Эпоха мертвых. Возрождение.

Саша.

г. Ковров, 20 апреля 2017 года.

Директор посмотрел на сидевших перед ним на лавках пятнадцать человек. Все в кожаных куртках, застегиваемых под горло, камуфляжных штанах и ботинках с высокими берцами. У каждого кобура с пистолетом на поясе и изрядной длины и толщины тесак в ножнах. Автоматов и шлемов с собой нет, потому что группу собрали на инструктаж и совещание, а не на выход "в поле". А без пистолетов и холодного оружия военнослужащие, которыми и являлись пятнадцать человек в кожанках, могут разве что дома в туалет и на кухню ходить, а вот уже на лестничную площадку - ни-ни.

В середине группы обладателей камуфляжных штанов сидел среднего роста, худощавый мужчина, лет тридцати с небольшим, с четырьмя небольшими звездочками, прикрепленными в один ряд на правом рукаве куртки у самого плеча. Это был капитан Утюжный, командовавший группой. Кроме того, он занимал должность начальника разведки.

Эти пятнадцать занимали первый ряд в зале совещаний, но кроме них в комнате было еще множество людей. Было накурено и, пока совещание еще не началось, шумно. Люди сидели на скамейках, подоконниках, стояли вдоль стен. Здесь собрались и военные, и инженеры, и рабочие бригадиры. В общем, все выглядело как общее совещание на самом обычном заводе, если не учитывать того количества пистолетов. которое висело на поясах и плечах присутствующих. Мало кто из них не был вооружен.

Возле торцевой стены зала, под большим белым экраном стоял стол, за которым сидели, кое как разместившись вокруг, четыре человека. Директор завода Дмитрий Иванович Корнеев, его заместитель и заодно - главный инженер Валуев Сергей Сергеевич, обычно именуемый всеми "Сей Сеич", подполковник в камуфляже "камыш" и с наголо обритой головой, возглавлявший местные вооруженные силы - Звягинцев Андрей Анатольевич, и еще один коренастый немолодой дядька, доселе большинству присутствующих незнакомый.

Директор взял из лежащего на столе портсигара папиросу, размял ее, продул мундштук, чиркнул колесиком настольной зажигалки, сделанной из 23 миллиметровой снарядной гильзы, и заговорил, подождав, пока стихнет шум в комнате:

- Товарищи, положение нашей коммуны объяснять вам не надо. Мы сохранили производство, мы сохранили знания и технологию. Каждый из нас способен воевать и способен работать. Даже пятилетние дети в нашей коммуне способны изготовить и собрать автомат, а пятнадцатилетние способны изобрести свою конструкцию. Даже дети у нас умеют стрелять и защищать себя. "Ковровских оружейников" знает каждый город и каждая коммуна в России и не только. Нам есть, чем гордиться.

Директор не спал со вчерашнего утра, весь в хлопотах об организации того, что собирался объявить сейчас. Его щеки и подбородок заросли седоватой щетиной и он потер лицо, с каким то "наждачным" звуком.

- Но! Есть одно большое "но". Мы не развиваемся. И если быть до конца откровенным, можно сказать - мы исчерпали весь наш нынешний потенциал. А у нас он всегда был, пожалуй, лучшим в стране. Кому еще так повезло во время Бедствия? Ну, тулякам еще может быть. В одном месте оружейный завод и целая дивизия. По нынешним временам - просто благословение Господне. Как мы этим воспользовались? Мы приняли к себе военных из Ковровской дивизии. Тех, кто уцелел, и кто не ушел. Мы взяли то, что осталось на складах вооружения и на складах ГСМ. Мы использовали запасы сырья на наших складах. Мы огородили территорию, используя кирпич и бетонные блоки из разбираемых зданий, проволоку и спираль со складов дивизии. Мы, можно сказать, построили настоящую крепость, укрепленный город, вооружив ее нашей же продукцией и тем, что взяли в дивизии, и печенеги не подходили к нашей земле уже года три. Мы взяли под защиту и создали сносные условия существования одиннадцати крестьянским коммунам, вооружили их, укрепили и теперь не живем на сухпайках. Мы используем машины из заводского гаража, со складов дивизии и то, что удалось захватить в городе. И теперь мы разбираем одни, чтобы чинить другие. Ресурс у большинства почти исчерпан, двигатели разные, проблема с покрышками и камерами. Наша самодельная теплоэлектростанция дает энергию для производства и для скудного освещения, но мы вынуждены топить дровами, мазутом, чем угодно - такой конструкции ни один инженер прошлого даже в кошмарном сне представить бы не мог. А протапливать панельные дома дровами - сами знаете, дров не напасешься.

В кабинете было так тихо, что было слышно, как от дыхания сидящих людей поскрипывает кожа курток.

- У нас не хватает цветных металлов для производства патронов. Патроны - это жизнь, этого объяснять не надо, сами знаете. Мы пытались наладить производство патронов со стальной гильзой, как делали раньше для армии, но у нас нет правильного лака. Наш лак остается в патронниках и портит оружие. Безоболочечные пули оставляют свинец в канале ствола и тоже портят оружие. Конечно, если уж ничего другого не останется - придется пользоваться и этим, но нам, как оружейникам, это совсем не к лицу. Поэтому мы используем и продаем запасы с артскладов дивизии. Их там немало, но запасы не бесконечны. И продаем мы оружие случайным образом, тому, кто к нам прорвется. То есть мы продаем его мало. Мало производим и мало продаем. У нас до сих пор нет настоящей торговли, хотя уже девять лет прошло с тех пор, как мы организовались как коммуна и снова запустили производство. Натуральное хозяйство у нас, как в раннем средневековье. Воины и мастеровые есть, а купцов нету.

Директор кивнул своей помощнице, Светлане Михайловне, еще в лучшие времена работавшей его секретарем. Светлана Михайловна, стоявшая у входной двери, выключила свет в совещательной. Луч из проектора разрезал дымно-накуренную тьму, и на белом экране за спиной начальника появилась карта. Директор взял указку.

- Вот смотрите товарищи. Эта схема показывает то, что нам удалось узнать из радиопереговоров, разговоров с гостями и по данным нашей же разведки, спасибо товарищу Утюжному.

Указка быстро проскочила по трем синим кружкам, разбросанным в разных концах экрана.

- Мы, Тула, Ижевск. Все три завода работают. Туляки тоже неплохо укрепились, вобрали в себя остатки тульской воздушно-десантной, ребята там были толковые, с боевым опытом. Контролируют изрядную территорию, в районе Донского, Новомосковска запустили угольные шахты, кажется - две из них. В Новомосковске наладились производить взрывчатку и бездымный порох, но в небольших количествах. Проблема у них там - загрязнение. Химические заводы брошенными простояли несколько лет, теперь люди работают вахтами и в защите. На самом оружейном производят тоже, что и раньше - АКСУ, охотничье оружие, но уже не весь спектр, естественно. Делают и "Вал", и "Винторез", и "Вихрь", но очень мало. Но тоже проблема с производством патронов, особенно девять-тридцать девять, несмотря на целый патронный завод.

Указка, прошуршав по нейлоновой поверхности экрана переместилась правее, на восток.

- Теперь Ижевск. Ижевцы работают. Вся линейка "сотых" АК, кроме как под натовский патрон, естественно, "семьдесят четвертый - Эм", делают две версии "Бизона" под макаровский патрон и девятнадцатимиллиметровый. Для ближнего боя штука отличная, с емким магазином и патроны недорогие. Шнековый магазин, 64 патрона, калашниковский механизм. За счет веса отдача никакая. На весенней зачистке и нам пригодились бы, пистолетных патронов у нас много. Пистолеты в ассортименте. Главное - они наладили связь с заводом "Молот" в Вятских Полянах. Как они работают - не знаю, но ижевцы у них берут комплектующие и на базе охотничьего "вепря" с затворной коробкой от РПК делают отличную самозарядную винтовку под триста восьмой калибр.

Директор сделал паузу, оглядел зал:

- А теперь добавлю лишь то, что все оружейники работают на старых запасах и не остановились лишь потому, что слишком мало живых людей осталось в стране. С производителями патронов та же ситуация. Патроны ближе всех к нам. Климовский завод клепает. И пять-сорок пять, и семь-шестьдесят два обоих видов, и пээмовские, и пэ-эм-эмовские, и девятнадцатые. Любые. Сырье тоже откуда то берут, но наверняка - из лома и отходов. Оружие делают на базе ЦНИИТочМаш. От нас доплюнуть до них можно, только мы вот доплюнуть еще не сподобились. Еще вроде делает Барнаул, а откуда берут порох и материалы - не знаю, не в курсе. Но далековато от нас.

Директорская указка перескочила на красный кружок.

- В Москве, по надежным сведениям, кое - какая жизнь наладилась. Тушинский машиностроительный заработал, коммуна у них там тоже. Объединились с академией Жуковского и Московским авиационным институтом. Территории у всех закрытые, удержались. Оружие добыли, организовались, сами пистолеты-пулеметы собственной конструкции делают для своих нужд и винтовки с продольно-скользящими затворами. Конструкцию с винтовки Мосина передрали. Они же и дальше всех пошли - легкие самолеты начали собирать, на Волоколамском шоссе даже аэродромчик у них. Планируют легкие вертолеты в производство запустить. Но и проблем у москвичей выше головы. Оружия у них все же маловато серьезного. Даже периметр с трудом удерживают. То оружие, что в городе было, сами знаете, кто захватил. Банд вокруг города несчитано. По воде выход есть по каналу, но доступа у них к водному транспорту нет. Состояние шлюзов неизвестно. С ними Быковский авиаремонтный пытается контакт наладить, но между ними... чего там только между ними нет. Но если нам удастся с ними торговлю наладить - можем воздушные патрули завести. Крестьянские земли контролировали бы запросто. Мертвяков и печенегов следили бы. Те вертолеты Ми, "восьмые" и "двадцать четвертые", что от дивизии у нас остались, уже вовсе без ресурса. Пора подковы сдирать с них. А в случае новых набегов авиакорректировка огня - первое дело. Зря, что ли, целый дивизион "саушек" холим и лелеем? Действительно, по территории города побатарейно, но в единой системе управления, был разбросан дивизион "Гвоздик", который мог накрыть огнем все в радиусе пятнадцати километров от города. А взрыв пары-тройки тяжелых осколочно-фугасных снарядов был способен уничтожить целую толпу мертвяков, даром, что те не слишком то чувствительны к ранениям. Их просто в куски разносило.

- В Красногорске вроде бы тоже на оптическом заводе работают. То ли из Таманской дивизии бойцы там зацепились, то ли из Кантемировской - точнее не скажу. Отбили завод, закрепились. Прицелы делают понемногу, оптические, бинокли, прожектора, тактические фонари. Всё не лишнее. Но проблема та же, что и с тушинским заводом - банды, группировки, мертвяков миллионы со стороны Москвы, и печенегов хватает - пользуются беспорядком. Дороги очень опасны.

Указка метнулась в правый нижний угол экрана.

- Теперь важнейшее. Нефтепродукты. В Татарстане снова нефть качают и перерабатывают. С нынешней численностью населения страны только одной её, татарской, на тысячи лет хватит. Радиосвязь мы с ними наладили. Нефтяники готовы грузить сколько угодно, но с транспортом наливным проблема. Железные дороги в негодности, речных танкеров у них совсем нет. Речной транспорт в Нижнем. В Нижнем вообще много чего есть. Только лучше меня об этом тамошние товарищи расскажут. Пожалуйста, Сергей Геннадьевич.

Кто-то у дверей щелкнул выключателем. К столу директора подошел крепкий седой мужчина лет пятидесяти, щурясь от вспыхнувшего света. Одет он был в старенький серый костюм с коротким галстуком на резиночке, едва достающим ему до живота. Видно было, что костюм приехал сюда с владельцем в вещмешке и был извлечен оттуда непосредственно перед совещанием. Со смущенным выражением лица гость затушил в директорской пепельнице папиросу, выпрямился, одернул пиджак и откашлялся. Затем заговорил низким, хриплым голосом с явным волжским "оканьем":

- Рад всех вас видеть товарищи в добром здравии. Зовут меня Касьяновым Сергеем Геннадьевичем. Так вот. Мы к вам прорвались из Нижнего Новгорода на двух катерах и барже. Связались вот с дирекцией вашей заранее, договорились - и рванули. Да. Значит, привезли мы с собой баржой образцы новой техники, наших заводов. Баржа самоходная с катерами - тоже образцы, только, покамест не на продажу, но заказ на постройку принять можем. Заводы у нас в Нижнем почти все заработали, так вот. Не в полную нагрузку конечно, как раньше, но работают. Значит, боевую дозорную машину мы построили и бронетранспортер. Попроще чем раньше, зато к полевому ремонту пригодные и простые. Это вам не с танковой электроникой биться. У нас по-простому, колеса да дизель, сверху корыто бронированное. Турели и бойницы, прожектора. Зато чиниться своими силами в поле можно, как в Отечественную войну, баки большие, броня хорошая, проходимость - поискать такую. Не хуже бэтээра будет.

- Какого завода? - неожиданно подал голос Утюжный.

- Да ГАЗ конечно. У нас все три главных в деле, по мере возможности. Еще вот грузовик полноприводный приволокли. С легкобронированными кабиной и баками, на базе "егеря", только подвеску еще упростили и усилили. Кабина тоже как ящик стала, зато акаэмовскую пулю держит, три тонны тащит по любой дороге или без оной. Кабина пятиместная, кузов хоть под груз, хоть под людей. Закрывается как кунг, от мертвяков и прочей твари - защита хорошая. Так вот.

- А с "водником" что? - снова заговорил Утюжный - Хороший вездеход то был.

- "Водник" по нынешнему времени обслуживать трудно. Так вот. Вы, товарищи, так понимайте - техника теперь у нас образца победного сорок пятого года востребована. Дизеля там, железо, колеса, броню или там гусеницы делать - это мы запросто, а вот под электронику полупроводниковую производственной базы не стало. И в ближайшие годы не будет. Поэтому мы и упрощаем. С "Тигром" та же история.

- До каменного века упрощать будем? - спросил кто-то из зала.

- До железного. У вас много дивизионной техники на ходу? - неожиданно обратился гость к директору.

- Ну, из той, что нам досталась - процентов тридцать. Остальное или в запчасти пошло, или мертвый груз.

- А почему?

- А вот поэтому самому. Электроника в основном.

- Вот о том и речь.

Гость снова повернулся к залу.

- Видите, товарищи? Выпускать технику на современном уровне мы более не можем. Развалилась интеграция. Не рассчитывать же производство под те радиодетали, какие на помойках найти удастся? А вот скажем "тридцатьчетверку" заново в производство запустить - это пожалуйста, со всем нашим удовольствием. Если заказы будут, конечно. А если точнее, то Т-55 можем начать производить хоть сейчас. БТР-60 по силам. Почти что своими силами обойдемся. На Казанском авиационном заводе по сведениям даже дирижабли строить собрались.

Кто-то в зале хохотнул: "Ага, и над печенегами летать!"

- Можно и над печенегами! - слегка обиделся гость - У печенегов в основном стрелковое оружие, ну ЗУшки, из которых они с грехом пополам. А казанские товарищи высоту до четырех тысяч в проект заложили. Летай себе над печенегами и плюй на малахаи. А можно и бомбить при необходимости. Зато дальность у них - хоть вокруг света, и скорость под сотню или больше даже, точно не знаю. И грузоподъемность отличная. А вообще не в дирижаблях вопрос наш сегодняшний. Вопрос у нас в ярмарке. Торговый вопрос, короче. Свет вот можно снова выключить? И нашу карточку в проектор положить?

Свет в зале снова погас, картинка на стене сменилась. Теперь там был план большого города у широкой реки. Отдельные районы города были заштрихованы разными цветами, пересечены синими и красными линиями.

Нижегородец подошел к экрану, поначалу закрыв своей широкой осанистой фигурой добрую его половину, потоптался и пристроился сбоку. Послышался его громкий шёпот: "Указочку вот вашу можно, товарищ директор?". Затем гость снова обратился к залу.

- Значит, смотрите, товарищи. В тяжелые дни город наш отбился и частично сохранился. Иные районы покинуты, конечно, но промышленные под контролем и прилегающие. Люди есть, военные прибились из разных мест, вокруг города их много было. Как и вы, стенами отгородились, а еще каналы прорыли. Мертвяки в воду не идут, сами знаете. Укрепились хорошо, производство запустили. На ГАЗе запустили, сормовском и втором судостроительном. На авиационном тоже налаживаемся легкие самолеты делать. Порт под контроль взяли, окопали каналами, укрепили. Форты возвели, береговые батареи. Пушками весь фарватер перекрываем, каждая точка пристреляна. Поэтому и от мертвяков, и от лихих людей защитились накрепко. Торговать начали, купцы завелись даже. Купечество наше новоявленное большой пока торговлей не ворочает, но конвои речные и сухопутные уже собирает. Благодаря купцам немало новых маршрутов узнали. Теперь купечество на городской Совет с предложением вышло. Предлагают открыть нижегородскую ярмарку. Совет подумал, да и согласился. Даже место выделил в бывшей складской зоне в порту. И два здания административных отдал под гостиницы и одно - под банк и гильдию. И не сезонную ярмарку, а круглый год работающую.

- Про банк слыхали уже! - снова в темноте раздался голос давешнего скептика. - На Москве открывали такой три года назад, чем закончилось - небось, тоже слышали.

- Московский банк был пустышкой, жульем придуманной. У нас по-другому - Горсовет и купеческая гильдия будут свой рубль чеканить, который только на ярмарке обращается. Пока - для удобства расчетов. Банк же деньги хранить будет, платежи проводить, в банке же налог взиматься будет. Счета открывать будут. В дальнейшем, если ярмарка пойдет, Бог даст, и общероссийским платежным средством станет. А то, как дикари теперь - меновая торговля.

- Ну-ну, поглядим... - прокомментировал все тот же голос.

- Поглядим. Для ярмарки лучше Нижнего раньше места не было, и сейчас нет. Железные дороги развалены и опасны. Поезд под откос пустить и самый тупой печенег сумеет, великого ума для этого не надо. Хотя в Твери товарищи с вагонного завода и экскаваторного ремпоезд построили. Ремонтный бронепоезд точнее. И даже, говорят, местами полотно перестелили. Но тут за что купил - за то и продаю. А по Волге им к нам - прямой путь. О Твери еще знаю, что на заводе "Химволокно" тамошнем наладили выпуск ткани почти что непробиваемой. Пулю правда не держит, но прокусить или ножом пробить - никакой возможности. Мы даже на живом медведе испытывали - не может прогрызть, и все тут. Еще каски легкие пластиковые делать стали, тоже, если с мертвяками или зверьем свяжешься - первое дело. И осколки держат.

Сидевший в переднем ряду разведчик поднял перед собой свою каску, напоминающую хоккейную, с прорезями для вентиляции и подвижным решетчатым забралом:

- Тверская. От них прошлым годом караван за оружием сюда прорвался.

- Вот-вот. О том и речь. Еще они разгрузки делают, подвесные системы прекрасные, в общем - все, что можно из синтетического волокна или ткани пошить. Но тверским товарищам лучше тоже на реку смотреть бы. На берегу живут все же. Можно следующую карту, пожалуйста?

Слайд сменился на упрощенную схему Поволжья и прилегающих территорий. Указка гостя быстро заскакала по ней по голубым жилкам рек.

- Смотрите сюда - Дон вот... Волга... Кама вот... Клязьма ваша, еще судоходная, для плоскодонных барж, например... Тверца вот отсюда, до самой Волги, большая речка, кстати, даже пассажирское сообщение по ней было... Канал волго-московский... Вся европейская Россия привязана к Нижнему... а мы - в середине. Вам напрямую торговать, скажем, с Вяткой или с Ульяновском тем же - обалдеешь баржи кругалями такими гонять. А у нас склады оптовые, со всех сторон товар будет. Приезжай да выбирай. Условия создадим, торгуйте все со всеми. Нефтяной терминал частично восстановили - можно будет с Каспия и из Татарстана ГСМ возить. Два танкера мы уже отремонтировали, один заканчиваем постройкой. Новый, маленький и плоскодонный, даже по вашей Клязьме до вас дочухает. Правда и путь до татар - не сахар нынче. С этим решать что-то надо. Форменное пиратство на Волге завелось, мать его. Километров сто чистой анархии.

Упоминание о пиратстве на Волге заставило гостя задуматься, но затем он вздохнул и продолжил:

- Бронекатера строить начали. Башни на них от БТР и БМП ставим, скорость хорошая, осадка .... Осадка разная. Строим и килеватые, и почти плоскодонные. На таких мы к вам пришли. В проекте - речные мониторы. Вертолетоносный для корректировщика и артиллерийские - тяжелые минометы и гаубицы на поворотных станках. Осадка малая, хоть в плавни заходи. Если куда такой эскадрой двинут - очень серьезная сила получается, любую орду на десять километров от берега отгонят. С Урала прокат стальной хороший везти могут, заготовку. Оружейная сталь, можете свои АЕКи клепать. Нам же оружие до зарезу нужно. И покупателей вниз по Волге - видимо-невидимо. В общем, покуда я закончил, главное - сказал. Дальше вашему директору опять слово. Дальнейшую задумку нашу он вам сам изложит. Прошу вас, Дмитрий Иванович.

Нижегородец с облегчением вздохнул и косолапо протопал к своему месту. По всему видно было, что даже столь недолгая речь далась ему нелегко. Снова зажгли свет, и слово взял директор. На этот раз он не встал со своего места, а, прикурив очередную папиросу, обратился к залу сидя:

- Товарищи, Дирекция решила следующее. Первое - образцы техники у нижегородцев покупаем. Платим АЕКами и АКСами с дивизионного склада. Второе - специальная разведгруппа под командованием самого начальника разведки, капитана Утюжного, вместе с гостями возвращается в Нижний. С ними едут пять человек из отдела сбыта - открывать торговую миссию. Возьмут партию оружия в ассортименте. "Печенегов" возьмут, ПКМов, АЕКов надо взять, "каштанов". И АКМ со складов НЗ дивизионных - крестьяне их лучше всего берут, недорого, надежность редкостная. Патронов и магазинов - один боекомплект на ствол, больше не дадим. Попробуют заключить договора на будущее...

"Договоры!" - кто-то хихикнул в зале.

- До-го-во-рА на будущее! - исподлобья глянул в зал директор - Особое внимание будут обращать на боеприпасы, сталь и прокат оружейные, аккумуляторы.

- Аккумуляторы курские есть в продаже, точно знаю. Правда к нам через посредников попали. Еще чьи-то батарейки появились, всех размеров. Плоские, круглые, "кроны". - вступил в разговор нижегородец.

- Тоже приценитесь, закупите в случае чего. Склад арендуйте. Если к тому времени от остальных оружейников появятся представители, договаривайтесь на общие переговоры. Производители боеприпасов тоже нужны. Мы здесь, в свою очередь начнем работы по реконструкции пристани, займемся проектом нефтехранилища. Пусть небольшое, но чтобы один танкер можно было быстро слить. Потом понемножку наливниками на дивизионные склады ГСМ перегоним. Попробуем укрепить прибрежную зону. У разведчиков будут еще отдельные задачи, но их позже доведет начальник разведки. Утюжный, кого за себя оставляете, кстати?

- Быхова. Справится.

- Быхов справится. - кивнул директор - Главная наша задача - до конца навигации установить торговый путь и начать торговлю. Обзавестись как минимум одной самоходной баржей и хотя бы одним бронекатером. Пара легких скоростных, с фиберглассовым корпусами и турелями под наши ковровские "КОРДы" для нас зарезервирована. Товарищи обещают, что к вашему приезду на воду спустят. Их передадим в ведение Утюжного, для разведки и дозорной службы. Обратно на них разведка и вернется. Бронекатер пойдёт с нижегородскими экипажами, равно как и баржа. Нижегородцы останутся у нас до следующей навигации, будут учить наших. С капитанами у нас известно как дело обстоит - никак. Сухопутные мы с ног до головы.

Саша был самым молодым в отряде. Восемнадцать ему исполнилось всего месяц назад. Конечно, абсолютным новичком в военном деле он не был - с пятнадцати лет он уже нес дежурства в желтой зоне, на стенах форта и даже выходил в сопровождении старших в патрулирование красной зоны. Но сейчас он в первый раз был зачислен в состав настоящей, взрослой группы дальнего поиска.

Командиром группы был капитан Утюг. Точнее, таким был его позывной, на самом деле капитана звали Юрием, или, для таких как Саша - Юрием Николаевичем. Пришедший после общевойскового училища в Ковровскую учебную дивизию и едва успев получить взвод, он был вынужден спасать свое подразделение, сформированное из недавних призывников от паники и бесполезной гибели, когда грянула Бедствие. Подавляющее большинство личного состава дивизии было раздергано командованием на всевозможные нужные и ненужные боевые задания, и когда толпа мертвяков начала со всех направлений входить в расположение дивизии, на всей ее территории находилось в общей сложности не более двух рот полного состава, укомплектованных в основном молодым пополнением, лишь недавно принявшим присягу, и такими же неопытными офицерами. Да и эти две роты были разбросаны по караулам и нарядам, по всем частям, паркам и складам. Утюг, а точнее - Утюжный, успел собрать свой взвод и еще несколько дневальных из соседних рот, вскрыл оружейку, вооружил личный состав, где матом, а где и кулаком внушил ему боевой дух, построил подразделение в боевой порядок и повел его к парку, оставив отделение во главе с сержантом-контрактником держать оборону в казарме. Действуя толково и решительно, отбиваясь от еще разрозненных мертвяков, он сначала захватил дежурный тягач вместе с дежурным по парку и его помощником, тросом сорвал ворота склада вооружений, загрузил тягач патронами почти под завязку, после чего прихватил пять БТР-80 и один БАТ из парка. Со всей этой техникой, он проехался по расположениям полков и караулкам, собрав еще около сорока бойцов, с оружием и без.

С помощью двух сержантов угомонил забухтевшего начкара, перевел караул в свое подчинение, разделил образовавшееся подразделение на три части, отправив одну за своими бойцами, отбивающимися на лестнице в казарме, вторую часть на склад ГСМ и третью - за оружием и техникой. В результате уже через три часа из расположения дивизии вырвался конвой из БАТа, десятка бэтээров и целой вереницы грузовиков и наливников с соляркой. Потери составили всего два человека. И затем Утюг сделал самый мудрый ход - направил конвой на территорию механического завода. Автоматов АЕК и пулеметов "Печенег" и ПК у оружейников было много, а вот патронов - кот наплакал. Только для испытательных целей. Зато у них был высокий бетонный забор с проволокой, крепкие и просторные заводские корпуса и немало людей, а территория куда компактней дивизионной.

Присоединившихся солдат заводчане встретили даже не с радостью, а с каким то истеричным восторгом. Директор завода, Корнеев Дмитрий Иванович, и главный инженер, Валуев Сергей Сергеевич, сразу сообразили, как воспользоваться свалившимся на их голову подарком. Оставив наливники на территории завода, они образовали десять спасательных групп в составе бэтээра и двух грузовиков каждая, и направили их в город. Отбив по пути от толпы мертвяков местное управление внутренних дел и присоединив милиционеров со всей их техникой и оружием к спасателям, бойцы успели спасти за несколько дней еще немало людей, перегрузить в кузова запасы множества продуктовых магазинов, аптек и многое другое.

Новые группы перевозили на завод боеприпасы и топливо из дивизии, технику и оружие, и в результате всей этой операции через неделю на заводе яблоку негде было упасть. Попутно прихватили и очистили территорию завода имени Дегтярева, но и там стало тесно. После того, как в заводском медпункте взбесился первый обращенный мертвяк, перекусав трех человек, а затем еще один спасенный во дворе завода, ранив одного, догадались организовать карантин в двух складских помещениях для всех, кто имел укусы, или раны, похожие на укусы. В течение трех дней все укушенные обратились и были расстреляны выстрелами в голову. После чего ввели обязательный карантин для любого, раненного при неизвестных обстоятельствах.

Так, в течение месяца коммуна "оружейников" получила некое подобие организации. Через месяц произошла первая стычка с людьми. Группа мародеров грабила склады ковровской дивизии, попутно отбиваясь от мертвяков. Опять отличился Утюг - подняв по тревоге роту солдат и милиционеров, они отбили склады, после чего коммуна взялась за их укрепление. Позднее мертвяки были истреблены и на территории завода Дегтярева. Таким образом, коммуна превратилась в три разрозненных острова. Было тесно везде. Люди жили в самых неподходящих для этого помещениях, спали на деревянных складских поддонах, и долго так продолжаться не могло.

И тогда коммуна начала экспансию по плану, предложенному Валуевым. Группы солдат и рабочих на бронетехнике и уже укрепленных грузовиках выдвигались в сопровождении строительной техники в разные точки города и быстро возводили бетонные стены в наиболее узких местах и исключительно между капитальными кирпичными или бетонными строениями, после чего так же оперативно сворачивались, и возвращались на базу. Постепенно некоторые районы города были полностью изолированы от остальных, причем таким образом, что дорога с одного объекта коммуны на другой проходила по огороженной территории. Затем в эти районы вышли более мелкие поисково-штурмовые группы, каждая на броне, числом почти в тысячу человек в общей сложности, и в течение нескольких дней истребили всех мертвяков внутри периметра. Людей из складов удалось поселить в нормальном жилье в безопасных зонах. В течение операции отличилось еще немало людей, и подвиги Утюжного немного померкли, хотя по-прежнему вызывали уважение.

Как бы то ни было, Утюжный заработал себе должность начальника разведки новообразованной коммуны. Позднее вооруженные силы ковровцев были преобразованы в мотострелковый полк, службу в котором нес помимо основной работы каждый мужчина призывного возраста. Командиром полка стал подполковник Звягинцев, до этого командовавший отдельной бригадой, подчиненной ГРУ ГШ и прошедший все мыслимые и немыслимые конфликты. Постоянный состав полка, подразделение боевого применения, насчитывал примерно батальон и включал в себя роту связи, разведроту под командованием ветерана обеих чеченских кампаний капитана Быхова, и две мобильные бронегруппы на БТР, БМП-2 и МТ-ЛБ.

Утюжный и здесь оказался на своем месте. Они с Быховым организовывали поиск, высылали патрули на разведку, собирали выживших в соседних деревнях и городках. Его патрули первыми засекли большой набег "печенегов" и коммуна организовала такой вооруженный отпор, что после первого набега следующий произошел лишь через год, и уже с целью мелкого грабежа, а не захвата города. После того, как по проекту Валуева начали укреплять бортовые грузовики, превращая их в движущуюся крепость, недоступную мертвякам, Утюжный предложил систему подвижных форпостов. Два грузовика и БРДМ с разведгруппой выдвигалась на удаленные дорожные развилки. Грузовики соединялись между собой, позволяя с достаточным комфортом размещать бойцов в жилых закрытых кузовах, БРДМ на ночь ставилась вплотную к задним сдвижным дверям кузовов, а днем выезжала на задания. Грузовики оставались на месте в роли дежурного тягача, заправки и ретранслятора. Таким образом удавалось засекать миграции мертвяков, набеги "печенегов" и других банд, двигавшихся вдоль разрушенных, но еще пригодных дорог.

Таким вот был лейтенант, теперь уже капитан Утюг, возглавлявший сейчас сидевшую в кабинете группу. В группу вошли наиболее опытные бойцы коммуны, и двое молодых - Саша и Ирина, девятнадцатилетняя девушка, попавшая в разведку по причине удивительного таланта к стрельбе из винтовки. Талант заметили за ней еще лет восемь назад, когда маленькая девочка, вооружившись однозарядной малокалиберной винтовкой, расстреляла со стены целую группу мертвяков, потратив на них столько же патронов, сколько насчитали трупов. С девочкой начали заниматься усиленно, и теперь ее уровень владения винтовкой вышел за пределы доступного нормальному человеку. Утюг взял ее в группу на должность снайпера.

Сама Ирина была худой как аист, но складной, всегда растрепанные черные волосы падали на вечно хмурое узкое лицо с коротким горбатым носом, выдавшим в девушке изрядную примесь кавказской крови. Кроме того, из нее почти невозможно было выжать и слова. Девочка прибилась к коммуне сразу после ее образования. Родители Ирины прорвались к воротам коммуны на стареньких "Жигулях". Мать была искусана мертвяками и находилась при смерти. В тот момент, когда машина въехала в ворота, мать обратилась, вцепилась зубами в шею отца, почти мгновенно перекусив сонную артерию. Солдаты успели буквально выдернуть ребенка из машины, вывихнув ей руку, кто-то застрелил мать, изрешетив ее в упор из автомата. Почти моментально умерший отец тоже обратился и был застрелен. Все произошло на глазах у девятилетней девочки.

Утюг всегда брал одного-двоих наиболее способных молодых в отряды, независимо от степени ответственности задания. Он полагал, что только таким образом удается воспитать настоящих бойцов. Саша тоже попал в отряд не просто так. В возрасте четырнадцати лет, как подобает настоящему члену коммуны оружейников, Саша сконструировал свой первый револьвер.

Начал Саша с довольно банальной идеи - в мягкую безоболочечную пулю малокалиберного патрона вставить стальной сердечник, и стрелять им из малокалиберного револьвера. Пробивная способность действительно выросла, но баллистика, центровка пули и все остальное стало просто никудышным. Да и не хватало массы сердечника для действительно серьезного повышения пробивной способности. Тогда Саша отказался от экспериментов со старым патроном с боковым воспламенением, и вспомнил об имевшихся невостребованных запасах пистолетных патронов калибра 5.45, для которых во всей коммуне не было ни единого пригодного ствола. Эти патроны использовались лишь в маленьких пистолетах ПСМ, которых не было в Коврове вообще, и в новом автоматическом пистолете ОЦ-23 "Дротик", который тоже еще в город и дивизию не попадали. Как они попали на дивизионный склад, да еще в таком огромном количестве - никто не мог понять. Военная логистика сглючила.

Саша сумел сделать револьвер под этот никем не востребованный патрон. Главной трудностью было использовать в револьвере пистолетный патрон, да еще и с конической гильзой. Саше удалось подобрать оптимальную форму камор в барабане, а для того, чтобы использовать гильзы с фланцем, он сконструировал оригинальный экстрактор с пружинными лепестками, которые, в свою очередь, входили в ложбинки фланцев гильз, тем самым как удерживая их в нужном положении в барабане, так и обеспечивая одновременную их экстракцию.

В общем, проведя неделю в цехах, Саша смастерил небольшой и довольно изящный восьмизарядный револьвер - малый калибр дал ему возможность выйти за пределы классической револьверной шестизарядности. Он пострелял в стальной лист - и остался доволен результатом. Пострелял в мишень - тоже вышло хорошо. Маленький патрон для ПСМ обладал изрядной мощностью, а скорость полета оболочечной пули со стальным сердечником у него вообще больше трехсот метров в секунду. И он прихватил револьвер с собой, планируя его представить в школе на экзамен по оружейному делу.

Через день выдалась оказия - выйти с матерью в "желтую" зону. Хотя "желтая" зона полагалась безопасной, но выход несовершеннолетних без сопровождения взрослых туда был запрещен, а взрослым - без оружия.

Поэтому мать Саши прихватила с собой АКСУ, в просторечии - "ксюху", из которой она за последние годы научилась стрелять не хуже опытного десантника, а Саша сунул себе в один карман куртки свой револьвер, а в другой сыпанул пригоршню новеньких сверкающих латунных патронов с остроконечными пулями. Не то, чтобы он собирался стрелять, хотя такую мысль тоже не отбрасывал, но с револьвером в кармане в "желтой" зоне чувствовал себя взрослее.

Мать работала в Дирекции завода, по совместительству исполняющей роль правительства коммуны. Сейчас она курировала ход работ по установке над стеной "желтой" зоны дополнительного ряда "егозы" - упруго свитой в спираль проволоки с лезвиями, попасть в которую, и не запутаться намертво, было невозможно. После того, как огромный запас этой спирали был найден на инженерных складах НЗ дивизии, директор приказал всю ее употребить на укрепление территории города. Поэтому несколько бригад рабочих взялись в разных местах одновременно устанавливать крепления для проволоки на стене. Вот эти то бригады мать и должна была посетить.

Когда мать вышла из дома к своему квадроциклу, местного изготовления, Саша ждал ее у подъезда. Как и все "оружейники", мать носила куртку из грубой кожи. Это не было формой или прихотью - именно толстая кожа давала лучшую защиту от зубов мертвяков, оставаясь при этом достаточно гибкой и мягкой. Поэтому кожаные куртки стали обязательным атрибутом местного туалета. Поставщики кожи из какой то отдаленной фермерской коммуны получили с завода взамен целую прорву оружия и боеприпасов.

Ярко-рыжие волосы мать собирала в хвост на затылке, и эта простая прическа очень шла к ее удивительно милому курносому лицу с ярко-зелеными, чуть миндалевидными , необыкновенными глазами. Саша вообще считал свою мать самой красивой женщиной в мире и даже несколько раз дрался с одноклассниками по этому поводу. В том далеком-далеком прошлом, до Бедствия, мать работала в Москве в банке, и была сугубо гражданским человеком. Однако, когда в столице начались беспорядки, она сумела спасти и вывезти из города своих двоих детей, восьмилетнего Сашу и трехлетнюю Лику, пристать к группе таких же выживших и вместе с ними добраться сначала до Нижнего Новгорода, а уже оттуда до Коврова. Даже этот свой АКСУ она добыла в дороге, сняв с убитого ей самой мертвяка в милицейской форме. А дома, на стене, у нее висел карабин СКС с оптическим прицелом, который остался ей на память от того парня, который сколотил отряд выживших. Теперь, несмотря всю свою красоту и женственность, она стала настоящим бойцом, кажется уже ничего на свете не боящимся.

Мать завела квадроцикл, местного изготовления, послекатастрофной конструкции, рассчитанного на кочки и плохие дороги. Саша уселся сзади и вцепился в ручки сбоку от сидения. Двухцилиндровый мотор затарахтел и квад бодро сорвался с места. Они проехали до конца улицы, свернули к КПП, где мать поздоровалась с дежурным, и поехали по пустынной улице туда, где издалека была видна возвышающаяся стрела автокрана.

Через несколько минут мать осадила квад с разворотом возле бетонной стены, к которой были приставлены сколоченные из испачканных цементом досок леса. Возле лесов стояли и курили несколько мужиков в рабочих комбинезонах. Автоматы были составлены в пирамиду неподалеку, там же лежали подсумки.

Мать подошла к бригадиру - толстому мужику лет сорока пяти, с окладистой бородой и в военной камуфляжной кепке.

- В чем заминка, ребята?

- Кронштейны закончились, сейчас подвезти должны. - ответил бородач.

- А точно должны?

- Машина вышла вроде, только сначала к восьмому КПП пошла, там, где Семеныч работает. Оттуда к нам двинут.

Мать достала из нагрудного кармана портативную рацию, щелкнула выключателем.

- Диспетчерская... Диспетчерская... Мария на связи... Диспетчерская...

- Слушает диспетчерская. Что случилось? - откликнулась рация искаженным женским голосом.

- Надежда, машину с кронштейнами отправили?

- Да, минут пятнадцать как вышла. Ты где?

- Возле школы.

- К восьмому ка-пэ-пэ она сначала, потом к школе. Ждите.

Пока мать разбиралась с кронштейнами и диспетчерской, Саша подошел к лесам и забрался наверх. Заглянул за стену. Пространство за стеной просматривалось недалеко. Старое здание школы мрачно смотрело на стену провалами выбитых окон, до которых было рукой подать. Метров пятнадцать, не больше. Деревянные, массивные школьные двери были буквально в щепки размолочены пулями - когда ставили этот участок стены, мертвяки лезли со всех сторон, и прикрытию пришлось немало пострелять. Говорят, даже были потери в этом месте. Следы от пуль покрыли как оспа всю школьную стену до второго этажа. Костей и тел внизу не было. После возведения стены здесь прошлись БАТы и бульдозеры, которые сгребли валяющиеся везде тела подальше от стены, во избежание вони и заразы. Там, где не удавалось использовать технику, трупы жгли со стены и из окон древними ранцевыми огнеметами, которых тоже на складах НЗ дивизии нашлось немало.

Впрочем, как вскоре выяснилось, трудились зря. Трупы были съедены другими мертвяками, а то, что их сгребли с глаз долой, лишь помогло зомби решить проблему питания на ближайшее время без угрозы угодить под пулю.

Неожиданный звук заставил Сашу посмотреть прямо вниз, под подошву стены. Низкое утробное рычание, в котором явственно слышался страх. Прямо под стеной стояла собака, похожая на немецкую овчарку. Рычала она на трех других собак, окруживших ее с трех сторон. Мертвых собак. Глаза-бельма, свалявшаяся шерсть и ощутимая даже с забора вонь. Какая то слизь, текущая из пастей. Видимо, собаки-мертвяки ввиду отсутствия пищи, все это время валялись в своей мертвецкой спячке где-то неподалеку.

Они явно не восстановились пока еще полностью, две из них еще покачивались, и все явно с трудом ориентировались в пространстве. Но восстановиться полностью для них было делом минуты или двух, это Саша знал наверняка. Говорят, в начале Бедствия мертвяки были намного медленней людей. Да и сейчас, поначалу, новообращенный тоже слаб и туп. Затем проходит какое-то время. Что-то меняется в мертвом организме, и зомби становится почти столь же быстр, как и при жизни.

Овчарка вполне могла еще вырваться из круга, но эти монстры внушали ей такой ужас, что она могла только пятиться, а пятиться уже было некуда. Видимо, овчарка почуяла людей, прибежала сюда, уперлась в стену - и разбудила мертвых.

Собак люди любили и ценили. Как и кошек. И те, и другие слышали и чуяли мертвяков издалека. Человек с собакой или кошкой просто не мог подвергнуться неожиданному нападению. С животными делились последним и ухаживали за ними как за детьми.

Саша выдернул револьвер из кармана, упер ладонь правой руки, держащей револьвер, в левую, прицелился. Расстояние в пять-шесть метров не было для него препятствием - детей учили стрелять каждый день, стрелять метко и из любого оружия. Десятилетние уже стреляли из пистолета не хуже взрослых. Не умеющий стрелять человек мог просто не выжить в этом перевернувшемся с ног на голову мире, где мертвые пошли по земле, пожирая живых.

Выбрал свободный ход курка, надавил еще немножко... выстрел был резким и коротким, как щелчок кнута. Эхо отдалось в пустынном здании школы, в стенах мертвого города за стеной. Самая крупная из мертвых собак просто свалилась на землю, как будто кто-то ее выключил. Не было ни крови, ни брызг, ни звука. Пуля пробила череп, подогнулись ноги, и тело упало в пыль. Две других и овчарка посмотрели вверх. Овчарка заскулила, как бы прося человека спасти ее. Саша мгновенно перевел ствол на следующую собаку, выстрелил снова. Пуля угодила точно посередине головы, между ушей. Тварь осела в пыль рядом с первой. Последняя собака рванула в сторону, затем повернула вновь в сторону овчарки. Два выстрела Саши выбили пыль и искры из остатков асфальта. Пятый выстрел угодил в морду, ошеломил, шестой попал в мозг.

- Эй, ты в кого там? - закричал снизу бригадир

- Собака внизу! Поднять надо! - крикнул в ответ Саша.

- Сейчас придумаем что-нибудь! - крикнула мать.

"Вы пока придумаете..." - пробормотал Саша и огляделся. Рядом с ним на досках лесов лежало ведро с привязанной к нему веревкой. В нем на леса подавали раствор из находящегося рядом портативного миксера. Саша сунул револьвер в карман, схватил ведро, несколько раз обхватил веревкой торчащий из стены кронштейн и сбросил свободный конец вниз.

- Ты что делаешь, придурок??? - закричала внизу мать, но Саша уже пропустил веревку у себя за спиной и махнул вниз.

- Не закреплено!!! - услышал он крик бригадира.

Раздался звонкий металлический звук, кронштейн вылетел из гнезда, и Саша грохнулся на бок с высоты в два с лишним метра. Удар о землю начисто лишил его дыхания. В глазах замелькали светлячки, и затуманенным взглядом он увидел, что ошибка с кронштейном была не единственной. Другая ошибка была страшнее. В проеме школьных дверей показался человек в рваной одежде, с зелено-землистым цветом лица и абсолютно бесцветными глазами. Вместо левой руки у него свисала обглоданная кость, правую он вытянул перед собой, как бы целясь ей в Сашу. За ним виднелась еще одна фигура в тени, еще кто-то неуклюже пытался вылезти из школьного здания через окно. Собака снова зарычала, затем бешено залаяла. Саша с трудом перевернулся на спину и судорожно полез в карман, где лежал револьвер. Револьвера в кармане не было - карман был без клапана и от удара револьвер выпал и отлетел к стене.

Саша зашарил глазами вокруг. Сверкающий нержавейкой револьвер валялся в траве, выбившейся из под фундамента стены. Потянулся к нему.

Мертвяк тихо и как-то жалобно замычал и пошел к человеку. Второй, в какой то черной грязной форме, вроде железнодорожной, и с полуобгрызенным лицом, пошел следом.

Сашина рука схватила рукоятку револьвера. Лежа на спине, он попытался прицелиться в лоб мертвецу. От сбитого дыхания и переизбытка адреналина в крови руки тряслись, никак не удавалось прицелиться. Собака рядом буквально захлебывалась лаем.

С грехом пополам поймав в прицел голову мертвяка, Саша нажал на спуск. Снова хлестнул выстрел, пуля по касательной задела голову впереди идущего зомби и, изменив направление, ударила в дверь, выбив из дерева пучок щепок. Второй выстрел уже попал точно в лоб, противник завалился назад, упав на второго и сбив того с ног. Эти зомби тоже только очнулись, и еще "не набрали скорость".

В этот момент удалось вывалиться из окна еще одному мертвяку. Раньше это было женщиной, видимо, врачом или медсестрой, судя по обрывкам белого халата, висевшего на ее тощем теле. Её горло было разорвано, и по шее и всему халату запеклась темно-бурая кровь. Она попыталась подняться на ноги, упала, снова попыталась и уже встала. Поискала глазами свою добычу, и эти шевелящиеся мутные бельма внушали настоящий ужас.

Саша навел револьвер на нее, прицелился и нажал курок. Звонко щелкнул боёк по уже пробитому капсюлю.

"Патроны!!! Идиот!!! Не перезарядил!!!" - с частотой пулеметной очереди мелькнули в Сашиной голове мысли. Откинув барабан вбок, он вытряхнул экстрактором пустые гильзы и зашарил левой рукой в кармане.

Мертвая женщина направилась к нему. Она шла заметно быстрее первого мертвяка, видимо быстрее восстановилась. У Саши мороз пошел по спине, когда он посмотрел в ее полуразложившееся лицо с обвисшими мышцами.

"Давай, давай, заряжай!!!" Руки вновь затряслись, в ладонь попало три патрона, но легли так неудобно, что мешали зарядке. "Скорозарядник надо было сделать, кретин!!!!" Один патрон упал в пыль, второй скользнул в камору. Мертвой женщине осталось не больше пяти метров. Еще один патрон встал на место. Сверху раздался какой то стук, но Саша не обратил на него внимания. Снова сунул руку в карман, но понял, что уже не успевает доснарядить все каморы барабана. Сбитый с ног мертвец тоже поднялся на ноги и уставился на него.

Резким движением правой руки захлопнул барабан, вскинул револьвер. Прицелился, нажал спуск. Щелчок, еще щелчок, выстрел. Мимо! Еще выстрел! На лбу мертвой женщины появилась черная дырочка. Женщина упала лицом вперед, как бревно.

Снова рука в карман за патронами. Мертвяк в черной форме неожиданно пошел быстрее, почти побежал. В дверях показался еще один, в клетчатой рубашке с бурыми пятнами и мертвый ребенок вышел из-за угла школьного здания.

"Не успею! Сожрут!" - мелькнула жуткая мысль.

Сверху загрохотали выстрелы. Автоматная очередь буквально разнесла голову ближайшего мертвяка в куски. Показавшийся в проеме мертвец рухнул как подкошенный. Еще очередь сбила с ног ребенка, и вторая разнесла ему череп.

Саша поднял голову - на стене стояли мать и трое рабочих.

- А ну бросай сюда веревку, идиот! - буквально прошипела мать.

- Собаку сначала! - крикнул Саша, перезаряжая револьвер.

- Я тебе покажу собаку! - уже крикнула мать, и неожиданно легко перемахнув гребень забора, приземлилась на ноги рядом с сыном, перекатилась вбок, вскинула "ксюху" и навела ее в двери школы.

- Привязывай свою собаку, кретин!

Саша схватил овчарку за уцелевший ошейник, подтащил к себе. Собака просто сходила с ума от счастья и ужасно мешала обвязывать ее веревкой. С грехом пополам Саше это удалось. Подняв конец веревки с оторванным кронштейном, он крутанул его и забросил на стену. Три пары рук вцепилось в нее, и через мгновения овчарка была наверху.

Последствия этого приключения оказались для Саши двоякими. С одной стороны, помимо подзатыльника и словесных угроз от матери, он был покаран в школе за нарушение всех существующих правил техники безопасности, и в течение трех месяцев ежедневно после занятий шел убираться в заводских цехах. Такое беспечное поведение не прощалось в коммуне никому. Кроме того, не осталось незамеченным и то, что Саша спрыгнул с забора, забыв предварительно перезарядить оружие, что вылилось ему еще и в десятки дополнительных часов занятий на стрельбище. Каждая вина требовала своего наказания.

Однако вышло так, что капитан Утюжный, друживший с матерью Саши, прихватил с собой в рейд временно конфискованный у подростка револьвер. Прихватил из чистого любопытства, как игрушку. И еще получилось, что этот револьвер, находившийся в одном из карманов разгрузки, спас Утюжному жизнь.

В рейде они проверяли целый лабиринт помещений на месте бывшего складского комплекса и напоролись на настоящее гнездовье мертвяков. Сложилось так, что не ожидавший нападения Утюжный отделился от своей группы, и подвергся неожиданной атаке с нескольких сторон. Он был сбит с ног, мертвяки навалились на него сразу со всех сторон, лишив его возможности вскинуть автомат, и он решил воспользоваться пистолетом. Выхватить его Утюжный еще мог, но удача отвернулась от капитана окончательно, уже самым издевательским образом - патрон в патроннике дал осечку. Передернуть затвор, чтобы выбросить бракованный патрон, уже не получалось, на левой руке офицера уже висели.

И тогда Утюжный вспомнил про Сашин револьвер, который, как и любой иной револьвер двойного действия, не слишком боялся осечек и не требовал предварительного взвода. Знай себе, нажимай на спуск, и все. Вытащив его из разгрузки, капитан приставил ствол к голове мертвяка, и бронебойная малокалиберная пуля прошила насквозь череп противника. Еще четыре выстрела - и Утюжный спокойно подобрал с пола выроненные автомат и пистолет.

Уже на обратном пути в город, сидя в БРДМ справа от водителя, капитан долго разглядывал маленький, почти игрушечный с виду револьвер, задумчиво хмуря брови. А приехав в город, потребовал от Саши чертежи, после чего заказал у заводчан еще пару десятков таких же для вооружения разведгрупп. Потому что компактное оружие, не требующего предварительного взведения и готовое к открытию огня с момента попадания в руку, было незаменимым для таких ситуаций, в которой оказался капитан.

Револьверчики стали популярны, и через несколько месяцев почти каждый разведчик носил с собой такой же, сделав Сашу почти что знаменитостью в коммуне. К тому же у них появилась еще одна печальная обязанность - именно из них стреляли в голову тем, кто скончался после укуса зомби. Выстрел милосердия, прерывавший цепь обращения в алчущую крови безмозглую тварь, всегда производился в тот краткий момент упокоения, когда душа человека уже отлетала, но демон вместо нее еще не вселялся. Именно маленькие скоростные пульки из этого револьвера наносили раны малозаметные, не калечившие дорогих окружающим покойников. Позднее такой револьвер получил в народе странное имя "Упокойник". Упокаивали им тех, кто мог обернуться. Позднее даже приметы кое-какие появились, с этим револьвером связанные.

Кроме того, этот случай повлек за собой еще кое-какие последствия. Утюжный начал лично, в свободное от службы время, тренировать и учить Сашу, и через пару лет тот прекрасно владел оружием, рукопашным боем, основами тактики и всеми знаниями, необходимыми для включения его в списки личного состава разведроты - самого престижного места службы в городе.

ЕЩЕ ГЛАВА

После окончания совещания у директора Утюжный со Звягинцевым собрали группу разведчиков в соседнем с залом совещания кабинете, который обычно занимал начальник КЭЧ, и который сейчас был где-то на стройке. Звягинцев уселся за его стол, Утюжный - на стол, а бойцы примостились кто где - кто на подоконнике, кто на стульях стоявших вдоль стены, а кто и просто стоя стену подпер.

Звягинцев заговорил первым:

- Товарищи, основную задачу вы уже поняли. Сопровождаем нашу торговую делегацию в Нижний Новгород. От нас там пока еще никого не было, поэтому, пока они обустроятся, побудете при них телохранителями, обеспечите безопасность. Обратно пойдете на новых катерах, поэтому с собой возьмете два "Корда", с заводского склада, и по нескольку боекомплектов. По пять, если точнее. Еще возьмете два АГС-17 со склада РАВ и тоже по пять боекомплектов. В Нижнем Новгороде установите их на турели. Мы здесь сами АГС-30 производим, они в два раза легче "семнадцатых", а ТТХ такие же, поэтому новые гранатометы будут использоваться в сухопутных операциях, а старые, с военных складов, установим на катера, там вес не так важен. На каждом катере пойдет по рулевому оттуда, а вы - чтобы учились! К моменту возвращения чтобы по два рулевых на каждый из катеров было подготовлено.

Звягинцев нашел на столе пачку папирос, оставшуюся от начальника КЭЧ, вытащил одну, закурил, выпустил дым в потолок.

- Теперь о дополнительных задачах. Разведка маршрута, причем не только водного, но и вокруг рек. Полное описание русла, фарватера, и самое главное - потенциально удобных для устройства засад мест. Засад, организованных как путем огневого воздействия с берегов, или перекрытия фарватера, так и с помощью плавсредств. Это понятно? Если видите заводь, залив, изгиб русла, старицу, где можно спрятать лодки - обязательно фиксировать, описывать, отмечать на картах. На обратном пути, когда пойдете на своих катерах - доразведывать. Вопросы? Вопросов нет. Утюжный, проводите инструктаж.

- Есть, товарищ полковник.

Утюг встал, оглядел присутствующих.

- Вас четырнадцать человек. Двенадцать из числа самых опытных, и двое новичков. Новичков я отбирал сам, ребята надежные, но опыта не хватает. Представляю новичков. Ирина Бакаева. Поступает в группу на должность снайпера. Ирочка, покажись.

Худая черноволосая девушка встала, кивнула все присутствующим. Саша немного напрягся, ожидая, что будут и его представлять.

- Ирина идет к нам в снайперы не просто так. Пока еще я в Коврове таких стрелков не встречал, заявляю со всей ответственностью. Поэтому шуточки, сомнения - все оставьте при себе. Всем понятно?

- Понятно, не обидим! - вполне доброжелательно заявили остальные.

- Прекрасно. Садись, Ирочка. Теперь второй новичок, Саша, точнее - Александр Тучков. Последние пару лет я учил его сам, всему, что умею. И он этому научился. Прекрасно стреляет, действует ножом, отличный рукопашник. Поступает нам на должность стрелка, и при необходимости - оружейного мастера. Кто ходит на задания с "упокойниками"?

- Да все и ходим. - ответил один из бойцов, сидевший на подоконнике.

- А теперь перед вами автор "упокойника". Он его придумал, он его первым сделал, сам, от и до, и сам же его на мертвяках испытал. Первый "упокойник", который я с собой на задание брал, принадлежал Саше, он мне одолжил. Так что, прошу уважать. Вопросы есть?

- Есть. Новичков за кем закреплять будете?

- Новичков закрепляем следующим образом. Бакаева!

- Я! - вновь поднялась девушка.

- К тебе идет корректировщиком, наставником и вторым членом снайперской пары старший сержант Мышлицкая. Светлана!

- Я! - поднялась невысокая блондинка с бледным лицом и волосами, собранными в маленький хвост.

- Бери Ирину под крыло, учи. Не зажимай, дай работать первым номером в расчете, следи. Вопросы?

- Вопросов нет.

- Тогда обе садитесь.

Светлана поманила Ирину пальцем, показав на место рядом с собой. Ирина, пригнувшись, чтобы никому не мешать, совершенно бесшумно переместилась к своей новой напарнице. Утюжный же выкликнул Сашу.

- Тучков!

- Я!

- Ты идешь вторым номером в стрелковую пару. Первым номером у тебя будет прапорщик Кличко.

- Я! - поднялся среднего роста плечистый крепыш.

- Задание такое же. Учи, следи, помогай. Думаю, что все будет в порядке, я Тучкова давно знаю.

- Есть.

- Теперь распределяю задания. Мышлицкая.

- Я! - вновь поднялась блондинка-снайпер.

- Берешь с собой обоих новичков и ведешь на склад. Пусть получают постоянное оружие, по спискам подразделений и единиц боевого применения.

- Есть!

Это Сашу обрадовало. Получить оружие по спискам подразделений и единиц боевого применения означает, что ты на складе сам выберешь, какое оружие и снаряжение тебе нужно, и сколько. И еще означает, что все это будет теперь закреплено за тобой постоянно, и ты все это будешь уносить с заданий домой, чтобы мог в любую секунду вооружиться с ног до головы и немедленно вступить в бой.

Он бросил взгляд на Ирину, и увидел, что ей такая идея тоже понравилась. Похоже, что она даже немного улыбнулась.

- Все, забирай молодых, и дуйте на склад. Вы свободны. Проводи их потом на стрельбище, если хотят пристреляться, а завтра в восемь ноль-ноль жду вас троих у штаба полка. И проследи, чтобы им на складе по неопытности фуфло не толкали, мол, того нету или этого. Возьмите "уазик", от склада обратно сюда отправите.

- Есть!

Все трое встали и вышли из кабинета.

- Пойдемте, ребята. - сказала Светлана, и они пошли с ней по коридорам заводоуправления, покрытым потертыми ковровыми дорожками, спустились по лестнице, вышли на улицу. Там возле подъезда стоял "уазик" без тента, за рулем которого скучал молодой ефрейтор.

Светлана подошла к нему, сказала:

- Сережа, отвезешь нас на склад артвооружений, и вернешься сюда.

- Садитесь. - сказал ефрейтор, убирая с правого сиденья АКСУ и перекладывая его себе на колени. Все уселись, мотор завелся, воткнулась первая передача в раздолбанной от времени коробке скоростей, и старенький вездеход все же бодро покатил по дорожке.

Светлана села вперед, справа от водителя, а Саша с Ириной уселись на заднее сиденье. Всю дорогу Саша поглядывал на девушку, пытаясь понять, какое впечатление на нее производит зачисление в разведроту, лучшее и главное спецподразделение коммуны оружейников. Но ему ничего не удавалось рассмотреть - у Ирины на лицо падали волосы, постоянно его закрывая, и смотрела она в основном в другую сторону.

Светлана обернулась назад, закинув локоть за спинку сиденья, спросила:

- Ребята, у вас пока вообще никакого закрепленного оружия нет?

- Нет.

- А пистолеты?

- У меня свой. Как только восемнадцать исполнилось, так сразу купил. - ответил Саша.

- Я тоже, прямо на день рождения купила. - сказала Ирина. - И карабин.

Саша, наконец, услышал ее голос - на редкость приятный, кстати, мягкий и чуть низковатый. Сам он купил оружие на следующий день после своего дня рождения, тут Ирина его опередила. Купил он то, что было на складе на продажу, то есть обычный ПМ. Склад вообще не слишком баловал покупателей разнообразием ассортимента. Можно было купить ПМ, к которому было много патронов в любом месте, и ТТ, к которому в других городах по слухам достать патроны было сложнее. Из длинноствольного оружия можно было купить АКМ, АКМС и СКС. Все. Было несколько карабинов Мосина, абсолютно новых с виду, неизвестно с каких складов вынырнувших. По слухам, их для какого то ВОХРа держали, но Саша даже не знал, что такое ВОХР.

- Какой карабин? - поинтересовался Саша у девушки, больше для того, чтобы снова услышать ее голос и, в конце концов, разглядеть лицо.

- СКС. Думала трехлинейку взять, но кто знает, как сложится ситуация? А СКС все же полуавтомат.

Лицо она при этом так и не повернула, к глубокой Сашиной досаде.

- А я автомат так и не купил пока, только ПМ.

Саше не хватило денег на автомат, потому что он изрядно потратился в последние несколько месяцев, безуспешно ухаживая за своей бывшей одноклассницей, Лизой Барановой. Лиза Сашиному обаянию не поддалась, а вот деньги разошлись, только на пистолет с запасными магазинами и хватило. Но сказал он это вслух лишь потому, чтобы дать Ирине повод продолжить разговор. Только она им так и не воспользовалась, поэтому остаток дороги до склада РАВ провели молча, лишь Саша напряженно пытался придумать новый предлог, чтобы случайно завести разговор, но так ничего и не придумал.

Водитель лихо подрулил к воротам складов РАВ, высадил своих пассажиров и, махнув им рукой на прощание, уехал в обратном направлении. Светлана же скомандовала следовать за ней, и повела новичков за собой к одному из боксов, где в массивных воротах была открыта калитка. Она вошла в нее, жестом пригласив их следовать за собой. Саша следом за Ириной перешагнул порог, и увидел стандартный складской бокс, заваленный зелеными оружейными ящиками, обшарпанный конторский стол и пожилого, лет пятидесяти с хвостиком, старшего прапорщика, разбиравшегося с какими то бумагами, надев на нос очки. Правая дужка очков была надломлена, и скреплена эпоксидным клеем.

- Добрый день, Сергеич! - поприветствовала его снайпер.

- Здравствуй, Света. Кого привела?

- Новенькие у нас в разведроте, надо оружие получить и все остальное.

- А что остальное то?

- А что выберут, Сергеич. Они в списках единиц боевого применения.

- Все в списках, а где мне на всех напастись?

Светлана аж задохнулась от возмущения.

- Сергеич! У тебя стрелкового вооружения на четыре дивизии, укомплектованных по штатам военного времени! А у нас и полка не набирается во всем городе! Окстись, Гобсек в погонах!

- Вот уж не знал, что меня на старости лет гомосеком назовут. - притворно обиделся Сергеич.

- Кем? - судя по всему, Светлана начала терять душевное равновесие.

- Ладно, ладно, все мы книжки читали, не маленькие. А насчет четырех дивизий - это ты зря. Все, что было из старых закладок, уже распродали. Туда чуток, сюда немножко. АЕКов новых у меня несколько сотен всего, завод нас особо не баловал ими. Пистолеты вы тоже ищете новые, а сколько их успели поставить до Бедствия? Кошкины слезки, вот сколько.

- Сергеич... Ребята в разведроту зачислены все же, у нас выходы на задания через день. Обеспечь их получше, пожалуйста, других зажимай, кто за стенами в безопасности сидит.

- Ладно, ладно. Говорите, чего надобно.

- Саша, давай первым. С Ирой я сама займусь после тебя.

Саша растерянно посмотрел на старшего прапорщика, тот ободряюще кивнул.

- С основного оружия начинай, хлопец.

Саша кивнул, затем сказал:

- Автомат мне нужен. АЕК, если можно.

- Можно. - категорично подтвердила из-за сашиной спины Светлана Мышлицкая.

- Да можно, чего уж там. - вздохнул Сергеич. - Пошли за мной.

Он повел Сашу к штабелю ящиков в дальнем углу склада, показал на верхний.

- Снимай вот этот.

Саша с трудом сдернул увесистый деревянный ящик с верха штабеля, поставил перед собой на пол. Сергеич наклонился, щелкнул запорами, открыл. Пять автоматов, уложенных стоймя, засветились блестящими от масла крышками затворных коробок. Сергеич достал крайний, несколько раз лязгнул затвором, проверяя, как тот двигается.

- Держи, новый совсем. Затвор чуть разработается, когда магазинов десять отстреляешь.

- Понял.

Саша тоже подергал затвор. Действительно, чуть-чуть туже, чем в уже "стреляном". Или кажется так, потому что новый, и покрытая маслом рукоятка затвора скользит в пальцах?

- Пошли дальше. Получаешь ты у меня пять магазинов к нему, цинк патронов на пятьсот штук, и РД-54, чтобы это все домой утащить. РД новые, тоже в последние дни, перед тем как все случилось, получили. Береги, не порви, другой такой не дам. Понял?

- Так точно.

- Ну и хорошо, если точно. Пошли дальше.

Сергеич повел Сашу вдоль металлических полок и быстро нашел ему рюкзак, а также все остальное, что Саша сложил в этот самый рюкзак. Сергеич посмотрел на это, и сказал:

- Пока я потом с девушками твоими заниматься буду, ты магазины набей, и один в автомат вставь, раз уж ты единица боевого применения. Нечего разряженный автомат с собой таскать. Теперь ты в любую секунду должен быть готов в бой вступить, одновременно с караулом. Понял?

- Понял.

- Молодец. Сейчас пистолет получишь, и дам я тебе вместо одного запасного магазина еще четыре. Потому что в помещениях пистолет самое первое дело. Понял?

Саша соскладировал все полученное имущество возле стола, и снова пошел со старшим прапорщиком вглубь склада.

- Пистолет я тебе дам чуть проще, чем снайперше. Все же запасное оружие он у тебя, а ей хороший пистолет может куда как сильно пригодится. Держи вот, ПММ. А "Грач" или СР-1 даже не проси, очень их у меня мало, держу для снайперов и других спецов, кому автомат несподручно таскать. Эс-Эров у меня на весь склад штук двадцать, не больше.

Сергеич достал плоскую коробку из серого картона, вытряхнул из нее вполне обычный на вид ПМ, только с черными профилированными накладками на рукоятке, да и рукоятка сама потолще, чем у предшественника. Сергеич подергал затвор, протянул пистолет Саше.

- Держи. Он неплохой, если честно. Патрон для него теперь мощный, и магазин на двенадцать, не то, что раньше. Кобуру держи, вот. И как обещал... - Сергеич потянулся к какой то коробке на полке. - три запасных... всего вот, четыре магазина. Держи давай... Кобуру сразу надень, магазины набей. Вот патроны, две коробки. Сто штук. Что еще?

- Нож нужен. Подвесная или разгрузка. Бинокль. Прицел. Гранаты."Свечки"

- Сделаем. Пошли.

Вскоре Саша стал обладателем ножа НР-2, маленького японского бинокля в резиновой оболочке, которые достались дивизионным складам в дни Бедствия, когда вскрыли склад магазина "Рыболов и охотник", прицела ПСО-1, еще в упаковке, к которому последовало предупреждение, чтобы за новым и не думал приходить, если этот "прое...т". Еще он получил четыре гранаты РГД-5, две гранаты Ф-1 и несколько обычных одноразовых ракетниц и фальшфейеров, которые очень удачно применялись против мертвяков. Яркое пламя привлекало слабо соображающих зомби, и за то время, пока они глазеют на огонь, опытный боец много что успевал сделать. В довершение всего Саша получил разгрузку - обычный "лифчик" модели "Пионер", и пластиковый шлем, тот самый, с решетчатым откидным забралом.

Затем Сергеич усадил Сашу набивать магазины, а сам повел вглубь склада Ирину с ее куратором. Саша же, ощущая себя уже бывалым разведчиком, взялся за новообретенное богатство. Никогда раньше он не держал в руках столько всего новенького и стреляющего одновременно!

Быстро вытащив из кобуры свой собственный ПМ, Саша затолкал туда вместо него новый ПММ. После этого быстро набил оставшиеся запасные магазины для пистолета, один сунул в крепление на кобуре, а три других вложил в маленький боковой карман "Пионера". Затем вскочил, натянул на себя разгрузку и долго возился, подгоняя ее по размеру. Свой пистолет он убрал в рюкзак, вместе с полученной новой кобурой.

Затем он аккуратно, но быстро набил пять автоматных магазинов, новых, еще с тугими пружинами. Один воткнул в автомат, остальные вложил в карманы разгрузки. Магазины свободно болтались в просторных карманах, и Саша вспомнил, что "Пионер" рассчитан на восемь автоматных магазинов, или четыре пулеметных. Тогда он переложил магазины по два в два кармана, а освободившееся место заполнил фальшфейерами. Как раз по размеру получилось. Магазины поближе к бокам, а фальшфейеры - в центральные карманы. Гранаты он все же распихивать в разгрузку не стал, а убрал от греха подальше в РД. Неприлично по жилому сектору с бомбами расхаживать, как матросу-анархисту. Туда же, в РД, ушел ночной прицел после проверки, и японский бинокль, чтобы целее был. Сегодня то он точно не понадобится. Все! Теперь - боец.

Прикрепив ножны с ножом на подобающее место, Саша попытался найти зеркало, чтобы увидеть себя со стороны, не нашел такого, ибо откуда на складе РАВ зеркалу взяться, и уселся ждать Ирину.

Ирина появилась минут через тридцать из глубин склада, неся на согнутых руках целый ворох всевозможного имущества. Сергеича и Светланы рядом с ней не было, они задержались в складе. Саша вскочил со стула, бросился, чтобы помочь девушке сгрузить на стол все приобретения, но она как бы случайно оттерла его плечом.

Сергеич оделил Ирину "Грачом", как и обещал, специальной снайперской подвесной системой РПС с множеством подсумков, сетчатым "лохматым" камуфляжем, таким же, как и у Саши РД-54, гранатами, ночным биноклем и, как вершиной всего - новенькой винтовкой ВС-98 с семикратным прицелом ПКС-07. Саша эту новую винтовку видел всего пару раз, да и то издалека, а тут вживую, перед глазами! Фигурная ложа защитного цвета, регулируемый во всех направлениях скелетный приклад с амортизатором, консольного крепления ствол с пламегасителем, отшлифованный до блеска продольно-скользящий затвор. Красота!

- Ух ты! Вот это да! Откуда такое?

Вполне искренне восхищение Саши все же выдавило кое-какие эмоции из девушки. Она едва заметно улыбнулась, и просветила его:

- Светлана настояла, как Сергеич не упирался. Эта винтовка дальнобойней, чем СВД, у нее штатная дистанция восемьсот, а я и на тысячу смогу стрелять. Вот Светлана и хочет поменять тактику действий в паре. Она сейчас себе "Винторез" выбивает.

- Зачем?

Ирина посмотрела на него впервые прямо в лицо, откинув волосы. Лицо у нее было узким, сильным, с большими карими глазами, в которых сейчас застыл вопрос: "Ты совсем дурак, или как?". А еще лицо было бы красивым, пожалуй, если бы не было таким хмурым.

- Не понятно разве? Две винтовки, одна дальнобойная, другая бесшумная. Один снайпер работает с большой дистанции, стараются выследить его. Второй работает метров с трехсот, бесшумно, примеряясь к выстрелам напарника, и его никто не ищет - все думают на дальнего. Теперь понятно?

- Здорово.

Ирина ничего не ответила, а отстегнула от винтовки десятизарядный коробчатый магазин, и начала набивать его длинными снайперскими патронами из коробок по двадцать штук в каждой.

- Помочь в чем-нибудь? Могу пистолетные магазины набить. - предложил Саша.

- Не надо, я сама.

- Я просто помочь хочу, со своим то закончил.

- Я понимаю, но не надо. Своим оружием каждый занимается сам.

Этот разговор тоже продолжения не получил. Все же Ирина была девушкой более чем немногословной. Слова не вытянешь, и в глаза почти не смотрит. Спрячется за своими растрепанными черными волосами, и поглядывает оттуда как из кустов, да еще и исподлобья. Как с такой пообщаешься? Так и сидели молча, Саша - разглядывая свой новый автомат, а Ирина - набивая магазины и раскладывая имущество в рюкзак, пока не вернулись Светлана с Сергеичем.

Светлане удалось "раскрутить" немолодого старшего прапорщика на "винторез" и дюжину коробок с патронами СП-5. Сам же Сергеич никак не мог простить себе такой расточительности, поэтому шел, нависая над плечом невысокой Светланы, и "бухтел". В "бухтельный" список попали и редкие по нынешним временам дозвуковые патроны СП-5, и что нет у него ремкомплектов для интегрированного глушителя этой винтовки, и то, что по-хорошему надо было бы Светлане свою СВД сдать на склад перед этим, и что-то еще.

- Сергеич, скажи спасибо, что не заставила тебя еще искать глушитель к Вэ-Эс. Я же точно знаю, что парочка у тебя припрятана!

- Откуда такие сведения? Нет у меня ничего.

- Да ну? - всплеснула руками снайперша. - А во-о-он в том углу, на верхней полке, две коробки длинных, даже отсюда видно. Это что? Вот и молчи теперь. А у "винтореза" глушитель не ремонтируется, он пожизненный, ты другим сказки рассказывай! Нечего на разведроте экономить, мы вас тут, крыс тыловых, грудью защищаем.

- Твоей грудью, Светка, не защищать бы, а... Эх, согрешил бы, ей богу! Всем грудям грудь!

Грудь у Светланы и впрямь была неплоха, как и вся фигура, невысокая, но очень ладненькая.

- Сергеич, чтобы тебе со мной согрешить, даже не знаю, что нужно на склад получить! - захохотала Светлана.

- А ты скажи чего, я поищу. - нимало не смущаясь, ответил Сергеич.

ОПЯТЬ НОВАЯ ГЛАВА

На следующее утро Саша уже в шесть был на ногах, хотя до штаба добираться ему было не больше десяти минут, если пешком, а сбор был назначен на восемь утра. Однако больше спать он уже не мог, вскочил на ноги, быстро умылся холодной водой, затем побрился с горячей, которую занесла ему в ванную мать. Матери тоже передалось его волнение, и она встала одновременно с сыном, и приготовила ему завтрак, хотя давно этого не делала - обычно он справлялся сам. Проснулась и сестра, которая, накинув халат, тоже пришла на кухню пить чай вместе с ним.

Вчера после склада они еще направились на дивизионный ВАП, оборудованный уже, правда, после Бедствия, где тщательно пристреляли все оружие. Саша справился быстрее, а обе девушки возились дольше, прикладываясь к прицелам, что-то записывая в блокноты, подолгу разглядывая мишени в бинокли. АЕК понравился. В школе на стрелковом деле их обучали на не слишком новых АК-74 первых выпусков, которые не жалко было отдать для обучения школьников. Нельзя сказать, что "семьдесят четвертый" был плохим автоматом, отнюдь. Это был отличный автомат, но АЕК понравился намного больше. Странное ощущение, когда вместо отдачи, пытающейся подбросить и увести ствол, ты ощущаешь лишь мягкую вибрацию, а приклад только плотнее прижимается к плечу. После того, как Саше удалось с пятидесяти метров уложить очередь из десяти пуль в центр мишени с такой кучностью, что все пробоины можно было накрыть ладонью, он заделался преданнейшим поклонником этого нового автомата.

Со стрельбища он отправился домой, причем большую часть пути прошел с Ириной, с которой они жили по соседству, но так и не удалось выжать из девушки почти ни единого слова. А Саша стал ловить себя на мысли, что ему чем дальше, тем больше хочется с этой самой Ириной общаться. Так они и расстались до следующего утра.

Часа два перед сном он потратил на сверхтщательную чистку и смазку оружия, разложив все на столе в своей комнате. Затем все приготовил к утреннему выходу из дома, сложил в порядке и лег спать. А сейчас сидел на кухне и пил чай с непривычно молчаливой сестрой и с непривычно разговорчивой матерью, которая буквально заваливала его вопросами и полезными советами. Не выдержав, Саша попросил мать не волноваться, потому что пойдут они весь путь до Нижнего Новгорода водой, на самоходной барже и бронекатерах, никакие мертвяки до отряда не дотянутся, а что касается "печенегов", то башни с крупнокалиберными пулеметами на катерах и все оружие группы и целого взвода охраны из числа нижегородцев, кого хочешь заставят разбежаться.

Не то чтобы эта речь сына успокоила мать, но все же она перестала сама себя вопросами перебивать. И не была она излишне мнительной и нервной, а вполне способной постоять и за себя, и за семью. Недаром у нее на выходе из квартиры на вешалке всегда висели открытая кобура с пистолетом и автомат АКСУ с подсумком. По зеленой "зоне" Маша без кобуры с ПМ не ходила, а в "желтую" всегда прихватывала с собой и автомат.

Выпив три кружки чая с бутербродами с ветчиной, Саша поднялся из-за стола и сказал, что должен идти. Вообще то было еще рано, но он уже не знал, чем себя занять дома, где не находил места от волнения перед своим первым рейдом в "Дикую Землю". Все засуетились, помогая ему надеть разгрузку поверх кожаной куртки, и при этом больше мешая, потом долго целовали, требовали передать телеграмму из Нижнего с сеансом радиосвязи, и, в конце концов, отпустили.

Он выскочил из утепленной и протопленной от плиты квартиры на лестницу, и чуть поежился. Лето вроде бы, а прохладно. Можно было бы и потеплее денькам быть, то ли дело прошлое лето - такая жара стояла! Правда и мертвяки активней были. Это и детям известно - чем теплее, тем они активней, твари такие. А как до нуля температура опускается, так прячутся и впадают в спячку до следующего тепла. И не приведи бог по весне на такое гнездовье наткнуться, где они просыпаться начинают - даже обратиться не доведется, просто сожрут до костей.

Представив себе такую картину, да еще и в темном и холодном подъезде старого кирпичного дома-"хрущовки", Саша зябко передернул плечами, положил руку на автомат и быстро пошел вниз по лестнице. Небось, бойца разведроты и в таком гнездовье не возьмут, кишка тонка. В подъезде пахло сыростью и свеженарубленными дровами, длинные поленницы которых лежали вдоль всех стен на площадках и лестницах. Прошли те времена, когда дома обогревало центральное отопление. Теперь в квартирах утепляли стены, и выкладывали из огнеупорного кирпича русские печки. Тем зимой и согревались. Водопровод работал, но горячую воду получали, прогоняя холодную через хитрый змеевик, вмурованный в стенку печи. Печка не топлена - и горячей воды не получишь, все проще некуда.

А профессия плотника, изготавливающего на пилораме доску-вагонку, а затем этой доской обивающего стены в квартирах поверх утеплителя, оказалась в городе очень востребованной. И снаружи фасады тоже пытались утеплять любыми подручными средствами, отчего дома со стороны выглядели... трудно даже описать, как они выглядели. Очень уж... экстравагантно. Эдакие разросшиеся в высоту бразильские "фавелы".

Именно такими домами и был окружен двор, в который вышел Саша. И сразу увидел знакомую уже тонкую фигурку, решительно пересекающую детскую площадку, и нагруженную рюкзаком, подсумками и винтовкой с чехлом на стволе и прицеле.

- Ира!

Девушка обернулась, узнала Сашу, и вполне дружелюбно помахав рукой, подождала его. Саша подбежал, улыбнулся, поздоровался. Она только кивнула в ответ и бросила:

- Пошли. - и решительно пошла дальше широким походным шагом, так что Саша едва за ней успевал

Дорога до штаба заняла в таком темпе не больше семи минут и прибыли они слишком рано. По крайней мере, еще никого из группы здесь не было, были лишь Утюжный с командиром роты Быховым и с ними какой то незнакомый старший лейтенант в новом камуфляже М-21, почему-то натовской расцветки, и в "патрульной" кепке. Нижегородец, наверное.

Ирина с Сашей доложились командиру о прибытии, и он отпустил их "покурить пока", до тех пор, пока подтянутся остальные. Ни Саша, ни тем более Ирина, не курили, поэтому они со всем свои имуществом отошли в сторонку, и просто расселись на скамейках в уличной "курилке".

Вскоре начали подходить остальные. Появившийся прапорщик Кличко просто поздоровался с Сашей, а подошедшая Светлана Мышлицкая, уже с новым "винторезом", естественно, так с молодыми людьми и осталась. Под крыло взяла, получается. Поболтала с ними о том, о сем, как спалось, не волнуются ли, успокоила, что рейд будет простой и главное - по воде, что сразу делает мертвяков не опасными.

Действительно, за исключением крепостных стен разве что, вода была лучшей преградой для зомби. Ума у них не было, только инстинкты, но и этого им хватало для того, чтобы понять, что с первой своей смертью плавать они разучились, и координация их движений оставляла желать лучшего. В воде они теряли ориентацию, опору под ногами, их сносило течением, и любая речка или ручей глубиной уже по грудь становились для них непреодолимыми. У них даже ходить на такой глубине уже не получалось. Сбрось мертвяка в воду, где ему по грудь - и он так и будет на одном месте бултыхаться, не умея сдвинуться с места. Поэтому и селились теперь многие люди за водными преградами, а острова, пригодные для обитания, были вообще пределом мечтания выживших.

Вскоре колонной по два подошли двадцать вояк из Нижнего Новгорода, в камуфляже, с вещмешками и оружием. Оружие у них, в отличие от "оружейников" ковровцев было попроще - автоматы АКС и АК-74М, стандартные разгрузки-"лифчики. Зато, правда, у ковровцев не было ни барж, ни катеров, соответственно и вывод напрашивался насчет того, что надо срочно налаживать товарообмен. Кстати, и вместо кожаных курток нижегородцы были одеты в плотные синтетические, видимо те самые "укусоустойчивые" тверские. Саша даже подобрался поближе, и когда строй нижегородцев распустили по команде "Разойдись", подошел к одному молодому солдату и попросил дать рассмотреть куртку.

Действительно, серьезное изделие. Камуфлированная ткань была выткана из синтетической нити, в несколько слоев, отчего была плотной как парашютная стропа. На плечах, и от локтей до запястий снизу к куртке крепились щитки из толстого, но эластичного пластика. Внутри можно было пристегнуть дополнительную подкладку, а воротник имел два положения - свободно распахнутый, чтобы не мешать, или стойка со вставленной защитой, прикрывающая шею. Неплохая куртка, но не настолько, чтобы сменить на нее свою кожаную. У синтетической было два главных недостатка - излишняя "дубовость" и, что хуже, она шуршала при движении, поэтому про скрытность можно было забыть. Ковровцы же для маскировки натягивали при необходимости просторные камуфляжные парки поверх кожаных курток, и имели такие же чехлы на шлемы.

Вскоре снова была дана команда "Строиться" обоим отрядам, Утюжный и нижегородский старший лейтенант по фамилии Сидоров провели краткий инструктаж, зачитали боевое расписание для ковровцев, из которых четверо должны были идти на бронекатере, а остальные с техниками и "торгашами" - на барже. После чего оба взвода погрузили в два ЗИЛ-131 и повезли к реке, грузиться.

Путь к реке, к пристани, никогда не был для коммуны оружейников критически важным. Ничто доселе не связывало город с рекой, поэтому дорога до пристани из жилой зоны создавалась спешно, в последние дни. Снова вышли "строительно-истребительные" бригады, которые перегораживали рогатками с накрученными на них спиралями "егозы" проходы, начинали возводить стены. Кое где слышались выстрелы - или патрули обнаружили мертвяков, или они пришли откуда то неподалеку, привлеченные людской суетой.

Разумеется, сейчас здесь было не как в дни Бедствия, когда волны живой мертвечины захлестывали город, когда толпы мертвяков бросались на еще хлипкие заграждения, возводимые людьми. Эти твари понемногу все же учились. Теперь можно было с вышек на городских стенах неделями не увидеть ни одного мертвяка вокруг, а затем, выйдя за ворота, наткнуться на целое гнездовье, терпеливо сидевшее неделями в окрестных развалинах. А, учитывая фактическое бессмертие мертвяков, не было ничего удивительного в том, что при зачистках руин вокруг коммуны иногда приходилось убивать зомби, покрытых многолетним слоем пыли, по которому становилось понятно, что тварь просидела в каком-нибудь подвале несколько лет, ничем себя не обнаружив.

Вот и сейчас патрули достреливали таких неожиданно обнаруженных "сверхтерпеливых". У самой же пристани суеты бело еще больше. Ревели автокраны, устанавливая столбы под мощный забор, командовали бригадиры, пыхтели дизели бульдозеров, суетились люди, стояла вокруг цепь солдат гарнизона, и даже в воде забивались в дно бетонные столбы, на которые натягивалась колючая проволока десятками рядов. Это тоже было "ноу-хау" нынешнего мрачного времени - вокруг пристаней и других выходов на берег водоемов создавались эдакие "крылья", расходящиеся в воде в стороны до глубины, превышающей человеческий рост. За них мертвецы не заходили по причине своей водобоязни, как бы агрессивно не были настроены.

У пристани стояли два бронекатера и баржа. Ни Саша, ни сидевшая рядом Ирина в своей жизни еще ни разу не видели даже единой лодки. Весь их опыт общения с окружающим миром был заключен или в патрулировании "желтой" зоны вместе со взрослыми, на самом деле вполне безопасной, или рассказами тех, кто ездил в рейды по окрестностям, катался на окрестные фермы или ходил в разведку. Больше всех рассказов приносили несколько команд "поисковиков", которые на специально подготовленных грузовиках уезжали далеко от города и обшаривали пустынные промзоны, территории воинских частей и НИИ в поисках чего-то, могущего быть полезным коммуне. И все. Поэтому суда, увиденные молодыми людьми у пристани поразили их больше, чем в свое время "Титаник" своих пассажиров.

Самоходная барража была метров тридцать - тридцать пять в длину, с бронированной рубкой-надстройкой на носу. Она состояла из трюма, в котором можно было возить ящики и что угодно, и палубы-платформы, несколько заглубленной относительно борта, как корыто, где сейчас бесхитростно установили палатки, в которых должны были ехать ковровцы и часть нижегородских военных. Возвышающиеся же на метр от палубы борта были изнутри обшиты толстым деревянным брусом, и в нем были прорезаны бойницы. Неплохо придумано - все пассажиры смогут, в случае чего, занять позиции для отбития атаки, или укрыться под бортами, если обстрел будет вестись с высокого берега.

Сейчас у баржи суетились рабочие, заканчивающие погрузку в ее трюмы ящиков с оружием и боеприпасами.

Бронекатера производили еще большее впечатление. Две широких, почти плоскодонных, серых лодки, по двенадцати метров в длину, с установленной на носу башней от БТР-60 с самым мощным в мире пулеметом КПВТ калибра 14.5 миллиметра и соосным с ним ПКТ калибра 7.62 мм. На корме, на огороженных броневыми колодцами турелях, были закреплены самодельные спарки ПКС с двумя коробками под пятисотпатронные ленты и прикрытые броневым щитком с фронта. Тоже серьезная сила. Посреди лодки возвышалась очень просторная бронерубка, в половину длины катера, с бойницами между бронепоясом и навесами, откуда тоже могли поддерживать огнем стрелков с главных калибров. В рубке были скамейки вдоль стен, стол в середине, два высоких удобных кресла у бойниц в лобовой броне и даже прикрытый с двух сторон коридорчик для того, чтобы попадать в башню на носу, не попадая под обстрел. В этом катере явно смешались несколько проектов - и советских речных бронекатеров времен Великой Отечественной, и американских патрульных катеров, ходивших по реке Меконг во Вьетнаме. От каждого было взято лучшее.

Когда взводы выгрузились у пристани, Утюжный скомандовал:

- Кличко, Тучков, Волков - со мной на головной катер, остальные располагаются в палатках на барже согласно указаниям шкипера. Вопросы есть? Вопросов нет. Приступить к погрузке.

С одной стороны Саша порадовался, что поплывет на катере, боевой единице... единице чего? "Плавучей бронетехники"? "Водная" терминология Саше была совершенно незнакома, это не Боевые Уставы Сухопутных Войск, которые они в школе на военном деле изучали. Но не о том речь. Саша радовался, что поплывет на бронекатере, в головном дозоре, но с другой стороны как было бы замечательно расположиться на барже и, чего греха таить, пытаться развить знакомство с Ириной. Да и Светлана Мышлицкая с ее веселым и доброжелательным характером ему нравилась, не то, что деловой и немногословный прапорщик Кличко, его куратор. Но ничего не поделаешь, приказ есть приказ. И Саша по дощатым сходням поднялся на борт катера.

На катере было четыре человека постоянного экипажа. Рулевой, он же шкипер Федор Черных, сорокалетний мужичок родом из Красноярска, потомственный речник. Даже до Бедствия он успел десять лет просидеть за штурвалом буксира на Енисее, а в Катастрофу случайно оказался в командировке в Нижнем Новгороде, где уцелел, не погиб, не обратился, и теперь поступил на службу в нижегородскую военную флотилию. Был механик-моторист, заодно выполнявший обязанности радиста, Семенов Николай, лет двадцати пяти, маленький, шустрый, черноволосый. И были два стрелка, оба военнослужащие. Из носовой башни должен был вести огонь сержант Копыловский, невысокий мужчина лет тридцати, с умным и неожиданно тонким лицом, руками гитариста, и кормовой стрелок, на "спарке" - ефрейтор Лошкарев, молодой, восемнадцатилетний новичок, совсем как сам Саша. Поход в Ковров был его первым рейдом.

Гостям они были рады, Черных, похлопав по обтянутому брезентом высокому вращающемуся сиденью, пригласил Утюжного занять место слева от себя, у органов управления катера, Кличко с сержантом Волковым уселись за стол в рубке, сразу доставая бутерброды из пакетов, а Саша ушел на корму, к пулеметам, куда его сразу же затащил Миша Лошкарев, обрадованный, что встретил сверстника. Саша едва успел снять РД и затолкать его под скамейку в рубке. Шлем он повесил на крючок на стене, а автомат и разгрузка остались при нем, естественно. Все, что происходило с утра сегодня, уже являлось боевой операцией, и до ее окончания расставаться с оружием Саша уже не мог, равно как никто другой.

Суета у баржи заканчивалась, погрузка был завершена, люди забегали по пристани, отвязывая от ржавых кнехтов толстые канаты и забрасывая их на суда, медленно, вальяжно загрохотали судовые дизеля. Баржа дала гудок, и все три судна отвалили от причала, сразу же достигнув середины узкой реки Клязьмы, одновременно выполнили правый поворот и пошли вниз по течению, не торопясь, придерживаясь самой середины русла.

Саша смотрел на удаляющуюся пристань, суетящихся на ней рабочих, работающие машины. Он увидел, что на ближних подступах к пристани валяется несколько тел мертвяков, пристреленных оцеплением, и увидел еще одного, бегущего в ту сторону, еще вдалеке от цепи солдат, затем вся эта картина скрылась за поворотом реки, равно как и сам город с его стенами.

За кормой неспешно идущего катера расплывались волны от винта, сначала бурля и сталкиваясь у кормы, а затем расходясь в стороны хвостом-шлейфом, который потом попадал под форштевень идущей в кильватере баржи. Саша пытался разглядеть Ирину на палубе баржи, но мешали высокие борта, и видны ему были только верхушки натянутых прямо на грузовой палубе палаток и навесов. Оттуда доносился смех, играла гармонь. Видно было, что на барже люди весело проводят время.

Миша Лошкарев достал из кармана портсигар с папиросами, протянул Саше, а когда тот отказался, закурил сам. Над тихой водой поплыли разводы синеватого дыма.

- Ты в первый раз в рейде? - спросил он Сашу.

- В первый. А ты?

- Тоже, но уже пол рейда позади. Возвращаемся.

- А как сюда дошли? С приключениями?

- Обстреляли с берегов пару раз, уже здесь, в Клязьме, а по Волге спокойно шли. Сунулся к нам какой то буксир подозрительный, но мы его из всех стволов как пуганули, так он чуть не на пятке развернулся, и давай от нас.

- А обстрелял кто?

- Не знаю. - пожал плечами Миша. - Или "печенеги", или "гунны", как ваши в Коврове потом сказали. Слушай, а какая между ними разница?

- Разница то? - Саша задумался, как лучше сформулировать ответ. - Разница такая: "гунны" устраивают набег, захватывают территорию, и сидят на ней, пока она не истощится, или не прогонят их. Как захватчики. Как в истории "пришли хазары к полянам и говорят - платите нам дань!" Так и "гунны". А печенеги - просто орда, выживают за счет того, что двигаются, ни мертвяки вокруг них не скапливаются в таком количестве, чтобы от них проблемы возникли, ни вояки какие-нибудь накрыть не успевают. Движутся по земле и грабят все, что видят. А к зиме откочевывают к своим основным, зимним базам. В Мордовии у них баз много, насколько я знаю.

- Понятно, а то все голову ломал - вроде и те, и другие - бандиты, а названия разные. А кто хуже?

- "Печенеги", понятное дело. "Гунны" стараются последнее не отбирать, просто хотят доходом попользоваться, а "печенеги" грабят, режут, насилуют. Набег. А у вас там как, бандитов много?

- Бандитов у нас не много, а вот мертвяков пропасть. - начал обстоятельно рассказывать Миша Лошкарев. - Из-за мертвяков к нам бандиты и не попадают, не пройти им там, а с реки мы не подпустим. Город большой был, пригороды, прикинь, сколько погибло, и все неупокоенные. Очень трудно поначалу было. Хорошо, что у Волги в Сормовской промзоне заборов и стен много, и военных в городе хватало. Вооружился народ, отбился кое-как за этими стенами и заборами, организовался, затем каналы прокопали. Так каналами и начали себе территорию отвоевывать у мертвяков. Как голландцы теперь живем - на кольцевых каналах. От старой карты города ничего не осталось, я сам смотрел. Зато попалась мне на глаза в одном атласе карта Амстердама, так у нас теперь та же картина.

- А людей много у вас живет?

- Тысяч тридцать по последним подсчетам. Столько уцелело.

- А было сколько?

- Больше миллиона.

- Ох, е-мое... - протянул Саша, почесав в затылке. - А в Москве, говорят, вообще десять миллионов было, а теперь на окраинах пара коммун промышленных в крепостях осталась. Там мертвяков, говорят, видимо-невидимо. Толпами бродят, жуть.

- А в Коврове сколько населения?

- Двенадцать тысяч, кажется. Или тринадцать...

- И все оружие делают?

- Нет, не все. Тысячи две на оружейных работают. Да и как работают - материала, сырья не хватает. А так, кто чем занимаются.

- А с кормежкой как?

- Нормально. Вокруг города хуторов много завелось, пашут, сеют, скот выращивают. А наши чем могут - помогают. Оружие даем, в посевную и в уборку в мобильных патрулях до тысячи человек каждый день по окрестным полям катается, мертвяков отстреливает, чтобы фермерам не мешали. У хуторов летом опорные пункты строят, чтобы даже подходы к ним прикрывать. Хватает еды. А у вас?

Миша расстегнул ворот, откинулся, достал еще одну папиросу из портсигара, закурил, глубоко затянувшись. Затем ответил:

- У нас совсем недавно наладилось немножко, как заводы работать начали. Баржи всем нужны оказались, и катера патрульные тоже. По Волге вниз и по Дону казачьи земли, они в степи от мертвяков хорошо отбиваются, там им удобно. Конные, и оружия много набрали. Тоже хлеб растят, скот, коней. Вот теперь мы с ними торговлю наладили. Правда, перед Казанью теперь на Волге проблемы, пираты завелись. Наши конвои прорываются, мы без охраны не водим баржи, но все равно опасно.

- И на бронекатера нападают?

- Артиллерия у них на берегу появилась. Стреляют с закрытых позиций, плохо и неточно, но учатся. Наше руководство говорит, что надо что-то делать. С татарами объединяться и бить с двух сторон, и казаков звать. А то закроют Волгу для торговли, и хоть волком вой.

- А ваш Касьянов рассказывал про мониторы какие то.

- Рассказал? - явно удивился Лошкарев. - Ну, значит вам можно, это вообще секретный проект. Строят две плавучие батареи и плавучую посадочную площадку для вертолета. Вертолет уфимцы с авиационного завода дадут. Идея такая - эта флотилия по реке идет, вертолет взлетает, и артиллерийский огонь корректирует, а гаубицы и тяжелые минометы с батарей вражескую артиллерию давят и вообще долбят все подряд. Так на пиратов планируем идти. Казанцы тоже сейчас оружием запасаются, берут в Ижевске за топливо много.

- Хорошо бы. А когда начнется?

- Следующим летом, по слухам. А ты знаешь, что в Казани на авиазаводе дирижабли строить начали? Здорово, а? - Миша даже привстал. Видать, "дирижабельная" тема его глубоко интересовала.

- Даже представить не могу.

- А что тут такого? Представить как раз нетрудно. Сверху колбаса с водородом, под ней кабина большая. Прикинь - взлетел ты в небо, и хоть год там можешь болтаться. Даже опускаться не надо, вокруг света можешь облететь, если топливо на моторы хватит. Вот что действительно сложно представить. Как на корабле, а в воздухе.

- Здорово. Я бы полетел, ей богу. - согласился с новым приятелем Саша. - На них, наверное, и над заразными зонами пролетать можно. А вообще здорово, если кабина теплая и окна большие. Видно, наверное, до самого Черного моря.

- Наверное. Скорее до Каспийского, куда Волга наша течет.

ЕЩЕ ГЛАВА

Путешествие по реке Саше нравилось. С небольшой в общем восьмиузловой скорость, но двигаясь постоянно, к ночи суда преодолели почти двести километров. Все это время Саша глазел по сторонам, болтал с новым другом Лошкаревым, развалившись возле пулеметной "спарки" на корме, трижды поел сухим пайком и еще разделил с Мишей бутерброды, которые завернула ему с собой в бумагу мать.

Оружия из рук он не выпускал, да и ефрейтор Лошкарев от пулеметов ни ногой, но все равно, настроение было расслабленным. Самое главное - никто не опасался мертвяков. Пусть уже все давно научились с ними справляться, и справиться с таким множеством прекрасно вооруженных людей могла лишь гигантская толпа зомби, но, как и любого нормального человека, ходячий мертвец, алчущий твоей плоти и крови, Сашу пугал. Пугал на каком-то глубинном, природном человеческом уровне, потому что даже Саша, всю свою сознательную жизнь проживший уже после Бедствия, должен был бы привыкнуть, а он даже смотреть спокойно не мог на бродящих мертвецов.

Ну а банд, несравненно более опасных, чем мертвяки, но без всяких потусторонних особенностей, Саша боялся меньше. Он знал, что их объединенный отряд, да еще с воды, способен отбиться от любой банды, и лежащий на коленях АЕК еще больше добавлял ему уверенности в этом. Всех детей с раннего детства теперь учили в школе стрелять, обучали военному делу и военным знаниям, обучали одновременно с умением читать, но Саша всегда выделялся на фоне сверстников в лучшую сторону. Его всегда отличал учитель по стрельбе за верную руку, прекрасный глазомер и четкую тактику при стрельбе по нескольким появляющимся мишеням. Именно Саша мог пройти по "лабиринту" с выскакивающими с разных сторон небольшими мишенями на шестах, не больше ладони, и поразить их все, не сделав ни единого лишнего выстрела.

Отличал его и учитель самообороны - занимавшийся с ними на общественных началах бывший офицер спецназа ГРУ, ныне возглавляющий одну из групп "поисковиков". Все дети его называли исключительно "майором", или "товарищем майором", обращаясь к нему, и никто не знал его настоящего имени. Самооборона объединяла все - рукопашную, владение холодным и огнестрельном оружием, использование подручных средств. В основе ее рукопашной части лежала "Система", и в дополнение к ней преподавались приемы, появившиеся уже после Бедствия, появившиеся потому, что у человека теперь новый противник, причем весьма своеобразный, мягко говоря.

Саша вспомнил, как этот пожилой спецназовец обучал поведению в ситуации "Вы столкнулись с мертвецом при зачистке здания, в тесном коридоре". Для этого он сам где то отловил двух здоровых, хорошо сохранившихся зомби, и, взнуздав их, привез в город, на полигон. Одного он за шею приковал к столбу ограды, а второго отпустил, и даже выдернул у него изо рта сделанный из палки и веревки кляп. Мертвец был агрессивен и подвижен, бросался на человека, вытянув вперед руки. Майор же с автоматом в руках и пистолетом в кобуре подходил к нему, давая себя атаковать, уворачиваясь от зомби, подсекая ему ноги, и попутно комментируя свои действия. Саше помнился хриплый низкий голос спецназовца, перекрывающий скулеж мертвеца.

- Все смотрят внимательно! Представьте, что вы подвергаетесь нападению мертвяка в ситуации, когда у вас, например, закончились патроны в автомате, а сменить рожок вы еще не успели. И на вас бросается мертвец, вот как он сейчас бросается на меня.

Действительно, неплохо сохранившийся мертвяк пытался схватить плавно двигающегося вокруг него майора.

- Не всегда удается нанести удар прикладом в голову, да и жалко приклад. Автомат - это огнестрельное оружие, а не дубина. Его следует уважать, и не пачкать приклад гнилыми мозгами. Все внимательно смотрят! Внимательно!

Мертвец продолжал упорно гоняться за человеком, вытянув руки.

- Мертвяк всегда пытается схватить вас за руками, за первое, до чего дотянется, после чего, удерживая, укусить. Всем видно?

Майор снова отскочил, и бросившийся мертвяк, потеряв равновесие, рухнул на пыльную землю. Попытался подняться, упал, но затем снова поднялся и повторно атаковал.

- Он может вцепиться вам в оружие, потому, что вы держите его перед собой, и оружие - самое ближняя к нему часть вашего тела. Не вступайте в борьбу за обладание автоматом. Это приведет лишь к тому, что мертвяку удастся дотянуться зубами до вашего тела, а больше уже ничего и не нужно, один уксус - и инвалидность или смерть вам гарантированы. Именно для таких ситуаций мы всегда носим с собой второе, запасное, если хотите - альтернативное оружие. Пис-то-лет! Всегда! Каждый из нас вооружен автоматом и пистолетом. И действовать надо следующим образом. Всем смотреть внимательно и запоминать! Раз!

Майор дал мертвяку, наконец, возможность вцепиться в автомат, и сразу же отпустил оружие. Мертвяк растерялся. Теперь его руки были заняты легко доставшейся, но непонятной добычей, укусить было нечего, а сразу бросить автомат на землю надо было еще додуматься, на что у медленно и плохо соображавших зомби ума не хватало.

- Два!

Майор мгновенно выхватил из наплечной кобуры большой АПС, приставил пистолет ко лбу мертвеца и нажал на спуск. Хлопнул выстрел, голова мертвяка дернулась, из затылка выбило целую струю мозгов, гнилой крови и осколков костей, и зомби рухнул навзничь.

- Три!

Со счетом "три" майор подобрал свой автомат.

- Запомнили? Никогда не вступайте с мертвяком в прямую борьбу. Вы сильнее, но он - ядовитая, смертельно ядовитая тварь. Вы быстрее, но вам его надо убить, а в рукопашной это сделать почти невозможно, он и так мертвый, а ему достаточно лишь самого маленького укуса, чтобы вы стали таким же, как он! Запомнили? Не бороться, а изучать лишь те приемы, которые дают вам возможность воспользоваться вашим главным преимуществом, тем, что делает человека сильнее всех в этом мире - О-РУ-ЖИ-ЕМ! Огнестрельным оружием. Других преимуществ перед такими врагами у вас нет и быть не может.

Майор нагнулся, подхватил рукой в перчатке валяющийся труп, оттащил его в сторону с учебной площадки.

- А теперь, уважаемые товарищи школьники, кто хочет получить пятерку в полугодии по самообороне? Не стесняйтесь!

Класс молчал, чувствуя за предложением майора подвох. Да и второй, рвущийся с веревки мертвяк, вызывал сомнения, стоит ли "пятерка" такого страха? Сомнительно было, чтобы предложение майора никак не было связано с ним. Один лишь Саша имел самостоятельный опыт схватки с зомби, тогда, когда бросился за городскую стену, спасать собаку. И Саша поднял руку:

- Разрешите мне, товарищ майор?

- Ученик Тучков? Прекрасно. Ко мне - бегом марш.

Саша выбежал из строя и подбежал к майору, придерживая на бегу выданную для занятий кобуру с ПМ. Сотню таких пистолетов и изрядный лимит патронов выделила Дирекция для школы, равно как полсотни карабинов СКС и столько же автоматов АК-74. В нынешнее времена уметь стрелять и пользоваться оружием означало одно - жить. Не умение же влекло за собой хорошо, если просто смерть. Можно было ведь обратиться в смердящую, мертвую, безмозглую, и при этом почти бессмертную тварь, ходячее оскорбление для самого понятия "жизнь".

Саша почувствовал, как волнение захлестывает его, бросив половину тела в жар, и вторую половину в холод. Да, у него был опыт схватки, которая произошла случайно, по его собственной глупости. А вот теперь он должен будет сам пойти навстречу такой же мерзкой твари, сам искать боя. Майор протянул ему школьный АК-74.

- Держи автомат, он все равно не заряжен. Так что даже не пытайся ничего им сделать. Твоя задача - повторить все мои действия, шаг за шагом. Даешь вцепиться в основное оружие, отдаешь основное оружие, прерывая атаку на тебя, достаешь пистолет, целишься, стреляешь. Запомнил?

- Так точно, товарищ майор.

- Ну-ну. Тучков, посмотрим. Подготовь оружие. Степень боеготовности - пребывание в "красной зоне".

- Есть.

Саша достал из поясной кобуры выданный ему на урок ПМ, передернул затвор, загоняя патрон в патронник, затем навел пистолет вниз и в сторону, запер боек от ударника предохранителем и снял ударно-спусковой механизм с боевого взвода. Затем снова снял пистолет с предохранителя и сунул его в открытую кобуру. Теперь боевая пружина пистолета не была растянута, что для нее было не слишком полезно, а роль автоматического предохранителя исполнял сам курок пистолета, не стоящий на боевом взводе. Чтобы нажать на него теперь, надо было развить усилие порядка четырех килограмм, и даже если потянуть пистолет за спусковой крючок, вынимая его из кобуры, выстрела не должно было случиться, зато само оружие было готово к немедленному выстрелу.

А как не потянуть за спуск случайно, детей учили с первого класса, еще с первых занятий стрелковым делом, с макетов оружия. Указательный палец никогда не должен находиться на спусковом крючке оружия, ни при каких обстоятельствах. Палец всегда вытянут вдоль предохранительной скобы, и перемещается на спуск лишь при выстреле, после чего вновь возвращается на прежнее место. Это движение они разучивали часами, за ним следили учителя, и уже со второго класса каждый, кто хоть на лишнюю секунду задерживал палец на спуске, получал "кол" немедленно.

- Готов.

- Ну и молодец. Пистолет в кобуру, автомат - в руки, в положение "наизготовку". Я отпускаю тварь. Встань перед ним, чтобы он именно на тебя кинулся.

Саша уверенно с виду, как ему показалось, но с очень большой опаской в душе подошел метров на пять-шесть к привязанному зомби. Мертвяк, когда сам подвергся нападению, сделавшему его таким, какой он сейчас, отделался легко. Случалось видеть бродячие трупы, съеденные почти наполовину, а у этого лишь на ладони виднелся явный след укуса, кусок плоти с тыльной стороны отсутствовал. Но больше с него ничего не было объедено, и пропитанная грязью летняя одежда до сих пор была цела. Наверное, он сумел отбиться от нападения, где-то заперся или спрятался, а там уже умер и обратился. Можно было поверить, что ему это удалось - труп принадлежал молодому и сильному человеку, это было видно даже сейчас, несмотря на следы предварительного разложения, обвисшие мышцы лица и слой грязи, покрывавший мертвяка.

И вонял он, разумеется, изрядно, но не просто разлагающейся плотью, процессы разложения в нем давно остановились, а чем-то совершенно непонятным, какой то "сухой гнилью", с примесью чего-то химического, вроде ацетона.

Когда Саша встал перед ним, мертвяк вдруг очень резво рванул в атаку, глухо заскулив, как обычно они делали при нападении. Веревка натянулась, опрокинула зомби назад, но Сашино сердце успело ухнуть в пятки. Майор, чтобы не привлекать внимания "учебной" твари, жестом спросил Сашу о готовности. Саша показал большим и указательным пальцем "о-кей". Майор подтвердил жест и, распустив скользящую петлю, удерживающую как кляп, так и самого мертвяка, спустил того с привязи.

Мертвяк быстро поднялся с четверенек, взгляд его остановился на Саше. Мутный, "бельмастый", страшный мертвецкий взгляд. Ни злобы, ни голода, ничего не было в этом взгляде, кроме жуткого налета смерти, могильной тьмы. Как будто взгляд самой "НеЖизни", взирающей на жизнь из-за грани, глазами этой твари. Именно это взгляд пугал самых опытных бойцов, тех, кто, совершая год за годом рейды в Дикую Землю, и постоянно вступая в схватки с мертвяками, должен был бы уже привыкнуть.

Мертвяк вскочил на ноги и быстро, очень быстро для зомби, пошел к Саше, вытягивая руки, чтобы схватить, удержать и вцепиться зубами. С ним накатила настоящая волна смрада. Они действительно всегда так нападали - вцепиться руками и укусить. Повалить и рвать зубами. Саша инстинктивно сделал несколько шагов назад, собрался даже выстрелить в мертвяка из автомата, но вспомнил, что автомат не заряжен. Мертвяк был уже рядом, он тянул руки. Саша снова хотел отскочить, но уже не успел, и... произошло то, что и требовалось. Зомби вцепился в автомат, обеими руками. И Саша заставил себя отпустить оружие, хотя все его инстинкты требовали противоположного: "Борись!", "Не отдавай оружие!". Мертвец дернул автомат к себе и замер, уставившись на него, удерживая в руках перед собой, и не зная, что делать с тем, что заняло обе его руки.

Саша мысленно скомандовал сам себе, как всегда делал при упражнениях с оружием:

- Раз! - Шаг левой ногой вперед, правая рука упала на кобуру, охватила тремя пальцами рукоятку ПМ, а указательный отстегнул ремешок.

- Два! - пистолет вылетел из кобуры, а левая рука вытянулась вперед, в сторону цели, готовая принять правую с оружием, предоставить ей и опору, и упор.

- Три! - правая кисть с оружием уперлась в левую, зафиксировалась. Лоб мертвяка попал в прицел.

- Четыре! - указательный палец потянул за тугой спусковой крючок, оттягивая не взведенный предварительно курок, пересиливая натяжение боевой пружины. Пистолет толкнул в ладонь, отскочил назад затвор, увесистая, но не быстрая "макаровская" пуля с такого расстояния ударила мертвяка в лоб как дубина, проламывая череп и швыряя того назад, опрокидывая на пыльную землю. Мертвяк рухнул тяжело, со стуком, плашмя, навзничь. И без того мертвые глаза стали неподвижны, уставившись в серое небо. Все. И эта жуткая "НеЖизнь" тоже закончилась. Теперь он, наконец, обрел покой.

- Пять. - Саша снова снял курок с боевого взвода и воткнул пистолет обратно в кобуру.

- Шесть. - два шага вперед, автомат берется за цевье.

- Семь. - Саша выпрямился и посмотрел на майора.

Тот кивнул, и сказал: "Хорошо, уверенно сделано".

Эту историю Саша и рассказал Лошкареву. Тот удивился, сопроводив удивление фразой: "Ну, ни фига у вас в школах занятия...".

- А у вас как?

Лошкарев развел руками, покрутил ими перед собой неопределенно:

- Да как обычно, школа как школа. Ну, немного стрелять учили, а потом уже, когда я во флотилию нанялся, учили всерьез. Есть у нас что-то вроде детской группы, туда по желанию родителей отдают, ей семья одна заправляет, Крамцовы фамилия. Вот те - да, учат с детских лет воевать. О них много чего рассказывают, но итог один - круче только яйца, а опыта у них на целый батальон. Они не в городе, а на Гороховецкой базе живут, там наши военные тоже квартируют. И там они открыли школу-интернат, туда можно из города детей отправлять. Я к ним в школу тоже хотел, но батя рогом уперся, мол сначала ремеслу обучись. Так и не пошел. Учился на судового дизелиста, а потом на конструктора речных судов.

Саша хмыкнул с ощущением некоего превосходства. Вот он то считай, всю школу учился на бойца, и только об этом и мечтал.

- Ну и зря. А у нас всех детей учат стрелять, драться, воевать и еще оружейному делу. В Дирекции у нас как считают? Раз мы коммуна оружейников, то в будущем нам нужно всего две вещи - воевать, чтобы себя защитить, и делать оружие, чтобы с другими торговать. Поэтому в школе учат и тому, и другому, а когда школу заканчиваешь, то уже выбираешь, куда тебе дальше.

- И что, у вас кроме солдат и оружейников и нет никого? - удивился Лошкарев.

- Почему? Есть, конечно. Просто это две главные специальности. И даже если ты военный, то есть целая куча специальностей. Вот мы - разведрота, в рейды ходим, разведку, захватываем объекты. Есть патрульные силы, которые не дают мертвякам возле города накапливаться, отстреливают их постоянно. Есть гарнизон городской, а есть еще и поисковики. Это как разведка, только еще опасней - дальняя разведка. Они на много дней уходят, очень далеко. Обшаривают всякие заброшенные места, ищут базы печенегов, составляют карты. У них народ часто гибнет, но и уважают их больше всех, больше чем нашу разведроту, даже.

- А ты в разведроту как попал? Сюда же лучших, как я понимаю, должны брать?

- Лучшие из лучших - в поисковиках, но там молодых почти совсем нет. В поисковики обычно после разведроты попадают теперь. А меня сам Утюжный учил два года, помимо школьных занятий.- Саша показал пальцем на сидящего рядом с рулевым Утюга. - Он у нас начальник разведки, в рейд пошел сам потому, что многого ожидаем от этого похода.

Лошкарев с пониманием покивал, затем сказал:

- У нас поисковики тоже есть, но они вроде вольных отрядов. У тех же Храмцовых тоже такой отряд, человек десять. Они и по поручениям куда-то ездят, и сами по себе, и даже заказы берут.

- Заказы?

- Ну да. Например, какая-нибудь тварь где-то завелась, или банда, или надо куда-то далеко съездить и что-то разведать. Вот к ним и идут, договариваются об оплате, и те берутся за дело.

Тут Саша несколько удивился, но виду не подал. В Коврове наемников не было, все люди были или рабочими, которых могли призвать на службу в любую минуту, или военными, но с обязательным знанием оружейного ремесла, или сопутствующего ему.

- Понятно. - сказал он.

Лошкарев снова закурил папиросу, а затем спросил:

- А родители у тебя есть?

- Мать живая. Но отец еще до Беды погиб, в старое время. Мы из Москвы сами. Когда началось, она к каким то лихим ребятам присоединилась, и вместе с ними вырвалась из города. В Ковров они с приключениями добирались, вроде бы погибло много у них. А у тебя?

- Приемные только, мои погибли еще в первый день Беды. Чужие люди подобрали. У них своих трое детей, меня еще подобрали и соседского пацана, который у меня в гостях тогда был, когда началось. Отчим мой шофером тогда работал на хлебовозке. И знаешь, чего он сделал? Сумел двух мертвяков в окно из подъезда выбросить, всю семью собрал, нас с ними вместе, монтировкой вооружился, провел всех к машине, запер нас в кунге, и рванул через весь город к Сормовской промзоне, потому что оттуда стрельба слышалась. Давил мертвяков колесами, и прорвался все же. Попали к сормовским, так и остались мы там. А отчим, Владимир Иванович, и мать приемная, Зинаида Сергеевна, так нас пятерых и вырастили.

- Тяжело было, наверное?

- Тяжело. Но люди помогали, соседи. Людей то ведь как мало осталось, хорошо, если один из десяти уцелел в Катастрофу, говорят. У нас за каждым ребенком по десять нянек смотрело, а когда школу с детским садом открыли, так вообще... Прикинь, обнесли все забором с колючкой и доты поставили, чтобы случись чего, детей оборонять до последнего. Когда рожать снова начали, лет пять назад, в честь первых новорожденных по три дня общие праздники устраивали.

- У нас тоже так было. Как первые новорожденные появились - весь Ковров пластом лежал от самогонки. Как жизнь заново началась.

С наступлением темноты объявили ночевку. Выбрали место, откуда с воды хорошо и далеко просматривались оба берега, прямо посреди реки бросили якоря с баржи, и оба катера подтянули к ней с двух сторон, направив стволы пулеметов в разные стороны. Получилось нечто вроде плавучего форта, расположившегося прямо посреди реки. И удобно, и безопасно. Часовых на катере назначили из числа тех, кто днем отдыхал, и Саша смог перебраться на баржу.

На барже было весело, народ сидел вокруг нескольких металлических очагов, установленных на металлических поддонах, все готовили еду, разговаривали, смеялись. Напоминало все это скорее пикник, чем боевой поход. Саша увидел Ирину, сидевшую рядом со своей напарницей. Они о чем-то болтали, и Ирина даже выглядела оживленной, чего в ней Саша раньше никак не мог заподозрить. Она всегда казалась ему малоразговорчивой и хмурой. Саша как бы невзначай приблизился к их компании и сразу же получил предложение присоединиться от Мышлицкой.

- Ну, как тебе поход? - спросила Светлана.

- Здорово. Ты лежишь, тебя везут. Ни кочек, ни ям, не трясет. И никакой опасности.

- Насчет опасности ты не горячись, сам понимаешь. Мертвяки не доберутся, а вот люди...

- Увидим людей.

Неожиданно заговорила Ирина.

- Саш, ты в своем уме? Если бы у меня было желание напасть, то я пристроилась бы на брошенном элеваторе, который мы час назад проходили, и постреливала бы, постоянно меняя позицию. Там можно скрытно перемещаться, и мест, откуда вести огонь можно, сколько угодно. И что бы вы тогда с воды сделали?

- Из двух крупнокалиберных разнесли бы весь элеватор. И еще две спарки. Мало, думаешь?

- В любом случае, проблем бы у вас было много. Убит снайпер, или спрятался, вернется или нет? Хотя, в одном ты прав - по воде ехать хорошо. И одна эта баржа груза может доставить как целая автоколонна, и еще саму автоколонну заодно. Чай будешь?

Возле очага стоял металлический чайник с деревянной ручкой, куда несколько минут бросили заварку.

- Буду.

- Давай кружку.

Саша полез в рюкзак за котелком, достал его, выудил оттуда алюминиевую кружку, протянул Ирине. Девушка взяла кружку у него из рук длинными изящными пальцами, поставила перед тяжелым чайником на палубу, взяла тот двумя руками за ручку, подняла. Тугая темная струя мгновенно наполнила кружку до краев. Затем Ирина протянула кружку Саше.

- Спасибо.

- Не за что. Сахар есть у тебя или дать?

- Я без сахара пью.

- Всегда?

- Да. От матери приучился.

- Наверное, у твоей матери поэтому такая фигура до сих пор. Сколько ей лет?

- Тридцать восемь лет.

- А выглядит как девочка. А почему она такая рыжая, а ни ты, ни сестра - нет?

- Не знаю. Мать говорит, что мы на отца похожи, он светловолосый был.

- А у меня от настоящих родителей только фотографии остались, когда из Владимира бежали, мать захватила альбом. Я на обоих родителей похожа, смесь. Черная в отца и худая в мать. Потому такая страшная получилась.

- Ерунда, ты красивая. - неожиданно для самого себя сказал Саша. Не то, чтобы он так не думал, скорее наоборот - искренне считал Ирину красивой. Но ему еще ни разу в жизни не довелось говорить девушке комплименты, и он удивился, насколько легко и естественно него это вышло.

Ирина уставилась на него с уже знакомым выражением лица, в котором явственно читалось сомнение в умственных способностях собеседника.

- Ладно, джентльмен, уж мне врать не надо. Я в зеркало смотрюсь иногда. И вообще, оставили эту тему.

А тему пришлось оставить в любом случае - к Саше подошел Кличко, присел рядом на корточки.

- Чайком балуетесь? Это хорошо, но придется отложить. Пошли, Тучков, в разведку.

- Куда? - удивился Саша, оглядевшись вокруг.

- На кухню. Шучу. Сейчас лодку скинут легкую с баржи, на ней доберемся до берега с Волковым и Кратовым. Есть приказ выставить секреты на берегу. Вопросы?

- Никак нет.

- Тогда шагом марш на корму.

- Есть.

- Там тебя жду, не тяни.

Кличко растворился во тьме, окружавшей светлое пятно, освещенное очагом

- Я уже слышала, что собираются на берегу передовые дозоры выставить, слишком уж близко мы оттуда.

- Похоже. Хотя здесь на берег скрытно не выйдешь, с двух сторон поле и все просматривается на километр.

- Где просматривается, а где и не очень. Можно подойти. А если кто выйдет прямо на берег, то у нас ни одного шанса не будет. - ответила девушка. - Ладно, иди в свою разведку.

Саша подхватил с палубы автомат, надел шлем, застегнул кожаную куртку, поверх нее натянул камуфляжную парку с капюшоном, увенчал все это разгрузкой. РД брать не стал, оставил у костра, нарушением это не было. Все, теперь - боец, можно и в секрет. Он прошел на корму, обходя сидящих у маленьких очагов кружками людей. На корме в темноте тихо возились с чем-то несколько человек.

- Пришел? Спускайся в лодку. - прошептала одна из темных фигур голосом Кличко.

- Есть.

Саша подошел к борту, перекинул через него ногу, нащупав ступеньку подвесного трапа, быстро спустился вниз, встал на шаткое дно маленькой стеклопластиковой лодочки, побалансировав, добрался до сиденья. Кроме него в лодке сидели двое - как раз Волков и Кратов. Волков спросил:

- Тучков, ты что ли?

- Я.

- В паре пойдем. Игорь нас до берега довезет и вернется за второй парой. Лопатка с собой?

- Конечно.

- Молодец. Окопаемся на всякий случай, пока темно и тихо. Игорь, чего ждешь? Пошли к берегу.

Кратов оттолкнулся веслом от борта баржи и тихо погреб в сторону близкого берега. Лодка двигалась почти беззвучно, сидевший на носу Волков всматривался в темноту через ночной прицел, плотно прижав наглазник к лицу, чтобы не светить зеленым из окуляра. Ночники выдавались редко, их берегли пуще глаза. Саша просто прислушивался к шумам, прикрыв глаза, но кроме тихих шлепков весел ничего больше не слышал.

Вскоре лодка захрустела килем по мокрому песку, уткнувшись в берег.

- Пошли. - скомандовал Волков. Саша поднялся на ноги и, стараясь не упасть, обошел Кратова, выбрался на нос и спрыгнул на песок, стараясь не замочить ноги.

- Толкните! - прошептал Кратов.

Саша развернулся, забросил автомат через плечо на ремень, уперся руками в нос лодки, толкнул, наваливаясь. Черт, все же ступил в воду, почувствовал, как в берцы потекла вода. Теперь придется с мокрыми ногами в дозоре сидеть.

- За мной. - шепотом скомандовал Волков и, пригнувшись, тихо пошел к возвышавшимся впереди редким кустам. Саша сдвинулся правее, и пошел следом, контролируя пространство справа от направления движения. Бойцы пересекли узкий пляжик, ступили на траву, и пошли по ней вверх по низенькому склону, к кромке кустов, высоко поднимая ноги и ставя их на всю ступню. Так можно избежать лишнего шума, задавив ногой треснувший сучок.

Приподнявшись на полутораметровой высоты вал, они присели на колено, Волков в ночник осмотрел поле перед ними.

- Чисто. Никого не наблюдаю. - доложил он в "горловой" микрофон "короткой связи".

- Бинокль возьми. - шепнул Волков. - Тридцать минут смотришь, затем передаешь мне. Понял?

- Понял. Здесь останемся?

- Конечно. Естественное укрытие. И кусты единственные, и спуском прикрыты, и в случае чего - с воды огнем поддержат. Занимай позицию.

Саша пристроился в густой траве между двумя кустами. Волков сдвинулся метра на три вправо, и тоже занял позицию, собираясь пока больше слушать, чем смотреть.

- Наблюдаешь первый. - шепнул старший.

- Есть.

Саша аккуратно отложил автомат, поднял бинокль к глазам и начал осматривать пространство перед собой по секторам, стараясь уловить все, что имеет прямые очертания, или двигается не так, как кусты под ветром. Но впереди было пусто, темно и... страшновато. Как ни учили детей в ковровской школе, но за пределы территории города они выходили не так часто, а уж ночью в засадах они точно не сидели.

Порывистый ветер шелестел кустами над головой и травой в поле. и в такие моменты Саше слышалось, что кто-то бежит через траву, собираясь наброситься на них с Волковым, просто ему никак не удается рассмотреть своего противника в ночник. Враг или вне поле зрения, или слишком близко. Но Волков был совершенно спокоен, даже расслаблен. Глядя на него, успокаивался и Саша.

Через полчаса Саша передал наблюдение Волкову, а сам немного расслабился, и стал просто всматриваться и вслушиваться в темноту. Так наблюдатели страховали друг друга - один смотрит в бинокль, второй - просто глазами и даже больше полагается на слух. В этом полумертвом мире стало тихо, все звуки, которые нарушили тишину ночью, издавались самой природой. Любой металлический лязг, звук мотора, что угодно, относящееся к человеку, было здесь лишним как муха в супе. Природа забывала о людях, в некоторых местах человек не появлялся уже несколько лет, и появились поколения животных, его не боящиеся.

Живых людей осталось мало, и в своей деятельности, перемещаясь по лику земли, они придерживались проверенных маршрутов, стараясь не сворачивать с них в сторону. В стороне же от этих маршрутов, в разных местах и при разных условиях, образовывались новые формы жизни, странные, причудливые, хищные. И зачастую эти формы не имели аналогов в других местах. Саша помнил, как в Ковров привезли трех мутантов-гуманоидов. Эти люди были просто людьми еще несколько лет назад, но по какой-то причине они оказались в зоне химического заражения - когда случилась Беда, состав с цистернами сошел с рельсов, химия пропитала все вокруг. Новые способности, дарованные всему живому и теплокровному Заразой, не дали им умереть от отравления. Он не были мертвяками. Они по-прежнему оставались живыми, но для того, чтобы они могли жить, Зараза превратила их в хищных тварей, умеющих не только не умирать на насквозь отравленной земле, но и использовать эту отраву. Яды накапливались в появившихся в организме новых органах, отросшими когтями можно было пользоваться так же, как змея использует свои ядовитые зубы. Разум свелся к уровню человекообразной обезьяны, но агрессивность была невероятна. Все, что двигалось, эти "приматы" рассматривали как пищу.

Саша прекрасно помнил этих тварей, даже силуэтами напоминавших обезьян с вытянутыми зубастыми пастями. Их поместили в клетки и показывали людям, но в обычной, не отравленной атмосфере эти твари долго не протянули, и умерли через два дня, один за другим.