Паршакова Тамара Ивановна : другие произведения.

Вторая встреча

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Паршакова Т.И.

Вторая встреча.

  
   Пожилую женщину звали Тамара Ивановна. Она приехала в город, чтобы навестить племянницу. Людмила - дочь младшей сестры. Воспитывала её эта женщина, так как родители Людмилы спились и были лишены материнства, а она не захотела отправить свою племянницу в детский дом. Сегодня вот приехала к ней в гости.
   Муж племянницы был, как теперь говорят, новый русский. Квартиру имели в самом престижном районе города, четырёх комнатную. Обставили её всякой мебелью в европейском стиле. Не квартира - дворец. А детей Люська не рожала. Может быть не могла, или не хотела. Тамара Ивановна не спрашивала. Зачем? Племянницы дома не оказалось.
   "Где же она может быть? По магазинам не бегает - на дом всё приносят; парикмахерша тоже домой ходит, наводит ей причёску; в больнице - так не болеет, вроде бы? Не жаловалась, по крайней мере. Может отдыхать опять укатила куда? Зараза, - беззлобно подумала женщина, - хоть бы меня, когда с собой прихватила. При Советской - то власти, хоть зарабатывала я гроши, как сейчас считают, но на эти гроши одевалась не хуже людей, да ездила каждый отпуск на море отдыхать. Была на Балтийском и Чёрном. И Люську с собой всегда брала. А сейчас эта буржуйка не раз на году мотается то на Майами, то ещё куда, прости, Господи. Наверное, хватило бы у неё этих самых бабок, или капусты, как они теперь говорят, если не меня, то внука Вовку с собой прихватить. К деньгам относятся, как к говну. И слова - то для них придумали: капуста, лимоны, бабки, нормальные - то слова забыли вовсе. Хотя, что одну Люську винить, да и мужика её тоже? Вся Россия с катушек съехала, а один человек, тем более баба, вовсе не устоит".
   Так рассуждала женщина, сидя на скамейке в скверике, возле дома. Она сидела так, чтобы виден был подъезд, куда войдёт Людмила, когда вернётся домой.
   Подожду маленько и поеду домой, не ночевать же на улице. Соседи не пустят, как волки друг для друга. Каждый в своём логове за железными дверями, да решётками на окнах: Хоть в подъезде, хоть под окном насиловать начнут, или грабить - никто не поможет. Даже нос не высунут, чтобы в свидетели не попасть'. Пооткрывали в городе магазинчиков разных. Названия по- иностранному написаны. Как обезьяны какие, всё с заграницы слизывают, своего - то ума, видать, не хватает. А как старому человеку разобраться, что, где продают, если иностранным языкам нас не обучали. В прошлый раз приезжала, зашла в один. Прости, Господи, стыд и сказать, что продают - то: бабы надувные, весь срам, что в штанах прятать полагается, смастерили из резины и продают. Я спрашиваю продавца (мордоворот такой за прилавком стоял)
   - Сынок, что это за лавка такая?
   А он мне:
   - Ты, бабка не грамотная, что ли? Читала, небось, когда сюда заходила? Сам заржал, как жеребец.
   -Тебе уже и ни к чему бывать здесь, а вот деду твоему могу посоветовать купить эти "колёса". Как молодой станет, а, если плохо обслуживать будешь, то он любовницу заведёт.
   - Деда моего, милок, в войну фашисты убили. Героем Советского Союза погиб в двадцать три годка всего. А тебе, видать, самому без этих пилюль надувных баб не обойтись, раз продаёшь такое безобразие. Ешь ты сытно и сладко, но видно, "не в коня овёс".
   - Топай отсюда, старая, не мешай работать. Видишь, покупатель пришёл. Кыш!
   Сам расцвёл, как майский жук. Глазки заблестели, рот мокрый от слюны стал. Оглянулась я, сморю, зашло чудо какое - то. Не то парень, не то девка. Волосы завитые, брови и губы накрашены. По одежде - то теперь, вообще, не разобрать, кто. По кадыку только и поняла, что парень. Не у одной женщины кадык из горла так выступать не станет. Хотела посмотреть, что он купит, но бугай этот - продавец, так рыкнул на меня, что я пулей оттуда вылетела. Он сразу дверь за мной закрыл на затвор.
   Спросила проходившую мимо девчушку, как этот магазин называется. Она только одним глазком взглянула и сразу прочитала.
   - Секс-шоп "Казанова", бабушка. Да он видите закрытый, а другой такой магазин знаете где? Это на трамвае N....
   - Нет - нет, деточка, другой мне не нужен. Я и сюда - то зашла, потому, что продуктами обзавестись хотела.
   - Ну, как хотите, - пожала та плечами, залезла в карман куртки, достала, зажигалку, сигарету, закурила и пошла дальше.
   - Тебе сколь годков - то? - Крикнула я ей вслед.
   - Пятнадцать, а что?
   - Да так, ничего... Растерялась я тогда.
   "Шоп" слово похожее, только у нас через "ж" пишется, а "секс", видать, означает то, что возле шоп находится. Срамота сплошная. Обернулась потом на дверь, а там вывеска "Уважаемые покупатели, извините, у нас обед". А последний - то покупатель не выходил, да и для обеда - время не урочное. "Да где же эта паразитка! Нет времени больше ждать, домой пора. Может, успею ещё на автобус".
   Женщина пошла к остановке трамвая, часто оглядываясь назад. Вернулась на привокзальную площадь и уже подходила к своей автобусной остановке, чтобы ехать домой, как потянул её за рукав кто - то. Обернулась. Парень, похожий на узбека, или казаха, чёрт их разберёт.
   - Чего тебе?
   - Не оказалось дома племянницы - то?
   - Нет, а откуда ты знаешь?
   - Я всё знаю. Отойдём в сторонку, тогда я тебе расскажу, где Люська.
   - Говори здесь. Никуда я с тобой, гнида, не пойду.
   - Не ругайся, тётка, я тебя далеко не поведу. Здесь мы на дороге стоим, а разговор у нас длинным может оказаться. Давай вот к заборчику встанем.
   - К забору - то давай сдвинемся.
   Отошли в сторону, встали между двумя импровизированными прилавками. Кругом люди, поэтому женщина не боялась. Пока, вроде, всё спокойно. Рядом двое торгашей барахло всякое продают
   - Люська твоя задолжала нам, а бабки отдавать не думает, - начал парень.
   - Не ври, милок, чего это она с вами, со шпаной, связалась бы? У неё своих денег, куры не клюют, почему она у вас в долг брать будет? Её мужик деньгами и шмотками, как царицу обеспечивает.
   - Её мужик приказал долго жить, об этом ты ещё услышишь. Тебя ведь больше племянница интересует? Правда?
   -Ну?
   - Так вот, брала - то она у нас не бабки, а товар.
   - Какой? - испуганно выдохнула женщина.
   - Вот видишь, догадалась, бабуля. Ты разве не знала, что ширяется она? На игле очень крепко сидит.
   - Ах, сволочь такая! С жиру, видать, бесилась!
   - Смекаешь, бабуля. Товар этот дорого стоит, а брала она его у нас без меры. Мужик её не захотел с нами рассчитаться, за что и поплатился. Не помогла и его личная охрана. Ты "Уральский рабочий" выписываешь?
   - Ну.
   - Баранки гну. Тревожную хронику читай. Если найдёт его ментура, тебе через эту хронику весточку дадут.
   У женщины уже тёк холодный пот по спине, а сердце готово было выскочить из груди, но проявлять свой страх перед этими выродками она не хотела.
   -А с Люськой-то, что?
   - С Люськой? У нас она, живая пока. Только вот, как младенец: глаза откроет, ширнётся и снова в аут. С неё нам сперва должок получить надо.
   - У кого это, у нас?
   - Вот тебе это знать не полагается.
   - Как же вы долг получите, если по твоим словам получается, что мужика её вы грохнули, а сама она в неволе у вас?
   - Фу, какая ты не догадливая, бабка. Ты думаешь, для чего мы тебя пасли целый день?
   - Для чего?
   - Ты нам за неё долг отдашь.
   - Дак, у меня нет этих самых бабок - то. Вот три рубля на дорогу только и всё.
   - Ну, ты, старая, совсем без понятия. Пасли бы мы тебя, если бы знали, что тебе за племянницу рассчитаться не чем? Ну, подумай сама? У тебя Золотая Звезда Героя, мужа твоего, имеется и другие побрякушки. Вот за них мы тебе Люську отдать согласны.
   - Ах, ты, сукин сын! - Возмутилась женщина, - На что замахнулся! Да я тебя... сейчас милиции сдам! Там тебя заставят Люську освободить и мужика её покажешь, куда спрятал!
   Она услышала голос сбоку, посмотрела. Один из торгашей играл большим кинжалом.
   - Бабуля, пока твои менты опомнятся и поймут, что к чему, от тебя одни ленточки останутся. А ты ещё туда посмотри, - кивнул он в сторону второго торгаша. Женщина обернулась. Из-под прилавка торчало дуло пистолета. Ноги её перестали держать, она присела, опершись о забор спиной.
   - Ну, ты, тётка, посиди, подумай, а я пойду посмотрю, не подошёл ли твой автобус. Потом вернусь, провожу. Сама - то не дойдёшь, поди. Парень ушёл, а женщина сидела, причитала.
   - Ах вы, поганцы, на что замахнулись! Мой муж за вас же жизнь свою отдал. Думаете, жить ему не хотелось? Ведь ему всего - то двадцать три годка было. А погиб он за то, чтобы вам жилось лучше. А вы, паразиты, что со страной - то сделали? Это же ведь хуже, чем в войну стало...
   - Не за нас мужик твой воевал - за Советскую власть. А где она теперь, власть - то эта?
   - Вступил в разговор один из её охранников.
   - Да ведь это всё, что у меня от мужа осталось!
   - От первого мужика. А от второго - внук Вовка. Вот видишь, он же сказал, что мы всё знаем. Зажилась ты, бабуля на этом свете, двух мужиков уже пережила. Не лишку это тебе будет?
   - Это вам Люська, шалава, всё рассказала? Ах, стерва, ну и пусть тогда подыхает, а Звезду я вам не отдам! Зачем она вам и другие награды?
   - Да, вот торговля, что - то плохо идёт, а я Звезду на грудь нацеплю, у Героя - то лучше брать станут.
   - Да ты, обезьяна волосатая, хоть десять Звёзд нацепи, всё одно видно по роже твоей, что гнида ты! Развелись тут, дали вам волю. Чего ты в своём чуркестане не торгуешь? Ничего, не надолго это, вернём мы свою родную власть и вас всех в шею вытурим! Хозяевами здесь себя почувствовали.
   - Ты, бабка не зли меня. Моя бы воля, я бы давно Люську твою шлёпнул, да и тебя вот сейчас. Только над нами знаешь, какие "крутые" тузы сидят! Грохнуть племянницу твою не дают, зато трахать - сколько захочешь. Только она уже, как мочалка, не реагирует на это.
   - А вы, значит, - посмотрела она на них поочерёдно, - в шестёрках у тузов ходите? Только вижу я, - обратилась она к своему собеседнику, - не хочешь ты шестерить - то, а ходу тебе не дают. Выходит, и в ваших кругах брожение? Перебьёте друг дружку.
   - Это не твоя забота. Как сказала Зоя Космодемьянская: "Нас много и всех не перестреляешь"
   - Ты, сучий потрох, не касайся того, что для нас свято! Да, если бы в войну лучших людей не побили, так не было бы сейчас таких выползков, как вы. Расползлись по всей России, как гады ползучие и шипите вот только из - под прилавков. Ведь тебя тоже мать породила. Вот ты меня бабкой называешь.... Я не бабка тебе, слава Богу, но, наверное, есть у тебя родная бабушка, живая, поди, ещё? Так вот, что я, внучек, тебе скажу на прощание Пусть Господь Бог накажет их за то, что пустили на свет тебя - выродка. Пока живые, пусть мучаются на этом свете, но и на том покоя им не будет тоже! Да и тебе, видать, не жить. Не может Земля таких подонков долго выдержать. Парень приподнялся, хотел наброситься на женщину, но второй сказал ему что - то на своём языке, и тот замолчал. Отвернулся. Подошёл тот, который уходил, заботливо склонился над ней.
   - Пойдём, тётка, я тебе помогу до автобуса добраться. Что надумала -то?
Женщина поднялась с большим трудом.
   - Что же тут надумаешь? Люська, по всему видать, не жилец уже на этом свете. Заму­чили вы её. Может ещё и живая пока, да только медали ей не помогут. Мне тут товарищи твои разъяснили кое - что. Убивайте меня, ироды, а наград мужниных из моих рук вы не получите.
   - Но, у тебя ведь ещё внук есть. Вовку - то, небось, пожалеешь больше, чем племянницу.
   - Будьте вы прокляты! Вы и вся ваша родня до десятого колена!
   - Вот так - то лучше будет. Договоримся так: нам в твоём посёлке светиться не стоит. Завтра приедешь сама к десяти часам, да только и документы к побрякушкам прихва­тить не забудь.
   - А, если не приеду я?
   - Ну, тогда уж нас к себе в гости жди. Явимся мы, сама понимаешь, не средь белого дня. Да только я думаю, что приедешь ты. Не согласишься же, чтобы мы внука на иглу поса­дили. Вот эти шестёрки здесь будут, им отдашь.
   - А Люська?
   - Подождёшь чуток, они позвонят (аппараты в карманах у них есть). Не бойся, вернём тебе Люську, а там уж сама спасай, если сможешь. Больная она тебе достанется. Да, тётка, без глупостей! Ментов твоих мы не боимся, а себя и внука погубишь. Так, как?
   - Будь ты проклят! И не человек ты вовсе, а дьявол в образе человеческом. Но Бог - то на небесах всё видит и накажет тебя и всю твою шайку.
   - Ладно, тётка, уйдёт автобус - то, а с Богом твоим мы договоримся. Он у вас добрый, прощать любит. Сунем ему на лапу в храме каком-нибудь и порядок.
   - Чтобы у тебя, гнида, язык отсох за такие слова!
   - Пошли, пошли.
   Что же делать? Ведь должен же быть какой - то выход из этого кошмара? Может, людей кликнуть? Она огляделась по сторонам. Люди шли навстречу, обгоняли их и видели только то, что женщине стало плохо, а этот парень помогает ей. Мужик мой Героем пал от фашисткой пули ещё в сорок третьем, а теперь, видать, к ней самой война пришла. Как же спасти Люську и Вовку?
   Автобус тронулся. Женщина оглядела пассажиров. Все знакомы. Она кивком головы здоровалась со всеми. Из этих, вроде, никто не сел. Уверенны, гады, что никуда я не денусь. Люди в автобусе разговаривали, обращались к ней. Она что - то отвечала, а сама всё время думала, что осталась только ночь. А можно думать, что ещё целая ночь впереди. Вовку, как приеду к леснику отправлю. Не маленький, добежит один. Там его не найдут. Лесник не бросит, если, что со мной. Не чужой, всё же, дядькой моему зятю доводится.
   Два года назад её дочь с мужем поехали по путёвке на теплоходе и не вернулись домой. Сколько горя пережила, ездила, умоляла, чтобы хоть тела их вернули. Но они так и сгинули в морской пучине. А Вовка с тех пор жил с ней. Он дорогу на кордон хорошо знает, добежит. Ну, а я уж так просто им не дамся. Пусть не надеются, что без милиции обойдутся.
   Она вошла во двор. Навстречу выбежал мальчишка лет 12-13, крепкий, загорелый.
   - Вова, внучек, пойди сюда, - позвала она.
   - Чего, бабуся?
   - Иди на кордон к Авдею, отнеси лекарство. Занемог он, просил в городе таблетки купить.
   - Может завтра лучше?
   - Иди, говорю сейчас. Больной человек ждёт, один он там. Побудь возле него, пока я не приду, помогай ему во всем.
   - Ладно, сейчас соберусь.
   - Иди, детка, иди, - устало вздохнула женщина, - да смотри не своевольничай там, слушайся его. У Авдея меня жди.
   - Да, ладно, ба,..., не впервой, чего ты!
   Внук ушёл. Тамара Ивановна, не теряя времени, собрала награды, завернула в чистую тряпочку и вышла из дома. Она шла к председателю (теперь Глава администрации).
   Дома ему рассказала всё, что случилось с ней, Людмилой и её мужем. Рассказывала и удивлялась, что нет слез. Наутро словно закаменело. Она была настроена на борьбу, поэтому раскисать не имела права. Рассказав всё председателю, решительно сказала:
   - Давай, Петрович, машину. В город поеду, заявлю в милицию. За ночь может сообразят, как изловить этих нелюдей.
   - Машину - то я тебе дам и даже сам с тобой поеду, а утром как же?
   - До утра доживём, там и посмотрим. Они, вишь, по городу за мной следили, домой одну отпустили. Думают, так напугали, что я никуда не денусь. Над Люськой там по очереди все изгаляются, наркотиками пичкают. Сама знала, куда лезет! До Вовки им не добраться, а за себя я не боюсь. Поехали, Петрович, быстрее, времени у нас в обрез.
   В город приехали, хоть к вечеру, но ещё засветло. В отделении милиции, как только Тамара Ивановна начала рассказывать, дежурный её остановил.
   - Подождите, пожалуйста, дело у вас серьёзное, нужен начальник. Он позвонил по телефону. Ждали минут тридцать. Приехал начальник, судя по погонам, в большом чине. Женщина снова рассказала всё. Достала тряпку. Развернула. Наград было много, а сверху - Золотая Звезда Героя Советского Союза.
   - Да. Геройский у вас был муж, - сказал задумчиво начальник, - позор нам будет, если позволим им отобрать всё это. Он повернулся к дежурному.
   - Давай, Андрей, сбор по полной форме: оперативников, ОМОН, ГАИ. Вы побудьте ещё здесь, - обратился начальник к женщине, - сейчас сюда люди прибудут. Им вас в лицо увидеть надо. А потом, я думаю, домой вернётесь. Утром приедете на автобусе и делайте всё так, как они скажут.
   - Что? И награды мужнины отдать?
   - А иначе, они вам племянницу не вернут. Не бойтесь, мы их уже не упустим и награды вам вернём.
   - Ты слышь, милок, этот торгаш - то прямо сказал, что шестёрки они, а брать - то главных надо. А иначе, что? Этих поймаете, они других наберут.
   - Вот потому и надо, чтобы завтра всё по правде было. Награды эти они не для себя оставят, повезут тузам. Мы их и выследим.
   - Вам виднее, - сказала Тамара Ивановна, помолчала немного, - А что, Людмилиного - то мужа не нашли?
   - Искать будем. О пропаже пока никто не заявлял. Надежды на то, что он живой, мало, но всякое бывает. Возможно, сказали они вам об этом, чтобы сильнее напугать. Обычно они рот на замке держат. Людмилин муж в какой фирме работает?
   - Название иностранное какое-то, сроду запомнить не могла. И сейчас не знаю, как сказать, торгуют, вроде, чем-то. Люська с ним редко приезжала. На своей иномарке прикатит, как налётчица всё скорее, скорее.
   - Погостила бы, - говорю ей, - не работаешь, ведь. Неужто, в дом родимый не тянет, выросла же тут.
   - А, что здесь делать, тётя? Вот проведала тебя и ладно. Смотри, не болей у меня! И умчится. Пока здесь жила, вертихвостка, конечно, но, вроде, ничего девка была, а город её совсем испортил. Родители бомжуют где - то, живые ли уж, не знаю. А мне с внуком хлопот хватает. Подняла племянницу на ноги, замуж она удачно вышла. Что ещё от меня надо? Не хотела жить, как все порядочные люди, шалавой стала. Да, что это я раз­говорилась, вам своими делами пора заниматься. Очень прошу только тебя, миленький, излови этих нелюдей. Люську не спасём, дак, может, другие им в лапы не попадутся.
   - Поймаем обязательно. Только вы завтра тоже молодцом будьте. Утром, когда к торгашам подходить станете, по сторонам не оглядывайтесь и никого взглядом не ищите. Если из этих людей, что сейчас появятся, кого узнаете, виду не подавайте. Договорились? И ещё, спасибо вам за то, что не испугались их угрозы. Во сколько назна­чена встреча?
   - Сказали к десяти часам. Видно, они и правда всё вызнать успели: где живу, расписание автобусов.
   - Дежурка быстро заполнялась людьми. Входившие внимательно на неё смотрели и проходили в соседнюю комнату. Тамару Ивановну удивило, что среди них были девушки
   - А девчонки - то тоже с мафией воюют?
   -Иногда без них не обойтись. У тех ведь тоже девчата имеются. Что же? До завтра, Тамара Ивановна? Удачи вам!
   - И вам тоже.
   Обратно ехали молча. Только, подъезжая к посёлку, председатель заговорил.
   - Ивановна, завтра может подстраховать тебя?
   - Нет - нет, не лезьте вы в это дело, только всё испортить можете. Будем уж поступать так, как начальник сказал. Только Вовку моего не оставьте, если беда какая со мной случится. Я его к Авдею выпроводила.
   - Да, не хорони ты себя раньше времени. Я верю, что всё будет хорошо.
   - Я тоже. Спасибо тебе, Петрович. Не рассказывай пока об этом никому.
   - Добро.
   Он высадил Тамару Ивановну возле дома и уехал.
   Женщина вошла в дом, не зажигая света, села на лавку в передний угол, под иконы. Тишина давила, звенела в ушах. Она была полна решимости до тех пор, пока была среди людей. Нет, она и сейчас не сомневалась в том, что нужно было обязательно сообщить в УВД, но, что - то в душе тревожило её. А вдруг не получится у них? Парни, что в дежурку заходили, по всему видать, ловкие, обученные специально. Да, ведь, поди, и у них не размазни какие. У каждого оружие. Побьют друг друга. У тех и у других матери, отцы есть, каково им - то будет? Стоят ли награды эти крови человеческой теперь, после войны уже? Вот в чём сомнение её было.
   Во время войны - то жизни отдавали, не думая о наградах. Потом уже раздавали их особенно отличившимся. Когда мой Коля дрался за ту высотку, на которой навечно остался, то, конечно, не думал Героем стать. Ему было не вынести, что чужие сапоги топчут его родную землю, разоряют её. Враги насилуют русских женщин.
   А сейчас, разве, не то же делают эти ироды? Терзают страну, превращают в заграничный придаток. И вдвойне обидно, что свои они, выкормлены, выучены этой же страной. Ордена понадобились, значит, пустить их в дело хотят как - то. Документы на награды не зря потребовали.
   Вот, чего она допустить не могла, чтобы, спустя столько времени, именем её мужа лихие люди пользовались. Он сейчас ей был дороже Люськи.
   В центре посёлка, в скверике, стоял памятник погибшим во время войны солдатам, а её мужу, как Герою - бюст. В трудное для себя время, она всегда приходила к нему, советовалась, как поступить. Решила: пойду закопаю награды под памятником, а к ним пустая заявлюсь будь, что будет. Вот развиднеется чуть, и пойду.
   Тамара Ивановна прожила трудную жизнь, но стоит ли об этом вспоминать, тогда всем трудно жилось. Главное - жила честно, душой не кривила. Отработала положенные годы, ушла на пенсию. Со своим первым мужем и не пожила почти. Вскоре, как поженились, война грянула и забрала его у неё. Да, что опять жалиться - не у неё одной Так и по сей день в памяти: молодой, красивый и любимый до последних дней.
   После войны вызвали Тамару Ивановну в военкомат и все награды мужа отдали. Ездила на могилку его, землю привезла, высыпала к памятнику. Когда второй муж сватать пришёл, прямо ему сказала, что пусть и погиб Николай, а она не забудет его и фамилию менять не станет. Со вторым мужем жила дружно, хоть и не любила его, а жалела просто. Дочка родилась у них. Он с фронта весь израненный пришёл, мучился от этих ран. Вот уже десять годков, как в земле сырой лежит. Ухаживала за его могилкой, но советов просила всегда у первого своего суженого.
   Летние ночи коротки. Светать стало, Тамара Ивановна поднялась, разделась до гола, достала из шкафа всё новое и оделась. "Как перед боем" - подумала.
   В посёлке все спали. Она шла к мужу. Сейчас её никто не должен был видеть. Шла, как на исповедь, поэтому должна быть одна. В скверике встала перед бюстом.
   - Что делать - то будем, Коля? Посоветуй.
   Вглядывалась в каменное лицо молодого человека, бесстрастно смотревшего мимо её. Так вот, что я надумала: ты награды заслужил, тебе их и хранить, но сдвинуться с места не могла. Продолжала вглядываться в лицо, словно, и впрямь дожидалась ответа.
   Вдруг в ушах у неё зазвенел голос: "Вот потому - то и всё должно быть по правде. Награды эти приведут нас к тем тузам, которые манипулируют своими шестёрками, как куклами". Зарою медали и могу сорвать операцию по обезвреживанию банды. Что тогда? А тогда ещё хуже. Затаятся сперва, а потом снова дела свои чёрные делать зачнут. Этого тоже допустить нельзя. Видно, вправду сегодня моя война пришла и не только из-за Людмилы.
   - Пойду я, Коля, - завернула снова тряпку, сунула под кофту на грудь. - Прощай, родной, может на том свете скоро свидимся.
   Она снова вернулась в дом, снова уселась под иконами. Сказать, что женщина была сильно верующей, нельзя, но Бога не отвергала. По религиозным праздникам зажигала свечку, крестилась, читала "Отче наш". Других молитв не знала. Когда случалось быть в городе, заходила в церковь, покупала свечи. Ставила за здравие всем родным, за упокой умершим родственникам. Отдельно ставила свечу в память о дочери.
   Но сейчас страстно молила Бога о том, чтобы помог Он, не оставил ребят, тех, что за правое дело пойдут и не допустил бы, чтобы пролилась кровь.
   Равнодушно подумала, что сутки во рту маковой росинки не было, сделала бутерброд с маслом, заставила себя выпить чашку чая.
   На улице замычали коровы, приветствуя друг друга. Звонко защёлкал кнутом пастух, покрикивая на своих подопечных. Хозяйки, подоив Бурёнок, выпускали их со двора. Но всё это, как бы, не касалось Тамары Ивановны, уходило куда - то мимо её сознания. Она была уже там, на площади у вокзала. Мысленно проходила, по ней шаг за шагом, вырабатывала свою стратегию боя. Она верила в то, что её участие будет сведено до минимума. Отдаст награды, получит Людмилу и всё. Но она прожила долгую жизнь и знала, что иногда даже самое большое дело может сорваться из-за какой-нибудь малости. Поэтому продумывала свои действия до конца, на всякий случай. Больно мало времени у милиции, чтобы хорошо подготовить всё.
   Пора ехать. Встала, повернулась лицом к иконе.
   - Прости, Господи, если, что не так делала. Прожила, как сумела.
   Закрыла избу, на условленное место положила ключ. По дороге встретилась соседка.
   - Здорово, Ивановна! В город? Ты, вроде, вчера только ездила? Что - то зачастила, наверное, Люська тебе старичка какого богатенького нашла? - Засмеялась она. Женщина шутку её не поддержала.
   - Еду, значит, надо, - отрезала коротко.
   - Извиняй, соседка, если, что не так ляпнула.
   - Бог простит
   Та скорчила обиженную гримасу, пожала плечами, пошла дальше по своим делам.
   Тамара Ивановна понимала, что не следовало с ней так, но сейчас ей было не до шуток.
   По мере, приближения автобуса к конечной остановке, женщина становилась всё спокойнее, собраннее. Не отпущу их, гадов, хоть одного да прихвачу, если, что. Зубами вцеплюсь, шум подниму. Не может быть, чтобы все люди мимо прошли. В милицию доставим, а там, если жить захочет, всё расскажет.
   Да, хоть и прожила женщина долгую жизнь, но всё же не понимала, на сколько опасны те люди, с которыми связалась её шалава - Люська.
   Автобус встал на остановке. Пассажиры дружно высыпали на тротуар. Женщина выш­ла последней. Не глядя по сторонам, медленно побрела на условленное место. Судорожно прижимая к груди сумочку, в которой лежали награды с документами, подошла к забору. Здесь не было ни прилавков, за которыми вчера сидели торгаши, ни их самих. Женщина испугалась больше, чем, ели бы они были.
   Значит, что - то почувствовали и не пришли. Кто же их спугнул? Она топталась, не зная, что предпринять теперь. Решила всё же подождать. Опасности для себя не чувствовала. Кругом люди, площадь заполнена, как обычно: автобусы, машины, троллейбусы. Может они всё - таки следили за мной и знают, что я ездила в милицию? Просто действовали не заметно для меня. Нет, не может быть! Здравая мысль подсказывала, что ночью же и прикончили бы её и забрали то, что нужно.
   Она теперь вообще не понимала, для чего всё это? Ведь было бы, действительно, куда проще: приехать глухой ночью, сделать своё чёрное дело, а потом - ищи ветра в поле. "Может быть, решили отказаться от своей затеи, или просто припугнули меня, старую. Но тут же опровергла эту мысль: для шутки слишком много обо мне знают. Люська - то, видать, правда, у них. И как же теперь поймать эту шайку?
   Она принялась внимательно оглядывать площадь. Ребят этих из милиции тоже не задать. Один милиционер - замухрышка ходит на противоположной стороне, дак, вчера тоже был. Прошло минут десять, наверное. Тамара Ивановна решила уйти, но тут к ней подошла молодая девушка.
   - Бабуля, у меня к вам огромная просьба, - взяла она её за локоть, - Понимаете, я хочу своей бабушке на день рождения подарок купить. Вот рядом в киоске мне кофточка понравилась, а подойдёт ли она бабушке - не знаю. Не могли бы вы примерить? Моя бабушка такая же по комплекции будет.
   Тамара Ивановна посмотрела на неё. Девушка хорошо одетая, приятной внешности, так мило улыбалась, что отказать ей было невозможно. Да и далеко ходить не надо - киоск рядом совсем.
   - Отчего же не помочь - пойдём. Подойдя к киоску, девушка стукнула в окно два раза, оно тут же открылось.
   - Неудобно на улице примеркой заниматься, бабуля, заходи внутрь. И вот здесь женщина приняла единственно правильное решение.
   - Не могу я с улицы уходить, дочка, встреча у меня назначена. Придёт человек, а меня на месте не будет. Что обо мне тогда он подумает? Не исподнее, ведь, примеряем. Какая кофточка - то, давай сюда?
   Она быстро дёрнулась к окошку, заметила одного из тех шестёрок, что изгалялись вчера над ней. Вот сейчас она должна была вступить в бой. Девушка крепко держала её под локоть.
   - Чего вы остановились? Идём.
   - Нет уж, милая, я сейчас встану на прежнее место, а ты тому черножопому, - кивнула она на киоск, - передай, пусть подойдёт сам ко мне. На том месте у меня с ним встреча назначена. Но, если Люську не вернёте, ничего не получите. Мил человек, - обратилась она к проходившему мимо парню, - не скажете, какой сейчас час? Тот остановился, поставил чемодан между ног, не спеша, отвернул манжет рукава.
   - Половина одиннадцатого, бабуля. - Сам смотрел прямо ей в глаза.
   Тамара Ивановна облегчённо вздохнула. Во-первых, девушка сразу отпустила её локоть, во-вторых, она узнала парня. Это был один из тех, кого видела вчера в дежурке. Значит, здесь они и всё держат под контролем. Надо теперь ей действовать без ошибок.
   - Спасибо, - сказала она молодому человеку и едва заметно подмигнула.
   - Не стоит благодарности, - ответил он и пошёл дальше.
   - Попробуй только коснуться меня, падла, я закричу! Люди - то вокруг не глухие ходят, помогут.
   Девушка растерялась, такого оборота она, видно, не ожидала.
   - Я пойду на своё место, а тот, - кивнула она на киоск, - пускай сам ко мне подойдёт. Не было у нас уговора в киоске встречаться. Войду туда, а вы мне и пикнуть не дадите, прикончите. Я, хоть и старая, но не совсем рехнулась ещё. Так и передай. Да пусть аппарат не забудет, позвонить он должен, чтобы племянницу отпустили.
   Девушка внимательно осмотрела площадь, но ничего подозрительного не заметила. Лицо её утратило всякую доброту, глаза стали злыми.
   - Хорошо, старая, иди и жди. Да веди себя тихо, как мышка!
   Прошло ещё минут пять. Тамара Ивановна увидела, что из киоска вышел её вчерашний собеседник и направился к ней. Девушка стояла возле двери киоска, наблюдая за ними.
   - Привет, бабка! Как спалось? Женщина не ответила ему.
   - Привезла побрякушки - то?
   -Я своё слово держу. А ты Люську привёз?
   - Сейчас будет.
   Он кивнул девушке, та поднесла трубку к уху, что-то сказала в неё. Иномарка с затемнёнными стёклами подкатила почти сразу. Из неё, улыбаясь, вышел второй торгаш. Женщина не успела опомниться, как сильные руки подхватили её и втолкнули в салон.
   Машина мчалась с огромной скоростью, нарушая все правила дорожного движения. На каком - то перекрёстке послышался свисток постового, но, естественно, что води­тель иномарки не остановился. Наверное, за ними увязалась машина ГАИ, потому, что сидящий на переднем сидении парень, сказал кротко: "Оторвись". Шофёр кивнул и начал крутиться по улицам и переулкам города. Его он знал отлично.
   Женщина сидела, закрыв глаза. Ей было страшно и больно за то, что так легко проиграла эту схватку. Единственно, что оставалось теперь, не показать своего страха, не унизиться перед этими подонками. "Прости, Коля, - думала она, - Надо было зарыть всё - таки награды твои у памятника, а теперь они им достанутся"
   Ехали молча. Впереди сидел тот, который провожал вчера её до автобуса, а с обеих сторон на сидении зажали торгаши. Чтобы хоть как - то приободрить себя Тамара Ива­новна попыталась заговорить с вчерашним собеседником.
   - Что - то ты сегодня молчаливый такой? Может объяснишь, куда меня, старую, везёте?
   - Моя бы воля, бы тебя сразу на кладбище увёз, чтобы не возиться больше.
   - Чем уж я тебе так сильно насолила?
   - А ничем, просто так, для интересу. И, вообще, замолчи, бабка, я вчера тебе лишнего наболтал, себе на шею. Сегодня трепаться с тобой нет желания.
   - Получил, значит, от главного твоего на орехи?
   - Заткнись, карга!
   Выехали за город. Куда же меня везут? Милиция, видать, потеряла их след. Разве можно было предположить, что они меня в машину сунут? Теперь надеяться только на себя надо. Всё, что за ночь придумала, не пригодилось. Ничего не скажешь - слишком быстро и ловко сделали они своё дело!
   Свернули с главной дороги. Ехали теперь, не спеша. Асфальт местами сильно изби­тый. Дорога давно не ремонтировалась. Впереди сидящий парень, часто выглядывал из окна, смотрел назад - нет ли хвоста. На дороге было пустынно, поэтому любая машина сразу могла привлечь внимание. Если Тамара Ивановна и надеялась, что за ними увязалась какая-нибудь милицейская машина, то теперь стало ясно, что преследование невозможно. Дальше свернули и с этого асфальта, поехали по лесной дороге. Вскоре остановились. К ним выбежал огромный пёс. Он не позволял никому высунуться из машины. Шофёр посигналил. Вышел дед, приструнил собаку, увёл в конуру.
   Вышли все из машины. Тамара Ивановна осмотрелась. На небольшой поляне стоял деревянный дом, на берегу озера построен причал. Возле причала - два небольших катера. Вдали виден остров, поросший деревьями. Берег высокий. Но выделялись не деревья, а красивый из красного кирпича дом, похожий, скорее, на замок. Женщина поняла, что там конечная цель её путешествия. Не понятно только, зачем нужно было везти её сюда? Ведь, ничего не мешало ребятам отнять сумочку и вытолкнуть её по дороге. Она могла бы попытаться сейчас, понимая, что сопротивление бессмысленно, ради внука, отдать им награды, упросить отпустить её. Но она знала так же, что теперь пойдёт до конца.
   Её отвели на катер, сели ещё оба торгаша, а тот, что провожал до автобуса, сел обратно в машину уехал. Катер же направился к острову.
   А, что же милиция? Как только Тамара Ивановна с Главой администрации посёлка уехали, они начали тщательно разрабатывать ход операции. Назвали её условно "Племянница". Времени было мало, поэтому предстояла бессонная ночь.
   Дело, конечно, стоило того. Уже не один месяц не могут они добраться до правящей верхушки бандитской группировки, которая контролировала один из районов города, в том числе через них шёл и сбыт наркотиков. Несколько раз в руки милиции попадались распространители наркоты, но они ничего не знали о своих тузах. Поскольку, Людмила была из этого района, было очевидно, что попалась она в лапы именно этой преступной группировки.
   Наконец-то появилась ниточка, которая могла привести к цели. Поэтому необходимо всё спланировать так, чтобы не смогла улизнуть даже мышь. Нужно успеть задействовать силы ОМОН, ГАИ, оперативников.
   - Так, ребятки, включайте свои мозги. Упустить акул мы не имеем права, они не должны улизнуть. Начальник уголовного розыска подошёл к увеличенной проекции карты вокзала.
   - Встреча должна произойти вот в этой точке, - показал он на карте. -Вы сейчас видели женщину, не робкого десятка, потому что, не смотря на угрозы, она обратилась к нам за помощью. Он рассказал всё, что услышал от Тамары Ивановны.
   - Бандиты заявили, что не боятся нас (ментов). Уверенны, что за короткий срок не сможем подготовить захват группы, но женщина - то нам поверила. Давайте думать и думать быстро. Какие будут соображения, ребятки?
   - Товарищ полковник, - поднялся один из оперативников, - мне не совсем понятно, почему такая возня вокруг этой женщины?
   - Чего тут не понять? Мужа Людмилы этой, видать, действительно убили, а её придерживают пока, потому что выкуп получить надо.
   - А зачем придерживать? Им ведь не трудно попасть к ней в квартиру, а там полна коробочка: вещи, драгоценности хозяйки. Я думаю, что они стоят не дешевле, чем награды, даже Звезда Героя.
   - Не скажи, лейтенант. Во-первых, за границей эти знаки доблести очень высоко ценятся. Загнать их за бугор, бандитам этим - раз плюнуть. Во-вторых, они потребовали и документы к наградам, а это значит, что им не фамилия нужна, а номера. С Золотой Звездой, да ещё подтверждённой документами, можно многое сделать. Кто будет делать запрос и сверяться в военкоматах!
   - А я лейтенанта понимаю, - поднялся ещё один из оперативников. - Товарищ полковник, награды - то времени ВОВ, а у этих шавок в то время даже родители в проекте не значились.
   - Вы хотите сказать, что должен быть у них старичок, которому награды эти должны быть, как раз в пору?
   - Вот именно.
   - Они племянницу взяли и давно выкуп за неё получили, по заведённой своей привычке, издеваются над ней. Проболтался же один из торгашей. Я думаю, что Людмила для них - труп уже и живой её не выпустят.
   - Это понятно, а дальше, что?
   - Дальше? Если бы только награды нужны были, добыть их было бы тоже не сложно. Для таких людей одним мокрым делом больше - одним меньше... Вместе с наградами зачем - то сама Тамара Ивановна нужна. И задание они получили - захватить именно её, а племянница за свои грехи уже расплатилась сполна. А это значит, что завтра вместе, как вы сказали со знаками доблести, они и женщину прихватят.
   - Молодцы, ребятки! "Один ум хорошо...", а много лучше!
   - Что же им мешало ночью приехать, прихватить награды, старушку, да и внука в при­дачу?
   - А чего им зря мотаться? Припугнули, как следует старушку - сама прикатит. Ведь кинжалы да пистолеты она в натуре не видела ни разу. Кроме того, посёлок небольшой, чужие люди сразу в глаза бросаются. Время летнее, вдруг' на загулявшую пару наткнутся, а те, на всякий случай, номерок запомнят. Да мало ли, что?
   - Хорошо. Будем отрабатывать эту версию. Она больше всего на правду похожа. До десяти утра необходимо оснастить площадь всем необходимым. Где-то организовать посты наблюдения?
   - Киосками воспользоваться не придётся, так как у них там могут быть свои люди, а мы не заем, кто.
   - Можно использовать два диспетчерских пункта: троллейбусный и автобусный.
   - Так, хорошо. Что ещё?
   - Машины использовать такие, чтобы от них милицией и не пахло. Можно задейство­вать такси, жигули без специальных опознавательных знаков. Через посты ГАИ взять под контроль все выходы из города.
   - А, если хата у них прямо в городе?
   - В потоке машин по городу вести их будет легче, главное, не упустить с места. Предположим, что прихватят они женщину с собой, как тогда поступят?
   - Втолкнут в машину. Другого - то пути нет.
   - Это - то ясно, а вот, как с площади выедут? На все возможные выезды поставить машины? Как только возьмём след, включаем план "перехват". Эта операция у нас давно уже отработана. Главное, побольше машин, чтобы чаще сменялись. Нельзя допустить, чтобы они отрубили хвост. Встал капитан ГАИ:
   - Я думаю, товарищ полковник, что необходимо иметь наши специальные машины. Они ведь спешить станут, значит, нарушат правила движения. Их на этом прихватить можно.
   - Нет, наша задача именно в том и состоит, чтобы дать им возможность двигаться в нужном для них направлении.
   - Я понимаю. Но любая другая машина, которая вместе с ними покинет площадь, вызовет подозрение. Наша же машина их насторожит, они сосредоточатся на том, чтобы оторваться от нас. Тем самым мы прикроем настоящих преследователей. Когда цепочка ваших машин соберётся, мы отпустим хвост.
   - Хорошо, так поступим. С ГАИ, думаю, закончили. Вы свободны, товарищ капитан. К десяти утра все посты должны быть на местах.
   - Есть, - ответил капитан и ушёл.
   - Женщина, как только выйдет из автобуса, должна быть всё время под наблюдением. Не выпускать из поля зрения ни на секунду.
   - Товарищ полковник, а если они в автобусе подсядут, а на остановке выхватят сумку. И лови их тогда.
   - Думаю, что этого не случится. Нужна им зачем - то эта женщина, но, на всякий случай, подстрахуем и этот вариант. Ты, лейтенант, бери ещё кого-нибудь и на первой остановке в черте города садитесь в автобус. Контролируйте оба выхода, а мы на машине подстрахуем. Если так, то их машина за автобусом плестись будет. Ещё со­ображения, ребятки?
   Полковник обратился к командиру ОМОН.
   -А вы, орлы, на чеку будьте. Как до логова их доберёмся, сразу вас подключим. Перестрелка может получиться. У них пушечного мяса и стволов навалом. Руководство всей операцией беру на себя. Мой позывной "первый", наблюдательный пункт будет в гостинице "Свердловск". Удачи нам!
   Из окна гостиницы "Свердловск" место встречи просматривалось хорошо. Сильный бинокль позволял читать даже номера машин. Всё на площади выглядело, как обычно.
   - Молодцы, ребятки!- проговорил он.
   Увидел, как подошла Тамара Ивановна к условленному месту, но торгашей не было. Полковник был спокоен, психологию бандитов он знал. Проверяют, не привела ли хвост. "Явитесь, голубчики, куда вы денетесь! Босс - то ведь ждёт вас с добычей в своём логове. Так, - насторожился он. Умница, Тамара Ивановна! Собралась уходить. Правильно, назначили - приходите точно".
   - Началось, - прошептал полковник.
   Он увидел, что к женщине подходит молодая девушка. О чём - то разговаривают.
   - Голубушка, не верь этой подсадной утке, не дай себя обмануть, - шептал полковник. Подсобить ей надо!
   - Десятый, десятый, - заговорил он по связи, - тебя в дежурке женщина видела?
   - Да.
   - Что-то у неё там не складывается. Пройди мимо, выясни обстановку. Перед красоткой себя не обнаруживать, но постарайся, чтобы женщина тебя узнала. Пусть поймёт, что ситуация под контролем.
   - Понял. Пошёл.
   А возле киоска женщина именно к нему и обратилась.
   - Первый, - вызвал полковника десятый, как только завернул за угол дома.
   - Слушаю, что там?
   - В киоске они, хотят женщину туда заманить. Мне кажется, что она их раскусила. Меня узнала. Что дальше?
   - По противоположной стороне возвращайся обратно.
   Через пять минут Петровский увидел, что из киоска вышел мужчина и направился к женщине
   - Четвёртый, пятый, готовьтесь, берите пассажиров.
   К двум такси, стоявшим с разных сторон площади, подошли "пассажиры". Они договаривались с водителями.
   - Ребята, поехали! Джип с затенёнными стёклами, номер "г 123 АЯ".
   "Пассажиры" быстро сели в такси. Машины уже выезжали с площади, когда мимо, на­рушая все правила движения, промчался джип. Вскоре вслед за ним, включив сирену, помчалась машина ГАИ.
   - Четвёртый, пятый, пристраивайтесь в хвост ГАИ, когда джип "оторвётся", включаем план "перехват". Десятый, через пять минут снимай посты и займись красоткой и её друзьями. Думаю, что они доложат уже о том, как прошёл захват. Ребятки, без шума, надеюсь, что учить вас этому не надо. Доставьте всех в отделение. Я с режиссёром вас встречу. Посмотрим, что за кино получилось.
   В отделении возле пульта связи собрались все освободившиеся оперативники. Нас­тупил тот период, когда помочь ребятам, гнавшимся за джипом, они ничем уже не могли. Оставалось только гадать, куда направляются похитители и ждать. А вот это было самой трудной работой.
   - Товарищ полковник, у нас в руках эта подсадная утка и торгаши из киоска...
   - Ребятки, вы тут помозгуйте пока, а мы с капитаном, - посмотрел он на командира группы ОМОН, - кино крутить пойдёт для красотки и её друзей.
   - Хорошее кино получилось? - Обратился он к девушке, - Постарался оператор, ничего существенного не пропустил. А дальнейшие события хотелось, чтобы вы нам рассказали.
   - А, что рассказывать - то? Подумаешь, попросила старушку помочь купить кофточку для моей бабушки. Разве это преступление?
   - Вот, что, любящая внучка, ты ведь поняла, что не фраера перед тобой здесь собрались и не за покупку кофточки тебя замели!
   - Гражданин начальник, - заканючили парни, - зачем нас арестовали? Документы на торговлю в порядке, работали, никого не обижали. Приходят ваши и забирают в отделение. За что?
   - Сейчас не о вас речь, с вами мы ещё разберёмся. Уведите их в другую комнату, - приказал он охранникам. Значит, так, - повернулся он к девушке, - у нас сейчас официаль­ный допрос пойдёт.
   Петровский прошёл к столу, достал бланк допроса, раскрыл его.
   - Из-за недостатка времени, голову протокола заполню потом, а сейчас - главный вопрос: " Куда везут женщину?" Советую не финтить, самой всё выложить. Банальная, правда, фраза, но, как говорится: "чистосердечным признанием облегчишь свою вину". Итак, куда? Девушка продолжала молчать.
   - Значит, моя проникновенная речь на тебя впечатления не произвела? Отказываешься, значит, дать показания? Ну, чтобы выяснить, кто ты, времени много не потребуется. Вообще - то, сразу можно сказать, что ты студентка.
   - Стипендия маленькая. Может быть, из-за плохой успеваемости, совсем нет. Родители много помогать не в состоянии, а жить хорошо хочется. На мордочку ты смазливая, вот и решила подработать девочкой по вызову. Деньги появились. Чем дальше, тем больше. Сама не заметила, как вляпалась в это дерьмо. Так? Девушка сидела, низко опустив голову, продолжала молчать.
   - Сейчас я прикажу увести тебя. Ты итак в жизни уже много напутала, девочка, а впереди небо в клеточку светится. Впереди у тебя тюрьма, дорогая моя.
   - Тюрьма! - Заговорила вдруг девушка. - Вы всё правильно обо мне рассказали, за исключением одного: стипендию я не получаю не из-за плохой успеваемости, а потому что наше государство не может выплатить её студентам. У них, видите ли, в бюджете денег на это нет! И как же прикажете жить бедному студенту! Вы меня тюрьмой пугае­те? А мне в любом случае не жить! С ними не свяжусь - с голоду сдохну. А у них, хоть в СИЗО, хоть в зоне такие "мохнатые" лапы, что, если скурвишься, то и десяти минут не протянешь. Да, что вам объяснять, вы лучше меня это знаете. Я понимаю, что не выйду отсюда, но, если джип вернулся, а меня нет, то...
   - Куда он должен вернуться? Отвечай быстро! В это время в комнату вошёл один из оперов.
   - Товарищ полковник джип засекли на посту ГАИ и "седьмой" подтвердил, что мчатся они в сторону Верхней Пышмы.
   - Добро! Передайте на посты, чтобы не прозевали возвращение джипа. Он должен сегодня вернуться в город.
   - Понял! Оперативник вышел.
   - И так, теперь ты должна ответить уже на два вопроса: куда везут женщину и, где в городе хата этих упырей?
   - Я в этом деле - пешка самая малая. Должна была заманить бабку в киоск и всё. Потом вернуться на место, если всё пройдёт гладко. Кстати, торгаши эти действительно не при чём. Припугнули их, что спалим киоск, если не устроят нам свидание со старушкой.
   - Скажи, для чего им нужна женщина?
   - Знакомая она нашего босса
   - Как знакомая?!
   - Откуда мне знать. Сказали только, чтобы ни один волос с её головы не упал.
   Полковник подумал: "Неужели Тамара Ивановна в сговоре с бандитами? Нет, не может быть! Зачем им это?
   - Своё за соучастие ты получишь и не мало, если бабульку твой босс прикончит, поэтому ты сейчас все силы приложишь к тому, чтобы живой она осталась.
   - Что я сделать - то смогу? Тем более, в ваших застенках!
   - Девочка, тебя как звать?
   - Таня.
   - Так вот, Таня, для начала ты скажешь, где их хата? Мы тебя туда проводим. Бравые парни не только у них есть, у нас - тоже имеются.
   - Вы же на хвосте у них зависли, значит, без меня всё узнаете. Уж лучше вы меня кончите, чем они. Вы, по крайней мере, издеваться не станете, а как они поступают с такими, мне хорошо известно. Наш босс любил показывать всё, чтобы запугать.
   - Мы - то узнаем. Не сегодня - завтра повяжем их, только вот при этом ещё кровь пролиться может, а ты опоздаешь себе скостить срок. Чтобы у нас вышку заработать, много бед натворить надо, надеюсь, что ты не успела ещё на вышак набрать?
   - На озеро Шиты поехали. Они там на острове окопались. Дом, как крепость, никого не подпустят ни днём, ни ночью.
   - Ясно. - Полковник взял трубку, коротко приказал, - Капитана Белоусова сюда! Сергей, бери Шуру, Свету и Володю и отдыхать! Экипируйтесь соответственно. Купальники там, удочки получите. На сбор десять минут. Место отдыха - озеро Шиты. На машине быстро туда! Остальные инструкции получите на месте.
   - Понял. Какую машину взять?
   - Любую свободную без опознавательных знаков.
   В отделении беспрерывно звучали голоса тех, кто продолжал преследование джипа.
   - Первый, мы выезжаем на старый Тагильский тракт.
   - Вас ещё не обнаружили?
   - Думаю, нет, но машин здесь мало, долго вести одной машиной опасно.
   - За вами ещё задействованы две машины, меняйтесь. Держите связь. Джип сбавил скорость. То, что ехавшая за ним такси, не обгоняет, было бы подозрительным, поэтому " таксист" передал хвост следующей машине, занятой в перехвате, сам резко прибавил скорость и ушёл вперёд.
   - Преследование прекратил, - передал он по связи, - подключился "седьмой"
   - Добро. Замаскируйся где-нибудь, я выслал машину, Белоусов там, встречай их. Полковнику оставалось теперь только ждать.
   - Первый, - снова заговорил "таксист" (он остановился на автобусной остановке Областной детской больницы. Водитель сидел в такси один, остальные спутники спрятались), - джип проехал мимо. Едут медленно, явно ждут, когда обгонит ж игу ль.
   - Передай "седьмому" пусть обходит, возле Шитовского поворота свернёт направо к коллективному саду. Есть сведения, что именно на озеро Шиты везут Тамару Ивановну
   -Первый, семёрка сообщает, что машина свернула на дорогу к озеру.
   - Ясно. Встретишь Сергея и потом с "седьмым" возвращайся в отделение. К такси подъехал жигулёнок белого цвета.
   - Привет, хлопцы! Точно на Шиты колёса покатили?
   - Да. Семёрке хорошо был виден поворот. Туда они, гады, покатили!
   - Что, девчата, поедем купаться? Совместим приятное с полезным!
   - Осторожнее там, Ромео!
   Вернулась машина с позывным "семёрка". Пожелали друг другу удачи и разъехались в разные стороны.
  
   Когда к полковнику вышел "таксист" и подтвердил направление по старому Тагильскому тракту, Петровский понял, что Татьяна сказала правду.
   - Молодец, - сказал он, - теперь поедем на квартиру. Ты ведь на месте должна быть к возвращению джипа, верно?
   -Да, но я не хочу туда. Вы же сами справитесь. Я назову адрес и езжайте.
   - Так не получится, Таня. Сказала "а", говори теперь уж и "б". Я же тебе объяснял, что могут быть жертвы. Ты не бойся, в обиду не дадим. Ну же? Адрес! Девушка назвала улицу, номер дома. Это был частный дом на ВИЗе.
   - Забирай, капитан, её и в путь. Только брать хату после того, как вернётся джип. Тебя, Таня, высадят на квартал раньше. На квартиру одна пойдёшь, а мальчики до поры до времени вокруг посидят. Подойдёшь к окну, когда время придёт, закуришь. Это будет сигналом для наших орлов. Предупреждаю, если свою игру будешь играть, то вот эти парни, - кивнул он в сторону ОМОН, - своё дело знают отлично. Из хаты не выпустят никого, а в крайнем случае, могут и перестрелять. Удачи тебе, капитан!
   -К чёрту!
  
   Белый жигулёнок мчался по дороге на Шиты. На крутом повороте чуть не столкнулись лбами джип с затемнёнными стёклами и белый ж игу ль. Водитель джипа выскочил из машины и кинулся у жигулю.
   - Ты, козёл, не видишь, что я еду!
   - Дак, ведь и я тоже еду. Чё орёшь?
   - Я шефа чуть не убил! На лбу шишка у него вскочила!
   - Чуть, у нас не считается. А вот, если быстро ездить любишь, пристёгивай своего шефа. Скажи лучше, как водичка?
   - Не купался, не знаю. На Балтыме плавать надо, там травы меньше и дно лучше.
   - Зато народу больше, а нам, сам видишь, чем меньше вокруг голопузых, тем лучше. Парень заглянул в машину, заулыбался.
   - На Балтыме - то тёлок прямо на месте взять можно, возить их ещё.
   - Мы со своим товаром привыкли ездить. Так, где там проесть -то можно?
   - Не знаю. Захочите, найдёте. С такими кралями и я бы покувыркался!
   - Мы делиться не привыкли. Второй высунулся из машины.
   - Хватит трепаться, поехали!
   - Шеф ругается. Желаю отдохнуть, чтобы клёво было!
   - Не забудь шефа пристегнуть, водила!
   - Первый, - вышла на связь Шура, - джип возвращается в город. Женщину и двух парней оставили на озере.
   - Добро! Вашим объектом будет дом на острове.
   Машина остановилась на базе рыбаков и охотников, принадлежащей Верхне-Пышминскому медеплавильному заводу.
   Шиты - достаточно большое озеро. Большая часть его берега представляет трудно проходимую болотистую местность. Только западный берег пригоден для поселения. Здесь обосновались пионерские лагеря "Берёзки" и "Радуга", база, на которой обосно­вались наши детективы. Здесь же имелось несколько домов с местными жителями. Сзади к домам подступал бор короткая, но достаточно крутая гора.
   Глубина озера 1,5-2 метра. Дно очень топкое, благодаря толстому торфяному осадку. Только на пляжах пионерских лагерей желтел привозной песок. С пирса видно три острова. Наиболее примечателен остров напротив базы, обитаемый. Он был самым большим из трех, с каменистой основой, достаточно высоко поднимался над уровнем воды. Остров порос деревьями, но среди зелени красиво смотрелся большой дом из красного кирпича, больше похожий на причудливый замок
   Молодые люди рассматривали озеро. С удовольствием вдыхали тёплый, влажный из- за близости воды воздух. Они увидели, что к острову приближается катер. Владимир быстро достал бинокль, направил в сторону острова. Катер как раз пришвартовался и пассажиры выходили на берег. С ними была и Тамара Ивановна.
   - Вот, значит, где бандитское логово? Хорошо обосновались, гады? Днём вообще не взять ни с какого бока. Шура, доложи обстановку начальству. Пусть думают, что даль­ше делать. Чем нам заняться?
   Шура всё объяснила Петровскому, выслушала его наставления, заулыбалась довольная, коротко ответила: "Есть!"
   - Нам, мальчики, приказано отдыхать, загорать, купаться, ну, ещё за островом наблюдать и ждать особого распоряжения.
   - Понятно, - ответили все в голос, - будем немедля выполнять приказ.
   Дружно скинули одежду. Мужчины, не задерживаясь, нырнули в воду с пирса, девушки заходили осторожно, повизгивая на каждом шагу. В воде собрались в кучу.
   - Значит, так: все четверо здесь - это нарушение дисциплины; по очереди один из нас должен быть на берегу.
   Петровский, получив сообщение о возвращении джипа, подумал о том, что ребята из ОМОН должны быть уже на месте, значит, встретят его, как договорились. Теперь пора вплотную заняться островом и его хозяевами.
   Катер пришвартовался к деревянному настилу.
   - Приплыли, бабуля. Сейчас тебе такой сюрприз будет! Глаза на лоб полезут.
   - Да меня уж теперь, милок, навряд ли чем удивить - то можно.
   Она вышла на берег. Хорошую крепость бандиты себе устроили! Коль не трогают меня, значит, приказано живой доставить.
   - Люську - то собираетесь отдавать или нет? Что же вы уговора не придерживаетесь? Или уж её в живых нет?
   - Убиваешься по ней, а она того не заслуживает. Подставила тебя племянница крепко. Сейчас сама всё увидишь, пришли уже. Замок обнесён кирпичным забором, глухие железные ворота.
   - От кого же так отгородились? Не город ведь, и такой заборище - пушкой не пробьёшь!
   - Шеф говорит от лихих людей.
   Женщина остановилась, удивлённо посмотрела на сопровождавших её мужчин.
   - Неужели ещё хуже вас бывают люди?
   - Есть, бабка, есть, менты, к примеру.
   - А! Значит, от закона в этой крепости укрылись? Это же надо, одного строительного материала по воде доставить - сколько денег стоит!
   - По снегу возили. Да какое тебе дело до тех денег?
   - Как это какое? Вот с таких дурочек, как моя Люська и выкачиваете деньги - то.
   - Если ширяться любит, пусть платит. Чё ты, старая, всё время под ноготь лезешь! Второй день я тебя терплю уже, больше терпежу моего нету! Звони, - приказал он второму, - сдадим и купаться.
   Второй из сопровождающих приложил к уху трубку телефона, что - то сказал. Ворота растворились, как по волшебству. Вошли в дом. Навстречу со второго этажа спускался мужчина лет сорока.
   - Принимайте невесту, - хохотнул один из спутников.
   . Здравствуйте, Тамара Ивановна, - подошёл он к ней. - Мои мальчики хорошо с вами обращались? Он улыбался, оглядывая её с головы до ног.
   - Куда уж лучше! Люську верните мне, ироды!
   - Всему своё время, дорогая моя. Сперва я хочу вас представить своему отцу. Пойдёмте. Вот, батя, - сказал он, когда поднялись на второй этаж и вошли в комнату.
   В большой комнате, у окна спиной к двери, в кресле сидел пожилой мужчина. Он смотрел на озеро и, казалось, ничего не слышал
   - Здравствуй, Тома, - повернулся он наконец к ней.
   - Здорово, коль не шутишь.
   Пожилые люди молча смотрели друг на друга. Тамара Ивановна видела эти узкие, как у азиата, глаза, толстые, вывернутые губы и в памяти начали всплывать картины юности.
   Ночь выпускного вечера. Они сбежали от всех, прогуливались по лесу, строили планы на будущее. Дружба их началась в восьмом классе. В ту ночь молодой человек впервые попытался добиться от неё интимной близости. Говорил, что теперь они взрослые и могут даже пожениться, если захотят.
   Вот именно, если..., а если нет? Чем больше сопротивлялась девушка, тем грубее становился её спутник. От насилия её спасло тогда только то, что они услышали голоса своих одноклассников. Ребята проходили мимо, орали на все голоса песни. Они отправились встречать восход солнца. Парень чуть ослабил хватку; девушка смогла вырваться из цепких рук своего друга.
   - Ты зверь! - Крикнула ему, этого я тебе никогда не прощу! Убежала навстречу голосам.
   - А я всё равно возьму тебя! - Крикнул он ей вслед.
   Девушка даже не обернулась. Школьная дружба и отношения взрослых людей-вещи разные. Она хорошо относилась к нему, как к другу, но не смогла принять его, как мужчину. После той ночи не могла видеть его, как он ни старался. Вскоре она с родителями уехала из посёлка. Перед самой войной, она вышла замуж, сменила фамилию и никогда больше не вспоминала своего школьного друга.
   - Семён! Ты?
   - Узнала всё - таки! Здравствуй, голубушка! Видишь, как говорится, "гора с горой не сходится, а человек..."
   К ней шёл крепкий ещё мужчина. Он явно не был измучен болезнями, выглядел гораздо моложе своих лет.
   - Спасибо, - сказал он сыну, махнул рукой, показывая, что тот свободен. Сын вышел из комнаты.
   - Садись вот сюда к окну, - подвёл её Семён к креслу, на котором только что сидел сам. Потрясённая даже не тем, что они встретились, а больше его цветущим видом, женщина села в предложенное кресло.
   Смотрела на бывшего дружка: отличный серый костюм, седые, безупречно причёсанные волосы, надменное выражение лица. В нём чувствовалась порода, а стариком назвать его было вообще нельзя.
   - Для чего же, Сёма, ты приказал доставить меня сюда? Хочешь исполнить обещание, что выкрикнул мне вслед в ту выпускную ночь? Дак теперь это не имеет уже никакого смысла. - Помолчала... - Значит, твоими руками парни зло творят? Она ещё сильнее прижала сумочку к груди.
   - Не руками, а головой, моей головой. Вижу, что не рада ты нашей встрече. Да..., а время - то тебя не пощадило, Тома. Если б ты только знала, сколько раз я думал о том, как вести себя, когда встретимся! Ты тогда уехала и выкинула меня из головы, а я ведь любил тебя. И всю жизнь перекорёжила мне именно ты.
   - Не буду кривить душой, Семён, обидел ты меня, потому что силой хотел взять. Прав ты и в том, что помнила я тебя не долго. Хорошего человека встретила, полюбила. Хотя война не дала нам долгого счастья, я помню и люблю Колю моего и сейчас.
   - И второго тоже любила?
   - Скорее жалела, одинокий, израненный весь. Живые о живом думать должны. Он моё одиночество скрасил, я - его. Да, что теперь об этом говорить.
   - А про дочь молчишь, думаешь, не знаю?
   - Коль знаешь всё, дак чего рассказывать - то? Не легко мне эту рану бередить. Люську, племянницу мою, думаешь отдавать, или кончили уже её?
   Тамара Ивановна не боялась, теперь своего врага она знала в лицо. Со школьных лет знала его неукротимый нрав. Если уж психовал по какому - то поводу, то только она и могла его успокоить, только её он слушался. Теперь-то конечно всё не так, не будет слушать, как в детстве. И уж конечно не пощадит. Наверное, пришёл её смертный час, а встретить его она должна достойно.
   - Расскажи, Сёма, как нашёл меня и для чего тебе вот это понадобилось? - Оторвала сумочку от груди, положила на колени.
   -Искал я тебя, Тома, долго искал, да не судьба, видать. И уже отчаялся, да тут девка задолжала сумму кругленькую. Но долги, ведь, платить надо. Правда? Хлопцы сказали, что девка красивая, молодая, вот я и приказал сюда её привезти.
   - Неужто ты способен на это чёрное дело?
   - Способен, ещё как! Я, можно сказать, с той самой ночи не отпускал молодых и красивых. Беру их, а твоё имя называю.
   - Ну и злодей ты, Сёма! Хотя скорее, пожалуй, больной. Псих и маньяк! Что же ты не лечился - то?
   - Зачем, я здоровый, только мстительный. Благодаря тебе, между прочим.
   - С больной головы на здоровую свалить хочешь, чтобы меня совесть мучила? Только ко мне - то не пристанет!
   - Теперь уже и не надо. Сегодня мой праздник, Томушка! Устал я "тебя" насиловать, мне от тебя освободиться надо. Давно ещё видел я вещий сон.
   - Какой же?
   - Иду я по пустыне, а навстречу мне седой странник, во всём белом. И не спрашивал я его ни о чём, он сам сказал: "Тогда свободным станешь, когда уничтожишь птицу, что в груди твоей гнездо свила и кровью сердца питается".
   - У злодеев и сны злодейские. Ты уверен, что меня имел в виду тот странник?
   - Кого же ещё - то?
   - Может злобу твою и жадность. Надо было расспросить старика хорошо. Я вот вижу, лиха в своей жизни ты мало хлебал, сохранил здоровье своё и тело. Чем в войну промышлял? Уж, наверное, в окопах на передовой не гнил?
   - Естественно! Зачем мне это? Для меня вот твой суженный награды добывал. Я в войну тихо, мирно охранял пленных немцев. Дело прибыльное, за небольшие поблажки они на многое шли.
   - Ох, и гнида ты! Как же мы тебя в школе - то не разглядели?
   - Не отринула бы ты меня, дак, может, я не стал бы таким.
   - Опять... При чём здесь я, если нутро у тебя с рождения гнилое.
   - Хоть дружили мы с тобой почти три года, а не смогла же я полюбить - то тебя. Иногда вырывалось наружу, что-то такое, что отталкивало меня. По молодости лет трудно было понять, а сейчас вижу - надзирателем тюремным ты был с детства. Помнишь, тогда осенью в девятом классе? Картошку убирали мы?
   - Помню. Шпендре этому по заднице напинал? Слушаться меня должен был!
   Как было заведено, весь сентябрь школьники работали в колхозе на уборке урожая, в основном, картофеля. В этот день старшим был назначен Семён. В обед, как обычно пекли в костре печёнки. После отдыха каждый продолжал выбирать свой ряд выкопанного картофеля. Самым слабым среди нас был Толик, умный мальчишка, но очень болезненный. Картошку выбирали уже достаточно далеко от костра. Семён подошёл к Толику.
   - Слетай до костра, принеси мне печёнку! - приказал он.
   - Отстань, мне работать надо!
   - А я тебе сказал, сходи!
   - Кто ты такой, чтобы приказывать?
   -Кто я такой? Сейчас узнаешь!
   Он пнул ногой под зад наклонившегося над ведром Толика. Тот ткнулся головой в землю. Поднялся, отряхнулся, спокойно пошёл дальше.
   - Не старший ты здесь, ты - фашист и надсмотрщик!
   Семён догнал его одним прыжком, сбил с ног и начал пинать. Тогда только мы поняли, что они не просто разговаривают. Ребята подбежали, схватили Семёна, оттащили в сторону.
   - Что случилось? - подошла я к нему.
   - Ничего. Работает плохо, отстал от всех. Вот я его и подгонял, а он меня за это фашистом назвал. Кто такое стерпит?
   - Семён, ты же знаешь, что он не может быстрее. Закончим своё убирать, поможем ему всегда так делали
   - Вот - вот, а он на это надеется. Больше думает о чем - то, чем руками работает.
   - Мы тогда как - то этому не придали большого значения, а ведь ты, может быть, впервые обнаружил своё поганое нутро.
   - Да, именно тогда я понял, где и как можно иметь власть над людьми.
   - Преступников ты людьми называешь?
   - Я после школы в милицию пошёл, хорошо закончил милицейскую школу, а потом сам напросился зоны охранять. И всю жизнь этим занимался. Ты даже не представляешь, Тома, каким "крутым", как теперь говорят, в этом деле я стал! Охранял во время войны и после войны. Ты говоришь, что в зоне не люди сидят, а преступники? А сколько после войны сидело тех, которые из плена сразу к нам попадали. Были среди них, уж поверь, настоящие люди, прямо патриотов из себя, засранцы, разыгрывали. Для меня ломать таких, было истинным наслаждением!
   От этой речи лицо его порозовело, в глазах появился хищный блеск, пальцы рук сжимались, как будто, крушили позвонки на шее.
   - Охранял и женские тюрьмы.
   - Представляю.
   - Что ты можешь представлять! - Закричал он. - Везде я высматривал и выбирал таких баб, которые, как мне казалось, хоть чем - то тебя напоминали. Женился потом на одной из них. Освободилась она, я её домой к себе забрал. Сына от меня родила. Умерла она, а сын вот при мне остался.
   - Видела, такой же упырь, как ты...
   - Ты, Тома, меня сейчас не обозлишь ничем. Так легко от меня не отделаешься. Да, по моим стопам пошёл парень. Ну, дак, для этого я ему и жизнь дал. Знаю, - остановил он её на полуслове, - скажешь, что испортил ему судьбу ан, нет! Всю жизнь он ел лучше других, одевался лучше других. Жил так, что ему многие завидовали. Требовал я от него только, чтобы учился хорошо. Знания в нашем деле просто необходимы. Учился он поэтому в школах самых лучших. Английский язык знает лучше русского, в компьютерах разбирается отлично. С ним мы такими горами денег ворочаем, что тебе и не снилось!
   - А для чего всё это? - Она обвела глазами комнату.
   - Берлога эта? Красиво! Люблю природу, а с некоторых пор тишины хочется. Старею наверное. Тише, чем здесь только в могиле бывает.
   - Да уж... Свежий воздух, водичка и озеро, такое неприметное, не многолюдное.
   - Что это я..., посмотрел он на часы, - время обедать.
   Он взял с подоконника серебряный колокольчик, позвонил. Вошёл парень в белом переднике.
   - Накрывай на стол, Азиз. Передай, что племянница её с нами обедать будет. Приведите Людмилу в божеский вид.
   Парень не проронил ни слова, поклонился только и ушёл.
   - Жива, значит, Люська?
   - Крепкая баба, только к наркоте сильно привыкла, а это до добра никого ещё не дово­дило. Так вот, когда привезли сюда её хлопцы, начал я с ней говорить, а она взбрыкивает. Поучили маленько, сначала я, а потом хлопцам бросил. Объяснили, что мужик за неё расплачиваться не желает, а теперь уже вообще не сможет отдать. Я сказал ей только, что умирать она будет долго и мучительно, пока не скажет, где деньги взять. Испугалась она и про тебя вспомнила. Когда она твоё имя назвала, я каким - то шестым чувством понял, что нашлась ты. Выспросить всё остальное было делом пустяшным. Обмолвилась твоя племянница, что в гости ты обещалась нагрянуть. Покараулили маленько, и вот ты у нас! Я всю ночь не спал, представлял, какая ты, как встретимся....
   - Ну и как?
   - Как? Понимаешь, в мыслях моих ты всегда молодой была. По отношению к тебе, время, как бы, остановилось. А вдруг вижу, бабкой ты стала, Томушка!
   - Жизнь ведь целая прошла, Семён.
   - Да... Тогда только это понимаешь, когда со стороны, вроде как, посторонним глазом посмотришь
   - Что же ты мне уготовил, Сёма? - Тихо спросила Тамара Ивановна.
   - Не спеши, времени у нас достаточно. Пообедаем, с племянницей пообщайся.
   - А может лучше скорее уж, к одному концу?
   - Что ты?! Я столько времени ждал, вынашивал немыслимое количество разных планов! И вот так, сразу....
   - Какой же из своих планов ты собираешься исполнить?
   - Уж, выберу какой-нибудь. Я ещё не решил. Не сейчас, может, даже не сегодня. Погости у меня пока. Есть ведь нам с тобой о чём поговорить, школьную жизнь вспомним или о внуке твоём.... Вовку - то предупредила, что не вернёшься?
   - Тебе до него не добраться, Семён. Зачем тебе это? Ребёнок он ещё совсем и за Люську отвечать никак не может.
   - Как знать, как знать.... Понимаешь, Тома, сын у меня умный, конечно, мужик, но вот беда с ним - голубой он, бабами не интересуется. И в кого он такой?
   - По жизни, видать, она у него с детства испорчена.
   - Может быть, но, что мне - то делать? Кому всё это потом достанется?
   - Рано беспокоишься, если в тебя здоровьем пойдёт....
   - Не пойдёт... Он..., - лицо Семёна стало каким - то серым, глаза покрылись влажной пеленой, - если бы он только гомосексуалистом был - это пол - беды, но он в последнее время к наркотикам привыкать стал.
   - Ну, тебе вылечить его - раз плюнуть.
   - От этой болезни лечения нет, Тома. Можно остановить влечение, но в любое время человек может сорваться и начать колоться снова. Мы об этом после обеда поговорим с тобой ещё, а сейчас идём в столовую.
   Тамара Ивановна понимала, что на этот раз попалась в когтистые лапы и, вполне возможно, что жить ей осталось совсем мало. Она сжала в кулак всю силу воли Нельзя было показать, как ей плохо. Она отчаянно молила Бога о том, чтобы не отказало сердце, чтобы её не хватил удар раньше времени. На глазах у этого подонка она просто не имела права так легко, без борьбы расстаться с жизнью. Теперь она чувствовала вину за то, что не смогли тогда в школе распознать его звериную натуру.
   Тем самым позволили ему столько лет творить зло на Земле. Сейчас она могла умереть только после него. Эту войну она не проиграет! Вторая встреча, по крайней мере для Семёна, должна стать последней,
   Столовая - большая, светлая комната. Посредине стоял длинный стол, а вокруг него стулья с высокими спинками.
   - Эк, ты размахнулся - то как! Я такое в телевизоре только видала нефу англичан, не то у французов.
   - Ты знаешь, Тома, я всю жизнь видел только тесные камеры да дежурки и не по теле­визору. Казённые квартиры, в которых пришлось жить, тоже -хоромами не назовёшь. Только у русских страсть - уменьшать любую жилую площадь до минимальных размеров. Я слово себе дал: выйду на пенсию, буду жить только в больших и светлых домах. Окна обязательно без решёток.
   - Где же Люська - то?
   - Здесь она, не видишь разве?
   Они подошли к столу. На одном из стульев сидела её племянница. Тамара Ивановна не увидела её сразу из-за высокой спинки стула.
   - Вы, девочки, поговорите тут, а я на кухню пойду, дам кое - какие указания.
   Тамара Ивановна смотрела на племянницу, скорее это была тень прежней Людмилы. Правда, хорошо одета, причёсана, на лицо в меру наложен макияж, но исхудавшая, с впалыми глазами и синими кругами под ними.
   - Тётечка, прости меня за всё, если сможешь.
   По щекам её потекли крупные слезы. Тамара Ивановна подошла к ней, обняла.
   - Бог простит! Что же они с тобой сделали, Людмила?
   - Так уж получилось. Это не они, я сама себе жизнь испоганила. Нельзя давать сразу всё тем, кто не имел ничего.
   - Зачем обижаешь меня. Я отдавала тебе всё, что могла. Голодная и голая ты не ходила. Жили не хуже людей.
   - Я знаю, тётечка, но когда за Гену замуж вышла, всего у меня оказалось слишком. Вот и бесилась, как говорится, с жиру. Думала, баловство это, а вот видишь, как обернулось. Тебя подставила.
   Глаза её лихорадочно блестели, взгляд метался по комнате.
   - Гену - то моего они, видать, прикончили и нас убьют! Тётечка, где Вовка? Они не успокоятся, пока его не привезут сюда.
   - Вовку они не получат, а, где он, я тебе не скажу
   - Этот зверь такие бабки сыскарям платит, что его из-под земли достанут.
   - Ну, тебя они запугали до смерти, а меня ещё нет. Будем надеяться на лучшее, девочка!
   Такими словами женщина скорее старалась поддержать не Людмилу, а себя.
   В столовую вошёл Семён.
   - Ну, девочки, поболтали? Давайте теперь отдадим должное внимание той пище, что приготовили нам повара.
   Стол обслуживал тот молчаливый парень, которого Тамара Ивановна уже встреча­ла в комнате Семёна.
   Закусок на столе разных было много, но вина сухого только одна бутылка.
   - Извините, дамы, - обратился к ним хозяин, - я не поинтересовался, что будете пить? Людмиле пить противопоказано, по состоянию здоровья, а ты, Тома?
   - Я не пью совсем, Семён, зря ты изощряешься передо мной. Я- баба простая, привычная к хлебу и квасу, а разносолы эти мне ни к чему.
   Семён позвонил в серебряный колокольчик, точно такой же, как на окне своей комнаты. Вошёл Азиз.
   - Хлеба и квасу даме! - Приказал он.
   Перед ней поставили бутылку кваса и ломтики тонко нарезанного хлеба. Женщина налила в стакан шипучий напиток, с удовольствием выпила, налила ещё.
   - Хороший квас, но не домашний. Я варю вкуснее.
   - Чем богаты! А я люблю столовое вино. Поверишь, Тома, за всё время работы в органах с кем я только не служил. Пли все, многие спивались окончательно. Увольняли таких, а на их место назначали новых будущих алкашей, а я вот так и не научился пить. Тошнит меня от водки и сивухи всякой. Да ты ешь, ешь, не стесняйся. За качество и отменный вкус я ручаюсь.
   Людмила сидела, тупо глядя на стол. Он только взглянул на неё и коротко приказал: "Ешь!", Людмила принялась хватать всё со стола и запихивать себе в рот. Было не по­нятно от голода, или со страху. Семён с отвращением смотрел на неё, потом медленно произнёс:
   - Людмила, я понимаю, как здесь всё вкусно, но ты ешь спокойно, культурно. Спешить нам не куда.
   Она согласно кивнула. Хозяин вновь вызвал колокольчиком Азиза.
   - Поухаживай за дамами, - приказал он.
   Тот подошел сперва к Тамаре Ивановне, аккуратно разложил на тарелке несколько видов закусок. Затем убрал у Людмилы грязную тарелку, так же аккуратно разложил на чистой закуски, поставил перед Людмилой. Посмотрел на хозяина.
   - Через пять минут подавай горячее.
   Парень снова молча кивнул и вышел.
   - Он немой что ли?
   - Да. Представляешь, всё слышит, а говорить не может. Землетрясение у них было. Вся семья погибла, а его чуть живого достали из-под обломков. Азиз совсем ещё пацаном был, с тех пор и молчит.
   Обед затянулся. А куда было спешить? Но Семён, явно, что - то выжидал, поглядывая на Людмилу. Та, насытившись, всё больше и больше замыкалась в себе. Лицо её стало подёргиваться, как будто ей было больно. Процесс нарастал.
   - Что с тобой, Людмила? - Встревожилась Тамара Ивановна.
   - Сейчас ты всё увидишь, Тома. Надеюсь, поймёшь, почему я за сына боюсь и почему внука твоего хочу на воспитание взять.
   Лицо Людмилы исказилось до неузнаваемости. Глаза, казалось, вылезают из орбит Она стонала, но пыталась ещё хоть как - то сохранить человеческое достоинство.
   - Этот процесс называется ломкой, - начал пояснять Семён, - для наркоманов он страшнее голода и насилия. Ещё немного и за дозу наркоты она готова будет на всё. Людмила умоляюще смотрела на хозяина. Тот подошёл к ней.
   - Что, Люся, хочешь дозу?
   Та подобострастно схватила его за руку, начала целовать и кивать головой.
   - Я дам тебе, но ты скажешь, где скрывается Вовка. Надеюсь, поделилась с тобой тётя этой тайной?
   - Ах ты, гад ползучий! - Схватила Тамара Ивановна первое, что попалось под руку и швырнула в Семёна.
   Фарфоровая миска с супом пролетела мимо, ударилась об пол и разбилась. Хозяин даже не обернулся. Он взял Людмилу за волосы, поднял со стула.
   - Ну!
   - Не знаю. Не сказала она и не скажет. Вовку она вам добровольно не отдаст, - простонала Людмила, - дай дозу, босс! Нет сил терпеть больше!
   Семён отшвырнул её и, не взглянув на неё пошёл на своё место, позвонил в колокольчик. Кивнул в сторону Людмилы, вошедшему Азизу.
   Получив укол, племянница успокоилась, отползла к стене, села, опираясь о неё спиной. Лицо приняло бессмысленное выражение, она начала улыбаться и раскачиваться из стороны в сторону.
   - Вот это называется поймать кайф, - пояснил Семён женщине. - Скажи, могу я всё такому сыну передать? Хотя он не дошёл ещё до такой стадии, но дойдёт обязательно. У них конец один: передозировка и смерть. Отдай мне внука своего, Тома! Я гарантирую, что до наркоты близко его не допущу, отгорожу десятью заборами от этого зелья!
   - Ты сумасшедший! - Женщина со страхом смотрела на племянницу. - Тебя Господь наказал уже за то, что продаёшь это зелье. Сына своего жалеешь, а сколько молодых душ сгубил? Ты задумывался над этим? Во снах твоих эти мученики к тебе не являются?
   - Доход огромный приносит эта гадость. Если я и брошу наркоту гонять, что толку? Не я один занимаюсь этим бизнесом, никто даже не заметит. Знаешь, как в песне: "Отряд не заметил потери бойца..."
   - Патриота из себя разыгрываешь? Никакие деньги не стоят человеческой жизни! А в той песне, если ты помнишь, парень за правое дело жизнь отдал, за наше с тобой будущее. Хотя ты к этим словам ни с какого бока не подходишь.
   - Успокойся, это я так к слову, только всё равно хочу спросить тебя, почему так молниено­сно развалилось такое, казалось бы, нерушимое здание социализма? За что погиб тот парень из песни? Да только ли он, столько жизней загубили, а колосс - то на глиняных ногах оказался.
   - Дискуссию на эту тему с тобой я устраивать не хочу. Заранее знаю, что в данном вопросе мы окажемся по разную сторону баррикады.
   - Вот видишь, Тома, ты тоже образно выражаться любишь. А ты задумывалась, когда-нибудь над таким вопросом: из чего возводились эти самые баррикады?
   - Ясно из чего - хлам всякий, мебель, словом, что под руки попадалось.
   - Хлам! Вот об этом даже Карл Макс с Лениным не писали, а я умом своим додумался. Баррикадами ведь перекрывали главные улицы, а на них в городах жили богатые, знатные люди. Не спрашивая хозяев, из окон их квартир выкидывали мебель, а не барахло. С первого дня на грабежах была замешана революция! На самой заре пролета­риату развязали руки. Бери, грабь всё, что плохо лежит. Под этот грабёж идеологию подвели только, всё пошло на законном основании. За семьдесят лет эта система достиг­ла такого совершенства!
   - Не пойму я что - то тебя, Сёма...
   - А чего понимать: от воров и семя воровское пошло. Ты говоришь, что сын мой плохой человек, а разве он мог другим стать? Это по твоей философии он плохой, а по моей нор­мальный. Берёт всё, что плохо лежит, дак, в России всегда так делали. Масштабы разные, а суть одна. Один яблоко на базаре у торгаша слямзит; другой с этого торгаша и ему подобных дань соберёт; третий воспользуется неосведомлённостью людей и с помощью рекламы и прочих мер деньги у людей выманит; четвёртый уж совсем по крупному, в государственном масштабе ворует. Дак вот, Том ушка, из этой четвёрки наи­более уязвим тот, что яблоко украл. В тюрьмах большинство таких сидит, потому что их за руку поймать легко можно, а отмазать им себя не чем. Рэкетиры - "шестёрки" тоже си­дят, но они за шефов своих отдуваются, если не выдают их в ходе следствия.
   - А, если выдают?
   - Обычно хватает десять - пятнадцать минут, чтобы расправиться с ними. Но, учти, пока сидит "шестёрка", семью мы содержим. Бедствовать им не приходится.
   - Ты вот обмолвился "мы", а какое место в цепочке тебе принадлежит?
   - Я то? Думаю босс у этих ребят.
   - Не высоко взлетел, Сёма!
   - Не скажи... В своей иерархии я высоко сижу, но пора пришла запрыгнуть на ступеньку выше. Понимаешь, Тома, денег у меня много, но их надо отмыть, чтобы чистыми они стали
   - Где ты их измазать - то смог? Не понимаю я тебя
   - Это в переносном смысле, чтобы честно работали эти деньги. Словом, есть у меня задумка, купить одно предприятие. Благо, сейчас это возможно.
   - Что же тебе мешает?
   - Надо стать другим человеком. Всё вот это, - обвёл взглядом вокруг, - подписано сыну, а сам... Могу, например, утонуть я, вода же кругом....
   - Я всё ещё не понимаю, зачем тебе это?
   - Сейчас поймёшь. "Выловят" меня из воды, сын "похоронит", а через некоторое время объявится некий герой ВОВ с внуком. Фамилию поменяю, а легенду состряпаю какую-нибудь. Догадываешься, как внука зовут? Вот тогда и куплю то, что задумал, а Вовку наследником сделаю. Разве не хочешь ты такого богатства для внука? Ведь, по большому счёту, если бы мы с тобой остались, он и был бы моим внуком.
   - Ну, мы богато не жили, не стоит и начинать. Так вот зачем награды Колины тебе понадобились?! Семён, ты только что говорил, что не хочешь сыну всё оставлять, но тут же и противоречишь себе.
   - Ты знаешь, Тома, как устроен айсберг? Его подводная часть куда больше, чем та, что возвышается над водой. Так вот, всё это, - он повёл рукой вокруг себя, - надводная часть. Только её я и отдам сыну, а остальное - моё.
   - Значит, бросаешь его?
   - Нет, не бросаю, а даю возможность самостоятельно работать. Он - большой уже мальчик, пусть пытается руководить всей группировкой, а там, как получится. Захочет выжить - бросит наркоту, а нет - его дело.
   - Или ваши же при разборках "разберутся" с ним? Он - то об этом знает? "Нет пока, да и зачем ему знать? Скажешь, где Вовку спрятала?"
   - Конечно, нет.
   - Я бы мог ещё вчера приказать своим ребятам тебя вместе с внуком сюда доставить. Но хочу парня этого заполучить по-хорошему, добровольно с твоей стороны. Ему всё это, - кивнул он на Людмилу, - видеть и знать не нужно. Я перед ним должен быть чистым.
   - И ты решил, что открыл мне карты, я сдалась? Зачем мне всё это рассказал?
   - Я думал, ты понятливая женщина. Хорошо, сейчас я тебе до конца всё разъясню.
   Он позвонил снова в колокольчик. Очень страшно прозвучал в такой обстановке мелодичный, красивый звук серебра. Вошёл Азиз со шприцем в руке, посмотрел на босса. Тот кивнул головой. Парень направился к Людмиле. Тамара Ивановна всё поняла Люська не вышла ещё уз наркотического опьянения от той дозы.
   - Семён! Останови его!
   - Только в обмен на Вовку!
   - Осталось же в тебе, что - то человеческое?
   - Осталось. Именно по-человечески я сейчас и поступлю.
   - Как это понять?
   - Стерва эта, - кивнул он на Людмилу, - свою роль сыграла и нам больше не нужна. О скорой смерти она давно уже молит Бога. Это легко, так в кайфе и скопытится. Без мучения, разве это не гуманно? Не по - человечески?
   - Подожди!
   Женщина кинулась к племяннице.
   - Люська! Люся! - Кричала она; теребила её за руку. - Очнись ты!
   Но та таращила на неё глаза и улыбалась глупой, бессмысленной улыбкой. Тамара Ивановна взяла её за оба плеча и встряхнула так, что та ударилась головой о стенку. Она застонала, на какое - то мгновение в глазах появилось осмысленное выражение.
   - Прощай, тётечка, Вовку береги.
   - Люся!
   - Всё, хватит!
   Семён насильно оттянул женщину от Людмилы, повёл из столовой.
   - Азиз! - Кивнул он в сторону сидящей на полу молодой женщины, - кончай! Пойдём, Тома, ты бы ей всё равно помочь уже не смогла.
   - Наконец, поняла я тебя, Семён. Живая я отсюда не уйду, именно, поэтому ты так откровенно раскрыл свои карты. Кончай тогда уж быстрее!
   - Зачем, мы ещё главного с тобой не решили.
   - Какие бы ты мне пытки не устраивал, внука не получишь. Хоть на ленты режь меня!
   - Знаю я, поэтому физической боли тебе не причиню. Как у тебя с сердцем-то? Не болит?
   - Надеешься, что от сердечного приступа умру? Так закатай губы - то, не доставлю я тебе такой радости! У меня сейчас второе дыхание открылось, понял?
   - Что ты! Я наоборот боюсь, чтобы не скончалась ты раньше времени.
   - Какой же срок ты мне отмерил?
   - Я позволил тебе проститься с племянницей, не изверг же я, чтобы не дать Вовке проститься с тобой. Гости у меня, отдыхай. Теперь я понял, что добровольно ты парня не отдашь, несмотря на то, что я нарисовал тебе для него богатую жизнь.
   - Потом, прости уж, делить с тобой я его не стану. Дальше один воспитывать буду.
   Тамара Ивановна подумала, что дня два у неё есть, дольше внук не выдержит и придёт домой. Правда, Петрович в курсе: домой не вернусь, он какие - то меры примет. Хотя, что он сможет? Поедет в милицию, чтобы справиться, а они сами не знают, где меня взять. Да Бог со всем этим. Мне главную задачу решить: не должен он жить дальше и все это осиное гнездо не имеет права существовать.
   Сидя здесь в комнате, ничего не сделаешь. Сколько здесь людей? Как организована охрана? Беспечен Семён, значит, тыл крепкий.
   - С Люськой - то, как поступишь? В воду её?
   - Что ты, Господь с тобой! Зачем воду поганить? Мальчики увезут её, зароют на кладбище, кстати, рядом с мужем. Так, что обижаться ей на меня грех.
   - Ох и поганец ты, Сёма! Ну, да мораль читать тебе, всё равно, что мёртвому припарки делать. - Она молчала, собираясь с духом. - Что, граф Монтекристо, хоромы свои и остров покажешь мне?
   - Пойдём.
  
   Как только выяснилось, куда увезли Тамару Ивановну, Петровский затребовал документы на владельца острова. Вышел на связь с четвёркой, "отдыхающей" на озере.
   - Шура, дай Сергея на связь. ... Сергей, вы можете взять лодку?
   - Думаю, да. Здесь на пирсе базы много лодок.
   - Поплавайте по озеру. Надо выяснить, откуда отчалил катер. На берегу у них должен быть пирс. Постарайтесь выяснить, какая охрана. Вообще, думаю, учить вас этому не надо?
   - Понятно, товарищ полковник.
   Досье на владельца не содержало ничего подозрительного. Всю жизнь проработал в органах, охранял заключённых. По возрасту вышел на пенсию. Три года назад взял разрешение на постройку дома на острове.
   И, так, Катаев Семён Алексеевич. За седьмой десяток перешагнул. Если на острове тот тип, которого мы не можем поймать вот уже несколько месяцев, то можно только предположить, что имеем дело с очень опытным человеком. Весь его послужной список вертится вокруг различных зон. Охранник он первоклассный! Думается, что и свой остров он оснастил соответствующей охраной.
   Получив распоряжение от шефа, парни пошли добывать лодку. Нашли сторожа, взяли вёсла и ключ от замка. Одна парочка, прихватив спининг, поехала кататься по озеру, другая - загорала на берегу. Погода, как по заказу: на небе нет ни облачка, полный штиль, жарко.
   Лодка медленно плыла вдоль берега. В спокойной глади воды отражались деревья и строения, что находились на берегу. Проплыли мимо пионерского лагеря "Берёзки". На специально оборудованной купальне было шумно. Ребята плескались в воде. С берега раздавался громкий голос вожатого, который призывал третий отряд освободить купаль­ню для четвёртого. Девушка сидела на вёслах, а парень, стоя в лодке, закидывал блесну. Она со звонким шлепком падала достаточно далеко от лодки. Но рыба на крючок попадаться не хотела.
   Наконец, они увидели пирс. Возле деревянного настила стоял точно такой же катерок, что и у острова.
   - Подплывём, Света, поближе, посмотрим, что и как там.
   Сергей забросил блесну так, что она зацепилась за корягу не далеко от берега возле пирса. Лодка направилась по ходу лески. Вначале из конуры выскочила огромная-овчарка, сходу прыгнула в воду и поплыла к лодке.
   - Хозяева! - Закричала испуганно девушка.
   Из дома вышел дед, не спеша подошёл к пирсу
   - Чё вам здесь надо?
   - Дед, отзови своего кобеля!
   - Отворачивай от пирса, тогда он вас не тронет.
   - Я бы рад, да видишь, блесна зацепилась. Промахнулся я малость, а б лесенка импортная, жалко обрывать.
   Собака уже подплыла к лодке, оскалила белые клыки. Светлана вынула из уключины весло, приготовилась стукнуть им собаку по голове.
   - Дружок! Ко мне! - Позвал старик.
   Овчарка подчинилась сразу, развернулась, поплыла к хозяину. Выпрыгнула на дощатый настил, отряхнулась и уселась возле ног хозяина
   - Ну и зверя же ты себе выдрессировал, отец! Можно мне уже в воду лезть? Не загрызёт волкодав?
   - Освобождай быстро блесну, парень и плывите дальше своей дорогой.
   Сергей намеренно долго возился с блесной, разговаривая при этом со стариком.
   - Смелая собака! Он, что и на берегу так на всех кидается?
   - На суше - то ему сподручнее вас за жопы хватать.
   - Может ведь и загрызть!
   - Он свои границы знает, а вы не лезьте, куда не просят.
   - Злой, ты, какой - то, отец. Почему?
   - Слушай, ты, отцепляй быстро и отваливай, а не то собаку пущу. Мне воспитатели тут не нужны.
   Пёс заскулил, перебирая ногами, готовый по первому приказу хозяина кинуться снова в воду.
   - Ого! Как ему съесть - то меня хочется. Всё - всё, дед, уплываю. - Сергей быстро освободил блесну. - Выбирай, Света! Батя, нас здесь две пары отдыхающих, но там шумно, пионеров много, а у тебя тишина. На глазах у пионеров не побалуешься, может, мы к тебе подгребём? Бабки хорошие заплатим, выпивки, закуски, к тому же, море. А?
   - Этого добра у меня хватает. Я тебе уже сказал, отчаливай поскорее! Он внимательно смотрел на остров.
   - Почему?
   - По кочану! Сказал нет!
   - Ох, и несговорчивый ты, отец! Ну, будь тогда...
   - Прощевайте.
   Лодка круто развернулась и поплыла на средину озера. Сергей закинул блесну ещё несколько раз, но безуспешно. Потом поплыли на базу. Всё это время старик и собака находились на пирсе, наблюдая за лодкой и островом. На берегу Сергей вышел на связь с Петровским.
   - Товарищ полковник, пирс нашли. Охрана - дед с собакой. Собака обучена, никого не подпускает ни по воде, ни по суше. На берегу деревянный дом. Из построек больше ничего не видел. У них два катера: один на берегу, другой - на острове. Дед сердитый, никого не принимает, на выпивку и деньги не клюёт.
   - Значит, если катер на пирсе, то должен быть и водила. Что на острове?
   - Тишина, как будто вымерли все там.
   - Ясно. Продолжайте наблюдение.
   - Может к острову сплавать, товарищ полковник? Такой дом! Должен же он любопытных отдыхающих привлекать.
   - К острову не суйтесь. У них, я думаю, тоже бинокли имеются и связь со стариком. Пока вы у острова крутились, вас уже, наверняка, взяли на контроль.
   - Слышали, - обратился полковник к окружившим его оперативникам, - что делать будем?
   - Выяснить бы, как организована охрана, как подведено электричество? Ночью ведь остров освещается как - то?
   - Товарищ полковник, кому - то на остров попасть необходимо, - заговорил лейтенант, который встречался на площади с Тамарой Ивановной. Думаю, что это должен быть я. Женщина меня помнит, значит, на острове узнает. Рисковать надо. Я вот, что предлагаю. - Он подошёл к карте озера. - Со стороны реки Бобровки поплыву на резинке на вечернюю рыбалку. Потом "пьяный" рыбак напорется на корягу.
   - Сучок распорет лодку. Стану кричать, помогут, поди. А там действовать по обстоятельствам.
   - Как версию, принять можно, но, думаю, что погрузят тебя на катер, доставят на берег с пожеланиями спокойной ночи дома на кроватке. Не забывайте, что там у них сегодня тоже повышенная готовность. Подвыпивший рыбак именно в это время, вызовет подозрение. Правы вы в том, что надо что - то предпринимать. Что - то долго нет известий от ОМОН, чего они там застряли?
   - Может с аквалангами?
   - Катаев этот дело своё знает. Думаю, что контролирует остров вкруговую и не позволит выйти на берег никому. Думайте, ребятки, как дырку в охране организовать.
   - Товарищ полковник, - раздался снова голос Шуры, - вижу на пирсе на острове женщину и мужчину. Бабуля наша, а с нею наверное хозяин острова. Мужчина жестикулирует, что- то, очевидно, рассказывает.
   - Неужели и эта подсадная утка? Да нет, не может быть.... Зачем им это? Катаев знает, что остров вне подозрения. Сам на себя навёл? Нет, не может быть! Шура, там на базе егеря, или сторожа есть?
   - Да. Есть ещё аборигены в нескольких домах.
   - Пусть мальчики с работниками базы осторожно побеседуют, а вы займитесь местными жителями. Попытайтесь их отношение к островитянину выяснить. Наверняка, как - то они с хозяином или его слугами сталкивались.
   - Понятно.
  
   Наконец - то на связь вышел капитан ОМОН.
   - Товарищ полковник, дело в шляпе! Джип прибыл. Повязали всех, они и пикнуть не успели. Всего пять человек, вместе с Таней. Без перестрелки обошлось, благодаря девчонке.
   - Добро, капитан, вези всех сюда.
   - Всех нельзя. С этой хаты связь с островом налажена. Аппаратура - будь здоров! Суки! Как шпионы какие! Пароль себе придумали, Татьяна нам по дороге сказала. - Капитан усмехнулся, - дьявольщина какая - то....
   - Говори уж, Пинкертон!
   - Позвонишь в звонок, а тебе в ответ 666, тогда надо дать три коротких звонка и сказать 222. Каково?
   -Да, уж....
   - Старший из этих шестёрок доложил, по нашей просьбе, разумеется, что на хате у них полный порядок. Босс отпустил всех, кроме связиста, до утра. Утром у них, как я понял, смена персонала на острове. По вахтенному способу, оказывается, работают.
   - Капитан, оставь там своих мальчиков возле дома и внутри. Всех впускать и никого не выпускать. А нам пора уже решительные меры принимать.
  
   - Пойдём, Тома, я покажу тебе свои владения. С чего начнём?
   - Это тебе решать, Семён.
   Она взяла с собой сумочку. Не хотела оставлять её без присмотра.
   - Тогда вначале осмотрим дом.
   Он показал ей подвал и, не скрывая своей звериной сути, объяснил, что это каме­ры и комната пыток.
   - Без этого у нас никак нельзя. Иногда позарез необходимо узнать, что делается у конкурентов, а добровольно сказать никто ничего не хочет. Приходится, как на войне, брать "языка" из других группировок.
   - Или деньги из таких, как Люська, вытрясти.
   - А, что задолжали - отдайте! Хочешь войти в одну из камер?
   - Нет уж, уволь. Где же моя несчастная племянница?
   - Её ты, Тома, больше не увидишь. Не беспокойся, всё будет по христиански. Только вот кладбище у меня своё. Не думала же ты, что всё будет происходить на обыкновенном погосте? Вечером, как положено, поминки сделаем. Что - то мы всё о грустном....
   - Пойдём отсюда.
   У Тамары Ивановны ныло сердце. Она мысленно прощалась с Людмилой: "Прости, деточка, не уберегла я тебя. За то всю жизнь казнить себя буду". Тут же усмехнулась, казниться - то осталось совсем недолго.
   На первом этаже дома было много комнат.
   - Это, что - то вроде общежития?
   - Можно и так сказать. Здесь живут те, кто служит мне верой и правдой.
   - Ясно. Змеёныши твои. Они, что постоянно здесь находятся?
   - Нет, - усмехнулся хозяин, - работают по вахтовому методу. Это мне сейчас развлечения в виде ресторанов и девочек не нужны, а им это необходимо. Десять дней сидят здесь безвылазно, а потом я им бабки плачу и увожу на большую землю. Стервецы! Пока другая вахта, они за десять дней умудряются всё спустить до копейки.
   - Эта бригада давно?
   - Завтра смена. Зачем тебе это знать?
   - Просто так, интересно.
   - Наверху комнаты сына, столовая и мои апартаменты. Выше - мансарда. Там у меня вся связь и контроль за охраной. Это владения сына. Сейчас поднимемся туда?
   -Нет.
   - Тогда пошли дальше.
   Они вышли из дома во двор, пошли вглубь, где находилось одноэтажное здание. Из него вырывался шум работающего двигателя.
   - Это, можно сказать, система жизнеобеспечения. Я не стал связываться с энерго­сетями. Закупил у связистов дизель - генератор и аккумуляторы. Автономный источник питания. Удобно, завёз саляры и ни от кого не зависишь. Здорово?
   - Я в этом мало разбираюсь. Вижу, что продумано всё хорошо.
   - Спасибо. Идём дальше.
   - Семён, от кого ты таким заборищем отгородился? Боишься кого?
   - Мы вообще всю жизнь кого-нибудь, или чего-нибудь боимся, Тома. Ну, скажи, разве у тебя был хоть один день, чтобы ты не боялась? Боимся, например, чтобы погода не испортилась; боимся, чтобы с детьми, что не случилось; боимся за их здоровье, чтобы под машину не попали, чтобы не утонули, чтобы в лесу не заблудились...
   Тамара Ивановна сразу насторожилась: почему про лес заговорил? Неужели знает, что Вовка на кордоне? У неё в груди ворохнулось сердце так сильно, как когда - то чувствовала шевеление ребёнка у себя в животе. Она положила руку на грудь, мысленно уговаривая себя: "Спокойно. Не должен он знать. Это у него так, к слову пришлось"
   Семён продолжал дальше, не заметив её состояния.
   - Боимся, дом, чтобы не сгорел, домашний скот, чтобы не болел. Всего страха и не пе­речислишь. Даже сейчас ты, Тома, держишься молодцом, а душа дрожит от страха.
   - Естественно. Только ты, гад ползучий, не дождёшься, чтобы унижалась я перед тобой!
   - Это всё ещё у нас с тобой впереди. Думаю, что завтра - послезавтра ребята отыщут Вовку, тогда поглядим. Честно скажу: лучше бы тебе не дожить до этого, но я приложу все усилия, чтобы дожила ты.
   - Не беспокойся, я доживу. Семён, ты на мой вопрос не ответил.
   - На какой?
   - От кого, всё же, отгородился ты?
   - От конкурентов конечно. Только один забор не спасёт. Сейчас я тебе покажу, как охраняется всё это.
   Он повёл её по периметру забора. На каждом углу - охранник с огромной овчаркой. Собаки ласкались к нему. Катаев каждую чесал за ушами, доставал из кармана специальный собачий корм и с рук кормил своих церберов.
   - К собачкам я привык ещё, когда зоны охранял. Преданнее их нет никого. Затем они вышли к пирсу.
   - Знаешь, почему к острову трудно не замеченным подплыть?
   - ?
   - Видео камеры следят, в мансарде на экранах телевизоров всё видно. Там постоянно сидит дежурный и всё фиксирует.
   - И ночью?
   - Конечно. У военных купил самые современные приборы ночного видения. Вот так-то, Тома, сюда даже мышь не проскочит не заметно.
   - Самоуверен ты, Сёма. Я так понимаю, что при ваших мафиозных разборках тебя на острове - то накрыть легче. Куда ты отсюда денешься?
   - Почему, отступать у меня есть куда. Так улизну, что никто и не заметит.
   - И всех бросишь на произвол судьбы?
   - Что же делать, такова жизнь. Эти слуги мне будут уже не нужны. Единственно, что я прихвачу с собой - это награды за военную доблесть.
   - Которые завоевал для тебя чужой мужчина.
   - Кто в этом станет разбираться. Но думаю, что в ближайшее время катастрофы не случится. План, о котором я рассказал тебе, пущу в ход в своё время. Жарко сегодня, искупаемся?
   - Нет. Я уже и не помню, когда последний раз плавала.
   - А я искупаюсь, если ты не против.
   Он щёлкнул в сторону дома пальцами, и тут же из-за дерева вышел парень с махровым халатом и полотенцем.
   Хозяин разделся, парень взял костюм и ушёл. Пока Семён стоял на пирсе и думал о чём-то своём, Тамара Ивановна обратила внимание на то, как красиво он сложен. Не было одряхлевших, отвисших мышц. Он любил и холил своё тело.
   Коротко, с шумом вздохнув, Катаев нырнул в воду. Долго не показывался, затем вынырнул и, отфыркиваясь, красиво поплыл на середину озера. Вернулся, до красна растёрся махровым полотенцем, завернулся в халат.
   - Отличная водичка, зря ты отказалась! Пойдём теперь в дом, Тома. Мне заняться неотложными делами надо, ты отдохнёшь пока. До ужина свободная, делай, что хочешь, только в пределах двора. А сумочку - то мне давай, в сейф положу, там она сохраннее будет.
   Он протянул руку, взялся за сумочку.
   -Не тронь, Семён! Ты своего обещания не сдержал. Мне за награды Люську обещали вернуть, а где она? Ты слово не сдержал, и я не обязана, стало быть, уговора придерживаться.
   Она оттолкнула его руку, размахнулась и выбросила сумочку, как смогла далеко в воду. Под тяжестью наград та быстро пошла на дно.
   - Дура! Думаешь, не найду? Сумка не иголка, мои ребята отыщут.
   - Даст Бог, может, не найдут.
   - Ладно, поглядим, иди за мной.
   Они поднялись на второй этаж. Хозяин подвёл её к одной из комнат.
   - Вот здесь есть всё, что тебе может потребоваться. Можешь ванну принять, или телевизор смотри. Отдыхай, словом.
  
   Получив задание от полковника, трое пошли его выполнять, четвёртый остался на связи. Девушки постучали в один дом, никто не ответил. Они постучались в другой, вышла совсем старая бабушка.
   - Бабуля, здравствуйте, - заговорила с ней Шура, - можно у вас попросить водички попить?
   - Чё нельзя - то, воды не жалко. А хочите кваску? На днях сварила, шибко ядрёный!
   - Кто же от квасу откажется.
   Девушки вошли во двор, присели в тени на завалинке. Бабушка вынесла запотев­шую банку с квасом, стакан.
   - Пейте, токо не торопитесь, голубушки. Квас со льда. Такой залпом пить вредно.
   - Нам спешить некуда. А вы, бабуля здесь постоянно живёте?
   - Живём, живём. А чё туто не жить - то? Нам со стариком само, то.... Дети: двое в городу, а один в посёлке живёт. Здеся не далеко, в Кедровом. Ездеют часто, а внуки, почитай, что кажное лето туто сшиваются. Чё емя в городу - то делать? Вонь от машин нюхать? А туто всё лето от воды не отходят, купаются, рыбалят. Дедушко их всем рыбацким премудростям обучил. Внучку так и не родили мне на подмогу, да чё сделаешь... Ладно сношеньки хорошие попались, помогают в огороде - то. А чё не помогать, сами с этого огорода кормятся. Нам со стариком уж не много надо теперя.
   Старушка слово-охотливая попалась. Девчата не спеша попивали квас, слушали её с интересом. Наконец, Шура выбрала момент, когда бабушка на минуту задумалась, видимо, вспоминая свою жизнь.
   - Бабуля, я вот здесь была несколько лет назад, но этого дома на острове не помню. Такой красивый! Можно туда попасть, посмотреть? А вообще - то, мы здесь с мужьями. Вот было бы здорово в таком замке пару дней отдохнуть!
   - А никто вас туда не пустит. Хоромы те один куркуль выстроил. В позапрошлом годе в зиму по льду материал завозили Прямо гужом машины ходили туда - сюда. Ещё раньше-то там деревянный дом стоял. Отдыхающие жили. Особенно по выходным дням много наезжало, буфет туда даже привозили. Мой старик сторожем работал. А после зачахло всё, дом в негодность пришёл, мебель всяку; койки, постели, растащили, а энтот куркуль снова выстроил эвон какую домину!
   -Значит, там теперь опять дом отдыха?
   - Как бы не так! Сам живёт, обслуга всякая, как у капиталиста. Многие порывались посмотреть, но никого не подпускают. Токо на катерах вон шастают. А нам-то, чё, не мешают и ладно. У них туда дальше по берегу, - махнула она рукой, - своё место есть. Раньше там база была Кедровская, а теперя, видать, купил её энтот куркуль. Своих работников кругом навёз. Только, если не воровать, то где же такие деньжищи заработать можно!
   - А с вами они не общаются?
   - Не... Здеся не появлялись не разу.
   - А, если мы на лодках подплывём, может, уговорим?
   - Попробуйте, спрос в лоб не ударит, кто знает, может, вас пустят.
   - Ну, спасибо, бабуля, за квас. Прямо божественный напиток!
   - Пожалуста. Мужикам своим возьмите, пускай тоже попьют.
   - Перебьются. Мы звали, надо было идти с нами.
   Девчата распрощались со старушкой и ушли. Шура доложила о результатах Петровскому. Сергей ещё не вернулся.
   - Что - то загостился он там?
   - Он взял с собой кое - что. Видать, под это сторож разговорился.
   Спустя некоторое время, от острова отчалил катер с четырьмя пассажирами и при­вязанной за корму лодкой. Владимир направил на него бинокль.
   - Шура, давай полковника на связь, быстро!.. Товарищ полковник, катер с острова к берегу вышел. На борту четверо, но самое главное, лодка у них к корме привязана, а на ней что - то длинное, покрытое пологом. Очень похоже на гроб. Навстречу с берега второй катер идёт.
   - Так..., Володя, где Сергей?
   - С задания ещё не вернулся. Устанавливает контакт с егерем, или со сторожем.
   - Что катера?
   - Подходят друг к другу. Остановились, разговаривают о чём - то. Поплыли дальше, каждый своим курсом.
   - Ребята, что хотите делайте, но проследите, куда они груз денут.
   - Света, быстро за Сергеем!
   - Да вон он сам идёт с егерем. Серёга, давай шустрее!
   - Что случилось?
   - Похоже, бабулю нашу уже грохнули. Посмотри сам. - передал ему бинокль.
   - Полковнику доложили? - Схватил Сергей бинокль, направляя его на катер.
   - Приказал проследить, куда груз этот денут.
   - Что делать, Леха? - Повернулся Сергей к егерю.
   - Минут десять - пятнадцать форы у нас есть. Близко к дому кобель не подпустит, конеч­но, но тропы их я знаю и кое - что покажу тебе. Надевай штаны и обувку быстро!
   - Побежали! Я только за ружьишком заскочу, да тебе куртку возьму, чтобы в лесу не так заметен был. Есть тут одно очень интересное место, - на бегу говорил егерь, - думаю, что туда они и направляются.
   - Почему вы так решили?
   - Сергей, я же просил обращаться ко мне на ты, а зови просто Лёша.
   - Ладно, извини, я по привычке. Лёша, почему ты так думаешь?
   - Ситуация похожая: четверо в катере и лодка сзади. С неделю назад, а может больше, дежурил я и такое же видел. Потом пошёл и нашёл свежий холмик в лесу, дерном аккуратно прикрытый. Походил вокруг и ещё несколько холмиков нашёл. Отсюда давай, как мышки двигаться, не то кобель их проклятый услышит. Собака запах не должна почуять, так как ветер с озера дует, а вот слух у неё отменный. Я несколько раз сталки­вался с этим кобелем. Едва ноги успевал унести. Какую - то границу, сволочь, знает. Угонит тебя за неё, ляжет, морду на лапы положит. Глаз не сводит с тебя, рычит, но не кидается. Приходилось отступать. Сколько раз деду выговаривал, чтобы на цепи держал его, но тот цербер ещё по чище собаки будет. Первостатейный гад! Иди след в след. Чтобы на ветку сухую не наступить. Здесь схоронимся, ждать их станем.
   Едва успели залечь, как послышался шум со стороны озера. Четверо молодых. Здоровых парней несли гроб. Впереди шёл дед, с которым Сергей познакомился на пирсе. Он нёс лопаты. У сидящих в засаде, душа ушла в пятки - что, если сейчас выскочит собака! Но, к счастью, её не оказалось. Дед уверенно вёл процессию к определённому месту.
   - Старик, ты, где могилу вырыл? Босс сказал, чтобы рядом с её мужиком была.
   - Без сопливых скользко! Несите, знайте. Всё, пришли, - бросил он лопаты на землю.
   -Смотри, как быстро трава - то растёт! Здесь ейный мужик лежит, а вот и для неё могилка.
   Он разбросал в стороны кучу хвороста.
   - Отпускайте.
   Дальше всё делали молча. Спустили в могилу фоб, закидали землёй, сверху укрыли дерном, постояли, склонив головы.
   - Каждому из нас не чужая Люся эта. Шеф на неё щедрый был, всем позволял играться с ней. Измучилась, бедняжка.
   - А вы, козлы, жалости не имели к ней, как кобели, все на одной по очереди. Срам сплошной!
   - Что делать. Других - то баб здесь не было. А мы ведь не все голубые, как его отпрыск.
   - Помянуть бы надо по русскому обычаю.
   - Давайте Босс сказал, что обратно нам не надо, смену вахты у тебя дожидаться будем. Они уселись тут же на траву. Дед достал бутылку водки, разлил по стаканам (предусмотрительный старик захватил с собой), не чокаясь, выпили, Заели свежим огурцом.
   - На этих покойниках, - заговорил дед, - греха нашего нету, ребятки. Всё на шефа-вашего да на Азиза запишется. Ну и звери же они!
   - Наш, говоришь, шеф, а ты, что не ему служишь?
   - Если бы не бабки его, плюнул бы на всё и бросил, но жадность меня губит! А вы - то молодые, чё возля его трётесь?
   - На службе у государства в год такую капусту, сколько он нам за десять дней отстёгивает, не заработаешь. Выходит, что и нас жадность здесь держит. С завтрашнего дня на целую декаду - девочки, рестораны! Чего ещё?
   - А дальше?
   - До потом, ещё дожить надо.
   - Ну, глядите. Пошли что ли?
   - Погоди, дед, босс сказал, чтобы рядом ещё одну вырыли. Понадобится, мол, скоро.
   - Вот, падло ненасытное, - шумно вздохнул старик. Старая - то эта, чем ему не угодила?
   - Похоже, у шефа на неё давнишний зуб имеется. Только вот выжидает ещё чего - то.
   -Беритесь, хлопцы, за лопаты. Земля здеся мягкая, как пух, скоро выберем.
   Работа закипела действительно споро. Через каких - то пол - часа, могила, хоть и не глубокая, была готова. Забросали её хворостом и ушли, не оглядываясь.
   - Шефу доложим и порядок!
  
   - Лёша, когда ты нашёл это кладбище, почему не сказал ни кому? Ты обязан был сообщить в милицию.
   - Да я, вообще - то, сказал своему участковому. Он обещал проверить. А раз не вызвали меня, значит, всё спокойно.
   - Хорошо. Участковый ваш ответит за это.
   На месте доложили всё Петровскому, объяснили, что Тамара Ивановна жива пока, но ей угрожает смертельная опасность.
   - Сергей, как настроен егерь?
   - Готов помочь во всём. Он - свой человек.
   - Где он сейчас?
   - Здесь.
   - Дай я с ним поговорю... Здравствуйте, Алексей.
   - Здравствуйте.
   - Скажите, как остров снабжается электроэнергией?
   - У них свой дизель. С энергосетями они не связаны.
   - Как вы с ними контачите?
   - В общем, знакомы, но не близко. Они практически законы не нарушают, придраться не к чему.
   - Да уж, действительно, не нарушают ....
   - Я имею в виду охранные законы на воде и в лесу.
   - Да, я понимаю. Алексей, хоть какую - то, самую малую зацепку надо придумать, чтобы подплыть к острову, или выйти на пирс.
   - Если только липу какую выдумать.
   - Думайте. И ещё, Алексей, сегодня у вас много рыбаков будет. Найдёте, куда поселить, чтобы в глаза не бросались? А завтра выходной день, на утренней зорьке рыбку ловить выйдут. Лодки подготовить надо.
   - Всё будет в порядке. Ждём.
   В отделении шёл допрос задержанных ОМОН людей. Свои позиции они сдавали неохотно. Всё - таки удалось выяснить, как охраняется остров, что завтра утром должна быть смена вахты.
   - Кто вахту везёт?
   - Вот Рустам, - показали на одного из сидящих, - он у нас старший.
   Рустам, тот парень, который провожал Тамару Ивановну до автобуса. Среди-этих шестёрок, он был главный. Дальше разговор вели только с ним.
   - Скажи, Рустам, Катаев знает в лицо всех своих рабов?
   - Естественно.
   - А, если заболеет кто?
   - Больных не держим.
   - Ну, всё - таки, простудится кто-нибудь?
   - Гражданин начальник, лето сейчас! Как можно летом простудиться?
   - Холодного пива выпить, особенно, если на солнышке перегреешься. Вот ангина и обеспечена.
   - Да поймите вы, что таких хлюпиков среди нас нет. Вы предлагаете, чтобы я завтра вахту из ваших ребят набрал?
   - Ну, примерно, так. Где меняетесь, на берегу или на острове?
   - На острове, естественно. Оба катера ждут на берегу, забирают вахту, везут туда, а об­ратно - смену. Только мне ещё жить хочется. Пока мы до острова волны резать будем, цербер этот береговой боссу доложит, что чужих везу. Нам даже приблизиться не дадут, на подходе в крошку искрошат.
   - А старика мы на себя возьмём. Он шефу выдаст ту информацию, что мы прикажем.
   - Сомневаюсь я, старик хозяину предан. За большие бабки старается.
   - Старик - это наша проблема. А ты, Рустам, если поможешь нам, то срок намного скостишь. Как не крути, получается, что шефу - то ты дезу выдал. Тебя мы посадим, а если Катаев улизнёт от нас, что с тобой станет? Стукнет в зону, что скурвился ты, перо в бок и всё! Думай, парень, сейчас ты должен принять единственно - правильное решение чтобы дальше не было мучительно больно за свою жизнь.
   - Как бы я ни старался, до чиста не отмоюсь, начальник.
   - Что, мокруха за тобой имеется?
   - Нет, в этом не грешен. Сам не убивал, но на смерть людей к боссу возил.
   - Вот и сократи себе срок - то. Или думаешь, на понт беру? Но ты, Рустам, Кодекс наш Российский не хуже меня знаешь, так, что делай вывод.
   - Думать буду, начальник.
   - Думай, только не долго. Время, сам понимаешь, ограничено.
  
   Петровский вышел снова на связь с Сергеем.
   - Что, хлопцы, надумали?
   - Да, есть одна мыслишка, только мне опытный напарник нужен.
   - Сергей, сейчас к тебе выедет "десятый", то есть Виктор. Он с бабулей нашей знаком. Учтите, что там за забором собаки серьёзные.
   - Если такие, как Дружок, от меня за минуту одни молекулы останутся.
   - Виктор у тебя со всеми инструкциями будет через час. Необходимо всё сделать, чтобы Катаев утром не вышел встречать смену.
   - Понял, стукнуть его?
   - Нет. Я этой стерве в глаза посмотреть хочу. Судить его, падлу!
  
   Оставшись в комнате одна, Тамара Ивановна снова подумала, что было бы лучше зарыть в сквере награды мужа, а теперь вот на дне лежать будут. Тоже хорошо. Семёну поднять их она не позволит. Она теперь вообще не позволит ему больше жить. Ради па­мяти мужа, ради всех своих одноклассников, большинство из которых сгинули на военных дорогах. Тот же Толик, например, вместе со своим экипажем сгорел в танке. На пылающей машине огненным смерчем носился он по немецким передовым позициям, пока не взорвались бензобаки. Из ребят их класса сейчас в живых уже нет никого. С войны вернулись только двое, но раны не позволили им долго жить. А этот упырь всё ещё небо коптит и не собирается умирать. Судя по его здоровью, он ещё много зла людям принесёт. Теперь Тамара Ивановна благодарила Бога, за то, что, хотя и трагически, но свёл их вновь, что ей выпала миссия - уничтожить злодея.
   Женщина присела на кровать. Надо что - то придумать. Надо! Надо! Должно же быть какое-то решение! Необходимо отдохнуть, отвлечься от всего. Она легла, закрыла глаза, пытаясь ни о чём не думать. Не тут - то было....
   В глазах, как в калейдоскопе, мелькали картины школьной жизни. Подумала: "Как же так получилось с Семёном?" Анализ оказался не в её пользу. Она понимала теперь, что то, что восхищало в нём, было уже падением её друга. Семён очень ловко выходил из любых передряг, всегда был виноват кто - то другой, а не он. Семён мог найти подход к любому и всегда получал то, что хотел.
   Возможно то, что именно она не покорилась ему той выпускной ночью, оказалось для него первым проигрышем. Он болезненно это перенёс. Дальнейшие попытки завладеть своей подругой, показали, что не всё в этом мире подвластно ему. Тогда её друг решил доказать обратное. Он столько времени делал, что хотел, владел тем, чем хотел владеть, но сейчас вновь вступил с ней в борьбу. Вторую встречу он проиграет и теперь уже навсегда. Это Тамара Ивановна знала наверняка. Не заметно для себя, женщина задремала.
  
   К озеру подъехали две легковые машины. Рыбаки нашли егеря, попросили устроить их в домике. На утренней зорьке порыбачить, мол, собрались.
   В домике, где устроились вновь прибывшие, Сергей, Виктор и Алексей обсуждали план дальнейших действий. Нельзя допустить, чтобы Тамару Ивановну, как Людмилу в лес отнесли. Выжидает что - то Катаев, но это нам только на руку.
   Вечером от пирса базы отчалила большая моторная лодка с бортовой надписью"рыбнадзор". Алексей направил лодку мимо острова к противоположному берегу. Отплыв достаточно далеко, он остановился.
   - Всё, ребята, ныряйте осторожно.
   Сергей и Виктор, не вставая, перекатились через борт лодки в воду. Они уцепились за левый борт. Из воды торчали только дыхательные трубки. Через десять минут Алексей достал из носового ящика мокрую сеть, развернул лодку и поплыл обратно. Только сейчас он держался гораздо ближе к острову.
   В мансарде. Сидевший у пульта дежурный, заметил на экране лодку. Он увеличил изображение, увидел бортовую надпись и успокоился. Без дела егеря их никогда не беспокоили. Спустя какое - то время, лодка снова мелькнула на экране. Дежурный отметил, что изображение идёт теперь с камеры, что отслеживала противоположную сторону острова. "Поплыл вокруг, может браконьеров ловит". Затем лодка вышла из поля зрения.
   За десять дней дежурства, всё это до того надоело, что он с трудом сдерживался. Чтобы не разгрохать кулаком все экраны. "Слава Богу, завтра смена. Отстегнёт шеф бабки, отмотаем на землю, вот уж там я оторвусь на полную катушку! В столовой все Люську поминают, а я здесь, как на цепи!" Он закрыл глаза и сидел так, представляя, как станет развлекаться в свободное время.
   Совсем не далеко от берега Сергей отпустил борт, поплыл к острову. Из воды торчала только еле заметная трубочка. В этом месте прямо над водой нависал большой валун. Здесь он и затаился.
   В столовой, почти в полном составе собрались жители острова.
   - Иди, пригласи нашу гостью. - Приказал Катаев Азизу.
   Почувствовав прикосновение, Тамара Ивановна очнулась, резко поднялась с кровати, посмотрела на Азиза. Тот постучал по часам на руке, показал, что закидывает в рот пищу.
   - Хозяин на ужин приглашает? Азиз закивал головой.
   - Азиз. Ты родителей - то своих помнишь? Он отрицательно замотал головой.
   - Как же ты к этому извергу попал?
   Парень вновь постучал пальцем по стеклу циферблата часов, затем указал на дверь.
   - Сейчас умоюсь только и приду. Ты иди, я ведь знаю, где столовая. Азиз замотал головой, согнул руку в локте кольцом, кивнул на дверь.
   - Что приказано привести меня?
   Он кивнул, соглашаясь:
   Оставив в комнате платок и кофточку, она пошла вслед за парнем. В столовой. Неожиданно для неё, оказалось много народу. Одни мужчины. Она приостановилась в дверях, решая здороваться, или нет. Так обойдутся, лиходеи. Во главе стола сидел Семён, справа от него - сын, стул слева был свободен.
   - Проходи, Тома, садись вот сюда, - поднялся он на ноги.
   Как только шеф встал, тут же соскочили со своих мест и остальные. Азиз подвёл женщину к столу, усадил. После этой церемонии, сели все.
   - Вот, Тома, если бы ты тогда... не оттолкнула меня, тебя везде и всегда встречали бы с такими почестями.
   - Спектакль разыграл? Только мне ваши эти бандитские штучки ни к чему. За столом раздался ропот, но Семён поднял руку, и все сразу утихли.
   - Видишь, как выдрессировал - то! Как тех кобелей у забора, с рук своих окровавленных кормишь?
   - Эти едят ложками. Я слежу лишь за тем, чтобы ложки их всегда было чем наполнить. Ясно?
   - Куда уж ясней...
   Среди сидящих она увидела тех ребят, которые привезли её сюда. Как давно это было! Показалось, что прошла целая вечность, а ведь всего - то вторые сутки она находится в плену этого кошмара. Женщина окинула взглядом стол. Сразу бросилось в глаза, что каждому налито по стакану водки, и на столе стоит стакан, а на нём кусок хлеба. Метнула взгляд на Семёна.
   - Да, - кивнул он головой, - давайте, хлопцы, помянем Людмилу. Почти все из здесь сидящих.., - он взглянул на Тамару Ивановну и не договорил фразу, которую и без того все поняли.
   Выпили, не чокаясь, при этом сам хозяин только чуть пригубил из стакана. Раздался стук ложек, чавканье. А женщина сидела и не могла поднять руку, чтобы, взять ложку. В горле стоял комок, глаза заполняли слезы. Усилием воли заставила себя сглотнуть этот ужасный ком, достала платок, вытерла глаза.
   - Ешь, Тома, помяни племянницу - то, пусть земля ей будет пухом! - Издевался над ней хозяин.
   Она уже не хотела больше говорить с ним. Думала: "Вот возьму сейчас вилку и ткну ему прямо в рожу. Пусть потом разрывают меня на кусочки. "Но вилок на столе не было. По русскому обычаю, на поминках едят только ложками.
   В самый разгар трапезы к Семёну подошёл парень, что - то прошептал на ухо.
   - Что ему надо?
   - Говорит, горючка кончилась.
   - Извините, - обратился хозяин к сидящим, - я сейчас вернусь. Возле пирса в лодке сидел Алексей.
   - Что стряслось. Алексей Павлович?
   - Да вот оплошал я маленько, Семён Алексеевич. Узнал, что там за островом сети ставят, поехал проверить. Торопился, чтобы браконьеров, зараз этих, врасплох застать, горючий не долил, Думал, хватит, мотор заглох возле твоих владений. Вёсел, как назло, под рукой не оказалось. Не везёт, так уж сразу во всём. Может, ссудишь пару литров бензина. Кстати, не твои ли хлопцы браконьерят?
   - Ты же знаешь, что не балуемся мы этим.
   - Да, знаю, но проверить обязан.
   - Качни ему из катера, - приказал Семён парню, что сопровождал его.
   -Извини, Алексей Павлович, нет времени с тобой болтать.. .
   Хозяин и парень ушли. Алексей запустил мотор и уплыл. Прежде, чем вернуться в столовую, Катаев пошёл к охранникам с собаками.
   - Ребята, егерь тут что - то крутился. Прочешите остров, не высадил ли кого. Проверите и приходите в столовую.
   Из-под пирса Виктор увидел, как раскрылись ворота, четыре охранника с огромными собаками на поводках побежали вглубь острова. "Ну, держись, Серёга!" -проговорил он, подождал ещё пару минут и кинулся в дом. Чтобы собаки не почуяли чужого, он поливал следы специальной жидкостью.
   Удача сегодня была на стороне оперативника. Не встретив никого, поднялся он на второй этаж. По словам Рустама там должна была находиться Тамара Ивановна. Виктор заглянул в одну комнату, затем - в другую, увидел на спинке кровати кофточку и платок, не раздумывая, нырнул под кровать.
   Ужин закончился, но никто не спешил уходить. Курили, говорили друг с другом, не громко звучала музыка.
   - Семён, освободи ты меня от этого общества! Устала я, пойду отдыхать.
   - Ты же не поела ничего.
   - Какая уж тут еда... Пойду я.
   - Что решила насчёт внука, Тома?
   - Эту тему уже обсудили, говорить бесполезно, так что зря ты меня кормишь. Кончай скорее, только таких поминок по мне, пожалуйста, не устраивай.
   - Посмотрим. Азиз, проводи даму!
   Он не хотел при ней выдавать деньги. Раздался зуммер телефона, лежащего на столе. Семён слушал молча, лицо его стало жёстким.
   - Ко мне в комнату - приказал он тому, кто разговаривал с ним. Быстро вышел из столовой, поднялся в мансарду к дежурному.
   - Ты почему не доложил, что на острове посторонний человек?
   - Я никого не видел, кроме катера, дак, об этом вам доложили. Никакая другая сигнализация не сработала.
   - Ладно, с эти позже разберёмся.
  
   Тамара Ивановна вошла в комнату, села в кресло. "Что же делать, что предпринять? Остаётся только зайти ночью в спальню, треснуть по башке, чем-нибудь тяжёлым. Выйду во двор, найду увесистый камень, не заметно пронесу в комнату. Ясно, что после такой расправы, мне не жить, но это не важно: днём - раньше, днём - позже, какая разница. С ним - то я покончу, а вот как разрушить вообще всё это гнездо?"
   Она услышала шум в фойе. Что там? Выглянула из комнаты. Двое мужчин вели под руки третьего. Выглядел он ужасно: под глазом синяк, без обуви и брюк, рубашка мокрая Он ругался, вырываясь из цепких рук.
   - Ну, вы, козлы, не ломайте руки, больно же! Чё я вам сделал? Сперва собаки чуть не съели, теперь вы руки выкручиваете! Разобраться же надо вначале, что к чему!
   - Для этого тебя и ведём, - сказал Семён. Он шёл сзади этой процессии, - Закрой двери, Тома, я к тебе позже зайду.
   - Очень ты мне нужен! Что разведчики твои языка поймали?
   - Он к нам сам пришёл, но язык мы ему развяжем!
   Женщина плотно прикрыла за собой дверь и обмерла, почувствовав сзади какое - то движение. Поворачивалась медленно, соображая, как защитить себя.
   - Тамара Ивановна, не пугайтесь и не кричите, я - свой.
   Из-под кровати показались сперва ноги, затем постепенно вылезло всё тело.
   - Фу..., как это я смог нырнуть - то туда?!
   Дело в том, что пространство между бортиком деревянной кровати и полом было действительно очень небольшим.
   - Дверь закройте, чтобы кто не зашёл неожиданно. - Прошептал он. - Ну, здравствуйте! Узнали меня?
   Она, не отрываясь, смотрела на парня, как на явление Христа. Лицо её сморщилось, и слезы ручьями потекли по щекам. Виктор прижал Тамару Ивановну к груди, гладил по голове, как ребёнка.
   - Успокойтесь, пожалуйста, вы же смелая женщина, потерпите ещё совсем немного. Утром все ваши мучения закончатся.
   - Как же ты нашёл меня, родимый? Я ведь думала, что вы их след потеряли. Больно всё неожиданно получилось - то.
   - Вот на это мы не имели права. Она снова заплакала.
   - Люсеньку - то мою закопали где - то ироды эти, а награды, чтобы Семёну недостались, я в воду выбросила.
   - Про Людмилу и её мужа всё знаем. Вы её всё равно бы уже спасти не смогли. Награды ваши найдём, не переживайте.
   - Я больше переживала, чтобы они ироду этому не достались, от того и в воду бросила. Под прикрытием медалей, заслуженных моим мужем он хотел в овечку превратиться. Теперь вот за внуком моим охотится, отнять его у меня хочет. Своих людей послал, чтобы сюда Вовочку доставили.
   - Зачем ему это?
   - Сказал, что фамилию на документах переделает, честным человеком считаться будет, купит предприятие какое - то, а Вовку наследником сделает.
   - Но, почему именно вы?
   - Рассказ об этом длинный, скажу только, что учились мы в одном классе с Семёном. Считает, что я сильно обидела его, вот и мстит.
   - Хорошо, поговорим об этом, когда всё закончится, договорились?
   - Ладно. Семён - то уверен, что даже мышь здесь не пройдёт не замеченной, -усмехнулась она.
   - Охрану он себе устроил действительно первоклассную, но и мы не лыком шиты. Меня они не заметили, благодаря тому парню, что сейчас мимо провели. Он на себя собак отвлёк. А мне повезло, что все в столовой в это время были.
   - Понимаете, смена эта уже больше думает о завтрашних развлечениях. Контроль не тот, как говорится - бдительность потеряли, Грех было не воспользоваться такой беспечностью.
   - Ох, сынок, залезли вы в самое змеиное гнездо, а, что вдвоём - то сделать сможете? Обслуги у него здесь полно. Товарищ твой, к тому же, в лапах у них.
   - Катаев, хоть и зверь, но, думаю, сразу на крайние меры не пойдёт. Постарается правду из него выбить, а Сергей лапшу на уши вешать умеет. До утра продержится. Нам с вами две задачи выполнить необходимо: уничтожить связь после того, как утром катера с новой сменой отчалят; любыми путями не дать Катаеву и его сыну выйти навстречу смене.
   - Я, правда, не видела, но Семён сказал, что управление всей охраной находится на третьем этаже, в мансарде. Сын заправляет всем этим. В компьютерах он хорошо разбирается. Комнаты сына здесь, напротив этой комнаты.
   - Тамара Ивановна, вам по дому - то разрешается ходить?
   - Думаю, да. Семён сказал. Что в пределах дома и двора могу делать, что хочу.
   - Обязательно надо зайти вам в мансарду. Придумайте любой повод.
   - Что там делать мне?
   - Да, собственно, ничего особенного, посмотрите, где, какая аппаратура установлена.
   - Я ведь в этом ничего не понимаю.
   - А вам и не надо понимать, просто запомните и расскажите мне, а я разберусь.
   - Прямо сейчас и пойду. Сынок, тебя как звать - то?
   - Виктор.
   - Витенька, ты схоронись в ванной пока, чтобы кто случайно не увидел.
   Тамара Ивановна вышла в фойе и прислушалась. Из комнаты хозяина доносились громкие голоса. Она поднялась на третий этаж, постучалась в дверь мансарды. Услышала: "Войдите".
   Во всю ширину комнаты - окно. Вдоль стен стояли телевизоры, у окна - пульт и компьютер.
   - Что вам здесь нужно?
   - Послушай, сынок, из дому - то я ушла, а никого не предупредила, что не вернусь к ночи.
   - Ну и что?
   - Здесь вон всяких штук полно. Я тебе номер телефона дам, а ты позвони предупреди, -чтобы не переживали.
   - Ну, ты бабка, даёшь, в натуре! Что тебе здесь междугородка?
   - Что, разве не получится? Семён - то хвастал, что самое современное у него всё. Обманывал, поди?
   - Да нет, не обманывал, только я не могу звонить без разрешения босса.
   - А мы не скажем ему, - хитро подмигнула Тамара Ивановна.
   - Ну, ты старая, совсем оборзела, не понимаешь, о чём просишь! Вот на тот прибор, - показал парень, - все звонки и разговоры автоматически записываются. Так что, он всё равно узнает, а мне отвечать потом. Ради чего? Шеф у нас - мужик серьёзный, шутить не любит. Так что, проваливай отсюда!
   - Что это вы так все его боитесь? Он вас за людей не считает, а вы спину перед ним гнёте.
   - Иди, я сказал, не агитируй меня!
   - Ладно, Бог с тобой, - обиделась женщина и вышла. Вернулась, всё рассказала Виктору.
   - Ясно. Спасибо вам.
   - Что же там с Сергеем? Кричат о чём - то громко. Может мне сходить туда?
   - Нет, не ходите, это вызовет лишнее подозрение. Ему там и так не легко, но он оперативник опытный, просто так не сдастся.
   А в комнате Сергей боролся за свою жизнь, да и за жизнь Виктора, и Тамары Ивановны. Ему необходимо было доказать, что на острове он человек случайный.
   - Зачем тебя егерь - то сюда высадил? - допрашивал Семён.
   - Ты, чё, отец! Да, если бы он меня поймал, то высадил бы только в ментовке.
   - Это почему?
   - Почему, почему, сам не догадываешься?
   - Ты, сопля, отвечай, коль тебя спрашивают!
   - А ты с егерем этим, может, в сговоре. Я перед тобой расколюсь, ты ему настучишь, вот я и "загремлю под памфары", как сказал "Купи - продай". Помнишь кино - то?
   - Вот, если мы с тобой не договоримся сейчас и ты правду мне не скажешь, то загремишь, только не под фанфары, а в ящик!
   - Это, как это? За что?
   - За яйца подвешу, если выяснится, что менты тебя подкинули ко мне!
   - Менты? - облегчённо вздохнул Сергей, - да я их сам боюсь, как чёрт ладана. Рыбкой разжиться хотел и, главное, не в первый раз. Предупреждений всяких уже весь лимит выбрал, а жрать - то хочется. Суки! На работу нигде не устроишься, а рыбу продашь, вот тебе и деньги. Главное, пообещал уже одним, что утром привезу. Я, как увидел, что от базы лодка отчалила, сразу понял, что за мной он, гад, поехал.
   - Смотри, какой дальнозоркий!
   - Станешь тут, как орёл всё видеть, если решётка впереди светится!
   - Ну, рассказывай, что дальше было?
   .- А, что дальше - то? Сетку всё рано бы не успел выбрать, да Бог с ней, стяну другую где-нибудь, лодку у того бережку притопил, а сам на этот остров направился.
   - Чего же на том бережку не остался?
   - Ну да... Там кочки, да осока одна, а у меня экипировка, сам видишь, не полная. Да и где там в кочках - то спрячешься? А здесь - лес, откуда же я знал, что овчарки у вас такие! Остров этот теперь твоё личное владение что ли? До курорта, где я три года загорал, сюда свободно попадали. Здесь дом ещё деревянный стоял. Заброшенный, правда, был, но все - таки крыша над головой. Однажды я с девчонкой своей побывал. Всю ночь прокувыркались! Говорила, что любит, а как загремел я не курорт, не дождалась, фраера нашла и про мою любовь забыла, зараза! Ну и ладно, я молодой, найду другую себе, ещё лучше.
   - Давно с нар-то соскочил?
   - Нет, месяц, как ворота передо мной раскрылись. Видишь волосы отрасти ещё не успели, - погладил он себя по голове.
   - А за что потел?
   - Слушай, дядя, за что это я должен перед тобой отчёт держать? Какое тебе дело, за что я сел и когда вышел?
   - Послушай, легавый, тебе бы лучше сюда вообще не соваться, особенно, сегодня. Вчера бы я тебе поверил, сегодня - нет. Но, уж раз попался, то отвечай на мои вопросы.
   - Объявление повесь, что сегодня у тебя не приёмный день. Толку распинаться перед тобой, всё равно ведь не веришь!
   - Как зовут? Где живёшь?
   - Сергей Максимов, а живу в Кедровом. Откуда ещё можно сюда без колёс свалиться? Словом, один урон сёдня от моей рыбалки: сеть снял егерь, лодку затопил, собаки чуть не съели. Вы, видать, хуже собак окажетесь. Такой дом отгрохал, небось, не на свои кровные! Не доверяешь никому, ментов боишься, ну, так их и бойся, а я то тут при чём?
   - Тебя, козла, за эти вот слова уже пришить можно! Да я сегодня что - то добрый. Дайте ему пару оплеух, чтобы думал, что говорит, - приказал Семён.
   Парни без слов подчинились хозяину. Сергей попытался даже дать им сдачи, но силы оказались не равные.
   - Справились, - размазывая по лицу кровь, пугал он их, - я ваши физиономии срисовал, так, что в посёлке не появляйтесь! У меня там тоже друганы имеются. Поняли, суки! Как быть - то теперь, дядя? Я не хочу в этом милом гнёздышке навечно остаться.
   - Тебя только правда спасёт.
   - Какая правда! Давай я с кем-нибудь сплаваю на исходную позицию. Там штаны и сапоги найдём, может, тогда поверишь, что я не из легавых?
   - Ночь у меня погостишь, а завтра решим, что делать. Не обижайся, уж, тоже на нарах и в камере. Пока другого ты не заслужил.
   - Хорош приёмчик, но и на том спасибо! Пожрать бы ещё чего-нибудь.
   - Отнесите в его камеру еду, - приказал хозяин, - а утром покажешь, где лодка твоя и шмотки.
   - Идёт! Дак, я пошёл, где мои апартаменты - то?
   Парни снова подхватили его под руки, но Сергей освободился от них.
   - Ша, мальчики! С мордобойцами под ручку не гуляю! Начальник, бежать мне не куда, сам пойду.
   Он вышел в фойе, громко выругался и запел:" Он говорил мне, будь ты со мною. И в подземелье, страстью сгорая..., тёмною ночью один и на нарах, ты не узнаешь прелести рая..."
   Тамара Ивановна и Виктор слышали это пение, собственно, для них оно и предназ­началось.
   - Пока всё нормально, мать, ночь себе Серёга отвоевал, а большего и не требуется! Пусть отдыхает. Сейчас наша с вами ночь наступает. Давайте обсудим дальнейшие действия.
   В это время в комнату постучали. Виктор быстро юркнул в ванную.
   - Тома, ты не спишь?
   Она ответила не сразу. Пустила воду, умыла лицо и руки. Взяла полотенце, вытираясь пошла открывать.
   - Чего тебе, Семён? Я уже хотела ложиться.
   - Пойдём ко мне, поговорим.
   - Обязательно сейчас? Я, вообще - то, наговорилась уже с тобой досыта. Ты думаешь доставляет удовольствие с таким злодеем, как ты, разговоры вести?
   -Что же делать, придётся. У меня к тебе новое предложение есть.
   - Решил отступиться от внука?
   - На это не надейся.
   - А другое меня ничего не интересует.
   - Может всё же проявишь интерес, пойдём.
   Тамара Ивановна глубоко вздохнула, вернулась в ванную, чтобы повесить полотен­це. Там жестом показала Виктору, что уходит. Он кивнул головой, в знак согласия.
   В комнате Семёна заняла прежнее кресло, обернулась на огромные старинные часы, что стояли возле стены на полу. Десятый час вечера. "Господи! Никогда не думала, что летний день может длиться целую вечность! Всегда не замечала, как он проходит. Дома - то с утра и до темна на ногах."
   Семин подкатил рядом второе кресло, сел. Молча смотрели на вечернее озеро. Красота неописуемая!
   - Грозу бы сегодня ночью, проговорил он, - я показал бы тебе, как это красиво! Во время ярких вспышек молний, как из бездны, выхватывается блестящая, с красноватым отливом гладь воды, тёмный, загадочный контур леса, а потом снова ещё более чёрная ночь. Но, если сразу плотно прикрыть глаза, то где - то там, внутри глаза, сохраняется изображение и ты продолжаешь его видеть, только в негативной форме. Если вспышки частые, то негативные изображения, как бы накладываются одно на другое и от этого в голове настоящая чехарда бывает, как будто не на Земле находишься.
   - Зачем ты позвал меня, Семён?
   - Да, неинтересно это тебе, - очнулся он от своих рассуждений.
   - Что ты от меня хочешь, наконец! - Раздражённо заговорила Тамара Ивановна, - В лирику ударился! Загубил Людмилу (я ведь любила её, как дочь), внука моего пытаешься заполучить, мне смертью грозишь; какая к чёрту ещё лирика! Ты решил, что бесчувственная чурка перед тобой? Говори, что придумал и отпускай - спать пойду.
   - Если ты не бесчувственная, то как же уснёшь?
   - Ночь одну не спала уже, может во вторую сморит усталость, а нет дак хоть рожу твою не буду видеть.
   - Знаешь, Тома, завтра, как смену проведу, поедем с тобой в Свердловск.
   - Это ещё зачем?
   - Там увидишь.
   - Нет уж, сейчас рассказывай, иначе не поеду с тобой никуда.
   - Ладно, расскажу. В парикмахерской сделаем тебе причёску, куплю самые лучшие наряды. Ты, Тома, превратишься в настоящую даму, и пойдём мы с тобой в ресторан! Со своей женой я не был ни разу. Хочется мне испытать, что-то, вроде, семейного ужина, когда за столом не куча молодых шлюх, а одна женщина рядом и никого больше.
   - Опять хочешь богатую жизнь показать? Ни к чему мне это. Не была в ресторанах не разу и не стремлюсь туда. Если у тебя всё, то я пойду.
   - Да посиди ты со мной. Разговаривать не хочешь, молча посидим. Тамара Ивановна снова села в кресло.
   - Что ты с этим парнем сделал?
   - С каким?
   - Которого твои сторожа выловили.
   - А...! Завтра решу. Сегодня ребята все на землю готовятся, не до него. Новая смена займётся им. Ну, ладно, Тома, иди выспись, как следует. Завтра ты должна быть в хорошей форме.
   - Утро вечера мудренее, Сёма.
   У себя в комнате Тамара Ивановна и Виктор обсуждали дальнейшие действия. Решили так: после завтрака все разойдутся по комнатам, чтобы подготовиться к отъезду. В это время действовать надо.
   - Витя, Семёна мне предоставь. Я ему, ироду, устрою утренний приём! Скажи только, куда ударить лучше, чтобы дух из него вышибить?
   - Убивать его нельзя, мать, его по закону судить будут, а вот отключить на время можно. Он показал, куда следует ударить, чтобы человек потерял сознание.
  
   Вернёмся теперь в отделение милиции. Оперативники ведь тоже вторую ночь были на ногах.
   - Рустам, больше у нас нет времени на раздумья. Решай уже, что-нибудь.
   - Хорошо, начальник, если я сейчас на вас сработаю, чем для меня всё закончится?
   - Яне судья, не прокурор. Единственно, что я тебе железно обещаю, это то, что дам по­казания в твою пользу. Думаю, что к этому прислушаются.
   - Набирай, начальник, шестнадцать человек, поедем на хату. Утром там все собираются, докладываем шефу и выезжаем к озеру. Условие моё такое: с хаты из настоящих никто не должен соскочить, иначе - хана нам всем. На озере уж сами действуйте. Я, хоть и сволочь, но своих бить не стану.
   - Добро! Думаю, через час у нас всё будет готово. Капитан, - обратился Петровский к командиру ОМОН, - давай своих самых лучших парней!
   - Понял.
   - Ну, а я с орлами на "рыбалку" поехал. На утренней зорьке хороший "клёв" может получиться!
   Вечером к базе рыбаков и охотников не все сразу, по очереди, подъезжали легко­вые машины. Их встречал Алексей, размещал по комнатам.
   Оперативники устроили последнее совещание, подробно разработали план захвата острова. Алексей с Владимиром подготовили несколько лодок. Гнездо этого русского Монтекристо будет обложено со всех сторон, деться обитателям просто будет не куда. Теперь с перестрелкой, или без неё, но работа должна быть завершена.
  
   Рано утром, чуть только рассвело, от пирса базы отчалило несколько лодок, встали на якоря в разных местах. Рыбаки, видимо, надеялись хорошо половить на утренней зорьке. Отмахиваясь от назойливых комаров, закидывали удочки, спининги. Всё делалось молча.
   На острове тоже постепенно просыпались его обитатели. Раньше всех проснулась Тамара Ивановна, вышла из дома во двор. Было тепло и тихо. Просто не верилось, что здесь скоро может завязаться драка и даже перестрелка. Она огляделась по сторонам -ни кого. Подняла камень, спрятала за пазухой, вернулась в дом.
  
   Завтрак прошёл спокойно и быстро. Выспавшиеся ребята были настроены доброжелательно. В карманах у них хрустели зелёненькие, а впереди десять дней сплошных развлечений.
   По дороге на озеро Шиты мчались знакомый джип и рафик. Подъехали к бывшей базе отдыха Исетско-Аятского торфопредприятия. Джип просигналил. Выбежал из конуры, задыхаясь злобным лаем, Дружок. Почёсывая загрубелой пятернёй взъерошенные седые волосы, на крыльцо дома вышел дед.
   - Долго спишь, старик, - высунулся Рустам из окна джипа, - открывай калитку!
   - Куда спешишь, парень? Сейчас Дружка вот отстраню от службы, а не то он вам все штаны порвёт и кое - что ещё со штанами - то прихватить может. Тогда девки на него обижаться станут.
   Он взял собаку за ошейник и силой потянул в конуру, там плотно прикрыл вход.
   - Вылазьте, хлопцы, опасность миновала. Сейчас шефу стукну, что вы прибыли.
   Он пошёл, не оглядываясь. Когда в полутёмных сенях взялся за ручку, чтобы открыть дверь в дом, почувствовал, что под ребро ему уткнулось что - то твёрдое.
   - Тихо, дед, пикнешь - получишь свинец в лёгкое! Он замер, боясь даже дышать.
   - Отпустись от ручки, пойдём на крыльце посидим, потолкуем. Старик медленно повернул голову, увидел не знакомого парня.
   - Ты кто?
   - Пошли знакомиться, - парень, не убирая дула пистолета, подхватил деда под руку и вывел на крыльцо, - садись!
   Старика и без этого приказа не держали ноги. Он тяжело опустился на ступеньку крыльца.
   Из джипа вышел и подсел к ним ещё один мужчина, видать, командир.
   - Скажите, как вас звать, величать?
   Всё это оказалось для старика так неожиданно и неправдоподобно, что у него отнялся язык.
   - НУ, как же мне к вам обращаться?
   - П-П-Прокоп я... Отчество? Дак, какое отчество? Кто дедом Прокопом кликал, кто просто Прошкой. Отца - то Фёдором звали.
   - Так, Прокоп Фёдорович, сейчас мы войдём в дом, доложите хозяину, что Рустам привёз смену в полном составе.
   Дед ошалело посмотрел на капитана, затем метнул взгляд на катера. Капитан перехватил этот взгляд.
   - Лейтенант, - позвал он, - Бери троих и на катера!
   Парни, не спеша, пошли к пирсу. Двое рулевых поджидали пассажиров, как говорится, уже под парами.
   - Что, братва, готовы к отплытию?
   - Мы то готовы, а вы, кто такие? Что - то ваши физиономии нам не знакомы.
   - Новеньких шеф набрал, давайте знакомиться.
   После короткой схватки оба рулевых лежали на дне катеров.
   - Рустам, сука! - Вдруг заорал дед, но ему тут же зажали рот.
   - Быстро! Кто ещё в доме есть? Прокоп молчал.
   - Папаша, мы ведь уже без тебя обойдёмся, но, чтобы лишнюю кровь не проливать, от твоей помощи бы не отказались, а ты себе пару лет зоны сбросишь.
   Капитан без слов кивнул головой в сторону дома. Сразу несколько человек выпрыгнули из рафика и потихоньку вошли туда. Тех четверых парней взяли тёпленькими. После того, как закопали Людмилу и выпили за упокой души, они уже не могли остановиться. Пили и играли в карты почти до утра, выигрывая друг у друга те деньги, что заплатил им шеф, а теперь спали мёртвым сном. Даже предупредительно - громко выкрикнутые дедом слова, не разбудили их.
   - Ну, что Прокоп Фёдорович, пошли боссу докладывать, а то заждался он.
   - Греха на душу не возьму. Он мне доверяет, а я, как Рустам, скурвиться должен?
   - В грехах вы уже погрязли по самую седую макушку. Вы, пожилой человек, разве не понимали, что Катаев преступник, что он давно должен быть казнен за свои действия?
   - Пуща и он и отвечает. Я ни одной души не загубил. Жил здеся вот, сторожил, а он мне платил за это, вот и всё.
   - Нет, не всё. Добавьте ещё, что хоронил убитых им людей, могилки загодя копал. Вот и сейчас есть ещё пустая одна, но вы знаете, для кого её приготовили?
   - А, что? Покойника земле предать полагается. Моей вины на тех, - кивнул он в сторону леса, - нету.
   - Да нет, есть и очень большая. Вы всё это время знали о преступной деятельности Катаева Семёна Алексеевича, руководителя большой преступной группировки, и скры­вали.
   - Это ваше дело вылавливать бандитов, а не моё. Семён мне, окромя хорошего, ничего больше не сделал.
   - За соучастие в преступлениях и сокрытие известных вам фактов вы арестованы, Прокоп Фёдорович.
   На него надели наручники и отвели в комнату, где уже находились четверо его собутыльников.
   - Рустам, - позвал капитан, - придётся тебе на связь с шефом пойти. Дед отказывается.
   - Не получится. Порядок такой: сначала выходит на связь старик, сообщает, что на берегу порядок, а уж потом я. Только старику доверяет босс на 100%. Я же говорил, что с ним будут проблемы.
   - Это мы сейчас уладим. Саша, помоется тебе с дедом потолковать, - подошёл капитан к рафику. - Ведите сюда обратно его!
   - Кто это? Психолог? - Спросил Рустам у капитана.
   - В некотором роде... Сейчас увидишь.
   Вывели деда. Он, видать, оправился уже от испуга, потому что, как только вышел на крыльцо, неожиданно, не смотря на то, что его держали под руки, сильно и ловко нанёс удар ногой Рустаму между ног.
   - Сволота черножопая, паскуда! Знаешь ведь, что от Семёна ни в одной зоне не спрячешься! Не жить тебе больше!
   Рустам, охнув от боли, зажал своё мужское достоинство, сполз с крыльца и уселся прямо на траву.
   - Хватит ругаться, Прокоп Фёдорович, поговорим спокойно, - подошёл к нему Саша.
   - Ты ещё, что за сопля?
   - Да, так, можно сказать, что артист, - он скромно опустил взгляд вниз.
   - Артист? Концерт покажешь? Давай! Я в театрах не бывал, живого артиста впервой вижу. Ты поёшь, или пляшешь? - Фиглярничал дед.
   Но тут Саша, не поднимая глаз, заговорил вдруг голосом старика.
   - Да нет, Проша, сейчас я - это ты - твой двойник. И не пою я, и не пляшу, а передразниваю людей их голосами. Имитатор я. Так, что боссу - то передать привет? Дед сник совсем.
   - Вот и всё, Прокоп Фёдорович, я давал вам шанс, а теперь вы нам в качестве помощника больше не нужны.
   Капитан приказал загрузить всех арестованных в рафик и везти в город.
   - Что с собакой делать?
   - У нас есть пули со снотворным. Усыпите и тоже в город. Добрый кобель, кинологам подарим, может, удастся из него милицейскую ищейку сделать.
  
   Виктор подошёл к Тамаре Ивановне: "Удачи нам, мать! Не промахнись камушком -то, а то туго нам придётся."
   - Не промахнусь. Пошли, что ли?
   Она вышла в фойе - никого. Подала знак Виктору. Он сразу юркнул в комнату напротив. Там послышалась короткая возня и всё потом стихло. Виктор вышел из комнаты.
   - Порядок, мать! Пошёл захватывать связь.
   - И я пошла. - Она направилась в комнату хозяина. - Можно к тебе, Семён?
   - Входи. Что-то надумала? Правда ты немного не вовремя, я сейчас на пирс спущусь, а ты подожди.
   Он, не отрываясь, смотрел в окно. Она тоже посмотрела туда. На противоположном берегу, там, где стояли катера, было людно.
   - О Вовке то моём сведения тебе везут?
   - Поджидают его у тебя дома, но парень пока не объявился. Да явится, куда он денется!
   - Я не поняла: в доме у меня, говоришь?
   - Извини уж, без твоего приглашения пришли. Дак, ведь, ни тебя, ни внука дома нет, у кого спрашивать разрешения?
   - Ну и поганцы вы!
   Она подошла к Семёну сзади, примеряясь глазами к его затылку. Семён разговари­вал по телефону.
   - Добро, дед, если все в сборе, отправляй катера, ждём их здесь. Что - то сегодня рыбаков на озере много? - Вслух подумал он. - Хотя, сегодня ведь выходной, отдыхают люди.
   В это время на третьем этаже (мансарда располагалась как раз над его комнатой) послышался шум. Как будто кто - то бегал по комнате и ронял тяжёлые вещи.
   - Что там происходит?
   Семён привстал в кресле, потянулся за колокольчиком, и в это время на затылок ему обрушился камень. Он вновь опустился на кресло и обмяк, потеряв сознание. Камень выпал из рук Тамары Ивановны, она почувствовала острую боль в груди, сердце, словно, пронзило кинжалом. Кое-как добралась до второго кресла и упала тоже без чувств.
  
   Виктор без стука вошёл в узел связи. Дежуривший связист не обернулся на вошедшего. Он тоже ждал смену. Не отрываясь взглядом от противоположного берега, он недовольно пробурчал:
   - Семёныч, ты? Что - то подозрительно рыбаков сегодня много на озере. Вон, наконец, катера отчалили... Что, Семёныч, погудим сегодня вечером в ресторане?
   - Погудим, - ответил Виктор.
   Голос оказался незнакомым, и связист резко обернулся назад. Сразу рванул ящик на пульте, схватил пистолет, но Виктор прыгнул вперёд и ударил ногой по открытому ящику. Тот закрылся, зажав руку дежурного. Он вскрикнул от боли, выдернул руку без пистолета. Завязалась не долгая борьба. Виктор надел наручники на поверженного, заткнул рот кляпом. После этого бросился к пульту, отключил его. Экраны телевизоров и компьютера погасли. Виктор выдернул шнур у одного из телефонов, связал ноги своему противнику, подтащил к отопительному стояку и зацепил наручниками вокруг его.
   - Что, суки, доигрались в суперменов! Полежи, отдохни пока.
   Теперь нужно было помочь Тамаре Ивановне. Оперативник пулей слетел с третьего этажа и помчался в комнату босса. Его поразила тишина. Вошёл. В комнате мирно стояли два кресла, навстречу друг к другу безжизненно свисали две руки.
   - Тамара Ивановна! - бросился Виктор к женщине, - что с вами? Приложил ухо к груди, прислушался, - Жива!
   Он подкатил кресло Катаева к батарее, надел на него наручники, зацепив их за батарею, на случай, если он очнётся.
   - Сейчас, мать, поможем тебе, держись! Теперь умирать уж совсем ни к чему!
   Как только катера взяли курс на остров, лодки тоже снялись с якорей и поплыли в том же направлении, рассредоточились вокруг острова. От пирса базы отчалила ещё моторная лодка рыбнадзора.
   Катера подошли к острову. Навстречу из ворот вышло несколько человек, их быстро скрутили. Завязавшаяся борьба, насторожила охранников. Они спустили собак и начали отстреливаться.
   - Предлагаю прекратить сопротивление! - Громко объявил в усилитель Петровский, - дом и остров полностью окружены, Катаев Семён Алексеевич пленён!
   Не видя своего босса в качестве руководителя, островитяне сдали позиции.
   Виктор выбежал навстречу своим товарищам.
   - Витька! Привет! Как отдохнул на этом курорте? - его товарищи искренне радовались встрече.
   - Товарищ полковник, с вами врач есть?
   - Конечно.
   - Там наверху Тамара Ивановна. Нужен срочно врач!
   - Она ранена?
   - Нет, сердечный приступ. Катаев тоже нуждается в медицинской помощи. Надеюсь, что подруга детства (да они учились в одном классе) его не до смерти пристукнула. А я за Сергеем побежал. - Он помчался в подвал. - Ну и казематы! Серёга! - Заорал он, - Ты в каком номере загораешь?
   - Здесь я, - отозвался узник.
   - Как тебя освободить? - Подбежал Виктор к камере.
   - Не знаю, ключи у какого - то немого пацана. Он вечером еду мне приносил. Молча поставил еду, и всё, а утром гостеприимные хозяева забыли меня покормить.
   - Не до тебя им теперь. Порядок, Серёга, скрутили их всех! Я попробую отстрелить замок.
   Он чуть отошёл от двери и выстрелил, целясь в соединение дужки с телом замка. Почувствовал удар в спину.
   - Что это?
   Повернулся, увидел улыбающегося парня с пистолетом. Выстрелы, видимо, прозвучали одновременно, поэтому слились в один. Виктор рухнул на бетон.
   - Витька! - Сергей с разбегу лягнул ногой дверь, она раскрылась. - Витька! Кто тебя?
   - Немой, он там за дверью, - сказал он и закрыл глаза.
   - Ах, сука!
   Сергей выхватил из руки друга пистолет и выскочил из подвала. Азиз стоял недалеко, крутил во все стороны головой, соображая, где безопаснее. Увидел Сергея, вскинул пистолет, собираясь выстрелить.
   - Получай, змеёныш! - Сергей выстрелил.
   Парень взмахнул руками, упал сперва на колени, затем ткнулся лицом в траву. Сергей вернулся в подвал.
   - Витька, - потряс он парня за плечо. Тот застонал. - Живой! Ну, тогда уж и не умирай вовсе! Рана сквозная, значит, пули внутри нет, а дырку доктора заштопают. Он взял товарища на руки и понёс на воздух. Подбежали оперативники.
   - Живы, хлопцы?
   -Живы, пока что. Доктор с вами есть?
   - Да. Пошли в апартаменты, здесь нам, что-то не нравится.
   - Это кто? - Кивнул один из оперативников на Азиза. Подошёл к нему, перевернул на спину, - готов он.
   - В Виктора он стрелял, а потом на меня пушку наставил. Церемониться некогда было, да и не смог бы он ничего сказать, потому что немой, - оправдывался Сергей.
   - Чего ты, Серёга, оправдываешься, всё ясно!
   Виктора отнесли в дом. Врач осмотрел рану, перевязал.
   - Повезло тебе, парень. Видать, со страху у бандита руки тряслись, вот он и не попал в сердце - то, промахнулся совсем немного.
   Прочесали весь остров, но больше никого не нашли. Видать, все здесь. Операция по захвату острова была успешно завершена. Теперь предстояла ещё большая работа по выявлению связей всей группировки и тех, кто вершил дела в зонах. Но и это будет доведено до конца. Предстоит очень громкое судебное дело.
  
   Это была удачная операция. В результате была ликвидирована большая мафиозная группировка, которая контролировала рынки сбыта в одном из районов города Екатеринбурга, имела широкую сеть сбыта наркотиков. Были выявлены и арестованы те, кто помогал бандитам в тюрьмах и СИЗО.
  
   Тамара Ивановна глубоко вздохнула, открыла глаза. Медленно обводила взглядом потолок, стены. Увидела капельницу над рукой, поняла, что живая.
   - Где я? - чуть слышно спросила сидящую на стуле медсестру.
   - Здравствуйте, Тамара Ивановна. С возвращением вас с того света! Будем надеяться, что теперь дело пойдёт на поправку. Нет, нет, вам нельзя двигаться, - предупредила она попытку женщины подняться. - После такого обширного инфаркта, редко кто выживает. Вы в военном госпитале. Сейчас придёт доктор, посмотрит вас. Кардиолог остался доволен результатами лечения.
   - Голубушка, вы должны сейчас больше спать и набираться сил. Завтра будете принимать посетителей. А сейчас спать!
   - Скажите только, что с моим внуком.
   - С ним всё в порядке. Спите.
   Она вновь открыла глаза. Показалось, что только их закрыла и сразу же открыла, но на самом деле прошли целые сутки. Сегодня она чувствовала себя значительно лучше.
   - Тамара Ивановна, принимайте гостей! - Улыбался ей врач.
   К кровати подошли Сергей и её внук Вовка. У Сергея был большой букет цветов.
   - Где Витя? - Спросила она.
   - 0н здесь же в госпитале. Как только ему разрешат ходить, он навестит вас.
   - Значит, всё-таки досталось ему. Но рана - то хоть не опасна?
   - Теперь уже нет.
   - А... Семён?
   - Его и всю шайку будут судить. Пока идёт следствие.
   -Бабуля, - подошёл внук, - здравствуй.
   Он держал, крепко прижав к груди, сумочку, ту, которую она выкинула в воду. Женщина посмотрела на Сергея.
   - Да. Виктор не позволил увезти себя с острова, пока не нашли эти награды. Теперь посягать на них уже никто не будет.
   - Спасибо! - Это всё, что смогла сказать Тамара Ивановна.
  
  
   Конец.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"