Проехав по краю Безымянного леса и Вамбрии, Святополк, Всеволод и старый кудесник (вместе с безмятежно спящим Черномазиком) достигли границ Доростола. Странники практически не останавливались, и за сутки проделали добрую часть пути. А потому чувствовали себя далеко не лучшим образом. Лошадей же и вовсе требовалось переменить, но князь и слушать не желал о том, чтоб расстаться со своим славным Ветролётом. Потому не оставалось ничего другого, как устроить небольшой привал.
Чтоб не наткнуться случаем на "рыжих", свернули в лес. Стёжки посредь муравы не наблюдалось (кругом высился замшелый бурелом, да и сил уж никаких), так что углубляться сильно не стали. Расположились, недолго думая, там, где место нашлось - на первой же попавшейся светлой полянке, что островком раскинулась меж высоких корявых дубов.
Вылез, потягиваясь, Черномазик. Принюхался.
- Что-то красное,- сказал он, зевая.
- Как Меленора?- не понял Святополк.
- Не совсем. С кровавым отливом. Ярости дюже много.
- И что это может быть?
- Да кто знает?
Приблизился, прислушиваясь к разговору, кудесник.
- Ничего,- произнёс он.- Сейчас наш бастион магией обчертим, ни одна погань не сунется. Ни дурной человек, ни демон нечистый. Да, князь, всё забываю, я ж Весене сказал, чтоб обратно в княжий терем шла, обживала потихоньку. Хватит уж горя мыкать.
И что-то пришёптывая, поковылял по периметру опушки, превращая её в неприступную цитадель. А молодой князь постоял чуток, улыбаясь, а после вздохнул, бросил под голову сумку да опустился в мягкую густую траву.
- Чёрный,- проговорил он,- я посплю. Сторожи. Два часа. Если что...
И погрузился в сон.
- 2 -
Ой, как не хотелось открывать глаза. Сон вышел - не оторваться. Праздник в Жироне: Хынсебен приплясывает и играет на скрипке, Весена с Ниточкой о чём-то разговаривают и смеются, а Меленора поёт "Балладу о Бреверской дороге". Только слова в песне, вроде как, поменялись местами, и оттого она получается очень весёлой. И двое влюблённых, назло всему, вовсе не погибают, а становятся князем и принцессой, которые... Да что же это?!
Зануда Черномазик настойчиво тряс за руку и нечто невнятное пыхтел прямо в ухо.
- А?- отрывая голову от сумки-подушки, пробурчал молодой витязь.
- Красное с кровью,- засипел домовой, пытаясь говорить шёпотом.- Близёхонько где-то... Крадётся.
Сын Ратибора всё ещё слышал пиликанье happidan`ской скрипки, и от того несколько мгновений никак не мог взять в толк, что за "красное" и зачем "крадётся". Помотав головой, с сожалением отгоняя видение, молодой князь наконец очнулся и осторожно глянул по сторонам. Ничего "красного" не виднелось. Всеволод осматривал меч, а Стережный столбом стоял посредине поляны и глядел себе под ноги.
- Пытаюсь припомнить один финт мудрёный,- промолвил он.- Лет десять назад показали. Какой-то парень в Кифии есть (правда, теперь уж не парень, конечно), гиспиец, его туда отроком во время Войны за Наследство[1] зашвырнуло, так вот, он под землёй ходит. И я думаю...
- Да у нас же полазник свой. Он нас через ту сторону сведёт...- перебил Святополк.
- Оно можно и так. Но таким, как я...
- Эй, колдуны,- раздался тут окрик,- вылезайте! Мы вас не тронем.
- Ограбим только,- добавило несколько голосов.
В буреломе засмеялись. Ничего доброго это смех не сулил.
- Ржать - много ума не надо,- позёвывая, сказал Всеволод, вкладывая клинок в ножны.
Как бы в ответ на это, в невидимую стенку тут же ударила стрела и, звякнув, отскочила в густые кусты.
- Вона, как, значить,- произнёс с расстановкой какой-то голос с доростольским акцентом.- Оно, значить, впрямь, карабукники, атаман. Може, ну их? К кроту эдакому?
- Чернокнижники или нет - нам плевать,- отозвался кто-то.- Мы их, к кроту твоему, выкурим сейчас. Аргентус тратить без проку. Если магия белая, пудов пять нужно, не меньше. Так что, тащи сухолом, хлопцы! Подпалим, да и дело с концом. Вылезут сами, как миленькие. А как полезут, положим всех на месте.
- Ну что ж,- молвил здесь Стережный,- форморброидом их бить - не смысл, они ж по-за деревами сидят, всех не скошу. Потому, князья, вы через тот свет сваливайте, а я по-своему попробую. Встретимся в Минсе. На рыночной площади. Завтра. Быстрей никак. Под землёй-то.
- Погоди,- выслушав старого кудесника, сказал сын Ратибора.- Успеем.
Он обернулся к незримым врагам и прокричал:
- Эй, атаман, коли ты такой храбрец, то может, один на один сойдёмся? Или забоишься?
- А ты кто таков, чтоб я с тобой бился?- ответил тут же разбойник, показываясь между частых ветвей. Это был высоченный молодец, ростом, пожалуй, с водяного, белобрысый, с аккуратно стриженой бородой. Стан его надёжно защищала, исвегской, кажется, работы, стальная кираса.
"Могуч",- подумал молодой князь. Но разве пасовал он когда-либо?
- Я - Святополк Радомыслич. Князь Роца,- глядя гиганту в глаза, с достоинством вымолвил он.- А ты-то кто?
- Острогор меня величать. По прозванию Седой. Как от прадеда пошло, все, как есть, седые в роду. И я, как видишь.
- И что, Острогор, с князем тебе схватиться не зазорно?- поинтересовался витязь.
- А не врёшь, что князь-то?
- Так спроси что-нибудь.
- Какого лешего я спрошу, рогатого, когда я в Рудане только наскоком бывал?
- Постой-ка,- появляясь в поле зрения, хрипло сказал какой-то старик, с лицом сморщенным, как лесной орех.
Остановясь подле атамана, он подслеповато сощурился, оглядел Святополка с головы до пят, а потом поцокал языком и заявил:
- Он! Не брешет.
- Точно ли?- требовательно проговорил Острогор.- Смотри лучше, старый
- Точно. Статью - в отца. Патлами кружевными - в мать. Он! Я его, когда видал, ему лет десять сполнилось. Но, верняк. Правду грает.
- А, бес нам всем в печёнку!- неожиданно для Святополка воскликнул Седой и с хрустом вогнал меч в ножны.- Поживы, робяты, не будет. Это - князь наш.
Последние слова были обращены к кому-то за пределами видимости. Там зашумели, неясно что-то забормотали, но авторитет главаря, видимо, был непререкаем.
Святополк оглянулся на Стережного, поискал взглядом Черномазика, смирно сидевшего в траве. Оба кивнули. Домовой при этом тихо прошипел:
- Кровь отхлынула, хозяин. След, хорошо всё.
А волшебник, приблизившись к магической преграде, разорвал её взмахом руки.
- 3 -
Разговорились. Ватага у Острогора подобралась добрая. "Ярая". И, по словам атамана, "многонародная". И роцкие были, и доростольцы ("словцы", то есть), а ещё: гринуэлльцы, вамбрийцы, галиндцы ("молчунцы", как он сказал), даже пара исвегийцев прибилось откуда-то.
- А что ж ты, князь, по кустам ховаешься?- проговорил Острогор.
- Это кто ещё ховается?- с вызовом тут же ответил сын Ратибора, намереваясь дать разбойнику укорот, но осенённый внезапной мыслью, запнулся и резко переменил тему:- Послушай, атаман,- произнёс он,- а сколько у тебя молодцов?
- Здесь под сорок, что-то. А свистнуть - сабель двести-триста в полдня соберу. А тебе-то что за дело?- удивившись столь внезапной перемене разговора, промолвил Седой.
- А пятьсот наберёшь? Или, того лучше, тысячу?
- Малую тьму?- с недоумением переспросил Острогор.- А зачем?
- Через две недели битва,- сказал Святополк прямо.- С рыжими. Нам люди нужны.
- Эка!..- промолвил разбойник.- Война, значит?
- Я про что и толкую,- горячо продолжил князь.- Война. А у тебя хлопцы испытанные. И воинов, видать, много бывших.
- И ратники есть, и монахи, и всяк других... Кого только нету.
- Так что?
- Не, княже,- чуть подумав, покачал головой Острогор.- Это нам не к чему. Мы как-нибудь и тут потихоньку.
- И не стыдно?- думая раззадорить его, произнёс молодой витязь.- По кустам-то "ховаться"? Здоровенные парни. Почти все из словцев, да гринцев с галиндцами. Вам что, Бух не опротивел? Или матери ваши мало слёз пролили? Или хат ваших рыжехвостые пожгли мало?
- Ну-ну, князь, ты на меня не дави! У меня глаза на мокром месте отродясь не бывали. Я и бабку двадцать лет назад хоронил - не слезинки не пролил. А ты мне тут начинаешь...
- Ничего я не начинаю. Ты, вот-ка что: подумай! Не торопись. А к вечеру скажешь.
Короче, порешили, что Святополк "слётает" в Минсу, а к ночи вернётся. Потому, оставив Ветролёта на попечение Острогора, а взамен взяв полудикую, совсем не благородных кровей и статей, мохнатую лошадку, которая, впрочем, на поверку оказалась весьма ходкой и выносливой, князь ускакал на встречу с "лазутчиком" Ордена.
А Всеволод и Стережный отправились в Кирич, думая на обратном пути наведаться в Рудан, где их должен был ожидать, после окончания своей миссии, Святополк.
- 4 -
Шпион Рогволод обретался на Мясницкой. И пробираться туда, конечно, пришлось мимо торговых рядов, заваленным мясом. Ещё издали сын Ратибора учуял тяжёлый смрад, словно въезжал он на поле боя, в котором все полегли. На десятый, примерно, день после сражения, причём, в разгар лета.
Кое-как преодолев страшное место, против воли заставившее вспомнить строчки из "Нового Пути" о тартаре и его обитателях, Святополк въехал в улицу. Первым делом - перевёл дух, во второй черёд - осмотрелся.
Улица как улица. Ничего особо шпионского. А вот и дом двуклетный с красными воротами, на которых из завитков стальных - сценка: два барана лбами сшибаются. Всё, как Питтерн рассказывал. Нужно только подъехать и постучать.
Однако не стал князь стучать. Бес его разберёт отчего (сам не понял), но он не остановился, а, не спеша и даже не глядя по сторонам, проехал мимо -
смутный какой-то инстинкт заставил. А потом запустил руку в дорожную торбу, которую Черномазик окончательно превратил в свою спальню, и почесал домового за ухом. Тот заворочался, а молодой князь тихо проговорил:
- Не вылазь. Молчи. И понюхай: как вокруг?
Черномазик старательно засопел, а витязь продолжил:
- Если хорошо, стисни мне палец разок, а плохо - дважды.
Не два раза, а целых три сжал домовой палец хозяина. Да в последний так сильно, что князь и губу куснул, только б не вскрикнуть.
- Что, так плохо?
Но сам же наказал домовому молчать, ответа не дождался. Лошадка, между тем, никак седоком не понукаемая, добралась до перекрёстка. Там Святополк и затормозил, не зная, что предпринять. "Лубочная картинка - витязь не распутье",- пробурчал он.
Черномазик забарахтался, выпростал из сумы руку, дальше показались ухо и глаз.
- Щас, хозяин, из засады зыркну. Вроде, я твои глаза на затылке. Ага! В самом деле, какие-то тёмные силы шаровертятся. Двое.
- Двое, говоришь?- с азартом проговорил князь. И поворотил лошадку.
Спустя миг он мчался по пустынной улице к дому Рогволода, на ходу вытаскивая меч.
- 5 -
Представители "тёмных сил" не стали дожидаться всадника, размахивающего клинком. С невероятной прытью один из них вдруг изловчился, подпрыгнул, лихо оседлал забор и протянул руку второму. Тот, воспользовавшись помощью, вскарабкался вослед, и через мгновенье оба неизвестных скрылись по ту сторону ограды.
Святополку же ничего не оставалось, кроме как доскакать до ворот и постучать в них рукояткой меча. А так как никто не откликнулся, и даже движения никакого не наметилось (притом, что ждать молодой князь не умел), он, недолго думая, спрыгнул с лошади и высадил воротину ударом ноги.
Въезжать верхом молодой князь не стал - поостерёгся. К чему быть мишенью лучника? Прошёл во двор пешком под защитой лошадки, осторожно огляделся. Но внутри, сколь не высматривал, ничего подозрительного не нашлось. В густом яблоневом саду, окружавшем дом, висела мёртвая тишина. Злоумышленники, по всему, сбежали, а домочадцев, коли таковые имелись, было не видать, не слыхать.
- Здесь всё чисто,- подал голос домовой, когда витязь приблизился к двери.- А вот внутри сей берлоги что-то колышется. И чёрное и белое.
Святополк ничего не ответил. Он отвязал сумку с полазником от седла, перекинул её через плечо. А после выставил впереди себя меч и, толкнув дверь, прошёл внутрь.
- 6 -
В прихожей, так же, как и в саду, царила тихая пустота. Но из жилища (из каких-то дальних покоев) отчётливо доносились возня и топот. Да ещё скрежет металла. Потому у князя и сомнения не возникло: там - поединок.
Смысла таиться молодой воин более не видел. Оттого он стремглав промчался сквозь богато убранные комнаты и вскоре оказался у полураскрытой двери, за которой слышались крики и звон оружия.
"Эх, где наша не пропадала?"- спросил себя витязь, снял суму с Черномазиком, поставил её на пол, глубоко вздохнул и, держа меч наготове, шагнул в комнату.
Один из "тёмных" (то ли в чёрный плащ укутан, то ли в рясе монашеской) безжизненно распростёрся в углу. А в центре с остервенением рубились на саблях, аж искры летели, двое молодых людей - ещё один чернозизец и, наверное, сам хозяин.
Но точно ли это Рогволод? И кто с ним бьётся? Принять ли чью-то сторону? Или здесь честная дуэль? Возможно, впервые в жизни Святополк заколебался.
Но тут противники поменялись местами, и сын Ратибора окончательно перестал что-либо понимать. Чур его знает, Рогволод это или нет, но "тёмный"!..
А, леший их всех раздери! Это ж Яромир!
- 7 -
Вот такие пироги. Ярик Пармин - закадычный друг детства, собственной персоной (заячий бог его знает, откуда он здесь!), одетый в чёрную мантию, вдруг "нарисовался" пред Святополком с кривой маврийской саблей в руке.
И что делать? За кого "бороться"? Дилемма выходила нешуточная, тем более, оба "поединщика", походя, одарили вторгшегося князя недвусмысленно злобными взглядами. Мол, не суйся.
Но вмешаться всё же пришлось. Так как за спиной Яромира нежданно проступил облик колдуна Элизара. С кинжалом в руке. И Пармин, вовремя заметив нового врага, отпрянул в сторону, отразил удар и прокричал:
- Свят, да помоги же! Возьми Варнова!
Досадовать на полное отсутствие логики в действиях друга детства было недосуг, и "Свят" мгновенно включился в борьбу, кратко обрадовавшись, что они друг друга этак запросто признали.
Он сделал выпад в сторону колдуна (правда, тот увернулся, отпрыгнув к стене) и переключил внимание на прежнего противника Яромира. Крепкая рука у Рогволода, ничего не скажешь, но приёмы Хынсебена ему не ведомы. Не прошло и минуты, как молодой князь выбил из рук Варнова саблю и нанёс ему разящий удар в бок. Шпион качнулся, зажал рану локтём и неуклюже завалился на спину. А сын Ратибора, не теряя времени, крутнулся на каблуках, чтобы помочь Яромиру. Однако тот в помощи уже не нуждался. Сжимая горло колдуна, молодой воин прижимал его к полу, а Элизар бился в бессильной ярости, пытаясь освободиться. Зелёные пятна играли на лице чародея, изо рта, искрясь и переливаясь, вылетали изумрудные пузыри, а тело вспыхивало, рассыпая чёрную пыль и изредка теряя очертания. Видимо, надеялся он уйти в те потаённые земли, куда удалось скрыться ему во время схватки с Хынсебеном. Но мёртвая хватка Яромира не давала ему ускользнуть.
Наконец, колдун захрипел, дёрнулся, изогнулся. И закатил глаза. Но расслабляться Яромир и не подумал. Напротив, напрягся ещё сильнее. Руки его внезапно побелели, покрылись инеем, а мгновенье спустя вовсе обратились в лёд. Тогда мёртвый уже кудесник побагровел, разомкнул губы и выкрикнул что-то бессвязное (во всяком случае, так показалось сыну Ратибора), а Яромир, сделав неуловимо-быстрое движение, что-то поймал и сжал в кулаке. И лишь тогда чернокнижник обмяк и мгновенно рассыпался в тусклый и мутный прах.
- Ух!- выдохнул Яромир и без сил рухнул рядом.
- Славная битва,- сказал Святополк, присаживаясь рядом, и пытаясь припомнить, где и при каких обстоятельствах слышал он прежде это выражение.- Может, ты мне всё-таки объяснишь что-нибудь? А то у меня ощущение, будто я не туда попал... И к тебе лично вопросов много.
- Задавай,- еле ворочая языком, произнёс Яромир,- а я по мере своих слабых сил и познаний, постараюсь...
- Какого тут происходит?- без обиняков спросил тогда сын Ратибора, не обращая внимания на шутливый тон Пармина.
- Какого?- переспросил тот, переворачиваясь и прислоняясь к стене,- Ты что, с луны упал? С колдунами воюем.
- Мне в Ордене сказали, что Рогволод...
- Да ни Таджмора они там не знают!- воскликнул Яромир.- Варнов давно перевербован. Двойной агент. Он на Лигу пашет. За крутые супенсы, причём.
- Так вы с твоим другом,- Святополк покосился на убитого,- не против Ордена? Хотя, если вы против, почему Элизар?.. Неразбериха какая-то. Я ж тебя едва не прикончил.
Яромир встал, отёр лицо рукавом, отряхнул рясу. Зашагал по комнате.
- Орден, орден... заладили,- буркнул он.- Какой, на Курдуш, Орден?! Нет, мы не против. Мы - вместо! Как же ты не видишь, как не поймёшь? Фиосинисты исчерпали себя. Посуди сам: ну кто там остался? Грегин, Кар-Ждон, Мат-хар, Стережный с Капчо и так далее. Одни старики беззубые. Что они могут? Бухнадара прозевали, Лига окрепла, голову подняла, там теперь колдунов не меньше, чем в Ордене. Даже шпионов себе подобрать толком не могут. Вот как с Рогволодом этим. Чур-те что!
- А Лига?.. Это?..- сделал попытку разобраться в терминологии Святополк.
- Это где Ма-ар, Элизар, Канн-Щей, Ирифор и присные их,- перебил, с полуслова поняв старого товарища, Пармин.- Вся шушера чародейская. Что, Орден им отпор даст? Как бы ни так! Да братья - фиосинцы забыли, как меч в руках держать! Если, разве что, Бренкс... Но это - исключение... Вот мы и собрались: я, Лекарь, Дервиш...- Яромир бросил взгляд на убитого.- Жаль, не дожил. Не повезло. Варнов - тварь... дротик отравленный метнул. Сразу насмерть.
- И давно вы... эдаким манером воюете?- поинтересовался Святополк.
- Нет. Пару месяцев. То есть идея давно витала, но так, чтоб организоваться - недавно. Лекарь нас собрал. Говорит: пока колдуны нас поодиночке не порешили, надо вместе быть. План разработать там, и всё такое... правильно сказал.
- И много вас?- снова спросил князь.
Яромир бросил настороженный взгляд.
- А тебе какая разница?
Сын Ратибора пожал плечами.
- Да никакой. Так.
- Слушай!- вдруг с жаром изрёк Пармин,- а давай к нам? Я тебя сто лет знаю. Будешь у нас командиром звена. Как раз нужен.
- Я подумаю,- уклончиво ответил Святополк, не желая категорическим отказом сразу разочаровывать давнего друга.
Но тот, конечно, всё понял, невесело ухмыльнулся и проговорил:
- Что, успел к старикам душой прикипеть?.. Ладно, Свят, уходим. Сейчас тут колдунов-кудесников налетит - не протолкнёшься. И каждый со своим заклинанием. Они ж чуют, когда ихнего убивают. Как осы. Смываемся.
Князь выглянул в коридор. Никого. Лишь Черномазик тоскливо вжимается в стену, готовый, кажется, при первой же опасности в неё вмуроваться.
- Всё, Чёрный, двигаем,- сказал сын Ратибора, на ходу перекидывая через плечо сумку с уцепившимся за неё домовым.- А ты чего такой? Испугался?
- А как не испугаться?- пролепетал полазник.
Вышли. Глянули вправо-влево. Улица безлюдна и лошадка на месте. Что ж, уже удача, никакая тать не позарилась.
- Тебе куда?- спросил Пармин.
- Сам не знаю. Варнов должен был с Болеславом Доростольским познакомить. Тут же битва с Бухнадаром намечается. Вот мы войско и собираем, где придётся. Но теперь...
- Болеслав наш человек, прозвище: "Гетман",- растягивая слова, задумчиво обронил Яромир.- Так что, куда как просто выходит. Завтра поутру встретимся и - в Друцк. Сведу тебя с ним. С тебя бутылка разиданского, и вся недолга.
- С меня бутылка?- возмутился Святополк.- Ну, не Мокошь себе! Я его, можно сказать, от смерти спас, а выпивка, значит, с меня!
Пармин захохотал.
- Див с тобой, уговорил! С меня!
- 8 -
Святополк вёл лошадку в поводу, Яромир вышагивал рядом.
- Ох, ёлки корявые,- спохватился князь,- а что ж мы... надо ж было Дервиша твоего прибрать. Вытащить оттуда.
- Нечего вытаскивать,- вздохнул Пармин.- Дервиш-то - из Лиги выходец. Стало быть, колдун давний, да ещё с тёмным прошлым. Так что... шиш от него остался. Роса на полу... Но я всё одно, над ним из "Воззвания" прочитал. Хуже не будет.
- А когда Элизар копыта откинул, ты, вроде как, схватил что-то,- вспомнил Святополк.- Или почудилось?
- Не почудилось. Это я предсмертный выдох колдуна в кожуре из заклинаний поймал. Оружие супротив любой нечестии - гипер! Бьёт убойно. Токмо осторожности требует - от дерева рикошетит. Коль подставишься - полный Курдуш. Без похорон. А ты-то откуда Элизара знаешь? Через Орден или самолично?
- Очень самолично. Даже можно сказать, приватно. С ним один мой друг схватился как-то. Но безполезняк. Сдёрнул Зариус. Растворился.
- Он и сейчас пытался. Но я не пустил. А друга твово как звать? Или секрет?
- Почему секрет?- удивился Святополк, которому уже начали надоедать все эти шпионские тайны.- Хынсебен зовут. Ашан. А на крота он тебе?
- Да так, думаю, наш.
- И как?
- Без понятия. Мы друг друга по именам почти не ведаем. Если случайно только...
- Отчего же?
- Ну... ежли колдуны пытать удумают - выдать не сможем... А он - Хынсебен этот - не травник, случаем? Чи алхимик какой?
- Алхимик?- переспросил Святополк.- Возможно... отчасти. Ты к чему клонишь?
- Да, неважно.
- Лет под сорок. Чернявый с проседью. Усы-бороду прежде брил. А недавно отпускать принялся.
- А, Таджмор!
Князь обернулся к другу. Медленно, с расстановкой промолвил:
- Лекарь?
- Да. Нет, не знаю. Похож. Зря ты мне это рассказал.
- Сам просил,- огрызнулся сын Ратибора.
-Сице[2],- по доростольски отрезал Яромир.- Разлетаемся. Давай, завтра в восемь. На Красных воротах.
- Добро,- произнёс Святополк.- Ты мне скажи только, как мясные ряды обойти. А то там...
- Да знаю. Жуткое место. Сам его не терплю,- понимающе кивнул Яромир.- Вот сюда можно. Через Кузнецкую.
Он показал.
- Ну что, пока?
- Пока.
Попрощались сухо. Руки пожали да разошлись.
- 9 -
Звёзды уже бегали по чернеющему небу, затевая свои беспечные игры, когда молодой князь, обогнув стороной деревушку с чудным названием Малые Погребки, въехал под своды Безымянного леса. Здесь, в своём зажитье[3], витязя ждали Острогор и его ватага.
За последние двое суток Святополк спал от силы часа полтора-два, и в сон его клонило невыносимо. Но прежде чем добраться до ночлега, не терпелось ещё раз потолковать с атаманом. Вдруг тот передумал, и уже согласен. Помощь такого отряда получилась бы далеко не лишней.
Острогор сидел у костра, правил меч. Святополк спешился, бросил поводья на ветку, подошёл, сел рядом.
- Ну что, князь, сполнил свои дела?- осведомился разбойник, не прерывая работы.
- Не так, как думалось,- проговорил сын Ратибора,- но почти. Завтра на рассвете уезжаю. Переночую ещё у тебя. Не против?.. За лошадку спасибо.
- Не против. И не за что,- вымолвил добродушно атаман.- А сеча когда?- как бы невзначай проронил он.
- С рыжими?- уточнил Святополк, боясь вспугнуть удачу.
- А с кем ещё? С бабой Ягой - костяной ногой, что ли?- усмехнулся Седой.
- Предполагаем: девятого-десятого,- ответствовал молодой воин, внимательно поглядев на разбойника.
- И где?
- Наверное, в Галиндии. Под Сендомиром. А...
- Мы придём,- просто сказал атаман.- Пятого встречай нас там, где Кирица в Рузу впадает.
- Острогор, ты не представляешь!.. Я даже не знаю...- сбивчиво заговорил Святополк, но Седой лишь рукой махнул.
- Ничего не говори!- проворчал он.- А то передумаю. И ещё: пусть в Ордене не воображают, что я им ватагой командовать дозволю. Мы и так, по своей воле, в самое пекло сунемся. По-другому не умеем.
Святополк с благодарностью посмотрел на разбойника, но тот отвернулся и принялся подбрасывать в огонь ветки.
- Принято,- сказал тогда молодой витязь.- Но у меня ещё пара вопросов на языке вертятся...
- Говори,- благодушно разрешил атаман, который, казалось, опасался, что Святополк по-новой начнёт расточать никчёмные "спасибо", "ты не представляешь" и прочую слезоточивую чепуху.
- Отчего ты нас грабить не стал?- напрямую спросил Святополк.
- Как с чего?- воскликнул Острогор.- Мы ж лихие люди, а не пережаренные. С чего нам на князя кидаться? У меня в ватаге (он старательно избегает слова "шайка", подумал витязь) народ с понятием. У бедных мзду не берём. И вообще, своих не трогаем. Рыжих, тех - да, бьём, и крепко. Наперво даньщиков, что казну оброчную Буху везут. Хоть и хлопотно, да выгодно. Городов много - и даньщиков не счесть. Без дела не сидим... А с пережарками я сам разбираюсь. В прежние годы, знаешь, сколько их развелось? Не мерено! Особливо, когда мокинзарец прошёл. Мародёров разных, насильников. Я их лично, вот этой рукой, сотни две кончил. И не поперхнулся. Суд на месте творил, без всякого вече.
- Ясно,- вымолвил Святополк, поглядев на атамана с некоторым уважением.
Неплохой он парень, всё-таки. Вроде, разбойник, а славный. По-своему честный.
- Спать ложись,- сказал Острогор, возвращаясь к мечу.- Тебе ж вставать рано.
- А где тут прикорнуть можно?
- Да вот, подле меня и укладывайся.
Но ещё одно дело задумалось у князя.
- Слышь, Острогор,- сказал он,- а как мне старика твоего найти, что меня признал?
- Потыку?
- Да Даждьбог его знает. Я, как его величать, не выспросил.
- Потыка Колтырь[4]. Вон смотри: костёр. Он там с хлопцами сидит. Вечеряет.
- А, вижу,- проговорил сын Ратибора.- Спасибо. Пойду, спрошу у него, где он меня видал. Интересно.
- 10 -
Потыка сидел, вытянув вперёд негнущуюся ногу и что-то с хрустом жевал.
И широким жестом пригласил витязя к пеньку, что заменял им стол, заставив своих друзей-разбойников чуть сдвинуться, дать место князю.
- Нет, не стоит,- попробовал отказаться Святополк. Но безуспешно. Ему немедля вручили пропеченный кусок мяса, обильно сдобренный солью.
- Мы тут не голодоваем, не боись,- сказал Потыка.- Жуй... Эй, хлопцы, подайте его светлости жбанчик.
В кувшине, расписанном замысловатым орнаментом, плескалось вино. Молодое, кисловатое. Не более чем с полглотка потребовалось сделать витязю, чтобы понять: голод победил накопившуюся усталость, а шмот сочной баранины - как раз то, что нужно.
Прожевав и хлебнув из кувшина, Святополк посмотрел на старика, пытаясь его припомнить. Тот и в самом деле казался знакомым. Но откуда?
- Не пялься,- пробурчал Колтырь.- Я Кирши знакомый. Помнишь такого?
Ещё б Святополк не помнил! Кирша - это ж сапожник, что жил в Тягловом Посаде, на окраине Рудана. Тот самый, что вечерами, сидя перед домом в плетёном креслице (да со стаканчиком какой-то тягучей, дурно пахнущей жидкости в руках), не ленясь, рассказывал детворе всякие байки и небылицы. И, несмотря на запреты родителей и мамок-нянек, бегал к нему, в числе других, и девятилетний Святик.
- Как не зайду, и ты там с дружком своим закадычным,- произнёс старик.- Как его? Запамятовал.
- Яромир,- напомнил князь.- Ярик.
- О, точно!- крякнул Потыка.- Где он сейчас? Живой?
- Живой,- отозвался Святополк.
- Ну и славно.
- А Кирша?- в свою очередь поинтересовался князь.- Как он?
- Помер,- кратко ответил хромой, ковыряя в зубах грязным ногтём.
Святополк ахнул.
- А что делать? Жизнь!- философски изрёк старик.- Все мои товарищи уже там,- он пошлёпал ладонью по земле.- Я один чего-то зажился. Меру потерял. Вот, мыслил, в ватаге на рыжехвостую стрелу нарвусь. Да не берёт, клятая. Молодых косит, а меня никак.
Глаза у Святополка слипались. Последние слова старого разбойника он слушал вполуха, буквально проваливаясь в сон.
- Всё,- заплетающимся языком пробормотал витязь.- Я спать хочу - не могу. Пойду. Спокойно тебе ночевать, дед Потыка.
- Иди, светлейший, иди. Провожу тебя недалече.
Хромец, кряхтя, приподнялся, подхватил сучковатую клюку и заковылял по левую руку от князя.
- Топерь слухай меня внимательно, не перебивай,- вдруг забубнил Колтырь.- У меня за пазухой книга волшебная. Кирша пред смертью дал. Сказал: как Святополка встретишь - отдай. Прям, как знал, что встречу. Пергамент древний. Тонким стилом писан. Я его листом боровым[5] проложил, чтоб потом-запахом не отдавал. И рогожкой обернул. Держи.
Старик запустил руку под рубаху, вытащил свёрток, протянул князю.
- Что в книге?- тихо спросил молодой воин.
- То не ведаю. Наказал: отдай, я отдал. Усё. Прощевай.
И, круто развернувшись, Потыка захромал обратно, а Святополк остался стоять, разглядывая нежданный подарок.
-11 -
В мерцании костра толком рассмотреть не удавалось. Книга большая, переплёт деревянный, тиснёной кожей обтянутый, самоцветными каменьями выложенный. Внутри (и как хромой на лалы-яхонты не позарился?) листы пергаментные с чертами и резами древнесловскими. Так, наверное, лет пятьсот назад писали. Кто ж нынче этот текст разберёт? Разве, в Ордене? Или Хынсебен?