Патинов Андрей Евгеньевич. Тяжела ты, шапка-невидимка, или патологические исследования

Андрей Патинов

Господь создал человека по образу и

подобию тени (народная мудрость)

ТЯЖЕЛА ТЫ, ШАПКА-НЕВИДИМКА,

ИЛИ

ПАТОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

(Несколько книг о прочем. Пролог)

"Сами по себе мысленные образы есть объективные восприятия мыслеформ - отдельных объектов, существующих независимо от человека в ментальном плане тонкого мира". (Авессалом Подводный)

Январь - Июнь, 2003 год.

Введение

Логические (точнее, мыслимые) исследования Пата представляют из себя эклектичный вброс-выброс достаточно разнобойного материала. Вычурность, а порой и занудство отличают данное произведение, тем более что автор, похоже, до конца так и не разобрался, кому оно адресовано. То ли это продукт исключительно для внутреннего себяпользования, то ли оно предназначено ещё и для некоторого круга сторонних читателей. Если верно последнее предположение, то им предстоит столкнуться со словоточащими знаками, имеющими отношение к поэзии и прозе, шахматам и футболу, астрологии, кино, статистике, физике, психологии и т.д., причём весь этот скоординированный в постраничном пространстве шарлатанский набор отдаёт зримой незрелостью. Тем не менее, в этих мифах и склочках удалось изъязвить собственное желание, облечь в рукописную ткань тягу к познанию, с которой по остроте ощущений может сравниться только скользящее по нутру каждого жало самовыражения. Любая эклектика жива кричащей жаждой целостности, но на данный момент об этом даже думать рано. Не стал бы я вести речь и о поисках гармонии и, тем более, просветления; данный труд скорее можно рассматривать как своеобразную пародию на занятия касталийских мудрецов, хотя определённые параллели с игрой в бисер напрашиваются самоочевидно.

Человек, который, по сути - ангел, а по натуре - стервятник, вынужден в силу своей двойственности держать ответ. Но не столько за поступки, и, тем более, не за мысли-помыслы, а, в первую очередь, за понимание и осознание своих делишек и деяний. Жизнь - акт невидимый, а раскаяние есть попытка обрести зрячесть. Творческий труд, сновидение и молитва - вот наиболее очевидные и естественные формы покаяния, наиболее близкие к тому, что можно считать реальностью существования. Ибо в них человек, существо значительно более мягкое, чем реальность, испытывает склонность к исчезновению; исчезает также и мнимая объективность, которая гораздо жёстче и скучнее реальности, но которую многие подчас готовы за неё выдать. Поэтому любой словесный (в том числе) труд, если он не служит корыстным целям, всегда в той или иной степени оправдывает себя. Хочется думать, что данный - не исключение. Даже если он не получился достаточно интересным, вреда от него немного, ведь не бывает же вредным дурной сон.

Представление

Прежде всего, надо представиться, т.е. принять некий вид, соответствующий случаю. Поэтому ниже - резюме, фрагменты автобиографии и звёздный портрет.

Резюме

Несколько формулировок частично - обобщающего типа касательно собственной личности. Составляющие, конечно, безнадёжно далеки от целого, но определённый свет предпочтений всё же проливают.

Существует только четыре очевидные истории. Я и люди. Я и книги. Я и спорт. Я и социум. Каждую из них можно без труда подвергнуть словесной обработке, преобразовав недремлющую человеческую память в память компьютерную. Но едва ли это будет кому-нибудь интересно; в конце концов, всем хватает и своего добра. К тому же, большой вопрос, интересны ли эти истории мне самому. Минувшие мыслеатмосферы и людисобытия хороши всё-таки в небольших количествах и на приличном расстоянии.

Правда, есть ещё три истории. Я и эзотерика. Я и эротика. Я и фобии. Они, наверняка, кого-нибудь заинтересуют (может быть, даже меня), но как их рассказать, я пока не знаю.

Карма - неопознанный элемент предопределённого; случайность - очевидный элемент неопределённого. Уже их совместного (до какой степени совместного, тоже хороший вопрос) влияния на человека достаточно для того, чтобы, осмысливая тот или иной приватный эпизод бытия, развести руки по сторонам или, того больше, воздеть их к небу. Но ведь помимо этой роковой парочки на прямой "очевидное-неочевидное" располагаются ещё генетика (что написал род), воспитание (семья да человеческая окружающая среда), опыт (собственные делишки прошлые) и субъективная реакция на сейчас происходящие (поступки как результат поведения, проще говоря). Бедные события, из какой смеси они произрастают.

Что я (люблю), чем занят.

На самом верху - книги и секс. Два ключевых языка, апофеоз соответственно сознания и не-сознания, взаимодействие слов и тел, движение букв и крови.

Потом - футбол и сновидения. Видимость целенаправленного действия и действие хаотичной, казалось бы, видимости.

Следующая пара - астрология и шахматы. Мысль, оперирующая символами, и имитационный символизм мышления.

Продолжают ряд - алкоголь и преферанс. Воздействие преображённого сознания и чистый азарт игры.

Замыкают десятку - кино и путешествия. Призрачность изображения реальности и призрачная реальность пространства.

И вне конкурса - магия мышления и мистификация времени. Просто понятия.

Фрагменты автобиографии

Писать её целиком - рука никогда не поднимется. Но перезвон отдельных побрякушек услышать не помешает.

Впервой:

Воспоминания:

грустное - 1967 год, больница, одиночество, несчастье (лежу в палате со

сломанной рукой и злым соседом лет восьми; мне

четыре года)

яркое - 1968 год, такси, поздний вечер, мост, огни города (меня везут на

вокзал, к поезду Москва-Харьков)

осмысленное - 1969 год, детский сад, в колонне других детей поднимаюсь по

лестнице в столовую и вдруг спрашиваю сам себя:

кто я? что я помню о прошлом? и даю себе обещание

запомнить хотя бы этот момент.

Любовь: 1971 год, первого сентября во втором классе на общешкольной

линейке увидел новенькую девочку и влюбился сразу и до

тех пор, пока не уехал в новую школу и район.

Счастье: 1973 год, сформировался тесный дружеский кружок из 4-5 человек:

спорт, игры - всё время вместе. Радость ежедневных

встреч, весомое и беззаботное присутствие в мире.

Несчастье: 1976 год, почти одновременно: умер дедушка и родители

сообщили, что переезжаем на новую квартиру в

далёкие Черёмушки: прощай, любовь, друзья и школа;

впереди - новая, страшная жизнь.

Мысль: 1977 год, в той самой новой и унылой жизни ожидал какой-то

суперинтересный футбольный матч: когда он

закончился, навалилось понимание того, что всё

когда-нибудь закончится, что всё не вечно. И тут же

родилась параллельная, более "весёлая" мысль: а

почему родился именно я, откуда я вообще взялся?

Собственно, детство на этом и перестало быть, потому

что не осталось ничего, что будет впервой (нет,

разумеется, потом случился первый /первая/ экзамен,

написанное стихотворение, сексуальный контакт,

вызов в КГБ, женитьба, зарплата, ребёнок, развод,

выезд за границу и много ещё чего, подчас даже более

возвышенного, но это всё же - явления в большей

степени мира событийного или, наоборот, отчётливо

не-событийного, а потому относительного, но никак не

абсолютного).

Имена

Наречённый - Беликов Андрей Евгеньевич, откуда школьное "Белик", самосозданное для школьных игр "БЕАН", всевозможные "Андрюши", "Андрейки", "Андрюхи", "Дрюни", "Дрюхи", встречались также "Андреешти" и "Андре". Разумеется, официальное "Андрей Евгеньевич" и неофициальное "Евгеньич".

Самонаречённый - Вильям Паттисон, откуда "Билл" и "Железный Билл", а от Паттисона - уменьшительно-ласкательные "Пуша", "Патин", "Пат" и ироничные "Патриций", "Патин Патинович".

Сборный литературно-творческий псевдоним - Андрей Патинов

Ник в интернете - Nouvel, Нувель.

Схожесть на физию

Из мира политики - скандальный генерал Дима Якубовский

Из мира спорта - теннисист Михаэль Штих

Из мира искусства - поэт Борис Пастернак

Актёрский симбиоз - Траволта + Шифрин

Тележурналистский симбиоз - Сванидзе + Шендерович

Еврейство и Русь

Рождённый меж двух огней, так ни к какому берегу и не прибился. Зато могу отметить, чем обязан обеим своим историко-генетическим половинкам:

+ -

Еврейство поэтика, мистика догматизм

ум, комбинаторика рационализм, бесчувствие

Русь любознание леность

язык, речь алко и др. разгильдяйства

и чем не обязан, хотя также мог бы перенять:

Еврейство - душевное изящество, изгнаннический дух, мелочность и расчёт.

Русь - духовная чистота, слёзная душа, агрессорская идеология.

Что имеем?

По семибальной оценочной школе уровень комфорта и достижений в двух основных оккультных проекциях человека на сегодняшний момент выглядит так:

Тонкие тела Чакры

Физическое 4 Муладхара 3

Эфирное 5 Свадхистана 5

Астральное 4 Манипура 4

Ментальное 6 Анахата 3

Казуальное 4 Вишудха 5

Буддхиальное 5 Аджна 4

Атманическое 2 Сахасрара 2

Звёздный портрет

Едва ли моя натальная карта имеет особо сильное отношение ко мне, нынешнему. Она, скорее, является итогом предыдущей жизни (если на эту тему вообще можно выражаться), и, в качестве черновика, предлагается (или прилагается) человеку при рождении. А уже он своими делами-поступками-помыслами рисует поверх неё иные линии и координаты, чтобы к жизненному финалу составить новую, которая и определит момент его следующего нарождения и тамошние основные сюжеты и перипетии. Хотелось бы, конечно, взглянуть на свои нынешние (промежуточные) астропоказатели, но задача эта, как представляется, пока немыслима даже для пытливого и проницательного сознания, коим моё, безусловно, не является. Потому рассмотрим то, чем я владел изначально, родившись 18.08.1963 в 22.00 в г.Раменское Московской области.

Надо сразу отметить, что 10 из 17 значимых в астрологии небесных тел (в том числе Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Юпитер и Сатурн), а также асцендент размещаются в моей карте в диапазоне 18-25 градусов (в разных зодиакальных знаках, разумеется), что подразумевает её безусловную насыщенность. Потому, удобства ради, разбор полётов лучше провести в предельно схематизированном виде, по пунктам (в порядке уменьшения, на мой полупосвящённый взгляд, значимости аспекта), с использованием цифровой шкалы от -10 до +10 баллов. Тогда можно изобразить такую приблизительную табель о рангах.

* 10 Соединение Солнца (25), Луны (19) и Венеры (22) во Льве в пятом доме.

Конечно, стелиумы бывают и потяжеловеснее, но Солнце с Луной, да ещё во Льве - нагрузка достаточно приличная. Действительно, внешний и внутренний мир подчас выглядят сплетёнными воедино, отчего я постоянно ощущаю необходимость своеобразного бегства, как из реальности, так и из подсознания. Благо, есть Венера, которой уготована роль активного миротворца. Стоит учесть и то, что стелиум прилично аспектирован с иными небесными товарищами (причём точность аспектов благоприятствует Луне), отчего есть куда отвести душу. Добавляет оптимизма и пятый дом, приютивший всю эту компанию; творчество, правда, ушло со сценических подмостков куда-то поглубже внутрь, но сочится умеренным оптимизмом. Если серьёзно, то это соединение - безусловно, ключевой аспект для меня, со всеми вытекающими из него приобретениями и потерями.

* 8 Луна, Венера и примкнувшее к ним Солнце дают трин с Юпитером (19 Овна, 12 дом) и оппозицию с Сатурном (19 Водолея, 11 дом). Секстиль между Юпитером и Сатурном. И здесь же примазался асцендент (19 Тельца), в полусекстиле к Юпитеру, квадратах к Сатурну и львиному трио Луна-Венера-Солнце.

Второй занимательный аспект (точнее, сомножество аспектов) также не подаётся однозначной оценке. Конечно, юпитерианский трин к основному соединению - это здорово, кто ж спорит. Но двенадцатый дом, Юпитер, Овен - уж слишком много разноречивых тенденций здесь скрывается. Да и "культмассовый" (ибо в одиннадцатом доме), но всё равно суровый Сатурн всегда под боком и разбежаться особо не даёт. У Юпитера с Сатурном, к слову, секстиль точнейший - 60.01, зато у Луны с асцендентом точнейший квадрат - 90,15. Асцендент, конечно, зажат прилично, но с другой стороны и не брошен на произвол судьбы. Похоже, эти связки помогают всё время держаться на плаву, но и к безудержному веселью не располагают. Гарантируют определённые достижения, но не триумфальное шествие вдоль да поперёк.

+6 Меркурий в соединении с Селеной (22 Девы, 6 дом) даёт трин с нисходящим (Козерог) и секстиль с восходящим (Рак) узлом Луны. Аналогично к узлам относится асцедент, который при этом, разумеется, составляет трин и с Меркурием. И, наконец, у Меркурия точненький полусекстиль с Венерой.

В этом вполне безмятежном аспекте идет основная реальная (да и не совсем реальная) работа. Потрудиться на славу менталитета всегда приятно, тем более шестой дом обязывает, асцендент способствует, а Селена подсвечивает Меркурий приятным отблеск идеализма (разница между ними всего в 15 минут). Радует и то, что Венера направляет умственный труд из сфер чисто посреднических, структурно-бухгалтерских в область эстетики и чувств.

-3 Юпитер в квадратах к восходящему и нисходящему узлу Луны.

А вот это не очень хорошо, ибо, как понимаю, превращает общественную жизнь в подобие рутины или, на благой конец, ритуала. Да и квадратура уж больно точная (89.29, 90.31). Тут же можно упомянуть, что Сатурн находится с узлами в отношениях полусекстиля и квиконса (150, 5\12 частей дуги).

*3 Нептун в соединении с Лилит (оба в 13 Скорпиона и в шестом доме) дают трин с Хироном (Рыбы, 12 дом) и секстиль с Плутоном (Дева, 6 дом), которые, в свою очередь, в оппозиции друг с другом.

Если белая Луна узурпировала Меркурий, то чёрная отметилась на Нептуне, да ещё и в Скорпе. Мрачновато, что говорить, даже где-то низменно. С другой стороны - Нептун, Хирон, Плутон - планеты высшего уровня, куда нам до них, а, может, и им до нас.

-2 Марс (14 Весов, шестой дом) даёт не шибко точную оппозицию с Юпитером и полусекстиль с Нептуном и Лилит.

Марс вопиюще пассивен в сравнении с остальными планетами, похоже, по жизни он включается разве что под воздействием Нептуна. Отчасти жаль, конечно, но, с другой стороны, кто знает, какой сыр-бор начался бы, угоразди его также оказаться на уровне 19-25 градусов.

-1 Уран (5 Дева, шестой дом) отмечен полуквадратами с Юпитером и нисходящим узлом.

Уран ещё пассивней, чем Марс, увы. Нет, никогда не быть мне гениальным.

+1 Венера с Марсом, Нептун с Меркурием, Селена с Лилит стоят между собой в септилях.

За это можно было бы дать, конечно, и больше, чем +1, но скромность не позволяет. Септиль, 51.25, "семёрочка" (1/7 дуги) - крайне редкий аспект, ибо подразумевает большую точность. Он, увы, не сильно изучен, но его позитивный смысл (семь - число духа, как никак) сомнений не вызывает.

9. И в завершении, без оценки, ещё несколько довольно важных минорных аспектов. Солнце даёт дециль (1/10) и биквинтиль (2/5) с лунными узлами, Луна ундециль (1/11) с Меркурием, а Марс нонаген (1/9) с Ураном. К слову, забавно, что две самые пассивные в моей карте планеты - Марс и Уран - дают между собой девяточку, моё абсолютное число с точки зрения нумерологии, моё любимое число.

Подвести итог вышесказанному в двух словах невозможно, а распространяться более пространно не хочется. Скажу только, что по количеству присутствий на карте первенство среди аспектов держит скромненький, но приятный полусекстиль (8 раз). За ним следуют септиль, секстиль и трин (по 6), соединение и оппозиция (по 5). Среди планет наибольшей активностью отмечены Венера и Юпитер, а также восходящий лунный узел (9 аспектов), лишь немного уступают им Луна и Меркурий (по 8), причём у Меркурия 6 из 8 аспектов гармоничные. Что касается знаков зодиака, то главные для меня - Лев и Дева, хотя и "асцендентного" Тельца нельзя сбрасывать со счёта (абсолютно пусты Близнецы и Стрелец). И совсем уж странная картина выглядит при осмотре домов: семь планет пребывают в шестом доме, ещё четыре - в пятом, а на долю всех остальных остаются жалкие крохи.

Часть первая: Астрология шахмат

Знаки на полях

или

атака Скорпиона

Для большинства и астрология и шахматы - блажь, отличный способ тратить время впустую. Астрология недоказуема, шахматы бесполезны, и с этим не поспоришь. Тем не менее, обе сферы имеют стойкое число поклонников, чьё количество с течением времени, как минимум, не уменьшается. При этом сходство шахмат и астрологии в глаза, конечно, не бросается, но при пристальном рассмотрении обнаруживается с лёгкостью. И дело здесь не только в том, что известное триединство шахмат как науки, искусства и игры в полной мере применимо к науке о звёздах; ни один астролог не состоится без умения глубоко мыслить и талантливо творить, без азарта и стремления к успеху.

Помимо того, что шахматы и астрология в определённой мере универсальны, их роднит красивая символическая основа, без которой они немыслимы. Планеты, знаки зодиака, аспекты, градусы для астролога всё равно, что фигуры, пешки, черно-белые клетки и циферблат часов для шахматиста. Визуальное сходство натальной карты и шахматной доски (для посвящённых в оба занятия) усиливается от сознания других удивительных аналогий: взаимоотношение и взаимодействие фигур (астрологических и шахматных соответственно), красота геометрического рисунка, изящество комбинаций, глубина расчёта и пр. Все эти удивительные увязки и заставили меня поставить астрологию и шахматы, если не в один ряд, то хотя бы рядом.

Сразу надо отметить, что сия работа (пока, во всяком случае) никак не тянет на серьёзное исследование, а, скорее, представляет из себя вид занимательной астрологии. Во-первых, потому, что я использую популярный, и оттого зловредный, способ рассуждений, основываясь исключительно на расположении Солнца шахматистов в знаке зодиака. Солнце, безусловно, оказывает самое могущественное влияние на человека, однако для сколько-нибудь серьёзных выводов, касательно шахмат, необходимо рассмотреть влияние ещё как минимум четырёх планет - Меркурий (отвечает за логический ум, расчёт, изобретательность), Марс (отвечает за энергию, волю, стремление к победе), Юпитер (отвечает за социальную адаптацию, развитие и рост карьеры) и Уран (отвечает за раскрепощённость мышления, нестандартные идеи, озарения и талант в целом). Во-вторых, в астрологии важно не только и не столько расположение планеты в том или ином знаке зодиака, сколько их взаимовлияние с другими планетами: Солнце в одном знаке, но в разных картах, ведёт себя по-разному. Наконец, стоит напомнить знаменитое астрологическое изречение: "Звёзды склоняют, не принуждают" - человеку свойственно изменять себя (как и изменять себе). При этом он попадает не только под "собственное влияние", но и под влияние общественной системы и конкретных людей (если мать с Солнцем в Деве чересчур рьяно воспитывала сына с Солнцем в Стрельце, ещё неизвестно кто в большей степени - Стрелец или Дева из него получится в юности и зрелости).

Не хотелось бы, чтобы предыдущий абзац послужил оправданием отсутствия каких-либо закономерностей, а значит результатов. Во-первых, эти закономерности явственно существуют, причём некоторые из них весьма любопытны, а во-вторых, я всего лишь хочу настоять на том, что подходить к написанному надо с определённой, не преувеличенной дозой серьёзности.

Для того, чтобы было удобнее оперировать полученными данными, я составил олимпийские команды (здесь, и в дальнейшем, слово "команда" будет употребляться без кавычек, хотя условность этих сборных очевидна) из шести человек для каждого знака зодиака, упомянув при этом ряд видных игроков в команду не вошедших. Проблема выбора, как по составу, так и по расположению досок, бесспорно, существовала, хотя я и старался проявить умеренную объективность. Важнее другое: пристальный взгляд, брошенный на эти команды, поможет порассуждать о сходстве личностей того или иного знака (астрологическая мотивировка исследования), а также выявить какой знак (или знаки) более благоприятствуют замечательной игре (шахматная мотивировка).

К сожалению, история не сохранила точную дату рождения великих шахматистов 19-го века Лабурдоне и Стаунтона, зато все остальные знаковые фигуры в истории шахматного движения - от Филидора до Карякина - фигурируют в данной работе. Заранее приношу извинения за возможные фактические ошибки и вольные интерпретации тех или иных фактов.

Овен 21.03 - 20/21.04

Характеристика

Кредо: свобода воли.

Цель: исполнение личной миссии.

Кто они: вожди, борцы и пассионарии, устремлённые в будущее, остро реагирующие на несправедливость и намеренные изменить существующий порядок вещей.

Потребности: сражаться, решать новые задачи, владеть инициативой, подчинять/бескорыстно/.

Качества: новаторское мышление, бушующая энергия, неустрашимость, искренность, спонтанность, требовательность. Раздражительность, агрессивность, прямолинейность, тщеславие, упрямство.

Эмоции: восторг преображённого сознания, торжество самоутверждения.

Особенности: способность продуцировать внутреннюю активность во внешнюю, грубоватое обаяние, болезненное отношение к непониманию (тем более к возражениям) со стороны окружающих, резко выраженные симпатии и антипатии.

Команда:

1. Гарри Каспаров 13.04.1963 СССР-Россия

2. Василий Смыслов 24.03.1921 СССР

3. Виктор Корчной 23.03.1931 СССР-Швейцария

4. Ефим Боголюбов 14.04.1889 Германия-СССР

5. Лайош Портиш 04.04.1937 Венгрия

6. Мигель Найдорф 15.04.1910 Польша-Аргентина

Комментарий: Овны собрали достаточно сильную и ровную команду, в составе которой два чемпиона мира, два участника матчей за мировую корону и два гроссмейстера, на протяжении долгих лет входившие в десятку лучших шахматистов планеты. Надёжный тыл ведущей шестёрке составляют участники матчей претендентов Роберт Бирн (США), немец, из канувшего в Лету ГДР, Вольфганг Ульман, венгр (одно время помощник Каспарова) Андраш Адорьян, и, наверняка не сказавший ещё своего последнего слова, Жоэль Лотье (Франция), а также сильнейший в истории румын, чемпион мира среди юношей Флорин Георгиу и старшая из сестёр Полгар - Жужа, экс-чемпионка мира среди женщин. Из шахматистов болеё далёкой эпохи к знаку Овна относятся венгерский шахматист и теоретик, соратник Нимцовича и Рети по борьбе с догматическими идеями Тарраша, увы, рано умерший Дьюла Брейер и литовский-советский гроссмейстер, один из лучших шахматных арбитров Валдас Микенас. При этом среди Овнов, как и следовало ожидать, не только сильные шахматисты, но и незаурядные реформаторы и организаторы шахматного движения, как, например, один из основателей петербургского общества любителей шахматной игры Карл Яниш, видный советский шахматный деятель Александр Ильин-Женевский или творец пражских соглашений 2002 года (в прошлом чемпион США и двукратный участник претендентских состязаний) Ясер Сейраван. Овнами являются последний тренер олимпийской сборной России Наум Рашковский и двукратный президент, нынешний глава всех шахматистов Кирсан Илюмжинов.

Возглавляющий команду Овнов Гарри Каспаров - настоящая находка для астрологов. Тринадцатый чемпион мира настолько естественно воплощает в себе все основные характеристики своего знака, что даже ярый противник астрологии имеет некоторый шанс призадуматься: а вдруг эта чёрная кошка в тёмной комнате и впрямь существует? Беспредельная энергия, амбициозность, жажда борьбы, организаторские способности, вера в собственное предназначение, - словом, полный набор овновских качеств отличает сильнейшего шахматиста нашего времени. Список шахматных побед Каспарова неисчерпаем, а особняком, конечно, стоят пять(!) матчей с Карповым за шахматную корону (из них самый драматичный - первый, безлимитный: подавляющее преимущество Карпова в дебюте, упорная защита претендента на краю бездны в миттельшпиле, резкая контратака Каспарова при переходе в эндшпиль, и внезапный "бендеровский" финал: фигуры сметены со стола, матч остановлен по указке шахматной федерации СССР). После того, как в 1985 году Каспаров в упорнейшем матче отобрал у Карпова титул чемпиона, он на протяжении полутора десятков лет не имел себе равных, блистательно выиграл огромное количество матчей и турниров (редкие неудачи лишь подтверждали правило его исключительной силы), к тому же удивляя мир разнообразными новациями. Гарри сражения с компьютером, давал победные сеансы национальным сборным командам (в том числе таким сильным шахматным странам как Аргентина, Германия и Израиль), активно внедрял шахматы в интернет. Однако, ничто не бесконечно, и неминуемо наступает момент, когда даже самый сильный Овен должен проиграть. Компромисс с ФИДЕ, пусть и на фоне поражения от Крамника (по-видимому, в высшем смысле, неизбежного), знаменует новый этап в жизни Каспарова: подлинный путь Овна заключается в постижении высшей мудрости и способности, использовав её, направить собственную энергию на восстановление хрупкого равновесия, некогда им самим и разрушенного. Каспарову предстоит справиться со стоящими перед ним непростыми как личностными (ибо Овен насколько могущественен, настолько и уязвим), так и чисто шахматными (время всё же не стоит на месте) задачами. Если ему это удастся, он способен стать не только одним из величайших шахматистов мира за всю историю игры, но и, быть может, самым великим. Возвращаясь же к дням минувшим, нелишне отметить один любопытный факт: двумя последними соперниками Каспарова перед матчем за чемпионский титул были именно его два старших товарища по команде Овнов: произошла своеобразная передача эстафеты!

Насколько Каспаров полностью соответствует характеристикам своего знака, настолько трудно сказать это о личности другого великого шахматиста Василия Смыслова. (Хотя Давид Бронштейн и ассоциировал образ Смыслова с поступью медведя, напролом бредущего по шахматным дебрям). Наоборот, Смыслов на первый взгляд несколько флегматичен, превыше всего ценит гармонию и здравый смысл, а в шахматах является очевидным приверженцем классического стиля. Однако черты "высшего" Овна проявляются у седьмого чемпиона мира достаточно отчётливо: колоссальная энергетика, позволившая ему не только сыграть три тяжелейших матча на первенство мира с Ботвинником, но и достичь удивительного шахматного долголетия (финальный матч претендентов с Каспаровым он сыграл в возрасте 63 лет, а последнюю турнирную победу одержал в 69); чувство собственного предназначения и ощущение вселенского рока (наверняка, среди блестящих шахматистов немного подлинно религиозных людей, считающих, что "все события на земле связаны с определёнными космическими силами и в значительной степени предопределены"); стремление завоевать не только шахматные, но и музыкальные высоты (Смыслов принимал участие в конкурсе Большого театра по классу вокала, причём пробился во второй тур); удивительная самобытность и бескомпромиссный поиск истины в шахматных баталиях. И, самое главное, - покорённая вершина. Весна 1957 года оказалась "золотой" для Смыслова, победившего Ботвинника 12,5-9,5, который, впрочем, ровно через год сумел взять реванш, правда, с преимуществом только в два очка.

Если Овен Смыслова проглядывается не очень отчётливо, то в творчестве пятой доски этой команды Лайоше Портише, он и вовсе почти не заметен. (Разве что чисто овновский аспект - быть на протяжении двух десятилетий лидером одной из ведущих шахматных держав мира). В связи с этим стоит отметить, что человеческое и шахматное становление венгерского гроссмейстера (как, впрочем, и Смыслова) проходило на фоне самоутверждения (то есть самого страшного периода) тоталитарных режимов в СССР и в Венгрии, а тут уже не до овновского свободомыслия и свобододействия. Возможно, дело в других астрологических, человеческих и общественных причинах, но, повторюсь, это могло бы стать предметом совсем другого, по глубине и обьёму информации, исследования. Тем не менее, Портиш - семикратный (!) участник матчей претендентов на первенство мира (при этом только дважды он доходил до полуфиналов, где уступал Спасскому в 1977 году и Хюбнеру в 1980-ом), и, возможно, высвободи он на полную катушку спрятанную внутрь овновскую энергию, ему и довелось бы добраться до Карпова.

Зато три остальных участника команды Овнов не дают усомниться в собственной принадлежности к этому энергичному и неуступчивому знаку. Достойный максимализм Виктора Корчного, приведший его вначале к эмиграции, а потом (как и Смыслова) к уникальному шахматному долголетию (Корчной и после 70 нещадно бьёт значительно более молодых соперников), сходу выдаёт в нем типичного Овна. Об этом же говорит и шахматный стиль самобытного гроссмейстера: постоянная борьба за инициативу, неприятие ничейных результатов, желание и умение выложиться до конца в каждой партии. Одной победы или немного хладнокровия (очень грамотный в отношении кипящего Овна ход Карпова: взять тайм-аут перед решающей партией матча в Багио, интрига которого чем-то неумолимо напоминает первый матч Карпова с Каспаровым) не хватило Корчному, чтобы захватить титул чемпиона мира, которого этот величайший борец в истории шахмат, бесспорно, заслуживал. Блестящий мастер контратаки, Корчной четырежды выиграл чемпионат СССР, в течение 20 лет реально боролся за шахматную корону, а венцом его карьеры стали матчи с Карповым. Фактически они сыграли три матча на первенство мира (финальный матч претендентов 1974 года можно считать таковым из-за последующего отказа Фишера защищать свой титул), и в двух из них Корчной проиграл самую малость, несмотря на то, что ему противостоял не только талантливый и гораздо более молодой соперник, но и мощная политическая система. Ну а противоборство Корчного с членом советской делегации, психологом Владимиром Зухарем во время матча в Багио ещё надолго останется притчей во языцях в истории шахмат.

Бурная фантазия, агрессивность, темперамент и неиссякаемый оптимизм - вот характерные черты Ефима Боголюбова, к которым, увы, примешивалась также типично-овновская недооценка соперника и иллюзорность взгляда на окружающий мир. Самоуверенность Боголюбова была чрезмерной, и, в отличие от, например, каспаровской, подкреплённой колоссальной шахматной силой, никак не способствовала успешной борьбе за шахматную корону. Тем не менее, он был единственным соперником Алёхина за шахматную корону на рубеже 20-30-х годов, провёл с ним два поединка, и только овновский идеализм помешал ему, если не стать чемпионом, то хотя бы оказать более достойное сопротивление одному из величайших гениев шахмат. Ну а вершиной карьеры Боголюбова стала блестящая победа на первом московском международном турнире 1925 года, где он значительно опередил и Ласкера, и Капабланку.

Не оставляет сомнений и принадлежность к братству Овнов Мигеля Найдорфа, ещё одного знаменитого шахматного долгожителя, неиссякаемого фантазёра как в жизни, так и за шахматной доской. Выдержав чудовищные личные испытания (гибель семьи во время второй мировой войны), перебравшись из Польши в Аргентину (где он стал одним из самых популярных спортсменов), Найдорф сумел в начале 50-х годов выдвинуться в число сильнейших шахматистов мира и на всю жизнь сохранить огромную энергию и жизнелюбие. О личностном магнетизме аргентинца до сих пор рассказывают легенды; что же касается его шахматных успехов, то, в первую очередь, стоит отметить 5 и 7 место на турнирах претендентов 1950 и 1953 года, а также участие (в 1970 году, когда Найдорфу было 60 лет) в "Матче века" за сборную мира против сборной СССР.

Резюме: Овны представляют собой весьма однородный, самобытный и боеспособный коллектив, в котором бурная энергетика и яркая фантазия Каспарова, Корчного, Боголюбова и Найдорфа (удивительно и одновременно закономерно, что ни один из этих шахматистов не представлял в спортивных соревнованиях только одно государство), удачно дополняется высшей мудростью Смыслова и надёжностью Портиша.

Команда является явным претендентом на медали, хотя бороться за золото с главным фаворитом турнира ей будет тяжело.

Телец 21.04 - 20/21.05

Характеристика

Кредо: созидание.

Цель: найти точку опоры.

Кто они: собственники, труженики и мастера, добросовестно производящие новые вещи и ценности, украшающие пространство вокруг себя и способные дать практический совет.

Потребности: интенсивно работать, укреплять связи, чувствовать определённость, наслаждаться комфортом.

Качества: основательность, надёжность, упорство, терпеливость, чувственность, восприимчивость. Упрямство, консерватизм, инертность, ревнивость, косность.

Эмоции: чувство сильного напряжения, праздная безмятежная нега.

Особенности: умение материализовать самые абстрактные понятия, тяжесть на подъём, мягкое очарование, неуверенность в новых обстоятельствах.

Команда:

1. Вильгельм Стейниц 14.05.1836 Австрия

2. Макс Эйве 20.05.1901 Голландия

3. Рудольф Шпильман 05.05.1883 Австрия

4. Андрэ Лилиенталь 05.05.1911 СССР-Венгрия

5. Игнац Колиш 26.04.1837 Венгрия

6. Эммануил Шифферс 22.04.1859 Россия

Комментарий: Сразу обращает на себя внимание тот факт, что в команде Тельцов исключительно шахматисты "старшего поколения". С того момента, как представители советской шахматной школы начали доминировать на международной арене, Тельцам не удавалось составить достойную конкуренцию в борьбе за престол. Очевидно, что присущих этому знаку качеств было уже недостаточно для жёсткой борьбы, когда результат определялся не только шахматным мастерством, но и высочайшей психологической подготовкой. За последние пол-века только три Тельца - первый английский гроссмейстер, чемпион мира среди юношей Энтони Майлс, по прозвищу "уличный боец", его соотечественник, по совместительству доктор математических наук, Джон Нанн (оба участвовали в матче СССР - сб. Мира 1984 года) и советско-французсский гроссмейстер и тренер Иосиф Дорфман достигли определённых успехов на шахматном поприще. Да и в нынешнем рейтинге лучшие из Тельцов - россиянин Михаил Кобалия и белорус Александр Александров не входят даже в первую полусотню игроков. Возможно, молодым дарованиям венгру Петру Ачу или кубинцу Лазаро Брузону удастся изменить неприятную для Тельцов тенденцию обретаться на задворках шахматного пира. Правда к этому знаку относится великая советская чемпионка Нона Гаприндашвили, но ёё триумф пришёлся на то время, когда женские шахматы едва ли были по-настоящему профессиональными. Фактически Гаприндашвили сыграла как раз роль "женского" Стейница - первая реальная чемпионка, которая, благодаря фундаментальному (типично-тельцовскому) подходу, сумела на голову превзойти своих современниц. Из других шахматистов-Тельцов стоит отметить бельгийского шахматиста и теоретика Эдгара Колле, а также ярких советских гроссмейстеров Владимира Алаторцева (один из главных соперников Ботвинника 30-х годов, а впоследствии многолетний тренер Василия Смыслова), Игоря Бондаревского (он получил право, но из-за болезни не сыграл в первом турнире претендентов; зато Бондаревский-тренер причастен ко всем главным успехам своего подопечного Бориса Спасского) и Александра Толуша, что любопытно, тренировавшего Спасского перед Бондаревским. Поистине, тренерская доля весьма благодатна для упорных и трудолюбивых Тельцов. Под этим знаком родился также автор самого известного романа на шахматную тему ("Защита Лужина"), большой любитель шахмат, гениальный русско-американский писатель Владимир Набоков.

Абсолютно естественно, что именно Телец (чья миссия - закладывать фундамент) Вильгельм Стейниц был инициатором первого матча на первенство мира и соответственно первым чемпионом. После пятнадцати партий он лишь очко выигрывал у более талантливого, но не столь упорного Иоганнеса Цукерторта, и лишь в концовке матча сумел дожать своего соперника. Только спустя более чем сотню лет неистовому Овну Каспарову удалось разрушить (хотя сам он считает иначе) прочную традицию, заложенную Стейницем. И весь творческий путь Стейница - постепенное возвышение по ступенькам шахматной иерархии, кропотливый труд, поиск новых форм игры (как и его ключевой тезис о том, что суть атаки состоит в непрерывном накоплении мелких преимуществ), - весьма характерен именно для Тельца. Не случайно, что принципы шахматной стратегии и тактики, выдвинутые Стейницем, легли в основу развития шахматного искусства на долгие годы. (Здесь напрашивается очевидная аналогия с соотечественником и современником Зигмундом Фрейдом, также, естественно, Тельцом - основателем современной психологии.) Кроме победы над Цукертортом, Стейниц (пятнадцатью годами раньше) выиграл первый неофициальный матч за шахматную корону у Андерсена, в блестящем стиле побеждал на крупнейших международных турнирах своего времени, трижды успешно защищал своё звание в упорных поединках с Чигориным и Гунсбергом, но, чисто по-тельцовски, не смог приспособиться к внезапно изменившимся обстоятельствам, имя которым - Ласкер. Стейниц достаточно безропотно проиграл гениальному шахматисту и психологу два матча за титул чемпиона мира; правда стоит упомянуть, что он был на 32 года (рекордная, полагаю, на все времена разница в возрасте) старше претендента.

Говоря о пятом чемпионе мира Максе Эйве, стоит сразу отметить, что он родился на переходе из Тельца в Близнецы, и, соответственно, на его характер и стиль оказывают влияние оба знака. (По этой же причине, например, Овен Смыслов имеет очевидные черты, присущие знаку Рыба). Тем не менее, нельзя не признать, что только невероятно работоспособный и кропотливый Телец способен так детально выстроить и реализовать матчевую стратегию, чтобы победить не просто более сильного, но и гораздо более талантливого игрока. И именно Эйве стал автором главной сенсации за всю историю шахмат, одолев в 1935 году со счётом 15,5-14,5 в полном драматизма матче за звание чемпиона мира Александра Алёхина. Через два года он проиграл Алёхину матч-реванш, после чего редко и не всегда удачно (последнее место в посталёхинском матч-турнире за звание чемпиона мира 1948 года) выступал в крупных шахматных состязаниях. Кроме титула шахматного чемпиона, Эйве преуспел в математике (доктор наук в 25 лет) и в кибернетике (один из первых исследователей возможностей шахматных ЭВМ). Ещё одно выдающееся достижение знаменитого голландца - руководство ФИДЕ в 1970-1978 годах. Президент не только по-тельцовски сумел сберечь стабильность мировой шахматной системы в крайне тяжёлый период, ознаменованный скандальными матчами на первенство мира в Рейкьявике и Багио, но и значительно приумножил авторитет ФИДЕ. В то же время невероятная мобильность Эйве вплоть до пожилого возраста - это уже отличительная черта Эйве-Близнеца.

О третьей доске команды, австрийском гроссмейстере Рудольфе Шпильмане очень характерно высказался Алёхин: "В смысле точности проведения плана Шпильмана, мне кажется, нельзя превзойти". Удивительно точная астрологическая характеристика Тельца. С другой стороны нельзя не сказать, что в целом австрийский шахматист - отнюдь не очевидный Телец. И в первую очередь представитель этого знака редко меняют доходный купеческий промысел на столь абстрактное занятие как шахматы, а именно так поступил Шпильман. Да и ореол шахматного романтика и излишняя впечатлительность не очень вяжутся с образом упорного быка. При этом, правда, Шпильман, чьё высшее достижение - победа на турнире в Земмиренге (1926 год), впереди Алёхина, Рубинштейна, Тарраша и других суперигроков того времени, с тельцовским упрямством долгие годы отстаивал вышедший из моды королевский гамбит и был одним из главных фанатов "бодания" за шахматной доской. Он принял участие в 115 турнирах и 55 матчах.

Одна из ярчайших фигур в истории шахмат, прославленный ветеран Андрэ Лилиенталь, в юности получил профессию портного. Однако, к счастью для шахмат, найти заказы в этом чисто-тельцовском ремесле он не сумел. (Любопытно, что Шпильман и Лилиенталь родились в один день с разницей в 28 лет и их Солнце, стало быть, расположено в одном градусе Тельца, что должно определять сходство их характеров). Обладая бесспорной одарённостью и творческим потенциалом (вспомним хотя бы ставшую легендарной партию с Капабланкой в Гастингсе 1934/1935), Лилиенталь был чемпионом СССР 1940 года (хотя до и после жил в Венгрии), участником турнира претендентов 1950 года, но всерьёз так и не смог включиться в борьбу за шахматную корону. Скорее всего, из-за тельцовского нежелания признавать важность тяжёлых коллизий психологической борьбы, без которых немыслим современный спорт, и шахматы в том числе.

Пятая доска команды Тельцов венгр Игнац Колиш жил в позапрошлом веке и не принимал непосредственного участия в борьбе за шахматную корону, но несколько турнирных побед и лишь минимальное поражение в матче с великим Адольфом Андерсеном, выдвинули его в число сильнейших шахматистов своего времени. Колиш прославился победой на крупнейшем турнире в Париже в 1867 году, где он сумел на два очка опередить своего современника и коллегу по команде Тельцов, будущего чемпиона мира Вильгельма Стейница, а также финансированием крупнейших международных турниров в Баден-Бадене (1870г.) и Вене (1882г.).

Наконец, Эммануил Шифферс, второй по силе, после Чигорина (у которого он даже выиграл один матч из шести), российский шахматист 19-го века, родился на стыке (гремучая смесь!) Овна и Тельца. Поэтому исследовательская и пропагандистская работа была для него не менее актуальна, чем практическая игра (высшее достижение - 6 место на супертурнире в Гастингсе -1895, где российский шахматист смог опередить трёх претендентов на титул чемпиона мира). Шифферс - автор знаменитого "Самоучителя шахматной игры" и переводчик на русский язык популярных лекций Ласкера "Здравый смысл в шахматах". Он же первым в России начал читать публичные лекции по теории шахмат; неудивительно, что современники называли Шифферса "всероссийским шахматным учителем". Любопытно, что, как и Эйве, Шифферс был по профессии математиком.

Резюме: Команда Тельцов состоит из колоритных и талантливых личностей (не случайно почти все они не затерялись бы и на другом поприще), но выдержать жёсткую борьбу с представителями других знаков и других поколений им было бы очень тяжело.

В гипотетической шахматно-астрологической олимпиаде Тельцы бы, скорее всего, обосновались во второй половине турнирной таблицы, несмотря на присутствие в команде двух чемпионов мира.

Близнецы 21/22.05 - 20/21.06

Характеристика

Кредо: установление связи.

Цель: всё понять и объяснить.

Кто они: путешественники, посредники и популяризаторы, быстро схватывающие новые идеи, контролирующие информационные потоки и жаждущие логически решить любую задачу.

Потребности: двигаться, обсуждать, находить новые впечатления, жить разнообразно.

Качества: наблюдательность, энергичность, разносторонность, эрудированность, изобретательность, коммуникабельность. Практицизм, поверхностность, подозрительность, непостоянство, хаотичность.

Эмоции: чувство ментального воодушевления, настороженное любопытство.

Особенности: хорошая адаптация к изменившимся условиям, холодноватая цепкость взгляда и мысли, неспособность к длительной исследовательской работе, лёгкость в общении.

Команда:

Анатолий Карпов 23.05.1951 СССР-Россия

Тигран Петросян 17.06.1929 СССР

Давид Яновский 07.06.1868 Россия-Франция

Гата Камский 02.06.1974 СССР-США

Найджел Шорт 01.06.1965 Англия

Рихард Рети 28.05.1889 Чехия

Комментарий: Предполагаю, что если бы существовала статистика количества шахматистов (любителей в том числе) по знакам зодиака, то Близнецы уверенно заняли бы первое место. Только вот не всегда количество у Близнецов переходит в качество. Тем большего уважения заслуживают два чемпиона мира-Близнеца. Кроме упомянутых игроков, честь Близнецов в шахматных баталиях защищали ирландец Александр Мак-Доннелл, проигравший в первой половине 19-го века серию матчей французу Лабурдонне за право считаться лучшим шахматистом своего времени, а также советские гроссмейстеры Исаак Болеславский и Игорь Зайцев, причём оба добились немалых успехов и как тренеры... Петросяна и Карпова. Болеславский в 1950 году разделил первое место на турнире претендентов и лишь очко уступил Бронштейну в дополнительном соревновании за право играть матч с Ботвинником. Один из лучших шахматистов мира начала второй половины двадцатого века, блестящий знаток истории и литературы, Болеславский постепенно переключился на тренерскую работу, в течение 10 лет помогал Петросяну, который неизменно подчёркивал, что во всех его успехах велика "вина" тренера. Петросяна тренировал и Зайцев, а позднее он стал работать с Карповым, будучи его помощником во всех матчах на первенство мира с Корчным и Каспаровым. Под знаком Близнецов родились неоднократные участники межзональных турниров югославы Александр Матанович и Милан Матулович, претендент 1988 года венгр Дьюла Сакс (проиграл коллеге-Близнецу Шорту), а также один из сильнейших югославских, боснийских, а ныне голландских шахматистов Иван Соколов. Безусловным представителем Близнецов является российско-испанский гроссмейстер Валерий Салов, который мечтал, по его же словам, пойти по стопам Карпова, и к своим положительным качествам относит реалистичность и разносторонность. Салов дважды участвовал в претендентских матчах, одно время занимал третье место в мировом шахматном рейтинге, однако до карповских высот так и не добрался. И, наконец, Пётр Свидлер, один из самых ярких современных шахматистов, большой оригинал с неизменной серьгой в ухе, чемпион мира среди юношей и трехкратный чемпион России, который, при условии дальнейшего прогресса, вполне может вытеснить кого-либо из стартовой шестёрки Близнецов.

Двенадцатый чемпион мира Анатолий Карпов блестяще соединил лучшие качества Близнецов и Тельца (день его рождения вплотную примыкает к предыдущему Близнецам знаку). Без тени почтения к грандам ворвался он в самом начале 70-х годов в мировую шахматную элиту, а затем, в возрасте 23 лет, искусно одолел в претендентских матчах Полугаевского, Спасского и Корчного. Дивный матч Фишер-Карпов, к сожалению, не состоялся, но в течение 10 лет никто не подвергал сомнению тот факт, что советский чемпион является сильнейшим шахматистом мира. Карпов - типичный игрок, поклонник многих азартно-интеллектуальных игр (и в то же время удивительно хладнокровный и рассудительный человек), участник огромного количества матчей и турниров, выигравший рекордное число шахматных соревнований. Он не устоял только перед беспощадной энергией Каспарова, хотя приложи Карпов чуть больше усилий при подготовке к их первому матчу или выбери более верную стратегию при счёте 5-0, претендент едва ли "дожил" до ликвидации безлимитного поединка, и весь ход великого противостояния двух "К" мог бы сложиться иначе. При этом Карпову нет равных в умении гармонично взаимодействовать фигурами и быстро оценивать позицию; любопытно и его следующее чисто-близнецовское высказывание: "Каждая партия - это общение, диалог". Ярко выраженный характер Карпова-Близнеца проявляется и в его многогранной общественной деятельности (президент Международной ассоциации фондов мира, Посол доброй воли ЮНИСЭФ и т.д.), а количество стран и городов, где побывал двенадцатый чемпион, не подаётся исчислению. Зато страсть Карпова к коллекционированию (к слову, не только марок, но и картин, книг и шахматных фигур), равно как и его фантастическая целеустремлённость, - это уже тельцовский аспект личности выдающегося шахматиста.

Девятый чемпион мира Тигран Петросян прославился, прежде всего, виртуозным умением держать обороны и находить контршансы; его парадоксальные замыслы часто ставили в тупик ведущих гроссмейстеров мира, в том числе великого чемпиона Михаила Ботвинника, которого Петросян окончательно лишил шахматной короны. В то же время покорение Олимпа стало возможно лишь благодаря избавлению (очевидно, ещё в тяжёлые детские годы: смерть родителей, война, вынужденное совмещение учёбы в школе с работой) от характерных для Близнецов недостатков. Наоборот его игра отличалась целеустремлённостью, упорством, проницательностью, а подготовка к главным поединкам велась с отнюдь не близнецовской дотошностью. Впрочем, в эту подготовку неизменно входил спорт, и именно любовь к спорту (настольный теннис, футбол, лыжи), к различным играм (нарды, бильярд) и склонность к шахматно-литературной деятельности (он написал три книги, был основателем и главным редактором в течение 10 лет еженедельника "64", который потом возглавлял и Карпов) всё же выдаёт в Петросяне Близнеца, пусть и не самого типичного. В 60-х годах прошлого века "Железный Тигран" участвовал во всех трёх матчах за звание чемпиона мира, став, тем самым, лучшим шахматистом десятилетия. Кроме этого, Петросяна можно, пожалуй, назвать сильнейшим командным шахматистом мира; он играл на десяти олимпиадах и восьми чемпионатах Европы, где потерпел лишь одно (!) поражение в 182 партиях. Он также сражался в семи претендентских соревнованиях и в течение тридцати лет (дольше, чем любой другой игрок его поколения) входил в число сильнейших в мире, а отличительными особенностями Петросяна-шахматиста были тонкое позиционное чутьё, редкое чувство опасности и умение неожиданно контратаковать.

Ярко выраженным Близнецом был, зато, Давид Яновский, один из сильнейших гроссмейстеров мира на рубеже 19-20 века. Игрок по натуре, он, правда, увлекался не только интеллектуальными битвами, но всегда был готов сразиться, например, в рулетку, поиграть на бегах или заключить "дорогостоящее" пари. Кроме этого, Яновский вёл жизнь вечного скитальца, ибо усидеть на одном месте было выше его близнецовских сил. Достоинства и недостатки Близнецов проявились и в его творчестве: элегантность и дерзновенность в шахматных сражениях сочетались у Яновского с невысокой концентрацией во время партии, безудержным стремлением всегда играть на выигрыш и откровенной неприязнью к аналитической работе. Эти недостатки прекрасно использовал Ласкер, отдавший Яновскому лишь полтора очка в одиннадцати партиях их матча на первенство мира. Хотя, если бы этот матч состоялся не в 1910 году, а на пять-семь лет раньше, в период наивысшего расцвета Яновского-шахматиста, борьба в нём наверняка была бы более упорной. Азарт и неуравновешенность помешали талантливому игроку всерьёз побороться за шахматную корону, зато в отдельных партиях Яновский побеждал всех чемпионов своего времени: Стейница и Ласкера, Капабланку и Алёхина.

Своей сосредоточенностью, выносливостью, хладнокровием и, главное, стремительным выдвижением в шахматную элиту Гата Камский здорово напоминал молодого Карпова. Однако непомерное влияние отца (для жаждущих независимости Близнецов крайне вредное, особенно если эту жажду им даже не дают возможность осознать) наверняка помешало ему реализовать свой шахматный потенциал. В 1989 году по решению папы 15 летний советский шахматист остаётся жить в США, а в 1996 году Камский-старший заставляет своего сына прекратить выступление и заняться медициной; да и в промежутке между этими эпохальными в жизни Камского событиями, папаша с редкостной назойливостью опекал своё чадо. Поэтому вереница блестящих турнирных и матчевых побед в 1993-1994 году (в претендентских матчах по двум версиям - ПША и ФИДЕ - девятнадцатилетний Камский сумел победить таких элитных игроков как Ананд, Крамник, Салов и Шорт) сменилась чередой неудач, из которых особенно болезненным было, безусловно, поражение от Карпова в матче за звание чемпиона мира ФИДЕ. Ещё в 1988 году Гарри Каспаров видел в юном Камском своего вероятного соперника в борьбе за шахматную корону; однако, преждевременное завершение спортивной карьеры разом вычеркнуло талантливого игрока из числа шахматных "звёзд".

Другой вундеркинд и претендент на звание чемпиона мира, английский гроссмейстер Найджел Шорт представляет собой гораздо более гармоничную близнецовскую натуру, чем Камский. Великолепные счётные способности, изобретательность в атаке, общительность и оптимизм помогли англичанину достичь кульминационного (по собственному определению) момента своей карьеры - матча с Каспаровым (любопытно, что на пути к этому поединку Шорту суждено было остановить своего коллегу-Близнеца Анатолия Карпова, стремившегося в шестой раз схлестнуться со своим извечным соперником). При этом Шорт стал не только соперником Каспарова в матче за звание сильнейшего шахматиста мира (несмотря на интересную, по мнению обозревателей, игру Шорта, силы соперников были слишком неравны, а результат поединка неутешителен для англичанина: 7,5-12,5), но и его партнёром в борьбе с ФИДЕ; именно с матча Каспаров - Шорт начался раскол в шахматном движении. После проигрыша Каспарову Найджел не сумел выйти на прежний высочайший уровень результатов, но не подвергается сомнениям тот факт, что со времён Блекберна Англия не давала шахматам такого сильного игрока. Ничего удивительного не будет и в том, если Шорт, по окончании шахматной карьеры преуспеет, на что надеется, и в политике.

Наконец, чешский гроссмейстер Рихард Рети. Уникальное имя в истории шахмат: блестящий этюдист, теоретик и журналист. Практические успехи Рети (в конце десятых годов прошлого века он выиграл несколько крупных международных турниров, но никогда не считался реальным претендентом на чемпионский престол), вероятно, не соответствовали его редкостному дарованию, зато в мире шахматных идей он по праву считался подлинным гением. По признанию Алёхина, Рети был единственным шахматистом, который нередко ошеломлял его своими неожиданными замыслами. Изумительным этюдам Рети вне всяких сомнений суждена вечная жизнь, а выработанная им, на пару с Нимцовичем, теория "гипермодернизма" объявила суровый бой сухости и шаблонности и сыграла огромную роль в развитии шахмат. В её основе - стремление к вариантам с "нефиксированными позициями", в которых могла бы сполна проявиться близнецовская жажда к изобретательности и нестандартным решениям.

Резюме: Ударная сила команды - две первые доски, пробить Близнецов здесь невероятно трудно (кстати, несмотря на солидную разницу в возрасте, Петросяна и Карпова связывали дружеские отношения; двенадцатый чемпион мира даже ухитрился заразить своего старшего товарища страстью к филателии). Результаты остальных участников команды - как никак Близнецы - предугадать невозможно.

Наверняка, Близнецы расположатся где-то в головной группе. Ну а если "хвост" команды подойдёт к турниру в оптимальной форме, эта сборная имеет шансы побороться и за медаль.

Рак 21/22.06 - 22/23.07

Характеристика

Кредо: уйти в себя.

Цель: создать очаг для себя и близких.

Кто они: мистики, психологи и воспитатели, обладающие сильным воображением, чувствующие вечную тайну мира и хранящие традиции.

Потребности: отгородить себя от реальности, заботиться о семье и доме, решать собственные внутренние загадки и проблемы, адаптироваться к окружающей среде.

Качества: замкнутость, преданность, хозяйственность, сострадательность, ранимость, переменчивость. Нерешительность, мнительность, скрытность, самовлюблённость, упрямство.

Эмоции: смутное беспокойство, ощущение таинственности происходящего.

Особенности: страх одиночества и боязнь быть непонятым, бегство от реальности в творчество, хорошо развитая интуиция, склонность к самообману.

Команда:

1. Пол Морфи 22.06.1837 США

2. Владимир Крамник 25.06.1975 Россия

3. Адольф Андерсен 06.07.1818 Германия

4. Алексей Широв 04.07.1972 Латвия-Испания

5. Милан Видмар 22.06.1885 Югославия

6. Борис Гельфанд 24.06.1968 СССР-Белорусия-Израиль

Комментарий: Любопытно, что четверо из шести представленных выше Раков (Морфи, Крамник, Видмар, Гельфанд) имеют очевидное тяготение к Близнецам; знаменитые шахматисты довольно часто рождались на стыке двух знаков, что с одной стороны "удваивает" способности, а с другой создаёт очевидные проблемы идентификации для их соперников. Кроме вышеупомянутой четвёрки, на стыке с Близнецами родились самобытный советский гроссмейстер, друг и тренер Смыслова, Владимир Симагин, многократный участник межзональных турниров, один из лучших игроков оборонительного плана швед Ульф Андерссон, возглавлявший, между прочим, сборную команду мира в матче против шахматистов СССР в 1984 году, и сильнейший, на протяжении двух десятков лет, западногерманский шахматист Вольфганг Унцикер. В то же время "чистые" Раки очень часто бросаются в омут головоломных осложнений, отбрасывая природную осторожность, чтобы завлечь соперника на свою, "мистическую" территорию, где они чувствуют себя как раки в воде. Кроме Андерсена и Широва, к этой когорте относятся советский шахматист Виктор Купрейчик и один из сильнейших гроссмейстеров современности, невероятно оригинальный Алесандр Морозевич, который в конце двадцатого века уверенно входил в пятёрку сильнейших шахматистов мира. Одно время он до минимума сократил отставание от пары главных преследователей Каспарова - Крамника и Ананда, и считался в недалёком будущем (которое пока, увы, не наступило) вероятным претендентом на матч за звание чемпиона мира. Если Александр сумеет избавиться от чисто-рачьего самоедства (после серии неудач он начал всерьёз задумываться об уходе из шахмат), а спад сменится новым подъёмом, ему вполне по силам достичь самых высших успехов, соразмерных его таланту, и, разумеется, попасть в шестёрку лучших шахматистов-Раков в истории. Под знаком Рака родились также английский шахматист 19-го века Генри Берд, изобретатель оригинального дебюта, и одна из первых жертв гениального товарища по зодиаку Пола Морфи (Берд проиграл американцу матч со счётом 1-10), двукратный участник турнира претендентов американец Пал Бенко, своеобразный голландец Иоханнес Доннер, шахматист с переменчивым характером и непростой судьбой, а также советский гроссмейстер, тренер, доктор психологических (а каких же ещё!) наук Николай Крогиус. Раком был и главный советский шахматный функционер Виктор Батуринский.

Матч двух гениальных Раков Пола Морфи и Адольфа Андерсена в декабре 1858 года вполне может считаться первым матчем на первенства мира. Морфи победил +7-2=2, и остаётся только сожалеть, что тяжёлая болезнь американца лишила шахматный мир грядущей великой схватки ровесников Морфи - Стейниц (в краткий период величия Морфи первый чемпион мира ещё не набрал должной силы, чтобы сразиться с американским гением). Что касается матча с блестящим комбинатором Андерсеном, то преимущество победителю принесла близнецовская способность понять (и предвосхитить) новые веяния шахматной борьбы; именно Морфи можно считать основоположником современных шахмат, в которых цель достигается умелым сочетанием активной позиционной игры и тактическими угрозами. При этом Морфи был, конечно, типичным Раком, о чём свидетельствует его решительное бегство из шахмат вскоре после триумфального турне по Европе. Эмоциональные перегрузки переносятся Раками тяжелее всего, а серьёзные душевные болезни, которые и сейчас лечатся с трудом, в середине 19-го века были вовсе неизлечимы. В истории шахмат Морфи остался первым, и, возможно, самым ярким шахматным гением, ставшим лучшим игроком мира в 21 год, чьё достижение не удалось побить ни Талю, ни Каспарову.

Действующий чемпион мира Владимир Крамник не выглядит этаким впечатлительным Рака, скорее в его рационализме и шахматной универсальности чётко прослеживается влияние Близнецов. В то же время Крамник обладает удивительной рачьей способностью абстрагироваться от окружающего мира, умело укрываться за панцирем собственного "я" от коллизий современного мира и настырного взгляда окружающих. Возможно, именно такой склад характера позволил Крамнику накопить колоссальную психологическую уверенность, которая вкупе с огромной шахматной силой (в 16 лет он стал чемпионом мира среди юношей, в 17 блестяще выступил за сборную России на шахматной олимпиаде, а с 20 входил, вместе с Анандом, в двойку главных преследователей чемпиона мира) помогла ему совершить настоящий подвиг, свергнув с престола, казалось, непобедимого Каспарова. Тем самым, он, кстати, продолжил числовую закономерность, в соответствии с которой все последние шахматные короли рождаются ровно через 12 лет: Карпов в 1951, Каспаров в 1963, Крамник в 1975, нелишне упомянуть, что в 1987 году родился Теймур Раджабов. Эта победа была тем более удивительной, что предыдущий матчевый опыт российского гроссмейстера выглядел крайне неудачно. Любопытно, что в двух из трёх проигранных претендентских матчах Крамник уступил собратьям по Раку - Алексею Широву и Борису Гельфанду, хотя и считался в них фаворитом.

Победитель первого международного шахматного турнира (Лондон, 1851 год) немец Адольф Андерсен по праву считается и первым неофициальным шахматным чемпионом. И хотя он проиграл матчи и Морфи (шахматистов одного знака зодиака как магнитом притягивает друг к другу), и Стейницу (со счётом 6-8, причём в их поединке не было ни одной (!) ничьи), более искушённым в оборонительной игре, именно его феноменальным партиям с Кизерицким и Дюфренем народная молва добавила эпитеты "бессмертная" и "неувядаемая". Интересно, что после сенсационного триумфа в Лондоне, Андерсен, как и позднее Морфи, чуть было не покинул шахматы, вернувшись к преподавательской деятельности; в течение 7 лет он играл только лёгкие партии с немецкими мастерами. Возвращение в "большие" шахматы состоялось, благодаря приезду в Европу...Морфи. Американец одержал убедительную победу над Андерсеном, однако по иронии судьбы победитель вскоре ушёл из шахмат, а проигравший после этого одержал ещё нимало выдающихся турнирных и матчевых побед, в том числе, на турнире в Баден-Бадене (1870 год), где сумел взять убедительный реванш у будущего чемпиона мира Стейница.

Уроженца Латвии Алексея Широва, чей шахматный стиль здорово напоминает манеру игры его гениального земляка Михаила Таля, можно в какой-то степени считать современным воплощением Андерсена. Только Широв из современных шахматистов может сравниться с Каспаровым в глубине комбинационных замыслов, а в стремлении к риску и в способности оригинально трактовать позицию в миттельшпиле равных ему сегодня нет (разве что другой Рак - Морозевич). После неожиданной, но абсолютно заслуженной победы в борьбе с Крамником в 1998 году, Широв получил право сыграть матч на первенство мира с Каспаровым; к сожалению, этот феерический поединок не состоялся по финансовым причинам. Именно Широву принадлежат самые яркие шахматные партии 90-х годов прошлого века, в течение десяти лет он входит в десятку лучших шахматистов планеты, периодически выстреливает на крупнейших международных турнирах, а в 2002 году испанец показал лучший результат из всех участников суперматча по быстрым шахматам Россия - сборная мира. Однако, для того чтобы стать в один ряд с великими чемпионами, ему необходимо несколько ослабить типично-рачий диктат чувства, который ведёт и к постоянному стремлению менять местожительство, и к резким перепадам в шахматной карьере, и к непостижимым зевкам по ходу партий.

Югославский гроссмейстер Милан Видмар, один из сильнейших шахматистов мира в 10-х - 20-х годах прошлого столетия, известен также как международный арбитр, председатель шахматного союза Югославии, профессор электротехники, ректор университета в Любляне и шахматный литератор. Подобная многогранность, насыщенность общественной жизни выдаёт в Видмаре, перво-наперво, Близнецов, на стыке с которыми он и родился. Да и редким Ракам удавалось ровно проложить свой шахматный путь - без ярких взлётов и сокрушительных провалов - как это сделал югославский шахматист, тем не менее, в какой-то момент считавшийся возможным соперников Капабланки в матче на первенство мира. Во время турнира в Лондоне в 1922 году, где Видмар занял третье место, уступив только Капабланке и Алёхину, он был в числе пяти ведущих шахматистов мира, подписавших так называемое "лондонское соглашение", которое регламентировало условие проведения матчей за шахматную корону.

Последний участник команды Раков Борис Гельфанд в конце 80-х годов, благодаря ряду ярких успехов в юношеских соревнованиях, считался одним из вероятных будущих претендентов на шахматный трон. Однако две его попытки добраться до чемпионского матча прервались на "братьях-Близнецах", вначале Шорте, а затем Карпове. В отличие от многих своих сверстников Гельфанд в молодые годы на удивление нечасто играл в крупнейших международных турнирах, и отсутствие должной шахматной практики наверняка сказалась на его профессиональном росте; так или иначе, его ровесники и непосредственные конкуренты Ананд и Иванчук в 90-е годы достигли больших успехов. В 1998 году Гельфанд переехал из Беларуси в Израиль, стал играть чаще, лучше и раскованнее; создаётся впечатление, что он вновь обрёл психологическую уверенность, необходимую для того, чтобы попытаться ещё раз заявить о себе как о реальном претенденте на шахматную корону.

Резюме: Несмотря на тяготение большинства Раков к Близнецам и наличие в составе двух психологически выдержанных игроков (Крамник и Видмар), команда малопредсказуема как с точки зрения результата, так и с точки зрения их эмоционального состояния, причём последнее касается и отдельных шахматистов, и коллектива в целом.

По реальной шахматной силе Раки вполне достойны занять место на пьедестале или сразу за чертой призёров. С другой стороны, нельзя исключить и провала, то есть скатывания команды в нижнюю часть турнирной таблицы.

Лев 23.07 - 22/23.08

Характеристика

Кредо: трансляция энергии.

Цель: самореализоваться, оставить свой след на земле.

Кто они: правители, начальники и творцы, обладающие устойчивой силой, страстные и привлекательные, способные вдохновлять окружающих.

Потребности: находиться в центре внимания, проявлять собственную индивидуальность, совершенствовать свои способности, радоваться жизни.

Качества: благородство, достоинство, решительность, великодушие, доверчивость, преданность. Самонадеянность, нетерпимость, помпезность, праздность, базарность.

Эмоции: чувство собственного величия и правоты, радость самовыражения.

Особенности: умение в разных ситуациях вести себя по-разному, нежелание воспринимать критику, величественное обаяние, любовь к похвалам и комплиментам.

Команда:

1. Михаил Ботвинник 17.08.1911 СССР

2. Фрэнк Маршалл 10.08.1877 США

3. Юдит Полгар 23.07.1976 Венгрия

4. Александр Котов 12.08.1913 СССР

5. Пётр Романовский 29.07.1892 Россия-СССР

6. Любомир Кавалек 09.08.1943 ЧССР-США

Комментарий: Юдит Полгар, конечно, не привыкать выступать в мужских соревнованиях, однако едва ли ей удалось попасть бы на третью доску в команду какого-нибудь другого знака. Царственные Львы, за редчайшими исключениями, подтверждающими правило, не большие любители изнурять себя упорным шахматным трудом. Удивительно малое число сильных шахматистов этого знака осталось в истории шахмат. Правда, царицами шахматного мира, кроме несравненной Юдит, в своё время ощущали себя две советские чемпионки мира Людмила Руденко и Ольга Рубцова. Львами являются бакинский гроссмейстер, тренер и журналист Владимир Багиров, бывший советский шахматист, участник матча претендентов с Крамником, а ныне ортодоксальный израильтянин Леонид Юдасин, а также перспективные современные гроссмейстеры Вадим Звягинцев (Россия) и Франсиско Вальехо (Испания).

Первая ассоциация с именем Михаил Ботвинник - разумеется, патриарх. Великий гроссмейстер, соединив в себя лучшие (да и худшие, пожалуй) качества своего знака с фантастической работоспособностью, сумел полностью реализовать себя в шахматном творчестве. После побед на московском турнире 1935 года (вместе с Флором, впереди Ласкера и Капабланки) и турнире в Ноттингеме, годом позднее (с Капабланкой, впереди Алёхина, Эйве и Ласкера), Ботвинник стал главным претендентом на матч с Алёхиным, которому помешала вначале вторая мировая война, а затем смерть чемпиона. В 1948 году Ботвинник с отрывом в три (!) очка выиграл матч-турнир на первенство мира, а после этого 15 лет (с двумя годичными перерывами) владел шахматной короной, дважды возвращая себе титул в матч-реваншах, благодаря уникальному умению готовиться к конкретному соревнованию и удивительной способности перевоплощаться, представать перед изумлённым соперником в новом свете. Чаще всех он становился и чемпионом СССР, выигрывая этот титул семь раз. Ботвинник был прекрасным танцором, остроумным собеседником, и, как и подобает Льву, обладал независимым характером (чего стоит хотя бы отказ подписывать письма по "делу врачей" и, четверть века спустя, с осуждением бежавшего на запад Виктора Корчного). При этом он был человеком сложным и требовательным, отличался высокомерием и повышенной нетерпимостью к тем, кого считал своими врагами, и не воспринимал ничего из того, что противоречило его взглядам. В своих соперниках Ботвинник видел исключительно противников, и ни с кем из конкурентов-современников не состоял хотя бы в приятельских отношениях. Но главной особенностью Ботвинника были его безграничная вера в своё предназначение (не только шахматиста, но и учёного, создателя одного из первых в мире "электронного шахматиста"), колоссальная сила воли и фантастическая тяга к совершенству. Это и помогло ему осуществить свою цель: именно Ботвинника можно считать основоположником советской шахматной школы, которой он впервые принёс титул чемпиона мира. Титул, которым советские-российские шахматисты, за исключением трёхлетия Фишера, владеют до сих пор, причём три последних чемпиона прошли бесценный курс обучения в школе юных дарований, созданной Михаилом Ботвинником.

Сильнейший после Морфи американский шахматист Фрэнк Маршалл 27 раз был чемпионом США, сыграл (неудачно) матч на первенство мира с Ласкером, выиграл несколько крупных турниров, в том числе в Кембридж-Спрингсе, где он на два очка обошёл ближайших соперников Ласкера и Яновского. Однако не меньше он запомнился блестящими шахматными идеями (самая зрелищная из которых - контратака Маршалла в испанской партии), глубокими комбинационными замыслами, хитрыми ловушками и ... импозантной внешностью. Маршалла называли "Дон Кихотом шахмат", но чрезмерное стремление к эффектной, наступательной игре, отсутствие необходимой гибкости, нежелание изменять собственному стилю даже тогда, когда этого требовала ситуация, чисто-львиное пренебрежение к замыслам противника не позволили ему добиться большего. Одержав целый ряд ярких побед, он терпел фиаско в принципиальных матчах с теми шахматистами, кто уповал на позиционную игру и был не чужд психологическим тонкостям (кроме Ласкера, Маршалл разгромно проиграл товарищеские поединки Таррашу и Капабланке).

Юдит Полгар, безусловно, уникальная личность в истории шахмат, единственная женщина, которая на равных сражается с сильнейшими мужчинами вот уже на протяжении более чем 10 лет. В 1991 году 14-летняя Юдит выиграла чемпионат Венгрии, опередив Портиша, Адорьяна и Сакса, а в 2002-ом обыграла Каспарова в матче сборных России и мира по быстрым шахматам. В 16 лет Полгар выиграла поединок у Спасского, а за прошедшее с той поры время редкий гроссмейстер избежал участи быть побеждённой венгерской шахматисткой; среди ёё жертв Карпов, Широв, Иванчуком, Шорт, Адамс и другие. В 2003 году Юдит достигла великолепного рейтинга 2700, заняла второе место (после Ананда) на крупнейшем международном турнире в Вай-кан-зее с участием всех сильнейших, кроме Каспарова, шахматистов, и доказала, что пока не достигла пика карьеры. Наверняка она ещё попробует осуществить свою мечту - стать чемпионом мира среди мужчин. Именно такую цель ставил перед ней и двумя её сёстрами отец Полгар, создатель уникальной системы семейного преподавания шахмат. Кстати, не исключено, что Юдит добилась больших успехов, чем Жужа и Софи, благодаря удачному расположению звёзд: младшая сестра родилась на стыке двух знаков - Рака и Льва - и удачно сочетает в себе силу воображения с силой воли.

Талантливый шахматист, инженер (кавалер ордена Ленина за создание нового образца миномёта), писатель (автор многих книг, в том числе знаменитого романа "Белые и чёрные" о жизни Александра Алёхина), международный арбитр, тележурналист (один из создателей и ведущий "Шахматной школы") Александр Котов, как и Маршалл, был сторонником остроатакующего стиля игры. Победитель межзонального турнира в Стокгольме (1952 год) и двукратный участник турнира претендентов, он, тем не менее, не сумел оказать достойного сопротивления более молодым, целеустремлённым и разносторонним (в шахматном плане, разумеется) соперникам в борьбе за право сразиться в матче с Ботвинником на первенство мира. При этом, подтверждая истину, что двум львам в одной берлоге не ужиться, Котов в начале 50-х годов успешно возглавил шахматный бунт против Ботвинника, завершившийся отлучением чемпиона мира от участия в шахматной олимпиаде в составе сборной СССР.

Советский шахматист Пётр Романовский на знаменитом московском международном турнире 1925 года стал лучшим из советских участников, поделив 7-8 место с Рети. Впоследствии, он был одним из главных соперников Михаила Ботвинника во внутренних соревнованиях 20-х, 30-х годов, однако с течением времени преимущество более молодого Льва стало очевидным. Романовский обожал поэзию, виртуозно играл на народных музыкальных инструментах; в шахматных соревнованиях он с успехом дебютировал ещё в 10-е годы прошлого века, а после революции принял активное участие в становлении советских шахмат и до конца жизни оставался одним из ведущих в стране педагогов и литераторов. При этом ему пришлось пережить трагические события: блокадной зимой 1942 года он потерял всех своих четырёх дочерей.

Последний участник команды, гроссмейстер Любомир Кавалек, по два раза выигрывавший чемпионаты ЧССР и США, как и большинство Львов, предпочитает активную игру с тактическими осложнениями. Он трижды участвовал в межзональных и много раз в крупнейших международных турнирах, одно время помогал Фишеру, а также стал, кажется, первым крупным шахматистом, эмигрировавшим после второй мировой войны из стран соцлагеря на капиталистический запад.

Резюме: Несмотря на то, что в команде Львов, собраны, бесспорно, яркие личности, им будет сложно соперничать с более мощными и ровными командами других знаков.

Скорее всего, команда расположится внизу турнирной таблицы, а возможное последнее место может стать серьёзным ударом по львиному честолюбию.

Дева 23.08 - 22/23.09

Характеристика

Кредо: порядок, прежде всего.

Цель: самоотверженная деятельность на благо мира.

Кто они: трудоголики, критики и блюстители порядка, ориентированные на рутинные, повседневные дела, способные разработать и исполнить детальные концепции.

Потребности: упорядочить и детализировать реальность, воплощать возможное в действительное, искоренять недостатки, наводить чистоту.

Качества: трудолюбие, добросовестность, рассудительность, аккуратность, самоотверженность, скромность. Чрезмерный рационализм, критиканство, холодность, скрытность, педантизм.

Эмоции: чувство удовлетворённости от выполненной работы, раздражительная суетливость.

Особенности: внимание к любому мнению и ситуации, склонность к профанации, готовность помочь и утешить, буквальность восприятия и штампы в суждениях.

Команда:

1. Франсуа Андре Филидор 07.09.1726 Франция

2. Иоганнес Герман Цукерторт 07.09.1842 Польша-Германия

3. Петер Леко 08.09.1979 Венгрия

4. Рудольф Харузек 19.09.1873 Венгрия

5. Пьер Шарль Сент-Аман 12.09.1800 Франция

6. Золтан Рибли 06.09.1951 Венгрия

Комментарий: Если бы не венгерский дуэт Рибли-Леко Девы бы повторили "достижение" Тельцов и состояли исключительно из шахматистов давно минувших лет; в течение последнего столетия родилось совсем немного сильных игроков этого знака. Любопытно и то, что наполовину команда Дев состоит из шахматистов маленькой Венгрии. Ещё один венгр - Золтан Алмаши и босниец Предраг Николич стабильно входят в ведущий гроссмейстерский эшелон современных шахмат. Девами также были, эмигрировавший в 1920 году из России во Францию Осип Бернштейн - в течение 50 лет он выступал в шахматных соревнованиях, а в 1933 году ухитрился сыграть вничью 2-2 тренировочный матч с Алёхиным. Другие известные Девы прошлого - сильный немецкий гроссмейстер и шахматный теоретик первой половины 20-го века Фридрих Земиш, российско-советский шахматист Фёдор Дуз-Хотимирский, одержавший на сильнейшем международном турнире в Петербурге (1909 год) сенсационную победу над Ласкером, его соотечественник, известный гроссмейстер и незаурядный аналитик, один из тренеров Смыслова Владимир Макогонов и организатор шахматного движения в Латвии, тренер-секундант (на протяжении 25 лет) и старший друг Михаила Таля Александр Кобленц.

Только истинная Дева Франсуа Филидор в середине восемнадцатого века, (когда единственной целью шахматиста был мат королю соперника, причём мат любой ценой) мог провозгласить пешку "душой шахмат" и утверждать, что именно "расположение пешек решает участь партии". Филидор первый, и задолго до Морфи и Стейница, догадался, что шахматы строятся на объективных закономерностях позиции, что в игре должен присутствовать план, от реализации которого во многом зависит исход поединка. Эти на сегодняшний день прописные истины два с половиной века назад принесли Филидору славу великого шахматного аналитика и, бесспорно, сильнейшего игрока в мире, а потомки единодушно признают француза первым шахматистом нового времени. Матч 1747 года между Филидором и сирийским самородком Филиппом Стаммой был обставлен с торжественностью, соизмеримой с будущими поединками за звание чемпиона мира. Юный Филидор все партии играл чёрными, тем не менее, выиграл восемь при одной ничьи и одном поражении. При этом главным делом своей жизни он считал вовсе не шахматы, а музыку; Филидор автор 26 комических опер на сюжеты из народного быта. Впрочем, его шахматная слава оказалась значительно более долговечной, чем музыкальная.

Иоганн Герман Цукерторт был перспективным врачом, известным музыкальным критиком, мог стать выдающимся филологом (и тот, и другой, и третий дар весьма характерен для Дев), так как знал множество языков, в том числе древнегреческий, санскрит, арабский и латинский, но бросил всё ради шахмат. В этой игре он добился выдающихся результатов, одно время (после блестящих побед на турнирах в Париже и Лондоне, где он опередил и Стейница, и Блэкберна, и Чигорина) Цукерторт по праву считался сильнейшим шахматистом мира, но не смог перенести поражения от Стейница в первом матче за шахматную корону (который он выигрывал 4-1, но проиграл 7,5-12,5), и умер через два года после этого исторического состязания. В шахматных поединках Цукерторт был приверженцем романтического атакующего стиля, верным учеником своего старшего товарища Адольфа Андерсена, но его таланта не хватило в борьбе с более многогранным, мощным и физически здоровым (Цукерторта с детства мучил порок сердца) Стейницем.

Венгр Петер Леко имеет возможность опровергнуть моё мнение, что в отдалённом будущем (как, впрочем, и прошлом) представитель земных знаков (Телец, Дева, Козерог) практически не имеет перспектив стать сильнейшим шахматистом планеты. Дополнительный шанс Леко даёт совместная работа с тестем-Стрельцом Аршаком Петросяном, плоды которой очевидны: талантливый венгерский шахматист, ставший гроссмейстером в 14 лет (чем превзошёл рекорд Фишера), потихоньку избавляется от природной осторожности, забывает, что такое ничейный синдром, и тем самым всерьёз обозначает свою готовность бросить перчатку лучшим из лучших. Победа на турнире претендентов в Дортмунде в 2002 году стала вершиной в пока ещё недолгой шахматной карьере Леко (предыдущий пик - победа на турнире в том же Дортмунде в 1999 году впереди Крамника, Ананда и Карпова). Полуфинальный матч объединительного цикла за звание чемпиона мира с Крамником мог стать для Леко моментом истины, однако организационные трудности способны помешать проведению этого увлекательного поединка. Тем более увлекательного, что именно Леко и Крамник разделили первый приз на турнире в Линаресе-2003 (опередив и Каспарова, и Ананда), причём по дополнительным показателям венгр оказался первым. Чтобы совершить решительный прорыв наверх ему необходимо окончательно забыть, что такое девский практицизм, и подтвердить свою готовность к яростной бескомпромиссной борьбе, без которой немыслим современный спорт, и шахматы в том числе.

Соотечественник Леко Рудольф Харузек в конце позапрошлого века был одним из вероятных соперников Ласкера в матче за звание чемпиона мира; сам второй чемпион предсказывал венгру блестящее будущее. Талантливый шахматист только три года (1896-1898) выступал в крупнейших международных турнирах, однако и этого времени ему хватило, чтобы обрести репутацию гения. Харузек выиграл два турнира подряд, опередив бывших и будущих претендентов на шахматный престол - Чигорина, Тарраша, Шлёхтера, Яновского. Наверняка, его ждало блестящее будущее, однако неизлечимая болезнь остановила победную поступь венгра; в 1900 году в возрасте 27 лет Харузек умер от туберкулёза лёгких.

Французский шахматист середины 19-го века Пьер Шарль Сент-Аман прожил значительно более долгую жизнь, чем Харузек, и гораздо ближе был к, тогда ещё неофициальному, званию сильнейшего шахматиста мира. Но в 1843 году француз проиграл матч своему единственному конкуренту англичанину

Стаунтону, что нанесло серьёзный удар по амбициям Сент-Амана. Спустя

пятнадцать лет француз слегка реваншировался, став секундантом заезжего Морфи в победном матче американца против Андерсена, сильнейшего на тот момент европейского игрока. Сент-Аман, успешный коммерсант (что редко для шахматистов, но не редко для Дев), возобновивший издание первого в мире шахматного журнала "Паламед", был одним из немногих шахматистом своего времени (как тут не вспомнить Филидора), который отдавал предпочтение позиционному стилю игры.

Звёздным часом Золтана Рибли стал претендентский цикл 1983-го года, когда венгерский гроссмейстер добрался до полуфинала (то есть вошёл в пятёрку лучших шахматистов мира), но проиграл прославленному экс-чемпиону мира Василию Смыслову. В начале 70-х годов Рибли считался одним из самых талантливых шахматистов своего поколения (в 1971 году он выиграл чемпионат мира среди юношей), однако чисто-девское желание играть с "ничьей в кармане" замедлило его шахматный рост. Тем не менее, трудолюбивому венгру удалось достичь достаточно высокой ступеньки в шахматной иерархии, выиграть несколько престижных турниров, а в 1987-1988 году установить своеобразный рекорд: ни одного поражения в официальных соревнованиях в течение года.

Резюме: Франко-венгерская команда Дев, безусловно, будет "твёрдым орешком" для любого соперника, особенно если будет делать ставку на четыре половинки. Впрочем, у Цукерторта и Харузека, наверняка, будет своё мнение. Однако играть на равных с большинством других команд Девам всё-таки будет тяжело.

При любом раскладе команда займёт место с восьмого по двенадцатое.

Весы 23.09 - 23/24.10

Характеристика

Кредо: гармония взаимодействия.

Цель: создание безопасного и предсказуемого мира.

Кто они: судьи, миротворцы и дипломаты, чувствующие высшую справедливость бытия, умеющие найти решение самых трудных задач, но создающие искусственную реальность.

Потребности: находить компромисс, иметь достойного партнёра, нравиться окружающим, помогать людям в решении личных вопросов.

Качества: артистизм, утончённость, дружелюбие, чувствительность, уступчивость, справедливость. Корыстность, искусственность, формализм, занудство, зависимость.

Эмоции: острое ощущение гармоничности или дисгармоничности мира, чувство растворённости в окружающей среде.

Особенности: взвешенность суждений и объективность решений, подверженность чужому влиянию, умение создать творческую атмосферу в коллективе, пустословие и высокомерие.

Команда:

1. Акиба Рубинштейн 12.10.1882 Польша

2. Руслан Пономарёв 11.10.1983 Украина

3. Олдржих Дурас 10.10.1882 Чехия

4. Роберт Файн 11.10.1914 США

5. Серафино Дюбуа 10.10.1817 Италия

6. Джонатан Спилмен 02.10.1956 Англия

Комментарий: Весы - единственный знак, ни один представитель которого не играл в матчах на первенство мира (финал чемпионата ФИДЕ Пономарёв-Иванчук, как и, скажем, Халифман-Акопян, - всё-таки из другой оперы). Да и по-настоящему классных шахматистов среди Весов было не так много, как будто природа отдыхала на них, перед тем как народить сверхмощное племя Скорпионов. С другой стороны, совершенно очевидно, что шахматы, как правило, вовсе не весовское занятие, для которых главное в жизни - чувство гармонии и баланса. Чтобы побеждать в шахматах, равновесие, наоборот, надо уметь нарушать в свою пользу. Стоит сразу отметить, что дата рождения Дураса в разных источниках расходится (10 и 30 октября), и не исключено, что чешский шахматист должен всё же пополнить многочисленный отряд шахматных Скорпионов. В этом случае шестым участником команды Весов станет советский и армянский гроссмейстер, двукратный участник матчей претендентов, чемпион СССР и победитель двух шахматных олимпиад Рафаэл Ваганян. Весы в мировых шахматах представляют также советские шахматисты Вячеслав Рагозин (многолетний тренер и секундант Ботвинника, поистине только гармоничные Весы могли "ужиться" с великим чемпионом-Львом) и Виталий Цешковский, которому в 1976 году на межзональном турнире в Маниле лишь пол-очка не хватило для того, чтобы стать претендентом, а также, сильнейший, после Кереса, эстонский гроссмейстер, претендент 1988 года Яан Эльвест и один из секундантов Фишера, неоднократный чемпион США Артур Бисгайер. Среди современных шахматистов, наряду с Пономарёвым и Ваганяном, на высоком уровне выступают лучший на сегодня голландский шахматист Люк Ван Вели и чемпион олимпиады 2002 года россиянин Сергей Рублевский, а на будущее подаёт надежды последний на сегодня чемпион мира среди юношей армянин Лев Аронян.

Роковую роль в шахматной судьбе поляка Акибы Рубинштейна сыграла первая мировая война. В 1907-1913 годах он выиграл большое количество крупнейших международных турниров и считался единственным достойным соперником Ласкера в матче за звание чемпиона мира. Этот матч был назначен на осень 1914 года, но недостаток средств, а впоследствии и война, сорвали намеченный поединок. По ёё окончанию, один из величайших шахматных игроков всех времён Рубинштейн уже не смог выйти на прежний высокий уровень (хотя изредка выигрывал в турнирах, побеждал в матчах Шлёхтера и Боголюбова, а в 1930 года внёс огромный вклад в победу Польши на шахматной олимпиаде, набрав на первой доске 15 из 17 очков) и достойно конкурировать с Капабланкой и Алёхиным. Присущее Весам чувство красоты и гармонии проявилось у Рубинштейна в элегантных комбинациях, умению удивительно гармонично строить игру от первого хода до последнего (по мнению Рети, именно Рубинштейн создал "самые совершенные шахматные партии во всей послестейницовской эпохе"), и, особенно, в способности виртуозно разыгрывать эндшпили, прежде всего ладейные.

Украинец Руслана Пономарёв имеет отличный шанс стать сильнейшим шахматистом своего знака, но для этого ему необходимо преодолеть определённые личностные проблемы. Неуклонная стремление к устойчивости и равновесию очень часто оборачивается у Весов жутким формализмом в отстаивании собственных интересов. Конфликт Пономарёва с ФИДЕ 2003 года - яркий тому пример, тем более, что требование последнего "необъединённого" (хочется надеяться) чемпиона ФИДЕ дополнительных льгот в полуфинальном матче объединительного цикла против Каспарова выглядят абсурдно. Что касается чисто-шахматных аспектов, нельзя не признать колоссальный талант юного украинца, основанный, прежде всего, на универсальности, безошибочности в принятии решений и отличной психологической устойчивости во время партии. И если победа юного шахматиста на чемпионате ФИДЕ 2001-2002 года попахивала сенсацией, то последовавший вскоре успех на супертурнире в Линаресе (второе место после Каспарова) подтвердил правомерность пребывания Пономарёва в мировой элите.

Чешский шахматист Олдржих Дурас выдвинулся в число лучших игроков мира в начале ХХ века, добившись блестящих результатов на целом ряде международных турниров 1906-1912 года. В эти годы только Акиба Рубинштейн (также Весы), мог похвастаться лучшими достижениями в шахматных соревнованиях. Дураса отличала эффектная игра с интересными комбинациями и жертвами, а также умение проводить контратаки. Выдающиеся успехи выдвинули его в число претендентов на чемпионский матч с Ласкером, однако, вскоре шахматная жизнь замерла, вследствие начала первой мировой войны. Тем неожиданнее стало решение Дураса не возвращаться в большие шахматы после её завершения; чех предпочёл сосредоточиться на составлении этюдов-задач и журналистике.

Американец Роберт Файн (как, к слову, и Рубинштейн, и Дурас, и Спилмен) сравнительно недолго блистал на шахматном небосклоне. Весам и впрямь очень тяжело длительное время выдерживать борьбу на высоком уровне, к тому же им свойственно трезво оценивать собственные возможности. Файн прославился дележом первых мест на крупнейших международных турнирах в Ноттингеме (1936 год, вместе с Ботвинником) и в Голландии (1938 год, с Кересом, впереди 4-х чемпионов мира подряд - Капабланки, Алёхина, Эйве и Ботвинника), отказом участвовать в матч-турнире за звание чемпиона мира 1948 года, а также победным балансом в поединках с Алёхиным. Файн оставил шахматы в 23(!) года, чтоб посвятить себя психологии, профессии весьма актуальной для Весов. Впоследствии он возглавил психиатрическую клинику, в которой было специальное отделение для творческих людей, в том числе шахматистов. На протяжении последних 55 лет своей жизни он обращался к шахматам разве что как исследователь, написав целый ряд книг, в которых шахматная игра рассматривалась сквозь призму психологии.

Серафино Дюбуа - один из сильнейших шахматистов позапрошлого века, известный теоретик, обосновавший комбинационные принципы итальянской шахматной школы. На лондонском турнире 1862 года, крупнейшем соревновании своего времени, Дюбуа разделил 4-5 место с Мак-Доннеллом, уступив только Андерсену, Паульсену и Оуэну, но опередил молодого Стейница. Сразу после этого состязания Дюбуа проиграл матч будущему чемпиону мира 3,5-5,5, став его первым матчевым противником в карьере.

Английский гроссмейстер Джонатан Спилмен на рубеже 80-90-х годов был одним из сильнейших шахматистов мира, дважды участвовал в претендентских матчах, а в 1989 году дошёл до полуфинала, где лишь в упорной борьбе уступил Яну Тимману. При этом Джонатан - одна из ярчайших личностей в шахматном мире; бакалавр математических наук, поэт и философ в душе, вегетарианец, остроумный журналист. После поражения в претендентском матче 1991 года от своего соотечественника, друга-соперника Найджела Шорта (взявшего реванш за аналогичный матч 1988 года), Спилмен выпал из обоймы сильнейших шахматистов мира. В 1993 году он был секундантом всё того же Шорта в матче за мировую корону с Каспаровым.

Резюме: Весы, безусловно, один из слабейших в шахматном плане знаков зодиака. К тому же, весьма вероятно, что у команды возникнут проблемы психологического свойства. Впрочем, если каждый из её участников сможет сыграть так, как играл в лучшие (и недолгие) годы, от Весов вполне можно ждать сюрпризов.

Скорее всего, в данном соревновании Весам предстоит нелёгкая борьба за то, чтобы выбраться с самого дна турнирной таблицы.

Скорпион 23/24.10 - 22/23.11

Характеристика

Кредо: разрушение иллюзий

Цель: трансформировать окружающую реальность

Кто они: тайные агенты, психологи и целители, способные работать в экстремальных условиях, проникать в истину происходящего и обладающие даром духовного воздействия на людей.

Потребности: ставить и решать сверхзадачи, раскрывать тайны и обнажать суть вещей, драматизировать переживания, искать скрытую энергию.

Качества: проницательность, настойчивость, страстность, выразительность, загадочность, магнетизм. Мстительность, подозрительность, обидчивость, скрытность, язвительность.

Эмоции: чувство запредельного и таинственного, недовольство и внутренняя неудовлетворённость.

Особенности: способность прилагать максимальные усилия, склонность к самоуничтожению, дар раскрывать чужие сердца, умение нанести неожиданный удар/отравить настроение.

Команда:

Александр Алёхин 31.10.1892 Россия-Франция

Хосе Рауль Капабланка 19.11.1888 Куба

Михаил Таль 09.11.1936 СССР

Михаил Чигорин 12.11.1850 Россия

Исидор Гунсберг 02.11.1854 Венгрия

Лев Полугаевский 20.11.1934 СССР

Комментарий: Скорпионы, безусловно, сильнейший на сегодня знак зодиака в истории шахмат и главный претендент на победу в турнире. Причём, и вторая скорпионья команда, за которую могли бы выступить шесть крупнейших шахматистов прошлого плюс три гроссмейстера ныне входящие в десятку лучших в мире, явно не затерялся бы в борьбе с остальными знаками.

В шестёрку главных Скорпионов не попал, например, один из лучших шахматистов 20-30-х годов прошлого века Арон Нимцович (Латвия-Германия-Швеция-Дания), матчи которого с Капабланкой и, позднее, с Алёхиным не состоялись только потому, что претендент не смог собрать необходимый призовой фонд. Нимцович, человек крайностей, ненавидевший догматизм и постоянно жаждущий самоутверждения, прославился блестящими победами на крупнейших международных турнирах (в Дрездене, 1926, он опередил Алёхина, а в Карловых Варах, 1929, - Капабланку) и теоретической войной с классической школой шахмат во главе с Таррашем. Радикальные идеи Нимцовича внесли свежую струю в развитие шахматной игры и легли в основу "гипермодернизма", течения сверхпопулярного в 10-е, 20-е годы прошлого века, оказавшего огромное влияние на развитие шахмат (как не провести аналогий с литературой и искусством). А знаменитые книги Нимцовича "Шахматная блокада" и "Моя система" стали настольными для многих ведущих шахматистов последующих поколений. Ещё пять Скорпионов в разные годы были участниками турниров или матчей претендентов, в том числе советский шахматист Сало Флор, чей матч на звание чемпиона мира с Александром Алёхиным в конце 30-х годов был отменён только в связи с началом второй мировой войны. В то время Флор, наряду с Ботвинником (с которым он разделил первое место на крупнейшем турнире в Москве, а также завершил вничью матч - 8-8), потенциально имел все возможности, чтобы стать чемпионом мира, однако, в отличие от своего соотечественника, не смог их использовать. После второй мировой войны его шахматные успехи пошли на убыль, зато Флор укрепил свою славу блистательного (до сих пор непревзойдённого) шахматного журналиста. Другие претенденты-Скорпионы: чехословак Мирослав Филипп (известный также как один из лучших шахматных арбитров), югославский шахматист, первый в истории чемпион мира среди юношей Борислав Ивков, первый азиатский гроссмейстер Эугенио Торре (Филиппины), секундант Фишера в матче со Спасским, и лучший в истории канадский шахматист Кевин Спраггетт. Особняком в этом списке стоит загадочный и незаурядный немецкий гроссмейстер, доктор филологии, крупнейший специалист по папирусологии, исследователь творчества Кафки и Сэлинджера Роберт Хюбнер. Шахматист из ФРГ дважды(!) отказывался от продолжения борьбы (в самый её разгар) во время претендентских матчей с Петросяном (1971 год) и в финальном поединке 1981 года с Корчным, а в 1983 году, сыграв вничью матч со Смысловым, уступил ветерану дорогу вперёд только по жребию в казино города Фельден (единственный случай в истории шахмат). Ещё два гроссмейстера - Скорпиона никогда не были претендентами на матч за первенство мира, но пользовались - благо играли ярко и отличались самобытным характером - огромной популярностью, как среди любителей шахмат, так и среди шахматных профессионалов. Ушедший из жизни в самом расцвете творческих сил, фантастически талантливый советский шахматист, трёхкратный чемпион СССР Леонид Штейн дважды завоёвывал право играть в матчах претендентов, но не попадал туда из-за бездарного правила ФИДЕ, ограничивающего число участников от одной страны (как тут не вспомнить аналогичный антиспортивный закон, действующий до сих пор в футболе, из-за которого на чемпионатах мира в угоду географическому принципу вместо сильных часто играют слабые команды). А "югославскому Талю", одному из сильнейших игроков 70-х, 80-х годов прошлого века Любомиру Любоевичу стать претендентом помешала чересчур рискованная игра и нестабильная спортивная форма. Он неудачно выступил в четырёх межзональных турнирах, зато в промежутках между этими соревнованиями на первенство мира, выиграл столько турниров, сколько не удавалось выиграть многим претендентам. Нет никаких сомнений, что после долгожданного объединения шахматного мира в борьбу за мировую корону включатся и представители новой волны замечательных шахматистов-Скорпионов: оригинальный российский гроссмейстер Евгений Бареев, чемпион мира среди юношей, трёхкратный победитель олимпиад, в 2002 году вплотную подобравшийся к пятёрке сильнейших шахматистов мира, и англичанин Майкл Адамс, в эту пятёрку не раз входивший, имеющий характерное скорпионье прозвище "паук", и, к слову, уже бывший претендентом как по версии ПША, так и ФИДЕ. Особо стоит выделить талантливого россиянина Александр Грищука, который ворвался в мировую шахматную элиту уже в начале ХХI века в возрасте 18 лет, и, хочется надеяться, не остановится на достигнутом. К Скорпионам также относятся австрийский шахматист, автор одного из самых популярных дебютов Эрнст Грюнфельд, нешаблонный советский гроссмейстер, теоретик и тренер Петросяна Алексей Суэтин, участник двух межзональных турниров, тренер-секундант Чибурданидзе, советско-украинский гроссмейстер Геннадий Кузьмин, его российский коллега, секундант Каспарова в матче с Шортом, шахматный тележурналист Сергей Макарычев и нынешний тренер Каспарова Юрий Дохоян. Под этим знаком родилась также третья чемпионка мира Елизавета Быкова (СССР), её далёкая наследница на женском шахматном престоле 90-х годов китаянка Се Цзюн, а также соотечественник Се Цзюнь, сильнейший шахматист Китая Е Цзынчуань.

Насколько Гарри Каспаров идеально воплощает в себе качества Овна, настолько другой великий чемпион Александр Алёхин является ярко выраженным Скорпионом. Истинный революционер шахмат, единственный в истории чемпион, умерший непобеждённым, Алёхин ухитрился год проработать в советском уголовном розыске, овладев профессией, надо сказать, весьма характерной для представителей этого знака (наверняка, Скорпионом должен был быть Глеб Жеглов, герой популярного советского телефильма). Необычайно сложная и противоречивая натура, Алёхин был четырежды женат (причём его избранницы неизменно были значительно старше по возрасту), защитил докторскую диссертацию по праву в Сорбонне, в 1919 году был приговорён к расстрелу по обвинению в антисоветской деятельности (его спасло только неожиданное вмешательство крупного революционного начальника, единственного в истории, которому можно вынести благодарность), почти десять лет состоял в масонской ложе, был не чужд астрологии и психологии, установил ряд рекордов по сеансам игры вслепую, подчас вёл абсолютно беспорядочный образ жизни, послужил обоим тоталитарным режимам двадцатого века, написал ряд антисемитских статей, после войны публично раскаялся за свои грехи, а умер в лиссабонском отеле в одиночестве и за шахматной доской. Но в мировую историю он вошёл, конечно же, как величайший художник шахмат, автор блестящих комбинаций и фантастических идей, и, разумеется, как победитель непобедимого Капабланки в самом ярком матче за мировую корону в истории шахмат. Алёхин прославился также тем, что выиграл целый ряд турниров с огромным преимуществом перед вторым призёром (рекорд состоялся в 1931 году в Бледе, где он опередил Боголюбова на 5,5 очков) - таких же грандиозных успехов, но не так часто, впоследствии добивались только Фишер и Каспаров. Самым вредным в шахматах Алёхин считал шаблон, а наилучшим образом Алёхина-Скорпиона характеризует следующая цитата: "Глубокая внутренняя драма непрерывно развёртывается в сознании каждого маэстро в процессе шахматной борьбы - драма, которой нет примера ни в каком другом виде художественного творчества..."

Поражение Хосе Рауля Капабланки в историческом матче с Алёхиным, возможно, было обусловлено тем, что Капабланка всё-таки чуть меньше Скорпион, чем Алёхин - в его характере присутствуют и черты Стрельца, знака в непосредственной близости к которому родился кубинский чемпион и который в меньшей степени благоволит шахматной игре. При абсолютном равенстве в шахматном искусстве решающим в изнурительном противостоянии двух великих игроков стали более крепкие нервы и бойцовский дух Алёхина. В жизни кубинец разительно отличался от своего приемника: обладал безукоризненными манерами, был обаятельным и остроумным, имел успех у женщин, обожал театр и музыку (среди его друзей - великий композитор Сергей Прокофьев), снимался в кино у Вячеслава Пудовкина. Феноменальная одарённость кубинца способствовала его яркому шахматному взлёту (в четыре года он обыграл отца, в тринадцать - лучшего игрока Кубы Корсо, в 20 разгромил одного из сильнейших игроков мира Маршалла, в 22 выиграл крупнейший международный турнир в Сан-Себастьяне с участием всех претендентов на царский престол, сразу после чего направил вызов грозному Ласкеру, тогдашнему чемпиону мира). Матч Ласкер - Капабланка состоялся, правда, только через десять лет и закончился убедительной победой гораздо более молодого претендента, после чего, казалось, кубинцу долго не будет равных. Однако через шесть лет Капабланка в невероятно драматичном матче уступил свой титул другому шахматному гению, Александру Алёхину, после чего ещё не раз побеждал в самых крупных турнирах и до конца жизни (Капабланка умер в 53 года, к слову, как и Алёхин; ненамного дольше - по 55 лет - прожили ещё два чемпиона мира Михаил Таль и Тигран Петросян) лелеял надежду вернуть себе чемпионский титул. Отличительными свойствами гениального Капы были уникальная интуиция, удивительная быстрота в расчёте вариантов и принятии решений, умение превосходно защищаться, безошибочность в игре и блестящее проникновение в логику эндшпиля.

Третий чемпион-Скорпион Михаил Таль - личность такая же яркая и неординарная, как и Алёхин с Капабланкой. Таль был гением атакующей игры, его фантастические жертвы и уникальные комбинации в одночасье позволили ему завоевать сердца миллионов любителей шахмат (при этом он был убеждён, что жертвы вообще не нуждаются в конкретном расчёте, а главными компонентами успеха в шахматных поединках считал интуицию, риск, вдохновение и экспромт). Победа 23-летнего рижанина в матче на первенство мира с Ботвинником (с убедительным перевесом 12,5-8,5), наряду с полётом Гагарина, была, пожалуй, главным событием в истории СССР на рубеже 50-60-х годов. Правда, ровно через 12 месяцев блестяще подготовившийся Ботвинник смог взять убедительный реванш, а все остальные попытки Таля вновь покорить шахматный престол оказались неудачными (ближе всего он подошёл к цели в 1965 году, когда добрался до финального матча претендентов, где проиграл Спасскому). Таль выиграл огромное количество турниров (от шести чемпионатов СССР, два первых - в 20 и 21 год, до первого чемпионата мира по блицу, где 51-летний экс-чемпион мира обошёл и Карпова, и Каспарова), однако матча на первенство мира с участием Таля шахматный мир, к сожалению, больше не увидел. Главной причиной этого было слабое здоровье кудесника шахмат, - у Таля с юных лет были серьёзные проблемы с почками, которые усугублялись тем, что ни одна человеческая слабость не была чужда его мятежному характеру. Зато сила духа, жизнелюбие, эрудиция, остроумие восьмого чемпиона мира, казалось, не имели границ. Тонкий знаток музыки и литературы, интересный мыслитель, блестящий журналист, Таль обладал удивительным магическим даром и жил как играл - ярко, искромётно, азартно, искренне, подчас авантюрно, на все времена оставшись главным романтиком шахматной игры.

Несмотря на то, что выдающийся русский шахматист Михаил Чигорин так и не стал лучшим в мире, его многое роднит с великими коллегами - Скорпионами, а по самобытности и бурной фантазии он едва ли уступает чемпионам двадцатого века. Чигорин, без преувеличения, был основоположником российских шахмат и заложил фундамент для громких побед советской шахматной школы. В 80-х и 90-х годах позапрошлого века Чигорин выиграл несколько серьёзных международных турниров, а вершиной творческого пути маэстро стали два матча за звание чемпиона мира со Стейницем, причём во втором он был невероятно близок к победе, и только фатальная ошибка в 19-ой партии перечеркнула его мечты. Чигорин прославился многими яркими нововведениями в теории и практике шахматной игры, отвращением к шаблонам (воистину, он был подлинным предшественником Алёхина), и тем, что в рациональную эпоху Стейница - Тарраша воспринимал шахматы, прежде всего, как искусство.

Между двумя матчами с Чигориным, Стейниц вынужден был защищать свою корону в поединке с другим Скорпионом - Исидором Гунсбергом. И этот матч сложился для первого чемпиона мира крайне непросто; Стейниц выиграл с преимуществом только в два очка. Надо сказать, что в отличие от большинства Скорпионов, Гунсберг исповедовал позиционный стиль игры, зато в его характере было немало скорпионьих черт. Самый характерный пример, - авантюра с шахматным автоматом немецкого предпринимателя Гумпеля, внутри которого, скрючившись, сидел тогда ещё совсем молодой Гунсберг и с помощью рычагов приводил в движение "Мефистофель", на удивление публики обыгрывавший сильных шахматистов. Этой работой венгерский игрок занимался в течение пяти (!) лет, пока не решился ступить на стезю профессионального шахматного игрока. Кроме матча со Стейницем, Гунсберг победил Блэкберна, завершил вничью поединок с Чигориным, выиграл семь крупных международных турниров и по праву считается одним из сильнейших шахматистов второй половины 19-го века.

Советский гроссмейстер Лев Полугаевский прославился своими удивительными способностями безошибочно и быстро просчитывать самые сложные варианты, а также удивительной работоспособностью и умением принимать нестандартные решения. Вершина его шахматной карьеры - участие в трёх подряд претендентских циклах 70-х, 80-х годов. Сначала он стал первой жертвой юного Анатолия Карпова на пути к шахматному престолу, затем, неожиданно победив бразильского вундеркинда Мекинга, без борьбы проиграл Корчному, а в третий раз переиграл своего гениального коллегу по знаку зодиаку Михаила Таля, но в полуфинале вновь, на сей раз в драматичной борьбе, потерпел поражение в матче с главным советским шахматным диссидентом. Полугаевский выиграл около 30 международных турниров, тренировал Карпова во время матчей с Корчным и талантливого Лотье (во Францию он переехал сразу после перестройки и жил до преждевременной смерти в 1995 году; пять из шести величайших шахматистов-Скорпионов умерли в возрасте 53-57 лет, а Нимцович и Штейн и того раньше), а, кроме этого, был, быть может, самым скрупулезным и настойчивым аналитиком в истории шахмат.

Резюме: Скорпионы, безусловно, чрезвычайно сильны, причём их преимущество будет ещё более очевидным при увеличении числа досок. Действительно, трудно доказать, что Гунсберг сильнее Нимцовича или Флора, а Полугаевский - Штейна или Хюбнера (не забываем про Адамса, Бареева и Грищука).

Скорпионы, возглавляемые блистательным триумвиратом чемпионов мира, обязаны выиграть чемпионат.

Стрелец 22/23.11 - 21/22.12

Характеристика

Кредо: руководство к действию.

Цель: познать всё.

Кто они: пророки, просветители и лидеры, воспринимающие мир через идеи, умеющие найти подход к людям и вдохновлять их на свершения, способные использовать открывающиеся возможности.

Потребности: быть свободным и независимым, руководить и распределять блага, расширять сферу сознания, давать обещания.

Качества: честолюбие, открытость, оптимизм, щедрость, прозорливость, мудрость. Фанатизм, безответственность, высокомерие, бестактность, прямолинейность.

Эмоции: чувство динамического напряжения /воодушевление и беспокойство/, ощущение бескрайнего простора.

Особенности: многообразие идей /истинных и ложных/, жажда признания своих заслуг, любовь к передвижениям и путешествиям, умение переключаться с одного на другое.

Команда:

1. Вишванатан Ананд 11.12.1969 Индия

2. Гарри Пильсбери 05.12.1872 США

3. Джозеф Блэкберн 10.12.1841 Англия

4. Ян Тимман 14.12.1951 Голландия

5. Сэмюэл Решевский 26.11.1911 США

6. Александр Белявский 17.12.1953 СССР-Украина-Словения

Комментарий: Стрельцам, обычно, способствует общественный успех, поэтому может показаться странным, что среди представителей этого знака нет ни одного чемпиона мира. Впрочем, разгадка лежит на поверхности: шахматы, замкнутые крошечным пространством 64-клеточной доски, - не их вид деятельности; Стрельцы предпочитают политику, религию (не случайно, что единственный профессиональный священник среди известных шахматистов именно Стрелец - американец Уильям Ломбарди, чемпион мира среди юношей, секундант Фишера в матче со Спасским), искусство и спорт. Тем не менее, среди представителей этого знака, и кроме выше перечисленных, немало авторитетных личностей, таких, как сильный австрийский шахматист эпохи Ласкера, дважды завершавший вничью матчи со своим знаменитым соотечественником Шлёхтером, Георг Марко или гениальный мексиканец Карлос Торре, ворвавшийся в мировую элиту в 19 лет (на знаменитом московском турнире 1925 года он разделил почётное пятое место и одержал сенсационную победу над Ласкером, впервые применив знаменитую комбинацию "мельница"), но уже в следующем году вынужденный из-за болезни оставить шахматы. Среди известных шахматных Стрельцов - югославский гроссмейстер и теоретик Васья Пирц, двукратный чемпион СССР, а впоследствии один из лучших израильских шахматистов Лев Псахис, сильнейший - до Топалова -болгарский гроссмейстер, чемпион мира среди юношей Кирилл Георгиев, финалист первого чемпионата ФИДЕ Владимир Акопян из Армении, первый на сегодня шахматист Средней Азии Рустам Касымжанов (Узбекистан), а также очередное российское дарование, 17-летний гроссмейстер Евгений Алексеев. Знак Стрельца подарил шахматам и двух выдающихся педагогов - Семёна Фурмана, тренера Анатолия Карпова с семнадцати лет, и Марка Дворецкого, воспитавшего целую плеяду блестящих гроссмейстеров. Под этим знаком родился автор знаменитой "шахматной новеллы", популярный австрийский писатель Стефан Цвейг.

Один из сильнейших гроссмейстеров современности Вишванатан Ананд на заре своей карьеры удивлял шахматный мир тем, что ухитрялся затрачивать на партию вдвое меньше времени, чем отведено по регламенту. Впоследствии, индийский гроссмейстер практически избавился от чисто-стрельцовской поспешности, а положительные качества его знака - оптимизм и уверенность в собственных силах, наряду, разумеется, с природным талантом, сделали самобытного шахматиста одним из главных претендентов чемпионский титул. По ступенькам шахматной иерархии Ананд поднимался на редкость последовательно: в 17 лет он стал чемпионом мира среди юношей, в 22 выиграл крупнейший турнира в Реджо-нель-Эмилия, опередив Каспарова, Карпова и Иванчука, в 25 стал победителем матчей претендентов и участником поединка за мировую корону. Матч Каспаров-Ананд превратился в серьёзное испытание для чемпиона мира, который даже проиграл первую половину соревнования, но затем сумел нанести своему сопернику ряд чувствительных ударов. После этого Ананд дважды получал "Оскар", как лучший шахматист года, в 2000-ом выиграл чемпионат мира ФИДЕ, а в наступившем столетии, вместе с Каспаровым и Крамником, по-прежнему входит в тройку сильнейших шахматистов мира, что доказал уверенной победой в Вай-кан-зее - 2003, где играли все сильнейшие, кроме Каспарова, шахматисты. Помимо высококлассной игры индийского гроссмейстера отличает такие редкие в кругу шахматных профессионалов качества, как мудрость и доброжелательность.

Талантливый американец Гарри Пильсберри уже в 22 года приехал покорять шахматную Европу, и, что самое поразительное, покорил её, выиграв турнир столетия в Гастингсе (1895 год), где опередил Стейница и Ласкера, Тарраша и Чигорина, а также всех остальных сильнейших шахматистов той поры. Ещё больше потрясает то, что играть в шахматы Пильсберри научился всего за шесть лет до своего триумфа, который сделал его одним из главных претендентов на матч с Ласкером. Вскоре после Гастингса, Пильсбери уверенно лидировал на выдающемся четверном матч-турнире против Ласкера, Стейница и Чигорина, но во второй половине соревнования набирает лишь 1,5 очка из 9; причиной резкого спада стали первые признаки неизлечимой болезни, которая спустя 10 лет свела его в могилу. Пильсберри, невероятно благородному и обаятельному человеку, одному из величайших шахматных гениев, так и не суждено было сыграть матч на первенство мира, но он остался в истории шахмат как победитель целого ряда крупных международных турниров, блестящий исследователь дебютов и выдающийся экспериментатор, побивший все рекорды своего времени по сеансам игры вслепую (причём, подчас, он играл одновременно в шахматы, шашки и вист). Дарование Пильсберри потрясло будущих чемпионов мира Капабланку и Алёхина, которые в ранней юности наблюдали за его сеансами, после чего сделали свой окончательный выбор в пользу шахмат.

Англичанин Джозеф Блэкберн, по созвучному с его фамилией прозвищу "чёрная смерть", пристрастился к шахматам в возрасте 17 лет во время гастролей другого американского гения Пола Морфи. Он был одним из сильнейших шахматистов второй половины девятнадцатого века, выиграл ряд международных турниров (особенно блистательно Блэкберн выступил на берлинском турнире 1881 года, где на три очка опередил ближайшего конкурента Цукерторта), а также матчи у будущих соперников Стейница за шахматную корону, того же Цукерторта и Гунсберга. С самим Стейницем Блэкберн сыграл два поединка, оба неофициальных, и оба проиграл с разгромным счётом. Впрочем, эти неудачи не сказались на его славе патриарха английских шахмат, выдающегося романтика, оригинального комбинатора, великого игрока (за свою 83-х летнюю жизнь Блэкберн сыграл в матчах, турнирах и сеансах примерно 50 тысяч партий) и неутомимого Стрельца-путешественника, первым из шахматных мастеров посетившего Австралию.

Ещё один романтичный и доброжелательный Стрелец, голландский гроссмейстер Ян Тимман дважды подряд (в 1990 и 1993 году) играл в финальном матче претендентов, и оба раза проиграл - двум Близнецам (знак, оппозиционный Стрельцу), вначале Карпову, а затем Шорту. В конце 70-80-х годов голландец одержал ряд блестящих побед в крупных международных турнирах и по праву считался сильнейшим шахматистом 5/6 части земного шара, пожалуй, единственным, кто на равных соперничал с лучшими советскими игроками, кроме Карпова и Каспарова, разумеется. Как и большинство Стрельцов, Тиммана отличает широта взглядов - он любит литературу и музыку, владеет тремя иностранными языками, является блестящим шахматным литератором (свою первую книгу "Искусство шахматного анализа" он написал в ...19 лет), главным редактором популярнейшего шахматного журнала "Нью ин чесс", а также замечательным этюдистом. Тимману не удалось повторить подвиг своего соотечественника Макса Эйве и стать чемпионом мира, но на протяжении последней четверти двадцатого века он, бесспорно, был значительной персоной в шахматном мире.

Польский вундеркинд Самюэл Решевский уже в пять лет выступал с сеансами одновременной игры, в течение следующих трёх триумфально гастролировал в Берлине, Вене, Париже и Лондоне, после чего вместе с родителями переехал в США, где и стал выдающимся гроссмейстером. В одиннадцать лет Решевский выступил в турнире мастеров (в котором ухитрился победить маэстро Яновского), а ещё через тринадцать выиграл турнир в Маргите, обыграв Капабланку. До появления Фишера он был безоговорочным лидером американских шахматистов, разделил с Кересом 3-4 места на историческом матч-турнире на первенство мира 1948 года, после чего ещё четверть века был среди участников борьбы за шахматную корону, а последнюю победу в международном турнире одержал в Рейкьявике, когда ему было 73 года. Впрочем, высшая цель бескомпромиссному американцу так и не покорилась - как и большинство Стрельцов, он быстро запрягал, но доехать до вершины так и не сумел.

В двадцать лет Александр Белявский стал чемпионом мира среди юношей, а на следующий год вместе с Талем выиграл чемпионат СССР. Ещё через девять лет самобытный и по-стрельцовски бескомпромиссный львовский шахматист, к тому времени один из сильнейших гроссмейстеров мира, непосредственно включился в борьбу за титул чемпиона мира. На его беду, в первом же раунде претендентских матчей ему пришлось схлестнуться с Гарри Каспаровым, который с этого поединка начал свой путь на шахматный престол. Поражение от юного вундеркинда поставило крест на надеждах Белявского стать лучшим в мире, хотя ему ещё не раз доводилось побеждать на крупных международных соревнованиях, а в составе сборной СССР дважды выигрывать олимпиады, причём в 1984 году он выступал на первой доске. И сегодня, двадцать лет спустя после завершения матча с Каспаровым, ныне уже словенский гроссмейстер продолжает входить в число лучших шахматистов мира.

Резюме: Ровный и интересный коллектив Стрельцов (воистину команда джентльменов) будет неудобным соперником для любой команды. С другой стороны, отсутствие суперзвёзд, наверняка, не позволит Стрельцам вмешаться в борьбу за награды. Яркий талант - ещё не гарантия выдающихся достижений.

Скорее всего, Стрельцы расположатся в районе "золотой середины" и займут

4-8-ое места в турнирной таблице.

Козерог 21/22.12 - 20/21.01

Характеристика

Кредо: отвечаю за дело.

Цель: претворить свою идею в реальность.

Кто они: специалисты, администраторы и работники (организаторы своего и чужого труда), готовые взять ответственность на себя, служить опорой для других, обладающие уникальной памятью и с уважением относящиеся к прошлому.

Потребности: трудиться и завершать дела, управлять людьми, преуспеть в жизни, чтить традиции.

Качества: целеустремлённость, выносливость, собранность, ответственность, организованность, настойчивость. Ограниченность, прагматизм, амбициозность, скупость, чёрствость.

Эмоции: чувство подстерегающей опасности, предельная концентрация усилий. Особенности: хорошая ориентация во времени и пространстве, умение плести интриги и склонность к манипулированию, единственность цели и узость задач, нелюбовь к резким действиям.

Команда:

1. Эмануил Ласкер 24.12.1868. Германия

2. Пауль Керес 07.01.1916. Эстония-СССР

3. Александр Халифман 18.01.1966. СССР-Россия

4. Луи Паульсен 15.01.1833 Германия

5. Властимил Горт 12.01.1944 ЧССР-Германия

6. Рихард Тейхман 24.12.1868 Германия

Комментарий: Подобно другим земным знакам (Телец, Дева) все достижения Козерогов - в основном в прошлом. Впрочем, самый многообещающий (а точнее, - обещающий стать чемпионом мира в 16 лет) шахматист нового поколения, покоривший гроссмейстерский рубеж в 12 лет, Сергей Карякин из Украины, быть может, и сломает неприятную для своего знака традицию. Но, так или иначе, кроме Ласкера (который, в определённой степени, был Стрельцом) и Кереса, по-настоящему, крупных шахматистов-Козерогов, увы, не наблюдалось. Помимо вышеупомянутой шестёрки, можно отметить совсем немногих представителей этого знака: талантливого немецкого шахматиста (право, Козерог - германский знак) Клауса Юнге, который в возрасте 17-18 лет выиграл несколько сильных международных турниров, в те же восемнадцать был призван в армию, и вскоре погиб, за десять дней до окончания второй мировой войны и выдающуюся грузинскую шахматистку Майю Чибурданидзе, которая, победив свою легендарную соотечественницу Нону Гамприндашвили, стала чемпионкой мира среди женщин в 17 лет и ещё 13 удерживала это звание, а также перспективных молодых гроссмейстеров - новую надежду Индии Кришнана Сасикирана и россиянина Владимира Малахова. Козерогом был и один из основателей и первый президента ФИДЕ Александр Рюэб (Голландия).

Гордость Козерогов, второй чемпион мира по шахматам Эмануил Ласкер в 25 лет, победив Стейница, завоевал шахматную корону, удерживал её 27 лет (дольше всех в истории шахмат), но и после поражения от Капабланки до преклонного возраста на равных сражался в международных турнирах с лучшими игроками следующих поколений. Особенно велико было преимуществ Ласкера над другими шахматистами в конце позапрошлого века, когда на двух супертурнирах подряд в Лондоне и Париже он побеждал с общим результатом 38 очков из 44. Это превосходство стало логическим следствием уникального для своего времени универсализма второго чемпиона мира (многие близоруко предполагали, что Ласкер страдает отсутствием собственного стиля), который сумел увидеть в шахматной партии сложный синтез позиционной и комбинационной игры, где главную роль играет его величество План. Гениальный немец, доктор философии и математики, бесспорно, открыл современную, и, скорее всего, последнюю эру в истории шахмат (право, не хочется, чтобы эру великих шахматистов сменила эра "великих компьютеров"). Он первым оценил важность домашней подготовки к каждой конкретной партии и к конкретному сопернику, а борьбу за доской вёл с учётом психологических особенностей противостоящего ему игрока - второй чемпион мира первым начал играть не только против фигур, но и против людей. Ласкер, кроме шахмат, всерьёз увлекался философией, написал три книги, в которых утверждал, что именно борьба является основой человеческого бытия, и пытался соединить дарвиновскую эволюционную теорию с собственными разработками в теории игр (кроме шахмат, Ласкер с увлечением играл в "го" и в бридж). Одно время он достаточно близко дружил с Эйнштейном, полемизируя с великим учёным не только по поводу собственных идей, но и по поводу теории относительности. Впрочем, философские и математические труды Ласкера не имели никаких шансов затмить его славу как одного из величайших шахматистов в истории человечества.

Эстонский, а впоследствии советский гроссмейстер Пауль Керес установил уникальное достижение, которое, впрочем, едва ли принесло ему хоть какое-то удовлетворение. Четыре (!) раза подряд, начиная с 1953 года, он завоёвывал вторые места в турнире претендентов, останавливаясь лишь в одном шаге от матча за первенство мира. Редкостное упорство, исключительная изобретательность и крепкий бойцовский дух помогали ему из раза в раз, чисто по-козерожьи, преодолев разочарование, начинать новый путь к шахматной короне и сохранять уравновешенность и дружелюбие после очередной неудачи. А ведь ещё в тридцатые годы, после нескольких блестящих турнирных побед (как, например, 1-2 место в голландском АВРО-турнире 1938 года, впереди Капабланки, Алёхина, Эйве и Ботвинника), Керес считался одним из сильнейших шахматистов мира и вероятным претендентом на матч с Алёхиным. В 1948 году он разделил третье место на матч-турнире за звание чемпиона мира, а спустя ещё пять лет началась его драматичная претендентская эпопея. Прекрасный теннисист, блестящий эрудит, знавший множество иностранных языков, автор 42(!) шахматных книг и 200 композиций, победитель около 30 международных турниров, Керес на протяжении 35 лет входил в число лучших шахматистов мира. И если в борьбе за шахматную корону он чем-то и напоминал Сизифа, его шахматный труд назвать сизифовым никак нельзя.

Как и у большинства Козерогов (Ласкер, всё-таки, почти на половину Стрелец), спортивный путь Александра Халифмана был, что называется, труден и тернист. В девятнадцать он стал чемпионом Европы среди юношей, но только спустя тринадцать лет, в 1999 году, добился первого крупного успеха в своей жизни, став чемпионом мира ФИДЕ по нокаут-системе. Пока его более молодые коллеги (Иванчук, Ананд, Крамник и другие) с успехом играли в турнирах экстра-класса, Александр вынужден был довольствоваться второстепенными соревнованиями, а в единственном своём претендентском матче был разгромлен Саловым. И всё-таки бойцовские качества, целеустремлённость и козерожье умение не пасовать перед трудностями помогли Халифману разбить лёд недоверия к собственной персоне: на рубеже 20-21-го века (лучше поздно, чем никогда) российский шахматист вошёл в мировую шахматную элиту, в составе сборной России блестяще выступил на олимпиаде в Бледе и может рассчитывать на покорение новых вершин, если сумеет преодолеть определённый игроцкий прагматизм.

Немец Луи Паульсен добился больших успехов в шахматных баталиях второй половины позапрошлого века, выиграв целый ряд турниров и матчей; именно в матчах он был особенно силён (Паульсен, например, победил и сыграл вничью с Андерсенем, а проиграл только Морфи в финале первого всеамериканского конгресса). Кроме этого, он установил мировой рекорд для своего времени по сеансам игры вслепую, выдвинул целый ряд интересных дебютных идей и упорно разрабатывал основы позиционной игры. Паульсен был всего на три года старше Стейница, но именно его первый чемпион мира считал своим учителем и одним из пионеров современной шахматной школы. Тем не менее, в турнирных партиях Паульсен неизменно уступал Стейницу, и потому так и не смог претендовать на участие в матче за первенство мира со своим гениальным современником.

Чехословацкий (а с 1985 года немецкий) шахматист Властимил Горт, подобно большинству Козерогов, считает смыслом шахматной игры борьбу, в которой перво-наперво необходимо доказать своё превосходства над соперником. Его звёздным годом стал 1976-ой, когда Горт пробился в соревнования претендентов, где в четвертьфинале только в дополнительных партиях уступил экс-чемпиону мира Борису Спасскому 6,5-7,5. Он был также самым молодым участником знаменитого "матча века" 1970 года, когда, выступая на четвёртой доске за сборную мира, сумел победить со счётом 2,5-1,5 Льва Полугаевского.

Немец Рихард Тейхман родился в один день со своим великим соотечественником Эмануилом Ласкером, и в 1894 году, когда Ласкер стал чемпионом мира, также добился серьёзного, хотя и гораздо менее значительного успеха, заняв третье место на крупном международном турнире в Лейпциге. Его высшим достижением стала победа в Карлсбаде в 1911 году (впереди Рубинштейна, Шлёхтера, Маршалла и Нимцовича), а десять лет спустя Тейхман почётно свёл вничью тренировочный матче с Алёхиным. Немецкий шахматист считался одним из сильнейших игроков начала ХХ века, и, наверняка, смог бы добиться большего в своей карьере, если бы в детстве не повредил глаз, вследствие чего вынужден был играть "в пол-зрения", с тёмной повязкой на больном глазу.

Резюме: Ласкер - конечно, сила, но ровным составом Козероги не отличаются, и, скорее всего, их целеустремлённости и господствующего (почти на 2/3) в команде немецкого духа, будет недостаточно, чтобы оказать достойное сопротивление командам-корифеям.

Трудно представить, что коллектив, в которой играют Ласкер и Керес, опустится на самое дно турнирной таблицы, но едва ли Козерогам удастся забраться в верхнюю её часть.

Водолей 20/21.01 - 18/19.02

Характеристика

Кредо: свобода.

Цель: служение идеалам будущего.

Кто они: оригиналы, ясновидцы и изобретатели, открывающие новые перспективы, не терпящие ограничений, склонные к серьёзной ментальной работе.

Потребности: чувствовать себя свободным, общаться (в первую очередь, духовно), искать закономерность, иметь доступ к информации.

Качества: оригинальность, изобретательность, новаторство, альтруизм, независимость, справедливость. Упрямство, анархизм, эксцентричность, непрактичность, холодность.

Эмоции: чувство близости разгадки или открытия, состояние вызова окружающему миру.

Особенности: умение выделяться из окружения, спонтанность в проявлениях, верность идеалам и концепциям, отстранённость от людей и реальности.

Команда:

1. Борис Спасский 30.01.1937 СССР-Франция

2. Давид Бронштейн 19.02.1924 СССР

3. Светозар Глигорич 02.02.1923 Югославия

4. Энрико Мекинг 02.02.1952 Бразилия

5. Артур Юсупов 13.02.1960 СССР-Германия

6. Марк Тайманов 07.02.1926 СССР

Комментарий: Непредсказуемые Водолеи, хотя и имеют в своих рядах только одного чемпиона мира, являются, безусловно, одним из самых интересных шахматных знаков зодиака. Любопытно и то, что они полностью подтвердили свою славу свободолюбцев - два из трёх самых известных советских шахматных эмигрантов являются Водолеями. Кроме десятого чемпиона мира Бориса Спасского, Советский Союз покинул Борис Гулько, чемпион СССР и США, игрок обеих олимпийских сборных, участник матчей претендентов 1994 года и один из немногих шахматистов мира, имеющий положительный баланс встреч с Гарри Каспаровым (4,5:2,5). Когорту блестящих Водолеев открывают первый русский шахматный мастер, сильнейший шахматист России 20-60-х годов ХIХ века, видный теоретик Александр Петров и знаменитый автор оригинальных и остроумных шахматных композиций (будучи сильным игроком, он почему-то принял участие только в одном турнире), "волшебник парадоксов" американец Сэмюэл Лойд, сыгравший два уникальных матча со своим другом Вильгельмом Стейницем...на составление и решение шахматных задач. В середине прошлого века видное место в шахматной иерархии, кроме Бронштейна, Глигорича и Тайманова, занимали участники турниров претендентов швед Гидеон Штальберг (впоследствии главный арбитр пяти матчей на первенство мира с участием Ботвинника), советский гроссмейстер и замечательный теоретик (многие Водолеи, что абсолютно естественно, оставили глубокий след в шахматной теории) Юрий Авербах и Фридрик Олафссон (Исландия), сменивший в 1978 году место за шахматным столиком на кресло четвёртого президента ФИДЕ. Другой исландский гроссмейстер, Йохан Хьятрарссон, достиг выдающегося успеха в конце 80-х годов, когда сыграл два претендентских матча с великими Корчным (4,5-3,5) и Карповым (1,5-3,5), а нешаблонный и оригинальный украинский шахматист Олег Романишин попал в претенденты пять лет спустя, где уступил Ананду. Россиянин Евгений Свешников, разработчик знаменитого "челябинского варианта" в сицилианской защите, никогда не "привлекался" к участию в претендентских матчах, однако современные шахматы трудно представить без его глубоких и своеобразных идей. Водолеем была первая шахматная чемпионка мира чешка Вера Менчик, которая громила коллег-шахматисток почти всухую, побеждала в мужских турнирах Эйве и Решевского, Рубинштейна и Тартаковера и погибла в 38 лет во время немецкой бомбардировки Лондона. Под этим знаком родились также один из сильнейших шахматистов СССР середины прошлого века, известный тренер и теоретик Александр Константинопольский, многократный чемпион Латвии, многолетний тренер Гамприндашвили Айвар Гипслис и другой известный советский педагог - Александр Никитин, наставник Каспарова в 1976-1990 годах. Из Водолеев нового призыва наибольших успехов добились россияне - участники матчей претендентов Алексей Дреев и Сергей Тивяков (ныне голландец), победители крупных международных турниров израильтянин (в прошлом белорус) Илья Смирин и голландец Йерун Пикет, а также надежда французских шахмат Этьен Бакро.

Вершиной шахматной карьеры Бориса Спасского, первого советского чемпиона мира среди юношей, стали два титанических матча с Тиграном Петросяном за шахматную корону, на пути к которым ему пришлось побеждать в претендентских поединках таких монстров как Геллер (дважды), Керес, Ларсен, Таль и Корчной. Первый матч Петросяну Спасский проиграл, но в 1969 году смог взять реванш, и стал десятым чемпионом мира. Однако в истории шахмат, что, наверное, не совсем справедливо, гораздо больше места отведено другому его матчу за звание чемпиона, историческому противостоянию в Рейкьявике Спасский - Фишер. Политическая подоплёка, ореол гения, сопутствующий претенденту (Фишер до этого всухую разбил Тайманова и Ларсена, а Петросяну удалось набрать лишь 2,5 очка в девяти партиях с американским гроссмейстером), и его же скандальный характер превратили шахматное состязание в нечто, слишком далеко выходящее за чисто спортивные рамки. Фишер не явился к началу матча, затем, проиграв первую партию, не пришёл на вторую; несколько раз Спасский мог предъявить ультиматум ФИДЕ (на этом настаивали спортивно-партийные советские руководители), добиться дисквалификации претендента и сохранить за собой шахматную корону. Но чемпион заранее относился к матчу с Фишером как к празднику и настаивал на его продолжении, несмотря на все фокусы соперника. Поединок всё же вошёл в нормальное русло, но психологических сил у советского гроссмейстера уже не осталось (в недавнем интервью он к тому же утверждает, что американцы в 1972 году активно использовали гипнотическое воздействие). Опасаясь, что матч будет сорван, Спасский согласился с требованием Фишера играть третью партию в закрытом помещении без зрителей, проиграл её, в следующих семи встречах потерпел ещё четыре поражения, и, разумеется, не смог удержать корону. Фишер, бесспорно, был великим шахматистом, его игра по праву заслужила самые восторженные эпитеты, но не меньший восторг должно вызывать, невиданное ни до, ни после, благородство Спасского, чисто по-водолейски отказавшегося от победы без игры. Большой ценитель Достоевского и Скрябина, один из кандидатов на роль Остапа Бендера в фильме Леонида Гайдая "12 стульев", Спасский и в шахматах (считая их "прежде всего справедливой игрой"), отличался удивительной разносторонностью; именно он является идеальным шахматным универсалом всех времён. В 1976 году первый советский чемпион мира среди юношей и пятый среди взрослых уехал из СССР во Францию вместе с женой-француженкой, мирно расставшись с коммунистическим режимом, с которым он, глубоко чуждый лжи и интригам, никогда не имел ничего общего.

Другой выдающийся шахматист-Водолей Давид Бронштейн, один из тех немногих, кто радость творчества ценит не меньше, чем результат, по праву считается самым экстравагантным мыслителем в истории шахмат. Именно он мог двадцать минут размышлять над...первым ходом, разыграть в ответственном турнире давно отвергнутый королевский гамбит, а в ходе партии гоняться за призраком замысловатой комбинации, игнорируя логические законы шахматной борьбы. Тем не менее, он добился выдающихся успехов в соревнованиях, пиком которых стал матч с Ботвинником в 1951 году за звание чемпиона мира. Причем этот матч он не проиграл, но и не выиграл (хотя лидировал ещё за две партии до конца поединка), а ничья 12-12 сохранила звание чемпиона за Ботвинником. Бронштейн прославился также как великолепный шахматный литератор и журналист, лучший, наряду с Талем, блиц-игрок своего времени, а многие его идеи, как, например, необходимость отказа от доигрывания партий или проведение соревнований по быстрым шахматам, впоследствии стали неотъемлемой частью шахматной жизни. Выдающийся шахматный романтик, талантливый импровизатор и истинный Водолей, он с "детства был заражён вирусом свободы", и после крушения социалистической системы смог, наконец, свободно передвигаться по миру, жил в Испании и в Англии, но в канун своего 75-летия вернулся в Россию.

Как и для большинства Водолеев, шахматы для сильнейшего югославского шахматиста всех времён Светозара Глигорича - "это поиск истины"; не случайно, что свою книгу он назвал "Играю против фигур". Большой поклонник футбола и музыки, известный шахматный литератор, Глигорич одиннадцать раз был чемпионом Югославии, трижды выступал в состязаниях претендентов, в том числе в матче с Талем в 1968 году (3,5-5,5), выиграл около тридцати международных шахматных турниров. В двадцатилетнем возрасте он участвовал в партизанской войне против гитлеровцев и получил два ордена; по словам Глигорича, военные годы умерили его жизненный оптимизм и веру в собственную звезду, привнесли в характер изрядную долю скромности и самокритичности. Возможно, именно эти, бесспорно, достойные, но едва ли уместные для шахматиста качества, помешали самобытному югославскому гроссмейстеру совершить решающий прорыв к шахматным вершинам.

На рубеже 80-90-х годов прошлого века советский, а впоследствии немецкий шахматист Артур Юсупов, очередной чемпион мира среди юношей из СССР, был, бесспорно, одним из сильнейших игроков в мире. Уже в 22 года он включился в борьбу за шахматную корону, а в следующих отборочных циклах трижды подряд выходил в полуфинал матчей претендентов, и всегда лишь чуть-чуть не хватало ему, чтобы добраться до решающего поединка за право играть с чемпионом мира. В 1986 году он выигрывал матч у Андрея Соколова со счётом 6-4, но ухитрился проиграть 6,5-7.5, так и не добравшись до Анатолия Карпова, а три года спустя оказал серьёзнейшее сопротивление уже Карпову, и только, проиграв последнюю восьмую партию, позволил своему именитому сопернику отправиться (после гораздо более уверенной победы в финале над Тимманом) на новое свидание с Каспаровым. Вскоре после этого матча Юсупов подвергся нападению бандитов, которые ограбили его квартиру и ранили самого гроссмейстера, после чего счёл за благо перебраться в Германию, где сочетает шахматные выступления с литературно-исследовательской работой.

Следующий участника команды Водолеев бразилец Энрико Мекинг, выигравший чемпионат страны в 13 лет, ещё в достаточно юном возрасте уверенно ворвался в шахматную элиту. Он выделялся экстравагантным характером, несдержанным поведением и бесспорным талантом (многие, поэтому, называли его "вторым Фишером", да и он сам числил себя учеником американского чемпиона; другое прозвище Мекинга - "шахматный Пеле"). К сожалению, уже в 27 лет бразильский шахматист серьёзно заболел (свое выздоровление он счёл чудом и даже написал книгу "Как Христос спас мою жизнь") и навсегда отошёл от больших шахмат. Впрочем, в предыдущие шесть лет он ухитрился выиграть два межзональных турнира подряд (в 21 и 24 года) и сыграть два претендентских матча, в которых только в полной драматизма борьбе уступил сначала Корчному, а затем Полугаевскому.

Также дважды участвовал в претендентских состязаниях и советский шахматист Марк Тайманов - 8-9 места на турнире в Цюрихе и фиаско в матче с Фишером 0-6. Матч с американским гроссмейстером состоялся в разгар "холодной" войны, и, несмотря на то, что Тайманов был одним из сильнейших советских шахматистов, чемпионом СССР и победителем или призёром около сорока международных турниров, оргвыводы не заставили себя долго ждать. Вскоре его лишили звания заслуженного мастера спорта и на какое-то время сделали "невыездным". Однако эти неприятности не могли сломить характер величайшего оптимиста, отличного спортсмена и лучшего музыканта среди шахматистов. Давний друг Мстислава Ростроповича, Тайманов (к слову, ещё и блестящий журналист) достиг немалых высот в игре на фортепиано, всю жизнь оставаясь, по его собственному выражению, "благодарным слугой двух господ".

Резюме: Команда Водолеев состоит из ярких и оригинальных личностей, и, наверняка, будет пользоваться успехом у зрителей. Она вполне способна преподнести сюрприз (причём самого разного характера), однако бороться за медали ей будет всё-таки сложно.

Учитывая непредсказуемость представителей этого знака, можно единственно утверждать, что расположатся Водолеи где-то в середине турнирной таблицы, заняв место в диапазоне с третьего по десятое.

Рыбы 19/20.02 - 20/21.03

Характеристика:

Кредо: возвращение к истокам.

Цель: познать тайну вечности.

Кто они: миссионеры, мистики и отшельники, причастные к тайне, готовые идти на жертвы и обладающие богатым воображением.

Потребности: мечтать, прислушиваться к внутреннему голосу, помогать людям и человечеству в целом, эмоционально общаться.

Качества: пластичность, нежность, впечатлительность, самоотверженность, скромность, великодушие. Безволие, неуверенность, беспокойство, капризность, обидчивость.

Эмоции: достойное смирение и послушность, чувство туманности и иллюзорности.

Особенности: умение сопереживать другим людям, резкие перемены настроения, хорошее понимание непроявленных процессов, двойная жизнь/порочность/ и склонность к самообману.

Команда:

1. Роберт Фишер 09.03.1943 США

2. Зигберт Тарраш 05.03.1862 Германия

3. Карл Шлёхтер 02.03.1874 Австрия

4. Бент Ларсен 04.03.1935 Дания

5. Василий Иванчук 18.03.1969 СССР-Украина

6. Ефим Геллер 08.03.1925 СССР

Комментарий: Рыбы являются главным конкурентом Скорпиона за звание самого "шахматного" знака зодиака. По количеству чемпионов мира они втрое уступают коллегам по водной стихии, зато превосходят Скорпионов, как, впрочем, и все остальные знаки, по числу ярких шахматных личностей. Одно их перечисление (ради любопытства сравните список шахматных Рыб со списком Львов или Козерогов) займет много места. Итак, Рыбами были француз Александр Дешапель, сильнейший шахматист начала девятнадцатого века, связующее звено между эпохой Филидора и эпохой Лабурдоне-Стаунтона и один из лучших игроков второй половины того же столетия Шимон Винавер (Польша), который почти на равных сражался со Стейницем, Цукертортом и Чигориным. Немец Якоб Мизес в течение 60(!) лет, с 1887 по 1948 год, с успехом выступал на крупных международных турнирах, но гораздо большего на предпоследнем рубеже веков добился венгерский шахматист Геза Мароци, входивший в двойку лучших на 26(!) шахматных состязаниях. Из трёх претендентов на матч с Ласкером в начале прошлого столетия сам чемпион мира питал особую симпатию именно к "неподражаемому художнику" Мароци, но судьба распорядилась так, что матчи с Ласкером сыграли две другие Рыбы из этого трио - Тарраш и Шлёхтер. "Ньютоном шахмат" называл Мароци Савелий Тартаковер, родившийся на уникальном соединении Рыб с Водолеем, сын австрийца и полячки (уроженец Ростова-на-Дону), превосходный тактик, романтик и остроумец, известный боец французского сопротивления "лейтенант Картье" (когда ему было под 60), доктор права, талантливый переводчик (в том числе немецких поэтов-экспрессионистов), блистательный шахматный писатель и журналист, сотрудничавший в 30(!) журналах, автор множества бессмертных афоризмов (например, "Только сильный знает, как слабо он играет"), один из сильнейших шахматистов мира в 20-е годы 20-века. Под знаком Рыб родились также сильный гроссмейстер прошлого столетия Григорий Левенфиш, старший товарищ и непримиримый соперник молодого Ботвинника, участники турниров претендентов венгр Ласло Сабо и аргентинец Оскар Панно (второй в истории чемпион мира среди юношей), яркий советский шахматист Эдуард Гуфельд (тренер Майи Чибурданидзе) и три тренера Карпова: отменный игрок в блиц Евгений Васюков, участник четырёх межзональных турниров Юрий Балашов и победитель более двадцати международных соревнований Владимир Тукмаков. Следующее поколение Рыб представляют советские претенденты на шахматную корону Александр Чернин и чемпион мира среди юношей Сергей Долматов, а также сильнейший грузинский шахматист и успешный шахматный функционер Зураб Азмайпарашвили. Особенно стоит выделить москвича Андрея Соколова, единственного крупного шахматиста, который родился в непростой новогодний (по астрологическому календарю) день 20 марта (и Рыба, и Овен, а с другой стороны - ни рыба, ни мясо). Пяти лет хватило Соколову, чтобы выиграть чемпионат мира среди юношей, чемпионат СССР и отборочный претендентский цикл (в 23 года), но суперфинальный (проигранный) матч с Карповым стал началом конца его многобещающей шахматной карьеры. Под знаком Рыб, ближе к новому тысячелетию, родился бескомпромиссный болгарин Веселин Топалов, один из тех, кто неуклонно стремится превратить шахматы в искусство; к 2002 году он сумел войти в пятёрку лучших шахматистов мира, а чуть позже добрался до финального матча претендентов по версии ПША, где, правда, уступил Леко. Топалов, безусловно, является одновременно элитной и колоритной фигурой современных шахмат, и вполне ещё может ворваться в славную рыбью команду. Особенно стоит упомянуть пятнадцатилетнего Теймура Раджабова из Азербайджана, в столь юном возрасте с успехом играющего в супертурнирах, которому, быть может, суждено стать главной шахматной звездой не такого уж отдалённого будущего. Рыбами также были основоположник современной шахматной композиции Эдуард Троицкий и один из президентов ФИДЕ Флавио Кампоманес, приплывший к уникальному решению прервать матч на первенство мира Карпов - Каспаров 1984 года.

Не все шахматисты (да и люди вообще), по причинам озвученным выше, идеально подходят под свой солнечный знак зодиака, но великие чемпионы, как правило, полностью ему соответствует, что, наверное, вполне естественно: великим можно стать, только полностью реализовав свою солнечную энергию. Вот и американский гроссмейстер Роберт Фишер - типичная Рыба (да и фамилия у него рыбная!). Одиннадцатый чемпион мира - самая противоречивая фигура в истории шахмат: невероятный талант, потрясающая трудоспособность, блестящие бойцовские качества (ну кто из гроссмейстеров, выигрывая претендентские матчи со счётом 3-0 или 4-0, не позволил бы себе сделать пару-тройку ничьих, - Фишер не позволил) и фанатичная любовь к шахматам сделали его не просто сильнейшим шахматистом своего времени, но на голову сильнейшим. В 1967-1972 гг. он уверенно победил во всех турнирах и поединках, в которых участвовал (их правда было не так много), а победа в матче на первенство мира со Спасским стала закономерным венцом этих побед. При этом Фишер всегда имел весьма сомнительное, если не сказать нереальное, представление о внешнем мире и всю жизнь балансировал на грани скандальности и капризности: проиграв свой первый турнир претендентов, он на пять лет отказался от борьбы за чемпионское звание, а когда вернулся, неожиданно вышел из межзонального турнира 1967 года, в котором уверенно лидировал, чтобы замолчать ещё на два года. Легко пройдя следующий претендентский цикл, Фишер мог бы и не стать чемпионом мира, прояви Спасский чуть меньше благородства; завоевав корону, американец в течение 20 лет не играл в серьёзных соревнований, в том числе отказался от матча с Карповым в 1975 году, несмотря на то, что ФИДЕ приняла 62(!) его требования, не приняв только один: играть безлимитный поединок до 10 побед, причём при счёте 9-9 чемпион сохраняет своё звание. Постшахматная жизнь гениального спортсмена никак не может считаться образцом для подражания: одно время он состоял в религиозной секте, (которой по наивности пожертвовал 94 млн. долларов), а осенью 2001 года поддержал варварские теракты в США. Да и матч со Спасским через 20 лет после Рейкьявика только подпортил реноме Фишера как великого шахматиста. Но, как это не парадоксально (впрочем, парадокс - друг гениального Фишера), по мнению людей более-менее хорошо знавших американца, его человеческими качествами (честность, естественность, открытость, эрудированность) можно только восхищаться.

Один из сильнейших шахматистов мира конца 19 - начала 20 века немец Зигберт Тарраш считал своей главной задачей "вскрыть внутреннюю сущность и неизбежность всего, что происходит в шахматной партии". Он был выдающимся исследователем, вождём "Новой школы", автором многих известных книг, в которых упорно отстаивал свои взгляды, в основе которых была незыблемая вера в логическое развитие событий, не допускающее исключений. Возможно, именно излишний консерватизм и прямолинейность помешали Таррашу взойти на шахматный престол. Лучший шанс для этого у него был в 1890 году, однако, сославшись на занятость врачебной (рыбья профессия) практикой, Тарраш неожиданно отказался от матча со Стейницем. В то время Стейниц был уже достаточно стар, а Ласкер ещё слишком молод, и Тарраш, что подтверждают его пять турнирных побед в 1988-1994 гг., был видимо сильнейшим шахматистом в мире. Ещё лет десять он входил в когорту лучших игроков, но противостоять гениальному Эмануилу Ласкеру не смог, проиграв ему официальный матч за звание чемпиона мира в 1908 году 5,5-10,5.

Гораздо упорнее для второго чемпиона мира сложился его матч с другим претендентом-Рыбой, австрийцем Карлом Шлёхтером. Пожалуй, единственный раз, исключая, разумеется, проигранный поединок с Капабланкой, Ласкер был близок к утрате титула. К сожалению, набрать денег на полноценный матч Ласкер - Шлёхтер не удалось, он игрался из десяти (а не из намеченных тридцати) партий, причём претендент, чтобы стать чемпионом, должен был выигрывать 2 очка. Перед последней партией счёт был 5-4 в пользу Шлёхтера, причём она также проходила с его преимуществом, но несколько ошибок австрийца помогла Ласкеру победить, сохранив тем самым и шахматную корону, и имидж (наверняка, он не очень уютно чувствовал бы себя в ранге чемпиона, проиграв с "допустимым" счётом). Карл Шлёхтер был одним из самых талантливых игроков в истории шахмат (даже тонкий психолог Ласкер не смог обнаружить у него неуязвимых мест), победителем ряда международных турниров самого высокого ранга, но недостаток воли, характера и здоровья, а также излишнее миролюбие, не позволили австрийцу полностью реализовать свой талант.

Многими чертами характера датчанин Бент Ларсен напоминает Фишера (одно время он даже был секундантом американца): бескомпромиссность, мощный темперамент за шахматной доской, излишняя самоуверенность, непосредственность, склонность к уединению. Ларсен был первым обладателем шахматного "Оскара" (1967г.) как лучший игрок года, подчас котировался как один из главных претендентов на титул чемпиона мира, но за блестящими победами следовали спады, и достичь шахматной силы Фишера ему так и не удалось. Тем не менее, на протяжении долгих лет именно он был, наряду с одиннадцатым чемпионом мира и коллегой по знаку зодиака, главным соперником советских шахматистов, а в 1970 году возглавил сборную мира (единственный случай удивительной покладистости Фишера, когда американец согласился переместиться на вторую доску) в "Матче века" против сборной СССР. Трижды подряд выходил Ларсен в полуфинал матчей претендентов, но проиграл вначале Талю, а затем Спасскому. Однако с наибольшим интересом ожидался матч 1971 года между двумя Рыбами Фишер - Ларсен, который, однако, закончился сокрушительным поражением датчанина, что окончательно поставило крест на его честолюбивых планах стать чемпионом мира.

По таланту и потенциалу Рыбы ничуть не слабее Скорпионов, но достичь вершин им мешает отсутствие стабильности и целеустремлённости. Наглядный пример - воспитанник советской шахматной школы, лучший шахматист независимой Украины Василий Иванчук. За три года, с 1989 по 1991, двадцатилетний Иванчук прошёл путь от многообещающего юниора до победителя "шахматного Уимблдона", турнира в Линаресе, где он опередил и Каспарова, и Карпова. Но уже через год этот невероятно одарённый и оригинальный шахматист проиграл четвертьфинальный матч претендентов Юсупову, в котором считался безусловным фаворитом, и с тех пор, периодически побеждая в крупнейших международных турнирах, не может выйти на уровень ближайших конкурентов Каспарова - Крамника и Ананда. В 2002 году он успешно выступил на чемпионате мира ФИДЕ, но в финале довольно неожиданно не устоял (прежде всего, психологически) перед своим соотечественником юным Русланом Пономарёвым, которого к тому же ухитрился недооценить. Талант же Иванчука, в том числе блестящая интуиция и феноменальная память (он помнит, например, все ходы всех 48 партий первого матча Карпов - Каспаров), не подвергается сомнению.

Столь же талантливым был и выдающийся советский шахматист Ефим Геллер, виртуоз и романтик великой игры, шесть раз выступавший в претендентских соревнованиях. На турнире претендентов 1962 года он только в последнем туре пропустил вперёд Тиграна Петросяна, предоставив тому возможность успешно сразиться с Ботвинником, а, позднее, в матчах претендентов дважды проигрывал Борису Спасскому, открывая тому дорогу к матчам с тем же Петросяном. Как и у остальных Рыб, блестящие победы чередовались у Геллера с обидными неудачами, но он всегда оставался максималистом, гениальным изобретателем, стремившимся (по определению Таля) "открывать таинственную суть шахмат". Геллер так и не стал чемпионом мира, зато он семь раз выигрывал шахматные олимпиады в составе сборной СССР и был единственным гроссмейстером, имевшим положительный баланс в партиях с аж четырьмя шахматными королями: Ботвинником, Смысловым, Петросяном и Фишером.

Резюме: Невероятно яркая команда Рыб будет главным соперников Скорпионов в борьбе за победу. При этом отсутствие должной игровой (а для некоторых участников и психологической) стабильности может помешать Рыбам ровно пройти всю турнирную дистанцию. Многое будет зависеть от спортивной формы двух пар друзей-соперников Тарраш-Шлёхтер и Фишер-Ларсен.

При любом раскладе Рыбы обязаны занять место на пьедестале почёта.

Итого: Астрология в какой-то степени (в какой - вопрос более серьёзного исследования) определяет возможность людей найти себя на шахматном поприще. Предрасположенность тех или иных знаков зодиака к шахматным успехам иллюстрирует следующая табличка, оценивающая шансы команд в гипотетическом межзодиакальном турнире:

Фаворит: Скорпион

Претенденты: Овен, Рыбы

Тёмные лошадки: Близнецы, Рак

Середняки: Телец, Стрелец, Козерог, Водолей

Аутсайдеры: Лев, Дева, Весы

P.S. Интересно рассмотреть не только какие знаки зодиака, но и какие стихии благоволят игре в шахматы. Попробуем составить сборные (на сей раз на десяти досках) Огня (Овен, Лев, Стрелец), Земли (Телец, Дева, Козерог), Воздуха (Близнецы, Весы, Водолей) и Воды (Рак, Скорпион, Рыбы):

Огонь Земля

Гарри Каспаров 1. Эмануил Ласкер

Михаил Ботвинник 2. Вильгельм Стейниц

Василий Смыслов 3. Макс Эйве

Виктор Корчной 4. Франсуа Филидор

Вишванатан Ананд 5. Пауль Керес

Гарри Пильсберри 6. Иоганн Цукерторт

Фрэнк Маршалл 7. Петер Леко

Джозеф Блэкберн 8. Александр Халифман

Ян Тимман 9. Рудольф Шпильман

Самюэл Решевский 10. Пьер Шарль Сент-Аман

Воздух Вода

1. Анатолий Карпов 1. Александр Алёхин

2. Борис Спасский 2. Роберт Фишер

3. Тигран Петросян 3. Хосе Рауль Капабланка

4. Акиба Рубинштейн 4. Михаил Таль

5. Давид Бронштейн 5. Пол Морфи

6. Давид Яновский 6. Владимир Крамник

7. Гата Камский 7. Зигберт Тарраш

8. Энрико Мекинг 8. Адольф Андерсен

9. Светозар Глигорич 9. Александр Чигорин

10. Руслан Пономарёв 10. Карл Шлёхтер

Вывод прост: хотите преуспеть в шахматах, рождайтесь в водной стихии. Шахматисты Воды, безусловно, сильнейшие среди остальных зодиакальных стихий, на шести досках у них просто чемпионский состав, а по мере увеличения количества участников сверх десяти, их преимущество будет только возрастать (желающие могут проверить). "Земляне" (особенно на первых шести досках) не выглядят явными аутсайдерами, но, повторюсь, все их успехи относятся к далёкому (или недавнему) прошлому. Ау, Леко и Карякин. Огонь и Воздух на сегодняшний день занимают промежуточное положение между непобедимой Водой и потускневшей Землёй, периодически эти стихии рождают шахматистов экстра-класса, но стабильностью Воды похвастаться не могут. Правда, именно Воздух и Огонь подарили шахматам двух последних великих чемпионов.

Предисловие

Вторая часть нынедействующего творения будет целиком (но не полностью) отдана на откуп трогательному зверю - Пегасу. Неподвластно постичь его способность скрещивать между собой столь разные фантомы как мысль и переживание, неуместно ни разу не испытать на себе его благочувственность. Впрочем, исторический экскурс первой части и поэтический ляпсус последующей лучше разделить промежуточной зоной, где должно вести речь об эстетических пристрастиях, и, в то же время, не возбраняется устремлять свой взгляд в прошлое. Мои скромные познания и отрывистые впечатления в музыке, театре и живописи будут выглядеть явно неуместно, зато о книгах и кино (в меньшей степени) имеет смысл здесь порассуждать.

Книжный бум

По предварительным подсчётам за прошедшее время я прочитал порядка полутора тысяч книг. Конечно, поимённо всех не назовёшь, но выделить основную сотню с лишним авторов или названий - просто-таки священный долг. Ангел-информатор всегда бродит рядом.

Если начинать с прозы, а я, похоже, так и сделаю, то на верхушке огромной пирамиды можно обнаружить бесподобного Хулио Кортасара, чумового аргентинского парижанина, интеллектуала и остроумца, создавшего несколько ярких романов во главе с "Игрой в классики" и целую уйму интригующих рассказов. Писатель-неформал в лучшем смысле этого слова, умевший небанальным языком сказать о подлинных чувствах и яростных устремлениях людей, а также о глубинной и почти всегда губительной бездне людских взаимоотношений. Зря он, конечно, вдарился в дебри революционных процессов и освободительных движений, но, благо, что это малообоснованная (на мой взгляд, разумеется) идеологизация не сильно испортила его творения. Музыкальный и магнетичный, Кортасар без проблем бродил в различных временных пластах и пространственных лабиринтах, как никто громил бессмыслицу правильно-упорядоченного существования и создавал своих героев-уникумов, которым всегда чего-то не достаёт, которым для того, чтобы быть человеком, надо как-то прорваться к своему "я".

Там где Кортасар, там и Борхес. Два аргентинца - не только разнообразные стороны одной монеты, но и два сапога пара, вышагивающие рядом на всеобъятном литературном карнавале. Интеллектуальные фантазии Хорхе Луиса бьют по мозгу не слабее, чем чернокожие боксочемпионы, но орудие труда у него куда острее и изощрённей. Редким образом сочетал он в себе неискушённую блистательность рассказчика и страсть к добросовестному исследованию, а также, и здесь трудно подобрать точные слова, - незаурядный ум и проницательное понимание того, что такое человеческое достоинство (пусть это понимание и было несколько выхолощено книгочейной мудростью). А Библиотеки, лабиринты, фолианты, двойники, сны, клинки, загадки, заговорщики, зеркала - это уже дело следующее, хотя и без всего этого Борхес не был бы Борхесом.

Не меньше люблю я и Владимира Набокова, но, в отличие от аргентинцев, люблю не всего. Более того, этот писатель чуть было не проплыл мимо, ибо мне несказанно не повезло со стартовой площадкой. Последовательно и весьма целеустремлённо прочитав "Лолиту", "Машеньку" и "Приглашение на казнь", я чуть было не поставил крест на широко разрекламированном после перестройки авторе. И только с четвёртого раза, напоровшись на грандиозную, на мой взгляд, Аду, я начал постепенного открывать этого величаво-филигранного, невероятно умного в литературе автора. Потом дошёл черёд до пронзительной "Защиты Лужина" и волшебного "Дара", а также ряда прелестных повестей разных лет типа "Найта" и "Соглядатая", после чего Набоков наконец-то был оценён по высшему достоинству. По совокупности трудов на непредвзятый взгляд именно он, по-моему, - величайший писатель ХХ века.

Наконец, четвёртый прозаик, которого я бы отнёс для себя к сонму священных, если бы мог надеяться, что они из этого сонма не сбегут при первой же возможности, не столь очевидно знаменит, но не менее неподражаем. Роберт Музиль создал, на мой взгляд, образец современного романа, даже, несмотря на то, что завершить его не успел. "Человек без свойств" - книга, написанная удивительно точным и одновременно блистательным языком, ещё и отмечена какой-то сказочной мудростью (человеческой, а не книжной, как у Борхеса) автора. Наконец, нельзя не упомянуть ещё и об очевидным (для меня, разумеется) сходстве моей непечатной персоны с главным героем повествования Ульрихом, пожалуй, любимым литературным персонажем из всех мимо меня промелькнувших.

Серьёзное знакомство с настоящей прозой состоялось у А.Патинова (тогда ещё В.Паттисона) сразу по окончании школы, в 1981 году, - до этого были радости детские с "Чёрной курицей", "Незнайкой", "Двумя капитанами" и "Тремя мушкетёрами" и юношеские - через О'Генри - с Диккенсом, "Форсайтами", Цвейгом, Ремарком и Драйзером. Произошло это благодаря спасительной во времена застоя "иностранке". В этом журнале мне почти одновременно довелось прочесть "Шум и ярость" и "Портрет художника в юности". Рассказ о Стивене Дедалусе, вообще, вызвал шоковое потрясение, увы, "Улисс" в дальнейшем, если не разочаровал, то подобным потрясением не стал. Джойс, безусловно, как говорится, знаковая фигура, но этого мало, чтобы его трепетно любить. Зато Фолкнер, несмотря на определённое тематическое занудство и естественную при этом склонность к риторике, всегда оставлял достаточно живое впечатление. Одно время владелец Йокнапатофы даже возглавлял мой литературный хит-парад, да и сейчас числится среди любимых писателей. Как, впрочем, и Джойс.

Далее стоит сказать о двух весьма непохожих мастерах слова, которые объединяет в моём сознании (пожалуй, что и в бытие) один факт. Восхищение от первого прочитанного романа (случай с Набоковым наоборот) было безотносительным, но последующие их произведения не выдержали испытания восторгом ранней книги. "Местная анестезия" Грасса чрезвычайно близка по настроению, персонажам и замысловатой лёгкости письма, а "Маятник Фуко" Эко поражает идеями, структурой, захватывающим сюжетом и очевидной своевременностью (по-моему, лучший роман конца прошлого века). При этом остальные произведения вышеназванных писателей кажутся, при всех непременных авторских достоинствах, даже несколько скучноватыми и, во всяком случае, далеко не столь яркими.

Если немного отвлечься от серьёзных тем, то можно на время обратиться к детективам. Честертон - один из любимых писателей, истории Брауна и Фишера, на мой взгляд, - подлинный шедевр жанра. А незабвенный Патер с его ясным и афористичным мышлением, вообще, должен быть предметом зависти для всех здесь-живущих. Конан-Дойль и Кристи не столь значительны, но и они безусловные мастера создать интригующую фабулу. Здесь же стоит упомянуть и четвёрку авторов, которых весьма относительно (и в разной степени) можно отнести к детективщикам. Но все они трудятся на непростом стыке серьёзного и лёгкого жанра, все они пытаются придумать какой-либо необычный сюжетный или повествовательный ход, наконец, все они - желанные персоны на моём (громко звучит) литературном вернисаже. Речь идёт о Фаулзе (лучшее для меня произведение - "Волхв"), Кундере ("Прощальный Вальс" и "Бессмертие"), Пересе-Реверте ("Фламандская доска" и "Клуб Дюма") и Мураками ("Охота на овец").

Отдельный абзац я просто обязан посвятить писателю, которого считаю самым недооцениваемым на сегодняшний день в литературном мире. Перуанец Марио Варгас Льоса - автор целого собрания великолепных романов (куда более раздутый Г.Маркес, пусть и с достойной хороших слов книгой "Сто лет одиночества", рядом не стоит), лучшие из которых, на мой взгляд, - "Зелёный дом" и "Разговор в "Соборе". По умению лихо обращаться с пространственно-временными пластами, выразительности диалогов, масштабу описываемых событий, превосходной галереи действующих лиц, наконец, сложности повествования, Варгас Льоса, бесспорно, входит в число самых лучших писателей мира. И жаль, что эта подчёркнутая и подлинная сложность (не а-ля Фаулз или Гарсия Маркес) отпугивает от него читательские массы и лишает адекватного признания в литературной среде.

И, наконец, ещё один автор из десятки любимых, первый мастер новой эры, утончённый и мудрый Генри Джеймс. Он столь поздно упомянут мною лишь потому, что только кончиком носа задел ХХ век, и от него проще будет строить цепочку назад. Что касается Джеймса, то его повести (особо "Зверь в чаще", "Урок мастера", "Весёлый уголок" и "Поворот винта") вызвали у меня восторг и восхищение, как задумчивой замысловатостью сюжета, так и отменным методом повествования, когда плавно соприкасаются точки зрения различных персонажей, что создаёт и напряжение, и объём. К сожалению, романы америко-английского писателя оказались не столь острыми и динамичными, хотя и они также по-своему любопытны.

Теперь, небольшой экскурс в позапрошлый и прочие века. Он будет рекордно недолгим, так как почти вся любимая проза - из недавно минувшего столетия. Уж не знаю, что меня не устраивает у корифеев былых времён - во всяком случае, не хочется отделываться каким-то банальным "уровнем сознания", - но от факта, как пишется, не уйдёшь. Среди писателей давних лет в первую очередь отмечаю превосходного англичанина ХIIХ века Лоренса Стерна, чей стиль и подход к творчеству в "Жизни и мнениях Тристрама Шенди" феноменальным образом предвосхитил современную прозу. Трудно предположить, как ему удалось настолько оторваться от своего времени и создать произведение, где автор не просто пишет, но и пишет о том, как он пишет. Из других титанов прошедшей эпохи уверенно выделяются Толстой (исключительно благодаря "Войне и мир", бессмертная книга, без сомнения) и Флобер (любимое произведение - "Воспитание чувств").

И, наконец, совсем кратко о книгах и авторах, которых также нельзя не отметить, что называется, в придачу. "Герой нашего времени" Лермонтова отмечен очень тонким письмом и ярким обликом Печорина, а "Алиса в стране чудес" вообще должна быть настольной книгой у лиц определённого возраста. Марсель Пруст до ужаса однообразен, но не отдать должное его творению всё-таки нельзя. Вирджиния Вульф, любопытный симбиоз Пруста и Джойса, лучшая писательница ХХ века, написала несколько весьма тонких романов (отмечу "Миссис Дэллоуэй), а Дёблин запомнился мощным произведением "Гамлет или долгая ночь подходит к концу", где на жёсткие перипетии взаимоотношений главных героев накладывается фантасмагория рассказываемых ими историй. Из произведений второй половины прошлого века сильное впечатление произвели на меня также весьма интеллектуальный "Шпиль" Голдинга и "Я, Верховный" Роа Бастоса, который поражает блестящими композиционными находками. Из русскоязычной прозы, кроме Толстого и полу-Набокова, могу для себя выделить только искромётных Ильфа с Петровым да "Доктора Живаго" Пастернака, чуть надуманного, но, безусловно, красивого и талантливого, чтобы некоторые товарищи не говорили.

Ну и самое последнее. Уже на нижней ступеньке восприятия пребывают Тургенев, По, Чехов, Гамсун, "Доктор Фаустус" Т. Манна, "Фиеста" Хемингуэя, Камю, Бёлль, Воннегут, "Изменение" Бютора, Фриш, Бахман, Хандке, Астуриас, Онетти и Оэ. Особняком стоит Гессе, которого как прозаика я воспринимаю с трудом, зато сама идея игры в бисер (именно игры, а не романа) чрезвычайно близка мне. Никогда не был поклонником Сервантеса, Бальзака, Гоголя, Достоевского, Булгакова ("Мастера и Маргариту", возможно, прочёл слишком поздно), Кафки, Сартра, Роб-Грийе, Довлатова, Павича, Коэльо, не говоря уж о Солженицыне или Пелевине. К последнему списку, разумеется, можно прибавить ещё не один десяток имён.

Если в прозе, как не сложно заметить, существует труднообъяснимая дискриминация русскоязычных авторов, то с поэзией всё обстоит ровным счётом наоборот. Да и как иначе. О поэтах писать вскользь (то есть, так как это сейчас делаю я - без целенаправленного вектора изучения, без хоть минимального анализа произведений, без личностного или, наоборот, объективного отношения к автору) ещё сложнее, чем о писателях. В то же время я всегда могу отослать себя к собственной звёзднопоэтической антологии ХХ века (144 стихотворения в ней соотносятся с расположением 12 планет в 12 знаках зодиака) "Соль грёз", которая отчётливо выдаёт мои пристрастия. Поэзия, вообще, ключевая для меня сфера познания-восприятия, как окружающего, так и внутреннего мира, оттого звание "любимый поэт" всегда значило много. Впрочем, уже довольно давно в поэтическом королевстве - троевластие.

Три еврейских стихотворца - Пастернак, Мандельштам, Бродский - воплотили в себе высочайший дух поэтического искусства (пафосно, но заслуженно это звучит, не так ли?) и создали наиболее совершенные творения в этой области. Пастернак в ранних вещах немножко искусственен, а в поздних чуть ремесленен, но зато его лучшие (а этих лучших - чуть не половина) стихи обитают под очаровательным давлением ритмов, метафор, звукосочетаний и насыщены чудными афористическими строками, многие из которых - на века вечные. Визитная карточка, Пастернака, на мой взгляд, - "Марбург". Мандельштам не столь очевиден, запредельно-музыкален, весь - под строчками. И добирался я до него значительно дольше, лет пять, наверное, пока внезапно не проникся после периода равнодушия броским "За то, что я руки твои не сумел удержать...". После этого в лукошко восприятия посыпались и другие, более тонкие вещи. Бродского я возносил на самый верх постепенно, от простого "нравится" до "супер" (любимые произведения - "На смерть друга" и "Разговор с Небожителем"). По уровню поэтической высказанности он, впитавший в себя труды гениальных предшественников, видимо, объективно лучший поэт ушедшего столетия (как Набоков - писатель). Нынче, впрочем, все трое воспринимаются чуть ли не как единое целое. Бродский более неисчерпаем (или менее зачитан, что, впрочем, вытекает друг из друга), поэтому на вопрос о любимом поэте, я, обычно, называю его. На самом деле - все трое.

После еврейской троицы, троица русская. Харизматичный Блок, с которого началась моя серьёзная любовь к поэзии, со всех этих "я искал бесконечно красивых и бессмертно влюблённых в молву", ухитрился своей судьбой одновременно прославить светлое и падшее, а также создать удивительный образ, в котором лирический поэт и лирический герой сосуществуют сообща. Волшебный Арсений Тарковский, на мой взгляд, выглядит как чистейший образец подлинной поэзии. Он написал массу отличных стихов, не прибегая ни к каким техническим осложнениям, а "Первые свидания", возможно, самое выдающееся любовное стихотворение всех времён, ибо гораздо сложнее говорить о чувстве обретённом, нежели утраченном. И, наконец, Марина Цветаева - бесконечно-неповторимая, неоценимая и всё равно недооценённая, быть может, величайший из поэтов прошлого столетия относительно самовыраженности в поэтическом языке, ставшем и мышлением, и стилем жизни, и способом общения. Из всего невообразимого наследия выбираю два биполярных стиха - "Уж сколько их упало в эту бездну..." и "Тоска по родине...".

Голоса остальных русских стихотворцев ХХ века звучат в моей памяти значительно тише. Ахматова, Георгий Иванов и Заболоцкий нравятся уже довольно давно, но конкуренцию ведущей шестёрке составить не могут. Смешно их называть поэтами второго плана, но для меня это так. Первым любимым поэтом был Есенин, потом его в этом качестве сменил Маяковский (при этом я возненавидел Есенина), потом возненавидел уже Маяковского, а сейчас негодование прошло и к первому отношусь с симпатией, а ко второму даже без оной, нейтрально. При этом насквозь формальный, но зато искренний (насколько формализм может быть искренним) Хлебников в моей поэтической шеренге фигурирует, пусть и где-то в четвёртых-пятых рядах. Примерно там же - сумрачный Ходасевич и скептический Анненский. Из поэтов второй половины столетия, окромя Бродского, выделяю островатого, броского Вознесенского и особенно Кальпиди с его умной и тонкой поэтической речью. Также следует по разным поводам упомянуть Евтушенко, Гандельсмана, Кекову, а также, уже без упоминания конкретных имён, коллективную поэтическую интернет-реальность, создавшую целый ряд отменных стихов и доказывающую, что слухи о смерти поэзии в России, может не сильно, но, по крайней мере, малость преувеличены.

Ну и в завершении этой темы Россия-поэзия-ХХ век нельзя не упомянуть о рок-поэтах (назовём это так), чьё присутствие, бесспорно, украшает поэтическую панораму, не говоря уж о привнесённой ими изюминке. Гребенщиков советской поры - символ и столп данной ветви, сумевший создать, что и многим чистым поэтам не удавалось, собственное неординарное стихосложение, которое к тому же удачно дополнялось личностной аурой. Вполне "слушабелен" и техничный Макаревич, а Шевчук, из всех троих, обладает самым ярким именно поэтическим даром; не случайно, что как раз он меньше всего теряет с течением времени, которому свойственно потихоньку расправляться с любым, даже самым ярким, сценическим образом. Интересны и некоторые стихомузыкальные композиции Юрия Наумова, который, впрочем, является не рок-, а скорее блюз-поэтом.

Разговор о лучших рифмоплётах (слово-то, на самом деле, вполне пристойное) позапрошлого столетия будет не таким долгим. Пушкин - это, безусловно, наше всё, полностью согласен с теми, кто считает его личность гениальной, а вклад в русский язык бесценным. Однако какой-то неземной любовью к его поэзии я похвастаться не могу. Хотя, разумеется, с энтузиазмом приветствую и целый ряд его стихотворений, и "Евгения Онегина". Нравятся также отдельные стихи или строчки Баратынского, Лермонтова и Тютчева.

Если же обратить свой взгляд за кордон, то он неименуемо упрётся в таких мастодонтов древности как Гомер, Данте, Шейкспир, Мильтон и Гёте. Их нельзя не воспринять с должным почтением и интересом (более других величественен Данте, чья "Божественная комедия" - одна из самых значительных книг в истории человечества; ну и Шейкспир, конечно, безграничен), но поэтами в самом пронзительном смысле этого слова счесть трудно. Из всех восточных образцов наиболее интересен Джалаладдин Руми, но первый поэт средневековья, - разумеется, Джон Донн, наподобие Стерна в прозе, предвосхитивший грядущие времена. Просто диву даёшься как во времена костров, чумы и шпаг можно было обладать столь метафизическим мышлением и писать столь злободневные для сегодняшнего дня стихи. Из иноязычных поэтов следующих веков моей несомненной любовью пользуются истинные романтики Китс и Гёльдерлин, необычайно умный и чудовищно близкий мне Элиот, а также, хоть уже и в меньшей степени, загадочный Рильке. В разные годы определённое впечатление производили также Блейк, Рембо, Бодлер, Эмили Дикинсон, Аполлинер, Йетс, Дилан Томас и Каммингс.

В последний раздел этого поверхностного обзора собственных литературных предпочтений скопом включены все авторы - философы, учёные, психологи, мистики и т.д., занятые поисками истины. Любопытно, что если любимый прозаик, - всё-таки, один, любимых поэтов - трое, то любимых мыслителей (дабы не повторяться) - двое.

Блестящий писатель-эзотерик, психолог и астролог Авессалом Подводный пишет умные книги, которыми - просто фантастически-редкий случай в истории письменности - нельзя не зачитываться с упоением, о чём бы в них не шла речь (а трудится он много и плодотворно). Подводный, с одной стороны, прекрасно владеет мастерством интерпретации древних идей и при этом обладает очевидным талантом оригинального мыслителя. Отменный стиль, чувство юмора, умение писать, будто общаться с читателем, выгодно отличает его труды от прочих эзотерических произведений, а глубокие и разнообразные идеи Автора (как он сам себя называет), уверен, лягут в основу духовных поползновений мыслителей нового века.

Если Подводный пока хорошо известен лишь в достаточно узком кругу почитателей, то немец Мартин Хайдеггер уже давно обрёл всемирную известность. Единственный философ, который не только сумел (точнее сказать, всё же, попытался суметь) проникнуть с помощью мысли в самые сокровенные тайны бытия и присутствия человека на земле, но и создал свой неповторимый язык, как никто тесно связав речь и мышление. Путь Хайдеггера от постклассической философии (его ранние труды всё же слегка нарочиты) до философии, условно говоря, поэтической, как и пиетет мыслителя перед поэзией, - крайне актуальный момент в развитии этой непростой науки. Ну и нельзя не отметить, что он, подобно Бродскому в поэзии, ухитрился (на сегодняшний день это, к сожалению, так) подмять под себя все последующие поколения философов-метафизиков.

В следующей группе звёзд интеллектуальной мысли располагаются Бор и Гейзенберг, два выдающихся физика, основатели квантовой механики. Теория дополнительности Бора и принцип неопределённости Гейзенберга, - на мой взгляд, самые выдающиеся достижения научной мысли в истории человечества (отдельно об этом см. более позднюю главку). Во всяком случае, именно с тех пор наука выдавила крышку люка, затыкавшего её в рамки собственной самозначимости, и вышла в тот открытый мир, где бродят человеческие существа. Философия физики двадцатого века, вообще, очень занимательная и полезная для понимания сущности окружающих явлений вещь. Кроме Бора и Гейзенберга, надо, разумеется, отметить Эйнштейна с его "вечной" теорией относительности, Пригожина, одного из выдающихся учёных современности, занимавшегося термодинамикой неравновесных процессов, Козырева, выдвинувшего ряд блестящих гипотез о структуре времени, и Хокинга, занятого глобальными проблемами устройства вселенной.

Следующая группа учёных и мыслителей, условно говоря, подходит под понятие психологи или человековеды. В этом пёстром коллективе любимый автор, бесспорно, Карл Юнг, который намного опередил в своих изысканиях отца Фрейда, выдвинул массу великолепных идей о сущности бессознательного, архетипах, языке сновидений и провёл глубочайшие исследования в области мифологии. Кроме Юнга, заслуживают бесспорного внимания работы разнообразных специалистов второй половины прошлого века Грофа (автора знаменитых перинатальных матриц), интегрального психолога Уилбера, мечтающего объять необъятное и придать миру целостность, незаурядного мистика Кастанеды, доносящего тайны учения древних ацтеков, исследователя осознанных сновидений Ла Берга и очень тонкого психолога Берна (автора прекрасной книги "Секс в человеческой любви").

Если говорить о философии в чистом виде, то в чистом виде она меня как раз никогда особо не привлекала. При этом стоит отметить, что очень интересно мыслит Михаил Бахтин, вторая после Хайдеггера, по моему мнению, суперзвезда философии ХХ века. Его размышления о высказывании и диалоге, юморе и карнавале, "я" и "другом" - живое место в мертвоватом океане философской премудрости. Бесспорный интерес вызывает также личность и мнения парадоксального Витгенштейна, прекрасная диалектика Делёза в работе "Логика смысла" (очень интересный философско-литературный коллаж) и герменевтические идеи Гадамера.

Завершая обзор вверенных мне судьбой мыслителей прошедшего века, отмечу ещё, в первую очередь, Алана Уотса, работавшего на интересном стыке философии, психологии и мистики, а также восточных мудрецов - исследователя суфизма Идриса Шаха и проповедника индийской мудрости Кришнамурти. Джон У. Данн порадовал оригинальными идеями по поводу связи времени и сновидений, Тейяр де Шарден написал любопытную книгу "Феномен человека", разложив по полочкам процесс эволюции вселенной в сторону мифической "точки Омеги", популярный целитель Лазарев выдвинул ряд вполне разумных идей об отношении человека к миру, а популизатор учёной мысли Фритьоф Капра здорово рассказывает о новых веяниях в научных кругах по поводу развития живых систем. В этот же ряд стоит поставить и двух, на мой взгляд, самых интересных литературоведов - монументального Юрия Лотмана, подарившего миру прекрасное жизнеописание Пушкина, и находчивого Карабчиевского, написавшего одновременно умную и остроумную книгу "Воскрешение Маяковского".

Что касается мыслителей давно минувших лет, то здесь, как и в остальных двух ветвях литературы, было прочитано много чего, но по-настоящему отложилась только чудовищно малая часть (всё ж я - дитя ХХ века, можно напыщенно подчеркнуть). Изречения Гераклита, некоторые пассажи из Платона (любовь как припоминание), стоические размышления Сенеки, да, пожалуй, Сведенборг и, особенно, Шопенгауэр с крайне убедительным произведением "Мир как воля и представление" - вот, пожалуй, и весь сказ.

В качестве эпилога к книжному разговору стоит выжать из себя несколько слов о мифах и соответствующих им персонажах. Из библейцев более других привлекают те, кто выскочил за рамки схематичных ценностей, впоследствии перевоплотившихся в мучительные теологические установки, а именно - Соломон и Экклезиаст (история Иисуса меня не сильно трогает). Среди греческих героев готов высказать свой голос в пользу Гектора (в знаменитой битве всегда симпатизировал троянцам, а не грекам), трагилиричного Орфея и Ясона с его поисками Золотого Руна. Наконец, в самой близкой мне английской мифологии любимыми личностями являются Ланселот, метавшийся между страстью и долгом, и Мёрлин, волшебник, погибший от любви.

Киноэпопея

Кино едва ли является важнейшим из всех искусств, однако, ему не откажешь в столь манящей ныне синтетичности, а отсюда и в возможности ставить эксперименты, смешивая живой люд, природу и вещи, слово, звук и цвет, движение и территории etc. Едва ли, как о том также говорится, оно сильно приближено к реальной жизни, но сходство со сновидческой реальностью, бесспорно, наблюдается. Отсюда, мой периодический интерес к разнообразным фильмам - ниже, наиболее запомнившиеся из них.

В школьные годы кино выглядело прикладной игрушкой, и я был разве что случайным зрителем. В детстве - индейцы с Гойко Митичем, в юности, - прежде всего, детективы и прочие сюжетно-развлекательные истории. Даже крайне трогательные и романтичные, чисто тенейджеровские, на мой взгляд, фильмы Захарова и Рязанова я посмотрел (причём, с интересом) гораздо позднее, уже в относительно зрелом возрасте. Первый сознательный поход в кино, опять таки за компанию, состоялся на "Сталкер" Тарковского, о котором до того я и слыхом не слыхивал. Зато одновременно был поражён как открывшейся спецификой киноискусства - рассказ и показ могут, оказывается, дополнять друг друга, так и самим фильмом, мудрым и откровенным. С тех пор четыре бесподобных творения Тарковского всегда рядом - "Зеркало", "Сталкер", "Солярис" и "Андрей Рублёв" отмечены уникальной красотой и духовным могуществом, а некоторые эпизоды этих фильмов находятся, так кажется, за гранью человеческого воображения. Увы, две его последние работы в сравнении разочаровали, хотя, возможно, они станут более понятными позднее.

С Тарковского начался первый пик киношного интереса, который продолжался лет пять. А "пиком пика" стал просмотр (раза четыре подряд) шедеврального кино под названием "Профессия: репортёр". Антониони стал моим вторым любимым режиссёром (особо выделяю также "Фотоувеличение" и "За облаками"), причём его способ видения и изображения действительности наиболее близок мне из всех мастеров широкого экрана. Нарочитая бессвязность, размытость, медлительность идеально передаёт не сами события (что это такое?), а взгляд изнутри человека на события, творящиеся вокруг. Другие киномэтры, а именно Феллини и Бергман, особого впечатления на меня не произвели, хотя, например, "Амаркорд" и "Осенняя соната" - более чем достойные картины. Зато в список любимчиков сразу попал Висконти, "Семейный портрет в интерьере" и "Невинный" были также просмотрены неоднократно. А чуть позже очень понравились красивые фильмы Михалкова "Раба любви" и "Неоконченная пьеса...", которые, наряду с более поздним "Утомлённые солнцем", входят в число лучших в многообразной и нескончаемой истории кино (в отличии, разумеется, от весьма посредственного цирюльника).

Антониони, Тарковский, Михалков, Висконти (именно в таком порядке) - это четвёрка довольно долго доминировала в моём киновосприятии, хотя отдельные произведения других режиссёров также вызывали нешуточный интерес. В первую очередь, два отечественных шедевра "Мой друг Иван Лапшин" Германа и "Июльский дождь" Хуциева. Это именно те фильмы, которые можно и нужно смотреть по много раз. Из других запомнившихся в тот и уже несколько более поздний период картин, нельзя ныне не отметить "Полёты во сне и наяву" Балаяна (о Захарове и Рязанове я уже упоминал, особо выделю "Мюнхгаузена", "Свифта" и "Иронию судьбы"), "Ассу" Соловьёва, "Господина оформителя" Тепцова, "Орфея" Кокто, "Соседку" Трюффо, "Сердце ангела" Паркера и "Конформиста" Бертолуччи. Однако, если в книгах я могу претендовать на определённую степень подробности, то насчёт кино отчётливо пониманию, что целый ряд достойных фильмов остались за кадром.

Собственно, с "Ускользающей красоты" (превосходная иллюстрация узкосоциумных взаимоотношений) того же Бертолуччи начался второй пик интереса к кино, который пришёлся на конец 90-х годов. Символом этого пика стал парадоксальный и блистательный Жан Люк Годар - третий, после Тарковского и Антониони, мой кинокумир, нашедший в своих фильмах (любимые - "Новая волна", "Страсть", "Женщина есть женщина") удивительное соединство изобразительных изысков и литературных метафор. А не так давно в десятку избранных кинорежиссёров уверенно ворвались достаточно молодые Вонг Кар-Вай и Пол Томас Андерсон; "Чунгкинский экспресс" и "Магнолия" - это настоящее новое кино, доказывающее, что кинематограф пока ещё окончательно не захлебнулся в неизбывных нечистотах тиражированности и ультрасовременья.

Как и в предыдущий период, надо отметить целый ряд фильмов, которые также вызвали мой очевидный интерес и ныне красуются на полках фильмотеки. Это - "Четыре свадьбы и одни похороны" Ньюелла, "Подземка" Бессона, "Двойная жизнь Вероники" Кесьлевского, "Голубая нота" Жулавского, "Осторожно, двери закрываются" Хоуитта, "Фейерверк "Китано", "Всё будет хорошо" Астрахана, "Танцующая в темноте" Фон Триера, а также культовые "Четыре комнаты", "Матрица" и "Игра". Нельзя не упомянуть и Сокурова, который, хоть и не особо мне близок, зато очевидно своеобразен.

Что касается актёров, то тут, конечно, нельзя не восхищаться Николсоном и Депардье, а вот любимую актрису вспомнить что-то не удаётся.

Часть вторая:

НА ДВОЙНОМ ДНЕ

(Два поэтических произведения

с неопределённым эпилогом

и вступительной парой слов)

Притяжение 1997 (2003)

Сдача 2002 (2003)

Дабы заполнить титульную страницу, несколько предваряющих фраз.

Нет, упаси Пегас, ни слова о замысле, сюжете, структуре или, тем паче, об отдельных метафорах. Скажу о другом: компетентный читатель, как правило, предъявляет этим текстам три претензии, которые суть одна, и я, обычно, отвечаю нижеследующее. Не в целях самообороны - защищать собственную писанину в свете множества бессмертных теней от Данте до Бродского занятие крайне нудное и бесперспективное, но для того, чтобы в очередной раз высказать свою любимую, что касается поэзии, мысль. Итак, N1 - это слишком большое, сложное, хаотичное произведение, отмеченное изрядным нагромождением образов, большинство из которых выглядят самоцелью. Поэзия, как уже неоднократно отмечалось, - отвечаю я, - своего рода посредница между душой и цивилизацией и не может не быть в той же степени сложной и хаотичной, как и две вышеназванные особы (мысль, конечно, стянута частично у Шопенгауэра, частично у Элиота, но не суть). В качестве догадки я тут же высказываю предположение, что в 21 (или 22) веке мода на короткие стихи постепенно сойдёт на нет, и состоится возвращение к крупным да масштабным произведениям - этакий симбиоз Мильтона и Мандельштама. N2 - эта поэзия очень неровная, наряду с интересными местами, есть очевидные стилистические шероховатости и изъяны. Как, наверное, уже догадался читатель, мой ответ выглядит так: внутренний мир человека, не говоря уж о его внешних проявлениях, столь неоднозначен, противоречив и далёк от идеала, что смешно требовать того же от поэзии, которая, по идее, этот внутренний мир отражает. N3 - данный автор очень мало работает над текстом, пишет, как покатило, а потом не берётся за труд всё это отшлифовать. Отчасти всё-таки берётся, - отвечаю я, - но, конечно, не в должной мере. Наверное, потому, чтобы сохранить близость текста человеку, который когда-то это писал, и, стало быть, что-то переживал. После долгой и упорной правки текст сохраняет близость, в лучшем случае, только другому, первоначальному тексту, а человека полностью съедает автор.

ПРИТЯЖЕНИЕ

(без десяти девять стихотворений)

Герой, лирический...

Листовки ресниц, рассыпая на сжатом пути,

с винтовками лестниц шепчусь, будто с голым паркетом,

чтоб увидеть рассвет избегаю свиданья с рассветом

и записку на утро пишу сам себе: разбуди.

Если сбудется в скалах небес через век затонуть кораблю,

как же тут не поверить, что стимул дразнящий в печали,

и, наверно, потом я запоем расплачусь в запале,

а пока я на землю, смеясь, звёздной пылью плюю.

Нареканья сиреной гудят над рекой воплощенья,

проще думать: петух захлебнулся в горящей реке.

Оттого не до песен посланникам в те помещенья,

где крылатое солнце мечтает о сильной руке.

Кем заказан тот бал, где смешались и кони, и боги;

казначея вину на сегодня докажет лишь казнь.

Если уж суждено хоть всю жизнь простоять на пороге,

пусть он будет кривым, чтоб свободнее было упасть.

И зачем за словами любезными прячу я хохот

(то ли "хобот" сказать, то ли лампу убрать со стола)?

Между мальчиком - с пальчик и тонкою палочкой Коха

незаметным настилом пустыня из соли легла.

Если грянет склероз, я забуду, как это ни грустно,

просьбу нищих - ничьих - до гремящего грома терпеть.

Влезши в кузов, внутри обнаружишь ухмылку Прокруста,

и решаешь: разуться или сократиться на треть.

На Адамовой ветке и яблоку некуда падать.

Хоть со временем легче; жонглируя веком и днем,

самокатом плыву по дорожкам бессмертного сада

и я рад, что жалеть есть о чем.

День и дождь (первое свидание)

То заморозки, то обвалы льдин.

Станки печатные, облавы и баулы.

И в этот раз, собрав тебя из гула,

петлю не рву, круг обойдя один

(потом он обретёт сверхточность сферы,

где скроются мигающие дни,

совместные, как губы иль ступни).

Я собирал тебя из суеверий,

из снадобий, огней и проб,

пока глаз трясся возле горизонта.

День удлинился, замер неохотно

и будущие дни в охапку сгрёб.

Незавершённый я - к тебе, неоценимой,

в пункт населённый, в час неосвещённый

перебирался, словно фотоснимок,

сшибая дождь воронкой капюшона.

И весь рассказ, похоже, в этом беге,

в отрыве от земли и приземленьи.

Ты ищешь почерк Бога в человеке,

я - точку расхожденья параллелей.

Пройдя весь свет цветным изображеньем,

ломал зонты и не чинил препятствий.

Немногое храню как утешенье,

к которому не стоит приближаться.

Часть прошлого времени

За тысяча одной - обычно, нечем крыть,

и оттого - узоры покрывала.

Гроза встречает возле перевала,

но те бугры -

лишь тень от зарева развязки.

Кто на пиру потерь

за дело, кто за взятки.

Не завирайся, лучше уж реви, раз зверь

(уместен стон, когда напрасна брань),

ищи-ищи, чтоб сохранить, изъян,

уйди в себя, то есть уйди из "я"

в тьму-таракань.

На карте мира остаются города,

точнее протяжённость да названья.

Похоже, что науку расставанья

до расставанья изучить пора.

Не выпытаешь из скорби,

из повторяемости черт

ни тождеств, ни подобий

того, что нет.

Решившись на ограниченье -

выступ в утробе скал -

попадаешь на дно теченья,

как в опустевший зал.

Но прочее, почти сто процентов,

выставленное взашей,

отмирает, сродни плаценте,

в раковине ушей.

Наше прошлое не пришпилишь -

перевернутый восклицательный знак.

То не остается в силе,

что сразу было не так.

Сбив скорость, перейдешь на бег,

болтаясь в лабиринтах призм:

рассеянный комок - вот весь трагизм,

сведённый - смех.

Но даже если похвальба оружья

пальбой отметит лик, в ком был ты зряч,

проведай раньше тех, кому удач

ты не принес. Скорей всего, что глубже

ты ими жил. Раз этот свет - не тот

(как то твердят источники всех знаний),

бессмысленно раздаривать названья

и ждать, что будет все наоборот.

Выдуваемая настежь

обречённостью волшебства,

из отчаяния вырываешь,

по-отшельнически, с листа.

Но и здесь, полюбовно приглаженный,

приголубленный в глуби швов,

не решаюсь на хватку ухаживаний,

заменяющую зов.

Гадание: нет или сбудется,

мостик между двух зим,

фонарь, разумеется, улица

и окрик: не тормози.

Существую, как будто спрашиваю,

осторожно на этот свет,

упираюсь в дымку оранжевую,

так похожую на ответ.

Душа, дети и зеркала (первое отступление)

Луч вяжет на износ. Вне подземелья гор

я не был ни дитём, ни парадоксом жженья,

но остаюсь в местах, где сохранился спор

оправданной строкой простого предложенья.

Наличие зеркал определит обрыв.

Плечо не оттолкнуть, пока оно незримо.

И, букву замарав, не миг, - наверно, миф

оставить на полях, что промелькнули мимо.

И шатким ишаком, шкалою без числа

шутя оледенеть, взорвав себя на мине,

безвредной как душа, когда она росла,

не ведая того, что и меня покинет.

Туманность Андромахи, чуткость Гека -

живи хоть век, всего не перечесть.

Лишив себя распада и разбега,

прими одну, но пламенную весть.

Сторонний шум не оставляет эха,

трон создан, чтобы сбросить седока,

и гений мстит за предан-н-ых, пока

не вляпается в крошево успеха.

Сочувствовать бы рад, да думать тошно.

Галопом по закату пронестись -

там для болтливых чопорная высь, -

и, как нарочно,

столпились дети будущих веков,

как все, рискнувшие прожить за будь здоров.

Я ж, каюсь, незнаком

с привычным ходом их мышленья,

но дабы не испортить впечатленья,

легко реку неизъяснимым языком.

Ведь, к счастью, далеко не всё

изведано на возраст и на вкус,

и потому судить я не берусь

о том, чем занят верхний (он же вышний) суд.

Что наша жизнь? Сосуд,

в котором пустота или пожар,

гарь, кровь и дар

уже давно испытанного крова.

Жить только тем, что ты живёшь. И снова

стрелять по пушкам воробьями. Как смешно.

Неисполнимость дарит жажду. Но

в холодном зареве познанья

возможен срыв и недоступен час свиданья.

Слова не властны, но определяют волю

жить тем, что ты живёшь не тем, чем я.

...И я там был... напился мёда с солью...

и слушал пенье соловья.

Вторя упрямству букв,

уходят пятки в душу.

Ахилловой стреле уже не нужен щит.

Бессмысленность кляня,

он клятвы не нарушит,

но и врага не пощадит.

Пора решать, на чьей ты стороне,

обидясь на судьбу,

внезапно выбрать решку.

За крепостной стеной

слагают песни пешки,

но королевы шепчутся извне.

Изнежен колесницей, кораблём

не шёл как Пушкин я пустыней мира,

теша остротами то конвоира,

то заключенного в себя за взлом

имперских чувств. Как явствует поверье,

подать рукой до нищенской сумы,

и оттого-то зеркала, не двери, -

блестящее оружие толпы.

Опять отступление

Щелчок по носу, комариный визг.

Пар закоулков над тропою крыс.

Здесь - новый взгляд на первый приз,

там - нервный спазм от старых струн.

То оттепель, то колотун.

Дорога к хламу по овалам урн.

Нет, никогда не быть мне полководцем,

и, роясь в разделительной сети,

я отдохну со счета восемь

до десяти.

Зевну в верхах, глаз не сомкну в низовьях,

сминая робость ровностью минут.

Знать не хочу, что по условью

меня сомнут.

Как гвоздем о башмак

не набить ни синяк, ни оскомину,

спотыкаясь на шаг,

на второй - упираюсь. По-своему

извлекаю зевок

из комка в засыхающей глотке,

дальше вглубь - узелок:

о любви, об убитой подлодке.

Путь немыслим, увы, -

кому к радости - без пересадки.

Как не бьются умы,

души любят поигрывать в прятки.

Оттого разнобой,

чуть не мрак, - и на марше, и в маршах, -

хоть давно не впервой

провожать без вины пострадавших.

По горячим следам

выползаешь к сгоревшим помостам.

Говорят, пьедестал

тоже следует выбрать по росту.

Принадлежать. К чему?

Давить себя в зародыше,

распространять чуму,

рот затыкать прохожему.

Враждою о вражду

срубать и сук, и дерево.

Сказать себе: сужу

последнего и первого.

Хор братьев и сестёр

торгуется серьгами.

Кто раньше вынес сор,

тот понастроил храмы.

Беспочвенность реки,

статичность чернозёма -

как будто лишь крюки

свидетельство подъёма.

Зарывшись в уголке,

от скрежета и шума

(к тому же налегке),

легко увязнуть в думах.

Жалеть - кого - себя?

Не пожелаю ближнему.

Ведь сказано судьба

не улыбнётся лишнему.

Былое ни к чему,

но видимость расправы

придаст полёт уму,

и на прилавках славы

помиримся с душой,

поссоримся с друзьями,

покрывшись чешуёй,

перезимуем в яме.

Нет правды в языке

и, говорят, в победе.

Не стоит знать: за кем?

Тем более: кто по следу?

Часть грядущего времени

Узы земного безумия.

Зоны змеиных страстей.

Встретимся мумиями

через век скоростей.

Ты, свёрнутая клубочком;

я, взвитый дугой,

отплясывая на кочке,

именуемой запятой.

И то, что было светлым памятником обломкам,

веткой смятой - шрамом главаря

останется головоломкой,

цитатою календаря.

Происходящее - помеха

простирающемуся; решето

заполнено лишь отверстиями, каждое из которых веха,

в которую не протиснется никто.

Издалека близь кажется лилово-липовой,

щемяще-шейной. И невзначай

податься из дому (т.е. себе на чай

подать - взаймы), пока искрит свеча

и ходики стоят. Так либо вы

идете, либо ход за вами.

Вот - возглас из динамика: угрозы нет.

Вот - куст, затянутый в овал пруда. И парапет.

Вот - час, который, как не странно, прожит.

Одну деталь я не готов сберечь:

сколь я занятен, столь Вы заняты,

когда-нибудь мы перейдем на "ты" -

о том, и речь,

и речи быть не может.

И, Встретив Вас в грядущем многолетьи,

вновь посетил, - скажу, - и сеть, и океан.

Раз бесконечен Ваш капкан,

никто над головой не машет плетью.

Темнеет (слова на дорогу)

Дом - это вечер, отсёкший пустыню от шума,

уста от ума, отражение от стекла.

Червь - это мода, достойная и толстосума,

и тонкорога.

Отсюда до завтра - дорога из спичек,

из птичек дорога -

взлететь или вспыхнуть?

Процентщица черви сдала.

Развязаны цепи, распущены нити

и поле усыпано маком.

Вы спите. Во сне обретает бессмертие

Гамлет, сын Телемака.

Неучтённая участь. А как же увечная вечность?

Ком земли явно выше и рук, и плеч.

За шаг до бешенства назначено отвлечься

и навзничь лечь.

И вздрагивать, таясь от сдвига и от бреда,

в трущобах сумерек, где полон двор шнырял,

и ликовать, что кров мой неизведан,

что воротник от крови ал.

Я заявил овал лица с дрожащей ямкой,

Взгляд, заплутавший на окне,

клинок, распутье ржавых прутьев замка,

жар колесницы, ржание коней.

Помилуй мишурой предостереженья

и заверением Тебя в любви.

Тирадой был - я назовусь мишенью,

наградой мщенья. Где не оборви,

не будет рук обвитых. Растирая

грязь раздраженья на Твоем челе,

слезой омою огражденье рая.

И - странно думать, - но навеселе -

пчеле устрою петушиный бой,

ведь ожиданье будет без огласки,

как дом кино, воздвигнутый судьбой

за неимением счастливой сказки.

Второе свидание

Так начинается день:

с вечера падает тень.

Ночь освещает углы.

Утро темнее золы.

Свечи горят на полу,

это - не лесть, и не месть.

День начинается в шесть.

Город похож на иглу.

Так повторяется ночь,

страх только волен помочь.

Это - и крик, и тайник.

В окнах напротив - двойник.

Воздухом правит сквозняк

и нескончаемый звук.

Ночь начинается с двух.

Боюсь проспать день страшного суда,

хотя такое, в общем-то, возможно.

И потому, когда я сплю, тревожно

мне делается иногда.

Здесь равно чужд, и крест, и перекрёстки.

Не чту я случай, впрочем, как обычай.

Не с краю дичь становится добычей,

а посерёдке.

Пойми, пойми, что кончится глава

медовым пряником и медною коронкой.

Залп заполночь, неведомо-короткий

и тварями кишащая трава.

Итак, мне дорог час пока не спим.

Ты - и волна, и на волне дикарка,

и птица, свившая гнездо под аркой,

и арка над окном моим.

Тише гладь - дальше едешь

(если бы без тире).

Ритм щадящ. Я не сведущ.

ни в святости, ни в игре.

Если свататься, нужны правила

или вид из окна,

как бы ты ни приравнивала

остаток к тому, что ты отсекла.

Не прошу у пространства пристанища,

но глазницами ушных пор

восполняю пробел воспитания -

неведомое: до сих пор.

Последний штрих и код

Опять боязнь,

обязанность бряцать костьми,

костяшки слов перебирать с гостями

и горсть земли швырять ушедшим - тем,

кто помнит только повторявшееся, тем,

кого уже не выдаст взгляд иль почерк.

(Ведь западня -

враждебный вихрь или расчетливый подарок тьмы -

не терпит запятых; лишь мириады точек...)

Их, бережённых, сберегут от встречи с нами

и не ищите -

неузнаваемых, небрежных в общей

для каждого роскошной нищете.

Зашедши далеко за чинность ученичеств,

за здешнесть дешевизн и тамошнесть торжеств,

он мог бы утверждать, что был жесток лишь жест

сапожек божества, куда подошвой тычась,

он вслух не повторял её последних слов,

стечением времен рассказанных вначале,

когда и толк был в том, что ничего не знали,

когда туман сверкал поверх голов.

Связуя день-деньской с диковинкой восхода,

попав под свой же взгляд, смотрящий на него

печально и всерьёз, но прежде - далеко,

как в небе самолет при отменённом взлёте,

он был освобожден. Но, перестав быть мной,

безумья не постиг, подчас припоминая

в ней - вскинутый висок, приданое преданья,

что в детстве я читал, с ним разделен стеной.

СДАЧА

(история одного впечатления

в шестнадцати эпизодах)

Вначале было сон, потом уж - сын, за ними - Солнце,

потом отец (святой?), и Дух, и духа тень,

потом воитель, бок кровавый, новый день,

луч, переносный смысл, меч оборонца,

артезианский ход. Потом - стекло и муха,

дальнейшее смешно как Дон-Кихот:

Гомер прыщавый зрение от слуха

смог отделить, и тотчас рот

до фонаря возбух в хард-чехарде вселенной

всеобъедаемой, всенервной, словно тик,

всетленной (мог сказать "обыкновенной",

когда б не Хулио, Иосиф или Рик).

Словами говорить - уже большая наглость.

В стихах воспеть фонтан, - похоже, что вдвойне.

И это говорит во мне однооглас(з)ность,

пришедшая взасос, в каком-то сладком сне.

Прослойка на щеке - мы жаждем очутиться

в истории другой (репейник на мели,

литая - из камней - обветренная птица

летает на полях раздувшейся земли).

Моргало и пустырь - два самозванца в робах

наперекор - ещё - веснегу на дворе.

Я величаю жизнь "окном, где смотрят в оба" -

в сугроб, а также вдаль, то есть туда, где ре-

анимация, и культ, и мультконвеер,

где сбавив темп, вот так, костями не шур-шат,

и где до лампы всем и нимб, и крайний север,

когда, скульптурно наг, ты смотришь наугад.

И вдруг - незаменим, раз снегом * занесло,

как дуру ту, с веслом, - кругом кусты, три парки,

припарки, змеи, словом, барахло

(ещё плебеи, докеры и арки).

Но даже если будет сон,

и в сонме связанных явлений

я захлебнуся в дребедени

и утону в безличье крон,

то, спрятав взятый напрокат

билет на поезд с двух вокзалов,

я не увижу криминала

в гробах, мелькающих подряд.

Пускай мне встретится урод,

жизнь никогда не будет лишней;

она, скорей, по форме - вишня,

по содержанью - бутерброд.

Пусть голос вечности зовёт -

под утро мне его не слышно.

Спит Карлсон на вечерней крыше,

проходит час как будто год.

Я разложился, я объят,

я разделён на пух и перья,

и снова чёрт, и подмастерье,

и курица, и подземелье,

и горн, и в галстуках отряд.

Не знаю ни имён, ни стран,

дышу, как вобла, в пол-накала,

и от заката до канала

лечу, но видимость пропала,

как будто я подъёмный кран.

Корм подношу в постель послам,

свалившись на подножье тучи,

вдруг своевольничает случай,

но своего я не отдам

(чужого мне давно не надо).

И тут же слышно пенье мух,

вот так вот торжествует слух

и марево как кромка взгляда.

Дезинкарнация, навеянное слово

шершавой чешуёй дыш-огненного дня,

Зачем твердил "всё повторится снова",

по парапетам папертей гоня

то тень свою, то отраженье тени,

(листок пурпурный бился не увять),

рождён в рубашке, слепнет волглый гений,

шепча под нос: "всё повторится вспять".

Расчёска в голове - не росчерк на бумаге,

точнее на экране; впрочем, ночь

отвергнет весь канцелярийский лагерь,

в котором проще быть невмочь.

Завидный - не жених, а женихова доля:

болтаться на кресте венеромарсых уз

меж личиком дитя, стаканом алкоголя

и щупальцами ласк, намотанных на ус.

Сиё - не пред-посыл, а очертанье грома,

чей шелест горизонт проносит искоса.

Вердикт нам сообщит - сам не в себе - потомок,

пристёгнутый к душе беспомощного пса.

Зелёный май воспрянул как повстанец,

как опытный боец неотразимых битв.

Всё зелено кругом и век-протуберанец

очком своим играет, дразнит и манит,

что я готов назвать какой-то новый танец

словцом нелепым как "архимандрит".

Безадресно проста обременённость лета:

бушующей воды раскосая стезя,

да негасимая, как солнце, сигарета,

да развлекающиеся голоса

(и в атомных страстях, срывая скорость света,

терпением исходят небеса).

Пришедший в город-пик - ещё не прихожанин.

Зашитый - как дитя в сутулость рукавиц -

в дневной калейдоскоп, по ходу ожиданий

я вижу в пустоте как, будто мяч, завис

пупырчатый гонец, ни молодой, ни ранний,

оттуда, что потом, когда затылком вниз.

(Упав на полотно прибрежного тумана,

сдираю кожуру с рентабельной весны,

ведь именно сейчас маниакальна манна,

беспутны облака и витязи честны).

А в жилах не бетон - кровь содержащий никель,

изыдем навсегда как некогда проникли:

исчадьем рая, дутым сапогом,

как говорливый, всё несущий ком,

раствор железа на квадратный метр соли.

Прогоним мысль по мозгу: то ли

ещё случится в энной части суток,

в никчемный, непроизносимый промежуток

меж двух огней в глубоководности траншеи,

ан-атомично говоря, - трахеи,

там где живут вповалку страхи, в звуки

заправленные, как рубаха в брюки.

Румянец на щеках от щекотливых тем,

от шелудивых как шёлкоторговки,

но что поделать, я так часто нем,

что изредка подвержен - не напасти,

но недугообразной этой страсти -

юродствуя, бродить по толще стен

своей бытовки или же духовки,

и крыть словами, разрывая пасть

Пегасу, бронированному брату,

забывшего про спесь свою и масть.

Недолог ныне век коней, ладей,

коров и птиц, недаром, что когда-то

мечтали мы о вечной мерзлоте

и кратком избавленьи от мордатых.

Пещероброд, и присно и в веках,

кромешный вор с зачатками расстриги,

я, как и все, лелею каждый взмах

отлитой в бронзе палки-выручалки,

раз благоволен жить на этой свалке,

причём не просто жить, а задарма.

И сочинять прижизненные книги,

набить медяк божественной трухой

и, взгляд воткнув за ближние дома,

увидеть, как сморкается глухой.

На игрищах пространственного эха,

изгибах неблагообразных губ,

кто беспощадней: массовик-утеха

иль молчаливый душегуб?

Мы рядом падаем с, прогнутой костью, планкой,

распространяя сор избы.

Любовь никак не хочет быть беглянкой,

причастием табак-трубы.

Немногословный, даже в тяжких муках,

тем паче в свете чар,

разумный род отбрасывает руки,

чтоб дунуть на пожар,

и, жаля жалостью, уморно корчит рожи

потомкам и своим.

Не кровь, а слёзы приливают к коже,

когда мы говорим,

преодолев рассудочность избытка

и трезвый шум могил,

в шутейских водах, хоронясь от пытки

того, что не смогли.

Обзаведясь, не к месту, маской старца,

нелепо наклонясь,

умеем то неистово скитаться,

то падать в пляс,

идти навстречу и желать возмездья,

клясть, как бревно, тщету,

и выдавить, бесслёзно, каплю меди

в последнюю черту.

А за чертой, уже при вскрытых венах,

забивши стрелкой час,

прийти опять, восторженно и тленно,

так, будто в первый раз.

Зачарованный ясной девицей, и везучий, словно, сова,

я привык иногда посмеиваться, опустив на закат рукава.

Я привык обращаться по отчеству к голубым в желтизне облакам

и весомые космы расчёсывать всем кометам, ушедшим в бега.

В чёрных дырах шуты и помещики мне восточные песни поют,

и старик, на кукушке помешанный, охраняет засушенный пруд.

Очевидцы творенья проворного, трюкачи бесноватых небес

утверждают, что время своровано вездеходами, жившими здесь.

Вот блестящий порог,

заводной интерьер перемены,

запусти только ток,

затанцует, как ширма, сирена,

раструбив во всю прыть

как прожил - от греха и подальше,

если что и укрыть,

так безбрежную Арктику фальши

всем для всех. Впереди

расстояние, равное света

скоростям, у реки

нет воды, протяжённости, цвета,

горизонт - снизу вверх,

значит шаг - не душа - нараспашку.

Галактический сквер

не усыпан золой и ромашкой,

различим только свист,

будто прорезь - от уха до уха,

и бродячая высь

с узелками случайного пуха.

Раскрашен Христ, расхристан Кришна,

кощей из Кащенко бежит,

Геракл в деревне лечит грыжу,

ебёт русалок Вечный Жид.

Там Поттер хлещет портер вяло,

Де Сад сбывает адидас,

горилкой запивает сало

Царь Соломон, а Барабас

так барабанит, что у Евы

звенит под мантией вожжа.

И, не стыдясь, крадёт консервы

у Дон Хуана Дон Жуан.

Там Колобок, ума палата,

колдует в юрте Колчака,

Атос швыряет мирный атом

в Сафо, у здания ЧК.

Там Ахиллес от черепахи

бежит, и чахнет Бежин луг,

и нет чудес, но чем-то пахнет.

И ищет вновь Иван иглу.

Закован в монумент, не раненый, не мёртвый,

но более того. Посмертный этот склеп

на месте людном - площадная прорва,

всосавшая в себя так много лет.

И не вернуться, ведь душа - в потёмках,

пока гуляет память напоказ,

а истукану дальние потомки

страны глупцов опять мозолят глаз.

Но девки - далеко, там у помоста,

да и стихи не хлещут у виска.

Терпел всю жизнь от маленького роста,

теперь на всех взирает свысока.

Так и стоит, вокруг лишь смрад вороний,

фонтаны, лавки, пиво, лужи, мат.

Он ясно написал "нерукотворный",

его впаяли в рукодельный ад

благожелатели, чья похвала достала

за столько зим, как раньше клевета.

Бессмертному всё не начать сначала,

как не открыть болтающему рта.

Закончим с памятью, помятой, но почтенной,

чуть дальше, в самый дальний погребок,

ползком спускаясь, катишь со всех ног,

круша пятак о гобелен настенный.

Здесь вечный мат, премудрость не мудра,

по всем статьям - прозрение позора,

на чердаке - бриллиантовая штора,

заходит солнце с самого утра.

Не видно тень, когда кругом светло,

ищейки бродят в масках попугаев,

в кофейнике кипит вода сырая,

и, всем на радость, побеждает зло.

Гоняют мяч резиновые зайцы

командами по лесу сто на сто

и там бывает страшно оттого,

что, кроме шуток, нечего бояться.

Так дребезжащий в недрах хор

привычек растворяется, и пламя

осадка укрепляет договор:

ты вновь ничей, но с теми же правами,

которых был и навсегда лишён,

и смотришь вверх, где падают скворечни

туда, где нет ни сеток, ни сторон,

и, разумеется, нет никаких наречий.

Обратное тому, что движется вперёд,

с таким же чувством юмора и превосходства

относит к прошлому, и этот год,

как и другие, стоит числить по два.

Бесспорен не скользящий элемент,

но искривлённая наследственность остатка.

Нечёткий строй как бы минувших лет

ты повстречаешь в промежутке кратком,

похожем на рубиновую нить.

Забудь о голых судорогах экстаза,

когда ты будешь долго говорить

с самим собой, растягивая фразу

от удивленья, с тем, кого в сей час

ты представляешь, жалуясь истошно

на неизвестность, с нею торопясь.

Всё будет, и всерьёз, и понарошку,

как в детстве, когда, падая назад,

я вспоминал и парк, и зоосад,

и знал, что шествую, поверив не ногам,

а сбитой на пол-метра табуретке.

Свободна зона, спрятанная в клетке.

Неисправимо то, что мнится нам

от фанфаронства слишком быстротечным.

Так травами напичкана роса.

И так молитва, ставши сгустком речи,

к молчанью вынуждает небеса.

Мы любим с тобой всеми страдальцами, мудрецами, заступниками,

мы любим камнями, плотинами, поездами, сошедшими с рельс.

Нас окружают едоки, ездоки, монументы, кретины и умники,

путники, почему-то чаще торопящиеся отсель.

Личность что-то теряет, когда уже не способна на раздвоение

(для любви не существует места, есть только сумма мест),

и голос свыше, тем более отчётливый, не заменит глубокого со-мнения,

попав в точку, он скорее просто возвысит спесь.

На великих сражениях учатся дети, рисуя подбитые танки,

на любви - лица другого возраста, застигнутые на половине пути,

чтобы, вцепившись в шею, как в чужой материк, мустанга

почувствовать то, что могло и не произойти.

Заклёванный в броню, утрирую безбожно

в скоплении квартир не посвист соловья,

но окрик сточных губ, заласканных как кошка,

построчным языком просроченного дня.

Не знаю как кому, но жажда очутиться -

уже не важно где - безлюдна как стена,

и взгляд в неё упёрт, и лицезришь не лица,

а хлёсткий пейзаж, затёртый дотемна.

Моргало и пустырь - как узник с днём ареста,

но мочит землю дождь, и вычурна листва.

Живёшь, что Посейдон, - всегда на мокром месте,

а если смотришь вдаль - не надо удальства.

Чем больше города, тем вечера короче

и тоньше голоса, и некому кивнуть,

и ёмкий портатив телесной оболочки

заверченным винтом окутывает путь.

Сутулится ландшафт, и тишина ржавеет,

так странно быть собой, словами говорить,

глядеть куда-то вверх, вытягивая шею

и с парками болтать, как водится, за нить.

Гордиться только тем, что было не нарочно

прожить вне всех фемид, не трогая весов,

и странником ночи влететь в одно окошко,

где двери не скрипят, тем более - засов.

На месте эпилога:

СТОП КАДР

Сомнение - черта, дающая право творить, действовать. Таящая также возможность растворять себя в мире и содействовать творению другого. Высветлить своё "я" и высветить его для кого-то, кто ещё здесь, рядом. Действие - захват сферы чьего-то творения по мере растекания собственного за пределы недосягаемости извне.

Глубокое сомнение, на грани провала, сравнимое с невесомым полётом со скалы, но ещё не падение, не безнадёжность. Именно так можно изобразить стык веры и безверия (он же, но в более мягком изложении, - верности и уверенности), когда исступлённость молитвы и богохульства нейтрализуют одна другую. Наступает точка молчания, этап представления оставленного вне "я" и "я", неосведомлённого каким-либо представлением.

Спасение, если оно и возможно, всегда нежданно, так как мысленно не представимо, не унижено страданием, не порождено тоской, но скорее чистотой невозможности испытывать ложь радости, которая есть свойство любования творением или действием. Чистотой, что напрямую связана с присутствием или хотя бы появлением отчасти конкретного "я" в словообразующем (и словопоглощающем) пространстве внешнего человеку мира.

Нет, не неудовлетворённость, которая столь же тлетворна, как и её антипод, и не неистовство, что есть, видимо, сватовство гения и злодейства, а холодная ясность воли - ответной боли души телу, что вместе со смутным чувством сопричастности (поисков-в-преодолении причин неучастия и бесчестия), объединённости с кем-то, кто единственно возможно (в данный момент) вовлечён в те или иные зазоры творения, и с миром, за это творение так или иначе ответственным, способна даровать условия для изменения, т.е. к постановке себя на другое место (в практически недостижимом идеале - место другого). Только здесь, на другом месте, возможно совластие, совместное владение, любовь.

Не так важно уловить грядущее, ряд сущего, ведь любые уловки ложны и сметают последовательность - свидетельство движения, сколь добраться до момента, с которого оно само становится частью творения. Но не в целях его нарушения (слепой авангардизм и бескрылое революционство), а в целях одушевления разнообразного материала, всегда сопровождающего "я", которое в состоянии лишить человека опрометчивого покоя (в себе или для себя). Покоя, который чреват приятием окончательности (в том числе межэтапной, то есть зацикленности) своего творения.

Будущее - открытость настоящего. Последнее, созданное нами самими, и показывает, какие же мы есть - стоящие или нестоящие - на самом деле. А открытость даёт шанс подметить и соотнести результат (место, где живёшь, и непосредственно то с кем-как живёшь) и процесс (способность быть в условиях "никогда ничего не происходило") в единой системе вопросов и ответов, т.е. в поэзии. И уже её задача не раскрывать открытое наружу без проникания читающего-чтящего в самую суть устройства данного творения. Не раскрывать, чтобы удержать его на им же выбранном (по мере интереса) или только ему присущем уровне концентрации и не предоставлять лишний повод для торжества и спокойствия.

Тогда и становятся неразлучными сёстрами грусть и решимость, а поле полёта обретает вид пепелища, на котором только и может возникнуть новое. Поэтическое произведение в этом случае по праву может считать себя соавтором (в функции проводника) того, что, в конце концов, происходит или вскоре произойдёт.

Послесловие

Между поэзией и футболом следующей части не так просто отыскать грань. Объединяет их (собственно, не только их, но почему бы в сложный момент не упростить ситуацию), быть может, самый занятный элемент, с которым сталкивается рождённый дабы умереть человек - время. Именно времени суждено молча наблюдать за содеянным и быть никому ни в чём не обязанным. Оно и является главным героем двух нижеследующих фрагментов, которые между собой достаточно тесны связаны. Во всяком случае, второй из них является неудачной иллюстрацией к тому, о чём говорится в первом.

Квантовая механика

Интеллектуальные открытия Бора и Гейзенберга - ключевое достижение человеческой мысли прошлого столетия. Мерцающий мостик между краями бездны, в которой, пока ещё по отдельности, барахтаются разнообразные представления и предположения о смысле миропорядка. Здесь, в реферативной форме, представлены основные постулаты и гипотезы квантовой механики.

Материя и энергия имеют не непрерывную, но корпускулярную природу, а их

-- поведение протекает не гладко, но скачками и рывками. Атомы скачкообразно переходят из одного квантового состояния в другое.

Относительно электрона и света невозможно сказать, что это - частицы или

волны; они - это нечто совсем иное, и мы не располагаем картиной, которая могла бы их наглядно изобразить. Они обладают двойной природой, их можно рассматривать и как волны, и как частицы.

3. Принцип неопределённости: существует непреодолимый предел точности, с

которым могут быть одновременно узнаны определённые свойства (например, координата и импульс электрона) субатомных частиц. При этом частицы в ответ на ограничения в пространстве увеличивают скорость движения и наоборот. Принцип неопределённости может рассматриваться как простое символическое выражение взаимно дополняющей природы пространственно-временного описания и динамических переменных (энергия-импульс). Кроме этого, он означает полный разрыв с требованиями причинности.

4. Квантовый объект существует в виде распределения вероятностей, то есть как бы во всех возможных состояниях. Статистическое и вероятностное описание, подразумевающее такие понятия как беспричинность, дополнительность и субъективность, является наиболее полным из всех возможных. Мы никогда не можем с уверенностью говорить об атомном явлении, мы можем только сказать, насколько вероятно, что оно произойдёт. Невозможно представить, как поведёт себя система в будущем, возможно лишь установить вероятность одного из двух противоположных исходов. Только взаимно исключающие, но и необходимые картины обеспечивают взаимодополняющие интерпретации явлений. Квантовая механика - это механика возможного, а не однозначно данного.

5. Доказательством верности чего-либо служит верность противоположного.

Несовместимости не исключают, а дополняют друг друга. Под термином "дополнительность" подразумевается то обстоятельство, что в явлениях, противоречащих друг другу, речь идёт о различных, но одинаково существенных аспектах единого чётко определённого комплекса сведений об объектах.

6. Любая система из двух электронов представляет собой неделимое целое, хотя

частицы и разделены большим расстоянием. Тем не менее, они соединены мгновенными, нелокальными связями. Поэтому мы не можем рассматривать эту систему в терминах составных частей. Поведение частей целого определяется самим целым.

7. Взаимодействие между наблюдателем и объектом обуславливает

-- неконтролируемые и серьёзные изменения в наблюдаемой системе и приводит к неподчинению реальности точным законам. Так как эксперимент планирует и проводит человек, результаты опыта во многом определяются его сознанием.

-- Максимум, что можно сделать - описать совокупность наблюдения-события,

-- предполагающую нерасторжимую связь между наблюдателем и наблюдаемым.

8. Мир делится не на различные группы объектов, а на различные группы связей. Единственное, что подаётся выделению, это тип связи, имеющий особенно важное значение для того или иного явления. Мир, таким образом, представляется нам в виде сложного переплетения событий, в котором связи различного вида чередуются, накладываются и сочетаются друг с другом, определяя таким образом текстуру целого.

9. Любая частица может быть преобразована в другую; энергия может превращаться в частицы и наоборот. Поэтому желаемая объективная реальность элементарных частиц - это слишком грубое упрощение реально происходящего, и она должна уступить место гораздо более абстрактным концепциям. Можно осмысленно говорить об объективном внешнем мире, но его особенности настолько непохожи на особенности мира повседневного опыта, что для указания на них возможны только метафоры.

10. Невозможно говорить о природе, не говоря одновременно с этим о себе. Размышление о мысли непоправимо меняет течение мысли.

Сюжет "Покронина"

Собственно, "Покронин", - это единственное глобальное произведение, которое я когда-либо пытался написать. То ли сценарий, то ли пьеса, то ли психологический роман, то ли мистический, а точнее всё вместе. Однако способностей явно не хватило, и на деле всё получилось весьма слабо и вычурно. Поэтому оставляю пока только сюжет. Надо учесть, что сочинялось всё это более 10 лет назад, и с тех пор подобные темы вошли, что называется, в плоть современного искусства, особенно это касается кино.

Покронин - личность творческая (то ли поэт, то ли журналист, а, скорее, и то и другое вместе), в меру известная. Начинается действие с того, что он то ли даёт, то ли берёт интервью по телефону. В этот момент появляется его жена Кира (отношения между супругами весьма отчуждённые, что подчёркивается не очень уместной пикировкой). Она приносит письма и газеты (прим. - ныне вполне достаточно интернета; письмо по E-Mail только приукрасит интригу).

В одном из писем - сообщение о смерти Родиона Гривцова, "артиста и художника", и приглашение на похороны. Покронин понятия не имеет, кто это такой и идти не собирается. Тем более, что в тот же день его дочери Лиле исполняется 15 лет, должны собраться гости, в том числе пока ещё невиданный родителями Лилин кавалер.

Следующее утро, Покронин собирается уходить. Из разговора с Кирой выясняется, что он всё-таки собрался на похороны Гривцова. Покронин объясняет это тем, что покойный, оказывается, его ровесник, что в ночь смерти Гривцова ему снился необычайный сон, и, наконец, тем, что там будет его друг Кирилл, кинокритик, с которым они давно не виделись. Покронин обещает вернуться до начала семейных торжеств.

Покронин едет на авто, стоит жуткая жара (или сильный мороз, кажется, это не важно). Он подбирает голосующего на дороге мужчину (Виктора). Из недолгого разговора выясняется, что Виктор пару дней назад, ночью, возвращался из аэропорта и разбил свою машину. Виктор убеждён, что они с Покрониным уже встречались, и даже помнит когда и где (небольшой городок то ли в омской, то ли в томской области, в котором Покронин якобы временно жил). Покронин всё отрицает.

Траурная процессия. Покронин и Кирилл тихонько беседуют на возвышенные темы. Во время разговора Покронин подтверждает, что впервые слышит такую фамилию: "Гривцов". Кирилл удивлён, так как покойный был более-менее известной личностью. Зато лицо вдовы Гривцова Алисы кажется Покронину знакомым, и он мучительно пытается вспомнить, где её видел.

Покронин и Алиса сидят в кафе. Судя по всему, прошло дней пять. Покронин пытается выяснить встречались ли они раньше. Алиса приходит в бешенство: она думала, что Покронин встретился с ней, чтобы сделать большой материал о муже. Она хорошо знает Покронина по СМИ, но никогда с ним не встречалась. Алиса рассказывает ему о Гривцове, который метался по стране и миру, уезжал-возвращался, жаждал признания, почестей, выставок, ролей и пал, в конце концов, жертвой интриг.

Возвращаясь домой, Покронин встречает у дома Лилю и её кавалера, Руслана.

Кира пытается выпытать у Покронина, что с ним происходит. Тот и сам не знает: смутные размышления, беспокойства. Он пытается вспомнить, где видел Алису и как это связано с Кирой. В это время раздаётся звонок по телефону. Голос Виктора, который Покронин, конечно, не узнаёт. Кажется, ошиблись номером говорит он Кире, а сам звонит Кириллу попросить кассеты с фильмами, в которых снимался Гривцов. У того они есть, две штуки.

Покронин и Кирилл смотрят фильм. Покронин со скукой поглядывает в телевизор, где Гривцов выступает в роли преступника, которого вот-вот схватят. В одной из сцен в кадре появляется Алиса. Покронин выясняет у друга, что сниматься в кино Гривцов начал только после знакомства с женой, которая к тому времени была уже довольно известной актрисой.

Покронин вспоминает. Лет пятнадцать назад, сразу после рождения дочки. Он находится в длительной командировке и в каком-то сквере на противоположной скамейке сидит Алиса. Он собирается подойти познакомиться, но предварительно бросает монетку. Выпадает уйти, что он и делает.

Покронин в квартире Алисы. Он напоминает ей ту историю, но она лишь два раза была в том городе, который упоминает Покронин. А в то время вообще сидела с младенцем. Сына звали Русланом, но он умер в три года; после этого они с Гривцовым и уехали из страны.

Покронин и Кира у себя дома. Кира рассказывает Покронину о том, что у соседки с нижнего этажа умер муж. Дней десять назад напился, возвращался домой ночью, и попал под машину, а вчера скончался. Покронин спускается выразить соболезнование и предложить помощь. В квартире соседки Инны он сталкивается с уходящим Виктором. Покронин догадывается, что наезд совершил Виктор, и произошло это в ночь смерти Гривцова.

Покронин беседует с Инной. Она ничего не говорит о Викторе, но много рассказывает о муже, показывает фотографии. Каким он был талантливым, как он начал пить, когда Марина (первая жена) уехала от него с новым мужем то ли в Грузию, то ли в Грецию. Как Инна пыталась бороться со всеми пагубными привычками Игоря (бабы и пьянки, потом одни пьянки), и как ей это, в конце концов, надоело. По её мнению муж сам бросился под автомобиль.

Виктор ждёт Покронина на улице. Он говорит, что в аварии никакой его вины не было, но он будет помогать Инне и сам займётся похоронами. Но ждал он Покронина не для того, чтобы сообщить ему только это. Он рассказывает эпизод из жизни Игоря.

Игорь и Марина на веранде дачи. Сильный скандал, вплоть до драки, череда взаимных обвинений. Завершается всё тем, что Игорь хлопает дверью и убегает.

Покронин и Виктор едут в машине. Покронин спрашивает, почему Виктор столь заинтересовался судьбой несчастного Игоря. Тот загадочно отвечает, что Игорь тогда ушёл и больше Марину уже не видел, даже когда разводились. А он вернулся. Покронин пытается уточнить куда, но Виктор уже бежит по направлению к своему дому. Прощаясь, предлагает Покронину как-нибудь навестить его.

Игорь и Марина в той же комнате, лица Игоря не видно. Долгие объяснения и извинения. В конце концов, Марина уступает. Только рядом с ней уже не Игорь, а Виктор.

Покронин смотрит вслед ушедшему Виктору. Внезапно тот возвращается и предлагает Покронину съездить ещё по одному адресу, в фирму "Артемида" и узнать про некоего Филиппа Тихомирова.

Покронин беседует с работниками фирмы "Артемида" (мужчиной и женщиной). Они рассказывают, что Филипп работал у них кем не попадя, -

охранником, шофёром, грузчиком - пол-года, а дней 10 назад куда-то исчез. Жил здесь же, так как своего жилья не было. Женат когда-то был, но развёлся, и с тех пор абсолютно один. Умный и классный был мужик, когда трезв, а когда напивался, вдруг начинал читать стихи, если сильно напивался, то Пушкина в матерной обработке. Говорил, сам сочинил. В каморке Филиппа Покронин обнаруживает среди наклеенных на стену плакатов автогонщиков, киноактёров, репродукций картин и чёрно-белые фотографии двух женщин. Одна из них ему совсем неизвестна (это Марина), вторая кажется ему очень знакомой.

Филипп мрачно курит на лестнице многоэтажного здания. С нижнего этажа поднимается Инна, просит зажигалку. Завязывается разговор - вначале о погоде и работе, затем о курсах психологии, которые Инна посещает. Видно, что они разговаривают не в первый раз. Инна приглашает Филиппа к себе домой. Филипп отказывается.

Та же сцена. Только курящий Филипп не столь мрачен и не очень трезв. "А почему бы и нет", - отвечает он на приглашение. Это уже не Филипп, а Игорь.

Покронин у себя дома. Он читает записку: "Уехали к мабушке денька на три, скрыться от жары. Вернёмся, когда скажешь. Лира".

Студенческое общежитие. Совсем юный Покронин читает записку: "Уехала на несколько дней, чтобы всё обдумать. Вру, приехал отец и забрал меня. Решай, что делать дальше. Кира ". В комнату входит сосед Покронина по комнате. Узнаёт, что Кира уехала и предлагает пойти в гости к какой-то Маше. Сообщает, что к ней в гости приехала "офигительно чумовая" подруга из Ленинграда, звать Мариной. Покронин отказывается. Он решает ехать за Кирой.

Покронин в задумчивости. Раздаётся звонок, входит Руслан и спрашивает о Кире. Покронин протягивает записку. Руслан собирается уходить, но Покронин машинально спрашивает его: "А почему тебя называют Буратино?". "Маму зовут Алисой, а отца Василием. Один их остроумный друг переименовал Василия в Базилио. А потом уже мой школьный товарищ, прослышав об этом, назвал меня Буратино". "Как звать отца?" "Василий. Только он не отец мне, а отчим". Отец ушёл, когда мне и года не было.

Дверь Покронину отворяет Марина. Виктора ещё нет дома. Покронин садится на диван, Марина убегает на кухню, потом возвращается, садится рядом. Покронин пытается в разговоре выудить что-либо о Викторе, но Марина уходит от разговора. Она отвечает только на вопрос о детях. "Да, дочка Наташа, ей 12 лет. Представляете, Виктор хотел назвать её Лилей, абсолютно дурацкое имя".

Покронин, Марина и Виктор. Виктор спрашивает о Филиппе, Покронин отвечает, что ему должно быть лучше известно, что Филипп исчез. Виктор отрицательно качает головой. В этот момент Покронин узнаёт в Марине женщину с фотографии в каморке Филиппа. Покронин начинает всё понимать и обращается к Виктору: "Послушай, а ведь ты пошёл с Борькой к Машке, да"? "Как видишь. Только, точнее обращаться ко мне не "ты", а "я", вот как".

Покронин у себя дома, разглядывает старые фотографии в большом картонном ящике. Семейные альбомы Киры. Наконец, он находит то, что ищет: ту самую фотографию, которую он видел на стене в каморке Филиппа. Покронин разговаривает с Кирой по телефону и спрашивает про это фото. Она, наконец, понимает, о чём идёт речь и говорит, что оставила его вместе с запиской в общежитии в тот день, когда её забрал отец. "Ты, наверное, так быстро собрался ехать за мной, что на него даже не взглянул. Наверняка, оно так и затерялось в твоей общаге. А у меня, к счастью, сохранилась почти такая же фотография. Нам приехать"? "Нет, я сам приеду. Сегодня же, ночным".

Покронин и Кирилл за столом. Водка, закуска, шахматы, но на доску они не смотрят. Кирилл растерян, он так ничего и не понял. Покронин молчит, потом говорит, что имена и лица, оказывается, ничего не значат. Он и Виктор не существуют, вернее не должны существовать вместе. Только один из них. Филипп, Игорь, Родион - такие же вероятностные фантомы, как и кто-то ещё: я или Виктор. Никого из них или из нас не было и не будет, когда закончится это мгновение, которое неизвестно почему оказалось умышленно растянутым. Надо отдать должное Виктору, он догадался что происходит раньше меня и это серьёзный аргумент в его пользу. Похоже, останется всё-таки он, а Кира, Лиля, да и ты, Кирилл, - это тоже мираж, это тоже только лишь возможность.

Часть третья: Историчность футбола

Вокруг мяча за восемьдесят лет

Можно ли определить сильнейшую в футболе команду за всю историю этой игры? На первый взгляд, да, причём без всяких раздумий; это - бразильцы. А на второй? Его-то я здесь и попытаюсь представить. Критерием будет служить совокупность двух факторов: достижения сборной команды на мировых чемпионатах и сила "идеального" состава из 12 человек (11 игроков и тренер).

Итак, я отобрал 16 коллективов, которые могли бы претендовать на титул сильнейшего за истекшие 80 лет (точкой отсчёта для удобства выберем Олимпийские игры 1924 года - первый футбольный турнир, на котором соревновались европейцы и южноамериканцы). При всём уважении к Мексике и Камеруну, Нигерии и Корее, географкорректность пришлось однозначно отбросить: достижения стран третьего футбольного мира пока не идут ни в какое сравнение с достижениями представителей двух ведущих континентов. В отобранном списке пребывают только представители Европы (Германия, Италия, Англия, Франция, Голландия, Испания, Португалия, Швеция, Венгрия, Польша, СССР, ЧССР, Югославия) и Южной Америки (Бразилия, Аргентина, Уругвай). Причём, больше всех пострадали европейцы - в список не внесены Австрия и Шотландия, Дания и Бельгия, Болгария и Румыния, которые и места высокие на чемпионатах мира занимали, и имеют в своём составе целый ряд ярких игроков. Разумеется, отбор был субъективен, ещё большую субъективность пришлось проявить при определении символических составов команд (как, например, выбрать 11 бразильцев или, скажем, немцев за всю историю футбола?).

Подробности подсчёта очков позднее, а пока - представление соискателей в алфавитном порядке. Сразу замечу, что в составы сборных СССР, ЧССР и Югославии попали игроки из разъединённых с начала 90-х годов республик бывших союзных государств.

Англия

Англичане, пожалуй, самый переоцениваемый коллектив в футбольной истории. Конечно, звание родоначальников футбола звучит гордо, но это ещё не повод раздавать английской дружине бесконечные авансы, что, тем не менее, делалось перед каждым крупным турниром и которые ей практически никогда не удавалось оправдать. (Здесь уместно упомянуть, что в довоенных чемпионатах мира англичане принципиально не участвовали, предпочитая сражения в первенствах Великобритании; от этого, конечно, малость пострадали мировые чемпионаты, но в большей степени сама сборная Англии, которой так и не довелось сразиться с блестящими командами 30-х годов - Уругваем, Австрией, Италией и Чехословакией). Впоследствии, она проигрывала ключевые матчи аутсайдерам (США, 1950 год) и фаворитам (Уругвай, 1954 и Бразилия, 1962), уступала в переигровке (СССР, 1958), пропускала важные мячи в решающих поединках после ударов затылком (Зеелер, 1970), рукой (Марадона, 1986) или вследствие поразительного парашюта (Рональдиньо, 2002). Дважды сборная Англии терпела неудачу в серии пенальти (ФРГ, 1990 и Аргентина, 1998), а один раз выбыла из борьбы, не потерпев ни одного поражения и пропустив только один мяч в пяти играх из-за странной формулы соревнований (1982). Но ворчать только на судьбу или невезение бессмысленно: ни на одном из крупнейших турниров в истории футбола британцы не показывали поистине чемпионской игры, которая могла бы соответствовать их рангу фаворитов. (Да и на европейских первенствах лучшее достижение сборной Англии - всего лишь два третьих места в 1968 и в 1996 годах; правда, можно припомнить две победы родоначальников футбола на первых футбольных турнирах в рамках Олимпийских игр 1908 и 1912 гг.).

И только дома, на чемпионате мира в 1966-ом году звёзды были благосклонны к англичанам. Плеяда блестящих игроков, которые к тому же находились в расцвете сил, родные стены, судейская снисходительность и улыбчивая фортуна, пребывавшая под патронажем львёнка Билли (талисмана турнира), - совокупность всех этих факторов принесла подопечным Альфа Рамсея единственный в истории их национальной сборной грандиозный успех. В финальном матче в дополнительное время Англии удалось преодолеть сопротивление сборной ФРГ 4-2, правда, потерпевшие по сей день сетуют на решение арбитра, засчитавшего спорный третий мяч в ворота гостей. Впрочем, впоследствии, судьба сделала ответный реверанс немецким футболистам: трижды, в 1970 (На ЧМ-1970, к слову, англичане сыграли с бразильцами, по мнению наблюдателей, самый величественный матч в истории футбола; поражение Англии 0-1 не имело первостепенного спортивного значения, так как поединок был сыгран в рамках группового турнира), 1982 и 1990 году, у Англии были особенно мощные команды, и всякий раз этим командам приходилось покидать чемпионат после абсолютно равных поединков со сборной ФРГ. Другим "злым гением" англичан стала Аргентина, дважды, в 1986 и 1998 году выбивавшая британцев из турнира после скандальных поединков (частичный реванш у южноамериканцев англичане взяли на чемпионате мира 2002 года, оставив их за бортом плей-офф после победы в группе 1-0). Как тут не помянуть его величество рок, ведь на пути к триумфу 1966 года у сборной Англии был ещё один, кроме финального, крайне противоречивый с точки зрения судейства матч - четвертьфинал с Аргентиной.

N1 Гордон Бенкс, вратарь (Лестер).

Лучший вратарь в истории английского футбола (и второй в мире в ХХ веке по версии ассоциации футбольной истории, после Яшина), блестяще играл на двух чемпионатах мира в 1966 (победитель первенства) и 1970 гг. Автор самого знаменитого сэйва в истории футбола (отбил неберущийся удар головой Пеле на ЧМ-1970). Именно травма Бенкса во время мексиканского чемпионата по всеобщему мнению помешала англичанам вновь добраться до финала. В чемпионатах Англии голкипер сыграл 510 игр, но был вынужден преждевременно завершить карьеру из-за повреждения глаза в автокатастрофе.

N2 Кеннет Сэнсом, защитник (Арсенал).

Лучший крайний защитник в истории английского футбола, бессменный игрок сборной на протяжении десяти лет (1979-1988), за которую он провёл 86 матчей (шестой показатель среди футболистов Англии). Участник двух финальных турниров чемпионата мира (1982 и 1986 года).

N3 Терри Батчер, защитник (Ипсвич)

Участник трёх чемпионатов мира (1982, 1986, 1990 гг.), самый надёжный и несгибаемый игрок обороны сборной Англии 80-х годов (77 матчей, 3 гола), капитан национальной команды на ЧМ-90.

N4 Бобби Мур (капитан), защитник (Вест Хэм).

Легендарный капитан сборной Англии, выигравшей чемпионат мира 1966 года. Мур сыграл за Англию 108 матчей, ещё свыше 600 провёл в национальном первенстве. Один из лучших защитников в истории футбола, лучший спортсмен страны 1966 года, Мур отличался поразительным хладнокровием, умением предугадывать развитие событий на поле и незаурядными лидерскими качествами. Он участвовал также в ЧМ-1962, 1970, был бронзовым призёром ЧЕ-1968.

N5 Билли Райт, защитник (Вулверхэмптон).

Один из выдающихся английских игроков, Райт трижды выигрывал чемпионат Англии и трижды участвовал в чемпионатах мира по футболу - в 1950, 1954 и 1958 гг. Он провёл 105 матчей за национальную сборную (первым в мире превзошёл рубеж в сто игр), в 88 из них выступал в качестве капитана команды. Райт прославился не только отличной позиционной игрой в обороне, но и умением начать атаку (на заре карьеры выступал в роли крайнего полузащитника).

N6 Брайан Робсон, полузащитник (Манчестер Юнайтед)

Ещё один блистательный капитан английской сборной, победитель двух чемпионатов и трёх кубков Англии, Кубка кубков и Суперкубка Европы. Робсон, бесстрашный вожак и отличный диспетчер, участвовал в трёх чемпионатах мира 1982, 1986 и 1990 гг., провёл за сборную Англии 90 матчей и наверняка бы перекрыл этот показатель, если бы не многочисленные травмы, преследовавшие его на протяжении карьеры. В матче с Францией на ЧМ-1982 забил самый быстрый гол в истории чемпионатов (на 27-й секунде).

N7 Кевин Киган, нападающий (Ливерпуль)

Один из величайших игроков в истории английского футбола, острый крайний нападающий и незаурядный дриблёр, Киган вместе со своей сборной два раза в 70-х годах пролетал мимо чемпионата мира, а в 1982 не смог блеснуть в финальном турнире из-за травмы. Зато в составе клубов он выиграл огромное количество разных трофеев, в том числе трижды чемпионат Англии и Кубок чемпионов в 1977 году, а также дважды кубок УЕФА и чемпионат ФРГ уже в составе Гамбурга. В конце 70-х Киган два раза подряд получал "Золотой мяч" как лучший футболист Европы, причём в 1978-ом установил уникальное достижение, завоевав приз в год чемпионата мира, на котором он не выступал. С успехом тренировал английские клубы, но провалился вместе с национальной сборной на ЧЕ-2000.

N8 Дэвид Бекхэм, полузащитник (Манчестер Юнайтед)

Поп-звезда английского футбола на рубеже веков, "автор" знаменитого и крайне сомнительного удаления в трагическом для Англии матче с Аргентиной в 1/8 финала ЧМ-1998. Через четыре года отчасти реваншировался, забив в поединке с южноамериканцами единственный гол с пенальти. Восьмикратный чемпион Англии, победитель Лиги чемпионов 1999 года, той самой, когда МЮ чудом вырвал победу в решающем матче с Баварией. Лучший правый полузащитник в истории английского футбола, мастер великолепных длинных передач и непревзойдённый исполнитель стандартных положений. Переход Бекхэма в Реал стал главным околофутбольным событием июня 2003 года.

N9 Бобби Чарльтон, полузащитник (Манчестер Юнайтед)

Лучший игрок в истории английского футбола, входящий в десятку сильнейших футболистов мира прошлого столетия. Трёхкратный чемпион Англии, победитель Кубка чемпионов-1968 (забил два гола в финальной игре), лучший футболист Европы 1966 года. В составе сборной участвовал в трёх чемпионатах мира, сыграл за неё 106 матчей и забил 49 голов (национальный рекорд). Блестящий диспетчер, мастер индивидуальных проходов и точных пушечных ударов, футболист без слабых мест, владелец множества званий и титулов, Чарльтон к тому же считался образцом истинного английского джентльмена. Он внёс главную лепту в триумф Англии на ЧМ-1966, во время которого был не только главным организатором командной игры на протяжении всего турнира, но и забил оба гола в тяжёлом полуфинальном матче с Португалией.

N10 Гарри Линекер, нападающий (Барселона, Испания)

В 80 матчах за сборную Англии Линекер забил 48 голов (лишь на один меньше, чем Чарльтон), в том числе 10 на ЧМ-1986 (6голов, лучший бомбардир) и ЧМ-1990 (4гола, спас команду в четвертьфинале с Камеруном, при счёте 1-2 заработав и забив два пенальти; сравнял счёт в полуфинальной игре с ФРГ). Лучший игрок национальной сборной Англии 80-х годов, острый форвард и обаятельный человек, Линекер прославился умением создавать и реализовывать голевые моменты, уникальной способностью оказаться в нужное время в нужном месте. Он выиграл чемпионат Англии в составе Эвертона, а кроме забитых голов прославился знаменитым афоризмом "В футбол играют 22 человека, а побеждают всегда немцы".

N11 Стэнли Мэтьюз, нападающий (Блэкпул)

Великий английский футболист Мэтьюз завершил свою блистательную карьеру в 1965 году в возрасте 50 лет, сыграв около 800 матчей за клубы и свыше 50 за сборную (при этом лучшие его футбольные годы пришлись на вторую мировую войну). В 41 год Мэтьюз получил первый в истории футбола "Золотой мяч", а по итогам ХХ века футбольные историки определили его на 11 место среди лучших игроков мира. Виртуозный крайний нападающий, мастер великолепных проходов и отменных голевых передач, он отличался, помимо прочего, удивительной артистичностью и непревзойдённым джентльменством. Мэтьюз не только не получил ни одной жёлтой карточки за свою 36-летнюю карьеру, но и, по свидетельству очевидцев, ни разу не нарушил правила. Участник чемпионатов мира 1950 и 1954 гг.

Тренер - Альф Рамсей

Первый английский тренер национальной сборной, которому дали право единолично подбирать состав команды, привёл её и к первому, и единственному, крупному успеху - победе на ЧМ-1966. Возглавлял Англию на бронзовом для британцев ЧЕ-1968 и на ЧМ-1970.

Наверняка отобрать 11 "звёзд" для Рамсея было крайне непростой задачей. Да и сам тренер вполне мог уступить своё место наставнику национальной сборной 80-х годов и к тому же отличному клубному специалисту Бобби Робсону. Английский футбол дал миру также таких высококлассных тренеров как Герберт Чепмен из Арсенала, который в 20-30-ые годы совершил футбольную революцию, введя тактическую систему "дубль-ве", Уолтер Уинтерботом, руководивший национальной сборной на четырёх чемпионатах мира подряд (1950-1962 гг.) и Боб Пейсли, возглавлявший великий Ливерпуль в 70-х годах.

Конкуренцию Бенксу за пост N1 мог составить разве что Питер Шилтон, который за 31 год в профессиональном футболе сыграл 1379 матчей, 125 из которых провёл за национальную сборную. Среди игроков обороны практически равные с Батчером шансы войти в команду имели капитан сборной 30-х годов Эдди Хэпгуд, колоритные центральные защитники современной эпохи Тони Адамс и Сол Кэмпбелл, а также их коллега молодой Рио Фердинанд, который в случае дальнейшего прогресса имеет все шансы войти в четвёрку лучших английских дефендеров. Упомянуть стоит и цепкого крайнего защитника 80-х годов Пирса, не забившего, правда, первый послематчевый пенальти в памятном полуфинале ЧМ-1990 с ФРГ. Окончательно же уничтожил надежду англичан в той игре полузащитник Крис Уоддл, незаурядный дриблёр, один из лучших крайних хавбеков Европы своего времени. Из других игроков центра поля надо отметить, конечно же, легендарного игрока 30-50-х годов Джо Мерсера, сверхталантливого Пола Гаскойна, который на ЧМ-1990 и ЧЕ-1996 выдал несколько блестящих матчей, но полностью так и не реализовал свои способности ввиду неуправляемого характера, пристрастия к алкоголю и нелепых травм, а также ключевого хавбека сборной Англии и Манчестер Юнайтед на рубеже веков Пола Скоулза.

Отдельно стоит выделить целую плеяду отличных английских форвардов, не сумевших пробиться в основной состав исторической сборной. Это великий голеадор Билл Дин, выступавший в эпоху между двумя войнами; легендарный нападающий 30-50-х годов Томми Лаутон; звезда 50-х, один из первых универсалов в истории футбола Томас Финней; хитрый и мощный снайпер Джимми Гривс (410 голов за карьеру); автор хет-трика в финальном матче ЧМ-1966 Джеффри Херст; супербомбардир 90-х годов Аллан Ширер и последняя звезда английского футбола, "золотой" мальчик Майкл Оуэн (автор прекрасного гола в ворота Аргентины на ЧМ-1998).

Аргентина

Сборная Аргентины издавна считалась одной из сильнейших футбольных держав мира, но подтверждать этот статус ей долгое время удавалось разве что в континентальных соревнованиях (аргентинцы выигрывали чемпионат Южной Америки 14 раз, гораздо чаще, чем бразильцы). И ещё, разве что, на самом первом чемпионате мира, где она уступила в финале Уругваю 2-4, выигрывая 2-1 после первого тайма. Вскоре после 1930 года лучших аргентинских футболистов переманили в Италию, после чего в течение долгих лет на мировых первенствах Аргентине не удавалось достичь большего, чем место в восьмёрке сильнейших (в 1966 году они уступили в четвертьфинале хозяевам-англичанам в крайне скандальном матче, а в 1974-м были разбиты блестящей голландской сборной).

Только тогда, когда чемпионат мира прибыл в Аргентину, а на календаре наступил 1978 год, футболисты этой страны овладели чемпионским кубком. Причём победа была достигнута отнюдь не впечатляющая, ни в одном матче, кроме крайне сомнительного с Перу 6-0, когда хозяевам чемпионата удалось сделать необходимую разницу мячей, чтобы пролезть в финал впереди Бразилии, аргентинцы не выглядели сильнее соперников. Финальный матч с Голландией хозяева выиграли только в дополнительное время, а могла проиграть в основное, если б их ворота не спасла штанга.

Ну а следующие четыре чемпионата прошли под знаком великого Марадоны, который в 1978-м оказался слишком юным (хотя сам он так не считал), чтобы выступить на турнире. В 1982-м Диего запомнился разве что блестящей игрой в матче с венграми да удалением за удар соперника ногой в пах во встрече с бразильцами. Четыре года спустя он фактически в одиночку сделал свою сборную двукратными чемпионами мира, забив несколько красивых и честных голов и один знаменитый бесчестный (рукой, в четвертьфинальном матче с Англией). На ЧМ-1990 Марадона на пару с Каниджей дотащил сборную до финала и получил серебро, а его проход и результативный пас в матче с Бразилией запомнился не меньше, чем многие голы. Ещё через четыре года он внезапно восстал из пепла после очередной дисквалификации, отлично отыграл две игры, но был вновь уличён в применении допинга и отправлен восвояси. Без Марадоны аргентинцы развалились буквально на глазах и проиграли в 1/8 румынам.

В 1998 году южноамериканцы преодолели этот рубеж, победив по пенальти в скандальном матче англичан, но на следующей стадии проиграли голландцам, когда пропустили решающий гол на последней минуте встречи. Что касается ЧМ 2002 года, то туда аргентинцы прибыли в ранге главного, наряду с Францией, фаворита, а отбыли уже после группового турнира, не одержав ни одной победы в трёх матчах.

N1 Убальдо Фильол, вратарь (Ривер Плейт)

Надёжный и стабильный голкипер, входит в тройку лучших вратарей континента ХХ века. Чемпион мира 1978, участник ЧМ-1974, 1982. Почти четверть века Фильол выступал на высоком уровне (провёл 636 матчей в чемпионатах Аргентины, Бразилии и Испании), в течение 12 лет был основным вратарём аргентинской сборной.

N2 Сильвио Марзолини, защитник (Бока Хуниорс)

Великолепный левый защитник, мастер подката, умел неожиданно подключиться к атаке, отдать точный пас. Марзолини провёл все матчи в составе сборной на чемпионатах мира 1962 и 1966.

N3 Даниэль Пассарелла, защитник (Ривер Плейт)

Один из лучших либеро в истории мирового футбола, техничнейший игрок обороны, Пасарелла при этом блестяще подключался к атакам и отменно исполнял пенальти. Он забил 24 гола в 69 матчах за национальную сборную, 134 гола в чемпионатах Аргентины и Италии (2-ой в мире показатель для защитников). Капитан команды на золотом для Аргентины ЧМ-1978, участник ЧМ-1982, он был многократным чемпионом Аргентины в качестве игрока и тренера, а также руководил национальной сборной на ЧМ-1998.

N4 Антонио Раттин, защитник (Бока Хуниорс)

Лучший аргентинский стоппер всех времён, быстрый и резкий защитник, лидер Бока Хуниорс и сборной Аргентины 60-х годов. Участник ЧМ-1962 и 1966 (на последнем из них Раттин был капитаном команды и заработал сомнительное удаление за оскорбление судьи, которого никто не слышал, в четвертьфинальной игре с Англией).

N5 Луис Монти, полузащитник (Ювентус, Италия)

Агрессивный и неустрашимый хавбек (прозвище "Буйвол пампасов") отлично выступил на чемпионате мира 1930 года, где получил серебряную медаль. После этого Монти переехал в Италию, выиграл шесть национальных чемпионатов в составе Ювентуса, а в 1934 году стал чемпионом мира в составе...итальянской сборной.

N6 Освальдо Ардилес, полузащитник (Тотенхэм, Англия)

Умный и техничный игрок, один из лучших диспетчеров мира своего времени. Ардилес был организатором командной игры на золотом для Аргентины ЧМ-1978, участвовал в ЧМ-1982. После триумфа на чемпионате мира 1978 года он с успехом продолжил карьеру в Англии, став первым успешных легионером на берегах туманного Альбиона.

N7 Анхель Амадео Лабруна, нападающий (Ривер Плейт)

Выдающийся аргентинский футболист, отличный диспетчер и бомбардир, Лабруна закончил выступать в 41 год, а в 40 сыграл за сборную на ЧМ-1958. Он девять раз выигрывал чемпионат страны и четырежды чемпионат Южной Америки. Хитрый и умный крайний нападающий, мастер дриблинга, Лабруна был кумиром Ривера и всей Аргентины в 40-50-х годах.

N8 Марио Кемпес, нападающий (Валенсия, Испания)

Звёздным часом Кемпеса стал чемпионат мира в Аргентине, где он был лучшим игроком первенства, лучшим бомбардиром, забил два решающих гола в финальном матче и получил золотую медаль. Острый и взрывной форвард участвовал также в ЧМ-1974 и ЧМ-1978, в составе Валенсии выиграл Кубок кубков и Суперкубок Европы.

N9 Омар Сивори, нападающий (Ювентус, Италия)

Техничный форвард с отличным ударом, умевший принимать нестандартные решения, артист на поле, предшественник Марадоны. Любимец итальянских болельщиков, легенда Ювентуса, Сивори, получивший прозвище "Большая голова", был признан лучшим футболистом Европы в 1961 году. Выступал как за аргентинскую, так и итальянскую сборную (участник ЧМ-1962). Он был пятикратным чемпионом Аргентины в составе Ривер Плейт и трёхкратным чемпион Италии, при этом форвард отличался ещё и строптивым характером.

N10 Диего Марадона (капитан), полузащитник (Наполи, Италия)

Великий футболист, суперзвезда 80-х годов, вместе с Пеле разделил первое-второе место среди лучших игроков мира прошлого столетия. Футболист без слабых мест: блестящий технарь, незаурядный дриблёр (гол англичанам в четвертьфинале ЧМ-1986) и диспетчер, гениальный исполнитель штрафных, умевший как выдать блестящий пас (Бурручаге перед решающим голом в финале ЧМ-1986 или Канидже в матче с Бразилией на ЧМ-1990), так и самому завершить атаку. В то же время Марадона прославился и с негативной стороны - употреблением наркотиков (несколько дисквалификаций), стрельбой из ружья по журналистам или забитым рукой голом в ворота англичан на ЧМ-1986 ("божья рука", по собственному определению). Великий аргентинец был лучшим игроком и чемпионом мира 1986, участником ЧМ-1982, 1990 (серебряная медаль) и 1994 (изгнан за употребление допинга). За сборную страны он провёл 91 матч и забил 35 голов, был признан лучшим футболистом мира 1986 года, дважды приводил Наполи к победе в чемпионате Италии и один раз - в кубке УЕФА. Кумир Аргентины и Неаполя, человек вопиющих противоречий, главный враг всесильного президента ФИФА Жоао Авеланжа, Марадона добился феноменальных результатов, несмотря на пристрастие к кокаину.

N11 Габриэль Батистута, нападающий (Фиорентина, Италия)

Один из лучших нападающих мира (и лучший в Аргентине) 90-х гг., острый форвард с отличным ударом и прекрасным голевым чутьём. Он принимал участие в финальных турнирах ЧМ-1994, 1998, 2002, за сборную страны забил 57 голов (национальный рекорд) в 78 матчах. Батистута был идолом флорентийских болельщиков (прозвище "Батигол"), а чемпионат Италии выиграл на закате карьеры в составе Ромы.

Тренер - Луис Менотти

Выдающийся тренер, сторонник атакующего футбола. Менотти привёл сборную Аргентины к победе на домашнем первенстве мира 1978 года, возглавлял команду и на ЧМ-1982.

Тренерская дилемма Менотти - Карлос Билардо (привёл сборную страны к победе на ЧМ-1986) была решена в пользу предпочитающего более зрелищный стиль игры триумфатора чемпионата мира в Аргентине. Конкуренцию Фильолу в воротах вполне мог бы составить легендарный голкипер-новатор 40-60-х годов Мано Карриссо. Из защитников стоит упомянуть чемпионов мира 1978 года надёжного Хорхе Ольгуина и импозантного Альберто Тарантини, а также столпа обороны команды на ЧМ-1986 Оскара Руджери. В состав не попали хавбеки - автор победного гола в финале первенства мира 1986 года Хорхе Бурручага и один из лучших диспетчеров мира на рубеже веков Хуан Себастьян Верон.

Однако, наибольший отсев классных футболистов, как и у англичан, произошёл среди форвардов. В 11 лучших не попали легендарные игроки довоенных лет Гильермо Стабиле (лучший бомбардир ЧМ-1930) и Хосе Рауль Морено (850 голов в 950 официальных матчах), а также грозный нападающий 40, 50-х годов Адольфо Педернера. В запасе оказались звёзды 60-х годов Хосе Санфилиппо и Луис Артиме, один из героев ЧМ-1978 неистовый Леопольдо Луке, чемпион мира 1986 года Хорхе Вальдано и лучший друг Марадоны, блеснувший на ЧМ-1990, Клаудио Каниджа.

Бразилия

Бразилия - единственная страна, принимавшая участие во всех финальных турнирах чемпионата мира, но, разумеется, не это делает её главной футбольной державой планеты. И даже не наибольшее количество выигранных титулов (хотя и это важно), а уникальный синтез высочайшего исполнительского мастерства и волшебного дара импровизации, благодаря которому игра под названием футбол приблизилась к совершенству.

Максимум, чего добились бразильцы на заре футбольной истории - это бронза чемпионата мира 1938 года, зато в послевоенное время кудесникам мяча нет равных. Правда, запланированная победа на домашнем первенстве 1950 года внезапно уплыла после трагичного поражения в последнем матче от Уругвая 1-2, а четыре года спустя бразильцы уже в четвертьфинале напоролись на "венгерских волшебников" и вынуждены были сойти с дистанции, уступив 2-4. Зато после этого последовала золотая эпоха бразильского футбола, когда великие сборные команды этой страны во главе с гениальным Пеле добились трёх безоговорочных побед на чемпионатах мира 1958, 1962 и 1970 гг., которые, собственно, и сделали бразильцев бразильцами. Прокол на чемпионате в Англии, где жёсткие сборные Португалии и Венгрии остановили южноамериканцев на стадии группового турнира, выглядит типичным исключением из правила; ну ведь не могла же одна команда выиграть четыре мировых первенства подряд.

После триумфального мексиканского первенства 1970 года (сборная Бразилии, первенствовавшая там, считается лучшей командой в истории футбола), последовал ощутимый спад - пять чемпионатов кряду бразильцам не удавалась добраться до финального матча. В 1974 и 1978 году они выглядели невзрачно, но ухитрились при этом занять соответственно четвёртое и третье место, зато в 1982-ом вновь сыграли ярко и вдохновенно. Увы, искромётная, атакующая игра на испанском чемпионате мира не принесла Бразилии заслуженного чемпионского титула; в борьбе за выход в полуфинал южноамериканцы проиграли хладнокровным итальянцам в фантастическом по накалу матче 2-3. Через четыре года вновь осечка на той же стадии: в матче равных и достойных соперников удача в послематчевой серии пенальти улыбнулась французам. Ну а пик падения сборной Бразилии пришёлся на чемпионат мира 1990 года: осторожная, бездарная игра и вылет уже в 1/8 финала.

После этого дела вновь пошли веселее. На трёх последних чемпионатах мира бразильцы неизменно добирались до финала, правда, выступали в нём с переменным успехом. В 1994 году они по пенальти одолели Италию и завоевали четвёртый титул чемпионов мира, через четыре года по всем статьям (после таинственной болезни Рональдо накануне финального матча) были биты хозяевами - французами 0-3, зато в 2002 году и игрой, и результатом напомнили своих славных предшественников. На японско-корейских полях Бразилия выиграла все семь матчей чемпионата (в финале победила Германию 2-0) и стала пятикратным победителем мировых первенств.

N1 Жильмар, вратарь (Сантос)

Лучший голкипер Бразилии, четвёртый вратарь Южной Америки прошлого столетия. Жильмар, отличавшийся предельной надёжностью и аккуратностью, сыграл за сборную страны 94 матча. Он был чемпионом мира 1958 и 1962гг., играл и на ЧМ-1966.

N2 Джалма Сантос, защитник (Палмейрас)

Один из лучших крайних защитников в истории футбола, прославился умением точно оценивать ситуацию на поле и безупречной игрой в отборе. За сборную Бразиилии Сантос сыграл 98 матчей, участвовал в четырёх чемпионатах мира с 1954 по 1966 год. Дважды он становился победителем турниров, выиграв золотые награды на ЧМ-1958, 1962.

N3 Карлос Альберто, защитник (Сантос)

Капитан великолепной сборной, ставшей чемпионом мира в 1970 году. Техничный игрок обороны, с успехом подключавшийся к атакам (автор последнего гола в финальном матче ЧМ-1970 с Италией), Карлос Альберто получил прозвище "Великий капитан".

N4 Луис Беллини, защитник (Васку да Гама)

Рослый, надёжный центральный защитник, оплот обороны бразильской сборной 50-60-х годов. Беллини был чемпионом мира 1958 года (капитан команды) и 1962 года (запасной), участвовал в играх ЧМ-1966 (капитан команды).

N5 Роберто Карлос, защитник (Реал, Испания)

Один из сильнейших футболистов мира конца ХХ - начала ХХI века. Атакующий защитник с пушечным ударом, Роберто Карлос с успехом играет на всей левой бровке, поспевая и в атаку, и в оборону. Он дебютировал в национальной сборной в 18 лет, завоевал золото на ЧМ-2002 (один из лучших игроков первенства), а на турнире 1998 года получил серебряную медаль. Роберто Карлос - ключевой игрок Реала, трёхкратный чемпион Испании, трёхкратный победитель Лиги чемпионов.

N6 Диди, полузащитник (Ботафого)

Один из величайших диспетчеров в истории мирового футбола по прозвищу "Чёрный принц", прославился отменной техникой и дриблингом, точным пасом на любое расстояние, знаменитым ударом "сухой лист". Блестящий организатор атак бразильской сборной, Диди был чемпионом мира 1958 и 1962 гг., участвовал в ЧМ-1954, забил 31гол в 85 матчах за национальную команду. Победитель Кубка европейских чемпионов в составе Реала. Будучи тренером сборной Перу, он создал самую сильную сборную в истории страны (четвертьфиналист ЧМ-1970).

N7 Сократес, полузащитник (Коринтианс)

Блестящий тактик, футбольный интеллектуал, диспетчер прекрасной сборной Бразилии 80-х годов. Один из лидеров команды на ЧМ-1982 (капитан команды), 1986, популярнейший игрок своего времени. По специальности врач-педиатр, Сократес и на футбольном поле имел прозвище "Доктор".

N8 Зико, полузащитник (Фламенго)

Один из лучших атакующих полузащитников мира, мастер исполнения штрафных ударов, Зико, по прозвищу "Белый Пеле", входит в десятку сильнейших футболистов Южной Америки прошлого столетия. Лучший футболист мира 1983 года, за сборную страны он забил 68 голов в 82 матчах. Зико принимал участие в чемпионатах мира 1978 (бронзовый призёр), 1982 и 1986гг., три года успешно выступал в Италии за скромный Удинезе.

N9 Роналдо, нападающий (Реал, Испания)

Суперзвезда мирового футбола конца ХХ - начала ХХI века, отличный дриблёр и бомбардир, блестящий мастер индивидуальных проходов. Роналдо трижды признавался лучшим футболистом мира в 1996 (в 20 лет), 1997 и 2002 году. При этом он пропустил два сезона из-за тяжёлых травм, после чего смог стать чемпионом мира в 2002 году (лучший игрок и бомбардир первенства, забил оба мяча в финальном матче с ФРГ). Роналдо также серебряный призёр чемпионата мира 1998 года (вышел на решающую игру, несмотря на странный приступ накануне матча), победитель Кубка кубков в составе Барселоны, кубка УЕФА в составе Интера, чемпион Испании.

N10 Пеле, нападающий (Сантос)

Лучший футболист мира ХХ века, гениальный форвард, способный в равной степени отдать отличный пас, обыграть соперника и неотразимо ударить по воротам. Чемпион мира 1958 (феноменально дебютировал в 17 лет; забил блестящий и единственный гол в четвертьфинале Уэльсу, сделал хет-трик в полуфинальной игре с французами, забил два гола, один из них фантастический, в финале шведам), 1962 и 1970 (один из лучших игроков первенства), принимал участие в ЧМ-1966. В 1962 и 1966 году не смог доиграть чемпионаты из-за травм, причём в Англии защитники команд-соперниц устроили за ним настоящую охоту. За сборную Бразилии Пеле сыграл 92 матча, забил 77 голов, в общей сложности провёл 1362 матча и забил 1282 гола. В 60-ые годы он был лидером легендарного Сантоса, дважды выигрывавшего Межконтинентальный кубок, а в конце карьеры, выступая в Космосе, открыл европейский футбол для США. Уникальный спортсмен, "Король" футбола, непревзойдённый мастер великой игры, обладатель Золотого ордена ФИФА. Самый знаменитый спортсмен мира. По завершении карьеры Пеле остаётся важной фигурой в футбольном движении; с 1994 года он - министр спорта Бразилии.

N11 Гарринча, нападающий (Ботафого)

Виртуозный правый край нападения бразильской сборной 50-60-х годов по прозвищу "Чарли Чаплин футбола". Гениальный импровизатор, он отличался феноменальными финтами, блестящими фланговыми проходами и точными прострелами в штрафную площадь. Гарринча занимает восьмое место, по мнению историков, среди лучших игроков прошлого столетия, при этом как художник футбола (вне всяких рейтингов и расчётов) не знает себе равных. Чемпион мира 1958 и 1962 (один из лучших игроков чемпионата, забил по два гола в четвертьфинале и полуфинале англичанам и чилийцам), выступал на ЧМ-1966. Умер в 49 лет в нищете от алкоголизма.

Тренер - Висенте Феола

Один из величайших футбольных специалистов в истории, создатель знаменитой системы 4-2-4. Феола возглавлял великую сборную Бразилии 1958 года, которую привёл к званию чемпиона мира. Руководил командой также на ЧМ-1966, после провала на котором, временно превратился на родине из героя в изгоя.

Разумеется, отобрать 12 человек в блистательной истории бразильского футбола - задача архисложная. Достаточно сказать, что в "загашнике" у бразильцев остаются аж четыре (!) тренера-чемпиона мира - Морейра Айморе (1962 год), Марио Загало (1970), Карлос Паррейра (1994) и Фелиппе Сколари (2002). А ведь есть ещё великий романтик Теле Сантана, тренировавший блестящую сборную 80-х годов, так и не ставшую чемпионом.

Загало, двукратный чемпион мира, к слову, мог претендовать и на место в составе как игрок. Впрочем, кудесники мяча без труда могли собрать и пяток суперкоманд. Лучший вратарь страны 90-х годов, чемпион и вице-чемпион мира Клаудиу Таффарел - серьёзный конкурент Жильмара за место в воротах. Как впрочем, и один из сильнейших голкиперов мира 70-х годов Эмерсон Леао. В защите "не прошли по конкурсу" ещё два двукратных чемпиона мира - Нилтон Сантос (1958, 1962) и Кафу (1994, 2002), а также их коллеги по амплуа, звезда 30-х годов Антонио Домингуш по прозвищу "Сфинкс" и отличный атакующий дефендер 80-х годов Жуниор.

Из игроков середины поля нельзя не отметить, кроме избранных в сборную всех времён, ещё прекрасного диспетчера, двукратного чемпиона мира Зито по прозвищу "Хозяин", отличных полузащитников 70-80-х годов Роберто Ривелино (славился пушечным ударом), Дирсеу и Паоло Фалькао, капитана сборной на золотом для бразильцев ЧМ-1994 Дунгу и одного из сильнейших футболистов мира на рубеже веков, чемпиона мира 2002 года Ривалдо.

Отдельная песня, конечно, - нападающие. Самые великие из великих, кроме тех, кто попал в символическую сборную, - это феномен 10-30-х годов Артур Фриденрайх (1329 голов в официальных матчах); легенда 30-40-х годов, лучший бомбардир ЧМ-1938, изобретатель удара через себя Леонидас; звезда до и послевоенных лет Зизиньо ("Маэстро Зиза"); выдающийся бомбардир Маркеш Адемир (главный снайпер ЧМ-1950); ключевой игрок великой сборной 50-60-х годов, мастер решающих голов, двукратный чемпион мира Вава и Амару Амарилдо, на ЧМ-1962 с блеском заменивший травмированного Пеле. Список продолжают чемпионы мира 1970 года сверхтехничный Жаирзиньо (забивал во всех матчах первенства) и Тостао (талантливый игрок вынужден был завершить карьеру в 26 лет из-за травмы глаза), лучший бразильский форвард 80-х Карека, а также отличный снайпер и технарь, чемпион мира 1994 года Ромарио (лучший бомбардир турнира).

Венгрия

Сборную Венгерии начала 50-х годов называли "венгерскими волшебниками", и она была не только лучшей в мире в своё время, но и, бесспорно, одной из сильнейших за всю историю футбола. В 1953 году венгры в легендарном матче разбили на Уэмбли до того непобедимых на своём поле англичан 6-3, а год спустя в ранге безусловных фаворитов прибыли на чемпионат мира. В Швейцарии сборную Венгрии подвела самоуверенность: уверенно дойдя до финала, она в решающем матче сенсационно уступила немцам 2-3 (выигрывая к 12-ой минуте 2-0), тем немцам, которых в пух и прах разнесла неделей раньше в матче группового турнира 8-3. (Еще одно серебро мировых чемпионатов венгры заполучили в 1938 году, когда в финале уступили Италии

2-4).

После трагических событий 1956 года большинство "волшебников" предпочло покинуть страну и продолжить карьеру на западе, а обескровленная команда с треском провалила ЧМ-1958, уступив дорогу в четвертьфинал отнюдь не мощной сборной Уэльса. После этого, правда, венгры ещё дважды подряд пробивались в восьмёрку лучших команд мира (в 1966 году им для этого понадобилось одолеть великих бразильцев), но в четвертьфинальных матчах в упорной борьба с разницей в один мяч уступали победу своим коллегам по соцлагерю - вначале сборной ЧССР, а затем СССР. На этом все успехи венгерской дружины и завершились. Хотя в 70-80-ые годы мадьяры трижды подряд играли в финальных турнирах чемпионатов мира, из группы они не выходили, а запомнились разве что единичными акциями. В 1978 в первом матче они в равной игре и при сомнительном судействе уступили хозяевам-аргентинцам, будущим чемпионам, в 1982 с рекордным счётом 10-1 разгромили Сальвадор, а в 1986 уже сами были биты советской сборной 0-6. После этого венгров на чемпионатах мира не видели, футбол в этой стране погрузился в глубочайший кризис, а души любителей футбола согревают разве что воспоминания о трёх олимпийских турнирах, выигранных венгерской дружиной в стародавние времена.

N1 Дьюла Грошич, вратарь (Гонвед)

Один из лучших вратарей в истории мирового футбола, сыграл 86 матчей за национальную команду, участвовал в трёх чемпионатах мира, в том числе серебряный призёр и сильнейший голкипер ЧМ-54, чемпион Олимпийских игр 1952.

N2 Михай Лантош, защитник (МТК)

Ведущий венгерский защитник 50-х годов, вице-чемпион мира 1954 года, победитель Олимпиады-52.

N3 Кальман Месэй, защитник (Вашаш)

Мощный атакующий защитник венгерской сборной 60-х годов, участник чемпионатов мира 1962, 1966, неоднократно выступал за сборные мира и Европы.

N4 Шандор Матраи, защитник (Ференцварош)

Надежный и стабильный игрок обороны, участник ЧМ-58, 62, 66, за сборную Венгрии провёл 81 матч.

N5 Дьюла Лазар, полузащитник (Ференцварош)

Ключевой игрок сборной Венгрии довоенной поры, участник чемпионатов мира 1934, 1938 (серебряный призёр).

N6 Йожеф Божик, полузащитник (Гонвед)

Лучший крайний полузащитник мира своего времени, блестящий организатор командной игры блестящей венгерской сборной 50-х годов, олимпийский чемпион 1952 и вице-чемпион мира 1954 года. За национальную команду Божик провёл 100 матчей. Он был одним из немногих "венгерских волшебников", кто не покинул Венгрию после 1956 года, участвовал и на ЧМ-1958, а по окончании футбольной карьеры входил в венгерский парламент.

N7 Тибор Нилаши, полузащитник (Ференцварош)

Лучший венгерский футболист 70-80-х годов, атакующий полузащитник европейского уровня, в 80-е годы успешно выступал в Австрии. За сборную Венгрии Нилаши провёл 70 матчей, забил 32 гола, был участником ЧМ-1978, 1982 (капитан команды).

N8 Нандор Хидегкути, нападающий (МТК)

Один из трио великих венгерских форвардов 50-х годов, причём, он отличался умением не только завершать, но и организовывать атаки. В 68 матчах за сборную Хидегкути забил 39 голов, был чемпион Олимпийских игр 1952, серебряным призёром чемпионата мира 1954, участником ЧМ-1958. Он сделал хет-трик в историческом матче с Англией на Уэмбли.

N9 Флориан Альберт, нападающий (Ференцварош)

Выдающийся форвард, в 1967 году получил "Золотой мяч" как лучший футболист Европы. Альберт стал чемпионом Олимпийских игр 1960, был ведущим игроком команды на ЧМ-1962, 1966. Он дебютировал в сборной Венгрии в 17 лет, сыграл за неё 75 матчей, забил 31 гол и на протяжении полутора десятков лет являлся бесспорным лидером венгерского футбола и одним из сильнейших форвардов мира.

N10 Ференц Пушкаш (капитан), нападающий (Реал М., Испания)

Лучший венгерский футболист всех времён, после подавления антикоммунистического мятежа бежал в Испанию, где, после годичной дисквалификации, продолжил свою блистательную карьеру (второй футболист в истории Испании, седьмой футболист планеты прошлого века). Пушкаш провёл 533 матча и забил 511(!) голов в чемпионатах Венгрии и Испании, за венгерскую сборную забил 83 гола в 84 матчах (дебютировал в её составе в 18 лет). Олимпийский чемпион 1952, вице-чемпион мира 1954 (пропустил почти весь турнир из-за травмы, но всё же вышел на поле в финальном матче), он в 1962-м году (в 35 лет) сыграл на чемпионате мира уже за сборную Испании. Пушкаш был также пятикратным чемпионом Испании и трёхкратным победителем Кубка чемпионов (в 1960 году забил 4 гола в финальном матче). Обладал пушечным ударом с левой ноги.

N11 Шандор Кочиш, нападающий (Барселона, Испания)

В первой половине 50-х годов блистал не менее ярко, чем Пушкаш, как и его коллега по сборной был Олимпийским чемпионом, вице-чемпионом мира 1954 года, где стал лучшим бомбардиром турнира, сделав два хет-трика и забив 11 голов в пяти матчах. Всего за сборную Венгрии Кочиш забил 75 голов в 68 играх, а в 1956 году бежал в Испанию, где, хоть и выиграл два чемпионских титула в составе Барселоны, "испанской" славы Пушкаша не достиг. Послефутбольная жизнь техничнейшего форварда, блестяще игравшего головой, сложилась трагически. В автомобильной катастрофе в 1966 году он потерял обе ноги, а спустя 12 лет покончил жизнь самоубийством.

Тренер - Густав Шебеш

Создатель волшебной венгерской команды 50-х годов, которая под его руководством выиграла Олимпиаду 1952 года и завоевала серебро на ЧМ-1954. Покинул сборную в 1956 году после того, как из страны сбежали несколько ведущих футболистов.

Венгерская команда также имеет в запасе минимум четверых форвардов экстра-класса. Это - легендарные бомбардиры довоенных лет элегантный, техничный Дьюла Женгеллер и мощный Дьердь Шароши (оба забили по 5 голов на серебряном для венгров ЧМ-1938), ещё один ключевой нападающий "венгерских волшебников" Золтан Цибор и многолетний капитан сборной, звезда ЧМ-1966 Ференц Бене.

Германия

Германия, безусловно, одна из самых сильных сборных в истории футбола, и к тому же - самая стабильная. На протяжении тринадцати мировых чемпионатов она неизменно оказывалась в восьмёрке лучших команд, а в последних шести турнирах четырежды сражалась за золото в финальных матчах.

Первую медаль, бронзовую, футболисты Германии получили ещё в 1934 году, а двадцать лет спустя совершили настоящий подвиг, обыграв в решающем поединке волшебную венгерскую дружину 3-2. Причём, уже к двенадцатой минуте немцы проигрывали два мяча, но вырвали победу, и с тех пор умение бороться до конца, спасая безнадёжные поединки, стало фирменным отличием футболистов Германии; именно с их участием проходили почти все самые интригующие поединки мировых чемпионатов последнего сорокалетия. На ЧМ-1966 футболисты ФРГ сумели отыграться на последней минуте финального матча против хозяев, через четыре года повторили сей сюжет в полуфинале с итальянцами, а в 1986 году отыгрались в финале против Аргентины, уступая в конце матча 0-2. Во всех этих случаях, правда, победа, в конце концов, доставалась соперникам, зато в 1970 году немцы дожали-таки англичан, уступая им 0-2 в четвертьфинале, а в 1982-ом совершили невозможное, отыграв два мяча (а в дальнейшем выиграв одиннадцатиметровую серию) у французов уже по ходу дополнительного времени полуфинального матча.

Кроме победы в 1954 году, у футболистов Германии ещё два золота мировых чемпионатов: через двадцать лет после первого триумфа они победили дома, одолев в финале великолепную голландскую дружину во главе с Круиффом, а в 1990 году, под руководством чемпиона мира 1974 года Беккенбауэра, в решающем поединке сумели таки дожать аргентинцев. Ещё четырежды - в 1966, 1982, 1986 и 2002 гг. немцы приходили к финишу вторыми (особенно памятно последнее серебро, ведь перед чемпионатом никто не мог представить, что беззвёздная дружина Фёллера заберётся на пьедестал), а в 1938 и 1970 становились бронзовыми призёрами. Кроме этого, футболисты ФРГ три раза (больше всех), в 1972 (по всеобщему мнению на Евро-72 выступала сильнейшая германская сборная в истории футбола), 1980 и 1996 гг. выигрывали европейское первенство, а ещё дважды становились вице-чемпионами старого континента.

N1 Оливер Кан, вратарь (Бавария)

Лучший вратарь мира конца ХХ - начала ХХI века, лучший игрок по опросу журналистов и серебряный призёр ЧМ-2002 (где он, правда, блестяще отстояв все матчи, в финале допустил роковую ошибку, позволившую Роналдо открыть счёт). Кан отличается бешеным настроем на игру и удивительной стабильностью (одинаково хорошо действует на выходах и на линии ворот), а также абсолютной уверенностью в своих силах. Он шесть раз становился чемпионом Германии, выигрывал Лигу чемпионов и Кубка УЕФА.

N2 Андреас Бреме, защитник (Кайзерслаутерн)

Участник трёх чемпионатов мира - 1986 (серебро), 1990 (золото, забил единственные голы сборной в финале с пенальти в ворота Аргентины и в полуфинале со штрафного англичанам) и 1994гг. Бреме, надёжный и мобильный крайний защитник с отличным ударом, провёл 88 матчей за сборную страны. Он был двукратным чемпионом Германии, чемпионом Италии и обладателем Кубка УЕФА в составе Интера.

N3 Пауль Брайтнер, защитник (Бавария)

Брайтнер, чемпион мира 1974 года, в финальном матче с Голландией реализовал пенальти, а через восемь лет вновь забил гол в решающем матче на ЧМ-1982 с Италией, который, впрочем, уже ничего не менял (сборная ФРГ осталась на втором месте, проиграв 1-3). Кроме этого, он был чемпионом Европы 1972 года, победителем Кубка чемпионов, пятикратным чемпионом ФРГ и двукратным - Испании (в составе Реала). Чрезвычайно умный и универсальный футболист, один из лучших крайних защитников в истории футбола, Брайтнер в конце карьеры с успехом играл и в полузащите, а за пределами поля отличался экстравагантностью в поступках и независимостью суждений.

N4 Карл-Хайнц Шнеллингер, защитник (Милан, Италия)

Участник четырёх чемпионатов мира (серебряный и бронзовый призёр соответственно ЧМ-66 и ЧМ-70), техничный защитник, один из первых в мире начал практиковать подключения к атаке. Шнеллингер входил в число лучших игроков обороны 60-х годов, был чемпионом ФРГ в составе Кёльна, чемпиономИталии, победитель Кубка чемпионов.

N5 Франц Беккенбауэр (капитан), защитник (Бавария)

"Кайзер Франц" - лучший защитник в истории мирового футбола, лучший футболист Германии, четвёртый, по оценке историков, футболист ХХ века. Элегантный и надёжный "чистильщик", и, в то же время, блестящий организатор атак и умелый их завершитель (на ЧМ-66 ухитрился забить 4 гола), обладавший совершенными физическими данными и незаурядной техникой. Беккенбауэр выиграл огромное число разных трофеев, он - чемпион мира 1974 года, вице-чемпион 1966 года, бронзовый призёр первенства 1970 года, чемпион Европы, трёхкратный победитель Кубка чемпионов, пятикратный чемпион страны. Дважды, в 1972 и 1976 году, он получал "Золотой мяч" как лучший игрок Европы, в 1984 году был награждён орденом ФИФА. Беккенбауэр, бесспорно, является одним из самых популярных персонажей футбольной истории (по завершении карьеры игрока он успешно выступал на тренерском и президентском поприще, став один из двух футболистов - чемпионов, наряду с Загало, кто выигрывал чемпионат мира и в роли тренера). За сборную Германии провёл 103 матча, в 50 из них был капитаном.

N6 Вольфганг Оверат, полузащитник (Кёльн)

Обладатель полного комплекта медалей на чемпионатах мира 1966, 1970 и 1974 года, провёл 81 игру за сборную ФРГ. Главный диспетчер национальной команды на протяжении 10 лет, Оверат выиграл борьбу за место в составе у исключительно талантливого Нетцера. Чемпион ФРГ.

N7 Фриц Вальтер, полузащитник (Кайзерслаутерн)

Один из легендарных немецких футболистов, Вальтер во время II мировой войны служил парашютистом в вермахте, а до неё и по её окончании с блеском выступал за футбольную сборную Германии. Он был капитаном и одним из лидеров команды на победном для ФРГ ЧМ-1954, а через четыре года, в возрасте 37 лет, вывел свою сборную в полуфинал ЧМ-1958. Вальтер с равным успехом организовывал атаки, дирижировал партнёрами и забивал голы, отличался поразительным хладнокровием. Двукратный чемпион ФРГ.

N8 Карл-Хайнц Румменигге, нападающий (Бавария)

Участник трёх чемпионатов мира, вице-чемпион 1982 (второй бомбардир первенства - 5 голов) и 1986, чемпион Европы 1980. Румменигге два раза выигрывал чемпионат ФРГ и Кубок чемпионов, также дважды (в 1980 и 1981 годах) получал "Золотой мяч" как лучший футболист Европы. За сборную ФРГ он забил 45 голов в 95 матчах, был многолетним капитаном команды и истинным носителем немецкого духа. На ЧМ-1982 Румменигге, будучи травмированным, вышел на замену во время дополнительного времени полуфинального матча с французами и фактически в одиночку спас безнадёжную игру. Почти повторил аналогичный подвиг в финальном матче следующего чемпионата мира с Аргентиной.

N9 Уве Зеелер, нападающий (Гамбург)

Выдающийся немецкий нападающий провёл 916 матчей за Гамбург (772 гола) и 72 - за сборную (43 гола), участвовал в четырёх чемпионатах мира 1958-1970 гг. (серебряный призёр ЧМ-1966, бронзовый призёр ЧМ-1970), на каждом из которых поражал ворота соперников. Зеелер был капитаном сборной ФРГ в проигранном финале первенства 1966 года с англичанами, но четыре года спустя отомстил британцам, забив им удивительный гол затылком в четвертьфинальном матче. Чемпион ФРГ, он пять раз был лучшим бомбардиром национального первенства и получил прозвище "бульдозер" за пробивную силу, азарт, смелость и отличный удар из любого положения.

N10 Лотар Маттеус, полузащитник (Бавария)

Чемпион мира и лучший футболист чемпионата 1990 года, в том же сезоне Маттеус получил "Золотой мяч". Он был также вице-чемпионом мира 1982 и 1986, шестикратным чемпионом Германии, чемпионом Италии в составе Интера, двукратным победителем Кубка УЕФА. В течении 20 лет Маттеус провёл 150 матчей (национальный рекорд) за сборную Германии, на протяжении долгих лет был её капитаном и бесспорным лидером, участвовал в пяти чемпионатах мира (также в 1994 и 1998 гг., - всего в финальных турнирах сыграл 25 матчей). Один из лучших футболистов мира 80-90-х годов, он ухитрялся держать в собственных ногах все нити игры, успевал и вперёд, и назад, славился отличным ударом и точными передачами, а завершил выступления за сборную в 39 лет, выступая в роли либеро на бесславном для немцев ЧЕ-2000.

N11 Герд Мюллер, нападающий (Бавария)

Главный бомбардир немецкого футбола (365 голов в 427 матчах за Баварию, 68 - в 62 матчах за сборную), Мюллер стал автором победного гола в финальном матче ЧМ-1974 с Голландией. Он был также бронзовым призёром ЧМ-1970, где стал лучшим бомбардиром турнира (забил победный гол в ворота сборной Англии в дополнительное время четвертьфинального матча и два гола в проигранном полуфинале с Италией), чемпионом Европы 1972 года (забил два гола в финальном матче с СССР), четырёхкратным чемпионом ФРГ, трёхкратным обладателем Кубка чемпионов. Мюллер семь раз становился лучшим бомбардиром национального чемпионата, четырежды забивал больше всех в Кубке чемпионов. На чемпионатах мира он забил 14 голов в 13 матчах (лучший результат в мире) и занимает 13 место среди лучших футболистов планеты в ХХ веке. Уникальный форвард, умевший, как никто в мире во все времена, использовать любую голевую ситуацию.

Тренер - Хельмут Шён

15 лет возглавлял сборную ФРГ, которая за время его правления получила весь комплект наград мировых первенств (в том числе золото в 1974 году), а также выиграла первенство Европы 1972 года. Шён был сторонником строжайшей дисциплины, заложив на многие годы вперёд основные принципы игры сборной Германии.

По количеству выдающихся игроков в национальной истории немцы, пожалуй, не уступают бразильцам. Место в воротах вполне мог занять и Зепп Майер, чемпион мира 1974 года, агрессивный и надёжный голкипер, весьма схожий по своему имиджу с Каном. А ведь есть ещё и яркий, но неоднозначный (грубейший фол против француза Баттистона на ЧМ-1982, скандальная книга "Свисток") Тони Шумахер. С четвёркой игроков обороны за место в составе спорили один из лучших футболистов мира 60-х годов Вилли Шульц, двукратный вице-чемпион мира атакующий крайний защитник Манфред Кальтц, два чемпиона мира Берти Фогтс

(выиграл турнир 1974 года, провёл за сборную 96 матчей) и Юрген Колер (1990, 105 матчей), а также лучший футболист Европы 1996 года Маттиас Заммер.

В полузащите в символическую сборную всех времён вполне могли бы также войти один из лучших хавбеков мира довоенной поры Эрнст Ленер, чемпионы мира 1990 года не по-немецки техничные Пьер Литтбарски и Томас Хесслер, а также два талантливейших игрока, чья карьера так до конца и не сложилась: Гюнтеру Нетцеру помешали травмы, а Берндту Шустеру - разногласия с национальной федерацией. Не нашлось места в составе и трём великолепным форвардам - Хельмуту Рану, два гола которого принесли сборной ФРГ историческую победу в финальном матче ЧМ-1954 над венграми (через четыре года он разделил второе место с Пеле в споре бомбардиров уже на следующем чемпионате, забив шесть мячей), а также отменному дуэту конца ХХ века, чемпионам мира Юргену Клинсманну и Руди Фёллеру.

Зепп Гербергер привёл сборную Германии к сенсационной победе на чемпионате мира 1954 года; его авторитет в стране не меньше, чем у Шёна. С этими корифеями тренерского цеха не могут конкурировать даже такие отличные специалисты как третий тренер-чемпион в истории Германии Франц Беккенбауэр и Зепп Пионтек, в 80-х годах создавший в Скандинавии прекрасную команду, известную как "Датский динамит".

Голландия

История голландского футбола со всей очевидностью делится на две части - до начала 70-х годов и после. Именно в то время плеяда блестящих футболистов во главе с великим Круифом под руководством не менее великого Михелса добилась не только величайших в истории Голландии результатов, но и своим тотальным футболом определила развитие игры на многие десятилетия вперёд.

А начиналось всё весьма прозаично: в 30-60-ые годы голландцы лишь раз пробивались в финальную часть чемпионата мира и незамедлительно из него вылетели. Зато в 1974 году они сокрушили всех своих соперников на пути к финалу (особенно впечатляющими были победы над Аргентиной 4-0 и Бразилией 2-0), в котором, несмотря на то, что их соперником была выступающая дома мощная сборная ФРГ, числились фаворитами. Однако, после блестящего дебюта (1-0 уже на второй минуте) сохранить свою игру, а с ней и победный счёт, "оранжевым" не удалось.

Четыре года спустя, несмотря на неожиданный отказ Круифа играть за сборную, голландцы вновь продемонстрировали красивый футбол и вновь проиграли в финале хозяевам; в упорном и ожесточённом матче аргентинцы вырвали победу в дополнительное время. В перерыве между первенствами мира сборная Голландии выиграла бронзу европейского чемпионата 1976 года, но затем наступил вызванный сменой поколений спад, в результате чего команда пропустили два мировых чемпионата подряд.

Смена, наконец, завершилась к 1988 году, когда, показав феерический футбол, голландцы выиграли чемпионат Европы, и на очередной мировой форум поехала в ранге чуть ли не главного фаворита. Однако в Италии "оранжевые" выступили на редкость неудачно: после трёх бесцветных ничьих в групповом турнире Голландия уже в 1/8 напоролась на будущих чемпионов мира и без особой борьбы уступила футболистам ФРГ.

Ну а в следующем десятилетии на нидерландскую сборную преследует настоящий рок. Трижды подряд голландцы вылетали из чемпионатов Европы после серии пенальти, причём два раза, в 1992 и 2000 году, имели подавляющее преимущество в полуфинальных матчах. Но Дания удержала счёт 2-2, а Италия 0-0, причём в ворота итальянцев игроки из Нидерландов дважды били пенальти в основное время и большую часть матча играли в большинстве. Что касается чемпионатов мира, то и здесь "оранжевые" доходили достаточно далеко, но оба раза в красивых поединках уступали дорогу вперёд бразильцам (в 1994 году в четвертьфинале 2-3, в 1998 году в полуфинале после ничьи 1-1, опять-таки по пенальти). От этих жесточайших ударов голландцам оправиться не удалось, и на первый чемпионат мира нового века одна из самых интересных футбольных стран века минувшего не попала.

N1 Ханс Ван Брокелен, вратарь (ПСВ Эйндховен)

Лучший голкипер страны 80-х годов. Чемпион Европы 1988, участник ЧМ-1990, за сборную страны сыграл 73 матча. Победитель Кубка чемпионов 1988.

N2 Рууд Крол, защитник (Аякс)

Надёжный и вездесущий игрок, один из лучших футболистов мира 70-х годов, Крол был ключевой фигурой в оборонительных порядках знаменитой "тотальной" сборной. Двукратный вице-чемпион мира 1974 и 1978 (капитан команды), за сборную страны он провёл 83 матча (национальный рекорд). Трёхкратный победитель Кубка чемпионов.

N3 Франк Рийкаард, защитник (Милан, Италия)

Техничный и умный игрок, стержневой футболист голландской сборной 80-90-х годов, за которую он сыграл 73 матча. Чемпион Европы 1988, участник ЧМ-1990 (отметился плевком в Фёллера и удалением в матче 1/8 финала) и 1994. Рийкаард дважды выигрывал Кубка чемпионов в составе Милана (во втором из них забил единственный гол в финальном матче с Бенфикой), а на закате карьеры стал победителем Лиги чемпионов в составе Аякса. Возглавлял национальную сборную на ЧЕ-2000, но ушёл в отставку после поражения в полуфинале.

N4 Рональд Куман, защитник (Барселона, Испания)

Мощный и неуступчивый в единоборствах игрок обороны, обладавший пушечным ударом, незаурядный исполнитель штрафных ударов. Куман был одним из лидеров команды на победном для Голландии чемпионате Европы 1988, играл также на первенствах мира 1990 и 1994. В 78 матчах за сборную он забил 14 голов. Четырёхкратный чемпион Испании, голландец выигрывал Кубок чемпионов как в составе ПСВ Эйндховен, так и Барселоны (забил единственный гол в финальном матче).

N5 Рууд Гуллит, полузащитник (Милан, Италия)

Суперзвезда мирового футбола 80-90-х годов, высокотехничный полузащитник с огромным диапазоном действий и прекрасным ударом ногой и головой. Гуллит отличался не только импозантной внешностью, но также постоянным стремлением к борьбе и организаторским талантом, что делало его безусловным лидером всех команд, за которые он выступал. Гуллит стал обладателем "Золотого мяча" 1987 года, внёс решающий вклад в победу своей сборной на ЧЕ-1988 (открыл счёт в финальном матче), достойно выступил и на ЧМ-1990. Он был ключевой фигурой Милана конца 80, начала 90-х годов, вместе с которым трижды выиграл чемпионат Италии и дважды Кубок чемпионов.

N6 Йохан Неескенс, полузащитник (Аякс)

Главный мотор и диспетчер национальной сборной 70-х годов, один из лучших полузащитников мира своего времени, мастер подкатов. Вице-чемпион мира 1974 (в этом турнире Неескенс забил пять мячей, в том числе открыл счёт с пенальти в финальном матче с ФРГ) и 1978. Трёхкратный победитель Кубка чемпионов, чемпион Испании в составе Барселоны.

N7 Эдгар Давидс, полузащитник (Ювентус, Италия)

Мобильный, агрессивный хавбек по прозвищу "Питбуль", один из лучших в Европе в конце ХХ, начале ХХI века. Полуфиналист чемпионата мира 1998, Давидс является ключевым игроком сборной Голландии и Ювентуса, в составе которого выиграл три чемпионата Италии. А вот победителем Лиги чемпионов и Кубка УЕФА он стал в составе Аякса до перехода в итальянский клуб.

N8 Йохан Круифф (капитан), нападающий (Аякс)

Один из величайших футболистов мира (третье место после Пеле и Марадоны, по версии историков, в прошлом столетии), лучший игрок Голландии, блестящий диспетчер и бомбардир, мастер быстрых прорывов, великолепный тактик и мыслитель, символ тотального футбола. Круифф был, по оценке специалистов, самым выдающимся командным игроком всех времён. Он был признан лучшим футболистом Европы 1971, 1973 и 1974 гг., являлся капитаном и лидером сборной, ставшей вице-чемпионом мира 1974 (Круифф забивал ключевые голы в решающих матчах за выход в финал с Аргентиной и Бразилией, а в самом финале уже на 2-ой минуте заработал пенальти после великолепного сольного прохода). Позднее он вывел свою команду на ЧМ-1978, но неожиданно отказался выступать в финальном турнире. За сборную страны "летучий голландец" забил 34 гола в 48 матчах, был трёхкратным победителем Кубка чемпионов (в 1972 году забил оба гола в финальном матче), чемпионом Испании в составе Барселоны. После завершения карьеры успешно выступал и в роли тренера в Аяксе и Барселоне, с которой выиграл Кубок чемпионов, два Кубка кубков и четыре чемпионата страны, но вынужден был оставить тренерскую работу из-за болезни сердца и проблем с руководством каталонцев.

N9 Патрик Клюйверт, нападающий (Барселона, Испания)

Один из лучших нападающих Европы на рубеже веков, мощный и результативный форвард. Клюйверт делит первое-второе место среди лучших бомбардиров национальной сборной (37 мячей), он был ключевым игроком голландцев на ЧМ-1998 (сравнял счёт в полуфинальном матче с Бразилией), а два года спустя забил больше всех мячей на европейском первенстве. В 19 лет нападающий стал победителем Лиги чемпионов в составе Аякса (автор единственного мяча в ворота Ювентуса в финале), с Барселоной выигрывал чемпионат Испании.

N10 Деннис Бергкамп, полузащитник (Арсенал, Англия)

Звезда мирового футбола 90-х годов, отличный диспетчер, прославился тонкими передачами и техничными ударами по воротам. Бергкамп - автор целого ряда красивейших голов в международных матчах и, особенно, в играх первенства Англии. Он уверенно вписался в звёздную голландскую сборную на ЧЕ-1992, впоследствии был ключевым игроком команды наЧМ-1994 (один из лучших игроков турнира, Бергкамп отважился на перелёт в США, несмотря на тотальную аэрофобию), 1998 (в четвертьфинале забил блестящий решающий гол Аргентине на последней минуте матча). Он является сорекордсменом сборной по количеству забитых голов (37), а в составе Арсенала дважды выигрывал чемпионат Англии.

N11 Марко Ван Бастен, нападающий (Милан, Италия)

Один из лучших форвардов мира в истории футбола (12 игрок прошлого столетия по версии историков), отличный бомбардир, мастер великолепных проходов и точных завершающих ударов. Невероятно универсальный нападающий, Ван Бастен владел всеми приёмами, необходимыми для игры в атаке - от умения отдать голевой пас партнёру до акробатических ударов через себя. Он трижды получал "Золотой мяч" лучшему футболисту Европы в 1988, 1989 и 1992гг., стал главной звездой победного для Голландии ЧЕ-1988 (сделал хет-трик в матче с Англией, а в финале забил феноменальный второй гол в ворота сборной СССР), но не оправдал надежд нации на ЧМ-1990. Зато он был кумиром болельщиков Милана, трёхкратным чемпионом Италии, двукратным победителем Кубка чемпионов, однако вынужден был завершить карьеру в 28 лет из-за хронической травмы лодыжки.

Тренер - Ринус Михелс

Один из величайших тренеров в мире, "отец" тотального футбола. Именно под его руководством сборная Голландии на чемпионате мира 1974, на чемпионатах Европы 1988 и 1992 показывала наиболее зрелищную игру и стала чемпионом Европы и вице-чемпионом мира.

Альтернативы Михелсу в голландской сборной на роль тренера, безусловно, нет (можно вспомнить ещё, разве что Гуса Хиддинка, выводившего в полуфинал чемпионатов мира и Голландию, и Корею, а также всё того же Круиффа, создавшего в 80-х годах интересную команду в Барселоне). Место в воротах, наоборот, вполне мог занять кто-нибудь другой, - в стране никогда не было по-настоящему высококлассных вратарей. Зато недостатка в отличных полевых игроках нет. Ведущий защитник послевоенной Европы Кор Ван Дер Харт, двукратные вице-чемпионы мира Арие Хаан и Вим Сурбиер, а также один из лучших либеро мира 90-00-х годов Франк Де Бур вполне могли бы укрепить линию обороны. Отличные диспетчеры 30-х Пукк Ван Хеел, 70-х Вилли Ван Ханегем и 90-00 годов Кларенс Зеедорф (единственный в мире трёхкратный победитель Лиги чемпионов в составе разных команд) каждый в своё время входили в число сильнейших полузащитников континента. Наконец, в голландскую символическую сборную всех времён не попали прекрасные форварды - отличный крайний нападающий 50-60-х годов, первая звезда послевоенного голландского футбола Коен Мулейн, вице-чемпионы мира отличный бомбардир Джонни Реп и техничный универсал, лидер сборной на ЧМ-1978 Робби Ренсенбринк, а также феноменальный бомбардир, один из лучших форвардов на рубеже веков, звезда МЮ Рууд Ван Нистелрой.

Испания

Вряд ли кто усомнится, что Испания относится к грандам мирового футбола. Между тем подавляющее большинство её побед одержаны легендарными клубами - Реалом и Барселоной. Сборная может гордиться разве что европейским золотом 1964 года (через двадцать лет испанцы стали вице-чемпионами Европы), да выигрышем олимпийского турнира в 1992 году, причём в обоих случаях Испания выступала на своём поле. На чемпионатах мира похвастать команде абсолютно нечем; четвёртое место в 1950 году до сих пор остаётся её лучшим достижением.

В 1962 и 1966 году испанцы на редкость бездарно выступали в групповых матчах финального турнира, затем дважды подряд вовсе не попадали на чемпионат, а в 1978 и 1982 году вновь не добирались до восьмёрки сильнейших команд, причём на последнем из турниров покрыли себе несмываемым позором, так как откровенно слабо сыграли на своих стадионах. В последнее двадцатилетие результаты национальной сборной несколько улучшились, по крайней мере, Испания трижды выходила в четвертьфинал, но всякий раз останавливалась в шаге от медалей. В 1986 году, после феерической победы в 1/8 финала над грозными датчанами 5-1, дорогу вперёд им перебежали бельгийцы, причём проиграли южноевропейцы только в серии пенальти. В 1994-ом испанцы в равной борьбе уступили Италии во главе с Баджо, а в 2002-ом - Корее, которым откровенно помогла бригада арбитров, позволившая хозяевам дотянуть четвертьфинал до победной серии одиннадцатиметровых.

N1 Рикардо Замора, вратарь (Эспаньол)

Лучший вратарь мира 20-30-х годов, занимающий пятое место среди голкиперов двадцатого столетия, Замора прославился блестящей игрой на перехватах и акробатическими прыжками. Он провёл 46 матчей за сборную Испании, был признан лучшим вратарём чемпионата мира 1934, на котором был капитаном команды, а четвертьфинальный матч отстоял со сломанной рукой. Легенда испанского футбола.

N2 Антонио Камачо, защитник (Реал)

Капитан и лидер сборной Испании 70-80-х годов, провёл за национальную команду 81 матч (второй результат в истории). Вице-чемпион Европы 1984 года, участник ЧМ-1982, 1986, Камачо девять раз выигрывал чемпионат Испании и дважды Кубок УЕФА..

N3 Пирри (капитан), защитник (Реал)

Начинал свою карьеру нападающим, а завершил ведущим защитником сборной Испании и Реала, за который провёл 650 матчей. Пирри - десятикратный чемпион Испании, победитель Кубка чемпионов, участник ЧМ-1966, 1978 (капитан команды).

N4 Фернандо Йерро, защитник (Реал)

Один из лучших атакующих защитников мира 90-х годов, отличный пенальтист, рекордсмен мира по забитым мячам среди игроков обороны национальных сборных. Только за Реал Йерро забил свыше 100 голов. Он участвовал в чемпионатах мира 1994, 1998 и 2002, пять раз становился чемпионом Испании, трижды выигрывал Лигу чемпионов.

N5 Иван Эльгера, полузащитник (Реал)

Один из лучших опорных полузащитников мира на рубеже веков. Неуступчивость в обороне сочетает с умелыми подключениями к атаке, умеет забивать решающие голы. Эльгера был ведущим игроком сборной Испании на ЧМ-2002, а в составе Реала дважды выиграл чемпионат Испании и трижды Лигу чемпионов.

N6 Мигель Мичел, полузащитник (Реал)

Образцовый игрок центра поля, острый и результативный хавбек, лучший полузащитник Испании на рубеже 80-90-х годов. Мичел был лидером национальной сборной на ЧМ-1986, 1990, шестикратным чемпионом Испании, двукратным победителем Кубка УЕФА.

N7 Луис Суарес, полузащитник (Интер, Италия)

Один из величайших футболистов Испании всех времён, неподражаемый дирижёр командной игры, обладавший великолепной техникой и отличным видением поля. В 1960 году Суарес получил "Золотой мяч" лучшего игрока Европы, в 1964-ом стал победителем Кубка Европы, участвовал в ЧМ-1962, 1966. Он дважды выигрывал чемпионат Испании в составе Барселоны, трижды чемпионат Италии, дважды становился обладателем Кубка чемпионов.

N8 Ладислао Кубала, нападающий (Барселона)

Кубала мог бы играть за великую сборную Венгрии 50-х годов, но уехал на запад в конце 40-х и в итоге выступал сразу за три сборные: Венгрии, Чехословакии и Испании (11 голов в 19 матчах). Один из лучших и самых техничных форвардов мира своего времени, блестящий исполнитель штрафных ударов, Кубала четырежды выигрывал чемпионат Испании вместе со своим клубом.

N9 Франсиско Хенто, нападающий (Реал)

Сверхскоростной и результативный форвард, партнёр Пушкаша и Ди Стефано по великому Реалу 60-х годов. Хенто является рекордсменом по числу побед в первенстве Испании (11) и выигранным Кубкам чемпионов (6, в двух из них он забивал решающие голы). Кроме этого, нападающий получил золотую медаль на Кубке Европы 1964, участвовал в ЧМ-1962, 1966.

N10 Альфредо Ди Стефано, нападающий (Реал)

Великий футболист 50-60-х годов, входит в пятёрку лучших футболистов мира ХХ века, уроженец Аргентины. Ди Стефано - первый футбольный универсал, он блестяще защищался, организовывал атаки и забивал, сочетал высочайшую индивидуальную технику и умение взаимодействовать с партнёрами. Лучший футболист Европы 1957, 1959 года, он был капитаном сборной ФИФА в матче против Англии, посвящённом столетию футбола. За сборную Испании Ди Стефано забил 23 гола в 31 матче, также выступал за сборные Аргентины и Колумбии. Однако наибольшую славу форварду принесли матчи в составе Реала: он шестикратный чемпион Испании, пятикратный победитель Кубка чемпионов (забивал голы во всех финальных матчах, сделал хет-трик в 1960г.), рекордсмен Реала по количеству голов в чемпионатах страны (216), рекордсмен Европы по голам в Кубке чемпионов (49).

N11 Рауль Гонсалес, нападающий (Реал)

Выдающийся форвард Реала и сборной Испании, лучший футболист страны конца ХX, начала ХХI века. Рауль обладает отличной скоростью и техникой, прекрасно использует голевые шансы. Он дебютировал в Реале в 17 лет, а в национальной сборной - в 19, является четырёхкратным чемпионом Испании, трёхкратным победителем Лиги чемпионов (рекордсмен турнира по количеству забитых голов). Участник ЧМ-1998, 2002.

Главный тренер - Мигель Муньос

Самый маститый испанский тренер, вице-чемион Европы 1994 года, руководил сборной на ЧМ-1986, 1990. С Реалом выиграл девять чемпионатов Испании и два Кубка чемпионов.

Кроме легендарного Заморы в испанской команде было ещё два голкипера мирового класса - один из лучших вратарей континента 60-70-х годов Хосе Ирибар и участник четырёх чемпионатов мира Андони Субисаретта. Заслуженный авторитет в футбольных кругах имеют также форварды - легендарный баск, центральный нападающий таранного типа 30-40-х годов Исидоро Лангара по прозвищу "Человек-гол", одни из лучших атакующих игроков Европы 60-х годов Луис Дель Соль и Амаро Амансио, а также "стервятник" Эмилио Бутрагеньо, техничный бомбардир, забивший четыре гола в увлекательном матче ЧМ-1986 Испания - Дания.

Италия

По числу великих игроков и тренеров, блестящих матчей и завоёванных титулов Италия, безусловно, входит в элиту мирового футбола. Ещё в тридцатые годы после двух побед на чемпионатах мира 1934 и 1938 года (в промежутке была выиграна Олимпиада) итальянцы уверенно возглавили футбольный рейтинг. После второй мировой войны игроки с Апеннин выступали не столь стабильно, но всегда находились в центре внимания, а изредка добивались крупных побед. В 1968 году на домашнем чемпионате Европы они стали победителями, правда, полуфинал у СССР выиграли по жребию, а финал у Югославии - в дополнительном матче. А на европейском первенстве 2000 года Италия получила серебро, когда пропустила от французов ответный гол в финальном матче на последних секундах добавленного времени, а затем, не устояла и в овертайме.

Главный послевоенный успех к итальянскому футболу пришёл в 1982 году, когда сборная, невзрачно начав чемпионат мира, полностью преобразилась на втором этапе и последовательно обыграла Аргентину, Бразилию (3-2, это был один из самых ярких поединков в истории футбола), Польшу и ФРГ, причём победа в финале над сильным соперником была достигнута безоговорочная (по ходу встречи итальянцы вели 3-0). Кроме золотых наград 1982 года, послевоенные поколения итальянских игроков принесли в национальную копилку два серебра и одну бронзу мировых чемпионатов. В 1970 году сборная Италии, обыграв в драматичном полуфинале немцев 4-3 (пять голов в этом матче было забито в дополнительное время), в решающем поединке не смогла оказать достойного сопротивления великим бразильцам. А финальный матч с той же Бразилией на первенстве мира 1994 года был проигран только после серии одиннадцатиметровых. В 1978 году итальянцы опять-таки проиграли бразильцам, но в матче за третье место; в финал они не попали потому, что не сумели удержать победу в матче с Голландией (вели 1-0, проиграли 1-2). Наконец, в 1990 году сборная Италии дома обидно пропустили в финал Аргентину, проиграв полуфинальный матч в серии пенальти (любопытно, что на всех чемпионатах 90-х годов "скуадра адзура" выбывала из борьбы после одиннадцатиметровых; в 1998 году она уступила в матче четвертьфинала французам). Наконец, на последнем чемпионате итальянцы вылетели уже в 1/8 финала, не без помощи арбитров уступив хозяевам-корейцам.

Что касается периода 50-60-х годов, то он был для итальянской дружины самым неудачным; после гибели в авиакатастрофе 1949 года футболистов Торино, базового клуба сборной, итальянской команде долго не удавалось вернуть себе былую мощь. За это время они умудрились проигрывать и Швейцарии, и Чили, и КНДР (0-1 на ЧМ-1966), и ни разу не проходили групповой турнир чемпионатов мира.

N1 Дино Дзофф (капитан), вратарь (Ювентус)

Третий голкипер мира прошлого столетия, сверхнадёжный и стабильный вратарь. Зофф в течение 17 лет выступал за сборную Италии, провёл 112 игр, больше всех в мире - 1143 минуты подряд - не пропускал мячей в играх за национальную команду. В возрасте 40 лет он стал чемпионом мира 1982, на котором являлся капитаном сборной и был признан лучшим вратарём чемпионата. Зофф участвовал в ЧМ-1974, 1978, был чемпионом Европы 1968 года, а на европейском первенстве 2000 года получил серебряную медаль как главный тренер сборной. Всего за карьеру он провёл 956 матчей, был шестикратным чемпионом Италии, победителем Кубка УЕФА.

N2 Франко Барези, защитник (Милан)

Сильнейший защитник мира 80-х - начала 90-х годов, Барези был признан лучшим игроком Милана ХХ века. Умный и хладнокровный игрок обороны, с отличным выбором позиции, он славился безупречными действиями в отборе мяча, умел прекрасно начинать атаки. Барези стал вице-чемпионом мира 1994 года, бронзовым призёром ЧМ-1990, всего сыграл 81 матч за сборную. Шестикратный чемпион Италии, трёхкратный победитель Лиги чемпионов.

N3 Гаэтано Ширеа, защитник (Ювентус)

Техничный и изящный либеро, Ширеа уверенно провёл все матчи на победном для Италии чемпионате мира 1982, защищал цвета национальной сборной и на ЧМ-1978, 1986. Он сыграл свыше 700 матчей в карьере (из них 78 за сборную страны), был семикратным чемпионом Италии, победителем Кубка чемпионов. Вскоре после завершения карьеры Ширеа погиб в автокатастрофе.

N4 Джачинто Факетти, защитник (Интер)

Один из лучших защитников мира, надёжный и корректный, Факетти был первым из игроков обороны, кто стал регулярно подключаться к атакам. Капитан сборной на чемпионате мира 1970 (серебряный призёр первенства) и чемпионате Европы 1968 (победитель турнира), участник ЧМ-1966, 1974, он провёл за сборную 93 матча. Четырежды выигрывал чемпионат Италии, дважды становился обладателем Кубка чемпионов.

N5 Паоло Мальдини, защитник (Милан)

Один из лучших крайних защитников в истории футбола, блестящий универсал, который умеет не только отлично защищаться, но и грозно атаковать. Мальдини был признан лучшим футболист мира 1994 года, а в 2003 году стал рекордсменом страны по количеству проведённых матчей за сборную (126 игр). Серебряный призёр чемпионата мира 1994 и Европы 2000, бронзовый призёр ЧМ-1990, он выступал также на ЧМ-1998, 2002 (в финальных турнирах чемпионатов мира сыграл 23 игры). Мальдини дебютировал в 17 лет в составе Милана и вместе с командой шесть раз выиграл чемпионат Италии и четыре раза Лигу чемпионов.
N6 Джанни Ривера, полузащитник (Милан)

"Золотой мальчик" был признан лучшим футболистом Италии и двенадцатым игроком Европы ХХ века. Скоростной, техничный полузащитник, владевший хорошим пасом и точным ударом, Ривера был главным диспетчером Милана и сборной Италии 60-70-х годов. Тем не менее, в финале ЧМ-1970 он по прихоти тренера вышел на поле только за 6 минут до финального свистка. Серебряный призёр этого первенства, он играл также на ЧМ-1962, 1966, 1974, был чемпионом Европы 1968 и получил "Золотой мяч" в 1969 году. Ривера - трёхкратный чемпион Италии и двукратный победитель Кубка чемпионов.

N7 Джузеппе Меацца, полузащитник (Интер)

Легендарный футболист тридцатых годов, двукратный чемпион мира (в 1938 году капитан команды), один из лучших бомбардиров довоенных лет. Меацца забил 33 мяча в 53 играх за сборную Италии, 218 голов в национальном чемпионате, был двукратным чемпионом страны.

N8 Роберто Баджо, полузащитник (Ювентус)

Один из лучших футболистов мира конца ХХ века. Великолепный диспетчер, обладавший уникальной техникой и блестящим видением поля, лидер сборной Италии на чемпионате мира 1994 (Баджо забивал ключевые голы во всех матчах плей-офф - Нигерии, Испании и Болгарии, кроме финального, где не реализовал последний послематчевый пенальти), серебряный призёр и одна из главных звёзд этого первенства. Баджо также выиграл бронзу на ЧМ-1990, участвовал в чемпионате мира 1998. Любимец итальянских болельщиков забил 27 голов в 55 матчах за национальную сборную, в 1993 году стал обладателем "Золотого мяча", дважды выигрывал чемпионат страны в составе Ювентуса и Милана.

N9 Луиджи Рива, нападающий (Кальяри)

Энергичный, скоростной, результативный форвард с отличным ударом, Рива был основным форвардом сборной Италии на чемпионате мира 1970 (серебряный призёр первенства), участвовал в играх ЧМ-1974, стал чемпионом Европы в1968 году, а всего за национальную команду забил 35 голов в 42 матчах. Кумир Сардинии, он привёл Кальяри к сенсационному успеху в чемпионате Италии 1970 года.

N10 Сильвио Пиола, нападающий (Лацио)

Мощный, агрессивный форвард выступал за сборную Италии с 1935 по 1952 год, стал чемпионом мира 1938 года, когда 5 раз поразил ворота соперников в 4 матчах, в том числе два гола провёл в финальном матче с Чехословакией. Пиола забил больше всех мячей в чемпионатах Италии (290) и 30 в 34 поединках за сборную.

N11 Паоло Росси, нападающий (Ювентус)

Герой победного для Италии чемпионата мира 1982 года, лучший игрок и бомбардир первенства (6 мячей), лучший футболист Европы того же года. При этом с 1980 по май 1982 года Росси отбывал дисквалификацию за участие в договорных матчах, связанных с игрой на тотализаторе. Он отлично сыграл и на ЧМ-1978, был двукратным чемпионом Италии, победителем Кубка чемпионов.

Тренер - Витторио Поццо

Легендарный тренер, руководил сборной Италии в течение двадцати лет (60 побед в 87 матчах). Именно он создал команду, выигравшую два чемпионата мира подряд в 1934 и 1938 году.

По количеству выдающихся футболистов итальянцы вполне могут конкурировать с бразильцами и немцами. А по числу высококлассных тренеров превосходят всех в мире. Энцо Беарзот вместе с командой одержал блистательную победу на чемпионате мира 1982 года. Знаменитый Эленио Эррера прославился как сторонник жесточайшей дисциплины и внедрением защитной системы катеначо. Отменных успехов на клубном уровне добивались также Джованни Трапаттони, Арриго Сакки, Марчело Липпи и Фабио Капелло.

В Италии всегда было большое количество прекрасных вратарей и защитников. Джанпьеро Комби считался одним из лучших голкиперов мира 30-х годов, был капитаном команды победившей на ЧМ-1934. Энрико Альбертози с успехом защищал ворота сборной в 60-70-х годах, а Франческо Тольдо и Джанлуиджи Буффон - входят в число сильнейших вратарей мира на рубеже веков (причём у последнего лучшие годы ещё впереди). Из игроков обороны надо непременно выделить футболистов довоенных лет, чемпионов мира Луиджи Аллеманди и Чико Андреоло (натурализовавшийся уругваец), победителей мирового первенства 1982 года Антонио Кабрини и Джузеппе Бергоми (участник четырёх чемпионатов мира), а также одного из лучших дефендеров на рубеже веков Алессандро Несту.

Впрочем, итальянцам есть чем гордиться и тогда, когда речь идёт об игроках группы атаки. В символическую сборную всех времён не попали чемпионы мира 1982 года разноплановые полузащитники мобильный Марко Тарделли, моторный фланговый игрок Бруно Конти и отличный диспетчер Джанкарло Антониони, а также их коллега по амплуа сверхтехничный Франческо Тотти. Нет в числе 11 игроков и столь ярких форвардов, как выдающийся дриблёр, чемпион мира 1934 года (сравнял счёт в финальном матче с Чехословакией) экс-аргентинец Раймундо Орси, отец и сын Валентино (звезда 40-х годов, погиб в авиакатастрофе вместе со своей командой Торино) и Сандро (техничный, результативный нападающий 60-70-х годов) Маццола, агрессивный нападающий таранного типа Жозе Альтафини (выступал также за сборную Бразилии; впоследствии взял себе фамилию "Маццола" в честь погибшего итальянского форварда), аристократичный Роберто Беттега и пробивной Джанлука Виалли. Из ныне действующих нападающих видное место на футбольных аренах мира занимают мощный бомбардир Кристиан Вьери и отменный "технарь" Алессандро Дель Пьеро.

Польша

Польская сборная установила печальный рекорд для сильных европейских сборных, так ни разу и не пробившись в финальную часть главного континентального турнира; зато в 1972 году они выиграли в Мюнхене турнир социалистических стран, именуемый олимпийским. Что касается чемпионатов мира, то Польша, во-первых, запомнилась феерическим матчем с бразильцами на чемпионате мира 1938 года, выигранном южноамериканцами в дополнительное время 6-5, а, во-вторых, отличными выступлениями в 70-80-х годах.

Особенно прекрасная команда была у поляков в 1974 году, когда они в отборочном турнире не пустили на чемпионат грозных англичан, в группе разделались с Италией и Аргентиной, потом одолели Швецию и Югославию, а в финал не попали лишь после досадного поражения от хозяев поля из ФРГ со счётом 0-1 в матче, который испортил проливной дождь. Зато бронзу польские футболисты всё-таки завоевали; победа в матче за третье место с бразильцами стала для них шестой в семи матчах первенства. Через четыре года, практически в том же составе, они вошли в шестёрку лучших команд турнира, а в 1982 вновь вернулись домой с бронзовыми медалями, после поражения в полуфинале от Италии 0-2, вырвав третье место у французов.

Увы, но следующий чемпионат мира, завершившийся для сборной Польши разгромом в первой стадий плей-офф от бразильцев 0-4, был последним для этой страны в ХХ веке. Выход из пике наметился только в начале следующего столетия, однако, уверенно отобравшись на чемпионат мира 2002 года, польская команда бесславно покинула корейские стадионы после завершения группового турнира.

N1 Ян Томашевский, вратарь (ЛКС Лодзь)

Надёжный голкипер с отличной реакцией, один из лучших вратарей Европы 70-х годов, бронзовый призёр чемпионата мира 1974, участник ЧМ-1978. За сборную Польши провёл 65 матчей.

N2 Антон Шимановский, защитник (Висла)

Ключевой игрок обороны сборной Польши на Олимпиаде 1972 (золотая медаль), чемпионатах мира 1974 (бронзовый призёр) и 1978. Принял участие в 87 играх за национальную команду (4 результат в стране).

N3 Владислав Жмуда, защитник (Видзев)

Один из лучших стопперов в истории футбола, участник трёх чемпионатов мира (сыграл в них 21 матч). Жмуда был бронзовым призёром ЧМ-1974 (в 20 лет) и 1982 (капитан команды); выступал и на ЧМ-1978. За сборную Польши он провёл 92 матча, в конце карьеры поиграл в Италии и США.

N4 Ежи Горгонь, защитник (Гурник)

Мощный защитник с хорошими атакующими способностями по прозвищу "Белая гора", один из сильнейших игроков обороны Европы 70-х годов. Чемпион Олимпийских игр 1972, призёр ЧМ-1974, участник ЧМ-1978. Забил 6 голов в 60 матчах за национальную сборную.

N5 Станислав Ослизло, защитник (Гурник)

Ведущий игрок польской сборной 60-х годов, расчётливый и умный защитник. Сыграл 57 игр за команду ПНР.

N6 Зигфирд Шолтысик, полузащитник (Гурник)

Главный диспетчер сборной Польши 60-х, начала 70-х годов, победитель Олимпиады в Мюнхене. За национальную команду Шолтысик провёл 52 матча и забил 11 голов, но так и не доиграл в ней до феерического для поляков ЧМ-1974.

N7 Казимеж Дейна (капитан), полузащитник (Легия)

Звезда 70-х годов, один из самых лучших игроков в истории польского футбола, изысканный диспетчер мирового уровня. Дейна был стержневым хавбеком, мозгом национальной команды на чемпионатах мира 1974 (бронзовая медаль) и 1978, выиграл золото Олимпийских игр в 1972 году. Он сыграл 102 матча за польскую сборную (забил 45 голов), во многих из них выходил на поле с капитанской повязкой. Погиб в автокатастрофе в 41 год.

N8 Гжегош Лято, нападающий (Сталь)

Быстрый, техничный и результативный форвард, мастер индивидуальных проходов, в поздние годы с успехом играл в полузащите. Один из сильнейших нападающих мира 70-х, начала 80-х годов, рекордсмен страны по количеству матчей за сборную (104, 45 голов), Лято неизменно был лидером и душой команды. Он прекрасно сыграл на чемпионате мира 1974 года, где стал одним из лучших игроков и лучшим бомбардиром турнира (7 голов в 7 матчах) и получил бронзовую медаль. Лято также был чемпионом Олимпийских игр 1972, бронзовым призёром чемпионата мира 1982; участником ЧМ-1978.

N9 Эрнест Поль, нападающий, (Гурник)

Один из лучших центрфорвардов Европы 50-60-х годов, отличный бомбардир. Рекордсмен Польши по числу голов во внутреннем чемпионате, за национальную сборную забил 40 мячей в 49 играх.

N10 Збигнев Бонек, полузащитник (Ювентус, Италия)

Звезда европейского футбола 80-х годов, техничный и работоспособный полузащитник, отличный диспетчер и умелый бомбардир. Бронзовый призёр чемпионата мира 1982 (один из лучших игроков первенства; запомнился впечатляющим хет-триком в ворота сборной Бельгии), Бонек принимал участие также в ЧМ-1978, 1986. За сборную Польши он сыграл 80 матчей и забил 26 голов, был ключевым игроком Ювентуса, в составе которого выиграл чемпионат Италии и Кубка чемпионов 1985.

N11 Влодзимеж Любаньский, нападающий (Гурник)

Быстрый, хитрый и результативный форвард, с отличным ударом, превосходно игравший головой, Любаньский был безусловным лидером и звездой польского футбола в начале 70-х годов. В течение 18 лет он выступал за национальную сборную (80 матчей, 50 голов - лучший результат в истории страны), стал Олимпийским чемпионом 1972 (капитан команды). Досадная травма помешала Любаньскому выступить на лучшем для Польши чемпионате мира 1974; через четыре года он принял участие в играх ЧМ-1978.

Тренер - Казимеж Гурский

Лучший тренер в истории Польши, привёл ее к победе на Олимпиаде 1972 и третьему месту на ЧМ-1974, привив национальной команде яркий, атакующий стиль игры.

Несколько великолепных нападающих не смогли пробиться в число одиннадцати полевых игроков. Во-первых, знаменитый игрок тридцатых годов Эрнст Виллимовский, забивший в историческом матче ЧМ-1938 с Бразилией (5-6) четыре гола, во-вторых, напористый центрфорвард 50-60-х годов, многолетний капитан сборной Лучиан Брыхчи и, в-третьих, грозные партнёры Лято по атаке на блестящем для поляков чемпионате мира 1974 года - результативный, высокорослый Анджей Шармах и мастер быстрых фланговых проходов Роберт Гадоха. Не попали в команду и ключевой полузащитник сборной Польши 70-х годов Хенрик Касперчак, а также Зигмунд Анчок, защитник-созидатель европейского класса 60-х годов.

Португалия

Португальские футболисты были редкими гостями на мировых первенствах (только три появления в финальных турнирах), а их звёздным часом стал чемпионат мира 1966 года, когда команде удалось взобраться на третью ступеньку пьедестала почёта. Для этого сборной Португалии пришлось одолеть венгров, болгар и бразильцев, причём двукратные чемпионы мира после поединка со своими братьями-европейцами вынуждены были отправиться домой. В четвертьфинале португальцы сыграли один из самых удивительных матчей в истории футбола: проигрывая КНДР к 25-ой минуте 0-3, они всё же праздновали успех 5-3. Правда, в полуфинале команда Эйсебио в красивой игре уступила англичанам 1-2, зато после победы в матче за бронзу над СССР забронировала за собой третье место.

Следующего появления в высшем свете от португальцев дождались в 1984 году на чемпионате Европы. Тогда в групповом турнире им удалось отправить домой сборную ФРГ, а в полуфинале устроить захватывающий спектакль в матче с безусловными фаворитами французами (хозяева спаслись только за пять минут до конца дополнительного времени, а победу добыли на последних секундах игры). Однако через два года сборную Португалии поджидал крах на мировом первенстве 1986 года: начав за здравие победой над Англией, она закончила за упокой, проиграв и Польше, и Марокко. Удивительно, но через полтора десятка лет ситуация в точности повторилась - так, что впору было вскричать дежа вю. Опять отличная игра на чемпионате Европы, опять после встреч с Португалией домой отправляются немцы (а заодно и англичане - красивейший матч с родоначальниками игры южноевропейцы выиграли 3-2, уступая по ходу дела 0-2), опять драматичный полуфинал с французами (будущие чемпионы забили "золотой гол" с пенальти за три минуты до конца добавленного времени). А через два года...опять провал на ЧМ-2002, где португальцы в групповом турнире ухитрились проиграть США и Корее.

N1 Витор Байя, вратарь (Порту)

Яркий и прыгучий голкипер, кумир болельщиков. В 1990-2002 гг. провёл за сборную свыше 80 матчей, постоянный капитан команды. Байя участвовал в первенстве мира 2002, бронзовый призёр ЧЕ-2000.

N2 Умберто Коэльо, защитник (Бенфика)

Сильный, стабильный защитник, ведущий игрок обороны сборной 70-х годов. За национальную команду провёл 64 матча, долгое время был её капитаном. С успехом тренировал национальную сборную на ЧЕ-2000.

N3 Фернандо Коуту, защитник (Лацио, Италия)

Один из лидеров национальной команды 90-х годов, мощный атакующий защитник. Провёл свыше 80 матчей за сборную Португалии, призёр чемпионата Европы 2000, участник ЧМ-2002. Чемпион Испании в составе Барселоны и Италии в составе Лацио, с обеими командами Фернандо Коуту выигрывал и Кубок кубков.

N4 Луиш Германо, защитник (Бенфика)

Хладнокровный центральный защитник европейского класса. Бронзовый призёр чемпионата мира 1966, двукратный победитель Кубка чемпионов.

N5 Руй Кошта, полузащитник (Милан, Италия)

Один из лидеров сборной Португалии конца ХХ, начала ХХI века, техничный хавбек с отличными диспетчерскими данными. Бронзовый призёр европейского первенства 2000 года, участник ЧМ-2002, победитель Лиги чемпионов 2003.

N6 Марио Колуна (капитан), полузащитник (Бенфика)

Выходец из Мадагаскара, один из ведущих хавбеков мира 60-х годов. Колуна, работоспособный полузащитник с отличным дальним ударом, был блестящим организатором игры в клубе и сборной. Он был одним из лучших игроков турнира и капитаном команды на бронзовом для португальцев чемпионате мира 1966. Дважды Колуна становился победителем Кубка чемпионов, причём в финальных матчах оба раза именно его голы приносили Бенфике победу.

N7 Паулу Футре, полузащитник (Атлетико, Испания)

Звезда португальского футбола 80-х, начала 90-х годов. Дебютировал в сборной в 18 лет, участник чемпионата мира 1986. К сожалению, Футре не смог реализовать свои способности из-за тяжёлой травмы, но в 1987 году выиграл Кубок чемпионов в составе Порту.

N8 Луиш Фигу, полузащитник (Реал, Испания)

Один из сильнейших футболистов мира конца ХХ, начала ХХI века, лауреат "Золотого мяча" 2000, лучший игрок планеты 2001 года. Отличный фланговый хавбек с прекрасным дриблингом и точным нацеленным пасом. За сборную страны Фигу провёл свыше 80 матчей, был бронзовым призёром и лидером команды на ЧЕ-2000, участвовал в чемпионате мира 2002. Он стал двукратным чемпионом Испании в составе Барселоны, двукратным чемпионом Испании и победителем Лиги чемпионов в составе Реала (переход Фигу из Барселоны в Реал - главный футбольный скандал на рубеже веков).

N9 Жозе Аугушту, нападающий (Бенфика)

Отличный правый крайний 60-х годов, один из самых умных и техничных футболистов своего времени. Бронзовый призёр чемпионата мира 1966, двукратный победитель Кубка чемпионов.

N10 Эйсебио, нападающий (Бенфика)

Уроженец Мозамбика, суперзвезда португальского футбола, лучший игрок страны, входит в десятку сильнейших футболистов мира ХХ века. Блистательный бомбардир по прозвищу "Чёрная пантера", обладавший безукоризненной техникой, мастер скоростных рывков, Эйсебио также был одним из самых честных игроков в истории футбола, носителем высших спортивных принципов. Лучший футболист Европы 1965 года, лучший бомбардир (9 голов в 6 матчах, в том числе два гола в ворота Бразилии и покер в четвертьфинале с Кореей) и один из лучших игроков чемпионата мира 1966, бронзовый призёр первенства. За сборную Португалии он в 64 матчах забил 41 гол (национальный рекорд), за Бенфику в 301 матче - 316 голов (клубный рекорд). В 1962 году в составе своего клуба Эйсебио выиграл Кубок чемпионов, причём в финальном матче с Реалом, 5-3, забил два гола.

N11 Жозе Агуаш, нападающий (Бенфика)

Техничный форвард с отличным видением поля, один из лучших нападающих мира 50-х, начала 60-х годов. Агуаш - многолетний капитан и один из лидеров Бенфики (290 голов в 281 матче), двукратный победитель Кубка чемпионов (в 1962 году он стал лучшим бомбардиром турнира). За национальную сборную выступал в 1952-1963 гг.

Тренер - Артур Жоржи

Все высшие результаты португальского футбола связаны с иностранными специалистами - легендарную Бенфику начала 60-х годов создал венгро-австриец Бела Гуттман, а бронзу на ЧМ-1966 национальная сборная завоевала под руководством бразильца Отто Глория. Артур Жоржи прославился тем, что привёл Порту к сенсационной победе в Кубке чемпионов 1987 года.

Отличные полузащитники 80-90-х годов Руй Барруш и Паолу Соуза, острый результативный форвард Жозе Торреш, ещё одна звезда сборной Португалии и Бенфики эпохи Эйсебио, а также техничный нападающий Руи Жордао, блеснувший на чемпионате Европы 1984 года, составили достаточно серьёзную конкуренцию отобранным в основной состав игрокам.

СССР

Сборная Советского Союза была непременным участником почти всех крупнейших соревнований конца 50-х - 80-х годов, и подчас занимала на них высокие места. Высшие достижения команды - победа на Олимпийских играх 1956 и 1988 годов, а также выигрыш первого кубка Европы в 1960 году (стоит отметить, что на этих соревнованиях выступали далеко не все самые сильные команды и футболисты). Вообще в континентальных соревнованиях советская дружина выступала неплохо и ещё трижды завоёвывала серебро (в 1964, 1972 и 1988гг.), а вот на чемпионатах мира высшим достижением команды стал полуфинал первенства мира в Англии, где дорогу к решающему матчу ей преградили немцы. Ещё четырежды сборная СССР входила в восьмёрку сильнейших команд первенства, причём, что любопытно, всякий раз уступала на этой стадии отнюдь не грандам мирового футбола - в 1958 и 1962 году хозяевам первенства (Швеции и Чили соответственно), в 1970-ом - Уругваю, а в 1982-ом - Польше.

Однако самое яркое впечатление советская дружина оставила на чемпионате мира 1986 года, когда в групповом турнире показала великолепный футбол, разбив венгров 6-0 и уверенно сыграв вничью с чемпионами Европы французами 1-1, однако в первом же матче на вылет в драматичной борьбе неожиданно уступила бельгийцам в дополнительное время 3-4. После распада СССР лучшие на постсоветском пространстве сборные - России и Украины - никаких успехов на крупнейших футбольных форумах не добивались; россияне бесславно выступили на мировых первенствах 1994 и 2002 гг., а украинцы ни в один крупный турнир последнего десятилетия не попали.

N1 Лев Яшин, вратарь (Динамо М.)

Лучший вратарь в истории мирового футбола по прозвищу "Чёрная пантера", единственный голкипер, получивший "Золотой мяч" (1963 год). Яшин отличался простой и надёжной игрой, при этом блестяще действовал как на линии ворот (отразил немало пенальти), так и на выходах; первым из вратарей начал широко практиковать игру по всей штрафной площадке и за её пределами. За сборную СССР он провёл 79 матчей, был чемпионом Олимпиады 1956, победителем Кубка Европы 1960, вице-чемпионом континента 1964 года. Участник ЧМ-1958, 1962, 1966. Яшин отличался удивительной смелостью и самоотверженностью, неоднократно выступал за сборные мира, а в 1988 году получил золотой орден ФИФА.

N2 Каха Каладзе, защитник (Милан, Италия)

Грузинский универсал, один из лучших футболистов бывшего СССР на рубеже веков. С успехом выступал за украинское Динамо и Милан, победитель Лиги чемпионов 2003.

N3 Альберт Шестернёв, защитник (ЦСКА)

Один из сильнейших центральных защитников мира 60-х годов по прозвищу "Иван Грозный". За сборную СССР Шестернёв провёл 91 матч, был капитаном команды и ключевым игроком обороны сборной на ЧМ-1966 (полуфиналист первенства), 1970, серебряным призёром ЧЕ-1964.

N4 Муртаз Хурцилава, защитник (Динамо Тб.)

Несгибаемый боец, стержневой игрок советской команды второй половины 60-х, начала 70-х годов. Участник ЧМ-1966, 1970, один из лучших защитников европейского первенства 1972 года (серебряный призёр).

N5 Анатолий Демьяненко, защитник (Динамо К.)

Цепкий крайний защитник, хорошо подключавшийся к атакам. Сыграл 80 матчей за сборную СССР, забил 6 голов. Участвовал в трёх подряд мировых первенствах - 1982, 1986 (капитан команды) и 1990 года. Вице-чемпион Европы 1988.

N6 Игорь Нетто (капитан), полузащитник (Спартак)

Прославленный советский хавбек, один из лучших диспетчеров мира 50-х - начала 60-х годов. Трудолюбивый и техничный игрок, Нетто был великолепен в отборе мяча, умело организовывал игру команды. Он являлся капитаном сборной СССР - победителя Олимпийских игр 1956 и Кубка Европы 1960. Участвовал в играх ЧМ-1958, 1962.

N7 Валерий Карпин, полузащитник (Сельта, Испания)

Ведущий игрок сборной России конца ХХ века, мобильный, агрессивный крайний хавбек с точным сильным ударом. Участник чемпионатов мира 1994 и 2002. В течение 10 лет с успехом играет в испанском первенстве.

N8 Валерий Воронин, полузащитник (Торпедо)

Денди советского футбола, техничный, элегантный игрок с прекрасным видением поля, один из лучших полузащитников континента 60-х годов. Вице-чемпион Европы 1964, ключевой игрок национальной команды на ЧМ-1962, 1966. Воронин покинул большой футбол в 30 лет после тяжёлой автокатастрофы, погиб в 45 лет при невыясненных обстоятельствах.

N9 Валентин Иванов, нападающий (Торпедо)

Ведущий советский форвард 50-60-х годов, чемпион Олимпиады 1956, победитель Кубка Европы 1960, вице-чемпион Европы 1964, участник чемпионатов мира 1958 и 1962 (один из лучших бомбардиров первенства). За сборную СССР Иванов забил 26 голов в 59 матчах, отличался одновременно высокой техникой и мощью.

N10 Андрей Шевченко, нападающий (Милан, Италия)

Лучший футболист экс-СССР и Украины, один из сильнейших нападающих Европы на рубеже веков, отличается отменными скоростными качествами, хорошим дриблингом, умением создавать и реализовывать голевые моменты, В 1999-2000гг. последовательно был лучшим бомбардиром чемпионатов Украины, Италии и Лиги чемпионов, в 2003 стал победителем главного клубного турнира Европы.

N11 Олег Блохин, нападающий (Динамо К.)

Звезда советского футбола 70-80-х годов, быстрый, результативный форвард с отличным дриблингом. Блохин забил чудо-гол Баварии в матче за Суперкубок Европы 1975, в том же году стал обладателем "Золотого мяча". За сборную СССР он сыграл 112 матчей, забил 42 гола (национальные рекорды), участвовал в чемпионатах мира 1982 и 1986. Двукратный победитель Кубка кубков (1975 и 1986 гг.), в чемпионатах СССР он забил 211 голов (лучший результат в стране).

тренер - Валерий Лобановский

Выдающийся советский и украинский тренер, блестящий теоретик футбола. Успешно руководил Динамо Киев в 70-90-х годах, был тренером сборной СССР на чемпионате Европы 1988 (второе место), чемпионатах мира 1982, 1986, 1990.

Лобановский, безусловно, самый авторитетный тренер советского и постсоветского футбола, но и при Гаврииле Качалине в 50-60-е годы сборная СССР добилась безусловных успехов. Невозможно конкурировать и с Яшиным, но Евгений Рудаков в 70-е и Ринат Дасаев в 80-ые годы входили в число лучших вратарей Европы. Из игроков обороны, не попавших в число 11 лучших футболистов всех времён, стоит выделить победителя Кубка Европы и чемпиона Олимпиады Анатолия Масленкина, капитана сборной СССР 80-х годов Александра Чивадзе и бессменного капитана уже российской дружины, рекордсмена страны по количеству проведённых за сборную игр Виктора Онопко.

Что касается полузащитников, то нельзя не упомянуть одного из лучших хавбеков ЧМ-1958 Юрия Войнова, виртуозных игроков эпохи "застоя" Леонида Буряка, Давида Кипиани и Фёдора Черенкова, а также вице-чемпионов Европы 1988 года Алексея Михайличенко и Александра Заварова, проторивших советским игрокам путь в ведущие западные клубы. Из полузащитников постсоветского периода стоит выделить двукратного чемпиона Англии Андрея Канчельскиса и любимца московских и испанских болельщиков Александра Мостового.

Если бросить взгляд на оставшихся не у дел нападающих, то список ярких игроков будет ещё более значительным (понятно, что далеко не все упомянутые здесь футболисты прославились на мировом уровне, но куда деться от собственных пристрастий, от точки зрения из России). Его открывают великие бомбардиры 40-50-х годов техничный, напористый Григорий Федотов и уникально талантливый Всеволод Бобров. Потенциальный гений советского футбола, невероятно ярко дебютировавший в составе сборной СССР в 18 лет, Эдуард Стрельцов семь лучших футбольных лет провёл в тюрьме, но даже после этого сумел вернуться на поле и ещё несколько сезонов демонстрировать игру высочайшего класса. В разные годы с успехом действовали на острие атаки мастер виртуозных финтов Михаил Месхи, автор решающего гола в финале КЕ-1960 Виктор Понедельник, одни из лучших форвардов ЧМ-1970 Анатолий Бышовец и ЧМ-1986 Игорь Беланов (обладатель "Золотого мяча" того же года), а также прекрасные бомбардиры Никита Симонян и Олег Протасов.

Уругвай

Сборная Уругвая, бесспорно, была сильнейшей команда мира в 20-х годах прошлого века. Она первенствовала на Олимпийских играх 1924 и 1928 годов (тогда в этом турнире выступали все сильнейшие игроки планеты, без деления на любителей и профессионалов), а в 1930-ом убедительно выиграла первый мировой чемпионат, победив в красивом решающем матче в родных стенах Аргентину 4-2. На два следующих турнира в Европу уругвайцы ехать не захотели, зато на первом послевоенном чемпионате сенсационно обыграли в главном матче турнира фаворитов и хозяев первенства бразильцев 2-1. В одном из самых драматичных матчей в истории футбола сборная Уругвая в присутствии 174 000 зрителей проигрывала 0-1, но в середине второго тайма сумела перехватить инициативу и буквально вырвала победу у грозных соперников, став двукратным чемпионом мира.

После этого триумфа результаты уругвайских футболистов медленно, но верно поползли вниз. В 1954 году южноамериканцы добрались до полуфинала (по пути они выбили из розыгрыша одного из фаворитов - англичан 4-2), но в борьбе за медали вначале в одном из лучших матчей мировых чемпионатов с тем же счётом уступили венграм, а затем не смогли одолеть команду Австрии. Полуфиналистом первенства мира Уругвай стал и через 16 лет, в 1970 году, но и на этот раз в решающих матчах не смог справиться с фаворитами из Бразилии и ФРГ.

В последние тридцать лет уругвайцы окончательно сдали свои позиции: они либо не попадали в финальную часть чемпионатов мира, либо вылетали из него после групповых турнирах, либо оказывались за бортом первенства после первого же матча на вылет. В 1986 году они запомнились ожесточённым сопротивлением в 1/8 финала будущим чемпионам аргентинцам, а в 2002-ом ярким матчем с Сенегалом, в котором решалась судьба второй путёвки в плей-офф (проигрывая 0-3, Уругвай смог сравнять счёт, но забить необходимый 4-ый гол не успел).

N1 Ладислао Мазуркевич, вратарь (Пеньяроль)

Один из сильнейших голкиперов мира 60-70-х годов, пятый вратарь Южной Америки прошлого столетия. Мазуркевич провёл все 13 матчей за сборную на чемпионатах мира 1966, 1970, 1974 (капитан команды).

N2 Хосе Насаззи (капитан), защитник (Насьональ)

Быстрый и техничный крайний защитник, выдающийся игрок довоенных лет по прозвищу "Великий маршал". Насаззи был блестящим организатором оборонительных действий, ключевым игроком великой уругвайской сборной 20-30-х годов (он провёл в её составе 64 матча и был бессменным капитаном команды). Чемпион мира 1930, двукратный олимпийский чемпион.

N3 Хосе Сантамария, защитник (Насьональ)

Жёсткий и мобильный центральный защитник, один из лучших игроков обороны

60-х годов. За сборную Уругвая провёл 35 матчей, участник ЧМ-1954. На чемпионате мира 1962 Сантамария играл уже за Испанию. Шестикратный чемпион Испании, четырёхкратный победитель Кубка чемпионов в составе Реала.

N4 Паоло Монтеро, защитник (Ювентус, Италия)

Лучший защитник уругвайского футбола 90-х, начала 00-х годов, участник чемпионата мира 2002. Трёхкратный чемпион Италии.

N5 Тито Гонкальвес, полузащитник (Пеньяроль)

Ключевой игрок сборной Уругвая 60-х годов, с успехом играл и на месте центрального защитника. Выступал за национальную команду на ЧМ-1962, 1966; всего в её составе провёл 49 матчей. Гонкальвес - рекордсмен страны и Пеньяроля по количеству проведённых за клуб игр (571).

N6 Леон Андраде, полузащитник (Насьональ)

Легендарный футболист довоенного времени по прозвищу "Футбольный артист". Прыгучий крайний полузащитник с виртуозной техникой, первый великолепный диспетчер в истории мирового футбола. За свою карьеру Андраде сыграл около 800 матчей и забил более 300 голов. Чемпион мира 1930 (лучший игрок турнира), чемпион Олимпийских игр 1924, 1928. Уйдя из спорта, работал танцовщиком и певцом в ночных клубах.

N7 Обдулио Варела, полузащитник (Пеньяроль)

Один из лидеров сборной Уругвая 40-50-х годов, отличный полузащитник, умевший как обороняться, так и атаковать, отдавать точные передачи и забивать голы. Капитан команды на победном для Уругвая чемпионате мира 1950 (отлично сыграл в решающем матче с Бразилией), полуфиналист ЧМ-1954. За сборную страны Варела провёл 52 игры.

N8 Эктор Скароне, нападающий (Насьональ)

Лучший нападающий великой уругвайской сборной 20-30-х годов, входит в двадцатку сильнейших футболистов континента прошлого столетия. Двукратный чемпион Олимпийских игр, чемпион мира 1930; за сборную страны Скароне забил 29 голов (лучший результат в истории) в 51 матче. Он также забил 301 мяч в 369 играх первенства Уругвая (рекорд страны), после чего успел поиграть за испанские и итальянские клубы. Скароне завершил карьеру в 55 лет, установив рекорд футбольного долгожительства.

N9 Педро Сеа, нападающий (Насьональ)

Великолепный бомбардир довоенных лет, победитель Олимпиады 1924 (5 голов в 4 матчах, самый результативный игрок турнира), 1928, чемпион мира 1930 (5 голов в 6 матчах).

N10 Энцо Франческоли, нападающий (Ривер Плейт, Аргентина)

Звезда уругвайского футбола 80-90-х годов, один из лучших футболистов Южной Америки ХХ века. Острый, агрессивный форвард, лидер сборной на чемпионатах мира 1986, 1990 (капитан команды). За национальную сборную Франческоли провёл 75 матчей, забил 17 голов. Чемпион Франции в составе Марселя, с успехом выступал и в Италии.

N11 Хуан Альберто Скьяфинно, нападающий (Пеньяроль)

Один из величайших игроков Уругвая и Италии, суперзвезда 50-х годов. Техничный форвард, прекрасный бомбардир, умелый диспетчер, седьмой футболист Южной Америки ХХ века по версии ассоциации футбольной истории. Чемпион мира 1950 (в решающем матче с Бразилией забил гол при счёте 0-1), участник ЧМ-1954. Скьяфинно забил 11 мячей в 22 играх за Уругвай, впоследствии провёл 4 матча за сборную Италии, был трёхкратным чемпионом этой страны в составе Милана.

тренер - Хуан Лопес

Под его руководством уругвайцы сенсационно выиграли чемпионат мира 1950. Был главным тренером команды и на ЧМ-1954.

31-летний Альберто Суппичи привёл сборную Уругвая к победе на первом чемпионате мира 1930 года. Правда, довольно сложно представить себе как выглядели тренерские функции в те далёкие годы, поэтому логичнее предположить, что наставником символической сборной Уругвая должен стать другой триумфатор, Лопес.

В составе южноамериканцев не нашлось места целому ряду ярких игроков - ключевым футболистам чемпионской команды 1930 года полузащитнику Альваро Гестидо (брат президента страны) и форварду Эктору Кастро (единственный в истории футбола чемпион-инвалид; играл без кисти на правой руке), победившим на мировом первенстве двадцать лет спустя голкиперу Роке Масполи, хавбеку Родригесу Андраде (племянник легендарного Леона Андраде) и нападающему Эдгару Чиггия (автор победного гола в решающем матче с Бразилией), а также знаменитым форвардам более поздней поры Педро Роче, Луису Кубильи и Рубену Сосе.

Франция

Французские футболисты не отличались завидной стабильностью на крупнейших мировых турнирах, взлёты у них чередовались со спадами, но, если уж французам удавалось создать боеспособный коллектив, то он запоминался надолго. Собственно, в истории футбола у Франции было три великие команды. Первая - бронзовый призёр чемпионата мира 1958 года, забившая 23 гола в шести матчах первенства. Два заключительных матча французов на этом чемпионате (полуфинал с Бразилией 2-5 и матч за бронзу с ФРГ 6-3), бесспорно, относятся к числу самых красочных в мировой истории. На всех предыдущих чемпионатах французы выглядели бледно, на четырёх последующих - только один раз пробились в число участников финального турнира, зато в 1978 году поразили футбольный мир красивым и элегантным футболом на аргентинском чемпионате мира, где в совершенно равной борьбе уступили будущим чемпиону и полуфиналисту - Аргентине и Италии.

Именно тогда родилась великая французская сборная 80-х годов, которая в дальнейшем дважды подряд выходила в полуфинал мировых первенств и по всеобщему мнению заслуживала гораздо большего, чем четвёртое место на ЧМ-1982 и третье на ЧМ-1986. В самом захватывающем матче в истории футбола, потрясающем полуфинале чемпионата мира в Испании, французы выигрывали у немцев по ходу дополнительного времени 3-1, но не смогли удержать преимущество и проиграли в драматичной серии пенальти. А четыре года спустя, в четвертьфинале, и также по пенальти, дружина Платини одолела бразильцев в одном из величайших в ХХ веке матче с точки зрения мастерства игроков обеих команд и совершенства командных действий. Но в полуфинале на пути Франции вновь оказалась сборная ФРГ, и вновь немецкий барьер преодолён не был 0-2. Единственным утешением для блестящих мушкетёров 80-х годов стал выигрыш домашнего чемпионата Европы в 1984 году. В том же году молодое поколение французских футболистов выиграло олимпийский турнир в Лос-Анджелесе - первые игры, куда стали допускать профессионалов, пусть и с возрастными ограничениями.

После 1986 года Франция ухитрилась провалить два отборочных цикла подряд (на пути к ЧМ-1994 "трёхцветные" проиграли два последних домашних матча с Израилем и Болгарией, в которых им достаточно было набрать всего одно очко), но в 1998 году на родных стадионах сумела всё же выиграть чемпионат мира, несмотря на то, что до финала доползла без особого блеска и с немалыми приключениями. Но в финале французы разгромили очень сильных бразильцев 3-0, чем не дали повода усомниться в правомерности собственной победы. Через два года сборная Франции выигрывает, причём на сей раз в блестящем стиле, чемпионат Европы (единственная европейская команда в истории футбола, кому удался подобный дубль), а ещё через два ... сверхсенсационно проваливается в групповом турнире ЧМ-2002.

N1 Фабьен Бартез, вратарь (Манчестер Юнайтед, Англия)

Один из лучших вратарей мира конца ХХ века. Чемпион мира 1998, участник ЧМ-2002, чемпион Европы 2000. Победитель Лиги чемпионов 1993 (в составе Марселя), чемпион Франции (Монако) и Англии. Бартез обладает отличной реакцией и взрывным темпераментом, хорошо взаимодействует с защитниками, но не отличается стабильностью, перебарщивает с клоунадой и подчас допускает нелепые ошибки; в 1996 году он подвергся четырёхмесячной дисквалификации за употребление наркотиков.

N2 Мануэль Аморо, защитник (Марсель)

Быстрый и агрессивный крайний защитник, основной игрок французской сборной 80-х годов. Участник ЧМ-1982, 1986 (бронзовый призёр), чемпион Европы 1984, шестикратный чемпион Франции, победитель Лиги чемпионов. Всего за сборную страны Аморо провёл 82 матча.

N3 Лоран Блан, защитник (Марсель)

Отличный атакующий защитник, один из сильнейших в мировом футболе в 90-х годах прошлого века. Блан, отменно выступавший на месте либеро, выиграл чемпионат мира (в финальном матче не играл из-за сомнительного удаления в полуфинале) и Европы, а за сборную Франции провёл 95 игр и забил 16 голов. За свою карьеру защитник сменил девять именитых клубов.

N4 Марсель Десайи, защитник (Милан, Италия)

Мощный, жёсткий и непроходимый защитник, столп обороны сборной Франции на победных для команды ЧМ-1998 и ЧЕ-2000, участник ЧМ-2002. Десайи дважды выигрывал Лигу чемпионов (в составе Марселя и Милана) и чемпионат Италии, с успехом выступал за английский Челси. Он является рекордсменом страны по количеству матчей, проведённых за сборную (104).

N5 Лилиан Тюрам, защитник (Ювентус, Италия)

Один из сильнейших крайних защитников в истории футбола, Тюрам практически не проигрывает единоборства, славится отменным позиционным чутьём. Он - чемпион мира 1998 года (в полуфинальном матче с хорватами при счёте 0-1 забил два победных гола), участник ЧМ-2002, чемпион Европы 2000, двукратный чемпион Италии, победитель кубка УЕФА в составе Пармы.

N6 Раймон Копа, полузащитник (Стад Реймс)

Блестящий диспетчер, техничный и подвижный игрок, лидер сборной Франции 50-х годов, один из лучших футболистов в истории страны. Копа с равным успехом играл и в центре поля, и в атаке; в 1958 году он стал обладатель "Золотого мяча" лучшему футболисту Европы. Бронзовый призёр ЧМ-1958, участник ЧМ-1954, Копа четырежды выиграл чемпионат Франции, дважды чемпионат Испании и трижды Кубок чемпионов в составе Реала.

N7 Эрик Кантона, нападающий (Манчестер Юнайтед)

Один из самых талантливых и экстравагантных нападающих в истории мирового футбола. Темпераментный форвард таранного типа отличался не только великолепной игрой, но и скандальными выходками: дрался с партнёрами и соперниками, ругался с тренерами и руководителями, а в 1995 году провёл 8 месяцев вне футбола за удар болельщика ногой. Кантона - двукратный чемпион Франции в составе Марселя, четырёхкратный чемпион Англии, кумир болельщиков МЮ, который признали его лучшим футболистом команды всех времён. Он выступал за сборную Франции в 1987-1995 гг., когда национальная дружина выступала на удивление слабо.

N8 Зинеддин Зидан, полузащитник (Реал, Испания)

Выдающийся футболист конца ХХ - начала ХХI века, кумир французских болельщиков, невероятно изобретательный хавбек с отличным пасом и ударом, способный в считанные секунды менять ритм игры и направление атаки. Зидан был признан лучшим игроком чемпионата мира 1998, когда забил два гола в финальном матче с Бразилией, а через два года внёс огромный вклад в победу своей команды на ЧЕ-2000. На ЧМ-2002 Зидан почти не играл из-за травмы, что стала главной причиной неудачи французов. Дважды он признавался лучшим футболистом мира, дважды выигрывал чемпионат Италии в составе Ювентуса, один раз чемпионат Испании, а в победном для Реала финале Лиги чемпионов 2002 забив великолепный гол в ворота Байера.

N9 Жюст Фонтен, нападающий (Стад Реймс)

Уникальный бомбардир с отличным дриблингом, прекрасной интуицией и сильным ударом с обеих ног. Фонтен ухитрился забить на бронзовом для Франции ЧМ-1958 феноменальные 13 голов в 6 матчах (всего за сборную - 30 голов в 21 матче), установив вечный рекорд чемпионатов мира. Четырёхкратный чемпион страны, он вынужден был из-за травмы прервать карьеру в 27 лет.

N10 Мишель Платини (капитан), полузащитник (Ювентус, Италия)

Суперзвезда мирового футбола 80-х годов, блестящий диспетчер и незаурядный бомбардир, выдающийся мастер пробития штрафных, Платини обладал феноменальной техникой и непревзойдённым артистизмом. Он был безусловным лидером и капитаном сборной Франции 80-х годов, дважды играл в полуфиналах чемпионатов мира 1982, 1986, участвовал в ЧМ-1978. В победном для Франции чемпионате Европы 1984 Платини забил 9 мячей в 5 играх, а всего за сборную сыграл 72 матча и забил 41 гол (национальный рекорд). Полузащитник "трёхцветных" трижды признавался лучшим футболистом Европы и занимает седьмое место в списке лучших футболистов мира прошлого столетия. На клубном уровне Платини выиграл чемпионат Франции в составе Сент-Этьена, дважды чемпионат Италии и Кубок чемпионов 1986, когда в финальном матче забил решающий гол с пенальти.

N11 Тьерри Анри, нападающий (Арсенал, Англия)

Один из лучших нападающих мира начала ХХI века, быстрый, острый и результативный форвард. Чемпион мира 1998, чемпион Европы 2000, участник ЧМ-2002. Чемпион Франции (в составе Монако) и двукратный чемпион Англии.

Тренер - Эме Жаке

Под его руководством французы в 1998 году добыли долгожданный титул чемпионов мира.

Серьёзнейшая борьба за место под солнцем развернулась у "трёхцветных" на всех без исключения позициях. Действительно, непросто отдать предпочтение Жаке перед Мишелем Идальго - первый, конечно, добился большего успеха (выиграть чемпионат мира сложнее, чем чемпионат Европы), но у второго была более яркая и интересная команда. Да и Арсен Венгер отличной работой в Англии с Арсеналом заставил себя уважать. Бартез, безусловно, титулованный и подчас блистательный вратарь, но один из лучших голкиперов 30-х годов Алексис Тепо (он, кстати, отразил первый пенальти в истории чемпионатов мира) играл более надёжно. А в обороне острую конкуренцию четвёрке счастливчиков составляли ещё одна легенда 30-х годов, участник трёх чемпионатов мира Этьен Маттлер, капитан команды на бронзовом для французов ЧМ-1958 мощный Робер Жонке и ключевые игроки обороны 80-х годов Максим Босси и Мариус Трезор.

Из не попавших в состав полузащитников, в первую очередь, надо упомянуть лидера сборной Франции 30-х годов Эдмона Дельфура, блистательный дуэт чемпионов Европы 1984 года Аллена Жиресса и Жана Тигана, одного из лучших опорных хавбеков на рубеже веков, чемпиона мира и Европы Патрика Вийера, а также другого чемпиона мира и континента, капитана сборной конца прошлого столетия, бескомпромиссного и неуступчивого Дидье Дешама. Что касается нападающих, то и здесь выбор у французов был невероятно велик. Мастер скоростного прорыва, отличный партнёр Копа и Фонтена, Роже Пьянтони, лучший футболист Европы 1991 года, превосходный бомбардир Жан-Пьер Папен, чемпион мира и Европы (автор "золотого" гола в финальном матче с Италией) Давид Трезеге - вот лишь трое из тех, кто вполне могли бы претендовать на место в символической сборной Франции.

Чехословакия

Футболисты Чехословакии вот уже 70 лет на виду футбольного сообщества, причём в отличие от ряда стран центральной или восточной Европы, им чужды резкие перепады и провалы. Уже на втором чемпионате мира чехословаки добрались до финала, где ещё за десять минут до конца игры выигрывали у Италии 1-0. И хотя в итоге хозяева вырвали победу в дополнительное время, их соперники по праву могли считать себя одной из лучших команд мира 30-х годов. В 1938 футболисты Чехословакии вылетели чуть раньше, после переигровки четвертьфинала с бразильцами, зато в 1962 году вновь поднялись на вторую ступеньку пьедестала почёта. На пути к финалу они в яростных играх одолели своих соседей из Венгрии и Югославии, а в решающем матче очень долго сопротивлялись великой бразильской команде, но всё же уступили 1-3.

В последующие четыре десятка лет чехословакам не удавалось хотя бы приблизиться к этому достижению, в финальную часть чемпионатов мира они попадали на удивление редко, а лучшим достижением для них стал четвертьфинал 1990 года, который футболисты ЧССР проиграли в напряженной борьбе 0-1 будущим чемпионам мира из ФРГ. Куда успешнее обстояли у них дела на первенстве континента. Две бронзы в 1960 и 1980 гг., серебро полученное чехами (уже без словаков) в 1996 году, когда победу сборной Германии принёс "золотой гол", забитый в добавленное время, и, наконец, золото 1976 года. Причём в финальном турнире игроки Чехословакии неожиданно одолели две великие сборные тех лет - Голландии (в дополнительное время) и ФРГ (после серии одиннадцатиметровых). Кроме европейской победы, сборная страны может гордиться и первым местом на Олимпийских играх 1980 года.

N1 Франтишек Планичка (капитан), вратарь (Славия)

Легендарный голкипер довоенных лет, обладавший блестящей реакцией, Планичка входит в десятку лучших вратарей мира в истории футбола. Всего за карьеру он провёл 1253 матча, в том числе 73 за сборную Чехословакии. Вице-чемпион мира 1934, он участвовал и в чемпионате мира 1938, причём в матче с Бразилией защищал ворота со сломанной рукой.

N2 Ладислав Женишек, защитник (Богемианс)

Один из сильнейших защитников Европы 20-30-х годов прошлого века, получил прозвище "Чешский лев". Женишек блестяще сыграл на ЧМ-1934, где стал серебряным призёром первенства.

N3 Ян Поплухар, защитник (Слован)

Ведущий чехословацкий защитник 60-х годов, мастер выбора позиции и борьбы на втором этаже. Вице-чемпион мира 1962, выступал и на предыдущем чемпионате.

N4 Йозеф Масопуст, защитник (Дукла)

Лучший футболист Чехословакии всёх времён. Великолепный универсал, с успехом играл в центре и на краю обороны, а также в середине поля. Блестящий импровизатор, отличавшийся завидной работоспособностью и незаурядной техникой, Масопуст был признан лучшим футболист Европы 1962 года. Он был лидером сборной ЧССР на серебряном для команды чемпионате мира того же года, выступал за национальную команду и на ЧМ-1958.

N5 Ладислав Новак, защитник (Дукла)

Надёжный и хладнокровный левый защитник сборной Чехословакии, в 50-60-х годах провёл за неё 75 матчей. Новак был капитаном сборной на чемпионате мира 1962, получив серебряную медаль, участвовал также в ЧМ-1954, 1958.

N6 Павел Недвед, полузащитник (Ювентус, Италия)

Звезда европейского футбола конца ХХ - начала ХХI века. Мобильный, работоспособный и в то же время техничный полузащитник с отменным ударом. Недвед стал вице-чемпионом Европы 1996, после чего с успехом выступал в Италии, став чемпионом страны вначале в составе Лацио, а затем дважды и Ювентуса.

N7 Антонин Панёнка, полузащитник (Рапид, Австрия)

Диспетчер европейского класса, Панёнка был лидером сборной на ЧЕ-1976, когда его команда стала чемпионом континента, а он забил в финальном матче решающий пенальти в ворота сборной ФРГ издевательской свечой над голкипером. Участник чемпионата мира 1982, Панёнка стал одним из первых футболистов соцстран, успешно выступавшим на западе.

N8 Олдржих Неедлы, нападающий (Спарта)

Мощный форвард довоенных лет, один из лучших бомбардиров чехословацкого футбола (забил 28 мячей в 43 играх за сборную). Неедлы стал лучшим снайпером чемпионата мира 1934, где вместе с командой выиграл серебряную медаль, участвовал и в ЧМ-1938.

N9 Зденек Нехода (Дукла)

Изобретательный, результативный форвард, лучший нападающий чехословацкого футбола послевоенных лет. Нехода стал чемпионом Европы 1976, выступал за национальную команду и на ЧМ-1982. Он является рекордсмен страны по проведённым матчам за сборную - 89 игр, в которых забил 31 гол.

N10 Томаш Росицки, полузащитник (Боруссия Д., Германия)

Умный и техничный игрок, блестящий диспетчер, ведущий игрок сборной Чехии и Боруссии, один из лучших хавбеков мира начала ХХI века. Чемпион Германии.

N11 Йозеф Бицан, нападающий (Славия)

Сверхбыстрый форвард, мастер сольного прохода, выдающийся бомбардир, лучший нападающий в истории страны. Бицан родился и начинал карьеру в Австрии, но после немецкой оккупации перебрался в Прагу. В первенствах Австрии и Чехословакии он забил 518 голов в 341 матче. За сборную Австрии Бицан провёл 19 матчей, забил 14 голов, за сборную Чехословакии - 14 матчей, 12 голов.

тренер - Рудольф Вытлачил

Руководил сборной на серебряном для чехословаков чемпионате мира в 1962 году.

Пост наставника сборной ЧССР вполне мог занять и Вацлав Ежек, приведший команду к победе на первенстве Европы 1976 года. Да и легендарный Планичка мог всерьёз опасаться конкуренции со стороны вице-чемпиона мира 1962 года, лучшего голкипера турнира Вилиама Шройфа и чемпиона континента надёжнейшего Иво Виктора.

Из ярких полевых игроков, не пробившихся в основной состав, также можно составить ещё одну команду. В неё могли бы войти защитники Антон Ондруш и Мирослав Кадлец, лучший центральный хавбек Европы 20-х годов Карел Када Пешек, один из сильнейших полузащитников ЧМ-1962, серебряный призёр чемпионата Сватопулк Плускал, его коллеги по амплуа Ладислав Куна, Иван Гашек, Карел Поборски (ярко сыграл на ЧЕ-1996) и Патрик Бергер, легендарный бомбардир 30-х годов, отменно действовавший в связке с Неедлы, Антон Пуч, а также мощные, пробивные форварды Томаш Скухравы (блеснул на первенстве мира 1990 года) и Ян Коллер (один из сильнейших игроков бундеслиги на рубеже веков).

Швеция

Шведская сборная вроде бы никогда не относилась к грандам мирового футбола, тем не менее, по количеству медалей, завоёванных на чемпионатах мира, она опережает таких сильные команды как Англия, Голландия и Испания. Дважды скандинавы завоёвывали бронзу, - в 1950 году они уступили только фаворитам турнира Уругваю и Бразилии, а в 1994-ом вновь попали в четвёрку лучших, где в упорной борьбе проиграли бразильцам 0-1, но в матче за третье место разгромили болгар. Самого же громкого успеха шведские футболисты добились у себя дома в 1958 году, когда последовательно выбили из розыгрыша сильные европейские сборные Венгрии, СССР и ФРГ, но в финале (хоть и открыли счёт) оказались биты великой бразильской сборной 2-5.

Кроме этого, шведы были четвёртыми на чемпионате 1938 года (в матче за бронзу они проиграли всё тем же бразильцам) и пятыми в 1974-ом, где почти на равных сражались с будущими призёрами ФРГ, Голландией и Польшей. На счету шведов также золото олимпийских игр 1948 года и бронза европейского первенства 1992-ого. Достаточно успешно выступили викинги и на последнем чемпионате мира, где в групповом турнире выбили из борьбы мощных аргентинцев, но в 1/8 в красивом поединке погибли внезапной смертью от рук сенегальцев.

N1 Томас Равелли, вратарь (Гетеборг)

Один из самых импозантных и эксцентричных вратарей в истории мирового футбола, отличался при этом надёжной и уверенной игрой. Равелли отлично отстоял на ЧМ-1994, где шведы получили бронзовые медали, участвовал также в ЧМ-1990. Всего за сборную он провёл 143 матча, что является национальным рекордом и одним из лучших показателей в мире.

N2 Роланд Нильссон, защитник (Шеффилд Уэндсдей, Англия)

Сыграл 112 матчей за сборную Швеции (третий результат в стране), бронзовый призёр ЧМ-1994, участник ЧМ-1990.

N3 Бьёрн Нордквист (капитан), (Норчёпинг)

Ведущий защитник шведской сборной 60-70-х годов, одно время владел мировым рекордом по количеству выступлений за сборную (115 игр), участник трёх чемпионатов мира (1970, 1974, 1978гг.)

N4 Нильс Лидхольм, полузащитник, либеро (Милан, Италия)

Суперзвезда шведского футбола, великолепный диспетчер и футбольный интеллектуал по прозвищу "Барон". Лидхольм получил золотую медаль на Олимпиаде 1948, стал вице-чемпионом мира в 1958 году (капитан команды). Ведущий игрок Милана 50-х годов, он трижды становился чемпион Италии, а по завершении карьеры с успехом тренировал итальянские клубы.

N5 Орвар Бергмарк, защитник (Эребру)

Один из сильнейших крайних защитников Европы 50-60-х годов, за сборную Швеции Бергмарк провёл 97 матчей, был многолетним капитаном команды. На ЧМ-1958, где Швеция выиграла бронзовые медали, он вошёл в символическую сборную турнира.

N6 Йонас Терн, полузащитник (Бенфика, Португалия)

Ключевой полузащитник сборной 90-х годов, капитан команды на бронзовом для шведов ЧМ-1994, участник ЧМ-1990. Терн с успехом выступал в сильнейших клубах Португалии, Италии и Шотландии.

N7 Фредди Юнгберг, полузащитник (Арсенал, Англия)

Мобильный, острый полузащитник с отличным пасом и завершающим ударом, Юнгберг, несмотря на подверженность травмам, является ключевым игроком Арсенала. Лучший шведский футболист на рубеже веков, участник ЧМ-2002, чемпион Англии.

N8 Томас Брулин, нападающий (Парма, Италия)

Один из самых умных и талантливых футболистов в истории Швеции, Брулин был лидером сборной на ЧМ-1990 (в 20 лет забил красивейший гол бразильцам), ЧЕ-1992 (полуфиналист первенства) и ЧМ-1994 (бронзовая медаль). К сожалению, тяжёлая травма не позволила ему полностью реализовать свой талант.

N9 Курт Хамрин, нападающий (Фиорентина, Италия)

Один из сильнейших крайних нападающих мирового футбола 50-60-х годов, отличный дриблёр, умелый распасовщик и бомбардир. Серебряный призёр ЧМ-1958 (забил 4 гола, в том числе решающий в полуфинальном матче с ФРГ за две минуты до конца матча). Хамрин пятнадцать лет выступал в Италии, стал первым миллионером итальянского футбола, чемпионом страны и победителем Кубка чемпионов в составе Милана.

N10 Гуннар Нордаль, нападающий (Милан, Италия)

Ещё один шведский футболист экстра-класса, феноменальный бомбардир с прекрасной техникой, забивший 43 гола в 33 матчах за сборную и 210 в 257 за Милан (всего в первенстве Италии Нордаль забил 225 голов и занимает второе место в списке снайперов всех времён). Олимпийский чемпион 1948, двукратный чемпион Италии, один из сильнейших футболистов Европы послевоенных лет.

N11 Хенрик Ларссон, нападающий (Селтик, Шотландия)

Лучший нападающий Швеции второй половины 90-х годов и начала ХХI века, один из лучших голеодоров Европы, не знавший себе равных среди бомбардиров в чемпионатах Шотландии. Бронзовый призёр ЧМ-1994, участник ЧМ-2002.

Тренер - Горан Эрикссон

Впервые привёл шведский клуб к победе в европейском турнире (Гетеборг, Кубок УЕФА, 1983 год). С успехом тренировал итальянские клубы, возглавлял сборную Англии на ЧМ-2002.

Шведский футбол всегда славился первоклассными форвардами, в результате чего вне символической сборной остались легендарный Гуннар Грен (третий участник грозного "Греноли" /Грен-Нордаль-Лидхоль/ Милана 50-х годов по прозвищу "Профессор"), двукратный призёр чемпионатов мира невероятно одарённый Леннарт Скоглунд (покончил жизнь самоубийством в 45 лет) и один из героев ЧМ-1958 Агне Симонссон. Не попали в число одиннадцати шведских футболистов всех времён и два бронзовых призёра первенства мира в США Мартин Далин и Кеннет Андерссон, мощные форварды, блистательно игравшие на втором этаже.

Из сильных игроков других амплуа надо отметить одного из сильнейших голкиперов 70-х годов, участника трёх чемпионатов мира (в 1974 году - лучший вратарь первенства) Ронни Хельстрёма, а также ведущих футболистов Европы своего времени защитника Глена Хюссена, хавбеков Бу Ларссона и Стефана Шварца.

Югославия

Техничная и неуступчивая сборная Югославии всегда была крепким орешком для любого соперника, но крупных успехов так и не добилась (если не считать таковым победу на Олимпиаде 1960 года, в те времена, когда футбольный турнир на главном спортивном состязании человечества представлял собой междусобойчик "непрофессионалов" из социалистических стран). Югославы дважды были полуфиналистами чемпионатов мира, причём особо стоит отметить достижение 1962 года, когда они в четвертьфинале победили сборную ФРГ, но в полуфинале уступили "братьям" чехословакам, и также дважды останавливались в шаге от титула чемпионов Европы (в 1968 году проиграли итальянцам только в переигровке).

В 1990 году на чемпионате мира они обидно уступили в четвертьфинале Аргентине после серии пенальти; как позднее выяснилось, это был последний турнир, в котором принимала участие единая Югославия. Зато отделившиеся хорваты восемь лет спустя сенсационно привезли домой бронзу с берегов Сены (югославы там тоже выступили довольно успешно, лишь на последней минуте пропустив решающий мяч в поединке 1/8 финала с сильными голландцами). А в 2002 году на чемпионатах мира дебютировала, правда, неудачно и сборная Словении (югославов туда не попала, а хорваты выступили слабо, - обыграли Италию, но умудрились проиграть Мексике и Эквадору).

N1 Владимир Беара, вратарь (Црвена Звезда)

Лучший югославский вратарь участвовал в двух чемпионатах митра 1954 и 1958 гг., а в 1953 выступал за сборную мира в матче против Англии.

N2 Владимир Дуркович, защитник (Црвена Звезда)

Трагически погибший в 35 лет футболист считался одним из лучших крайних защитников 60-х годов. Дуркович был победителем Олимпиады 1960, вице-чемпионом Европы того же года, полуфиналистом ЧМ-1962.

N3 Синиша Михайлович, защитник (Лацио, Италия)

Победитель Лиги чемпионов в составе Црвены Звезды, чемпион Италии, один из лучших защитников Европы конца прошлого столетия. Блестящий исполнитель стандартных положений, Михайлович, однако, не отличается джентльменским поведением на футбольном поле и неоправданно часто получает красные карточки. Участник чемпионата мира 1998.

N4 Мишутин Ивкович, защитник (СК Югославия)

Звезда довоенного футбола, игрок мирового класса, капитан команды, взявшей бронзу на первом чемпионате мира 1930. В 1943 году Ривкович был расстрелян фашистами.

N5 Роберт Ярни, полузащитник (Бетис, Испания)

Крайний хавбек оборонительного плана, Ярни выступал ещё за сборную Югославии (в том числе на чемпионате мира 1990), а в 1990-2002 был незаменимым игроком сборной Хорватии. Он является рекордсмен по количеству игр за национальную команду, бронзовым призёром ЧМ-1998, участником ЧМ-2002.

N6 Златко Чайковский, полузащитник (Партизан)

Чайковский был главным диспетчером и одним из лидеров сборной Югославии конца 40-х - начала 50-х годов, участвовал в ЧМ-1950, 1954. Полузащитник европейского уровня, он на закате карьеры с успехом выступал в ФРГ и Израиле, а затем стал известным тренером.

N7 Сафет Сушич, полузащитник (ПСЖ, Франция)

Звезда югославского футбола, лучший футболист в истории Боснии, Сушич прославился блестящими выступлениями во Франции, где этот техничный атакующий полузащитник стал чемпионом страны. Участник ЧМ-1982 и 1990 (в 35 лет).

N8 Деян Савичевич, полузащитник (Милан, Италия)

Один из лучших полузащитников Европы конца ХХ столетия, трёхкратный чемпион Италии, двукратный победитель Лиги чемпионов. Савичевич отличался игровой хитростью и непредсказуемыми решениями на поле. Выступал за сборную Югославии на чемпионатах мира 1990 и 1998.

N9 Драган Джаич (капитан), нападающий (Црвена Звезда)

Главная звезда футбольной Югославии, техничный и результативный форвард, Джаич был одним из сильнейших нападающих Европы 60-х годов. Серебряный призёр первенства континента 1968, участник ЧМ-1974, он провёл рекордное количество матчей, как за клуб, так и за сборную (85, в 53 капитан команды, забил 23 гола).

N10 Драган Стойкович, полузащитник (Црвена Звезда)

Самый популярный югославский футболист после Джаича занимает второе место и по количеству игр за сборную (82). Стойкович был бесспорным лидером команды на удачном для югов ЧМ-1990, участвовал и в ЧМ-1998. Обладал потрясающей техникой и завидными организаторскими способностями.

N11 Давор Шукер, нападающий (Реал М., Испания)

Шукер прославился отменными снайперскими качествами, обладая в конце прошлого века одним из лучших, если не лучшим в мире, коэффициентом результативности. Он является лучшим бомбардиром сборной Хорватии за всю её недолгую историю (45 мячей), а в 1988 году стал бронзовым призёром и главным снайпером ЧМ-1998 (6 мячей). Он также участвовал в ЧМ-2002, выиграл Лигу чемпионов 1998.

тренер - Вуядин Бошков

Тренировал сборную в начале 70-х и конце 90-х годов, а в промежутке, в течение 25 лет с успехом руководил сильнейшими европейскими клубами (Реал, Сампдория и др.)

Один из лучших полузащитников в истории югославского футбола Вуядин Бошков вполне мог претендовать и на место игрока основного состава, но предпочтение всё-таки было отдано четырём другим знаменитым хавбекам. С другой стороны, серьёзную конкуренцию на тренерском мостике Бошкову оказал Мирослав Блажевич, который также с успехом тренировал известные европейские клубы, а в 1998 году получил вместе со сборной Хорватии бронзу на чемпионате мира. А ведь есть ещё и Бора Милутинович раз за разом выводивший в финальные турниры чемпионатов мира не самые развитые в футбольном отношении страны. Упорная борьба за место в составе развернулась и среди вратарей: сменивший Беару на этом посту Милутин Шошкич добился вместе с командой даже больших успехов, чем его предшественник (чемпион Олимпиады и финалист Кубка Европы 1960, полуфиналист ЧМ-1962).

Из полевых игроков на место в заветной десятке претендовали также отличный атакующий защитник, звезда югославского футбола 40-50-х годов Бранко Станкович, лучший футболист в истории Словении (а впоследствии успешный тренер этой сборной), также игрок обороны, Сречко Катанец, хавбеки европейского уровня Бранко Облак (60-70-е годы) и Звонимир Бобан (бронзовый призёр ЧМ-1998), легенда югославского футбола, бронзовый призёр первого чемпионата мира нападающий Иван Бек и один из лучших форвардов Европы конца прошлого столетия Предраг Миятович.

Итак, все участники представлены, а значит можно непосредственно приступить к тому, ради чего всё и затевалось - попытаться определить лучшие футбольные команды мира. Как отмечалось выше, процедура этого, безусловно, условного определения будет состоять из двух этапов: на первом выявляется лучшая команды в истории чемпионатов мира, на втором - сильнейший коллектив, исходя из состава игроков. Сумма мест по этим двум номинациям и укажет на лауреатов.

Оценивать выступления команд на чемпионатах мира логично по такой схеме: за победу в турнире - 3 очка, за выход в финал - 2, в полуфинал - 1, в четвертьфинал - 0,5. Однако, учитывая, что сложность турниров с каждым чемпионатом неуклонно возрастала (выравнивался класс команд, увеличивалось число участников, как в отборочных турнирах, так и в финальных), имеет смысл ввести дополнительные коэффициенты. Для чемпионатов мира 1930-1954 коэффициент будет равен 1, для ЧМ 1958-1978 - 1,5, для ЧМ 1982-2002 - 2. Сумма очков, полученных по итогам всех семнадцати чемпионатов, и определят место команд в первой номинации.

Что касается второго раздела - сравнительная сила игроков и тренеров, - то здесь никак не обойтись без субъективного вмешательства. Все двенадцать персон каждой команды получат оценки по десятибалльной шкале (а точнее, по семибалльной, так как они будут варьироваться от 7 до 10 при шкале деления в

пол-балла), и их совокупность даст среднюю командную оценку, которая соответственно определит место страны во второй номинации.

Итоги выступлений на чемпионатах мира

1930 - 1954 1958 - 1978 1982 - 2002 Очки Место

з с 1/2 1/4 з с 1/2 1/4 з с 1/2 1/4

1. Бразилия 1 1 2 (4) 3 2 (16,5) 2 1 2 (18) 38,5

2. Германия 1 1 (4) 1 1 2 2 (12) 1 3 2 (20) 36

3. Италия 2 1 (6,5) 1 1 (4,5) 1 1 1 1 (13) 24

4.Аргентина 1 (2) 1 2 (6) 1 1 1 (11) 19

5-6. Англия 2 (1) 1 2 (6) 1 3 (5) 12 5-6.Франция 1 (0,5) 1 (1,5) 1 2 (10) 12

7. Уругвай 2 1 (7) 1 1 (2,25) - 9,25

8. Голландия - 2 (6) 1 1 (3) 9

9. Швеция 2 1 (2,5) 1 1 (3,75) 1 (2) 8,25

10. Югославия 1 2 (2) 1 2 (3) 1 1 (3) 8

11.Чехословакия 1 1 (2,5) 1 (3) 1 (1) 6,25

12.Венгрия 2 1 (4,5) 2 (1,5) - 6

13. СССР - 1 3 (3.75) 1 (1) 4,75

14. Польша - 1 1 (2,25) 1 (2) 4,25

15. Испания 1 1 (1,5) - 2 (2) 3,5

16. Португалия - 1 (1,5) - 1,5

Оценочный уровень символических сборных всех времён

1. Бразилия 9, 00

Жильмар - 8,0 Д.Сантос - 9,0 Карлос Альберто - 8,5 Беллини - 8,5 Роберто Карлос - 9,0 Диди - 9,0 Сократес - 8,5 Зико - 9,0 Роналдо - 9,5 Пеле - 10,0 Гарринча - 9,5 Феола - 9,5.

2. Германия 8, 96

Кан - 9,0 Брёме - 8,5 Брайтнер - 9,0 Шнеллингер - 8,5 Бекенбауэр - 10,0 Оверат - 8,5 Вальтер - 8,5 Румменниге - 9,0 Зеелер - 9,0 Маттеус - 9,0 Г.Мюллер - 9,5

Шён - 9,0.

3-4. Италия 8, 88

Зофф - 9,0 Барези - 9,5 Ширеа - 8,5 Факетти - 8,5 Мальдини - 9,0 Ривера - 9,0 Меацца - 9,0 Баджо - 9,0 Рива - 8,5 Пиола - 8,5 Росси - 8,5 Поццо - 9,5.

3-4. Голландия 8, 88

Ван Брокелен - 7,5 Крол - 8,5 Куман - 8,5 Рийкаард - 8,5 Гуллит - 9,5 Неескенс - 8,5 Давидс - 8,5 Круифф - 10,0 Клюйверт - 8,5 Бергкамп - 9,0 Ван Бастен - 9,5 Михелс - 10,0.

5. Франция 8, 75

Бартез - 8,5 Аморо - 8,0 Блан - 8,5 Десайи - 8,5 Тюрам - 8,5 Копа - 9,0 Кантона - 9,0 Зидан - 9,5 Фонтен - 9,0 Платини - 9,5 Анри - 8,5 Жаке - 8,5.

6-7. Англия 8, 71

Бенкс - 9,0 Сэнсом - 8,0 Батчер - 8,0 Мур - 9,5 Райт - 8,5 Робсон - 8.5 Киган - 9,0 Бекхэм - 8,5 Чарльтон - 9,5 Линекер - 8,5 Мэтьюз - 9,0 Рамсей - 8,5.

6-7. Аргентина 8, 71

Фильол - 8,0 Марзолини - 8,5 Пассарелла - 9,0 Раттин - 8,0 Монти - 9,0 Ардилес - 8,5 Лабруна - 9,0 Кемпес - 8,5 Сивори - 9,0 Марадона - 10,0 Батистута - 8,5 Менотти - 8,5.

8. Испания 8, 46

Замора - 9,0 Камачо - 8,0 Пирри - 8,0 Йерро - 8,5 Эльгера - 8,0 Мичел - 8,0 Суарес - 9,0 Кубала - 8,5 Хенто - 8,5 Ди Стефано - 9,5 Рауль - 8,5 Муньос - 8,0.

9. Венгрия 8, 42

Грошич - 8,5 Лантош - 8,0 Месэй - 7,5 Матраи - 7,5 Лазар - 8,0 Божик - 8,5 Нилаши - 8,0 Хидегкути - 8,5 Альберт - 9,0 Пушкаш - 9,5 Кочиш - 9,0

Шебеш - 9,0.

10. Уругвай 8, 38

Мазуркевич - 8,0 Насаззи - 9,0 Сантамария - 8,0 Монтеро - 8,0 Гонкальвес - 7,5 Андраде - 9,0 Варела - 8,5 Скароне - 8,5 Сеа - 8,0 Франческоли - 8,5 Скьяффино - 9,0 Лопес - 8,5.

11. Португалия 8, 33

Витор Байя - 8,0 Умберто Коэльо - 8,0 Фернандо Коуту - 8,0 Германо - 8,0 Руй Кошта - 8,0 Колуна - 9,0 Футре - 8,0 Фигу - 9,0 Жозе Аугусту - 8,5 Эйсебио - 9,5 Руй Агуаш - 8,5 Артур Жоржи - 7.5.

12. СССР 8, 29

Яшин - 9,5 Каладзе - 7,5 Шестернёв - 8,5 Хурцилава - 8,0 Демьяненко - 7,5 Нетто - 8,5 Карпин - 8,0 Воронин - 8,0 Иванов - 8,0 Шевченко - 8,5 Блохин - 8,5 Лобановский - 9,0

13. Чехословакия 8, 25

Планичка - 8,5 Женишек - 8,0 Поплухар - 8,0 Масопуст - 9,0 Новак - 8,0 Недвед - 8,5 Панёнка - 8,0 Неедлы - 8.5 Нехода - 8,0 Росицки - 8,0 Бицан - 8,5 Вытлачил - 8,0.

14. Югославия 8, 17

Беара - 8.5 Дуркович - 8,0 Михайлович - 8,0 Ивкович - 8,0 Ярни - 8,0 Чайковский - 8,0 Савичевич - 8,5 Сушич - 8,0 Джаич - 8,5 Стойкович - 8,0 Шукер - 8,5 Бошков - 8,0.

15. Швеция 8, 13

Равелли - 8,0 Р.Нильссон - 7,5 Нордквист - 8,0 Лидхольм - 9,0 Бергмарк - 8,0 Терн - 7,5 Юнгберг - 8,0 Брулин - 8,0 Хамрин - 8,5 Нордаль - 9,0 Х.Ларссон - 8,0 Эрикссон - 8,0.

16. Польша 8, 00

Томашевский - 8,0 Шимановский - 7,5 Жмуда - 8,0 Горгонь - 8,0 Ослизло - 7,5 Шолтысик - 7,5 Дейна - 8,0 Лято -8,5 Поль - 8,0 Бонек - 8.5 Любаньский - 8,0 Гурский - 8,5.

Ну что ж, окончательный результат, чего греха таить, был вполне предсказуем. Но как же подчас приятно поверить там гармонию алгеброй. Итак, трио призёров - вне конкуренции, причём внутри тройки на сегодняшний день (не забудем, что всё может относительно быстро - не через четыре, так через 8-12 лет - измениться) картина тоже предельно очевидная. Группу преследования составляют четыре команды, которых разделяет между собой самая малость. Идущие на восьмом и девятом месте уругвайцы и венгры оторвались от остальных нижеследующих сборных за счёт успехов в далеко минувшие годы. Дальше идёт плотная группа участников во главе с испанцами, причём в не очень отдалённом будущем в неё наверняка попадут и футбольные сборные стран третьего мира.

Бразилия 2

Германия 4

Италия 6,5

4-5. Аргентина 10,5

4-5. Франция 10,5

6. Голландия 11,5

7. Англия 12

8. Уругвай 17

9. Венгрия 21

10. Испания 23

11-13. Чехословакия 24

11-13. Швеция 24

11- 13. Югославия 24

СССР 25

Португалия 27

Польша 30

Будущие поколения, так или иначе, будут оказывать влияние на то, что происходило и происходит, а, значит, футбольная история не только вместит в себя ещё много интересного, но и предстанет в совершенно необычном (для современного взгляда) свете. Поэтому и невозможно предсказать, кто будет первым через десять, а, тем более, через пятьдесят лет. Но на сегодняшний день именно бразильцы являются лучшей футбольной державой мира истёкшего восьмидесятилетия, и оспорить сей факт невозможно.

P.S.

В завершение данной части нелишне, наверное, будет вспомнить и тех выдающихся игроков и тренеров, которые выступали (или выступают) не за шестнадцать вышеупомянутых сборных, а за другие команды.

Тренеры: Хуго Майзл (Австрия) Мэтт Басби (Шотландия) Билл Шёнкли (Шотландия) Эрнст Хаппель (Австрия) Штефан Ковач (Румыния) Алекс Фергюсон (Шотландия).

Вратари: Антонио Карбахал (Мексика) Пат Дженнингс (С.Ирландия) Жан-Мари Пфафф (Бельгия) Петер Шмейхель (Дания) Хосе Чилаверт (Парагвай)

Защитники: Карл Сеста (Австрия) Северино Минелли (Швейцария) Эрнст Хаппель (Австрия) Герхард Ханаппи (Австрия) Бруно Пеццай (Австрия) Эрик Геретс (Бельгия).

Полузащитники: Йозеф Блюм (Австрия) Дэнни Блэнчфлауэр (С.Ирландия) Эрнст Оцвирк (Австрия) Иван Колев (Болгария) Христо Бонев (Болгария) Билли Бремнер (Шотландия) Теофило Кубильяс (Перу) Лиам Брэйди (Ирландия) Ян Кулеманс (Бельгия) Карлос Вальдеррама (Колумбия) Энцо Шифо (Бельгия) Абеди Пеле (Гана) Георгий Хаджи (Румыния) Брайан Лаудруп (Дания) Красимир Балаков (Болгария) Рой Кин (Ирландия) Райан Гиггз (Уэльс).

Нападающие: Раймон Брен (Бельгия) Андре Абегглен (Швейцария) Маттиас Шинделар (Австрия) Франц Биндер (Австрия) Джонни Кари (Ирландия) Джон Чарльз (Уэльс) Леонель Санчес (Чили) Деннис Лоу (Шотландия) Георги Аспарухов (Болгария) Джордж Бест (С.Ирландия) Поль Ван Химст (Бельгия) Ганс Кранкль (Австрия) Аллан Симонсен (Дания) Кенни Далглиш (Шотландия) Роже Милла (Камерун) Бум Кун Ча (Южная Корея) Пребен Ларсен-Элкьяер (Дания) Уго Санчес (Мексика) Иан Раш (Уэльс) Джордж Веа (Либерия) Иван Саморано (Чили) Христо Стоичков (Болгария) Микаэль Лаудруп (Дания) Стефан Шапюиза (Швейцария).

Отступление

Перед серьёзным финалом (а дело и впрямь близится к финалу, может быть, не так быстро как предполагал первоначальный сценарий, потому что уже по ходу работы что-то новое неумолимо заносится этим самым ходом; новое для того, кто набирал первые строки, а для меня, собственно уже и не такое новое, тем более для того, кто, если будет эту паталогию читать, но в любом случае, так или иначе, неизбежно, дело близится к финалу) - небольшая толика развлекательного чтива. В том числе, вновь поэзия, вновь спорт.

Поздравительное

Не сторонник стихов по случаю или на заказ, но один раз захотелось себя испытать в этом жанре, вернее не так испытать себя, как сделать подарок. Поставил достаточно грандиозную задачу - написать 36 восьмистиший к 36-летию любимой жены. Ситуация осложнялась тем, что до дня рождения оставалось дней десять. Уложился, кажется, в неделю, и вот что из этого получилось.

Стих зарождается как день -

во время оно,

и падает, похож на тень,

бесцеремонно.

Ведь помнит всяк, кому не лень,

что по закону

сошлись сегодня набекрень

Змея с Драконом.

И машет ручкой Водолей

вдаль Козерогу,

хоть снег разлегся вдоль аллей,

ему - в дорогу.

Возможно, думать тяжелей,

чем бить тревогу.

Слова подчас - один елей

во славу слога.

Сегодня, в праздник: 36

(три по двенадцать)

я думаю не что бы съесть,

а что бы сбацать

стихами (мыслей мне не счесть,

спокойно, братцы),

раз выпала такая честь -

здесь оказаться.

Одним любовь - весёлый тест,

где много грима,

другим она - нелегкий крест,

а третьим - имя,

кому-то же - совместный трест

(он лопнет с ними)

или несклонность к смене мест,

что представимо.

Возможно, все это про нас -

скажу, подумав.

Но ведь любовь еще и сказ

без сплетен шума,

то есть она - "я встретил Вас",

и просто сумма

рук, ног, пустившихся во пляс

в свече безумья.

В стихах слова - как будто врозь,

но ходят парой

(похоже на букетик роз

у антиквара).

Любовь - такой же парадокс,

когда на шару

сверкнет под молниями мост

сродни пожару.

Природа часто не груба,

и выше моды

летящая с дерев листва,

всегда - по ходу.

Я знаю, сколько дважды два

- четыре года.

Теперь уже одна судьба.

Одна погода.

Один закат. Один загар.

Минуты - свита.

Семья - размен, но не товар

на поле сбыта.

Еще скажу: она - отвар

покруче сбитня,

а формою напомнит шар;

все точки - слитно.

Прикроем мысли на засов,

вернемся к теме.

Рождение - не бой часов,

где правит время.

Возможно, это - нервный зов,

природы бремя

создать из грёз, то бишь - из снов

свой тортик с кремом.

Но эту тайну ни отец,

ни мать иль братья,

ни их небесный образец

верховной стати,

ни подземелья страж и спец

(с гонцом некстати)

нам не откроют. Жизнь - дворец

с окном на паперть.

И оттого нам суждено

догадки строить.

Не сложно выстроить звено,

сложней - второе.

Судьба - война или вино

со время Ноя,

еще костер. И не дано

изжить изгоя.

На что способен человек

известно мало.

Еврей был первым или грек, -

мы не застали.

Зато пока январский снег -

звенят бокалы,

и ныне - первый раз за век -

мы пьем за Галу.

Тебя я вижу не впервой

и не вторично.

Звучит - что я навеки твой -

немного лично.

Словам присуще вразнобой

жужжать и зычно,

жить заставляя головой,

зато этично.

Язык - языческий предмет,

в нём дух протеста.

Но и других, похоже, нет

(помимо жеста,

объятья и т.п.) жене

(в былом - невесте)

путей раскланяться в огне

своих приветствий.

Стихам, слеплённым второпях,

не хватит такта,

вниманья, проще говоря,

процесса, акта.

Видна в них скудность словаря -

все это так, но

поэта, как и главаря,

не судят праздно.

Людская суть и суд людской

равно безвкусны.

Так часто брызгаешь слюной,

общаясь устно.

Слова письма - как проездной -

в ладошке пусто,

но при тебе и соль, и зной

шального чувства.

Жизнь есть искусство мимо нас,

как ни печально.

Нам только профиль и анфас

дан изначально,

да шанс прозреть, да слов запас.

Те, из начальства,

там, АнгелБог, следить горазд

и жечь упрямство.

Здесь, в этой заводи, где мы

проводим век свой

немного света, как и тьмы,

тварь повсеместно,

возможность выйти из тюрьмы,

столкнуться с вестью,

отгородиться от волны,

увидеть вечность.

Противоречье - частный знак

задумки свыше.

Возможно, также бос и наг

хозяин крыши,

он всемогущ лишь в облаках,

где падать тише,

а здесь и ноша нелегка,

и гарью дышат.

Любовь, сейчас на пол-пути

земного рая,

уже не говорят "прости",

припоминая

то, что осталось позади.

С какого края

себя в ночи не разбуди,

там жизнь иная.

Оттуда - лишь наитья нить,

огонь петарды.

Дано не время удлинить -

пространство карты.

Ведь можно верить и в угли -

стезя поп-арта,

но люд, вблизи или вдали,

живет попарно.

За нас отныне слово "мы",

наречье "рядом".

Ни от Петра, ни от Фомы

не ждем награды

(упорство в горестях ума -

другого ряда).

Любовь - и в слякоть, и в туман -

всегда нарядна.

Зато об этом знает Донн,

он откровенно

сказал бы всем: "Кто не влюблен,

тот жалкий пленный,

которому приснился сон:

наверх, на стену

брусок он тащит в десять тонн

под вой гиены".

Сегодня, празднично горя,

впадаю в детство.

Как бы с картинки букваря

все это действо.

Года идут, но не зазря,

и, как не смейся,

там, на страничке января,

ты - мать семейства.

Тому, что ведомо судьбе

и мановенью -

ура! Грядущее слабей,

чем тяготенье,

оно, как летом воробей,

ждет дуновенья.

Приходит точно из всех дней

лишь день рожденья.

Не знаю, сколько ловких строк

пером настырным

я выведу, в них малый прок:

(на белом - синим

кружить, похоже на каток

с одной картины),

как с блеском завязать шнурок

в песках пустыни.

Исчезнув, оставляет след

не мысль, но форма,

и чаще та, что много лет

считалась нормой.

В изгибе линий - свой секрет

(хоть у поп корна),

ведет лишь внешне силуэт

себя покорно.

Так вещи обретают вид,

сшиваясь вместе,

вживаясь - как еврей в иврит,

как мясо в тесто -

в себе подобных. Дом страшит

не тот, где тесно,

а где не видно ни души

и воздух - пресный.

Взаимность, как не зри, - черта,

иначе, нечто,

что вроде сбоку - ни чета

порыву в вечность,

который, как и нищета,

не даст отвлечься.

Но в одиночку по счетам

платить - увечье.

Прошло нимало зим и лет

с того апреля.

Жить стало лучше на земле

и веселее,

острей, прозрачней и теплей,

как нам велели

допустим, Данте, Галилей

и Марк Аврелий.

Мне кажется, прилично троп

мы исходили,

нас окружали лай и трёп,

вода и шпили,

деревья, горы, мост, сугроб,

скамейка или

кафе, куда заходишь, чтоб

набраться силы.

Не втиснул я в строку пока

пейзаж бульвара

(там Пушкин смотрит свысока,

мятежный барин, -

стихи не хлещут у виска,

как раньше, паром),
где встретила тебя Москва,

та, что не даром.

***

Любимая, что мы хотели -

довольно близко,

как, полагаю, близко стеле

до обелиска.

Стоять впритык у давней цели -

не то, чтоб с риском

сопряжено, но будто трелью

врываться в диско.

Вселенная одним ударом

снесет немного:

беспамятство, обиды, свары,

помарки слога.

Оставит - всеобъятность дара,

свет у дороги,

твои немыслимые чары,

любви уроки.

Теперь с тобой живем безбедно

на ул. Цюрупы.

Луна висит как пряник медный

подделкой ЦУПа.

Я удивляюсь перемене,

краснею тупо -

так мандражируют пельмени

в тарелке супа.

Улыбка - повод к закругленью;

листок исчерчен,

исчезнуть с места преступленья

удобно: вечер,

строка не оставляет тени.

Расправлю плечи

себе и комнатным растеньям.

До новой встречи.

Утятников и другие

Обладая определённой толикой чувствительности к юмору в повседневной жизни, редко когда мог его приспособить в мало-мальски околотворческих трудах. Вот исключительный пример такого рода: пародия на футбольный репортаж товарищей с НТВ+. Знание профессионального стиля ведущих данного телеканала и понимание некоторых основ футбольных реалий на рубеже веков со стороны читателя только приветствуется.

Добрый вечер, любители футбола, футболманы, если вы разрешите мне этот маленький экспромт. Телекомпания ЗТВ и я лично, ваш любимый телекомментатор и журналист Андрон Утятников-Черданцевский начинаем заключительный репортаж с Лиги Чемпионов 2001 года. Сегодня на ваших экранах бесспорный фаворит турнира испанская Валенсия в финальном матче будет обыгрывать английский Манчестер Юнайтед. Вы спрашиваете, откуда я могу это знать? Ну, давайте капельку подождём; во время репортажа вы ещё услышите от меня и не такие откровения, я открою вам удивительные футбольные секреты и маленькие житейские хитрости, а, может быть, даже прокачу на машине времени. Шутка, конечно, ха-ха-ха.

Представляю, как колотятся сердца наших и где-то даже, можно сказать, моих телезрителей. Наверняка они колотятся как отбойные молотки, как рыба о лед, как вратарь головой о штангу (ха-ха) после пропущенного мяча. Впрочем, не важно как они колотятся, важно то, что и я сегодня волнуюсь. Впрочем, уверен, что волнение не помешает мне провести блистательный репортаж, который я наверняка отнесу к своим творческим удачам, ведь творческих неудач у меня вообще не бывает, честно говоря, каждый мой репортаж - это шедевр и его нужно записывать на видео и потом слушать по несколько раз, отключив изображение, чтобы не мешало.

Но вернемся к матчу, тем более, что моя любимая Валенсия и Манчестер уже выходят на поле. Честно говоря, я сегодня и гроша ломанного за англичан не поставил бы, по-моему, Валенсии и играть-то сегодня не с кем, на месте манкунианцев я бы вообще на поле не выходил. Да мы то с вами знаем, что на их месте должна была играть совсем другая команда, флагман отечественного (да будет позволено мне так сказать) футбола - киевское Динамо. Мы помним, как в групповом турнире подопечные Лобановского выдали блестящую серию из пяти ничейных матчей, а в шестом решающем, имея подавляющее преимущество, уступили в Киеве Херенвену 0-4. Ладно, хер с этим Херенвеном (ха-ха-ха, удачный каламбур, не правда ли, ха-ха-ха-ха-ха, ха-ха, ха-ха).

Итак, Валенсия к одиннадцатой минуте игры, как мне сообщили, никак не может открыть счет. Здесь я должен сделать небольшое отступление. Как известно, наша телекомпания ЗТВ первой в мире начала вести прямые футбольные репортажи не со стадиона, а из студии. Знаете, у нас есть такая уютная, симпатичная студия, где мы с ребятами любим собираться, обсуждать футбольные проблемы, беседовать с музыкантами и депутатами. Но сегодня мы пошли еще дальше! Учитывая, что результат и рисунок этой игры можно предположить заранее, а также то, что у нас в редакции "ЗТВ умножить" собралась мощная аналитическая команда, способности которой превышают способности тренерского штаба Фергюсона (шутка, ха-ха), мы решили в своем эксперименте пойти еще дальше. Вы не поверите, но этот репортаж я веду из дома, смотрю по видео "Крестный отец-8", пью пи, то есть кофе, и общаюсь с вами мои телезрители по мобильнику.

Итак, 0-0. Видимо мяч просто не хочет идти в сетку Боснича. Но Валенсия обязательно забьет. Одни имена игроков чего стоят: Фаринос, Ангулас, Гонсалес, Лопес, Мучачос. Нет, кажется, игрока с фамилией Мучачос в Валенсии нет, хотя кто знает, может, купили за минувший год. Ведь вы знаете, что я не в курсе последних футбольных новостей, так как всего два дня назад вернулся из восьмимесячной командировки Лимасол-Вадуц-Валетта. В следующем выпуске передачи "Футбольный куб" я дам несколько уникальных сюжетов о развитии футбола в этих странах, расскажу о том, как там играют наши российские легионеры, имён которых, я уверен, вы даже не слышали. А ведь Сырокопченкин на Кипре вместе со своей командой борется за выход в высший дивизион! Словом, передача будет классная, вы просто закачаетесь как гроза в начале мая, всё для вас, мои зрители, я ведь во всём хочу дойти до самой сути, в работе, в поисках пути ну и так далее, хочу рассказать вам о свойствах страсти великой игры под названием футбол. Иногда, знаете, вдруг ощущаешь себя поэтом, даже грустно становится от мысли, что во мне, может, пропал поэт, может я новый Твардовский или Рубинштейн, впрочем, ладно, не будем забывать, что я отличный филолог, лингвист, полиглот и языко... языкознанец (ха-ха).

Но вернёмся к матчу. Я тут переключил с "Крёстного отца" на футбол и увидел, что Кин залепил мяч в штангу. Впрочем, стоп, так изъясняться мне не к лицу. Скажем так: кожаная сфера вонзилась в деревянный вертикальный брусок и резко взмыв вверх... Не понял. Судя по всему, этот ирландец так долбанул по мячу, что тот отлетел в ворота. Во всяком случае, англичане обнимаются, а великий Эктор Купер схватился за голову. Досадно. Так и пролететь можно, скажу вам по секрету, я поставил 100$ против одного на Валенсию, а гадский папа Перегарин, такой комментатор старой гвардии с другого канала, вы его отлично знаете, принял пари. Впрочем, у Валенсии есть еще 20 минут в первом тайме и 45 минут во втором, чтобы выиграть этот матч. Как вы понимаете 20 плюс 45 - это 65 минут и мяча три Валенсия явно забьет. Так, делим 65 на три, получаем скорострельность испанского клуба - 22минут/гол или гол/минута, но не важно, видите, Манчестер нервничает, вот Пелегрино зацепил сзади Бекхэма, а тот чуть ни с кулаками на него набросился. А я сразу вспомнил о своей давней мечте, больше всего на свете я хотел бы присутствовать на матче, в котором сойдутся Бекхэм и Гути, правда, Реал в Лигу чемпионов не пробился, но я и без игры могу представить эту битву двух гладиаторов, двух симпатяг, двух гениев футбола, двух таких красивых и в то же время по человеческим качествам не очень красивых людей.

Я тут упомянул о гладиаторах и сразу вспомнил, что не напомнил (ха-ха, каламбуры из меня сегодня так и прут) вам о том, как команды шли к финалу. Впрочем, вы и так помните драматичные полуфинальные матчи Валенсии с московским Спартаком. Я, конечно, русский человек и поэтому не мог болеть против Спартака, поэтому я болел за ничью и за то, чтобы сильнейший победил в серии пенальти. К слову, всё так и получилось. В Москве Валенсия проиграла 0-2, причем двенадцатым игроком Спартака были его болельщики, а тринадцатым - шведская бригада арбитров Фриск, Фредрикссон, Крондлссон, которая явно симпатизировала хозяевам, хотя многие мне после матча доказывали обратное. Дома же испанцы показали феерический футбол, также выиграв 2-0, причем второй мяч Херард (опять хер, ха-ха), игрок Валенсии, забил на 99-ой минуте. Ну а пенальти, что там произошло в серии пенальти, это мой маленький секрет, о котором я никому не расскажу, так как мне лично рассказал об этом мой лучший друг Мендьетта, сразу после игры приехавший ко мне в Вадуц, когда мы с ним сидели в маленьком таком ресторанчике, ну да ладно...

Поговорим лучше о бедах российского футбола. О 15 дачах в четырех поколениях Колоскова, о каждой из которых у меня готов и ждет своего часа этакий спецрепортаж. Верю, придет этот час, и тогда вернется на родину еще один мой личный друг, великий российский тренер Бышовец, подаривший нашему футболу двух самых ярких звезд - Игонина и Панова. А с уходом Колоскова, может быть, наконец, прекратится серебряная серия московского Локомотива, самой мобильной, дружной и честной российской команды...

Тьфу. Пока я мечтал, кажется, Коул, лысый пончик, борзота владимирская, удачно подставил голову. Во всяком случае, мой старший коллега Сыроченко по кличке Сырок (не путать с Сырокопченкиным) сообщает мне, что первый тайм закончился со счетом 2-0. Да уж, простите за грубость, но у меня ощущение, что мне гвоздь в лицо вбивают, да грустная шутка, смех, как говорится, сквозь слезы, и смех и грех, но смеется тот, слышишь Перегарин, кто смеётся последним. Ведь подавляющее преимущество в первом тайме было у Валенсии, сейчас на экране как раз появилась статистика матча, и вы сами можете в этом убедиться. Так, удары по воротам, удары в створ ворот, это все неинтересно... Вот, время владения мячом. Валенсия-28%, МЮ-72%. Я же говорил! Англичане плетут свои цветные, ха-ха, в прямом смысле цветные, то есть черно-белые кружева, ведь у них на поле три черных - Коул, Сильвестр и Йорк. Впрочем, нет, мне подсказывают, что Йорка давно продали. Кто же третий цветной, Фаулер, наверное. Хотя Фаулер был всегда белым, может, это Бекхэм опять сменил свой имидж, ха-ха. А, разобрался, третий цветной играет за Валенсию. Так вот Манчестер весь первый тайм устраивал всякие кружева, стенки, забегаловки, а в современном футболе, наша команда из "ЗТВ умножить" давно доказала, что главное - сильно бить, быстро бежать и уметь сделать точную передачу на 120-140 метров. И лучше играет тот, кто меньше владеет мячом и действует на больших скоростях, ведь скорость - это расстояние деленное на время, как всем известно. Впрочем, действительно, время, опять каламбур, ха-ха, команды уходят с поля. Во втором тайме все станет на свои места, я уверен. Кстати после перерыва, вас может ждать огромный сюрприз. Дело в том, что не исключено, что ко мне сюда на мобильник позвонит сам Эктор Купер посоветоваться как вести игру во втором тайме. Да вот и звонок, алло, Эктор? Да, это Утятников-Черданцевский. А, это не Эктор, а перерыв начался, а реклама, всё понял, отключаюсь, отрубаюсь, вырубаюсь. Встретимся через несколько минут, играйте в футбол, записывайте свои голы на видеокамеру, присылайте нам и, может быть, именно вы выиграете уникальный приз - трусы и левую гетру великолепного в прошлом футболиста киевского Динамо и молодежной сборной СССР Виктора Хлуса.

Десятка спортсобытий

И, наконец, чтобы бесповоротно покончить со спортом, - рейтинг самых значимых для меня событий в этой сфере. За последние тридцать лет спортивным соревнованиям был пожалован изрядный куш времени и внимания, а откуда такой интерес - ещё одна весьма непростая загадка моей жизни. В роду никто спортом особо не интересовался, а я заболел им с раннего детства.

Чемпионаты мира и Европы по футболу.

-- По этому поводу всё было собственно сказано в третьей части. Добавлю лишь, что романтику турниров 70-х годов постепенно сменил рационализм (за редким исключением) конца 80-х, начала и середины 90-х. В последние лет шесть что-то вновь начало изменяться к лучшему, возможно, зарождается некий экспрессионизм, как следствие появления новой плеяды звёзд и ужесточения судейства по отношению к грубиянам. Символическую сборную мира из виденных мною игроков я бы составил таким образом: Зофф; Мальдини, Барези, Беккенбауэр; Гуллит, Зидан, Платини, Круифф, Марадона; Роналдо, Ван Бастен. Болел же я всегда за СССР/Россию и Англию, крайне симпатизировал Голландии и, в меньшей степени, Дании, положительно относился к Бразилии, нейтрально - к Франции. Из сильных сборных по мере возрастания моей антипатии сложится следующий ряд: Германия, Испания, Италия, Аргентина.

Кубок (Лига) чемпионов по футболу.

-- В нечётные годы - главное событие спортивного сезона. Советские и российские команды, увы, максимум добирались только до полуфиналов, хотя Динамо из Киева и Спартак эпизодически преподносили чудодейственные сюрпризы. А в остальное время и без них хватало за кого болеть. Блестящий Ливерпуль 70-80-х годов, другие английские команды, голландский Аякс, испанская (и тоже почти всегда весьма голландская) Барселона, а с недавних пор - Манчестер Юнайтед.

-- Коллектив сэра Алекса Фергюсона стал для меня главным спортивным открытием в конце прошлого века. Команда моей мечты, без всяких натяжек, идеал во плоти, так сказать. Бескомпромиссная атакующая игра, борьба до последних минут, сочетание наигранных комбинаций и импровизации, высочайшие скорости, но, главное, - то, что не вмещается в рамки спортивных терминов, - некий высший футбольный дух, всеобъемлющая концепция Игры. МЮ прекрасно сыграл в Лиге чемпионов 1999 года, одолев на пути к финалу Интер и Ювентус, а в решающем матче вырвал историческую победу у Баварии, забив два гола в добавленное время. В последующих турнирах у команды были и необъяснимые провалы в обороне, и досадные поражения в непосредственной близости к финалу, но все самые яркие и блистательные матчи на европейской арене проходили с участием Манчестера. Апофеозом стала ответная четвертьфинальная встреча ЛЧ-2003 МЮ-Реал 4-3, где англичанам не удалось отыграться за поражение в Мадриде, но удалось, вместе с реаловскими суперзвёздами (Роналдо забил три гола), сотворить настоящий футбольный шедевр. Практически любой игрок атакующей группы манкунианцев - Кин, Скоулз, Бекхэм, Гиггз, Коул, Йорк, Шерингем, Сульшер, Ван Нистелрой, - выступавший за команду в эти годы, как и датский вратарь Шмейхель, достоин персонального упоминания.

Чемпионат СССР по футболу

-- К сожалению, этот уникальный, многокрасочный турнир распался с развалом СССР, а перед этим, в 80-х годах, достиг своего пика. К признанным авторитетам Спартаку и Динамо (Киев) добавился мощный Днепр, периодически выстреливали Зенит, минское и московское Динамо, Жальгирис, по-прежнему радовали импозантной игрой динамовцы Тбилиси и Арарат, достаточно стабильно бились за медали Шахтёр и Торпедо. Интерес к турниру для меня "подогрелся" и из-за появления любимой команды; ей совершенно неожиданно стал Днепр, тон в котором задавали мои ровесники Протасов (любимый футболист тех лет) и Литовченко. Конечно, без дёгтя договорных игр не обошлось, но Днепр дал и целый ряд блистательных "чистых" матчей, как, например, евросхватки с Бордо и Эйндховеном, почти все матчи тех лет со Спартаком (апофеозом стал поединок 1987 года в Москве, который мне довелось наблюдать воочию с трибуны стадиона: очередной гол Протасова, судейские ошибки, блистательный штурм гостей в конце матча, когда играя в меньшинстве, они смогли сравнять счёт), а также несколько отличных побед над Большим киевским Братом. За семь лет в 1983-1989 гг. Днепр получил два золота, два серебра и две бронзы, а также взял один кубок СССР. Из других игроков советского чемпионата той поры явно симпатизировал тбилисцу Кипиани, спартаковцам Дасаеву и Черенкову и киевлянину Заварову.

Матчи Карпов - Каспаров на звание чемпиона мира по шахматам.

-- Когда осенью 1984 года юный гений Каспаров и титулованный Карпов начали сражение за шахматную корону, никто и предположить не мог, что их противостояние почти без пауз продлится семь лет, в течение которых будут сыграны пять увлекательных поединков. Особый колорит многолетней схватке придала очевидная противоположность характеров двух великих шахматистов и несходство их творческих и спортивных принципов. Карпов выигрывал первый матч со счётом 5-0, но не смог дожать юного бакинца, который выиграл три партии, после чего в самый кульминационный момент поединок был прерван после вмешательства высшего шахматного руководства. Осенью Каспаров победил уже в лимитированном матче и стал тринадцатым чемпионом мира, а потом ещё трижды отстаивал своё звание в борьбе со своим самым принципиальным соперником, причём каждый поединок отличался как невероятной интригой, так и яркой игрой обоих шахматистов. Подробнее см. часть 1.

Хоккей. Матчи СССР - НХЛ.

Бесспорно, главное для меня событие чуть ли не всех школьных лет. Хоккей в то время был, пожалуй, любимым видом спорта, и если чемпионаты мира и Олимпийские игры до поры, до времени выигрывались достаточно буднично, то игры с канадцами, и, в первую очередь, Суперсерия 1972, всегда вызывали интерес близкий к ажиотажу. Потом ещё были встречи 1974 года с ВХА, клубные разборки в 1976-ом (новогодний матч Монреаль - ЦСКА 3-3 до сих пор выглядит самым ярким хоккейным поединком всех времён), блестящие советские победы на кубках Вызова и Канады. Матчи в1972-м принесли подлинное потрясение, начиная с великой победы 7-2 в первой игре и, заканчивая обиднейшим поражением в последней, которая принесла заокеанским профессионалам суммарный успех. Но наши "любители" доказали, что играть они умеют уж никак не хуже, более того, у канадцев нет виртуозов уровня Харламова (одновременно легенда, символ и душа советского хоккея) или тогда ещё совсем юного Третьяка. Другие моими любимыми хоккеистами 70-х годов были Мальцев и Балдерис; а в 80-ые годы - феноменальная пятёрка Ларионова во главе с Фетисовым и Макаровым.

6. Зимние Олимпийские игры.

Белые Олимпиады, более компактные и ровные по зрелищности, всегда воспринимались ярче, чем их старший летний собрат (за исключением, быть может, скандальных ОИ-2002). Самые запомнившиеся события: волевая победа советских хоккеистов над чехами в Инсбруке-1976, их же сенсационное поражение от американцев в Лэйк-Плейсиде-1980, финальный хоккейный матч в Нагано, где чехи с Гашеком победили Россию с Буре 1-0, сотая доля секунды которую выиграл в гонке на 15 километров в 1980 году Вассберг у Мието. Из особо блистательных спортсменов хочется назвать, прежде всего, лыжников Зимятова, Свана и Дэли, биатлонистов Тихонова и Бьёрндалена, конькобежцев Хейдена, Блэйр и Косса, фигуристов Казинса, Торвилл-Дин и Ягудина, прыгунов с трамплина Нюкянена и Ниеминена, горнолыжников Стенмарка и Томбу.

7. Летние Олимпийские игры.

Беда летних Олимпиад в том, что слишком многие виды спорта не отличаются особой зрелищностью. Это не относится разве что к разнообразным играм с мячом, лёгкой атлетике, отчасти плаванию. По ходу дела, разумеется, следишь и за боксом с велоспортом, но вот стрельба или, скажем, парус - это уже только для истинных знатоков. Что касается самых ярких эпизодов прошедших семи летних (исключая Лос-Анджелес-1984) игр, то нельзя забыть три секунды в мюнхенском 1972 года баскетбольном финале СССР-США, триумф и трагедию (малость перебрал с допингом) канадского спринтера Джонсона, футбольные победы СССР, Нигерии и Камеруна, некоторые баскетбольные, гандбольные и волейбольные финалы, первую Dream Team с Мэджиком и Джорданом, а также выступления таких супербизонов как легкоатлеты Борзов, Вирэн, Хуанторена, Коэ, Томпсон, Льюис, Бубка, Сотомайор, Перек, Джонсон, Морсели и Железны, пловцы Сальников, Попов и Торп, прыгун в воду Луганис, гимнасты Команэчи и Немов, фехтовальщик Кровопусков, боксёр Стивенсон, тяжёлоатлет Сулейманоглы, гребец Рэдгрейв и велосипедист Индурайн, который, впрочем, более отметился победами на Тур Де Франс.

8. Чемпионат России по футболу.

Российские первенства, конечно, здорово уступают советским, но в последние годы появилась надежда. Пусть не на выдающийся уровень игры, но хотя бы на полномасштабную конкуренцию разностильных команд. К Спартаку подтянулись (а затем, думаю временно, здорово обскакали) ЦСКА и Локо, заметно окрепли Самара и Сатурн, а если ещё по-настоящему возьмутся за ум Динамо и Зенит, то достойная интрига турниру будет обеспечена. Зато хотя бы приблизиться к уровню игры расцвета Спартака и Романцева начала 90-х годов ещё, наверняка, никому долго не удастся. Любимый российский игрок этой футбольной поры, - безусловно, Мостовой, а матчи национальной сборной 1999 года с Францией (3-2) и Украиной (1-1) надолго запомнятся своим исключительным драматизмом.

9. Теннис Уимблдон.

-- Советское телевидение в 1985 году неожиданно показало финал главного теннисного турнира, и все смогли воочию увидеть сенсационную победу семнадцатилетнего немецкого паренька. Беккер исполнял красивые трюки, показывал атакующую, быструю, темпераментную игру и впоследствии стал ключевой фигурой в теннисной элите. Уимблдон (бесспорно, величайшее теннисное соревнование сезона) за последующие два десятка лет знавал блестящие схватки того же Беккера с Эдбергом, Сампраса с Агасси, отличные победы, например, моих любимцев Кэша и Штиха. Однако игра Бориса (к слову ещё дважды выигрывавшего этот турнир в последующие годы) в 1985-ом так и осталась для меня высшим потрясением в мире тенниса.

-- А с начала 90-х годов появилось новое фирменное блюдо: противостояние Сампраса и Агасси. Два величайших теннисиста последнего десятилетия прошлого века были главными действующими лицами почти на каждом крупном турнире. Особой популярностью пользовались их великолепные поединки друг с другом, в которых Сампрас побеждал чаще (он, и Уимблдон, к слову в 90-ые годы выиграл аж семь раз), так как играл мощнее и острее, хотя Агасси - более изобретательно и технично. Зато именно Андре удалось дольше выступать на самом высоком уровне, оставаясь и в 2003 году лучшим теннисистом мира.

-- 10. Хоккей. Кубок Стэнли.

К концу 80-х годов Национальной Хоккейной Лиге удалось постепенно переманить к себе всех лучших хоккеистов мира, что имело как позитивные, так и негативные последствия. С одной стороны, здорово, что все сильнейшие играют в одном достаточно увлекательном и интернациональном турнире (среди ведущих игроков НХЛ за последние полтора десятка лет были канадцы Коффи, Бурк, Сакик и Руа, американцы Халл и Челиос, шведы Сундин, Форсберг и Лидстрём, россияне Могильный, Фёдоров и Буре, чехи Ягр и Гашек, финны Курри и Селляне, словак Бондра, латыш Озолиньш и т.д.), но, с другой стороны, экспансия НХЛ практически раздавила мировые чемпионаты, где выступают (феноменальный случай в спортивном мире) далеко не все сильнейшие, да и последние олимпийские турниры прошли с очевидным энхээловским привкусом. Однако, если говорить об НХЛ, то в первую очередь вспоминаются два хоккейных гения, уникальные Уэйн Гретцки и Марио Лемье, величайшие игроки в истории своего вида спорта. Гретцки производил впечатление волшебника - шайба, казалось, сама ищет на поле только его и позволяет ему с собой делать всё что заблагорассудится. Лемье, наоборот, выглядел магом, он сам доминировал над шайбой, не отпуская её до тех пор, пока не обведёт пол-команды и не поразит цель.

Часть четвёртая:

Наш род

(двенадцать историй, которых могло и не быть)

Диалог:

- Ты что, забыл?

- Нет, помнил.

-- .

Вторжение

Дуэль

Очертания грома

Без неожиданностей

Совластие

Город и скала

Ближе к полуночи

Так вышло

Резервный шаг

Дом напротив

Свет в январе

Тревоги и грехи

май 1993 /май 2003/

ВТОРЖЕНИЕ

Мы прощались на крошечной станции с комичным названием, начиная с которой мне пришлось ехать одному, так как ты внезапно решила вернуться назад. Слово "внезапно", пожалуй, не сильно соответствует действительности, зато с той поры оно запало мне в нутро, так что его не удаётся выковырнуть ни бездушием, ни бесшабашностью. Нет, наша разлука была запланирована заранее, - я ехал на работу, ту, что изо дня в день, а ты, кажется, собиралась в отпуск и решила чуть-чуть проводить меня; так мы и простояли минут пятнадцать в душном, хоть и безлюдном тамбуре, пока поезд не остановился то ли в третий, то ли в четвёртый раз. Мы обговорили это ещё с вечера, но ты все равно умудрилась соскочить на перрон неожиданно. Я попытался улыбнуться, ты изобразила нечто похожее на беззаботное помахивание рукой, и здесь стало ясно, что мы больше не увидимся. Светило солнце, взлетали и садились самолеты, мимо сновали пассажиры, стюардессы, пакеты и чемоданы, но мы не встретились в аэропорту, ты не переехала жить ко мне насовсем, и я не мог, валяясь на диване после бесконечного рабочего дня, смотреть, как ты упорно занимаешься живописью. Самым мёртвым из всех искусств.

Зато теперь с живописью связан я, причём самым удивительным образом. Моё маленькое и хорошо натренированное тело без труда проникает сквозь распиленные решётки церковных окон. Я передаю Пересу (огромный и, естественно, смуглый пижон с орлиным носом) и Бастарду (сморщенный, как поганка, лизоблюд) дорогую, а подчас (как пишут потом в газетах) и бесценную утварь, после чего вылезаю наружу сам. Хотя должен признаться, что путь наверх доставляет мне гораздо меньше удовольствия, чем путь вниз. Ты, наверное, знаешь о моём промысле и удивляешься тому, как я отомстил за твою гибель. Именно гибель, это слово мне нравится гораздо больше, чем другие, которые не щёлкают, а жужжат, и находятся где-то рядом с "внезапно", но чуть дальше от горла вниз, все эти более соответствующие действительности "пропала без вести", "исчезла" и тому подобное, на которых долгое время приходилось изъясняться то с форменным придурком из милиции, то с твоей бесформенной подругой времён интерната. Похоже, они были последними людьми, с которыми я "общался". Зато моим теперешним коллегам никогда не понять, что я работаю не ради денег, а ради этого неблизкого прыжка, по ходу которого нет слов, но есть воспоминания, уничтожающие любую память, а, стало быть, опять есть ты.

Догадки. Ты жива. Мы оба в кругу людей и слабоумных понятий семейной жизни. Не я, а бородатый мужчина средних лет и невысокого роста занят уборкой, пылесос с Шевчуком перебивают друг дружку, привычные кухонные запахи витают в воздухе. Некстати плачет ребенок, по балкону разгуливают голуби. Моё сердце не заковано в ту льдину, которой оно обросло теперь. Но именно холод рождает самые несусветные фантазии. Именно он заставил меня почти сразу (сложно сообразить, но год после внезапной электрички всё-таки прошёл, не мог не пройти, ведь между двумя жизнями должно быть ещё какое-то время) отправиться в город, где ты жила. По-моему, объяснить этот поступок несложно: я нацепил на себя маску с неизмеримо узкими глазными щёлками в надежде увидеть твои черты в чертах твоего города. В нём, оказывается, не существует расстояний, я обошёл все площади, улицы и набережные в течение одного месяца и удивлялся, как мне удалось вновь не сойти с ума, когда круг замкнулся. Время, как утопленник, замерло на месте, но потом что-то в очередной раз качнулось, когда однажды ночью я напоролся на рассерженных фанов то ли "Торпедо", то ли "Металлурга", а наутро мой будущий шеф подобрал меня, как говорится, без чувств (первый раз я усмехнулся про себя за долгое время, когда, очнувшись, услышал это "без чувств") на улице и предложил работу. Работу, которая мне близка во всех отношениях.

Уже раз шесть я благополучно проникал внутрь, а сегодня мы оказались на том самом месте, на берегу Волги, где когда-то я и ты (возможно, я что-то путаю) провели восхитительный день, а затем восхитительную ночь, а затем опять день, и всё это было так незадолго (хотя отсюда всё незадолго) до твоей гибели. Да-да, я вдруг, после огромного перерыва, вновь вспомнил подробности, именно мелкие подробности, а не ту тебя всю, к которой уже привык, которую постоянно вспоминаю во время прыжка. И сейчас, приготовившись ("Ну давай же сигай, бля", - шипит Перес), знаю, что эти самые подробности сыграют в моей судьбе свою роль. Я так и не смогу сосредоточиться, не сумею сгруппироваться в полете, и дальнейшее видно мне как на ладони (а увидеть ладонь в полёте, знаешь ли, проще простого). Жгучая боль, кошмарное ночное беспамятство, крики утром, участковый на мотоцикле (ему придётся пропахать километров тридцать пять), тюремная больница, где лечат мою сломанную ногу, допросы (я, конечно, раскалываюсь сразу), процесс длится уже пять месяцев и конца еще не видно (международная преступная группировка, как-никак), когда мое маленькое растренированное тело находят бездыханным в камере - меня задушили или я повесился сам, кому какое дело, главное, что я узнаю, что ты осталась жива, вышла замуж и дрессируешь детей где-то далеко-далеко, на другом конце света.

ДУЭЛЬ

Она уходила, не оборачиваясь. Я не пытался догнать ее, ни к чему. И стало ясно: только корысть тащила меня вперед. Я достигал чего-то лишь затем, чтобы достигнуть.

Чеканный слог моих измышлений был схож с застеклёнными деревьями над головой. Пришла мысль, что упадок сил, - а это был самый настоящий упадок - первым делом норовит загнать в угол фразы, превращая их в надменную череду полуафоризмов. Контраст с раскинутым на полкило природным ландшафтом становился угрожающим, и я попытался отреагировать на него житейскими обобщениями. Итак:

день в миниатюре повторил всю мою жизнь, пока еще непонятно насколько и чем примечательную. Пляжная интродукция (несколько классических цитат плюс две остроты), горячие объятья в лесу над озером, и даже стишок по поводу (и весьма небанальный стишок - уж за это я ручаюсь) был скоропалительно состряпан (или сострёпан, - говорю себе я и думаю: хм, он ещё способен шутить) между свиданиями. И тем поразительней оказался финал: она уходит, а я смотрю ей вслед. Она - последняя.

Если когда-нибудь я буду описывать сиё событие, то здесь надо будет непременно поставить абзац. Потому что, похоже, мне удалось добраться до ключевого момента собственных раздумий. Именно последняя. Те, кого я любил, ушли - рано или поздно, сейчас или никогда, парами или порознь - бесконечный ряд окончательных уходов. Некоторых, можно добавить, силой увели обстоятельства, другие покинули меня по собственной инициативе. Одни были рядом со мной постоянно (так, во всяком случае, в своё время хотелось предполагать), кто-то промелькнул случайно, но и за их след я пытался удержаться. Я знал, что когда уйдет последняя, наступит конец. Я не смогу остаться один на один с собой; задохнусь, исчезну.

Я произносил вслух последнее слово, когда неожиданно почувствовал совсем другое. Волна воодушевления, охватившая меня, явно не соответствовала по сути банальнейшему повороту мысли. Однако, когда начинаешь дышать, невдомёк, что соломка во рту чересчур приторна. Итак, я почувствовал (вначале, разумеется, подумал), что одиночество - спасение для меня, последний шанс что-то изменить в суровых прыжках рука об руку (шест о шест) с собственными желаниями. Полюбить мир можно, только если никого нет поблизости, да и уйти из него с отчаянной злобой отверженного можно только так.

Я смотрю, предвкушая блаженство ее исчезновения. Даже чуть приподнимаюсь, дотрагиваясь хребтом до безучастного, стеснённого в средствах деревянного ствола (до этого лежал в лёжку). Я начну всё сначала и стану тем, кем никогда не был (а не был, - ловлю себя на мысли, - ещё никем). Пока время идёт (и она тоже идёт), я пристально вспоминаю свою жизнь, выдёргиваю из нее комки грязи - ну кому они теперь будут нужны, рисую радужные карикатуры, вижу себя в ряду совсем иных колоколен. Я чувствую, что готов ко всему, перемена всё-таки осуществится. Я смотрю на удаляющуюся фигурку (воск, пластилин, хлопок, парча - это всё что приходит мне на скудный ум, пока я смотрю), и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не броситься вдогонку, и там, догнав, молить о снисхождении, целовать ноги с нежностью в сто крат большей, чем в начале дня. Слёзы счастья, похоже, начинают высокопарно застилать мне глаза.

Не напрягая зрения, я отчётливо вижу ее силуэт. Она всё идёт и идёт по тропинке, поднимая легкие клубы пыли. Уже настолько далеко, что не видно тени, ещё так близко, что при желании можно докричаться. Но я бессловесно жду, упорно жду до тех пор, пока ожидание не начинает вначале потихоньку, а затем и всерьёз томить меня, пока нетерпение не начинает искать выход, а глаза слезиться уже не счастьем, а сухостью. И тут я опускаю голову, осенённый новой догадкой. Она никуда (или никогда, что уже абсолютно без разницы) не уйдёт, дорога, по которой она движется, не имеет конца (а, быть может, этой дороги никогда и не было), зато я теперь всегда буду вынужден смотреть ей в спину. Смотреть и строить планы, которые не осуществятся.

Не успев ничего взвесить, я впервые в жизни откликнулся на необъяснимый порыв. В этот момент мне ещё показалось, что рухнуло за спиною дерево, или соскочила ветка, или растаяло неуклюжее солнечное гнездо надо мной. Почти не целясь, я стреляю. Вижу, как она падает на землю, от которой тут же ничего не остаётся, и, охваченный потоком секретной скорби, лечу, не понятно - вниз или наверх. Промежуток между ее гибелью и моей кончиной оказался крохотным, но бесценным. Единственным вразумительным переживанием, которое подарило мне время.

ОЧЕРТАНИЯ ГРОМА

Стив Хаккет поёт о бесконечно длящейся любви, и я, ёще не проснувшись, связываю эту песню, любимую песню Мага, с тем, что он ушёл ровно год назад, и с тем, что сегодня его день рождения, и до меня доходит, что он, наконец, появился. Да и кто ещё, если никто, кроме него, не имеет ключей от нашей квартиры, да и никто не мог бы явиться в такую рань, включить музыку на все сто, предпочитая именно так объявить о своём присутствии. Двадцать лет нашей дружбы приучили меня к его сумасбродству, к его язвительным поступкам, сбивающим как спесь, так и трепет, и к этой постоянной, всепроницающей музыки, без которой он не мог жить. Иногда, год может стоит двадцати лет, но и в этом случае нельзя забыть того, что было в два десятка предыдущих. Вот и я не забыл. Вот и хорошо, что он здесь.

Я рывком встаю с кровати, - ты тоже уже всё поняла и улыбаешься сквозь сон, а, может быть, просто ждёшь во сне, когда я приму первый удар на себя, потому что встреча с Магом это всегда удар, независимо оттого говорит он или слушает, ибо слушает он одновременно музыку и собеседника, да так, что непонятно как он всё это слышит, - напяливаю одежду и вылезаю из спальни. На улице его погода - хлещет дождь, и раскаты грома сотрясают стёкла. Маг сидит в кресле лицом к окну и спиной ко мне, но, почувствовав моё появление, стремительно подскакивает и, широко улыбнувшись, заключает меня в объятья. Как будто ничего не произошло. Всё похоже и не похоже на нашу обычную встречу, ведь за двадцать лет не было такого, что б мы не виделись год, а когда-то встречались ежедневно; я уже не говорю о том, что было время, когда мы жили вместе, снимая на двоих дачный домик у местного пьянчужки (неожиданно отправленного в командировку на Байконур), в часе езды от Курского вокзала. В этом доме всегда было полно друзей и подруг, царила атмосфера преображённого восприятия, а всё происходящее казалось сверхзначимым, что вполне естественно для тех, кто не так давно перескочил рубеж двадцати лет. Считалось, что я вижу жизнь и людей такими, какие они есть на самом деле (разумеется, потом выяснилось, что это заблуждение, но тот далёкий возраст был напичкан заблуждениями как океан островами), и потому моей негласной задачей было сохранение порядка в доме и в мире, где мы жили с Магом, который этот порядок постоянно нарушал. Выдумывал, парил, не пытался довести мысль (и тем более действие) до конца, даже когда писал стихи и ставил точку. Он то что-то изобретал, то вовлекал окружающих в свои изобретения, знакомил и ссорил людей, был объектом для восторгов и негодований, восторгался и негодовал сам, понимал невозможное, заблуждался в очевидном и при этом думал только о будущем, никогда не позволяя себе обернуть взгляд в прошлое.

Итак, мы обнимаемся, я смущён (о чем говорить после стольких дней), однако его, как и раньше, это не касается. Отличительная черта - жить так, как будто ничего никогда не происходило. Маг начинает говорить обо всём вперемешку, - о расставании с Людмилой (кто это?), о поездках и песнях, о людях и тайнах, об изнурении и надежде, именно так, всегда вперемешку, словно не верит, что словами вообще можно что-либо сказать, что-то отследить, ну да слова ведь не могут превратиться в континуум, достичь конца концов, это вам не музыка. Так он соскальзывает в область идей, будто сейчас самое время для метафизического диспута, затем собирается что-то читать, но здесь я, наконец, забираю слово, чтобы рассказать, как живём мы, это самое важное и самое непростое, не только для меня, но и, наверняка, для него. Сегодня ровно год как мы живём вместе, ты сделала свой выбор, Мага нельзя жалеть, но зачем он тогда задаёт свои каверзные вопросы, как будто они способны что-то изменить, как будто вопросы вообще способны что-то изменить. Я перестаю понимать, чего он добивается, неужели он допускает, что после всего, что произошло, у нас с тобой может быть что-то не так (а ведь, на самом деле, действительно может). Я начинаю раздражаться, резво вступаю в спор, и в этот момент, одновременно с очередным раскатом грома, появляешься ты, слепяще-красивая, и мы оба замолкаем.

Увидев тебя в своей полусонной фантазии, я ощущаю прилив нежности (или страсти) - он всё равно слушает музыку и вполне может подождать ещё пол-часа, раз мы ждали целый год - и, поворачиваясь, обнимаю тебя и натыкаюсь на пустоту, на слепящие солнечные лучи, и понимаю то, что вполне очевидно - он не приходил и не придёт, а Хаккета слушаешь ты, проснувшись сегодня раньше обычного и вспомнив про его день рождения. Не придёт, потому что только в подслеповатых фантазиях всё выглядит так премило, так по-обычному, потому что только в синтетической ирреальности жизнь не распадается на предметы и поступки, дешёвые эмоции и унизительные домыслы. Ты варишь кофе на кухне, наверняка, ты вспоминаешь то, что было ровно год назад, днём и ночью (хотя, нет, наверное, не вспоминаешь, ведь и ты так непохожа на меня), но в любом случае я вмешаюсь в твоё состояние, каким бы оно не было, и приведу тебя назад, в комнату. А по пути постараюсь отогнать мысль о том, как жалко, что это не он, что уже ровно год от него нет никаких вестей, и так хочется думать, что если уж он не здесь, то пусть будет далеко-далеко, за тридевять земель, но только не поблизости, в сорока минутах езды на городском транспорте, ведь если он рядом, но не со мной, это и есть лучшее доказательство того, что всё на свете кончается, даже если веришь, что не кончится никогда, как верили мы с Магом все двадцать лет, что судьбе не развести нас по разным углам.

БЕЗ НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Случайно взглянув на часы своей соседки, я проснулся окончательно. Так бы ещё спать и спать, - может быть, всю дорогу, но нелепая случайность, когда открывшийся от резкого толчка глаз натыкается на огромный циферблат с чёрными на белом стрелками, далее - пальцы-кольцы, серость подлокотника, и вот те на, ты уже медленно вползаешь в реальность, привет попутчики. Голова была тяжелая, в ней застряли обрывки снов, - я стою на крыше строящегося дома под нестерпимым солнцем, людей мало, но все трудятся с редкостным упорством и до завершения строительства остается совсем чуть-чуть; неожиданно бак с цементом срывается с крюка крана и летит вниз, пробивая кабину крановщика: звон стекла, крики - кто-то злобно ругается, кто-то беспокойно лепечет, а я в этот момент опрокидываю себе на руку бочонок с битумом и оказываюсь в трамвае, который колесит по московским переулкам и попадает в небольшую аварию, а я, ожидая продолжения поездки, засыпаю и во сне вижу огромное количество трамваев, каждый из которых попадает в аналогичную аварию, и в каждом из этих трамваев нахожусь я.

Разбудила меня, разумеется, боязнь опоздать, и страх был столь велик, что я не сразу усомнился в совершенно неправдоподобном расположении стрелок. Даже если предположить, что я, пусть и после бессонной ночи, ухитрился проспать так долго и автобус успел миновать кучу остановок, включая и мою (хотя какая она моя, я её и в глаза-то ни разу не видел), то нормальный дневной, типичный весенне-девятнадцатичасовой свет за окном должен был развеять мои опасения. Он и развеял, но позднее, а до того я успел подумать, что она возненавидит меня за обман, затем один страх тут же сменился другим: она вообще не придёт, сочтет идею чересчур ребяческой, и я буду вынужден звонить ей из автомата и спрашивать, что же все-таки произошло. А идея и впрямь была ребяческой, точнее, девичьей, так как принадлежала Тане, - мы должны были встретиться на нейтральной, так сказать, территории, в пустой квартире её подруги, км. в шестидесяти от Москвы, чтобы там, на незнакомой местности, с чистого листа решить, как жить дальше. Что именно мы должны были решить, оставалось для меня одним из нескольких неизвестных, тем не менее, я с радостью согласился с этой заманчивой затеей, о чём, разумеется, пожалел сразу, как только она стала воплощаться в реальность.

Но встретимся мы ещё не ранее, чем через час (после пригородного автобуса меня ждёт автобус местный или пешая прогулка, может быть, такси), а пока, так или иначе, бросив случайный взгляд сквозь сон на руку пожилой женщины, именуемой в данной ситуации соседкой, я проснулся окончательно. Способность соображать вернулась лишь после того, как я последовательно вспомнил все сны, а также то, куда и зачем направляюсь. Будет преувеличением утверждать, что моё настроение после этого улучшилось, а механический взгляд по сторонам сделал его близким к рвотному. За это жалкое время, что мне удалось подремать, почти все пассажиры либо уснули, либо взялись за пиво, а спящие и пьющие физиономии всегда относились к тем категориям человеческих лиц, которые я не в силах переваривать в первую очередь. Слабый туман разрушал ощущение скорости, и я понял, что мой дух, пребывавший с утра в частично решительном состоянии, вообщё сошёл на нет. А тут ещё и мысли предательски свернули за угол, так что оставшуюся часть поездки я провёл в качестве плотского комка, изнывающего на жёстком сиденье.

Жизнь - это великое поражение (в юности мне нравилась эта идиотская фраза, а теперь она просто слишком часто и, как правило, не к месту, выползает из лексикона былых лет). Вот и теперь она прибилась к мозгу, когда я, оседлав машину с хмурым блондином за рулём, осматривал незатейливые окрестности задрипанного городка и пытался представить предстоящий разговор. Нельзя сказать, что я был захвачен игрой, но определённое чувство любопытства по поводу того, чем завершится данная история, несомненно, испытывал. Скорее всего, она скажет, что изменила своё решение, и не собирается связывать судьбу с таким диким существом как я. Это уже случалось, и я неизменно чувствовал облегчение. Потом, конечно, приходила грусть, и четыре стены, и безвыходные выходные, и зелёно-змеевидная тоска, но это потом, а вначале - облегчение. Таня будет смотреть на меня сверхбыстрыми глазами и непрерывно курить, а я попытаюсь вновь рассказать ей о себе. Правда не исключено, что до этого и не дойдет; она скажет несколько вежливых фраз, и я, галантно поклонившись, пойду бродить по городу до тех пор, пока не добреду (уже затемно) до обратного автобуса. Или нет, можно ведь не доводить и до этого; я доеду до конспиративной квартиры (адрес уже в стальной голове водителя), но не зайду к ней. Ведь с момента нашей встречи мы далеки друг от друга так же, как морская раковина и осиновый лист. Смешно думать, что сегодня ситуация изменится. Я выгляжу в её глазах говорящим мимом на ходулях, и знаю, что ничего сверх этого она уже во мне не заметит, потому что только прошедшее бывает разноцветным, а путь туда давно заказан, хотим мы того или нет. Ладно. Разумеется, Таня увидит меня - я выхожу из машины, я не спеша расплачиваюсь с водителем, я смотрю на нее сквозь открытое (наверняка открытое) окно на втором этаже, я медленно иду в другую сторону, я предоставляю ей возможность самой решать, что делать дальше. Едва ли она броситься вдогонку, ведь ей нужно будет время, чтобы оценить мой ответный ход, а в субботу утром я позвоню ей, извинюсь, на что-нибудь сошлюсь и попробую объяснить, что произошло между нами.

Мне нужно всё или ничего (ещё одна юношеская надменная фраза); это будет долгий разговор, у меня есть много, что сказать и я обязательно скажу, если только сумею преодолеть эту дурацкую слабость, соскальзывание в сон, которое, оказывается, есть пробуждение, здесь, в больничной палате, и первые воспоминания об аварии (вот откуда все эти трамваи, машины и автобусы) и о том, что ей предшествовало (дружеская пирушка на всю ночь, ну да с каких-то пор такие дружеские посиделки я люблю куда больше, чем любовные полежалки, и наутро слова Игната - давай, давай я тебя подвезу, и тут же мысль: "А он-то жив"?), и склонившаяся медсестра, которую зовут Таня и которую (наяву) я вижу впервые в жизни, а, стало быть, всё, что я так мучительно переживал - только фантазия бедствующих мозгов, и всё ещё может быть совсем иначе или вообще может ничего не быть.

СОВЛАСТИЕ

Солнце разбросало пассажиров по разным углам, сторонам, сиденьям дугообразной металлической скотины, у которой днём с огнём нельзя было отыскать теневой стороны. Обгоревшие лица уныло смотрели вниз, водитель-невидимка залихватски напевал песни, а я стоял и с ужасом наблюдал за добротной старушкой в рыжих шлёпанцах, которая, обливаясь потом, неумолимо приближалась ко мне. Собственно, стоял и смотрел я, а внутри меня, обычный, понятное дело, случай, жил некто третий (второй умирал от жары и жажды), который всё ещё был с тобой.

Двенадцать минут полной безвестности прошло с того момента как обособленный прощальный поцелуй отправил тебя на встречу с извилистым прямоугольником вагона и открыл эру немых сцен. На узком пятачке нашей жизни мы уже не можем не встретиться, но где и когда это случится (а потому случится ли?) в следующий раз, было не ясно. Дом, семья, дорога, действительно время читать Чехова. Ты, купе и попутчики сдвинулись на север, я, скрежеща не меньше вашего, зашагал на юг, чтобы, быстро миновав перрон, вокзал и привокзальную площадь, запрыгнуть в первый же троллейбус и побыстрее сменить окружающий пейзаж. Я как раз размышлял о том, как превратить мучительную боль от вывернутых наизнанку внутренностей в мучительную сладость, когда был застигнут врасплох бабулей в палящих шлёпанцах. Путь от двери до моей скорченной особы занял у неё ровно одну остановку.

В ту же секунду я выскочил из троллейбуса. Твой поезд уже успел набрать скорость, и ты равнодушно оглядывала отлетающее назад пространство. Спасательный зонт находился в двух шагах от места моего приземления, так что следующую минуту я встречал уже за шершавым столом. Пил разбавленное "Клинское", курил лёгкую "Яву" и смотрел по сторонам. На Регине (разумеется, я позднее узнал, что её зовут Регина) были белые шорты и футболка с короткими рукавами, подчёркнуто спортивный вид. Она сидела напротив, за соседним столиком и не собиралась обращать на меня никакого внимания. Я, собственно, тоже не собирался, но стал лихорадочно соображать, как начать беседу. Ведь не секрет, что действием мы способны сводить время к относительно бесконечно малому, а размышлениями лишь растягиваем его.

Что произошло потом? - спросишь ты. Потом я увидел тебя рядом, ты стояла, опираясь ладонями о край столика, а капли дождя настойчиво норовили привлечь моё внимание. Ты смущённо глядела мимо меня на бывший памятник Дзержинскому и рассказывала о студентке-отличнице, потерявшей голос во время экзамена. Так ты разговариваешь минут двадцать-тридцать каждый день, в 14 и 20 часов, зная, что я слышу и понимаю тебя, а я, конечно, слышу и понимаю. На тебе было жёлтое платье, мне незнакомое, но зато позднее я наткнулся на него в комнате Регины. Оно спокойно висело на спинке кровати и весело напомнило мне о тебе.

Я допил пиво, мы выкурили за это время по три сигареты и уже достаточно познакомились, чтобы продолжать путь вместе. Регина рассказывала об американском балете, на который ей довелось недавно попасть, потом мы обсудили отдельно Америку, отдельно балет, отдельно цены на то, чтобы куда-то попасть, потом выяснилось, что у нас есть общее спортивное прошлое (право, футбол и гандбол не такие уж противоположные вещи как кажется), воспоминания о котором отобрали у времени ещё какую-то его часть. Наконец, я рассказал ей о тебе, вследствие чего мы молча и довольно неуклюже прошагали следующие сто метров. Тем не менее, нам удалось добраться до метро, где выяснилось, что живём мы в разных концах большущего города. Разумеется, мы поехали вместе и уже в районе "Шаболовской" почувствовали себя старыми друзьями. (Здесь я, конечно, вынужден сделать одну ремарку - раз быть честным, так до конца. Нет, не всё было столь гладко, как я рассказываю, более того, многое было вовсе не так. Но нам обоим - и мне, и Регине - больше всего нравится именно выше и ниже описываемая версия происшедшего). Она с улыбкой рассказала мне какой-то комичный или трагичный эпизод своей жизни, которому ей не хотелось придавать слишком большого значения. Пятьдесят пять минут как мы расстались. Я ехал в освещённом вагоне метро и гадал: думаешь ли ты всё ещё обо мне или о тех, к кому едешь?

Мне и вправду, что очень важно, сразу понравилась Регина, хотя я и смотрел на неё не своими глазами. И когда мы пили чай, а она непринуждённо и непонятно рассуждала о Флоринде Доннер (притом, что я сам по горло сыт беспрестанно мельтешащим Кастанедой) и логосе космического целого, и позднее (через час или два, не помню), когда мы пили пиво, а она рассказывала историю своей отчасти несчастной любви, я не переставал удивляться и восхищаться ею. Правда, оказавшись в плену восхищения, я на единственную минуту подумал, что мой замысел провалился, и безудержно захотелось сделать то же, что и в тот момент, когда сдвинулся твой поезд - сесть в следующий, догнать тебя и никогда больше не отпускать. Но я удержался, а у тебя в этот момент разболелась голова, и заботливый сосед по купе вручил замкнутой попутчице таблетку анальгина.

Зато теперь мы уже не помним, когда расставались и расставались ли вообще. В минуты, когда сдвигается всё - рассудок, суставы, эмоции, текущие события, в эти минуты своевольного одичания невероятное почти всегда становится вероятностным. И поэтому даже сейчас, когда прошло уже шесть лет, четыре месяца и четырнадцать дней (зима - лучшее время для воспоминаний), я нисколько не удивляюсь своей полной уверенности в том, что всё случится именно так как я задумал, выбрасываясь из троллейбуса, что твой муж безумно влюбится в Регину, и мы будем вместе.

ГОРОД И СКАЛА

То, что он играет сильнее, стало ясно сразу. Вскоре после дебюта я залез в беспросветную оборону, потерял пешку и с трудом удерживал позицию от полного краха. Мой соперник, в отличие от меня, играл быстро и уверенно. Ирина Васильевна беседовала с хозяйкой и поглядывала в нашу сторону. Я давно понял, что мама мне нравится гораздо больше. Наверное, так и должно быть. Он беспрерывно курил "LM", зачем-то в огромных количествах привезённый из Москвы (видно, старая советская привычка, сейчас уж что-что, а курево есть в любой дыре, тем более, дыре курортного типа). Возле меня валялась пачка местных сигарет, которые я начал курить из идиотского желания лучше почувствовать здешнее житиё, в которое мне предстояло влиться на две отпускные недели. Я защитил слабую пешку ладьёй, забросил в рот несколько вишен и использовал некоторую передышку, чтобы вновь оглядеть окрестности. Солнце уплывало вдаль по тёмно-синей морской глади, доставляя несомненное удовольствие любителям красивого пейзажа. Недурной домик они сняли. Старик сделал ход и продолжал упорно смотреть на доску. Собственно, ему ещё нет пятидесяти, по рассказам, он крайне подвижен и предпочитает поездкам в меру экстремальные походы. А здесь мается от скуки, потому и предложил мне вечером "сыграть партийку". В кафе мы столкнулись случайно, а она сделала вид, что не замечает меня.

Добрый вечер, всё-таки вышла из дома. Улыбается нам поочерёдно, но по-разному. Кофе весьма кстати, тем более, что пиво закончилось, а дела складываются всё хуже и хуже. Приходится делать пассивные ходы в слабой надежде, что потом станет легче. Сейчас возьмёт велосипед и укатит. В конце концов, мы договорились сегодня не встречаться. Ёще позавчера я предполагал, что безумно влюблён, а на следующий день мы брели по лесопарку, и реальность, двусмысленная, словно безалкогольное вино, надоедливо напоминала кадры киноленты.

-- Я чувствую, что мы одна из многих парочек на этом славном курорте, но не единственная, понимаешь?

-- И зачем ты мне это говоришь?

-- Слава Богу, что история так практически и не началась, воз и поныне там, а расшибленные иллюзии - это, в конце концов, то, что можно легко пережить. И кто её надоумил приехать с родителями? Знакомство явно раньше времени лишилось своего очарования, причём, перво-наперво, от неизбежных подсознательных ощущений, что с той стороны барьера не один человек, а трое. Море успело поднадоесть, солнце запарить, да ещё и это нелепое шахматное сражение, когда не удалось унять дрожь в коленках и попытаться, пусть чёрными, сразу побороться за инициативу. Прошло лишь четверо суток со дня моего прибытия, а уже хотелось назад в Москву, где всё столь же привычно, но не так противоестественно.

-- Она никуда не поехала. Сидит рядом, а фигуры перед глазами начинают сливаться друг с другом. Объявить побыстрее шах, внести в игру хоть какое-то деланное разнообразие, впрочем, партия всё равно уже проиграна, белые пешки норовят стать королевами, однако я ещё посопротивляюсь. Если он не пригласит меня в дом (мне это совсем не нужно, просто забавно - пригласит или не пригласит, ведь тогда надо ставить чайник, нарезать бутерброды, словом возводить меня в ранг официального гостя) сдаться я, похоже, не успею. Во дворе неумолимо темнеет, белые поля вот-вот превратятся в чёрные, и в этой ситуации признать своё поражение было бы, пожалуй, верхом благородства. Но я против, в конце концов, я плох, но не безнадёжен. Она закуривает папин LM, теребит коня. Я медлю. Почему, чего ты боишься? Я боюсь, что всё останется по-прежнему, я пойду к себе, а папаша тебя не отпустит (не отпустит, понятно, одним суровым взглядом), и ты не посмеешь ослушаться, уж, конечно, не потому, что не посмеешь, а потому, что и так всё слишком затянуто, и моя болтовня о том, чтобы жить каждый день как последний, похожа на игру в темноте, которой не суждено завершиться.

-- Я всё-таки ушёл. Мы не доиграли партию и не доиграли её никогда. На следующий день я не обнаружил Аллу на том месте, где мы ещё позавчера договаривались встретиться, и вновь пришёл к ним, но хозяйка сообщила, что они внезапно собрались и рано утром поехали домой на собственных "Жигулях". Не думаю, что причиной их отъезда стала моя персона, это было бы чересчур; скорее всего, они получили какое-то срочное известие из Москвы. Я, разумеется, мог узнать, что же произошло, у меня был их московский адрес, и я до сих пор помню, что они жили на проспекте Вернадского. Однако в тот день весь городок только и судачил о жуткой катастрофе километрах в сорока от города, когда столкнулись легковушка, грузовик и автобус, причём в "Жигулях", как говаривали, ехала семья из Москвы. Именно поэтому, вернувшись в столицу, я и не отправился из своего Измайлово на юго-запад; мне страшно не хотелось достоверно убедиться в том, что тот автомобиль (никто из пассажиров которого, разумеется, не остался в живых) принадлежал именно им.

-- БЛИЖЕ К ПОЛУНОЧИ

-- Я ехал в электричке Сергиев Посад - Москва, которая уже опаздывала на пятьдесят минут, причём без малейших перспектив нагнать потерянное время. С удивительным постоянством таяли снежинки, секунды и надежды поспеть в столицу до закрытия метро. Отправляться утром в понедельник на работу прямиком с вокзала - этот вариант представлялся, хоть и омерзительным, но единственно возможным. В конце концов, если едешь на последнем поезде, то всегда рискуешь подцепить какую-нибудь неприятность, давно подмечено. А сесть на предыдущий не получилось ввиду определённых причин морального свойства. И, как назло, весь день шёл снег, причём первый снег в году, который, разумеется, стал внезапным откровением для служащих железной дороги. Заносы, завалы, сбой в графике движения, - об этих мелких радостях ночной поездки можно было догадаться заранее. Поезд потерял минут пятнадцать уже в самом начале пути и теперь тягостно сбавлял скорость почти у каждого светофора. Я сидел, замёрзший и усталый, в полупустом неотапливаемом вагоне и с лютой нежностью думал о поджидавшем меня зале ожидания. Это ж надо было взять в дорогу умного, но тяжёловесного Грасса.

-- Немногочисленный народ спал, было около двенадцати, или имитировал сон, стремясь хоть как-то отвлечься от унылого и неравномерного движения. Седой мужчина спросил у меня время, мы перекинулись парой фраз и пришли к окончательному выводу, что коротать ночь придется на вокзале. "И здесь кинули, - сказал он. - Я думал в двенадцать дома буду. Три года не был дома". Поезд по-прежнему не двигался, в этот момент из тамбура выскочил человек - маленький, с заплывшими глазами и папироской в зубах; он энергично шагал по проходу, матерился себе под нос и безадресно махал кулаками. Я подумал о том, что жестяной барабан был бы ему вполне по росту, ходячая иллюстрация книжной реальности чуть позабивала меня. Тем более, что поезд тронулся как раз в тот момент, когда мужичок проходил мимо нас - он закачался, чуть не упал, наступил седовласому на ногу, а, вернув равновесие и, извинившись, стал уверять, что задаст всем хорошую трёпку. "Вот это я понимаю, - сказал мой попутчик, глядя ему вслед. - Пошёл выяснять, а мы сидим, будто окоченели". "Только помешает", - ответил я.

-- Вскоре вышеозначенный субъект появился вновь, крича и ругаясь уже в полный голос, хотя поезд шёл хорошим ходом. Он присел возле нас и в течение двадцати секунд пролил свет на сложившуюся ситуацию. Ему удалось таки добраться до какого-то официального лица (то ли бригадир, то ли ревизор) и выяснить, что в лучшем случае мы будем в Москве в минут десять второго; данный факт выглядел просто убийственно для нашего нового знакомого. Дело в том, что за двадцать минут до обозначенного срока он должен был быть на вокзале, чтобы проводить начальника в Архангельск и передать ему какие-то документы. От отчаяния он примолк, а мы неизвестно зачем пытались его подбодрить, уповая на чудо, рассматривая варианты высадки в Пушкино с ловлей попутного частника, хотя было ясно, что он ни при каких условиях не успеет к своему поезду, его начальник уедет в Архангельск без чертовски важных документов, а мы (что казалось уже мелочью) не успеем в метро. Потом какое-то время мы сидели молча, каждый в своих мыслях, и тишина нарушалась только негромким выкриком "кранты", который несчастный мужичонка исторгал примерно раз в полторы минуты. Естественно я про себя окрестил его этим прозвищем, мы уже подъезжали к Москве, архангельский поезд давно ушёл, метро закрылось, и Кранты, смирившийся с неизбежным, рассказал нам эпизод, который случился с ним во время поиска ответственных лиц. "Захожу во второй вагон, а мне баба навстречу: Вы врач? Вы врач? - Нет, я коммерсант, - отвечаю, а она орёт: Врача найдите, врача найдите, женщина тут умирает! - Я гляжу, и действительно на скамейке лежит, ещё совсем девчонка, светлые волосы, синяя вся, а рядом старуха в истерике бьётся. Чёрт те что". "Ну да, - сказал седовласый. - Можно подумать врач, даже если он здесь и едет, откликнется. Охота ему". "А почему бы и нет", - ответил я.

-- Когда мы вылезли на перрон, спешить куда-то было бесполезно. Снег прекратился, ветер стих, замерцали звездочки, и жизнь стала казаться на каплю более светлой. Добрая сотня пассажиров бойко разбрелась, кто куда - немногочисленные счастливчики направились в поджидавшие их авто или в лапы довольных таксистов, а остальные рванули по направлению к вокзалу. Не сговариваясь, мы пронеслись, не глядя, мимо второго вагона, залетели в привокзальную забегаловку и приобрели у дородной продавщицы пузырёк чего-то сомнительного, зато за приличную сумму. Скамейка в полумраке слегка смердела, и я, как мог, поддерживал беседу, вновь и вновь пытаясь заверить себя, что всё это случайно, и седовласый, Кранты и девушка, не дай Бог умершая в эту ночь, вошли в мою жизнь только сегодня, да и то ввиду необычного стечения обстоятельств, а значит я совершенно непричастен к прошлому. Значит, я и знать не знаю тебя, не имею ни малейшего представления о твоей болезни, об этих жутких приступах, о нашей мучительной совместной жизни и о моём ещё более мучительном (как мне тогда казалось, на самом то деле уйти всегда проще, чем остаться) решении смотать удочки, когда я понял, что сил уже нет. Я пью, впервые за день погружаюсь в тепло, даю себе возможность сбросить напряжение (я обещал и держу обещание навещать тебя раз в неделю) и пытаюсь представить вновь, что впервые вижу твоего отца, отсидевшего три года за непреднамеренный наезд, и твоего брата, всегда втайне не любившего меня за чистоплюйство, пью и делаю вид, что не знаю о ком мы говорим, когда мы говорим о тебе, слава Богу, ты дома у мамы и бабушки, - куда тебе ехать в такую омерзительную погоду, - и та девушка из второго вагона это, разумеется, не ты.

-- ТАК ВЫШЛО

-- Морское путешествие продолжалось уже четверо суток. Слоняться без дела в ограниченном пространстве роскошной посудины, медленно ползущей по Волге на юг, оказалось куда более омерзительным занятием, чем я предполагал раньше. Собственно, согласился я на этот круиз исключительно ради того, чтобы побродить по улицам неизвестных мне городов, которые в приятном множестве должны были оказаться у нас на пути. Однако вода, берега и, главное, сам корабль быстренько (уже к началу второго дня) изничтожили во мне любую возможность испытывать хоть какие-то положительные эмоции. Оставалось только запастись нешуточным терпением на весь срок или соскочить с корабля где-нибудь на четверть пути, презрев финансовые потери. Жена моя не пропускала, как мне казалось, увеселительных мероприятий, а в остальное время с рвением исполняла свои супружеские обязанности. Они заключались в трепетном сочувствии моему раздражению и в попытках завязать разговор на какую-либо из раннее интересовавших меня тем.

-- К счастью, когда моё недовольство начало выходить из берегов, мне на глаза попался невиданный доселе пассажир, и наше знакомство сразу показалась мне добрым знаком. Во всяком случае, мне понравилась его зелёная безрукавка и сосредоточенное выражение лица, а также невозмутимость, с которой он курил на палубе среди всеобщего гомона и гвалта. Проходя мимо, я попросил у него сигарету, хотя мои карманы были набиты табаком, и попытался завязать беседу. Он охотно откликнулся и тотчас проявил необычную для первого разговора откровенность: "Я поехал залечивать раны, - сообщил он, - и обдумать некоторые варианты наперёд. К сожалению, если проигрываешь в главном, тебя настигает слишком много вариантов, и из этой раздробленной чертовщины приходится выбирать только один". Уже стемнело, мы пропустили по паре рюмок коньяка, беседа наша протекала с одной стороны весьма учтиво, а с другой достаточно небанально, и всё было бы ничего, если бы не шум и бестолковые лица вокруг.

-- В принципе то, о чём поведал Ридгер, не выглядело необычно. Он пал на палубу парохода жертвой роковой страсти к замужней даме и был оставлен избранницей в "момент прикосновения к истине". Из всех жизненных сюжетов любовные истории вызывают у меня наименьший интерес, но в данном случае выбора не было. Зато собеседник мой оказался изобретательным рассказчиком, он отлично осознавал нудную типичность собственной ситуации, но ухитрялся так точно понимать и ярко объяснять происшедшее, что скучно не было. Более того, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы вникнуть в ход его мыслей, а затем не отстать, не сбиться с пути и не свалиться с седла (подобные метафоры были пущены в ход моим сознанием уже по завершении первой коньячной бутылки). В ту ночь я впервые за время водянистого путешествия нормально заснул, а на следующее утро мне довелось вновь увидеть Ридгера. Он мелькнул вдалеке, двигаясь перпендикулярно от меня бок о бок с образцово-изящной дамой. Чутьё сразу подсказало мне, что я вижу предмет его страсти. Я не стал задумываться о том, как они очутились здесь вместе, - рассказ Ридгера как будто исключал такую возможность, - и наличие тайны только усилило моё любопытство. Правда, через мгновение они уже скрылись из вида, но и его мне хватило, чтобы с пол-пинка измерить глубину бездны, в которую он пал, или высоту пика, на который взобрался. Во всяком случае, каждый его шаг дышал таким смятением, какое лично мне давно не приходилось испытывать. Нельзя сказать, что я немедленно ощутил вкус жизни, но какой-то зверёныш внутри меня отчётливо зашевелился.

-- Свои впечатления я попытался высказать ему тем же вечером, когда мы столкнулись на лестнице, ведущей в бар (о встрече мы договорились накануне, но пришли на неё, что было забавно, секунда в секунду). Однако Ридгер быстро перехватил инициативу; его получасовую речь, которая изредка прерывалась моими едкими замечаниями, вкратце можно представить следующим образом: "Похоже, ей становится тяжело жить так, как она живёт. Тут есть нюанс, не просто тяжело без меня, это чувство как раз понятно и сопровождает любую мало-мальски стоящую интрижку, а тяжело со мной, потому что та, другая жизнь, уже стала пустым грузом. Это похоже на смену ритма, которая ещё не обязательно есть новая часть произведения, но уже пролог новой части. Во всяком случае, я надеюсь, что возврата к прошлому не будет. Ещё неделю назад я такого себе даже представить не мог. Её решения меняются ежечасно, а у меня голова идёт кругом, но я быстро привожу себя в порядок, когда понимаю, что решений может быть только два. И второе кажется мне более вероятным, чем первое, которое, по сути, и не решение вообще, а так - ноль. Несмотря на вечно-дурацкую подоплёку всего этого, - я уже говорил тебе, что она замужем и всё прочее - я могу гордиться, нет, не собой, конечно, а обстоятельствами, в которых я оказался, потому что самое главное начинается только тогда, когда происходит то, что не должно произойти. По всем законам я должен был быть растоптан и утешаться сейчас на плечах какой-нибудь старой подружки, но вопреки этому я чувствую, что способен достичь всего. Вот увидишь, я увезу её".

-- Стоит ли говорить, что Ридгер добился своего. Он и дама его сердца были единственными, кто ясным тёплым вечером, через несколько суток после этого разговора, прервали блистательный круиз в небольшом, но вполне симпатичном городке, повидавшем, как я понимаю, за свой долгую историю, ни одну подобную душещипательную мелодраму. Я, разумеется, был оповещён об этом заранее, когда накануне днём мы встретились с Ридгером у экрана видеозала во время футбольного поединка. Надо сказать, что тогда я, вероятно, испытал самую сильную боль в своей жизни, ведь он сообщил мне то, чего я никак не мог предположить, что его пассия и моя жена - одно и то же лицо, а стало быть, я абсолютно свободен и могу строить свою личную жизнь заново. Всё дальнейшее - недолгое выяснение отношений с супругой, моё незамедлительное бегство с корабля на следующей остановке, скоморошье возвращение в Москву, последующие имущественные разборки - уже не так интересно.

-- РЕЗЕРВНЫЙ ШАГ

-- В этом доме, где мы провели детство, всегда было много людей. Мы уже привыкли, что здесь назначали свидания и устраивали заговоры, здесь ругались и мирились, встречались впервые и расставались навсегда. Ни у кого из друзей наших родителей не было такого дома - раздольного, многокомнатного, с просторной террасой и большущим (особенно, если изучать его детскими шажками) садом. Летом в городе стояла нестерпимая жара, так что не только друзья, но и знакомые, и коллеги по работе (и те, и другие, впрочем, частенько и с видимой лёгкостью уже после нескольких посиделок благополучно перебирались в разряд друзей) сматывались со своих душных квартир и, в прямом смысле, дневали-ночевали в нашем доме. Тем более, что он находился в самом центре города, и миновать его было не так просто, даже тем, кто и в уме не держал навестить нас в этот день, но вваливался, сражённый испепеляющим зноем. Впрочем, и в остальные сезоны жизнь в доме била ключом, в нём всегда что-то происходило, причём происходило с нами, а не со всеми этими взрослыми, и, в общем-то, чужими людьми, которые смеялись, обнимались, дискутировали, ругались, пели песни или играли в карты. Неудивительно, что к концу школы мы научились искусству чувствовать и воспринимать людей куда лучше, чем любой из наших сверстников, но, с другой стороны, как никто научились скрывать собственные чувства и переживания.

-- Отец несколько лет как живёт на другом конце города, мама уехала в командировку, так что мы вдвоём сидим на крыльце, ведущем в сад, ловим редкие солнечные лучи и кидаемся пластмассовыми крышками в вороватую соседскую кошку. Мы уже достаточно большие, чтобы какое-то время жить без взрослых, и уже вполне взрослые сами, а как иначе, если ты влюблён, а за мной вьётся ухажёр. В этом саду мы собираемся почти каждый вечер довольно большой компанией, печём, пьём, поём, болтаем, изредка выслушивая недовольные тирады соседей. Мне нравятся эти вечера, когда стирается грань между реальным и нереальным, а все представляются ангельски премудрыми и навечно живыми. В такие минуты я особенно остро хочу дать почувствовать своё присутствие людям и постоянно веду с кем-нибудь внутренний диалог. Я заранее знаю, что так будет продолжаться до конца одиннадцатого класса, а потом ещё почти год, и я по-прежнему буду со всеми, но не с тем одним, кто был яростно влюблён в меня и считался, не без оснований, моим парнем. И нельзя будет объяснить ему, как, впрочем, и самой себе, почему возникает ощущение бесконечной тесноты, когда мы остаёмся вдвоём, и страх, что больше никого нет рядом. Отсюда не увядшая даже после окончания школы любовь к людным сборищам, интерес к тому, что происходит с другими, способность и желание во всём принимать участие, слушать и советовать, не обращая особого внимания на то, что происходит со мной.

-- Разумеется, рано или поздно, но всё закончилось. Ты ушёл в армию и вскоре остался без невесты, отрицать проще простого, но я уверена, что ты так и не смог оправиться от этой беды. А мне на автобусной остановке был подарен огромный апельсин, а затем мы гуляли всю ночь по переулочкам и площадям, и он целовал меня сквозь холодные капли столь редкого в наших краях дождя. Радости признательного взгляда или перипетий парадоксального поворота чувств сразу стало недостаточно, глубина переживания на счастливый миг отразилась в глубине существования. Арена, на которой я наконец-то появилась, выглядела не так живописно как при взгляде со стороны, но там были и камни, и песок, и воздух, и, главное, все составляющие были собраны вместе, а не парились отдельными экспонатами. На свадьбу мы пригласили огромное количество близких или знакомых людей, но праздника не получилось, так как в ночь перед торжеством дом внезапно загорелся, и мы с трудом успели выбраться из него. Конечно, я могла сразу назвать имя виновного, но к чему лишние душевные хлопоты; свадьбу мы сыграли в близлежащем кафе, а потом тщетно пытались привести дом в порядок. Вскоре мама вновь уехала, на сей раз надолго, ты остался служить, а я перебралась к мужу в большую удобную квартиру и вдруг обнаружила, что всё-всё - смеяться, переживать, плакать - стало гораздо труднее, чем раньше, как будто в огне сгорели и память, и восприимчивость. Тогда мы решили купить дом, правда не в центре города, а в престижном окраинном районе на берегу реки, где у нас появились новые друзья, впрочем, иногда заезжали и старые, и мы, как прежде, собирались в саду или на террасе, и опять что-то постоянно происходило, потому что уж так люди устроены, что с кем-нибудь из них всегда что-то происходит. Мне показалось, что жизнь моя убедительно вытянулась в логическую цепочку, однако затем настали худшие времена: хотя и говорят, что чувства - не лестница, но это была лестница, и ступеньки уже кончались.

-- Вскоре мой муж вернулся в свою городскую квартиру, а я осталась с друзьями и детьми, и время, пока они росли, летело незаметно. Ты исполнял интернациональный долг в соседнем государстве, а вокруг меня было много людей, но их страдания и восторги почему-то были известны от начала до конца, и, на сей раз, казались чужими. Потом появилось ощущение страха и боязнь исчезнуть, я стала уделять слишком много внимания работе, чего-то, безусловно, добилась, стала доктором наук и главврачом больницы, ездила по всему свету, и однажды, возвращаясь с международной конференции, вдруг представила, как Аня и Всеволод сидят на крыльце, ожидают друзей и пытаются заглянуть в своё будущее. Кажется, именно тогда меня посетила эта идея. И бывшего мужа, и моих друзей, и коллег по работе потряс пожар, случившийся в нашем доме несколько недель спустя. Я тоже старалась выглядеть потрясённой, охала и сокрушалась в меру, но с гордостью признавалась себе, что смогла что-то изменить, столкнула жизнь с узкого желобка, просторечно именуемого судьбой. А значит мой сын, в отличие от тебя, не отправится в армию, а дочь выйдет замуж за одноклассника и не разучится смеяться, плакать и переживать.

-- ДОМ НАПРОТИВ

-- /"Человековед, сердцеед, душелюб, мастер проникновенного слова и замысловатого финта, кому как не ему мы обязаны всеми свежими ветрами, залетающими в нашу яркую обитель не только в январе, но и круглый год, каждый день..."./ Приятно, когда тебя хвалят. Маленькая комнатка набита битком, на дворе январский снегопад, и с открытого балкона рвётся холодный ветер. Черненко доживает свой век в роли последнего героя, и ещё не изданы романы Кортасара, людские сообщества которого потом окажутся так похожими на наше, - идеями, атмосферами, взаимоотношениями. Борис произносит тост (мне двадцать лет), рядом Алиса в малиновом свитере, а я пытаюсь судорожно ухватить ускользающую мысль. Странную мысль, должно быть принадлежащую некой смеси Дон Жуана и Дон Кихота, двух самых близких мне персонажей, если не считать Гамлета. Высшее наслаждение, - шепчу я себе под нос, - можно получить только от зримого наслаждения своей избранницы. /"Нелепым законам можно противопоставить только одно: индивидуальный протест, отказ от общественных благ, отрицание убогих идей, которые доминируют в стране. Да, нам не суждено изменить политическую систему, но открытая, честная духовная жизнь каждого рано или поздно... "./ Борис в своей стезе, портвейн - отвратительный напиток, и эти два факта, увы, связаны между собой, потому что добраться до другой бутылки, означает отвлечь оратора. Громовой голос друга рассекает тишину, большая компания разбита на тесные группы, но все слушают с интересом. Моё же внимание - в сторону.

-- А ведь когда-то - баррикады, бунт, долой КПСС и всё прочее выглядело так заманчиво. Митинги в сквере напротив главного партийного дома с плакатом "Мы за настоящие коммунистические отношения", самиздатовские журналы, в которых, наряду с поэзией и философией, присутствовал уголок юмора, где, например, было наклеено огромное фото членов политбюро, но с вырезанными у всех, кроме Брежнева, лицами, и с подписью "ТЛИБ и его команда". Естественные вызовы в КГБ и беседы с достаточно неглупыми андроповцами, участие в различных подпольных просмотрах-прослушиваниях-выставках и масса чего подобного, не говоря уж о тайных книгах: Набоков, Стругацкие, Бродский. Теперь же, как будто, многое открывается заново. Люди ещё нравятся, идеи уже нет. И я говорю еле слышно:

-- Я хочу полностью переключить себя на любовь. Надоело решать проблемы, которых не существует.

-- Ты не представляешь, насколько сильно я нахожусь под твоим влиянием.

Я усмехаюсь про себя. Значит, Борису не видать её как собственных ушей. Мне Алиса тоже нравится больше других, хотя, в отличие от него, нравятся многие. И стоит признаться, что сердце уже наверняка отдано другой, хотя место и время встречи пока неизвестно. Вскоре я начну писать роман, с единственной целью проявить этот "мучительный и зыбкий" образ, наполнить его печатной кровью, пережить ситуации, которые так хочется пережить. Роман я, разумеется, не допишу и до половины, впрочем, и этого, наверное, будет достаточно, потому что через пять с половиной лет на каком-то очередном сборище - долгожданная внезапная перестройка уже в самом разгаре - я всё-таки увижу ёё.

Светлые волосы, так часто пробивавшие до сердцевины всё восприятие, взметнулись и открыли мне глаза - любопытные и уставшие. Музыка никогда не смолкала, и танец Марии вместил в себя целый мир. Звуки притягивают и меня, но я не спешу, выполняя в душе каждое её движение. Гости уже разошлись, и чертовски приятно вновь остаться вдвоём. В паузе мы подходим к раскрытому окну, я беру сигарету с подоконника; на дворе - настоящая метель, частая и желанная спутница моего праздника. "Уже поздно...". "А его всё нет, ты хочешь сказать. Значит, приедет утром". Струя воздуха знакомит с ледяным дыханием январского вечера. Ветер заставляет жену отойти вглубь комнаты. "Холодно? Я сейчас закрою". Здесь-то я и замечаю затормозивший у нашего подъезда "Мерседес" Бориса. Я ведь нисколько не сомневался, что он приедет сегодня; как бы занят мой лучший друг не был, в мой день рождения он всегда появлялся, да ещё с каким-нибудь роскошным подарком и цветами для Марии. Всегда, кроме тех двух далёких лет, когда мы были в ссоре, когда я был в его глазах обвиняемым, хотя в чём можно было меня обвинять - юношеские порывы для того и существуют, чтобы приходить друг другу на смену.

Наступает время вернуться, я закрываю окно, включаю люстру. Глаза, отвыкшие от яркого света, не сразу принимают новую обстановку. Впрочем, ничего не изменилось. Только на ней уже другое платье, смыла косметику, грустные глаза. Она ещё не знает, какой сюрприз её ждёт. Мы живём вместе уже столько лет, и вполне можно было бы всё рассказать мне, хотя зачем, если я и так догадываюсь. Да и что, собственно, рассказывать, ведь она не хуже меня понимает, что Борис не для неё; именно такие натуры чаще всего оказываются однолюбами, зато достигают завидных высот на общественном поприще. А его сердце до сих пор всецело принадлежит той девчонке, которую я привёл к себе домой ровно двенадцать лет назад, с которой прожил три с половиной месяца, а что было потом, лучше сейчас и не вспоминать.

СВЕТ В ЯНВАРЕ

Вещей я, конечно, взял больше, чем надо. Но что поделать, я не успевал заехать домой, отсюда - сразу к Лоле, а утром мы собираемся махнуть на три денька в один райский подмосковный уголок. Сумка получилась огромной, и неудобная ручка резко впивалась в ладонь. Не выдержав, я поставил ее на заснеженную дорогу и осмотрелся. Не очень молодой мужчина прошел рядом, бросив на меня невнимательный взгляд. Я поздоровался, больше из-за озорства, хотя, как мне представлялось, это должно было в дальнейшем отвести от меня возможные подозрения. Встретился, скажет, только кто-то из местных. Да и сумка оказалась весьма кстати. Он промолчал в ответ и устремился дальше к поселку. Довольно долго я следил за его силуэтом и старался идти по его следам. Вскоре он исчез во мраке, затем появился вновь, внезапно освещённый фонарем. Видно было, как он поднялся на мостик, ровно в километре от ближайших дач, и опять скрылся в темноте. Исчезновение незнакомца лишило меня последней доли уверенности. Почувствовав озноб, я чуть увеличил темп и погрузился в воспоминания.

Маленький столик объединяет нас. Как и всё остальное, когда мы вдвоём. Я молчу и думаю, то есть делаю вид, что думаю. Гоню прочь лишнее, тихо. Ни единой слезинки не катится по её щекам, хотя, наверное... Кто, впрочем, знает. Мы знакомы пол-года, но она всё так же покрыта тайной, неприступна, невесома. Я живу, совершаю ошибки, молюсь на неё, занимаюсь чёрт знает чем, а её будто ничего не касается, и произойти с ней ничего не может.

Итак, я думаю. Как объяснить это ей, что часы разъединения заложены в механизм любви, и бомба усталости может рвануть в любой момент. Я не стойкий и не железный, чтобы так долго ждать, расхаживая на привязи. Горечь не проходит сама по себе, её необходимо изжить, то есть свыкнуться с ней, забыв о прошлом, не думая о будущем. Хотя здесь, видимо, главная загвоздка. Её панический страх перед тем, что произойдет потом. Но ведь я и сам не знаю, в конце концов. Как можно думать о потом, когда толком не понимаешь, что сейчас.

Зачем я привел её сюда? Шум. Веселье скачет по столикам, но возле нашего ему явно не разгуляться. Мир, заключенный внутри людей, категорически не желает соответствовать тому, в который включены они сами. Не только в данном частном случае. На её пальцах дорогие кольца, волосы вдоль плеч (какой контраст между её отрешенностью и буйством вокруг). Я ловлю себя на том, что вновь думаю только машинально.

Однако, поток мыслей принёс новую разлуку со всеми в себе самом. Я грустно ухмыльнулся, но с удовлетворением понял, что вновь разгадал загадку свободного времени. Меланхолично воспроизводя ситуацию вчерашнего вечера, я добрался до мостика через замерзшую реку и смог увидеть свет в ближайшем доме. Неудивительно, что его сияние показалось мне таинственным.

Нет, нельзя привыкнуть к человеку, которого полностью не понимаешь. Я, в общем-то, догадываюсь, как смягчить чужие сердца (Лола стала первым исключением из правил, но мы ещё повоюем), зато подступиться к самому себе - задача немыслимая. Тайна моего путешествия от станции к поселку столь же скрыта от меня, как и наиболее тёмные драмы вселенной. Такое разнообразие бессвязных замыслов сразу настораживает окружающих людей. От одних я слышу упрёки в отсутствии подлинных интересов, другие считают меня то ли неискренним, то ли эгоистичным. Но данный набор улик выглядит смешно. Я всегда искал возможность, чтобы осуждать себя более серьёзно, я мечтал почувствовать, наконец, легендарный голос совести, который должен подсказать мне есть ли я вообще. Теперь, надеюсь, будет именно так.

Пора развернуться на сто восемьдесят и двигаться назад. Остаётся пожелать себе только недолгого ожидания на платформе. У меня нет сомнений, что братья уже сделали своё дело, причём сделали его так же здорово, как и я своё. Я выслеживал его целый день, можно сказать, сбился с ног, шатаясь по городу, но удача обернулась ко мне лицом, когда я понял, что он решил махнуть на дачу. Быстрый звоночек по мобильнику, пятидесятиминутная тряска в электричке, а на станции я, в соответствии со сценарием, пропустил своего клиента вперёд, прикрывая тылы. Остальное меня не касается. Ковчеевы должны были ждать его за мостиком, будем надеяться, что они не переусердствовали. Тьма сгустилась настолько, что я не мог стать свидетелем работы орлов, да этого и не требовалось, моя задача была элементарно простой, но зато теперь я узнаю, что думает обо мне моя совесть, и заодно смогу сделать Лоле достойный подарок к двадцатипятилетию. Только вначале надо совершить обратный путь; кругом следы, следы, но снег, без сомнения, будет продолжаться всю ночь.

ТРЕВОГИ И ГРЕХИ

Любить или не любить? Смешно спрашивать себя об этом. Но я всё равно спрашиваю, ибо, хоть и ненавижу одиночество, постепенно перестаю сопротивляться ему. Правда, пока ещё я не знаю, кого встретишь, оставшись один. Не знаю и потому боюсь, вновь и вновь повторяю, что боюсь потерять любовь. А если б знал? Стерпел ли капризы, приказы, вечное напряжение, муки ненасытности? Стерпел ли всё это, если б знал, какой будет любимая, когда ты очутишься в одиночестве? На какие любовные гребни бросит или опустит смерть? Пока же я уверен лишь в одном: одиночество это - смерть. Тощая старуха, которая становится воплощением любимой и которой мы вынуждены броситься в объятья...

Огромные осы кружат вокруг меня с идиотским упорством. Я перестаю писать, отмахиваюсь, достаю сигарету. Сегодня ровно десять месяцев со дня смерти твоей сестры, с того дня, как ты уехала к отцу и положила начало нашей разлуки. Я не знаю, почему не доходят письма, не соединяет телефон, я только изредка смотрю телевизор, где почти всегда передают репортажи из твоих мест, из тех земель, что разделены на две части страстью, амбициями и горем. Но о тебе в этих репортажах, разумеется, ни слова. Триста три дня как я шагаю наугад, и все они, словно кадры из фильмов Антониони, аскетически отрывочны, так что в них не найдёшь и намека на то, что произойдет потом. И поэтому в нечастые свободные минуты я постоянно беру ручку и листок бумаги, начинаю записывать размытые и бессвязные впечатления, воспоминания, видения, - наверное, для того, чтобы понять, чем явилась для меня ты, чем являешься для меня ты в этом новом мире, где только и делов то, что убивать или хоронить, причём одно от другого уже почти не отличаешь. Вольные очертания фраз - вот то единственное, что напоминает мне тебя, когда я пишу, я выдумываю, и, надеюсь, недалёк день, когда смогу выдумать дату твоего возвращения и день, когда здесь наступит тишина. Потому, что мы встретимся только в том случае, если вернёмся оба.

Моя огромная квартира, стоило тебе появиться в ней, становилась гораздо больше; настоящее освещалось в единственной точке, где находились мы. Это было тем более странно, что родились мы в разных местах, и умрём, наверняка, в разных, а наша встреча, ни короткая, ни долгая, причём тут время, - просто ещё одно доказательство существования чуда. Так вот, квартира, поглощая тебя, менялась на глазах. Бывало, я разгуливал по её залам и даже в прихожей не мог отыскать ни концов, ни начал. Потом я находил тебя на балконе. Ты разглядывала огни противоположных окон, а я по детской привычке устремлял взор к небу, и мы заводили неторопливый разговор о мире, в котором живём.

Мир, в котором мы жили. Вот единственные слова, которые кажутся чужестранцами в моём блокноте. Хотя какая к чёрту разница, как смотреть на этот самый мир - через объектив кинокамеры или прицел автомата, кем быть - резвым молодым кинооператором с блестящим, как считалось в нашем кругу, будущим или рядовым стрелком с блестящим прошлым. Шучу, конечно. Интересно, а как ты видишь сегодня тот мир, где мы были вместе, вот вопрос, который я, конечно же, никогда не задам тебе при встрече и потому задаю сейчас. Занимаешься ли ты своим французским языком дома, там, куда вынуждена была поехать в самый разгар сессии, узнав, что Света всё-таки умерла, умерла не от пули, что тоже могло случиться, а от тяжёлой болезни, очень-очень продолжительной, начавшейся ещё до нашей встречи с тобой. Ты собиралась вернуться дней через десять, потому что, разумеется, надо было немного побыть с отцом.

Всего три недели я смог прожить без тебя. Так и не дождавшись хоть какой-то весточки, ужасно волнуясь, ведь у вас так неспокойно, я бросил работу, учёбу и собрался ехать к тебе. В тот день дул сильный ветер, восточный ветер, стояла настоящая пурга, к которой за четыре года жизни в столице я так и не смог привыкнуть. И уже возле кассы, потом я никогда не пытался выяснить у себя насколько это было глупо, вдруг передумал и рванул на другой вокзал (всего-то одна остановка на метро), чтобы отправиться (как в тот час представлялось, совсем ненадолго) туда, где я родился и провёл детство, где ещё беспокойней, где убивают, не задумавшись, где привыкли прощаться навсегда, и где волей-неволей ежеминутно спрашиваешь себя, меняя, чтоб развлечься, интонацию и акценты: любить или не любить? Вот в чём вопрос.

Заключение

Качество жизни

В этом (весьма сыром) фрагменте предпринята попытка собрать в единый ряд наиболее значимые компоненты, которые могут влиять на самоощущение человека (и, заодно, протестирован данный момент собственного существования-бытия по семибальной оценочной шкале). Их совокупность, стало быть, может выразить качество проживаемой жизни; в идеале надо бы иметь 8-12 высоких оценок и стараться избежать неуда в остальных дисциплинах. Разумеется, этот список недостаточно полный, а кое-какие вещи, наоборот, чрезмерно детализированы в соответствии с личным взглядом. При этом отчётливы старания быть объективным; во всяком случае, некоторые из перечисленных факторов (разумеется, в основном те, где оценка минимальна) сам для себя я в определяющих полноту жизни не числю.

1. Здоровье 4

2. Сон (имеется в виду сон - исключительно как восстановительная функция организма, о сновидениях речь пойдёт гораздо ниже) 4

3. Здоровый образ жизни 3

4. Внешность, манеры, привлекательность 4

5. Мода, одежда, стиль 2

6. Умелые руки (способность починить, построить) 2

7. Деньги, материальная независимость (именно так, а не количество денег -

можно быть независимым, имея их не так много, а можно и наоборот) 4

8. Личная собственность 3

9. Земля/ Сад - Огород 1

10. Образование 4

11. Владение профессией /профессиями 3

12. Работа (насколько она устраивает) 4

13. Демократическое государство 4

14. Экологическая обстановка 4

15. Умение использовать современные технологии, их доступность 4

16. Возможность и склонность к путешествиям 3

17. Индивидуальный спорт (важнейшие - бег, гимнастика, единоборства,

плавание, велосипед) 3

18. Спортивные игры (футбол, теннис, баскетбол, хоккей) 5

19. Энергетика, жизненный тонус 4

20. Чувство природы, животного и растительного мира 3

21. Психосексуальность (секс+энергетика+эмоции) 4

22. Трудолюбие, умение долго и напряжённо работать 2

23. Эмоциональность, способность к проявлению чувств 4

24. Умение управлять эмоциями 3

25. Круг общения, широкий социум 3

26. Друзья, единомышленники 2

27. Семья 6

28. Умение вести и поддерживать беседу 3

29. Ораторское искусство 5

30. Артистизм, способность вжиться в образ, сыграть роль 2

31. Умение писать 6

32. Иностранные языки 2

33. Интеллектуальные игры (шахматы, бридж-преферанс и пр.) 5

34. Книги, литература (знание+интерес) 7

35. Музыкальность + пение, танец 2

36. Изобразительные искусства (кино, театр, живопись) 4

37. Уровень знаний, эрудированность 4

38. Логическое мышление, когнитивность 5

39. Нестандартное мышление 4

40. Уровень сознания, самопонимание 5

41. Сновидения (видение+осознание) 5

42. Психологизм, умение разбираться в людях 3

43. Чувство собственного предназначения 5

44. Наличие долговременных ценностей и программ 5

45. Экстрасенсорные способности 3

46. Религиозность, идеалы, миссия 2

Мысли и просто фразы

Небольшое собрание собственных "мудрых" идей и изречений.

Человек - не властелин и не раб, но посредник между высшими и низшими силами. Поэтому для него вначале было слово, а не божеский дух или материальная природа. И события жизни, стало быть, нельзя рассматривать ни как отображение-следствие высшей сущности, ни как заурядное случайное происшествие.

Основная задача человека - высвечивание своего "Я" (для других) и высветление своего "Я" (ради себя) сталкивается с коллективной догмой и индивидуальными наклонностями.

Жизнь - последовательное превращение человека как тела, имеющего (обретающего) ум, в человека как ум, имеющего (теряющего) тело. Начальные условия заданы, конечные - неизвестны.

Не столь важны вопросы типа "Что такое смерть, что будет, когда я умру"? сколь "Почему именно я рождён, что было со мной до этого"? Индивидуальное (рождение) значительно интересней, чем всеобщее (смерть).

Жизнь - это и задача, которую надо решить, и реальность, которую надо пережить.

Бытиё - скачок от надежды на сомнительную бесконечность к праву на бесконечное сомнение.

Если худо выдавать желаемое за действительное, то добро ли выдавать действительное за желаемое?

Формула бытия: воля + внимание; формула любви: сила + самодисциплина.

Вся жизнь - это борьба с собой за любовь другого.

Доброта - есть умение не видеть различия между собой и другими.

Всё, что есть - всего-навсего повод для того, что может быть.

Бытиё располагается на стыке повседневного и подсознательного.

Душа отвечает за восприимчивость, дух - за восприятие.

Мысль - лучший наблюдатель времени.

Прошлое - это полигон, а будущее - минное поле.

Ничто так не сужает круг возможностей, как широковещательность.

Быть собой слишком часто - непозволительно.

Молитва: Господь, позволь мне не думать о себе.

Цитатник Пата

И в завершении - любимые цитаты из великих мира сего.

"Не самые вещи волнуют людей, а мнение о вещах". (Эпиктет)

"Кто не считает себя блаженней всех, тот несчастен, даже если повелевает миром". (Сенека)

"Всё зависит от убеждения: оно же зависит от тебя". (Марк Аврелий)

"Когда судьба ставит тебе палки в колёса, ломаются лишь негодные спицы" (Подводный)

"Ценнее то, что я привёл к себе Бога, нежели, чем я пришёл к Богу" (Экхарт)

"Кто-то спросил у шейха, что есть суфизм. "Ощущение радости, когда приходит разочарование" (Руми)

"Обычный человек раскаивается в своих грехах. Избранные раскаиваются в невнимательности" (Шах)

" Перетерпеть позор и виселицу - ещё не банкротство. Банкротство - ничего не перетерпеть" (Джеймс)

"Все мы - одновременно - зрители и участники великой картины бытия" (Бор)

" Не сила, а продолжительность высших ощущений создаёт высших людей" (Ницше)

"Само бытиё человека - есть глубочайшее общение. Абсолютная смерть (небытиё) есть неуслышанность, непризнанность, невспомянутость. Быть - значит быть для другого, и через него - для себя" (Бахтин)

"Линия неопределённости является не сомнением, внешним по отношению к происходящему, а объективной структурой самого события, поскольку последнее всегда движется в двух смыслах-направлениях сразу и разрывает на части следующего за ним субъекта" (Делёз)

"Психологическое правило гласит, что если внутренняя ситуация не осознаётся, она превращается во внешние события, подобные судьбе" (Юнг)

"Иногда следование заветам прошлого является прямым предательством будущего" (Подводный)

"Первоочередная задача ответственного социолога - предъявлять людям "неудобные" факты. Такие факты подрывают традиционную мудрость". (Вебер)

"Нас в наибольшей мере заставляет задуматься то, о чём мы ещё не думаем" (Хайдеггер)

"Слово не представляет и не может ничего представлять, зато оно о-значает нечто, то есть обнаруживает нечто, как пребывающее в просторе, допускающем сказ" (Хайдеггер)

"Предложение выражает то, чего я не знаю; но то, что я должен знать, чтобы вообще быть в состоянии это высказать, я в нём показываю" (Витгенштейн)

"Вопрос, который следует поставить это - не трагический вопрос "Кто я есть?", а комический "Есть ли я вообще?" (Барт)

"Мы пришли слишком поздно для богов и слишком рано для Бытия" (Хайдеггер)

"Перемещаясь по оси времени, мы только сталкиваемся с событиями в своём настоящем" (Козырев)

"Для нас, убеждённых физиков, различия между прошлым, настоящим и будущим - хоть навязчивая, но всего лишь иллюзия" (Эйнштейн)

"Искусство жизни состоит в том, чтобы идти по земле принцем, разбрасывая яблоки на своём пути. Искусство умирания состоит в том, чтобы доесть своё собственное яблоко и сказать: "Я доволен, остальное - вам, наслаждайтесь в мою честь" (Берн)

"Лишь умирая, я могу абсолютно утвердительно сказать: я есмь" (Хайдеггер)

? Историю, заключенную в понятии историчность, следует мыслить не как (завершённое) прошлое, а как (незавершённое) движение, в котором мы сами находимся. - Современная западная философия: Словарь.

Комментарии: 2, последний от 03/06/2008. © Copyright Патинов Андрей Евгеньевич (nouvel@rambler.ru) Размещен: 15/09/2003, изменен: 17/02/2009. 559k. Статистика. Эссе:		Ваша оценка:
Аннотация: Логические (точнее, мыслимые) исследования Пата представляют из себя эклектичный вброс-выброс достаточно разнобойного материала. Вычурность, а порой и занудство отличают данное произведение, тем более что автор, похоже, до конца так и не разобрался, кому оно адресовано. То ли это продукт исключительно для внутреннего себяпользования, то ли оно предназначено ещё и для некоторого круга сторонних читателей. Если верно последнее предположение, то им предстоит столкнуться со словоточащими знаками, имеющими отношение к поэзии и прозе, шахматам и футболу, астрологии, кино, статистике, физике, психологии и т.д., причём весь этот скоординированный в постраничном пространстве шарлатанский набор отдаёт зримой незрелостью. Тем не менее, в этих мифах и склочках удалось изъязвить собственное желание, облечь в рукописную ткань тягу к познанию, с которой по остроте ощущений может сравниться только скользящее по нутру каждого жало самовыражения. Любая эклектика жива кричащей жаждой целостности, но на данный момент об этом даже думать рано. Не стал бы я вести речь и о поисках гармонии и, тем более, просветления; данный труд скорее можно рассматривать как своеобразную пародию на занятия касталийских мудрецов, хотя определённые параллели с игрой в бисер напрашиваются самоочевидно. Человек, который, по сути - ангел, а по натуре - стервятник, вынужден в силу своей двойственности держать ответ. Но не столько за поступки, и, тем более, не за мысли-помыслы, а, в первую очередь, за понимание и осознание своих делишек и деяний. Жизнь – акт невидимый, а раскаяние есть попытка обрести зрячесть. Творческий труд, сновидение и молитва – вот наиболее очевидные и естественные формы покаяния, наиболее близкие к тому, что можно считать реальностью существования. Ибо в них человек, существо значительно более мягкое, чем реальность, испытывает склонность к исчезновению; исчезает также и мнимая объективность, которая гораздо жёстче и скучнее реальности, но которую многие подчас готовы за неё выдать. Поэтому любой словесный (в том числе) труд, если он не служит корыстным целям, всегда в той или иной степени оправдывает себя. Хочется думать, что данный – не исключение. Даже если он не получился достаточно интересным, вреда от него немного, ведь не бывает же вредным дурной сон.

Патинов Андрей Евгеньевич: другие произведения.

Тяжела ты, шапка-невидимка, или патологические исследования