Давным-давно, более 70 лет назад моя семья в самый последний момент сбежала из Харькова от наступавших немцев и после долгих скитаний поселилась в далеком городе Фрунзе в Киргизии. Сейчас это город Бишкек.
1942 год. Мы беженцы. Нас разместили на окраине города в крошечном деревянном сарае для овец, что стоял на берегу арыка примерно в километре от ближайшего человеческого жилья. Мне в ту пору было четыре года. Мы жили вместе с мамой. Отец работал где-то в горах на вольфрамо-молибденовом прииске и появлялся дома очень редко. Старший брат 17-ти лет учился во Фрунзенском пулеметном училище последние дни перед отправкой в Сталинград, а средний брат 14-ти лет работал по 10 часов на заводе, обтачивал корпуса мин.
4 года это возраст, который мало оставляет воспоминаний. Но у меня, как это ни странно, он оставил неизгладимые воспоминания на всю оставшуюся жизнь.
Мы с мамой сидим на пороге нашей халупы. Вокруг сгущаются удивительные синие прозрачные в горах сумерки. На небе постепенно разгораются россыпи звезд. Где-то в полукилометре от нас через арык переброшены мостки. От них к нам ведет узенькая тропка.
Вот на тропе появился человек. В сгустившихся сумерках лица его уже не разглядеть. Видно только, что это мужчина. "Посмотри, вон папа идет - говорит мне мама, - Беги, встречай папу!"
Мое сердце мгновенно наполняется необычайной радостью, счастьем, ликованием. Я вскакиваю на ноги и бросаюсь навстречу отцу. Я не просто бегу, я стремглав мчусь как на крыльях, лечу радостной птицей в его объятья. Мое сердце ликует. Такое искреннее полное безраздельное счастье наверное бывает только у малышей. Боже мой! Как же я был счастлив в тот момент! Никогда в жизни меня больше не переполняли подобные глубокие и чистые чувства.
И вдруг я спотыкаюсь на тропе обо что-то, то ли камень, то ли корешок, и размаха качусь по земле. Мое лицо, мой нос, щеки и лоб расцарапаны, кровоточат, моя одежда изорвана, вся в грязи и крови. Отец и мама, поднимают меня с земли, отряхивают, обнимают. Я горько-горько рыдаю. Я плачу вовсе не от боли. Меня душит чувство страшной обиды: "За что? За что меня так наказали? Ведь я никому ничего дурного не сделал. Я лишь искренне радовался предстоящей встрече с отцом, которого давно не видел и очень хотел обнять. Что же плохого в моей безграничной радости? Так за что это жестокое наказание? С того вечера прошло 72 года, а я до сих пор ощущаю ту обиду и ту искреннюю глубокую горечь в моем сердце. За что??!
Она осталась у меня на всю жизнь. С тех пор какое бы не происходило радостное событие в моей жизни, я всегда воспринимал его с крайне сдержанной настороженностью, хорошо помня, что за радостью всегда следует грусть, боль, печаль тем большие, чем сильнее радость.
Глупый маленький мышонок.
Я тогда еще совсем не знал, не понимал, что это происшествие было величайшим счастьем в жизни. Да, да - в жизни!
К этому времени все мои сверстники, все наши родные, знакомые и не знакомые соседи, жители моего родного Харькова, жители других городов и сел уже давно не могли ни радоваться, ни обижаться, ни страдать, ни болеть. Ведь даже боль и страдание это неотъемлемое свойство жизни, а они все были мертвы. Их тела лежали и разлагались в земле с прострелянными головами, телами по бесчисленным ярам и оврагам Украины, Белоруссии, России, Польши, Франции, Германии и многих других стран.
Глупый обиженный мышонок я тогда еще не знал, что я еврей, а евреи не имеют никакого права жить на земле. Так постановили тогда все народы земли, члены Лиги Наций, предшественницы нынешней Организации Объединенных Наций. Они собрались на международную конференцию во французском городе-курорте Эвиан в марте 1938 года и решили, что евреям нет места на землях этих стран, то есть евреям нет места нигде на всем земном шаре. Все!!!
Я обижался ибо не знал, какое это счастье терпеть радость, терпеть боль, терпеть обиду, какое это счастье просто жить.
Глупый я, глупый не знал, что евреи не имеют права на все эти чувства живого человека. Не знал, что у евреев на этом глобусе есть только одно единственное право, право на смерть.
Вот, что написал немецкий композитор Р. Вагнер своей жене Козиме в 1849 году:
"Евреи это черви, крысы, трихины, глисты, которых нужно уничтожать, как чуму, до последнего микроба, потому что против них нет никакого средства, разве что ядовитые газы".
Теперь я это знаю. Жизнь научила.
Ну да, да. Возможно я не прав. Ведь все народа земли с тех пор объединились и создали Организацию Объединенных Наций - ООН и разрешили создание еврейского государства Израиль. Значит они все-таки согласились с правом евреев жить на земле!
Ой-ли?
Народы мира, которые так охотно несколько лет все дружно уничтожали евреев вместе с Германией, вдруг согласились на создание государства евреев? Это невероятно!
Да, я тоже так думал когда-то. В любом возрасте мы все остаемся наивными детьми. Нам так хочется верить в несбыточные мечты. Надежды не покидают нас до самой смерти.
Ура!!! Евреи наконец получили от народов земли разрешение жить, право на жизнь!?!? Евреи выкупили себе это право ценою смертью 6-ти миллионов своих единоплеменников.
Блажен, кто верует! Блажен, кто надеется!
Зачем ООН разрешила евреям поселиться на этом заброшенном, никому не нужном микроскопическом кусочке каменистой пустыни?
Мой старший брат уверен, что ООН дала это разрешение лишь для того, что бы им, народам не нужно было собирать этих ненавистных евреев по одиночке по всем закоулкам земли, где они прячутся от "справедливого гнева народов".
Теперь, когда все они собрались вместе на крошечном клочке будет проще и легче прихлопнуть их всех раз и навсегда и, тем самым, наконец-то решить окончательно еврейский вопрос, исправить ошибку, допущенную Господом Богом при создании нашего мира. Кстати, именно для этого эти самые евреи и придумали атомную бомбу.
То, что не успели, не смогли сделать Гитлер, Сталин, Святая инквизиция, Богдан Хмельницкий, испанские короли, крестоносцы и тысячи других "народных героев", сделает в организованном порядке и в глобальном масштабе ООН.