Все мы считаем что приметы- глупость, суеверие. И при этом , как не смешно, плюем через левое плечо и стучим по дереву. Но дело не в приметах. Просто где-то, на уровне подсознания, человек чувствует, что если только "условия" не будут выполненны- что-то пойдет не так. Именно в обстоятельствах "неисполнения" большое злое нечто тяпнет вас за самую нежную часть. И дело не в амулете, который вы не надели перед посадкой на самолет. Дело в его отсутствии. Как будто в мозаике привычного бытия, щита который укрывает вас от зла, не достает фрагмента. И как раз по форме этого фрагмента образуется дыра. В эту дыру и проникает зло.
____________________________________
Это был обычный день, один из таких дней, когда с самого утра понятно, что ничего хорошего тебя сегодня не ждет. А утро было мерзким. Это и не удивительно, если просыпаться приходится в 7 часов, голова раскалывается и тело ломит, а где-то там, под злорадное пиканье будильника, тает недосмотренный сон. Но я встала. Собрала в себе последние крупицы воли и побрела на кухню. Пить это отвратительное поило, которое люди называют растворимым кофе. Давиться бутербродом с черствым хлебом и сухой колбасой, запивая его приторно-сладкой химической дрянью. Короче говоря, утро начиналось как обычно.
Уже выйдя из подъезда, я вспомнила, что забыла одеть серьги. Подумаешь, сереьги! Такая мелочь. Просто я почти никогда их не снимала, и уж тем более не выходила без них на улицу. Три золотые звезды с цепочкой на конце. По одной восьмиконечной в каждом ухе и одна пятиконечная в довесок. На удачу. Я даже не могу вспомнить откуда они взялись, просто ношу их с детства. Ну не возвращаться же теперь обратно. И лифт не работал. Очередная неприятность в бесконечной цепочке неприятностей под названием "жизнь".
Я шла по улице и первые лучи рассвета ласкали лицо. Праведный гнев закоренелой "совы" медленно уползал на свое привычное место, под трухлявый пень лени. Солнце полыхало золотом в окнах высоток, превращало обычных девушек в бронзовых ангелов, и просто светило. Грех было злиться на это просыпающееся солнце. И потом, за один только этот золотисто-розовый свет, который льется на землю сквозь прохладный утренний воздух, можно полюбить просыпаться с рассветом... Ну, теоретически. Раннее утро- лучшее время для размышлений о возвышенном, знаете ли. Как раз на этой глубокой мысли меня и прервали. Передо мной остановилась маленькая согбенная старушка. Божий одуванчик в белой косынке.
- Внученька, не хватает... Я в аптеку зашла, а там говорят лекарство надо! Такая боль, а денег не хватает...Помогои, Христа ради! Сколько можешь...
Она плакала, стенала и заламывала мокрые от слез руки. Я так и не поняла, что стряслось и какая адская боль терзает ее тщедушное тело. Просто выгребла из карманов всю железно- бумажную мелочь. Примерно около сорока рублей. С меня не убудет, а бабульке, может быть, уже некому помочь.
- Вот, бабушка, все что есть.
О деньгах в кошельке вспоминать не стала. Ну ведь и зовут меня не Мать Тереза.
- Спасибо, спасибо! Христа Бога молить буду! - неожиданно, она схватила мою руку и принялась ее целовать. А вот это уже совсем лишнее. И дело не в том, что это было не приятно или дико, просто с благодарственными бормотаниями перемежались совсем другие, едва слышные слова:
- Спасибо,спасибо...с меня на тебя... Христом Богом... забирай себе...- Я почувствовала как в воздухе, рядом со мной, происходит что-то незаметное для обычных глаз, но не становящееся от этого менее враждебным . Странный сгусток, похожий на запах старости и распада, если только запах может иметь форму или объем, начал медленно разростаться, пытаясь меня захватить .
Моя ладонь рефлекторно выскользнула из цепких старческих пальцев. На бледной коже остались розовые следы . Нестественно плотный воздушный кокон, образовавшийся вокруг меня , задрожал и лопнул. И мир снова приобрел свежие краски , словно кто-то невидимый смахнул пыль с экрана. Старушка отшатнулась как от удара, со злостью заправского киллера зыркнув провалами глаз.
- До свиданья, мне надо идти.-буркнула я. Бабка не ответила, но "теплого" взгляда которым она меня провожала, было вполне достаточно.
Похоже, старушка не так проста, как кажется. И все это отвратительное нечто для меня одной, вместо "спасибо"?
Зовите меня циничной, но добро наказуемо. Это факт.
Всю дорогу до автобусной остановки пришлось стряхивать с пальцев и возвращать владелице какую-то неопределенную дрянь. Встречая таких людей, я иногда, на один микроскопический миг, начинаю верить в то, что костры Инквизиции полыхали не зря. Мнгоге люди живут в безобидных коконах годами, не замечая красоты окружающего мира, страдая дипрессиями и нервными расстройствами, но ведь живут же. А вместе с ними, во многом за их счет, живут и такие бабульки, потихоньку подпитываясь краденными силами. И интересно, что бы она мне навесила в догонку, не будь я чувствительна к подобного рода трюкам? Может завтра на моей рыжей голове появилась бы несколько неоправданно ранних седых волосков? Или пара-тройка симпатичных прыщей в самых неожиданных местах? Не говоря уже о том, что разнообразных неприятностей недели на две, как минимум, я бы огребла по полной программе. Спасибо мне, что я с детства распознаю чужое воздействие.
Всю свою жизнь, не полных 23 года, я могла чувствовать ЭТО. Неясное присутствие в темноте комнаты , дыхание ночного ветра в кронах деревьев, медленное движение корней глубоко во влажной от дождя земле, утренний воздух, наполненный светом и еще чем-то, необъяснимым. Я всегда ощущала невидимую жизнь вокруг. И жизнь в людях. Лениво текущую по слабым венам, бурлящую весельем, готовую взорваться обжигающей радостью или жалящей злобой, и просто жизнь, как в автобусе, который подъезжал к остановке.
Пыльная коробка из мертвого железа, стекла и пластика- да, вот она моя почти персональная, (не считая несколько десятков вдавленных в стекло человек ) почти карета. Черт. Однако, день сегодня задался!
Я шагнула в пропахшее бензином и пылью чрево автобоса, и стекляные двери с механическим вздохом сомкнулись за моей спиной. Привычно протолкнулась в забитый народом проход, схватилась за поручень и уставилась в слепое от пыли окно. Два дюжих молоца, сидевшие на сравнительно мягких сиденьях, прямо перед моим носом, даже не подумали уступить девушке место. Все как всегда в этом под.. лунном мире. Знакомый пейзаж мелькал за окном под мерное покачивание колес . Меня ожидали 32 минуты чистой, незамутненной ни единой посторонней мыслью, сонной скуки. Но ежедневная медитация была бесцеремонно нарушенна волной дрожи, пробежавшей по позвоночнику и вырвавшейся из горла вздохом. Нет, я не собиралась поворачивать голову, но и железные опилки, наверное, тоже не собирались притягиваться к магниту, просто они повиновались закону природы. Вот и шея неотвратимо поворачивалась в направлениии источника необъяснимой дрожи. Медленно, как безмозглые героини американских фильмов ужасов, которые наверняка знают, что за спиной у них жуткий и злобный монстр, но зачем-то пытаются отсрочить неизбежное, я посмотрела влево. На расстоянии пяти тел от меня, стоял настоящий магнит. Два метра, одетой в черное, великолепной плоти.
Я и сама не маленького роста, чем , кстати, почти всегда гордилась, но он был по-настоящему высок. Его голова возвышалась над толпой, и еще каких-нибудь десять-пятнадцать сантиметров, уперлась бы в потолок. Волосы жесткими темными волнами спадали на широченные плечи...а лицо. Будь я художником, я бы только и делала, что изображала его в образе падшего ангела, ангела с черными крыльями и невозможно синими газами. Восторженный вздох так и рвался из сдавленного горла. Я почувстврвала себя малолетней фанаткой Иванушек International, ну или как минимум психованной поклонницей, оказавшейся в первом ряду, на концерте поп звезды. Можно ли выразить такой восторг словами? Хотелось просто завизжать. Мне хотелось визжать...Мне, той которая всегда с жалостью и изрядной долей презрения смотрела на всех оголтелых фанатов чего бы то ни было.
"Стоп. Стоп-стоп-стоп. Что за... "
Очередная одуряющая волна морока накрыла меня с головой, смывая все здравые мысли. Он продвинулся ближе ко мне, сквозь толпу, улыбаясь этими манящими губами и глазами, похожими на живые сапфиры, и я вдруг почувствовала незабываемый запах. Он пах горьким шоколадом, грозой, полынью и еще чем-то необъяснимо знакомым. Только автобусная давка помешала мне броситься ему на шею, забраться руками под черное осеннее пальто и вдохнуть этот запах.
"Броситься на шею совершенно незнакомому человеку. Что за черт?"
Злость подействовала отрезвляюще. Я вдруг поняла, что этими потрясающими ощущениями обязанна вовсе не своим разыгравшимся гормонам. И точно знала кого нужно за это "поблагодарить".
"Вот оно значит как, быть по ту сторону."
В 15 лет я обнаружила, что на короткий срок могу заставить делать всякие глупости, понравившихся мне мальчиков. Просто глядя на них, вкладывая свое желание в горячий ком тягучей энергии, и посылая его в цель. Как не странно, мне это быстро надоело. Смею надеяться, я достаточно красива, чтобы мужчины целовали меня и без принуждения. Но никогда мне не приходилось ощущать все прелести такого "воздействия" на себе, тем более, на несколько порядков сильнее. А он был хорош, о, просто чертовски хорош. Рядом с ним мое умение притягивать человека выглядело, как детский велосипед рядом с гоночным болидом.
Гнев сменился леденящим ужасом понимания. "Он делает то же, что умела бы делать я, ну, скажем, после 10 лет упорных тренировок. А зачем?!"
Не ожидала, что когда-нибудь встречу кого-то со схожими способностями. Черт, я даже не знала, что кто-то подобный мне вообще существует. (Не то чтобы мания величия, но да, очень близко.)
"Опасность!" В пустой черепной коробке завыла милицейская сирена и завертелась синяя мигалка. Со всей возможной в переполненном автобусе скоростью, я дернула к выходу. Я проталкивалась сквозь плотную людскую массу, и чужие чувства задевали только край моего сознания. Обычно, эмоции передающиеся при прикосновении, ощущаются особенно остро, но сегодня на первом плане была угроза со стороны чужака. Я чувствовала его и без прикосновения, что само по себе странно, по отношению к совершенно незнакомому человеку. Чувствовала, что его удивление сменилось пониманием и азартом охоты.
Когда-то, в беззаботном детстве, у меня, очень не долго, был спаниэль. Он излучал те же эмоции, если охотился на соседскую кошку, ну разве что раз в сто менее осмысленно.
"Охотничий азарт я еще могу понять, но что он там для себя решил?"
Что-то мне подсказывало, что если я остановлюсь, у меня не будет шанса это выяснить.
Выход почти рядом, и только два метра пропахшего бензином и пылью пространства, отделяют меня от широко открытой спасительной двери. Десятка зажата в кулаке, ноги почти не касаются мягкой резины пола.... и я обернулась. Не сбавляя хода я обернулась, потому, что не могла иначе. Он был солнцем, а я планетой. Он был мучительно прекрасной звездой, поющей во тьме безмолвную песню печали. Сияющей черной звездой, которая тысячи лет ждала в холодном одиночестве... и как я могла оставить его? Как я могла оставить его сейчас, когда он ...
" Зараза! "Усилием воли я стряхнула обвалакивающий разум туман. Но секундного замешательства было достаточно. Быстрым смазанным движением он выбросил вперед руки. " Слишком быстро для обычного человека... Мне показалось, или это действительно блеск стальных когтей?!" Еще мгновение, и хищные пальцы незнакомца вцепились бы в плечо. Как хорошо, что иногда секунды решают все. Я вывернулась, не знаю как, но я сумела вывернуться и рванула к выходу. Пять мучительно долгих секунд и стук сердца где-то в горле...
Уже на улице я услышала возмущенные женские голоса. Да, ладно,банальное квохтанье. Это заставило меня остановиться и посмотреть в ближайшее к выходу окно автобуса. Спасибо провидению за габариты незнакомца и двух неохватных пенсионерок, неожиданно вставших с теперь уже пустых сидений. Они отрезали его от выхода, мало того, они, похоже, читали ему душеспасительную лекцию об уважении к старшим. И судя по выражению лица, его проняло. Бабульки воодушевились, и живым заслоном встав на пути у неприятеля, продолжили вещать об испорченности современной молодежи. А стеклянные двери закрылись, и железная коробка медленно тронулась с места. О! В такие моменты я начинаю просто обожать пенсионерок.
Он уже не слушал их, он впился взглядом в мое лицо. Даже через мутное стекло, ощутимое притяжение его полубезумных горящих глаз, не просто пугало- завораживало и вводило в ступор. Я не отношусь к тем девушкам, мимо которых взгляд скользит не останавливаясь, но так на меня еще никто не смотрел. И надеюсь, больше никто никогда не посмотрит. Он смотрел на меня как умирающий от голода хищник смотрит на сырое мясо. Моя злорадная улыбка моментально увяла под этим взглядом. Внезапно, что-то изменилось и он улыбулся. Для полного комплекта не хватало только клыков . Если бы дикие звери могли улыбаться, они улыбались бы так же жестоко, и так же до боли красиво.
"Однозначно, сегодня у меня неоправданно лирическое настроение."
Он поднял руку с зажатой в ней прядью рыжих волос, и помахал ею в воздухе на прощанье. Судя по цвету, эти волосы со всей уверенностью можно было назвать моими.
Сердце пропустило удар и забилось снова, но благодаря изрядной дозе адреналина, теперь уже с удвоенной скоростью. Не обращая внимания на прохожих, машины и голубей, я на ходу подсчитывала урон, нанесенный противником.
Чужак успел отхватить довольно приличный клок волос. Кроме того, мой любимый кожаный плащ, в котором я выглядела как героиня пафосного боевика,( ну, или мне казалось, что выглядела) был вандальски испоганен четырьмя весьма внушительными царапинами, тянувшимися вдоль спины. Слабая надежда на то, что мне повезло, и это был маньяк-фетешист с оригинальным маникюром, отпала сама собой.
" Да, а ощущение его силы, это конечно, просто глюки"
Образ черной звезды вспыхнул перд глазми, как кадр из фантастического фильма. Да, такой незатейливый, персональный Армагедон, с опасным красавцем в роли гигантского метеорита. На мгновение я закрыла глаза и попыталась вспомнить безмолвную музыку Его Темного Сиятельства. Вот это был класс! Чтобы проделать подобный фокус нужно обладать огромной силой. Мне такое даже не снилось.
" Он очень опасен. Если бы ему удалось, он бы поглотил меня. Нет, сожрал. Я бы растворилась в его сиянии, как минералка в грязной луже."
А растворяться в мужчине - это значит впасть в смертный грех по Евангелию от Ярославы. По Евангелию "написанному" мною, для меня же.
Визг тормозов и вой автомобильных сигналов оторвали меня от мрачных размышлений, и напомнили о том, что я все еще нахожусь рядом с автобусной остановкой, а значит и в непосредственной близости от проезжей части. И, как водится, эти звуки не предвещали ничего хорошего.
На сером асфальте, почти под колесами вишневого БМВ, лежала сбитая собака. Маленькая лужица крови растеклась от длинной, породистой морды. Я приблизилась и даже смогла рассмотреть пыль, покрывавшую черную бархатную шерсть, бывшую пару минут назад, наверное, безупречно ухоженной.
" Возможно, кто-то сегодня будет сильно расстроен. И если не из-за потери друга, то из-за потери денег. Пес, сразу видно, породистый."
Было жалко видеть животное, покрытое дорожной пылью и собственной кровью, чувствать как жизнь по капле вытекает на холодный асфальт, и знать что это существо скоро станет не более чем сломанной и забытой вещью.
Дверца машины нервно распахнулась, и из коричнево-кожанных внутренностей салона, поблескивая сальной лысиной, вылез румяный обладатель пивного брюха-водитель.
Он обошел машину, и опираясь рукой о капот, наклонился над собакой. Светлые джинсы обтянули его внушительных размеров "багажник", и моя правая ступня подозрительно зачесалась. К чему бы это?
Мужик долго не разгинался, явно испытывая мое терпение. Наконец, пробухтев что-то нечленораздельное, он выдал :
- Ошейника нет! Кто хозяин?! Кто, я вас спрашиваю, хозяин?
Я уже почти развернулась и ушла бы, если бы этот пивной бурдюк, не пихнул ногой полудохлого пса.
Большое черное тело ощутимо содрогнулось и на меня уставился мутнеющий темный глаз.
Удивительно, но пес был все еще жив. И я просто не могла оставить его подыхать на обочине, куда его, похоже, и собирался оттащить не в меру расторопный мужик.
- Что это вы делаете с моей собакой?! Лордик! Мой бедный Лордик!!! ( хорошо хоть "Тузик" раньше в голову не пришел)
Дядька так и застыл на месте от неожиданности. Его можно было понять : не обнаружив поблизости хозяина породистого пса, он почти уверился в собственной безнаказанности, а тут какая-то дамочка с истеричными нотками в голосе, вопит на всю улицу о загубленном псе-медалисте.
- Ах ваша собака?! - и без того неприятное лицо его, медленно багровело - а какого ж рожна твоя собака бегает по дороге? Без ошейника?! Без хозяина?!- взвизгнул краснолицый.
"Кстати, резонный вопрос..."
- А не ваше дело- я решила не входить из образа истеричной дамочки- и уберите руки от Лордика! Лучше помогите мне отвезти его к ветеринару, убийца!
Из последних сил стараясь сдержать рвущееся наружу бешенство, я швырнула на землю свой кожаный плащ.
" И начерта его сегодня одела? Осень еще теплая..."
- Сюда кладите, живодер!
Краснолицый нахмурился, но возражать не стал, видимо чувствовал за собой вину. Таким образом, пес размером с приличного дога, если не бльше, со всеми "показушными" предосторожностями, был перенесен не заднее сиденье машины-убийцы.
Все два квартала до маленькой ветеринарной клиники водитель не произнес не слова. Он только угрожающе посапывал и громко вздыхал, что мне совершенно не мешало - у меня были еще более веские причины злиться на себя.
" Что за день?! Сначала бабка, потом автобусный маньяк, теперь это... Почему я вечно пытаюсь корчить из себя Мать Терезу?! Ведь пес наверняка сдохнет... А мой плащ? В чем я теперь пойду на работу?.. Работа! ......ь!!! На сегодня о ней можно забыть, надеюсь только, что не навсегда."
Автомобиль мягко притормозил прямо напротив вывески "Ветеринарная клиника" над не внушающей доверия , маленькой белой дверцей.
Все так же молча , краснолицый порылся в бардачке, выудил оттуда сложенную вдвое пачку денег, перхваченных желтой резинкой, сунул их мне в руки, и с пыхтением вывалился из машины- вытаскивать "моего" пса.
Я не стала разыгрывать благородство и отказываться от возмещения ущерба. Ветеринары нынче дороги, а собаке действительно нужна серьезная помощь. Просто пхнула пачку в задний карман своих черных джинсов.
Расчитывать на дальнейшее содействие угрюмого, но кажется, порядочного мужичка, не приходилось- едва я стала обоими ногами на твердый асфальт, он передал мне в руки тяжеленный кожанный светрок, состоящий из моего плаща и громко дышащей ( Дышащей!) огромной собаки. Не смотя на свой немаленький рост и чего уж греха таить, совсем не женскую силушку, я едва удержалась на ногах. Стараясь как можно бережнее держать животное, я медленными шагами пошла по направлению к белой двери. За спиной остался удаляющийся шум двигателя.
Протиснувшись со своей ношей в дверь, я оказалась в маленьком узком коридорчике с небольшой, обтянутой серой клеенкой, больничной скамейкой, стоявшей у одной из стен. Скамейка была пуста. Как и весь белый коридор с запертой дверью в конце. На двери красовалась напечатанная на принтере надпись: " Часы приема: с 11 до 14, с 15 до 18" Я в эти часы категорически не вписывалась. Но и ждать, сидя на клеенчатой скамеечке, я тоже не собиралась.
Несмотря на ранний "не приемный" час, за дверью кто-то был. Откуда я это знала? Да оттуда же, откуда знала все остальное, не входящее в рамки обычных знаний- понятия не имею откуда.
Итак, за дверью кто-то был, и он наглейшим образом спал прямо на рабочем месте. Кто-то ощущался мужчиной лет дадцатипяти- тридцати, а замок ощущался хлипким. Ну может и не совсем хлипким, но пары- тройки увесистых ударов моего колена хватило, чтобы сломить сопротивление упрямого механизма.
Дверь в больничного вида кафельную комнату распахнулась с оглушающим треском. И щупленький парень, спавший на металлическом смотровом столе, подпрыгнул как на пружинках.
Наверное, в этой тихой белой комнате, расчитанной на маленьких тихих людей, я, одетая во все черное, и бесцеремонно прервавшая чужой праведный сон, показалась парню как минимум посланницей злых сил. По крайней мере вгзляд, которым он меня одарил, не предвещал ничего, кроме изгнания.
- Вы как сюда попали?! - быстрый взгляд на левую руку,- мы работаем только в приемные часы! Немедленно убирайтесь!
- Молодой человек, а вы клятву Айболита не давали? Этот пациент до приемных часов может и не дожить.
Мой голос наполнил помещение шорохом осенних листьев и шумом дождя. Знаю, что не честно, но парень заметно расслабился, а для меня в таких ситуациях использовать свои возможности, все равно что дышать. И с возрастом это получается все проще и проще. В конце концов, я же не деньги у него выманиваю.
- Вы же ветеринар? Эту собаку сбила машина. - я аккуратно обошла застывшего столбом Айболита, и положила его потенциального пациента на смотровой стол. Напряжение, всю силу которого я не осознавала, отпустило руки, плечи и позвоночник. По мышцам волной разлилась небывалая легкость.
" И как я только дотащила эту тушу? Это же целый пони..."
Удивленный вскрик ветеринара эхом отразился от кафельных стен- он развернул мой многострадальный плащ.
-Какой красавец! Это какая порода? В первый раз такую вижу! Ах ты бедный....сейчас мы тебя осмотрим...
" Похоже я переборщила с внушением...или это он от природы такой...экспрессивный?"
Пока добрый доктор ворковал над смотровым столом, я с подозрением рассматривала его инстументы, лежавшие на железном подносе, и хищно поблескивающие отполированными боками. Бр-р-р. Такое количество мертвого железа никак не настраивало на позитивный лад. Конечно, никакой опасности парень для меня не представлял, но каким-то странным образом я чувствовала чью-то чужую глухую ненависть.
- Девушка, вы уверенны, что это животное сбила машина?- недоверие в его голосе модно было резать ножом.
- Обсалютно. Я видела это собственными глазами. А что?
- Слишком легкий характер повреждений. Неделю отлежится и будет как новый.
- Правда? А кровь? Он же был весь в крови.
"Какой к черту легкий характер? Пес издыхал. Уж я-то точно знаю."
- А! Видимо вид крови ввел Вас в заблуждение! Раны на голове всегда черезмерно кровоточат. А в общем и целом все не так страшно. Покой, высококалорийная диета , уход и через неделю он будет здоров.
Как не странно, но пес и в правду ощущался намного здоровее. И несмотря на перебинтованную голову, и отсутствие малейших признаков движения, уже не казался мне полудохлым.
- Да? А почему он тогда не двигается?
- Это транквилизатор, при осмотре больших собак всякое случается- лучше перестраховаться. Часа через три он проснется, не беспокойтесь. И постарайтесь в ближайшие дни ограничить его двигательную активность- ушибы еще дадут о себе знать.
- Понятно. Вы мне очень помогли. Прошу простить меня за вторжение.
- Конечно, я все понимаю. Такое животное! Это какая порода?
" А действительно, какая же это порода?"
Теперь, когда у меня появилась возможность как следует разглядеть пса, трудно было спутать его с догом. Если бы не размеры, я приняла бы его за гончую, настолько изящным, несмотря на размеры, было строение костей. Кроткая черная шерсть не блестела, она покрывала тело дорогим бархатным чехлом и, казалось, впитывала свет как губка. Длинные лапы оканчивались большими, он аккуратными подушечками, а белая повязка не могла скрыть аристократичности длинной породистой морды и кончиков острых ушей. Порода, определенно, была не комнатная.
- Французский дог - я ляпнула первое, что пришло в голову,- новая порода.
- А-а-а.. А как зовут?
Странно, но мне вдруг захотелось, чтобы этот пес действительно принадлежал мне. И я назвала бы его...я назвала бы его....
- Арвен. Его зовут Арвен.
Воздух как будто дрогнул, время замерло и каждое слово, с тяжестью каменной глыбы, упало в воду пространства. Но, похоже, это заметила только я. Ну и "французский дог" нервно дернулся во сне.
Пока я прощалась и расплачивалась за визит с добрым доктором, Евгением Андреевичем- "для Вас просто Женей", манеру поведения которого можно было, без преувеличения, назвать приторной, ( и моей вины в этом нет никакой!) меня не покидало чувство затаившейся опасности. Острое ощущение чьей-то ненависти так и летало вокруг. Оно не оставило меня и в такси, вызванном услужливым ветеринаром, для доставки домой моей дражайшей особы и собачьей туши, размером с пони. И именно оно заставило меня вспомнить о всех неприятностях сегодняшнего утра . Начиная со сломанного лифта - "хоть бы заработал"- и заканчивая "автобусным маньяком" с клоком моих волос. Про непопадение на работу я уже вообще молчу.
Такси доставило меня прямо к двери подъезда. "Любой каприз за ваши деньги, мадам". Лифт работал, так что мне не пришлось особенно надрываться.
Остаток утра прошел в пристраивании "больного" на моем старом одеяле, в прихожей, звонках на работу и вздохах над испорченным плащом. Свои серьги я так и не нашла.