Дождь.... Мрачные облака обволокли город. И без того сырые, отливающие мраком, стены домов стали теперь символом тесноты и безысходности.
Начало осени. Казалось бы, время "золотой" поры, когда падающие листья с деревьев укрывают собой холодный асфальт, на короткое время превращая его в знойный песок. Но этому было не суждено случиться. В городе не было деревьев. Единственный яркий цвет в этих мрачных тонах - парк, который посещают горожане, пытаясь хоть как-то отвлечься от рутины повседневности и хотя бы временно сбросить с себя накопившиеся проблемы.
Вечер... Серые улицы, мостовые и стены домов медленно меняли свой цвет и приобретали черный оттенок. К дождю прибавился его верный спутник - ветер, закружив в воздухе те редкие желтые листья, которые прилетали из городского сада.
Становилось все темнее и темнее. Редкие машины с шумом проносились по дорогам, разбрызгивая в разные стороны мутные потоки воды. Прохожие, закутанные в плащи и спрятавшиеся под зонтом, старались как можно быстрее покинуть эти, уже ставшие безлюдными, мрачные улицы, чтобы придя домой, погрузиться в недолгий уют и выпить чашечку горячего кофе.
Постепенно, крадучись мягкими и осторожными шагами, в город пришла тишина, лишь изредка разрываемая криками птиц, которые старались спрятаться от ненавистного им ветра, чьими-то шагами и заунывным ветром.
Бег. Вдруг улицы города разбудил бег человека. То был мужчина, лет двадцати пяти, высокого роста, худощав. Одет он был в серый плащ и темные брюки, которые уже изрядно покрылись грязью. На нем не было головного убора, и длинные темные, абсолютно промокшие волосы с шумом ложились на плечи. Первоначально он нам бы напомнил спортсмена, бегущего короткую дистанцию: уж больно легок и быстр был его шаг, а дыхание размерено. Он напоминал стрелу, ибо словно разрывал эту стену дождя. Но вот бег его замедлился, дыхание стало тяжелым, а шаги грузными. Стало понятно, что он выдохся. Бегущий остановился, жадно глотая воздух. Огляделся по сторонам. Вдруг он понял, что за ним никто не бежит, не преследует, и он почувствовал, что на улице он один. Та часть города, в которой он стоял, была уже далеко не центральной. Высокие и стройные дома и магазины с привлекательными и цветными вывесками остались далеко позади. Там и тут виднелись уже кривые улочки, старые, уже покосившиеся дома. Где-то вдали уже виднелся густой лес, оживший внезапно. Он мог наблюдать как качались верхушки деревьев, словно призывая бежать из этих каменных джунглей.
Вдруг он заметил скамейку, одиноко стоявшую у подъезда. Деревянная спинка её уже начала прогнивать. Дом, у которого она стояла, был кирпичным, двухэтажным. Его обшарпанные стены показывали нам его дряхлость. В окнах дома не горел свет, кое-где были выбиты стекла. Он вдруг понял, что дом нелюдим.
Эдгар, а именно так звали молодого человека, сел на скамейку, не обращая внимания, что на уже давно промокла насквозь. Под его весом она тихонько скрипнула.
Мы не знаем, что из себя представляет наш герой, нам неизвестно его семейное положение, социальный статус и место его работы. Единственное, что сейчас нас может заинтересовать - куда и, главное, от чего он столь быстро бежал в этот ненастный осенний день.
Он сидел, обхватив руками голову, тем самым выражая нам свое отчаяние. Сердце его прекратило быстро биться, дыхание стало размеренным, но мысли, которые еще совсем недавно буквально бесновались в его голове, постепенно стали рассеянными.
Дождь все лил и лил, не переставая. Казалось, возвращается к нам библейский потоп, жаждущий смыть с этой земли все творения человеческих рук. Но Эдгару было все равно. Он, словно находился в другом измерении, и ничто в этом мире его уже не интересовало.
Вдруг он услышал чьи-то шаги. Оглянулся в испуге. Из крайнего подъезда дома вышел человек, походка которого ясно свидетельствовала нам о том, что он весьма стар.
По мере того как он подходил к скамейке с нашим героем, Эдгару в душу закрадывались неясные сомнения и все настойчивей становилась внезапно возникшая мысль: Кто он?
Вот старик поравнялся со скамьей и вдруг остановился. Несколько минут он, покашливая, оглядывался по сторонам и наконец его взор остановился на сидящем. В душу Эдгара вместе с сомнениями начал внезапно вползать страх.
- Можно мне присесть? - вдруг непринужденно спросил незнакомец, и тем самым немало разрядил обстановку.
- Конечно же - также непринужденно постарался ответить Эдгар.
Старик сел и, кашлянув, замолчал. Взгляд его был направлен в небо. На лицо падали крупные капли дождя.
- Все-таки есть смысл достать зонт - словно шутя проговорил он, - что-то не прельщает меня лежать больным в постели.
Эдгар молчал. Он словно не хотел слышать своего неожиданного собеседника.
- Молодой человек, почему вы сидите здесь под дождем? Простудиться ведь очень просто.
Вопрос был вполне естественен и прост, но он заставил вздрогнуть Эдгара.
- Честно, то не знаю - чувство вежливости временно взяло верх.
- Какой сегодня день! Красота! - с некоей мечтательностью отозвался незнакомец.
Эти слова заставили Эдгара на секунду улыбнуться. Уж больно нелепа была обстановка, в которой они были произнесены. Дождь, рев ветра, покосившиеся и нелюдимые дома, грязная и мокрая скамейка, и вдруг этот странный старик говорит о прекрасном дне.
- Да уж. - молвил Эдгар. - Денек удался.
- Устал сидеть дома. вот решил прогуляться. - опять непринужденная речь. - Хм... Может я конечно и не прав, но вас что-то сильно беспокоит?
Такой вопрос заставил Эдгара вздрогнуть.
- Вроде нет. - неуверенно произнес он.
- Отчего же? Просто я удивлен, увидев вас здесь в такой слякотный вечер. Значит все не так просто.
- О, да - вдруг, сам того не ожидая, ответил Эдгар.
- Похоже я был прав - сказал старик, внимательно разглядывая соседа.
- Вы были правы.
- Ну что же, расскажите мне, зачем мы сидите здесь и упорно стараетесь заболеть - словно повторил свой вопрос незнакомец.
- Может я хочу этого.
- Вы меня снова удивляете. Сегодня все стараются быть дома, в тепле, где забот и хлопот, пить чай, сидеть у камина или смотреть телевизор. Что же вас во всем этом не устраивает?
- У меня больше нет дома. Меня выгнали из квартиры, и я лишился работы. В общем, день удался - слова сказаны были громко, стали больше похожи на крик.
- Я вас понимаю. Превратности жизни. Сегодня ты в седле, а завтра никто. Это все город губит нас. Из-за него мы вынуждены не жить, а существовать.
Эти слова словно успокоили Эдгара. К нему вдруг пришло ясное сознание того, что седой незнакомец хочет ему помочь.
- Кстати, мы уже несколько минут ведем столь приятный разговор, а я даже не представился. Мое им - Джон.
- Эдгар.
- Весьма приятно, Эдгар. Расскажите мне свою историю, и извиняюсь сразу, если излишне навязчив. - внимательные глаза Джона вновь были устремлены на Эдгара.
Вдруг Эдгара охватила мелкая дрожь, которая смешала в нем чувство страха и внезапно возникшее доверие к необычайно теплым словам старика.
Вдруг он ответил, почти выкрикнул.
- Я сегодня убил человека!
Черты лица Фредерика нисколько не изменились. Казалось, что они не произвели на него никакого впечатления.
- Очевидно это правда - глухим голосом молвил старик. - Доверьтесь мне. И расскажите свою историю.
Эдгар облегченно вздохнул. Он почувствовал, что незнакомцу можно доверять, и начал неспеша, но весьма эмоционально рассказывать то, что случилось этим слякотным вечером. Монолог продолжался порядка тридцати минут. Все это время Фредерик слушал молча, иногда его взгляд выражал понимание, иногда тревогу, но при этом он был удивительно спокоен, зная, что перед ним сидит убийца.
Вот история окончена и Эдгар замолчал. Он смотрел вдаль, боясь взглянуть на старика, не зная, что он скажет. Вдруг он уже готов бежать звонить в полицию, хотя сам Эдгар понимал, что рано или поздно такое должно будет случиться.
- Очень интересно. - сказал наконец Фредерик. - день у вас и впрямь был не очень удачен.
- Вы просто не представляете, как мне кошмарно сейчас!
- Очень даже представляю.
- Но как?
- Ты поведал мне свою историю, теперь я поведаю свою. Денек у меня тоже выдался не ахти.
Старик замолчал, собираясь с мыслями.
- Я работаю сторожем на фруктовом складе. Склад небольшой, при нем есть магазинчик, так что мне есть что охранять. Зарплата небольшая, но жить одному позволяет. Дождя еще не было, постепенно заходило солнце. Магазин закрылся в семь часов. Джоан (продавщица) закрыла его и передала ключи мне. Я направился закрывать склад. Главная дверь уже была заперта, мне оставалось только закрыть служебную. Служебная находилась на другой улице. Я подошел к ней, местечко там глухое. Рядом проглядывает пустырь, переулки узкие, везде полно мусора, в общем, невесело. Стояла довольно необычная тишина. Я еще удивился, почему же так тихо? Я забрякал ключами, готовясь закрыть дверь. В это время внезапно послышались чьи-то шаги. Кто-то подходил ко мне сзади. Я удивленно повернулся посмотреть, вдруг Джоан вернулась, мало ли, могла что-нибудь оставить. И в это время неожиданно в меня вонзили нож, прямо в сердце. Причем сделано это было неоднократно. Помню, к горлу подступил крик, но он словно боялся вырваться наружу и разорвать эту тишину. Я падал: падение было как в замедленном кино. Ключи отлетели куда-то в сторону.
Старик вдруг замолчал
- Что же было потом? - возбужденным голосом проговорил Эдгар.
- Я очнулся. - проговорил Фредерик. И добавил: на первом этаже в квартире этого дома. Я встал, спустился и увидел тебя!
Зловещие слова старика заставили вздрогнуть Эдгара. Он посмотрел на лицо незнакомца: оно было искажено ужасом и злостью.
Дикий крик вырвался из глотки Эдгара. Он бежал, бежал, что есть сил. Ему было неважно, что перед ним: лужи, дома, дикий ветер. Он бежал, он понял, кто перед ним.
Но вот закончились дома и начался темный густой лес. Эдгар вдруг остановился. Сердце его было готово выпрыгнуть из груди, немой ужас царил в его глазах. Внезапно лес затих, как будто и не было этой бури.
Шепот, чей-то неясный шепот закрался в мозг бежавшего. Он вновь кинулся прочь. Он спотыкался о корни деревьев, падал, поднимался, вновь бежал.
Внезапно шепот сменился шумом, нарастающим шумом. И свет, много света. Эдгар кричал, не понимая, что происходит. Его разум отказывался повиноваться. И вот свет накрыл его.
Дождь закончился и наступила тишина.