ОбычныйТерминСписокопределенийАдресЦитатыФорматированныйНесправедливость. Любая несправедливость внезапна как смерть. Как неожиданно подлый удар поддых, когда дыхание перехватывает от боли и хочется задать один единственный, извечный вопрос : "За что?!" или "За что, Господи?!" - в зависимости от религиозных предпочтений. Можно, конечно, театрально бухнуться на колени и заламывая руки, воздеть скорбящие очи в небо, ожидая что разверзнуться хляби небесные, грянет гром и молния поразит подлеца, ну или подлецов. Всех и оптом. Но это долго ждать придется. Если только подлые вороги не удумают надеть на голову железное ведро и не встанут посреди грозы под дерево. Как знать? И такое бывает. Но редко.
- Знаешь, почему ты еще жива? - спросила меня тварь, притворявшаяся человеком.
- Ну давай ... просвети меня напоследок. - прохрипела я пересохшим ртом.
- А ты мне нравишься.
- Ой ... как я польщена... только что не дрожу от радости. - пролаяла я, проглатывая рвущийся из глотки кашель.
- Ну, это мы сейчас исправим. - оптимистично заявила тварь, разминая пальцы.
Кто -то там когда -то сказал, что храбрые люди не страшатся боли, а великие идут ей навстречу. Что за пафосный бред. Видно никто не ковырялся у них в голове ледяной кочергой. Не совсем кочергой, но ведь орудию пытки не обязательно быть материальным, правда? Главное, чтобы оно работало. А уж из железа оно или исключительно из Силы палача вовсе и не важно.
Вопросы были стандартные. Имя, Род, род деятельности, национальность, возраст, время и место рождения. Нет, честно, разве что лампой в лицо не светил и пальцы не ломал. Но это и не было нужно. Кода череп взламывают изнутри и позвоночник трещит от силы скрутившей тело судороги, не то что заговоришь - запоешь с непривычки. Жаль, что я не знала своей партитуры. Вот и пришлось орать не по нотам срывая горло.
Вопросы.
- Не верю.
Еще вопросы.
- НЕ верю.
Снова простые и банальные вопросы.
- НЕ ВЕРЮ!!!
Долбанный Станиславский.
Отважная девица из пиндостанского..., пардон, американского боевика на моем месте уж точно нашла бы выход из положения при первых же признаках опасности. Или, на крайний случай, гранатомет какой в каморке под лестницей нашарила. И уж в совсем тупиковом варианте ( ну это когда смазливая силиконовая блондинка в главной роли) грохнулась бы в обморок и пришла в себя в окружении бравых единомышленников носящих хаки. Но в жизни, обмороки, как и единомышленники, никогда не приходят вовремя. Так что, когда Серый-Человек-С-Каменным- Лицом закрыл за собой дверь, я просто уснула. Вырубилась от боли и изнеможения.
Проснулась я там же. Мне не снилось ничего, кроме глухой как вата темноты и открыв глаза, я попыталась смахнуть ее с лица. Но в комнате было просто темно. За окном шелестел в листве ветер, тем особенным ночным шелестом, который говорит о том, что ты проснулась в сердце ночи и до рассвета еще далеко. На окраине Города тихо. Не лают собаки, не шумят машины и звездноглазая Ночь идет по миру в мягких прохладных одеждах. Короче говоря, где-то часа четыре ночи, все нормальные люди спят, некоторые даже храпят и видят сны порнографического содержания.
Я лежала на той же кровати и кусок железного лома все так же нагло оттягивал запястье левой руки. Вот только чувствовала я себя уже совсем не так бодро как до ментальной экзекуции. Тело, провалявшееся в одежде несколько часов, ощущало себя куском черствого хлеба, мозги ощущали себя обложенными пенопластом и запакованными в кордонную коробку.
Темно и тихо. Как в могиле.
"Дура, ой, ду-у-ура. Во что ж я вляпалась?"
Полежав эдак минут тридцать, погремев кандалами на манер Кентерберийского приведения, я глубокомысленно произнесла, обращаясь в темноту :
- А подмога не пришла, подкрепленья не прислали. Что ж, обычные дела нас с тобою .... обманули.
Темнота, естественно, не ответила.
Еще через пару десятков утомительных почесываний прилипшей к коже одежды, темнота, наконец, соизволила разродится тихим шорохом.
Скорее даже не шорохом, а невнятным шебуршением в районе двери. Так, наверное, мышь скребется в своей норке, бодро покусывая упертый с хозяйской кухни кусок затвердевшего сыра, украдкой оглядываясь по сторонам. Да, как - то так, если допустить, конечно, что норка, это дверная скважина, а мышка ... да не важно что там мышка.
Дверь открылась с легким щелчком и в проеме появилось что -то маленькое и темное, слегка подсвеченное невнятным лунным светом, едва пробивавшимся сквозь ветви деревьев за окном. Ребенок?
- Ох, твою ж мать ...
Закрыв дверь, "ребенок" посветил себе в лицо неярким ручным
фонариком.
Определенно, женщина. Очень некрасивая, очень низкого роста, такого что еще чуть - чуть и ее можно было бы назвать лилипуткой, подошла к моей кровати. Ее лицо, подсвеченное с низу фонариком искривилось в усмешке и исчезло. Фонарик погас, дружелюбно посветив напоследок мне прямо в глаза.
- Не спишь? - раздался из темноты на удивление приятный голос.
- Да вот как - то не спится.
- Я думаю! Но, не буду топтаться вокруг да около, времени мало - сразу перейду к главному. - протараторила ночная посетительница. - А главное, оно - вот оно : кто бы не пришел после меня, это будет твой враг. Я только тебе и друг, кстати, меня Ася звать. А вот тот кто придет, и скажет, что хочет помочь - это точно враг. Не верь никому, никто тут тебе помогать не станет кроме меня. Нет тут твоих друзей. Но и уходить пока отсюда тоже нельзя - сдохнешь как собака. - припечатала она.
- Почему? - смогла выдавить я, слегка опомнившись от неожиданности.
- Да потому же, почему и не чувствуешь ты ничего! Ведь не чувствуешь? - настороженно осведомилась Ася.
- А что я должна чувствовать? - не менее осторожно спросила я.
- Ой, да не ломай комедию, девочка! Они ж все силенки твои заблокировали и еще кой - чего понавешали, на тебя, да такого, что шаг за порог и пеките пирожки на поминки! Боятся они тебя. А начнешь куда рыпаться - так и вовсе прикончат, как пить дать! Ты ж им как кость в горле. Все планы порушила! Дурища! Сидела бы себе тихо, силенками не хвалилась - так нет от те нате! Такой всплеск в эфире устроила, разве что самый задрипанный шаман в Африке его не услышал! Кто только тебя воспитывал? Кто силу - то контролировать учил?
- Да никто. А "Они"? Скажи, что это за люди, Ася?
- Люди - не люди. Не важно. Только я одна - то тебе добра и желаю. Жаль мне тебя, горемычную. Дите же совсем.
Немного пораскинув мозгами в и послушав выжидательное сопение незваной "гостьи" я пришла к выводу, что либо меня держат за круглую дуру, либо Ася законченная суицидальная идиотка. А я, как не странно, в кретинизм собеседника предпочитаю верить в последнюю очередь.
- Браво! Бис! - поаплодировала я, - Торговки пирожками и вениками на Нахичеванском рынке будут рыдать и утираться бретельками от лифчиков. Вот только жаль, что я не верю в бескорыстные добрые поступки. Ибо, как известно, чем привлекательнее "бонус" и ниже цена, тем тухлее подстава.
Веселый смешок, хлопок в ладоши и комната осветилась ровным желтым светом. Я, наконец, могла рассмотреть собеседницу.
С некрасивого, круглого лица зрелой но не старой женщины смотрели умные светло каштановые глаза. Не вязались эти глаза с ее простецким говорком, ну никак. Маленький рот со слегка "увядшими" злыми губами. Светлые редкие волосы, тщательно уложенной стрижки отливали легкой рыжинкой. Идеально простой, без единой складочки светлый костюм. Пиджак песочного цвета с короткими рукавами и юбка по колено. Скромная золотая цепочка. И конечно же, конечно, новенькие туфли на просто "гигантского" размера каблуках. Такая вот мини -леди.
-Да-а-а? - протянула она, теперь уже отбросив напускную простоту и всем своим видом изображая превосходство. О, как она смерила взглядом мое длинное, в помятой одежде тело! Я должна была почувствовать себя неопрятной неуклюжей гигантшей, не иначе. Даже жаль, что на меня это не подействовало. Такие усилия пропали даром. Порода. Нужна настоящая порода, чтобы смешать человека с дерьмом, произнеся одно слово. Ну, может быть, порода и еще кое-что, вроде лишних сантиметров роста. А у нее не было ни того, ни другого. Каким-то нелепым ощущалось такое огромное самомнение в столь небольшом существе. Ну почему невысокие люди пытаясь предать себе излишней солидности выглядят так комично? А может это мне просто кажется? Я не виновата, что с высоты собственного роста не могу воспринимать серьезно угрозу от человека, с трудом достающего макушкой до моего локтя. Высокомерно, но факт.
- А ты не дура. - сказала Ася уже совсем другим тоном.
- Да уж какая есть. Так против кого будем дружить?
Она рассмеялась, приятно, будто ветер запутался в серебряных колокольчиках. Чтобы делать это так изысканно - музыкально, ей наверняка пришлось долго тренироваться.
- Совсем не дура. Ты правильно поняла. Я действительно хочу помочь тебе вовсе не из альтруистических побуждений. Если ты попытаешься сбежать - то умрешь. Это правда. Многим бы это было очень выгодно. В том числе и мне. Меньше мороки. Но, особенно выгодно - одной моей давней заклятой подруге. Для нее это - решение всех проблем. Понимаешь к чему я клоню?
" Ха! Пресловутая женская дружба. "
- Как тут не понять. Для того чтобы подпортить игру подруге, ты готова поступится своими, и не только своими, планами. Как это мило с твоей стороны. Да, эта версия более правдоподобна. Не хочешь дополнить ее кое - какими деталями?
- Недоверчивая... - протянула она псевдорасстроенно.
- Поставь себя на мое место.
- Нет спасибо, мне и на моем не плохо. - нагло усмехнулась Ася.
Ася... Это имя ей не совсем подходило.
- Ты не похожа на Асю. - сказала я скорее для поддержания разговора.
Но глаза женщины настороженно - заинтересованно блеснули.
Самое противное, что я даже чувства ее "прочитать" не могла. При малейшей попытке это сделать, в затылке, где-то за ушами рождалась противная ноющая тяжесть. И больше ничего.
- Это потому, что меня зовут Асура. Не обычно для русской, правда?
- Ну так ты и не русская, правда? - вернула я ей вопрос.
- Угадала. - нехорошо усмехнулась Ася, словно приняв решение. - Но остальное тебе знать не обязательно. Знать тебе надо одно : когда она придет и захочет "помочь" не двигайся с места. Выйдешь из комнаты - умрешь.
- Ну а зачем "ей", если она вообще существует, моя смерть?
- Если ты не дура - поймешь. - отрывисто бросила Ася и протопала на своих фантастических шпильках к выходу. Лилипутка? Возможно. Пиранья? Определенно.
Хлопнув в ладоши и снова оставив меня в темноте "Тетя Ася" запрела за собой дверь. Сколько я потом не хлопала, свет не включался. Методы психологического давления, мать их.
Снова оставшись в темноте решила пораскинуть мозгами. Даже если я и смогла бы скинуть мечту хозяина пункта по приему металлолома, не факт, что лилипутка не сказала мне чистую правду. А вдруг? В возможностях гостеприимных хозяев этого милого домишки, я уже успела убедиться. И помирать во цвете лет совсем не хотелось. С другой стороны, мерзкая карлица могла и соврать. Могла же?
"Легко!" - подтвердил внутренний голос.
Что же из этого следует?
"Следует не доверять кому попало, идиотка!"
Ну это да, и еще поднапрячься и найти способ свалить отсюда.
Но как?! Как?! Несколько минут бесплодных метаний прошли в уже заученном алгоритме :
Встала - села - погремела - села - встала.... устала!
Только вот ведь штука, переживания нисколько не повлияли на процесс обмена веществ и естественные потребности организма.
Все эти неблагородные метания духа и тела отвлекли меня от шума, предшествовавшего явлению второму.
Никаких фонариков. Свет вспыхнул неожиданно и ярко, повинуясь простому щелчку пальцев. И вот, вошла она.
Жгучая брюнетка с красивым капризным лицом. Наверное, насквозь искусственная : от корней выкрашенных в черный с синим отливом волос до кончиков нарощенных ногтей. Двигалась и смотрела она как самопровозглашенная принцесса, словно заявляя что все кому посчастливилось находится в ее присутствии, автоматически становятся ее свитой. Мужчины верными рыцарями, или в зависимости от возраста и социального положения пажами - шутами, а женщины верными фрейлинами. Только так.
Такие не терпят конкуренции, всеми силами стараясь принизить значимость и красоту не понравившейся особы. Свысока. Сколько бы не было им лет и на сколько бы они не были красивы на самом деле,( а эта была сногсшибательно красива ) на всех других женщин они смотрят свысока. Подруг они терпят только в роли вечной восторженной камеристки, постоянно нахваливающей их красоту, проще говоря - шестерки, на которой они и оттачивают навыки прямых подколов и завуалированных оскорблений. Часто - просто хитрые но не умные куклы, сосредоточенные только на себе и своей внешности. Реже - настоящие матерые стервы. Чем являлась эта мне, похоже и предстояло выяснить.
Бедра затянутые в дорогие на вид рваные джинсы, медленно и вызывающе провиляли по направлению ко мне. Довиляв до моего скорбного ложа , оставалось только надеяться, что не предсмертного, черноволосая мадам непринужденным жестом взмахнула шелковым водопадом мерцающей гривы волос, и встала в "эффектную" позу. За позой последовал вполне предсказуемый надменный взгляд. Видно снова мне полагалось познать меру собственного помятого, и спавшего в потной от неоднократно пережитой боли, одежде ничтожества. Ну, конечно, ага.
"Мода у них на такие взгляды, чтоли?"
Я, в свою очередь, скрестив руки на груди, выражая скрытое неприятие, и ноги, выражая совсем другое, нагло вздернула правую бровь, ( в одиночку левая вздергивалась хуже и не так нагло изгибалась ) смерила ее идеальную фигуру не менее надменным взглядом, и процедила :
- Слушаю Вас.
Не ожидав такой реакции от предполагаемой подавленной пленницы, брюнетка поперхнулась, видимо, заготовленной в честь своего явления народу речугой. И помолчав с минуту напряженно сказала :
- Можешь радоваться, бедная девочка, твои муки закончились. Я пришла спасти тебя от этих ужасных людей.
Народ в моем лице, ясное дело, радовался, прямо таки ликовал.
" Смотри - ка, не соврала лилипутка. "
- Ликую. Каким образом собираетесь произвести выше упомянутое спасение? - спросила я, многозначительно погремев увесистой цепью.
Брюнетка нахмурилась.
"Черт, не так должна себя вести несчастная пленница, встретившая спасение в ее распрекрасном лице."
- Кандалы не проблема, дорогая моя. - Прожурчала она хорошо поставленным голосом театральной актрисы. - Я помогу тебе выбраться отсюда. Поверь мне, эти ужасные люди собираются тебя убить! Доверься мне! Мы должны немедленно выбираться отсюда!
"Эти ужасные люди"?
Кто пишет ей монологи?
Первым моим побуждением было послать примадонну подальше, но если предоставляется шанс разузнать побольше, то почему бы им не воспользоваться? И я решила "включить дурочку".
- Ах боже мой! - воскликнула я в лучших традициях жанра, схватив "благодетельницу" за руку в порыве "благодарности". Прочитать ее, конечно же, не получилось. - Неужели вы мне поможете?! Кто вы? ... (чуть не ляпнула :"прекрасная незнакомка", но вовремя поперхнулась) Как вы меня нашли? Вы из милиции?
- Нет, - слегка поморщилась брюнетка,- я не из милиции. Меня зовут Марина и я действительно хочу тебе помочь. Ты мне веришь? - спросила она стиснув мою руку.
Когда в разговоре человек употребляет словосочетание "верь мне" больше, чем два раза, это что-нибудь да значит. И уж точно не то, что вышеозначенный человек желает тебе добра.
- Конечно!- соврав не моргнув и глазом, я стиснула ее руку в ответ,- Пожалуйста, помогите! Я хочу домой!
- Сейчас, сейчас, моя дорогая. Дай сюда свою железку.
Присев на кровать, Марина левой взяла закованную руку чуть повыше запястья, не касаясь металла провела правой рукой над браслетом и цепью, перекинулась через меня и свесилась почти до самого пола . Ее волосы упали на меня блестящей волной . На мгновение мне даже стало стыдно за свой потрепанный вид. Сделать Марина ничего не успела. Ибо с потолка, ну или откуда -то повыше, раздался глас небесный. Глас представлял собой вполне приятный, но уж очень громкий голос завопивший на всю комнату :
- Прекрати! Ты не имеешь права!
Едва услышав голос, Марина дикой кошкой вскочила на ноги.
- Ты все еще жив, Дом? Не вовремя ты решил пошуршать штукатуркой! - прошипела она в пустоту - Я слышала, что твои кости давно превратились в труху и перекрытия скоро рухнут!
- Слухи об этом сильно преувеличенны,- произнес кто-то спокойным негромким голосом, - лучше тебе уйти, если не хочешь Его разозлить.
Сильно побледнев, Марина уставилась на меня пустыми глазами и спросила :
- Так ты расскажешь ему?
- Посмотрим. А пока тебе лучше уйти. Ты же понимаешь, я не позволю ее забрать. - ответил голос из ниоткуда.
Марина, с лицом почерневшим от уже не сдерживаемой ненависти, прошипела что - то вроде " Энэит таэог ", сорвалась с места и с силой захлопнула за собой дверь.
- Ну, и что это за странный мат? - глубокомысленно изрекла я в пространство.
- Это означает "Рабская душа". - ответил невидимый собеседник.
- Кто? Я? С чего бы это вдруг?
- Она не к тебе обращалась.
- Значит к тебе?
- На наших глазах проявляются чудеса сообразительности. - пробормотал голос, и уже громче - Да, ко мне.
- А ты, вообще, кто? - я попробовала расспросить неожиданного собеседника, раз уж "откровения от Марины" сорвались по его вине.
- Дом.- ответил он.
- Не поняла.
- Я - Дом.- ответил голос с тяжким вздохом человека, вынужденного общаться с умственно отсталым.
- Хм-м. Слышала я имена и постранней.
- Это не имя. - протянул голос все тем же тоном. - Я - это Дом, Я - здание в котором ты находишься.
- А я - Тумбочка, приятно познакомиться. - буркнула я
неожиданно для самой себя.
Через несколько секунд тишина над моей головой взорвалась раскатом смеха.
Отсмеявшись, голос прямо - таки промурлыкал :
- Милая девушка, а ты мне все больше нравишься.
- Жаль, не могу ответить взаимностью. - сухо ответила я.
- От чего же?
- Да вот, как - то трудно проникнуться дружескими чувствами с наручником на руке и не видя лица собеседника. Лицо собеседника, конечно же, первостепенная проблема. - притворно посетовала я.
- Ну, эта проблема легко разрешима. - благожелательно ответил голос.
- Да? Правда? - оживилась я.
- Безусловно! - прозвучало под мягкий шелест штукатурки.
Словно речная гладь, потолок над моей головой покрылся легкой рябью, и на поверхность "всплыло" мужское лицо. Сначала гипсовые губы и нос, потом щеки, лоб, гипсовые завитки волос на лбу, в глазных впадинах проступили закрытые веки, обозначились брови и ресницы.
Секунд десять, пока ничего не происходило, волосы на моей голове жили собственной жизнью. Вставали дыбом, возможно даже собирались отправится в эмиграцию, куда - нибудь под кровать, в темный уголок, где их не достал бы бесконечный ужас, сковавший мое безвольное тело.
Когда первая волна удушливого страха схлынула, и мне показалось, что я все еще умею дышать, губы гипсового барельефа искривились в полуулыбке и закрытые веки подозрительно дернулись. И дернулись снова, уже вместе с бровями. И опять. Дернулись, словно заклеенная плоть пыталась и не могла разъединится
- О Господи! - сдавленно пискнула я. - Вот только не надо говорить "Поднимите мне веки!"
Гипсовые губы сжались в попытке сдержать все - таки прорвавшийся смех, и мне показалось, что я увидела мраморный отблеск зубов за смеющимися губами.
- Не буду. - ответил уже знакомый голос, гипсовыми губами огромного "лица с потолка". А потом открылись глаза. Если можно назвать глазами две черные пропасти величиной с мою ладонь. Там где у человека зрачки и белки, от края до края клубилась тьма.
Моя кожа покрылась мурашками, я чувствовала, что "Он" ждет чтобы я посмотрела во тьму. Прошла минута, потом другая, а голос молчал. Ожидание повисло в воздухе.
И как бы я не старалась не смотреть в провалы над моей головой, с каждой секундой это было все сложней. Не в силах оторвать взгляд от белого мужского лица, под тяжестью его притяжения я изучала гипсовый нос, волевой подбородок, надменную линию губ, удивленно искривившиеся брови, застывший завиток волос на лбу, все что угодно, только не глаза.
Раздавшийся голос, голос существа которому надоело ждать, произнес:
- Посмотри.
И я посмотрела. Я смотрела в клубящуюся темноту, а темнота смотрела в меня.
Время умерло, звуки перестали существовать, пространство исчезло. Была только темнота и я. Вернее, темнота был. Он был бархатной темнотой, он был туманом, он был шелком, воздухом и осторожными ласками на моей голой коже. Да, это определенно был Он. Темнота. Тьма. Туман и шелк. Легкие прикосновения, губы на моих губах, воздух в моем горле, руки, которые меня держали. Тьма была воздухом и плотью, пространством и пустотой, жалящими поцелуями на моем лице. Дорожкой ледяных и одновременно жгучих поцелуев на голой коже шеи и груди. Чья -то кожа в соприкосновении с моей вспыхнула жаром, и жар вспыхнул во мне. Кто- то вздохнул, кажется это была я, и полузнакомый смешок раздался в ответ. Руки во тьме, руки тьмы осмелели, настаивая, требуя, и я ......
- Не сметь!
Резкий окрик отбросил меня обратно. Я "упала" в свое полностью одетое тело.
На потолке зависло искаженное гневом лицо с черными провалами глаз, напротив меня нависло лицо и все остальное тело не менее взбешенного мужчины.
"Постойте, а где это я его уже видела?"
Это был мой добрый знакомец из автобуса. Темный ублюдок. Вот и встретились. Мне несказанно повезло. Кажется, вечер перестает быть томным. Но, как говаривал незабвенный Том Сойер :"Что за логово разбойников без приличной оргии?"