В тот день, о котором пойдет рассказ, ничего особенного, в общем-то, и не было. День как день. Впрочем, подождите...
В тот день мы организовали переправу через реку Мулам. Серьёзная такая река, многоводная постоянно - из болот питается, а шириной метров сто пятьдесят будет. А к тому же она была распухшая от дождей - в её верховьях почти две недели лило как из ведра.
Долго искали место для перехода, хотя в рюкзаках был и катамаран и спасжилеты... Торопились мы - вечерело.
Но всё равно провозились долго - не просто оказалось речку-то перейти, скажу я вам...
Я буду опускать, с вашего позволения, технические детали движения - они ничего вам не скажут, да и лень, если честно.
Итак, переправа закончилась благополучно.
До темноты мы не успевали выйти к холмам, что виднелись вдалеке - мешало болото, простирающееся до их желанных склонов, и нам пришлось заночевать прямо посередине этого огромного, покрытого плесенью полузаросших стариц и бородавками жуткого кочкарника, оранжево-желтого монстра, заполнившего всю долину реки Мулам - от края до края.
Да, забыл сказать пару слов о нас, извините.
Мы - это маленькая спортивная экспедиция, состоящая из четырёх человек, волею судеб, а ещё больше - амбиций, заброшенная в мрачное хитросплетение предгорий Станового хребта.
Уже миновал тридцатый день, как мы вышли из поезда на железнодорожный перрон города Тында, чистого, после вымывшего его дождя, гостеприимного и напоённого своеобразным ароматом дальних таёжных станций. Пирожки, пиво в пристанционных киосках, удивлённые расспросы таксистов: "Что?! До Охотского моря? От Тынды?! А вы, часом, не заболели?" А мы, вознесённые сами собой до туристского Олимпа, на все предупреждения о тяготах предстоящего пути лишь снисходительно кивали, мол, говорите, говорите...
Были на этом маршруте, конечно, и трудности, а как без них? Вот и теперь, мы молча сидели в болоте на сырых рюкзаках и с тоской смотрели, как последние лучи уходящего солнца освещают округлые лысины таких далёких, и таких желанных холмов, за которыми, собственно, и находилась главная цель нашей авантюры - озеро Большое Токо. Даже не цель - середина нашего пути к Охотскому морю.
Но, сколько не смотри, а ставить лагерь надо. И мы сделали это быстро, пусть и на болоте. Дров для костра окрест было мало - чахлые, убогие лиственницы не росли - торчали на довольно больших, к тому же обильно смоченных водой, удалениях одна от другой, и ходить от дерева к дереву по воде, в поисках пучка сухих прутиков, никому не хотелось. Но прутиков охапку мы всё же нашли - наломали от тех стволов, из которых делали настил под палатку, и тем самым чай себе обеспечили.
Спать не легли - рухнули.
Как прошла ночь - убей, не помню. Спали все мёртвым сном, никто даже в туалет ночью не вставал. Короче - выспались на славу.
Господи, какое в тот день было утро!
Я много раз потом вспоминал его, это утро, подбирая эпитеты, которые позволили бы мне наиболее точно описать окружающую нас природу, но, кроме одного слова, ничего на ум так и не пришло.
Утро было хрустальным.
Когда мы вылезли из палатки, то ахнули от увиденного. Всё вокруг было покрыто инеем, да не тоненькой плёночкой, а толстенным слоем в палец толщиной. Под этим слоем исчезли нечёсаные головы кочек - превратились в ряды серебряных яиц работы мастера Фаберже, черные стволы чахлых лиственниц - в ослепительно белые иглы, а краснота мохового покрова болотного пространства, то здесь, то там появляющаяся сквозь серебро ледяных кристаллов, создавало присутствие дорогого багета, в который была вставлена вся эта красота. Ледяная красота...
А воздух...
Воздух тоже был ледяной, только прозрачный и какой-то странно неподвижный. Создавалось впечатление, что мы находились в центре огромной стеклянной линзы, которая приближала к нам всё, что было вокруг. Фиолетово - синие горы далекого Станового хребта, до которых было ещё несколько дней пути, казались совсем рядом - рукой дотянуться, а ломаная линия желанных холмов - не дальше ста метров...
Мы стояли молча, завороженные этой красотой. Долго ли? Не могу сейчас сказать.
Нам, как всегда... Будь трижды прокляты эти графики движения! Нам, как всегда, было некогда.
Судя по погоде, день обещал быть славным - без дождя, и мы заторопились. Сворачивали стоянку быстро и молча. Настроение было не просто отличное - зашкаливало далеко за великолепное. Такого душевного подъема мы не испытывали ни до, ни после того дня! Каждый из нас в тот момент, как потом выяснилось по рассказам участников группы, был абсолютно убеждён, уверен и решителен. Не терпелось поскорее добраться до этих, трижды будь они неладны, холмов, позавтракать на их сухих боках и решительным броском преодолеть последний десяток километров до озера.
И уже собравшись, мы увидели странную картину: из-за холмов на белое пространство болота неторопливо вытекали тоненькие змейки-ниточки тумана.
Туман? В такой-то холод?!
Не скажу, что мы удивились такому явлению, но обсуждение его было. Вялое, правда, но было. Сошлись на том, что между холмами есть какие-то горячие ключи, которые и являются источниками этих испарений. Сошлись во мнениях, да и забыли. Неяркое это было явление, плоское какое-то, никто из нас даже и не подумал за фотоаппарат взяться.
Путь до холмов был совсем коротким - не более полутора часов. За это время, пока мы шли по болоту, с треском разбивая лед застывших луж и громко шурша ботинками по обледенелым бокам кочек, иней растаял.
Иней растаял - ушла красота. Вокруг все стало привычным: неяркие краски, приглушённые звуки...
А туман всё сгущался - тоненькие змейки его потоков поднимались вверх, превращаясь в невысокую - в несколько метров, стену, которая медленно наступая на болото, приближаясь к идущей по нему группе.
Нет, не так: мы шли навстречу друг другу.
Еще несколько метров и мы вошли в туман.
Заметно потеплело и почему-то стало очень легко идти. Ушло напряженное дыхание, а с ним и пот. Это заметили все участники движения, когда группа остановилась на привал.
Ходьба по болотам - занятие малоприятное. И смею вас заверить, что как бы хорошо не была подготовлена группа, сколько бы дней она не шла по болотам, но всё же каждый день, будь он в начале или в конце пути по её, болоту, прелестям, воспринимается как первый - это проверено.
Вот и сейчас мы остановились на короткий отдых, обсуждая наше улучшающееся общее состояние и пытаясь понять, как нам двигаться дальше - вдоль холмов или же идти к ним напрямую через болото, в надежде набрести на какую-нибудь тропку.
Туман мешал что-либо рассмотреть дальше двадцати - тридцати метров, и мы шли, как говорится "на ощупь".
Отдохнув несколько минут, группа начала подъем на небольшой увал, за которым, собственно, и начиналась гряда холмов.
Туман же начал менять свою структуру: сплошная его пелена стала рассеиваться, превращаясь в этакие небольшие облачка, довольно плотные на вид. Эти облачка были разных размеров и форм, и всё это разномастное великолепие висело в светло-серой, постепенно становящейся прозрачной, субстанции - красивое было зрелище. Эти структуры таяли прямо на глазах, а когда мы входили в их белизну, то ощущали прохладу мириад капелек влаги и не могли надышаться этой прохладой.
А поднявшись на увал...
Поднявшись на увал, мы увидели тропу.
Знаете, это была не тропа - это была Тропа троп!
Глубокая - почти в полметра, но узкая - в две ноги, чистая, как только что пропаханная огромным трактором, она бежала по склонам холмов, плавно огибая края болота, не уходя от него вверх по склонам, но и не приближаясь к нему, чтобы не быть затопленной болотной водой.
Идти по такой тропе можно было только друг за другом, этаким караваном. Так мы и пошли - один за другим. Впереди я - капитан группы и самый маленький ростом, за мной, как-то спонтанно, все выстроились, как говорится, по ранжиру.
Встали, выстроились и пошли. Нет - полетели! Представьте себе четверых мужчин, уже втянувшихся в тяжелые переходы, давно сбросивших городской жирок, имеющих огромное желание поскорее достичь цели, которая близка, несущих на плечах уже полупустые рюкзаки и идущих по отличной тропе. Это было красивое зрелище, доложу я вам!
Вот, собственно и весь рассказ о том дне. До озера мы дошли, как и планировали. Затем была переправа через его огромные просторы и начало второй части маршрута к Охотскому морю. Но это уже совсем другая история.
Собственно, к чему я всё это рассказал?
А вот теперь начинается самое главное.
Со дня окончания той замечательной экспедиции, а называлась она "Токо-99", прошло шесть лет.
Как-то раз я зашёл на огонёк в краевой клуб туристов. Уже и не помню причину моего появления там. Ну, да ладно!
Шел обычный разговор. Кто куда сходил, кто куда не дошёл... Народу в тот вечер набилось в клубе много, кто-то уже пришёл навеселе и теперь зубоскалил, кто-то пил чай, умничал и озабоченно шуршал картами... А ещё в комнате образовалось несколько небольших групп, центром которых были рассказчики всяких интересных или смешных случаев на маршрутах.
Закончив свои дела, я встал и не спеша пошёл к выходу.
Я уже почти вышел из комнаты - оставалось сделать десяток шагов, как вдруг услышал фразу, от которой замер на месте, как вкопанный: "... и нам пришлось заночевать прямо посередине этого огромного болотища, заполнившего всю долину реки Мулам..."
Я повернул голову и увидел рассказчика. Серьёзный такой товарищ, видно, что опытный ходок. Рассказывая, он как бы заново переживал ситуацию - это было видно, но волю эмоциям не давал.
Я приведу из его рассказа только основное: " ... и утро в тот день на этом болоте муламском было жутко холодное - вода в лужах замёрзла до дна. А идти до ручья по этому инею в палец толщиной, никому не хотелось. Вот мы и ждали, когда солнышко выйдет, благо график движения нас не поджимал. Палатка девчонок стояла немного в стороне от тропы - чуть повыше нашей, ну, сами понимаете...
Я бы отправил мальчишек за водой, но этот проклятый туман все карты перепутал. Навалился откуда-то из-за холмов сплошной стеной - ни зги не видать, как говорится.
А потом, братцы...
Потом начался кошмар! Видите, вот, до сих пор руки трясутся!
Туман стал редеть, лохмотьями весь стал, рваными такими. Я ещё подумал, что пора мальчишек будить, да за водой посылать. А девчонки... Девчонки-то давно проснулись. Я слышал, как они в тумане взвизгивали и хохотали, пигалицы.
И вдруг слышу, кричит мне Ольга, старшая по команде девочек: "Николай Петрович! А к нам гости! Идите скорее!".
Не успел я подняться с пенька, на котором сидел, покуривая, как раздался душераздирающий визг девочек!
Медведь, думаю. Хватаю ружьё и скачками к палатке девчонок! Вспотел мгновенно, рубаху после этого выжимал...
Братцы! Подбегаю к девчонкам, уже вижу их, а понять ничего не могу! Нет никаких медведей - чистый склон, тропа пустая...
Ещё пара прыжков и я около девочек оказался. Растерялся я от увиденного: одна девчонка в комочек сжалась и рыдает в колени, две других орут как резанные, ладошками лица закрывают, а Ольга... Ольга, наш смельчак, так мы её называли, застыла, как столб, белая вся, и куда-то в сторону смотрит.
Проследил я взглядом это направление и вижу...
Братцы! К нам шли четыре человека с рюкзаками! Туристы! Я, было, набрал воздуха в рот, чтобы гаркнуть на девок, типа успокоить, да так и застыл с этим воздухом - как умер...
Четыре человека не шли - плыли над тропой, то исчезая за ошмётками тумана, то появляясь вновь. Они плыли...
Они плыли прямо на нас!
В голове моей что-то взорвалось, когда я явственно, как сейчас вас, увидел, что эти четверо немного прозрачные, как призраки. Нет, не прозрачные, а размытые - так будет точнее.
Как они выглядели? Черные все, как головешки, передний маленький такой, за ним шел человек вообще без лица - черное пятно на том месте было. Третьего я не помню, но у него тоже что-то с лицом - красное там что-то было, а вот последнего никогда не забуду! Высокий, как столб, весь в черном, но блестит как-то неприятно, а голова вся белая-белая... Кошмар, в общем...
И так быстро шли! Короче, я не помню деталей, только прошли они мимо нас молча и исчезли за холмом..."
Меня обдало жаром!
Перед глазами встала вся наша маленькая группа, идущая по тропе. Впереди маленький... Это я буду, как ни странно.
Второй без лица... Это был Олег. Он тогда поленился снять шляпу-накомарник и черная сетка постоянно сваливалась ему на лицо, лентяй этакий!
У третьего что-то с лицом-красное там что-то... Это наш Серж и его рыжая борода лопатой.
Четвертый, высокий, как столб, весь в черном и блестит, а голова белая... Это Кирилл со своим баскетбольным ростом. В тот день он замерз и напялил на себя черный сплавной комбинезон.
А на голове он всё время носил белую косынку- бандану.
Я ещё немного послушал рассказчика, затем тихо встал и вышел из клуба.
P.S. Ещё спустя три года я рассказал эту историю знакомому психологу. Внимательно выслушав, он посидел молча минут десять, а затем молвил: "Ну, ничего себе, как вы там наследили..."