрюченные, с искаженными гримасами на лицах. Пыль на мгновение застыла в воздухе и начала медленно оседать.
- По всему видно, что вы, господин, здесь старший, - Вентин в упор смотрел в глаза главному. Тот выпрямился, вскинул с достоинством голову. - Имею честь, Вентин-и-Кно, вы можете иметь дело со мной. - Он спокойно поднял широко раскрытую руку, указывая от шатра, одновременно отгораживая главного от остальных. - Пойдемте со мной, - и мягко подтолкнул его в спину. Главный послушно поплелся чуть впереди Вентина, через пару секунд они скрылись за ближайшей лавкой.
Полицмейстеры недоумённо переглянулись, начали медленно вставать, отряхивать пыль с форменных брюк и рукавов.
Труба в шатре сорвалась на визг и смолкла. Секунда тишины, взрыв аплодисментов, тяжелые войлочные стенки выгнулись от напора криков и свиста аудитории, разом вырвавшегося из сотен легких.
Виржи с шумом выдохнула и бухнулась в кресло.
Через несколько минут из-за угла появились Вентин с главным, они непринуждённо беседовали, будто два светских льва. Дойдя до шатра, Вентин галантно кивнул, подал руку, главный с охотой её пожал и расплылся в улыбке.
- До скорых встреч, надеемся вас увидеть.
- Да как-нибудь пришлю к вам супружницу. Давайте, ребятки, собирайтесь, пошли отсюда, живей-живей.
Солдаты с полнейшей растерянностью сбились в неровную, изрядно потрёпанную кучу и засеменили за главным, гордо вышагивавшем впереди, залихватски размахивая прутиком.