Каппа застыл с занесённым над столом очередным пакетиком, в глазах у Вирджи мелькнула растерянность.
Каппа попятился, попытавшись одновремении запихать пакетик в на полку между баночек, от чего крайние поехали и с грохотом кувыркнулись через край. В воздухе повис мучной туман, смешавшийся с напряжённым молчанием.
Первой невыдержала Вирджи и зашлась в судорожном кашле, руками она неистово размахивала перед лицом в тщетных попытках разогнать белесую пыль, набивавшуюся в лёгкие. Запорошенная мукой Вирджи начала медленно оседать на пол, хватаясь за кастрюли и банки. Кюхню заполнила какафония звуков падающей утвари. Каппа кинулся к колеге. Мгновенье, и все стихло, только крышка от кастрюли продолжала звенеть, выписывая круги на полу. Каппа тряс бесчувственную женщину за плечи, чёрные локоны беспорадочно мотались в воздухе:
- Девочка, очнись, дыши.
Повар в растерянности расставил руки. Весь его вид говорил, что в его небольшой лысой голове мечутся два противоречивых желания: броситься спасать человека и выгнать эту нахальную парочку из своих владений, его корпус в нерешительности дергало вперед и назад.
Каппа распахнул умоляющие влажные глаза и воткнул взгляд в самый мозг повара.
- Помогите же.
Повара, как катапультой кинуло, к Вирджи. Он оттолкнул назадачливого дрессировщика вместе с его неумелыми попытками спасти умирающую. Сетуя на безалаберность береговых чайников, повар разложил Вирджи на полу, вдохнул полной грудью, распахнул рот и вдул всю свою любовь к чужой жизни, жалость и страх в легкие бездыханной женщины. На щеках Вирджи проступил легкий румянец, она слабо кашлянула пару раз, раскрыла глаза и окутала повара влюблённым взглядом. Тот отёр испарину со лба и плюхнул обширный зад рядом. Каппа помог Вирджи сесть. Все трое сидели в линеечку на полу и молчали.
- Может, вы мне все-таки объясните, что вы двое делали ночью на моей кухне.
На щеках Каппы заиграл багровый румянец, он потупл взгляд. Вирджи медленно вытащила из-за корсета шёлковый платок и принялась методично стирать с груди осевшую муку. Она остановилась, в глазах заиграла озорная искорка.
- Теперь уже все равно, ничего не попишешь. Видите ли, валийская карамель любит ночь и секреты.
Каппа мечтательно вздохнул:
- Её надо варить непременно в полночь, чтобы она втянула в себя все сладкие сны вселенной и могла доставить небесное блаженство.
- Где только я ни варил, уж поверьте, это корыто не пик моей поварской карьеры, но что такое карамель, тем более валийская слышу впервые. - Повар поскреб подбородок.
- Вот видите, а тут мы, так вы - наше провидение, конечно же, а я-то думаю, почему тригонометрический баланс не выходит. А это очень важно. Как же я сразу не догадалась. - Вирджи встала на колени возле груздной фигуры повара, положила свои тонкие ладони ему на плечо и доверительно заглянула в глаза. - Вы нам поможите, времени осталось совсем мало?
Повар заерзал на месте.
- Без вас мы не сможем найти балийские почки. Знаете, такие... розовые. - Каппа удручённо надул губы и демонстративно поник.
- Что-то не помнится мне, чтобы они были в кухонной накладной. А без почек, как вы говорите?
- Балийских...
- да, балийских, карамель не выйдет?
Вирджи торопливо поднялась и начала энергично отряхивать длинную юбку:
- Тогда она не будет искристо розовая.
- А этот вишнёвый эмульгатор никак не подойдёт?
- Дайте подумать... Если мы смешаем его с моими искристым наполнителем, - Вирджи закатила глаза и затарабанила пальцами по подбородку, - если мы смешаем в правильных пропорциях... Давайте попробуем.
Повар заскользил в дальний угол камбуза, как большой пельмень по тарелке. Через минуту пыхтений и позвякиваний он с сияющим видом выставил на показ маленький запылённый пакетик и с гордым видом зашагал к плете, держа его в вытянутой руке, словно миниатюрный флаг. Виржи тем временем ворошила свои многочисленные кармашки и юбки в поисках последней магической составляющей валийской карамели.
Наконец, все ингридиенты оказались в руках волшебницы, и она принялась смешивать и толочь, мягко мурлыкая себе под нос старинную колыбельную. Оба мужчины застыли по обе стороны от неё, зачарованно наблюдая за процессом превращения обычной еды в чудо.
Сладковатый искристый запах затопил сонный корабль, матросы заворочались в своих гомаках, по лицам поползли блаженные улыбки.
Старпом в своей одинокой промозглой каюте поежился на жесткой койке, колкие мурашки побежали по макушке, спине и устроили болезненный шабаш на пятках. В его упоительный серый сон назойливо лезло маленькое розовое существо с прозрачными крыльями. Старпом пытался его выгнать, размахивая мотыгой, существо ловко уворачивалось, показывая язык. Старпом совершенно вышел из себя и в бессильном исступлении проснулся, сел на краю. В окно светили жёлтые зловещие звёзды. Он окинул взглядом привычную утлую обстановку, прислонился спиной к переборке и тупо уставился на противополжную совершенно гладкую стену.
На завтрак в дополнение к опостылевшим кашам команда получила по маленькому розовому шарику. Старые матросы скептически разглядывали шарики, хмурились и искоса поглядывали друг на друга. Особо бесшабашная молодёжь жевали карамель, причмокивая и громко делясь ощущениями. Каждый чувствовал что-то своё, но все они сошлись в одном: шарики неуловимо напоминали о чем-то очень приятно и давно утарченном. Старики удалились из столовой под одному, украдкой запихивая карамальки в рот.
В кают-компании офицеров царило оживление, космические волки рассказывали друг другу истории из своего детсва и хохотали в голос над забавными происшествиями. Старпом молча сидел в своем углу, свой шарик он выкинул сразу же.