Понедельник - день личного пространства. Вторник - день объятий. Среда - день прогулок. Четверг - день романтики. Пятница - день веселья. Суббота - день безделья. Воскресенье - день уборки.
Так у них было заведено.
С каждым месяцем этот график соблюдался все хуже. Не потому, что им надоело. Или они стали меньше друг друга любить. Все дело в обстоятельствах.
Она порхала как бабочка, щебетала, улыбалась, кокетничала. Ее смехом можно было заряжать батареи. Ее частыми рыданиями - тоже. Он жил незаметно. Сливался с обстановкой, никогда не пытался привлечь к себе внимание, много молчал, много думал, много читал, много работал.
Они болтали по многу часов, забывая про время и удивляясь рассвету. Он смотрел на нее слишком пристально, она, краснея, отводила взгляд.
Он не смог бы защитить ее от хулиганов. Но защищал от других опасностей: горя, обид, тоски, скуки. Защищал как мог. Почти всегда получалось.
Она не могла обеспечить ему выглаженные рубашки и домашний ужин каждый день. Зато с ней он мог жить годами, ощущая все то же романтическое счастье, что и в первые дни их близости.
И вот она - осунувшаяся, облысевшая, не способная самостоятельно передвигаться, блюющая в тазик, пытается улыбаться и щебетать. А когда не выходит - сдерживается, чтобы не плакать. И все равно пытается.
Он - такой же осунувшийся, с красными глазами и посеревшей кожей сидит у ее кровати и говорит ей, что все будет хорошо. Оба понимают, что он лжет.
Суббота - день безделья.
- Я могу тебя вылечить.
Он улыбается. Он верит в то, что говорит. Она - нет.
- Я сейчас закрою глаза, а потом открою. И ты будешь здорова.
- Ты мой волшебник...
- Я серьезно. Мы же вместе читали, помнишь? "Любая болезнь - это энергия..."
- "...Нужно только захотеть, и Вселенная..."
Она снисходительно улыбнулась. И тут же поморщилась от приступа тошноты.
- Можешь смеяться, мне все равно. Просто я чувствую, что могу. И прошу тебя мне помочь.
Он был серьезен.
- Возьми меня за руку.
Она улыбнулась. Сделала, что он просил и закрыла глаза.
__________
Они проснулись ровно в семь утра. Он лежал у кровати, в одежде, около тазика с засохшей рвотой. Она непонимающим взглядом осматривала комнату. Потом взглянула на него.
- У тебя получилось.
Она умела его развеселить, даже когда ей было очень плохо. Он посмотрел на нее любящим глазами и улыбнулся, ожидая от нее того же.
Она не улыбалась.
Вместо этого она соскочила с кровати, подбежала к зеркалу.
- Я ничего не чувствую! То есть... Не чувствую того же, что вчера...
Она обернулась. Теперь его очередь удивляться.
- Милая, если это шутка, то...
- Собирайся!
__________
Врачи все проверили три раза. Толстый доктор со смешной бородкой долго хмурил брови, рассматривал результаты исследований, листал медицинскую карту. Потом снова смотрел на бумажки из трех разных медицинских центров. Все говорили одно и то же.
- Что ж... Судя по всему, вы здоровы. Но... как?
Они не отвечали.
Доктор на всякий случай перелистал бумажки еще раз. Вздохнул, снял очки, потер глаза. Пролистал еще раз.
- Ладно. Я отменяю лечение. Но вам нужно раз в месяц проходить обследование. Потому что... это ненормально.
__________
Они пировали неделю. Все деньги, которые они скопили на лечение, ушли на рестораны, салюты, алкоголь, вечеринки в автобусе, на крыше, за городом...
Она называла его "Мой волшебник", он ее - "Мое чудо".
Спустя две недели, они лежали на кровати и думали, что дальше. До сегодняшнего дня они не строили планов. Пришла пора возвращаться во взрослую жизнь.
- А ты можешь вылечить еще кого-нибудь?
Она смотрела в потолок, держась за его руку.
- Не знаю. Наверное, нет. Это же была сила любви... Как в сказках.
- Я серьезно. Вдруг у тебя дар? Надо проверить.
- Думаешь?
__________
Большие линзы, толстая оправа, критическая усмешка, взгляд опытного технаря, не привыкшего верить чему-либо, кроме цифр. Он сидел в кресле по центру комнаты - они решили, что так будет церемониальнее.
- Так, давай сразу договоримся. Мне нужны мышцы, как у бодибилдера, дополнительный комплект зубов, и чтобы локти в разные стороны гнулись. Хочу, чтобы бицуха спину чесать не мешала.
- Ты посмотри на него. Ему завтра на операционный стол ложиться, а он все не угомонится.
Она весело порхала вокруг двух парней, придавая происходящему мистическую несерьезность.
- А может меня связать? Вдруг ты меня в Халка превратишь?
- Если превращу, то веревки не помогут.
- Мне надо типа представить, что я здоров, и посылать тебе ментальные сигналы?
- Нет, просто закрой глаза.
- Закрыл.
- Сейчас я к тебе прикоснусь, и можешь быть свободен.
__________
Когда утро начало пробивать дешевые шторы первыми лучами, в маленькой квартире в деревянном двухэтажном доме спали трое. Он, она и третий - долговязый парень без мышц, как у бодибилдера и гнущихся в разные стороны локтей. Зато абсолютно здоровый.
Врачи обнаружили это в тот же день после того, как он настоял на еще одном обследовании перед операцией.
Заодно исчезли и другие болезни, менее опасные и не требующие срочного хирургического вмешательства. Пропал кариес, исчезли шрамы и лишние жировые отложения.
Объяснить чудесное исцеление врачи опять не смогли. Предлагали поучаствовать в опытах, впрочем, неудачно. Вскоре после произошедшего радостный пациент "Волшебника" уехал в другой город. Больше они не общались.
- Ага, оденем меня в черное, купим магический шар и человеческий череп из пластмассы.
Они шли по улице и думали, как монетизировать его способность. Родных у них не было, друзья в основном были здоровы. Поэтому после раздумий о безвозмездной помощи, они пришли к мысли о платной.
Узкий переулок, старый асфальт, частные дома не моложе 50 лет, покосившиеся заборы, заливающиеся лаем собаки. На окраине пригородного поселка расположились деревянные двухэтажки, в одной из которых они нашли свой рай в шалаше.
Она смотрела на него с умилением и восхищением одновременно. Прошло две недели с момента ее исцеления.
- Если ты можешь лечить людей, ты должен это делать, - сказала она неожиданно серьезно. И задумалась.
- Для начала, мы можем попробовать пробраться в какую-нибудь детскую больницу... О, Василек! Василек!
Она побежала навстречу бездомному коту, которого им никак не удавалось одомашнить. Он не стал ее догонять. Он любил смотреть на нее издалека.
Он видел, как она выбежала на дорогу, оборачиваясь на него и заливаясь смехом. Как развевалось ее платье, как звенел ее голос. Как груженый кирпичом грузовик снес ее с перекрестка и вмял в бетонный столб.
Он не понял, как очутился возле нее. Почти не соображал, когда взял почти отделившуюся от тела руку и закрыл глаза, пытаясь поверить, что ее можно исцелить.
Когда открыл, на него все еще смотрел вылезший из полураздавленной головы глаз. Глаз мертвого человека.
Воскресенье - день уборки.
_______________
Он сидел, облокотившись на забор. Его уже давно никто не жалел. Соседи, вместо сочувствия, теперь брезгливо морщились и делали вид, что не замечают вечно пьяного и грязного человека, который хрипел им в спину просьбу дать взаймы.
Собаки перестали его бояться, не отбегали в сторону, как при виде других людей. Хотя и не проявляли агрессии. Даже, когда он лез на их территорию, копаясь в мусорке в поисках еды.
Он задремал на солнце, а когда проснулся, перед ним стоял ребенок лет восьми. На костылях.
- Что с ногой?
Он каждый раз пугался своего голоса - хриплого, мерзкого. Чужого. И удивлялся, когда его не пугались другие.
Мальчик смотрел на него с любопытством.
- Сломал.
- Сильно?
- Ага. Мамка говорит, я теперь всегда хромать буду. Говорит, нам теперь пенсию будут платить. Говорит, хоть какая польза...
- Ну-ка дай сюда руку.
Мальчик недоверчиво постоял, глядя на протянутую к нему грязную и исцарапанную кисть. Но в итоге подчинился.
- Не видать твоей мамке пенсии, - сказал он и закрыл глаза.
________________
Сначала к нему ходили только бабки и домохозяйки из неблагополучных семей. В счет оплаты за исцеление они оставляли чай, хлеб, молоко, сахар и водку.
Потом потянулись люди посерьезнее. Зажимая нос платком и морщась от вони и грязи в его квартире, они все же находили в себе силы просить его о помощи.
И вот перед ним сидит человек в дорогом костюме, дорогих очках с дорогим портфелем и предлагает ему контракт.
- Мы предоставим вам помещение... так сказать, салон энерготерапии. Все формальности, бухгалтерию и прочее мы берем на себя. Также мы обеспечим вас жильем... достойным жильем. Ну и оплата. Более щедрое предложение вы вряд ли услышите.
Дорогой человек говорил грамотно, приятным голосом. Не морщился, не демонстрировал превосходство. Каждое его слово, каждое движение было четко продумано.
- Да мне плевать. Давай свои бумажки. Где подписать?
______________
Между деревянных двухэтажек бодро, почти вприпрыжку шла женщина. Увидевший ее вряд ли дал бы ей 73 года. Хотя именно столько ей исполнилось. Увидевший ее вряд ли догадался бы, что еще недавно ее кости, суставы и внутренние органы были настолько изношены, что каждый шаг давался ей с большим трудом и болью.
Она была одета бедно, старомодно. От нее пахло дешевым спиртным. Она улыбалась, бормоча что-то себе под нос. Все указывало на то, что она невероятно счастлива.
Столб, стоящий здесь со времен ее молодости, излечить было некому. Он основательно сгнил, покосился, как бы намекая, что ему пора на пенсию.
Но никто не приходил, чтобы его заменить. И тогда он решил взять дело в свои руки.
Затрещав, он начал падать, разрывая своим основанием землю. Счастливая женщина 73-х лет, которая прогуливалась под ним, даже не успела понять, что ее счастью пришел конец. Ее недавно излеченная голова хрустнула и раскололась.
Она умерла со счастливой улыбкой на лице.
______________
Прежде чем посадить его в "салон энерготерапии", инвесторы заставили его пройти курс лечения от алкоголизма. Пока он лечился, они водили к нему своих родственников и друзей на сеансы исцеления. Он не возражал.
Спустя какое-то время он сидел в сверкающем белизной помещении, одетый в белое, и принимал первого официального посетителя.
Женщина за шестьдесят сурово глядела на него из-под седых бровей. Так смотрит директор школы на провинившегося опять хулигана. Она тоже одета в белое, но не настолько слепящее. Ее белое - тусклее, но благороднее, дороже.