Однажды в прекрасный зимний вечер (о, нет, за окном совсем не раздавался вой вьюги, и раскачивающийся на ветру фонарь не обдавало, как хлестающими кнутами, потоками оледеневшей жидкости, о которой мечтал бедуин в Эфиопии) один подточенный вирусной инфекцией (не СПИДом, конечно) но не считающий себя из-за неё разверзненным об рифы кораблём сочинял послание знакомому (может, и не совсем так) человеку. Он знал, что рано или поздно эти строки дойдут до её глаз. Это чувство окутывало его, пронизанное вирусными токсинами тело, как мягкий кокон, только что сплетенный огромной бабочкой-шелкопрядом. Как будто фея коснулась этого произведения фантазии своей нарисованной палочкой, закрутила по спирали и поманила в ту неизведанную даль, из которой возвращаешься, открывая глаза поутру, с чувством радости за то, что это было, и надежды, что она появится когда-нибудь вновь. -Только, пожалуйста, появись неожиданно, застань меня врасплох, чтобы я не был готов принять всех этих ощущений, чтобы они как штормовая волна в 20 баллов накрыли и долго не давали прийти в себя, - взмолил он к меркнущему в сознании, но долго еще будущему жить в душе сновидению.
С пробужденьем.
II
Нежность... Как приятен твой взор, умиляющий близкого, дорогого, но чуждого тебе странника, так редко встречающего оазисы жизни в пустыне земного существования. Как плавно и чувственно ложится твой лик на его уставший от поисков разум, и как по озорному он слетает, только лишь странник почувствует его всем сердцем, лишь забрезжит рассвет в его неспокойной душе. Ты как оттепель зимой, как вьюга весной срываешь его с погоды, царящей в нем. Иногда это лишь легкий попутный бриз, несущийся по мягким волнам к лазурному закату, но иногда - безумный смерч, будоражащий воображение своей мощью.
III
Твой будоражащий взгляд, заглядывающий во все самые укромные, потаенные уголки чулана под названием душа, как поверхность двух марианских впадин, завораживающих великолепием блеска водной глади и ужасающих знанием глубины, скрывающейся под ними. О, как хотел бы я нырнуть с зияющих высот в этот прекрасный, поражающий своей чистотой омут, и растаять в нем, объяв его утонченное содержимое и пышущую великолепием наружность!
IV
КОЛЛИБРИ (What tell the sunset)
Художник-природа небрежно разбросала нежную лазурь заката над чернеющей долиной с костром заходящего светила над ней. В миг, когда над сочным разнотравием луга затухали угли того всесогревающего пламени, над великолепием фиолетовости колокольчика пронесся мягкий воздушный поток размывающего воздух крыла прекрасного существа. Мягкий гул поистине небесного создания на фоне крылатых небес привнес в картину заката порыв движения, мягкость звука, изящество формы и богатство красок, превратив увиденное в Торжество Гармонии Природы. Уверенно поравнявшись с зияющей благоуханием пропастью цветка, то ли птица, то ли бабочка проникла в него своим носиком, и с упоением, близким к экстазу, пила нектар, приготовленный этим днем для нее. Цветок с наслаждением отдавал плоды своего труда, оставляя на кончике носика жизнь-пыльцу. В этот момент, казалось, все великолепие природы существует только для них, а они - для того, чтобы быть вместе...
V
Фейерверк твоего прикосновения, несущий бурю страсти, сподвигающий на абсурдные поступки, захлестывающий разум и поднимающий до высот благостной неизбежности.
Каждая новая встреча с тобой - начало новой жизни, твой каждый робкий взгляд - новый мир, вливающийся в сознание, каждый шаг навстречу к тебе - поток неизвестности, будоражащий душу. Мысль о тебе, временами, становится смыслом жизни, открывает новые просторы любви, ведет по пути к пониманию себя и дает силу в преодолении трудностей житейской обыденности. Каждая секунда существования является наполненной тобой, где бы ты ни была, о чем бы ни думала, что бы ни делала.